Я вышла на балкон. В комнате невыносимо. За три часа с пяти до восьми утра, когда солнце пробивает неплотную ткань штор, она прожарилась так, что и сейчас - в десять вечера, было душно и томно.
Хотя сегодня мне плохо везде. Хуже всего было в идеально кондиционированнном кабинете Василь Палыча. Он старше меня всего на четыре года, но давно уже Васильпалыч. Не «Василий» и не, Упаси Бог, "Вася". Такой весь из себя мужик-хозяин. Начальник, который сразу родился начальником. Ни у кого никогда не возникает вопросов о том, кто в доме главный. При этом с нами всеми он добр и щедр. Был. Сегодня ему пришлось меня уволить.
Я видела, что к этому идет, что кризис не щадит никого, что все объективные, субъективные обстоятельства стремительно складываются так, что у него не будет другого выхода...
Я не слушала, что он говорит. Ему было неловко, а мне еще больше. 5 окладов выходного пособия и уверения, что когда все наладится, то непременно... ну да, конечно, кто ж ему скажет!
Ведь именно я и была тем самым человеком, который сообщал ему о днях рождения сотрудников, готовил идеи корпоративных вечеринок, проводил тренинги для повышения эффективности продаж и укрепления дружеской атмосферы. Совершенно необязательная должность, сотрудник, которого средняя компания может себе позволить, если хорошие времена. Хорошие времена закончились прямо в мой день рождения. Мне сегодня 33. Смешная цифра - 33 коровы, 33 несчастья... Свой тридцатилетний рубеж я перепорхнула легко и беззаботно. Я была замужем, наследство, полученное от бабушки, позволило нам решить проблему жилья, меня только что занесло к Васильпалычу под крыло, там было уютно и надежно. Жизнь блистала перспективами, умненький мальчик или хорошенькая девочка были запланированы в недалеком будущем, когда закреплюсь на новой работе... Через год на работе я закрепилась, зарплату повысили, а муж ушел - сказал: "любовь"... Я ее видела - эффектная девушка. Совершенно противоположный мне тип - вся выпуклая, рельефная – искусственный загар, ногти нарощенные, волосы нарощенные, ресницы завитые, колечко в пупке… Я восхищаюсь - где взять столько времени?
Этот удар я пережила. Хотя казалось, что потеряла часть себя - руку или ногу. Вот моя рука - рука как рука. Пальцы могли быть и поизящнее, чашку с кофе держать покрепче, чтобы не плескался на клавиатуру, но это моя рука и без нее мне будет очень плохо. Потеря части души не так заметна, но очень болезненна.
В общем-то, я была еще вполне молода, хорошая работа, полная занятость, отсутствие сколь-нибудь серьезных проблем с деньгами и здоровьем, и примерно через год подруги отметили, что со мной стало возможно говорить еще о чем-то, кроме развода. Имущество, правда, мы так и не поделили, и этот вопрос повис в воздухе. В квартире живу я, но у бывшего так и остался ключ и половина прав, а при чем здесь моя бабушка, возможно, придется доказывать. Думать об этом не хочется.
Еще полгода я не замечала никого вокруг, а потом оказалось, что никого и нет. Что я все время на работе, где, несмотря на преимущественно мужской коллектив, все или сильно младше, или давно и прочно женаты, или абсолютно, совершенно, даже трагически неинтересны. Что на моем маршруте метро-работа-дом не происходит никаких чудесных встреч. В театры, клубы, кино, на концерты я хожу в основном с подругами, а прибить новую полку прошу старшего брата, который живет через два дома. Вопросом устройства личной жизни нужно было заняться специально, сама собой она складываться не собиралась.
В Интернете на сайтах знакомств я узнала много нового о себе, о своей внешности, положении разведенки, и о том, что на самом думают некоторые мужчины, когда нет нужды прикрывать тело пиджаком, а мысли - приличиями. Пару-тройку свиданий, нескольких друзей по переписке можно не брать в счет - я не верила в этот вариант, не была "девочкой, живущей в сети", меня напрягала необходимость каждый раз рассказывать заново свою жизнь. Я надеялась на то, что реальность богаче и изобретательней и моя встреча ждет меня за углом, в вагоне поезда, на горнолыжном спуске.
Подстерегла она меня на вечере выпускников.
Вовик был моложе всех нас. Бабушка - доктор наук на пенсии, сосредоточила на маленьком гении весь свой вулканический темперамент. Научила его читать в три с половиной года. Возможно, что это художественное преувеличение, придуманное ею самой, но то в 1 класс она его пропихнула в 6 лет - это факт, и сопровождала в школу до 5го класса за ручку - это я отлично помню.
Вовик страдал. Внучек! Козлик! Лопушок! Петушок! Бабушкин бас раздавался на школьном дворе - она считала, что ласковые слова звучат именно так, а мы покатывались со смеху.
В классе Вовик старался не сильно выделяться и не козырял своими талантами и знаниями, а усугублялось все тем, что он был мелкий и тощий. Неудивительно, что его никто не принимал всерьез, а последние два года он доучивался в другой школе - там набирали то ли математический, то ли физический класс. Ему там было самое место.
Он не приезжал на наши встречи, в тот раз я увидела его впервые за много лет. Удивительно, что так хорошо помнила все, что с ним связано.
Он не стал гигантом, но комплекцию заимел вполне приятную, и вообще список достижений - на уровне. Несомненно, есть люди и богаче, и удачливей, и я бы меньше удивилась, если бы Вовик сидел в каком-нибудь американском университете и что-то фундаментально исследовал - такую карьеру с его задатками можно было бы легко предположить. Но он организовал фирму по разработке программного обеспечения. Его разработчики живут в разных странах - Белоруссии, Румынии, России, даже Австралии. Большинство никогда не встречались, знают только псевдонимы друг друга. Большая задача разбита на множество мелких подзадач, с помощью разных каналов связи информация стекается в центр, где сводится воедино. В детали я не вникала, меня поразил масштаб и технологичность. Сам Вовик не может жить постоянно в Испании, куда отвез семью, все же бизнес требует его присутствия здесь, в России.
Не успела я отойти от первого шока, как выяснилось, что женился он в 18, по залету. Близнецам уже по 14 лет. 18 лет! Это же настолько бессознательный возраст - я вспомнила себя и терзания по поводу того надеть мини-юбку или у меня ноги недостаточно стройные для нее. А тут - женитьба! Двое детей!
Я смотрела на Вовика круглыми глазами и даже не помню, когда это началось. Как он меня любил в школе! Как потом всю жизнь сравнивал всех женщин со мной! Как у него перед глазами стоит мое выступление на новогоднем балу в роли Снежной Королевы. И прочая-прочая-прочая…
Полгода или около того - я летала. Ступала, не касаясь земли. Мы были вместе всегда, когда он был не в Испании, не в командировке и не на работе, то есть примерно три дня в месяц.
Он говорил именно то, что я ждала услышать, делал очень романтические подарки - то кровать, усыпанная лепестками роз, то живые бабочки, выпущенные из банки и заполнившие шуршанием крылышек мою комнату в феврале , то мое фото, отфотошопленное как обложка "Космополитена" в золотой рамке на стену. Я говорила ему то, что не говорила никому никогда, делала то, что ни с кем не осмеливалась, секс был феерическим, есть, пить и спать мы забывали.
Даже срок начала нашей совместной жизни был определен - через три c половиной года, когда близнецы станут совешеннолетними. Все казалось четким и ясным, некоторые шероховатости и нестыковки я старалась не замечать. Это были отдельные мелочи, но собираясь вместе они набирали критическую массу и мешали наслаждаться жизнью как сломанный ноготь. Звонки поздним вечером, когда он, прикрывая трубку, выскальзывал из комнаты , тщательное предохранения на фоне бурных мечтаний о совместных чадах. Несколько раз выяснялось, что он прилетел уже много дней назад, а до меня руки-ноги дошли не сразу. Часто у него не было наличных, а в такси карточки не принимали, а там где принимали - они срабатывали через раз. Он ругал испанский банк, но говорил что держать личный счет именно там - вынужденная мера. Что-то там с кредитами. И вообще - всему были разумные и логичные объяснения - начиная от проблем в бизнесе, заканчивая курсом сильных антибиотиков, во время приема которых стоило поберечься, но что-то все равно не отпускало, не давало забыть тот звонок или три дня врозь.
Выяснилось все внезапно, да так, что оглушенная этим открытием я даже не сразу потребовала решительных объяснений, а встретилась еще раз, смотрела через лупу нового знания и не могла понять: как это могло случиться, как я сразу не поняла, как была слепа.
Это было 3 недели назад. Приближался его и мой день рождения - я старше его на 1год и 1 день, мы не раз это с ним обсуждали, он ценит магию цифр - ищет взаимосвязи, находит красивые сочетания в номерах машин, квартир, телефонов. Я увлеченно искала идею сюрприза человеку, у которого все есть. На одном из популярных женских интернет-форумов зачиталась рассказами из жизни, и вдруг испытала "дежа вю": девушка восторженно писала про подарки любимого - лепестки роз, бабочек, обложку журнала... Конечно, это пока ни о чем не говорило. Никому не запрещено черпать идеи в интернете, я сама так делаю, но пара вопросов, заданных тут же, на форуме, в режиме он-лайн разбивали все иллюзии - это был он. Он был одновременно как минимум в двух местах, а бабочек, наверное, покупал с оптовой скидкой.
Когда я его спросила, он не стал отпираться, а подробно, даже слегка устало мне все рассказал.
Семья и дом в Испании - правда, бизнес тоже, достаток есть. Только один маленький нюанс - всем руководит и владеет его жена. Старше его на 6 лет, она настоящая бизнес-леди, кроме программистской фирмы, есть еще компания, которая возит из Испании мебель и керамическую плитку. А Вовик с его блестящими мозгами хоть и важное, но не ключевое звено в этой конструкции. Жена жестко контролирует расходы и вообще все аспекты его жизни, начиная с самого начала их совместной жизни. "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…" Но недалеко.
Его творчество, его наркотик, его отдушина - женщины. Он любит самое начало отношений, когда есть полет, новизна ощущений, когда глаза горят, а душа поет. Он снова и снова проживает этот период с разными, и ничто другое на свете его не увлекает так сильно, разве что программы писать ему нравилось, но это было давно, в юности. Он припадает к чужим мечтам и чувствам как к роднику. Экспериментальным путем он нашел те слова, которые нравятся всем, те подарки, которые, не требуя больших расходов, оставляют в сердце след и создают романтику. А когда начинаются слезы и притязания - он уходит, и, если позволяет ситуация - все объясняет как мне сейчас. Формулировки и обоснования он тоже отточил до совершенства, чтобы в решительный момент не мямлить и не давать ложных надежд... "Но ты ведь была счастлива! Разве это не ценно?" Я смотрела на него и не могла до конца осознать, что все происходит в реальности, что он говорит совершенно серьезно, он верит в то, что останется в моей памяти прекрасной незапятнанной драгоценной страницей, которую будет приятно перелистать иногда... Я не смогла даже заплакать, чувствовала себя сдувшимся шариком, лежащим в углу среди обрывков серпантина и конфетти после новогодней вечеринки, и теперь это просто мусор. Молча забрала ключ, а на вопрос "Можно ли я тебе когда-нибудь позвоню?" ответила: "Нет". Похоже, его такой ответ устроил. Это все.
Балконные перила хранили тепло знойного дня и создавали приятный контраст с наползающей ночной прохладой. Я наклонилась и повисла на них, свесила руки наружу. Стало нестерпимо жалко себя. Слезы падали в темноту, не оставляя дорожек на щеках. Подумала - сколько лететь с семнадцатого этажа? Секунд пять? Три? Вечность? Приподняла, согнув в колене, одну ногу…
- "Етит твою мать, Семёныч! Мне дрель нужна завтра!"
Это было неожиданно, голос прозвучал как будто прямо над ухом. Я оттолкнулась от перил и одним прыжком заскочила обратно в комнату. Стыд и жалость перемешались, плечи затряслись от рыданий. Через какое-то время я услышала свое имя:
-"Марина, у Вас все хорошо? Выходите,подышим".
Голос раздавался с соседнего балкона. От моего его отделяла только тоненькая стеночка.
- Откуда Вы знаете мое имя?
- Я - почтальон, сегодня утром заносил Вам телеграмму, но Вас не было. С днем рождения!
Слезы с новой силой полились из глаз. Старомодно, телеграммами, с детства меня поздравляет любимая тетя, мамина сестра из Молдавии. На почте вечно нет выбранных ею художественных бланков и как-то раз мне принесли открытку "С новорожденным!", в другой раз - с Крокодилом Геной и Чебурашкой, но главной удачей нашего почтового отделения был бланк "Дорогому ветерану", врученный мне на 25-летие. Тогда это было дико смешно... Ближе к полуночи это было первое, живым голосом произнесенное поздравление. Все друзья и знакомые эвакуировались из душного города на дачи и курорты и передавали свои поздравления по каналам связи. Но именно сегодня так хотелось теплого настоящего человеческого голоса.
- У Вас все хорошо, и будет лучше.
Голос звучал совсем по-другому. Даже сложно было представить, что приветствие Семёнычу было сказано тем же человеком.
Я не видела его в темноте, он стоял чуть в глубине балкона. Я его никогда не видела. Из любопытства я как-то давно заглядывала на его балкон - он был совершенно пуст. Ни хлама, ни пепельницы, ни табуретки, как будто квартира нежилая.
- Спасибо. Вы первый кто меня поздравил.
- Ничего… Так бывает… Жара - все уехали… Не расстраивайтесь…
- Меня сегодня с работы уволили. Я не знала, зачем я это говорю. Нос предательски шмыгал
- Значит, будет новая работа, значит надо идти дальше, Вы достойны большего.
- Это была хорошая работа.
- Возможно, это знак, что Вы должны делать в жизни что-то другое… Подумайте..
Голос звучал успокаивающе, обволакивал… Мне было странно, что я не вижу его лица, но попросить показаться было неловко.
- А Вас как зовут?
- Борис Иванович. Я родился до новой эры, когда еще отчества были в ходу, да так и не могу отделаться от этой привычки.
- Вы здесь всегда живете? Я Вас не видела…
- Да. С момента постройки дома. Я много работал, потом долго болел… Сейчас я в порядке, но опять много работаю… Хотите вина? Любите белое?
Я не так сильно хотела вина, как мне было интересно его увидеть. Голос, манеры, весомость произносимых слов, все это как-то не складывалось в образ простого почтальона, который так много работает, что совсем не бывает дома.
Вино было простое, но неплохое и холодное.
- Это "Цинандали" - настоящее, из Грузии. У метро ларек - там продавщица грузинка продает контрабанду надежным и неболтливым ценителям. Он усмехнулся: какие гримасы судьбы. В самом фантастическом сне в восемьдесят-лохматом году нам, студентам на практике в Сухумском обезьяннике, не могло присниться, что белое копеечное грузинское будет дефицитом, в отличие от чилийского и калифорнийского.
- В обезьяннике?
- Я ветеринар. Был. Хотя врач никогда не становится бывшим.
Теперь я видела его в профиль. Худой, невысокий, резкие черты, глубокие морщины, хранящие пережитое. Сильно за пятьдесят, клетчатая рубашка - в 75 году она могла бы быть точно такой же. Он вообще был не то что несовременный, а как бы вне времени.
- Никогда больше так не делайте. Это опасно. Я очень испугался за Вас, не знал что предпринять. Ляпнул, что в голову пришло... простите.. в обычной жизни я совсем не ругаюсь.
Опять стало жгуче стыдно. У ангелов так принято: спасать, а потом извиняться, что спасли?
Я забормотала:
- Я не… вы меня неправильно… я просто…
- Ничего... не трудитесь объяснять. Я знаю, как это бывает. Если это не кокетство и не позерство, такая мысль приходит буднично, без пафоса. Просто между другими мыслями. Бывают ситуации, когда и делать особо ничего не надо - просто перестать принимать лекарство, или отпустить руки, или закрыть глаза, не снимая ногу с педали, или продолжать пить, или увеличивать дозу ...
Это легко. Другое гораздо труднее. Над такими вещами рано или поздно приходится задуматься..
Когда врачи дали мне полгода, я о чем только не думал.
До того рокового момента, вся моя жизнь была посвящена работе. Я сделал свою ветклинику. Это съедало всё моё время, без остатка. Клиника работала круглосуточно, я почти жил там, занимался и лечебной работой, и администрированием и Бог знает еще чем. Не потому, что заниматься бизнесом так уж сильно мне нравилось, просто надо было либо отдаваться ему полностью, либо же бросать. По-другому не получалось. Я считал, что несу ответственность еще и за людей, которых привлек, выдернул с насиженных мест. Планировал заработать много денег… Думал, что когда бизнес станет стабильным - продам, или найму управляющего, и потом уже смогу жить в своё удовольствие, ездить, ходить в театры, посещать концерты.
Все рухнуло в один миг.
Сын к тому времени уже вырос – поступил в военное училище, уехал служить – виделись мы пару раз в год, с женой стали чужими - она уверовала в Бога, да так, что земные дела ее перестали интересовать. Все мои занятия – бизнес, мечты, стремления - ей все это казалось слишком… Низким… В общем, наши пути разошлись еще до болезни. Потом она, узнав обо всем, пыталась мне помогать, по-своему – молитвы, кропление святой водой, призывала совершить паломничество, в чем-то покаяться…
Я отверг не только ее помощь, но и вообще любое сочувствие. Сейчас я понимаю: мне захотелось быть такой, знаете, жертвой - все от меня отвернулись, бросили мучаться одного. А я, столь благороден, что сам их об этом попросил. Сейчас на это смотреть смешно, тогда мне это казалось чем-то высоким.
Было совершенно противоположные желания - продать квартиру и объехать за полгода весь мир или ту его часть, на которую хватит денег, и умереть на пляже в Рио-де-Жанейро во время карнавала. Или работать-работать до последнего дня, чтобы заработать для своей семьи и людей, которые мне поверили и пошли со мной, все возможные деньги. Или воздвигнуть себе памятник, например, оплатив постройку моста через безвестную речушку к забытой властями деревне или кусок дороги, там, где люди, все проклиная, тащатся по грязи. Но чаще всего и больше всего, честно говоря, хотелось просто лечь, сложить руки и умирать ...
Полгода – это так ничтожно мало. Время шло, а так и продолжал метаться.
Иногда я садился копаться в своих бумагах. Себе я объяснял это необходимостью привести дела в порядок. Хотя, сейчас понимаю, что это было на самом деле. К этому моменту вся моя жизнь была уже позади; ничто в будущем не могло меня ни удивить, ни порадовать, поскольку будущего не было. А эти бумаги являлись свидетелями, а порой даже и участниками моей жизни. Они позволяли хоть ненадолго вернуться в те времена, где я был беззаботен и счастлив, хоть тогда не осознавал этого. Я мог часами перебирать какие-то письма, записки, брошюры, материалы с различных конференций... Фотографии. В такие моменты я успокаивался, захваченный воспоминаниями, мог качаться на этих ностальгических волнах часами.
В одни из таких дней я наткнулся на свой дневник. Когда-то, будучи ещё довольно молодым, я решил описывать самые важные события каждого своего дня - мне казалось, что слишком много ценных знаний теряется, забывается. Тогда и приобрёл в магазине эту тетрадь, аккуратно вписал несколько ближайших дат, выделив на каждый день ровно страницу. Но хватило меня меньше, чем на месяц. Потом я решил записывать лишь казавшиеся умными мне мысли (сначала свои, позже - любые, встреченные мной). А после и вовсе забросил эту затею.
Я сидел и перечитывал исписанные страницы. В сердце щемило от этих наивных строк, в которых были надежды на будущие свершения, уверенность в значимости своей роли в этой жизни, что-то удивляло, что-то я не узнавал и удивлялся - неужели такое мне приложенного в голову, что-то вызывало улыбку... Перевернув очередную страницу я увидел единственную фразу: «Природа убивает слабых». Опять же, ничего революционного. Ещё Дарвин рассказал нам про естественный отбор. Но у меня от этой единственной строчки, записанной мною много лет назад, по коже побежали мурашки. Я отчётливо вспомнил, что написано на другой стороне этой страницы. Пальцы сжали лист, в глазах потемнело. Я некоторое время сидел, пытаясь успокоиться, потом медленно, будто боясь обнаружить какой-то обман, перевернул страницу. Там была также единственная фраза, последняя запись в дневнике. Всего один переворот листка разделял две эти фразы; но между ними проходили несколько лет моей жизни.
Я вспомнил про наблюдения, сделанные мною в мою бытность простым ветеринаром. Бывало так, что ко мне приводили несколько раз одну и ту же собаку с какими-то страшными ранениями или тяжёлыми заболеваниями, и мне приходилось раз за разом вытягивать её из лап смерти, простите за пафос. Долго я думал, что это вина хозяев, которые не могут уследить за своим питомцем. Но через некоторое время я пришёл к мысли, что всё может быть гораздо сложнее.
Я попытался исследовать этот феномен, даже пришёл к определённым результатам. Но, доказать научными методами ничего не получалось, а отходить в сторону шаманства или экстрасенсорики я не собирался; к тому же в это время я поменял работу, и времени на исследования совсем не оставалось. Я забросил эти занятия, а через некоторое время позабыл и о своих догадках.
Сейчас же эти воспоминания укололи меня, даже разозлили. Я в сердцах отшвырнул дневник в угол комнаты, трясущимися от злости руками собрал в охапку разбросанные по полу бумажки, понёс их в шкаф - на сегодня было довольно воспоминаний…
Он говорил не спеша, но и не делая драматических пауз. На меня он почти не смотрел , погрузившись в воспоминания.
Я слушала внимательно, спустилась ночь, город не затихал – молодежь во дворе пила жизнь прямо из горлышка, легковушки нервно газовали на светофоре, соловей, поздно очухавшийся от жары, теперь не давал себе продыху. Печаль моя из черной тоски превратилась в светлую грусть – проблемы отодвинулись, их острота приглушилась.
На какое-то время я отвлеклась и потеряла нить. Он теперь говорил, что увлекся рисованием, которым занимался в ранней юности. Просто нашел по газете преподавателя и сидел целыми днями с карандашом над листом бумаги в его мастерской. Что болезнь то ли отступила, то ли затаилась - он не обследовался больше, но прожил уже в четыре раза больше чем ему пообещали. Теперь он занимается тем, что расписывает-разрисовывает стены в самых разных местах - это может быть просто забор, трансформаторная будка, актовый зал в детском доме, холл поликлиники. Их несколько человек - основном молодые ребята, умеющие управляться с краской в баллончиках, иногда за эту работу платят, чаще просто обеспечивают краской, кормят и доставляют до места работы на транспорте заказчика. Тех денег, что все же случаются, и приработок от утренней доставки телеграмм обеспечивают элементарные потребности, а большего ему и не надо.
Преподаватель сокрушается , что такой талант не был применен раньше и даже смог продать одну его картину ...
- Покажите!
- Что? -Он как будто был удивлен услышать меня.-А.. но.. у меня дома мало что есть.. только карандашные наброски.. А хотите я Вас нарисую? Прямо сейчас!
- Темно...
- Ничего.-Он улыбнулся-Я могу делать это с закрытыми глазами.
Он вернулся буквально через минуту с папкой и листом. Вручил мне стопку бумаги: "Посмотрите, это то, что нашлось".
Я не знала что я ожидала увидеть - может березки, холмы-перелески, или натуралистичные крупы лошадей, учитывая его образование, или наивное искусство в духе Пиросмани.. Но в этих рисунках не было ничего натуралистичного, и ничего наивного.. Линии, лица, спирали, стрекозы, папоротники переплетались , то прикидываясь хаосом, то проявляяссь упорядоченными фигурами, при каждом следующем взгляде - разными.. Оторвать глаз было невозможно. Дали и Эшер на пару заблудились в волшебном лесу на Венере.
- Не поворачивайтесь! Я редко рисую с натуры, а вы ведь хотите, чтобы было похоже..
- Потрясающе! Вы бы могли сделать себе имя!
- это все суета.. когда я вижу, что мама маленького оболтуса , который капризничает в трамвае говорит: смотри как красиво! и показывает на забор, который мы с ребятами расписали, а он замолкает и пялится с открытым ртом - я счастлив.. Это Вам.. с днем рождения!
На листе было всего несколько линий - в этот раз он взял уголь. Но это была уверенная рука. Я, а скорее какая-то другая - стройная и красивая держась руками то ли за перила балкона, то ли за парапет набережной смотрела вдаль. Человек редко видит себя в профиль, и я не могла ничего определенного сказать о портретном сходстве, но то это было очень романтично, с настроением - поворот головы, движение волос, она или я улыбалась ...
- Спасибо.. очень-очень красиво.. я повешу на стену..Простите, может я прослушала, простите еще раз - сегодня был трудный день, но я упустила - что же было написано на другой странице?
- Я и не говорил.. Там было: "природа убивает ненужных"
- ненужных?!! Я растерялась.. какие странные ангелы.. спасают, дают надежду и сразу же отбирают. Это жестокость или часть их программы ? Кто ненужный?Пушкин? Дети , сожженные в Треблинке? Моя бабушка, которой было всего 65, а мне всего 5 и которая не успела научить меня делать "яблошную" пастилу?
- Вы верите в Бога? - неожиданно спросил он.
- Нет. - коротко ответила я. На самом деле это было не всей правдой, но в то что где-то на облаке сидит супер-компьютер с бородой и сурово подсчитывает сумму моих ошибок я не верила. А еще больше не верила в то, что можно делать всякие ужасные вещи, а потом в дыму среди бумажных цветов и позолоты попросить прощения и все будет ОК..
- Тем проще. Тогда давайте считать, что создателем является природа. - Он заговорил громко,увесисто. - Так вот, тогда, в результате своих исследований, я пришёл к мысли, что природа, создавая каждую тварь на земле, преследует какую-то цель. Что каждая живность имеет задачу своего существования. Но стоит только живности отступить лишь на шаг от наикратчайшего пути к этой цели, как природа нещадно уничтожает эту особь. Ей не нужны фальшивые отростки, она стремится к перфекционизму.
И если раньше ей это удавалось легко - она была гораздо сильнее своих детищ - то со временем человек развил медицину настолько, что стало казаться, его победа уже близка. Однако это лишь видимость. - спокойный до этого, он заговорил горячо, эмоционально. - Природа не выпустила и никогда не выпустит из-под своего контроля свои же творения! Мы победили холеру, научились бороться с тифом и предупреждать малярию; в ответ получили СПИД, неконтролируемый всплеск количества онкологических заболеваний и такой технический прогресс, способности по умерщвлению которого и не снились холерному вибриону. И это соревнование никогда не закончится - чем значительнее повышается уровень медицины и знаний учёных о природе человека, тем более изощрёнными становятся вирусы, тем более слабыми становятся наши организмы.
Казалось, что эта его речь потребовала большого количества сил. Я не могла решиться возразить ему. Мне казалось, что человек несомненно приближается к победе; в то же время, в первую очередь умирают отнюдь не слабые и заблудшие, а самые хорошие и добрые.
- Вы можете сказать, - заговорил он вновь, на этот раз опять совершенно спокойным, умиротворяющим голосом, - что часто раньше других умирают как раз хорошие люди. В то время, когда я горел этой идеей и рассказывал её всем своим знакомым, мне любили приводить в пример Пушкина: дескать, почему же он ушёл из этого мира столь рано? Тут может быть несколько причин. Во-первых, вполне допустимо, что и у этого механизма случаются осечки (во что лично я не верю). С другой стороны, может быть он к этому возрасту уже достиг своей цели, выполнил свою миссию и стал не нужен природе. Ну и, в конце концов, это нам он хорош и гениален, а природе эти его действия могли быть совершенно ненужными, лишними, - он улыбнулся. - Тогда, в молодости, я не смог уделить достаточного времени этой теории, не подкреплённая серьёзными научными исследованиями, она постепенно отодвинулась от меня, превратилась в подобие игрушки.
Понимаете, почему меня так разозлил в своё время этот дневник? Бог с Александром Сергеевичем, но признать ошибкой себя мне тогда не позволяла моя гордость. Сейчас же я проникся мыслью, что нам неведомо наше предназначение, нам дан путь, и надо следовать по нему, не пытаясь выяснить куда и зачем он ведёт. Надо лишь быть собой, отыскать свою путеводную звезду и быть собой. Природа не терпит лицемерия. Не терпит и не прощает.
- И как же его найти, свой путь? Как не ошибиться? - в моем голосе сверкнуло отчаянье.
- Не знаю. Не думаю, что есть единый для всех рецепт. - Часть нашей цели, отыскать этот путь, понять своё предназначение. Если вы не будете обманывать себя, идя по жизни; если не будете совершать поступки лишь потому, что этого от вас ждут окружающие; если не будете откладывать то, что вам действительно кажется важным - всё у вас будет хорошо, поверьте мне. И ещё... тот факт, что мы наконец-то встретились- он тоже не случаен. Всмотритесь в свою жизнь, полюбите себя! О, уже так поздно, пора отдыхать! - он аккуратно забрал допитый бокал из моих рук, кивнул головой и, произнеся, - спокойной ночи! - скрылся за стенкой. Я услышала, как скрипнула дверь его балкона, как он тихо и уверенно произнёс: всё будет хорошо! - как щелкнул замок, закрывая за ним балконную дверь.
Я так и осталась стоять,глядя вдаль. Хотелось лететь вверх, к этим по-новогоднему ярко горящим над головой гирляндам стрельцов, псов и рыб, дотянуться до звезды, почувствовать ее острый лучик ладонью. Где он - мой путь? Млечный? Северный Морской? Дальний? Ближний?