По улицам чистым, ухоженным я иду от рассвета.
Где киоски с прессой, там особенно много света.
Ночь длинна, я иду, жизнь сует мне под ноги листок.
На измятой листовке, крупным значится краткий срок.
Двадцать четыре года я шел, не зная цели
На детской площадке меня укачало на карусели.
Две тысячи триста двадцать банальных шуток,
Пронес незаконно с собой, под видом истекших суток.
По улицам грязным, немытым я иду до заката.
Где пивной ларек, там особенно много мата.
Бесконечные дни, бесконечно скучны и стройны.
Беззубы, гнилы, как здание, здесь, здоровье, зги.
Двадцать четыре года я жил с головой под прицелом
Жутко чесался лоб, и все тело зудело в целом.
Жил, не умея жить, когда смерть совсем рядом, так близко.
Рыскал глазами по крышам, надеясь на меткий выстрел.
Все улицы я прошел, проспекты, мосты и скверы
С пробитой на вылет душой, и тухлым запахом серы.
Закутанный в саван мертвец, спеленатый крик младенца
Офсетной печати срок для следующего иждивенца.