«Никогда не знаешь, где найдёшь…»
© из народной мудрости
Лошадь была необыкновенно хороша собой. Её округлое, породистое тело было абсолютно белым. На солнце его белизна казалась ослепляющей, и создавалось впечатление, будто Лошадь сошла с полотна какого-нибудь именитого Мастера. Её голову и шею украшала такая же белая, как она сама, роскошная длинная грива.
В часы внезапной и неконтролируемой радости Лошадь скакала по окрестностям, рассекая своим мощным телом пряный степной воздух.
Она обладала острым зрением, чутким слухом и быстрой реакцией. Но самой выдающейся чертой Лошади был её темперамент: она была горячей. Горячей, живой, порой безудержной и… мечтательной, нежной и очень чувственной…
Да, и Лошади бывают противоречивыми. А часто – совершенно предсказуемыми.
Лошадь выросла в большом дружном табуне с прочными связями. Она с удовольствием паслась со своими соплеменниками на бескрайних степных просторах, резвилась и забавлялась с ровесниками, наслаждаясь вольной, беззаботной жизню и будучи, как ей тогда казалось, совершенно счастливой своей лошадиной жизнью.
В ветреную погоду Лошадь замирала стоя и прикрывала глаза, чтоб острее чувствовать ветер, который обдувал её сытое, упругое тело, разметая кудри густой, непослушной гривы и чёлку. В летний полдень Лошадь любила играть с бабочками. Бабочек в тех краях было очень много. Они плавно садились на её чёлку, а Лошадь осторожно мотала своей головой, как бы раскачивая их.
А вечерами она любила уединиться подальше от всех и думать. Пожалуй, больше других простых “земных радостей” Лошадь любила именно думать. И мечтать… Часы раздумий были для неё ценны и важны, потому она никогда никого не подпускала к себе в это время. Лошадь всё чаще задавала себе вопрос “А что там?.. За пределами степи? Есть ли где-то другая жизнь?.. И если есть, то какая она?..“
Через некоторое время табун, в котором жила Лошадь, отправился осваивать новые территории. Это был долгий, неторопливый, временами трудный путь.
Однажды ночью Лошадь проснулась от ударов грома. Спросонья, она не сразу поняла, что происходит, и сорвалась с места, моментально взяв стремительный галоп. Она скакала в неизвестном направлении, не разбирая пути.
…К утру гроза прошла, небо прояснилось. День обещал быть солнечным и тёплым. Лошадь вдруг осознала, что потеряла свой табун и осталась совершенно одна. Она знала, что такое одиночество. И порой даже нуждалась в нём. Но она и представить себе не могла, что одиночество может оказаться таким пугающим.
На какое-то время Лошадью овладело чувство страха. Она вспомнила, как Гнедой из их табуна, которого все считали своим старейшиной, рассказывал о том, что бывает с лошадьми, отбившимися от стада, и что они могут утратить такое важное чувство как “привязанность к стаду”. Лошадь заволновалась ещё сильнее, но потом решила рассуждать здраво и не паниковать преждевременно. В критических ситуациях (коих в её жизни было немало) ей это неплохо удавалось.
Лошадь уверенно тряхнула гривой и решила осмотреться на новой местности. К неожиданности она вдруг обнаружила небольшое голубое озеро. Лучи солнца играли и переливались всеми цветами в чистой озёрной воде, которая так и манила.
Лошадь разбежалась и прыгнула в воду. Тело обдала жгучая прохлада, и из её груди вырвалось восторженное ржание. Нет.. Вряд ли это можно было назвать ржанием в привычном понимании. Это был скорее бурный возглас безудержного удовольствия и радости… Лошадь плескалась подобно юному жеребёнку, впервые познавшему радость пребывания в воде. На мгновение она забыла о том, что потерялась, что осталась совершенно одна в чужой глуши и что впереди её ждала полная неизвестность… Лошадь была счастлива. Она была в своём здесь и сейчас, смакуя каждый миг...
Освежившись и вдоволь наплескавшись, Лошадь лениво вышла на берег. Она встрепенулась и затрясла головой. От её мокрой гривы и тела во все стороны полетели миллионы брызг.
Вдруг лошадь навострила уши: в кустах послышался хруст веток. От неожиданности она застыла на месте. Хруст прекратился, но в кустах всё ещё слышалось отчётливое шуршание листвы. Лошадь испытывала страх и любопытство одновременно, из которых последнее, как правило, одерживало верх. Она сделала осторожный шаг в сторону кустов, откуда всё ещё доносился шорох, и замерла: перед ней стоял Единорог. Роскошный, статный, настоящий Единорог.
Единорог был рыжего окраса и размерами походил на взрослую лошадь. Единственным, что его отличало от лошади (впрочем, как всякого единорога), был чёрный спиральный рог, растущий ровно и симметрично посреди его широкого лба. Его сильную шею обрамлял золотистый ошейник со сложным орнаментом.
И всё же… этот Единорог был особенным, не похожим на других своих собратьев. У него были необыкновенные глаза. Большие и живые, они смотрели на Лошадь открыто и прямо. Казалось, они вмещали в себя и излучали всё тепло и всю мудрость Вселенной… Лошадь стояла как вкопанная, боясь пошевелиться. Она явственно ощущала биенье своего сердца и испытывала какие-то особенные, новые, доселе не ведомые ей ощущения…
Единорог сделал шаг в её сторону и кивнул головой. Лошадь слегка тряхнула гривой и осторожно вытянула шею, принюхиваясь к своему новому знакомому.
… Вот уже месяц Лошадь и Единорог бродили по лесам и полям.. Лошадь время от времени вспоминала свой табун, но не скучала по нему. Её сердце было наполнено новой Жизнью и новым Чувством, которые она прежде не знала. Единорог отдавал Лошади всю свою нежность, всё тепло, а Лошадь… Лошадь ощущала себя самой счастливой в их кочевой жизни и не желала себе никакой другой.
Единорог будил Лошадь по утрам, щекоча её возле уха своим рогом, а Лошадь сладко потягивалась и жмурилась.. Он умудрялся раздобыть к завтраку свежие цветы и то и дело поражал Лошадь своей находчивостью и заботой.
Благодаря осторожности, осмотрительности и мудрости Единорога им с Лошадью удалось избежать немало неприятных и опасных ситуаций, которые встречались на их пути. А лёгкость и изобретательность Лошади никогда не давали им скучать и расцвечивали их дни.
Случалось, они спорили. Нет, конечно же, их споры были не такими как у людей. Они спорили на своём, понятном лишь им одним, языке.Тогда Лошадь начинала скакать вокруг Единорога, порой слишком резво и опасно, “ненароком” задевая его своими копытами. Единорог защищался, опуская голову и демонстрируя свой острый и больно колющий рог. Когда Лошадь приближалась к нему слишком близко, рог больно колол её в холку. Но несмотря на ссоры и споры, они знали, что принадлежат друг другу. По крайней мере, им так казалось.
В часы примирения Лошадь и Единорог обнимались и любили друг друга со всем присущим им сладострастием. И засыпали в объятьях друг друга, насколько это было возможно у таких, как они…
Они жили одним днём. Их ничто не пугало. Ни непогода, ни смена времён года, ни даже смерть. Их страшило только одно: разлука. Но они старались не думать об этом. Ведь у них было их настоящее, в котором они любили и были счастливы.
Рассказывают, будто они и по сей день бродят вместе… Нежно касаясь друг друга своими гривами...