Тысяча и один день писателя Разгусляева

    
      
       В который раз писатель Разгусляев стоял у подъезда с вывеской “Издательство”. В его подмечающих всё глазах фиксировалось, как из издательства периодически выходили с сигнальными экземплярами своих книг удачливые авторы. На их лицах крупными планами играла радость, сквозило счастье, эмоции переполняли сущность, а книги были с не дававшими повода сомневаться в гениальности авторов бросающимися в глаза названиями: “Иисус Христос – спаситель человечества”, “Лев Толстой – матерый человечище”, “Наполеон – жаждущий злодей”, “Казанова против формулы любви”, “Дон Жуан – рефлексирующий любовник”, “Игорь Северянин – парфюмерный поэт”, “Александра Колонтай – Валькирия революции”, “Чапаев – храбрый красный командир”, “Любовь Орлова – хорошая артистка” и т.д.
       Разгусляев, писатель от Бога, но по существу пробавляющийся постмодерном, сюром и всякими другими эпатажными вещичками, переборов свою зависть к коллегам, решил, наконец-то, взяться за серьезный труд. Дома Разгусляев уселся за стол написать что-то эпохальное. Только о чем или о ком? Рука потянулась написать роман о богине: о Диане, Афродите, Гее. Не важно, о какой богине, главное, чтобы героиня была само небесное создание с ангельской внешностью, обязательно голубые глаза, букли в белокурых волосах, подчеркнутая тонкая талия, перед сном распахнутая перед ним ночная вуаль под французским названием пеньюар. Еще чтобы богиня была выше характера простой смертной и на уровне полета души. Перед мысленным взором Разгусляева проплывали многочисленные имена богинь из разных мифологий: Геката, Артемида, Венера, Немезида, Ника, Аврора, Терпсихора, Астарта, Исида, Дзигокудаю, Гуаньинь, Деви, Берегиня, Коатликуэ...
       В этот момент вдохновение кружило где-то совсем рядом, только надо было поймать его и заставить работать на себя.
      
       (День 1).
       Итак, Разгусляев не стал откладывать роман в долгий ящик. Он постукивал карандашом по столу, но вдохновение на морзянку не откликалось. Он схватился за голову.
       – Катя! Ау! Где ты пропала? – позвал он жену, – Нужна твоя неоценимая помощь. Тут у меня с первой главой нелады, происходит что-то непонятное, не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, во что одеты богини, в частности, Афродита или Венера?
       Катя вышла в передничке в разноцветный горошек.
       В воспаленном мозгу Разгусляева включилось воображение. Жена предстала как есть богиней, то есть в чем мать родила. Разве что воображение позволило быть ей в легкой воздушной тунике.
       Он стал целовать ручку новоявленной богине, обнюхивать и обхаживать ее.
       – Б-б-б-б… Б-б-богиня!! – наконец замямлил он, но тут же, пораженный, вскричал, хватаясь за авторучку. – Катя, не надо слов, стой, замри, не дыши, это то, что надо!
       Катя замерла в недоумении.
      
       Роман со скрипом, но продолжался. Последние главы были проходные и касались физического превосходства богинь над простыми смертными. С этими описаниями Разгусляев справлялся. Да и как иначе, богини были верх совершенства, а земные женщины – одно слово – приземленными.
       Разгусляев уже бредил 53 главой. Пора было заглянуть в душу богинь, а это требовало возвышенных чувств, знаний и доказательств. В углу он поставил изречение “Богини – или они есть, или их нет”. Изучая жизнь женщин, он бродил по городу в поисках интересных материалов, и мимо фактов не проходил. Бывал в стриптиз-клубах, на конкурсах красоты. Где только его не носило, и в злачных, и в общественных местах. Что-то заносил в записную книжку, но сокрушался, не находя заслуживающих внимания эпизодов.
      
       (День 53).
       Дома Разгусляев от недостатка мыслей почесал голову и решил подключить к своей проблеме жену.
       – Катя! Ау! Где ты? – позвал он ее. – Я в творческом кризисе. Нужна практическая помощь. У меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, что едят богини?
       Катя вышла из кухни с пустым пластиковым подносом в руках.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней… Полный яств поднос в ее руках отливал золотом. Разгусляев с урчанием накинулся на блюда.
       – О, шведский стол! Полный амброзии! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 128).
       Разгусляев в глубоких размышлениях ходил из угла в угол. Он думал, как начать 128 главу о богине.
       – Катя, я в ступоре, нужна твоя шефская помощь, – позвал он жену. – Прояви терпение. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, что пьют богини?
       Катя вышла со шваброй и половым ведром, в котором плескалась вода.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней… Швабра превратилась в лавровую ветвь, а ведро – в амфору на голове Кати. Он припал к горлышку губами и стал жадно пить.
       – Нектар в золотом кубке! Прекрасный душистый сладкий нектар! Божественный напиток! “Нектар” – моя любимая марка пива! Катя, стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 256).
       Разгусляев начал 256 главу о богине. После первой строчки вторая не шла. Включил телевизор. Сплошное мыло: дон Педро и донимающие его донны Луиза и Кончита. В сердцах выключил.
       – Катя! Ау! Где ты опять пропала? Нужна твоя экстренная помощь, – позвал он жену. – Дай наводку. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, богини падки на деньги и украшения?
       Катя вышла с купюрами и со злостью стала разбрасывать их из окна. Вслед полетели жемчужные бусы.
       Он с завистью смотрел, как они выброшенные медленно кружили в воздухе, и внизу их подбирали прохожие, затевая потасовки между собой.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, помощь бедным и немощным, занимаются благотворительностью! А сколько внизу алчущих! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 444).
       Разгусляев начал 444 главу о богине. Для этого сегодня он осадил свою библиотеку. Поднимался по стремянке, тянулся к верхним полкам, книги падали на него, и он падал. Но голос его из-под завала оставался крепким. И выбирался из кучи он по-молодецки.
       – Катя! Ау! Где ты шляешься? – позвал он жену и пожаловался: – Я тут чуть не погиб. Помоги! Расхождения с первоисточниками. Нужна твоя беспрецедентная помощь. У меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, чем занимаются богини, пребывая в праздности и тунеядстве, так сказать, в свободное от работы время, которой, как я понимаю, они пренебрегают?
       Катя вышла из ванны с охапкой нестиранного белья и бросила его к ногам Разгусляева.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – Стирка! О, как унизительно и недостойно богинь! О, всемогущие боги! Прекратите глумление над вашими женами и дочерями! Прекратите хоть вы это безобразие! Найдите богиням достойное занятие, равное их статусу! Они же богини, а не какие-то земные ветреницы-простушки. Катя, стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 680).
       Разгусляев начал 680 главу о богине. Пил много кофе.
       – Катя! Ау! Где ты пропащая душа? Нужна твоя научно обоснованная помощь, – позвал он жену. – Я весь на нервах. Нарисуй модель. У меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, чем таким конкретным, основательным и предметным богини обхаживают и одухотворяют богов по полной программе?
       Катя вышла из кухни со скалкой, постукивая ею по ладони.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, гладят тело, ублажают и умащивают душу! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 775).
       Разгусляев начал 775 главу о богине. Он ходил мрачным кругами по квартире. Рвал и бросал черновики в корзину.
       – Катя, тебя не хватает, – позвал он жену. – Возникли трудности. Предложи вариант. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, а дети у богинь были?
       Катя вышла из детской с пятью малышами.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, незаконнорожденные! – вертел он детей и всматривался в их лица. – Я всегда подозревал! О, боги, как вы непостоянны! Какие прелюбодеяния вы творите, какой пример подаете простым смертным? Катя, стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 837).
       Разгусляев начал 837 главу о богине. Думать ему мешали ковры и картины на стенах. Он их сорвал и свалил в коридоре.
       – Катя! Ау! Сколько можно от меня бегать? Нужна бескорыстная помощь, – позвал он жену. – Я весь в замешательстве. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, что зачитывают богини до дыр?
       Катя вышла из домашней библиотеки, подбородком подпирая стопку книг о домашнем хозяйстве.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, Камасутра! Вот откуда ноги растут, вот откуда у богинь рефлексирующая любвеобильность, помешанная на неверности! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 892).
       Разгусляев начал 892 главу о богине. Для активизации процесса поставил ноги в тазик с холодной водой.
       – Катя! Почему ты избегаешь меня? Нужна архиважная помощь, – позвал он жену. – Сними противоречия, тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, с солнцем или луной можно сравнить богинь?
       Катя вышла и встала к зеркалу в маске из огурцов.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней… еще и в сияющем нимбе.
       – О, луноподобное солнце! О, солнце причудливая луна! Катя, вопрос снимаю, ты открыла мне глаза! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 921).
       Разгусляев начал 921 главу о богине. Беспрестанно пил сердечные капли.
       – Катя! – позвал он жену. – Дай консультацию. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, чем привлекают, какими такими божественными штучками заманивают богини богов в свои тенета?
       Катя возлежала на постели нога на ногу.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, порочные неверные богини! Погрязшие в похоти, разврате и изменах! Я осуждаю грехопадение в любом его виде, в любом его проявлении и помыслах! Катя, не надо слов, лежи, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя замерла в недоумении.
      
       (День 999).
       Разгусляев начал 999 главу о богине. В рассеянности опрокинул вазу.
       – Катя! Почему прячешься от меня? – рассеянно позвал он жену. – Развей сомнения, тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, какова историческая роль богов в личной жизни богинь?
       Катя вышла и с ненавистью бросила в лицо Разгусляеву брачный контракт.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, любовь и идиллия! Вот чем достигается полное бессмертие! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
       Катя долго крутила палец у виска.
      
       (День 1001).
       Ночью, пока Разгусляев спал, Катя осторожно открыла рукопись, озаглавленной “БОГИНЯ – ВСЯ ПРАВДА КАК ЕСТЬ” и застыла в изумлении. Так, увлеченную за читкой, утром ее и застал голос Разгусляева:
       – Катя! Ау! Я начал тысячу первую главу о богине, – позвал он жену. – Реши кроссворд. Нужна твоя, грубо говоря, интеллектуальная помощь. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, какие спортивные игры культивируют богини?
       Катя вышла с детским луком и прицелилась в мужа.
       Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
       – О, амазонки! С ампутированной правой грудью ! Стрельба по мужским мишеням! Идет охота на волколаков! Смерть оборотням и хищникам! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
      
      
       P.S.
       Но не успел записать...
       – Хватит меня кормить сказками про белого бычка! – крикнула Катя, и ее правая грудь не помешала произвести удачный выстрел. Стрела с присоской попала прямо в лоб Разгусляеву, но отскочила, не причинив вреда.
       Тем не менее, Разгусляев лежал бездыханный, и удивленная Катя застыла в недоумении. Но вызвала все экстренные службы.
       В квартире появились следователи, скорая помощь, понятые. Бригада врачей диагностировала остановку сердца, делала его непрямой массаж и искусственное дыхание, затем перешла на электрошок.
       Врач и следователь переговаривались между собой:
       – Уникально и непредсказуемо в мировой практике! Смерть наступила в результате несчастного случая. Новое восприятие жизни сыграло с писателем злую шутку, и он умер, не приходя в сознание. Всего-то слабый болевой шок! Разгусляев стал жертвой собственной чувствительности и впечатлительности.
       Собрав все главы романа, Катя отнесла рукопись мужа в издательство. Там с теплотой приняли ее, напоили чаем, а посмотрев рукопись, предложили принять псевдоним.
      
       Счастливая Катя вышла из издательства. Её встречали завистливые взгляды несостоявшихся авторов. Она держала в руках сигнальный экземпляр книги “БОГИНЯ – ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ВДОХНОВЕНИЯ, ВСЯ ПРАВДА, КАК ЕСТЬ”. На обложке был псевдоним Кати, а картинка музы с лирой уж очень напоминала ее. На задней обложке малозаметно скромничал портрет Разгусляева с его изречением “Богини – или они есть, или их нет”. Катя только добавила от себя за него: “Я выстрадал эту мысль полной чашей”.