Она собирала вокруг себя друзей, бывших мужей, возлюбленных и оплакивала вместе с ними ушедших. Не то чтобы она царила в этом круге, в нем были равные или почти равные ей, но от нее исходил некий законодательный тон. Кому-то позволено было претендовать на равное с ней положение, и длить монологи в обступающей их почтительной тишине, кто-то же осаживался репликой, в которой как будто не было ничего обидного, но в самой интонации было указание на место в круге… Но и те, кто был в удалении от центра, приходили и готовы были приходить снова – ибо одиночество – пища не для слабых и покинутых…