восьмая серия тут:
http://proza.ru/2011/03/23/1558
__________________
ДЕВЯТАЯ СЕРИЯ
– Стоп! Это важно, – но потом, – Максим протянут Кириллу белую папку с красным крестом. – Что это такое?
Клименко сначала растерялся, ему хотелось побыстрее что-то рассказать.
– Как что? Это же я тебе дал, – проговорил он, машинально беря папку. – Это поэма Чужинца.
– Неужели тебе ЭТО понравилось? – саркастически заметил Макс, сам же ощущая дикую неуместность такого тона.
Кирилл открыл папку.
– Что это? – ошарашено спросил он, перебирая листки со стишками.
– Это поэма Чужинца, – продолжал в том же духе Максим.
– Нет… это не поэма… Тут нет поэмы, – Клименко, пытаясь рассмотреть все листки, уронил папку на пол. Катя быстро присела, подняла и подала ему. – А где поэма?
– А где поэма? – спросил у него Макс.
– Тут была его поэма, листов двадцать, может, чуть больше…
– Так. Пока хватит, – Максим забрал у Кирилла папку. – Разберёмся. Теперь рассказывай всё, что ты знаешь.
Тот продолжал заворожено таращиться на красный крест.
– Рассказывай! – приказал Макс.
– Клим, пожалуйста!.. Что ты узнал? Что? – взмолился Петя.
Клименко вздохнул, обвёл их взглядом.
– Сами знаете, Чужинец не из разговорчивых… Стеснительный, – Кирилл помедлил.
– Ну?
– Был… Даже если иногда что-то и порывался мне поведать, то… как-то спохватывался на каждой фразе. Намёки какие-то говорил. Редко скажет что-то более или менее внятно.
– Мы с ним были знакомы, – раздражённо подстегнул Максим.
– Сегодня, когда я узнал от вас обо всём этом, – я не смог находиться тут, – продолжал Кирилл. – Всё в голове путалось, я помчался к нему домой, ну, к маме. Думаю, надо всё точно узнать. Сами понимаете, мать… Она просто в отчаянии, почернела вся. А я стал вспоминать все вот эти рваные рассказы Чужинца, складывать всё в какую-то картину.
Он замолчал.
– Ну? – дуэтом воскликнули Катя и Пьер.
Кирилл, видимо, думал, с чего начать некую историю.
– С девушками ему не очень везло. Вон, с одной как-то встречался, поехали с ней в Крым летом. Она, чтобы его помучить, всё заигрывала с кем ни попадя. Привычка такая – провоцировать, интересно ей. Чужинец не реагировал… Её это злило. Короче, она склеила там какого-то армянина и пропала на целую ночь. Он собрал шмотки, и рано утром уехал, не дожидаясь её.
За дверью зала внезапно стихли шум и возгласы. Петя, Максим и Катя непроизвольно обернулись. Тишина. (Что там происходит?)
– Ну, это дело давнее… – Кирилл, не замечая реакции друзей, глядел куда-то в пространство перед собой. – Меня встревожила последняя история.
Все посмотрели на него.
– Я давно знал, что Чужинец полюбил женщину. Ирэн – так он её называл. Я понял, что она старше его, и она какая-то… Он так странно говорил о ней. По некоторым недосказанным нюансам догадался, что у неё что-то с умом, как блаженная, что ли. Он влюбился до такой степени, что даже стал на себя не похож. Сам ходил как помешанный. И вот однажды…
В зале раздался микрофонный голос Нели. Всё, видать, наладилось. Открылась дверь, и вышел Нахим. Обмеряв взглядом нашу компанию, он достал сигареты и, напевая («Сердце красавицы склонно к измене…»), потопал в лоджию.
– Я тогда готовился к выпускным экзаменам и был страшно занят, – вспоминал Кирилл. – Но ему отказать не смог. Он пришёл, сел на диван. Долго молчал. Я не стал его допрашивать, а снова повернулся к своим книгам. Он начал говорить. Я несколько раз поворачивался к нему… Но когда заметил, что он как бы сам с собой разговаривает, я перестал показывать преувеличенное внимание. Листал конспекты и слушал его в пол уха.
– Огоньку не найдётся? – звякнул Нахим, высунувшись из-за стеклянной двери лоджии.
Макс, сунув руку в карман, с яростью швырнул в него коробок спичек, Нахим, впрочем, ловко поймал.
Кирилл вздохнул с невыразимой тоской.
– Я плохо помню его рассказ. Сегодня я даже поехал домой, сел за стол, представил, как Чужинец сидит на диване слева от меня… Пытался припомнить, если не каждое слово, то хотя бы главные факты, о которых он рассказывал… У этой Ирэн есть родной брат, нувориш местный. Он часто приезжает к сестре и… Чужинец не говорил прямо, но, стало ясно – у брата к ней отношение не совсем братское. Не хочу конкретизировать. Извращение какое-то у козла… Собственностью своей для удовольствий сделал сестру. Это она Чужинцу рассказала, когда они уже встречались. Когда её брат узнал про Чужинца, то стал ему угрожать. Его даже как-то вечером избили два неизвестных качка. И привет передали. Но он не только от неё не отказался, но пошёл к этому… бизнесмену.
– Дурак, – грустно заметил Петя, догадываясь.
– Чужинец валялся у него в ногах, просил разрешить ему жениться на ней.
– Настучать надо было, – Максим потёр свои разбитые костяшки. – Она же взрослая женщина, в конце концов…
– Она недееспособна. Формально брат – опекает её, – сказал Кирилл. – И вот… Этот бизнесмен сначала вроде бы согласился, только условие поставил – поработать у него в избирательном штабе, он куда-то там баллотируется. Чужинец чувствовал, что это просто издевательство, сознательное унижение… но прилежно сочинял политические стишки для избирательных листков. Этот господин оказался каким-то садистом, с комплексами. Кончилось тем, что он вышвырнул Чужинца и пригрозил его убить, если он подойдёт к сестре.
Кирилл помолчал.
– Сегодня я поехал в облУВД, у меня там кузен работает, написал заявление. Всё это изложил.
– А как фамилия этого бизнесмена? – с подозрением спросил Максим.
– Я не знаю, но у кого-то из наших родственники живут в том же доме, где его сестра. Чужинец говорил, что встретил там кого-то случайно. Злился ещё по этому поводу. Блин, я не помню только КОГО! Ну, эта женщина… Ирэн. Я попросил кузена помочь и пообещал ему сообщить её адрес.
Кирилл открыл дверь в зал. (На сцене снова кто-то читал стихи, Неля с поразительным самообладанием кивала в президиуме.)
– Стой! – резко сказал Макс.
Клименко обернулся.
– Когда ты последний раз открывал её? – Максим показал папку.
– Блин! – хлопнул себя по лбу Кирилл. – Куда же подевалась поэма?!
– Когда ты её последний раз открыл? – с трудом сдерживая раздражение, повторил Макс.
– Да вот здесь… В зале. Ещё до начала, все только начали собираться.
– А потом где она была?
– У меня в сумке.
– А сумка?
– Со мной была. Бред какой-то… – Клименко устало махнул рукой и вошёл в зал, ему хотелось поскорее узнать, кто из поэтов Ассоциации встретил Чужинца в доме, где живёт Ирэн, и через этого человека выяснить её место жительства.
Недалеко от входа сидели Волохипов и Рабочин. Кирилл кое-как расспросил их. Следователь из него вряд ли бы получился.
– А где, собственно, он, Чужинец-то? – поинтересовался Хипп, отвлёкшись от своего нет-бука.
Но Клименко опять махнул рукой и двинулся дальше по залу, рассеяно глядя на декламатора на сцене.
– Что это с ним? – удивился Волохипов. – Пропал куда-то. Шанс свой прохлопал. Теперь явился… Растерянный какой-то.
– А ты не знаешь, «что это с ним»! – иронически заметил Рабочин.
– Я уже говорил тебе. Это – план по срыву слушаний.
– Да ну тебя!.. Чего ты переживаешь? Ты всё равно по жребию на кастинг не попал.
– А последняя книга? – напомнил Волохипов. – Её разыграют для тех, кто не попал.
Когда Кирилл вошёл в зал, Максим двинулся было за ним, но тут же стал. Ему почему-то расхотелось возвращаться туда. Катя и Пьер выжидательно смотрели на него.
– Значит, поэма пропала позже… Скорей всего, – проговорил Макс, почёсывая подбородок. – Но папка была с нами…
– Я её в туалете забыла… – молниеносно покраснела Катя.
Максим хлопнул себя по лбу. Они помолчали.
– Но… странно ведь. Папку не забрали, а только вытащили текст… – шевелил мозгами Пьер, глядя себе под ноги.
– И ещё эту галиматью засунули, взамен, – добавил Максим.
Сквозь дверь доносились микрофонные стихи.
– Чё не заходите? – весело звякнул Нахим, выходя из лоджии. – А, Максу уже не надо-ть, – он внимательно присмотрелся к ним. – Что с вами, пацаны? (Здрасьте, красавица.) Умер у вас кто?
– Чужинец, – автоматически брякнул Петя.
– Где?
– Где-где! В гнезде! – рассердился Максим – Чужинца убили, завтра похороны.
– Что?!
– Если ты устроишь там клоунаду, я тебя там же на кладбище и закопаю.
Нахим растерянно ухмыльнулся. Кивнул. Вошёл в зал, доставая мобильный телефон.
– Вспомнила! – вскрикнула Катя. (Всё это время она напряжённо думала, наморщив лобик.) – Когда я забыла… Ну… когда я выходила из туалета, туда вошла ТА ДЕВУШКА.
– Какая девушка? – спросил Макс. – Какая ТА ДЕВУШКА?
Катя потупилась.
– Катя потупилась, – прокомментировал Максим.
– Та, на которую ты ТАК смотрел.
– Как? КАК я смотрел? Какая девушка, Катюша?
Пьер смущённо потеребил рукав, глядя на Катю с жадным нетерпением.
– Там, в буфете, – наконец, сказала Катя. – А потом ты сказал, что любишь меня.
– Света Маева?.. – Максим задумался; протянул руку и привлёк к себе Катю, глядя куда-то в даль коридора. – Ты уверена? Хм… Я смотрел на неё, потому что мне показалось, что она нервничает.
– Светка любила Чужинца, – не утерпел Пьер, до сего мгновения жестоко связанный своей природной деликатностью.
– В зал! Все в зал, – распорядился Макс.
(продолжение следует…)