Сергей зашел в номер и, едва положив голову на подушку, сразу же заснул глубоким крепким сном.
Ему снилось…
Перед ним простиралась огромная безграничная территория. Вся ее поверхность, словно после длительной многовековой засухи, была испещрена глубокими трещинами и песчаными язвами. На ней отсутствовала какая-либо растительность, она была совершенна пуста. И только далеко-далеко на горизонте возвышалась единственная гора. Сергей уже стоял у подножия этой мегавысокой горы. Какая-то неведомая сила толкнула его, и он, преодолевая толщи горной породы, беспрепятственно прошел в ее сердцевину. Очутившись будто в пещере, он увидел огромный зал, похожий на длинный коридор. В зале, освещаемом множеством горящих огнем факелов, посередине стоял длинный деревянный стол, на котором находились различные яства и вина. По обе стороны стола на деревянных скамьях молчаливо сидели люди в одеждах разных эпох. Во главе стола на деревянном троне восседал кто-то, похожий на человека, одетый в изношенный балахон из холщовой ткани. Голова Восседавшего, поверх которой был накинут обширный капюшон, была опущена вниз, поэтому его лица не было видно.
Сидящие за столом люди спокойно ели и пили вино. Рассмотрев их лица, Сергей очень удивился, узнав большинство этих людей. Все они общались на одном языке, который ранее Сергею не доводилось слышать, но смысл и значение произносимых ими слов он понимал.
В начале стола от Восседавшего сидели престарелые старцы: Будда, Иисус Христос, Магомед, Моисей, Иоанн Креститель, Сергий Радонежский, Николай Чудотворец, Платон, Сократ, Аристотель и другие, которых Сергей не знал.
Следом за ними: Тамерлан, Чингисхан, Иван Грозный, Александр Невский, Петр I, Николай II и также другие правители и монархи разных стран мира.
Далее сидели: Суворов, Наполеон, Кутузов, Ленин, Мао Цзэдун, Маркс, Энгельс, Сталин, Гитлер, Геринг, Эйнштейн, Лоренц, Менделеев, Муссолини, Пиночет, Жуков, Берия, Черчилль, Рузвельт, Хрущев, Брежнев, Андропов и т. д. Стол был настолько длинным, что, казалось, он тянулся на несколько километров, и за ним расположились все те люди, которые ранее значительно влияли на ход мировой истории и судьбу цивилизации.
Восседавший по-прежнему скрывал свое лицо под капюшоном и, не поднимая головы, поинтересовался у присутствующих об их настроении. Услышав от некоторых положительные отзывы об их хорошем расположении духа, он обратился к Иисусу:
— Христос, каково теперь твое отношение к земному люду и не испытываешь ли ты мучения совести, обманув возложенной на тебя задачей большую их половину?
Иисус молчал. Его узкий профиль лица от спадавшего на него света, исходившего от факелов, прикрепленных к стене, выглядело старчески уставшим и болезненным. Он оглянулся по сторонам, поблескивая своими черными глазами, выискивая во взглядах коллег поддержку и сочувствие. Но, узрев в них полное равнодушие к своей персоне, разочарованно продолжал молчать.
Тут послышался голос, принадлежащий Герингу:
— Жид он конченый и шизофреник. Ввел в заблуждение народ, возомнив себя сыном Божьим, а теперь не хочет отвечать. В мою бы эпоху его, так он у меня сразу бы ответил за свои душевнобольные козни, экспериментатор человеческого сознания хренов.
— А действительно, Христос, признайся публично в том, что ты такой же простой смертный, как и все мы здесь? — взял слово Берия, сидевший рядом с Джугашвили. — Или ты думаешь, нам неизвестно, как ты прикинулся на Голгофе мертвым и впоследствии покинул пещеру на своих собственных ногах, сделав из этого клоунаду «Воскрешение»? Нам также известно, что ты еще долгие годы до глубокой старости проживал свою жизнь и пас овец на пастбищах Персии, покинув после «Воскрешения» Израиль, — закончил говорить Берия, взявшись за чарку с вином.
Иисус никак не реагировал на сказанное в его адрес и продолжал молчать. Вокруг все молчали тоже. Молчание нарушил старик Черчилль, который решился высказать свою позицию в защиту Иисуса Христа:
— Всем присутствующим здесь многое известно о каждом из нас. Но позвольте мне выразить свою точку зрения касаемо Христа. Допустим, он был душевнобольным человеком, но мы же тоже в какой-то степени являемся все душевнобольными и порой совершали необъяснимые поступки. Христос, как и все мы, сыграл возложенную на него роль. И исполнил он ее весьма успешно, не говоря уже о том, как ему с актерским мастерством пришлось инсценировать свою смерть в ходе состоявшейся над ним казни. Но поверьте, он рисковал, и если бы не его отец Иосиф, который, распознав притворство своего сына, тут же не побежал к Понтию Пилату просить разрешения о его захоронении, а сам в гробнице начал излечивать его раны, применяя целебные масла в качестве лекарств, то неизвестно, по какой дорожке тогда пошло бы человечество. Ко всему сказанному мне хотелось бы еще добавить про очевидный и всем нам известный факт: люди из поколения в поколение свято верят в него и созданную им религию!
— Я всю свою земную жизнь, — заговорил Менделеев, — был глубоко набожным человеком и искренне верил в Христа и его учение. И осмелюсь сказать вам, что на себе испытывал его божественную силу помощи!
— Безусловно, эта помощь, именуемая людьми силой Божества, существует, — взял слово Лоренц. — Но как стало мне понятно, она исходит из некой субстанции, которая материализуется посредством энергетических мыслей верующих людей. Независимо от их вероисповедания и различных религиозных учений, у истоков которых стояли присутствующие здесь пророки и апостолы, миллионы искренне верующих людей своими материальными мыслями формируют некую энерговысокоматериальную субстанцию, которая самопроизвольно управляет собой и сознательно посылает энергетическую мощь тому или иному нуждающемуся человеку либо группе людей, охваченных единой идеей и целью.
— Да что вы все о Христе да о Христе и к тому же еще затрагиваете мало кому интересные научные версии о свойствах и строениях высоких материй. Вы бы лучше посмотрели на Александра Невского, у которого руки по локоть в крови, но ему тем не менее удостоилось стать святым у русского народа. Чем он лучше Христа? — спросил Петр I, сидевший рядом с Иваном Грозным.
— Я полностью поддерживаю в этом вопросе Петра, — сказал Кутузов, моргая одним глазом. — И хотел бы знать, с какой такой стати Невскому оказывают почести и вешают на него лавры? Ведь его даже нельзя назвать великим полководцем, однако люди его причислили к рангу святых, — закончил говорить Кутузов, посмотрев в сторону Суворова.
— Людям нужны святые, и они будут всегда нуждаться в идолах, ибо так устроена их духовная сущность, — вступился за Александра Невского Сергий Радонежский.
— Я самый великий полководец и завоеватель… — успел сказать Тамерлан.
— Я тоже великий полководец! — перебил Тамерлана Наполеон.
— Самым великим полководцем и завоевателем был я, — вступил в разговор Гитлер. — Только я думал о прогрессе мировой цивилизации и воплощал в жизнь расовую идеологию Геринга. Если бы мне было суждено стать Властелином, развитие человеческого разума ушло бы вперед на сотни лет...
— Я также являюсь великим полководцем и удостоен высшего звания — генералиссимус! — вторил всем Сталин.
— Да ты бы лучше помолчал, товарищ Коба! — воскликнул Хрущев. — Ты, уважаемый Джугашвили, дешевый бандит и разбойник. Все мы знаем, как ты карабкался на вершину коммунизма! Начиная с криминала, ты безжалостно грабил, убивал и даже занимался в Грузии киднеппингом. Ты был провокатором, работал как на большевиков, так и на царскую охранку, подставляя охваченных идеей коммунизма истинных революционеров. Ты зашел на пьедестал, где уже до тебя Лениным, Троцким и другими идеологическими соратниками была практически отлажена система и устройство социализма. Возомнив себя отцом трудового народа, ты «строил» коммунистическую партию, не гнушаясь массового геноцида, организованного тобой и твоими сторонниками. Ты далеко не умный человек, просто по стечению обстоятельств ты оказался в центре значимых событий.
— Но ты тоже, Никитка, не совсем красиво поступил, — взялся говорить Берия, отпивая из чарки вино, — заняв место Сталина, ты стал разрушать его властный неподкупный образ, навязывая советскому народу идею отречься от него как от сатрапа и диктатора.
— Ты бы лучше вообще молчал, гнида, — встрял в их разговор Жуков. — Ты, Лаврентий, извращенец и полный ублюдок.
— Георгий, — спокойно перебил Жукова Берия, — ты тоже, как нам всем известно, далеко не порядочный человек. Согласен! Все мы злоупотребляли своим положением, и все мы грешны! Но я в отличие от вас, Никитка и Георгий, — обратился он к Хрущеву и Жукову, — когда вы рвались к власти, действительно верил в идеологию коммунизма и в последние годы своей земной жизни делал все возможное для того, чтобы Советский Союз как держава занял мировое господство. И если бы вы меня как последнего подонка и негодяя не расстреляли, то в скором времени Советский Союз процветал бы.
Присутствующие еще долго спорили. Каждый из них пытался возвыситься над остальными, говоря о своей былой значимости, пока Восседавший не стукнул кулаком по столу, отчего все сразу же замолчали и в зале воцарилась полная тишина.
— Вы все играли на мировой арене отведенные вам роли. И многим из вас великолепно удалось сыграть свою роль. Каждый из вас по-своему значим и незауряден. Но вы все должны прекрасно понимать и осознавать, что в этом театре земной жизни каждый из вас являлся всего лишь пешкой более влиятельных и сильных игроков, стоящих над вами. Безусловно, человечество со временем дойдет и раскроет этот этап Творца. А пока вам всем остается ждать и наблюдать за человеческим разумом Земли, и посмею всех заверить, что каждого из вас как и канонизируют, так и смешают с грязью. Время игры расставляет все на свои места, — сказал Восседавший и поднял голову.
Сергей увидел лицо Восседавшего. Лоб его был покрыт старческими глубокими морщинами. Его усы и борода были седыми, а его серо-голубые глаза излучали пронзительную властную энергетику. Сергей заглянул в них. О, Боже!.. Он увидел свои же глаза. Словно в зеркало, минуя десятилетия, он смотрел на Восседавшего, который являлся его собственным «Я». Сергей почувствовал, как под ним содрогается земля, вмиг все вокруг стало сотрясаться и рушиться. Под ногами он увидел мгновенно расширяющуюся бездну.
От страха и ужаса он проснулся.
«Приснится же такое… Хоть целый сценарий пиши», — подумал Сергей и посмотрел на часы, стрелки которых показывали два часа дня.
— Вот это я поспал! — сказал вслух Сергей, потягиваясь и разминая шейные позвонки, вращая головой.
Выдержка из Гл. 11 романа «АЗАРТ ИГРОКА»
http://www.proza.ru/2009/08/07/1058