С тех пор как Эдип сделался царем (http://www.proza.ru/2013/12/23/833), прошло много лет. Царица Иокаста родила ему четверых детей: двух сыновей – Полиника и Этеокла – и двух дочерей – Антигону и Исмену. Царевичи и царевны были уже взрослыми, когда в Беотию пришла нежданная беда. Жителей поразили заразные болезни, земля перестала давать урожай, а на скотину напал ужасный мор. От голода и эпидемий погибло множество народа. Погребальные костры день и ночь пылали на улицах города. Отовсюду слышались плач и стенания. Несчастный Эдип не знал, что ему предпринять и наконец велел отправиться в Дельфы брату своей жены Креонту. «Узнай, чем мы прогневили богов, а потом немедленно возвращайся, - велел он ему. – Смотри, не мешкай, а то тебе придется оглашать оракул перед могильными плитами!»
Креонт отправился в путь и вскоре принес ответ Пифии. Он гласил: «Изгоните из своей страны убийцу Лаия (http://www.proza.ru/2010/11/26/314), и тогда ваши бедствия прекратятся!» – «Ага! – воскликнул Эдип. – Я так и думал, что дело нечисто! Выходит в городе объявился цареубийца, а мы сидим, как ни в чем не бывало! Не мудрено, что весь Олимп ополчился против нас!» – «Дело это старое и темное, - с сомнением заметил Креонт. – Если убийцу не нашли тогда, как его отыщешь теперь, спустя столько лет?» - «Я сделаю все, что могу! – заверил Эдип. – И клянусь именем моей матери, мы жестоко покараем этого негодяя, кем бы он ни был!»
Горя негодованием, царь деятельно взялся за расследование. Ему ведь невдомек было, каким страшным открытием должно было оно завершиться. Первым делом во дворец позвали прорицателя Тиресия. «Старик! – обратился к нему Эдип. – Я много слышал о твоей проницательности. Пришло время показать ее нам. Скажи, кто убил Лаия?» – «Имя этого человека мне неизвестно, - ответил Тиресий, - но одно боги открыли мне совершенно точно: убийцей Лаия должен был стать его собственный сын! (http://www.proza.ru/2013/12/23/632)» – «Час от часу не легче! – закричал Эдип. – Выходит, к цареубийству у нас цепляется еще и отцеубийство!» – «Этого не может быть! – возразила Иокаста. – Все знают, что сын Лаия не прожил даже часа! Его схоронили на другой день после рождения! И я, несчастная, все глаза проплакала на его могилке. Ищите убийцу в другом месте!» - «Придется! – проворчал Эдип. – Нужно допросить свидетелей! Тех, что сопровождали Лаия в его последнем путешествии!» – «В живых из них остался только один старик, - сказал Креонт. – Но он никогда не бывает в городе. Живет как отшельник в дальней деревушке!» - «Пошлите за ним немедленно! – велел царь. – Завтра же он должен быть в Фивах!»
Однако на другой события приняли совершенно неожиданный для Эдипа оборот. Из Коринфа прискакал вестник и сообщил о смерти царя Полиба. Он умер от болезни глубоким стариком. «Вот и верь после этого Пифии, - с горькой усмешкой заметил Эдип. – Когда-то она предсказала, что я стану убийцей своего отца! В ужасе я бежал из дома, чтобы больше никогда его не видеть, обрек несчастного на одинокую старость, и что в итоге? Мой отец умер своей смертью!» - «Государь! – сказал коринфский вестник. – Полиб не был твоим отцом! И я знаю об этом лучше всех! Ведь именно я много лет назад принес царской чете крошечного младенца с израненными ножками. У Перибеи, жены Полиба, не было своих детей. И тогда они решили усыновить найденыша!» – «И ты хочешь сказать, - промолвил потрясенный Эдип, - что этим младенцем был я?» – «Да, государь! – ответил вестник. – Один из рабов царя Лаия вручил мне корзину с ребенком, а каким образом она оказалась у него мне неизвестно!».
Нежданная новость совершенно ошеломила Эдипа. Неужели ему удастся наконец проникнуть в тайну своего рождения? Сгорая от нетерпения он принялся расспрашивать коринфянина о неведомом фиванском рабе и вскоре выяснил, что раб этот давно не служит и живет на покое в Фивах. Его тотчас разыскали и привели во дворец. «Скажи мне, старик! – обратился к нему Эдип. – Кто дал тебе корзину с новорожденным младенцем, ту, что ты вручил вот этому коринфянину?» Раб тяжело вздохнул и сказал: «Когда-то я поклялся царю Лаию, что унесу эту тайну с собой в могилу. Но раз обнаружилось главное, нет причин скрывать остальное. Этот младенец был сын царицы Иокасты, которого царь подменил на мертвого младенца. Мне приказали бросить его в киферонских лесах, но я пожалел малютку и отдал его в руки этого самого человека!» Услыхав это признание, царица Иокаста испустила громкий крик и упала в обморок. Рабыни поспешно унесли ее на женскую половину дворца. Сам Эдип едва не лишился чувств. «Подлый раб! – крикнул он. – Почему ты не исполнил того, что тебе было приказано? Мне лучше было тысячу раз погибнуть в зубах хищников, чем узнать теперь, кто мой отец!»
В тронной зале повисла тягостная пауза. Придворные пришли в ужас от услышанного и подавленно молчали. Тут стражники сообщили, что пришел старый слуга Лаия, последний оставшийся в живых свидетель его убийства. Но захочет ли царь его принять? Эдип махнул рукой, и старика впустили. «Скажи? – спросил у него Креонт. – Тебе известно, кто убил твоего господина Лаия?» Слуга кивнул. «Мне известен этот человек, - тихо промолвил он, - и эта тайна гнетет меня уже много лет!» - «Расскажи нам, как это случилось», - попросил Эдип. Старик устремил на него долгий взгляд, а потом сказал: «Зачем описывать то, что известно тебе не хуже, чем мне? Разве ты не помнишь узкую дорогу вблизи Фокиды и двух человек на колеснице?» При этих словах Эдип вздрогнул и стал белым как мел. «Да! – прошептал он. – Мне никогда этого не забыть!» – «Один из них, - продолжал слуга, - ударил тебя бичом, другой стукнул по голове посохом. Ты вспылил и убил обоих! Это были царь Лаий и его возничий Полифонт!»
Так до конца открылась Эдипу страшная тайна! В один день он узнал, что является цареубийцей, отцеубийцей и мужем своей собственной матери! Не помня себя, царь бросился в покои Иокасты, но тут ожидало его еще одно горестное известие – царица не вынесла внезапного удара судьбы и повесилась в своей комнате. Тяжко стеная, Эдип сорвал с одежды жены золотые пряжки и их остриями выколол себе глаза. Он не хотел больше видеть света солнца, не хотел видеть детей, видеть родные Фивы! Все, что он любил для него погибло, и радость жизни безвозвратно ушла в прошлое!
Фиванцы жалели Эдипа и сочувствовали ему. И в самом деле, разве не было все, случившееся с ним, цепью роковых случайностей? И разве не стало понесенное им наказание достаточным возмездием за все невольно свершенные грехи? Никто не ждал, что самыми непримиримыми гонителями царя станут его собственные сыновья! Полиник и Этеокл заявили, что коль скоро Эдип и есть тот убийца, против которого направлен гнев богов, значит он должен немедленно оставить город. Во время раздела жертвенного мяса принцы подали отцу кусок бедра, в то время как до этого царю всегда вручалась лопатка. Эдип догадался, что сыновья отказываются признавать его царем и сказал с горечью: «Неблагодарные! Как торопитесь вы занять престол! Неужели надеетесь быть счастливее меня?» – «Каждый должен нести возмездие за свои грехи! – возразил Полиник. – Коль скоро боги требуют твоего изгнания, мы не можем им противиться!» - «Разве можно заслужить любовь богов, выгоняя из дома родного отца? – отвечал Эдип. - Твой грех только умножит проклятье, тяготеющее над нашим родом!» – «Не надо винить нас в том, в чем мы не виновны! – поддержал брата Этеокл. – Мы, в отличие от тебя, не разбойничаем на большой дороге!» – «Глупец! – с печальной улыбкой промолвил Эдип. – Я убил отца по неведению, а ты делаешь это сознательно! К моему проступку люди отнесутся с состраданием, тебя же заклеймят как негодного сына! Но помяните мое слово: власть, которой вы так добиваетесь, не принесет вам ничего, кроме крови и слез! Царство станет для вас горшим из наказаний!»
Рассорившись с сыновьями, Эдип в тот же день покинул Фивы. Этеокл и Полиник не дали ему ни полушки, и он ушел из города таким же нищим, каким явился в него много лет назад. Одна Антигона не бросила отца в трудную минуту и добровольно разделила с ним изгнание. Держась за руку дочери, слепой Эдип переходил из одного города в другой, просил милостыню и питался тем, что ему подавали. Душевная кручина быстро подтачивала его силы. Совсем еще не старый человек, он превратился вскоре в дряхлого старика. Скитальческая жизнь сделалась ему не по силам. Пора было подумать о покое. Однако никто не желал давать приют человеку, которого прокляли сами боги и от которого отвернулись собственные сыновья. Люди шарахались от Эдипа как от зачумленного. Наконец Антигона привела больного отца в Аттику. В местечке Колон, неподалеку от священной рощи Эвменид, они сели у алтаря, моля о защите. Местные жители хотели прогнать пришельцев, но за несчастного вступился сам царь Тесей. «Не нам судить беднягу! – сказал он. – Его страдания безмерны, и люди не должны усугублять их своей жестокостью! Пусть все знают, что этот старик находится под моей защитой». Эдип был очень благодарен Тесею. «Боги подарили мне последнюю радость! – воскликнул он. – Хоть перед смертью дано мне услышать доброе слово! Не беспокойся, царь, что я стану тебе обузой – смерть уже идет по моим пятам, и я слышу ее шаги!» И в самом деле, Эдип разболелся, впал в беспамятство и, спустя короткое время, умер. Тесей похоронил его в том месте, где в Афинах хоронили святых, и оплакал его вместе с Антигоной.
Блистательная Эллада http://www.proza.ru/2013/04/08/322