Какая же я дура!
Был обыкновенный летний вечер. Как говорится: «ничто не предвещало»…
Но вдруг всхлипнул дверной колокольчик и замер в тихом вечернем воздухе протяжным мелодичным стоном.
Илона – неброская тридцатилетняя хозяйка сувенирной лавки – близоруко прищурилась в сторону вошедшего. Покупатели не слишком баловали её заведение даже зимой, а уж лето – мертвый сезон. Однако вместо желанного клиента на пороге застыла изящным призраком давняя подруга Люська. Даже не сама Люська, а её нервно-вздрагивающая заплаканная оболочка.
Не успела Илона открыть рот для закономерного: «Что случилось?», как гостья обессилено рухнула на ажурную, весьма дорогую софу и шумно всхлипнула:
– Какая же я дура!
«Это точно», – злорадно мелькнуло в голове Илоны, выплеснувшись наружу сочувственным:
– Ну что ты, дорогая… Прекрати!
– Он… Он просто сволочь! – подбородок несчастной предательски дрогнул и две крупные, словно нарисованные слезинки скользнули вниз из уголков глаз.
«Он? Вот даже как…» – хозяйка магазина удивленно вскинула бровь.
Люська всегда была безумно красива. И если красота её ослепляла очевидностью с первого взгляда, то отсутствие ума проявлялось неожиданно и вдруг. Мужчин такая гремучая смесь просто сводила с ума, а Люся… Все её многочисленные романы заканчивались одинаково – обретя новую любовь, она безжалостно растаптывала предыдущую. Никаких сожалений или, тем паче, угрызений совести. А тут слезы! И не одна-две, а просто-таки поток безудержного глубинного женского горя.
– У тебя выпить есть? – Люся всхлипнула, размазывая по щекам тушь. Похоже, горе отступать не желало.
Илона, еле сдерживая любопытство, сбегала в подсобку и, наливая янтарного змия в вычурные, снятые с витрины стаканы, замерла, приготовившись к невозможной своей трагичностью истории.
Но история оказалась скучна и стара как мир: сначала роман с начальником, полгода необузданной страсти и вдруг, словно апогей неземной любви, – он холоден, как лед. И можно было бы не обращать на всю эту трагедию внимания, если бы не Люськины вполне искренние слезы, ежеминутное поглядывание на зажатый в руке телефон и почти молитвенные причитания: «Это же мужчина моей мечты!», что в ее исполнении было просто дикостью.
Илона с любопытством слушала, подливала себе и подруге и силилась представить эту самую «мечту». Получалось как-то расплывчато, особенно на фоне Люськиного красавца-мужа, регулярно одариваемого новой порцией рогов и совершенно не заморачивающегося по этому поводу.
– А ты поговорить-то с ним пробовала? Выяснить что к чему?..
– Пробовала! – в глазах несчастной брошенки опять блеснули слезы. – Он, сволочь, вообще в мою сторону не смотрит. Один раз промямлил о том, как виноват перед своей женой, а теперь и вовсе молчит. И этому гаду я все отдала… Какая же я дура!
Люська взвыла в голос, приближая трагедию к вселенской или, на крайний случай, к шекспировской. Ну, просто ложись и помирай, никак не меньше.
Отхлебнув пару глотков и даже искренне пожалев подругу, Илона пустилась в философские блуждания по лабиринту мужской психологии, единственный выход из которого светился алой надписью: «Все мужики сволочи!» Поскольку рассуждения одинокой хозяйки магазина были основаны на собственном печальном опыте, то казались Люсе весьма правдивыми. Она перестала рыдать и стала иногда поддакивать в знак одобрения.
Вечер постепенно начал перетекать в более мирный, а где-то там, на горизонте, даже проявились границы необъятной трагедии. Возможно, подруги, придя к обоюдному согласию про сволочей и допив коньяк, тихо разошлись бы по домам, но…
Дверной колокольчик нежно тренькнул, и на пороге появилась крепкая мужская фигура.
– Привет, хозяйка!
Подруги переглянулись, всем своим видом демонстрируя презрение к низменному мужскому братству.
– Здравствуй, Паша. Тебе чего? – Илона залпом осушила свой бокал.
– Я тут это… Вижу, у тебя открыто, а время-то… – парень мялся в дверях. – Подумал, вдруг случилось что.
Павел работал охранником в соседнем ювелирном бутике, иногда заскакивал поболтать ни о чем и порассматривать диковинные сувениры.
– Да, случилось! – с вызовом бросила Илона. Горе подруги, замешанное на алкоголе, придало ей дополнительный заряд злости. – Вот скажи, Паша, неужели на свете ни одного нормального мужика нет?
– Ну, почему же нет! – улыбнулся Павел, не сводя глаз с заплаканной, но по-прежнему красивой Люси. – Вот перед вами совершенно нормальный мужик. А что надо-то?
– От тебя точно ничего. Просто скажи, почему современные мужчины не способны ради женщин на красивые жесты и благородные поступки? Где вы растеряли свою мужественность? – Илона разошлась не на шутку, раскраснелась и металась по салону, зажав в руке пустой бокал. – Все у вас, как на базаре: ты мне – я тебе!
– Но-но... Не надо обобщать! Вот я не такой, – он возмущенно взмахнул рукой, готовясь отстоять свое мужское благородство, но хозяйка остановилась и пристально взглянула в честные глаза.
– Не такой, говоришь... – Илона уже примеряла на Павла костюм Матери Терезы. – Тут такое дело... Горе у моей подруги. Ты б ее до дома подвез, видишь, не в себе она.
– Да я вас двоих отвезу! Не волнуйтесь, девчонки, – парень обрадовался, словно ребенок. – Доставлю в лучшем виде.
– Не-ет... Мне еще магазин закрывать. И живу я рядом.
Она забрала у подруги бокал и слегка подтолкнула жертву неразделенной любви к выходу:
– Паша, я на тебя надеюсь!
– Все будет окей. Я же обещал – в лучшем виде! – он аккуратно придержал Люську под локоток и закрыл дверь.
Утром следующего дня, выпив аспирина, Илона от скуки протирала пыль на стеклянных стеллажах. Вчерашняя Люськина трагедия уже была прожита и почти забыта. Она так бы и осталась в памяти укором мужскому населению планеты всей и горьким шрамом на брошенном девичьем сердце, но…
Дверной колокольчик опять заявил о себе.
На пороге, сияя улыбкой и восторженностью глаз, стояла слегка помятая, взлохмаченная, но абсолютно счастливая Люська.
– Я где-то тут вчера телефон забыла, – она подошла к софе, пошарила в складках и, зажав в ладошке маленький блестящий аппарат, пошла к выходу. Оглянулась у самой двери и выдохнула в сторону Илоны томный сладкий вздох: – Какая же я дура! Ты себе просто не представляешь!
Взглянув на улицу сквозь стеклянную дверь, ошарашенная хозяйка магазинчика увидела знакомый силуэт Пашиной машины и приближающуюся к нему спину подруги. Она отложила в сторону тряпку для пыли, подошла к софе и, осторожно сев на самый край, вздохнула:
– А ведь он и меня предлагал подвезти... отказалась... Какая же я все-таки дура!
© Copyright:
Юлия Ванадис, 2011
Свидетельство о публикации №211033100729