1т - к4. джиол. котята учатся летать

КОТЯТА УЧАТСЯ ЛЕТАТЬ

1. Часть первая.

Ноар, измучившийся ожиданием, почти сгрызший пару когтей, протоптавший в приемном покое тропинку у двери родильного отделения новой больницы - до нее было ближе, чем до дворца, а Яурре приспичило рожать среди ночи и в ускоренном темпе, уже почти безразлично поднял глаза на вышедшую к нему медсестричку:
- Девочка? - в голосе даже вопроса почти не было. После пятой девочки, Яурре отказалась делать УЗИ во время беременности. И теперь в семье князя Ноара было восемь дочерей. Это - был девятый ребенок.
- Нет, ирет. У вас сын родился! - котиссочка сияла. Ноар переспросил:
- Простите, что?
- Ну, сын, здоровенький, крупный котенок, такой лапулечка...Ой, ирет, вам плохо? - Ноар закатил глаза и грохнулся в обморок.
Гай проснулся посреди ночи. Просто так, проснулся, перевернулся на другой бок, прислушиваясь к дождю, подтянул к себе Асти, погрузив ладони в его нежный мех, и счастливо вздохнул. За столько лет супружества, он все равно, каждый раз, не мог привыкнуть к тому, что его мальчик (который уже давно не был мальчиком, а превратился в матерого вожака стаи), лежит рядом и никуда не стремится сломя голову, ни  в какие опасные приключения. Асти чихнул во сне, перевернулся, привычно закидывая ногу ему на бедро, облизнул пару раз нос и снова затих. Гай прижал его голову к груди и задремал было, как запищал комм. Наверное, от привычки вскакивать по звуку комма Асти не сможет избавиться никогда. По крайней мере, за десять лет - он от нее не избавился. Еще не проснувшись, он принял вызов, и только потом открыл глаза.
- Ирре-о Ларр, я прошу прощения, что разбудил вас... - Ноар выглядел странно - глаза - словно обнюхался валерианы, изображение прыгает - планшет дрожит в руках, на лице неудержимо расползается глуповатая улыбка до ушей. - Сыыыыын!!!!! У меня родился сын!
- Ты наркоты обкурился, да? - Гай пододвинул к себе экран комма: - Какой сын в три часа ночи?
- Погоди, Гай...- Асти встряхнул перепутанной гривой и потер лицо руками. - Она что, родила? В смысле, Яурре? А чего так рано?
Ноар покаянно опустил ушки, но в глазах радость не пригасла и на миг:
- Сир, ну, сыыыыыын же! Не дочь, а сын! Наследник! Воплощение Мудрейшего! Мирррсаурр!
- Брррр, какой ужас... - брякнул Асти.
- Слава Богине! А то я уже думал, куда пристраивать девятую княжну. Ташши, я тебя только умоляю, завязывай с размножением. Ей-богу, хватит. Я рад и счастлив, что у меня племянник. Но для всего же есть разумные нормы!  Я  так понимаю, ты сейчас к Ваэрду, пить?
- Нууу, я даже не знаю... - Ноар пожал плечами, покосился на часы, тихо ойкнул. - Я вас точно разбудил, да? Простите, Ирре-о Ларр! Я думаю вот, близняшки присмотрят за младшими, или мне домой когти рвать?
- Да, присмотрят конечно. Они у тебя суровые барышни. Так что, вали к Ваэрду, он,  думаю, тебя уже ждет. Поздравляю, родной.
- А вас - ждать? Ташш-эр, сир, я б и с вами хотел мою радость разделить! - Ноар умоляюще посмотрел на императорскую чету.
- Асти, ты как? - Гай потер глаза. Они-то, наивные, думали сегодня выспаться.
«Хочу спааааааать...»
- Можно бы...Если только встанем сейчас...А то я на ходу засыпаю... - Император подумал еще, что надо бы подарок, но потом сообразил, что про подарки можно подумать и завтра, а вот к мораллесу лучше приволочь пару бутылок хорошего вина. Все-таки, не каждый день у младшего князя рождается наследник.
- Ташши, а давай мы с утра нагрянем? Серьезно, мы после приема принцев – еле живые, ну, чего толку, если мы приедем и уснем там? - Гай ласково посмотрел на брата.
- Хорошо, ташши. - Ноар покладисто кивнул, - Еще раз простите, сир, ташш-эр, спокойной ночи! Только приезжайте, мы ждать будем! - он отключился. Ваэрд его уже ждал, и князь поторопился к нему. Его распирало счастье и - что греха таить - громадное облегчение: наконец-то Яурре перестанет капать ему на мозги своим желанием всенепременно родить новое воплощение деда. Ноар припомнил императорское «какой ужас» и расхохотался, вспугнув спящих в ветвях придорожных деревьев фашшхи.
- Мать Кошачья, благодарю тебя!
- Ну, все. Вырубаем комм, на фиг. - Гай лег обратно и снова прижал к себе супруга. – Спи  мое Сердце, все новорожденные - потом. - он положил ладони ему на живот.
- Мррр-мррр-мрррррр...- Асти сонно замурлыкал, притираясь спинкой к груди любимого. - Сплю...а я тебя люблю... - это уже было как ритуал - впопад и невпопад говорить Гаю о своем безграничном чувстве, которое с каждым годом только крепло.
- И я тебя, мой маленький. - Маленький уже мало чем уступал ему, как в росте, так и в размахе плеч. Гай легонько дернулся от укола браслета и  крепко уснул, уткнувшись лицом Асти в шею.

- Пааап.. Пааапааа? - Гррай тряс за плечо Асти, - Ррае, я конечно уже позавтракал с тарленийцами, и отправил утреннее заседание заседать самостоятельно - факультативно, но пора просыпаться. - Гррай вырос в красивого, стройного книсса, с слегка вьющейся гривкой и нежными небесно-синими глазами. Он так и не стал поклонником ни борьбы, ни стрельбы, и все конфликты предпочитал решать словами, а там, где у него не хватало слов, появлялась Аю и причиняла добро направо и налево.
- Ооооо, Маааать...- Император продрал глаза, причем, почти в прямом смысле, и сел, осторожно высвобождаясь из объятий еще спящего Гая, - Тсссс, тиххе, не буди папу, пусть хоть он выспится. Ладно, я уже проснулся и иду. А ты знаешь, что у Ноара родился сын? - он говорил уже со щеткой во рту, начиная чистить зубы.
- Об этом знают все. - Гррай тихонько рассмеялся. – Думаешь, он только вам с отцом позвонил? Он обзвонил всех, включая нашего повара. Ррае, тебе красную или зеленую мантию?
- Ни ту, ни другую. Вот безобразник. Поспать не дал никому. Гррай, будь добр, отыщи мне черно-синий мой наряд, не хочу я выглядеть попугаем, особенно перед Тарлени. Так, напомни мне, сегодня же прибывает долгожданная делегация с Мор-Лога? В полдень?
Принц зарылся в гардероб, нашел то, что было надо:
- Держи. Смотри, как меня Кайри красиво причесал. - Подросток повернулся к нему спиной, что бы можно было разглядеть сложную косу из перевитых золотом прядей. - В полдень, время еще есть.
Асти быстро оделся и печально подергал завязшую в гриве расческу. Серебряные пряди не поддавались.
- Ууууу, как всегда, бежать к Вео! Да что за напасть! Остригу! - Император метнулся через коридор, постучал в покои королевы.
- Милая, ты спишь?
Вео распахнула дверь – свежая, как утренняя роза, сияющая, красивая. Фыркнула:
- Что, опять? Ну, давай. - усадила супруга на низенький пуфик - иначе не дотягивалась, оставшись все такой же миниатюрной, как в день свадьбы. Рождение детей только немного округлило ее формы, придало фигурке женственности. Тоненькие пальчики быстро разобрали серебро длинной гривы - до середины бедер, едва ли не длиннее, чем у нее, на аккуратные пряди и заплели сложную церемониальную косу. Веорра перевила ее собственными нитями жемчуга и сапфиров. - Вот, другое дело. - Королева наклонилась и нежно поцеловала мужа в губы. - Доброго тебе утра, любимый.

«Я сейчас встану...Честно, честно... Еще минуточку...» - Гай поискал в постели супруга, нашел сына и сграбастал его, как мягкую игрушку.
- Ну, пааап, я уже взрослый! Пусти! У меня вайши на плацу. - Гай расцеловал его в макушку. - «Вайши у него на плацу, взрослый он…»
Нежный рассвет разбудил и Лейорру, она раскопалась из своих орихалковых одеял и мысленно мяукнула на весь дворец, проверяя, кто встал.
«Доченька, что случилось?» - это мама.
«Ангел мой, с добрым утром» - это папы. Хором, как обычно.
«Лейка, уже иду» - это Аю,  бежит с плаца, веселая и голодная.
«Утро, сестренка!» - это Гррай, как всегда – серьезный.
«Принцесса, не орите, ради Богини…» - это Ваэрд. Ее замечательная нянька, только сегодня, почему-то, со страшной головной болью.
Лейорра остановила горничных, которые топтались перед дверью. Первая к ней утром всегда приходила Аю. Ее Старшая Сестра. Вот и сегодня, она вбежала, принося с собой запах пыли, ветра и солнца, и пота, распахнула шторы и плюхнулась к ней на кровать:
- Как спалось? С добрым утром.
Лейка улыбалась. За прошедшие десять лет говорить вслух она так и не стала.
Мирре и Кайри выбрались из постели привычно-одновременно. Крупный, медведисто-неуклюжий Уголек подхватил на руки изящного тоненького Пушка, нежно целуя брата.
- Доброе утро, Пушок.
- Мурррррр.

А ведь на самом деле, такое спокойное и прекрасное утро выдавалось не часто. Как ни крути, а на плечах Императоров лежали две империи, и если с Книсской все было уже более-менее стабильно, за тринадцать лет течение жизни вошло в привычно-патриархальную колею, то Соединенную, за которую отвечал Гай, лихорадило от застоя до бунтов.
Очень и очень выручало то, что Таарр все-таки построил свое величайшее изобретение: компенсатор гиперпереходов. Первым судном, которое было оснащено прототипом прибора, стал, конечно же, Титан «Кадавр». У Астиарра замирало сердце, когда, рискуя жизнью, Гай взошел на его борт и приказал войти в режим гипер-мерцания. И - закономерный результат для гения Таарра - никакой перегрузки. За восемь лет компенсатор был усовершенствован, оснащен системами двойной защиты от выхода из строя. Гай снова мог летать. И летал - инспектируя свою Империю, появляясь карающим демоном Космоса там, где что-то шло наперекосяк.
Гай выполз к середине завтрака. За столом, в кругу семьи, сидел мрачный Вале и прижимал к голове пакет со льдом:
- Кто еще раз пожелает мне Доброго Утра, тот узнает прелесть каши на голове....
- А что ты такой мрачный? - Гррай подставил фрейлине стакан с соком нер-зимы, поданный Асти - первейшее средство от похмелья.
- Кстати, Мышка, ты мне сегодня нужен в форме, так что, давай, приходи в себя. Делегация прибывает через два часа. Будешь мне подсказывать, что и как. Если, конечно, еще помнишь. - подначил мораллеса Император Книссаурра.
- Все сегодня так остроумны, просто как на конкурсе Словесности! Вы лучше скажите мне, как Ноар умудрился выпить столько и остаться бодрым и здоровым? У него в доме все вверх тормашками, долгожданного сына встречать будут. Благо, у Ирс Яурре все благополучно. Конечно, не помню. Меня продали в четыре года, что я там смог запомнить? Как перекупщик торговался?
В столовую вошли Аю и Лейка. Аю за эти годы расцвела прекрасным ярким цветком, она была красива совершенной непередаваемой, насыщенной южной красотой, ослеплявшей непривычных. Лея же - была негативом сестры, по-своему милая, но более хрупкая и маленькая. А вот по характеру сестры различались еще больше, чем по внешности. Если Аю была - горячим ураганом, искренней и открытой, подчас слишком импульсивной и порывистой, то Лей полностью оправдывала свое имя, данное в честь первой королевы Книссаурра. Хитрость и скрытность, актерское мастерство - но в то же время, искренняя любовь ко всем своим родным.  Веорра нарадоваться не могла - ее милая, любимейшая доченька, ее идеал представлений о ребенке. Такой Лейка была только для нее. С остальными она была какой угодно - только не пай-девочкой, соревнуясь с Аю в головоломных приключениях. Зачастую, только брат мог остановить принцесс. Причем, у Гррая это получалось одним движением усов. И Аю покаянно опускала ушки, а Лей становилась шелковой.
- Так, заканчиваем завтрак. Гай, любовь моя, ты мне нужен. Гррай, ты тоже. Аю, ну, что тебе сказать - это тоже по твою душу, лапку и сердце. Я только тебя умоляю, НЕ НАДО устраивать пакостей посольству мораллесов! Это очень важно для нас всех. Это первое за почти двести лет посольство, и прислали его не куда-нибудь, а именно к нам. Ты поняла меня? - Астиарр серьезно посмотрел на старшую дочь, недовольно выставившую усы и прижавшую ушки. - Милая, я все понимаю, у тебя есть твой Рау, но...Это просто политика и формальность, а сватовство - удобный повод!
- Пап, да я что, политесу не обучалась? - Аю положила на тарелку горку мяса и сейчас вещала из-за нее.  - Вот сейчас поем, и всех обворожу.
- Ох! Пап, а давай мы за Аю - Лейку выдадим? Хотя, она тоже, как отполитесит - мало не покажется. - Лейорра показала брату язык:
«Пап, я хорошо себя вести буду.»
- Нет уж, давайте сегодня никто не будет политесить. Все, ире-о, мне пора, я еще документы не просмотрел. - Император на ходу прожевал последний кусочек десерта, к которым его приучил Гай, и отправился в обход стола, перецеловать всех своих дам и детей. И, конечно же, самый нежный и долгий поцелуй доставался Гаю - как еще одно лакомство.
Семья потихоньку собралась за столом к самому концу завтрака. Асти не мог нарадоваться на то, что у него она - такая большая. Гай, Вео, Близнецы, Лей, Астурис, Несс, Кайри и Мирре, Ноар со своим выводком и Яурре, Иллира и ее Мина, кстати, лучшая подруга Лейки, Аури, Рау, и почти родные: Санно, Марина, Линора - Малой Столовой теперь не хватало для того, чтобы собрать их всех вместе.

В Тронном Зале уже суетились слуги, готовя его к приему делегации, Император сел, привычно закинув лапу на  подлокотник кресла и погрузившись в чтение документов с планшета. Гай вошел, с эррау наперекосяк, дожевывая булочку с кремом:
- Хочу на море. Плавать, заниматься любовью и плевать в потолок. - У киррео не за горами был гон, поэтому он был настроен романтично и лениво. Асти поднял на него безмятежный синий взгляд:
- Ммрррр, можно устроить - вот только плевать в потолок не выйдет - работа нас и там достанет. Садись, любовь моя. Вот, глянь-ка... - он склонился к усевшемуся в кресло принца-консорта Гаю, и оба Императора погрузились в какие-то расчеты и выкладки, мысленно обсуждая их и споря, не обратив внимания на пришедшую Веорру со своей неизменной фрейлиной и сыном. Через полчаса королева муркнула, обращая на себя их внимание:
- Асти, Гай, делегация прибыла. - и тут же распорядитель возгласил:
- Полномочный посол планеты Мор-Лог, Элвер Этве!
Асти насторожил ушки и покосился на Ваэрда. И встревоженно мысленно вопросил смертельно-бледного мораллеса: «Что с тобой, Мышка?»
«Ничего, Сир. Пока, по крайней мере».
Вошла красивая делегация маленьких мораллесов. Они все были одеты в облегающие костюмы с рисунком блестящей чешуи на ткани и коже, Мор-Лог поклонялся великому Богу-Змею. Императорам поклонились в пол, да так и остались, ожидая разрешения встать.
 - Мы рады приветствовать посланника Мор-Лога на земле Книссаурра. - Асти встал и поклонился ответно - учтиво, но не столь глубоко. - Надеюсь, перелет был удачным?
Принц поднялся, единственный из всех, и посмотрел на Асти своими золотисто-звездными глазами:
- Благодарю вас, Ирре Ларр. Особых неудобств я не заметил. – говорил на книсса’ари он довольно чисто, правда, коротко обрывая мурчащие переливы и длинные гласные. -  Мой народ прислал меня вручить вам договора о мире и сотрудничестве, и дары, которые мои Отец и Мать хотели бы передать вам и вашим родным. - В зал внесли длинные и узкие сундуки.
Он был похож и в то же время - не похож на Ваэрда. Волосы у принца Мор-Лога были немного более темного оттенка, казались не каскадом свежепролитой человеческой крови, а уже запекшейся, остывшей. И глаза - у шпиона они изначально были темно-алыми. Но форма лица, губ, привычка немного щурить левый глаз... Император мысленно присвистнул: «Гай, ты видишь то же, что и я? К нам пожаловал братишка Мышки?» Вслух он заметил:
- Я благодарен Богам моего и вашего народов за возможность этой встречи.
- Сир, я прибыл сюда с одним только желанием, заключить с вами союз и укрепить его браком с вашей дочерью, принцессой Ауриэти, прекраснейшей во Вселенной. Конечно же, только с ее согласия. Она вольна осчастливить меня, или же погрузить в глубины самого зеленого отчаянья.
«Зная Аю, могу сказать, что она его погрузит, достанет и еще раз погрузит» - Гай хмыкнул. Ваэрд опустил глаза, сородичи вызвали в нем приступ горечи и забытой боли. А однофамилец - только растравил это.
- Решение этого вопроса я предоставлю самой принцессе Ауриэти. Должно быть, вы знаете наши законы - выдать принцессу замуж против ее воли я не могу, хоть будь я трижды Император.
- Конечно, Сир. Поэтому, я смиренно прошу позволить мне посещать Двор и видеться с ней.
Киррео хрюкнул и закашлялся:
- Ваше Высочество, вы можете с ней видеться чаще, поскольку наша дочь Двору предпочитает Оборонное кольцо, а танцам - плац. Поэтому я, конечно, дам вам пропуск на посещение дворца, в разумных пределах, остальное же зависит от вашего обаяния.
Когда довольные мораллесы откланялись, любопытный Гай подошел к сундуку и с интересом приоткрыл крышку:
- И что тут у нас? ****ь вас!!!! - Так быстро Гай не отпрыгивал давно, маленькая и тонкая алая змейка пролетела мимо его лица и упала на пол, сворачиваясь. Ваэрд засмеялся:
- Сир, они не ядовиты. Это змеи мира, они чудесно поют, только темноту не любят. А сундуки с ядовитыми змеями помечены. Видите?
Асти поднял шерсть дыбом: кошачьи и змеи - непримиримые враги, наверное, на уровне ДНК. Но все же подошел к свернувшейся едва не в шар змее и наклонился получше рассмотреть ее. Пресмыкающееся развернулось и, в свою очередь, принялось «обнюхивать» его, на грани видимости трепеща раздвоенным язычком.
- Ну, ничего так, симпатичная. - Император протянул руку, и змея заструилась по серебристой шерсти, свернувшись вокруг запястья в несколько колец. Температура тела Асти ее, кажется, вполне устроила, как для грелки.
- Чудесно, и что мне делать с этим «подарочком»? Придется строить в кратчайшие сроки мини-виварий, для «гостий». Гррай, не займешься? - принц уже заинтересованно подбирался к другим сундучкам, не помеченным алой головой змеи в желтом круге.
- Хорошо. Ой! Пап, смотрите, у нее ножки!! - Змейка недовольно затрещала хвостом, на ее брюшке пластины чешуи вставали «заборчиком» и, действительно, походили на ножки.
- Их держат в клетках около каминов, а так они особо не прихотливы, питаются насекомыми. Если им все нравится, очень красиво поют. - Ваэрд помог Грраю открыть сундуки: - Ну да, как я и думал, масло, кожи, книги. Украшения руками не трогайте. Они могут быть не безопасны. - Перехватив мысль Гая, уточнил: - Нет, не отравлены, просто металл Мор-Лога очень радиоактивен. Для людей и книссов. Я помню, как отец подарил послу - человеку кольцо. Он умер от лучевой болезни.
- Ясно. Видишь, ты все-таки помнишь довольно, чтобы помочь. - Асти мимоходом тронул мораллеса за плечо и распорядился перенести и проверить на радиацию все подарки послов. Змей же временно запустили в один из опустевших аквариумов, оставшихся у Гррая от Вайши. Гвардейцы принца весьма прохладно отнеслись к таким «гостям», так что аквариум переехал в каминную гостиную.

Аю дожидалась отцов и маму на плацу, тренируясь в мечном бое с одним из мастеров Арраса. Асти все-таки пошел у нее на поводу, и пригласил преподавателей боевых искусств из Академии читать курс лекций и заниматься практическими занятиями с князем Мирре и Близнецами. Гррай, хоть и морщился недовольно, но на занятия ходил, и даже Мирре валял, правда, редко.
- Пап, ну, какой этот женишок? - Аю насмешливо изогнула бровь и прищурила темные с золотом глаза. Ее густая черная грива растрепалась и запылилась, на руке проступило пятно яркой оранжевой крови над порезом - мастер тренировал ее боевыми клинками.
- Ну, как тебе сказать, что б не обидеть. Росточком аккурат что бы тебе в грудь утыкаться, пониже даже Вале будет. Воспитан хорошо, но с няньками пришел. Короче, принц как принц. Ничего интересного. Тебе же решать в итоге. - Гай в открытую любовался на дочку. Она выросла такой, как он и мечтал. Сильной, умной и очень смелой.
- Пффффф! Чего решать?! У меня есть Рау! И никто иной мне не нужен, ну, пап, ну сколько можно? Вот что мне сделать, чтоб от меня отстали? Расти быстрее я не могу - время, оно не сжимается и не растягивается, ты сам мне говорил. А терпеть - уже заколебали!! - принцесса раздраженно мотнула хвостом и ринулась в бой. Впрочем, наученная уже опытом, и горьким, и не очень, она не кидалась на клинки мастера в запале, а действовала весьма и весьма хладнокровно.  Асти только улыбнулся, обнял Гая и уволок его на очередное заседание совета. Дел, даже не смотря на лето, было по горло и выше.

Кайри лежал на ковре в классной, наблюдая за хвостом Мирре. Князь увлеченно писал лекцию учителя, в кои веки ни на что не отвлекаясь. Кайри протянул руку и осторожно погладил кончик угольно черного хвостика. Короткого и жесткого, как грива уникорна. Хвост шевельнулся, мазнув по его ладони, Мирре прерывисто вздохнул и остановил учителя:
- Повторите, пожалуйста, последнее предложение. - «Пушок, ну мяу же! Знаешь же что хвост - мммм...нельзя его трогать, в общем!»  - Но в мыслях не было упрека, только нотка удовольствия - даже будучи полукниссом, Уголек был весьма и весьма чувствительным к чисто книсским ласкам.
«Прости, не удержался» - Кайри перевернулся в пятно солнечного света, и все его браслеты и ожерелья зазвенели, искрясь и переливаясь яркими камнями. Ему одному было позволено носить столько украшений, потому что Кайри считался Жрецом Богини. К тому же, у Пушка была страсть к красивым ювелирным изделиям. Солнышко грело и Кайри совершенно неприлично замурчал, расслабившись от тепла.
Мирре понял, что записать эту лекцию до конца, не перебив учителя еще пару раз...или пару десятков раз - он не сумеет, и умоляюще глянул на Навигатора Соалля. Пожилой книсс посмотрел на яркое солнце за распахнутым настежь окном, на разнеженного Кайри в розблеске драгоценностей и несчастного Мирре, и вздохнул, отпуская князей гулять.
- Завтра, будьте так любезны, рассказать мне записанное, князь Мирреир.
- Так точно, ирет Соалль! - Мирре поднял руку в приветствии, сорвался с места, легко вскидывая брата на плечо, и метнулся в сад, к фонтану-бассейну, где уже собрались почти все дети. Не было только княжон Ноара, но они встречали сегодня братика, а значит - в доме Ноара и Яурре будет сегодня праздник, куда приглашены все члены семьи Императоров. Но до вечера еще - о-го-го сколько времени, и вполне можно побеситься.
Там же, в саду на лавочке, устроившись на коленях у Санно, с двух сторон лежали Аю и Рау. В кои-то веки главный Архитектор Столицы позволил себе выходной. Просто, Аю сказала: «Хочу!» - и он безмолвно повиновался.
Кайри опустил руки в воду:
- Так! Не брызгаться, а то у меня тушь потечет. - И забаламутил в воде лапами, гоняя пестрых рыбок. – Аю, а где принц? А то так и умру, не увидев принца.
- Ну, здрасьте, пожалуйста. - Гррай вышел в сопровождении своего Офицера с рыжими полосками. Офицер разве что не задевал головой потолок и смущался при таком собрании венценосных особ. - То есть, я тебе в принцы уже не гожусь?
- Ну, ты свой принц, привычный. - Мирре в затылок прилетела зеленая нер-зима с верхней галереи. Там хихикала Лейка, демонстрируя всем шитье.
«Спасите-помогите! Меня шить заставляют!»
Аю помахала ей рукой и заголосила на весь сад, еще и на плацу услышали, наверняка:
- Мамааааа! Отпусти Лейку, такой день хороший! Пусть с нами погуляет! Ну, Мааааааам!
Веорра выглянула на галерею:
- Лей, устали глазки, милая? Ну, иди, отдыхай, после дошьем. - стоило прозвучать магическим словам и королеве-матери исчезнуть за занавесками, как Лей преобразилась в мгновение ока. По стене она слетела так, словно в ней присутствовала драконидская кровь - хватало мгновенной зацепки коготками, чтобы удержаться за плети укрывшего стену плюща.
«Мяу, спасибо, тенни-эр, выручила! Ух, я думала, удавлюсь от тоски над вышивкой!»
- Интересно, кто ее замуж возьмет? - Кайки забрался на бортик фонтана и закрыл стеклянный купол, что бы ветер не осыпал их брызгами. Потом сел и обнял Мирре.
«А я за тарленийца пойду. Он мне сапфиров подарил.» - Лейка крутанулась, взметывая песок дорожки хвостом и позволяя всем полюбоваться платьем, сплошь расшитым маленькими огоньками сапфиров. - «Или за Санно, он меня за ушком чешет.» - логика была…железной. Санно хмыкнул:
- Боже мой, как лестно, ваше высочество, только, боюсь, не гожусь я вам в мужья. - У дипломата был короткий отпуск, и он проводил его с любимым побратимом, ну, а раз Рау предпочитает компанию детей - взрослым, то почему бы и нет, тем более, что при детях можно было немного отогреться душой и почувствовать себя моложе.
«Так что ж, Тарлени? А их принц - ничего так, правда, застенчивыыыый! Я ему воздушный поцелуй послала, а он покраснел, как зимний плющ.» - хихикнула Лейорра.
- А что ты при этом подумала, тенни?
«Ну, хммм... Я подумала, что если развернуть его из всего количества тряпок, что на него наверчено,» - Лейка, танцуя и перебирая руками в воздухе, поплыла по кругу - «то должен обнажиться симпатичный живот». Она рассмеялась и подергала брата за ушко: «А мы пойдем на танцы?»
Гррай отвлекся от разговора со своим капитаном гвардии и шевельнул ушком:
- А ты хочешь? Ну, ладно, пойдем. Только не сегодня. Сегодня у дяди Ноара празднуем. Кстати, Марину видели? Меня Адмирал Грей просил присматривать, а я второй день занят с утра, а потом не могу отыскать ее!
- Я видел. - лениво отозвался улегшийся на Уголька Кайри. - Она с Неарто сбегает, помнишь, мы еще ему на хвост когда-то бантик приклеили - пришлось с шерстью сбривать?
- Это не хорошо. Надеюсь, она хоть в саду? Лей, послушай? - Лейка пошевелила ушками, как радарами:
«В комнате, куклам волосы режет. Ой! На галерее, смотрите! Тарлени! Ой, какой хорошенький! Не могу просто!» - Лейорра низко поклонилась трем Тарлени, которые шли из зала Заседаний. - «Ну, согласитесь, в такую жару - и так заворачиваться! Я  за обедом руки у него разглядеть пыталась, куда там!»
Принц Аэллис в ответ поклонился столь же низко, остановившись напротив фонтана. Длиннейшие белые, как снег, волосы метнули пол, рассыпавшись водопадом шелка. Смуглое миловидное личико и самые кончики пальцев - вот и все, что можно было разглядеть под складчатыми драпировками из текучего шелка. Тарлениец сложил руки жестом крайней вежливости и снова поклонился. Правда, о жестах можно было только догадываться - по шевелению складок ткани. Глаза у принца были темно-фиолетовыми, и с книссами его роднил вытянутый зрачок.
- Я счастлив приветствовать прекрасных Ире-о.
«Я сейчас умру на месте.» - Лейка держалась достойно, но тарлениец ей так нравился, что это было написано и вдоль и поперек маленькой, кудрявой принцессы.
- Мы тоже рады видеть Вас, Ваше Высочество. Все ли благополучно? Отец опасается, что летний климат тяжел для вас. - «И не хотите ли вы слегка раздеться...» - вклинилась на внутренней волне Лей, как ни в чем не бывало, расчесывая когтями свой хвост. - И не хотели бы вы переехать из посольского Двора в предгорья? Там гораздо прохладней. - Гррай незаметно дернул сестренку за хвост, даже мысленно не упрекнув. Ему тарленийца было откровенно жаль: приехал молодой человек, точнее, подросток, сватать именно Ауриэти, а понравился, на свою беду, Лейорре. Если у Аю пока и мыслей грешных не возникало, то Лей - умудрилась самостоятельно изыскать и перечитать все любовные романы и пособия по ласкам, не спрятанные вовремя родителями под замок секретной секции библиотеки. И теперь активно обкатывала полученные знания. А на ком же еще, как не на искренне нравящемся тарленийце?
- Благодарю вас, ваше высочество, мне вполне комфортно в посольстве Тарлени здесь.- Голос у него был - под стать фигурке: глубокий, но не глухой.
«Врет, безбожно. Ему очень жарко. И булавка колет. Вежливость погубит посла.» - Лейка прошла мимо, прозмеившись хвостом по его подолу: «Я - купаться, позовите, когда к дяде поедем.»
Тарлениец услышал даже не ему отправленную мысль - кровь бросилась ему в лицо так, что, кажется, должна была из ушей паром изойти, а из носа - капелью. Но он только потупил непостижимый фиолетовый взгляд и еще раз молча поклонился вслед принцессе. Лейорра вернулась, подошла на шаг. Все дети и взрослые замерли, ожидая, что будет. Лей, молниеносным взмахом коготков, извлекла булавку из одежд посла. Ох, ну, кто ж знал, что все верхние драпировки только на ней и держатся? Шелк заструился вниз по окаменевшему телу. Принц Аэллис не шелохнулся, впрочем, темно-сиреневый наряд был далеко не единственным, одетым на нем. Под верхним обнаружился такой же нижний - на тон светлее.
«Красиво, но не практично. Ваше Высочество, ну разве можно себя так мучить?» - Лейорра, протянула ему булавку через батистовый платок, помня, что прикасаться к тарленийцам не стоит, им будет больно. А уж Лейка по-настоящему знала, что такое больно. Принц и его сопровождающие не шелохнулись, Гррай стиснул зубы и прижал уши: Лейорра, про Тарленийцев знавшая только то, что они без труда могут ее слышать и говорить с ней мысленно, и то, что они, кроме телепатии, владеют еще псионикой, не понимала, что своим, пусть и направленным не во зло, поступком нанесла принцу оскорбление. Прилюдное раздевание было строжайше запрещено, а уж обнажение...
- Ваше Высочество, простите мою сестру, она слишком юна и неразумна. - Аю встала со скамьи и склонилась перед принцем, железной рукой склонив Лейку: - Если я могу что-либо сделать, что бы загладить ее вину, я в вашем распоряжении.
Принц Аэллис махнул рукой, и его сопровождающие мгновенно исчезли с глаз. Сам он, наклонившись так, чтобы не обнажить и кусочка кожи, поднял свое покрывало и мгновенно укутался в него, как прежде. Взял булавку у, все еще держащей ее, принцессы Лей.
- Не стоит беспокойства, драгоценная ирсе Ауриэти. Это было всего лишь маленькое недоразумение. - Шелк на мгновение коснулся руки Аю, и она остро посочувствовала послу: он был просто огненно-горячим, а разговор происходил на самом солнцепеке. Неудивительно, что принц говорил таким задыхающимся голосом, и, пройдя всего пять шагов, пошатнулся и начал оседать на садовую дорожку.
«Все. Спекся. Не трогайте его только, чужие мысли и эмоции - это очень больно. Мирре, полей его водичкой.» - Лейка захлопотала вокруг.
- Кайри, будь добр, позови тарленийцев. - Мирре намочил платок в фонтане и осторожно, чтоб не коснуться, положил на лоб принцу.
- Его все равно надо в тень перенести. Может, за одежки? - Аю тронула край покрывала. - Как думаешь, ташш, выдержит его булавка, если все возьмемся за ткань?
- Я бы не стал рисковать. Потому как, если мы его повторно разденем, будет международный скандал…
«И одна довольная принцесса» - Лейка получила от брата оплеуху, но не обиделась. - «Ну, он такой хорошенький, смотри, какой худенький. Я его как вижу - хочу обнять и кормить пирожками».
Голос отца загромыхал отдаленным громом - Кайри, бежавший к Посольскому двору был перехвачен Гаем и допрошен с пристрастием.
- Что вы уже натворили, и куда смотрел Санно!?
- Не мяу, дядя, принц сам перегрелся, мы тут совершенно не причем. Гррай, наоборот, его уговаривал переехать.
Рядом безмолвно вопиющим укором стоял Астиарр.
- Лей, бегом к маме и попроси у нее твою пеленку, или две - должны были остаться в закромах родины. - Гррай мысленно стукнул себя по лбу: ну как он сразу не сообразил, что Лейкины орихалковые пеленки помогли бы им перенести посла в тенек!  Младшая принцесса метнулась так быстро, что только хвостик мелькнул. Через пять минут принесла требуемое. Асти осторожно укутал тяжело дышащего паренька в золотистую переливчатую ткань и поднял на руки, как ребенка, неся на скамейку.
- Так, теперь - разбежались все по комнатам, одеваться. Через полчаса выезжаем к Ноару.
«Пап, а тарленийцы все такие хорошенькие, или это в нем королевская кровь так бурлит?» - Лейка наклонилась и поцеловала принца сквозь ткань. Асти одернул ее строгим: «Лей, прекрати!» - а папы были, пожалуй, единственными, кого Лейка слушалась беспрекословно, после брата.
«Тарленийцы все красивы, но они живут мало совсем. Если это пилоты верров - то не доживают и до тридцати. А обычно, сгорают годам к шестидесяти. Ты хорошо подумала?» - Асти скрывать правду от дочери не собирался: брак с тарленийцем был бы коротким и вряд ли счастливым, Тарлени любили всеми фибрами души, но вот любовь телесная была для них мучительной необходимостью, а чувственной котиссочке хотелось именно нежности и ласк.
«Ну, чего ты так сразу? Он мне очень нравится, такой добрый.» - Лейка поцеловала отца и убежала одеваться. Гай покачал головой:
- Ох, и разобьет он ей сердце. Душа моя, где же слуги? И надо таки их в предгорье, а то, если у него с первой половины лета такой перегрев, что же будет в средине?
- Ой, не знаю, принц горд, он же сделает вид, что так и было задумано - грохнуться посреди сада в обморок. Как его уговорить на горное Логово - не представляю!
- Н-не надо...угова...ривать. Я согласен... - Тарлениец приоткрыл глаза и судорожно вздохнул. - Только это же далеко...а моя миссия...
- Да я всю жизнь на драконидов поохотиться мечтал. Ваше Высочество, ну ведь так и окочуриться не долго. Душа моя, как насчет выездной конференции с послами? Скатаемся в гнездышко бабушки Астурис, там горный курорт сейчас, оценим сервис. И сбережем делегацию Тарлени, растают же.
- Вариант хорош до неприличия. А как вам, Ваше высочество? - Асти усмехался, глядя на то, как парень барахтается в своих и Лейкиных пеленках, пытаясь сесть и не позволить обнажиться ни кусочку кожи. Подоспели его слуги, принца усадили, напоили подкисленной прохладной водой.
- Сир, ах, дозвольте мне подумать? - принц встал, почти без помощи слуг, но тут же снова покачнулся.
- Ну, так совсем не годится, ваше высочество! Давайте-ка вот так. - Асти обернул руки пеленками и поднял напрягшегося парня на руки. - Все хорошо? Не больно?
Тарлениец удивленно помотал головой:
- Так странно...
- Он еще думать будет. Ну, вы хоть в бассейне думайте. Я прикажу никого туда не пускать, а то к ночи температура за сорок будет. Я прогноз читал.
Принц побледнел и переглотнул:
- Ой...Тогда я согласен, сир, когда можно отправиться? И куда?
- Завтра поедем, это в северные предгорья, близ Арраса. Замечательный лыжный спуск и горячие источники. Хотя и там будет тепло, но не выше 20 градусов. А сейчас, прошу простить, мы на семейное торжество опаздываем. Настоятельно рекомендую вам бассейн.

Ваэрд шел из покоев принцессы, он честно выполнял обязанности фрейлины, поэтому сейчас поигрывал секатором, надо было срезать свежих цветов. Рядом с ним семенил один из солдат Гррая. Ему было поручено нести букеты. Спускаясь по лестнице в сад, мораллес увидел своих. Делегации показывали дворцовое убранство и картины. Надо было пройти мимо.
Элвер еще в аудиенц-зале заметил эту девушку. Но глазеть на фрейлину королевы было неприлично, и он отводил глаза. Сейчас она сама шла ему навстречу, и вместо того, чтобы рассматривать картины в галерее, он смотрел на нее во все глаза. Чем дальше, тем больше ему казалось, что это нежное личико, этот капризный изгиб губ он уже где-то видел. Этого быть не могло - за все свои двадцать пять лет принц не покидал Мор-Лога. Он лихорадочно думал, будет ли приличным и дозволенным первым заговорить с незнакомкой, перебирая в памяти все, что так спешно учил из правил этикета, и, в особенности, этикета Книссов. То, что на Книссаурре довольно много инопланетников, сразу бросалось в глаза. Да и киррео Императора, человек, не просто так - а Император Соединенной империи, поначалу поставил в тупик: как с ним разговаривать? Два Императора изначально враждующих государств, состоящие в браке...Элвер был в растерянности. О чем думали его венценосные родители, отправляя с посольством-сватовством такого неопытного посла?
- Ваше высочество, разрешите пройти. - Ваэрд не смог удержать металлических ноток в голосе. - «****ь! Под Павла, и то было легче ложиться!» - Чем больше  он рассматривал лицо принца, тем больше убеждался, это не однофамилец, это - брат. Мораллесский принц посторонился, запоздало спохватываясь, что непозволительно близко подошел, да еще и заступил дорогу. У себя дома, он просто и без затей удержал бы девушку за руку и расспросил, но в чужой храм со своими змеями не лезут.
- Простите...ирсе. - голос у него был лишь немного ниже - и с такими же металлическими нотками. Ваэрд, проходя мимо, не смог удержать улыбку и не послать свой фирменный взгляд из-под опущенных ресниц. «А ничего так у меня братец вырос. Славный.» Вайши потрусил за ним.
Улыбка и взгляд фрейлины всколыхнули в принце что-то странное. Элвер оглянулся на своих приближенных - они добросовестно любовались картинами, слушая гида - одного из приставленных к посольству пажей. И тихой тенью скользнул следом за девушкой по лестнице, как он понял - в сад. Нагнал ее он уже у шпалер странных цветов с непередаваемо сладким ароматом. Крупные бутоны, синевато-серебристые, казались выточенными из драгоценного металла. Девушка осторожно придерживала их, срезая стебли с узкими, как клинки стражи, листьями.
- Вам прискучили портреты? - Ваэрд любовался цветами, они напоминали ему любимые клинки. Вайши нависал над ним, придавая чувство защищенности. Вале обернулась, накручивая кончик косы на палец.
- Признаться честно, на картины я нагляделся еще дома. Живые люди меня интересуют больше. - Элвер смело встретил взгляд темных, как ночь на Мор-Логе, глаз, и ему почудился в их глубине алый отблеск.
- У вас дома, наверное, много картин. На что похожа ваша планета? Если конечно, эта информация не секретна. - Ваэрд протянул ему цветок, шипы таки поранили его руку, испачкав стебель голубоватой кровью. Элвер принял дар, не глядя, почувствовал укол и опустил глаза. На золотистом стебле особенно выделялась полоска крови, но это была не его кровь - его капелька только выступила из ранки, такая же голубоватая. Чем-чем, а отсутствием логики принц не страдал. Уловив мгновение, когда стражник - Вайши отвернулся, Элвер протянул руку и сжал тонкое, но удивительно сильное запястье фрейлины, поворачивая руку ладонью вверх. Из ранок еще сочилась кровь.
- Как такое может быть? - он заглянул в темные глаза девушки, ища ответ. Но ее зрачки были круглыми, человеческими.
- Много чудес бывает на свете, мой принц. - В голосе Ваэрда звучала боль души. - Почему бы мне не быть одним из них? Если позволите. - Он осторожно попытался отобрать свою руку, но Элвер держал крепко. - Ваше высочество, мне который год 14, и я не стою вашего внимания.
Вайши проскрипел-прощелкал: «Этот человек обижает вас, ирсе Вале?» Элвер только скривил на его реплику уголок рта.
- Кто вы? Кто вы на самом деле? Откуда я вас знаю? - принц очень, просто очень хотел разгадать загадку странной фрейлины. Он внимательно рассмотрел так и не отпущенную ладонь девушки: она была странной, казалось, все линии на ее коже немного «плывут». Это было оттого, что Мишелину слишком часто приходилось «полировать» шрамы на нежной коже мораллеса. Белая, лишенная и намека на загар кожа - тоже признак нечеловеческой крови. Алые волосы - у людей таких не бывает. Все указывало на то, что либо девушка - полукровка, либо...О втором варианте Элвер как-то даже не задумался. - Сколько вам лет, ирсе?
- Что ты, Экси, принц меня не обижает. Вот разве что, вопросом о возрасте, у девушек не принято о таком спрашивать. - Ваэрд замер на секунду, потом ослепительно улыбнулся. -Вам предложено поехать завтра вместе с членами Императорской семьи и Тарленийцами в горы. И провести совещание, так сказать, в неформальной обстановке. Так можно мне мою руку обратно?
Элвер нехотя отпустил девушку.
- В горы? Что делать в горах? На камни любоваться? - Он не сводил с нее глаз. Фрейлина пропустила мимо ушей все его вопросы, изящно поставила зарвавшегося посла на место.
- Кому что нравится, лично я предпочту охоту. - Ваэрд собрал цветы, отдал их вайши и перешел к кусту ароматных лилий, с удовольствием вдыхая их аромат.
- Передайте Его величеству, что я согласен. - Принц, как приклеенный, проследовал за Вале, остановился снова напротив и, с хорошо замаскированной угрожающей ноткой, произнес: - Вы необычайно таинственны, а я люблю загадки. - развернулся и ушел в отведенный для его делегации дом на Посольском Дворе. Отступать он был не намерен.
- Ох, уж эти мне Этве. - мораллес собрал лилии в охапку. - Конечно, он любит загадки. Надо бы напомнить их Высочеству, что он сюда по душу Аю приехал.

Как Элвер и сказал, загадки он любил. И готов был приложить все усилия, чтобы разгадать именно эту, по имени Валентина. Сколько он ни расспрашивал слуг, а фамилии странной фрейлины не знал никто. Похоже, даже королева. Просто - Вале и Вале. Но мораллес каким-то шестым чувством чуял фальшь в этом имени. Вечером, переодевшись в купленный ради развлечения книсский наряд, принц сбежал из посольства и отправился выслеживать столь заинтересовавшую его девушку.
Валентину от дворца забрал молоденький рыжий книсс, и они сначала отправились в музыкальный магазин, где Валентина перерыла все имеющиеся музыкальные записи.  Потом  на авторынок, где фрейлина своими тонкими пальчиками копалась в моторах, выбирая запчасти, и только потом, заехав за готовым обедом в ресторан, их катер остановился около дома за очень высоким забором:
- Богиня, как жарко. Ерри, дай-ка мне пива, и буду валяться в тенечке. Как думаешь, гроза будет?
Принц остановил свой мини-флайт за углом и оценил высоту преграды. Передернул плечами: и не такие препятствия брал! Через пару минут, разорвав слишком непривычно-широкие штанишки, он устроился на самом гребне стены там, где хорошо просматривался дом и сад, а самого его прикрывало разлапистое дерево.
«Пива? Фрейлина пьет пиво? Хммм...все интереснее и интереснее! Рок, техника,  отсутствие желания готовить, пиво...»
С его места было хорошо видно, как девушка вышла на террасу, одним движением открыла бутылку с пивом и легла в шезлонг:
- Кааааайф! Ерри, запомни мои слова: туфли на каблуке, это пытка. Где моя еда? Я сегодня буду капризничать, можно, Рыжий?
- Да без проблем, сестренка. Тебе лапки размять? - Книсс вынес из дома поднос с тарелками и раскладной столик. - Как день прошел? Ты что-то такой вымученной выглядишь, хочешь, я тебе и спинку помну? Я уже курсы массажа закончил, вот! - Ерри за прошедшие десять лет вытянулся ненамного выше миниатюрного Ваэрда, но возмужал, получил образование и хорошую работу. Единственное, что осталось неизменным - это его неприязнь к людям и отсутствие всяческого желания продолжать свой род. У него даже гона, как такового, не было - так, появлялось раз в пару месяцев какое-то тоскливо-мерзкое чувство, он отвлекался, уходя с головой в работу.
- Давай поедим сначала, а то у меня сборы Лейки все силы выпили. Не поверишь, сто шестьдесят платьев! У меня их и то....Ну, да... У меня больше… - Вале сунула нос в свою тарелку и замолчала. Рыжий зафыркал:
- Вот, никогда я не пойму: зачем вам столько? Что она с ними делать будет? Она тебя так и продолжает выводить из себя на раз? - Книсс быстро расправился со своей порцией и подсел в соседний шезлонг, придвинув его близко-близко к шезлонгу Вале, сел в пол оборота, начиная расплетать сложную церемониальную косу сестры, расчесывать крупные локоны когтями.
- Она их будет одевать. Слушай, ну на то ребенку детство и дано, это мы с тобой не стандартные. И  то, кто третий катер уже собирает? А я тоже тряпки люблю и гитары. -  На крыше веранды хлопал под ветром лист жести,   Ваэрд  с силой метнул столовый нож, и тот прошиб жесть, пригвоздив ее к стропилам. - Надо сделать черепичную крышу. Задолбало это «хлоп-хлоп». - мораллес доел и стал потягивать пиво, поглаживая книсса: -Все-таки, свой дом, это хорошо.
- Ну, хочешь, я озабочусь, пока ты с принцессой носиться будешь? Кстати, я вообще хотел прозрачный пластикат на веранду постелить - и тебе загорать, и долговечно. - Ерри довольно жмурился, подставляя гривку под ласкающие руки. Ему нравилось, когда его Валечка так делала, без какого-либо подтекста. Так когда-то в прошлой жизни делала его сестра. - Свой дом - это великолепно.
- Озаботься, маленький. Принеси мне домашнее, пожалуйста, и матрац, я сегодня на свежем воздухе спать буду. - мораллес погладил Ерри по плечу. Книсс метнулся выполнять пожелание сестры. Принес простенькую тунику - в традиции Терры - с длинными разрезами по бокам - до самого пояса, и почти прозрачные штанишки. Расстелил на веранде тонкий матрас из пористой мягкой губки книссауррского моря - на такой было до невозможности приятно спать.
- Давай помогу? - потянулся к крючкам и завязкам на корсете.
- Нет, не надо, Рыжик, иди спать. - Ваэрд пожелал книссу доброго сна и раскатал матрац на веранде. Счастьем для него было то, что на Книссаурре отсутствовали насекомые, поэтому кисея висела, скорее, для красоты. Ее-то он и опустил, повернувшись спиной к стене и начиная расстегивать платье. Расстегнул, стянул его, оставаясь в тонком нижнем белье и чулках. Чуть помедлил, потягиваясь и проводя по бокам ладонями. Слегка покачивая бедрами, разделся донага, так и оставаясь спиной к забору, и ядовито поинтересовался:
- Вам там удобно, Ваше высочество?
Принц Элвер вздрогнул и едва не сверзился со стены от тихого язвительного голоса девушки. Но тут же взял себя в руки, поднялся на гребне стены и ловко перепрыгнул на дерево, оттуда уже спустился, одергивая порванные штаны с таким видом, словно поправлял мантию коронационного облачения.
- Нет, там было не слишком удобно. Я позволил себе войти, вы не против? - с выражением: «Только возразите».
- Одну минуту. - Ваэрд успел накинуть тунику прежде, чем принц откинул занавесь, и повернулся, вглядываясь в его глаза. Юноша был хорош,  Ваэрд оценил его в четыре слитка мерсонита и пару сотен аурров. Даже если не обучен, а обученного, так вообще за шесть слитков заберут... - Что вас привело ко мне? - оборвал он привычный полет мысли.
- Ваша загадка, ирсе, что же еще? - принц шагнул ближе, упрямо глядя в странные глаза, отсвечивающие сквозь черноту - алым. - Я целый день не могу успокоиться, вы слишком заинтриговали меня.
- Ну, право слово, стоило портить маникюр, подбирая нитроновые стабилизаторы, чтобы посмотреть, как вытянулось ваше лицо. - Ваэрд потянулся за пилочкой, подравнять шероховатый ноготь.
- Откуда вы...- вскинулся Элвер и осекся. - Вы знали, что я за вами следил? - он прищурился и сделал еще шаг к Валентине. Он смотрел на гибкие, соблазнительные движения девушки, на гладкую кожу ее ножки, мелькнувшей в разрезе туники, и чувствовал, как участилось его дыхание  и сердцебиение.
- Конечно. Это было очень забавно, особенно, когда вы битых полтора часа что-то пристально выбирали  в витрине магазина для новорожденных. Не соску, случаем? - Ваэрд не выдержал и расхохотался своим обычным смехом. Поправил тунику и растянулся на матрасе, привычным движением нащупав в изголовье клинок. Принц-посол вспыхнул до корней волос темным гневным румянцем:
- Не смейтесь надо мной! Вы слишком странны, чтобы я мог так просто отступиться! - стоять над лежащей девушкой было глупо, и отдавало пафосом, и он уселся прямо на пол из шестиугольных плашек золотистого горного леара, еще источающего горьковато-свежий аромат, не выветрившийся и за десять лет.
- Как приятно быть загадкой. А подайте-ка мне несессер. Попробую снять свою завесу тайны. – Ваэрд, хитро улыбаясь, достал из поданного саквояжика для косметики зеркало и салфетки, которыми снял весь макияж. Освежил кожу тоником. – Ну, как? Теперь между мной и вами нет никаких преград. Все краски смыты. Что не понятного? И, кстати, вы очаровательны в румянце.
- А вы очаровательны без придворных красок. - пожал плечами принц. Без макияжа девушка смотрелась еще более юной, возраст выдавали только глаза - слишком уж взрослые и серьезные. - Это не сделало вас более понятной. Разве что, так я мог бы понять что-то... - Принц рывком наклонился и впился в соблазнительный ротик жестким поцелуем. И тут же оказался вжатым лицом в подушку, с вывернутыми руками в контролирующем захвате. Ваэрд был гораздо сильнее младшего брата. Он сел на него сверху, смеясь, не в силах остановиться, согревая затылок принца своим дыханием.
- Боже, сколько импульсивности!
Принц зарычал, дернулся, но тут же едва не взвыл от боли в вывернутых руках.
- Что вы делаете? Ирсеее! - он попытался извернуться, сбросить с себя вроде бы легкое тело, но это было не легче, чем вывернуться из своей шкуры. Элвер застонал, чувствуя, что и боль, и ощущение горячего дыхания на коже, и вес теплого тела - разбудили тщательно сдерживаемую уже много лет чувственность.
- Защищаю свою честь. Не я же, в самом деле, залезла к вам в постель и кинулась целовать. - Элвера грамотно скрутили чулками из крепкой паутинки и перевернули лицом, бросив как куль. Ваэрд нежно провел руками по его груди и плечам. – Хотя, я еще подумаю. Может мне честь и не так дорога, но исключительно в ведущей роли. - Фрейлина достала с шелестом клинок и… вскрыла им еще одну бутылку с пивом. Мораллес тяжело дышал, сглатывая враз пересохшим горлом:
- Я не сделал бы вам ничего плохого, ирсе...- страха не было, голову туманило желание, по телу пробегали теплые волны, даже не смотря на тянущую боль в связанных руках и беспомощность.
- Да я ни секунды не сомневаюсь. - Ваэрд  почесал клинком лопатки. - Мне вообще плохое мало кто успевал сделать. - Бутылка была выпита до половины. Он лег рядом, целуя шею, отбрасывая в сторону короткие волосы брата. Мальчик был действительно хорош, а у Ваэрда  так давно никого не было. Он твердо решил сейчас забыть о Гае. Рука легла поверх ткани шаровар,  поглаживая. Элвер прикусил губы, вздрагивая, со свистом втянул в себя воздух:
- Ирссссе! Ирсе Валентина...- и подался навстречу ласкающей руке. Хотя слова противоречили желаниям тела: - Не надо...прошу вас!
- Да ладно, я осторожно. Никто и не узнает. Только не шуми, а то Рыжего моего напугаем. С меня же и кляп станется сделать. - Ваэрд недвусмысленно показал ему на сочную нер-зиму. Прилег рядом, стараясь сам себя не раскрыть, и начал ласкать губами его живот, медленно и проникновенно, прекрасно зная, что у мораллесов самые чувствительные зоны как раз на животе и боках. Живот он покрывал поцелуями, а бока поглаживал, чередуя мягкие прикосновения с легким царапаньем. Элвер мог похвастать недюжинным самообладанием, но тут оно ему резко изменило. Он почти прокусил губы, сдерживая стон, но когда мягкие губки его мучительницы задели особенно чувствительную точку на его теле - коротко вскрикнул. За что и получил нер-зиму, засаженную ему в глотку так, что она чуть не выбила передние зубы.
- Я предупреждала. - Ваэрд облизнул его член и стал ласкать рукой, одновременно поглаживая нежные соски и помуркивая по привычке. Братец был прекрасен, он пытался вырваться, бился, стонал, разрумянился от страсти и гнева, в общем, так мораллес не развлекался давно.
«Нет-нет-нет-не надо!!» - Элвер был так же глух и нем в ментальной речи, как Ваэрд до вживления чипа, так что его мысленный вопль вряд ли кто услышал. Принца выгнуло дугой, он желал прекращения этой пытки, хоть каким угодно способом, но и о запрете помнил - для наследника трона кончить - значило согрешить, без пользы разбазарив драгоценное семя. «Огненный Змей, помоги мне...»
- Если сюда придет Огненный Змей, получится неплохая групповушка. Не бойся. - Ваэрд пощекотал языком его ухо. - Я никому не скажу. - после чего нырнул вниз, обхватывая его плоть ртом и вытворяя то, чему учили только на Валлео, и что могли делать только мораллесы, благодаря особенностям своей эластичной глотки. Элвер уже рыдал, пытаясь освободить руки - только добился того, что петли затянулись туже, вырываясь - только сильнее толкался в горячий умелый ротик, усиливая пытку. Но держался - даже не из последних сил, а на остатках гордости, стремительно таявших. «Боже! Я не могу больше! Н-н-н-н....» - все мысли, мольбы, разум смыло огненной волной, каскадом волн, принесших дичайшее наслаждение пополам с болью. Ваэрд, проглотил, облизнувшись:
- Ни капли мимо. Вот видишь? Формально, ты - чист. - он достал ягоду, целуя его со всей нерастраченной нежностью: - Прости меня. Не удержалась.
Мораллес разлепил мокрые ресницы, прожег фрейлину золотым взглядом - в глазах зрачки от возбуждения были почти круглыми, но на поцелуй он ответил, даже попытался перехватить инициативу.
- Прости. - Ваэрд разрезал чулки и протянул ему бутылку, закуривая сигарету. - Больно? У  меня мазь есть.
Элвер сел, растирая запястья, не торопясь прикрываться. Встряхнул растрепанными и без того волосами. Хрипло пробормотал:
- Ну вы, ирсе...кхм..да, спасибо. - взял бутылку и в два глотка прикончил ее. Довольно слабенький алкоголь для кого-то другого, на принца действовал, как чистый спирт - все чувства прояснились, а вот ноги мгновенно отнялись, и язык стал заплетаться.
- А вы...того...нну…
- Что? - Не понял Ваэрд. - Тихо-тихо. - он поймал принца и уложил его обратно.
- А в-вы...- сделал еще одну попытку Элвер, - крррасииииивая! Вот! - и с чувством выполненного долга отрубился, утыкаясь Ваэрду в колени лицом.
- Аха-ха-ха... - Ваэрд рассмеялся. - О, Змей… За что ты его так?
В небе громыхнуло. Ваэрд закинул руку Элвера себе на плечо и отволок в спальню. Юноша пах домом. Тем, почти забытым за столько лет, запахом дорогих притираний и хвои.
«За что ты мне, такое наказание?» - Мораллес скользнул рукой по его ягодицам, задержавшись и наблюдая за реакцией. Принц только издал какое-то тихое шелестение, и шевельнул бедрами, улыбнувшись во сне. Ваэрд прикусил губу, он очень давно ни с кем не занимался любовью. Даже в бордель не ходил, чтобы не проколоться где-нибудь. Сейчас тяжесть желания сорвала ему крышу. Он запер дверь и достал масло, которым растирался после душа. Несколько щедрых капель на ладонь, и его пальцы уже скользнули внутрь, растягивая и массируя. Элвер простонал во сне, он был горячим и просто невероятно узким, а уж что ему привиделось в пьяном сне - было нетрудно догадаться по тому, как снова напряглась его плоть, и дернулось в бесстыдном откровенном движении тело.
- Богиня... что я делаю... - Ваэрда унесло с этого зрелища, он уже избавился от туники, радуясь, что сам достаточно миниатюрен и не должен бы причинить боль, а руки уже одели презерватив. - Я осторожно ...не бойся… Я умею... - он лег на него, направляя себя и помогая Элверу расслабиться ласками.
- Нннн...аххх...- юноша двигался навстречу, во сне он не был таким зажатым, скорей уж - наоборот, так что удовольствие было обоюдным.
- Тише… Чтобы тебе было так же… сладко… - Ваэрд ненавидел себя, но не мог ничего сделать. «Ты должен быть другим... Я люблю другого… Прости меня...» - он сменил направление и ритм толчков, массируя сразу две зоны удовольствия, которыми наградил змей мораллесов. Элвер распахнул невидящие глаза, протяжно застонал в такт, шаря по постели руками.
- Боооооожеееее...ещеоооооо...
Ваэрд с трудом сдерживался, но его учили, и учили хорошо, поэтому он просто пережал себе нужные точки, глухо застонав и перехватывая брата под грудь, прижимая к себе еще плотнее. Принц только шире раздвинул ноги и выгнулся на постели, хрипло дыша и умоляя еле слышно:
- Еще...Змее Огненный, как сладко...даааа..
- Прости меня... Пожалуйста, прости... - мораллес провел рукой по его груди, нажимая на нервные центры, приносящие наслаждение, включая полный спектр ощущений и даря небывалое наслаждение, выплескиваясь сам, прикусывая зубами его шею и выстанывая любимое имя. Элвер забился в его руках пойманной рыбкой, если б мог - свивался бы змейкой, и Ваэрд услышал в бессвязных стонах: «Вале...» Совершенно обессиленный, принц уснул еще более глубоким сном, даже не шелохнувшись, когда мораллес покинул его тело и осторожно обтер его, устраняя все следы произошедшего. Ваэрд полежал в темноте, сдерживая дыхание, но юноша спал. Тогда мораллес привел себя в порядок в душе, накинул тунику и постучался в комнату Ерри:
- Рыжик, дело есть.
Сонный книсс открыл, душераздирающе зевая.
- Мрррр, сестренка, чего ты хотела?
- Прости, ради Богини, и не задавай вопросов, хорошо? - он повел его в свою спальню: -Его надо отвезти в «Алый Бутон», заплати Мадам, пусть даст ему отоспаться, а потом вызовет транспорт до дворца. Все понял?
Ерри только молча и выразительно пошевелил ушками, поднимая на руки легкое тело мораллесского посла, донес до катера, положил на сидение - Элвер тихонько всхрапнул и свернулся клубочком. Рыжий хмыкнул и за считанные минуты домчался до квартала развлечений. Официально, на Книссаурре бордели были запрещены - и все прекрасно знали нелюбовь Императора к подобного рода заведениям, но проституцию не зря называли древнейшей профессией. Она еще была и неискоренимейшим из зол любого цивилизованного мира. Бордель «Алый Бутон» гостеприимно распахнул двери перед Ерри - парня тут знали, хоть и не как клиента, - он, работая неподалеку, много раз чинил голопроекторы и прочие механизмы квартала развлечений. Рыжик бросил на стойку пластиковую карту и сгрузил на диванчик принца:
- Вот, вручаю это чудо в ваши надежные ручки. Трогать нельзя, просто дайте ему проспаться, и потом - отправьте в Киррра’аллор.
Мадам понятливо покивала и провела картой по терминалу, снимая внушительную сумму «за услуги».

На утро  Валентина уже вовсю бегала по дворцу, помогая принцам и принцессам собраться. Суматоха стояла радостная и невообразимая. Больше всех, похоже, была рада Королева-Мать, которая выбиралась из дворца редко и, в основном, по Святым местам.
Тарленийцы всей делегацией уже дисциплинированно собрались и ждали в своем катере, оборудованном мощным кондиционером. Принц Аэллис пришел в себя достаточно, чтобы выглядеть вполне бодрым и едва только не приплясывать от нетерпения. А вот мораллесы были все как один - мрачнее туч. Еще бы! Принц, пропавший на весь день и всю ночь, объявился утром, на вопрос, где его носило - рявкнул «В борделе!», повергнув своих присных в шок и трепет, ходил все утро в полном раздрае чувств, то и дело заглядывая в зеркало и касаясь едва заметной метки на шее от губ Ваэрда. А увидев в коридоре, спешащую куда-то и весело перешучивающуюся с другими слугами, Валентину, вообще впал в ступор.
- Доброе утро, Ваше Высочество. - Ваэрд нес стопку коробок с нарядами принцессы. - У вас в традиции теперь - не давать мне проходу?
Матово-белая кожа мораллеса окрасилась густым румянцем, глаза высверкнули гневом, но он молча посторонился, пропуская фрейлину. Ваэрд, хихикая, продолжил свой путь, пока не врезался в Астиарра:
- На пару слов, Ирре Ларр.
Император, таща кучу планшеток и папок с бумагами, заморочено кивнул:
- Ну, только скорее, Мышка. Нам уже пора выдвигаться, если мы хотим к обеду поспеть, а после обеда провести первый саммит.
- Я принца трахнул. – коротко и ясно.
- О, Мать великая, которого из? Не Гррая, я надеюсь, а то я тебе сам оторву все лишнее. - возвел очи горе Астиарр.
-Нет, ну что вы. Элвера. И меня это сильно напрягает. Конечно, никаких следов я не оставил, кроме засоса, но их, слава Змею, еще не научились распознавать.
- И чем это тебя так напрягает? Мучает совесть - сходи в Храм или к отцу Данатри. - Асти покрутил головой. - Если бы ты раскрыл свое инкогнито, думаю, ты бы напрягался куда сильнее, так? Принц был под наркотиками? В отключке?
- Пьяный в рыбу. Это мой брат, Ирре Ларр. Мой родной брат.
- Я догадался, что не сын. Еще на первом приеме делегации. И мне очень интересно, как могло так случиться, что одного из принцев Мор-Лога, причем старшего - продали в питомник, а второго - оставили. Если хочешь, постараюсь узнать. - Астиарр переложил свою ношу на одну руку и ободряюще потрепал Ваэрда по плечу: - Не расстраивайся, Мышка.
Ваэрд вздохнул, ткнувшись ему в ладонь носом:
- Постараюсь, Ирре Ларр. Я тут хоть не лишний. Так не все ли равно, за что от меня родители избавились? Потом,  Книссаурр уже давно мой дом.
- Мышка моя, мой супер-агент, Книссаурр всегда будет твоим домом, куда б ты не отправился. И здесь тебя любят, Лейка - так молится на тебя, помни об этом, и все. - Император ласково обнял маленького, достающего ему разве что до груди, Ваэрда, и погладил по алым волнам волос. - Давай, иди в катер, твоя подопечная уже заждалась. Через десять минут - отбываем.

Курорт оправдал все ожидания, и даже больше. Королева открыла для себя такой вид спорта, как бобслей. Киррео ушел в первый же вечер с тарленийцами на охоту, потом за ним в поиск пошел Император, в общем, все разрешилось благополучно. И даже Киррео был почти цел, только добычи они не принесли. Зато отыскали подземный город драконидов, сохранившийся на протяжении почти двухсот тысяч лет.
Императорская молодежь веселилась вовсю: и на снежных трассах и на зеленых предгорьях, купаясь в целебных источниках и отъедаясь деликатесами. Лейка отжигала с Кайри на танцах и помогала Аю поймать дикого уникорна. Но в сердечке маленькой принцессы росла привязанность к тарленийцу и, сталкиваясь с ним почти каждый день, Лейка и сама ее замечала, а уж для окружающих она становилась все явственней.
Тарленийцы, в прохладном горном климате соизволили сменить безразмерные и бесформенные драпировки на традиционные одеяния. Впрочем, одно от другого отличалось не слишком: похожие на книсские, широкие и длинные, в пол, штанишки прикрывались сверху длинными туниками, закрытыми от подбородка до кончиков пальцев, причем рукава у туник были под стать штанишкам - широкими и складчатыми. Единственным отличием стали узкие пояски с короткими стилетами, которыми тарленийцы, как оказалось, владели в совершенстве. По крайней мере, когда Близнецы уговорили принца Аэллиса выбраться с ними на пикник, на один из высокогорных лугов, и там на Кайри и Лейку, отплясывавших в высокой траве что-то зажигательное, напал незаметно подобравшийся самец виг-змеи, вымахавший с добрую анаконду, тоненький и хрупкий тарлениец расправился с ним за считанные мгновения, всадив оба стилета в глаза змеи.
«Богиня! Вы целы!??» - в отличие от Кайри, упавшего в обморок, принцесса больше испугалась за тарленийца - «Она вас не укусила?»
Тарлени обмел траву у ее ног своей роскошной белоснежной гривой:
- Все в порядке, прекраснейшая ирсе. - он выпрямился и встретился глазами с неподдельно взволнованным взглядом маленькой принцессы. И ответил ей мысленно, только для нее: «Мне очень лестно, что вы обо мне беспокоитесь. И ваше внимание вообще - наполняет мое сердце радостью. Если прекраснейшая ирсе пожелает, я могу попробовать коснуться вашей руки...» - и это было жестом высочайшего доверия.
«Только если вам не будет больно» - Лея воровато обернулась - «И, конечно, не при всех. Когда вернемся, я буду ждать вас, в южном дворике.»
Тарлениец снова склонился, и отошел, невозмутимо щуря фиолетовые глаза.

Принц Элвер хвостом таскался за фрейлиной. Ему уже напоминали, во всех видах и формах, об истинной цели визита, да только мораллес зло шипел, не хуже рассерженных змей, и отмахивался от предупреждений, что венценосным родителям этакое поведение не понравится. Ваэрда он перехватил на тренировочной площадке - тот, в компании Аю и Мирре, тренировался стрелять из раздобытого в оружейной комнате старого замка музейного вида арбалета. Причем, страшно тугую пружину одинаково легко натягивали все трое. Ваэрд распустил волосы и вплел в них ароматные травы, подражая Аю. Увидев  принца, он закинул арбалет на плечо:
- Добрый Вечер, Ваше Высочество! - и отсалютовал ладонью, взметнув юбками. - «Аю, хочешь посмотреть, как правильно хмурятся принцы?»
Элвер галантно поклонился, как полагалось - сначала принцессе, потом князю, и только потом - фрейлине королевы.
- Разрешите присоединиться к вашей забаве, ваше высочество? - естественно, спрашивал он у Аю. Но смотрел, практически, только на Валентину. Не отрывая горящих золотых глаз от стройной фигурки в изящном пышном платье.
«Ну, пусть рискнет здоровьем. Я трайл ставлю, что не натянет, кто больше?»
Мирре протянул Принцу с поклоном арбалет: «Я ставлю свою биту.»
Элвер наскоро осмотрел незнакомое оружие и, разобравшись в его устройстве, потянул за рычаг. Он, глядя на маленьких принцессу и Вале, думал, что это легко. Не тут-то было. Казалось, что рычаг заклинило - он сдвинулся с места только на пару сантиметров, а принц уже покрылся испариной. Причем, не столько от напряжения, сколько от осознания того, что сейчас просто смертельно опозорится, если не натянет эту демонову пружину! Он прикусил мелкими белыми зубками нижнюю губу едва не до крови, на лбу аж жилы вспухли, но рычаг поддался еще немного.
- Его заело. - «Плакал мой трайл» - Валентина подошла к нему сзади и положила свою руку поверх его, без труда натянув тетиву до крючка: - Старая техника, что поделаешь.
Элвер сморгнул злые слезы, скосился на нее и вздохнул:
- Видимо, вас техника любит любая. Старая ли, новая ли. - он отошел на стрелковую позицию и поднял руки, прицеливаясь в мишень. Аю захихикала:
- Ваше высочество, вы не туда целитесь. Наша мишень - вооооон та ветка, видите? На той стороне ущелья. - Элвер посмотрел в указанном направлении и увидел, правда, с трудом, белые оперения арбалетных болтов на фоне темной коры и листьев цвета старого золота. И понял, что унижения не избежать - попасть в такую маленькую мишень, которую, к тому же, раскачивало ветром, да еще и с такого расстояния, он мог бы только лучевым ружьем - поставив луч на пути ветки.
- Не дрейфь... - Шепот Валентины донесло ветром. - Это только кажется, что сложно...
Принц только вздохнул. Выждал момент, когда ветка замирает в высшей и низшей точках своей траектории, прикинул упреждение на ветер и массу стрелы, и плавно нажал спусковой крючок. Едва не выронил арбалет от отдачи пружины. И удивленно замер: рядом с болтами принцессы и князя расцвела белая звездочка оперения его болта.
- Ах! Меткость мораллесов, оказывается, не легенда, правда, Принцесса? - «Аю, ну, скажи ему чего-нибудь приятное, смотри, как старается». - Валентина набрала цветов и плела венок. Аю фыркнула, но все-таки сказала:
- Ну, ваше высочество, я даже не сомневалась в вашей верной руке. – причем, по тону принцессы явственно читалось: «Повезло, и все! Еще по разу?» Для Мирре и Ваэрда она подумала: «Пусть-ка натянет арбалет еще раз! И не смей ему помогать, а то точно отберу трайл!»
Котиссочка взяла тяжелую машину из рук принца, и без труда взвела  пружину. Подняла руки, почти не целясь. Для нее эта ветка была словно в метре - совершенство восприятия Оруи позволяло словно бы приблизить цель. Выстрелила. Болт расщепил конец стрелы принца Элвера.
«Аю, ну он же не книсс, и Аррас не проходил, пожалей его самолюбие. Он и так от меня свою зад… Ладно, не важно» - Князь, вы следующий. - Валентина доплела венок и одела его на голову принцу: - Это вам приз. За смелость.
Мирре играючи повторил все действия Аю - после той, памятной ему тренировки и транса, в который его вгонял Император, он долго и упорно учился раскрывать свое сознание и воспринимать мир через Дух. Теперь это получалось само собой. Аю восхищенно поаплодировала - стрела князя сделала кисточку уже из ее болта. Элвер решительно протянул руку за оружием.
«Ой, братишка, не спасуй!» - Ваэрд и сам не думал, что так будет за него переживать. Он чувствовал к нему непонятную нежность. Не так, как к Лейорре, Лейку он любил как своего ребенка. А тут, родством дышала каждая клеточка тела юноши, он  и хотел бы его оттолкнуть, но не мог. Десять лет без любви, это очень долгий срок.
Принц понял, что Вале в тот раз играючи помогла ему натянуть тетиву, но в этот раз он справился сам. Правда, взмок, как упавшая в лужу мышь. Подождал, пока перестанут дрожать от напряжения уставшие руки. Поднял арбалет, прицеливаясь. В глазах горело, знакомое Ваэрду по собственному отражению в зеркале, злое упорство. Болт в стрелу Мирре не попал - он вышиб все три болта из ветки, ударив точно в наконечник первого.
- Простите, я проиграл. - Элвер с поклонов вручил оружие Мирре, развернулся и ушел с площадки, на ходу снимая с головы венок. Хотел выбросить его в пропасть, со стены, но только прижал к губам.
- Охххх... что мне с ним делать? Аю, заключи с ним хоть брак по договоренности, пусть катится отсюда. - Ваэрд зло пнул камень  и запрыгал, поджимая ушибленную ногу. Принцесса фыркнула:
- Вале, ты сбрендила? С какой стати? У меня Рау есть, и кроме Рау - мне никто больше и на дух не нужен! А почему это с ним тебе нужно что-то делать?
- Потому, что он влюблен в меня по уши, неужели не видишь? - Ваэрд услышал гонг. - Так, малышня, ужинать!
- Ну, так и женись на нем! - Аю сбежала мимо, утаскивая за собой Мирре.

После ужина принц-мораллес вышел на один из балконов-галерей, опоясывающих замок по окружности. Он хотел бы поговорить с неуловимой фрейлиной, но Валентина его умело избегала. Вроде, мелькала впереди, но исчезала быстрее, чем он успевал ее окликнуть. В темноте вспыхнула сигарета. Вале сидела на бортике балкона и привычно курила, болтая ногами над многометровой бездной. Элвер не поверил в свою удачу. Подкрадывался он к фрейлине так тихо, что услышать мог бы только Огненный змей. Ну, или выученик Арраса. Ваэрд бросил окурок в пропасть:
- Вы не прикоснулись к еде, так и заболеть не долго. - глаза его отчетливо блеснули красным.
- Мне...я не голоден, благодарю вас, ирсе. - Снова ему не удалось подойти незамеченным. - Скажите мне честно, я вас прошу, вы - демон? Или одна из ипостасей Бога-Змея? Или - здешней Матери-Кошки? Кто вы, ирсе? Что меня так...я смотрю на вас, а иногда кажется, что смотрю в зеркало...Или в огненную пропасть! И осталось полшага до ее края! - принца прорвало, он стоял в том самом полушаге от Ваэрда и умоляюще сжимал руки у груди - в древнем молитвенном жесте Мор-Лога. Фрейлина неожиданно пару раз стукнулась головой о статую:
- Богиня! За что мне такое наказание! Мальчик, забудь про меня. Я не змей и не кошка, а кто - сказать тебе не могу, потому как верен своему Императору и трону. - слова давались Ваэрду нелегко. И это, к его ужасу, было заметно. В голове принца - мораллеса похоронным гонгом отдалось: «верен...верен...верен...» Списать на оговорку? Вот уж вряд ли. Скорее - было сказано намеренно. Если б не природная белизна кожи, Элвер бы стал белее стены. Ваэрд понял, что спалился, и грязно выругался, обхватив руками лицо. Элвер не знал, что ему делать - к этому странному, непостижимому созданию его тянуло с невероятной силой, и дело было даже не в запретах - не существовало на Мор-Логе запретов на связи между мужчинами. Дело было - в строгом приказе родителей не возвращаться без невесты, укрепить дипломатические отношения династическим браком. Но принцесса Ауриэти, совершенно ясно, плевала на него с высокой горы, а возможность увезти с собой фрейлину королевы, наверняка же - знатного рода - провалилась в огненную задницу Великого Змея.
- Ну, что замерли, Ваше Высочество? - Валентина прошла по перилам и спрыгнула перед принцем. - Уже не мила? Ну, это и к лучшему, не расстраивайтесь. - Ваэрд был печален
- Не надо...не говорите так! - Элвер вскинул голову, ловя в ладони тонкие пальчики Вале. Как правильно называть теперь фрейлину, он не знал, потому продолжал про себя звать ее так, как привык. - Я не расстроен! Я...просто теперь...Да гори оно все огнем! - он зло сощурился и прижал Ваэрда к перилам бедрами, сделав тот самый последний шаг. Положил ладонь на затылок аловолосому, прижимая его к себе, накрыл сжатые губы своими, безмолвно умоляя открыться. Ваэрда будто обожгло. Он целовал брата, слыша биенье его сердца, обнимая и упиваясь сладкими губами, сочными как ягода, их хотелось целовать еще и еще. «Это не правильно, я же люблю Гая...» Он, и правда, любил Гая. И хотел заботиться об этом мальчике. Он обнял его и положил его руки себе на талию. Элвер терялся в ощущениях - так сладко, так горячо и так больно ему не было еще никогда. Отчего больно - он и сам не понимал. Только крепче, изо всех сил, сжимал тонкую талию, чувствуя своим телом - отклик его тела. Неосознанно потерся бедрами, тихо простонав в поцелуй.
- Ой, мффффрррк! - насмешливый голосок Аю прозвучал в паре метров и быстро удалился.
- Ушла твоя невеста. - Ваэрд отвел ему с глаз непослушную прядку. - Что ты со мной делаешь?
- Что ты со мной сделал? - Элвер заглядывал, не отрываясь, в теперь совершенно явно - темно-алые глаза. И видел то, что раньше не мог заметить: что зрачки у Вале - не совсем круглые. Мишелин когда-то предупреждал, делая лазерную коррекцию глаз мораллеса: эффект будет долговременным, но не постоянным. Сам Ваэрд в глаза себе особенно не вглядывался, запамятовав предупреждение, а вернее - не расслышав его, после наркоза тогда здорово мутило.
- Не знаю... - Ваэрд наклонился, снова целуя его, едва ли не впервые по доброй воле. - Меньший мой...Медовые соты...
Элвер целиком потерялся в поцелуе, не замечая, что Ваэрд его куда-то тянул, только машинально переставлял ноги. Ваэрд привел его в свою комнату и посадил на постель, садясь на пол и разглядывая. Принц, действительно, был очень на него похож. Тот же разрез глаз, тот же нос, подбородок.
- Обо мне никто не должен знать. Не выдашь? Я очень не хочу тебя убивать. И так уже руки в крови, по вот! - ребро ладони полоснуло по горлу.
- Клянусь, никто от меня не узнает. - Элвер улыбнулся, наклоняясь, поймал руку Ваэрда и тронул языком запястье, как змей - быстро-быстро и невесомо, не то целуя, не то пробуя на вкус.
- Змеенок, - Ваэрд потянул шнуровку корсета. - Помоги это снять, зверски неудобная вещь.
Корсет, как оказалось, фигуру меняет до неузнаваемости. И когда пышные юбки и это пыточное приспособление было с Вале снято, Элвер замер в полном ступоре. Фигурка у его визави была далеко не женская. Сильные плечи скрадывались кружевами, широкая грудная клетка - узким лифом. под юбками было незаметно, какие узкие бедра у «фрейлины». И насколько все это беломраморное великолепие - сильное. Под нежной полупрозрачной кожей перекатывались, скользили тугие мускулы.
- Ну… Вот такой я в жизни. Ваэрд, к вашим услугам. - Шпион лег на кровать, выбирая из волос увядшую траву. Элвер наклонился, целуя крутое плечо. Кожа у Ваэрда была и впрямь - нежнее шелка. И горячая, так что едва губы не обжигала.
- Огненный... - выдохнул принц, спускаясь поцелуями на грудь, придвигаясь и разворачиваясь поудобнее. Ваэрд протянул руки, развязывая сложный узел его шарфа и снимая булавку. Крючки на одежде, казалось, сами собой расстегивались под его пальцами: - Если ты не хочешь, я не настаиваю. Прости за тот раз...
- Значит... в тот раз тоже был ты? - шок в золотистых глазах сменился теплом: - А знаешь, мне не было больно. - и Элвер снова потянулся за поцелуем, выпутывая руки из рукавов.
- Еще бы тебе было больно! Я все спросить хотел, как было пробуждение тогда, в борделе? - Он как-то незаметно быстро раздел принца и положил его поверх себя, поглаживая спину и ягодицы, прижимаясь своей плотью к нему.
- Ужасно! - мораллес рассмеялся, вспоминая, прогнулся под руками, смех перешел в стон, - Я испугался. - вышло по-детски беспомощно. - Вааааааэрд...ашшшшшш...Ваааэрд! - умоляюще. Шпион легко усадил его на себя, играя на его нервных центрах, как на гитаре, вроде бы и ничего особенного не делал, только поглаживал и надавливал, но точно растревоженная нервная точка посылала  мозгу сигнал неимоверной силы. Сам же Ваэрд не мог спокойно дышать, захлебываясь от страсти и жара, который источали и он сам, и его любовник, который был тоненьким, как веточка. Элвер твердил его имя, как заклинание, метался в руках, извиваясь змейкой, вздрагивал и стонал все громче, терся о почти каменную плоть, и снова стонал-вскрикивал, почти плакал от дикого наслаждения и желания. Это желание - сжигало его, как лава, как священный храмовый огонь.
- Ваэрд, Ваааааааааэрд! Ашшшшшш!
- Не кричи. Стража придет проверить, кто тут у меня голосит... - Ваэрд уложил его на руки, нависая и целуя, жадно накрывая его губы ртом и осторожно входя посуху, досадуя, что не предусмотрел, но делал это очень осторожно: - Тише...Тише...
Мелкие острые зубки принца терзали губы, распухшие уже от поцелуев, до крови, он пытался сдерживать крик, только глухо мычал, мотая головой, темно-бордовые локоны в беспорядке перепутались, прилипли к вспотевшему лбу, зрачки расширились так, что радужки не стало видно.
- Да-да-да...даааа...мммм...ммммаааа...
Что с ними происходило, Ваэрд не понимал, их тянуло друг к другу как магниты, заставляя сливаться в соитии безумно, как будто бы от этого зависела их жизнь. Он опустил руку на чресла брата, лаская и нажимая так, как это умел только он - Золотой мальчик Валлео. Элвер закусил пальцы, вжимаясь в любовника так, что между ними не осталось и воздуха, забился под ним, как бабочка на булавке, внутренне разрываясь от крика наслаждения, мысленно выкрикивая первое, что пришло в голову: «Роэнлин...ар Роэнлин!»
«Ну, Роэнлин, так Роэнлин... Хрен с тобой... Гааааааааай.....» - Ваэрд упал на него, вздрагивая в рыданиях облегчения и горя.
- Не плачь, не плачь, пожалуйста...- Элвер ласкал его пальцы губами, извернувшись так, чтобы видеть его лицо. - Не плачь, Роэнлин, не надо, все хорошо.
Ваэрд отдышался, ругая себя за слабость:
- Твоя любовь сладкая, как мед… А кто это - Роэнлин? Я почти забыл язык.
Элвер жарко краснел, поняв, ЧТО сказал, но отступаться от своих слов не собирался:
- Любимый…
- Глупый... - Ваэрд обнял его, прижав голову к себе и поглаживая: - Ты меня совсем не знаешь. Да и нельзя тебе меня любить, Ваше Высочество. Да и староват я для тебя буду. -  со смехом он добавил последний аргумент.
- Что, старше...ммм...тридцати пяти? - интуиция попала почти в точку.
- Почти.
- Мне не надо знать, мне надо - узнавать, Ваэрд. Узнавать каждый час...Я увезу тебя на Мор-Лог! Вот даю тебе слово чести Наследника королей Змей - я тебя увезу, и сделаю своей женой. У тебя так хорошо получается играть леди, что обмануть родителей не составит труда! А дальше мы что-нибудь придумаем! - Элвер говорил горячо и убежденно.
- Спи. Утро вечера мудренее. Там посмотрим, кто, куда, и кого увезет. - Ваэрд уложил его поудобнее и выключил свет, обнимая. - «Гай… почему это не ты. Почему это не твое тело...»

Ваэрд проснулся, по привычке еще с Арраса, около четырех утра. Сначала вскинулся, учуяв чужой запах. Потом уловил знакомые смоляные нотки и расслабился, поглаживая бедро и спину принца. Осторожно покинул постель, отжался, тихо как бабочка, проделал курс сжатой гимнастики, сложный набор упражнений, который давал максимальную нагрузку на мышцы. Вымылся в душе и вернулся в постель, любуясь юношей. «Интересно, «Захват змеи» ему понравился. А получатся ли у меня «ступеньки»? Давно не практиковался, надо попробовать». И  мораллес нырнул под одеяло, нападая и придерживая беспомощное тело, такое сонное и теплое.
Элвер давно не просыпался с такими ощущениями. Правильнее будет сказать - никогда. Уж слишком строго соблюдались законы Бога-Змея по отношению к Наследнику, какие там ласки с утра! Даже  «мокрые» юношеские сны жестко контролировались! А тут - принц проснулся от горячей волны удовольствия и собственного стона, томно разметавшись по постели. Ваэрд напоследок поцеловал его живот. Какая там «лесенка»! Мальчик так горяч, что он не успел дойти даже до второй ступени:
- Просыпайся, мед мой. Не дело тебе выходить к завтраку из покоев фрейлины.
Элвер сонно поморгал, потянулся обнять.
- Выгоняешь? - теплые расслабленные губы ткнулись в ключицу, быстрый язычок протрепетал по нежной коже, спускаясь вниз, обвел и подразнил бледно-розовый сосок, накрывая его ртом. Дыхание обжигало. - Не гони меня, Роэнлин...
- Ради тебе же стараюсь, глупое создание. Я же никуда не денусь, но неприятностей не оберетесь. - Ваэрд мысленно простонал, он хотел его, но время бежало, и через какой-то час слуги придут проверить принца, и не найдут его в постели. Что будет уж совсем не хорошо. И наверняка свяжутся с Королем и Королевой Мор-Лога. - Не порть мне отношения Книссаурра с Мор-Логом. Ну, давай, будь умницей.
Принц заставил себя оторваться от такого желанного тела, только вот, ему совсем не хотелось этого. Улыбка неудержимо сползала с его лица, как он ни старался не расстраиваться.
- Я сделаю все, что ты скажешь. Только еще минутку, пожалуйста? - золотистые глаза умоляюще смотрели в темно-алые - Ваэрда. Тот обнял его, прижимая. Конечно, ему не хотелось, что бы брат уходил. И ему было стыдно за влечение, которое он к нему испытывал, и которое так очерняло его любовь к Гаю, но... - Не грусти, не надо. Тебе же хорошо было?
- Божественно! - брат был не намного младше. Всего каких-то семь лет. Но, если он не вел себя, как венценосная задница, он казался совсем ребенком - ранимым и нежным. И очень, очень соскучившимся по теплу и ласке. Король и королева Мор-Лога Наследника ими не баловали.
- Ну, вот и хорошо, хоть где-то наука Валлео пригодилась. - Ваэрд не удержался, притянув его в поцелуй. Вкус и запах тела младшего был совершенно завораживающим. - «Сладкая ягода, моя медовая, сладкая ягода..»
- Валлео??? - если бы Элвера сейчас макнули в ванну с кислотой, ему не было бы и вполовину так больно. - Ты был на Валлео?
- Я вырос на Валлео. Быть и вырасти на Валлео - вещи разные, можешь мне поверить. Так, давай одевайся и топай к себе. - Ваэрд постучал по панели с часами. Элвер молча обнял, насколько ему хватило сил.
- Ну, ты чего? Я же не денусь никуда, после завтрака к водопадам пойдем на экскурсию. Я с Ирре Ларр поговорю. Не грусти.
В конце концов, Ваэрд выставил принца за дверь. Элвер помялся, вздыхая, и побрел, ежась от утреннего холодка и зевая, на галерею, ведущую к его покоям. Стоило ему закрыть за собой дверь, как в нее постучали. Элвер только-только расстегнул пуговки на рубашке - выглядело так, словно он не раздевается, а одевается.
- Войдите! - он снова зевнул и потер лицо ладонями. Зашел Личный доктор, с помощником и удивленно замер:
- Вы уже встали? Так рано?
- Не спалось. - Элвер собрался. Этот мораллес - был его главным палачом, сколько юноша себя помнил. Каждое неверное движение, каждый раз, когда еще младенцем от мочил пеленки, пачкал одежду травой или пылью, царапал руки или разбивал коленку, пачкал простыни после волнующих сновидений - он устраивал ему такой прессинг, что рядом с этим меркли пытки в застенках Башни Мертвых Змей. Доктор покачал головой, вид у Принца действительно был изможденный, а кровать - нетронутой. К сожалению, в этом здании не были установлены камеры, а охрана была вся выведена на внешний периметр, чтобы сделать обстановку максимально неформальной.
- Раздевайтесь. -  Помощник уже разбирал постель, сканируя ультрафиолетом простыни, в поисках «прегрешений» юноши. Элвер стиснул зубы до хруста, но бунтовать он не мог - Доктор доложил бы родителям немедленно, и его бы отозвали с Книссаурра, даже не смотря на то, что его миссия не завершена. А в таком случае, он потерял бы Ваэрда. А этого он не мог допустить, никак. Принц скинул сорочку, швырнул ее на кресло, взялся за пояс узких брюк и вдруг похолодел...Сейчас Доктор его осмотрит, а там.. «Спаси меня, Огненный Змей...» Он потянул плотную ткань вниз непослушными пальцами.
Доктор отобрал у него белье и приступил к ежедневному осмотру. Надо сказать, мораллесы не были особо строгими в вопросах отношений и брака, если это дело не касалось Королевской семьи и принца-наследника. Продолжение рода  возводилось в культ, в ритуал, и ни о каком удовольствии и речи быть не могло. Строгое исполнение своего долга. Доктор замер. Элвер вообще перестал дышать. Хотел бы - и не мог. Доктора он боялся до дрожи, это было вбито в подкорку с самого первого дня его жизни. Этакий карающий бич, дамоклов меч, занесенный над ним до самой коронации, а то и дольше.
А Доктор замер, потому как анализ показал настолько спокойное состояние их Высочества, что… ну, просто ангел, да и только. Эпителий был чист, просто, кристально.
- Неужели я дожил до этого дня, - Доктор убрал инструменты, - когда Ваше Высочество научились себя контролировать настолько превосходно. Однако, я бы рекомендовал вам еще пару часов сна до завтрака.
- Хорошо. - Элвер, разом обессилев от облегчения, плюхнулся на постель, закопался под одеяло и беззвучно рассмеялся, мысленно повторяя имя своего Роэнлина. «Какое же ты чудо, Ваэрд! Боже-Змее, спасибо тебе!»





2. Часть вторая.

Лейорра стояла у фонтана, теребя свой хвост. Она три часа медитировала, приводя в порядок все свои чувства и эмоции. Весь ее фон был гладеньким, без единой зыби. Но она очень переживала, что принц не придет. А еще, что одела красное платье вместо желтого.
Принц спустился по крутой и узкой лесенке с верхней террасы. Горный ветер развевал его волосы белым знаменем, традиционно темно-сиреневые одежды поблескивали крохотными аметистовыми звездочками вышивки, фиолетовые, цвета глубоких сумерек на его родной планете, глаза мягко и спокойно сияли, встретившись с ее глазами.
«Я счастлив видеть вас, прекраснейшая.» - он преклонил колени, разметывая по узорным плиткам дворика белоснежные пряди.
«Вы пришли... Сейчас я порадуюсь тихонечко. Хорошо?» - принцесса склонилась в глубоком реверансе.
«Ваша радость полнит мою душу счастьем, драгоценная звезда моих небес!» - он поднял голову, все так же, не поднимаясь с колен.
«Ну что вы смеетесь, право. Понятно же, что я еще маленькая. Встаньте». - принцесса смутилась и заалела.
«Я хотел бы вам признаться...» - Аэллис гибко поднялся, алея не меньше нее, причем, у него румянец был заметнее – шерстки-то у него не было. - «Хоть я и приехал с целью просватать вашу сестру, но в тот момент, как я увидел вас...Нет, поверьте, принцесса Ауриэти - чудная девушка, просто - яркое солнце, но для меня более не существует никого, кроме вас, ирсе. Поверьте, я искренен. И в доказательство, я умоляю вас: коснитесь моей руки». - он протянул принцессе ладонь с чутко подрагивающими тонкими пальцами. Впервые обнажив руку чуть выше запястья. Лея, как завороженная, смотрела на совершенной красоты руку, желая и не смея прикоснуться. Она еще раз прогнала себя на уровне чувств, успокаиваясь и запрещая волноваться. Становясь гладкой поверхностью озера, спокойным небом, безмолвием пустыни. И только после этого, слегка прикоснулась рукой к запястью. Тарлениец ощутил прикосновение, как пронизавшую его тело молнию. Это было не больно - скорее, приятно до невозможности, но слишком сильно для него. А потому он все же не сдержал крика и дрожи, снова падая на колени. Перед его мысленным взором пронеслись странные, непривычные картины чужой жизни и памяти. Узкие зрачки фиолетовых глаз расширились и резко сузились, дыхание на миг прервалось и сердце замерло, чтобы потом зайтись бешеным стуком.
«Ну, я же говорила! Плохая это идея...» - Принцесса расстроилась и заплакала, снимая с головы орихалковую мантилью и через нее затаскивая принца на лавочку: «Вам больно? Что я могу сделать?»
«Оххх, нет, прекраснейшая, не плачьте, все хорошо!» - Аэллис прижал руку к сердцу и улыбнулся котиссочке: - «Мне не больно вовсе, правда, просто - вы слишком сильны, ярки, как звезда Тарлени, для меня. Но это было восхитительно!» Такая юная, не принадлежащая его расе, но такая сильная! Удивительно сильная, и столь же удивительно нежная и отзывчивая. - «Если хотите помочь мне быстрее прийти в себя - принесите кусочек сахару. Это все, что мне надо!» - он ласково ей улыбнулся, пережидая приступ головокружения.
«Я...Я сейчас!» - Лейорра убежала так быстро, запрыгнув без разбега на второй этаж, что казалось, она просто растворилась в воздухе. Тарлениец чуть скривил губы в болезненной гримасе: ну, солгал малышке, не хотел расстраивать - было все же больно. Добрался до бортика маленького фонтанчика и плеснул себе в лицо воды. Принюхался - вода была кристально-чистой, ледниковой, и он зачерпнул в пригоршню, глотая сладковатую влагу. От холода свело зубы, но было приятно.
«Вот! Я вернулась!!!» – Лейка наискосок прыгнула с хозяйственного этажа, умудрилась не порвать платье и поставила на скамейку пузатую корзинку: «Вот тут сладкий сок, пирожные и булочки с сахаром. Как вы?» - Она посмотрела на него черными, как ночь, глазами.
- Ах, звезда моя, вы просто чудо, вы спасаете мне жизнь. - Аэллис заколебался: разделенная с незамужней леди трапеза автоматически считалась обручением, но... никто ведь не узнает? А кошечка все еще не дала ответа, да и он - напрямую в любви не признавался. Аэллису было всего шестнадцать, и он еще не научился просчитывать последствия своих поступков на десять шагов вперед.
«Садитесь, вот, я даже перчатки одела». - Она продемонстрировала ему перчатки до локтя в орихалковых жилках. - «Я с детства орихалком спасаюсь, иначе слышу сразу всех. А когда живешь в столице, так и сойти с ума не долго.» - она налила ему соку и протянула булочку.
- У нас нет орихалковых месторождений, увы, ни в одной системе. Так что, спасает нас только вот это. - принц Тарлени поднял бокал с кошмарно сладким соком - слуги на кухне прекрасно поняли, для кого принцессе понадобились сладости, так что достался Аэллису сок алтовника - местного фрукта, из которого делали сахар и карамель. А он пил, и даже не морщился, зато оживал на глазах. - Благодарю вас, прекраснейшая, звезда моя.
«Терпеть не могу сладкое. Я фрукты люблю.» - Лейорра забралась с ногами на скамью, упрятав хвост в складки юбки, чтобы даже им случайно не коснуться своей  мечты. Она смотрела на него влюбленными глазами, подливая сок,  и таяла от нежности. Вот ее принц, и она кормит его пирожками: «Вы такой худенький...»
Принц аккуратно отряхнул крошки с пальцев и ополоснул их в фонтане, поднял голову и встревожился: «Драгоценнейшая, а вас не хватятся? Смотрите, уже так темно, и звезды...» - он засмотрелся в небо, расцвеченное мириадами и мириадами звезд, словно просыпанными драгоценностями королевской сокровищницы Тарлени - эта раса славилась тем, что добывала и обрабатывала огромное количество драгоценных камней. «Ах, как же здесь красиво! Я и подумать не мог - Книссаурр чудесен, но самая его большая драгоценность - вы, ирсе.»
«Не хватятся. Одно из первых умений, которыми овладевают императорские дети, это умение ускользать от всех незаметно. Ташши меня даже на танцы в город возит. Тайком. Ну, скажете тоже, то я еще сокровище...» - Лейка смутилась. - «Вам лучше?»
«Да, прекраснейшая, благодаря вам.» - Тарлениец встал и снова склонился перед принцессой в глубочайшем поклоне. - «Все же, позвольте мне вас проводить до ваших покоев.»
«Я сама, благодарю вас. И спасибо большое.» - Лейка присела в реверансе и неторопливо поднялась по лестнице. Но, чем дальше она отходила от посла, тем больше кривилось ее личико, и ускорялся шаг, и когда она вбежала к Мине, то уже вовсю плакала, жалобно примяукивая и хлюпая носом.
- Что?! Он тебя посмел обидеть? Маленькая, Леечка, милая моя! - Мина выросла пышечкой, точнее, еще не переросла детскую пухлость, но в будущем обещала походить больше на отца, чем на мать, оправдывая имя. Она с младенчества была крупнее и сильнее Лейорры, так осталось и по сей день. Мина Лейку оберегала, хоть это давно перестало быть актуальным. Молочная сестра обняла свою «Жемчужинку», как она ее называла за цвет шерстки, и принялась хлопотать и утешать: - Ну, мы этому принцу!
«Не нааадо....Он меня любит!!! Я видела!!! Мина, это ужасно...» - Лея рыдала, уткнувшись в подругу, и от ее горя даже завяли цветы в вазе, роняя скрюченные лепестки. Мина удивилась, но утешать не перестала:
- Ну, что ж в этом плохого, родная моя? Это же хорошо, если любит! Успокойся, Жемчужинка, ну, смотри, глазки покраснели, носик на мокром месте, ну, тише, что ты, сейчас ведь Аю примчится, и Грраюшка, и маму, чего доброго, поднимешь!
«Он даже прикоснуться ко мне не может! Мина, ему больно!» - Лейка взвыла, и по стеклу пошла некрасивая трещина.
- Ой, ну, давай ему перчатки подарим? Длинные, с орихалком? А вообще, знаешь, с кем тебе поговорить надо? С Зануднейшим! Он профессор, и должен знать, как можно сделать так, чтобы и ты к своему Аэллису, и он к тебе, смогли прикасаться. Ну, успокойся, хватит. Смотри, снова стекло расколошматила! - Мина легонечко встряхнула подругу.
«Перчатки?..» Такая простая мысль в голову Лейки не приходила. Она заулыбалась сквозь слезы, и те ветки, на которых минуту назад загнулись цветы, снова покрылись зелеными листочками и стремительно наливающимися бутонами.

- Ирре Ларр... - Ваэрд в очередной раз попытался поймать Императора за рукав. Поездка к живописнейшим водопадам была очень оживленной, и перетекла в спонтанную охоту - рыбалку, причем рыбалку инициировали тарленийцы, обожающие рыбу, и пришедшие просто в детский восторг от размеров Королевской форели, которая как раз шла на нерест и была чудовищно толстой от вкуснейшей икры. Император замер, но его позвал кто-то из свиты мораллесов и Астиарр был вынужден отвлечься. Элвер сидел на выступе скалы, над пестрым палаточным городком, беседуя с князем Кайри и бросая на Валентину такие безнадежные и тоскливые взгляды, что Пушку было его искренне жаль.
Асти не менее тоскливо поглядывал на свой, оставленный без внимания, поплавок, но вынужден был выслушивать какие-то бредни одного из послов от Мор-Лога, кажется, это был Доктор, который вещал что-то о недопустимости подачи рыбы на стол принцу Элверу. Ибо рыба - водяное создание, и ее вкушение осквернит...и бла-бла-бла. Нет, надо было, конечно же, отвлечься от рыбалки и внимательно выслушать, но... Ну, какой кошачий сможет устоять перед азартом рыбной охоты? Потому, когда поплавок резко ушел под воду, Асти торопливо заверил посла, что лично проследит, и кинулся к удочке. Его ликующий вопль перекрыл шум горной реки: рыбина была просто феноменальна! Гай довольно расхохотался, глядя на горящие глаза и азартно выставленные усы любимого.
- Сколько весит сей зверь, любовь моя? - Киррео отправил файл и тут же заорал, тряся планшетку: - Нет-нет, не туда, не то!! Адмирал, прием!
Этриас отозвался сонным голосом, но предстал при всем параде - явно спал на столе - на щеке отпечатался край планшета:
- Ирре Ларр, слушаю вас...эээ...Простите, сир, виноват...
- Ничего, я сейчас в отдел архитектуры послал четыре проекта, пусть вернут обратно, хватит с нас Книссауррских виадуков в Нидерландах. А ты чего не дома, в постели?
- Восстание на Алидее, уже все, там остатки Альянса возникли - зачистили. Мы только что из гипера вышли, идем на Терру от базы на Венере.
- Вот, стоит уехать на неделю... Молодцы, хвалю. Отдыхайте. Матти! Я знаю, что вы там, уложите Наместника. - Гай отсалютовал Маттиасу и отключился, возвращаясь к беседе с пожилым тарленийцем, который пребывал в радужном расположении духа, глядя, как его питомец-Принц резвится у воды с острогой. Асти проводил взглядом Аю, которая направилась к Гаю и тарленийцу, и прислушался:
- Простите, ирет Ниэнно, а можно вас спросить об обычаях Тарлени? - И тут его снова отвлек Ваэрд, улучивший момент, когда его Император остался в одиночестве.
- Ирре Ларр... - Ваэрд почти шипел, утаскивая Императора за уступ и отбирая у него тяжеленную рыбину, - Не отдам, пока не поговорим!
- О, Мать! Ну, говори! - Асти уселся на траву, принимаясь оттирать ладони от чешуи и слизи пучком листьев.
- Он знает. - мораллес перебил рыбе хребет, и та затихла.
- Час от часу не легче! Ну, и зачем? Вот скажи мне, восемь мирных лет, конфликт с этуанцами и поиски ссыльных атлантов не в счет, тебя настолько расслабили, что ты потерял квалификацию? Мышка, ну, как так можно?! - Император вскочил и принялся нервно прохаживаться.
- Он любит меня, Ирре Ларр. И он очень молод. Что вы знаете о Мор-Логе, сир?
- Немногое. Мор-Лог был закрыт для всех рас, так что все мои сведения устарели, как минимум, на двести лет. - Асти остановился и внимательно посмотрел на своего шпиона, соперника и, как он хотел бы надеяться - друга, не смотря ни на что: - Мышка, я понимаю тебя. Но ты слишком многое знаешь, чтобы я мог вот так просто тебя отпустить.
- Сир, я десять лет терпел пытку. Не мучайте меня. У вас будет шпион на Мор-Логе, и соглашение с мораллесами. Мой брат получит себе любовника, а если что, я всегда сумею сделать ноги. Вам ли не знать моих талантов. - Ваэрд сел рядом: - Ну, посмотрите на него, сохнет же.
- Да, я вижу. А ты подумал, что с ним станет, когда он поймет, что ты - его не любишь? Тебе не кажется, что ты поступишь с ним так, как невольно с тобой поступает Гай? - Асти приподнял костяшками пальцев голову мораллеса под подбородок: - Посмотри мне в глаза и клянись, что не предашь мое доверие. И я отпущу тебя.
- Сир, я скорее умру, чем предам свою родину. Потом, представляете, как забавно будет стать наследной Принцессой Мор-Лога, это же еще веселее, чем быть наложницей Павла. А Элвер... я постараюсь полюбить его, сир. Он очень раним и хрупок душой. Я уже не так жесток, как в молодости.
Император фыркнул и рассмеялся:
- Богиня! В молодости! Да, а сейчас ты уже старик - впору посыпать дорожки в саду! - он притянул к себе мораллеса и взлохматил незаплетенные, на сей раз, алые кудри. - Хорошо, Мышка, постарайся - и наследной Принцессой стать, и полюбить. И еще постарайся - очень-очень - больше никогда и ни с кем не прокалываться. Ты мне нужен и дорог. Ну, и я тебе даже говорить не должен - у тебя всегда должна быть запасная возможность экстренной связи со мной или с Гаем. Мне...- Асти склонил голову на плечо, - ...мне почему-то тревожно тебя отпускать.
- Все будет хорошо, Ирре Ларр, ну, я же даже к Павлу попасть сумел, а это было не просто, поверьте. И экстренная связь и тайник с оружием, все, как всегда. Просто не на полгода, а подольше. И потом, не запрут же меня там, я же буду поданной Книссаурра. А мне, например, безумно любопытно, сколько единиц вооружения у Мораллесов, и их источники топлива. Дипломатические связи, коды и пароли. - у Ваэрда закончились чистые пальцы.
- Мгм, и не нарываться мне тоже обещай! И вали, давай, к своему братцу, пока на мне шерстка не загорелась, а на тебе - платье не истлело. Богиня-Кошка, какой взгляд! Пустынный василиск удавится от зависти. - Асти тихо ржал, искоса поглядывая на ревниво скалящего зубки принца Элвера.
- Спасибо, Ирре Ларр, - Валентина мягко поцеловала его в щеку и вернула рыбу: - Мне икры оставьте. - И чуть ли не в припрыжку пошла по камням к Аю - «Малышка, будь другом, позови принца Элвера».
Аю покосилась на Вале:
«Что, поцелуи под звездами разбудили в бессердечной фрейлине сердце?» - хихикнула и убежала. Через минуту Элвер словно из-под земли нарисовался перед своим обожаемым Вале.
- Вы меня хотели видеть? - тон был вежливо-отстраненный, воспитание позволяло держать лицо, но глаза! Глаза так и светились двумя яркими золотыми звездами от счастья: «Обратил внимание! Вспомнил! Ашшш!»
- Тебя забудешь... - Вале взяла его под руку, уводя подальше от всех. - Как ты? Доктор не запалил? - наедине он не стал повышать свой голос до октав девушки.
- А откуда ты знаешь?.. Ой... Ну, откуда ты все знаешь! - а в орихалковой глубине взгляда так и горело - ну просто огненными письменами: «ХОЧУ!» - Нет, Доктор остался доволен до невозможности - меня даже похвалили...Боже-Змее, как же мне надоело это каждодневное унижение, Ваэрд, если б ты знал!
- Представляю. Иди ко мне. - он обнял брата, поглаживая сквозь дорогую ткань, целуя лицо и глаза. - Император согласен отдать меня тебе, если ты еще не передумал.
- Нееееет...не передумал и не передуууумаю...аххх...- У Элвера подкашивались ноги, так что пришлось схватиться за руки Ваэрда. - Боже...Великий Змее, что ты со мной творишь...Ммм...
- Ничего запретного. Неужели у тебя любовниц не было раньше? - Ваэрд уложил его на травку, внимательно просканировав местность. Ласкал он его осторожно, стараясь не переходить порог сильного возбуждения, ибо рядом рыскало очень много народу, которые могли их застукать. Элвер все равно реагировал слишком остро на самые невинные прикосновения. Так что его возбуждение, особенно в привычной принцу облегающей одежде было слишком заметно.
- Была...одна. Давнооооо....
- Не порядок. Ты же вроде, Принц. Служанку не потискать, что ли? Или ты мальчиков любишь? - Ваэрд лихорадочно соображал, куда бы умыкнуть Элвера на «по-быстрому».
- Ее убили. По приказу матери. Ваэрд, я тебя буду беречь. - принц вцепился в него, со всей силой отчаяния. - Только не отказывайся от меня! Я все сделаю, прошу тебя!
Ваэрд наконец разглядел между струями воды пещерку:
- Да я и не думал. Пойдем-ка вооон туда. Я тебе кое-что  покажу. - Элвер послушно поплелся следом, протиснулся в узкую щель входа и восхищенно присвистнул: луч света, проникающий через нее, играл на стенах природного маленького грота, сплошь усеянных голубоватыми щетками и наплывами мерсонита. Они словно попали в застывший плавильный ковш для драгоценного металла. Шаги отдавались по полу металлическим звоном. Ваэрд, мягкой подсечкой, повалил его на пол и расстегнул пояс: - Только не шуми, тут эхо...
Младший понятливо прикусил пальцы, приподнимая бедра, чтобы Ваэрд смог стянуть с него узкие брючки.
- Как я тебе больше нравлюсь? - Ваэрд поиграл голосом, - Мальчиком или девочкой? - и нежно поцеловал его возбужденную плоть.
- Кааааак...хочешь...охххх...- Элвер снова прикусил пальцы - по нему было понятно, что хоть мальчиком, хоть девочкой, хоть драконидиком - лишь бы взял, лишь бы приласкал снова, и побыстрее.
- Эх, на «Лесенку» времени нет. Поэтому, прости, без изысков. - Язык снова прошелся по подрагивающему члену, и Ваэрд ритмично заработал ртом. Элвер прикусил уже не один палец - ладонь, глухо вскрикивая и мечась под его губами. Хватило его, как всегда - ненадолго. Он и рад был бы продлить наслаждение, но слишком уж изголодалось тело по ласке. Принц выдал переливчатое шипение, изливаясь в горячий ротик Вале-Ваэрда. И, едва утихло эхо, услышал голос Доктора:
- Принц Этве! Ваше высочество, отзовитесь!
Доктор, который услышал лиричные стоны, не мог не обеспокоиться, учитывая, что пропали и Валентина, и Элвер. Ваэрд увидел перепуганное лицо брата и улыбнулся: «Ну, какой же он еще ребенок...». Принц был вдернут в штаны, а шпион одним резким движением вывернул себе лодыжку из сустава и жалобно застонал. Доктор, просочившись в пещеру, застал вполне безобидную картину: его подопечный беспомощно сидел над неловко упавшей девушкой, девушка чуть не плакала от боли, ее тоненькая ножка, хоть и неприлично выставленная из-под платья, но в пределах допустимого, на глазах опухала.
- Ой, Доктор, как хорошо, что вы нас отыскали! - «обрадовался», впрочем, сыграв вполне натурально, принц. - Я побоялся касаться ирсе, вдруг, я бы что-то сделал не так?
- Даааа... - простонала Валентина, - Я хотела показать мерсонитовые щетки, но тут такой скользкий пол. - Она сморгнула набежавшие слезы. Доктор подозрительно присмотрелся к обоим, но затягивать мучения фрейлины не стал, четким движением вправив косточку на место. Достал из саквояжа фиксирующие повязки, наложил охлаждающий компресс, и вдвоем с принцем вывел хромающую пострадавшую на солнышко, к лагерю. Едва Доктор отошел, Элвер наклонился, касаясь губами ушка Вале:
- Спасибо, мой чудесный. - шепот был не громче дыхания.
- Не за что, - Ваэрд разве что не смеялся: - Это даже забавно, не находишь? Мы сделали это прямо у него под носом. Однако, я бы тебе сейчас посоветовал искупаться.
- Хорошо, Роэнлин.
 Гай, подойдя сзади и так, что не услышал даже Ваэрд, похмыкал:
- Я гляжу, принц Элвер, моя дочь вам уже не так, чтобы и нужна?
- А то, Ирет киррео, вы против? - Ваэрд почти промурлыкал обращение к любимому. - Лучше помогите девушке добраться до ковров. Скользкие камни не всегда приятны в близком знакомстве. А вы идите купаться, Ваше Высочество, пока солнце в зените.
Гай на него слегка сумрачно покосился.
- Идите, принц, вон за ту скалу - там небольшое озерцо, и не столь холодное, как река. Я туда всех детей отправил. Заодно, и присмотрите за ними, пока я донесу Ирсе Валентину до палатки ее воспитанницы.
Элвер нехотя повиновался. Ему было слегка стыдно перед Императором и Киррео за то, что вот так переметнулся, но он только пожал плечами: «Шехх сааш» - такова жизнь.
- Ну, чего вы на маленького накинулись? - Ваэрд закинул руки на шею киррео, воровато вдыхая запах его кожи. Тело опять сладко заныло.
- Хммм, Вале, с каких это пор ты мораллесов защищаешь? М? - Гай не то, чтоб очень удивился, но немного было. А эмоциональное состояние своего шпиона он чувствовал, что называется, кожей: - Ваэрд, ты снова за свое?
- Нет, я скоро уеду, и не буду смущать вас своими чувствами. Не волнуйтесь. - Он выскользнул из его рук: - Пойду, полежу немного. Нога болит. - И скрылся в шатре Принцессы Аю.
Вечером Доктор вошел в палатку принца, протягивая ему планшет:
- Ваше Высочество, вызов от ваших родителей. - можно было и не сомневаться - он доложил уже и об утреннем инциденте в пещере, и о том, что принц имел наглость попробовать запеченную по-походному рыбу, и вдоволь наплескаться в мелком озере с книссами, и едва не устроил межгалактический скандал, случайно столкнув с прибрежного камня в воду принца Аэллиса, который лишь невозмутимо поднялся, облепленный мокрым шелком так, что Лейорра получила полное представление о его анатомии, и ушел переодеваться в палатку, не сказав ни слова.
- Спасибо, Доктор. Вы свободны. - Еще свидетелей ему для вящего позора не хватало.
- Приветствую тебя, о мое воплощение Змея. - Королева была холоднее мерсонита, но, тем не менее, она милостиво улыбнулась: - Как идут дела с Вашей миссией, дитя?
- Я счастлив лицезреть ваш пресветлый лик, матушка. Пока все отлично, с Императором соглашение о мире и сотрудничестве подписано. - Элвер внимательно всматривался в улыбку на обычно сурово сжатых в нитку губах. Внешне он походил на мать больше, чем на отца, особенно сейчас, когда она улыбалась.
-Да что ты говоришь? Неужели, все так гладко? И ты считаешь, что это повод вести себя так, как будто ты плебейского рода, совсем забыв о приличиях и чистоте твоего тела и духа! - Королева сорвалась на резкий крик, потом замолчала, осеняя себя жестами - оберегами от гнева.
- Матушка, простите...- Элвера внутренне затрясло: если мать не сдержалась, то как же должен быть разгневан отец? - Матушка, я стараюсь! Я изо всех сил стараюсь не уронить ни чести рода, ни чистоты своей! Простите меня!
- Вкусить хладного гада, который не дышит, не ползает. Прикоснуться к тарленийцу! Остаться наедине с женщиной! Неслыханная дерзость! Твой отец не видел женской руки до двадцати лет! Он был чище чешуи на лике Огненного! Как ты можешь претендовать на трон, если не можешь соблюдать элементарных правил?! - Королева поднесла к глазам платок.
- Матушка, мне уже двадцать пять! И все двадцать пять лет я соблюдаю эти ч...элементарные правила! Двадцать пять лет я терплю ежедневное унижение досмотров, двадцать пять лет ни единой ночи я не провел без надзора, ни шагу не ступил без теней, приставленных вами, за спиной! Но Книссаурр - не Мор-Лог! Если на ужин приготовлена одна трапеза для всех, верхом неучтивости будет отказаться разделить ее с владыкой, под кровом коего я нахожусь! Моя вина была в том, что я случайно задел посла Тарлени! Я попросил у него прощения, только потому, что и впрямь был виновен! А леди Валентина... Матушка, принцесса Ауриэти, конечно же, чудесна, и этот брак был бы выгоден нам как нельзя более, но сердце и душа ее Высочества отданы, и она отказывает всем. Я хотел бы просить вашего с батюшкой позволения на брак с другой леди высокого рода, фрейлиной Ее Королевского Величества, королевы Веорры - леди Валентиной!
- Не сссмей повышать голоссс на Мать. - Королева, отложила платок и прожгла его глазами. Элверу пришлось упасть на колени и изобразить искреннее раскаяние, почти прошептав: - Простите, матушка... больше не повторится!
- Кто она? Сколько у нее приданного, и чиста ли ее кровь? Она - книсс?
Принц принялся лихорадочно вспоминать все, что успел узнать и что рассказал ему Ваэрд:
- Леди Валентина Андрос, подданная Книссаурра, полукровка - ее матерью была какая-то знатная леди Мор-Лога, к сожалению, умершая родами, а отцом - человек, один из княжеских родов Атлантиды. Наперсница и фрейлина королевы, император Астиарр готов дать за нее богатое приданое, причем - на мой выбор, то есть, конечно же, на ваш выбор, матушка. - Элвер замер, не дыша, ожидая решения матери. Королева задумалась:
- Поверить не могу, что ты смог завоевать расположение такой удобной персоны. То, что она не Принцесса, это даже лучше. Но она должна принять нашу религию, мировоззрение и обряды и, конечно же, мне нужно, чтобы ее освидетельствовали твои врачи, она должна быть плодовитой. Хорошо, можешь ее сватать. Отцу я скажу. - Королева даже соизволила улыбнуться, но поспешно добавила: - Список приданного вышли как можно скорее.
- В-врачи? Матушка...д-да...я договорюсь, и о приданом. - Принц еле сдержался, чтоб не запустить планшетом в стенку, но стены все равно были матерчатые. - Спасибо вам, матушка... - Королева благословила его и отключилась. Край палатки приподнялся, и в нее ужом скользнул Ваэрд. Замер, притаившись за сундуком. Принц был на грани отчаяния. Он сжал голову руками, все так же стоя на коленях на ковре, и тихонько раскачивался, повторяя онемевшими губами молитву Огненному Змею.
- Боже-Змее, сделай чудо! Ведь я всегда в тебя верил! Я всегда тебе молился искренне! Боже! Умоляю!
- Я тебя слушаю, сын мой. - Ваэрд сложил ладони рупором, придав голосу звучность. Элвер оцепенел: он сам себя вогнал в молитвенный транс, а выходка Ваэрда его только усугубила. Мораллес распростерся ниц и горячно зашептал, глотая слезы:
- Боже, Великий Змее! Сделай так, чтоб Доктор увидел в моем Роэнлине деву! Это же не сложное чудо, Ваэрд и так походит на девушку, Боже! Боже, я люблю его! Я же не смогу без него! Он мне роднее матери и дороже жизни стал! Боже Змее, ты же мне чудо явил, послав его, не отнимай! - Элвер скорчился на ковре в позе зародыша, давя рыдания. - Не отнимай, Боже!
- Да нужен он мне , как оссссслику уши... - прошипел Ваэрд, давясь от смеха. Элвер не расслышал, за своими всхлипами. Просто продолжал шептать мольбы. Общение с матерью и балаган, устроенный Ваэрдом его вымотали так, что он уснул, не вставая с ковра. Мораллес вышел из своего укрытия и положил его в постель:
- Вот так, захочешь сладкой любви, а тебе - облом. - Он снял с брата сапоги и расстегнул крючки на одежде, чтобы дышалось лучше. Погасил свет: - Спи, медовый. Облапошить доктора не сложно.
- Правда? - Элвер разлепил мокрые ресницы, сонно улыбнулся, - Останься?
- Конечно. Гипноз, и никаких проблем. Почему плакал? - Он лег рядом, как всегда, в своей тунике, гибкий и сильный, как животное.
- Просто, не обращай внимания, - брат потянулся к его губам с таким беспомощно-детским желанием ласки, что это тронуло бы и камень. Ваэрд поцеловал его, приподнимаясь и укрываясь шкурой, прижал, погладил:
- Может, тебе травок успокоительных попить? Так что случилось-то? Зачем мне доктору показываться надо?
Элвер пересказал разговор с матерью, не утаивая ни слова. Снова тихонько всхлипнул:
- Потому и надо к Доктору. А он...он ужасен, он...ненавижу! - последнее слово он уже прошипел, как змея, вложив в него все свои чувства к своему неизменному мучителю.
- Придворные врачи - самые несчастные люди на свете. Его казнят, если он тебя не убережет. Ты об этом подумал? - Ваэрд перевернул его на живот, разминая напряженную спину, вытряхивая из куртки и рубашки.
- Он меня уже не уберег. - младший послушно вытряхнулся, тихонечко зашипел, наслаждаясь прикосновениями любимых рук. Сон пропал, как и не было, зато пришло возбуждение, правда, не столь яркое, как всегда - усталость сказывалась. Ваэрд снял тунику и лег на него сверху, целуя спину:
- Не тяжело?
Элвер повернул голову, ловя губами пряди алых волос:
- Нисколечко. Ты легкий. - раздвинул ноги, прогибаясь. - И горяяячий!
- Да я, вообще-то, не к этому. - Ваэрд рассмеялся, нагибаясь за своим поясом и доставая оттуда презерватив. - Как знал, что пригодится.
Мораллес смотрел, чуть извернувшись, как он одевает на себя «резинку», и часто-часто дышал в предвкушении. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что кто-то, а тем более, любимый, дарит ему такое наслаждение.
- Прости, просто так вернее. И… - он подложил под юношу свою тунику. - Так вот тоже будет лучше. - Он потянул его за волосы, заставляя встать на четвереньки. - Прогнись, так легче. - Элвер заалел, но выполнил все указания, замерев в бесстыдно-раскрытой позе, уткнулся лицом в сложенные руки. - Тебе будет очень хорошо. Обещаю. - Ваэрд приник к нему губами, лаская и чуть царапая руками его бока. - А если заткнуть подушкой рот, тебе будет можно стонать. - Подсказал он и вернулся к своему занятию. Юноша поспешно подгреб к себе подушку, потому что уже чувствовал, что соблюсти полную тишину не сумеет при всем желании. И выгнулся еще сильнее. Ваэрд распрямился и вошел в него, притягивая к себе за бедра. Не прекращая движений, он негромко просвещал принца:
- Это «Янтарная лягушка», в этой позе задействуются семь зон из двадцати четырех, и можно использовать от трех до семнадцати ритмов. - Он одной рукой продолжал помогать Элверу двигаться, а второй крепко обхватил его член: - Дополнительные... - тут голос его оборвался, потому что брат прогнулся, распластавшись по постели и заставляя его испытывать непередаваемое наслаждение. Элвер думал, после ночи в комнате Ваэрда, что лучше быть не может. Сейчас он понимал: может. И должно. Потому что каждый толчок, движение, касание, слово поднимало его на еще одну крохотную ступеньку наслаждения выше, и эта лесенка была, кажется, бесконечной.
- Богиня... Медовый мой… -  шепнул Ваэрд почти не осознанно, и прикусил себе язык, чтобы не сказать лишнего, что могло бы обидеть мальчика. Он продолжал ласкать его, почти доводя до разрядки, но останавливаясь за секунду: - Скажи, когда...
Элвер стонал в подушку, отрываясь от нее только на мгновение, глотнуть воздуха, выстонать: «Еще!» - и снова падая в мягкий пуховый бок, выплескивая в стоне страсть. Ваэрд улыбнулся и послал телепатический блок страже, усыпляя ее, чтобы им точно никто не помешал. Да и водопад шумел, как сообщник:
- Как скажешь, сладость моя. - И осторожно нажал ему заветную точку, задерживающую семяизвержение, и стал наращивать темп: - А это «Весенний шторм»... - Он поднимался, прогоняя волну мышцами и начиная игру на точках чувственности Элвера. Внимательно следя при этом, чтобы тот не съезжал с туники, сшитой из самой тонкой замши. Элвер рыдал и бился в его руках, судорожно комкая в кулаках подушку, теряя полностью ощущение реальности. Он сходил с ума, желая разрядки и, одновременно, продолжения, у него и мыслей связных не осталось, и слов - одни лишь стоны сорванным горлом. А тело, словно голодающий, дорвавшийся до пиршественного стола, все подавалось навстречу, раскрываясь, отвечая, дрожа. Мораллес был готов потерять сознание, когда между стонами сумел каким-то чудом просипеть:
- Молю...
Ваэрд, который сам не обкончался раз шесть, только благодаря своей выучке, скользнул ему пальцами под мошонку и нажал, освобождая и выплескиваясь сам, в безмолвном крике, сжимая и комкая простынь. У Элвера потемнело в глазах, от силы обрушившегося наслаждения. Такого он не испытывал никогда в жизни. А потом стало так легко-легко, что он просто не чувствовал своего тела. Очнуться он смог, только когда немного утихло бешеное сердцебиение и восстановилось дыхание. Не скоро. Ваэрд со стоном упал сверху и заглянул в щелочку полога. Светало. Что-то ему подсказывало, что запланированный утренний рафтинг сегодня будет не для принца Элвера:
- Как ты, мальчик?
- Счастлив... - юноша повернул к нему залитое слезами лицо. - Абсолютно счастлив.
Ваэрд потянулся было опять за своим поясом, но, услышав, обнял его, поднял на руки и покрыл поцелуями лицо:
- Спасибо...Спасибо...Змееныш мой...
Элвер гладил и обнимал его, тихонько шепча между поцелуями:
- Люблю тебя...люблю...
Наконец, Ваэрд остановился и, не отпуская его, деловито зашуршал своим поясом, доставая стерильные салфетки, ультрафиолетовый фонарик  и минеральное масло:
- Сейчас будем дурить доктора. – Ваэрд  одел стерильные перчатки и, ловко вертя юношу и перемежая все свои действия поцелуями, стал приводить его в порядок, не забывая так же о себе. Младший только тихонько постанывал: эйфория прошла, адреналиновая волна схлынула, и он начал постигать всю прелесть посткоитального периода.
- Больно, да? – Ваэрд  проверил постель, удостоверился, что из пятен - только сопли и слезы, и положил юношу на живот: - Спать тебе так дня четыре. - На всякий случай, те пятна, которые могли сойти за семя, он залил минеральным маслом и разбил пузырек у постели: - Скажешь, что нюхал, голова болела.
- Угу… Ничего, я потерплю. - Элвер задержал руку собравшегося уже улизнуть Ваэрда и поцеловал кончики его пальцев: - Спасибо, Роэнлин.

Гай сидел в отреставрированной Северной приморской резиденции и гонял толстого Рриша, валяя его ногой по пушистому ковру. В руках киррео была планшетка, а в планшетке много букв. Он делал правки, сверялся со списком и, наконец, нажал на вызов комма. На экране появился хорошенький Ваэрд в платье с теплой меховой опушкой:
- Слушаю вас, Ирет Гай.
- Вале, а тебе не кажется, что ты у меня уж чересчур богатой невестой будешь? Два герцогства, на Атлантиде и Авалоне. Очешуеть! - Коротко возмутился капитан.
- А у меня есть герцогства? - Изумился мораллес. - Ирет Гай, я вообще не в курсе, о каком приданном может идти речь, если меня еще не сватали. Так и скажите этой крысе. В смысле, Королеве. Она наследника престола женит или кого?
- Ага... - Гай отключился и набрал официальный код Мор-Лога. Королева, ради разнообразия, была не в одиночестве. И, что удивительно, ответила почти сразу, с картинкой. Изображение сбоило - сказывались сильные магнитные бури на планете змеепоклонников. Король Мор-Лога отвесил Императору официальный поклон, Королева - вежливый реверанс. Гай поимел возможность оценить, насколько ни Ваэрд, ни Элвер на Короля не похожи, что и к лучшему.
- Чем обязаны, Ваше императорское Величество?
- Здравствуйте, ирс Шаесса. Собственно, я огорчен и опечален. - Гай выжидательно посмотрел на королеву. Королева состроила приличествующую случаю мину. Чем огорчен ее сиятельнейший собеседник, мораллесска даже не догадывалась, но заранее приготовилась позвонить и высказать претензии сыну.
- Простите, сир, чем именно?
- Ну, вроде я и приданое составляю, и договора мы уже подмахнули. - Величина Империи Принципа и титул Гая позволяли немножко фамильярности. - Короче говоря, сваты  где? Я ведь не служанку замуж отдаю. На воспитание этой девочки было потрачено много денег, и она станет украшением и славой любого двора. Я, между прочим, Храм Змея на Авалоне возвожу в ее честь!
Королеву заметно перекосило. Короля, предпочитавшего в сватовство и семейные вопросы не лезть, тоже - но больше от фамильярности тона, чем от содержания.
- Ах, простите нам это упущение, - лепечущая, притворяясь смущенной, Королева Шаесса была отвратительна. Ну, просто, на редкость - хоть и походила на миниатюрную копию Ваэрда, но и сотой долей его обаяния не обладала. - Я немедленно это исправлю! - и можно было не сомневаться, что принца ждет суровый и незаслуженный им выговор. - Завтра же!
- Благодарю вас. Да! Груз с Мор-Лога уже прибыл, плоды и вина, и еще два ящика какой-то ритуальной хххх... вещей, - успел поправиться Гай. - Мои люди уже проверили их и передали вашей охране, если еще в чем-нибудь будет надобность - только скажите. Валентина - одна из богатейших невест Империи. - При этих словах в глазах Королевы разгорелся хищный огонек, а в голосе зазвучал неподдельный интерес:
- Ах, сир, вы так любезны... Неужели, действительно, для фрейлины своей супруги вы приготовили столь богатое приданое? - подтекстом звучало извечное женское: «Если б не разрекламированная девственность, подумала б, что ты с ней спал!» и «Ну, колись, что я с этого брака поимею???» Интонации Гая тоже не были окрашены холодной учтивостью: «Да не вопрос!»
- Так, ну вот навскидку, Герцогине, помимо ее родовых Герцогств на Авалоне и Атлантиде, стоимость их я вам потом вышлю, длинная цифра, Их Величеством Астиарром подарена так же зимняя и летняя резиденции на Книссаурре, города Авварсс, Тавралл и Керрргол, в последнем ведется добыча мерсонитовой руды. Ну, это так, наброски. Приданое еще в проекте. - Гай поднял глаза, дабы насладиться произведенным эффектом. Эффект был на лицо...то есть - на лице: алчный взгляд охочей до драгоценностей королевы едва ли не обещал у невестки все мерсонитовые слитки поотбирать. Король, покосившись на супругу, стоически вздохнул. У него, как раз, возникали совсем иные мысли, впрочем, воспитанный в строжайшем подчинении законам и традициям, свои эмоции Король Лаэрет контролировал не в пример лучше. А думал он примерно следующее: «Бедная девочка! Бедный сын... Заклюет же, стерва... Боже-Змее, что ж  мне в свое время такую суку подсунули?»
- Ну, это без побрякушек, катеров, кораблей, свиты, животных и прочего, без чего будущей Принцессе и шагу ступить нельзя. Поэтому, сватайте ее, девочка-то грустит! - последнее слово было сказано просто железным тоном. Королева, после того, как взаимно расшаркалась с Гаем, вызвала сына. Доктор уже, как всегда, успел расписать ей все постыдные - отклоняющиеся от нормы - странные поступки Элвера, потому разговор, традиционно, начался с разноса самым елейным голоском:
- Доброе утро, мое воплощение Огненного Змея! Как вам спалось нынче? - к ужасу принца, ночи, не проведенные в объятиях Ваэрда, заканчивались теперь испачканными простынями. И он просто не успевал скрыть следы «преступления».
- Здравствуйте, матушка. А не спалось мне совсем, ибо стоял я коленями на камнях перед образом Огненного, во искупление своих прегрешений. Может, сейчас и вздремну часок. - Элвер с недосыпу был непривычно решителен.
- Я рада, что ты решил искупить молитвой свои грехи. Но! - далее последовала лекция на полчаса о том, каким должен быть будущий Государь Мор-Лога, и как чист и благочестив его отец, даже сейчас, по прошествии двадцати пяти лет замаливающий свои прегрешения юности... - Так я для чего тебе звоню. Император высказал порицание тем, что ты затягиваешь сватовство! Я недовольна, сын мой! Сегодня же отдай приказ готовить церемонию, и чтоб Доктор осмотрел невесту! - Королева значительно подняла палец.
- Слушаюсь, матушка. Прости меня, пожалуйста. Она тебе понравится, так же благонравна и сурова. - Элвер чуть не улыбнулся, но вовремя сдержался.
Перспектива показывать «невесту» Доктору Элвера не радовала ничуть. Хоть и обещал ему Ваэрд, что задурить голову мучителю будет не сложно, но принц боялся до нервной дрожи, причем - не за себя, а за любимого.

Валентина вышивала с Принцессой Лейоррой гобелен, в специальной створчатой галерее, построенной для наслаждения соленым воздухом. Он действительно был очень приятным и очень целебным. Увидев Принца со свитой, девушки низко поклонились. Перед Элвером стояла дилемма: как уговорить девушку на то, чтобы ее осмотрел чужой врач? Нет, конечно, они уже обо всем договорились, но для всего двора нужно было разыграть эту сцену. Ваэрд на терзания брата только похихикал, посоветовав думать головой и самостоятельно. Элвер подумал...и решил объединить и сватовство и его репетицию в одно действо, растянутое на один день.
- Нет во Вселенной прекраснее дев, чем котиссы и их подруги! - белая кожа принца окрасилась нежным румянцем. - Дозвольте мне, призвав в свидетели богов и вас, прекраснейшая принцесса Лейорра, просить благосклонности вашей наперсницы?
«Вале? Его продуло?» - Лейка вопросительно посмотрела на свою «няньку».
«Спокуха, родная. Меня сватают.» - Мы в замешательстве, ваше Высочество. - Ваэрд теребил меховую горжетку, изумительно нежно краснея. Принц безмолвно вопиял, глазами умоляя жестокого Роэнлина о помощи. Но мужественно гнул свою линию:
- Соблаговолите выслушать, не отвращая от меня своего взора, и потом лишь гнать, коль будет на то ваша воля! - он опустился на одно колено и протянул к Вале открытую ладонь. На руке, спрятавшись под меховую оторочку куртки, кольцами обернулась вокруг запястья юноши маленькая алая змейка. От движения и неслышной команды тихим шипением и щелчками она подняла головку и выдала негромкую трель, больше напоминающую звон воды по камням. Вале заорала. Орала упоенно, с переливами, похлеще змейки, запрыгнув  с ногами на пуфик:
- Оно живое!!!!
Змея ошарашенно замолчала и юркнула по рукаву на грудь принцу, подальше от психованной леди. Элвер понял, что это - страшная месть за испорченное морской водой платье «фрейлины», и промокшие ножки - давешняя прогулка по морскому берегу не прошла бесследно. «Вале!»
- Прости...те...- безнадежно закончил он, глядя на оседающее тело девушки, успев, однако, вскочить на ноги и подхватить ее.
«Гы-гы-гы» - ржал Ваэрд на ментальном уровне - «Лея! Откачивай меня, а то этот лопух на мне никогда не женится.»
Принцесса забегала за нюхательной солью, водой, минеральным маслом, массируя Ваэрду виски и разводя прочую бурную деятельность. Минуты через три он соизволил томно приоткрыть глаза и громко возмутиться тем, что к нему прикоснулись до свадьбы. Потом, когда Валентина села и поправила прическу, что затянулась еще на четверть часа, Принцу разрешено было продолжить. Подтягивались зрители из домашних.
«За что?!» - Элвер, уже не просто в румянце - пунцовея, как роза, повторил свой патетический жест, уже без змеи, грубо нарушая протокол сватовства «по-мораллесски». Тихо-тихо попросил согласия ирсе Валентины на то, чтобы она хоть приняла его нижайшую просьбу к рассмотрению. Всей шкуркой чуя позади негодующий взгляд Доктора и насмешливые - книссов.
- Ваше Высочество, это так неожиданно. Так приятно! - Валентина светски подала ему руку. - Конечно же, да! - «Я что, дура совсем, от будущего Короля отказываться?» - говорили вся ее поза и жесты. Элверу полагалось бы просиять и возликовать, однако у мораллеса оставалась самая трудная часть, и эта часть тоже, как ни прискорбно, была официальной. Он судорожно вздохнул и стиснул тонкие пальчики фрейлины, собираясь с духом. Не вставая с колен, произнес витиеватую фразу, смысл коей сводился к тому, что он-де, ни в коем разе не сомневается в чистоте своей избранницы, но не будет ли она столь любезна, пред ликом Огненного Змея, засвидетельствовать это, ради крепости и вящей священности будущего союза. Выдохнул и зажмурился. Ему залепили пощечину. Такую хлесткую, звонкую, просто образцовую пощечину холеной девушки, которой предложили ТАКОЕ! Дальше Валентина, своим звонким и мелодичным голоском, надвигаясь на принца и тесня его к Доктору, перечислила всех своих сто сорок  предков поименно, а так же их заслуги перед отечеством, награды, земли и титулы. И поинтересовалась, а будет ли врач, осматривающий ее, хоть вполовину достоин того, чтобы видеть ее хоть в чадре, не говоря уже о обнаженке! И замерла, испепеляя врача своим угольным взором. Принц закусил губу, давя подступающие слезы, мысленно прокляв и своих предков до самого Огненного, и предков Доктора до сотого колена, принялся, едва не плюясь от ненависти, доказывать, что более достойного кандидата не придумать, и умолять о прощении. Кое-где на галерее уже звучали тихие смешки. Астиарр и Гай-Юлий, выползшие из кабинета в самый разгар «сватовства» - внимали, мысленно комментируя, и Элверу крупно повезло, что он этих комментариев не слышал.
Наконец, посмотрев на доктора, как на пустое место и червя, просто недостойного ползать перед ней, Валентина согласилась на сию унизительнейшую процедуру. Императоры мысленно поаплодировали. Элвер – мысленно же стек лужицей протоплазмы. Раскланялся, еще и еще умоляя прекраснейшую ирсе простить его, но так требуют обычаи и законы Мор-Лога...
- Вале...за что ты так? - едва стало возможно, произнес одними губами, глядя на Роэнлина блестящими от слез глазами.
- Глупенький... Для тебя же стараюсь… - Ответил Ваэрд чуть ли не глазами. Элвер моргнул, беспомощно улыбаясь. Подошел поздороваться и официально объявить о начале сватовства императорам.
- Ну? - Валентина поджала губы, обращаясь к Доктору. - Мне, надеюсь, не нужно будет раздеваться прямо тут? Я могу принять ванну перед осмотром?
Доктор прямо-таки видел перед собой Королеву: фрейлина была до невероятия похожа на нее в юности. Такая же жесткая и высокомерная недотрога. Он только улыбнулся и, поклонившись, пояснил:
- Несомненно, прекрасная ирсе, все для вашего удобства, и душ, и осмотр, в конфиденциальных условиях, конечно же.
Валентина застегнула на одну пуговку расстегнутый ворот - это Лейка приводила ее в чувство:
- Ну, тогда, пройдемте. Чем быстрее это унижение закончится, тем будет лучше.
Доктор счел возможным предупредить «наивную» фрейлину:
- Прошу прощения, но, пока вы не забеременеете - осмотры будут ежедневны. - он пожал плечами, - Это традиция, освященная веками.
- Какая дикость. Впрочем, это для моего же блага, как я понимаю? - она дошла до своих покоев и вошла, еле заметным кивком головы пригласив за собой доктора.
- Дикость, или нет, но так мы можем быть твердо уверены в том, что чистота будет соблюдена. - Доктор вошел, взмахом руки остановив принца у дверей. - Ваше высочество, оставайтесь здесь, - он слегка нахмурился, осматривая наряд Элвера, поправил ему ворот куртки, словно бы нечаянно проведя костяшками пальцев по шее. - Привыкайте.
«М-м-м-м...» - Ваэрд искоса посмотрел на доктора, взламывая его мысленные барьеры: «Что-то тут не чисто».
- Я позову слуг, скажете им, что подготовить, а пока, извините, приведу себя в порядок.
Доктор аж передернулся: ох, кажется, эта ирсе будет строить всех похлеще Королевы. Он посмотрел вслед укрывшейся в ванной девушке и перевел взгляд на принца. Вздохнул, думая, что теперь придется реже касаться этой чудной, нежной кожи, унижение мальчика было просто-таки изысканным десертом.
«Ах, ты, педофил старый!» - Ваэрд прищурился, наблюдая за ним в глазок двери. - «Ну, я тебе устрою!» Он выкурил сигарету, переоделся, глотнул коньячку на орихалке, чтобы усилить гипнотические возможности, и убрал волосы в тугой узел. Вышла Валентина в широком спальном одеянии, которое тянулось за ней шлейфом. Слуги испарились по одному ее жесту. Девушка молча встала перед оттоманкой, застеленной чистой простыней.
- Ну, что же вы? Раздевать вас я не стану, раздевайтесь сами, это не будет долго. - Доктор несколько скучающе прислонился к столбику балдахина. Смотреть, как раздевается эта тощая девчонка, ему было совсем не интересно, просто долг обязывал. И касаться ее было не столь приятно, ну, подумаешь - девчонка!
- Сама? - Валентина посмотрела на доктора, как на больного. - Да вы шутите!
- А что вас удивляет? Почему это должен делать я? Ее Величество тоже раздевается сама - я не могу ее касаться. Вы ведь собираетесь стать Королевой, не так ли?
- Интересно получается, - Валентина скрестила руки и гордо подняла подбородок: - Осматривать меня вы тоже будете, не дотрагиваясь?
- Практически. Инструменты мне для этого и даны. - Доктор изобразил понимающую улыбку: - Вы боитесь, ирсе? Поверьте, в осмотре нет ничего плохого, это всего лишь осмотр. Вы же смотрите на цветок, прежде чем его сорвать? Чтобы не было изъянов, поврежденных лепестков, изломов? Вот и моя обязанность - осмотреть предназначенный принцу Элверу прекрасный цветок.
- Бррр! Инструменты… - Вале нерешительно взялась за пуговки, внимательно глядя на доктора. Ваэрд стал устанавливать контакт. Главной трудностью было то, что Доктор практически не смотрел ему в глаза. По традиции, его взгляд был направлен чуть ниже губ, на подбородок. Смотреть в глаза, особе выше себя по общественному положению, было запрещено.
- Ай! Доктор, мне что-то в глаз попало. Не поможете? - Ваэрд не зря был лучшим выпускником Арраса. В крайнем случае, придушил бы мораллеса слегка, но это было слишком уж просто. Доктор вздохнул и подставил под лампу стул.
- Присядьте, запрокиньте голову. Сейчас посмотрим. - Он взял из саквояжа тонкие стерильные  перчатки и натянул их. Наклонился, встречая взгляд темно-алых глаз со звездными зрачками... Ваэрд поймал его твердо и жестко, выворачивая воспоминания, тайны, мысли. Это было грязно и очень неприятно, но необходимо. Одно Ваэрд узнал точно: доктор давно и страстно желал Элвера.
- Ах, ты, крыса... кто твой хозяин?
Доктор механически выговорил:
- Вы мой хозяин...- Защита мозга у мораллесов была минимальна, наверное, именно поэтому в свое время эта раса закрылась в пределах своего маленького ареала, побоявшись связываться с такими супертелепатами, как Тарленийцы и Книссы.
- Ты сейчас осмотрел меня. - Ваэрд подвинул ему бумаги. - Пиши, что здоровее меня на всем Мор-Логе еще и поискать надо. И чего там писать обычно надо. - Шпион приспустил халат и присел на оттоманку, подготовленную для осмотра. Мораллес сел за стол и заполнил необходимые бумаги, почти не глядя в них. Взгляд все время возвращался к Ваэрду, словно, сломав его защиту, тот привязал его к себе похлеще, чем, если бы одел ошейник.
- Пиши, пиши. Старый извращенец. Ты видел меня обнаженным и восхищен моим совершенством. - Ваэрд тщательно выдавливал из себя слезы. Эта наука давалась ему теперь гораздо легче. Слезы текли по лицу просто каскадом. Морралес так же тщательно щипал себя за щеки, что бы они покраснели.
Доктор закончил оформлять бумаги, подшил их в папочку - это он потом отдаст в королевский архив. Электронную копию он отослал на Мор-Лог уже сейчас, отчетом для ее величества, вместе с четким и сухим изложением того, как прошло сватовство. Точнее, предэтап его. Поднялся и застыл, подобострастно глядя Ваэрду в глаза.
- Я могу сделать для вас еще хоть что-то, хозяин?
-Ты хороший раб. Я награжу тебя, ты можешь сделать то, чего так страстно желаешь уже столько лет. Через час. Под звон бокалов. А сейчас я сосчитаю до трех, и ты все забудешь. Раз, два, три… - Валентина сидела, растрепанная и рыдающая, с ненавистью глядя на доктора. Мораллес очнулся, так и не заподозрив ничего.
- Ну, что вы, прекрасная ирсе! Все уже, все. - Он убрал «использованные» Ваэрдом инструменты в стерильный пакет и встал. - Возьмите платок. Не плачьте, это необходимо, вы ведь умная девушка, сами понимаете, не так ли? - открыл дверь и спокойно встретил больной от беспокойства и бешенства взгляд принца. - Ваше высочество, поздравляю вас, вы выбрали просто совершенство во всех отношениях, а не невесту. Ваши родители будут довольны.
- Пойдите прочь! – Вале крикнула сорвавшимся на визг голосом, так, что его аж вытолкнуло за порог. Впрочем, когда доктор закрыл за собой дверь, Ваэрд аккуратно отложил его платок и утерся краем скатерти, хихикая. - «Да уж! Не жизнь, а сплошная развлекуха».
Элвер проклял правила этикета, запрещающие ему с момента начала сватовства приближаться к Вале ближе, чем это необходимо для символического поцелуя запястья. Ему сейчас больше всего хотелось подойти и обнять. Конечно, для Ваэрда это была всего лишь игра, это он уже понял - не столь и наивен был юный принц, но игра настолько прочувствованная и натуральная, что рвалось сердце. Оставалось подойти к обоим Императорам, точнее, к Астиарру, ведь это его подданную он сватал, и засвидетельствовать готовность немедленно продолжить ритуал, как только ирсе Валентина будет готова.
Гай протянул ему руку:
- Ну, что же, мы теперь будем почти родственники. Вале ведь приходиться мне внучатой племянницей. Что там ее осмотр? Сильно расстроилась?
Принц вздохнул, виновато опуская взгляд:
- Очень! Мне так жаль... но вы же понимаете...
Асти похлопал его по плечу:
- Ничего-ничего, Аю и Лейка ее быстро в норму приведут. Ну, там, платья-наряды-драгоценности, самый действенный способ утешить ее сейчас - не трогать. А мы с вами, ваше высочество, сейчас пойдем и тоже приведем вас в норму - на вас же лица нет!
Гай кивнул на кучку свиты принца:
- Эти теперь везде за вами ходят?
Элвер с отвращением покосился на «Хранителей чистоты» и уныло кивнул:
- Раз уж я решился на сватовство, они обязаны сопровождать меня и следить, чтобы до свадьбы я сохранил максимально возможную непорочность. - «Боже-Змее, как мне это осточертело!!! Клянусь, стану Королем - отменю все эти ограничения, нельзя же так издеваться!»
- Ну, ничего, я думаю, небольшой банкет в честь начала помолвки - это не покушение на вашу чистоту? Тарленийцы кита вкуснейшего добыли, он - млекопитающее, так что, вроде, вполне себе кошерен и очень приятен под бокальчик белого. Как вам такая идея? А то, обед еще не скоро, а я от этого воздуха постоянно голодный. - У Гая запищала планшетка: - Ну, елки-моталки! Я опять Книссауррские документы на Терру послал, тьфу ты!
Асти тихо рассмеялся:
- Говорил же тебе, поставь автоопределитель, чтоб по содержимому проставлял адрес. Ну, так вы согласны, принц?
Элвер кивнул, улыбаясь - до того приятно было смотреть на эту пару, прямо слезы на глаза наворачивались. Оставалось только мечтать о такой же любви. Впрочем, Элвер уже нашел своего единственного, которого хотел и мог назвать Роэнлином - для воспитанного в духе единственно-возможного чувства, юноши возможность измены  представлялась чем-то нереальным. В этом смысле он был еще более жестко ограничен, чем Гай в свое время. Асти смотрел на него с сочувствием, тем более, что в партнеры себе Элвер выбрал самого «трудного» человека.
Банкет был накрыт на раковинной веранде, названной так отчасти из-за формы, отчасти из-за того, что в отделке ее и стен, и потолка, и резного кружева перил использовался изумительной красоты перламутр местных раковин. Веранда была прикрыта силовым полем от ветра. На галечном пляже резвились, как малые дети, тарленийцы. Им сделали закрытые купальни, и они веселились на Северном море, как на жарких пляжах любимого Гаем Южного.
Кит был зажарен целиком и установлен в центре зала, обставленный блюдами с  горками  ароматных закусок и гарниров. Вино било фонтанчиком и, журча, струилось в большую раковину, наливай да пей.
- Ну, мы быстренько, по-домашнему. - Извинился Гай перед принцем. Для Элвера, привыкшего к куда более сдержанным пиршествам своей родины, такое изобилие казалось просто-таки варварской роскошью.
- Ох, боюсь, после таких «домашних» застолий наши пиры покажутся ирсе Валентине преснятиной и убожеством... - пробормотал принц, принимая из рук прислуги наполненный едва ли на треть бокал - слуги были предупреждены, что мораллесскому принцу нельзя пить, его и от запаха ароматнейшего фруктового вина Книссаурра уже начинало развозить. Так что по большей части, в бокале Элвера на банкетах плескался фруктовый же сок.
Асти внимательно следил за Гаем - ограничение доктора Мишелина никуда за десять лет не исчезло, и больше двух бокалов за день киррео было запрещено выпивать, поэтому, заметив, что Гай потянулся к синеватой струйке вина, Асти быстро прикрыл его бокал ладонью.
«Ашшии асте, хватит. Я сегодня хочу видеть тебя в постели трезвым. Потому что, сам знаешь - Гоооооон!»
Гай отставил бокал и нежно поцеловал его в мягкое ушко:
- Слушаю и повинуюсь, мое Солнышко. - Солнышко уже обзавелось седой гривой чуть не до пят и серебрилось шрамами, но Гай так же продолжал называть его мальчиком на людях и орать на весь дворец, пренебрегая коммами и мысленной речью: - Я соку налью. Тост надо же сказать? Для официоза?
Император забавно подергал ушком и улыбнулся:
- Тебе тосты всегда удавались лучше, чем мне - вот и скажи, как ты счастлив избавиться, наконец, от такой язвы, как Вале, - он мысленно рассмеялся. Гай поднял руки, прося внимания:
- Дорогие мои Ирс и Ире, все знают, что я очень люблю свадьбы. Стараюсь не пропускать не одной, поскольку там вкусно кормят. Но сегодня мы празднуем не только начало сватовства, но и очень важный союз между Империями и Королевством Мор-лог. Нам это особенно лестно, потому, как такое закрытое общество доверилось Нам, и мы ценим это и бережем. Поэтому, сдвинем бокалы и поздравим юного жениха и не менее юную невесту, потому что у них в руках оказываются такие непрочные нити дипломатии. Виват!
Велианский хрусталь тонко и нежно зазвенел. В бокалах плеснулись разноцветные вина, Императоры поднялись, приветствуя принца, Элвер смутился и заалел, качнув своим бокалом и поднося его к губам. Его талию властно обняла чья-то рука. Доктор, глядя на него мутными от вина глазами, оттолкнул его руку с бокалом и стал целовать в щеки:
- Поздравляю...Поздравляю!
Принц застыл соляным столпом, от неожиданности, шока и отвращения. Потом отвращение пересилило, стоило влажным губам Доктора мазнуть по сжатым в нитку губам Элвера. Он зашипел не хуже змеи, отталкивая совершенно потерявшего лицо мораллеса:
- Угомонитесь! Что вы себе позволяете! - на эмоциональном фоне юноши просто бушевала буря чувств: его едва не выворачивало от ненависти и брезгливости.
- Вы прекрасны, ваше высочество! Я так рад! - Старый Доктор прижимал его к себе уже совершенно неприлично. Назревал скандал, поскольку церемония была официальной и снималась для хроники. Гай от изумления даже жевать перестал:
- Асти, это нормально?
- А то ты не чувствуешь? Совершенно ненормально. Принца же сейчас хватит удар, если мы не вмешаемся! - Император нахмурился и сделал знак охране. Гвардейцы - книссы направились к Доктору. Элвер задыхался от гнева.
- Убери руки, мразь!
- Ну, поцелуй же меня! Поцелуй! - Доктор лапал Их королевское высочество и довольно агрессивно отбивался от охраны, которая максимально учтиво выводила его из зала. Мораллесы были в шоке. Гай разрядил обстановку:
- Перебрал вина эскулап, не иначе. Как вы, ваше Высочество?
Принца трясло, он был белее снега, но в руки себя пытался взять с завидным упорством, только золотые глаза полыхали, как угли, и голос немного дрожал:
- Все в порядке, Ирре-о Ларр. Небольшое недоразумение. Я был бы вам благодарен, если бы о произошедшем вы сообщили на Мор-Лог, сам я... - «Мне не поверят! Не могу! Боже... Господи, отмыться бы! Хоть в море ныряй!» - …Сам я не могу свидетельствовать против Доктора.
- Конечно. Присядьте. - Гай усадил его за небольшой столик и положил порцию мяса и маринованных овощей. - Поешьте, враз отпустит. Кита поймать - большая удача. Видите, какой он плоский? Он обитает очень глубоко и поднимается на поверхность раз в трое суток. Тарлени чуть с ума от радости не сошли. Ну же, съешьте хоть кусочек.
- Благодарю...- Элвер попытался впихнуть в себя хоть каплю, но его начинало просто тошнить, даже от запаха еды. Он тоскливо и виновато покосился на выжидательно замершего напротив принца Тарлени, который был горд тем, что сумел практически в одиночку загарпунить и выволочь такую тушу, да еще и такого редкостного зверя, и ревниво смотрел, все ли попробовали. Элвер все-таки пересилил себя и проглотил нежнейшее белое мясо, почти не чувствуя вкуса от горечи во рту. Для него подобный поступок его вечного мучителя стал последней каплей.
Раздались аплодисменты. В зал вплыла неслышной походкой невеста. В блестящими изумрудами платье, с распущенными волосами - символом чистоты, и с рубиново-алой змейкой на шее. У змейки, правда, со сватовства нервный тик остался, но они с Ваэрдом уже почти подружились. Элвер поднял на нее глаза и не смог заставить себя отвести взгляд. Для него, видевшего Ваэрда и в его истинном облике, и так, его «невеста» и его любовник сливались в единый, столь притягательный образ, что и со стороны было заметно, что принц - пропал. Ему уже не нужны никакие принцессы, кроме его Вале. Он подорвался с места и приблизился на положенный протоколом шаг и «расстояние дыхания» -  предел, за которым его дыхание не могло коснуться нареченной. А хотел бы - спрятаться в крепких объятиях Ваэрда, стереть его ласками воспоминание о слюнявых поцелуях Доктора.
-Ты бледный. Все в порядке? - Голос Валентины звенел золотым колокольчиком. Она  подхватила принца под локоть, позируя для протокольной съемки: - Бедный мой Принц... Все хорошо. - Нежная рука погладила его по запястью, вложив записку под плотный рукав.
- Все просто прекрасно. - С появлением любимого, произошедшее перестало казаться таким уж ужасным. Элвер заметно расслабился. А полученная записка просто жгла руку - так хотелось ее прочесть. Но Элвер терпеливо дожидался конца банкета, чтобы запереться в своих покоях, где за ним никто не следил. Он поухаживал за невестой, даже поел сам.
- А церемонию сватовства я продолжу завтра, хорошо? Я смотрю, тебе Фессаш понравился? - мораллес чуть лукаво улыбнулся, глядя на поющую змейку, уютно устроившую треугольную головку в ложбинке меж ключиц Вале. Ее мелкая нежная чешуя переливалась всеми оттенками красного и нежным радужным блеском.
- Я люблю змей, на самом деле. И, в принципе, вообще зверюшек. Особенно, ядовитых. - Валентина улыбалась, сидя, склоняла свою головку, благодаря за поздравления. - Поешь как следует, у меня планы на вечер.
- Фессаш не ядовитый, но у меня дома есть питомцы и покрупнее, и поопаснее. - принц усмехнулся. - Приедем, я покажу тебе, если захочешь. И своего ездового хайши, и охотничьих птиц. - Элвер прикусил крепкими мелкими зубками сочный кусок мяса, начиная распробовать его приятный солоновато-пряный вкус. - А какие планы? - спросил, расправившись с мясом.
- Сюрприз. - Валентина стащила с его вилки кусок мяса и улыбнулась озорно, облизнувшись, пока никто не видит. - Съешь вот это. Корни, они к рыбе не имеют никакого отношения, но помогают справиться с жирной пищей. Ты же не хочешь, чтобы живот разболелся в самый неподходящий момент? - К Валентине подошел Рриш и мяукнул, просясь на колени. Ему уже тяжеловато было прыгать.
Элвера можно было накормить хоть самыми что ни на есть морскими и водяными гадами из ручек его любимой. Он послушно ел то, на что указывала Вале. Прожевав очередной кусочек, наклонился и поднял себе на колени кота.
- Какой он красивый. – и, понизив голос до едва слышного шепота, признался: - И вообще книссы очень красивые, особенно Близнецы-наследники. Я таких красивых вообще не встречал, принц просто чудо, а на принцессу больно смотреть - ее красота ослепительна, как солнце. Но вот с тобой не сравниться всем книссам всех планет, вместе взятым. Ты чудо, и я не устаю благодарить за него Бога-Змея.
- Они с детства такие. Аю, правда, красива на столько же, насколько шкодлива. А Лейка в детстве страшненькая была, как морской чертик. И такая противная, просто не передать. Единственная, кто мог меня из себя вывести. Кстати, я могла бы сразу с тобой один момент оговорить?
- Все, что захочешь, Роэнлин. - Элвер украдкой придвинул колено и коснулся им ножки Вале пол скатертью, миленько при этом покраснев. Ваэрд улыбнулся:
- Ерри, мой Рыжик, едет с нами. Я усыновила его и не имею права бросить вот так. Понимаешь?
- Как прикажешь. А ему не будет плохо? Непривычная планета, пища, воздух... Я постараюсь, чтобы ему обеспечили все условия, но... Тебе виднее, мое чудо. - Принц озабоченно нахмурился. - Надо предупредить мать, наверное?
- О том, что у меня будет свита? Вот еще! Я Невеста принца, или кто? Притащу с собой столько народу, сколько захочу. Мой, милый, не тревожься.
Банкет закончился ближе к вечеру красочным фейерверком и катанием на драконидских упряжках. Здесь, в самом северном месте главного материка Книссаурра было всегда холодно настолько, что снег не таял, словно сохранившиеся с незапамятных времен отголоски легендарной Зимы Траура по первому Леону. И здесь же находились самые крупные месторождения трайлов, что косвенно подтверждало легенду. И тарленийцам, и мораллесам показали музей трайлов. Тот громадный трайл, за который когда-то император Павел купил себе невесту, был просто безделицей по сравнению с громадными необработанными камнями, хранящимися в этом музее. А самый крупный обработанный трайл играл всеми цветами спектра в императорском скипетре - почти полуторакилограммовый камень, искусно врезанный в переплетение мерсонитовых листочков и веточек. Асти в шутку называл свой скипетр «Последним доводом Императора».

Когда все разошлись. Ваэрд вернулся к себе, переоделся в мужскую кожаную одежду и упрятал свои пышные кудри под маленький белокурый паричок с модной косой челкой, жирно подвел глаза и накрасил губы и ногти черным. И именно в таком виде появился в проеме окна и постучался в стекло. Элвер, видевший его таким впервые, и потому не узнавший, прихватил из-под подушки длинный, изогнутый, как змеиный клык, нож, и открыл окно. Он ждал Ваэрда и не переодевался, оставаясь в теплой шерстяной сорочке и традиционном костюме из змеиной кожи.
- Ну же, душа моя. Неужели я настолько умею меняться благодаря одежде? - Он спрыгнул с подоконника, легким щелчком выбил оружие из руки юноши. - Прихвати с собой что-нибудь летнее. Мы сейчас мотнемся в столицу, а там жарко.
Принц слегка обескураженно посмотрел на пустую руку, в которой еще секунду назад была рукоять его неизменного клинка, и пожал плечами: Ваэрд удивлял его с каждым разом все сильнее.
- Сейчас? Ночью? Хорошо, Роэнлин, как скажешь. - Он запихнул в небольшую сумочку летнюю куртку и безрукавку из Астурианской паутины, подобрал все-таки свой нож и повесил его ножны на пояс.
- Готов.
- Обними меня. - Ваэрд подошел к нему, резким движением головы отбрасывая челку. Элвера не надо было просить дважды. Тем более, что этого ему и хотелось больше всего. Он прижался к миниатюрному, но невероятно сильному телу возлюбленного, обвил его руками, целуя нежную кожу под ушком.
- Бедный мой, меньший. Держись крепко и ничего не бойся. - Ваэрд одним движением выпрыгнул из окна и, пользуясь только одной рукой, заскользил вниз по стене. Опустился на землю и распахнул перед братом дверцу открытого катера, поглаживая его по голове: - Ты как?
- Если с тобой - то просто прекрасно. - Элвер усмехнулся, приглаживая алую прядку его волос назад под парик. - Маскарад обязателен? Куда ты меня собираешься отвезти? - он запрыгнул на сидение катера и слегка поежился - ледяной ветер пробирал даже через плотную кожу и мех.
- Конечно, обязателен. - Ваэрд пристегнул его, закурил сигарету и вывел катер на дорогу. Миновал охрану и дал по газам. - Ирсе Валентину знают слишком многие. Правда, Ире Асте знает еще больше народа. Мы едем на самую гламурную тусовку Книссаурра. Мега-клуб  «Молочная река», самые отвязные поэты и богема, самые распущенные девки и продажные юноши, и самая потрясающая музыка. Тебе понравится. - Ваэрд резко вывернул влево и пустил катер по бездорожью.
- Ире Асте? «Любимый»? Странный ник, - в улыбке Элвера проскользнула неуверенность. - А почему именно такой? Или я просто плохо знаю язык?
- Именно-именно. Потому, что я пишу рвущие душу баллады о безответной любви, и барышни на концертах рыдают и рвут на себе пелеринки.
- А мы едем на концерт? - в голосе младшего было столько непосредственного детского любопытства, что было сразу ясно - он очень редко, возможно, никогда, не выбирался куда-то, кроме официальных мероприятий во дворце родителей.
- Бедное мое дите. Мы едем в мой клуб. Там и концерт, и шоу разные, и, естественно, танцы. Там, наверняка, и Кайри с Мирре. Мирреир - большой любитель игры в шары, и иногда проигрывается просто в хлам. Поэтому, играет только в моем заведении. - Они приближались к столице, сразу потеплело, а потом и стало очень жарко. Элвер разделся, скидывая куртку и рубашку. Под светом полных лун молочно-белое тело засветилось, словно выточенное из халцедона, волосы казались черными, переливаясь и блестя. Он гибко извернулся, доставая с заднего сидения свою сумку. На мгновение вырисовались все мускулы на тонком теле - для мораллеса, которого не гоняли мастера Арраса, он был довольно силен.
- Мое сокровище... - Ваэрд провел по его спине и слегка шлепнул по ягодицам. - Как же ты красив.
Элвер смущенно хихикнул, вытянул безрукавку и повернулся. Прижался плечом к плечу Ваэрда, трогая язычком его ушко.
- Это ты красив. А я обычен.
- Ты не обычен. - Ваэрд обнял его за плечи, прижимая к себе. - Нет обычных существ под звездами. В каждом из нас есть те резервы, о которых мы и не подозреваем.
Клуб «Молочная Река» оказался пирамидой в три этажа вверх, и семь вниз, под землю. Его проектировал Рау, поэтому здание было очень практично и красиво. Подъехали с черного хода, потому что у главного стояла длинная очередь молодежи, желающей попасть внутрь. Туда, где грохотала музыка, извивались вокруг позолоченных столбов книссы и котиссы, подавали напитки с валерианой и гоняли шары по масляным дорожкам.
- Ире Асте! О! Асте! - Ваэрд помахал с галереи. Толпа запестрела вспышками, мораллес быстро оттолкнул  Элвера в темноту: - Джонни! Эй, Джонни! - Из кабины осветителя вышел человек и пожал Ваэрду руку:
- Здравствуй, что не предупредил?
- Да я экспромтом. Знакомься, их Высочество у нас инкогнито. Дай мне «мазилу».
- Пожалуйста. - Человек достал из кармана булавку устройства и подал ее Ваэрду, тот приколол ее к одежде брата:
- Это смазывает твое лицо на изображениях. Тебя нельзя ни снять, ни записать твой голос. Полная засекреченность. Пойдем, я тебе покажу, что тут и как.
Элвер ошалело оглядывался, круглыми глазами, вцепившись в рукав Ваэрда.
- Боже-Змее, я не думал, что тут так шумно! И столько народу... - чтобы услышать друг друга приходилось напрягать голос и слух.
- Ой, девочки, смотрите, у нашего Ире Асте появился кто-то? - стайка поклонниц, мгновенно разросшаяся до целой толпы, окружила братьев. Девушек бесцеремонно раздвинули широкие плечи Уголька, тянущего на буксире за собой Кайри, чтобы танцору не оттоптали ноги, и не придавили оголтелые фанатки.
- Привет. Не думали, что сегодня появишься. Нас там еще не хватились? - голос у Мирре сломался недавно, и теперь забавно басил. Подросток его смущался.
- Нет, мой пушистый. Я позвонил Адмиралу и сказал, что присмотрю за вами. - Ваэрд прижал к себе Элвера и крепко обвил руками: - Шумно, да? Сейчас в приват-комнату пойдем, там звукоизоляция.
- Да нет, нормально. Давай побудем здесь немного. Я слышал, князь Кайри чудесно танцует, он на сцену пошел, да? - Мирре действительно вел Кайри на танцпол, который мигом опустел, стоило белоснежному котиссу, одетому в почти прозрачные штанишки и кучу драгоценностей, вступить на медленно вращающийся круг зеркальной сцены. Мирре остался смотреть и бдить - Кайри любили тут не меньше, чем самого Ваэрда.
Пушок раскланялся перед всеми, музыка стихла. На сцену вышли мускулистые книссы - барабанщики. Ваэрду и Элверу принесли банкетки.
- Садись, моя радость. Будем наслаждаться.
Кайри, по своему обыкновению, задал ритм, хлопая в ладоши. Толпа поддержала его, и ритм подхватили барабаны. В принципе, любой танец Кайри был чистой воды импровизацией. Он репетировал всегда и везде, таская своих барабанщиков за собой, куда бы ни поехал.  Любое  перемещение Императорской семьи превращалось в гастроли. Шаг за шагом, Кайри двигался, слегка лениво, колдуя в воздухе руками, покачивая бедрами и отставляя хвост в немыслимых позах. Стелясь под ритм и заводя толпу все больше и больше. Барабаны грохотали, Кайри кувыркался в воздухе, крутя сальто с места, отбивая когтями ритм, как кастаньетами. Барабаны замирали, в полной тишине раздавались пистонные щелчки когтей, а затем снова грохотали барабаны, пока Кайри, последним прыжком, не оказался на сцене в поклоне к публике. Толпа взревела в полном восторге, Элвер, под конец выступления не выдержавший и вскочивший с места, шипел от восторга что-то свое, на мор-логе. А ведь его тоже учили храмовым танцам, Король мораллесов был, по совместительству, еще и главным жрецом бога Змея, так что томные, тягуче-извивающиеся танцы с клинком были обязательными для изучения.
- А я бы показал! - запальчиво вскинул голову мораллес. Кто-то из крутящихся поблизости ревнивых поклонников ире Асте немедленно подхватил и поддержал клич:
- Та-нец! Та-нец! - и деваться Элверу стало некуда.
- Ну, радость моя, это ты зря. Публика тут языкастая. Ну, пойдем. Я тебе аккомпанемент устрою. - Ваэрд подтянул его к себе и сладко поцеловал, сжимая в объятьях. Младший принц на мгновение потерялся в поцелуе, жарко раскрасневшись. Отстранился:
- Не думай, что я совсем забитый и зажатый! Увидишь, я умею танцевать.
В гримерке он стянул с себя безрукавку, так что Ваэрду пришлось прикрепить «мазилу» к поясу его брюк. Подвел глаза жирными черно-алыми контурами, делая их похожими на глаза змеи. Кто-то из гримеров щедро сыпанул на бело-матовую кожу принца перламутрового блеска, осевшего даже на волосах. Элвер снял с пояса клинок и разулся, ступая по зеркалу танцпола маленькими аккуратными ножками. Толпа разразилась криками и подбадривающим мявом. Элвер прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Ди-джей пригасил свет, оставив только направленный на мораллеса луч софита, и зал утих. Принц открыл глаза и мягко качнулся в тишине, потек, извиваясь, как крупная бело-черная змея. В тишине раздался тихий гитарный аккорд. Ире Асте сидел на краю сцены, с сигаретой в зубах, подбирая музыку под движения Элвера, умудряясь выделять нотами все его движения, затихая, где надо, и ударяя по струнам, когда юноша взвивался с клинком, замирая буквально на кончиках пальцев. Элвер забыл обо всем - музыка брата вела его, как нить. Только когда перестало резко хватать дыхания, понял, что выложился полностью - храмовые танцы были не из легких. Уронил руки и почти упал на колени, умудрившись сделать завершающее движение так же изящно, как и все до него. Отзвучала последняя нота, и зал просто взорвался дикими воплями восторга. И, кажется, неистовее всех отбивал себе ладони и вопил князь Кайри, в восторге от того, что встретил достойного соперника. Если Пушок был свой, давно знакомый и любимый, то Змей, как немедленно прозвали Элвера - странным и притягательным именно этой странностью.
Ваэрд подошел к нему. Поднял на руки, отбрасывая сигарету и обдавая его крепким запахом табака, поцеловал в шею, успокаивая:
- Это было очень красиво. -  Откуда-то сверху спустили микрофон, и Ваэрд помахал рукой: - Спасибо всем! Я очень рад, что наш гость так пришелся вам по вкусу. Он с родственной мне планеты, поэтому приехал посмотреть, как оттягиваются на Книссаурре. Я же хочу сказать, что сегодня последний мой день на сцене. Ибо все хорошее должно заканчиваться. Но,  прошу вас не грустить, поскольку я отправляюсь писать новый альбом, а это у меня происходит не быстро, и все это знают.
В зале завопили вдвое громче, умоляя не бросать своих верных почитателей на произвол судьбы. Элвер обнял Ваэрда за шею, распластываясь по нему, как змейка.
- Как же все-таки тяжело... я и не знал. Ты играл изумительно. Спасибо.
Неизменно присутствующие в зале репортеры то и дело разочарованно скулили: своих приват-гостей ире Асте в обиду не давал, не позволяя снимать, если они желали остаться инкогнито.
- Это только начало, Змееныш. - На сцену вынесли мягкое кресло и столик с напитками. Музыканты с флейтами, пианолами, барабанами, занимали свои места. - Садись, сейчас увидишь, как я отдыхаю.
Ваэрд посылал толпе воздушные поцелуи и раскланивался. Потом принял из рук помощника алую, покрытую золотистым лаком, гитару, с острыми, хищными очертаниями корпуса, и подкрутил колки. Ваэрд махнул рукой, и барабанщик  задал ритм. Асте и другие гитаристы выдали  жесткую и очень агрессивную музыку, которая была одновременно безумно тоскливой, кричала болью и заставляла толпу бесноваться. Прикрыв глаза, Ваэрд приник к микрофону:
- Небо, безмолвное небо над нами,
Ветер колышет высокие травы...
Бывает любовь горше всякой отравы,
Приходит горячими летними снами,
Касаньем отточенных лезвий по коже,
Сжигает соленой морскою водою...
Бывает любовь нестерпимой бедою,
Безумной, тяжелой и проклятой ложью. - Гитары взвыли. Ваэрд соло сыграл рваный аккорд, соревнуясь с барабанщиком, и продолжил уже громче, позволяя голосу разворачиваться на всю глубину:
- А небо, увы, не дает мне ответа:
За что испытание послано свыше?
Мольбы моей Огненный Змей не услышит,
А сам я не чую, не вижу просвета,
Во тьме, что окутала душу тоскою.
Я рвался к тебе, разбиваясь о стены,
С другого конца необъятной вселенной.
Желая неистово встречи с тобою...
Зачем только все? Все надежды - ошибка! - Эмоции толпы достигли апогея, кто-то рыдал, кто-то рвал на себе одежду, кто-то дергался, воя, в каком-то приступе безумия, а Ваэрд прокричал последние три строчки:
- Я выполнил все, и не нужен отныне.
Пусть сердце мое на клинке твоем стынет,
Из рук твоих смерть - пусть, приму я с улыбкой.
Элвер, не воспринимающий чужие эмоции, все равно чувствовал, какой накал страстей бушует в зале. И чуял подвох в самой песне. Он часто-часто дышал, поддавшись на мгновение общему безумию. Но Элвер вряд ли стал бы Наследником, даже будучи единственным отпрыском правящей четы на Мор-Логе, не обладай он хоть зачатками способностей выстраивать логические цепочки. А понять, что столь прочувствованную песню можно написать, только сгорая и в самом деле от неразделенной любви, было нетрудно. Элвер откинулся на спинку кресла, чувствуя, что атмосфера клуба начинает давить на него. Понимать, что любимый тебе не принадлежит безраздельно - было больно, но Элвер продолжал улыбаться, ни на йоту не изменив выражение лица. Ваэрд закончил и потянул его за кулисы:
- Что такое, родной мой? Голова болит?
- Нет, наверное, это просто с непривычки. Тебе будет скучно на Мор-Логе, вряд ли невесте, или жене наследного принца разрешат надолго покидать дворец. И камеры...Боже, я уже думаю, что мое предложение сродни рабству: у нас нельзя сделать лишнего шага. - Элвер все-таки расстроено понурился.
- Богиня! - Ваэрд рассмеялся, увлекая его в приватную комнату, с матовой стеной в зал, и опрокидывая на диван, потираясь всем телом: - Неужели мне будет скучно там, где есть ты?
Юноша «поплыл» с одного движения, выгибаясь под Ваэрдом немыслимой аркой, и застонал, потеряв интерес к продолжению трудного разговора. Мораллес щелкнул блокиратором на подлокотнике, который запирал двери. И, постанывая, стал целовать его в губы, поглаживая вспотевшее от танца тело. Элвер принялся расстегивать маленькие пуговички из драгоценных черных опалов на рубашке Ваэрда, лаская пальцами нежную кожу. С трудом нашел в себе силы прервать поцелуй и прошептал, смущаясь и краснея:
- А ты позволишь мне сегодня сделать для тебя что-нибудь?
-Ты гляди-ка, тебе уже наскучило получать удовольствие? Можешь делать все, что угодно, кроме проникновения. Прости, но с этим у меня связаны не лучшие воспоминания. - Внезапно Ваэрд сел и нажал вызов внутренней связи: - Джонни, дойди до князя Мирре и скажи, что он уже продул два своих содержания, пусть сворачивается, а то ведь, и в правду, запрошу долг. - Улыбнулся: - Прости, дети.
- Ну, я же понимаю. С тобой мне никогда не наскучит удовольствие, просто... просто ты всегда меня ласкаешь, я хотел тебе тоже сделать приятное. - Элвер стянул расстегнутую рубашку с брата, зацеловывая его плечи и руки. Вернулся к шее и груди, несмело подергал короткие пряди блондинистого парика: - Можно это снять? Мне больше нравятся твои волосы!
- Конечно. - Ваэрд снял парик и положил его на кресло. - Ты целуешься уже гораздо лучше, мой дорогой Змееныш.
- У меня прекрасный учитель. - улыбнулся Элвер, и вознамерился закрепить пройденный материал, припадая к губам Ваэрда в страстном и нежном поцелуе. Он и впрямь вел себя с каждым разом все более раскованно, начиная проявлять инициативу. Перекинул ногу через бедра сидящего брата, потерся об него, руками лаская плечи и грудь, вспоминая те точки, что обычно трогал Ваэрд, и прислушиваясь к откликам его тела. Того даже тряхнуло от удовольствия. В конце концов, он столько лет не давал никому к себе прикоснуться:
- Ах ты, королевское безобразие! Обручился, и тут же совращать? - Он потянулся навстречу таким сладким губам. Элвер согласно муркнул - научился у брата. И принялся наощупь расстегивать застежку на ремне Ваэрда, а когда она, щелкнув, распалась на две половинки, быстро расправился и с магнитной лентой-молнией, запустив обе шаловливые ручонки в брюки аловолосого, не прерывая поцелуя. Ваэрд протяжно застонал, подзадоривая меньшого и поглаживая по талии. Мораллес стек, проструился по его телу, оставляя следы от острых зубов, заласканные язычком и губами, удобно расположился между ног Ваэрда на полу и потянул вниз его брюки, восхищенно целуя обнажающиеся бедра.
- Только не… ку..сайся... - выдохнул тот, разметавшись на подушках. И отпуская все тормоза, что сдерживали его столько лет. Ласки Элвера были немного неуклюжими, неумелыми, но он не жаловался на память, и, оказывается, запомнил почти все, что делал с ним сам Ваэрд, и теперь компенсировал неопытность старательностью вполне успешно, заласкивая и возбуждаясь от вида мечущегося под руками и губами тела, дразнил его остреньким язычком, пока не решился и не обнял губами напряженно вздрагивающую плоть, пробуя на вкус, трогая кончиками пальцев, изучая все вокруг. Ваэрд изо всех сил старался стонать то, что надо, а не то, что шло на ум, пока, в конце концов, не перевернулся, подминая под себя принца, обнимая, разгоряченный ласками. - Хочу тебя...
Элвер выскользнул из узких брюк таким движением, как змея выползает из старой кожи - томным и тягучим, но быстрым. Обхватил ногами бедра, прижимая к себе теснее, потираясь, цепляя пальцами ног пояс полуспущенных штанов Ваэрда и стягивая их с него до конца, причем, выгнувшись так, что его тело идеально прижалось к телу брата, словно они были созданы единым целым. Длинно простонал, откидывая голову, обнажая тонкую белую шею. Ваэрд жадно целовал его, не боясь оставить следы, ведь доктор был уже устранен, и  извивался на нем, не выпуская из кольца рук, жарко шепча:
- Змеенок мой… Беломраморный ангел...
- Возьми... возьми меня! - было жарко, как в жерле вулкана, было сладко, как будто каждая ласка Ваэрда рождала на языке каплю нектара огненных цветов Долины Бога, и это вынуждало стонать и вскрикивать, подставляясь под губы, руки, умоляя и требуя. Ваэрд прижался к нему лицом, вдыхая такой родной аромат и  стараясь двигаться еще сильнее и еще глубже.
- Скажи, когда, - шепнул он знакомую фразу на ушко.
- Когдааааа....ахххх...сам пожеее....лаааешь! Ашшшшш! - Элвер твердо вознамерился дать любимому столько удовольствия, сколько тому захочется.
- Я тебя по...жа..ле...ю.. - Ваэрд  прекрасно помнил, как от последнего порыва страсти бедному Элверу пришлось имитировать травму на рафтинге. И не хотел, чтобы он еще раз так страдал. Поэтому, промучил брата еще с часик, и бурно кончил, не выходя и чувствуя животом тепло его семени: - С помолвкой тебя...
- Я люблю тебя... - Если и рыдал Элвер, то это были слезы страсти - для Ваэрда, неприродного телепата, сильнейшая эмоция заглушила более слабую, а Элвер даже в пылу любовной схватки умудрился держать лицо. Он уже понял, что Ваэрд, как и книссы, может слышать его мысли. - «А я сумею. Обязательно сумею. Я люблю тебя!»
- Маленький мой... - Ваэрд обнял его и тесно прижался, нежно целуя в плечо. - Доктор больше тебя не тронет. А если пришлют другого, я и его устраню.
- Вряд ли пришлют, звание приближенного к особе Наследника Доктора нужно заслужить. Пока будут разбираться, срок моего посольства истечет, да и цели я добился, правда же? Так что придет время возвращаться домой. А там нам придется быть предельно осторожными. Я постараюсь сделать так, чтоб камеры из моих покоев убрали совсем. Но от слежки избавиться будет сложнее.
- Я тебя умоляю! Слежка, ха. А ты говоришь, мне будет скучно! Да нас с тобой ждет непаханое поле развлечений. Залежался я на Книссаурре, надо же и на родине чего-нибудь замутить? - Он легонько куснул юношу за нос.

Кайри, на пару с Джонни, оттаскивал разгоряченного азартом Мирре. Будущий Навигатор иногда чересчур увлекался игрой, так что потом не мог себе простить. К тому же, играл он не слишком хорошо, и чаще всего - проигрывал, но даже это его не останавливало.
- Ладно-ладно, я уже все понял! - Мирре стряхнул с лица капли воды, из выплеснутого ему на голову братом стакана. - Ты прав, как всегда, а я дурак. Попрощаемся с Ваэрдом или не станем дожидаться? Что-то я его не вижу! - он покрутил головой, благо - рост позволял без труда смотреть поверх голов.
- Я думаю, он занят, а папу не стоит огорчать лишний раз, поэтому, давай вернемся к маме вовремя? - Кайри муркнул, проводя ему ладонью по мордочке.
- Только, чур, ты едешь сегодня пассажиром. А то знаю я тебя и твою любовь к скорости! - Мирре подхватил брата на руки и понес к выходу из клуба. Поклонники Пушка едва не висли на нем, требуя автограф, но белоснежный книсс только сонно уткнулся в широкую грудь любимого Уголька и обвил его шею руками, мурлыкая от удовольствия.
- Ну, потом, потом... Устал я уже, и вообще... - Кайри мелко затрепетал язычком у ушка брата. Мирре прерывисто вздохнул, с трудом сгоняя с губ немного рассеянную улыбку, и ускорил шаг. Открыл дверцу усовершенствованного катера, который когда-то ему подарил Таарр, усадил Кайри на сидение и сел сам, включая двигатель. Искин поприветствовал пилота, мягко закрыл дверцу кабины, и машина оторвалась от земли, набирая скорость. Мирре чуть откинулся назад, чувствуя спиной тепло тела Пушка. Кайри обнял его, закидывая ноги на его колени и обнимая сзади:
- Я красиво танцевал сегодня?
- Ммммяяя... Кайри! Ну, бесподобно! - черный книсс чуть жалобно мурлыкнул, Кайри любил провоцировать, а Мирре не мог не поддаваться на провокации, слишком уж сильно всегда реагировал на ласки брата.
- Я ты меня люююбишь? - Кайри почесал ему горлышко, уже вовсю шаря рукой в его штанишках, осторожно поглаживая. Искин переключил на себя управление, уловив изменения в сознании пилота, снизил скорость и повел катер к Северной резиденции. Мирре тихо застонал, все еще сжимая непослушными пальцами контроллеры в захватах управления.
- Каааааайри! Люблююю...мрррррррауууу!
- Сильно-сильно? - Кайри прикусил его ушко и переливисто замурчал, как всегда делал в сильном вожделении.
- Ми асте, разве не заметно? - Мирре, наконец, вытащил руки из захватов и перехватил ладошки брата, нежно вылизывая кончики его пальцев. - Я тебя люблю с самого первого дня, ты же знаешь, и сильнее уже не могу!
- Мооожешь. - Кайри пощекотал хвостом ему носик и прижался, обнимая и шелестя драгоценностями: - Я тоже тебя люблю. А еще, у меня опять руки болят. Наверное, гроза будет. - На самом деле, Кайри ужасно хотелось заняться любовью, но он знал, что пока не снимет все свои украшения, это будет небезопасно. Они уже насмешили как-то Мишелина до слез, когда Мирре занозил себе под кожу живота одно из острых украшений.
- Приедем домой - сделаю тебе массаж с твоим любимым маслом, и перестанут болеть. - Мирре извернулся так, что теперь сидел задом наперед на узком сидении, а лапки Кайри лежали у него на бедрах. И он принялся медленно перебирать шерстку в разрезах штанин, подбираясь к коленкам Пушка, которые у того были просто очень и очень чувствительными.
- Ой! По мне кто-то ползет. - Хихикнул Пушок, заводя их давнюю шалость. - Это кто-то страшный?
Мирре пробасил:
- Ооооочень страшный! Это лашер! У него восемь ног и большой-большой рот! - сильные пальцы не просто двигались - они массировали лапки, разминая уставшие во время танца мышцы. Мирре прянул вперед и успел прихватить губами нежные губки Пушка.
- Ммммм!.. - Кайри обнял его за шею. - Он меня жрет за коленки. Как думаешь, скушает?
- Я сам тебя скушаю. А лашер на закуску пойдет! - Мирре рывком подхватил брата под колени и придвинул к себе, потом высвободил руки и принялся по одному снимать с него звенящие и шуршащие побрякушки, бросая их в грузовой отсек, чтобы не напороться потом. И каждая драгоценность сопровождалась «прощальным» поцелуем. - Уголечек, может до дому подождем? Ну, Мирре, у меня потом опять лапы болеть будут. - Кайри кокетничал.
- Угу. - муркнул Мирре и продолжил «разоблачение» братца, ничтоже сумняшеся. Все наивные попытки кокетства он видел, как и то, что Пушок вовсе не собирался ждать до дома. Он расшнуровал тоненький пояс, вышитый орихалковыми и бирюзовыми бусинами, и штанишки Кайри превратились в два куска ткани, которые даже стягивать было не надо. Зеленые глаза Уголька блеснули диковатыми синими огнями, и он медленно наклонился над братом, и так же медленно лизнул его. Пушок тихонько засмеялся, наматывая на пальцы свой белоснежный локон:
- Я красивый?
- Очень, ты похож на драгоценную статуэтку из белого опала. - Мирре не слишком любил долго разговаривать, так что предпочитал организовать себе алиби - мол, рот был занят.
- Ах! - Кайри раскраснелся и вцепился в его гриву руками. - Мяяяя! Не так быстро...
Уголек только тихо фыркнул - что и как сделать с любимым, он за три месяца уже выучил, так что торопиться не собирался, пока только нежно поддразнивая Кайри кончиком язычка, обхватив губами и тихонечко поглаживая бока и лапки ладонями.
- Мяяв! - Нетерпеливо заерзал под ним пушистый юноша и сам начал толкаться навстречу. Терпением Кайри не отличался. Мирре положил ладони на бедра брату, прижимая его к сидению и не позволяя двигаться. И продолжил ласки, только самую малость ускорив движения язычка. - Ну! Ну, мяяяяя! - возмутился Кайри, похныкивая и срываясь на короткие постанывания. Мирре наклонился еще ниже, вылизывая пушистую попку беленького книсса, продолжая прижимать его одной рукой, а второй начиная ласкать оставленную на произвол судьбы часть тела, ласки вожделеющую. Кайри изогнулся,  скребясь коготками в стекло: - Не тянииии! Мучитель! - Его хвост сам собой отодвинулся самым неприличным образом. Мирре только громче заурчал, продолжая ласки, хотя горячность Кайри заводила не хуже афродизиака. Скользнул в брата язычком, вылизывая и заставляя расслабиться. Пушок тихо и нежно мявкнул, широко разводя ноги: - Ну же... - Он смахнул слезы, почему-то всегда в минуты близости его тянуло похныкать. Уголек, после первого их раза, когда Кайри пришлось нести на руках, а потом лечить регенератором, привык готовить его долго и тщательно, так что на хныканье внимания обращал мало, старательно растягивая братика уже двумя пальцами и поглаживая язычком.
- Ну…Ну...же...Мяярруурууур?
Мирре быстро освободил себя от плена брюк, расстегнув их, придвинул Пушка еще ближе и осторожно направил себя в его тело, задрав лапки беленького книсса до потолка кабины - себе на плечо.
- Мяяяя...урк... - Кайри боднулся головой в подушки сиденья и часто-часто задышал, высунув розовенький язычок.
- Тихо-тихо, моя пушинка, не спеши, мы еще и до дома не доехали. - Мирре хищно усмехнулся и приподнял его ладонями под ягодицы, начиная двигаться. Кайри поерзал из стороны в сторону, шмыгая носиком и капризно кривя губки:
- Хочуууу!
- Я тоже. Как ты пахнешь, мой цветок! - Мирре прижал его к себе с силой, входя сразу до конца, замер, наклонился над ним и задвигался, ускоряясь и укорачивая толчки, и снова замедляя темп. Ему хотелось долгого удовольствия.
- Мяяя.. мяяя... - Забавно помяукивал Кайри в такт, старательно обхватив его и царапая стекло. Ему было и жарко и томно, и хотелось всего сразу, и побыстрей, и что бы еще... Рой бессвязных мыслей носился в его голове, и он снова стал похныкивать от нетерпения. Катер неслышно остановился в гараже дворца и завис над полом, покачиваясь. Мирре на замечал - он снова ускорил движения, придерживая Пушка одной рукой, второй принялся его ласкать - медленно поглаживая грудку, трогая сквозь нежную шерстку чувствительные соски и опускаясь ласками к паху, аккуратно и неторопливо, как и все, что он делал. Только Мирре чувствовал, что готов сорваться, сразу и до финала, и потому старался чуть отвлечься, слушая мысли брата.
«Еще...Богиня...Как хорошоооууу... Милый... Любимый... Еще... Ах! Нет-нет-нет...Не могу больше...» - Кайри коротко вскрикнул и заплакал в голос, как маленький. Впрочем, это была его обычная реакция. Мысли отвлечься не помогли - Мирре прижал брата к себе так крепко, словно хотел прорасти в него, и низко выстонал его имя, выплескиваясь, опустошенно замер на несколько секунд и принялся слизывать слезки с мордочки Пушка. Кайри прижался к нему, похныкал немного, а потом затих, прерывисто вздыхая.
- Я люблю тебя, Пушик. - Мирре осторожно освободился, отдал команду искину открыть кабину и вынес брата, застегнув на нем одежду. В коридорах северной резиденции было холодно - отопление не помогало разогнать укоренившийся в каменных стенах холод. Так что, по лестницам и залам замка Уголек буквально пронесся, согреваясь на бегу и грея собой брата. С пинка открыл двери в их покои и закутал Пушка в теплый плед.
- Не успел замерзнуть?
- Нет... - Пушок шмыгнул носом и свернулся клубочком. - В ванной так же холодно?
Мирре сунул нос в ванную и ухмыльнулся:
- Ну, горячий источник не замерз, так что не должно быть. Пойдешь купаться? Я к маме хотел заскочить, сказать, что уже дома.
- Заскочи. - Пушок вдруг резко сел, дремоту как рукой сняло: - Украшения мои из катера! Принеси, пожалуйста.
- Угу, принесу. Иди, купайся. - Мирре чмокнул брата в нос, схватил с кресла теплую пелеринку и выскочил за дверь. Из закрытого катера украшения никуда бы не делись, потому Мирре сначала зашел к Астурис. Слепая котисса повернула голову на звук открывающейся двери и улыбнулась:
- Вернулись, малыш? Сильно проигрался, азартный мой?
- Ну, мам! - Мирре обнял мать и потерся носом о ее щеку. Он почти перерос мать - невысокую и хрупкую.
- Ах, какой ты у меня уже большой. - Астурис сидела перед огнем и слушала фильм. Она пробежалась пальцами по его лицу и улыбнулась: - Ты будешь очень похож на отца. Такой же сильный и умненький. И вспыльчивый. - котисса погладила его, как маленького.
- Мам, я не помню Вельмира. Но я бы хотел быть похожим на Несса - он самый лучший отец! А вспыльчивость в жизни не подмога, как и азарт. Придется над собой поработать, да? - Уголек всматривался в невидящие глаза матери, поглаживая пальцами ее наполовину седую гривку.
- Да уж, поработай, гуляка. Проследи, что бы Пушик лекарства принял, он с этими танцами совсем сбился с графика приема. Хорошо, котеночек? - Астурис машинально поправила на нем пояс и одернула штанишки.
- Ага, лекарства, хорошо. Ой, ну, мааааам, ну что ты со мной, как с маленьким? Мне уже четырнадцать! - прозвучало так, будто «Мне уже сорок».
- Посмотрите-ка на такого большого Ире. - Астурис подтащила его к себе за хвостик и пощекотала пузо. - Никто ж не видит, малыш.
- Зато я знаю. Мам, а если я стану Навигатором на новом Титане, ты будешь волноваться? - он позволил матери обнять себя и обнял ее в ответ, тычась носом в ушко Астурис, противореча своим собственным словам про взрослость - так он любил делать в детстве. Астурис помолчала, поглаживая ненаглядного котеночка:
- Ты же будешь очень осторожным и не дашь мне повода для волнений? Правда?
- Маааам, ну я же не пилот верра, как Император! Конечно, я буду очень осторожным и внимательным - на мне же будет лежать ответственность за жизни тысяч людей! Ирре Ларр пообещал, что сам примет у меня экзамен, и если я сдам его на высший балл, то место первого Навигатора на новом Титане - мое.
- А как же Кайри перенесет разлуку с тобой? Ты с ним говорил? - Астурис вылизала бережно ему мордочку.
- Нет еще. Но поговорю, когда отоспимся. Мам, а чего это ты не спишь?! Время же - почти утро! Это мы можем гулять и спать, когда хотим, а тебе надо нормально отдыхать! А! И мы с тобой завтра едем кататься на снеговых парусниках! Так что - давай, ложись, мам. Я еще сбегаю за пушкиными украшениями, и тоже спать. - он поцеловал Астурис в щеку и вывернулся из ее рук, взял ее за запястья и потянул в спальню. - Ну, давай, мне еще Пушка укладывать.
- Иду-иду. Мне без Несса не спится. Да ты не волнуйся, я уже старая, мне много сна не надо. - Но она послушно подошла к постели и стала расплетать волосы. Мирре фыркнул:
- Ну, мам, ты и выдала перл! Какая же ты старая? Ты у нас совсем молодая, и красивая! А если тебе кто-то сказать посмеет, что ты старая - я ему морду начищу! - он взял расческу и принялся расчесывать ей гриву, принюхиваясь - мама всегда пахла так приятно, что хотелось уткнуться ей в шею, как во младенчестве, и замереть.
- Все так прямо уже и испугались. - Котисса легла в постель. Она уже была в теплой ночной рубашке. - Все, видишь - сплю. Она показушно засопела носом.
- Спокойной ночи, мамочка. - Мирре еще раз поцеловал ее и ушел, неслышно прикрыв дверь спальни. А потом помчался маленьким черным вихрем в гараж, за драгоценностями Кайри. И почти нос к носу столкнулся с принцем Тарлени и Лейоррой. Они, взявшись за руки - Лейка подарила-таки своему Аэллису орихалковые перчатки - крались пустынными коридорами к зимнему саду.
- Ты гляди, кого рриш принес! - тихонечко рассмеялся князь, кланяясь, - Доброй ночи, ваши высочества.
Высочества смутились до ужаса. Лейка ткнулась тарленийцу мордочкой в плечо, лукаво поглядывая на братца:
«Беги, куда шел, не порть мне свидание.»
«Уже исчез, принцессочка, хи-хи-хи!» - Мирре мысленно послал Лейке воздушный поцелуй и помчался дальше. Через пять минут он уже выгреб все безделушки брата и возвращался назад, но ни принца, ни принцессы уже не было.
Уголек свалил все цепочки-кольца-кулоны-браслеты в объемистую шкатулку на туалетный столик и пошел вылавливать придремавшего в горячем бассейне Кайри. Братик умудрялся спать, распластавшись по воде, и тихонечко похрапывал от неудобной позы. В ванне плавали яркие игрушки. Кайри, несмотря на то, что был старше, продолжал оставаться маленьким и очень ранимым ребенком. Мишелин  говорил, что это из-за плена и рабства. Есть посильнее личности, с твердым характером, которых это не сломало бы, но Кайри был слабым, и при этом - очень добрым. Мирре осторожно вынул его из воды и завернул, держа на весу, в пушистое полотенце, убирая с длинной густой шерстки влагу. Отнес на постель, с заранее включенным подогревом, уложил под одеяло и заботливо подоткнул его, чтобы брату было тепло. А сам отправился купаться, думая, как обнимет свернувшегося брата – любимого, и уснет.

«Тут тепло, ничего?» - Лейка распахнула перед тарленийцем двери сада и улыбнулась.
- Конечно, ничего. Вы же озябли. - Принц нежно ей улыбался.
«Я не озябла, ничуточку!»
- А у меня для вас есть подарок. Он, правда, совсем не королевский... - засмущался юноша.
«А какой?» - любопытно насторожила ушки Лей, тоже немного смущаясь. От того, что некуда стало девать руки - сорвала тропическую орхидею и принялась крутить ее в пальцах, нечаянно сминая тоненькие лепестки.
- Я, когда нырял, нашел. - Принц достал из складок своего одеяния нечто и протянул ей: - Вот. Не сочтите за грубость. - На ладони, затянутой в перчатку, лежала маленькая раковина, в которую каким-то немыслимым образом врос голубой трайл, который в свете садового освещения переливался всеми оттенками холода.- Он, правда, совершенно не обработан, только обкатан волнами. Но ведь в этом-то вся и прелесть. Как мне кажется... - принц смутился окончательно.
«Какое чудо, ире Аэллис! Я попрошу, чтобы мне сделали в ракушке дырочку, и буду носить ее на шее. Мне нравится! А вам не холодно было нырять?»
По поводу водных процедур этикет Тарлени делал небольшие послабления, и нырять им можно было в гидрокостюмах, не наворачивая на себя кучу одежды. Впрочем, в сочетании со льдом и холодом, водные забавы тарленийцев выглядели диковато.
- Что вы! Вода такая приятная, прохладная. Мой Учитель нарадоваться не может: у него прошли и головные боли, и суставы, которыми он мучился, сколько я его знаю.  Под водой так красиво. Такое причудливое дно и плоские- плоские раковины, а манты, которые парят над тобою... На моей планете нет такого моря. Отцу бы тут очень понравилось. - Он присел на бортик клумбы и улыбнулся.
«Водичка на Книссаурре действительно целебная, только надо быть осторожным - слишком много солей и минералов. У меня в детстве, помнится, чуть шерстка не вылезла, когда я полезла в море искупаться. А вот папа любит поплескаться, правда, в нашей загородной резиденции, там теплее.» - Лейорра сорвала еще одну орхидею, и осторожно закрепила мерсонитовой заколочкой на волосах принца. Сине-сиреневый цветок изумительно гармонировал с его глазами, и Лейке так хотелось поцеловать его...
- Теплее, боюсь, я не выдержу. У нас на Тарлени всегда достаточно холодно. Снег лежит ковром. А под снегом и деревья растут, и цветы. Мы, вообще, сельскохозяйственный мир. Вопреки слухам, что тарленийцы только и знают, что строить боевые корабли. Пока в Соединенной был такой хаос, то куда же без них? Но теперь, мы сможем вернуться к нашим полям и, - Аэллис замялся, подбирая название на книсса’ари к местному животному Тарлени, - Овцебыкам. - Наконец нашелся. - В подарках, что я вам прислал, были ковры из их шерсти.
«Да, они такие теплые - просто чудо, по ним приятно ступать. Я себе в комнаты приказала постелить - так нравятся, очень! А вы умеете летать на верре? Вот тетя Иллира умеет, правда, папы ей запрещают служить» - они медленно шли по посыпанным зеленоватым песком дорожкам, стеклопластовая крыша пропускала свет звездных россыпей, потихоньку бледнеющих в синеве неба.
- Да. Но мне отец запрещает. - Аэллис предложил ей опереться на руку. - Наши верры почти живые. Не искины, по другому. Даже не знаю, как объяснить.
«Я знаю. Папа говорил, что от этого тарленийцы быстро сгорают. Так жаль! Лучше было бы с искином, правда?» - она положила тоненькую ладошку на локоть принца и незаметно вздохнула. У Аэллиса была нежная кожа, покрытая едва заметным золотистым пушком, и белоснежные волосы - как текучий шелк, мерцающий под лунным сиянием серебром. И фиалковые глаза, как и у принцессы, отсвечивали зеленоватыми огоньками в расширенных зрачках.
- Не знаю, я не летал с искином. В наших машинах, ты как бы сам становишься верром. Совсем. Руки - это крылья. Ноги - дюзы. Ну и, соответственно, когда в верр попадают, то раны вполне себе материальны. Но тарленийцы очень искусные пилоты.
«Наверное, это захватывающее чувство - самому лететь в космическом пространстве, видеть звезды и планеты...Как бы я хотела тоже попробовать, но я умею водить только планетарный катер, хотя Аю обещала научить летать и на мини-верре, системы «земля-Кольцо». А может быть, и до настоящего истребителя дорасту». - Она мысленно рассмеялась.
- Зачем девушке, Наследнице трона, самой водить корабль? Я спрошу разрешения у Вашего батюшки, и мы можем прокатиться на нашем корабле. Он надежный и очень красивый. - Принц погладил ее по руке.
«Наверное, затем, что летать самой и летать пассажиром - две большие разницы?» - Лей лукаво наклонила головку и улыбнулась. - «Но я подумаю над вашим предложением. А на рассвете вы так красивы.» - безо всякого перехода сказала она.
- Красота дана нам природой. Потом, например, Вайши принца Гррая считают меня записным уродом. - он наклонился к ее пушистому ушку, - У меня же - какой ужас! - совершенно нет усиков.
Девочка фыркнула, поворачивая голову к нему, и ее мягкий розовый носик оказался в паре сантиметров от его носа. Лейка нервно облизнулась. Аэллис замер, хвостик принцессы от волнения мотался из стороны в сторону, выдавая ее волнение, мысли носились осенним вихрем. Но она так этого хотела, так мечтала и так боялась, что он просто не мог ее разочаровать.  Принц коснулся ее губ своими, приготовившись к боли и шоку, но вложив в этот первый в ее и его жизни поцелуй всю нежность на которую только был способен. Лейку тряхнуло - это было просто чудесно, хоть и больно немного. Каково было принцу - она даже боялась подумать. Просто растворилась в поцелуе, принимая его чувства, и отдавая свои - первую и самую горячую любовь. Тарлениец качнулся, но устоял на ногах и очень осторожно и нерешительно обнял ее за талию:
- Позвольте мне любить вас. Хоть на расстоянии. Быть вашим другом и рыцарем. На большее я не смею надеяться, вы ведь будущая Властительница Империи.
«А вот когда я стану Императрицей, мне будет все равно, что там можно или нельзя! И я тогда сама смогу выбирать, кто станет моим рыцарем, правда? И кто займет место моего супруга! Вы, главное, дождитесь, хорошо? Я буду стараться - учиться быть хорошей Императрицей, чтобы вам не было стыдно просить моей руки по-настоящему!» - Лей была весьма и весьма убедительна.
- Я обязательно дождусь, Ваше Высочество. - Тарленийца шатало.
«А теперь совершим набег на кухню. Потому как вы сейчас упадете, а я очень не хочу, чтобы вам было плохо!» - принцесса решительно поволокла обессилевшего принца Аэллиса за собой - благо, идти до замковой кухни было недалеко, особенно по разведанным детьми потайным ходам.
- Да не стоит беспокоиться, право же... - Аэллис прислонился к стенке и прикрыл глаза, все вокруг плыло.
«Стоит! Ведь это же я виновата, что вы потеряли все силы. Вот, садитесь-ка, сейчас я буду исполнять свою заветную мечту - кормить вас сладостями.» - она улыбнулась и заглянула в громадный холодильник, помня, что для Гая повара всегда готовили целую кучу десертов, которые, естественно, не поедались целиком. Вот и сейчас там оставалось еще множество вкуснейших сладостей, которые Лейка и принялась запихивать в своего принца.
- О! Драгоценнейшая моя, помедленнее... - Принц еле успевал прожевывать. Но он стал выглядеть лучше и даже сел прямо, и потянулся за засахаренным фруктом. - Я бы хотел накормить вас нашими плодами. Они такие же сладкие и нежные, как ваша любовь, Лей...
Лейка смутилась и покраснела - через нежную шерстку стал виден румянец.
«Обязательно накормите, Аэллис. Вот чуть-чуть подрасту - и прилечу к вам в гости. Послом!» - она улыбнулась и отвела с его лица прядку волос.
- Вы можете называть меня Эли. Это сокращенное, домашнее имя. Моя Звезда-Императрица.
«Эли - так нежно звучит! Спасибо, мой принц.»

3. Часть третья.

Ваэрд сидел у зеркала в окружении дочек Ноара, принцесс и Иллиры с Эрминой. Он молча курил, не отрывая взгляда от планшетки, и периодически отпивая глоток подогретого вина со специями. Мораллес внимательно изучал протокол Мор-Лога. Он был витиеват, крайне жесток и бескомпромиссен:
- Так, девочки, накладная грудь мне сегодня не нужна. По мораллесским канонам красоты, девушка должна быть гладкой, как змея. С этим-то проблем нет. Ну? Как там моя неземной красоты прическа?
Прическа была, воистину, неземной красоты. По канонам, она изображала распущенный капюшон мораллесской кобры, и крепилась на специальный  проволочный каркас, который возвышался над головой невесты и оплетался ее волосами. Волос Ваэрда не хватило, на помощь пришли шиньоны, так же загодя присланные коронованной свекровью, которая любезно прислала и платье, и драгоценности, и еще много чего, что сейчас с восторгом растаскивали княгини и принцессы. То, что было нужно именно ему, шпион уже отобрал.
Ваэрд встал и растопырил руки:
- Ну, давайте, облачайте меня. Безобразие какое. - Шпион был затянут в белоснежное трико мораллесского шелка и расшитый крохотными алмазами корсет. Девушки смеялись в голос. Все это казалось им до ужаса забавным.
- Валечка, ну, ты такой красивый. - самая маленькая княжна сидела на пуфике с корзинкой цветочных лепестков.
- Спасибо, моя...ххахх...радость! - Мораллеса втягивали в узкое, как чулок, первое платье. Если до этого он еще сомневался, одевать ему «ракушку» или нет, дабы уберечься от неожиданностей тела, то после этого бояться было уже нечего. Платьев было шесть. И ему казалось, что каждое было уже предыдущего. По бокам, спереди и сзади, были расшитые камнями и золотом разрезы, чтобы было видно богатство нижней одежды.
- Девочки... Откройте окошко... - «Невеста» хватала ртом воздух. - Я-то, наивный, думал, что корсеты - это плохо... - мораллес слегка отдышался, правда, дышать было можно только едва-едва. - Ну, что там у нас дальше?
Лейорра с потаенной ухмылкой на лице достала из-за спины расшитые трайлами туфли на высокой шпильке и шнуровке до колена. Ваэрд застонал в голос. Барышни хихикали. Они все тоже были в национальных, зеленых цветах Мор-Лога, и составляли сонм подружек невесты. Ваэрд  нагнулся, чтобы раскопать в ворохе юбок свои ноги, но в глазах у него мгновенно потемнело, и непобедимому шпиону пришлось попросить княжон, признавая свое поражение. В туфли его запихивали трое. Одна держала юбки, вторая держала ногу, а третья опутывала щиколотку ремнями.
- Девочки... - Ваэрд пошатнулся, сделал шаг, наступил на подол и чуть было не упал, его поймали в шесть рук и снова усадили на пуфик.
- Погоди! Прыткая какая. Сама ты в этом ходить не можешь. Мы с девочками возьмемся с шести углов за подолы и будем их нести, а принцессы понесут шлейф и фату.
- Дети... закройте уши. Фрейлина материться изволит, - впрочем, на полноценный мат не хватало дыхания.
Потом его долго пудрили и красили, но надо сказать, что все эти немыслимые причуды все равно шли Ваэрду. Глаза ему подвели черным и золотом, прикрепили на лбу ниспадающую дождем изумрудов и золотистых трайлов диадему, унизали золотом и мерсонитом шею, уши, руки так, что мораллес только покрякивал:
- Я читал, что процедуру сватовства многие девушки просто не переживали. И теперь понимаю, почему.
Наконец, Ваэрд встал. На прическе закрепили, всю в золотых блестках, фату.
«Богиня Мать, пошли мне сил... И кислорода», - взмолился шпион и нетвердой походкой, покачиваясь, окруженный княжнами, вышел на лестницу.
Перед ним выстроились книссы с горнами и прочими музыкальными инструментами. Они тоже были в зеленом с золотом, и вся процессия выглядела очень торжественно. Ваэрд даже освоился с каблуками, не так уж это было и сложно, но мысленно он возблагодарил Астиарра, который, в свое время, послал его на Аррас. Подбежал Кайри, оставляя за собой запах пудры и золотистые облака блесток:
- Все готовы? Ах, Валечка, как тебе идет этот наряд! Просто завидки берут.
- Я могу потом тебя в него запихать, еще не то возьмет. - огрызнулся Ваэрд. Кайри воспринял это по-своему:
- Ну, не волнуйся, все хорошо будет.
Было все, действительно, просто замечательно, ибо на сватовство Император разрешил прибыть избранным людям и книссам,  сливкам Высшего Света. И на один вечер отменил запрет на ограничение драгоценных камней, так что толпа придворных, сквозь которую шел кортеж Невесты, переливалась всеми цветами радуги и блестела на солнце так, что болели глаза. Развевались стяги. Громко звучала музыка, все кричали здравицы и приветствовали, желали всего, чего только можно пожелать в подобное празднество Венценосным особам. Наконец, процессия подошла к павильону, построенному специально к этому случаю, в котором их ожидал Принц, являющийся одновременно и Жрецом данной церемонии, и свита мораллесов. Невесту подняли на носилки, напоминающие по форме яйцо, и их взвалили на плечи носильщики. Из павильона выскользнули двенадцать восьмиметровых змей, которые, скользя под музыку, стали оплетать носилки, прогибающиеся под их тяжестью. Книссы реагировали спокойно, потому что знали, это - роботы. Настоящих Храмовых Змей на Книссаурре не было, они бы не перенесли полета в космосе, поэтому Таарр сделал дубликаты. Они, кстати, получились не хуже, а то и лучше оригинальных. Среди колец змей танцевал Кайри, пьяный от восторга и яркости происходящего.
Мораллесы с восторгом смотрели на холодную, как лед, Невесту. Ваэрд под юбками мелко семенил ногами, чтобы кровообращение не остановилось совсем. И даже не думал улыбаться. По протоколу, любые чувства были неприличием. Невеста принца - Наследника должна быть похожа на каменную статую, завернутую в сияющую золотом фату. Торжественность момента портил тот факт, что пока кортеж шел к павильону, Ваэрду приходилось не раз и не два останавливаться и пить за свое здоровье, и здоровье мораллесской нации в целом. Естественно, пил он сок, так что не пьянел, но природа затребовала свое, а церемония обещала быть еще долгой. Шпион запасся терпением.
Элвер, одетый в облегающий золотой наряд, с похожим на прическу Ваэрда воротником, завел ритуальное приветствие - речитатив, под шуршащие перетекания змей которые подныривали под Невесту, снося ее в своих живых объятьях к помосту. Это «Невесте» даже понравилось, висишь себе и висишь, а внизу поет, раскачиваясь, такой симпатичный парнишка. Наконец, змеи его осторожно поставили, и княжны подбежали, подхватив подол и фату. Элвер, не дыша (затянут он был еще похлеще Валентины), торжественно откинул с ее лица несколько слоев густой вуали, и Валентина с принцем повернулись к камерам, чтобы их могли хорошо рассмотреть все подданные. После чего Ваэрд торжественно поклялся в верности Королевскому дому Мор-Лога, обменялся с Элвером кольцами и был ритуально расцелован в обе щеки. Потом все снова закрутилось: возложение священного огня в честь Огненного Змея. Ритуальные танцы с кинжалами. Первый банкет, бал, второй банкет, факельное шествие к храму Матери Кошки, обмен подарками... И только к утру следующего дня Ваэрд смог вылезти из всех своих чулочных платьев и, поскуливая и задевая прической углы, убежал в уборную. Торжественное сватовство состоялось. Осталось пережить помолвку, обмен дарами, подписать соглашения и можно уже отбывать на Мор-Лог для собственно - Свадьбы. Мораллес проклял тот день и час, когда согласился на предложение братца, и побился головой о писсуар.

Гай снова и снова просматривал и редактировал документацию по законопроектам Соединенной, переименованной в Принципиаду. Сверялся с запрошенными сводами разных планет, хрониками Терры, со своими проектами Книсского законодательства. Работа была кропотливая и нудная. Но необходимая. На проработку единой для всех планет Империи Конституции, Уголовного и Гражданского кодексов, ушло почти семь лет. Остальные три Гай боролся за то, чтобы ему подчинились в принятии этих законов. Асти помогал, чем мог, но мог он не много - Империя, как несмазанное колесо, раскручивалась с трудом и скрипом. А на Астиарре висела его ноша - Империя Книссов.
По истечению семилетки Гаю осточертело летать из одного конца Принципиады в другой, и он, честно предупредив народ, ввел кастовую систему. Жесткую и крайне лаконичную. Взвыли все, но порядок был восстановлен. Теперь каждый житель был приписан к жесткому регламенту своих прав и дисциплин. По одежде, поведению, профессии и обязанностям. После этого стало гораздо легче. Хоть реформы и утонули в крови, но Киррео было не привыкать. Лишь снова вернулись кошмары, и он неосознанно снова стал тянуться к бутылке. Для Асти самой большой проблемой было вовремя заметить, что Гай снова тонет в своем патологическом самоедстве, и выдернуть его из этого состояния. Любым способом - романтической поездкой на остров, в Логово первого Леона - тогда они даже отыскали пару десятков орихалковых монет и ожерелье из грубо обработанных агатов. Или сбором всей семьи и путешествием инкогнито на маленькую райскую планетку, до ужаса похожую на Терру или Атлантис. Там, на теплом море, оставив детей на попечении жены, Астурис и Несса, они уплыли на две недели в морское путешествие. Две недели только вдвоем - редкостные дни-жемчужины счастья. За десять лет они случались не часто - слишком уж много нервов, времени, сил отнимало управление двумя громадными галактическими империями.
И Киррео вновь оживал, засыпая на его груди, вдыхая такой родной запах. Пересчитывал его вибриссы и ругался шутливо, что он их теряет, а это, между прочим, достояние Империи. И все чаще приходил к нему посреди рабочих дел и просто прижимался лбом, успокаиваясь и находя поддержку в одном его присутствии рядом. Сам же Гай сильно надеялся, что и он служит Асти такой же опорой. Любил он его по-прежнему, сильно и горячо. И надеялся, что это первый и не последний десяток лет который они провели вместе.
Вызов комма - по традиции, или по насмешке судьбы, вырвал Асти из сладкого сна в объятиях Гая посреди ночи. Первой мыслью было: «Дети!», второй: «Убью того, кто разбудил!» Асти дотянулся до кнопки и разлепил сонные глаза. На экране, чем-то страшно озабоченный, появился Несс:
- Простите, Ирре Ларр, что разбудил. Новости срочные и неутешительные: пиратский барон Торх Пульсар, с которым у нас было соглашение, погиб. А его преемник, а по моим сведениям, убийца - собрал весь флот, и заключил сделку с атлантами. Какие будут приказания?
- Адмирала мне... - Простонал Гай, не открывая глаз. - С какими еще Атлантами, кто посмел?
- Сир, мы выясняем. Но, судя по всему, два или три рода с помощью пиратов выбрались с Атлантиса. Я уже наказал разгильдяев, проворонивших их. Адмирал Грей идет к Атлантису, будет через три дня.
Асти обнял Гая, прижимая к себе покрепче:
- Утром, все утром! Несс, выговор тебе!
- Несс, это он так, ворчит. Спасибо, что сообщил. - Гай, дотянувшись, выключил комм и забросил Их Величество на себя. Поглаживая по шерстке спины и укутывая в покрывало поуютнее. Асти поерзал, обхватывая его бока ногами.
- Мрррррррр, гад, разбудил! А мне такой соооооон снился! Такой сон!!! - Асти медленно и нежно принялся вылизывать любимому шею и лицо, чувствуя самым кончиком язычка почти совсем сгладившиеся шрамы на лбу и щеке. - Родной мой...любовь моя...мурррррррр...
Гай улыбался в темноте, положив обе руки на крепкие ягодицы книсса и поглаживая основание хвоста:
- И какой же сон снился моему милому мальчику? М?
- Сладкий...слаааадкий. - Асти прижался еще сильнее, так, что не почувствовать его возбуждения Гай не мог, и жарко подышал в ушко супругу, тут же куснув его острыми клыками. Провел теплым сухим носом по шее, и оставил след на плече, заласкал его язычком.
- И после этого ты смеешь утверждать, что я - сластена. - Гай потыкался в его лицо, поймав в поцелуй, и призывно муркнул, запуская руки бесстыдно гулять по монаршему телу: - Хочу тебя. Такого тепленького и разнеженного.
- Ну, сластена же! Ты же слаще самого вкусного десерта - я от тебя оторваться не могу! - Асти приподнялся и отвел хвост, покачивая бедрами так, чтобы подразнить Гая, вроде, позволяя ему войти, и не давая двинуться глубже. Коготки царапнули грудь, непроизвольно выскользнув из подушечек. Книсс низко застонал.
- Как ты красив... - Гай сглотнул, сон разом слетел с него, а на потенцию Гай никогда не жаловался. А тут такая роскошь, любимый сам захотел, и будить не надо, и столько энтузиазма, просто бери и все. Гай - взял. Асти вскрикнул, принимая его в себя целиком, замер, часто дыша и постанывая на выдохе. Перехватил запястья, поднимая над головой, и задвигался, как в танце, плавно, медленно, чувственно. Синие глаза горели золотом, не отрываясь от лица любимого. Гай лежал, прикрыв глаза, прерывисто дышал, временами прикусывал губу. Щеки его заалели, как у восемнадцатилетнего, и он томительно-нежно запах молоком и полынью.
- Ну же! - горячий шепот книсса обжег кожу, - Я хочу тебя слышать. Как мне нравится, когда ты стонешь... - Асти напряг внутренние мышцы, двигаясь волной, урча и взмуркивая. Гай втянул в себя воздух и смущенно замотал головой, разбрасывая по подушке волосы. Он все еще стеснялся открыто выражать свои чувства, если не находился под влиянием гона. Асти лукаво улыбнулся и тронул язычком по очереди самые чувствительные точки его тела, прикусывая, целуя, лаская. Он все равно добивался своего - против его жарких ласк Гай не мог устоять, сдаваясь. Сначала тихонечко, но затем громче, Гай начинал постанывать, захлебываясь жаром и страстью. Млея в пленительной тесноте и полностью подчиняясь нарастающему ритму, в конце концов, не в силах сдерживаться, стонал в голос, сходя с ума от желания обладать.
- Мой...мой...любовь моя...сладкий...Гаааааай...Даааа!!! - Асти выгибался и дрожал, сдерживаясь из последних сил, все ускоряя и ускоряя движения, прерывисто и переливчато вскрикивал, впиваясь когтями уже в постель - чтобы не ранить. Гай дотянулся до его члена рукой и стал поглаживать, нежно сжимая, глаза его затуманились, стон полился уже одной нотой, тело двигалось в бешенном ритме.
- Маууууууууурррррр! - Асти забился в сладких спазмах, прижимаясь тесно и крепко, крича и вслух, и мысленно. Гай резко сел, обнимая и прижимая его к себе, изливаясь с коротким вскриком и сладко вздрагивая, уткнувшись лицом в плечо возлюбленного.

Ваэрд приоткрыл раму и, оглядевшись, скользнул в спальню принца. Там сейчас прибирались слуги, но его никто не заметил. Вещи уже постепенно складывали, оставляя только необходимое, гардероб паковали. По всему было видно, что еще дня три, и эти покои будут свободны. Ваэрд нырнул под широкую кровать и удобно разлегся там, наблюдая за ногами. По обычаю, жениха и невесту разделили на пять непорочных дней. Но спустя три, Ваэрд решил, что он то еще может быть непорочным сколько угодно, но на мальчика было жалко смотреть. К тому же, самому Ваэрду было невыносимо тоскливо покидать Книссаурр и...Гая. И эта звериная боль проходила, лишь когда рядом был его меньший.
Элвер вошел и почти прорычал:
- Все вон. Оставьте меня в покое! - слуги, обязанные следить за его непорочностью, попробовали было воспротивиться, но принц умел не только подчиняться. Когда все вышли, он упал на постель и прерывисто вздохнул, распластываясь на покрывалах из зеленого шелка.
- Боже-Змее, как тяжко...
Ваэрд подполз к краю постели и звонко чмокнул его в спущенную ногу.
- Ашшшшш! - Элвер подскочил на добрый метр, свесился с края и заглянул под кровать. - Роэнлин! Ну, никакого уважения к традициям, да?
-Угадай где я их видел? - мораллес облизнулся и шлепнул себя по ягодицам. - Я соскучился.
- Я тоже! - младший принц втянул его на кровать и жарко поцеловал. В дверь постучали. Элвер грязно выругался. Ваэрд одарил его засосом и снова оказался под матрацем, тихо хихикая. Принц крикнул:
- Войдите! - в дверь просунулась любопытная мордочка Аю:
- А моя Вале не у вас? Я ей хотела отдать кое-что. - Элвер растерялся.
- Я тут, радость моя, но меня как бы тут нет. - Из-под кровати поманила белая рука. Аю хихикнула:
- Ты, Валечка, в своем репертуаре! Ладно, держи. - она протянула мораллесу коробочку и улыбнулась принцу: - Простите, что помешала. Предупрежу всех, что вы изволите почивать. Доброй ночи, ваше Высочество.
- И вам, Ваше Высочество. - Элвер заалел нежным румянцем.
- А она сейчас к Грраю под бочок прыгнет, и будет спать, как миленькая. Спасибо, родная, доброй ночи. Будь ласкова, поставь драконидов у двери.
- Ага, уже бегу. - котенка убежала, Элвер любопытно заглянул под кровать:
- А что она подарила?
Ваэрд, открыл коробочку и принюхался.
- Витые свечи, красивые. Устроим романтику? - У двери шумно встали дракониды. - О! Теперь к нам никто не вломится.
- И хвала Огненному! Хочешь романтики? Ну, давай. Как я не хочу домой... - тоскливо вздохнул юноша. - Там слишком...правила, законы, слежка, строгость...Не Книссаурр. А я бы не против остаться здесь, с тобой. Ну, ладно, что-то я разнылся...
- Да, перестань. - Ваэрд вылез из-под кровати и стал устанавливать свечи в янтарные  шандалы. - Мы там с тобой будем вдвоем. Я, кстати, не помню, говорил тебе или нет, вчера я очень мило пообщался с матушкой Шаессой... - Ваэрд говорил об этом таким тоном, как-будто бы речь шла о паре перчаток.
- Не говорил. И как впечатления? - Элвер напрягся, как перед ударом. Для него мать всегда была кем-то вроде Доктора, только и того, что имела право шпынять и наказывать.
- Прелестная женщина, в малых дозах. Как цианид. Я ей намекнул весьма непрозрачно, что ожидаю спокойного медового месяца, и что, если мне все понравится на Мор-Логе, то, так и быть, я проведу его на Мор-Логе. А нет - так и Авалон не плох. - Ваэрд зажег свечи и выключил свет, усаживаясь перед зеркалом и распуская свою косу, внаглую пользуясь расческами принца.
- Прелестная - да, но она опасна, гораздо опаснее яда самой смертоносной змеи Мор-Лога, любимый. Она даже отца держит в кулаке...А это многое значит. - Элвер подошел и отобрал расческу, взявшись расчесывать алые кудри сам.
- Я не думаю, что это опаснее всех тех передряг, в которых я участвовал. Расстегни крючки на платье, пожалуйста. - Старший поймал его руку и нежно тронул губами ладонь. - Она ничего нам не сделает. Я тебя заслоню.
Принц расстегивал застежки платья и касался нежной кожи кончиками пальцев.
- Ты старше, я понимаю, но я должен уже и сам что-то добиться в этой жизни. Так что, я сам тебя буду защищать, я ведь уже изучил все ее уловки за столько лет. И я постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалел о том, что ответил мне согласием. - он наклонился и поцеловал белоснежное плечо, пробуя на вкус прохладную кожу кончиком язычка. В повадках Элвера было много от змей - сказывалось воспитание в поклонении им. - Ты такой красивый, просто чудо. Расскажи мне о себе? Не ту официальную легенду, что я знаю. Если, конечно, доверяешь.
- Я вырос на Валлео. - Ваэрд переждал ком в горле. - Хотя, вернее будет сказать, я там выжил. - Он потянул платье вниз, взявшись за шнурки корсета. - Это было не то место, где было хорошо детям, можешь мне поверить на слово. - мораллес очень тщательно подбирал слова. - Я не был покладистым ребенком. Вот, потрогай. - он приподнял волосы. - Мишелин, конечно, сделал все, что мог, но след от ошейника все еще прощупывается. Он мне к четырнадцати даже в гортань врос.
Элвер провел чувствительными пальцами по шее, потом опустился на колени перед пуфиком, на котором сидел Ваэрд и нежно поцеловал след ошейника.
- Тебя совсем замучили на этом долбанутом сватовстве! - это он углядел синяки на ребрах и ключицах, оставленные корсетом и узкими, расшитыми драгоценностями, платьями. - А ведь сама свадьба будет тяжелее!- каждый синяк был заласкан язычком.
- Ерунда. - Ваэрд запустил руки в его тонкие и легкие, как шелк, волосы. - Я их даже не чувствую. А вот местных девушек мне очень жаль. Ты мне ничего не хочешь сказать? - он смотрел на братца и улыбался.
- Ммм? Ну, например, я тебя люблю. А что я могу еще говорить своему Роэнлину? - Элвер смутился и уткнулся носом в грудь Ваэрду.
- Балда, я с тобой на мор-логе разговариваю, а ты даже не заметил. - Ваэрд расстегнул ему ворот: - Ты собираешься спать одетым?
- Я заметил! У тебя произношение хромает - ты привык мурлыкать, а надо тянуть шипящие. - Элвер выпутался из теплой рубашки и потерся пушистой головой о грудь старшему. - Просто, я все-таки привык соблюдать традиции, вот и...А Валлео - это же планета-питомник рабов?
- Да. Туда свозили сирот среднего и низшего класса. Пленных и детей, рожденных от насильников. Меня продали в возрасте четырех лет, я мало что помню до продажи. Пойдем мыться? - свечи горели, дракониды сидели, как вкопанные, у дверей, и можно было никуда не спешить.
- Идем. Только я тебя отнесу. - Элвер подхватил Ваэрда на руки. - Только мне не понятно - мораллесы не торговали своими детьми - это...это просто нонсенс! Если я найду того, кто посмел сделать такое с тобой, я убью его своими руками! Клянусь огненным дыханием Змея!
- Может, мою мать изнасиловали, а нежеланного ублюдка - продали. Откуда теперь узнать? Да и надо ли? - в ванной сильно пахло благовониями. Ваэрд чихнул. - Я понял, с количеством ароматных масел мне придется смириться.
- Ну, это традиция. А насчет нежеланного - это ты зря. Рождаемость на Мор-Логе сильно упала за последние сто лет, даже ребенка, рожденного вне брака, никто не посмел бы бросить - на то есть королевские приюты, там за сиротами хороший уход. - Элвер опустил брата в теплую воду и принялся скидывать остальную одежду.
- Не забывай, в какое время это было. Ты еще и не родился. Война. Воспитывали меня для...определенных целей. Поэтому большую часть своего детства я провел в шоковой камере. В какой-то момент даже тронулся рассудком. Когда подрос,  меня стали таскать в элитные бордели. - Он замолчал, разгоняя лепестки по воде. - Короче говоря, этой частью биографии я не особо горжусь.
- Мор-Лог закрыт уже двести лет, какая война?! - Элвер залез в бассейн и сердито стукнул кулаком по бортику. - Я все равно отыщу твоих родителей! Это нельзя оставлять безнаказанным! А о прошлом - можешь забыть. Или ты думаешь, мне непонятно было, откуда у тебя такие познания в искусстве любви? Я, может, наивный, но не дурак. И я никогда не напомню тебе о прошлом! - в доказательство он прижал Ваэрда к себе и горячо поцеловал в губы - смело, как никогда ранее.
- Глупый. Книссы тоже не участвовали в конфликте, однако, сколько их было угнано в Соединенную? - Ваэрд прижал его к себе, целуя лоб. - Когда Ирет Гай повел «Кадавр» на Валлео, я пробрался на верр. Не знаю, что тогда произошло, но искин меня не выдал. А потом...потом я долгое время ломал характер и привычки. Это было очень тяжело.
- Ты сам себя создал, так что тебе есть, чем гордиться. А как...ну, то есть...ну...почему - фрейлина? Почему не паж при Ирре Ларр? - Элвер покраснел и сцапал мягкую мыльную губку, принимаясь намыливать брату плечи нежными, ласкающими движениями.
- Вот скажи, когда ты меня увидел в первый раз, ты мог предположить, что такая утонченная девочка может собрать нитросферический взрыватель из кухонной утвари и специй?
- Нет. - принц фыркнул, - а это вообще возможно? - он полил на голову любимого из душа и щедро плеснул ароматнейшего шампуня, с полюбившимся ему запахом нер-зимы.
- Еще как. Образ слабого дает очень много силы. Просто потому, что от него не ожидают сопротивления. Вот поэтому и фрейлина. Кстати, королева Веорра до сих пор не в курсе. А дети меня не выдают. Видишь, какая у меня короткая жизнь. - он потер глаз, который защипало от мыла.
- Зато насыщенная. У меня и сотой доли не было такого, как у тебя. - Элвер наслаждался возможностью прикасаться к брату. - А можно я спрошу...только ты можешь не отвечать, если не хочешь...
- Конечно, спрашивай. - Ваэрд промыл глаза и посмотрел на него, такого юного и такого родного.
- Ты...любишь...не меня, я понял...а кого? - Элвер вообще заполыхал, отворачиваясь и сглатывая комок в горле. Ваэрд обнял его лицо ладонями и внимательно посмотрел в глаза:
- Это не важно. Потому что теперь я с тобой. Потому что сам так решил и захотел. Я хочу что бы ты это крепко запомнил.
- Я запомню, Роэнлин. Просто, я хотел бы, чтоб ты был счастлив...- Элвер потянулся к нему, прижимаясь, ластясь, - Я люблю тебя, только тебя, моей любви на двоих хватит, честно!
- Я знаю, и мне тепло, когда ты рядом. Только сядь поровнее, а то ты мне все отсидел. - Ваэрд улыбнулся. Присутствие брата его возбуждало. Принц сел ему на колени, в воде почти невесомый, обвил руками за плечи, смывая с волос остатки пены душем, целовал мокрые щеки, губы, не в силах насытиться вкусом и нежностью.
- За что ты мне - такой? За какие заслуги перед небом? - Ваэрд прикрыл глаза. Его ласкали так нежно и осторожно, как будто он был хрустальным.
- Значит, есть за что? - Элверу было - жарко, даже не от воды горячего источника, а от присутствия Ваэрда, от того, что он позволял его ласкать, позволял любить, а в жизни младшего принца было не много любви. Он дарил все, что умел и мог - искреннюю нежность. - Люблю, люблю! - вышептывал вперемешку с именем любимого и поцелуями, заласкивая тонкими пальцами плечи, спину, руки, сплетая пальцы с Ваэрдом, прижимался к тему, уже не замечая, что открыто тихо стонет. Старший окатил его водой и вынес из ванны, вытирая и целуя, приникая, как к роднику. И отнес его в кровать, прижимаясь всем телом, исследуя, поглаживая. И не зная, что ему сказать и как отблагодарить.
- Я твой, твой! - В золотых глазах звездные зрачки были почти круглыми, расширенными от желания. - Я твой навсегда! - Тонкое, гибкое по-змеиному, сильное тело выгибалось, раскрываясь, безмолвно умоляя: возьми. Ваэрд удивлялся, его самого буквально трясло от желания. И каким же наслаждением было проникнуть в него, не спеша, на чистых простынях, любить, меняя позы и темп, кончить, и после минутной передышки, снова начать танец тел. Выстанывая имя:
- Верре, ты мой, Верре... - И прекратить это безумие только с рассветом - когда даже у Ваэрда не осталось сил, а Элвер вообще мгновенно отключился, кончив в третий раз - почти всухую. Это, пожалуй, была еще более неистовая ночь, чем тогда, на реке.
Проснулись они только к полудню. Свита не рискнула приблизиться к покоям из-за молчаливых стражей, поэтому у Элвера надрывался обеззвученный комм. Принц, еле выползя из-под одеяла, доковылял до комма и включил его.
- Меня нет сегодня. Все. Я - отсыпаюсь. - и вырубил совсем. Вернулся в уютное гнездо из пуховых и меховых одеял, обвился вокруг разомлевшего в тепле брата.
- Поесть...надо... - Ваэрд обнял его со спины и поцеловал во вспотевшую шею. - Что ж нас так накрыло-то?
- Уммм, давай поспим еще полчасика? - сонный Элвер был совсем-совсем ребенком, мягким, нежным. Перевернулся, обхватив руками, как огромную игрушку, и трогательно засопел в плечо. Ваэрд поцеловал его в закрытые глаза с пушистыми ресницами, прошептав на ухо:
- Спасибо, мой Змееныш.

За обедом, накрытым в Рассветной столовой - с огромными окнами на восток, в серебристо-бирюзовых, индиговых и аквамариновых тонах, собрались уже все: Тарлени снова превзошли самих себя, выловив глубинного ангела - громадную медузу, которую повара закоптили, превратив в изысканное лакомство. Принц Аэллис, как герой нынешнего дня, восседал на почетном месте по правую руку от Астиарра, Элвера усадили по правую руку Гая, Вале - как требовал этикет - рядом с королевой Веоррой, на другом конце стола, подальше от жениха. Рядом с ней примостилась пахнущая морозом Аю, с улицы почти не вылезавшая, и даже приловчившаяся нырять с тарленийцами. Принцесса посмотрела на чуть красные с недосыпу глаза мораллеса и лукаво спросила:
«Понравился мой подарочек, да?»
«Что ты в них намешала? Подарочек - класс, не то слово. Смотри, как Элвер сидит косо».
«Я? Это ире Аррес, его новый бренд. Я вам, так сказать, на пробу подсунула.» - она мысленно смеялась. - «Теперь можно написать в рекламе: «Королевское наслаждение!»
«Мало я тебя за уши таскал в свое время». - Ваэрд старался есть аккуратненько, не набрасываться на еду.
«Мало» - без капли раскаяния согласилась девушка. Схомячила пару кусков мяса, пофыркала, но попробовала медузу, и сбежала из-за стола. Ваэрд наконец утолил первый голод и нежно посмотрел на своего Жениха. Элвер сидел и тихонько клевал носом - бессонная ночь дала себя знать, и после сытного обеда принц спал с открытыми глазами на ходу. Но взгляд любимого он чуял кожей - и вскинул голову, встречаясь с ним глазами. Ваэрд отставил тарелку:
- Спасибо большое. Ваше Высочество, проводите меня, пожалуйста, до покоев.
Принц вскочил и предупредительно отодвинул стул поднимающейся с места невесты, подал ей обернутую плащом руку - не приведи Змей, коснуться обнаженной кожи.
- Прошу вас, драгоценная ирсе.
Мораллес оперся на его руку, тряхнув волосами так, что локоны коснулись лица юноши. Прикосновение прохладных прядей к губам встряхнуло, как удар тока. Любое прикосновение - было желанным, будоражило кровь. Пальцы младшего принца слегка дрогнули, губы приоткрылись, словно бы он целовал след этого прикосновения.
«Люблю...» - зная, что он может услышать. И жалея, что нельзя слышать мысли любимого - ведь можно было бы говорить с ним, не раскрывая рта.
- Мой ангел... - прошептал Ваэрд, мучительно размышляя, куда бы увести принца от свиты. - А вам показывали виварий, Ваше Высочество?
Элвер радостно улыбнулся:
- Нет, не показывали. А что это?
- Это место, где размещаются наши Дракониды. Очень старое здание, бережно воссозданное князем Рауэро. Надеюсь, ваши слуги не сочтут предосудительным посетить его?
- Не вижу препятствий, почему бы и нет? Мои СЛУГИ могут подождать меня здесь. В конце концов, осмотреть драконидов - не есть что-то из ряда вон? - Элвер выразительно покосился на подорвавшихся было следом мораллесов. Те понятливо сели обратно за стол. - «Ох, как же мне это аукнется! Но это будет потом. А сейчас я хочу быть с ним...»

Ваэрд привел его в виварий и закрыл тяжелые двери. И сразу же прильнул  к нему в поцелуе.
- Ммммм...ты сумасшедший, мое счастье.. - Элвер задыхался от нежности, целуя, не в силах оторваться, хоть на мгновение. Еще и еще, пока на губах не заслышится привкус крови, оттого, что они зацелованы.
- Прости. - Ваэрд прижимался к нему, путая пальцы в тонких волосах.
- Пусть... Люблю тебя, за твое сумасшествие и люблю! - И прижать любимого к теплой каменной стенке вивария, распластать по ней, зацеловывая тонкие ключицы, нежную шею.
- Я... я чего тебе сказать хотел... - Он замер в руках брата.
- Потом вспомнишь! - Элвер чуть умерил свой пыл, но поцелуев не прекратил - слишком уж нравился ему этот нежный вкус, чтобы вот так разом прервать удовольствие.
- Погоди... - Ваэрд обнял его, повалив на охапку свежей соломы. - Я мало что помню из детства, но фамилию свою я запомнил очень хорошо.
Элвер мигом посерьезнел:
- И какая она? Я обещал наказать твоих нерадивых родителей - и я это сделаю!
Ваэрд крепко прижал его к груди:
- У нас с тобой одна фамилия, меньший...
Элвер и рад был бы не расслышать, или хоть вид сделать...Но не мог - слишком хорошо понял, и сразу же все кусочки мозаики, которые до сих пор не складывались - сложились в единую стройную картинку.
- Одна...Этве? - и больше замершему, словно застывшему, младшему принцу нечего было сказать. Ваэрд вздохнул, как будто бы опустил, наконец, с рук очень тяжелую ношу:
- Я решил тебе сказать это сейчас, потому что хочу, чтобы ты знал. Я не знаю, как и чем не угодил Шаессе. Но я хочу быть с тобой просто так. Без намеков на смещения тебя с трона. Или еще какие-нибудь политические заговоры. Ты понимаешь?
- Я не думал, что...матушка...Такого не может быть! Нет, какие заговоры... Просто...О, Боже-Змее...- юноша закрыл лицо руками, прижимаясь к плечу любимого. В голове был полный сумбур.
- Поэтому я и просил прощения каждый раз. И, видимо, буду просить еще не один раз. Просто,  когда я увидел Шаессу, решил рассказать тебе все до отлета. - он обнял его бережно, внутренне очень страдая от возможного отторжения Элвера.
- Можно...можно я побуду один? - Элвер поднял полные муки глаза и вывернулся из-под тонкого тела брата. - Я подумать должен...просто подумать. Хорошо?
- Конечно. Если что, я буду дома. - Ваэрд вздохнул, провожая его взглядом. - «Какого черта я все это затеял?»

Ваэрд отпросился у Королевы и приехал домой. Ерри не было, книсс уехал отдохнуть на пару дней на побережье. Мораллес переоделся, врубил музыку и спустился в подвал. Там было его маленькое подобие тренировочной площадки Арраса. Три часа упражнений и стрельбы, и он снова будет в норме.
Принц бесцельно пометался по своей комнате, оделся потеплее и вышел на берег моря. Ледяной ветер сразу же обнял его, грозя превратить в ледышку, Элвер поежился - змеиная кожа, даже подбитая мехом, не спасала от холода. Но упрямо продолжил свой путь - вдоль ледяной кромки, вдоль купален тарленийцев, где они наслаждались водой. Тяжелые, почти не замерзающие волны глухо били в берег. Элвер шел, не думая - ему действительно надо было просто побыть в одиночестве, после непрерывной слежки и строгости Мор-Лога и перед ними же, приправленными опасностью разоблачения брата. Нет, он не сомневался ни секунды, принял откровение Ваэрда сразу, просто уложить это в голове было сложно.
Элвер не заметил, как почти мгновенно стемнело: видел он в темноте не хуже, чем днем. А вот снежный вихрь, зашвырнутый ветром ему за шиворот - стал неприятным сюрпризом. И то, что он не смог сориентироваться, в какой стороне замок - тоже.
- Ваше Величество, простите, пожалуйста. - пожилой мораллес постучался в покои Императорской четы. - Мы не можем найти принца. Вы не знаете, где леди Валентина? Может, он с ней?
- Исключено. Леди Валентина отбыла уладить дела со своим городским поместьем.
- Какое горе!  Мы не можем найти его уже три часа. Стража рассказывает, что он пошел гулять по пляжу.
- Не волнуйтесь. - Гай встал и стал одеваться потеплее. - Территория курорта огорожена. По периметру стоят патрульные посты. Сейчас мы поднимем катера и все уладим. Молодые, они такие. - На самом деле, Гай не на шутку встревожился. Температура на улице была очень низкой. Принц мог уснуть от переохлаждения.
Элвер шел все медленнее, надеясь, что идет в правильном направлении. Снег валил уже густыми хлопьями, видимости почти не было. Мораллес заметил впереди несколько валунов, полузасыпанных снегом, и присел на один из них, стряхнув с него снеговую шапку.
«А не так уж и холодно...Зато красиво...» - мысли были вялые, как осенние змеи. Уже даже откровения брата не казались такими болезненными.
- ****ь! Ваэрд! Какого хрена, зачем ты ему сказал? - Гай гнал катер в снегопаде: - Ты решил избавиться от него, еще не выйдя замуж? Где его теперь искать?
- Высадите меня в прибрежной полосе. - Ваэрд был укомплектован, как на задание. - Я найду его. Драконидам мешает снег, мне ничто не помешает. - Ветер чуть ли не сшибал его с ног, мораллес включил спектрографическую камеру направляя ее луч на землю. Если Элвер прошел тут хоть один раз, должен остаться хоть волосочек, хоть чешуечка кожи. Прибор пискнул. И Ваэрд побежал по следу, ориентируясь на его попискивания. Элвера не было уже пять часов. Время поджимало.
Снег шел и шел, косыми белыми шлейфами, засыпая юношу. У Элвера закрывались глаза. Он позволил себе прислониться к боку валуна на секунду - только на одну секундочку. А открыть глаза уже не смог, проваливаясь в сон все глубже. И счастливо усмехаясь - с ним рядом был брат. Ваэрд пробежал даже мимо него, настолько фигуру облепило снегом. Вернулся, раскопал, в отчаянии прислушиваясь к сердцу. Растирал руки, стаскивая с себя теплую куртку и штаны, одевал, укутывая, тормоша:
- Верри, Верри! Ну, очнись же! Глупый мальчишка, ты же на севере! Тут нельзя так уходить. - он послал позывной катеру Гая и принялся дальше тормошить брата: - Чтоб я тебя еще раз одного оставил, да ни за какие деньги!
- М-м-м...м-м-мне х-х-хорош-шо... - Элвер вяло пошевелил руками, онемевшими настолько, что он их уже не чувствовал. - М-мне тепло...- Принц кое-как разлепил заиндевевшие ресницы, посмотрел немного сонным взглядом.
- Это не хорошо, можешь мне поверить. Видишь меня? - Ваэрд кое-как поставил его на ноги. - Надо подвигаться, у тебя обморожены руки. Давай же, родной мой, глупо замерзнуть за неделю до свадьбы.
- Ага, хорошо. - Элвер прислонился к нему и снова почти соскользнул в сонное беспамятство. Но тревожная нотка в голосе брата не дала отключиться. Принц волевым усилием снова разлепил ресницы и сделал шаг. Точнее, попытался - ноги подогнулись, тоже потерявшие чувствительность, как колоды. Он кулем повалился на снег.
- Ну, я же говорил! - мораллес нажал кнопку вызова. - Ирет Гай, все плохо. Скорее сюда. - он поднял брата и потащил в небольшую пещерку под утесом. Там хотя бы ветра не было. В два приема развел из горючих камней костер. И, соорудив из своей одежды лежбище, выудил холодного, как лед, принца и лег, прижавшись телом к телу, навалив сверху длиннополую меховую куртку, энергично растирая ему ноги и руки. Элвер тихонько застонал, от того, что в руках и ногах начало восстанавливаться кровообращение, и больно стало  - просто невероятно.
- Вааааэрд...прости, я заблудился...не сердись только. - мораллес умоляюще смотрел на брата, дрожа крупной дрожью.
- Бедный мой мальчик. Да кто ж на тебя сердится? - Ваэрд уложил его на себя, поближе к огню, который уютно потрескивал. - Не мудрено было заблудиться в такую метель. Я тебя только со спектрографом нашел, снег замел следы, дракониды сбились. Все ужасно испугались. Как ты?
- Хххорошо..- Элвер, наконец, нашел в себе силы поднять руки и обнять Ваэрда, прижимаясь к нему еще плотнее. - Я даже не понял, что потерялся, просто шел и шел, а потом стал искать дорогу назад - и не смог вспомнить, куда надо идти...Я больше не буду уходить один. - он вдруг расплакался, всхлипывая и давясь слезами, задыхаясь от рыданий: - Она настоящая змея, ядовитая гадина! Я ее сам убью! За что она так с тобой?! Ашшшаеш! Эссиа Эсссташш! - ругательства были самыми страшными, что принц знал.
- Меньший мой... Тише, Змеик. Змееныш мой. Как я за тебя испугался! Ну ее... Забудь. Я просто боялся, что это выплывет так или иначе, и ты подумаешь обо мне дурно. Я, конечно, гад и беспринципный тип, но никогда не отвечал на любовь - подлостью. - он ловил его слезы губами, целуя глаза и согревая своим теплом.
- Я бы никогда о тебе не подумал дурно - я же люблю тебя. Люблю больше жизни, больше всего на свете, да будет мне свидетелем Огненный Змей! - для Элвера эта его клятва значила гораздо больше всех на свете торжественных церемоний.
- Конечно, мой милый. Руки - ноги болят? - Ваэрд просунул ладонь между своим и его телом, проверяя также температуру самого сокровенного.
- Болят, но это ничего. пройдет. Мурк! - от неожиданной ласки Элвер аж муркнул, привыкнув к такому же мурчанию Ваэрда.
- Тут... все хорошо? - Ваэрд улыбнулся, не подозревая, насколько в этот момент походил на мать. У него были точно такие же ямочки на щеках. Мог бы и не спрашивать - тело младшего отреагировало мгновенно, даже не смотря на то, что ему все еще было больно. Элвер прижался еще теснее, ткнулся носом в шею, чтобы не смотреть в лицо - слишком похожее, нежное, только не холодно-чопорное, а теплое и родное. Ему просто было тепло.
- Вот и хорошо. А Шаессу не бойся. - Он погладил пальцем между ягодиц, легонечко надавливая.
- Ахххаааа, с тобой я никого не боюсь, Роэнлин! - Элвер развел ноги, чуть выгнулся, подставляясь под ласкающую руку. - Ты сильнее Огненного Змея, брат мой, любовь моя.
Ваэрд решил, что Гай пока их найдет, пока они соберутся, короче говоря, время еще есть, и стал нежно ласкать и растягивать, намереваясь приласкать его рукой - и полезно и приятно. Элвер постанывал, смешно мешая тихое мяуканье и шипение, ругательства на родном языке и ласковые слова книсса’ари и мор-лога. И извивался, толкаясь навстречу, насаживаясь на пальцы Ваэрда все сильнее.
- Какой ты влажный... - Подтрунивал над ним Ваэрд, продолжая сладкий массаж. - И такой горячий, согрелся мой Змеенок. Такой сладкий, нежный Змеенок.
- Ашшшерх! Ну, прошу...мяяяу! Ашшшш! - младший почти плакал от желания, каждое движение рождало волну жара в теле, стон  на губах, сладкую дрожь. - Пожалуйста...Роэнлин!
Ваэрд повернул кисть под другим углом, поглаживая пальцами две сокровенные зоны, чувствуя, что все сделал правильно - Элвера тряхнуло разрядом удовольствия, он вскрикнул, выгибаясь:
- Ваэрд! Прошу! - он ведь чувствовал своим телом, что не одинок в желании, лихорадочно целовал, почти кусался, оставляя на брате метки, зализывал их остреньким язычком.
- Вот неугомона. - Ваэрд  легко скользнул в него и застонал от приятного тепла, поворачиваясь в их меховом гнезде и прижимая его, потираясь всем телом, умудряясь ласкать даже животом.
- Ахххх, как хорошоооо! Как же...слаааадко! Еще! - молодой мораллес обхватил талию Ваэрда ногами, вжимая его в себя. Выгнулся, подставляя грудь под поцелуи, разметывая темно-алые волосы по меховой куртке. Ваэрд выцеловал губами змеистую дорожку, продолжая пляску бедрами, сливаясь с братом в одно единое создание Змея, возбуждаясь все сильнее и сильнее. Элвер уже просто непрерывно стонал и вскрикивал, отвечая на движения любимого тела, навстречу, глубже, сильнее, пока самая жаркая, мощная, сладкая волна не подняла его и не швырнула в марево наслаждения.
- О, Боже... - Ваэрд не рассчитал силы, и ему пришлось остановиться. В принципе, для него это было не страшно, главное, чтобы Элверу было хорошо: - Сейчас быстро оденься, тепло не должно покинуть тело.
- Ммм, ага, сейчас... - Элвер скользнул по его телу вниз, уже прекрасно изучив - получил его любимый удовольствие или нет. И обнял его губами, вылизывая и лаская, все еще чуть неуклюже, но уже смело.
- Змеик, оденься. Пожалуйста, я никуда не денусь, а моя эрекция - тем паче. Холод опасен, особенно, на разгоряченное тело. - Ваэрд стал натягивать на него вещи, нежно отталкивая.
- Ну почему? - но Элвер послушно оделся и помог одеться брату, и как раз вовремя - послышался тихий стрекот турбин, и перед пещеркой приземлился флайт, и послышались голоса Гая и Астиарра.
- ****ь. - Ваэрд спешно влезал в комбинезон. - Потому, что твое здоровье мне важнее. - Он поймал вопросительный взгляд заглянувшего в пещерку Астиарра: - Грелись мы. Грелись.  Всеми доступными способами.
«Ну-ну, Мышка, согрелись? Надеюсь, у принца ничего важного не отморожено?» - Император усмехался, понимающе и сочувственно. - В катер, быстро. И пусть Мих его осмотрит - не хватало, чтоб наследный принц Мор-Лога захворал по недосмотру нашему.
- Я буду сильно против. Учитывая нашу показательную брачную ночь. - Ваэрд поплотнее запахнул Элвера. - Высадите меня на берегу. Я завтра приеду.
Элвер жалобно мякнул, но протестовать не посмел. Ваэрда высадили там, где остался его мини-катер. Принца увезли в замок, под опеку его слуг, с причитаниями кинувшихся его осматривать и ощупывать.

- Так, я ничего не забыла? - Вале в очередной раз просмотрела все списки. Ерри отказался лететь с ними. Ему тяжело было покидать их дом, лететь на чужую планету, когда он только-только прижился и пустил корни, хотя Ваэрду было еще тяжелее  оставлять котенка одного. Вещи были уложены, все было готово. можно было идти прощаться. Войдя к Веорре, Вале присела в глубоком реверансе:
- До скорого свидания, Ваше величество.
- Ах, Вале! Ну, как же так, ты меня покидаешь! - королева не на шутку расстроилась - и сватовство, и прочие ритуалы она как-то не восприняла в серьез, но вот такое вот прощание... - Девочка моя, ты мне пиши, если тебя там обижать будут, я живо прилечу, разберусь, что там к чему, хорошо? - королева сердечно обняла любимую фрейлину, пренебрегая реверансами и поклонами, положенными по этикету.
-Ваше Величество, да я там положенные три месяца отсижу и вернусь. Как же я без вас и девочек?  - Ваэрд был бесконечно тронут такой искренней заботой.
- Вряд ли, милая, ты же не бросишь своего принца? Он такой... его надо беречь. Видишь, я все-таки не глухая и не слепая, и, смею надеяться, не дура - я прекрасно понимаю, что на Мор-Логе слишком уж жесткие правила и тебе, воспитанной в наших традициях, привыкнуть будет очень тяжело, но и то, что ты его не оставишь, хотя бы ради его любви - уверена.
- Кто ж мешает выбить ему миссию в дип.корпус? Потом, Шаесса оставила за мной выбор резиденции. Авалон и Книссаурр - рядышком. - Ваэрд поцеловал Королеве руку: - Мне так будет не хватать вашей опеки, Ваше Величество.
- Ах, Вале-Вале! Беги скорее, тебя уже ждут. - Королева смахнула слезинки с усов. Ваэрд вышел из покоев Королевы и вздохнул. Теперь дети, прощаться с маленькими разбойниками и разбойницами было не в пример тяжелее – он успел накрепко к ним привязаться. Он вошел в детскую:
- Ну, все, малышня. Больше некому будет прикрывать ваши шалости.
Дети и подростки облепили свою «Вале», как грушу, так, что мораллес едва устоял.
- Валечка, не уезжаааай! - это меньшие княжны Ноара.
- Ну, удачно провернуть все. - Это Аю, брат с ней мысленно соглашался, хоть вслух немного наиграно-возмущенно сказал:
- Ну, ты даешь! Авантюрист! - «Удачи, Ваэрд.»
«Валечка, ты мне напишешь, как все прошло?! Обязательно, это ж просто супер-шалость!» - мысленный голос Лейорры так и звенел смехом. Ваэрд перецеловал маленьких княжон, вытирая кое-где уже набежавшие слезки:
- Ну, что вы, мои родные. Я же не на веки-вечные. Сбегаю замуж и вернусь. И подарочки вам привезу. Грраюшка, я не больший авантюрист, чем надо по жизни. Будь умницей. Аюшка, девчонка неугомонная. «Леюшка, милая моя, девочка моя ласковая. Береги себя, помни, чему тебя нянька учила». А Мирре с Кайри где?
- А Пушок что-то тебе обещал приготовить к отлету, так что увидитесь. А Уголек...о, вот и он!
Черный книсс-полукровка вошел, застенчиво пряча руки за спиной:
- Мы тут с Кайри посоветовались - что тебе подарить на свадьбу... Вот. - Он протянул вырезанную из кости шкатулку с национальным орнаментом, совершенно явно - самодельную. - Открой, пожалуйста.
- Как красиво. Спасибо, Угля. - Ваэрд справился с хитрым замочком и увидел, как крышка раскрывается лепестками. Внутри, на черной бархатной подушечке лежало удивительно изящное колье из мерсонитовых нитей, словно сплетенное или связанное крючком кружево, со вплетенными в него крохотными искорками трайлов и алых огненных пиропов. - Вы в какой сокровищнице откопали эту прелесть? Или Пушик, скрепя сердце, с одним из своих украшений расстался?
- Мы с ним это сами делали, Вале. - Мирре слегка покраснел и нервно дернул хвостом. - Некрасиво, да?
- Что ты! Мне очень нравится. Ну-ка, одень его на меня. Так и поеду, всем на зависть. - Змейка с его шеи переползла на руку и сладко зевнула. Мирре неловко взял драгоценное украшение и осторожно застегнул изящные замочки в виде цветов, от которых вниз, на спину, спускались унизанные пиропами цепочки с кисточками.
- Вале, ты красивый, ты береги себя, хорошо? - Мирре, переросший за летний месяц даже принца Гррая, рядом с изящным мораллесом казавшийся сущим медведем, осторожно обнял его.
- Да что со мной станется, мальчик. Ты только обещай не играть нигде, кроме моего заведения? Будь спокойным, а я вам звонить буду. Кстати… - Ваэрд снова обвил змейку вокруг шеи. - Кайри в курсе, что он остается управляющим клуба? Я документы-то подписал, но дошли они или нет, еще не знаю.
- Он будет рад, наверное. А играть я больше не буду - я маме обещал, над собой работать. Азарт вреден в таких количествах. - Мирре улыбнулся. - А тебя уже искали, принц твой. Я сказал, ты попрощаться пошел со всеми.
-Ничего, он скоро меня заполучит на вечное пользование, потерпит. Ну, маленькие, не реветь. Нас сейчас снимать камеры будут. А у вас все мордашки зареванные. Пойдемте меня провожать. - Ваэрд глубоко вздохнул. Предстояло самое сложное - прощаться с Гаем.
Гай и Астиарр, в официальных одеяниях, при коронах, в окружении свиты смотрелись, конечно, внушительно, но, пока готовилось отбытие кортежа принца Элвера с невестой на космодром, оба метались по всему Киррра’аллору совсем неофициально. Встрепанные и даже где-то взволнованные. Еще бы! Самая большая афера в истории бракосочетаний венценосных особ!
Гай Юлий, сдав принца с рук на руки его свите, шел по коридору к себе в покои, чтобы переодеться. Вошел и замер. Там сидел Ваэрд, расплетающий и заплетающий одну из своих змеиных косичек. Завидя Императора, он встал и поклонился:
- Я хотел увидеть вас без третьих лиц, Ирет.
- Ну, ты меня увидел, Вале...Ваэрд. Я слушаю тебя. - Гай присел на кресло, не зная, чего ждать от мораллеса.
- Я хотел сказать спасибо. Если бы не вы, и не мое чувство к вам, я бы остался в душе продажной шлюхой, какой и был. Когда я встретил Элвера, то страшно мучался, думал, что, отвечая на его любовь, я предаю свою любовь к вам. Даже сейчас я еще мучаюсь этим вопросом. Но время лечит и расставляет все по местам. - Ваэрд усмехнулся. - Просто хотелось бы расстаться хорошими знакомыми.
- Ну, Мышка,  - Гай за десять лет перенял манеру Асти обращаться к Ваэрду, не осознавая этого, - Во-первых, при всем желании просто хорошими знакомыми мы не останемся - что бы ни случилось, и даже если это всего лишь политическая игра, ты был, есть и будешь моим подданным. А во-вторых...я рад, что у тебя теперь есть кто-то, кто любит тебя, и очень надеюсь, что и ты сумеешь выкинуть из головы свое чувство ко мне. Ну, и в-третьих, я смею надеяться, что мы расстаемся добрыми друзьями, а не просто так? - Гай встал и протянул мораллесу руку. Ваэрд пожал ее и вздохнул:
- Коды сообщений я оставил на вашем столе. На Мор-Логе я буду вашими глазами и ушами. Можете не сомневаться. Моя родина - Книссаурр, что бы ни случилось.
- Ну, я в тебе никогда и не сомневался - иначе не мог бы тебе доверять. Желаю тебе счастья, Мышка. - Гай притянул его и обнял. - Ну, давай, собирайся, через полчаса отлет в космопорт.
- Конечно... что-то я еще забыл... А! Я спрятал себе челнок на случай эвакуации. Ну, мало ли что. В астероидном кольце. Если вдруг услышите с Мор-Лога , что-нибудь странное, я, скорее всего, буду там. Ну, будем надеяться, я хороший актер.
- Надеюсь, ты таки не просто хороший, а отличный актер. Удачи.
- Секретничаем наедине? - вопрос был, вроде, задан шутливым тоном, но не для Гая - в голосе отчетливо послышались нотки ревности. Император постучал когтями по створке двери и вошел.  - Уже собрался, Ваэрд?
- Да, Ваше величество. Мы не секретничали, просто я расставлял для себя точки над i. - Ваэрд попробовал потянуться, но ухватился за бок: - Оххх! Я всегда подозревал, что моя учеба на Аррасе была не из-за покойного Павла, а вы изначально планировали мирный союз с Мор-Логом и знали об их садистских традициях.
Астиарр сделал таинственное лицо и пошевелил усами:
- Я ж Император, мне положено. Зато, согласись - какое поле деятельности! Сколько преобразований можно провести, и мода в первую очередь. - синие глаза тепло смеялись. «Мышка, моя Мышка, ты же не забудешь ничего, о чем с тобой кот говорил? Я на тебя надеюсь. С Мор-Логом мне нужна стабильность. Выбор за тобой - устранить дестабилизирующий элемент, или сделать так, чтоб он сам устранился. Удачи, мой лучший шпион.» - Асти скользнул неслышно вперед и обнял, ткнувшись носом в ухо, жарко дыша. - Удачи.
- Сир, я вас не подведу. - Ваэрд очень нежно поцеловал его руку. Гай вскипел, но сделал вид, что страшно занят переодеванием. Асти в душе похихикал - Гай в зеркальном отражении повторил все его чувства.
- Верю, ибо - проверил. Вперед, нам переодеться надо, а тебя уже ждут. Не гоже невесте опаздывать.
- Как я рад, что он уезжает. -  пробурчал Гай после ухода мораллеса. - И о чем ты там с ним говорил? - Киррео запутался в штанах и выругался. Асти помог выпутаться, одеть и застегнуться, потом нежно, но крепко обнял, целуя:
- О том, что мне нужен прочный союз с Мор-Логом, и его обязанность - его обеспечить. Ты же сам должен был слышать, ну, не бурчи. Я же не сказал ничего, что вы тут наедине оставались, а ты? Ревнивец мой, чудо.
- Он мне руки не кидался целовать. Паршивец. - Гай ревниво обцеловал руки Асти: - Мое… - Император насмешливо фырчал, но рук не отнимал.

Катера доставили всех провожающих на космодром, к огромному, как целый город, зданию космопорта. Там уже ожидала делегация мораллесов, багаж был упакован, погружен на транспорты и поднят на Титан, данный Императорами обеих империй невесте, чтобы привезти ее свиту и приданое.
- Как ты мое сокровище? - Ваэрд вышел из катера, неспешно направляясь к Принцу и его свите. Юный мораллес выглядел не особо цветущим. До родной планеты у него было три дня на то, чтобы подумать и решить для себя, какой линии поведения придерживаться с матерью. И с отцом - был ли он отцом Ваэрда или нет? Знал ли о том, что у него есть старший сын? Если знал - почему не вмешался? Элвер страдал по этому поводу уже неделю - с того момента, как узнал. Ваэрд подошел к нему и нагло взял за руку. Он предусмотрительно одел перчатки:
- Ну, что ты? Смотри, какая свита притихшая. И оркестр. И... - Ваэрд еле удержал лицо. Из подъехавшего катера вышли шестеро котиссов в черных одеждах. - Мать моя Богиня...
Учителя из Арраса, спокойные, как статуи в храме, строгие, с абсолютно непроницаемыми лицами. На них, кажется, не действовало даже время - насколько знал Ваэрд, самому молодому из этой шестерки было почти двести семьдесят, а на них не серебрился ни единый волосок. Все как на подбор - темно-темно-серые, желтоглазые. Мастера Арраса были одной семьей. Они подошли к Императору и сдержанно поклонились. Тот вернул поклон, не погнушавшись сделать его поклоном ученика учителю.
- Мы пришли по поручению Главы. Подарок невесте, по традиции. - не было такой традиции, но кто бы посмел поспорить? Перед Вале поставили маленький чемоданчик из кожи драконида. - На долгую семейную жизнь. - «Все, что необходимо для Мор-Лога.»
- Спасибо... О, мои отцы. - Ваэрд был искренне тронут. Он поклонился каждому и, не удержавшись, обнял самого жестокого, которого ненавидел в былые годы всей душой - Мастера Перевоплощений. Мастера по очереди осенили священным знамением невесту и погрузились в катер. Асти подал знак, грянул торжественный марш. Мораллесы поклонились Императорам и пошагали по небесно-синей ковровой дорожке к своему флайту. Дети тихо всхлипывали, совсем малыши даже хныкали, не особенно понимая, почему. Двери катера герметично закрылись, отрезая дорогу назад. Впереди был новый виток спирали Великого Змея, новое задание и отрезок жизни. Ваэрд вступал на этот отрезок, одной рукой крепко удерживая чемоданчик с Арраса, а другой так же крепко держа за руку Элвера.

Каюты у принца и его невесты были, само собой, раздельными, на корабле, даже таком большом, как Титан, рано или поздно, выплыло бы то, что они спят вместе, будь путешествие хоть чуточку более длительным. Но три дня - это не три месяца, так что, перебравшийся сразу по отлету в каюту Элвера Ваэрд никем замечен не был.
Принц метался по каюте, как зверь, иногда шипя ругательства, иногда просто молча дергая свои темно-бордовые кудри. Он все еще не знал, как себя вести при родителях, и решить не мог - хотелось и бросить в лицо им обвинение, и забыть признание Роэнлина, как страшный сон. Через пару часов Ваэрду надоело это шипение, и он похлопал себя по коленям:
- Иди сюда. Я тебя поглажу.
Элвер сел не на колени - на пол у ног Ваэрда, положив ему голову на бедро, и устало прикрыл глаза:
- Голова болит...
Ваэрд пробежался по его волосам, начиная массаж:
- Что тебя так беспокоит? Мать? Ее поступок необъясним, но я уверен, что мы поймем, что к чему, со временем. Главное, не торопиться. И чего ты так бесишься? Из-за моего детства? Согласись, что это повод мне, скорее, беситься.
- Я не бешусь... ну, ладно, правда, я в бешенстве - она наша мать, какая бы ни была, я ее даже любил. А сейчас просто не могу решить - как я к ней отношусь... И любви я больше в себе не нахожу... А еще я просто поставил себя на твое место, и мне стало дико страшно.
- Не бойся. - Ваэрд продолжал надавливать на определенные точки, прогоняя напряженность. - Я никогда не боялся. В какой-то момент моего помешательства, я даже решил, что бессмертен.
- Я не за себя испугался, любимый. Впрочем, не важно. Боже-Змее, какие у тебя нежные руки... Что бы я делал, не встреть я тебя? Кого из богов благодарить за эту встречу? - Элвер подтянул к губам одно из запястий Ваэрда и нежно поцеловал его, едва-едва касаясь кончиком язычка.
- Важно. Чего ты испугался? - пальцы Ваэрда погладили его по щеке.
- Того, что убью мать, как только увижу. Это страшно. А теперь понимаю, что мне нельзя и намекнуть на то, что я знаю о тебе, чтоб не появились вопросы - откуда я это знаю. Нельзя тебя раскрывать.
- От того, что ты ее убьешь, ты не изменишь моей судьбы. То, что случилось, уже случилось. Потом, знаешь, лучше Валлео, чем все ваши врачи и досмотры. - Ваэрд засмеялся, целуя его в макушку.
- И это я тоже понимаю. А я хотел бы, чтобы у меня был ты с самого начала... Мы могли бы поддержать друг друга, и я не сходил бы с ума от унижения нашими традициями, а ты - от издевательств на Валлео. - Элвер запрокинул голову, подставляя под ласку рук нежное горло со следом от поцелуя. Этими знаками страсти он гордился, ведь они значили, что он важен и любим.
- Мы теперь есть друг у друга. Расскажи мне про Шаессу? Что она любит, что не любит? Понятно, что я ей не понравлюсь с первого взгляда. Мне нужно оружие, что бы сладить с ней так, чтобы не ославиться. - Ваэрд таки усадил его себе на колени.
- Она помешана на правилах и традициях, хотя я знаю, что есть те, которые она не может соблюсти. Или не хочет. Еще - драгоценности. У нее их - горы, но ей мало. Я всегда удивлялся: носит она одни единственные серьги, которые одними из первых подарил ей отец, и кольца - положенные по статусу, не более. Но собирает драгоценные безделушки, как насущный хлеб! - Элвер нервно мотнул головой, темные пряди хлестнули его по лицу.
- Значит, росла в бедности. Ну, правила... Тут я сам ей нос утру, а какие, говоришь, она не соблюдает?
- Ну, - юный мораллес задумался, - например, канон внешнего вида. У нее большая грудь, и упрятать ее в корсеты она просто не может. И волосы - мать ненавидит церемониальные прически, как та, что была у тебя на обручении. У нее красивые волосы, длиннее твоих - Элвер потихоньку расплел косички Ваэрда и с наслаждением запустил в крутые кудри пальцы, - и она любит носить их распущенными.
- Вот внешнем видом и буду ей глаза мозолить. - ухмыльнулся старший брат младшему.

Ваэрд еще раз прошелся пуховкой по лицу и повертелся у зеркала, оценивая себя. Волосы у него были уложены причудливыми змеями и косами, укреплены на вызолоченном каркасе. Алое платье переливалось драгоценностями, некоторые он даже приказал нашить дополнительно. На шее и руках - нити орихалка, рубинов, прозрачных топазов, и поверх них угнездилась недовольная змейка, которую он время от времени поглаживал пальцем, успокаивая: - Ну, потерпи немножко. Так надо. - Он набросил мантию из бесценных мехов и взял в руки заветный чемоданчик с Арраса: - Я готова, Дорогой. Можешь войти.
Словно в противовес невесте, на костюме Принца скупо мерцала крохотными черными топазами вышивка на левом плече - герб Мор-Лога, распустившая капюшон королевская кобра. Одеяние из драгоценной черно-серой змеиной кожи подчеркивало его фигуру, облегая до неприличия, но его это не портило ничуть. На коротких непослушных волосах лежала диадема из мерсонита, в виде все той же кобры, только без капюшона, с глазками из рубинов. Элвер был предельно собран и серьезен - он начинал играть свою роль, привычную за столько лет, и пугающую тем, что ошибиться теперь он не имел права.
- Вы прекрасны, Ашшеррах (леди-змея). Прекраснее и ярче солнца, на вас больно смотреть, - он был искренен в своем восторге.
- А вы, мой дорогой, заставляете сердце замирать от счастья. Пойдем? - Валентина протянула свою руку в тесной перчатке.
- Да, пора. - Элвер уже знал - чемоданчик Ваэрд ему не отдаст, ни за какие коврижки, так что даже не пытался забрать. Предложил свой локоть, и провел невесту, чуть покачивающуюся на шпильках, по коридорам Титана к стыковочному шлюзу. Там их уже ждал присланный с планеты челнок.
- Я с тобой, не бойся ничего. - Валентина незаметно поцеловала его в ушко. Элвер мысленно ей улыбнулся. Катер-челнок приземлился быстро. С тихим шипением пневматики шлюз раскрылся, впуская сухой, напоенный ароматами огня, смолы, мирта и сандала, вереска и нектара, воздух. Приторно-сладковатый и густой. Ваэрд с непривычки закашлялся в руку:
- Мой Бог, воздух можно мазать на булочку к завтраку!
- Да, хха, я отвык уже за... Приветствую, матушка. Приветствую, батюшка! - Элвер низко поклонился, изящно изгибаясь, перед  королевской четой Мор-Лога. Ваэрд изящно присел в поклоне, не поднимая головы. Он накрасился один в один, как Шаесса на парадном портрете. Даже брови чуть выщипал и, выпрямившись, посмотрел на произведенный эффект. У королевы округлились глаза - по связи сходство двух леди не бросалось так в глаза, но сейчас, когда они стояли друг против друга, как отражения, только слепой не увидел бы этого. И Шаесса гневно поджала губы, прищуривая один глаз. Привычка выдавала охотницу или стрелка. Ваэрд молчал, зная, что заговаривать, пока их не представят - неприлично. Придворные, не сдержавшись, ахнули.
«Да-да, я очень похож на мамочку. Прям она в глубокой молодости.» - не без удовольствия подумал мораллес
- Позвольте представить вам мою нареченную невесту - Валентину Андрос, герцогиню Авалонскую и Атлантисскую. Вале, позволь тебе представить моих родителей: король Мор-Лога, Лаэрет Этве. Королева Мор-Лога, Шаесса Этве.
-Я очень рада знакомству с вами и возвращению на мою родину. - Валентина снова согнулась в поклоне.
- Мы рады приветствовать вас на земле Огненного Змея. Да пребудет вечно жарким дыхание его. - Король Лаэрет смотрел на нее с долей отвращения во взгляде - она слишком уж напоминала его жену, истинную змею, в молодости. Королева же пожирала глазами платье девушки. Ваэрд высоко поднял подбородок. Платье было похоже на новогоднюю терранскую елку, которая весит полсотни килограмм. Но Свекрови понравилось.
- Дорогой, мы весь день будем стоять на поле? - с холодной улыбкой осведомилась невеста.
- Нет, всего час. - не менее холодно ответил жених. - Как только нас окурят дымом священных трав - сядем в катер и полетим во дворец. - А жрецы не торопились. Их процессия, извиваясь,  медленно двигалась по полю космопорта. Королева чуть злорадно поблескивала глазами, глядя на невестку в манто из меха.

Ваэрд стоял в Храме Огненного Змея, поглаживая змейку на своей шее. На голову давила корона, его корона, которую он привез с Книссаурра. По традиции, не невеста шла к жениху, а жениха подводили невесте, для ритуального укуса и обмена клятвами. Этот день был хорош тем, что молодым позволялось проявлять друг к другу симпатию, и Ваэрд готов был оттянуться на все сто.
Храм Огненного Змея не шел ни в какое сравнение с Храмом Матери-Кошки. Слишком много украшений, словно это и не храм, а логово дракона из легенд древнейшей Терры, слишком тяжелый, наполненный благовониями и запахом притираний, воздух, и без того не самый чистый и свежий. Слишком низкие своды в темной росписи и мозаиках, давящие, мрачные. От летней жары и огненного факела, бьющего из алтарного углубления, дышать было вообще нечем. Это был явно не Книссаурр с его просторами и открытыми всем ветрам храмами, с его простотой и строгостью.
Элвера вели под руки двое жрецов - в ночь перед венчанием он, подготовленный Ваэрдом, прошел унизительнейшую процедуру очищения, они решили, что традиции в чем-то справедливы - иначе выдержать церемонию и подготовленному к ней мораллесу было нелегко. Вести жениха приходилось еще и оттого, что нести самостоятельно такое количество драгоценных камней и металлов, которое украшало его верхнее одеяние, он был не в состоянии.
Невеста сдержанно чихала, в ожидании, пока ее нареченного, наконец-то, подтащат к чаше алтаря. От каждого «Чхи!», ее платье, усыпанное трайлами, золотыми украшениями и бриллиантами, звенело. По лицу красного от духоты и натуги жениха можно было прочитать все, что он думал по поводу этих традиций и предков, придумавших этот идиотский обычай. Но Элвер мужественно молчал. С трудом выпрямился, мысленно застонав, тяжелая корона угрожающе качнулась - сплетенные телами кобры словно на миг раздули капюшоны. Жрец-Король начал шипящий речитатив.
Ваэрд оперся на предложенные служителями плечи, нагло сместив вес тела на них, он не был учтивым дураком, к тому же ему нужно было беречь силы на первую Мрачную ночь. Он принял из рук короля чашу с приторным напитком, сделал глоток. В питье явно содержался растормаживающий наркотик. Передал Элверу, предостерегающе отставив один палец - «Не больше одного глотка». Элвер омочил только губы - пить не стал вовсе. Жрецы продолжили церемонию, несколько удивленно переглянувшись - обычно, взволнованные новобрачные выхлебывали все предложенное зелье.
Их руки сплели и потащили вокруг алтаря. Ваэрд из принципа поджал ноги, и священники  дружно охнули. Вот еще, она принцесса-наследница. Еще утруждать свои белые ножки! Завершив круг почета, их снова поставили напротив огня, и невесте впихнули в руку какое-то мелкое животное, похожее на зайца или кота, с хвостом тушкана и крылышками, как у летучей мыши. Живность была явно одурманена - не пищала и не дрыгалась.
- Бросай ее в огонь, - одними губами произнес Элвер, сглатывая тошноту и прикрывая глаза. - И отвернись - зрелище неаппетитное.
- Боже, милый. Какой ты еще... - Ваэрд бросил живность и, не поморщившись, проследил за ее смертью. - Когда ты меня уже укусишь, наконец-то? - на Невесту недовольно шикнул Отец-Король.
- Я ненавижу жертвоприношения. - Элвер попытался пожать плечами. Церемония продолжалась - Ваэрд зря надеялся закончить все быстро - началось все на рассвете, а завершиться должно было на закате. Жрецы совершали, на взгляд непривычного к этому старшего мораллеса, массу нелепых и бессмысленных телодвижений. Элвер смотрел и думал, что ломать древние устои - титанический труд, но он это сделает. Чтобы его детям, если когда-то они у него будут, не пришлось все это терпеть.
- Посмотри на это с другой стороны. - Невеста говорила на книсса’ари, тихонечко нашептывая ему на ухо: - Ну, ты только оцени эти глупые физиономии, а как они раздувают щеки - вылитые жабки в драгоценностях. И потом, нас то с тобой хоть поддерживают, а священники сами передвигаться должны, да еще и нас с тобой, как куколок, мотать туда-сюда. Посочувствуй, пожилые ведь уже.
- И не подумаю, нету у меня сочувствия ни на полчешуйки. - Элвер отвечал тоже на своем ломаном книсса’ари. - Давно пора бы что-то менять, а то эти жабки закостенели в своем драгоценном панцире и стали - черепахами. Ашшш! Смотри, еще четыре часа. - в маленькие окошки-щели в крыше пробивался свет, падая на причудливую мозаику пола в виде местного зодиака.
- Да, работы тут - непочатый край. А я тебе говорила, что обожаю в этих корсетах? Они так подчеркивают твою стройность. Эти сильные плечи... Мррр... - Ваэрд наклонил голову почти к самому его плечу. Змейка на его шее мелодично запела, сбивая храмовый хор. Элвер покраснел и сдавленно раскашлялся, чувствуя, что только благодаря узкому одеянию и массе украшений не опозорится, выдав свое желание. Ему хватило мурлычущих ноток в голосе Роэнлина и этого легкого движения, чтобы загореться.
- Ну, ты и гад, любовь моя. Мне теперь стоять неудобно! - прошипел он едва слышно.
- Мурррр! А твои волосы так свежо благоухают, что мне даже стало хватать воздуха. А жилка не шее... Она так бьется... И розовое ушко, как перламутровая раковина, которую так и хочется приласкать языком... - Ваэрд прикусил наманикюренный пальчик.
«Ваээээээрд!» - мысленно взвыл принц и чуть выгнулся, закусывая мелкими белыми зубками нижнюю губу. У него слегка участилось дыхание, и расширились зрачки. Нудная церемония отошла на второй план, на первый вышло только желание - хоть прямо тут отдаться любимому.
- Обними меня за талию. А то стоим, как не родные. - Ваэрд качнул бедрами волнообразным движением, как бы разминаясь.
- Ты с ума сошел, так дразнить! - голос у принца сорвался на еле слышный стон. Он придвинулся, заставляя жрецов, поддерживающих его и невесту, почти стукнуться плечами, и положил ладонь на невообразимо-узкую талию Вале, чувствуя через ткань и жесткий корсет жар ее тела.
- Зато ты отвлекся и перестал ныть. Ах... Твои руки... Помнишь, что они делали три ночи назад? Я так стонала... В предвкушении, конечно. - Валентина поцеловала его плечо, плотно обтянутое кожей. Все, кто успел набиться в храм - не столь чинно-благородно, как книссы, скорее - как охочая до зрелищ толпа - с каким-то жадным любопытством смотрели на разворачивающееся действо. Чужая невеста, хоть и полукровка, но воспитанная совершенно не в духе традиций, прилюдно, почти не стесняясь, проявляла ЧУВСТВА! Впрочем, это было простительно на церемонии - не зря же будущих супругов поили вином с травами.
- Я тебя хочуууу... смотри, уже три часа прошло. Когда я смогу нежно... ах! - Элвер его укусил, и Ваэрд прижал его голову к шее, застонав от наслаждения на весь храм. Принц прижимал его к себе так крепко, что в тело врезались бесчисленные украшения, но ему было наплевать - зато Ваэрд мог в полной мере ощутить даже через одежду, как же сильно его хочет его меньший. Принц оставил заметный след на шейке невесты, да еще и нежно зализал его, не отрывая от нее губ. Ваэрд снова застонал, поцеловал его, прижимаясь сухими от жары и желания губами:
- Люблю тебя.
Элвер понял, что вся усталость от церемонии исчезла в одно мгновение. Выпрямился, обнял ладонями нежное личико любимого и прошептал прямо в губы перед поцелуем:
- Я счастлив безмерно, жизнь моя. Люблю. - и вовлек Ваэрда в неторопливый и невозможно-нежный поцелуй. Элвера подергал сзади Король-отец. надо было выходить из Храма, переодеваться и посетить Банкет. Принц недовольно зашипел, не отрываясь от невесты, точнее, уже жены. Мораллесы жадно смотрели, ожидая чего-нибудь, вроде скандала - неслыханного события. Королева мысленно проклинала невестку - та вела себя так, как в свое время не рискнула даже под действием наркотика повести себя сама Шаесса. А тем временем, Невестка еще и сама обратилась к ней:
- Матушка, я недовольна.
- Чем же, дитя мое? - Шаесса офигела, мягко говоря. Да такой церемонии не было и у нее, а тут - недовольна!
-У меня нету свиты. Почему у Княжны (какой-то там), в свите было пятнадцать девушек, а у меня - ни одной? Я ведь уже три дня на Мор-Логе, а никто даже не позаботился о моем Малом Дворе. - Валентина обиженно надула губки.
- Ммммэээ...- вместо шипения королева издала какое-то бульканье и отошла, поднося пальцы к вискам. Проклятая девчонка была права - Шаесса не пожелала озаботиться еще и свитой маленькой нахалки.
- Я должна позвонить Дяде Гаю. - Валентина демонстративно шмыгнула носом.
Королеву перекорежило внутренне, но она вернулась, фальшиво улыбаясь и принимаясь утешать, обливая Вале словесной патокой:
- Ну, милая моя, не переживайте, мы подберем вам самую лучшую свиту, самых благородных дворянок, чистых и непорочных, как священный огонь!
- Красивых? - Валентина приняла от какого-то пажа из свиты надушенный платок и осторожно промокнула накрашенные глаза.
- Хорошо, милая, выберем самых красивых. Для вас - лучших из лучших, дитя мое. - Шаесса уже даже не злилась - умилялась. До того выходки Валентины напоминали ее саму в молодости.
-И я на их фоне буду выглядеть уродиной? - Валентина снова запрокинула голову наверх, что бы слезы не попортили макияж.
Шаесса всплеснула руками, правда, сдержанно.
- Ну, хорошо, подберу вам самых...некрасивых, чтоб вы казались первой красавицей среди них. - а вот это уже было оскорбление.
- То есть, мою красоту может выделить только откровенное уродство???!!! - окружающим реально показалось, что в небе полыхнула молния.
Королева помолчала, переваривая заявление невестки. Покусала накрашенную губку, машинально трогая и проворачивая на пальцах тяжелые перстни.
- Так чего же ты хочешь, милая? Красавиц? Уродин? Серых песчанок? (серых мышек)
-Я хочу - Заботу и Внимание. К своей скромной персоне. - После этих слов, кто-то из свиты хлопнулся в обморок.
- Хммм, заботы и внимания тебе будет - хоть отбавляй. - королева чуть злорадно улыбнулась, - просто масса внимания, и ночью и днем.
- Надеюсь. - Новоиспеченная принцесса передернула плечами. - И еще надеюсь, голодом нас тут не вздумали заморить? - с тихим стуком на дорожку упало еще несколько слабонервных.
- Ну, что ты, конечно нет, сейчас будет банкет, а после - ваша первая брачная ночь. Постарайтесь насладиться и тем, и другим.
- Конечно, Матушка. Можно, я буду вас так называть? - Король поперхнулся поданным бокалом с напитком. Королеву только родной сын так рисковал звать.
Королева смерила супруга уничижительным взглядом и сладко-приторно улыбнулась:
- Конечно, детка. Называй, милая. - «Так будет внешняя идиллия, просто»
Молодые пропустили королевскую чету вперед, и Ваэрд посмотрел, улыбаясь, на Элвера. Брат сиял - первый этап был пройден, свадьба состоялась. Осталось пережить только вечер и ночь, и наладить быт, избавляясь от традиционной слежки.
- Ну, как у нас прошло укрощение свекрови? - Ваэрд положил руку ему на бедро, обнимая.
- Ты был бесподобен просто, я даже завидую - я бы так не смог. - Элвер совершенно змеиным движением потерся головой о его плечо, оцарапавшись об острую грань украшения. Выступила капля алой, с голубым отливом, крови. Ваэрд, остановившись, слизнул ее и игриво поцеловал:
- Я есть хочу! И тебя... - Это уже тихо, полуприкрыв глаза, которые просто горели от счастья.
- А сможешь есть? Может, снимем корсет? - Элвер привздохнул от избытка чувств, - Я вот не смогу - дальше глотки не пройдет, все же пережато. - Он жалобно шмыгнул носом, больше наиграно, чем всерьез. Того, что произошло дальше, от Невесты никто не ожидал. Из ее узкого рукава вдруг выскользнул стилет, которым она в два приема перерезала стяжки корсета и, сняв его с Элвера, отдала кому-то из придворных:
- Желание моего супруга для меня закон. - прошипела Леди-Змея. Элвер свободно вздохнул и подхватил свою жену на руки, осторожно, чтобы не слишком впивались в тело украшения. Это тоже было вопиющим нарушением протокола, но принцу сейчас, в эйфории от счастья и в жару от неутоленного желания, было плевать на этикет и правила.
- Оххх... как же у меня ноги устали. - Валентина обвила его шею руками. - Ты мне нужен сегодня сытым и сильным. Знаешь, что такое эротический театр?
- Откуда, сердце мое? - улыбнулся Элвер, таща нелегкое платьице и легкого Ваэрда. - Я б сожрал самого Змея, учитывая, что он Великий.
- Не богохульствуй. - Ваэрд потерся лицом о его щеку. - Сегодня узнаешь. О, слава Богу, вот и экипаж. В следующий раз надо расшить платье пластиковой имитацией. Недолговечно, за то в разы легче.
- Ну, не положено ведь. Знаешь, в чем суть этого попугайства? В том, что жених мог отказаться от невесты прямо на свадебной церемонии, и ему оставалось все ее приданое, кроме того, что было на ней. Так что невесты приловчились нашивать приданое на себя. - Элвер тихонько похихикал.
- Слушай, а мудро. Нужно модифицировать наряд невесты. Это ж невозможно, такую тяжесть на себе таскать. - они сели в экипаж, и Ваэрд положил руку на бедро Элвера, поглаживая его внутреннюю сторону. - Поцелуй меня...
Принц тихонько простонал, безотчетно раздвигая колени, подался вперед, приникая к губам любимого в обжигающе-горячем поцелуе. Ваэрд порадовался, что автоматический экипаж был закрытым и всего лишь двуместным. Можно было предаться недолгой ласке. Он продолжал гладить младшего поверх одежды, целуя и запуская вторую руку ласкать шею и поглаживать его, грудь плотно обтянутую змеиной кожей, так, что проявлялся даже рельеф сосков:
- Все-таки одежда мораллесов безумно сексуальна... Как я тебя хочу…
- От Храма до дворцааааа...ахххх...ехать три часа...Вааааэрд, любовь моя...хочу, молю тебя! - Элвер извивался под прикосновениями, тяжело дыша.
-С этими юбками? Я тебя умоляю... - Ваэрд умудрился встать на колени и потереться о возбужденную плоть Элвера лицом: - Однако, тебя надо чуть раздеть, иначе ты просто порвешь одежду. И держи лицо, вдруг кто заглянет. - Ваэрд потянул его брюки вниз.
- Я постарааааа... - дальше Элверу пришлось просто прикусить губы до крови, чтобы не стонать в голос да на весь кортеж, ухватиться руками за сидение, и молить Змея, чтобы его перекошенную желанием физиономию приняли за серьезную мину.
- Как я тебя люблю. - Ваэрд покрывал его член поцелуями, закрывая своей пышной прической весь обзор. - Такой большой...мальчик. Кто бы мог подумать... - Руки Элвера весьма недвысмысленно притянули его, заставив замолчать. Он был восхитительно влажным и пах свежестью и цветами. Ваэрду стало жарко, и он тихонько застонал. «Неплохо бы и «Невесту» приласкать», -  подумалось ему в сладком процессе. Элвер не выдержал и выгнулся на сидении, толкаясь сильнее в восхитительно-горячий рот, вытворяющий чудеса и мучающий нежной пыткой. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что это чудо - его брат, его возлюбленный, его единственный - действительно его, и навсегда. Одна мысль о том, что теперь он может на законных основаниях дарить ему ласки и целовать, сорвала в горячую дрожь оргазма. А когда перестали мелькать круги и искры под веками, Элвер осторожно освободился и переместил невесту на противоположное сидение, а сам соскользнул вниз, поднимая выше талии узкие негнущиеся юбки, обираясь до желанного тела. Ваэрд, улыбаясь, наблюдал за его действиями:
- А помнишь, как в первый раз?
- Я был пьян и вел себя, как свинья, - буркнул Элвер, попросту разрезав шелковое трико, одетое под платьем, освобождая плоть Ваэрда. Тронул, дразня, кончиком язычка, дрожащего, как у змеи.
- Ты..хххх... что делаешь? О, Боже... - Ваэрд пытался откопать его голову, боясь что принц там просто задохнется. - Ты не был пьян, ты был трезв и очень зол.
- Ну, мне очень понравился вкус нер-зимы. - хмыкнул принц и обнял губами его, ласково поглаживая ладонями вздрагивающие бедра. - Ммммм! - «У тебя ее вкус»
Ваэрд молча заизвивался, ему было кошмарно неудобно во всем этом:
- Вот как не буду сдерживаться, будешь знааааааааа....Ааааа....
«Не сдерживайся, любовь моя». - Элвер продолжал ласкать, нежно, настойчиво, забираясь пальцами под корсет и поглаживая живот и внутреннюю сторону бедер, причем, он никогда не переходил определенной черты, помня запрет Ваэрда. Но ему и того было достаточно - знать, что его любят, и отдаваться самому, не требуя того же взамен. То ли так подействовал наркотик, который Ваэрд отпил в храме, то ли его просто захлестывала нежность к Элверу, он кончил неожиданно даже для самого себя, потеряв сознание от удовольствия на пару секунд, а когда пришел в себя, не мог не рассмеяться, увидев перепачканное семенем лицо Элвера. Тот невозмутимо облизнулся, достав из кармана белоснежный платок, вытерся.
- А мне нравится, когда ты вот так, не сдержанно, как всегда, а получая удовольствие в полной мере. - Принц сел, оправляя Ваэрду юбки, состроив абсолютно серьезное лицо.
- Я люблю тебя. - Ваэрд пробовал эти слова на вкус так же, как совсем недавно плоть. - Прости, не хотел тебя...запачкать. - он снова тихо рассмеялся.
- Правда - любишь? Правда-правда? - каким бы взрослым и совершеннолетним не считался принц, а такие вот реплики выдавали всю его инфантильность. - Я тоже, очень сильно тебя люблю, Ваэрд! И ты не можешь запачкать - потому что ты чист! В самом правильном смысле этого слова!
- Я - Вале. И я правда тебя люблю. Тебя не возможно не любить, настолько ты прекрасен. - Ваэрд положил голову ему на плечо: - Слушай, а хорошо так... И ветерок теперь обдувает...
- Ой, прости, я не подумал, Вале. Моя принцесса, мечта моя! - Элвер выпутал прядь волос из церемониальной прически и теперь играл ею, нежно перебирая.

-Что они там делают? - Шаесса вся извертелась в королевском экипаже. Она рисковала свернуть себе шею. Сначала из поля зрения скрылась голова Невестки, через некоторое время - голова сына: - Что они там творят???
Король невозмутимо осадил жену:
- Успокойся, дорогая моя, дети просто устали за время церемонии, не удивлюсь, если они дремлют на коленях друг у друга. - На самом деле, король очень хорошо представлял, чем могли заниматься принц и его юная жена после выпитого наркотика и всех недвусмысленных намеков в Храме. Но не говорить же этого жене, которая просто порвать готова за букву кодекса морали.
- Они сомнут одежды. Вале растреплет прическу… Что? Что это за звуки? - Королева даже воротник отогнула и прижалась к стеклу.
- Дорогая, ты о чем? Какие звуки? - король мысленно поаплодировал сыну, притворяясь глухим. - Да ничего они не сомнут и не растреплют, по приезду слуги все поправят, не страшно. Все-все, успокойся, ты что, сына не знаешь? Он же у нас сама чистота и непорочность.
- Если такой же, как и отец, то у меня есть все поводы для волнений. Ну вот! Вот! Ты слышишь! Это... - Смех Вале заглушил звук, прозвучавший до этого. Лицо Шаессы вытянулось.
- Хммм... - протянул король. Если королева имела в виду эротический аспект, то он реально был чист и непорочен - допускать супруга до тела Шаесса не торопилась, так что приходилось королю довольствоваться услугами своих рук.
- Ну вот. Теперь сидят рядом. Скорей бы дворец, у меня уже затекла шея. - Пожаловалась она мужу.

Банкет был воистину великолепен, Ваэрд пренебрегая приличиями, наелся от пуза, насколько позволяли чуть распущенные шнуры корсета. Кухня мораллесов изобиловала соусами и была очень пряной. Съедобной и дающей много энергии, вынес свой вердикт мораллес.
- Ну что, милочка. - Шаесса взяла его под локоток, - Вы с Элвером готовы?
- К чему? - идеально сыграл испуг и удивление Ваэрд, распахнув глаза наивно-широко.
- Пора приступать к самому священному таинству брака. - Шаесса распахнула двери залы, полной придворных и людей победнее. Посредине ее, на возвышении, стояла огромная кровать под многослойным кисейным пологом, окруженная священнослужителями, призванными следить, чтоб все было пристойно.
«Ебааааать...»
- О, Змей! - почти обморок, и принц подхватил свою жену на руки, чуть охнув от натуги. Понес на кровать, нежно воркуя какие-то глупости, перед ним отдернули занавеси, и за ним их закрыли. Ваэрд разрезал своим стилетом шнуровку корсета:
- Помнишь, я тебе говорила про эротический театр? - негромко сказал он Принцу и красивым движением снял с себя платье до пояса, вынул из кос шпильки, придающие им форму, и высунулся наружу, прикрываясь рукой, якобы - положить украшения на поднос. Как он и рассчитывал, жрецы пялились на него во все глаза. Что их и погубило. Один взгляд - и главный блюститель нравственности приказал оцеплению раскинуть руки с широкими рукавами, заслоняющими обзор. Ваэрд удовлетворенно вернулся на ложе и разделся окончательно, скидывая туфли и исподнее:
- Хочу тебя...
Элвер неспеша расстегивал драгоценные пуговички на своем одеянии. Их было почти полсотни только на рубашке, и еще десяток на брюках, которые в экипаже Ваэрд застегнул, хвала Змею, через одну. Так что из змеиной кожи Элвер выполз, как натуральный змей, не расстегивая до конца. Встал на колени на матрац и гибко потянулся, почти став на мостик, обозначив под беломраморной кожей рельеф сильных мускулов. Упал на подушки, протягивая Ваэрду руки:
- Иди ко мне.
Ваэрд его обнял, целуя жадно, прижимаясь всем телом к горячей коже:
-Тебе придется сесть на меня сверху, - прошептал он. - У меня слишком длинные волосы, боюсь, заметят. - И вскрикнул протяжно и сладко, почувствовав его руку на своем бедре. Элвер легко перевернул его, обнимая одной рукой, оказываясь сверху, медленно потерся, проскользил по телу, обхватывая бедрами его талию, позволяя почувствовать, что, хоть Вале ему и помогла по пути, желание никуда не делось. И, чуть приподнявшись, медленно впустил в себя, издав тихий рвущийся стон. Зал, о котором они забыли, ответил общим вздохом. Священники затянули заунывную мелодию, вибрируя горловым пением и задавая ритм. Ваэрд был не против уважить традиции, тем более, что Элверу это явно нравилось. Он позволял ему двигаться на себе, отдаваясь со всем жаром, накопленным за день:
- Какой ты сильный... - Пел он ему: - Мой Змей... Возьми меня... Выпей меня. - Руки его бродили по телу любимого, сжимая соски, твердые и темные от страсти, и такие чувствительные бока, слегка царапали живот и бедра. Ваэрд  таял в его объятиях нектаром. Элвер мысленно повторял его слова, украшая их витиеватыми ругательствами, почти неотличимыми в его исполнении от изысканных комплиментов, извивался, сжимая собой плоть любимого, покачивая бедрами, терся своим возбужденным естеством о его живот, переплетая руки в ласках, наклонялся к самому лицу и вылизывал, ласкал поцелуями и укусами нежные ключицы и шею, тонул, припадая к губам, в нежности и страсти. Ваэрд пробежался по его нервным центрам как тогда, в ночь на водопадах, заставляя его раскрываться еще шире, позволяя ему проникнуть еще глубже, обнял, прижав к себе, и активно задвигался. Он не хотел сдерживаться, хотел его, всего, сейчас и до капли. Элвер отбросил всяческую сдержанность, почти крича, отдавался, как в последний раз, яростно, до самого донышка, так, что с каждым движением в себе Ваэрда просто почти кончал, только каким-то чудом не выплескиваясь, и двигался-двигался, навстречу, так что звук этого движения сочным эхом отдавался в зале. Ваэрд впился в него поцелуем, отпуская напряжение, сцеловывая краску и выплескиваясь мощными толчками, с большим трудом сдерживая торжествующий крик обладания. Элвер хрипло вскрикнул, в губы любимого, выстонав:
- Моооооо...яяяяя...Вале! - каким чудом не перепутав имена, видимо, только попущением Огненного Змея. Они лежали, тяжело дыша, крепко обнявшись. Чуть приподнялся полог, и к ним заглянул священник. Ваэрд почувствовал, как панически дернулся Элвер, и успокаивающе погладил его по спине, делая знак жрецу убраться. Тот поклонился, одурманенный гипнозом и скрылся. По залу разнесся удар гонга. Элвер тихонько рассмеялся:
- Ты была великолепна, моя драгоценная. Теперь одно маааахонькое дополнение к антуражу. - Он поднес к губам руку Ваэрда, глядя серьезно и нежно. - Доверься мне, - и одним быстрым движением зубов прокусил кожу, незаметно и почти безболезненно. И провел по простыне, пачкая белый шелк ало-голубыми разводами. Потом зализал ранку, причем кровь перестала идти почти сразу. - Вот теперь - все, и мы можем расслабиться.
- Кто-то, по-моему, уже и так расслабился, дальше некуда. - Ваэрд сладко потянулся и совсем по-мальчишески зевнул. - Есть охота. И спать. И помыться. Укрой меня, Королевские родители ползут сквозь толпу.
Королева бесстыдно широко откинула полог, обнажив пару. На ее губах блуждала гаденькая улыбка.
- Ну, кто бы мог подумать, что мое Воплощение Огненного Змея так натаскан в теории любовных игр.
- Матушка! - Элвер гневно вскинулся, закрывая собой свернувшуюся в клубочек под покрывалом девушку, причем с таким расчетом, что его край покрывала отдернулся, открывая кровавое пятно на простыне. - Я обязан был знать теорию, жрецы об этом позаботились. - Поведение сына отличалось от его всегдашней застенчивой робости, как небо и земля. Шаесса застыла, пожирая глазами пятно. Многие из любопытных придворных тоже заглядывали под полог, целовали Элверу руки и исчезали, уступая место другим.  Придраться физически было не к чему. Священнослужители не спускали с пары глаз, и если бы что-то пошло  не так, тут же растащили бы их, как некогда ее с супругом... Королеву душила черная зависть. Король Лаэрет наклонился, ласково целуя сына в лоб и улыбаясь ободряюще невестке.
- Все хорошо, милые. Вот, видишь, дорогая, девочка, - он так сыграл голосом, что всем вокруг стало ясно, что именно он подразумевает, - для нашего Змееныша сохранила себя непорочной, а ты...боялась. - и пауза тоже означала совсем иное. Брови Ваэрда поползли вверх. Шаесса вспыхнула так, что цветом кожи сравнилась с цветом волос:
- Я....рада... - отчеканила она, испепеляя мужа взглядом. – Что-нибудь хотите, дети? - она уже не могла вести себя как прежде. С момента Священного Ложа, Леди-Змеей становилась Валентина. Шаесса была всего лишь Королевой-матерью. «Дети» в один голос и с ангельскими мордашками заверили, что не мешало бы покушать и помыться, и все отлично, только поспать бы... Король понятливо кивнул, оттаскивая едва не исходящую паром жену.
Элвер поймал за рукав одеяния ближнего жреца:
- Моей Леди-Змее - ванну, и нормальной еды. Немедленно! - приказ был исполнен почти в минуту.
- И пусть все уйдут. Я устала. - Валентина положила голову на колени супругу. Картина была очень красива. Они стоили друг друга. Шаесса то ли скрипнула, то ли пискнула, поклонившись Невестке, и утащила короля из зала.

- Ну же, Катенька, - сбежавшему из-под надзора Марку Аврелию было хорошо, чего нельзя было сказать о женщине - она и в заговор-то вступила только потому, что он шантажировал ее напоминанием о десятилетней давности покушении. - Скоро будем на пиратской базе, и начнем готовить наше с вами дельце, правда же? -  он едва ручки не потирал в предвкушении.
- Как вы меня раздражаете! Втянули в петлю, ладно бы меня, сыновья мои чем вам не угодили? - Катерина передернула плечами: -  Меня слишком много неясностей смущают. Кто потом сядет на трон, и что с этого получит моя семья?
- Да ваш же старший и сядет, ну, поверьте, Катенька, все у нас получится! Ведь нас же даже не заподозрили в тот раз! И в этот все получится! Мои люди уже приготовили фальшивку-запись, осталось прислать ее вызовом принцессе, и все, Инфанта в наших руках, и мы можем либо устранить ее, либо диктовать условия Гаю-Юлию!
- Вы, мой дорогой, плохо знаете Юлия, если уверены, что он будет вас слушать. Ну, сказали уже «А», пора говорить и «Б». - Катерина завернулась в боа и отвернулась от собеседника.
- Без Инфанты все его старания, вся его власть над империей - бессмысленны, и вам это хорошо известно, моя дорогая, - мужчина фыркнул и отошел, отдавая в наручный комм приказы своим людям. Операция по устранению принцессы Лейорры началась.

Лейка сидела перед зеркалом и, мурча, расчесывала свои кудряшки. На дворе стояла средина лета. Она вчера была на танцах, и жизнь была прекрасна и удивительна. Особенно, когда у тебя на ночном столике стоит голограмма тарленийского принца, который к тому же отвечает тебе взаимностью. Принцесса даже постучала хвостиком о пуфик от восторга. Комм отозвался на мысли принцессы мелодичной трелью. На голоэкране появился улыбающийся Аэллис собственной персоной:
- Моя Драгоценнейшая, я взял на себя смелость и сбежал из дому на неделю, на личном корабле. Не соблаговолите ли оказать мне честь и прокатиться со мной? Хоть в пределах вашей звездной системы? Мой верр будет ждать вас на космодроме у Северной резиденции, звезда моя!
«Мяяяя! Я только маме скажу и уже побегу. Как вы? Я так скучала!» - Лейка прильнула мордочкой к экрану.
- Простите, мечта моя, я вас не смогу услышать на таком расстоянии, но я очень по вам скучал, у меня не много времени - меня скоро хватятся, поторопитесь, свет мой, если хотите меня застать - я ведь и на Книссаурре без позволения вашего батюшки! - принц послал ей воздушный поцелуй и отключился.
«Мяяур!» - Лейка, быстренько переоделась, припудрилась и забежала к Аю: «Мяяяяяя! Мяяяяяяяууу! Свидание!!!! Меня Принц пригласил! А где мама? Я ей сказать хотела.»
- Лей, погоди, какое свидание, о чем ты? Тарленийцы же уехали  к себе домой! А мама с папами на заседании совета, и это надолго - они только начали. - Аю сгребля сестру в объятия и чуть встряхнула: - Угомонись немножко, милая. Идешь на свидание - возьми хоть драконида. И не забудь доспех. Ну, беги, солнышко.
«Ну я же к Эли иду на свидание, зачем мне драконид? У нас ведь с тарлени мир и покой. Я хорошо  выгляжу?» - Лейка подпрыгивала на месте от нетерпения: «Аю!!! Это же мое первое тайное свидание!!! Я так волнуюсь!»
- Мне не нравится это! - что бы Гррай и папы ни говорили об Аю, а к четырнадцати годам она переросла свое разгильдяйство, став вполне серьезной юной леди, только в канонах, скорее, пиратского братства, чем книссауррской знати. - Лей, ты чудесна, как всегда, моя любимейшая сестренка. Просто будь осторожна, и возьми с собой наручный комм. И если что - как послать сигнал тревоги незаметно - я тебя учила.
Аю лично проследила, чтобы искин мини-верра пообещал доставить котенку в указанную точку в целости и сохранности.
«Все будет хорошо. Я к ужину вернусь. Папе только не говори (Асти), Эли тишком границы нарушил.» - Лейка показала ей комм, прикрепленный к запястью, и дала себя пристегнуть.
- Глупенький твой Эли - разве ж ему кто запретит? Особенно, если к тебе. - Аю отдала команду на взлет и проследила, как серебристая звездочка верра исчезла в закатной синеве и зелени.

Едва только за королевской четой закрылись двери их опочивальни, король Лаэрет влепил жене пощечину.
- Это так, за вредность. Я сколько лет закрывал глаза на твою стервозность, на твои придирки и нарушение традиций, на то, что моя супруга, даже в разрешенные кодексом семьи дни отказывает мне в разделенном ложе, и мне это надоело. Знаешь, что я спас тебя тогда, когда оказалось, что моя супруга либо не сберегла своей чистоты, либо - нечиста с рождения, не для того, чтобы ты сейчас вертела мной и сыном, как хочешь! - королева впервые видела мужа таким - брови сведены, глаза, золотые, горящие - сверкают звездами, и решимости - хоть отбавляй.
- Да как ты смеешь?!!! Нечиста? Я? С рожденья?! Да с меня с двенадцати лет не снимали белья на замке! Тебе просто эта девка понравилась, так и скажи сразу! - Королева сорвалась на визг. Ее крик оборвала еще одна пощечина.
- Заметь, я не со зла, уж очень противно ты вопишь. - спокойно заметил король. - А девочка похожа на тебя, как две капли воды, так что я склоняюсь к мысли, что это либо кто-то из твоих родичей родил полукровку, либо... - он помолчал, но мысль не стал развивать. Тридцать два года назад жена сказала, что первенец родился мертвым. Рожала она в женском монастыре, так что не было оснований не верить, но... Тут уж пощечина досталась Королю:
- Я уже молчу, сколько полукровок могло родиться от тебя! Да мы с тобой и сами - не дальние родичи, если уж на то пошло. У всех знатных родов схожий генотип. - Шаесса злобно отшвырнула от себя корсет и стала распускать прическу. Король мрачно усмехнулся:
- От меня? С моими-то надсмотрщиками? Ну-ну! А вот о тебе я так ничего до семнадцати лет не выяснил. Да я только по глазам определил, что Элвер - мой сын.
- Ну да, конечно, ветром надуло. По коленке доползло. А сын он точно твой! Это ж надо было, так орать в процессе! Половина дам в обмороке была, а кавалеры теперь замучаются каяться в греховных мыслях. И где это видано, чтобы Священный союз длился два часа?
- А что, тебя завидки берут? - король упал в кресло и расхохотался: - Да ведь тебе просто завидно, точно: тебе и пяти минут - много, и противно, и грязно, а нигде в священных книгах не прописано, что Священный союз - это плохо должно быть. Лечить тебя надо было, а то ведь тебе всю психику в детстве поломали, вбивая греховность плотских утех. - Лаэрет смотрел с сочувствием. Ему хоть объясняли, что, не получив удовольствия, дитя не родить, а вот жене - нет. Шаесса в ужасе сотворила знак, ограждающий от скверны:
- Валентина воспитана у распутных Котиссов, с нее и спроса нет, а вот Элвер... Жаль, что Доктора казнили, не допросив.
- А с Элвера по твоему же приказу всю его жизнь глаз не спускали, да и Доктора ты ему сама выбирала, забыла, что ли? Довольно. Спокойной ночи, дорогая. - Лаэрет погасил верхний свет, оставив ночник у кровати, и вышел в свою опочивальню. Королева разделась, одела непомерно длинное ночное одеяние и пошла в ванную. Она даже мылась одетой, а потом заново переодевалась.

Ваэрд, уютно завернувшись в покрывало, наблюдал, как слуги устанавливали портативную ванну, зеркала, накрывали на стол и всячески суетились, устраивая им полный комфорт. Он подполз к Элверу и обнял, утаскивая в свой теплый кокон:
- Я соскучилась.
- Уже соскучилась? - младший тихонько хихикнул, обнимая теплое тело, добрался до укушенной руки и снова принялся зализывать ранки, нежно и осторожно.
- Змеик... А потом мы где жить будем? Надеюсь, не всю жизнь нас в этой комнатке-кроватке продержат? - Ваэрд счастливо и устало вздохнул. - Мне так нравится твой запах.
Брат нежно муркнул - ему нравилось мурчать Ваэрду.
- Думаю, мои комнаты в Закатном крыле дворца нам подойдут. Они довольно большие, и рядом - все, что надо, и маленькая столовая, и ванная, и библиотека. Только - сам увидишь, уж больно мрачная обстановка, я всегда мечтал ее сменить, теперь есть повод. Скажем, что Принцессе не нравится такой цвет, ага? - он потерся пушистой головой о шею брата и легонько лизнул нежную кожу, зализывая церемониальный укус.
- Принцессе вообще не нравятся захламленные комнаты и отсутствие свежего воздуха. А еще сырые помещения. Ну, ничего, сейчас я помоюсь, поем, посплю, и буду готова работать на семейный уют. - он прильнул к его уху: - Знаешь, о чем я мечтал на водопадах?
- О чем, мое сердце? - принц прижался еще теснее, словно в зале было холодно, а не жарко. Слуги уже наливали в ванную воду с ароматной пеной, но Элверу совсем не хотелось отпускать любимого.
- Что я могу взять тебя, а потом не уползать под кровать. Или в окно. Или по стене. А просто уснуть рядом. И проснуться, и вместе позавтракать. - Ваэрд убрал прядки волос с его лица.
- Ну, вот видишь - сбылась мечта. - Элвер нежно коснулся его губ своими, и нехотя отпустил. - Все, слуги убрались, мое сокровище. Позволь тебя искупать?
- Позволю, только одну минуту. - Ваэрд, не вылезая из покрывала, дошел до зеркального столика, где слуги расставили его туалетные принадлежности, и открыл шкатулку. Та пискнула, как электронный прибор. Ваэрд достал гребень, попутно пустив помехи на следящие устройства: - Вот теперь можно. Портативный глушитель и несессер в одном флаконе.
- Действительно, удобно и разумно. - Элвер подхватил любимого на руки и понес в ванну. - А мне ваш Император, Астиарр, рассказал об одном забавном обычае Книссаурра - носить возлюбленных на руках. Хороший обычай, мне нравится. А тебе? - опустил брата в теплую воду, куда, предупрежденные принцем заранее, слуги не стали лить ароматические масла, только добавили пены. Запах хвои и легкая мускусная нотка были не особо навязчивы.
- Ну, я натаскался на руках много кого. А хотел бы - только тебя. Устал? - Ваэрд с удовольствием вытянулся в ванне. Элвер опустился рядом с ванной на колени и провел по скрытому водой и пеной телу Роэнлина ладонями, слегка разминая.
- Устал. Сейчас нас оставят в покое, я упаду и усну у тебя на груди, моя певчая змейка. - он усмехнулся. - буду слушать во сне стук твоего сердца, и спать сладко-сладко.
- И тихо посапывать носиком. - Ваэрд наклонился, чтобы его поцеловать. - А я опять голодный. - Его змейка, которую слуги уже убрали в раззолоченную клетку с подогревом, налакалась сливочек и, разлегшись в гнездышке, пела нежную мелодию.
- Сейчас, накормлю, только вымою. - Элвер намочил губку и принялся тереть нежную, гладкую кожу, больше лаская, чем действительно моя. Ванна - освежала, прогоняя усталость. А вот Элвер все чаще давил зевоту.
- Иди ко мне. - Ваэрд потянул его в воду. Младший послушно влез, умостившись между раздвинутых ног старшего, поднял его лодыжку и стал нежно массировать ногу, вспоминая, чему его когда-то учили жрецы.
- Как хорошоооо. Знаешь, несмотря на все, мне понравилась свадьба. Правда, если бы мы с тобой хлебнули наркоты чуть поболее, страшно подумать, что лично я бы учудил. - Ваэрд пощекотал языком его шею: - Я так люблю чувствовать близость твоих замечательных округлостей...
- Чего? - недоуменно фыркнул принц, - Каких еще округлостей?
- Я имею ввиду твой царственный зад. - Ваэрд деловито стал его намыливать откровенно лаская.
- Ах, царственный? - Элвер расхохотался, уронив голову на бортик ванны, - Боже-Змее, ты меня удивляешь каждый раз, мое чудо! - он продолжил массаж второй ножки, хищно и коварно усмехнулся и пощекотал ничего не подозревающего Ваэрда. Шпион империи Книссаурра дико расхохотался, взбрыкнув и погрузившись с головой.
- Ага, значит, боишься щекотки? - Элвер, развеселившись, поймал вторую ногу и проделал ту же манипуляцию, держа за щиколотку сильно, но нежно
- Перестань! - Ваэрд дрыгался, расплескивая воду. - Иииии! - Побузив еще немного, он осторожно обезвредил юношу, вывернув ему слегка руки и жарко целуя в шею.
- Так не честно! - возмутился Элвер, пытаясь освободиться. - Ты сильнее! - он подался назад и почти лег на Ваэрда, подставляя грудь и живот. - Может, смоешь с меня… гхм...и я тоже есть теперь хочу!
- Смою-смою. - Ваэрд продолжал удерживать его одной рукой, продолжая ласки другой. - Никогда в ванне не фантазировал?
- Нуууу... - у Элвера заалели даже плечи, - только если было много пены, чтоб никто не увидел, - он от смущения ткнулся носом в бортик.
- Сейчас никто не видит... - Ваэрд целовал и осторожно вылизывал ему чистое ушко. - И о чем ты мечтааал? - плоть под его пальцами напряглась.
- О че...чем мечтал? - Элвер даже захлебнулся воздухом. - Не знаю, ни о чем конкретно. Просто думал...аааахххх...о том, что это - запретно, и ловил кайф, нарушая запреты...
- А я всегда хотел поймать в ванной такого тонкого юношу, обезвредить его и довести до края. Чувствуешь, как мне нравится? - Ваэрд тихонько рассмеялся - у принца не заалели разве что пятки.
- Поймаааааал...ашшшш! Держишшшшшшь! - Элвер выгнулся, расплескивая воду, - Я все чувствууууу...Пожалуйста!
Ваэрд рывком повалил его на дно ванны, погружаясь с головой и проникая в податливое тело. Под водой его и волосы Элвера змеились, как мягкие водоросли. Меньший был так сильно возбужден,  будто и не было у них прилюдного совокупления пару часов назад, и Ваэрду это передалось. В воде было такое чувство, что они занимаются любовью в невесомости. Элвер прогибался, отдаваясь, как росток, тугой и сильный, и Ваэрд с трудом продолжал контролировать свой рассудок, в желании обладать этим телом и душой. Принц забыл, что надо дышать, когда вода сомкнулась над его головой, и только мысленно вскрикнул, ощутив, как его берет любимый, а дальше осталось только какое-то животное желание отдаваться еще и еще, снова и снова, пока хватает воздуха в легких. Руки Ваэрда рассказывали ему о том, как он его любит и хочет. Старший перевернул его к себе лицом, наслаждаясь игрой эмоций на лице меньшего. Особенно, когда они оба подошли к краю и спрыгнули с этой грани удовольствия, замутив воду. Элвер вынырнул, поднимая с собой и Ваэрда, вздохнул, очищая легкие, и улыбнулся:
- Каждый раз, как первый!
- Это ты еще и четверти моих задумок не испробовал. Богиня... Как ты... Какой ты... - у Ваэрда закончились слова, и он просто поцеловал его, сажая себе на руки, обнимая под колени, как ребенка.
- Твой.
Когда они уже поели и улеглись, вызванные Элвером слуги убрали стол и ванну, погасили свет. И принц смог обнять, как обещал, любимого, устроив лохматую голову у него на плече, и крепко уснуть, слушая размеренное дыхание Ваэрда.

Верр стоял на площадке - черный, хищный. Поблескивал под редким для этих широт солнцем - еще не совсем зашедшим. При появлении Лейорры кабина приглашающе распахнулась. В глубине ее тарлениец в шлеме, из-под обода которого выбивались белые волосы, повернулся к принцессе и помахал рукой.
«Эли! Мяяяяя!» - Лейка подбежала к нему и села в кабину. Хотя почти сразу отпрянула. Запах был не знакомый: «Эли?..» - переспросила она. Кабина закрылась и мгновенно наполнилась облаком усыпляющего газа. Лейорра не успела ничего сделать, уже в бессознательном состоянии стукнув запястьем о поручень. Комм отослал сигнал тревоги.
Аю глянула на экранчик комма, пискнувшего один раз. Вызов был с комма Лейки, но они уславливались на трех сигналах, и Аю, почуяв неладное, вызвала сестру. Мерно пиликал зуммер. Вызов шел, но ответа не было. Аю сбросила вызов и набрала код Тарлени, с дипломатическим префиксом. Принц ответил почти сразу, на его планете стоял белый день:
- Чем могу...
- Вы не на Книссаурре? - перебила Аю. Аэллис изумленно помотал головой:
- А должен быть?
- Лей пропала. Точнее, похищена. Кем - еще не знаю.
- Какой ужас! Как - пропала? - принц не верил своим ушам.
- Ее вызвали на тайное свидание от вашего имени. Кто это мог сделать - я понятия не имею.
- Позывные Тарлени? У нас украли базу паролей. К сожалению, мы потеряли корабль в районе созвездия Льва. Я сейчас же вылетаю. Может, они все еще там.
- Боюсь, ваше высочество, те, кто похитил мою сестру, уже давно не там. Я вылетаю с братом, подберите нас на челноке у астероидного кольца. Не хочу говорить родителям - мы сами ее отыщем.
- Конечно. До связи.

Лея приходила в себя медленно. Голова очень сильно болела. Руки были крепко связаны за спиной. Она поняла, что попала в беду. В очень большую беду. На лоб шлепнулось мокрое и холодное, чуть недовольный девичий голосок произнес:
- Матушка, мы теперь что, за этой кошкой блохастой ухаживать должны?
«Попридержи язык!» - Лейка возмутилась,  и от этого ее речь стала острой, как нож.
- Матушка, мне показалось, или кто-то мяукнул? Она пришла в себя? - принцессу бесцеремонно похлопали по щекам, ни украшений, ни тоненькой диадемки на ней уже не было. Лейорра приоткрыла глаза и укусила руку, стискивая челюсти изо всех сил. Клыки у нее были острые.
- Ай! Да эта тварь еще смеет кусаться! - Девушка, высокая, крепко сбитая, с чуть грубоватыми чертами лица и блеклыми, требующими мытья волосами размахнулась и влепила Лейке пощечину. Женщина, практически не похожая на девушку, разве что глазами - добавила тычком острой шпильки в грудь:
- Ну-ка, лежи спокойно, кошечка! Пока я не одела тебе ошейник!
«Напугали. Я не долго в нем пробуду.» - Лей выпускала и втягивала коготки, прорвав тонкие перчатки, по счастью, оставшиеся на ней, перерезая веревку. Комма на запястье, конечно же, не было, ну ничего. Аю скоро забеспокоится, а пока...Она сморгнула непрошенные слезы, пока надо надеяться только на себя, как ее Валечка учила. Ах, если б она не уехала, тогда бы Принцесса не оказалась в такой ситуации!
Аю и Грраю отправляться к черту на рога без разрешения родителей было не впервой, но Гррай, как самый разумный, написал сообщение и отправил его в архив с условием разархивировать через три часа и выслать на комм отцам. Вместе с Близнецами увязалась и Эрмина, нутром почуявшая, что с молочной сестренкой что-то не ладно.  Девушка была куда серьезнее подготовлена к жизни, чем принцесса - сказывалась рука матери-летчицы. И верр она водила куда лучше, чем даже Аю. Так что пилотом стала именно Эрмина.
- Богиня! Почему ты не сказала мне, что ее куда-то понесло? - Гррай сходил с ума от беспокойства, - Ну, этот принц от меня получит!
Аю пожала плечами:
- А принц при чем? Это была ловушка именно для нее, неужто твоя хваленая логика тебе изменила? Приманка только для Лейки, и они ее поймали. Вопрос в том - кто?
- Атланты. Больше некому. Четыре семьи сбежали. Причем, это те же, кто десять лет назад приезжал с посольством. А Принц... просто получит, и все тут! Без логики. Логику потом обосную. Оружие все взяли?
- Взяли-взяли, не переживай - арсенал можно основать. - Аю была вооружена до зубов.
Корабль Тарлени, маленькая одноместная скоростная яхта, уже ждал их - когда нужно, тарленийцы, кажется, могли обогнать не только свет, но и гипер-луч.
- Ну что, ваше Высочество, - Гррай вошел в корабль, чуть пригибаясь, - Полетели за моей сестренкой, а то международного скандала не избежать.
- Постараемся избежать - Аэллис в форме был совсем не похож на себя во время посольства - строгая темно-фиолетовая и черная, ткань плотно облегала его тело второй кожей, только поверх нее был накинут короткий плащ-туника. Белые волосы собраны в строгий узел на затылке. Он и вел себя совсем по иному - резковато и взросло-собранно.

Лейорра, освободив руки медленнее, чем рассчитывала, осторожно размяла их, все еще изображая из себя связанную. А когда ее пришли кормить, вскочила и ринулась в бой. Она дралась, как тигрица, на помощь женщинам вскоре прибежали и мужчины. А они были в экзоскелетах, и маленькой принцессе пришлось очень туго. Каюту они разгромили, одному она смогла-таки прокусить артерию, и сейчас забилась в техническую нишу, откуда ее могли достать только выстрелами. Что, собственно, они и собирались сделать, приведя охранного дроида.
«Мамочка дорогая...Как же страшно...» - Лейка старалась не плакать, но получалось очень плохо.

- Леди, Лорд, я должен вам кое-что сказать. - Аэллис провел книссов на мостик и повернулся к ним, медленно стаскивая перчатку. На запястье под ней тускло блеснула полоска коры вечного дерева. Подарок Лей и символ их тайного обручения. - Принцесса Лейорра - моя нареченная. И я могу ее услышать, если очень сильно постараюсь. Единственное, что мне надо - хоть что-то, принадлежащее ей.
- Держи. - Гррай достал из кармана не очень чистый носовой платок, - Она в него проревела весь вчерашний вечер, сойдет?
- Отлично. Теперь постарайтесь не говорить мысленно. - Тарлениец сел в кресло пилота, стиснул одной рукой платок так, что побелели суставы на тонких пальцах, вторую вложил в захваты нервной связи. Тонкие иглы вошли в его нервные центры, юноша вздрогнул от боли единения с машиной. Его сознание вкупе со сканером принялось обшаривать космос. Через несколько часов, обессиленный и бледный, он вынырнул из транса:
- Есть. Нашел. Они не успели далеко сбежать и даже в гипер не вышли! - корабль, разумное существо, уже поворачивал, беря курс по указанным Аэллисом координатам.
- Богиня, только бы с ней все было в порядке... - Гррай не мог успокоиться, гнев за сестру захлестывал его такой спокойный в обычное время разум.

Лей устала, у нее болели руки и ноги, выстрелом ей обожгло ухо и голову,  эта проклятая машина продолжала гонять ее по каюте, а люди только смеялись. Как же она хотела их смерти!
Любой Тарленийский корабль, даже гоночная яхта, был приспособлен к абордажным космическим боям. И к брюху пиратского крейсера подкрался и пристыковался он так ювелирно-точно, что не пискнул ни единый датчик. А когда пневмо-пушкой вынесло шлюз и в корабль ворвались книссы и тарлениец, пищать было поздно.
- Направо, ире Гррай. Я - налево. - Эли чувствовал теперь любимую так остро, словно касался ее. Ее страх и боль, и гнев обострял все чувства еще больше.
Лейку прижало к стене, сопло пушки было направлено прямо ей в лицо, она от страха перестала дышать, манипулятором ее сжало так, будто дроид хотел смять ее, как платок.
- Допрыгалась, кошечка? - Люди вокруг смеялись, их лица сливались в единое пятно. То, что смех как-то утих, измученная Лей не сразу сообразила. А потом были крики, и фиалково-белый вихрь разметал всех людей в стороны, убивая и калеча. И дроид был отброшен к стене сильными, не намного слабее книсских, руками принца Тарлени.
- Родная моя, любимая, вы как? Боги всемогущие, вы ранены? - Аэллис осторожно прижал ее к себе, осматривая ожог.
«Эли... Мне так страшно...» - Она вцепилась в него, вся дрожа и заливаясь слезами.
- Ничего, ничего, все кончилось, уже все хорошо, сейчас мы вернем... - принц резко отшвырнул котенку в руки Гррая и шагнул навстречу высоковольтной дуге и очереди пуль очнувшегося дроида, выбирая единственно возможное решение из всех, заслоняя собой книссов. Усилием воли, пока пули и разряды рвали его тело, отключил машину-убийцу, и рухнул на пол. От мысленного крика принцессы, казалось, вздрогнули звезды и померкли галактики. Лей вырвалась из рук державшего ее брата и кинулась к тому вороху окровавленных фиолетовых тряпок, в котором с трудом угадывалось тело тарленийца. Он был еще жив, но никто из окружающих не сумел бы ему помочь - с такими ранами даже существо с суперсильной регенерацией выжить не могло, а у книссов не было сладостей, чтобы подпитать принца. И Аэллис это осознавал - на  губах каким-то чудом мерцала улыбка.
«Эли… Эли, прошу...»
«Поцелуй меня...звезда моя...»
«Эли, я же тебя убью!»
«Оба... мои сердца... принадлежат...тебе... Любимая...»
Лейка тронула кончики холодных пальцев своего нареченного, не в силах даже заплакать. Нежная смуглая кожа тарленийца потеряла все краски жизни, на лице принца жили только глаза - громадные, полные муки и только для нее - любви.
«Эли, продержись, сейчас вызовем помощь! Ну, пожалуйста!»
«Я не смогу...Лей...чудо моей...жизни...единственная...Поцелуй, и я...уйду счастливым...» - фиалковые звезды медленно гасли. Лей стиснула свои ладони до хруста, беспомощно оглядываясь на Близнецов. Гррай сглотнул и кивнул. Лейорра наклонилась и припала в обжигающем болью поцелуе к окровавленным губам жениха. Тарлениец вздрогнул, отдавая ей в последнем усилии всего себя: память, мысли, чувства, любовь. Последний судорожно-короткий вздох. Юная котиссочка окаменела, понимая, что больше не чувствует его. Медленно отстранилась, стягивая с рук порванные орихалковые перчатки. Погладила нежно-нежно, бесконечно ласково разметавшиеся по полу белоснежные, в пятнах крови, волосы, лицо, словно бы запоминая его кончиками пальцев, как слепая, губы, скулы, закрыла ему глаза. Взяла в ладони и перецеловала пальцы, запястья, слизывая с них кровь. Первая и последняя ласка. Первый и последний поцелуй. Она попыталась встать, и потеряла сознание.
В это время, на другом конце вселенной Ваэрд пошатнулся и ухватился одной рукой за сердце, а другой за поручень. А Гай оборвал речь докладчика и спешно запросил связь с детьми. На каком-то ином уровне тихо взвыл сиреной тревоги катер тарленийца - живой корабли прощался с пилотом. На Тарлени брат и родители  Аэллиса одновременно вскрикнули, ощутив потерю. Горе расходилось по вселенной, как круги от брошенного камня.
Гррай принял вызов машинально.
- Да, папа.
- Что случилось? Вы где вообще? - Гай с ужасом увидел на заднем плане кровь и покореженную обстановку комнаты.
- Пиратский крейсер «Тамико». Лей похитили. Мы с тарленийцем ее отбили. Принц Аэллис..- он сглотнул ком, мешающий говорить, - ..погиб. Люди тоже перебиты. Мы все целы. Папочка… мы ждем вас. – последняя фраза выдала крайнюю юность принца.
- Милый, сейчас… – Гай вскочил, опрокидывая стул и хватая Асти за руку: - Дети в беде, поднимай верры. – Императору не надо было говорить – он все слышал и так.
- Верры готовы, идем.
Какие-то часы спустя Карр-Арх и еще звено истребителей пристыковалось к крейсеру. Асти и Гай получили возможность обнять перепуганных и трясущихся от нервного шока детей. Но Лей так и не пришла в себя, словно ушла в беспамятство, спасаясь от боли.
- Девочка моя. – Гай взял ее на руки, жалея, что не хватает рук обнять сразу всех: - Умнички мои. Все. Дома поговорим, все домой. Кто-нибудь еще ранен? Асти, надо сложить тела, пусть солдаты все прочешут, найдут свидетелей. Они мне дорого заплатят за это покушение.
Император пнул лапой одно из тел, раздался стон.
- Ее и спросим. Что-то мне подсказывает, что эту дамочку я уже где-то видел, – от книсса едва искры не летели. Он поднял на руки тоненькое изломанное тело тарленийца и пошел к верру. – Дети, домой. По машинам. – и отдал несколько команд пилотам остальных верров.

- Разве род, который насчитывает всего три поколения, достоин того, чтобы прибирать мои платья? Матушка, да вы смеетесь надо мной! – Валентина пошла пятнами. Она стояла и вязала крючком. Принцесса не привыкла праздно проводить время.
- Этот род получил признание за заслуги перед короной! – отрезала Шаесса, которая резко сменила стиль поведения, общаясь с невесткой подчеркнуто ровно, почти холодно, не повышая голоса и не сюсюкая.
- Это еще за какие заслуги, интересно… За ношение цветов за экипажем? – Ваэрд вдруг почувствовал резкую боль в сердце и пошатнулся, выронив вязание и еле успев ухватиться за поручень. В глазах потемнело.
- Что с тобой, дитя мое? – королева даже встревожилась слегка: не хватало, чтоб муж ее обвинил в том, что она невестку отравила! Хотя была такая мысль, подсунуть в спальню молодым ядовитую королевскую кобру из серпентария при дворце, сбежала-де.
- Что-то мне не хорошо… – Валентина сильно побледнела. – Что-то дома случилось… Простите, матушка. Мне нужно связаться с Книссаурром.
- Проводить тебя? Или я сейчас прикажу слугам сопроводить тебя до твоих покоев. – Шаесса позвонила, Вале бережно подхватили под руки и почти донесли до Закатных покоев, куда принц и принцесса перебрались сразу после брачного пира и ночи. Ваэрд отослал всех и спешно набрал домашний канал Книссаурра:
- Кто-нибудь! Прием!
Дворец не отвечал: как раз в этот момент уже ни Гая, ни Асти не было – они мчались к пиратскому крейсеру. Королева, слишком хорошо воспринявшая боль дочери, мгновенно слегла и попала в медцентр, в руки Мишелина, княгиня Ауриэти командовала подготовкой к приему пленных и раненых. Ваэрд в отчаянии позвонил Ноару. Младший князь, замотанный многочисленным семейством, ничего конкретного не сказал. Но пообещал немедленно перезвонить, как только вернутся Императоры, за сим и отключился.
- Богиня… Уехал… А времени прошло – всего ничего! Что-то с Лейкой! Сердцем чую! – Валентина заметалась по покоям.
- Что случилось, родная моя? – Элвер неслышно подошел сзади и обнял, удерживая. – Что-то дома?
- Что-то с Леей. Что-то очень серьезное! А что, ни одна собака не говорит! – Прекрасная и утонченная леди Валентина вырвалась из объятий и ударом ноги разломала пополам кресло: - Фууууу…Полегчало…
- Приготовить корабль? – Элвер почти протянул руку к комму, когда от запиликал сам.
- Да! – Ваэрд кинулся к нему быстрее молнии: - Слушаю!
У императора Астиарра был больной и какой-то потухший взгляд.
- Вале, хоть ты не фони на всю галактику! Лей жива. Принц Аэллис, к сожалению, погиб. Все. Новости передам шифром. – он отключился, но напоследок на заднем плане Ваэрд успел увидеть Гая с Лейкой на руках.
Ваэрд сел там, где стоял:
- Ну, что за семья… Выйти замуж нельзя… – Он несчастными глазами посмотрел на Элвера
- Успокойся, его величество сказал же – принцесса Лейорра жива, значит, придет в себя и все будет хорошо. Жаль, конечно, принца Аэллиса, что ж там произошло? – ответом на его вопрос из печатающего устройства поползла лента бумаги, с зашифрованным текстом.
- Посиди со мной. – Ваэрд быстро расшифровал послание, а полоску поджег на подносе. – Лейку похитили Атланты. Она сильно ранена, Эли погиб, защищая ее. Бедная моя девочка…
- Тише, родная, тише, все будет хорошо. Бедная принцесса! Такая милая пара была… – Элвер просто не знал, что сказать и сделать, обняв Ваэрда и усадив его себе на колени. Машинально принялся расплетать причудливую прическу и ласкать волосы любимого.
- Она такая хрупкая, такая слабенькая всегда была. Кайри то жару нам задал с болезнями, а Лейка, по-моему, только и делала, что болела. И так хорошо все чувствовала… Как напиться хочется…
- Она поправится, вот увидишь. Нельзя нам напиваться, мил..ая, родная, потерпи. – меньший чуть не плакал – утешать он не умел, а так хотелось, чтобы в глазах Ваэрда не стыла боль.
- Иди ко мне. – Ваэрд обнял его, прижимая ласково к груди: - Прости глупую, просто эта девочка – моя воспитанница, и я очень остро за нее переживаю. Цела, а остальное – поправимо. – Он гладил брата-мужа по голове, медленно успокаиваясь.
- Я понимаю, все хорошо, я все понимаю. – Элвер замер, обнимая. Он остро жалел, что не владеет телепатией.

Валентина быстрым шагом вошла в покои Шаессы и, поклонившись, попросила:
- Можно мне список кандидаток, матушка?
- Ты успокоилась, дитя мое? Можно и список. – Королева вынула из секретера, инкрустированного золотом, янтарем и огненными опалами, конверт и подала его невестке. Та раскрыла его и несколькими движениями проставила галочки:
- Раз, два, три…пятнадцать. Вот так, жестоким случайным выбором. Благодарю вас , матушка. – Принцесса снова поклонилась и вышла. Королева кусала костяшку пальчика, гадая, кого приволок в дом ее сын.

4. Часть четвертая.

- Куда вы это повесили? Разве по канону можно вешать хлопковые платья рядом с шелковыми? - нежный голосок Валентины громыхал в покоях, - Кто поставил алые цветы в высокую вазу? Где мои ларцы с драгоценностями? Где хоть какой-нибудь порядок в этом доме?!! - Принцесса повергала в ужас даже видавших виды слуг. Затянутая по всем придворным канонам, она порхала легкой бабочкой по лестницам, на черную зависть придворных дам.
Элвера мать сразу взяла в оборот, но сын, за полтора месяца на Книссаурре, научился не просто говорить «нет», но и отстаивать - почему нет, и почему именно так, а не иначе. Вале ему помогала, незримой своей поддержкой, советами неслышным шепотом. Элвер потихоньку распрямлялся - как будто согнутый ураганом росток выпрямлялся и креп.
- Где мой супруг?! Почему я должна обустраивать наш дом в одиночестве?! - Валентина постучала по столу пальчиком с ярко-красным ногтем.
- Обязанность леди-змеи - хранить и поддерживать уют в семейном гнезде! - назидательно произнесла королева Мор-Лога, входя в отведенные молодым покои. В каждой завитушке разукрашенных стен, потолка, окон и дверей были натыканы камеры слежения, стража обязана была без стука входить раз в час, проверяя, чем занята принцесса и принц, блюстители чистоты могли посреди ночи вломиться в спальню, проверяя, не предаются ли они ненадлежащим утехам. Было удивительно, как в такой обстановке Элвер сохранил рассудок.
- Леди-змея и поддержит и сохранит, но только мой муж может сказать, где ему удобно поставить письменный стол и кресло. Как ваше здоровье, Матушка? - Ваэрд присел в глубоком церемонном поклоне. Планки корсета скрипнули от натуги. «Хвала Аррасу!!!» - в который раз поблагодарил провидение в лице Императора мораллес
- В любом вопросе, касающемся дома, слово леди-змеи - закон. И это неоспоримо. Муж подчиняется жене во всем, если речь идет о делах семейных. Жена подчинена мужу («вот еще!») в делах государственных, не переча ему в том, что касается обеспечения семьи. Ну, милая невестка, ты же читала наше семейное уложение, должна знать. - Шаесса даже не подумала ответить на поклон. По правде говоря, и не могла - ее женственные формы, утянутые жестоко и беспощадно в узенькие футляры корсетов и платьев, не позволяли не то, что двигаться, даже дышать более-менее. Впрочем, за годы своей каторги, королева привыкла.
- Мой закон, что бы Элверу было удобно вести свои дела. Гнездышко должно быть уютным, что бы его тянуло обратно. Ко мне и нашим маленьким змеенышам. Куда потащили?!! - Ваэрд командирским тоном развернул слуг с ковром, - На другую стену. Не хотите ли  прохладительных напитков?
Королева одобрительно прошипела что-то на мор-логе, глядя на замашки преемницы. Впрочем, эта мысль ей не понравилась - сдавать свои позиции королева вовсе не собиралась.
- Не откажусь, душенька. Если только шассанской водички. - Это была ловушка: воду из священного источника женщине подать мог только мужчина.
- С радостью. Присаживайтесь. - Принцесса сама подала ей стул, принесла бокал и графин, налила, поставила на поднос, который вручила пробегавшему мимо слуге: - Подайте их Величеству. - Унижение было явным. А королеве пришлось пить, мысленно ругая слишком уж умную невестку, хоть ни пить, ни есть, в своих пыточных доспехах, она не могла. Впрочем, и глотка хватило для вежливости.
- Завтра состоится церемония возжигания Змеева огня для вас с Элвером, ты готова?
Церемония была пыткой длиной в двое суток, испытанием огнем супругов, когда муж должен взять в ладони уголь из жертвенника и донести его горящим до дома, зажигая от него огонь в домашней курительнице на алтаре, а жена должна весь путь подкладывать топливо, чтобы огонь не угас. У Короля от этой церемонии до сих пор остались страшные шрамы-ожоги на руках.
- Конечно. Нет ничего лучше огня горящего в сердце. - «Средневековый мирок.» - Ваэрд с удовольствием сам выпил воды и поправил волосы, он, естественно, не смел сидеть в присутствии королевы, но изящно опирался о мебель и подпирал стены. - Ну все же, где Элвер? Мне всего-то надо поставить его рабочий стол и кресло!
- Уже здесь. Добрый день, матушка. - Элвер церемонно поклонился старшей леди, потом жене. Одеяния угрожающе скрипнули. - Вы меня хотели видеть?
- Прости, Дорогой. Где тебе будет удобно работать? Я сделала перестановку. Слишком мрачные комнаты, это не для меня. – Ваэрд, действительно, буквально за два часа освободил окна от тяжелых гардин, выкинул почти все картины и мебель, заменив их изящными гарнитурами из запасников, а так же добился того, чтобы все вымыли и вытрясли. Теперь, украшенные цветами, покои выглядели не только Дворцовыми, но еще и жилыми.
Элвер постарался мысленно улыбнуться и послать свою любовь Ваэрду, внешне оставаясь все таким же чопорно-холодным.
- У окна, если ты не против, - там было самое светлое и уютное местечко.
- Конечно. Ну, что встали? Оглохли?! К окну стол и кресло. И... - Валентина наклонилась над сундуком и достала оттуда красивую подушку: - Смотрите, сама вышивала. - Ваэрд рассчитывал на то, что с умильной картинки Шаессу начнет крючить. Крючило - но мысленно. Просто так пробить королеву на эмоции мог пока только сын - и только наедине. Шаесса встала, расправляя подол платья.
- Ну, занимайтесь. И спокойной вам ночи. Завтра в рассветом начинается церемония. Я потом пришлю вам своего Доктора, лечить руки.
- Козззааа... - Ваэрд проследил за ней и подошел к Элверу, нежно его обнимая и шепча на ухо: - Ничего не бойся, я прихватил кое-что с Книссаурра.
- Тссс, родной, тут везде камеры! - Элвер осторожно отодвинулся. - Рядом с тобой я ничего не боюсь.
- Я был бы плохой девочкой, если бы не приглушил сигнал. «Мазила», помнишь? - Валентина улыбалась, взбивая подушечку и укладывая ее на кресло: - Ну вот, теперь хоть дышать можно. Они голову сломают, прежде чем поймут, в чем дело. Наши-то технологии шагнули далече. Кушать хочешь?
- Хочу тебя... ну, кушать тоже, но после. А вообще... Знаешь, я боюсь завтрашней церемонии. Все-таки боюсь. Просто я боюсь боли, немного.
- Боли не будет. - Ваэрд повел его в спальню и показал баночку с кремом. Их было у него много, и все он были одинаковые. - Термопена. Обрабатываешь руки, и она понижает температуру до +15. А Обряд варварский, как ни крути. Кушать точно не хочешь? Я супчик вкусный сварил.
- Не первый обряд и не последний, любовь моя. - Элвер только вознамерился поцеловать Ваэрда, откинув с его шеи заплетенные в сотню косичек, украшенные тяжелыми подвесками волосы, как в дверь постучали.
- Ашшерх тассс! - выругался мораллес.
- Да-да. Я все таки пойду на стол накрою. - Ваэрд ему подмигнул и пошел хозяйничать в небольшой столовой, которую отмыли, и она оказалась изумительного цвета слоновой кости. Есть с придворными Ваэрд отказался, аргументируя тем, что слишком боялся отравления. По этой же причине он и готовить взялся сам, повергая в шок всю прислугу. Ей было позволено только накрывать на стол и мыть посуду.
В дверь сначала просунулся увитый пепельно-серыми волосами клобук, а потом - голова короля. В положенной канонами тяжелой витой короне. Тонкий нос хищно подергивался:
- Добрый день, сын, невестка. Я тут мимо проходил...
- Какой приятный сюрприз, Ваше величество. - Валентина выглянула и низко поклонилась. Поверх ее нарядного платья был повязан пышный фартук с оборками.
Король, когда не официально, был довольно любезен и прост в общении. Если привыкнуть к его специфическому юмору и привычке зависать на полуслове. Валентина подала ужин, и сама хлопотала, летая на кухню и не забывая подкладывать мужу самые вкусные кусочки:
- Моя любовь оградит тебя от всего, мой Дорогой. Поэтому, кушай как следует. Не расстраивай меня. Ваше величество, хотите еще закусок? Я их два подноса навертела. Это такая мука, готовить и одновременно следить за слугами. Такие бестолковые!
- Да-да, моя дорогая... - король - уплетал так, что аж за ушами трещало. Королева мужа, как видно, собственноручно сваренными обедами не баловала. Элвер слегка нервно косился на отца, но и сам ел. Готовить Ваэрда научили на том же Аррасе. Причем, всего лишь один компонент этого супчика, добавленный не вовремя, мог бы стать сильнейшим ядом. И старший брат это знал. Младший - безоговорочно доверял.
-Такие продукты свежие, я приятно удивлена. И эти змейки, такие жирненькие, просто изумительно подрумянились. - Валентина ела сама, периодически останавливаясь и с умилением глядя на мужчин: - Ваше Величество, а от Храма до дворца какое расстояние?
- Ммммняммм... что? Ах, от Храма... - король покосился на нежные, тонкие ладони сына с нескрываемым сожалением, потом перевел взгляд на свои - исковерканные огнем. Пальцы у него плохо гнулись, на ладонях кожа была вся в алых рубцах. - Расстояние небольшое, но идти вы будете очень медленно, заходя во все святилища и капища. Это долго.
- А в чем смысл этого обряда? - «Идиотизма» - Ваэрд накрыл руку мужа своей, еще более тонкой и нежной.
- Ну, изначально - проверка искренности чувств. После мораллесские законы стали считать чувства - излишествами, и обряд стал проверкой будущего короля на выдержку и силу воли. А будущей королевы - на верность традициям. Бывало и так, что королевы отказывались поддерживать огонь, опасаясь причинить вред мужу. История знает два таких случая. В обоих - королев убивали. Как-то так. - король передернул плечами - его жена ревностно следовала традициям.
- Это жестоко. - Ваэрд взял руку Элвера и нежно ее поцеловал: - Но я уверена, что с нами будет все в порядке, и наш Огонь будет самым ярким за всю Историю. Хотите десерта, Ваше Величество?
- Жизнь на Мор-Логе жестока. Благодарю, милая невестка. Я сыт. - Король поднялся - длинный, тощий, нескладный, в негнущихся от драгоценностей одеяниях. Элверу было жаль  отца - искренне жаль. Но и не жаль одновременно.
- Доброй ночи, Ваше Величество. - Валентина подошла для благословения. Быстрый взмах рук - и король покинул покои молодых.
- Отец умеет утешить, - хмыкнул Элвер.
- Да ну их. - Ваэрд закрыл двери и повернул ключ в замке. - Сегодня буду дрессировать проверяющих нравственность. Тебе понравится. У тебя усталый вид, что-то случилось?
- Просто устал - расслабился я на Книссаурре, разучился просчитывать все шаги на десять вперед. Попало от матушки, она не говорила? - Элвер усадил брата на пуфик перед зеркалом и принялся расплетать его многочисленные косички.
- Нет. Что ты натворил? - Ваэрд не сдержал стона, когда расстегнул первый, сдерживающий корсет: - Первое, что изменю, когда взойду на престол - моду. Не удивительно, что детей так мало. Попробуй, выноси дитя во всем вот этом.
- Беременным можно не одевать такое, кажется. Я не помню кодекса. А я сегодня посмел улыбнуться и даже - о, ужас! - рассмеяться! Я не знал, что она рядом, а то вел бы себя как каменный идол. - Принц быстро расшнуровывал платья любимого и стаскивал их с него.
- Нет тебе прощения. - Ваэрд рассмеялся. - По крайней мере, в своих покоях можешь вести себя, как вздумается. Вся техника уже под контролем. Ну, где же проверяющие? Камеры  шипят, рябят, силуэты расплываются, а их нет!
Ваэрд как накликал – в замке провернулся ключ, и в покои без стука и предупреждения вошли трое, в длиннополых одеяниях жрецов Бога - Змея.
- Какая прелесть. Они у тебя милые. - Ваэрд повернулся к ним и неожиданно рявкнул: - В глаза мне смотреть! - Вздрогнул даже Элвер, а жрецы как по команде, уставились на «принцессу». Ваэрд поймал контакт. После твердолобых книссов с их хитрой защитой, это было очень легко: - Кто ваш хозяин?
Мораллесы подобострастно шипели. Элвер разлегся на постели, с любопытством глядя на то, как его Роэнлин усмиряет их личных церберов.
- Хорошие мои, хорошие. Приходите и уходите тихо. Не пускайте никого чужого, а то мне придется вас наказать. - Ваэрд неспеша раздевался, поводя свободными плечами. - Вы все поняли? - Жрецы поклонились и тихо испарились, оставив по себе приторно-мускусный аромат.
- Быстро ты их, любовь моя. И меня так можешь? - Элвер изобразил священный страх, мысленно усмехаясь.
- Конечно, могу. Только надо ли? - Ваэрд наконец-то разделся и с удовольствием отжался от пола: - А барышни никаким видом спорта не занимаются? А то так и закостенеть не долго.
- Не принято. И костенеют - если только не нарушают правил. - Элвер соскользнул с постели и проделал несколько упражнений храмового танцовщика, глядя на Ваэрда. Он был гибким, и скользнуть под старшего было просто - между его рук, чтобы в следующее отжимание тот лег сверху. Ваэрд от неожиданности даже потерял упор, обняв руками гибкое тело:
- Ах ты, безобразник! - Он покрыл нежными поцелуями его лицо и шею: - Вот как ужалю сейчас...
Элвер чуть изогнулся, обхватывая ногами его талию, и позволил своему телу несколько раз колыхнуться волнами, от основания позвоночника до шеи, как ползущая змея. Счастливо засмеялся:
- Мой Змей, ну, ужаль - умру счастливым.
- Ты не умрешь. - Сердце Ваэрда заболело от одной мысли, что Элвера могло не стать. - Не шути на это тему. - он обнял его и отнес на кровать, опуская полог. - Ты такой добрый, ранимый, ласковый. Умный. Сокровище, а не супруг. - ему на секунду стало страшно за младшего брата.
- Ну, что ты? - Элвер уже научился читать по глазам истинные чувства брата, обнял в ответ еще крепче, прижимаясь и тихо мурча. - Куда же я от тебя денусь? Никогда тебя не покину, ни на секунду. Мой огонь, мое пламя!
Ваэрд снова стал целовать его руки и плечи, и грудь, поглаживая по бокам и требуя ответной ласки. Он никому его не отдаст. В эту ночь Ваэрд понял, что любовь к Гаю ушла на второй план. На первом воцарился маленький и нежный Элвер, под чьими руками хотелось расцвести пышным цветком. Братик отвечал, ласкаясь и даря ласки, не похожие ни на какие, испытанные ранее Ваэрдом - просто потому, что никогда еще ему не дарили столько нежности и любви. Младший был отзывчив и страстен, особенно остро реагируя на все именно потому, что чувствовал искренность.
- Верри, нежный мой... - Ваэрд обнимал его, переплетаясь руками и ногами. - Любимый мой... - На волне страсти, на выдохе, чтобы упасть лицом в подушки, прижаться к спине и слушать, как бешено бьется сердце.
- Люблю тебя... - эхом, стоном, сладким и нежным, вторил Элвер. И снова извивался тоненькой змейкой, заставляя желать себя, и желая еще и еще, боясь, что эта нежность и искренность растает сном. Наконец, измотав брата и измотанный сам, Ваэрд свернул его калачиком, обняв и укутав:
- Спи, мой ласковый. Спасибо тебе. Так сладко...

Гай спускался в сухое подземелье, больше похожее на больничный корпус, поигрывая букетом осенних цветов. Киррео был частым гостем тюремных казематов и как Властитель, и как юрист. Он кивнул Ай-ши:
- Все к допросу готово?
- Да, Ирет Киррео.
Катерина сидела, прикованная к стулу. Пока она окончательно не поправилась, ее не трогали. Но сейчас Гай был настроен решительно и очень жестко.
- Добрый вечер, леди. Как ваше здоровье?
- Вашими заботами, милорд.
- Замечательно, а теперь я хочу услышать все. Кто? Когда? Почему? И для чего? - Гай нажал кнопку вызова палача. Катерина молчала. Явился пожилой котисс в строгой униформе, похожей на форму мастеров Арраса. Впрочем, он и был их учеником во дни юности. Поклонился императору и неспешно принялся раскладывать на столике свой инструментарий.
- Катенька. Моей дочери обожгло лицо. Она потеряла того, кого любила первый раз в своей жизни. Я не в настроении. Пальцы. - Палач без предупреждения махнул когтями, и три фаланги упали на пол. Катерина истошно закричала. Палач деловито прижег раны раскаленными на спиртовке щипцами. Запахло жареным мясом. Гай недовольно поморщился:
- Леди, еще раз повторяю. Моей дочери, Императрице Терры, обожгли лицо, ее похитили. Я не в игрушки играю.
- Я ничего не знаю! Мне привез ее солдат Марка Аврелия. Моим заданием было только заботиться о ней!
- Лицо. - Гай позвал Ай-ши, и тот принес ему вазу, в которую Киррео стал расставлять цветы, пока палач на живую снимал кожу с одной половины лица женщины. Та визжала как придушенная свинья, пока не отключилась. Палач быстро привел ее в чувство и поставил прямо перед ней небольшое зеркало. От ее вопля, казалось, вздрогнуло здание.
- Леди, где база Марка Аврелия? Кто еще сбежал с вами с Атлантиды? У меня сегодня вечер свободен, поэтому, чем быстрее мы закончим, тем целее вы будете.
Катерина стиснула зубы. Гай срезал щипчиками сухой лист:
- Пальцы...
- Не надо! Прошу вас! Я ничего... - палач посмотрел на тоненькие ногти пленницы и пожав плечами, достал небольшие клещи. Вырывать ногти человеку, было не в пример проще, чем когти - книссу. Ногти полетели в тот же лоток, что и сухие листья икебаны Гая. Женщина снова отключилась. Гай набросал на планшете вопросы и развернул их к атлантке:
- Катенька, проснитесь и пойте. - женщина открыла глаза:
- На Меркурии... База...
- Очень хорошо! - обрадовался Гай. - А вы говорите, не знаете ничего!
- Больше ничего. Не знаю! - Екатерина разрыдалась, подвывая от боли. Книсс знал свое дело - основные болевые точки он заблокировал, чтобы женщина не теряла сознание ежесекундно и не умерла от шока. Но и периферийных ей хватало, чтобы отвечать.
- Не верю. - Гай распушил колосок, венчая им букет. - Марк Аврелий и...?
- И... Савл из рода Тетрариев.
- Молодец. А теперь - куда они могли удрать с Меркурия за то время, которое мы так трогательно выхаживали вас? - Гай сам хлестко ударил ее по ободранной стороне лица, выждав долгую паузу:
- Сука, я же тебя за дочку - на кишках повешу!
- Папа?! - Гррай стоял в дверях, с немым ужасом в синих глазах глядя на Гая и окровавленную женщину, переводя взгляд то на ее лицо, то на заляпанную кровью руку императора. - Ты что делаешь? Книссаурр - цивилизованная планета! А ты поступаешь, как варвар с окраины Галактики!
- Черт. Тиххе, что ты тут забыл, цивилизованный мой? - Гай снял окровавленную перчатку и скрестил руки на груди.
- Искал тебя. Так нельзя! Неужели ты не понимаешь?! - Гррай в точности повторил его жест, задрав подбородок и нервно хлеща себя хвостом.
- Мог бы и позвать. А похищать твою сестру - зя? - Гай прищурился. - Издеваться над двенадцатилетним ребенком, значит, зя?
Гррай ощерился:
- Нет! За Лейку я сам кому угодно глотку порву, но вот так - сначала лечить, а потом калечить?
- А потому, что недолеченное имеет обыкновение очень быстро умирать в процессе пытки! - Гай помахал на него рукой: - Все. Свободен. Дай мне ее допросить, пока сведенья не устарели.
Гррай топнул лапой - получилось неубедительно. Тогда он выпустил когти и щелкнул ими:
- Папа, ты меня хоть слышишь? Пытки - это не метод! Ты просто расписываешься в том, что не умеешь говорить с подследственными! Это деградация тебя, как юриста!
- Пошел вон. - Гай не менял позы. - Я с тобой потом поговорю. По-отечески.
- Вот как? Ты даже не слышишь меня, и что я говорю! - подросток запальчиво выставил усы и вытянул стрункой хвост, как готовый кинуться в драку кот. - И по-отечески со мной пусть папа разговаривает! А не ты!
Гай сделал знак плачу и тот отвернулся к стеночке. Ай-ши сам выскользнул в коридор. Наследник престола был перекинут через коленку и отшлепан. Не больно, но очень обидно. Ибо орихалковый Гай, все-таки, был сильнее юного котисса. Отпущенный, Гррай вскочил, сжимая кулаки:
- Твоя позиция сильного заведомо проигрышная! Вот и...вот увидишь! - он вылетел из камеры пулей, чтобы отец не увидел его слез, ибо слезы лить было недостойно. Гай тяжело вздохнул и повернулся к Катерине:
- Дети. Все мои, как ни крути. Итак, куда мог отправиться Марк Аврелий с флотом Савла?  Ноги...
Пришедшая в себя и немного притерпевшаяся к боли, Катерина только упрямо качнула седой встрепанной головой:
- Я понятия не имею!
- Не верю. Вы с Марком общались и жили, чуть ли не одним домом. За две недели он мог улететь куда угодно. Катенька, я ж за твоих девочек возьмусь, мне не трудно.
- Не знаю ничего!
Палач повертел перед ней современное подобие «испанского сапожка», с саморазогревающейся керамической внутренней поверхностью и подвижными частями для дробления суставов, и неспешно закрепил приспособление на ее ноге.
- Себя не жалеешь - дочек пожалей. - Гай поморщился от крика, у него снова начинала болеть голова. - Катерина, не тяни время. Я ж тебя в регенератор положу, и повторю. Говори, что знаешь, но в то, что ты не знаешь, где дублирующая база, я не верю, ибо тебе бы не доверили Лейку без этой информации!
- Вельдааааанааааа! - провыла женщина, корчась на стуле, - Будь ты проклят, тиран! Чтоб твоя грязная кровь из тебя по капле высочилась! Глаза твои бесстыжие кошачьи - вытекли!
- Сир, заткнуть ее?
-Да не надо, пусть душеньку отведет. Может, чего ценное скажет. - Гай нажал комм: -Выслать на Вельдану флот.
- Что там у вас с Грраем произошло? – Асти вошел, недоуменно покосился на завывающую и выкрикивающую проклятья женщину. - Он сам не свой тут промчался. Все, Несс уже получил твой приказ, через десять часов гипера будет на Вельдане.
- Я побил свой рекорд, раскололась за четверть часа. Смотри, какой я букет собрал. Вот этот колосок символизирует непокорное юношество. - Гай проследил, как Катерину отводят в камеру: - Он меня пытался убедить, что пытки – это не метод.
- Ага, не убедил и остался при своем мнении? Богиня, начинаются подростковые закидоны! Ладно, разберемся. Что с остальными пленниками делать будем? Девки воют уже неделю, в камере скоро от их слез плесень заведется.
- Пусть воют. Их судить буду. По законам, как изменниц трона. - Гай хрустнул кулаками.
- Мих сказал, что ожог у Лей уже зажил почти, но след останется на всю жизнь, - Асти скрежетнул когтями по стальной обшивке стола, - и она отказывается говорить, с кем бы то ни было.
- Ну вот. Поэтому, пусть воют. А с Грраем надо провести воспитательную беседу на тему грязной работы. Ну, не тебе же ее допрашивать, в самом деле? - Гай нежно его поцеловал в излюбленное место за ушком.
- Мог бы и я допросить, но я не мастер. У тебя всегда получалось лучше. - Асти муркнул. - Я бы ее просто порвал на фарш, за Лейорру, погань! Моя девочка влюбилась в первый раз, а эти суки на ее чувстве сыграли! Аю мне рассказала, они прислали ей фальшивку - вызов от принца, а Лейка, дурочка, ни доспех не одела, ни драконидов не взяла.
- Подло, но действенно. Знаешь, я, наверно, действительно заслужил свое прозвище, но Лее это будет урок на всю жизнь. Очень горький и тяжелый, но лучше сейчас. Но Эли так жалко, просто слов нет. - Гай тяжело вздохнул. - Поговори с Грраем?
- Поговорю, родной. Я только боюсь, как бы этот урок не сломал Лей всю ее жизнь. - Асти зарылся лицом в тяжелые косы Гая и вздохнул: - Ей и без того будет несладко - немая телепатка на троне громадной империи, к тому ж чужой расы. А если у нее будет нарушена чувственность... мне страшно за нее!
- Она наша дочка. Все будет хорошо. Я тоже чуть разумом не помутился, когда тебя похитили. Будем молиться Богине. - Он нежно обнял супруга. - Пойдем, перекусим?
Палач сметал фаланги в совочек.

Мирре сидел в спальне, усердно читая в сотый раз учебник навигатора. Он его уже наизусть знал, но ему все казалось - что-то да упустил! И в сто первый раз прогонял перед собой различные ситуации, из возможных на практике, в уме вычисляя все величины и строя курс. Его учитель им гордился, а сам Уголек - считал себя недостойным звания Навигатора. И тем более боялся экзамена у самого Императора Астиарра. Но больше всего он боялся даже не этого - а разговора, которого было просто не избежать, с Кайри. Он не знал, как Любимый примет его решение и его выбор.
- Мяуууу! - Кайри  буквально вкатился в комнату, роняя цветы. Он сильно пах потом и воском: - Нет, все-таки папочка был прав: выступать в Императорском Театре - это парить в небесах! - он бросил букеты на кровать и стал валяться в них, задирая руки и ноги, мяукая, как полуторагодовалый малыш. Мирре сдержанно улыбнулся, пересаживаясь поближе и подтягивая Кайри к себе за лапу, принимаясь разминать усталые мышцы.
- Как прошла премьера? Судя по цветам и твоему довольному лицу - зал принял тебя на «ура»?  - Мирре покосился на оставленный учебник, вздохнул и продолжил массаж.
- Это был восторг! Феерия! Все просто... Я не знаю, как это описать! - глаза Кайри сияли золотом. - Я... я так счастлив! Живет дело, живет традиция моих родителей. Поставлена сложнейшая танцевальная пьеса, и она прошла не хуже, даже лучше, чем те, что я видел маленьким. - Кайри громко мяукнул и повалил Мирре, залезая на него и ластясь под руки: - Как жалко, что тебя не было, мурррр-мууррк!
- Прости, ми асте, я готовлюсь, сегодня вечером у меня экзамен... - Уголек ласково перебирал гривку, распущенную, даже без золотых шнуров - пьеса, которую ставил Пушок, была написана его дедушкой, и требовала очень лаконичного грима и костюма - все должна была рассказать пластика танцора, его движения. - Я просто не смог бы смотреть, не отвлекаясь на свои вычисления. Простишь? Я обязательно посмотрю позже, после экзамена.
- Конечно, родненький мой. Какие мелочи, это я, глупый, тебя отвлекаю, прости, прости. - Кайри обнял его, прижавшись к широкой груди, тихонечко мурча: - Сейчас я уберусь в душ и не буду тебе мешать.
- Ты не мешаешь, родной, ничуть. И мне с тобой надо поговорить. Очень важно. Хочешь, я тебя искупаю? - Мирре тихонечко прижал к себе тоненькую талию Пушка, и потерся об него бедрами, вылизывая лицо.
- Да я в душ. В ванне сейчас не высижу. Знаешь же, у меня после выступления все свербит. Но если посидишь рядышком, я буду рад. - Кайри широко лизнул его  в нос, да так и остался с высунутым язычком.
- Я с тобой в душ. - коротко резюмировал Уголек и одним легким движением поднялся с кровати, поднимая на руки Кайри. Унес в ванную, по пути одной рукой избавляя брата от одежды, другой - придерживая. И медленно, неторопливо, успокаивающе целовал.
- Мрррр... - Кайри потягивался и извивался в его руках, - Я так тебя люблю. Каждый раз я просто бегу домой, сломя голову. Открываю дверь, а ты сидишь за столом, и хочется кричать от счастья. Что и ты, и мама, и Несс - тут, рядышком. Просто пробеги через коридор. - Кайри замолчал и прижался к его шее. Мирре виновато сглотнул. Поставил Пушка под теплый душ и уперся в стенку кулаком, слегка набычившись.
- Тиххе, я хочу служить во флоте - военным Навигатором. Со дня на день со стапелей нашей Книссауррской верфи сходит Титан «Леон», если я сдам сегодня экзамен, меня возьмут на него Первым Навигатором...
- Сдава... Что? - Кайри стоял под струями воды и не верил своим ушам: - Как?
- Я боялся тебе сказать. Но дальше тянуть просто не могу. У тебя есть дело всей твоей жизни, у меня - только мои знания Навигации. Я хочу чего-то добиться, Кайри. - Мирре наклонился к нему и заглянул в глаза. Даже при его росте, когда он так смотрел, казалось - смотрит снизу вверх. Кайри прижался к нему, всем своим мокрым телом, прижался, как в последний раз в своей жизни, ничего не говоря, только дрожа. Он показывал ему воспоминания своего детства. Огромные, взбухающие огнем корабли, трупы в переходах и вакууме, залитые кровью трапы. И тихо плакал от страха, что с Мирре может произойти то же самое.
- Милый, маленький мой, родной, что ты? Перестань, война давно закончилась, просто Титаны не бывают гражданскими кораблями, Кайри. Со мной ничего не случится, поверь! Ну, разве может что-то произойти со мной? Тем более, если ты будешь за меня просить своими танцами Мать. - Мирре сцеловывал с его глаз соленую влагу, ласково обнимая большими ладонями лицо, ласкал язычком его губки, заставляя забыть о страхах. - Все будет хорошо у нас, веришь мне?
- Ты даже представить себе не можешь, как это страшно! Мирре, я умру, если с тобой что-то случится! Не сломаюсь, как Лей, а умру. Я не могу и не хочу жить без тебя... - Кайри говорил очень тихим, обреченным голосом.
- Кайри, любовь моя, я как император - всегда к тебе буду возвращаться. Всегда-всегда. И даже не думай о смерти - нет для тебя такого понятия. Потому что я стану самым лучшим Навигатором во вселенной, и тебе не придется ничего бояться! - Угольку было так больно, словно это он пережил все, что показал ему брат, но отступать на полпути было не в характере черного полукнисса. Кайри бурно расплакался, примерно так же, как несколько минут назад смеялся и радовался, он уже целиком затащил Мирре под душ и почти залез к нему на руки. Совсем как в детстве. После таких истерик с ним потом всегда случался приступ кашля. Уголек знал - утешать его бесполезно, надо дать выплакаться и переждать приступ. Потому он просто наскоро вымыл брата и вынес, заворачивая в полотенце, в комнату, попутно стянув с полочки ингалятор с лекарством. Уложил в постель и лег рядом, прижимая трясущегося от рыданий любимого к себе. Кайри замолчал на всхлипе и захрипел, задыхаясь. Мирре уже профессионально перевернул его на бок, прикладывая маску к лицу, поглаживая и помогая дышать.
- Тише, тихо, ми асте, все хорошо. Дыши, родной, дыши. Я с тобой. Как же я могу тебя оставить? Я никуда от тебя не улечу. Не нужна мне эта работа. Тише, только тише.
Кайри зашелся кашлем. Приступ был тяжелым, видимо сказался стресс и от премьеры и от нагрузок, и самое страшное: угроза потерять своего любимого. Мирре протянул руку, не отпуская брата, и нажал экстренный вызов врача. Кнопка эта всегда была под рукой - на изголовье кровати. Сам он боялся не справиться с таким тяжелым приступом. Кайри  пытался что-то ему сказать, но кашель был таким сильным, что не давал даже мысленно передать образ.
- Тихо. Сейчас ляжешь в реаниматор, и я с тобой рядышком посижу. Все, не говори. - Мирре поднял его на руки и понес в коридор. А там уже ждали санитары с грави-носилками и кислородной маской. И спокойный Мих, деловито прислушивающийся к кашлю.
- Ничего-ничего, князь, сейчас пройдет.
- Не хочу я в реаниматор! - Кайри хрипло дышал, неожиданно сильно оттолкнув санитаров и кидаясь к нему в руки. Он уже плохо соображал, что делает, но твердо помнил одно: Мирре куда-то денется.
- Ох, мой тиххе, ну, что ты? Я здесь, с тобой. Все хорошо. Идем, родной, идем, маленький, мое сердце, моя душа, идем! Ничего не бойся. - Мирре снова поднял его на руки и понес, мерно укачивая, как ребенка, вниз, в медцентр. Мих шел рядом, придерживая маску, почти незаметно сделав танцору укол седативного препарата. Мирре покосился на часы: до экзамена оставалось полчаса. Он вздохнул: какой экзамен, не видать ему места Навигатора. Кайри медленно успокаивался, оседая у него на руках невесомым телом. Глаза его закатывались. Князю, и правда, было очень нехорошо. Но все же, он пытался выбраться из наваливающийся темноты:
«Люблю, люблю тебя.»
«И я люблю тебя, родной. Все хорошо, мой Пушок, я с тобой. Никуда не пойду. Спи. Люблю.» - Мирре осторожно, не выпуская брата из рук, улегся на широкое ложе кибермеда, Мишелин по одному расцепил крепко стиснувшие пелеринку Уголька пальчики Кайри. Только тогда тот смог уложить его и выскользнуть, позволяя врачу работать.
«Маму... Маму, позови и иди... Люблю тебя. Иди.» - Кайри снова закашлял. Мирре качнул головой: он не мог оставить любимого в таком состоянии. Астурис пришла сама, почувствовав неладное.
- Сынок, тебе разве не надо быть...
- Я не пойду, мам. Это из-за меня у Кайри приступ. Он никогда не сможет смириться и принять мою работу. Значит, найду что-то другое. - Уголек ласково провел ладонью по руке брата. А голос чуть дрогнул, выдавая сожаление.
«Мама, гони его в шею!» - Кайри ударил кулаком по стенке кибермеда, поранился и снова заплакал, на этот раз с досады на себя. Сомнения Мирре разрешил сам Император, явившийся узнать, в чем дело, в лазарет.
- Хорошо, летную практику я проверю позже. А теорию могу и здесь. - Астиарр уселся на подоконник и быстрой скороговоркой выдал вводные к задаче. Мирре машинально просчитал решение и ответил. Экзамен начался - беспощадный Асти гонял Мирре в хвост и в гриву по всему шестилетнему курсу, и более, задавая условия из своей обширной практики. Уголек отвечал без запинки - он не даром обещал стать лучшим.
- Отлично, поздравляю, Первый Навигатор, консоль на мостике «Леона» - твоя.
«Дядя...» - Кайри лежал, весь опутанный трубками. Спазм не давал ему нормально дышать.
- Что такое, малыш? Успокойся, просто дыши. - Астиарр наклонился и легонько поцеловал Пушка в лоб. - Умница твой Мирре. Все отлично знает.
«Пусть он женится на мне..» - Кайри устало закрыл глаза, - «Мне так спокойнее будет...»
Асти едва не поперхнулся заготовленной фразой.
- Мать-Богиня...Кайри...хорошо, будет вам свадьба-женитьба. Мирре, согласен?
Черный книсс улыбнулся немного вымученно и кивнул:
- Конечно, просто я думал, немного подождать, но раз Кайри хочет сейчас - будет сейчас.
Пушок улыбнулся и заснул, все еще держа за руку Мирре.

Флот подошел к звездной системе Эридана и вынырнул из гипера, как раз вовремя, чтобы засечь сигналы эскадры, принадлежавшей ранее Торху Пульсару. Теперь главой пиратов стал некто по прозвищу Медуза, активно сотрудничающий с атлантами. Несс развернул корабли в боевой порядок. За более чем десять лет на мостике «Кадавра», оставшегося флагманом флота Книссаурра, он сроднился с ним. Команда менялась, адмирал - оставался неизменным.
- Боевые контуры - запуск. Огневые гнезда, готовность - один. Звенья верров, готовность один!
- Сэр, вас вызывает Адмирал Грей. - Связист вывел сигнал на планшет. На нем оказалось изображение несчастного Этриаса с охлаждающей повязкой на лице.
- Приветствую вас, коллега. Что это с вами? - Несс немного нахмурился: ему надо было настроиться на бой, не отвлекаясь на иные проблемы, и вызов Этриаса был не совсем вовремя, точнее - совсем не вовремя. Но вежливость обязывала. - Могу я чем-то помочь?
- Простите, что отвлекаю, просто у нас пять минут, как завершилась операция на Меркурии. Получена информация о заминировании истребителей пиратского флота Медузы. Поэтому, ни в коем случае не вступайте в контактный бой. - Этриас душераздирающе чихнул. Несс просиял:
- Благодарю за помощь, мой друг. Расстреляем их дистанционно. Хотя флагман придется захватить - Император Гай приказал доставить ему предателей живьем. - Он не удержался и любопытно повел ушками, глядя на Маттиаса, меняющего на лице Этти компресс. - А с вами-то что? Не участвовали же вы в абордаже?!
- Да какой абордаж! - Этриас захлебнулся чиханием, аж слезы на глазах выступили. - Кто ж знал, что у меня аллергия на этот новый способ прыжков. И смех и грех! Как прыгнем, так начинается ринит.
Несс сдержанно усмехнулся:
- Бред, коллега! Какая аллергия на прыжки? Да и когда она у вас появилась? - он внимательно всмотрелся в экран, рассматривая лицо бедного Этриаса. - Да ведь это ж явно реакция на ферромоны! Вот, смотрите - мелкая сыпь на щеках и на лбу? Это ж самый первый признак! - книсс тихонько фыркнул, припомнив, как в свое время поэкспериментировал с Астурис. Зачем только - не понять, она его и без дополнительной стимуляции крепко любила.
- На чьи??? - Этриас вымученно высморкался. - Удачи вам, мой друг. Я пошел пить жаропонижающее и отлеживаться.
Маттиас вдруг ярко покраснел, хлопнул себя по лбу и выбежал из каюты. Оба Адмирала недоуменно посмотрели ему вслед.
- Спасибо. Выздоравливайте, Этриас, и кстати, не забудьте, через две недели у Линоры выпуск в колледже Искусств, она вас очень ждет. А Марине  рожать через месяц, так что - берите отпуск. - Несс коротко кивнул и отключился.
- Такое забудешь. Матти! Куда тебя черти понесли! Матти! - Этриас лег на койку и, чихая, свернулся клубком, его сильно знобило. - Пусть придет врач, я ж так умру скоро. - Грей не умел болеть, не любил болеть и, когда болел, чувствовал себя при смерти даже от простуды. Маттиас вернулся через десять минут - тщательно вымывшись, и немедленно включил в каюте Адмирала мощный кондиционер.
- Сейчас все пройдет. Ну, я на это надеюсь. Вот, тебе Док передал таблетки от аллергии. - он уселся на край постели и аккуратно укрыл друга одеялом. - Не расклеивайся, Этти.

Несс встряхнул гривой, прогоняя ненужные мысли, о доме и о любимой Тури, и о мальчиках, которые тянулись одна за другой. Изучил диспозицию врага, и отдал несколько приказов, включаясь снова в работу. Его небольшой флот из шести маток, двух Титанов и сотни крейсеров без проблем мог побить в прямом столкновении пиратский флот, но переданная Этриасом информация меняла планы. Несс выстраивал схему боя в уме, рассылая шифры команд наводчикам.
Медуза был не стар и достаточно опытен в боях. Убив старого Барона в почти честном поединке, он разрушил договор с Империями о сотрудничестве и вел себя, как вздумается, наплевав на все устои и кодексы. Его здоровье было подорвано излишествами, а разум наркотиками. Но такой подлянки со стороны Екатерины никто не ждал, и флот Несса оказался весьма неприятным сюрпризом. Медуза решил послать парламентеров, пока он не свяжется с Марком. Катер, без опознавательных знаков, идущий на сближение с флотом Книссаурра, Несс отдал приказ расстрелять, не подпуская на расстояние поражения взрывной волной, в случае, если он заминирован. Вступать в переговоры с предателями можно и по комму. Медуза только вяло выругался. Он панически набирал коды Марка, но на вызов ответил только юный Савл:
- У нас большие проблемы, мой господин. - промямлил Медуза.
- И что? Вы же предводитель флота! - ядовито отозвался атлант, с которым у Медузы как раз совсем недавно вышел конфликт на тему того, кто достоин командовать флотом, а кто - сидеть у мамки за пазухой. Юный, но подававший большие надежды, как будущий флотоводец, Савл не стерпел такого пренебрежения со стороны старших, и отказался вести корабли. Теперь ему оставалось наблюдать за падением Медузы.
- Я-то его предводитель, но адмирал Несс угрожает не только мне, но и всей планете. Поэтому, вы вряд ли сможете распустить крылышки и улететь. В ваших интересах со мной сотрудничать. - Медуза был из простолюдинов. Прямолинеен до глупости. - А потом я вас смещу.
- Вы? Меня? Ха-ха-ха! - Савл изобразил смех, а сам уже лихорадочно просчитывал варианты поведения. Терять жизнь из-за глупых амбиций Марка Аврелия и идиотизма Медузы он категорически не желал. Его и впутали в заговор, лишь сыграв на желании выделиться, чего Гай Юлий атлантам больше не позволял. - Решайте свои проблемы с Марком. Я умываю руки. - Закончив разговор, он пробежался по комнатам того особняка, где жил на Вельдане, собирая немногочисленные ценности и документы. Нужно было взять планетарный катер, разогнать его в атмосфере, и после выхода из нее, маневрировать двигателями с остатками топлива так, чтобы пройти мимо флота пиратов и не попасть под пушки книссов. А потом подать сигнал SОS. Книссы должны были подобрать его. Он был в этом уверен.
Медуза подумал. Этого он делать не любил, поэтому думанье у него получалось плохо. Обычно все за него думал Марк Аврелий, но сейчас этот злобный гений как сквозь землю провалился. Самому выходить на связь с Нессом было смерти подобно. Его Медуза боялся больше, чем когда-то Торха Пульсара. В последний раз он нажал кнопку вызова и замер. Ответа не было - Марк, добравшись до власти, пусть и такой мизерной, впал в эйфорию, ожидая результатов блестяще, как ему казалось, спланированной операции по похищению Инфанты. Уж с тем, чтобы напоить-накормить и проверить, как пленница себя чувствует, даже такие курицы, как Катерина и ее дочери, должны была справиться. А потому он счел для себя возможным закрыться в притоне с самыми лучшими шлюхами Вельданы, и кутить дни и ночи напролет. К сожалению, кто-то из его подружек в пьяном угаре опрокинул бутылку вина на комм, что-то в тонком механизме закоротило, и вызовы ему не проходили.
Медуза заметался по каюте. Флот надвигался на него как в кошмарном сне:
- Выслать тяжелые катера, пусть разобьют их защиту. Смертников в люки! - Медуза понесся на мостик. Взвыла боевая тревога.
- Огневые гнезда,  термоядерными снарядами, сплошным фронтом, огонь. - Титаны и матки флота Несса содрогнулись от залпового огня. Бесшумная и почти невидимая в черноте космоса, но хорошо видимая на радаре сплошной частой сетью огненных точек, смерть понеслась к кораблям Медузы. Пиратский Барон не успел отдать команды, не успел даже вскрикнуть. От его кораблей остались только оплавленные щепы. Перед Нессом разворачивался штурм маленькой планеты.
- Сэр, кажется, кто-то из них выжил. Мы приняли сигнал SOS. Что прикажете? - повернулся к Адмиралу один из связистов.
- Нам нужна информация, примите выживших на борт, но усыпите их. И первыми пойдут саперы.
- Так точно.
В пристыковавшийся к брюху Титана катер вместо воздуха пошел снотворный газ. Савл усмехнулся, снимая кислородную маску: хотят усыпить - пусть. Главное, что не расстреляли, а все остальное - ерунда. Он же умный, он выкрутится.
Удивление Марка Аврелия было ни передать словами, когда в бордель ворвались штурмовики и скрутили его, как он был, нагишом.
- Итак, все птички в гнездышке. - Император Астиарр на экране комма хищно раздул усы. - Хорошая работа, Несс, подарочек Гаю на день рождения. Ждем тебя на Книссаурре. Да, там с мальчиками какие-то непонятки, Кайри требует срочно свадьбу с Мирре. А у Уголька я принял экзамен на Навигатора, и через две недели ему заступать, Титан «Леон» уже проходит обкатку.
- Какая свадьба? - Несс аж ударился головой о переборку, забыв пригнуться. - Они там что, валерианы обпились в мое отсутствие? А Угля как? Он все ответил? Не перепутал? - отец обрадовался успеху сына как своему собственному.
- Успокойся, Несс, твой сын - мне если не ровня, то лишь отсутствием опыта, а через годик станет Навигатором круче меня. А насчет свадьбы и я думаю - ну, куда им торопиться? Вот только лезть в их отношения я не стану, ты приедешь, и во всем сам разберись, лады? Ну, ждем. - Астиарр отключился и устало откинулся на спинку кресла. Вот будто мало ему было проблем со своими детьми - еще и эти двое! Да еще дочери Адмирала Грея...А уж о собственной, Лейорре, даже думать больно - сердце сжимается. Пусть Гай говорит, что урок ей ее потеря, но Асти понимал: она разбила Лей сердце так, что и не собрать. Он уже думал, что позволь он им встречаться открыто, и Мих бы нашел способ продлить жизнь тарленийца, и оградить их от боли при касаниях, и вообще, чем не пара? Красивые, оба...
«Папочка...»
Асти аж подпрыгнул.
- Леечка, солнышко, что ты хотела? - он нежно обнял младшую дочь, неслышно вошедшую в кабинет.
«Папа, помнишь Ррае болел? Ты мне рассказывал. Что ты чувствовал?» - Лей носила траурное покрывало, скрывая лицо, горящее огнем невыплаканных слез.
- Я будто сам болел с ним вместе, очень переживал, родная. - Асти поднял котиссочку на руки, как в детстве, откидывая с ее лица плотную кисею и снимая совсем строгий венец, удерживающий ее на головке. И принялся осторожно расчесывать когтями и заплетать ее пушистую, пепельную гривку.
«Мне кажется, я тоже умерла. Спать не могу. Есть не могу. Я такая дурочка, па...» - Лея закрыла личико руками.
- Нет, маленькая моя, ты не дурочка. Точнее, таххе, когда мы влюблены без памяти, мы все - круглые идиоты. Я знаю, каково тебе сейчас, я когда-то пережил, прочувствовав до конца, смерть своего отца, а десять лет назад - смерть Эрми, моего побратима, отца Эрмины. Ты переживешь, лучше не будет, но чуть легче - да. - император снял со своей косы ленту, небесно-синего цвета, и повязал ее на косу дочери. - Вот так. Родная моя, поверь мне.
«Я дурочка, папа. Надо было понимать, что у нашей семьи есть не только друзья. Что мне стоило перезвонить...ему. Или просто взять с собой гвардейца Гррая, или Бабочку...» - она медленно распустила волосы. - «Я сама хочу умереть...» - И так же тихо вышла. Асти стиснул кулаки, глядя ей вслед, и только минуту спустя почувствовал боль в руках, недоуменно уставившись на пораненные своими же когтями ладони. В них собиралась яркая оранжевая кровь. В мыслях были только нецензурности. Хотелось лично растоптать, располосовать на ленточки тех скотов, что посмели причинить боль Лейорре. А еще хотелось просить Мишелина клонировать Аэллиса. Но этого старый врач просто не согласился бы сделать: он верил, что получится всего лишь тело без души. Кукла.
Лейорра сидела в саду. Она не хотела никого видеть. Даже ее лучшая подруга, Мина, не могла ее утешить. А хуже всего было то, что они все страдали из-за нее. Но они не понимали! Не понимали того, что Эли убила именно она! Когда не одела доспех, когда не сказала родителям. Когда села в катер, не увидев лица. Если бы она была не такой простодушной, ее ненаглядный Эли был бы жив. Дышал и смеялся, и держал ее за руку... Обливаясь слезами, Лейорра побрела по дорожке к качелям. Влезла на широкую доску сидения, дотянулась до кольца цепи и завязала на нем пояс из траурных лент. Связала узел. Просунула кудрявую головку в петлю и просто шагнула с качели...
- Богиня...Лей!!! - Гррай, после ссоры с отцом убежавший в сад, некоторое время сидел на берегу маленького пруда, обдумывая свое и его поведение, и слова. Он, честно, не находил пытки допустимым способом воздействия на подследственного. В конце концов, есть же куда более гуманные методы: химические и природные препараты, психическое воздействие! Но это средневековье! Таким грешат только отсталые расы, едва вышедшие в космос! Всхлипы и приглушенные рыдания сестры он услышал не сразу, но когда услышал, пошел к ней, в очередной раз пытаться утешить. Ее попытку повеситься на шворке из траурных лент он успел пресечь вовремя, подскочив и полоснув по ней когтями.
- Лей, ты с ума сошла?! Что ты делаешь!
«Оставь меня в покое! Я не хочу жить! Не хочу!» - Лейка вырывалась у него из рук: «Когтями себя убью, голодом уморю. Эту боль невозможно терпеть!»
- Если ты убьешь себя, ты причинишь еще больше боли всем вокруг! Ты подумала, что станет с мамой? Ей и без того так плохо, что Мишелин не позволяет ей вставать! А папы? Как думаешь, папе Гаю будет хорошо, если его дочери не станет? - на каждый вопрос юноша легонько встряхивал сестру.
«Его дочери и так уже не стало. Гррай, мне так плохоооооо!» - она прижалась к нему, захлебываясь слезами.
- Лейка, тенни, родная, ты только подумай: пока ты жива, твой Эли жив тоже - в твоем сердце, в твоей памяти! И будет жить долго-долго, даже когда уйдут его родители, и брат. А ты - нет. И он тоже! Вот ты сейчас ревешь, а Великая мать, может, плетет ему новое тело - тело книсса, или тарлени, или человека. Вот скажи - разве же ты не узнаешь его, если встретишь? Что из того, что ты будешь старше - Рау вон тоже старше Аю, и ничего! Ну, маленькая, тенни, подумай же!
«Лучше его уже НИКОГДА не будет. Не хочу я другое тело! Ничего не хочу.» - Лея замолчала. - «Никто меня не понимает...»
Гррай отпустил ее и отошел на шаг:
- Так неужто ты любила только его тело? Красоту, нежность? А его душу? Его самого? - он мотнул хвостом и нахмурился. - Никто не понимает? А сама-то ты понимаешь, что говоришь?! Ну, конечно, страдать легче, чем бороться! - он развернулся, взрыв когтями песок на дорожке, и зашагал обратно во дворец. Ему еще обо многом надо было подумать.
Лейорра была, как в тумане. Осознание того, что в смерти Эли виновата она и только она, грызло ее изнутри страшным зверем. Асти и Вео не могли ничем помочь. Успокоить дитя, занять ее чем-то, как Асти занимал Гая, спасая от депрессии - было невозможно - Лей просто уходила, закрываясь, как могла только она - не отвечая на мысленную речь, не реагируя ни на что вообще. Асти боялся, что может потерять дочь.
Спустя неделю, Императорам доложили о вызове с планеты Тарлени. На экране был сам Властитель - красивый пожилой мужчина в белоснежном трауре. Астиарр склонился в поклоне, рассыпав незаплетенную серебряную гриву по полу:
- Приветствую, мой уважаемый собрат, и приношу искренние соболезнования вашей потере.
- Судьба дарит нам детей и забирает их. Он умер, как и хотел, в бою, защищая свою любимую. Однако, я не за этим вас беспокою. Принцесса Лейорра все еще в трауре? - Мужчина сморгнул слезы, голос у него был хоть печальный, но очень добрый.
 - Она...винит себя, и, боюсь, будет винить всю жизнь. - голос у Императора книссов дрогнул. В зал маленьким пепельным призраком вошла Лейорра - в белом платье, без украшений, с распущенными косами. Траурные ленты - серебряные и черные, украшали пояс. Темные глаза смотрели внутрь себя.
- Бедное дитя... - Тарлениец обратился к ней: - Девочка, приезжай к нам на Тарлени. В наших лесах не одно сердце исцелялось от тоски. И я, и моя жена, будем рады о тебе позаботиться. - Лей молчала, словно не слышала, собственно, так и было. - Что вы скажете на это, Ваше величество?
Асти взял ее за руку, подводя к комму. Только тогда она обратила внимание на тарленийца. И расплакалась навзрыд.
- Я согласен бы, но решать ей.
- Ну, же... Деточка, не плачь. Он так тебя любил и любит. Мать Вселенная подарила ему счастье знать тебя. Приезжай, утешишь двух стариков, отдохнешь и поправишься. - Лейорра робко кивнула и посмотрела на отца. Гай обнял ее, погладив по голове.
- Езжай, мое сердечко, может быть, тебе легче будет.
Асти кивнул.
- Вот и хорошо. Мы пришлем корабль. Вашей девочке будет покойно и удобно. Мы привыкли обращаться с сильными телепатами. Ни одна чужая мысль или эмоция не принесет ей боли. А уж как моя жена обрадуется! Аэллис все уши ей прожужжал. - Властитель улыбался сквозь слезы.

Кайри проснулся и пошевелил ногами. Грудь болела, но ноги двигались, это было самое главное. Он потянулся руками потереть глаза и стукнулся о пластиковую стенку кибермеда, мявкнул от неожиданности и открыл один глаз. Его брат спал прямо возле реаниматора, уложив голову на сложенные на крышке прибора руки. Поза была страшно неудобной, но Мирре привык спать, где придется и как придется - с его неугомонным братцем-любимым надо было это уметь. К тому же, это было не первое его дежурство в медцентре. И он подозревал, что и не последнее. Он услышал приглушенный пластиком мяв и мгновенно проснулся.
- Доброе утро, родной. Как ты?
- Плохо. - Кайри тряс ушибленными пальцами. - Вытащи меня отсюда... - Он покраснел и замяукал, нетерпеливо перебирая ногами. Мирре улыбнулся и открыл кибермед, осторожно, но быстро снимая опутывающие Пушка трубки и датчики, потом вынул его с мягкого ложа и отнес в уборную, поставил, придерживая за плечи.
- А вот теперь горааааздо лучше. - Кайри привел себя в порядок и мягко поцеловал его в щеку, впрочем тут же пошатнувшись.
- Идем, Мих сказал, когда проснешься, сделать тебе укрепляющие уколы и отнести поесть. - Мирре снова подхватил любимого на руки. Он так привык таскать его на руках, что просто не представлял, как будет без  этого ощущения нежного, тоненького и легкого тела в руках. И кто же за него будет носить Кайри?
- Как ты мог такое подумать? - Кайри посмотрел на него своими солнечными глазами.
- Мррр? Что именно? - Мирре взял из шкафчика упаковку со стерильными инъекторами и ампулу с витаминами, и подошел к усаженному на кушетку брату.
- Что я буду настолько безмозглым эгоистом и заставлю тебя остаться на Книссаурре? Лишить тебя звезд, все равно, что лишить меня танца. Ты же сдал, да?
- Угу. - брат сноровисто сделал укол и вдруг сел рядом, обнимая и прижимая Пушка к себе так крепко, словно боялся потерять: - Кайри, - голос его, и без того низкий, басистый, звучал совсем глухо, - Ну как мне тебя оставлять? Кто же за тобой присмотрит, если не я?
- Кто-нибудь присмотрит. - Кайри бодрился, хоть на его глаза снова набежали слезы. - Я же просто очень боялся, что с тобой что-нибудь случится, я не хочу привязывать тебя.. - но он снова заплакал и не смог больше выдавить из себя ни слова.
- Вот что, ташши. Я найду кого-нибудь, кому смогу тебя доверить. И только потом улечу. Договорились? Ну, и чего у тебя снова глазки на мокром месте, мое солнце? - Мирре принял решение, и почувствовал себя увереннее. - Пойдем, погуляем? Я тебе не говорил, как сильно я тебя люблю? - он уже подхватил Кайри и понес его к выходу. - А, нет, сначала есть! Я голооооодный! Я так переволновался с этим экзаменом и с твоим приступом...
Мишелин посмотрел им вслед, выглянув из своего кабинета, и покачал головой: ему совсем не нравилось состояние здоровья князя Кайри.
- А ты на мне женишься? - Кайри прижался к нему и непривычно затих. Обычно, князь щебетал, как фашшхи, как только открывал глаза.
- Я же обещал? Обещал. Значит, женюсь. И Император сказал, что устроит нашу свадьбу. - Мирре принес его в столовую, где как раз заканчивала завтрак вся семья.
- Ага, сони припожаловали. - Аури налила им обоим по глубокой тарелке вкуснейшей ароматной каши, и щедро добавила каждому по куску желтого, как Терранское солнышко, масла. - И молочка. А тебе, Мирре, мяска положить? - князь только согласно прижмурился, поедая быстро и аккуратно свою кашку.
- Бабушка. У меня тени под глазами есть? - Если тени были, то Кайри не мог себе позволить заниматься, у Мирре он уже не спрашивал, для того у Кайри всегда под глазами были тени. Только бабушка могла дать объективный ответ. Аури внимательно посмотрела в личико танцора, краем глаза поймав умоляющий взгляд Мирре и кивнула:
- Увы, есть. Надо хорошо поесть и хорошо отдохнуть. Премьера всегда очень тяжелое время, так что - отдыхай.
- Ну что ж я... Эх... - Кайри пригорюнился и, обжегши кончик языка кашей, ойкнул. Близнецы сочувственно покосились - они поспорили и сами обожглись в начале завтрака. Мирре только успокаивающе погладил под столом коленку брата.
- Бабушка, ты мне поможешь после завтрака? Если не занята? - Уголек сосредоточенно вспоминал, нет ли у ирс-э на сегодня важных дел, но ничего не вспоминалось. Пушок с трудом проглотил пару ложек, но его почти сразу же замутило, и он откинулся на спинку стула, отвернувшись и не желая расстраивать ни Мирре, ни близких. Брат молча пододвинул ему стакан с густым молоком. Сам быстро прикончил кашу и половинку фашшхи, и взял себе такой же. Тронул Кайри за руку и легонько коснулся края его стакана своим.
«Пей, мой Танцующий Снег. Ми асте.»
Кайри улыбнулся, как солнышко выглянуло: «Я люблю тебя. С Добрым Утром.»
Отведя Кайри и уложив его в постель еще немного поспать, Мирре встретился с ирс-э Аури и изложил ей, запинаясь и краснея, свою просьбу. Аури серьезно покивала, мысленно прыснув: маленький князь решил выбрать любимому не просто лучшую медсестру, а лучшую из лучших, в сиделки. И она, как куратор медицинских курсов при Академии, должна была ему в этом помочь.
- Ну, хорошо, идем, буду тебя с девочками знакомить. - Уголек жарко покраснел. Они шли коридорами училища, и котисса мысленно комментировала каждую встреченную девушку. Мирре внимательно смотрел. Девушки - все, как на подбор, острые на язычок, замечая его пристальное внимание, отпускали шуточки. Князь алел, смущался, сопел, опуская глаза, не находясь, чем отвечать.
Кайри честно поспал часик. Потом оделся, расчесался и решил пойти чего-нибудь почитать. Его «пойти» закончилось на лестнице. В горле запершило, и он присел на ступеньку, надеясь, что сейчас отпустит.
- Тебе плохо? - рядом участливо присела симпатичная высокая, черногривая котисса, ее яркие серые глаза внимательно посмотрели в золотистые - Кайри. - А я тебя знаю, ты солист Императорского балета, да? Ну-ка, вставай, нельзя сидеть на ступенях, уже далеко не лето. - она без труда подняла тоненького книсса, оказавшись даже выше него, правда, на немного. Кайри пошатнулся и почти уткнулся лицом ей в вырез белого халатика, в соблазнительную ложбинку меж  больших, но упругих грудей. Только оправившись от смущения, понял, что она - из медичек, чье крыло располагалось неподалеку от библиотеки.
- Не стоит... Сейчас пройдет... - «Мамочка, меня какая-то девушка незнакомая тащит, спаси меня, пожалуйста.»
Очевидно, мысль была слишком уж панически-громкой, котиссочка фыркнула, начиная смеяться:
- Незнакомую девушку зову Селрайн, ире, и тащит она вас как раз в покои княгини Астурис. - Навстречу вышла поименованная княгиня, услышала последние слова и узнала голос:
- Здравствуй, Сели, а я-то думаю, кто это Пушка похитил? - в конце коридора показался запыхавшийся Мирре, пролетевший коридоры и лестницы от Академического крыла до Дворцового за считанные секунды.
- При...ххх...вет, Сели. А о тебе-то...хха...я и не подумал!
Кайри мягко попросился на пол и прижался к Мирре, пряча лицо. Ему было страшно неловко.
- Ты чего встал? Уррр! - Мирре чуть сердито выставил усы, - Я тебе сказал чего делать? От-ды-хать! Сели, у меня к тебе громадная просьба: ты не присмотришь за моим любимым непоседой, пока я буду в рейсе?
Девушка покладисто кивнула:
- Нет проблем, котенок, все равно я за вашей мамой и за королевой присматриваю, мне не трудно.
Кайри пробубнил себе под нос:
- Я за книжкой сходить хотел... Я не умею просто лежать, а она меня на лесенке нашла.
Мирре закатил глаза - иногда Кайри бывал просто несносен.
- А попросить меня?
- Ты далеко был, потом... надо же становиться самостоятельным! - У сильно самостоятельного нехило дрожали от слабости ноги.
- Я пока никуда не делся! А ты после приступа. - Мирре придерживал, но брать на руки не торопился, ронять чувство собственного достоинства Кайри перед девчонкой совсем не хотелось.
- Я же смог дойти до лестницы? Потом, я еще не знал, какую именно книжку хотел... - «Ну, не сердись. У меня лапки болят, горлышко саднит... мяяяя...»
«Ладно уж, чудо мое, иди на руки.» - Мирре привычно подставил сильные, мускулистые руки, Сели хихикнула, беря княгиню под локоток:
- Ну, просто созданы друг для друга, ирс Астурис. Идемте, я вам почитаю, что ли?
- Это кто? И почему она к тебе на ты? - Кайри уютно устроился в родных руках, и сразу почувствовал себя лучше.
- Селрайн - та девушка, что за мамой ухаживает, она медсестра, заканчивает курсы в этом году. Знаешь, что девчонки из училища нашу маму, как эстафетную палочку, передают от курса к курсу? - Мирре улыбнулся, неся брата к библиотеке. - Я вот думаю, попрошу-ка я Мишелина, пусть ее при медцентре оставит, и будет Сели за тобой присматривать тоже, м? Как думаешь, подойдет она тебе, ми асте?
Кайри к нему прижался, помолчал, и ответил:
- Не знаю. А она мои браслеты брать не будет?
- Ну, конечно, не будет. Мать Великая, мой свет, какой же ты еще ребенок! - Мирре ласково потерся носом о его шейку и распахнул двери библиотеки.
- У меня красивые браслеты. Лейка же их...таскала. - Кайри совсем запечалился и повесил ушки мягкими тряпочками.
- Знаешь, милый, Лей еще будет у тебя и серьги, и браслеты таскать, вот увидишь. - Мирре его легонько встряхнул. - Выбирай книгу, и я тебе почитаю ее в саду, только одену тебя потеплее.
- Не хочу в сад. Давай в нашу комнату. Мне там всегда лучше. - Кайри взял с полки потрепанный вусмерть томик сказок.
- Ну, хорошо.
В спальне Уголек взбил подушки так, чтоб сидеть, опираясь на них, было удобнее, лег и уложил Кайри себе на грудь, раскрывая книжку наугад.
- Слушай. Сказка о Радужной Шкурке и Серой Лапке. Было это в те времена, когда еще не падали в синее море искристыми трайлами слезы Госпожи Стужи. - он не стал читать имя Первой Королевы, чтобы не расстраивать брата. - Жила в одном мааахоньком городишке маленькая котенка, звали ее все - Серая Лапка, потому как, хоть и была она рыжей, а правая лапка у нее словно в сером носочке была.
- А Лапка и в этот раз в порядке будет? - Кайри снял пелеринку, устроился на нем поудобнее  и ткнулся Мирре в сосок розовым носиком.
- Мрррррк, конечно, будет. - Мирре чуть чаще задышал, но продолжил сказку: - Каждое утро эта котенка вставала, прибирала кроватку и шла к фонтану за водой. И несла обратно тяжелые ведра, что бы постирать и прибрать дом. И это была непростая работа, Серая Лапка очень уставала. Пока однажды ранним утром она не встретила маленького котеночка, грязного, как камень у дороги. «Ах, ты бедняжка!» - Лапка посадила его себе на шею и, согнувшись в три погибели, донесла до дома. Согрела воды и посадила котенка в большой красный таз. - Кайри захихикал, этот таз ему всегда нравился. Мирре улыбнулся и чуть понизил голос:
- Стала она мыть котенка, всю воду из ведер на него извела, стала вода черная, грязная, а котенок - не чище! Призадумалась тогда Серая Лапка. Вылила грязную воду, взяла ведра и снова пошла за водой. А потом, поставив ее греться, побежала по соседям - за мыльным камнем. Только были у нее соседушки один беднее другого, а вернее - один жаднее другого! Жалко стало им мыльного камня для Серой Лапки. Пригорюнилась котиссочка, пошла по дорожке. А навстречу ей – старая-престарая котисса идет, совсем уже к земле пригнутая, да клыки потерявшая.
«Чего ты плачешь, Серая Лапка?» - шамкает.
«Никто не дал мне мыльного камня, ирс-э», говорит котиссочка, «Нечем мне котеночка помыть!»
«А ты так хочешь его помыть? А не испугаешься?» - спрашивает ирс.
«А что мне его пугаться? Маленький он и кушать, наверно, хочет. Бабушка, а ты куда идешь? Вид у тебя усталый, может, отдохнешь в моем доме?» - и Лапка ей...
- Широко улыбнулась... - сонно пробормотал Кайри.
- Угу. А ирс ей и говорит: «Коль приглашаешь, отдохну, да за котишкой твоим присмотрю, а ты - ступай вот за этим клубочком», и подала ей клубочек серенький, как шерстка на ее лапке. «Иди за ним, иди, и приведет он тебя к месту, где мыльных камней - видимо - невидимо.» Проводила Лапка ее к себе в дом, еще раз водой теплой котенка помыла, да без толку, накормила обоих, и побежала за клубочком. Покатился он через поле, через лес, далеко-далече, через ручейки и речки, по камням да по траве, до дальних гор в синеве. Долго бежала и шла Серая лапка, устала, поранилась об острые камни, порвала пелеринку об острые сучья, но дошла до большой - пребольшой пещеры. А в пещере той - город драконидский. Темный и страшный, а у входа три драконида сидят. Но, вроде как, дремлют. Клубочек - шасть! - между ними, и Лапка зажмурилась и тоже прыгнула. Вошла за клубочком в первый дом. А там все из мерсонита. Мерсонитовые стены, посуда, постель... Идет Лапка, дивится. Во втором доме все было самоцветное, из драгоценных камней сложено. А вместо мыльных камней лежали огромные жемчужины. В третьем доме, все было обыкновенное, а на кухне стояла большая корзина с мыльными камнями. Взяла Серая лапка один побольше, а взамен подвесочку свою оставила. Одно у нее было украшение, так она не жадная была. Вот идет она назад, и видит: не спят дракониды, воздух нюхают, по-своему переговариваются. А клубочек, знай себе мимо них - шасть - прокатился, нитку сматывая. Если не поспешит Лапка, клубочек из виду потеряет - дорогу домой никогда не отыщет! Со страху задрожала Серая Лапка, как осенний листочек, но пошла к драконидам. Идет она мимо одного, и видит - шкура у него синяя, а рога - мерсонитовые, и гребень весь аж сияет, и глаза у него - серебряные. Прошла мимо него - он и головы не повернул. Идет мимо второго - а у него глаза, как рубины, и гребень, словно из яшмы выточен, и когти нефритовые! И тоже не глянул на нее даже, ровно тень мимо скользнула. Идет к третьему - и так боится, что аж язычок зубками прикусывает: Это ведь у него она в доме мыльный камень взяла! И драконид этот - ну совсем обыкновенный, и глаза у него желтые, и рога костяные, а зубы-то! Ой-ей, страшно-страшно котиссочке! Идет на ватных ногах, спотыкается. А третий драконид на клубочек отвлекся, побежал и в кусты свалился, ну и припустила тогда Серая Лапка. Тут уж не она за клубочком, а клубочек за ней побежал! - Кайри засмеялся и поерзал на Мирре. Уголек рассмеялся странно-низким, урчащим смехом и дочитал-таки сказку до конца:
- А как прибежала Серая Лапка, да как натаскала водички, да как вымыла котенка - аж зажмурилась: переливается шкурка у котеночка всеми цветами радуги. Засмеялась котиссочка, а котенок ей и говорит: «За то, что ты добрая такая, смелая и не жадная, проси у меня всего, что пожелаешь!» Призадумалась котиссочка, а потом и говорит: «Хочу, чтоб в каждом доме этого города не кончались мыльные камни!» Рассмеялся котенок, растаял облачком ярких звездочек, и одна из них показала Серой Лапке на неприметный холмик за городишком, а под ним книссы нашли целые залежи мыльных камней, и стала Серая Лапка знаменитой. Муррррр, мое сердечко, почитать тебе еще?
Кайри потерся о его ногу. Он вообще очень любил ласкаться о его бедра и даже протер с левой стороны, где спал обычно, у братца маленькую проплешинку. Мирре растрепал ему гривку и выгнулся, потягиваясь. Кайри пристроился к уютному и родному местечку и вопросительно муркнул. Мирре перевернулся набок и обнял брата, подсунув ему под голову левую руку, а правой погладил по нежной гривке, слегка почесывая шейку и за ушками.
- Мур? Да? Даааааа... - Кайри откинул голову, подставляя тонкую шею с пульсирующей жилкой, и потянул вниз свои  штанишки. Уголек наклонился и принялся ласково его вылизывать, от губ к ушкам, шейку, чуть прихватывая острыми белыми клыками нежную шкурку, горлышко, тоненькие, как птичьи, ключицы, едва заметный след своих когтей под левой, продолжая гладить гривку, от затылка до основания пышного хвоста Пушка. Кайри снял штаны и прижался к нему, обнаженный, ласкаясь всем телом. Он очень любил такие неспешные ласки, которые заставали их в постели, и когда он чувствовал себя не очень хорошо, и можно было забрать себе Мирре, всего и целиком. Черный книсс продолжил вылизывать белого брата, медленно, нежно, дразня бледно-розовые сосочки кончиком язычка, приглаживая дыханием шерстку у него на груди, поглаживая рукой его сильные стройные бедра и пропуская сквозь кольцо пальцев хвост. Кайри не сдержал мелодичного стона, ему было очень хорошо. Так нежно, так приятно. Он тесно прижался, ускоряя движение тела, и чуть приоткрыл рот. Мирре низко и чувственно мурчал, прижимая его к себе, трогая пальцами самые чувствительные точки на теле Пушка - на пояснице, лопатки, вдоль всего позвоночника, ямочки на упругих ягодицах, подтянул к себе его лапки и чуть пощекотал косточки на тонких щиколотках, погладил круглые коленки. Кайри вскрикнул, кончая, но продолжая елозить задом по его руке, требовательно теребя его пояс.
- Уррррррррмяу, Кайррррррии.. - выстонал Мирре, развязывая шнуровку пояса и скидывая с себя ненужную одежду, на ощупь дотянулся до прикроватной тумбочки и пошарил в ней, отыскивая лубрикант - трогать Кайри без него он не рисковал после самого первого их раза. Нашел губами приоткрытые от частого дыхания и возбуждения губки и увлек брата в чувственный, страстный поцелуй, одновременно начиная его готовить пальцами.
«Мой, мой! Только мой. Жизнь моя...» - Кайри прикусывал осторожно его губы, лаская живот Мирре, и все, что далее.
«Твой, свет мой!» - Мирре забросил его лапку себе на бедро и хрипло попросил:
- Укуси меня! - откидывая голову набок и направляя себя в тело любимого. Кайри послушно прихватил зубами его шею, неглубоко  погружая свои клыки, постанывая в такт движениям. Обнимая его взахлест за талию и хрипло вымуркивая-напевая его имя.
- Сильнее, родной! - Мирре ускорил движения, притягивая к себе податливое, нежное тело, упругое, как ветка яворры, сладкое, желанное. Так, как он его любил, как он его хотел, как он о нем мечтал - не мог никто иной. И Мирре хотел запомнить, чтоб на весь рейс хватило, каждую шерстинку на нем, каждый тихий стон, каждый взгляд любимых глаз! Кайри покрыл укусами его шею и плечо, слизывая кровь и не в силах остановиться, сжимаясь крепко и насаживаясь все глубже и глубже: «Хочу тебя, хочу. Дай! Дай мне это почувствовать!»
Мирре тягуче простонал, переворачиваясь и подминая под себя брата, закидывая его лапки себе на одно плечо, и придерживая их одной, второй принялся ласкать его, все ускоряя темп, делая движения все более резкими, глубже и сильнее, закусив губу, чтоб не сорваться, и все же срываясь.
- Да! Да-да-да... Аааааааа! - Кайри вскинулся, чувствуя, как его тело наполняется тягучей влагой, и как он сам подобен волне и огню одновременно, выплескиваясь.
- Кайри, душа моя...жизнь моя! - Мирре дышал рвано, тяжело, зацеловывая брата, обнимая, успокаиваясь и успокаивая его. - Люблю тебя, люблю!
Кайри смотрел на него огромными любящими глазами, не спеша выпускать, и все тянулся за поцелуями, пока, наконец, не вздохнул счастливо и не уснул. Мгновенно. Мирре осторожно, легче перышка, освободился из его объятий, и ушел в душ, а после аккуратно обтер брата влажной губкой, укрыл и лег рядышком, устраивая Кайри поудобнее. День был в самом разгаре, но вставать и что-то делать просто не осталось сил и желания. Тем более, что и делать-то было нечего.

Кайри почувствовал, как его погладили по гривке, и дернул ушком. У него был такой чудесный, не медицинский сон. Такой глубокий и спокойный.
- Ну.. Ну еще минуту, мам...
Мирре дрых без задних лап, вымотавшись и испереживавшись и от экзамена, и за брата, так что на сочный фырк и смешок отреагировал только вялым шевелением усов.
- Сони, эй, сони, вы тут еще не срослись друг с другом? - голос был смутно знакомый.
- Ну мамуль... я так хорошо спал... - Кайри приоткрыл глаз, дернулся, шерстка встала дыбом, и он кувыркнулся с края постели, приложившись задницей. Его короткий вопль возвестил о том, что любовь была таки бурной и болезненной. Мирре вскинулся мгновенно, от вставшей дыбом шерстки - раза в полтора крупнее, с рычанием и выпущенными когтями. Ему ответом был заливистый смех. Проморгался и покраснел, прикрываясь рукой и втаскивая на кровать Пушка.
- Cели! Какого черта космического ты тут делаешь?!
Кайри сморгнул слезы боли и лег на живот, поджав хвост. Он был обижен, чего она притащилась, так спали хорошо.
- Ирс-э Ауриэти меня послала вас разбудить, сказала, что обед стынет. А князь Кайри некормлен с утра. И Мишелин поручил мне передать вам лекарство. Вот и все, Мирре. - Селрайн подала Угольку коробочку с таблетками и ласково потрепала Кайри по гривке.
- Ну и, после обеда спать будете, никто вас не тронет.
- Ой-еееей! Мяу... - Кайри посмотрел на нее несчастными глазами.
Селрайн заметила, как мелко-мелко подрагивает от боли хвостик князя Кайри.
- Ты сильно ушибся? Давай-ка, я посмотрю? Хвост - дело важное!
Мирре погладил брата по плечам и осторожно перевернул так, чтоб одновременно укутать в покрывало и открыть пострадавшую часть.
- Я, кажется, его вывихнул. - пожаловался Пушок и покраснел. - «Мирре, я ее стесняюсь. Можно, я в тебя спрячусь?»  - «в тебя» означало ткнуться в Уголька куда-нибудь мордочкой, что б не видеть.
«Прячься, родной». - Мирре мысленно тихо смеялся, - «Чего ее стесняться? Она же - медик!» - Он ласково обнял мордочку Кайри ладонями, нежно целуя в глазки. Сели присела рядом, профессионально прощупала чуткими пальчиками хвост и позвоночник, несильно потянула, позвонки звонко щелкнули, вставая на место.
- Ойййй! - Взвыл Кайри, но боль отпустила, и он изящно повернулся, разглядывая свою пострадавшую часть. Потом недоверчиво ощупал и осторожно сел. - Спасибо... - Потом пригляделся внимательно. - А я тебя где-то видел?
Сели расхохоталась:
- Эх ты, а еще князь! Всего-то лет пять прошло, а уже не помнишь? Кто меня на верхнюю галерею затащил, а потом с братцем отношения выяснять начал и про меня забыл? Как я с той галереи слезала! Подол порвала, думала - упаду и треснусь. Ну, вспомнил? Мирре-то меня не забыл, попросить прощения после пришел.
- А, так это ты та противная девчонка, которая меня из студии высматривала? Ой! То есть, не противная...Теперь... - Кайри покраснел, как свекла.
- Ага, так теперь не противная? А что ты теперь так смущаешься? Был ведь, помнится, посмелее, да побойчее братца. - Сели ласково потянула Кайри за ушко и встала: - Жду вас. Обещала привести в столовую, и приведу. Одевайтесь, ребята.
- Все мы растем, все меняемся... - пробурчал Кайри, потешно прикрываясь ладошкой, чтобы дойти до своих штанишек. Девушка вышла, оставляя братьев наедине. Мирре подхватился и поспешил в душ, уволакивая за собой и Кайри:
- Я тебя не вымыл, смотри, шерстка слиплась, надо в порядок привести.
- А чего ты меня не вымыл? - Кайри было лучше, глазки засияли после сна, и стоял на ногах он уже лучше. Он полез к Мирре целоваться. - А я спал и так скучал по тебе... Не поверишь.
- Вот потому что ты так сладко спал, я тебя и не стал будить. - Мирре осторожно разобрал шерстку, намыливая ее и смывая теплой водой, покрыл мыльной пеной беленького братца целиком и принялся нежно гладить, разминая плечи и спинку, скользя в пене, опускаясь ниже, к ягодицам и животику, присаживаясь на корточки.
- Мур? Ой...мыло-мыло.. - Кайри сунул личико под струю воды и затряс ушками. - Чего у меня уши такие, как крылья?
- Ушки как ушки - красивые, мягонькие, любимые мои. -  Мирре упруго выпрямился и куснул за одно ушко - розовое изнутри, с нежной-нежной шерсткой. - Самое красивое ушко! И мое!
- Не кусайся... Ой! Какие я тебе синяки оставил. Больно? - Кайри начал было зализывать, но лизнул мыла и скривился.
- Не больно, пусть подольше заживает - чтоб на все время рейса хватило! - Мирре тронул пальцами шею и плечо, искусанные Кайри и тихо зашипел - было все-таки больно. Хотя под черной шерсткой не должно было быть видно. - Давай-ка скорее, родной, нас уже заждались, небось, бабушка ворчать станет.
Сели, прокравшаяся к самой двери в ванную, едва-едва успела юркнуть за дверь, чтобы не быть застигнутой на месте преступления. И расхихикалась: парни были забавными, как только могут быть забавны подростки.
-Не станет. Я больной.- Пушок  расчесался и одел свои любимые браслеты. На руки и ноги. Без украшений он чувствовал себя голым.
- Больной-больной, беееедненький больнооооой. - пробасил Мирре и рассмеялся. - Идем, симулянт, чтоб поел нормально, а то снова поклюешь, как фашшхи, и скажешь, что сыт. А если не поешь - я дяде Гаю пожалуюсь, он тебя накормит. - Мирре достал чистую строгую пелерину и такие же штанишки, и подал Кайри его одежду - из теплой плотной паутинки, на пуху велиранских лебедей, расшитую изящными узорами из драгоценного жемчуга. - Какой же ты у меня красавец, мой Снежок!
- Правда? - Кайри застегнул пелеринку и чуть тронул блеском губы.
- Правдивейшая правда. Идем.


- Ну, я пришла как только проснулась. Чего ты от меня хотел? - Сели присела на стул и закинула ногу на ногу. Мирре очень серьезно на нее смотрел:
- Слушай, мне лететь через неделю, а рейс на два месяца. Я боюсь оставлять Кайри одного, мама за ним присмотреть не сможет, у бабушки куча обязанностей, все остальные пока пляшут вокруг Лей и ей нужнее, но и Пушку нужен кто-то, кто его поддержит и поможет. Согласишься ему нянькой побыть? Ты же взрослая, и тебе я могу доверять.
- Он такой очаровательный ребенок, что, конечно, соглашусь. Только надо обговорить это с Княгиней, она очень переживает. И за тебя тоже.
- Ага, с мамой я поговорю. Слушай, Кайри, без сомнения, ребенок очаровательнейший, но с ним бывает так тяжело. Я тебе могу рассказать основные проблемы, если хочешь? - Мирре озабоченно подергал себя за ушко.
- Конечно хочу. Мы же хотим, что бы ему было хорошо. - Сели достала из кармана маленький планшет. - Давай я включу на запись, чтобы ничего не забыть.
- Мяфффк... хорошо. В общем, Кайри у нас ранняя пташка, и очень любит над собой с утра измываться до крови из носу - за ним надо следить, чтоб умылся, и поел, а потом уже к станку вставал.
- Понятно. - Сели сделала себе пометку и переставила на маленьких наручных часах будильник.
- Потом, это маленькое чудо страшно любит и дорожит своими сокровищами, так, что и не снимал бы на ночь - тоже присмотреть, а то будет в синяках. Ну и проследить, чтоб в шкатулку их ложил, а то раскидает - и потом вопит, что кто-то утащил.
- Конечно, любовь князя к побрякушкам уже в легенды вошла, а он правда их часами перебирать может? - Сели любопытно муркнула.
- Ложь и поклеп... Сутками. - Мирре рассмеялся. - На самом деле, он просто долго подбирает то, что хочет одеть в данный момент. Над златом не чахнет. Ну...что я еще хотел сказать... Ты ж будущий доктор, проследи, чтоб вовремя пил лекарства и не перенапрягался, до изнеможения. И чтоб одевался в теплое. И вообще...я не хочу его оставлять, понимаешь? Всего не предусмотришь, а он без меня плохо засыпает... И кошмары ему снятся часто. Тогда надо рядом лечь - близко-близко. Вот. - Мирре покраснел, трогая начавшие подживать ранки от клыков Кайри.
- Понятно. Все дети, попавшие в плен, с отклонениями вырастают. У восьмидесяти процентов страхи и фобии. А у Кайри так особенно. Синдром клетки у него так и не прошел?
- Ну, я тоже в плену был, На Валлео, недолго, правда, и почти ничего не помню. А что за «синдром клетки»? Я о таком и не слышал! - Мирре недоуменно тронул переносицу.
- Ну, этот термин как раз с Кайри взяли. Его на Валлео заперли в клетку, где едва можно было сидеть согнувшись. Держали как ручного зверька. Он после этого не может быть один даже четверть часа, не замечал?
- Замечал. Но не думал, что это оттуда корни растут. Понятно теперь, отчего ему так не нравится, когда его Мих в кибермед кладет. Ну, я что-то забыл? Спрашивай. А то я так вот сразу и не соображу. - Мирре просто смущался рассказывать ей, что Пушок, скорее всего, будет обвиваться вокруг нее в постели, как лоза, и что ему часто снятся «мокрые» сны, и что у него немного нарушен режим Гона, так что он чаще, чем обычно. И еще он ломал голову: как себя поведет брат, без партнера в Гоне?
- Я знаю, что он немного аутичен. У него есть любимые игрушки? Сказки? Любимые цвета, запахи? - У Сели было очень много вопросов.
- Сказки - есть, вон, его любимый сборник старых легенд и сказок. А игрушки - его украшения, а еще - мишка, ему когда-то королева Веорра подарила, он с ним спал. Правда, уже почти не вспоминает о нем, я ему вместо мишки. Цвета - сама поймешь, а из запахов - чтоб просто пахло свежестью, я окна при любой погоде открываю, проветриваю, только укутывать его надо хорошо. - Мирре задумался, безотчетно подергивая себя за ушко.
- Понятно. А как у него с физическими ритмами? - Сели поменяла позу, пелеринка на ее груди слегка распахнулась. Мирре слегка покраснел и отвел глаза - Сели ему нравилась, но с девушками он мог общаться только в деловом ключе, стоило им начать заигрывать с красивым, сильным юношей, и он терялся и смущался.
- С физичес...ээээ...чем? - Уголек сглотнул и поднял взгляд, снова натыкаясь им на аппетитные округлости в вырезе,  замирая на полуслове.
- С сексом, глупенький. - Сели улыбнулась.
- А что с ним? - Мирре полыхал от смущения, аж светились кончики ушек. - Он есть...мгм...
Девушка рассмеялась:
- Нет, ну то, что он есть, в этом кто б сомневался, так только не я. Как именно часто у него гон, не бывает ли болезненных ощущений? Насколько он тактилен? Ты же надолго уезжаешь, надо же мне как-то ему помочь пережить это время.
Полукнисс уставился на нее во все глаза, молча, только чуть приоткрыв рот. В таком ключе он о ней не думал. И как поведет себя брат - не знал. После долгой паузы выдавил:
- Гон - часто. Неделя через две-три. И он... - он дернул себя за ушко так сильно, что аж мявкнул тихонько, - он ...очень...чувствительный. Вот.
- Да не переживай ты так. Все хорошо будет. А то у тебя уже ухо красное и припухшее.  - она неожиданно быстро перегнулась через стол и нежно поцеловала его в ушко. Уголек - вспыхнул. Ушко прижалось к голове.
- Сели!
- Ты чего? - она удивленно на него посмотрела.
- У тебя... - он не мог отвести взгляда, просто таки прикипел глазами к почти распахнувшейся пелеринке. Не сказать, что б до сего дня не видел груди женской, но - так не реагировал, а тут, его словно в горячее молоко окунули, так жарко и странно стало! - У тебя того...пелеринка...
- Ну  и что? - Сели посмотрела на свою грудь и пожала плечами. - Ты груди, что ли, не видел? Вполне себе красивая на мой взгляд. Только размерами подкачала.
- К-красивая...- он аж заикаться стал. - Мне нравится...Ой!
- Спасибо, ты такой милый. - Сели погладила его по голове. - Пойдем к твоему ненаглядному. Он наверняка уже встал и тебя ищет.
- Он бы позвал. - но Мирре подхватился, и вдруг снова сел. - Эмм...может, еще что-нибудь спросишь? - его пелеринка была слишком короткой, чтоб скрыть возникшую проблему.
- Спрошу. Тебе сидеть совсем неудобно, да? - девушка присела на подлокотник его кресла и погладила шейку. - Знаешь, какая трагедия была у всего четвертого курса после Танца Выбора? Бедные девочки, они так о тебе мечтали!
- Ну, Селииииии! - у Мирре совсем сел голос, он нервно дергал хвостом, часто дыша.
- Иди к своему братцу. Я подожду. - Сели встала и демонстративно отвернулась, проурчав: - Такой большооой....
- Ты издеваешься? - чуть не плача, хрипло проговорил Мирре, - Как я пойду?
- Сегодня - нет. Хочешь, помогу? Кайри не приревнует? - Она вопросительно взялась за застежку пелеринки.
- Н...нет, не приревнует...а как? - Уголек облизнулся, уставившись на черногривую красавицу - котиссу.
- Ну, поскольку я девушка приличная... - Сели сняла пелеринку и поманила его к себе. - Иди сюда, я тебе все покажу.
Мирре поднялся, смешно прикрываясь ладонями. Неуклюже шагнул у девушке.
- Может, хоть не здесь? Вдруг, войдет кто... Мррр... - по привычке носить братца, подхватил Селрайн на руки, чуть фыркнув - братец был легче.
- А где ты хочешь? - Она прижалась к нему, осторожно целуя другую сторону его шеи, что не была искусана Кайри. Книсс прошел к кабинету, лапой, опасаясь уронить ее, открыл дверь. В кабинете стоял удобный диван - когда он готовился к экзаменам, часто допоздна засиживался за книгами, и спал на нем. Поцелуи Сели были другими - не похожими на поцелуи Кайри.
- Не волнуйся. Я в теории знаю, что и как. - Девушка быстро развязала его пояс и ловко лизнула подрагивающую плоть. Мирре тихо фыркнул:
- В теории? - и чуть сдвинулся, удобнее усаживаясь.
- Повторяю, я - приличная девушка. - Она взяла его ладонь и положила себе на грудь. Та была упругой, теплой и покрыта нежнейшим пушком. Почти как у Кайри, правда, не таким густым. Книсс замурлыкал громче, поглаживая аппетитные округлости.
- Так...непривычно, знаешь? Груууудь! - он протянул это чуть ли не благоговейно. Девушка тихонько рассмеялась. Она сама раскраснелась от возбуждения, прикосновения рук Мирре были очень нежными:
- Тебе нравиться?
- Ага. - простодушно ответил подросток, - мягкая, теплая такая...и БОЛЬШАЯ! Муррррр! - он машинально наклонился и лизнул ее.
- Ах! - Она потянулась за поцелуем, прижимаясь к нему и потираясь своим мягким и податливым телом. У Мирре - мир поплыл, от короткого тихого «Ах», он поднял девушку, усаживая рядом, прильнул к податливым губкам в поцелуе, положив обе ладони на ее грудки, поглаживая.
- Как хорошоооо... Да... - ее ручки наглаживали и сжимали его член, нежно и чуть робко. Уголек, воодушевленный, принялся ласкать такую отзывчивую на нежность грудь язычком, придвигаясь ближе.
- Иди... иди ко мне... - Сели потянула его вверх, проводя его плотью по животу и потираясь, и в конце концов укладывая его в ложбинку, созданную как будто для этого.
- Сееееели, что...что ты твооооо...- Мирре задохнулся, когда девушка обхватила ладошками свои грудки и чуть двинула ими. - Богиня...дааа... - было остро-хорошо от непривычной ласки. Селрайн только ритмично постанывала, приоткрыв ротик. Ей было очень хорошо и одновременно страшно, что она сделает что-то не так. Такой большой член она видела впервые за всю свою медицинскую практику, и ее возбуждало просто безумно. Мирре выгибался, двигая бедрами, прижимая ее к себе ладонями за плечи, чуть вскрикивая.
- Да... ДА... - девушка стиснула его еще крепче.
- Мааааааааууууу! - Мирре дольше не выдержал сводящего с ума зрелища и ощущений. Золотистое семя брызнуло на рыжую шерстку котиссы, как драгоценное ожерелье из орихалковых капелек.
- Ахххх.... - выдохнула она и поцеловала. - Спасибо...
- Черррт! Прости, испачкал тебя... - Уголек кинулся за салфетками и принялся аккуратно вычищать ее шерстку. Потом - вылизывать.
- Что ты! Исполнил мечту девушки, и еще извиняется. Ты такой чудесный. Спасибо. - она потерлась о него ушками.
- А чего я исполнил? - наивно поинтересовался Мирре. Стеснительность как-то пропала, смущаться после произошедшего было глупо.
- Мне очень хотелось, что бы в первый раз было с тобой. - Сели села и одернула юбку. - Дай, пожалуйста, мою пелерину. Ну, как? Теперь лучше?
- Было, - книсс фыркнул, - Сели, было - это когда ВСЕ было, а это - просто ласки, вот честно, я так Кайри ласкаю, когда ему вотпрямщас надо, а я устал или голова не тем забита. - он накинул ей на плечи принесенную пелеринку и застегнул, ласково лизнув в щеку, - Ты просто чудо, Селрайн, взрослая, а такая...
- Приличная девушка. - Рассмеялась та и обняла его. Где-то на ментальном плане захныкал Кайри.
«Я иду, ми асте!» - Мирре быстро чмокнул ее в губки и муркнул: - Кайри проснулся, увидимся. Спасибо! - и вылетел из кабинета, забыв пелерину, хорошо хоть, шнуровку на штанишках завязать успел.

Кайри проснулся один и хныкал уткнувшись лицом в подушку.
- Родной мой, чего ты? Я здесь, Пушик, любимый. - Мирре лег рядом и осторожно обнял, поворачивая брата к себе лицом.
- Тихо... - Кайри зашмыгал носом и полез за платком. - Я учился быть один....Не получаааетсяяяяя!
- Глупенький, один ты никогда не будешь - я тебя услышу даже из космоса. А я Сели попросил, она с тобой рядом всегда будет, пока я далеко, мр? Ты не против?
- А она точно хорошая? - Пушок принюхался и засмеялся, хоть слезы все еще текли у него из глаз: - Верю-верю! Протестил? Мяяяяя! Ой, не могу!
Мирре покраснел, но Кайри смеялся так заразительно, что он тоже фыркнул.
- Я ее не протестил, я ее мечту исполнял.
- Феееееяяяяя! - Кайри ткнулся лицом ему в грудь и повалил, обнимая. - Фея, а фея, исполнишь мою мечту?
- Тогда уж - фей! Проси, чего пожелаешь, Белая Лапка, за твою доброту и ласку. - Мирре довольно раскинулся, обнимая и подтаскивая Пушка повыше, себе на грудь.
- Женись на мне поскорей... Я знаю, папа против будет. Но чувство у меня какое-то нехорошее. - он перестал смеяться и прижался к нему.
- Глупости, котенок мой, ничего не случится! А жениться - надо у Императора спросить, вроде, он обещал все приготовить. Ну, что ты, у меня еще... - Мирре вдруг похолодел: до дня, когда он оденет погоны Ай-ши и сядет за консоль Титана, оставалось всего пять дней. - Черти космоса...Я сам всем займусь!
- Вот я про то же. Они все тянут и тянут. Такое впечатление, что я тебя разлюблю за два месяца. - Кайри фыркнул.
- Или женишься. Между прочим, я разговор подслушал один, бабушки и Императора. Они говорили, что династия Танцоров-Жрецов должна продолжаться. Тебе ни о чем не говорит? - Мирре сердито стукнул по подушке кулаком. Кайри пожал плечами:
- Ни  о чем. Я тебя люблю. И, слава Богине, я не Император. Поцелуй меня?
- Погоди, родной. Между прочим, Император в чем-то прав. Но я тебя не отдам никому. - Мирре прижал его к себе так, будто Кайри забирали вот прямо немедленно, жадно целуя. Тот замурчал:
- Поглааааадь...А я сладкого хочу...
Мирре усмехнулся и перевернулся, укладывая брата рядом на бочок, и принимаясь ласкать его хвостом и руками, почесывая густую белоснежную шерстку, нежа поцелуями и вылизываниями.
- Муууррррраааау... - Кайри заелозил, он очень быстро возбуждался и требовал разрядки.
- А мне сейчас даже жаль, что у меня груди такой, как у Сели, нет. - лукаво шепнул Мирре, сползая по кровати ниже, вылизывая грудь и животик любимого, дразнясь.
- Тебе она не нужна, чтобы заставить меня умирать от восторгаааа.... А! Да.. - Кайри дрожал от возбуждения, лихорадочно блестя золотом глаз из-под длинных ресниц.
- Мурррррк! - Мирре прижмурился, поглядывая на брата, на его реакцию, накрывая губами его плоть и заласкивая ее чуть шершавым язычком. Тонкие белые пальцы скользнули в его гриву, прижимая голову еще ближе, и Пушок требовательно толкнулся навстречу, застонав от счастья. Мирре урчал, его горло вибрировало от этого переливчатого звука, и он обнимал Кайри ладонями под ягодицы, лаская основание хвоста, и аккуратно направляя его движения.
«Сладко...Хочу, что бы... было.. сладко... Да. Да. Аааа!» - Кайри тоненько вскрикнул и забился в оргазме.
«Мой родной, мой любимый, мой единственный, моя жизнь!» - Мирре вылизал его, чувствуя, что снова хочет, и с мысленным ругательством вспомнил, что Гон должен был начаться еще вчера, а он, с этими волнениями экзаменационными и по поводу Кайри, совсем забыл. Оттого и на Сели накинулся.
- Пушоооооооок, муррррряууууу! - он потерся о бедро братика и жалобно застонал.
- Иди, иди ко мне.. Я жду, совсем готовый. Вот, проверь. - Кайри раздвинул бедра и приподнялся, демонстрируя восхитительную влажность.
- Мое чудоооо.. - Мирре мягко толкнулся в такое желанное тело, осторожно и медленно, как всегда, боясь резким движением причинить боль любимому.
- Да, я твое чудоооо... Бери меня. - Кайри закрыл глаза, улыбаясь: - Как я люблю тебя чувствовать! - он сжал его мышцами и приоткрыл один глаз, полюбоваться эффектом. Уголек сладко застонал, подхватывая его снова под ягодицы одной ладонью, опираясь на вторую. И задвигался, постанывая в такт, с каждым толчком глубже и быстрее.
Кайри прогнулся, как умеют только танцоры и стал поигрывать мышцами груди и живота, как в танце. Мирре сожалел, что у него - не шесть рук, как минимум, он хотел бы ласкать любимого везде, по всякому! Он перевернулся так, чтоб усадить Кайри верхом, позволяя ему самому выбирать темп, и пробежался руками по его телу, по каждой чувствительной точке на нем.
- Любимый... Любимый... Лю..бимый.. - твердил, как заклинание, белый, как облако, книсс, упоенно двигаясь и теряя рассудок. Он уже кончил второй раз и приближался к третьему.
- Твой...Твой! Мое счастье! - Мирре обхватил его бедра ладонями, помогая двигаться, подаваясь навстречу быстрее и быстрее, желая только одного - слиться с Кайри в единое целое, чтобы не покидать никогда. Кайри выплеснулся, опадая на него:
- Прости...Не останавливайся, прошу...
Остановиться Мирре уже просто не мог - он взрыкнул, прижимая брата к себе, снова перевернулся, вскидывая его лапки вверх, вбился в него с утроенной силой, выкрикивая его имя, на самом пике наслаждения. - Мой! Кайри, люблю!
Грудь Пушка ходила ходуном, он прижимался к брату, тихонько всхлипывая от удовольствия и незамолкаемо мурча:
- Как хоррррошо... Сладенько.. я даже проголодался. - Кайри улыбался от уха до уха.

Несс скомандовал швартовку на Кольце и вздохнул: впервые, наверное, с начала своей службы на Титане «Кадавр» не слишком рвался домой. Он уже предвидел тяжелый разговор с Угольком, не менее тяжелое эмоциональное состояние Пушка после отбытия брата на борт «Леона», успокаивание жены...А ведь еще был вопрос со свадьбой братьев...В том, что сия идея, втемяшившись в голову Пушка, Угольком будет исполнена, сомневаться не приходилось.
- Папа приехал! - Кайри вбежал к матери, размахивая печатным оповещением с космодрома: - Мам, ну что за безобразие, все узнаем из газет! - он недовольно взмахнул хвостом и тут же подбежал к зеркалу, прилизать шестку. Следом спокойно, но внутренне немного дрожа, вошел Мирре.
- Мам, нам нужна твоя помощь - сначала папу надо будет успокоить, иначе нам придется ознакомиться с его капитанским ремнем. - и Уголек был абсолютно серьезен. Пушок фыркнул:
- Пусть только попробует. Ничего дурного мы не сделали. Ма? А где у тебя тут гребни такие красивые были?
- Возьми в верхнем ящичке. - улыбнулась котисса. Кайри открыл трюмо и вынул гребни, украшенные изумрудами. Мирре, помнивший наизусть все украшения матери, насторожился - гребни показались ему немного не такими, как он привык.
- Кайри, положи их на стол, медленно. - тихо скомандовал он, очень спокойным голосом. Кайри, привыкший во всем слушаться брата, поставил ларец, так и не прикоснувшись к расческам.
- Мам, кто трогал твои украшения? - выучка Навигатора пошла Мирре на пользу - он не паниковал, не давал волю своим чувствам, просто отрешенно и спокойно просчитывал варианты.
- Да никто не трогал. Ящики же у меня на прикосновения Таарром настроены, на ДНК. Мальчики, что случилось? - княгиня встала, протянув руки: - Что случилось? Кайри?
- Н-не знаю... - пробормотал белый книсс, опасливо оглядываясь на брата. Мирре выпустил когти и осторожно передвинул гребни, рассматривая их очень внимательно, и, наконец, понял, что его насторожило: на зубцах расчесок был матовый налет, слегка перламутрового отлива. Мирре, проходивший краткий курс у мастера из Арраса, узнал яд - одно из редчайших соединений на основе сока самого ядовитого растения Книссаурра. Кайри обнял мать, которая тут же обнюхала и облизала его, как в детстве.
- Ташши, что случилось?
- Надо сообщить Императору. Покушение на супругу Адмирала флота. - отец мог гордиться сыном - перед матерью и братом стоял не подросток, а юный офицер, Ай-ши Императорского флота, собранный, внимательный. Он набрал на комме номер приемной Астиарра.
- Ваше величество, прошу минуту вашего внимания.
- Я слушаю. - интуиция Асти никогда не подводила, и то, что у юноши не просто что-то, а важная информация, он понял.
- Кто-то отравил гребни и украшения мамы. При том, что сейф настроен только на нее и нас с отцом.
Кайри обмяк в руках матери. Нервы у Пушка всегда были ни к черту. Астурис еле успела его подхватить, танцор был легоньким.
- Хорошо, я понял тебя. Нужна помощь? - Мирре отрицательно покачал головой. С обмороком Кайри он рассчитывал справиться сам. - Сейчас я пришлю группу следствия, ничего не трогайте.
- Так точно, Ирре Ларр. - Мирре вскинул руку в воинском приветствии и переключил номер на мостик «Кадавра»: - Папа, доброе утро. Ты нам срочно нужен. Что? На космодроме уже? Ждем. - волновать отца раньше времени не стоило.
Ресницы Кайри затрепетали, он отвернул голову от резкого запаха нюхательных солей, набрал в грудь воздуха и выдал:
- А Я ЧТО ГОВОРИЛ!!!! - закашлялся и лег на подушки.
- Я помню. - Мирре присел рядом и ласково обнял брата- возлюбленного, успокаивая. - Все хорошо, я же рядом. И ничего не случилось. Что ты так волнуешься? Это мне надо волноваться, я же оставляю вас одних. - поцелуй вышел немного торопливым - чуткие ушки уловили дробный перестук когтей по мраморным полам - бежала группа быстрого реагирования. Мирре прикрыл Кайри глаза ладонью: - Тише, мой родной.
- Я говорил, что что-то произойдет? Помнишь? Говорил? - он нетерпеливо облизнулся розовым язычком и поплотнее прижал ладонь Мирре. Кайри прятался. Книссы в темной форме Арраса быстро осмотрели помещение и сняли все отпечатки и следы, что оставались на гребнях, на ларце, на трюмо и дверях. - Они скоро уйдут? Я боюсь... - добавил Кайри шепотом.
- Они уйдут, я останусь. Пока не будет найден виновный или виновные, я никуда не сдвинусь с места.
Адмирал Несс ворвался в покои жены, как свежий ветер, несущий бурю. Астурис метнулась к нему, прижалась, ощупывая, обнимая, прильнув, как хмель к дереву:
- О, мое сердце! Как я испугалась...
- Все хорошо. - Несс, встретившийся глазами с зелеными глазами сына, чуть примкнул ресницы утвердительно, и тот, подхватив брата на руки, вышел с ним в их комнату, оставляя родителей наедине. Астурис потянулась мордочкой в поцелуй и стала гладить адмирала за ушками, успокаивая его и успокаиваясь сама.
- С тобой все в порядке, родная? - Книсс встревоженно осматривал и ощупывал ее, так нежно, словно статуэтку из черного хрусталя. Постепенно, видя, что страшного ничего не стряслось, и, когда ушли книссы спецгруппы, его движения приобрели более интимную окраску.
- Все хорошо, просто Пушик так замолчал резко. Я думала, у меня сердце оборвется. - Астурис лизнула его в шею и затихла.
- Мирре был здесь, значит, ничего страшного случиться не могло. - Несс облизал ее личико, расцеловал ее руки и прижал их к сердцу. - Кстати, о Мирре...Что это за блажь насчет срочной свадьбы? - он чуть отстранился, глядя на выразительное лицо возлюбленной супруги - по нему он читал все оттенки ее эмоций.
- Почему блажь, милый? - она усадила его и забралась на колени.
- Потому что они, во-первых, слишком молоды, во-вторых, Император приказал возродить род Жрецов-Танцоров, а это подразумевает не Мирре, а кого-нибудь из одаренных девочек Императорского Театра.
- Радость моя, а теперь представь Пушка и - приказать... Ну хоть примерно. Ты ли его не знаешь?
- Я его знаю, но я также знаю степень его ответственности перед его искусством. Поверь, он согласится, ради того, чтобы его передать. - Астурис муркнула и потерлась мордочкой о грудь супруга.
- А я соскучилась, родной.
- Я не знаю... Надо поговорить с Мирре. Они такие маленькие, как неспокойно за них.
- А Мирре согласится на все, что скажет ему брат. - Астурис решительно дернула шнуровку пояса на форме адмирала.

- Как думаешь, что папа скажет? - Кайри чуть опасливо отвел ушки назад, словно прислушиваясь к тому, что говорилось за дверью родительской спальни. На самом деле, они с братом стояли на открытой галерее, Мирре накинул на плечи Пушка свою пелерину, словно сам не чувствовал пронизывающего осеннего ветра. Впрочем, он и не чувствовал - все его нервы были до сих пор в напряжении, и хвост то и дело подергивался.
- Ой, мальчики, вы что это тут стоите? - Вынырнувшая из-за угла Селрайн укоризненно покосилась на полуобнаженного князя Мирре. К ее удивлению, ответил другой князь - Кайри.
- Мы не стоим, мы - ожидаем. Сейчас нас либо казнят, либо...казнят. Третьего не дано.
- А повод? - приподняла красивые брови девушка, а Мирре как-то вдруг вспомнил произошедшее вчера в его кабинете. И слегка покраснел, пялясь на ее грудь.
- Я замуж хочу. А родители - против. - Кайри облокотился о Мирре и заерзал озябшими лапками.
- А почему? Нет, то есть, я понимаю, почему, но ведь Император не запрещал тройные браки, так зачем же запрещают? Вы ведь вполне можете и жениться потом. - Сели подмигнула Мирре и прошептала: - А братец замерз, вам лучше подождать в тепле.
- Потому что... Потому что. Не хочу об этом говорить. - Кайри замкнулся и посмотрел в глаза Мирре: «Я совершенно запутался и устал. Отнеси меня в гнездышко.»
«Идем. Ты весь дрожишь. Ты не против, если я приглашу Сели?» - Мирре привычно поднял братца на руки и повернулся к девушке. Та слегка недоуменно на них посмотрела.
«А она теплая?» - Кайри прижался к Угольку и оглушительно чихнул. Из носа пошла кровь.
«Она очень теплая, вот увидишь. Точнее, почувствуешь.» - Мирре осторожно слизнул капли оранжевой крови с шерстки Кайри и кивнул Сели:
- Идем, поможешь согреть его светлость, а то один, боюсь, не справлюсь - денек холодный больно.
В спальне уже было натоплено, но Кайри от пережитого потрясения колотило, как в лихорадке. Он вырыл норку в одеялах посерединке и пригреб к себе Мирре, повернувшись к Сели пушистой спинкой. Он все еще сильно робел. Котиссочка-медсестра пожала плечиками и скинула пелеринку. Легла, осторожно прижимаясь нежными округлостями к спинке Пушка, обнимая его невесомо, почти незаметно. Так, чтобы ее прикосновение ни в коем случае не напугало белого книсса.
- Ты любишь нер-зиму? - Неожиданно спросил Кайри.
- Люблю, только немного незрелую - тогда она вкуснее, я ее в Императорском саду воровала, когда была маленькая. Вкуснее было не сыскать. - Сели улыбнулась. Увидеть ее улыбки он не мог, но по интонации - слышал.
- А я переспелую люблю. Значит, не подеремся. - Кайри снова расчихался.
- Перевернись-ка, я хоть кровь остановлю. - Кайри был повернут с бочка на спинку и осторожно вылизан, после чего девушка осторожно запрокинула его голову, придерживая ладонями.
- А у тебя глаза красивые. - вдруг выдал Кайри. Девушка чуть смущенно хихикнула, состроив ему глазки, потом более свободно рассмеялась:
- Повторяетесь, князь. Пять лет назад то же говорили!
- А что ты тогда делала, кстати? Я постоянно сбивался из-за твоего отражения в зеркале. - Кайри  положил ладонь Мирре себе на грудь, там где сердце.
- Смотрела на тебя, любовалась. - серьезно пояснила девушка. - Не думала тогда, что мешаю. - она плотнее прижалась мягким телом к Кайри.
- Нашла, на что любоваться. - Кайри покраснел. - Я тогда ошибку на ошибке порол.
- А мне нравилось. Тогда это выглядело по-детски, но искренне. Оно и сейчас выглядит искренне, только уже совсем иначе.
- Ну, я вырос немножечко. Смотри, какие у меня теперь ноги. - Кайри без задней мысли потянул носок, демонстрируя идеальной красоты ногу. Сели прижала ладошку к его бедру и повела ею вниз, поглаживая шерстку.
- Да, красивее, чем у меня.
- Что ты! У тебя очень красивые ножки. Вот, смотри. - Кайри задрал ей юбку повыше колена и стал поглаживать по мышцам: - Очень плавные линии, а какая маленькая лапка. Загляденье просто. Правда, ташш? - Кайри обернулся и прыснул, зажав рот руками. Мирре, алый от смущения, так, что через нежную шерстку на ушках была видна краска, возбужденный до предела, замер за его спиной, пытаясь прикрыться хвостом Пушка. И не отрывал глаз от рук брата и ножки Сели, нервно сглатывая и дергая хвостиком.
- Вы оба... Я просто не могу... Кайри, ташш... - он прижал брата к себе, словно продолжал греть.
-Да лааадно тебе, - муркнул Кайри. – Смотри, какая красивая девушка. Я тебе давно уже предлагал с танцовщицами пошалить. Ты ж не в какую. Сели, чего это он?
- Тебе медицинскими терминами или как попроще? - девушка откровенно усмехаясь, протянула руку и провела пальчиками между попкой Кайри и бедрами Мирре, касаясь кончиками коготков члена Уголька, от чего он аж дернулся, как под током. Из приоткрытого рта не вырвалось ни звука, но на ментальном уровне стон услышали оба. Всю идиллию поломало сообщение княгини:
«Мальчики, папу я немного утихомирила, он направился к вам. Встречайте.»
- Ой! Мирре, сдувайся давай. Сейчас придет папа, будет рвать и метать. Хоть и успокоился. Сели, тебе наверно лучше будет уйти. Разговор будет долгим. - «Тебе страшно, ташш?»
«Нет. Я все решил, и меня ему не переубедить.» - «сдуваться» подростку было тяжело, да и вид Сели, спорхнувшей с постели и поправляющий бесстыдно задранную юбку, спокойствия не добавлял... Но, когда Адмирал вошел, все трое уже чинно восседали в креслах и пили чай, разговаривая на тему балета и космоса.

5. Часть пятая.


Кайри посмотрел на вошедшего Несса и твердо взял Мирре за руку, давая понять, что от своего не отступится ни на малюсенький шажок.
- Так. Вижу, все в сборе и готовы держать оборону? - прищурился Адмирал, обводя парней и девушку тяжелым взглядом. - А вот поясни мне, сынок, с чего тебе взбрело вдруг в голову выходить замуж за Мирре? - обратился он к Кайри. - И причем просто вотпрямщас! Не подождав конца первого полета брата, не проверив своих чувств к нему разлукой?
- Пап, тебе что-нибудь говорит выражение чувство задницы? Не в смысле моей, а в абстрактном понимании. С того, что я чувствую, что если не выйду за него сейчас, то могу не выйти уже никогда. И потом, что проверять то? Я, как его увидел, полюбил так, что и на других никогда не смотрел, 10 лет проверки мало? - Сердце Кайри бешено стучало, в лице не было ни кровинки, что грозило очередным приступом астмы. Мирре только обнял его и с вызовом посмотрел на отца. Несс фыркнул и улыбнулся:
- Мне знакомо это чувство. И успокойся, пожалуйста, я не собирался вам ничего запрещать. Однако, Император взял с меня слово, что я поговорю с тобой о наследнике династии Жрецов-танцоров. Для него, да и для нас с мамой это важно, нам бы и внуков понянчить хотелось хоть когда-нибудь, и твоих, и твоих, Мирре.
- Меня вам нянчить, значит, мало. - Кайри надулся, так что его взрослость сразу куда-то испарилась, оставив маленького и тоненького мальчишку с растрепанной гривкой.
- Мало, значит. - Адмирал тоже словно пропал, оставив Несса - заботливого и любящего отца, который просто переживает о сыновьях. Книсс подошел и обнял обоих, и стало видно - он выше малыша Кайри, но Уголек уже перерос его на ухо, и шире в плечах.
- Пап, ты не волнуйся, все хорошо будет. И ты, Пушик, не переживай - куда я от тебя денусь? Я же жить без тебя не могу, дышать! - Мирре смущенно замолк, вспомнив, что они не одни. Сели сидела тише воды, ниже травы, опустив глаза, прислушиваясь, но не встревая в разговор.
- Я не за тебя боюсь, ташши... Я за себя боюсь... Нехорошо мне, тревожно. Пап, ну что вам всем стоит! Ну, не виноват же я, что последний в роду остался. - Кайри сморгнул набежавшие от напряжения слезы и положил ладонь Мирре себе на лицо, «спрятался»
- Тебя никто не обидит. - проворчал Мирре, и было ясно - пусть только попробуют обидеть - порвет ведь голыми руками, на тряпочки!
- Хорошо, тогда, за день до отлета вас обвенчают в Храме, я все приготовлю. - Несс решительно хлопнул Мирре по плечу и поцеловал Кайри в щеку.
- Ну, правильно, только одну ночь, чтобы не расслаблялись. Пап, ты вредный... - Кайри влез под руку брата и прижался всем телом, «спрятался еще лучше»
- А тебе Мирре не хватило до? - смеялись все, и Сели тоже похихикала в усы. - Я ж вас не ограничиваю, по разным спаленкам не развожу, котята мои.
- Не поможет... Пытались уже. - Кайри обвил Мирре, как лоза, и счастливо вздохнул, уткнувшись лицом ему в грудь. «Кажется, он не сердится».
«Я и не думал, что будет» - мысленно улыбнулся Мирре и крепче обнял брата. Кайри вдруг всплеснул руками:
- А как же мой наряд! Великая Мать, я же не могу выходить замуж в том, в чем выступаю! - он посмотрел на Мирре большими и испуганными глазами. Больше всего на свете Пушок боялся оказаться некрасивым.
- Котенок мой, - Мирре расцеловал его в глазки и щеки, облегченно смеясь, - Хоть в пижаме будь, ты красишь любой наряд. Но, думаю, мама и бабушка не оставят этот вопрос без внимания. Я вот буду в форме, ты не против? Не хочу выглядеть фашшхи, выряженным в чужие перья. - Мирре стеснялся и роста, и комплекции.
-Тебе бы больше всего пошло без всего. Правда, Сели? - Кайри отступил пару шагов, что бы полюбоваться на своего ашшии асте. - Ну, разве что цветок за ухо, и всех можно будет выносить пачками. Однако, я пошел к маме. Я не сомневаюсь, что они с бабушкой не оставят это на самотек, но выбрать модель и ткань хотелось бы самому. Ой!!! Это же повод наведаться в сокровищницу! Дядя Гаааай... - И Кайри упорхнул, как его и не было. Мирре усмехнулся и посерьезнел.
- Ну, ты видела князя Кайри в жизни, так сказать, в полном приближении. Теперь понимаешь все трудности, которые тебя ждут? Все еще согласна за ним присматривать? - он положил руки на плечи Селрайн и пытливо заглянул ей в глаза.
- Тебе же будет спокойнее, если с ним буду именно я. Конечно, согласна. - Она робко коснулась его руки. - Ты не волнуйся, у меня разряд по рукопашному бою, так что я его смогу защитить при любом раскладе. В том числе, и от него самого.
- Сели, я на тебя надеюсь. Только на тебя и на доктора Мишелина, который Кайри с детства знает и поможет, если что. Ты его береги, как зеницу ока, обещаешь? - он придвинулся вплотную, почти касаясь носом носика девушки и чувствуя ее упругую грудь сквозь тонкую ткань пелеринки своей грудной клеткой.
- Обещаю. Как родного котенка беречь буду. - девушка обняла его, прижав и по хозяйски положив руки на его талию, вернее, пониже.
Кайри, ухлопотавшись в свадебных делах, сидел вечером в спальне, чуть не плача. Он выбрал в сокровищнице четыре свадебных убранства, все четыре ему очень нравились, но одновременно одеть их было нельзя! Вот и смотрел он на раскрытые ларцы, активно шмыгая носом. Настроение у него было - хуже некуда. Мирре пришел поздно, как всегда - даже окончив свое обучение, он все еще практиковался у Императора, когда тот мог дать ему урок. Заглянул через плечо, посозерцал драгоценности, и, не долго раздумывая, ткнул в украшения с золотистыми топазами и эртианскими молочными опалами:
- Вот это, и не спорь. А теперь иди сюда. Я устал до невозможности, хочу упасть и обнять тебя, ми асте. - он убрел в душ, на ходу раздеваясь и умудряясь складывать одежду идеально ровно даже в полудреме.
- Мой родной, ты совсем спишь уже. - Кайри быстренько снял браслеты и скинул штанишки, присоединяясь к нему в душевой и намыливая его мылом. Вымыл, шерстку и гривку с ароматным шампунем. - Ляг, я тебя разомну. - Кайри, как танцор, был и прекрасным массажистом, спасая себя и коллег по труппе после концертов.
- Если ты меня будешь мааааааауууээээ...ссажировать... - Мирре смачно зевнул, укладываясь послушно на массажный столик, смыв с себя пену, - ...то я совсем уснуууу... - но он не устоял бы перед таким роскошным предложением - у Пушка были нежные, сильные руки, дарившие просто неземное блаженство.
- Ну и спи. Я позову стражника, он тебя перенесет на постель. - малыш-князь затянул тихую мелодию, вибрируя горлышком и начиная растирать уставшие мышцы. - Мой красавец, мой сильный братик...
- Твой. - Мирре размурчался в такт, через пять минут поняв, что сон куда-то испарился, взамен оставив нотку тягучего желания от нежности и наслаждения прикосновениями. Мирре перевернулся и притянул Кайри к себе на грудь. Он был большим и сильным. Пушок же - тоненьким и нежным. Противоположности, которые были просто немыслимы в паре, но и так же - в отдельности друг от друга для тех, кто их знал.
- Я провожу тебя до Орбитального Кольца, и не спорь даже. Хочу, чтобы вся команда увидела, что ты не свободен. - Кайри погладил его пальцами по лицу, проведя по шикарным и длинным вибриссам. - А ты будешь по мне скучать?
- Я буду не просто скучать, я, пожалуй, освою ментальные путешествия, как Император, и буду к тебе являться, застукивать тебя с любовниками. - Мирре шутил только наполовину, он всерьез хотел уметь так, как Астиарр. Потянулся и лизнул брата в нос, прижимая к себе сильнее. - Я кое-чего хочу от тебя, мой родной. Исполнишь? - и мысленно показал - чего.
- Ты смеешься? Я не представляю, как... Ты что? Серьезно? Лап, но я тебя и так люблю. И всегда рад... - Кайри обнял его за шею, целуя-лаская. В отличие от целомудренного Мирре, Кайри не считал, что коротенькая интрижка на стороне может навредить их отношениям, поэтому редкий новичок в его театре оставался  обделенным вниманием Танцора-Жреца, Кайри хватало на всех. И раз его братик так хочет, он непременно все получит, и в лучшем качестве.
- Я хочу. И я совершенно серьезно. Просто, всегда - я, мне, может и кажется, но я считал, что ты тоже хотел бы быть... - Мирре запутался, что он хотел сказать и совсем смутился. Жарко полыхнул румянцем. И просительно муркнул, поднимаясь со стола и подхватывая брата на руки, относя его в постель. - Пожалуйста, родной...
- Конечно. Какой ты милый... Такой внимательный. Просто расслабься и доверься мне, я тебе покажу  что-то новенькое. - Кайри, действительно, мог показать что-то новенькое. Несмотря на крайне хрупкое здоровье, он заставлял свое тело держаться в форме адским трудом, поэтому мог заниматься любовью в тех позах, которые для других, послабее, были недоступны. К тому же, позволял партнеру просто раствориться в удовольствии. Поэтому он мягко пресек  попытки ответных ласк и показал Угольку все, на что был способен. И языком, и пальцами, и хвостом... и даже ушками и вибриссами.
- Ну, как? Чувствуешь музыку?
Мирре, пытаясь отдышаться после самого дикого и сокрушительного оргазма в своей жизни, только прохрипел:
- Это не музыка, это - сверхновая! - он обхватил брата и прижался к нему в немой благодарности, сохраняя в бездонной памяти все события с фотографической точностью. Ему теперь будет, что вспомнить долгими пересменками на корабле.
- Я люблю тебя. Больше, чем кто-либо. И так горжусь тобой. Ты у меня такой умница, такой трудолюбивый и упорный. - Кайри клевал носом, по привычке, устраиваясь на Мирре, как на большой подушке с подогревом. Кайри был кошмарным мерзляком. Из тех, кто спит под одеялом даже летом. Уголек молчал и наглаживал нежную сильную спинку и упругие ягодицы Пушка, мурча и усыпляя его своим мурчанием. И думал, что всего предусмотреть он просто не в силах, каким бы гениальным Навигатором он не стал. Но сделает все, что только в его возможности, чтобы любимого сберечь.

Утро свадебной церемонии началось почти так же, как памятное обоим утро Праздника Первого Выбора. Мирре проснулся мгновенно, но долго лежал, слушая дыхание Кайри и невесомо поглаживая его, пока тот не начал активно тереться об Уголька, постанывая. Кайри не знал, почему так происходит. Но ему каждый раз начинал сниться его Мирре, и устоять он был просто не в силах, хоть и наяву он испытывал невообразимое наслаждение, находясь рядом с братом. Но эти сны напоминали ему то время, когда еще было нельзя, а так хотелось. И ничего поделать с собой он не мог, каждый раз кончая на грани сна и реальности. А после - зевал и очаровательно смущался. Собственно, и сейчас, выстонав имя любимого, Кайри проснулся, зевнул и потер глазки, стремительно краснея. Мирре зацеловал его очаровательно заалевшую мордочку и поднялся, подавая брату руку:
- Я тебя люблю, Пушик. С добрым утром, родной мой. Идем умываться - скоро придут мама и папа, помочь нам подготовиться к церемонии. - и он утянул Кайри в душ, а после - сам растер его с маслами, отчего тот заблагоухал неуловимым ароматом фирсана и нер-зимы, а шерстка - залоснилась и заблестела, как живое серебро.
- Я хочу распустить гриву, как думаешь, подвить? - Кайри вертелся перед зеркалом в привычной разминке. Хоть пятнадцать минут у станка ему были просто необходимы.
- Не надо. Я тебя заплету сам. - у Мирре хоть и были грубоватые пальцы, но с волосами Кайри он управлялся легко - сказывалась долгая практика. К приходу родителей, белая грива Кайри была расчесана до блеска и некоторые прядки перевиты нитками топазов и орихалка, переливаясь в свете яркого утра.  - Ты самый красивый книсс во вселенной. - Мирре не выпускал его из рук, с суеверным ужасом начиная бояться невесть чего. - Мне будут завидовать все, даже Вайши!
- Ничего удивительного, они самые большие поклонники моего творчества. - На полном серьезе ответил Кайри. - Мам! Где наряд, его уже прислали? - Он поцеловал мать и потерся о руку отца.
- Сейчас принесут, родной. - Астурис была красива той царственной красотой, что так восхитила Гая еще на «Чаровнице», а Несса просто с ума свела. Сразу была видна ее великокняжеская кровь в манере высоко держать гордую голову, пусть и ослепнув. Видела она глазами мужа, так что вполне осмысленно поправила прядь гривы Мирре, выбившуюся непокорно из строгой уставной косы, украшенной - и то, по настоянию Пушка, всего одной орихалковой ниткой.
- Какой Мирре красивый. Правда, мам? А где Селрайн? Почему не пришла? - Кайри взволнованно забегал по спальне. Девушка открыла дверь и пропихнула завернутый в тонкую бумагу наряд «жениха» Кайри.
- Почему же не пришла? Вот она я. Давай, я тебе одеться помогу? А ты, Мирре, иди-ка отсель, не положено на неве...гхм...короче, не положено! - и она, под смешки Несса и фырчанье княгини Тури, вытолкала Уголька из спальни.
- Чего ему там не положено? И, интересно, куда? - Кайри хихикнул, ласково обнимая Селрайн. - Ты такая красивая. Не красивее меня, конечно, но самая красивая из всех девушек, что я видел. - он протянул руки, чтобы на них можно было одеть ниспадающие рукава.
- Ой, ну и самомнение у вас, князь! Прям до небес! - Сели фыркнула и принялась расправлять складки и застегивать крохотные застежечки на пелеринке, ее прикосновения были не сколько заботливыми, сколько - провокационно-ласкающими.
-Что значит - самомнение? Ты когда-нибудь видела еще у кого-нибудь такую легкую походку, а такой поворот головы и разрез глаз? А мою невесомую шерстку? Нет, без лишней скромности могу сказать, что я - красавец. - Кайри изогнулся в изящном поклоне.
- Сказать тебе правду? Видела - однажды. Это было так давно, в моем почти младенчестве. - она серьезно посмотрела на него и повела ушками. - Пора. Идем.
- Постой. Где видела? - Кайри поймал ее за руку.
- На концерте твоих родителей. Идем же. - она потянула его на выход. Где их уже ждал выводок девчонок князя Ноара, осыпав Кайри лепестками цветов. Церемония была почти такой же скромной по масштабности, как когда-то церемония самого Несса и Астурис, но вот количество поздравляющих просто зашкаливало - Кайри и Мирре любили все. Кайри смущался, но просто светился от счастья. Это свадьба, в первую очередь, была нужна именно ему. Почему, он и сам не знал. Его рука в руке Мирре меленько дрожала. А после венчания в храме, Кайри пошел в разнос. То есть, стал танцевать прямо на улице, вызванивая себе музыку браслетами. Это был его единственный способ показать, что он чувствует. А Мирре, к удивлению всех, запел. Голос у полукровки был на удивление красивый и мощный - просто обычно он говорил тихо и редко. А сейчас юноша пел, отчего-то совершенно не стесняясь, на древнем наречии, которое и выучил-то только ради песен. Пел венчальную клятву так, как ее когда-то пели прародители книссов, выстанывая-вымурлыкивая слова-обереги. А потом - подхватил брата-любимого-супруга на руки и прижал, как свою величайшую драгоценность.
- Какой ты чудесный! Милый мой... Родной мой... - Кайри плакал от счастья, да так, что слезы ручьями стекали по его лицу, как дождь.
Торжественный обед, накрытый в большой семейной столовой, был просто великолепен. Пока говорились тосты и дарились подарки, Император сидел тихонечко, загадочно посмеиваясь в усы, глядя на белого и черного книссов, что просто не в силах были разжать руки и отпустить друг друга, даже для того, чтобы поесть. А после того, как Аури кивнула ему, встал:
- Когда-то, на свадьбу вашему отцу я подарил звание Адмирала, им честно заслуженное. Тебе же, Мирреир, так как ты еще не служил и звания не заслужил, но готовишься стать Навигатором на самом мощном в истории моего флота Титане, я подарю кое-что другое. - он подошел и взял у слуги с подноса продолговатый футляр. Открыл его - Мирре ахнул: на черном бархате сверкали смертоносными когтями мерсонитовые клинки самого Астиарра. Фамильные, с императорским гербом у рукоятей.
- Дядя, у него же руки больше, чем у тебя. Думаешь, влезет в рукоять? - Кайри сунул нос в футляр. - А для меня ничего нет? Вот так, совсем? - Кайри, как всегда, был в своем репертуаре.
- Влезет-влезет. - рассмеялся Асти. Мирре примерился к клинкам - их словно под его руку ковали, Астиарр только хитро усмехнулся - это оружие само выбирало себе хозяина. - И для тебя есть, малыш. - он взял оба клинка и с выражение фокусника, достающего из шляпы кролика, вынул из неприметных пазов в рукоятках два фрагмента - сложившихся в медальон. Он щелкнул и стал похож на миниатюрный кинжал. Асти достал из кармана футляр с цепочкой и надел медальон на шею Кайри. - Теперь у вас есть что-то, что объединяет вас.
- Спасибо. - Кайри вертел медальон. - Хотя я был уверен, что не вещи объединяют любимых. Тебя же с Дядей Гаем совсем не дворец объединил. - но он все равно подошел поцеловать в щеку любимого дядюшку, который, по совместительству, был и его Императором.
«Я тебе после секрет медальона покажу, малыш» - мысленно фыркнул Астиарр.

Отлет Титана «Леон» был не просто праздником, он был событием в масштабах Империи. Такой крупный и суперсовременный корабль еще не сходил со стапелей не только Книсских верфей, но и вообще всей известной вселенной. И Мирре просто немел от осознания всей ответственности, павшей на его плечи. Кайри опирался на его руку, сдувая со лба непослушную прядку:
- Представишь меня своим коллегам? Какой большой кораблик. Я бы в нем заблудился просто на раз-два.
Мирре обнимал, опасаясь даже руку на секунду отнять - последние пару часов побыть вместе, неразлучно...И говорил - мысленно, повторяя и повторяя: «Люблю, люблю тебя!» - внешне оставаясь спокойным для тех, кто не знал юного Навигатора. А шерстка на загривке чуть топорщилась, и хвост нервно подергивался.
- Я тебе покажу, что можно, идем? - хотелось подхватить на руки, но это был военный корабль, для них и так сделали исключение, позволив побыть еще немного вместе.
- Конечно. Мне же надо знать, где ты будешь следующую вечность. Покажешь свою каюту? - Кайри встал на носочки, все его украшения отозвались мелодичным перезвоном, и коснулся кончиками пальцев его затылка: «Все хорошо, милый мой. Я буду тебе звонить часто-часто. Зато смотри, как тебе все завидуют. Прочие Ай-ши скоро себе шеи вывихнут. Причем, обоих полов». - Кайри хихикнул ему в грудь.
«Мне безразличны прочие Ай-ши, а ты звони. Иначе я спать не смогу, и есть тоже.» - Мирре переплел пальцы с пальчиками Пушка и повел его к лифту на жилую палубу.
- Каюта маленькая. - А на стене, подарком отца, висел портрет Кайри, голограмма, снятая, когда танцор выступал на премьере своей пьесы.
- Я тут такой смешной. Взрослый. - Кайри залез с ногами на узкую койку, пару раз на ней подпрыгнул и потер копчик. - А чего она такая твердая? А холодильник у тебя есть?
Мирре усмехнулся:
- Родной мой, это же не пассажирский лайнер, тут для команды минимум удобств, а столовая - в кают-компании.
-Ужас! Надо будет присылать тебе бабушкины пирожки. А то похудеешь. – Кайри, сам того не зная, почти полностью скопировал интонации Астурис. Уголек с суеверным ужасом помотал гривой:
- Ни за что! Я-то думал, похудею тут, а то драконид драконидом стал, на бабушкиных харчах!
- А мне нравится. Ты такой большой... И сильный...И Большой... - Кайри потянулся совсем по кошачьи, втянув и выпустив недлинные холеные когти. - Дай ножницы.
- Вот именно, что - БОЛЬШОЙ. Ты видел - я в команде самый высокий, просто каланча пожарная! - Мирре пошарил по встроенному шкафчику и вынул несессер. Достал требуемое и подал любимому, с любопытством спросив:
- А зачем тебе?
Кайри выпростал из косы длинный локон и отрезал его, перевив тонким браслетом - цепочкой:
- Это тебе, как талисман на удачу. - Нижняя губка его задрожала, и он быстро отвернулся, смаргивая слезы. Портить расставание истерикой он не хотел. Мирре должен быть спокоен, поэтому Пушок изо всех сил держал себя в руках. Правда, еще полчаса и эти силы будут последними. Мирре поднес подарок к губам и прижал к себе мужа и брата.
- Не плачь, родной. Все хорошо. Я теперь только твой и ничей больше. Значит, я вернусь скоро, не смогу без тебя долго. Уже не могу.  - Когти у Мирре были - оружием, как у всех военнообязанных книссов. Длинные, усиленные накладками из мерсонитовой молекулярной пленки, сверкающие. Как сказал когда-то мастер Таарр - оружие, которое всегда с воином-книссом, даже если нет иного. Он отмахнул у себя из косы длинный локон, осторожно срезал с форменной парадной куртки тонкий аксельбант, перевязав им смоляную прядь, протянув Кайри. - Где тот медальон, что тебе дядя подарил?
Кайри достал медальон из за пояса, он очень любил такие широкие пояса которые могли служить и большими карманами:
- Ты, главное, помни, что ты самый лучший, самый внимательный, и вообще, Самый-самый. Потому, что мой. - Ожил комм. Несс, с мостика, объявил:
- Провожающим и обслуживающему персоналу - покинуть судно. Вахтенным - занять свои места. Старт через двадцать минут.
Мирре заторопился, горло враз пересохло:
- Смотри, нажимаешь вот эти два выступа, и идет вызов мне на наручный комм. Откликнусь всегда, ты знаешь! Даже если спать буду. Если буду стоять смену - значит, пройдет автоматический отзыв, сможешь меня услышать, хоть отвечать и не буду. Понял? Идем.
У пристыкованного пассажирского катера собралось всего человек десять - тех, кому досталась честь проводить своих родных на сам Титан. Мирре с силой прижал Кайри к себе, вдыхая его запах. Попросил, как в одну из недавних ночей:
- Кусни меня, чтоб след остался.
Кайри улыбнулся и, широко раскрыв рот, так, что блеснули жемчужной белизны клыки, укусил его за запястье, до крови:
- Теперь точно напоминать будет, при каждом движении. - Язычок меленько-меленько зализал ранку. Кайри потянулся в поцелуй. Мирре чувствовал вкус своей крови на его губах, пил поцелуй, как пьют драгоценную воду в пустыне. Но вот прозвучала команда, и ему пришлось отпустить Кайри, отойти и встать в строй. Он действительно был выше всех остальных книссов, прекрасный и строго-неприступный в темно-синей форме с золотыми кантами. Зеленые глаза не отрываясь смотрели в золотые.
«Иди. Иначе я расплачусь. Пожалуйста. Я люблю тебя!»
«Я буду тебя ждать. Думай о том, как сладка будет встреча». - Кайри послал ему воздушный поцелуй и занял свое место в катере, крепко взяв Селрайн, которую не пустили на корабль, за руку. - Еще немножко...Совсем немножко... - бормотал он себе под нос. Сели махнула рукой из люка. Катер закрыл герметичные створы, закрылись створы шлюза Титана. Зашипел стравливаемый воздух. Голос Искина корабля отрапортовал об отстыковке катера. Мирре вздрогнул - связь с Кайри стала слабее. Он был слабым телепатом, хоть и развивал свои способности усиленными тренировками.
«Я люблю те...»
Катер набрал скорость, пронизывая атмосферу, а на Титане заработали маршевые двигатели.
- По местам. Навигатор Нахор-Шай, займите свой пост. Командуйте маневром отстыковки и выходом на стартовую позицию.
Мирре сел за консоль и погрузился в расчеты. Когда он отдал первую команду, голос его уже не дрожал и не срывался. Он привычно отрешился от всего, став единым целым с громадой корабля. Титан «Леон» величественно отошел от стыковочных палуб Кольца и развернулся, через мгновение исчезнув из нормального пространства.

Кайри свернулся на сидении в комочек и, казалось, перестал дышать. Катер летел, вошел в атмосферу, вырулил на улицы столицы, въехал через сложную систему контроля в Дворцовый комплекс, а он так и не двигался, давясь слезами. Сели мягко опустила руки на плечи юноши, погладила, тихонечко приговаривая какую-то утешительную ерунду. Ей и самой отчего-то хотелось расплакаться. Мирре, сам того не зная, запал в душу кошечки гораздо сильнее, чем она готова была признаться даже себе. При том, что и Кайри ей нравился с самого детства, и очень сильно.
- Не переживай, маленький, он же ненадолго, всего какие-то три месяца, зато ты можешь им гордиться. - она тихонечко поцеловала князя за ушком, поднимая с кресла. Пора было выходить. В салоне катера оставались только они.
- Я не переживаю... - голос Кайри сел, он попытался улыбнуться, но личико его скривилось, и он заплакал сильнее прежнего.
- Нет, переживаешь. Идем, ну, не плачь, пожалуйста. - Сели сама вдруг всхлипнула и жалко улыбнулась: - Вот видишь, даже я от твоей сырости заразились, сейчас тоже кааак расплачусь! - она вывела книсса в зал и усадила на скамью. К ним подошли Адмирал и княгиня Астурис, но не спешили вмешиваться.
- Он сильный...Он смелый...Он всегда меня защищал...Даже от меня самого... - Кайри уткнулся лицом в колени. - Но я же не эгоооииист...- князь закашлялся, как всегда, когда он нервничал, у него обострялась астма. Доктор Мишелин все удивлялся, как, при таком заболевании, он еще умудряется танцевать.
- Ага. Он самый-самый лучший. И ты тоже. Вы самая красивая пара, что я видела. - Сели, как будущий врач, предусмотрительно захватила с собой ингалятор с лекарством, протянула его князю. - Так, не расклеивайся совсем. Теперь, если хочешь, я побуду для тебя сильной. Так что, - она фыркнула и подхватила Кайри на руки, не столь легко, как Мирре, но и не с натугой - Селрайн была девушкой сильной.
- Поставь, где взяла. – Кайри, впрочем, не спешил отбиваться. Он дышал, и кашель отпускал. В спальне он снял с себя украшения и остановился перед пустой постелью. Потом вынул откуда-то из-под горки подушек затертого вусмерть плюшевого мишку и отправился в спальню родителей, где молча влез между только легшими Нессом и Астурис и почти мгновенно уснул. Несс погладил сына по гривке, Астурис поцеловала, но оставаться в одной постели с сыном, когда им хотелось побыть наедине... Несс потихонечку вытащил жену, укрыл Пушка, и они вышли. На их место проскользнула Сели, с молчаливого согласия обоих.

Санно, прибыв от Вайши, еще пару недель отходил от необходимости кланяться...и кланяться...и кланяться, и выпевать странные стрекочущие фразы чужого языка. Поэтому, встретив Иллиру, он машинально низко склонился и пропел комплимент, совершенно заслуженный маленькой котиссой:
- Приветствую прекрасную ирс, ваши глаза так ярко сияют, что затмевают свет утра!
 Иллира смутилась, отведя взгляд.
- А вы, как всегда, сладкоречивы, господин посол. Как прошла ваша миссия у Вайши? - она присела на скамью и расправила складки своей пелеринки, искоса поглядывая на человека. За прошедшие десять лет, когда посол возвращался на Книссаурр, их краткие встречи частенько переходили в беззлобные пикировки - Иллире было непривычно буквально поклонение Санно, которому девушка очень и очень нравилась. Он просто не мог перестать за ней ухаживать в силу своего разумения.
- Ах, да как всегда! - беззаботно махнул рукой Санно, - Поклоны и приседания, и слова-слова-слова. Вайши никогда не принимают решений быстро, я бьюсь над одним из заданий Императора уже пять лет, а продвинулся только на пару шагов. Впрочем, вряд ли вам это интересно будет.
- Мне интересно все, что происходит с Последним Романтиком Земли. Я верю, что ваши пара шагов, на самом деле, приличное расстояние для сближения Империй.
Санно покраснел и чуть неловко поклонился:
- Я, конечно, романтик, но вряд ли последний, прекраснейшая ирс. Вы никогда не были на приеме в честь Вайши? Да нет, конечно же были. Вот представьте то же самое, только в десять раз более длительное и насыщенное поклонами и витиеватостями протокола. - он откинулся на спинку скамьи и устало прикрыл глаза. - Это утомляет, но пока я там, к такому тягучему ритму привыкаешь и не замечаешь почти. Но стоит вернуться, и я теряюсь в водовороте жизни Книссаурра, мне кажется, тут все так быстро...
Иллира посмотрела на него, а потом неожиданно положила свою маленькую и аккуратно причесанную головку на его плечо. Прикрыла глаза и вдохнула запах его одежды. Пятнадцать долгих лет прошло со дня гибели ее возлюбленного, пятнадцать лет она не снимала траура, а Санно всегда относился к ней тепло и терпеливо ждал. Ей так захотелось вновь почувствовать счастье. Но он – человек... Пусть будет, что будет. А пока она просто полежит у него на плече. Этикетом это не запрещено.
Санно замер, а сердце его забилось так быстро и громко, что это должна была услышать и маленькая котисса. Он осторожно приобнял ее, каждую секунду опасаясь, что она отодвинется. В горле отчего-то встал ком, и стало трудно дышать. Он ведь так долго и так страстно желал понравиться ей хоть чуть-чуть! Добивался ее доверия долгие годы, и это было воистину труднее, чем уламывать несговорчивых и медленно принимающих решения Вайши. Санно Энкенти не обольщался: этот жест с ее стороны вовсе не был позволением к чему-то большему. Просто крохотный шаг навстречу, символ того, что она немного доверяет. Дипломат еле заметно склонил голову к ее ушкам, вдыхая непередаваемо нежный запах ее шерстки. И продолжил говорить, правда, с трудом заставив голос повиноваться:
- Но я все равно возвращаюсь сюда. Домой. Может, люди меня назвали бы предателем и отщепенцем, но именно Книссаурр стал мне родным. На Атлантисе я никогда не мог чувствовать себя свободным.
- То же самое говорит и Гай. Он не может жить без Книссаурра, и ничего постыдного в этом нет. Невозможно не любить красивое. Мяу? - она вопросительно мяукнула, как будто бы Санно был Эрминой.
- Я и не считаю это постыдным. Влюбился в Книссаурр с первого взгляда. А скорее, с первого взгляда на книсса. Которым, по странному стечению обстоятельств, был Император. - Санно тихо рассмеялся. Правда, это было по головидению, и я его не узнал совершенно, когда он прилетел меня выкупать у псов.
- Ну, Асти умеет строить из себя простачка. Слава Богине, что хоть сейчас в нем просыпается император. С сильных тычков окружения. Вы видели Мину? – Иллира, как и всякая мать, не могла не похвастаться своим ребенком.
- Она просто загляденье, такая красавица. Очень похожа на вас, ирс. А как играет - я заслушиваюсь, честное слово дипломата! Ей бы выступать, но она мне призналась, что немного боится сцены и выставляться на показ не любит.
- Она стесняется своей фигуры, глупенькая. Маленькая еще. Да и Кайри опять же постоянно на глазах. Вот она на него и ориентируется. - Иллира чуть дернула ушком, задев его щеку. Движение было очень нежным и интимным. Санно тихонечко вздохнул - он бы ее поцеловал... Но было нельзя: Иллира не позволяла. Санно иногда думал, что за прошедшие годы забыл, как выглядит женское тело и что с ним надо делать. А точнее, он и не знал этого в приближении к котиссам. Иногда хотелось запустить руки в роскошную гриву и просто замереть от переполняющего душу восторга и наслаждения. Иногда хотелось...хотелось чего-то большего, чего-то такого, как с Рау, но по-другому. Теперь, когда и Рауэро был недоступен, посвящая все свое время невесте, Санно вообще забыл, что такое плотская любовь.
- Эрмина - лапочка. Перерастет еще свое стеснение, да и пухлость ее - подростковое, она же в вас вся, да и в папу, а он был просто красавец... - он прикусил язык, вдруг испугавшись, что, напомнив о погибшем муже, расстроит ее.
- Эрми был красив не столько внешне, сколько ослеплял своим благородством и смелостью. Он притягивал этим и отталкивал, тех, кто послабее. С ним рядом могли быть только достойные. Погладь... Если так хочешь... - Иллира пододвинулась еще ближе.
- А...можно? - Санно прекрасно помнил урок, который ему преподал Астиарр. - Хочу, очень, но если вам будет неприятно, то...
- Если мне будет очень неприятно, тебе придется лечить лицо. Но я не думаю...что мне будет неприятно... Неужели вы все это время были без женщины? - Она посмотрела на него своими ясными и враз потеплевшими глазами. Санно залился жарким румянцем, потупившись.
- Я и забыл, что вы тоже слышите мысли. Простите, ирс... - он совершенно не знал, как теперь быть. Весь его дипломатический опыт пасовал перед этой прекрасной пушистой леди. - Был. Просто... - Санно мысленно отмахнулся от всех сомнений и соскользнул с лавочки, опускаясь на одно колено у ног Иллиры. - Просто кроме вас мне давно уже никто не нужен.
- Простите, что мучаю вас. Я просто не знаю, как быть. Хоть я и стала интересоваться культурой и обычаями людей, но все же вы такие чужие. Не подумайте, что я вас отвергаю. Просто вот такая я странная и недоверчивая. А если вы и дальше будете стоять коленом в луже, то наверняка схватите насморк. - Она улыбнулась своей кроткой улыбкой и нерешительно потянулась, чтобы прижать голову Санно к своей груди. Энкенти чуть слышно вздохнул:
- Ирс Иллира, я готов стоять хоть в луже, хоть в огне, и ждать столько, сколько вам потребуется. Я так надеялся, что хоть чуточку приблизился к вам...но для вас я все так же остался человеком...Только не прогоняйте меня, я терпелив, прекраснейшая ирс, я подожду е... - и тут его все же обняли, и Санно просто задохнулся от нахлынувших чувств, которым он не мог подобрать названия. Она гладила его по густым волосам, и в глубине ее груди рождалось тихое рокочущие мурлыканье. По лбу Санно пробежался нежный, слегка шершавый язычок. Иллира очень боялась, просто безумно. Но этот красивый человек, такой смелый и такой умный, сам робел перед ней, становясь беззащитней цветка. Разве могла она его отвергнуть? Наконец, она отпустила его:
- Как насчет чашечки чая с печеньем? Не все же нам в саду сидеть. Можно, спустя десяток лет, и посмотреть, где я живу, не находите? - котиссочка улыбнулась. Санно только кивнул - говорить он сейчас просто не мог. Вскочил, не обращая внимания на испачканные брюки, подал ей руку с отточенной до блеска годами дипломатической практики, галантностью, только для нее - не холодно-учтивой, а искренне-теплой.
- У вас совсем руки холодные. Как так можно жить, без шерсти? - искренне удивилась Иллира, проводя его в свои покои. Они были обставлены старинной мебелью, а стены обтянуты сливовым шелком разных оттенков. Санно и глазом моргнуть не успел, как княгиня поставила чайник на плиту маленькой кухни, позвонила слуге, который принес послу смену одежды, и поставила перед ним серебряный тазик с горячей водой и травами: - Погрейте ноги, а то простудитесь.
- Да я...Право же, не стоит... - Санно посмотрел на котиссу и сдался: - Как скажете, драгоценнейшая ирс. - он поддернул штанины и опустил ноги в таз, чуть ойкнув: - Горячо!
- То есть, вы предполагаете, что в мокрых брюках профилактика простуды пройдет быстрее и успешнее? - Иллира растянула ширму и протянула ему одежду: - Переоденьтесь, и ноги в воду! Не горячо, а тепло. Без возражений.
Санно благодарно пролепетал что-то, чувствуя, что теряется от такой, слегка безапелляционной заботы. Но послушно переоделся в принесенную одежду - традиционные книсские штанишки. На нем они смотрелись просто изумительно, подчеркивая тонкую талию. Пришлось снимать рубашку и одевать пелеринку, чувствуя себя непривычно - у Вайши Санно носил человеческую одежду.
- Ну вот, совсем другое дело. И мне так привычнее. Лапки в воду. Да не сразу, а постепенно. - Иллира убрала ширму и придвинула столик со стеклянным чайником и горой традиционных книссауррских вкусностей. Сладкого там было мало, в основном плотные мясные и рыбные закуски. - Я люблю готовить, а едоков немного. Разве что, когда выводок Ноара в гости приходит, можно душу отвести.
Энкенти улыбнулся, потянувшись к полюбившимся мясным колбаскам:
- А я обожаю книсскую кухню. Ммммм! Какое объедение! - в глазах дипломата горел неподдельный восторг, он даже позабыл о приличиях, пробормотав с набитым ртом: - Бовественно! Мням!
- Кушайте. Мясо тепло бережет. - Иллира присела рядом с ним на диван, погладив по плечу и принюхиваясь. Она к нему привыкала. Санно чуть не поперхнулся, но потом позволил себе расслабиться и насладиться всем подряд: вкусом еды, теплом сидящей рядом котиссы, ее запахом и прикосновениями. И тем, что никуда не надо спешить и напряженно обдумывать каждый жест и слово. Он - дома. Почему-то именно тут и сейчас. А может, это ему так хотелось - ощутить себя дома? Иллира подтянула лапки на диван и продолжала его ощупывать и изучать. Запах Санно был непривычным, но привлекательным. Его безволосая кожа  - нежной и приятной на ощупь.
«Бедненький, это же так неудобно. И на снегу не поспишь» - Вздохнула княгиня, которая сама обожала зимние походы с ночевками в лесу.
- Почему не поспишь? - Санно тоже умел слышать мысли, так что это он понял. - Я вполне могу составить вам компанию в зимнем походе. Только оденусь теплее. Ну, вот таким вот уродился - безволосым, и хвоста нету, а жаль. - он усмехнулся, тронув самый кончик толстого пушистого хвоста Иллиры.
- Ой! Щекотно! Без хвоста, это ничего. Рождались бесхвостые котиссы и ранее. Правда, в основном, в спортивных семьях. Хотя, как без хвоста держать равновесие, ума не приложу. - она налила ему чаю. Выпила свою чашку и легла, положив пушистую головку ему на колени. Замурчала. Санно вытер руки салфеткой и, решившись, запустил пальцы в гриву Иллиры. Это был действительно - восторг на грани помешательства, эмпатия человека позволяла ему ощущать и ее наслаждение, заставляя и самого Санно мурлыкать.
- А еще я не понимаю, как это можно, когда уши такие маленькие. Не слышно ж ничего. - Иллира распустила косу и свернулась калачиком, обернув хвост вокруг тела. Она была изумительно маленькой. Санно улыбнулся и произнес тихонечко:
- Зато это повод громче сказать - люблю. - продолжая ласкать гриву и поглаживать Иллиру между ушек.
- Слова – вещь неверная. Вы ведь не говорили мне этого, но я всегда знала. - Иллира подобралась еще плотнее: - Дождь будет и похолодает, так и тянет совсем-совсем сжаться и нос в ладошки спрятать.
- Я не знал, позволите ли мне сказать это. Можно, я вас согрею? - он замер в ожидании ответа, все еще опасаясь, что она скажет - «нет».
- Конечно, можно. Если уж я сама привела вас в свое убежище, то, наверно, не просто так. Всему должен быть предел, и моим испытаниям на вашу прочность, в том числе. - Иллира прижала его ладонь к своему лицу и нежно поцеловала. Санно осторожно прилег рядом, обнимая Иллиру, прижал ее к своей груди, боясь сделать хрупкой маленькой котиссе больно, забывая совершенно, что это эфемерное создание сильнее и выносливее его самого раза в три, и, вздумай он сделать хоть что-то против ее воли - Иллира скрутит его в уникорний рог за три секунды.
- А вы совсем-совсем без шерсти? Только на голове? – Иллире, действительно, было только любопытно. Санно смущенно засопел, слегка улыбаясь:
- Не совсем так, ирс...можно, я вас просто Иллирой звать буду?
- Конечно. На «вы» и лежать в обнимку…Странно как-то. Ты ведь попросишь моей руки? Милый Санно, это шантаж, так и имей ввиду, не попросишь - останешься навеки без самых вкусных колбасок в Империи. – Иллира, лежа на его груди, счастливо жмурилась.
- Попрошу. Как только вы...ты мне позволишь, немедленно попрошу у Императора благословения на брак. - Санно Энкенти чувствовал себя счастливейшим из смертных, во всей Империи, и это счастье просто светилось в его глазах, когда он смотрел на Иллиру. Он потянулся поцеловать ее, робко, словно ребенок. Он и был с ней ребенком - не зная до сих пор, что такое истинная любовь, а только мечтая о ней. Когда-то он хотел романтики, чтоб как у Императора Астиарра и Гая Юлия. Потом он понял - романтика, это ожидание, это боль от брошенных вскользь, вроде бы, необидных, но колких фраз, это отвергнутые цветы, улыбка отстраненной вежливости, и бесконечное терпение, чтобы дождаться теплого взгляда, позволения сесть рядом, коснуться невесомым поцелуем руки, подать оброненный платок. Он мечтал, чтоб за ним мчались на край света, но в результате сам был готов хоть на коленях идти, куда скажет Иллира. Боготворил и восхищался. И мечтал о капле ответного чувства.
- Ну, зачем же у него-то спрашивать? Я сама себе хозяйка, ты у Мины должен разрешения спросить. А она еще подумает, отдавать свою мамочку или нет.
- А простишь, если признаюсь, что с Миной я давно поладил? - сердце замерло - а вдруг не простит? Рассердится сейчас...
- Ни за что на свете. Меж нами с дочкой секретов нет. Причем никаких. Конспиратор. Прощу, конечно. – она тихонько смеялась
Иллира примурчала его до того, что веки у человека отяжелели, и через четверть часа Санно уже спал так тихо и спокойно, как никогда в жизни. Еда, горячий чай и ванночка для ног сделали свое «черное» дело. Иллира же тихонько все прибрала, укрыла его кремовым одеялом и села рядышком. Вязать теплые носки для своего безволосого жениха.
- Мам, мамочка! - в гостиную, как пушистая комета, влетела запыхавшаяся Эрмина, прямо-таки излучая смущение и счастье: - Мам, он сказал, что мы поже...ой, мам, прости, я не знала, что Санно у тебя в гостях. - девушка сбавила тон до шепота, глядя на так и не проснувшегося мужчину.
- Что? Созрел?!!! Ура... - шепотом поддержала восторг дочки Иллира и бросилась ее обнимать. - Ой! Как я рада!
- Он давно созрел, только все у отца спросить времени не находил. А сегодня уже спросил. - Мина обняла маму за плечи - высокая, крепкая, похожая больше на Эрми, чем на мать. - Мам, а твой Санно - признался, наконец?
- Ой, дочь! Мне так страшно. Не поверишь, я когда первый раз за панель верра села, не так страшно было. А ты, мое золотко, кушать хочешь? У меня пирожки с белым мяском, свеженькие.
- А чего страшно? - Эрмина цапнула со стола пирожок и уселась на подоконник, жмурясь и тихо урча, и продолжила уже мысленно: «Мам, Санно хороший, честное слово! Я с ним давно уже говорила, чтоб тебя в жены взял, а ты упрямишься, как уникорночка!»
- Он человек. Люди жестоки. И они так мало живут. Мне страшно потерять еще раз. Даже не представляешь, как это больно. Да, что я в самом деле! - Иллира шепотом наругалась на саму себя и сотворила знак, отводящий беду.
«Мам, мамулечка, Санно - не жесток, он скорее отрежет себе руку, чем сделает кому-нибудь больно, ведь он знает по себе, что такое боль. Я у него в воспоминаниях видела, случайно подсмотрела. А что мало живут... Ты у доктора Миха спроси, он тебе скажет - сколько еще Санно проживет, если ему сыворотку книсской крови колоть. Уж не меньше тебя!» - Эрмина, конечно, преувеличила, но не на много, чтобы не расстроить мать.
«Не знаю, милая. Я раньше для тебя старалась, а сейчас ты будешь строить свое логово. Надо, наверно, и о себе подумать.» - Иллира посмотрела на рукоделие: «Я ему уже носки вяжу, наверное, влюбилась крепко. Даже не заметила, как села.»
«Мамочка-мамулечка, моя любимая мамусенька, как же долго ты это понимала!» - Мина спрыгнула с подоконника и прижалась к лапкам Иллиры, обнимая ее колени. - «А он так терпеливо ждал, что мне иногда казалось - не дождется никогда!»
«Может, он просто не решался?» - Иллира засмеялась, прикрываясь ладонью. - «Маленькая моя, свадьба-то когда? Слушай! Я ж буду главной тещей всех времен и народов! Ух, и оттянусь! Пусть готовится морально. Я ему все дернутые хвосты припомню. И украденные до обеда печеньки.»
Эрмина смеялась в мамины колени.
«Мамуль, не надо припоминать, ты же видишь, каким он стал - благородный и честный, просто мечта любой ирсе! А печеньки всегда стягивала его сестра!»
Санно муркнул сквозь сон и тихо позвал:
- Иль, мое солнышко... - но не проснулся, только свернулся калачиком, ткнувшись головой ей в бедро. Иллира осторожно погладила его по голове:
«У него такие красивые волосы. Как грива. Только лучше. Давай, оправдывай своего обормота. А то я его не знаю. Принеси журналы из спальни, давай на свадебные наряды почахнем.»
«А чего чахнуть-то? Давай уж тогда выберем тебе и закажем сразу!» - Мину не надо было долго просить, она метнулась за требуемым и скоро приволокла целую кипу журналов. Села рядом, на подлокотник дивана, и развернула первый. «Ну-ка, ну-ка...нет, вот этот тебе не пойдет, ты у нас миниатюрненькая, тебе надо что-то нежное. Ну, как вот это...или это. Оооой! Хочу себе такой! - она ткнула в картинку и хихикнула. - Только сначала ты! Я тебя замуж выдам, а потом сама выйду! Вот!»
«Смотри, не продешеви с выкупом. Ой! Какая фата! Только мне ж не положено. Ой, как жалко...И цвета моего любимого.» - Иллира печально вздохнула.
- Мам, забей на положено – не положено! Ты, хоть и вдова, но имеешь право на Выбор - сколько можно траур по папе носить? - прошептала девушка.
- По традиции – двадцать лет. Ну сил моих уже нет... Ладно. Запиши номер лота. Меня камнями потом пусть попробуют закидать. И веночек, веночек хочу! - она зашелестела журналом.
- Мам, хватит, пятнадцати довольно. Вот, вот этот тебе веночек. Так, я пошла заказ делать. И чтоб с Санно договорились уже, какого числа праздновать, а я к Близнецам подойду, пусть помогут Гая и Астиарра уломать.
- Что значит «уломать»? Моя личная жизнь Императора не касается. Я и так всю жизнь бесплатной нянькой его детям была. Надо же и честь знать. - Иллира снова сердито зазвенела спицами.
- А я хочу, чтоб тебе свадьбу устроили, как королеве! И, мам, что значит - бесплатной нянькой? - Эрмина заглянула в глаза матери, удивленно-раздосадовано, - Ты же сама говорила, что Император тебя спас от рук твоих опекунов! И то, что я - молочная сестра Лейорре, тебя тоже не устраивает? Мам, что с тобой вообще?
- Не обращай внимания. Это я так переживаю. Непривычно, да? Я же и Лейку, и неугомон-Близнецов, и Кайри с Мирре как своих люблю, и переживаю за них. Могу я, как честная невеста, помандражировать всласть? Вдруг, Асти, действительно, запретит...
«Запретит что?» - это в приоткрывшуюся дверь сунулась мордочка Лейорры, разыскивающей подругу. - «Мина, можно тебя на минутку?» - Лей была какая-то нервная, но это было лучше, чем потухший взгляд и скорбь после гибели тарленийского принца. - «Папа не запретит, если я попрошу, не переживай, тетя Иль. Мина, ну, скорее же!»
«Что опять стряслось? Куда собрались на ночь глядя? Лея, а ты почему не обедала? «
«Тетя Иль, потом, хорошо?» - Лей схватила подругу за руку и вытащила в коридор. - «Мина, меня Тарлени зовут к себе! Ты поедешь со мной? Я боюсь одна, Мина, я теперь вообще всего боюсь!» - Лейка вдруг скуксилась и заплакала, припав к плечу Эрмины. - «у меня уже сил нет...Может, я и вправду там успокоюсь?»
«Дурочка. Ну, вы с мамой сговорились, что ли? Ну что ты, в самом деле», - Мина обняла свою молочную сестренку: «Хочешь, я с тобой поеду?»
«А я тебе чего и сказалааааа!» - Лей зарыдала еще горше, промочив слезами плечо Мины. Потом взяла себя в руки. - «А мама твоя не против будет? А то я не на пару недель еду, скорее всего.»
«Мы ее замуж выдадим? Ей не до нас будет, вот увидишь. Прости, не расслышала. Конечно, поеду. Там, говорят, красиво очень. И ты хоть ожила немного.»

Лейорру провожали на Кольцо всем семейством, без особых слез и эмоций. Во-первых, ей было бы неприятно, во-вторых, Лей заметно оживилась, сама рвалась туда, после нескольких приватных разговоров с тарленийским монархом и его женой. Асти казалось - это великолепно. Он начал надеяться на то, что со временем душевная травма дочери хоть немного, но затянется.
А вот Гррай, вопреки повешенной на мордочку искусственной улыбочке, был несказанно мрачен, так, что Лей заметила и подошла спросить, в чем дело. Услышав причину, даже улыбнулась:
«Не переживай, ташши, я ее верну в целости и сохранности. Клянусь.»
- Ага. Я надеюсь.
Мина попрощалась с мамой и Санно, взяв с последнего страшную клятву честью посла и дипломата, что он в самом ближайшем будущем, не взирая на попытки сопротивления, затащит Иллиру под венец, а, буде на то воля Матери, сделает Мине братишку...ну, или сестренку, тут уж как повезет. Санно, пунцовея и смущаясь, клялся. Оба императора втихомолку смеялись, обещав неугомонной котиссочке устроить бракосочетание нерешительных влюбленных как можно скорее. Мина же только раздражено дергала ушками, так что тяжелые серьги звенели. Ну, как они не понимают, в самом деле! Наконец, катер отчалил, пронеся своих драгоценных пассажирок до Кольца, а Тарленийский лайнер, присланный специально для принцессы и ее свиты, принял их на борт. Когда обе Котиссочки устроились в уютной, какой-то даже домашней, каюте, корабль слегка вздрогнул: отстыковка прошла успешно, и тонко завибрировал двигателями гипера.
Лейорра села на диванчик и стянула с головы покров:
«Как все печально. Мама даже проводить меня не смогла. Мина, я плохая, да?»
- Нет, и хватит таких мыслей. Ну, что за глупости, сестренка? Почему плохая? - Мина морально приготовилась к долгим-предолгим вечерам утешений и психоанализа. Собственно, все ее поддержка принцессе сводилась к тому, чтоб выравнивать ее настроение, утешая. По громкой связи приятный голос объявил, что они покинули пространство Книссаурра. Лей улыбнулась:
«Просто со мной столько хлопот всегда. И тебя, опять же, украла. Я не надолго, правда. Может, я уже через неделю так освоюсь, что отправлю тебя домой, женить всех кто попадется под руку».
- Я тебя не оставлю. Мой жених подождет, все равно еще слишком рано - я не танцевала Танец Выбора, ему ждать и ждать, так что, пусть вырабатывает терпение. А мне любопытно ведь - как там, на Тарлени? И, наверное, папочкины гены срабатывают: я хочу путешествовать по космосу, а не сидеть на Книссаурре безвылазно. Вон, маме уже запретили, а она же грезила космосом!
«Ты не представляешь, какая она слабенькая была. Мне Аю рассказывала. Она была чуть больше нынешнего Кайри и худая до прозрачности. Понятно, что папы ей запретили. Зато, ты такая чудесная получилась!» ; Лей потрепала ее по руке и обняла: «Я бы без тебя пропала. Кого же бы я пинать во время кормления стала?»
- Мама сильная, Лей. Она просто знает, что такое дисциплина, и подчинилась приказу. Но я надеюсь, что, прежде чем родить мне брата, она догадается полетать с Санно. А я не очень-то дисциплинирована. Меня этому не так, чтоб и учили. Потому и свобода воли у меня сильнее. Ну, как-то так. Дебри психоанализа. - Мина усмехнулась. - А пойдем-ка в тренажерный зал? Ты совершенно забросила тренировки, да и я катастрофически толстею без них. А потом я тебе сыграю - я уже узнавала, тут чудный камерный зал, и миолин есть, и рояль.
«Родители у Эли замечательные. Мина, мне так его не хватает.» - Лей погладила ракушку на цепочке, которую носила на шее, не снимая. ; «Как я раньше жила без него? И как теперь...жить без него?» - но, тем не менее, послушно переоделась и пошла за Миной в зал. Побегать, и правда, не мешало.

После отлета тарленийского лайнера прошло всего два часа, как по срочной связи было объявлено о нападении Этуана на приграничные базы Тарлени. Как раз в том секторе, который должен был пересекать корабль. Как об этом узнала Аю, было непонятно, но звено верров, которым, в шутку разрешили командовать принцессе, рвануло на Кольцо в режиме строгой секретности, загрузилось в самый быстроходный крейсер, команда с которого попросту не успела сойти на землю после рейда, и отбыло в неизвестном направлении. На автоответчике комма принцессы только и значилось: «Папы, мама, я - на тренировку».
; Ничего нельзя на самотек оставить, ; Аю, сердитая, распушившаяся едва не втрое, одевала доспех. ; Мало ей боли и страданий, так еще и псы эти проклятущие. Ну, я их сейчас в фарш изрублю. За дядю. И за Санно. ЧТО? ; это было адресовано пилоту, который посмел задержать на ней взгляд дольше секунды.
- Ничего, мэм, простите. - Пилот уткнулся в панель визуализации, больше не рискуя поднимать глаза. Корабль, волей принцессы, шел на максимальном ускорении, так что через какие-то три часа уже был в нужном секторе.
; Верры, готовность один. Огневые гнезда, готовность зеро. При входе в зону видимости - точечный огонь по целям. - голос Аю отдавал металлом через комм верра. Ее машина носила имя Рахша - «Разящий без жалости», вполне оправдывая его на тренировках в режиме симуляции реального боя. Аю не терпелось проверить его в реальном бою. Этуанские корабли перемещались, забирая в кольцо беззащитный пассажирский лайнер,  и никак не ожидали вышедшего из гипера крейсера, который буквально выплюнул в них россыпь верров.
; Попались, суууууки! ; Аю услышала в эфире лающие команды этуанцев. - Звено! В атаку, огонь на уничтожение!
На маленький, по сути, сторожевой крейсер, оборудованный  всего пятьюдесятью пушками разного калибра, и тринадцать верров, приходилось почти десять крупных этуанских абордажных катеров и две матки. Аю, а за ней и все звено, ринулось в самоубийственную атаку. но книссауррские воины не даром славились, как самые безбашенные и удачливые во всей Вселенной. Вскоре от катеров остались только облачка радиоактивных обломков, а матки отчаянно отбивались, потеряв защитные экраны, сбитые меткими выстрелами самой принцессы.
- Рррррау! Тарлени, вы в порядке? - Аю еще никогда так сильно не уставала, у нее пошла носом кровь, и сейчас принцесса прижимала  к лицу перчатку. На экране комма изумленный и обрадованный капитан лайнера рассыпался в благодарностях. Аю уже поняла: это был вовсе не сестрин корабль, но это не умаляло ее победы.
- Ирсе Ауриэти, мы засекли приближение нескольких объектов в гипере.
; Приготовьтесь. Звено, боевое построение!
Из мерцания гиперперехода выныривали тяжелые туши маток Этуана. Две...три...пять...
; Капитан, немедленно уводите корабль в режим мерцания. ; Аю методично просчитывала варианты. В ее планы ранняя гибель в проигранном сражении не входила. ; Сейчас я что-нибудь придумаю... Я сейчас, что-нибудь... Ага. - Аю включила комм, ; С вами разговаривает Наследная Принцесса Книссаурра Ауриэти Кэшшш-Хирео. По какому праву вы вторгаетесь на территорию дружественных нашей Империи государств? ; И замолчала, сглотнув комок в горле. Этуанские корабли медленно надвигались, в полном молчании эфира. Переключив комм на внутреннюю связь, Аю набрала воздуха и отбарабанила серию команд, исполнившись внезапно вдохновения:
- Рассыпаться, войти в режим мерцания. Огонь по двигательным отсекам, по защитным экранам! Следить за мертвыми зонами! Нас тринадцать, неужели мы позволим Собакам одержать победу? Книссаурр, вперед!
Бой начался внезапно, шквальный огонь маток, казалось, должен был разнести хрупкие скорлупки верров на атомы, но... Аю не зря была дочерью Астиарра - в ее крови горело то же пламя, и та же авантюрная страсть. И Кошачья Мать благоволила к своей дочери: каждый выстрел достигал цели, увеличивая шансы на победу. А потом появились сторожевики Тарлени. Из пяти маток в гипер убралась только одна, и та - изрядно потрепанная. Аю, взмокшая, дрожащая от напряжения, с трудом освободила одну руку из захватов управления, чтоб откинуть челку с глаз.
- Мальчики, на борт.
На корабле мигал вызовом ее личный коммуникатор. На экране, скрестив руки на груди, появился Рау.
; Здравствуй, милый. - Аю стаскивала с себя верх доспеха, морщась: паутинная ткань липла к потной шерсти и неприятно холодила разгоряченную боем спинку. - Что-то случилось? - на личике принцессы была написана абсолютная невинность.
; Если не считать полный хаос во дворце, совершенно ничего, моя хорошая. Ты где? ; Рау расцепил руки и заставил себя успокоиться.
; Я? Я так, на тренировке была, приближенной к условиям реальности. Все хорошо, я же оставила сообщение папам! Через три часа буду на Кольце, так что все в порядке, любимый, не волнуйся и...
- Принцесса Ауриэти! - грозный рык Императора перекрыл все звуки, даже шелест вентиляции, кажется, пропал, убоявшись гнева Владыки. - Немедленно объяснитесь! Что значит: капитан тарленийского лайнера «Ортега» передает, что обязан жизнью своей, команды и пассажиров отважной леди-капитану Ауриэти, отбившей атаку СЕМИ этуанских пиратских маток???
; Пааап, он преувеличил!
; Аю! Выпорю! Год в верр не сядешь!
; Папа, мне уже пятнадцать!
Тело Рау с глухим стуком выпало из границ обзора. Архитектор не  выдержал сообщения об опасности, которой подвергалась его любимая девочка.
; Папа! Ну, вот что ты наделал?! Теперь мне его успокаивать! - Аю расстроено шмыгнула носом. ; Я честно-честно, все тебе объясню, только не рычи больше, Рау перепугал до полусмерти... Я же жива?
Дочкины слова так живо напомнили Асти его самого в примерно этом же возрасте.
; Милая... Ты цела? ; Рау, слегка зеленоватый, вновь появился на экране. ; Возвращайся скорей, очень тебя прошу.
; Ну конечно, цела. Все, я уже домой. Целую, муррр. ; Аю отключила комм и стекла по стеночке: отцовский гнев и напряжение боя не прошли даром, у нее от запоздалого страха подогнулись коленки.

6. Часть шестая.

Аю сидела, свернувшись калачиком, в кресле и рассматривала чертежи. Ее мечта, ее любимое детище. Ее нежно взлелеянный плод долгих усилий был почти готов. Титан  экстра-класса, гибрид.  Принцесса тихонько муркнула от восторга и почесала ухо. Конечно, ей помогали, но основная идея была ее, и работу она провернула нешуточную.  Сначала, организовав «Службу доставки Аю», в которую быстро втянулись ребята из приюта.  Скоро принцесса поймала за хвост министра финансов и посадила его за бизнес план. Фирма была обречена на успех. Симпатичные котятки доставляли по дворцу и Академии цветы, конфеты, записки и пользовались бешеной популярностью. Аю жестко контролировала процесс доставки. Спустя какое-то время, она продала бизнес одному из придворных, и в одиннадцать лет уже протянула свои цепкие ручонки к столице. Сеть  доставки стала укрупняться, «Служба Доставки Аю» вышла на улицы города. Дело прибыльно развивалось, ведь само имя Принцессы внушало доверие, и притом, это было в новинку Книссаурру. Многие говорили: «чем бы дитя не тешилось», и вызывали к себе котиссочку в форме с вензелем императорского дома, чтобы поздравить любимого дедушку, преподнеся ему традиционную корзину с подарками. Так прошло еще три года. Все это время Аю совершенствовала свои навыки, учась на капитана Титана. После ее самовольной, но успешной вылазки на помощь тарленийскому лайнеру, Астиарр всерьез занялся ее обучением, гоняя дочь и в хвост, и в гриву. Аю это было только на руку: она не собиралась ждать дольше, чем до свадьбы. Ее манили звезды, с той же силой, что и Императора, и Гая, но, в отличие от отцов, котиссочка была вольна выбрать только их.
По возвращении из рейда она взяла планы «Малютки Рау» и заперлась на сутки с мастером Таарром. Книсс протестовал, но хватка у принцессы была папенькина, железная. И ему пришлось смириться. Переделывала и совершенствовала, добиваясь максимального комфорта для команды и функциональности, маневренности и боеспособности. Этот корабль должен был стать не просто торгово-каботажным судном, но и домом ; команде и ей. На долгие месяцы, и даже годы.
Аю еще раз с любовью погладила чертеж. Вот он, ее дом, ее и Рау. Она сама его сделала. Вот уютная капитанская каюта, которая была полноценной квартирой. Для ее любимого Рау тут все было предусмотрено. Впрочем, как и для всей команды. Титан внешне был обманчиво неуклюж, при этом обладая маневренностью тарленийской Кархи, вместимостью матки Вайши и тяжелым книссауррским вооружением. Нес на себе полноценное звено верров и шесть малых катеров системы  планета-орбита. Рейсы Аю планировала делать затяжными, поэтому было все предусмотрено. На Титане была ферма, оранжерея и установка синтеза белков, на черный день. Гай шутил, что дочка решила создать себе мини-государство. Аю клятвенно пообещала, что пока ей не исполнится двадцать, она ограничится одним этим кораблем, а вот потом…
; Я не забыла: я хотела создать себе свою империю, и я ее создам: мобильную, мощную, космическую Империю, которая станет бок о бок с Книссаурром, если случится нужда, но не будет зависеть от него в мирное время. А там и ташши коронуется, будем тесно сотрудничать. Все равно он без меня не сможет.
«Мяу!»
Аю подпрыгнула:
; Лей? ; потом осеклась. Лейка уже два месяца была в гостях у Тарлени.
«Мяяяу! Фыр!» ; Аю заглянула под стол, за штору и даже под кресло. Никого.
«Чур меня. Что за ящеризм?» ; Котисса еще раз заглянула под стол. Детское мурчание стало просто оглушительным.
; Ой! ; озаренная неожиданной догадкой, Аю села там, где стояла,  и обняла себя руками. ; ОЙ! Маленький, ты что ли?
«Мяу-мяу-мурррр!» ; теперь Аю четко почувствовала тепло новой жизни и рассмеялась. ; Ну точно! Два месяца тому! Ровно два месяца, как я с защиты лайнера вернулась и Рау совратила! Какой ужас. Папа (Асти) меня убьет. Впрочем, папа (Гай) тоже. Главное, чтобы они Рау не убили. Ты мой хороший, родной мой котенька, звездочка. Пошли к дедам, оповестим! ; Аю поднялась с пола, отряхнула мундир и решительным шагом направилась в библиотеку. Двери перед ней раскрывались сами, причем пневматика срабатывала непривычно-быстро, ибо проще было открыть перед Принцессой дверь, чем дожидаться, пока она сама ее откроет. А открывала она их на домашней половине исключительно пинком, оставаясь Принцессой Аю только на людях.
; Я не понимаю, зачем нам нужен этот налог? У нас и без того бюджет Империи в плюсе на сорок процентов! И аграрный сектор... ; Асти осекся, когда дверь свистяще зашипела, на пределе мощности убираясь с дороги принцессы Аю. ; Здравствуй, тиххе, что случилось?
; Папы! Мне замуж нужно! - Аю взмахнула хвостом, сметая со стола бумаги и замерла посреди кабинета.
; Я даже не сомневаюсь, причем как только это будет возможно, так я и «осчастливлю» Рау. ; «И как бедный архитектор справляться будет с ее бешеным напором?» ; Асти покосился на Гая.
; Пааап, ты не понял. Мне замуж ОЧЕНЬ нужно, причем очень быстро. ; Аю облокотилась на стол и посмотрела на Гая. Тот внимательно посмотрел на нее, после чего поперхнулся и с полу-хрипом, полу - шипением осел на кресло.
; Вот, до одного дошло... ; Аю посмотрела на свои когти.
; Я тоже понял, уточнять не надо. ; Асти, по старой привычке, забрался на подоконник и прислонился лбом к стеклу, ; Гррай? Ты не мог не знать. Выпорю же. Почему молчал? ; ответить брату не дала сама Аю.
; А чего сразу Гррай? Он провел со мной зануднейшую беседу, поэтому можно считать, что свой братский долг он выполнил. Чего-то я радости особой не вижу, Дедушки.
Гай перестал хрипеть и побился лбом о стол. Посмотрел на Асти:
; Я его убью.
; Да нет, родной, тут надо было убивать Аю, я ведь знаю Рау, как облупленного - сам бы он против моей воли не пошел. Ну, признавайся: капля валерианы? Подсыпанные в камин семена тарианской травки? Или твое неземное обаяние?
; Пап! Вовремя одетая короткая юбка во время гона творит чудеса похлеще афродизиаков. И только попробуй тронуть Рау, он еще даже не в курсе, между прочим.  ; Аю обиделась. Чудесно, ее никто не поздравил, все только расстроились.
; Ты не понимаешь, почему? - Астиарр, неосознанно переключая внимание на дочь, слышал ее мысли совершенно отчетливо, ; Мы слишком волнуемся за тебя, потому что твоя мама, рожая вас с Грраем в возрасте куда как старше, едва не умерла. А с тобой и Рау была об этом беседа. Я, конечно, могу приказать запереть тебя в кибермед во избежание несчастья, но думаю, тебе это совершенно не понравится. И теперь ни я, ни папа не знаем, что с тобой сделать, чтобы обезопасить. Как считаешь, мы должны страшно обрадоваться грядущей проблеме? Аю, неужели не понимаешь? ; Император устало растирал виски, но все же тепло улыбнулся дочери, мысленно погладив ее: «Прости, мы придем в себя, и обязательно обрадуемся.» Дочь прощать не пожелала, гневно сведя брови и выставив усы:
; Ни фига себе! Ребенок, наследник твоего трона ; проблема? Ну, спасибо! ; Она круто  развернулась и вышла.
; Да, я не умею разговаривать с детьми… ; развел руками Император, слегка виновато глядя на киррео и сына.
; Асти, у нас коньяк есть? ; Гай поднял голову со стола.
; Есть, но тебе нельзя. Поедем лучше, прокатимся? У меня голова кругом.
; Гррай, а ты-то чего сказать хотел?
; Да, кого это теперь волнует? - принц Гррай вскочил, бросив тонкую папку со своими выкладками на стол, и хлопнул дверью.
; Что-то мы оба сегодня не в форме. Дети взбесились, растут. А Гррай вообще паршивец, ты смотри, что мне внутренняя разведка донесла. - Гай развернул императору планшет.
; Ммм? О! Хммм... ; Асти нахмурился, пробегая глазами текст. ; Я с ним поговорю, только, боюсь, будет то же, что и с Аю.
; Не надо. Во-первых, оппозиция ; это хорошо. Я же твой карающий меч, меня положено не любить. Во-вторых, они собираются в клубе Ваэрда, что тоже очень удобно, аррасцы с них глаз не спускают. В-третьих, они совершенно безвредны. Молодые аристократы, дети свободной эпохи. Я верю в сына, у него скоро мозги на место встанут, а вот перед Аю извиниться надо, некрасиво получилось.
; Хорошо, любовь моя, я постараюсь найти слова и извиниться. ; Асти слез с подоконника и подошел к супругу, укладывая голову ему на плечо. ; А насчет прогулки ; я серьезно, поехали?
Гай поднял его на руки, крякнув:
; Малыш, что-то пирожки Аури тебе не на пользу пошли. Шучу. ; Поцеловал в щеку и дунул в ухо. ; Наперегонки, или я у тебя в седле?
; Наперегонки. И отпусти меня, я, как видишь, уже не подросток. - Асти извернулся и встал рядом - почти вровень с Гаем, и в плечах если и уже, то на самую капельку. ; А лучше вот так, ; и он подхватил супруга на руки, без видимых усилий. ; Все-таки я сильнее, ха!
; Да, мой повелитель... ; прошептал Гай на выдохе и обнял его за шею. ; Собственно, чего я и добивался.

Рауэро отложил планшет и расчеты, едва грохнула дверь выделенных им с Аю покоев. Когда его любимая котиссочка вот так врывалась в собственное логово, можно было, не глядя на нее, понять ; Аю расстроена. И очень сильно.
; Гадство! Родной, ну какое же гадство! ; Аю ревела, неприкрыто, в три ручья. Зло пнула стул, улетевший в стену, и плюхнулась ему на колени.
; Что стряслось, солнышко мое? ; палевый книсс осторожно промокнул ее слезы кончиком хвоста ; руки были заняты, обнимая.
; Уууууу! Все сволочи, кроме тебя! ; Аю пошмыгала носом. Потом улыбнулась: ; Класс, это я так тебе хорошую новость принесла. Нас теперь трое. Правда здорово?
; Да, это прекрасно. ; Кто-кто, а Рау знал, как себя повести с любимой девушкой, чтоб не обидеть, даже если хочется позорно грохнуться в обморок от принесенной «новости». Книсс прекрасно понимал, что ни Император, ни киррео его по головке не погладят, но вот Аю он должен был теперь поддержать, и, что греха таить ; он был и в самом деле несказанно обрадован: быть отцом, это же прекрасно! Аю обняла его, поглаживая по спине:
; Какой же ты замечательный... Как мы тебя любим. Рау, давай уедем? Мне гильдия фрахт на полгода предложила, не опасный, по Книссаурру. Ты же хотел посмотреть на планеты? А тут такой шанс. И «Малыш» со стапелей послезавтра сойдет, а команду я еще полгода назад укомплектовала. Ну, пожалуйста?
; Уедем. Но не сбежим, Аю. Я пойду к императору сейчас же, договоримся о дне свадьбы. И только после положенных торжеств мы с тобой отправимся хоть на край Галактики, хоть через черную дыру. Согласна?
; Да ну ее в задницу эту свадьбу. Ты мой муж еще с той секунды, когда я первый раз укусила тебя за хвост. Вот! ; она предъявила Рау его собственный хвост. Потом затихла и  слегка покусала его пушистую кисточку: ; Как хочешь, родной. Но фрахт я оформляю. Я ; не мама, а они кажется про это вечно забывают.
; Они волнуются, ми муэррро, и я волнуюсь. Ты уверена, что малыш это перенесет хорошо? Космос ; не шутки, Аю. ; Рау нахмурился и покрепче сжал руки, словно боялся отпускать.
; Ты что, с уникорна упал? Космос, это мое второе «Я»! Ну, миленький мой, я чувствую себя просто прекрасно, сегодня уваляла на татами трех спецов, пробежала шесть километров метров, и хоть бы поясницу заломило. Чего волноваться-то? ; она, и правда, не понимала. ; К доктору сходим, пусть осмотрит, и работать.
; Нет. ; когда Рау было край, как нужно, он умел быть жестче трайла, добиваясь своего. ; Только после свадьбы, только с разрешения доктора Мишелина, и только после благословения родителей. Да, мое счастье? ; и приправить требование нежным поцелуем, свивая свой хвост с ее пушистым, в чувственном объятии.
; Ну, лаааадно… А ты ведь полетишь с нами? А то строила корабль, строила, и на тебе! Это та ночь после моей самоволки, не иначе. ; Аю засмеялась, целую своего Рау. - Слушай, а ты же мне дядюшкой приходишься, ах ты бесстыдник! Кровосмеситель. Как я тебя люблю. С тобой и горе проходит, и боль, ты моя таблетища!
; Я полечу, конечно, я ведь обещал. ; Вот так просто, без всяческих пафосных речей. ; А теперь моя девочка ляжет отдохнуть. Потому что она мне тоже обещала, да? ; и Рау уложил ладонь на животик Аю, прислушиваясь.
«Мя? Мя! Мя! Рае!»
; Это пацан. Точно тебе говорю. ; Аю положила свою руку, казавшуюся маленькой и совсем детской, поверх его.
; Уверен, самый распацанистый пацан во вселенной, раз это твой сын. ; Рау улыбался, спокойно и светло. Как и все, что он делал.
; Ой! Надо же детскую на Титан! Раххх!! Родной, я честное-благородное, сейчас отдыхать лягу, только Таарру позвоню.
; Хорошо. Тебе принести фруктов? ; Рау поцеловал почти жену и, стянув с кресла пелерину, собрался на поклон к Императору.  Аю отправилась в их спальню, прихватив планшет, на ходу распорядившись:
; Мяса нам! И мороженного. Я теперь официально капризна в еде. И кота мне на почесушки принеси, любого из внуков Рриша. - Аю завалилась на подушки и набрала код мастерской  Таарра, с ходу огорошив его: ; Ирет, я беременна, и у нас перепланировка.
На другом конце линии раздался полупридушенный мяв и стук упавшего тела. Потом в кадре появился смущенный мастер, вытряхивая из гривы какой-то мусор:
; Ирсе Ауриэти, вы - что?!
; Беременна я. Дядя, ну, подумайте сами. Трону наследник нужен? Нужен. Ну, вот я и выполнила свой гражданский долг. Только у меня фрахт на шесть месяцев, и рожать я точно буду не тут. Посему, давайте думать, где на Титане устроить детскую.
; О, Мать... Я как чуял. Хорошо, ирсе, я сейчас вам пришлю переделанный план одной из кают, радом с капитанской. Секунду. ; он завозился, потом пискнула доставка файла. ; Посмотрите, если вас все устроит, я прикажу немедленно переделать. Времени как раз хватит в обрез.
; А у нас все в обрез. А вентиляцию еще на пару сантиметров шире нельзя? И иллюминатор. Пусть он с малолетства к звездам привыкает. ; Аю устроилась поудобнее, отвернулась спиной и стянула мундир, накинув домашнюю пелерину. Она была дома. И трава не расти. А дела можно делать и когда тебя не видно в планшетке.
; Я в детскую прикажу повесить панель визуализации с режимом реального изображения. А вот вентиляцию вряд ли, размер отверстий-то я изменю, а вот система уже отлажена. ; Мастер уже внес коррективы и снова переслал план. ; Я жду вашего решения. Мрррк.
; Замечательно. А можно крепежи под нормальную мебель сделать? Я в магазине купить хочу, не заказывать. Класс! Какой повод снова накупить игрушек. Дядя, вы, между прочим, третий, кто узнал. Даже мама еще не в курсе. ; Аю улыбалась от уха до уха.
; Я польщен, ирсе, я и в самом деле польщен. ; книсс улыбнулся, ; Вы оказали мне великую честь, поделившись такой новостью. Спасибо.

Рау шел по коридорам и залам дворца, кивая на приветствия, и напряженно размышлял, как же ему начать разговор с императором? Чтоб тот его не убил сразу на месте. Додумать не удалось: навстречу ему, сосредоточенные и одетые, как на охоту или прогулку, шли оба императора.
; Ага, ты глянь, кого кот принес! ; Гай недобро усмехнулся, поймав Рауэро за ухо. Асти прихватил его за второе:
; Ну, зятек, сейчас я тебя буду поздравлять. Брутально.
; Ой...Сир...и сир...Прошу вас, я как раз по этому поводу!
; А не сменить ли нам маршрут, Асти? Помнишь ту долинку, за водопадами? Там еще пещеры есть? Посвятим нашего будущего зятя.
; А посвятим. ; князь был выведен за уши и посажен в транспорт. Гай облапал его за плечи и потрепал по макушке: ; Ну давай, рассказывай. Где и когда.
Рау покраснел, тихонечко трепыхаясь: зажатый между двумя императорами, которые явно везли его невесть куда, невесть зачем.
; Я не хотел, честное слово, но... Она же такая красивая...И так пахла...
; Дурак, я тебя про срок ее спрашиваю. Как ты продолжил мой род в подробностях ; не надо. Потом, поверь мне, я знаю Аю. Но прибить тебя мне все равно очень хочется, ташши.
; Д-два месяца! кажется... ; Рау обреченно прижал ушки. ; Я не помню точно, прости, ташш-эр, сир, я просить хотел... ; чего он там хотел, Рау не успел договорить. Флайт остановился, они приехали. Гай вылез и потянулся, вдыхая полной грудью воздух, напоенный ароматами цветущих трав:
; Богиня! Благодать-то какая. Асти, теплынь. ; он стянул куртку и кувыркнулся в траву, которая скрыла его.
; А я говорил! ; Император, с боевым кличем, скинул одежду, становясь похожим на рриша, и нырнул следом, прихватывая с собой и Рау, за хвост.
; Ну, все, ташши. Тебе форы семь минут. А потом начнем охоту. Я бы на твоем месте удирал в обе лопатки. Я не шучу. ; Гай был абсолютно серьезен.
; Се-семь? Я же...я не...
; Пять уже. ; Асти выпустил когти и скучающе на них полюбовался.
; Четыре… ; Гай снял рубашку и разминался. Его коса змеилась по спине, а глаза блестели в сумерках. ; Ох, сейчас я поиграю когтями...
; Мя! ; панически взмяукнул Рау и припустил наутек, почему-то совсем не в сторону флайта, а по тропе к горному отрогу, с которого стекала бурная и холодная речка.
; Как раз, куда надо, помчался. ; удовлетворенно муркнул Асти и мгновенным броском повалил киррео на траву, впиваясь в его губы сладким и страстным поцелуем. Гай был готов к такому повороту событий еще меньше, чем Рау к неожиданной прогулке.
; Мммм... У меня там зять убегает! А... ну его... ; Его руки погрузились в шелковый мех на бедрах.
; Далеко не убежит, сам знаешь, там тупик и пещеры. Хочу тебя... ; серебряная грива расплескалась по траве, мешаясь с мгновенно распущенной ловкими пальцами черно-серебряной Гаевой. Асти урчал хрипло, переливчато, требовательно потираясь о бедра, задирая хвост. ; Хочуууу!
; И все-то у нас в травке...И все-то на бегу... ; Гай перекатился, оказавшись сверху. Его руки поглаживали и касались мягко, как ребенка. ; Ты такой красивый.
; Самый красивый, и это не подлежит сомнениям ; ты. Уррр-мяу! ; Асти длинно лизнул его поперек груди, задевая самые чувствительные точки шершавым язычком. Киррео выдохнул, прижимаясь и теребя пояс на своих брюках:
; Хорошему коту весь год...гон....
; И круглые сутки, мррррау. ; Асти быстро лишил любимого последней преграды, выгнулся, обхватывая стройные бедра лапами. Серебро на золоте смотрелось изумительно. Гай вошел в него, зажмурившись от восхитительного тепла и сладости. Замер, наслаждаясь:
; Мы с тобой единое целое. Мальчик мой милый.
; Навсегдааааа... ; простонал книсс, еще сильнее притягивая его к себе, вжимаясь и замирая на пару мгновений. ; Я люблю тебя. Люблю.
Гай начал танец нежности просто, без изысков, полуприкрыв глаза и отбрасывая временами  с лица тяжелые волосы. Асти под ним выгибался до невозможности, требуя еще и еще. Золотая трава надежно скрывала от всего мира. И все проблемы оставались где-то далеко, за ее шелестящим морем. Гай вскинул его на руки, усадив к себе на колени с умоляющим стоном, он с ума сходил от желания обладать, до последней клеточки, этим прекрасным существом. Книсс ускорил движения, покачиваясь всем телом, извиваясь, потираясь грудью, целуя и прикусывая шею, уши, плечи, касаясь везде, куда дотягивался. Гай искал его губы, целуя и изливаясь со стоном извинения, но не в силах более сдерживаться:
; Прости...Прости пожалуйста...
; Даааа, как же хорошоооо! ; Асти слегка откинулся, замирая и мелко вздрагивая. ; Как я люблю...вот так, да...
Гай, со смехом повалился в траву:
; Ну, просто рекорд по быстроте для нас с тобой. ; обнял, ; Хороший мой...

Рау мчался сломя голову, так что в скальную стенку влетел едва ли не лбом.
; Ой! Мать Пресветлая...Мамочка... ; и побрел вдоль нее, трогая когтями переливчатые камни. ; Куда ж идти?
; Направо... ; Киррео в темноте не было видно, только глаза сверкали алым.
; Ай! ; Рау застыл столбом, но тут сзади по шее легонько провели чем-то, даже на ощупь в темноте ; смертельно-острым.
; Направо, тебе ж сказали. ; и загорелись золотые огни глаз императора. Рау припустил так, что только пятки засверкали. Гай издал устрашающий рев и помчался следом. Асти скользил рядом беззвучно, только когти выбивали искры из камня. Широкий скальный коридор становился все уже, пока не стал просто трещиной в породе, из которой повеяло свежестью. В нее-то Рау и ухнул, оказавшись с головой в холодной и солоноватой воде. Гай, гикнув, сиганул следом. Поймал Рау, притопил его и с криком: «Теперь ты водишь!», поплыл прочь.
; Ну же, зятек, догоняй! ; рядом промелькнуло стремительной торпедой тело книсса. Рауэро, немного опомнившись, привыкнув к ледяной воде, сориентировался по звукам и поплыл следом, мощными взмахами рук и лап догоняя.
; Бля! ; это киррео повстречался со скалой и, судя по звукам, с теми, кто под ней жил. Гай вообще был талантлив на травмы.
; А вот и добыыыыыыча! ; хищное урчание и писк стихли. ; Ты как, солнышко мое? Жив?
; Да как тебе сказать... Рау, ты где? Асти, я тут, кажись, когтями в камне застрял...
; Хммм, сейчас. ; Асти нащупал трещину, зажавшую когти Гая, вогнал рядом свои когти, расширяя ее и кроша камень. Рау вынырнул рядом, привыкнув к темноте, различая силуэты обоих императоров.
; Помощь нужна?
; Да. Суй когти, третьим будешь, тогда мы тут точно застрянем. ; Гай хохотнул.
- Не застрянем. - Асти, пыхтя, выломал-таки камень, освобождая Гая. - Рау, молодец, не растерялся.
- Он просто не успел. Ну что, ташши? Когда свадьба?! Обормот ушастый! Сделал меня дедом в сорок с хвостиком!
- Пора, пора уже! - Асти смеялся, обнимая зятя, хоть и будущего только. Рау смущенно фыркал, отплевывая воду, и тряс ушками.
- Я хотел просить - быстрее, но как вы скажете, ире-о.
- Быстрее не получится. Аю - наследница трона. Сам понимаешь. Домашними празднествами мы не отделаемся, а это мой основной геморрой, безопасность. Хотя сейчас, с телепатами на госслужбе, все проще. - Гай вылез на камень. - Черт! Холодно!
- Бегом к флайту. За мной, господа, за мной. - Асти потянул обоих по узкому карнизу вокруг озера, ускоряя бег.
- Так, а теперь надо купить охрененный букет Аю и идти извиняться. - Гай отжимал волосы и брюки.
- Зачем - купить? В саду нарвем. Контрабандой с клумбы Вео. - Асти встряхнулся, как громадный кот, шерсть встала дыбом.
- Ты чего? У тебя ребенок беременный. А ты - с клумбы. Оранжерея подойдет. Но все таки… дед. Эх! Стареем мы с тобой... - Гай залез на сидение и чихнул.
 - Мы не стареем, мы - взрослеем. Да и дедом быть совсем не плохо, как я погляжу на Таарра. А дикие цветы красивее, чем в оранжерее. В неволе - оранжерейные, на клумбе - как раз Аю под стать. - Асти завел мотор и кинул Рау и Гаю по пледу.
- Хорошо, но всю клумбу!

Аю лежала в пижаме, поставив на животик вазочку с вареньем бабушки Аури, и трепалась с Миной по связи, когда к ней ввалились папы и муж:
- Здрасссьте! А где вы куст выдрали?
- Нас за него убьют, если узнают. - Асти присел рядом, бесцеремонно залез пальцем в варенье. - Прости, тиххе, я был идиот и ни разу не вежливый папа. Я очень, просто до неприличия, рад за вас с Рау.
- Угу. Я так и поняла. Пап, иди сюда. - Аю залезла к нему под бок. - Все хорошо будет. Обещаю.
- Ну, ты же дочь своих отцов, как с тобой может быть что-то плохо? - Асти обнял, прижимаясь лицом к животику, уже слегка округлившемуся, чуть-чуть заметно.
«А кто тут у нас, а? Мрррр-мррр, котенька?»
«Мя! Мыыыыр. Мяу?»
Асти забыл обо всем, нежно воркуя, вспоминая слова самого древнего наречия.
«Мое счастье, моя звездочка, чудо, котеночек, как мы тебя ждем, пушистенький!»
«Мня-мня?» - ребеночек действительно ощущался маленькой, очень яркой звездочкой. Он тянулся своими мыслями нежно и ровно, как сияние лун.
- Пап, а где все наши коты дворцовые, я потискать хочу. - Аю погладила его гриву.
-  Будут тебе и коты, и кошки, золотко мое. А теперь надо подумать, как маме твоей эту новость донести. - додумать Асти не успел. Вопль королевы переполошил стражу по периметру дворцового сада:
-  Какой ящер это сделал?!!!
Аю посмотрела на букет в руках Асти, точнее, уже в руках Рау и расхохоталась:
- Пап, мама будет счастлива узнать, какой именно ящер выдрал с ее любимой и лелеемой клумбы все драгоценные редчайшие розы, потоптав остальное. И я ей скажу!
- Асти! О какой охране может идти речь, если из моего внутреннего сада прут цветы?!!! - Королева влетела, как смерч, и в эту минуту была очень похожа на дочь. - АААААА! ВОООТ ЗНАЧИТ КТОООО!!! - Вео распушилась и стала похожа на шарик. - Я тебя сейчас на ленточки расцарапаю!!
Рау благоразумно брякнулся в обморок, прикрывшись букетом и надеясь на благородство и патологическую честность Императора. Тот не подвел: перехватил взбешенную супругу и заткнул ей рот поцелуем, а когда отпустил и позволил вдохнуть, в паузе успел сказать:
-  Милая, это не Рау, это я.
- Мам, это папа... - поддакнула Аю.
- Я эти розы! Три года! Из ростков выращивала! Они от чиха загибались, то холодно им, то жарко, а ТЫ!!! ТЫ! - слова у королевы закончились, вырваться она не могла, поэтому только зашипела, как чайник, и укусила его за руку.
- Родная, они три года росли именно для сегодняшнего случая. - Астиарр стойко выдержал укус, не поморщившись. - У нашей дочери как раз есть, что тебе сказать в мое оправдание.
«Папа! Так не честно!»
«Честно, честно. Доню, у тебя еще варенье есть? А то это кончается» - Гай выцепил ягодку и отправил ее в рот.
- Аю, я жду оправдание. - Вео мотала хвостом из стороны в сторону.
«Ну вы и изверги!» - Аю села, потом подумала, и встала, поправив пижаму.
- Мамочка, прости, что говорю только  сейчас, просто раньше я и сама не знала...У нас с Рау скоро будет ребенок.
- Что? - Вео даже замерла. - Как?
- Ну, мам, ты что, не знаешь, откуда дети берутся? - неопределенно повела ушками Аю. - Через три месяца. Ты станешь бабушкой. Здорово, правда?
- Обалдеть... - Веорра села. - Аю, ты с ума сошла. Доктор тебя уже смотрел? А почему я все последняя узнаю? Небось, весь дворец уже в курсе! Мамочка моя, ты ж не замужем! - королева всплеснула руками.
- В курсе только ташш и Ррае. И ты. Доктор не смотрел, я поняла, что беременна, только сегодня. И про замуж... Мам, у меня «Малыш» со стапелей завтра сходит, фрахт на следующей неделе начинается, помоги уложиться, а?
- Аю, ты же наследница трона. Невозможно сделать свадьбу так быстро. А сколько народу придется приглашать - страшно подумать, а сколько тебя поздравить захотят - тем более. Я подумаю, родная. Поздравляю тебя, девочка моя. - Вео, обняла ее поцеловала. - Вот родится, поймешь, что я чувствую, когда ты в переделки влипаешь!
- Вот, вот где истинные заговорщики. А ты - люди, люди. - Асти уселся рядом с Гаем и отобрал у него вазочку с вареньем, вылавливая остатки ягод когтями. - За нас все решат, можно не волноваться и только покориться. Аю, но старт перенеси, хоть на месяц. С фрахтовой компанией я сам договорюсь.
 - Так, папа. - Аю повернулась к нему так резко, что едва не выбила вазочку из рук. - Мы с тобой решили, я не лезу в твои дела, ты не лезешь в мои. Моя компания, я и договорюсь. А вот неустойку можешь выплатить моим сотрудникам из содержания. Отдайте варенье! И цветы в вазы расставьте. Рау тоже неплохо бы с пола поднять.
- Ха, как договариваться, так ты, а как неустойку - так я? Как-то нечестно, не находишь? Форс-мажор-то твой! - Асти фыркнул, облизывая сладкие пальцы. - А варенье не отдам, мне глюкоза нужна, от стресса помогает.
Рау зашевелился и тихо прошептал:
- Можно уже воскресать, сир?
Вео, его слегка пнула:
- Вставай, зятек. Ну, я, как теща, отведу душу, готовься.
- А наследник-то твой, для Империи старалась. Отдай варенье, а то расстроюсь и заболею. – аргументы, все, причем, были просто железными. Пришлось и варенье отдать, и на неустойку согласиться. В спальню вбежал Кайри:
- Аю! Это правда! Таарр уже пьяный в стельку, так это правда-правда! - он подпрыгивал и хлопал в ладоши.
 «Дурдом, Гай. Пошли тоже напьемся?» - Асти расставил вазы по каминной полке и столику и потянул за собой супруга.
 «Тебе то можно, а мне - нельзя. Потом, народ же оповестить надо. Пусть порадуются.» - Гай обнял его, наблюдая как Кайри рывком тормошит Рау, а тот страшно смущается и краснеет, Аю, Вео, Селрайн наперебой обсуждают уже будущее бракосочетание. - «Слушай, они же совсем недавно маленькими были...»
«Прошло пятнадцать лет, любимый. А будто пара месяцев...Мне кажется иногда, что я не повзрослел и на год, а иногда - что я уже глубокий старик...Я теряюсь, Гай, все слишком быстро как-то. Дети растут, влюбляются, страдают, женятся, обзаводятся своими детьми...Гай, я хочу в космос, там стабильность!» ; Асти прикрыл глаза и прижался к плечу киррео, словно в поисках защиты.
«Тебя прямо сейчас запустить? Потерпи, скоро сын вырастет, посадим детей на трон и полетим куда глаза глядят, я тебя обещаю.» - Они вышли из покоев Принцессы и притворили за собой дверь.
- Да, надеюсь, он вырастет действительно скоро. Плохой из меня император, так и норовлю переложить ответственность на кого-нибудь другого. - Асти грустно улыбнулся, целуя Гая в щеку. - Продолжим обсуждение налоговой реформы? Позови Гррая, это ж его идея.


Ваэрд скользнул в приоткрытое окно и мягко приземлился на подоконник. Неспеша разделся, отстегнул сумку, достал из нее пару банок с пивом и упал на кровать, стягивая с брата покрывало:
- Солнышко встало, пора умирать...
- Ужееееееее... - простонал Элвер, не в силах оторвать голову от подушки. - Добей, будь милосерден? Я не вынесу сегодняшней церемонии!.
- О, мой прекрасный змееныш... Как тебе идут круги под глазами и общая вялость. Прям, хватай и беги. - Ваэрд открыл банку и протянул ее брату, - Божественный эликсир, продается в шестом секторе у старушки Бетти. Я уже у нее полечился.
- Благодарение Богу-Змею за изобретение сего эликсира. - Элвер жадно выглотал сразу пол банки, и голова немного отпустила, позволяя даже слабо мыслить. - Хотя, нет, проклятье ему, за то же самое.
- Не обижай Бога, ай! - Ваэрд сломал ноготь, вскрывая следующую банку. - Дьявол! Я только вчера на них вечер убил.
Младший хихикнул и скривился, прикладывая прохладную, еще неоткрытую банку ко лбу:
- Боги не обижаются на смертных, они их сразу карают. Вот меня и покарали, причем, заранее. Так, - он заставил себя собраться и все-таки сползти с постели. - Сегодня этот змеев обряд. Я уже говорил, что я трус? Так я повторюсь: мне страшно, хоть ты и сказал не бояться.
- Не бойся, мой ангел. - Ваэрд притянул его себе и прижал, так тесно, что закружилась голова. - Мой нежный, страстный, мой ласковый... - Язык остро прошелся по ушку, шее, скользнул по плечу. Мораллес намотал одним движением на руку волосы младшего, чуть запрокидывая его голову. - Кто самый красивый мальчик во вселенной? Ну?
- Ты? - рискнул предположить теряющий голову мгновенно от близости и жара любимого тела, Элвер. Стук сердца показался оглушающими барабанами.
- Неправильный ответ, хоть и приятный, - ладонь в волосах властно легла на голову, сжимая и массируя: - Ты, мой брат. Моя кровь, самый родной и близкий. Любовь моя. Я рядом, чувствуешь? - «Ммммм, и как я хочу тебя, тоже чувствуешь?» - Ваэрд улыбался.
- Чувствую...всей кожей, каждой клеткой. - прошептал принц, потянувшись к губам, которые так любил целовать, и которые дарили такое непередаваемое наслаждение. - Я с тобой, в тебе, и ты во мне. И так я ничего не боюсь. Совсем.  - Потерся, едва сдерживая готовый сорваться с губ стон.
- Мой, дьявол... - Ваэрд повалил его на постель, целуя и лаская. - Какая нежная кожа, обожаю.  - Он снял с себя брюки-хамелеоны и прижался горячим телом.
- Твой. Никогда, ничей больше, никто ко мне не посмеет прикоснуться, слышишь? Только ты. Только. Ты. - Брат извивался, касаясь везде, не отпуская и на мгновение, целуя - жадно, сладко, до дрожи и крика.
- Обещаешь? - Ваэрд тихой сапой делал свое черное дело. Но от восторга Элвера сам еле сдерживался, чтобы не застонать. Близость с ним была такой чувственной и нежной, что потом хотелось плакать от глубины чувств.
- Я тебе...ахххх...жизнью клянусь! Ваааааа...мммм!!! - Элвер прикусил губы до крови, забился под любимым, как всегда, отдаваясь наслаждению целиком и полностью, сжимая собой Ваэрда так жарко и сладко. Старший продолжил двигаться, замерев на точке входа и окропив семенем его кожу:
- Мммм... Какое аппетитное зрелище. Более развратное, чем все, что мне приходилось видеть. Я люблю тебя, - он обнял Элвера со спины, целуя в затылок. Тот повернул голову, улыбаясь:
- Я тоже люблю тебя, мой Змей. Пора, да? Сейчас придут будить, а так вставать теперь неохота!
Ваэрд погрыз его за ухо мелкими, белыми, как жемчуг, зубками:
- Ты уже сделал попытку встать, но я тебе помешал. - Он стал его тискать, как мальчишка, слегка заламывая руки и щекоча: - Сейчас мы их всех сделаем. А ночью удерем из дворца, и я покажу тебе город. Классные развалины, я тебе хочу сказать. Постапокалиптика прям.
- Это не развалины, а архитектурные изыски! - трагично возвестил Эли, пытаясь увернуться и ответно защекотать брата, но терпя полное фиаско. - Правда, покажешь? Представь, я даже не знаю, как город выглядит ночью, я никогда не сбегал. Пару раз пытался...отучили. - он вздохнул, поцеловал Ваэрда и все же выскользнул из его рук, вставая и протягивая ладонь. - Умываться, одеваться. Надо побыстрее закончить эти все идиотские церемонии, мне отец обещал дать возможность выступать на Совете.
- Выступишь, а потом познакомишь меня вот с этими людьми. - Ваэрд протянул ему планшет. - Мне не нравится это захолустье, будем устраивать реорганизацию. Пиво будешь допивать? - мораллес подобрал свои вещи и распихал по панельным тайникам.
- Нет, мне нужна трезвая голова. Так, посмотрим. - Элвер, успевший сходить за зубной щеткой, засунул ее в рот и принялся чистить зубы, одновременно просматривая список. - Ш эшим не шмошу. Тьфу! - он выплюнул ионную щетку и облизнулся, - Так вот, с Советником по вооружению не смогу - сей параноидальный типус от меня, как от огня шарахается: пару лет назад его застали за странным занятием перед моей голопроекцией. Если тебе эта информация чем-то поможет, конечно. А вот с Лиреем и Бенали познакомлю. Они моложе и не столь закостенелые, как остальные.
- Ладно, Советника по вооружению обаяю сам. У меня тут духи новые, он не устоит. Сам тащусь. - Ваэрд уже успел ополоснуться и одеть белье. - Какой кошмар…  Я тебе в чулках нравлюсь? - он медленно повернулся перед Элвером, накрутив локон на палец.
- Безумно! И рискуешь не успеть одеться, ибо я - не стальной, мое сердце. - Элвер сглотнул и жадно пожрал взглядом фигуру любимого, пока еще без кардинально меняющих ее корсета и одежды. - Советник по культуре… мерзкий старикан, я тебе его сегодня покажу. Сии ходячие мощи высохли в догмах веры и предрассудков, будь с ним поосторожнее, он -  глаза и уши Жрецов Змея при дворе. Точнее, он их мерзкий выползок.
- Не обижай дедушку. Он выполз на пару сотен лет раньше тебя. - Ваэрд одел корсет и позвонил в колокольчик. - Ну, где там мои мучительницы? Не спеши одеваться, родной, дай девочкам на тебя поглазеть.
- Ашшш! Хорошо, родн..ая, как скажешь. - Элвер хищно улыбнулся вошедшим в спальню фрейлинам, резко краснеющим и опускающим глаза, чтобы не глазеть откровенно на наготу наследного принца.
- Так, девочки доброе утро. У меня трагедия всей жизни. - Ваэрд предъявил средний палец со сломанным ногтем. - Наши труды насмарку, пудреница их уничтожила.
- Ах, какой кошмар! - Элвер вскинул бровь, услышав резанувшую ухо нотку фальши в голосе одной из девушек. Как ни странно, именно она была самой старательной из всех, именно ей поручалось одевать госпожу, то есть, быть ближе всех «к телу». Элвера это напрягало и настораживало. Он встретился глазами с Вале, мысленно спрашивая, зная, что его услышит только супруга: «Ты замечаешь?» Вале кивнула:
- Девочки, быстренько делаем из меня самую прекрасную, после матушки, конечно.
Фрейлины засуетились, обряжая Вале в приготовленные загодя наряды - пожалуй, не менее пышные, чем те, что были на ней в день бракосочетания. Единственным отличием стала прическа: на сей раз бедной Леди-Змее не пришлось отягощать свою головку тяжеленным клобуком, ей просто распустили волосы, тщательно расчесав их до блеска и прикрепив к тонкой, но усыпанной трайлами и рубинами диадеме пучок цепочек с такими же подвесками, которые слегка придерживали огненную гриву Вале. Та самая, подозрительная Элверу фрейлина принялась осторожно смазывать лицо и руки леди особой огнезащитной мазью - в отличие от супруга, женщине полагалась защита во время церемонии.
- Змее, как она воняет! Никакие духи не помогут! Придется умываться перед банкетом. Милый, ты бледен после вчерашнего, возьми мой тональник. Мне не жалко. Как следует намажься. - Валентина засмеялась.
- Непременно, моя драгоценная Леди. - Элвер взял поданную Вале баночку, открыл и понюхал нежную массу, как раз в тон его коже: - А что мазать-то? У меня из-под наряда только руки и будут видны. Ну, и лицо. Их, что ли? - они с Вале заранее обо всем договорились, и теперь принц просто разыгрывал свою роль.
- Хороший мой, ну, ты же не хочешь расстроить Змея своей бледной кожей, что на руках, что на твоем прелестном лице. Ну? Как я тебе? - Вале прошлась и крутанулась, взметывая подолом. - Какое же оно тяжелое...
- Ты, с каждым разом, все бесподобнее. - «Потерпи, вернемся - я с тебя это платье сниму так быстро, что и глазом не успеешь моргнуть» - пообещал, чуть лукаво прищурившись, Элвер, втирал в кожу огнеупорную мастику.
- А где матушка? Она будет с нами завтракать? - Валентина открыла двери на кухоньку и суетилась с приготовлением еды. - У меня холодные закуски и... салат. А вообще, неплохо бы почаще заполнять наш холодильник. - Валентина шваркнула дверцей: - Кто ответственный за это?!
- Простите, Леди, я немедленно все исправлю! - испуганно сжалась одна из девушек. Видно, хотела бы поклониться, но в корсете и тяжелом наряде не могла согнуть спину.
- Вале, звезда моя, оставь их в покое. - Элвер снова поймал странный взгляд приближенной фрейлины и стиснул зубы: паранойя, просто паранойя. Профессиональное заболевание монархов, всего лишь. - Давай не будем никого звать? Я хочу побыть с тобой наедине еще немного.
- Как скажешь, дорогой. Пошли вон! - Валентина повернулась к фрейлинам спиной.
Когда за девушками закрылись двери, и Элвер перестал слышать их шаги и звук голосов, он вопросительно посмотрел на Вале: «Точно ушли? Мы одни? Надо поговорить».
- Что случилось, родной? Садись, поесть все-таки стоит. Вот твой паштет любимый. Кофе земной.
- Эта твоя приближенная. Я ей не верю и на крохотную чешуйку с брюха Змея! Она странная, тебе не кажется?
- Она просто лесби, расслабься. А вот та, что дегустирует пищу, мне действительно не нравится. Я не могу читать ее мысли, носит орихалк, стерва.
Элвер помотал головой, рассыпая по плечам гриву блестящих волос, еще не уложенных в косы.
-  Я, конечно не могу ставить под сомнение твой профессионализм, мое счастье, но я с нее глаз не спущу. А насчет орихалка... Я устрою так, что она его снимет, обещаю. Мне как-то до жути неспокойно, когда эти твои змейки рядом. Наверное, параноиком уже стал.
- В нашей семье это не удивительно. - Ваэрд умял шесть бутербродов и счастливо улыбался. - Все хорошо, конечно, матушка подослала шпионку. Это логично.
- Ты еще не уверен, кто она? - Элвера от одного вида еды начинало подташнивать, но он категорически не желал обидеть готовившего для него Ваэрда, потому героически съел все, что ему положили в тарелку. - Спасибо, любовь моя, так вкусно.
Старший не мог не заметить:
- Сейчас пройдет. Это тебя от волнения. В моей работе, любовь моя, я могу на сто процентов быть уверенным только в тебе. Я даже по отношению к себе не допускаю такой роскоши, цени.
- Прости, действительно вкусно, жизнь моя. - мораллес покаянно улыбнулся. - Я ценю твое доверие больше всех сокровищ и своей жизни в придачу.

Савл тихо шел по громадной библиотеке читая на ходу. За время плена он старательно изучал книсса’ари, но как ни пытался, его выговор был резким и тяжело звучавшим, в то время как и Энкенти, и Грей чесали на нем, как на родном. А про киррео и говорить нечего. Юноша откинул непослушную челку. Сел на диван, шуганув оттуда пару кошек, которые расплодились во дворце как дракониды. Последних Савл до сих пор боялся.
Он погрузился  в чтение. То что ему не хватало знаний, он осознавал очень остро и страдал от этого. Учеба поглощала его одиночество при дворе. Книссы не любили Савла, к тому же, его недолюбливал сам Гай-Юлий, а  двор старался не раздражать всемогущего киррео. «Всемогущий...Черт!» Ну Савл тут же оборвал эти мысли. Рядом мог оказаться телепат. Они были во дворце повсюду. Перевернул тяжелую кожаную страницу. Тактика ведения книссауррского пехотного боя. Он грыз ее уже месяц. Но то, на что Принцу Грраю нужно было пару недель, занимало у Савла несколько месяцев. Его это страшно раздражало. Инопланетники были умнее, сильнее и выносливее. Ему приходилось тянуться изо всех сил, что бы быть замеченным. Потому что только так он мог выжить на чужбине. А еще без конца раздражало, что книссы зачастую отвечают на невысказанные вслух мысли. Сначала он пытался просто закрывать сознание, но это выматывало хуже, чем суточная тренировка по рукопашному бою. Потом, случайно влезши в особую секцию библиотеки, заинтересовался справочником минералов Книссаурра. Ему просто хотелось отвлечь мозги от учебы, но, вникнув в первые строки, юноша не смог оторваться от книги, пока не прочел ее до конца. Он поражался: практически секретные сведения стояли у кошачьих на виду, бери - не хочу! И первое, что Савл сделал, выйдя из читального зала, это купил тоненькую орихалковую цепочку, которую стал незаметно вплетать в волосы. И сразу понял разницу: он их слышал, а книссы его - нет! Сегодня он как-то позабыл о ежеутреннем ритуале, так что приходилось думать очень корректно и фильтровать все, даже самые безобидные мысли.
Со стеллажа упала неловко положенная Савлом книга, он вздрогнул, виновато покосившись на библиотекаря, книсс только хмуро зыркнул.
«Шляются тут...люди!»
Савл стиснул зубы, аккуратно поставил том на полку.
; А, Ирет-э Грей? Проходите, я приготовил вам все заказанные книги. - Савл снова скосил глаза: книсс расплывался в улыбке, буквально расстилаясь перед Адмиралом. И не думал даже, что тот - человек.
; Добрый день, ире Савл. - доброжелательно кивнул юноше Адмирал.
; И вам всего благословенного. Уже день? Я и не заметил. - Савл слегка ссутулился, глядя себе под ноги. У Этриаса были очень проницательные глаза, юноша уставал смотреть ему прямо в лицо.
; Уже и впрямь день, молодой человек. Вы слишком изнуряете себя уроками, взгляните-ка лучше, какое за окном солнце. Идите в сад, пообщайтесь с принцем и князьями, что же вы сторонитесь их? - Этриас стоял в шаге, внимательно разглядывая Савла. Парень ему не так, чтобы сильно нравился, просто Адмиралу было его жаль: непонятный статус, то ли воспитанника, то ли заложника, сирота, отец и три старших брата казнены за измену. Не принятый никем, разве что самыми младшими княжнами Ноара, да и то - из любопытства.
- Я не избегаю, просто у нас нет общих интересов. А я слишком прямолинеен, что б делать... что-то, в чем  я не заинтересован. Извините. - Савл смутился окончательно.
- Присядьте, ире. - Адмирал опустился в удобное кресло у стола, указывая юноше на второе. - Может быть, расскажете, какие же у вас вообще есть интересы в жизни? Я слышал, что в мятеже на Атлантисе вы вынуждены были участвовать вместе с вашими родными, и даже вести эскадру. У вас есть задатки к тому, чтобы стать офицером флота.
- Пока на мне лежит пленное вето, я не могу поступить ни в одно высшее учебное учреждение. Тем паче, военное. Так что, пока я занимаюсь самоподготовкой, благо хоть в библиотеку мне вход разрешен. - В голосе Савла клокотала тщательно скрываемая горечь.
- Это ненадолго, поверьте мне. Император не станет долго «мариновать» вас, как только убедится в вашей преданности Империям. А далее перед вами откроются двери Академии, или любого другого ВУЗа. - Этриас придвинул к себе стопку своих книг. - И учите язык, поверьте, вам это пригодится. Я слышал, что у вас трудности с произношением? Если хотите, пока я в отпуске, поработаю с вами над ним?
- Было бы... Спасибо. - Савл раскрыл книгу вверх ногами и уставился в нее, не видя. Ему было просто ужасно стыдно.
-  Не стоит благодарности. - теплые, твердые пальцы слегка задели ладонь юноши, когда Адмирал мягко забрал книгу у него и, перевернув ее правильно, снова вложил в руки.
- Как неудобно. - Савл вспыхнул ярким морковным румянцем. - А где ваш спутник? У меня сложилось ощущение, что он заменяет вам тень. - он нерешительно улыбнулся уголком рта.
- У Матти есть свои интересы и своя жизнь, но главный его интерес, к сожалению, я. - Этриас слегка нахмурился, но потом снова улыбнулся. - А вы, юноша, все же идите-ка в сад. Иначе сами грозите стать тенью. Уже бледны и полупрозрачны. Клянусь, я почти вижу сквозь вас этот стеллаж. - Адмирал снова отобрал у парня книгу, аккуратно заложив ее на открытой странице, и поднялся, протянув ладонь Савлу: - Ну же, идемте. Я составлю вам компанию, так и быть.
Савл встал, недоуменно глядя на ладонь адмирала. Руку? Ему? Военному преступнику и пленнику? Он просто не знал, как себя повести в этой ситуации. - Слушаюсь, сэр...Ирет.
- И прекратите так смущаться. Вы ведь воспитанник Атлантисского питомника, не так ли? Неужели вы еще способны испытывать смущение? - Адмирал насмешливо, но необидно фыркнул. - Не надо относиться ко мне, как к начальнику, ире Савл. - он перешел на книсса’ари, безо всякого труда. - Правда, если в вас все же обнаружится талант командира, я возьму вас под свое крыло.
- Я в плену шесть месяцев, сэр. И за это время это мой третий нормальный разговор. Хочешь - не хочешь, засмущаешься. Я ужасно говорю, да? - Книсса’ари Савла был резким, гортанным и больше походил на этуанский.
- Это поправимо, ире Савл. Просто попробуйте представить себя котом. Помурлыкать и поурррчать. - Адмирал шел по коридорам дворца, раскланивался со встречными придворными, и самозабвенно мурчал, показывая пример Савлу.
- Я… не люблю котов, сэр. Вряд ли у меня получится. Но я попробую. - В саду царил ясный весенний день. А так же шум, гам и хохот. Во дворце гостила малышня Ноара, которая подросла и превратилась в плохо управляемую банду, утихавшую только от грозного рыка царственной бабушки. А так же с ними бесился Кайри, который удрал от Селрайн и сейчас примерял со своей двоюродной сестрой венки из пахучих листьев и травы.
- Я, признаться честно, тоже не слишком очарован кошачьими. - усмехнулся Адмирал. - Но не могу не улыбаться, глядя на этих детей.
- Дядя Этти! Дядя Этти приехал! - едва девочки заметили Этриаса, как его немедленно облепили урчащие и мяукающие пуховые котенки, наперебой требующие сказку, рассказ о пиратах, кусок астероида или прокатить на Титане. Савл переминался с ноги на ногу, стараясь, чтобы золотистая, живая трава не обвивала ему ноги. Кайри подошел к нему со спины и переливчато муркнул. Он не терпел, когда внимание переключалась на кого-то другого.
 - Дядя, а вы атлантисских украшений, случайно, не захватили?
- Прости, малыш, мое родовое имение давно разграблено, а все, что оставалось, я отдал дочерям. - Этриас погладил белого книсса, как котенка, благо, что позволял рост. Да и не мог он относиться серьезно к тому, кто вел себя, как ребенок.
- Кайри! Сколько раз тебе повторять - не уходи без лекарств! - прямиком через  заросли к ним направлялась Сели.
- Простите, я пойду... - прошептал Савл, внутренне вздрагивая от громких звуков. После казни отца и братьев он вообще не терпел крика.
- Сели, я их звал с собой, но они не пошли. - Кайри потерся о руку адмирала и, автоматически, о плечо Савла, увидел и отпрыгнул, как ошпаренный, чуть не сбив с ног Селрайн: - Ой! Простите пожалуйста, это я от неожиданности.
Этриас удержал и девушку, и танцора, и шарахнувшегося от них Савла.
- Кайри, вечером приходи ко мне, я привез записи с Узмаака, с местными танцами. Ирсе Селрайн, вас тоже приглашаю, мне подарили какие-то корешки, сказав, что целебные, не поможете ли идентифицировать? А с вами, молодой человек, я обещал заняться языком, так что идемте-ка подальше, в беседку у пруда. Там тихо и нет никого.
- Даже Никого там нет. - Кайри весело улыбнулся, по-хозяйски обняв Селрайн и положив голову на ее пышную грудь. - Узмаак, это хорошо. Это вкусно. Ай! - одна из младших княжон дернула его за хвост, и через секунду Кайри уже не было, только шум на аллее сообщал, что там идут мега-догонялки.
- Вот, вроде - взрослые кошачьи, Кайри уже замужний книсс, а все равно дети. - Этриас улыбался. - Я, когда впервые столкнулся с Императором Астиарром, сначала недоумевал: его победы были построены на, казалось бы, нелогичных действиях. Только гораздо позже я понял: он мыслит все еще как подросток, ребенок. Оттого и видит куда больше вариантов, ведь ребенок иногда не понимает принципа «Невозможно». - Этти провел Савла к увитой золотистыми и алыми плющами беседке. В ней царил уютный, какой-то даже интимный полумрак.
- Астиарр - гениальный стратег. И дело не в подростковом мышлении. Мой наставник, говорил, что начинаешь выигрывать только когда правила игры составляешь сам. Что, конечно, не значит пускать пехоту на верры. Если взять, к примеру, битву при Венере, вы могли легко разбить флот Книссаурра и повернуть ход войны по другому пути. Но я бы сам не додумался до этого...если бы не Ирет Несс...Что обидно.
- Астиарра просто нельзя равнять с другими: он Навигатор, и этим все сказано. А вот гениальный стратег на самом деле - это Адмирал Несс. У меня с ним бесконечное противостояние. - Этриас хмыкнул. С Нессом они стали хорошими друзьями уже давно, но в космосе остались соперниками. - Впрочем, мы ведь не затем сюда пришли. Давайте поймем, отчего у вас не выходит с произношением?
 - МЫР. У меня не выходит. - Савл сел напротив и откинул с лица резким движением головы безукоризненно подстриженную челку.
- Ну, во-первых, не МЫР, а Мррр, попробуйте сказать это мягче. - Этриас прищурился и почти пропел: - Мрррррр.
- Мир. Миру, мир... Дьявол... Проще выучить язык вайши. - Савл снял перчатки. Было по-летнему жарко, а юноша был «упакован» вплоть до шейного платка.
- Успокойся, расслабься. Нет ничего сложного, не надо контролировать каждый звук. - Этриас незаметно для себя перешел на «ты». - Это просто вибрация. Почувствуй ее!
Как Савл не старался, звук получался железный, жесткий и совсем не звучный. Он «мыркал» битых четверть часа, пот катился  с него градом, юноша мрачнел на глазах, а прогресс не наблюдался.
- Достаточно, хватит. - Этриас поднялся с места и бесцеремонно сдернул с шеи Савла платок и заставил снять мундир. - Теперь легче? Что ты так укутался?
Савл молча расстегнул рубашку: на шее и ниже показались багровые, плохо зажившие рубцы.
- Ну, мой юный друг, это вовсе не повод заматываться Египетской мумией и умирать от жары. И потом, есть ведь медцентр, есть регенератор. Что ты в самом деле? - Этриас осторожно отодвинул ворот рубашки, рассматривая рубец. - Это не боевое ранение, так?
- Нет. Это... Это недоразумение. По всему телу... Медцентр не обслуживает пленных. Для них специальная клиника в городе, а мне запрещено покидать пределы дворца. Заживет. - Савл, запахнул ворот. - Мррр?
- Я поговорю с доктором Мишелином, пусть сделает для тебя исключение. Миоррраурр. (обязательно) Ррра маурр, мххарраш? ( хорошо получается, продолжим?)
- Вы слишком снисходительны. Мрррр... Щекотно. - Савл помурчал еще немного, прислушиваясь к ощущениям в горле. Рубашка была мокрой от пота и неприятно холодила тело.
- Бывает поначалу. Вот, а теперь положи пальцы вот сюда и повтори. - Этриас коснулся кончиками пальцев горла Савла, у начала самого длинного шрама. - Ну же, послушай себя.
Юноша пересел ближе, так просто было удобнее:
- Мрррррррр. Мяурррррр. Мяюю-кхе-кхе! - поперхнулся и рассмеялся: - Я, наверно, выгляжу, как балаганный идиот.
- Поверь, все мы, уча Книсса’ари, так выглядели. Когда выйдешь из беседки, ты простынешь. Снимай рубашку, пусть просохнет. Я тебе дам свою пелерину.
- Не стоит, спасибо. Я быстро. - он снял рубашку. Все тело Савла было покрыто корявыми шрамами, а бок обожжен. В нем боролось два чувства. Первое не хотело брать что-то у Этриаса, а второе - показывать свое уродство.
- Вот так «быстро» и заболевают. Одевай, не стесняйся. - Этриас накинул на угловатые, тощие плечи юноши свою пелерину, провел костяшками пальцев по шее, застегивая легкую накидку у горла. - Продолжим занятия?
- Мррррр....Мряяяууу...Мирррру, сколько этих «М», в языке? Такое впечатление, что не меньше сотни. - Савл  муркнул, прикрыв глаза. Они  у него были большие и кроткие, как у оленя. С длинными и темными ресницами.
- Много. Но есть и другие фонемы. Уррашш. Рахххару. Ыррроу. - Этриас смотрел на юношу так пристально, что его глаза, напоминающие глаза Императора Астиарра, иногда казались двумя лезвиями молекулярных скальпелей. Снимали с души корку. Савл опустил взгляд:
- Работы не початый кррррай. Язык тоже мышца, ее качать надо. А вы легко обучились языку? У вас произношение, как у Императора. Гая-Юлия.
- Я начал учить язык, когда пришел приказ выступить против Книсской Империи. Основы взял из гипно-курса. Произношение - у рабов. Всего около трех месяцев, но у меня были форс-мажорные обстоятельства.
- Я знаю. У вас убили жену и шантажировали дочерьми. Моего отца так шантажировали мной и братьями. Я восхищаюсь вашей выдержкой. В такой ситуации еще учить что-то. - Савл помурчал еще немного, но горло уже пересохло, солнце стояло в зените, и даже ветер почти стих.
- Приглашаю тебя на обед. Отказ не принимается. - Этриас поднялся, выглядел, как какой-то языческий бог: в книсской одежде, с заплетенными по случаю жары в косу волосами. Красивый, не старый еще, но уже зрелый мужчина.
- Так точно, сэр. - Савл одел рубашку и столкнулся глазами с огненным взором Маттиаса. Он просто кипел и клокотал:
- Обед подан, Этти.
- Уже идем, Матти. - Этриас, казалось, гнева во взгляде друга не заметил. - Ты знаком же с Савлом? - он накинул пелерину и сорвал соцветие плюща - ярко-алую гроздь мелких цветов, походя воткнув ее в прическу аналитика.
- Пересекались. Милый юноша. - От слова «милый», казалось, вздрогнула земля. - Я рекомендую поторопиться. Кайриэри не отличается терпением, а, набегавшись в саду, он очень голоден.
- Не шипи, Матти. -  короткий, слегка удивленный взгляд столкнулся со взглядом рыжего лейтенанта, кажется, аж со звоном. Этриас приостановился, тронул Савла за плечо: - Идите вперед, ире. Мы догоним.
Савл, совершенно не въехавший в ситуацию, был ошарашен и немного испуган, поэтому с радостью скрылся за золотом кустов. На лице Маттиаса ходили желваки.
-  В чем дело, Матти? - Адмирал остановил порывавшегося уйти следом друга, крепко взяв его за запястье. - Что с тобой происходит?
- Все в порядке. Прости, не мое дело. Прости... - Маттиас сник и приложил его руку к сердцу, как всегда делал, когда был очень сильно расстроен.
- Не прощу, пока не узнаю, что случилось с моим Рыжим. Матти, тебе не кажется, что нам надо поговорить? Стоит мне намекнуть на частный разговор, ты мгновенно отыскиваешь кучу дел, только бы не остаться наедине. Я уже забыл, когда ты составлял мне компанию в полуночных посиделках, или в прогулках верхом... Матти, да не прячь ты глаза, как институтка, не выучившая урока! - Этриас встряхнул друга за плечи. Маттиас его обнял. Нежно, ласково, утыкаясь лицом в косы. Как он мог! Как он мог уединиться с этим щенком! Который еще не известно, что задумал! Пригласить его в дом. Этти - Этти,  любимый человек, что же ты делаешь? - Я просто не  в себе. - отстранился. Был все тем же прежним Матти.
-  Я и хочу разобраться, отчего это мой стальной аналитик - и вдруг не в себе? - Этриас не принял легкого тона, не поверил в перемену. - Матти, я тебя прошу, как друга прошу: поговори со мной, начистоту!
- Я. Люблю. Тебя. Давно. - слова падали, как свинцовые бруски. Маттиас отступил на шаг, чуть приподняв ладони, как будто сдавался.
- Матти...Рыжий мой, ты и впрямь не в себе. - Этриас подошел на тот же шаг, положил ладони на плечи, слегка притягивая. - Замолчи.
- Молчу. - в этом было все. Все молчание Маттиаса на продолжении долгих и долгих лет. Он посмотрел своему адмиралу в глаза и виновато улыбнулся. - Меня бесит этот парень.
- Ревнуешь? Дурак ты, лейтенант. - Этриас был совершенно серьезен, а глаза смеялись. - Любишь... Да я понял давно, Матти. Только что ж ты...молчал так долго?
- Ты не спрашивал. Я же четко соблюдаю субординацию, мой адмирал. - Маттиас тяжело дышал, такая близость была для него сладкой и мучительной одновременно.
- Прости. За все. - Этриас не привык к спонтанным решениям, он просчитывал всегда и каждый шаг. Только не сейчас. Потом, возможно, он будет себя изничтожать морально, но сейчас он сделал то, что даже представить себе не мог десять лет назад. Теплые, твердые, чуточку шершавые губы его были властными, он привык командовать и подчинять. У Маттиаса подкосились колени, он не верил в происходящее, вцепившись в талию Этриаса как утопающий за соломинку. Конечно, это не может происходить, сейчас его оттолкнут. Он уйдет и не вернется уже никогда, но это будет потом. А сейчас он чувствовал только вкус любимых губ.
- Лейтенант, не падайте. - смех в ярких голубых глазах. Смех и что-то странное, не понятное еще самому Грею. -  Матти, Рыжий... - Этриас не просчитывал и не решал. Сейчас он жил, и ему было глубоко наплевать на последствия своего поступка. Если Санно Энкенти можно жениться на кошечке, Гаю-Юлию - на Императоре всея кошачьих, почему ему нельзя ответить, наконец, на искреннее чувство своего лейтенанта?
- Упадешь тут, когда почву из-под ног вышибают. Этриас, ты подлец. Я даже спать с тобой рядом боялся, чтобы не оскорбить твоих чувств. А ты, прилюдно... - слова у Маттиаса закончились, и он просто обнял Грея так, что кости хрустнули.
- Тут нет никого, Матти. Тут. - поцелуй. - Нет. - еще один. - Абсолютно. - Еще. - Никого. - на каждое слово, на каждый поцелуй Этриас делал шаг. Пока не впечатал Маттиаса спиной в ствол громадного дерева за беседкой, надежно скрывающей их от посторонних глаз.
- Обед... Этти... Там твои гости... Я ждал столько…  столько лет, подожду еще немного. Этти... - Маттиас таял, как воск, под его руками.
-  Именно. Ты ждал, теперь подождут они. Весь мир подождет, помнишь? - адмирал мысленно поблагодарил того неведомого книсса, который придумал фасон этой национальной одежды. Распахнул пелеринку, закинув ее полы за плечи Матти, дернул мгновенно распустившиеся шнуры на поясе, жадно, жарко посмотрел, отодвинувшись на полмгновения. Маттиас алел. Они видели друг друга обнаженными много тысяч раз. Даже больше, когда по молодости их не обошли стороной не совсем чистые увлечения. Но тут было совсем иное, не нужного было маскировать свою страсть, не нужно было лгать.  Тем не менее, он чувствовал себя перед ним бесконечно виноватым, и от этого был еще более притягателен.
Торопливость сменилась вдумчивым изучением. Да, Этриас видел его таким много раз. Но никогда не касался, кроме тех раз, когда перевязывал раны. Сейчас - касался, как струн, слушал отклик. Изучал на интуитивном уровне, как и что сделать. И целовал, не позволяя сказать ни слова. Маттиас все же вырвался, удержал на вытянутых руках.
- Стой... Погоди. - а руки у лейтенанта дрожали, - Тебе не противно? Ты же с таким отвращением всегда смотрел на отношения Гая-Юлия и Астиарра… Я не хочу, чтобы ты шел только на поводу у чувства благодарности. Мне это не нужно, не ценой твоей боли.
- Матти, заткнись, я тебя умоляю. Ты видишь, что мне противно? - Этриас жестко обхватил пальцами его подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Ошалелые, пьяные, черные от желания. - Матти, ты гениальный аналитик, но ты идиот. Я же тоже... - он так и не сказал, утопив главное слово в поцелуе.
- Дя… Ой... А чего это вы тут... - Кайри, который пришел посмотреть, а где, собственно, хозяин обеда, принюхался и зашелся в смехе: - Ну, дядя Этти, как маленькие, прямо. Посреди улицы. Средь бела дня. Ой, не могу!
Маттиас быстро завязал пояс и уткнулся в плечо любимого.Ему было и смешно и досадно одновременно.
- Князь, а не пойти бы вам...обедать? - Этриас повернулся к танцору с каменным лицом. - Прошу прощения, что задержался. Мы сейчас подойдем. - подождал, пока Кайри, пожав плечами, не ушел во дворец, и снова поцеловал Маттиаса. - Прости, Рыжий. Кайри прав, не посередь же улицы.
- Я пытался сказать тебе то же самое. - У Маттиаса от возбуждения пошла кровь носом, как у подростка, на глаза навернулись слезы, колени дрожали, и он смеялся.
- Идем уже, идем. Пока нас не начали искать другие гости. - адмирал достал платок и вытер Матти лицо, приобнял за плечи и повел. Пока - обедать. А дальше он загадывать не хотел.
Кайри явился к столу, мерзко хихикая:
- Сейчас придет. - Сел около Селрайн, в глазах его плясали ящерки. Савл уткнулся взором в свою тарелку и старался ни о чем не думать. За что на него вызверился Маттиас, он уже понял. Но дружбу адмирала терять был не намерен.
Этриас, явившийся в столовую, был невозмутим, как всегда. Маттиас, слегка растрепанный, с цветами в волосах и с припухшими губами - опускал глаза и краснел.
- Простите за опоздание, ире-о. Приятного аппетита.
- Да ничего стррашного. Дядя Матти, ты такой... кррррасивый... - от мурчания Кайри, казалось, даже стол затрясся в мелкой дрожи. Маттиас сел, нервно схватил вилку и застыл, когда Этриас сел рядом, словно невзначай прижавшись коленом к его бедру под столом.
- Кайри, не вредствуй. Ешь, пока я не позвал императора или киррео.
- Ну дяяяядяяя, уже порадоваться нельзя. Во дворце двумя кислыми физиономиями будет меньше. Осталось только ире Савла расшевелить, и я могу спать спокойно. Правда, Сели?
- Боюсь, неправда, Кайри. - хихикнула девушка. - Ты - и спокойно? Это нереально.
- Кайри, ты молча есть умеешь? - адмирал внимательно посмотрел в золотистые глаза книсса. - И вообще - молчать? Я тебя прошу. - он выделил последнее слово голосом.
«Ну хорошо, молча так молча, тогда ты чего-нибудь рассказывай.» - Кайри преданно смотрел своими золотыми глазами и тщательно жевал. Савл улыбнулся.
«Я - ем.» - Этриас невозмутимо положил в рот кусок жаркого и принялся жевать. Придвинулся незаметно, к  теплу Матти рядом. Тонкий шелк не мешал чувствовать дрожь, пробегающую по телу лейтенанта.
- Матти, ешь.
- Я...ем... - лейтенант чисто механически складывал что-то в рот, не чувствуя вкуса пищи. Губы еще горели сладким жаром, а тело ныло, напряженное до предела, до боли. Этриас переложил вилку в левую руку, правой накрыл сжатый кулак Маттиаса.
«Тише, Рыжик. Возьми себя в руки» - мысль была только для него.
«Не предлагай невыполнимых идей» - Маттиас глубоко вдохнул, закрыл глаза, и неимоверным усилием воли заставил себя хоть немного успокоиться. Открыл и улыбнулся Селрайн:
- Ирсе, вы сегодня просто обворожительно красивы. Сменили стиль?
- Ха, то есть, обычно я выгляжу шваброй? - Селрайн изобразила оскорбленную мордочку. Все сидящие за столом расхохотались.
- Нет, что вы. Щеткой. Ваши одеяния всегда казались мне слишком строгими для такой красивой девушки. - Маттиас продолжал флиртовать, отвлекаясь. Но при этом подливал Этриасу напитки, подкладывал кусочки и вообще выполнял свою обычную заботливую работу.
- Просто я одевалась, как должно. А сегодня меня «одели», как пожелали. Князь Кайри поиграл. - Сели легко приняла невинный флирт. А вот Кайри отчего-то нахмурился, раздраженно прижимая ушки.
Этриас положил на стол вилку и нож и слегка откинулся на кресле. Он наелся, да и особого аппетита не было, зато было желание подурачиться. Мужчина осторожно положил ладонь на колено Матти и повел ее вверх, к бедру. Маттиас запнулся на полуслове в беседе с Савлом, вовлекая его в разговор и спрашивая, нравится ли ему Книссауррская мода.
«Этти, не мучай! Умоляю.» - Посмотрел на него жалобными глазами.
«И не думал» - Адмирал руку не убрал, поддержав беседу. Шутил, острил, расточал улыбки, слегка сжимая пальцы на гладком шелке.
«Руку убери! Я же сейчас стул прожгу!.. Нетерпением!» - Маттиас на вопрос девушки, что с ним,  отговорился легкой зубной болью.
«Не прожжешь» - Этриас усмехнулся и принялся доказывать, что книсские наряды - актуальны во все времена, продолжив движение пальцев вверх.
- Может, травок заварить? - Селрайн с тревогой взглянула на в миг обескровившееся лицо лейтенанта.
- Спасибо... Сейчас отпустит... - Маттиас готов был провалиться сквозь землю и радовался, что Кайри слишком увлечен разговором с Савлом, чтобы острить.
- Лейтенант, вы явно переутомились, разбирая отчеты. Наверное, мне стоит проводить вас в постель. - Этти состроил встревоженное лицо и потрогал лоб Маттиаса ладонью. Левой. Правая - словно жила своей жизнью, до невозможности медленно описывая круги пальцами, двигаясь к паху. Маттиас был близок к обмороку. Кровь барабанами стучала в висках, оглушая и отдаваясь волной в чреслах. Он мог только кивнуть.
-  Кажется, вам, ире Матти, и впрямь нехорошо! - встревожилась Селрайн.
- Не стоит беспокоиться, я сам позабочусь о моем лейтенанте. - Этриас встал и почти выволок рыжего из-за стола, закинув его руку себе на плечо. - Идем, Матти, идем. Сейчас ляжешь, все хорошо.
- Я тебя ненавижу... - вкрадчиво сообщил ему лейтенант, падая на свою узкую койку и цепляясь за его одежду непослушными пальцами.
- Я заметил. - пелерина с рыжего полетела прочь, как и пояс. - Но ты ошибаешься. - Этриас перехватил его руки, крепко прижимая их к постели одной рукой. - Ошибаешься. - Горячий рот накрыл обветренные губы Матти. Да, он не умел целоваться. Точнее, давно забыл, как это делается. Поцелуй больше походил на пытку. Маттиас попытался вырваться, но быстро обмяк, прижимаясь горячим телом, ловя его губы, сплетаясь в жадном, ворованном поцелуе, сходя с ума и смеясь.
Этриас не знал, что делать дальше. Но интуицию никто не отменял, так что - остался Матти без одежды очень быстро, и от своего наряда адмирал избавился четко по-военному, за полминуты. А дальше было просто какое-то сумасшествие, потому что Этриасу хотелось чего-то странного, и это желание выплескивалось в жестоких поцелуях, расцветавших на белой коже рыжего лейтенанта алыми следами. С кровати они довольно быстро скатились на паркет, теплое дерево льнуло к телам и пахло медом. Маттиас перевернулся на живот, подсказывая, но не веря, что Этриас решиться. Этриас и не решался, он просто потерял голову. Тело было гораздо умнее: все сделало как надо и само, без участия разума. Этти намотал рыжие пряди на кулак и заставил мужчину повернуть голову, почти свернув ему шею. Но он должен был смотреть в лицо Матти. Тот резко выдохнул, раскрыв рот в беззвучном стоне, пьяно прикрыв глаза, скребя пальцами пол. Боль быстро прошла, и блаженство толчками разливалось по измученному ласками телу, сотрясая его дрожью. Этриас прорычал команду:
- Открой глаза! Смотри на меня, лейтенант. - вколачиваясь в распростертое под ним тело, едва не теряя сознание от невероятно острого наслаждения. Глаза распахнулись, бескрайними озерами страсти, счастья, боли и страдания. Губы шевельнулись, то ли умоляя, то ли проклиная, и Маттиас закричал  так, что взметнулись фашшхи с подоконника - в голос, громко, пятная семенем пол и падая, обессиленный, почти мгновенно проваливаясь в забытье.
Этриас приходил в себя, понимая, что только что нарушил Устав, совершил грех, и ему - плевать. Поднялся, сел рядом с измученным Матти, помотал растрепавшейся косой, словно просыпаясь. Потом осторожно поднял своего лейтенанта на руки, укладывая на постель. Внимательно осмотрел, прикусил губы, заметив кровь на бедрах. Погладил рыжие, потемневшие и влажные от пота кудри.
- Прости, Матти.
- Дурак. - Маттиас прижал его, обнимая и целуя в темя нежно, как ребенка: - Ты не представляешь, как  я счастлив.
- Я не за то прошу прощения, а за боль. Снесло крышу, понимаешь? - Адмирал уткнулся носом в шею своему лейтенанту и замер, вдыхая его запах.
- Ложись. Ты не тяжелый. Понимаю. Родной мой...Ты бы знал...Если бы ты знал, как я долго мечтал об этом. - Матти не чувствовал боли, он уложил Этриаса рядом, почти на себя, и обнял его.
- Я же догадывался, Матти. Я еще с окончания академии и выпуска догадывался. Да нет, я просто знал - ты же, когда пьян, разговорчив сверх меры. А я на выпускном был трезвее. Просто, воспитание...условности...Ты понимаешь?
- Понимаю. Женитьба. Ты ее любил, а я так за тебя радовался. Все, правда, хорошо? Тебе не противно? - Маттиас даже потемнел лицом из-за тревоги.
- Тебе не больно? - Этриас проигнорировал вопрос. - Только честно, Матти.
- Тебе честно или вежливо? - Матти улыбался.
- Честно, Рыжик.
- Меня только что вые… осчастливил в не совсем анатомичное отверстие крупный мужчина, атлетического сложения и мощной потенции. Конечно, сейчас это не слишком приятно, но я переживу. Только не уходи никуда. - он прижался к нему.
- Да пошли все к дьяволу, Матти, куда мне идти от тебя? - Этриас облокотился на локоть и принялся внимательно изучать лицо своего любовника. Пусть он его и так знал до мельчайшей черточки, но - не таким. Тронул пальцем след от поцелуя на шее лейтенанта, напухший, багровый. - Хотя надо бы принести регенератор.
- Потом. Позже. Знаешь, сколько ночей я смотрел на тебя без сна. Сколько перчаток изгрыз от бешенства. - Маттиас улыбался своей спокойной улыбкой, его пальцы скользили по старым шрамам, которые он знал все наперечет.
- Ты сумасшедший упертый осел, Маттиас. Только ты мог ждать и терпеть столько лет. Я бы не смог. - Этриас наклонился и постарался поцеловать так осторожно и нежно, как только мог.
- Я люблю тебя, и просто ждал своего часа. Я же хороший аналитик. - Маттиас засыпал. Зной и любовь его утомили.
- Ты чертов...спи. Спи, Рыжик. - Этриас подождал, пока дыхание Матти не выровнялось, и прошептал, едва шевеля губами. - Я тоже...идиот и люблю тебя.
Лейтенант улыбнулся во сне.

Часть седьмая.

Главный Храм Змея был в горах. Кто б сомневался, что - у жерла вулкана? Жара была невыносимая, в воздухе резко пахло потом, благовониями, кожей и раскаленной магмой. И дымом - этот неуловимый дым не давал дышать тому, кто привык к чистым ветрам Книссаурра. Низкое, мрачное, освещенное только багровыми отсветами пламени в алтарных нишах, здание Храма воплощало в себе всю косность мораллесской религии и культуры. Стены, расписанные странными фигурами существ, с верхней половиной тела, как у человека, а нижней - как у змеи, но имевшими по шесть рук, почти физически давили. Элвер перестал бояться, как только их доставили к храму. Теперь ему просто было неприятно и душно.
- Надо сюда построить лифт. Дикость какая. - Ваэрд поднимался по лестнице, картинно задыхаясь. - А матушка за нами не пошла. Хитрая, она бы выдохлась посредине лестницы.
- Потерпи, родная. Скоро спустимся. Правда, еще пешком идти до столицы... - Элвер приостановился и оглянулся. Со склона открывался чудесный вид на город, тонущий в жарком мареве. И на холмистую голую равнину, по которой вилась от святилища к святилищу дорога. Содрогнулся, представив этот путь.
- Не дрейфь... Не волнуйся, дорогой... - это к ним подтянулась свита. - Обратно всегда быстрее.
  Они подошли к жрецу, который протянул Валентине плошку с прозрачно-алым огнем. Леди-Змея сноровисто закатала своему супругу рукава и отбросила назад косы:
- Ну. А дальше мне что делать?
Элвер сложил ладони «ковшиком». Жрец щедро положил в них черно-серого угля, каких-то трав и порошка.
- А теперь, Леди-Змея, полейте это священным Огнем.
- Готов? Я люблю тебя. Все хорошо будет, обещаю. - И Валентина щедро плеснула прозрачным пламенем, взвившимся с треском, на мгновение ослепив. Первым порывом Элвера было разжать руки и отбросить горящий уголь. Но он сцепил зубы и выпрямился, слегка откидывая голову, чтобы огонь не слепил и не дышал жаром прямо в лицо.
- Идите, дети  Огненного Змея, и пусть ваш Огонь не угаснет. - жрец осенил их священным знаком.
- Не угаснет. - Валентина подкинула горючего, рассчитывая скорость горения. Главное было - не переборщить. Крем не давал стопроцентной защиты. Надо было соблюдать осторожность. Они спустились с лестницы, и Валентина улыбнулась тестю, шаловливо подмигнув. Король с тревогой смотрел на сына, но не видел ничего такого, что указывало бы на испытываемую боль или болевой шок. Элвер поднял глаза и слегка улыбнулся.
;  Идем, чем скорее, тем лучше. ; Дорога началась.
; Это все-таки чистый садизм и средневековье… осторожно, выбоина. Такое впечатление, что добыча шкур или несение огня что-то докажет! Дорогой, арка. ; Валентина щебетала соловьем, подкидывая топливо через каждые сто шагов.
; А шкуры на что? ; удивился Элвер. ; Ну, да, садизм, но придется пройти. Кстати, тепло я чувствую. Пока ; приятно. А потом мы с тобой отменим все глупые правила и условности.
; Это у книссов. Надо драконидов на мантию завалить. Понятно, почему в королевском роду смертность такая дикая. Я тебя люблю. Почти пришли. ; Валентина картинно устала и охала.
; Да нет особой... ашшшшш! горячо!.. смертности, я читал и учил статистику. ; принц споткнулся на булыжнике улицы.
; Осторожно. ; Ваэрд спонтанно поймал его и быстро отпустил. Не годиться слабой девушке ловить мужа: ; Прибавь шагу. Я не хочу еще подкладывать топлива, а огонь уже слабеет.
; Придется. Я ногу подвернул, Вале. ; принц закусил губу и похромал дальше. Оставалось всего какие-то пятьсот метров, включая коридоры и залы дворца. Ваэрд подкидывал жгучий порошок по унции, рукав его платья был опален: во время «прогулки» у Элвера неоднократно загорались волосы надо лбом, пришлось тушить. У принца были опалены брови и ресницы.
; Давай, родной. У тебя получится... ; Ваэрд начал нервничать.
;  Конечно. С тобой получится все. ; Элвер улыбнулся, точнее, попытался. Руки уже жгло не на шутку, и шел он все медленнее. ;  Еще, любовь моя. Гаснет. Ашшерх...
; Я ему погасну, ; Валентина бросила строго отмеренную щепоть. ; Горит. Как миленькое. Давай, шевелись, родное сердце.
;  Иду. Я убью того, кто придумал каблуки для мужских сапог и булыжные мостовые. ; младший мораллес тихо матерился на мор-логе и книсса’ари.
; Тише, родной. Вон этот очаг ящеров. Чего дальше делать? ; Ваэрд пристроился сбоку, обнимая его за талию и поддерживая огонек.
;  Топливо в очаг. Масло мне на руки. Давай же, не бойся, мне не больно. ; Элвер солгал: огнезащитный крем сгорел давно, сейчас он чувствовал, как потихоньку горит его кожа. А когда полыхнет освященное масло, перенося огонь с рук в очаг, ему будет еще больнее. Но обряд должен быть завершен безупречно.
; Топливо в очаг. ; Ваэрд плеснул масло в чашу алтаря и, зажмурившись и побледнев, на руки Элвера. ; «Ничего, я потом его вылечу» ; уговаривал он сам себя. Принц коротко вскрикнул, когда с его ладоней потек жидкий огонь. Ваэрду в руки сунули расшитое полотнище.
;  Вытри... ; прохрипел Элвер, протягивая ему полыхающие ладони.
; Что б вас! ; Валентина четким движением обтерла его руки. Запахло горелой плотью.
; Все. Мы смогли. ; Мораллес улыбнулся и сполз по колонне на каменный пол дворцового святилища. К ним спешили король и королева, а Элвер понимал, что встать больше не сможет. Распухшая нога не слушалась, руками опереться он не мог. ; Вале, моя Вале, мое сокровище. Мы смогли. Все хорошо...
; Какого... Все хорошо, конечно! Где носилки? Ваше Величество, отодвиньтесь-ка. Сейчас, покажи мне руки. ; Валентина мощным напором оттерла королевскую чету, руководя укладыванием Элвера на носилки, и впилась глазами в его руки. Ожоги были. Не такие, как у короля, но все равно довольно серьезные. Последняя часть ритуала, горящее масло - дало самые серьезные повреждения. Пузыри и обугленные ошметки кожи были кошмарным зрелищем, отвернулась даже королева.
; Переживу. ; у Элвера потрескались от жара губы и покраснели глаза.
; Ваше высочество, пена от ожогов. ; придворный медик сунул в руки Вале баллон с распылителем.
; Идите вы... спасибо. Не надо. Отнесите их Высочество в наши покои. ; Валентина отстранила медика.
Молодую чету проводили в спальню, и, к удивлению Вале, оставили одних. Никто не пытался оказать помощь, не волновался о здоровье принца.
; Так и должно быть... ; Элвер был бледен, белее шелка простыней.
; Прекрасно. ; Валентина кинулась к своим баночкам и бутылочкам. Рукава одежды были разрезаны, на вправленную лодыжку одета манжета с питательным раствором. Ладони погрузились в регенератор, а лицо приятно холодил компресс. Все возню Ваэрд сопровождал бурчанием под нос, большую половину которого составляли проклятия.
; Зато теперь нас никто не потревожит дня два. ; Элвера бил озноб, но он же не мог показать Ваэрду, что ему плохо! Не мог признаться в слабости. И он улыбался, правда, не видя себя, не мог проконтролировать, чтоб улыбка была именно улыбкой, а не странной дергающейся гримасой.
; Сейчас  я тебя раздену. Дам лекарство, и ты поспишь. А проснешься совершенно здоровым. ; Ваэрд переоделся в просторные домашние одежды, привезенные им с Книссаурра. Он срезал с брата драгоценный наряд и снял все украшения. Поднес чашку ко рту, придерживая голову: ; Ты умница. Я тобой очень горжусь.
; Я тобой тоже. ; Элвер выпил лекарство и попросил: ; Полежи со мной? Хоть немножко? ; в этой просьбе было все, все годы его одиночества и нелюбви. На грани забытья он словно не помнил, что его любят, и осмелился всего лишь надеяться на ласку.
; Конечно, я полежу с тобой. И не немножко, а пока ты не поправишься. ; Ваэрд устроился рядом, подкладывая Элверу подушки и поглаживая по волосам: ; Сейчас будет легче, я дал тебе анестетик. Ну и варварская у тебя страна, братишка. Надо в корне все менять. Я так переволновался за тебя, что устал. ; Ваэрд улыбнулся.
; Спасибо, Роэнлин... ; Элвер уснул, тихо всхлипывая и вздыхая. Прижавшись к плечу Ваэрда щекой и по-детски приоткрыв рот.
; Милый мой... Отольются им твои слезы, ; зловещим шепотом пообещал старший брат, оставшийся стеречь его сон.

Савл робко постучался в покои Адмирала, открыл дверь. Этриас сидел за рабочим столом, без пелерины, с распущенными косами. У его ног, на полу, полулежал Маттиас, с полосками регенерационного бальзама на обнаженном торсе, и что-то зачитывал ему с планшета. Загорелая ступня адмирала скользила по плечу лейтенанта. Савл кашлянул.
; Прошу, заходи. Ты весьма кстати, ко мне обещал заглянуть доктор Мишелин, может, сразу потом тебя заберет в медцентр. ; Этриас коротко кивнул на кресло у стены, не отрываясь от планшета. Маттиас же попробовал выскользнуть, чтоб одеться. Адмирал не позволил, прижав к полу.
; Этти, ты сатрап и деспот. ; мужчина повернул голову. ; Одно дело, когда мы наедине, другое дело, когда к ТЕБЕ приходят гости. Дай одеться.
; Именно потому, что я сатрап и деспот ; лежи и жди, пока лекарство впитается. Савл, не обращай на нас внимания. На столике ; кристалл с записями, это мои личные конспекты. Проектор ; там же. И наушники. Занимайся по первому и второму урокам, я потом проверю. ; Этриас отложил планшет и соскользнул на пол, садясь рядом с Матти. Провел пальцами по краям полосок регенератора. ; Ну, они еще липнут.
; Согласись, это не самое страшное ранение, которое было в моей жизни?
Савл быстро смел со стола и кристалл и записи и забился с ними в угол дивана. Но занятие не клеилось, в конце концов, он оставил попытку сосредоточиться и внимательно стал наблюдать за этой парой.
; Если бы ты меня послушался и не совался под выстрел, его бы вообще не случилось. ; Этриас и Маттиас только что вернулись с охоты, из предгорий, где лейтенант Юксинда и получил свою царапину. ; Ты разучился охотиться, так что завтра едешь снова со мной и Императором.
; Простите, ирет, а на кого вы охотились? ; глаза Савла загорелись, он весь преобразился и даже престал сутулиться. Охота была его любимым занятием, и он очень страдал лишенный оного. Этриас медленно обернулся. Выразительные глаза задержались на снятых наушниках, показав, что адмирал не доволен тем, что его распоряжение не выполняется. Но потом слегка потеплели. Этриас пристрастился к верховой охоте с подачи Астиарра, который таскал его каждый раз, едва выдавалась свободная минута.
- На диких драконидов и шарзаков. Драконидов ты уже видел, а шарзаки - это пернатые змеи. Опасные твари, но непередаваемо красивые.
Маттиас слегка поморщился. Шарзак его и цапнул, хорошо хоть, яд у них обладает только парализующим временным эффектом, так что он уже почти отошел.
; Добрый день, Этти! - В кабинет адмирала серебряным вихрем влетел сам Император, но увидел снова съежившегося в кресле Савла и посуровел. ; Он у тебя что еще делает?
; Юноша обучается у адмирала языкам. Добрый день, Ваше Величество. ; Маттиас отвечал чисто механически, привык делать это за Этриаса, как секретарь.
; Спасибо, Матти. ; Этриас вздохнул. Конечно, император не рад видеть того, кто напоминает о горе его дочери.
; И что же, ире Савл, Вы уже улучшили свое произношение? ; тон у Астиарра был отстраненно-ледяной.
; Увы, Ваше величество. Гипноизучением я брезгую, а живое знание дается мне труднее, чем книссам моего возраста. ; Савл встал и вытянулся во фрунт.
; Я в курсе вашего трудолюбия. Библиотекарь уже жаловался. ; Император смотрел непроницаемыми глазами, синими, чересчур яркими, от них кружилась голова и болело что-то внутри. А еще приходилось, даже не смотря на орихалковую цепочку, давить свои мысли. ; Продемонстрируйте свои успехи, юноша. ; тон не позволял ослушаться.
; Шанн хер мурах, Ире Лар. ; Савл опустил глаза и покраснел.
; Что, простите? ; Император озадаченно моргнул. ; Прилежание что?
Маттиас прижал руку ко рту, давя неуместный смех. Этриас возвел очи горе.
; Шанн Хаэрр мурррах, ире Савл. Ирт те рашш, шанн арри мурррах, шанн хаэрр шиесс. Телла та, ире Савл. \Прилежание рождает успех. Хотя в вашем случае, прилежание рождает усталость. Отдохните.
; Простите... Я буду стараться еще лучше. Разрешите идти.
; Не разрешаю. Завтра поедите с нами на охоту. Отдохнете. И я хочу с вами пообщаться теснее. ; Асти последний раз удостоил Савла взглядом и повернулся к адмиралу, начиная с ним беседу мысленно, на закрытой ото всех волне. Маттиас, воспользовавшись тем, что Этти отвлекся, выскользнул и накинул на плечи пелерину.
; Вы умеете держаться в седле, юноша?
; Я родился в седле, Ирет. ; Савл улыбался.
; Ире. Я не женат и не был. ; поправил парня Маттиас. ; Идемте, если Император дал разрешение на выезд вам с территории дворца, то подберем вам драконида.
; Уникорна, Матти. - отозвался Астиарр отстраненно. ; Охотимся на уникорнах.
; Слава Богу… С уникорнами я  лучше нахожу общий язык.
; Я, признаться, тоже. ; лейтенант вздохнул: побыть наедине с Этти удавалось очень редко. Сегодня вот ; всего десять минут. И то, Этриас не позволил и поцелуя: сразу взялся намазывать царапины. ; И проедемся с вами по ипподрому, посмотрим, в каком седле вы там родились.
; В спортивном. ; Не понял игры слов юноша.
; Спортивное седло, юноша, это не вариант. Придется мне с вами не пару кругов проехаться, а серьезно позаниматься. ; вздохнул Рыжий.
На конюшне Савлу быстро подобрали зверя, как сказал смотритель, поспокойнее.
; Смотрите, как крепить седло, здесь есть отличия. ; лейтенант сноровисто оседлал своего, черного уникорна. Савл погладил своего по гриве и достал из кармана кусок коричневого сахара:
; Мы с тобой подружимся... ; белый зверь косил на него алым глазом и фыркал, обнюхивая. Потом осторожно снял с ладони угощение, показав клыки хищника. ; В следующий раз притащу тебе вырезки. ; Савл потрепал его по гриве. И через секунду оказался на его спине. Уникорн замер на мгновение, повернул голову, недоверчиво покосившись на седока, насмешливо всхрапнул.
; Ире Савл, немедленно слезайте, это... ; Маттиас не успел. Уникорн высоко подкинул круп, потом встал на дыбы, и заплясал по утоптанному песку ипподрома, как дикий мустанг древней Земли.
; Иииииииха! ; Савл крепко сжал его бока сильными ногами, ухватившись за гриву. В глазах его загорелись хищные огоньки. Он обожал верховую езду еще больше, чем охоту. Укротить, сломить чужую волю, что может быть слаще! Хищника это только раззадорило. Маттиас с тревогой следил, как незапечатленный зверь вертится юлой по арене, едва не кувыркаясь. Савл держался крепко, сжимая пальцами шею скакуна и ища болевые точки. Уникорн выдал свой коронный трюк: рухнул на песок и перекатился, пытаясь подмять под себя всадника. Юноша, ловко скользнул ему под брюхо и снова оказался на спине, когда зверь уже решил, что всадник сброшен:
; Ну, полно... Поиграли и будет... ; Савл сильно ударил по ушам зверя.
; Разверни ему голову и заставь стать на колени. Смотри в глаза, подави волю. ; холодный голос императора прозвучал совсем рядом. Он тоже сидел на своем алом, императорском звере без седла, правя коленями и когтями. Но в голосе, кроме отстраненного холода были и нотки заинтересованности.
Савл вывернул голову уникорна за рог и приказал повиноваться. Зверь еще сопротивлялся, вырываясь.
; Сильнее, основание рога ; болевая зона. Бей туда. Он почти твой. ; Асти заинтересованно подался вперед. Юноша сильно надавил ногтями на указанную точку:
; Тише...Ты же хочешь со мной дружить? ; Зверь издал хриплый рык и медленно опустился, подогнув колени, на песок.
; Дожми, смотри ему в глаза. Запомни ментальный рисунок, вплети в него свою волю. ; Асти соскользнул со спины своего зверя и подобрал с песка чудом не затерявшуюся в нем орихалковую цепочку.
«Ты мой, красавец... Или… Ты красавица! Прости, девочка. Я не хотел сделать тебе больно, ведь и ты не хотела убить меня, правда же?» ; темные, как старый мед, глаза Савла захватили взгляд лучезарных глаз зверя.
; Я не ожидал, что она покорится. ; император протянул цепочку хозяину, глядя, как покорно поднимается с песка белый зверь. ; Каттха - самая норовистая кобыла моих конюшен. Я накажу того, кто ее тебе дал, не предупредив.
; Не надо, прошу вас, Ирре Ларр. Для меня это было редкое удовольствие. Надеюсь, я не повредил ей. ; Савл заботливо осматривал зверя, вплетая цепочку в волосы. ; Счастье, что на нее сел именно я, а не ире Маттиас.
; Ире Маттиас, да будет тебе известно, сам укротил своего зверя, тоже не самого спокойного. ; усмехнулся Асти. ; Он переволновался за тебя.
Матти подъехал и спешился, сердито фыркнув:
; И не думал, сир. Ире Савл сказал, что родился в седле. Он лишь доказал свое умение.
; Это просто. В моем возрасте. ; Савл сел верхом и проехался кругом. Потом пустил уникорна в рысь, затем в галоп, джигитуя.
; Не хвастайте раньше времени, юноша. ; из голоса императора исчезли все нотки тепла и заинтересованности,  он развернул зверя и пустил его сразу в галоп, вылетая за пределы дворца. Позади и по сторонам немедленно возникли черные уникорны охраны и драконид.
Савл замялся в нерешительности. Ему запрещено было передвигаться по дворцу без сопровождения. А за пределы его он вообще еще не выезжал.
; Идемте, юноша. Охота будет завтра, а пока вам надо подобрать одежду. В вашем мундире в горах делать нечего. ; Маттиас отдал поводья конюшему и пошел назад, во дворец. ; Почему вы до сих пор не сменили свой мундир на книсскую одежду?
; Я  в ней буду малоэстетичен. К сожалению. ; Савл непроизвольно схватился за ворот.
; Придется. У вас рукав оторвался и на спине прореха. Укрощение уникорна даром не проходит. А Император не любит человеческую одежду.
; Но он любит человека. ; Савл с прискорбием убедился, что лейтенант прав. Лошадка его порядком помяла.
; Гай-Юлий не совсем человек, скорее, полукровка. И принял традиции Книссаурра.
; Ему повезло. Вовремя сориентировался. ; Савл прикусил язык и поспешно добавил:   ; Астиарр влюбит в себя кого угодно. Поистине царское величие.
; Думаю, не нам обсуждать императора Астиарра и императора Гая-Юлия. ; Маттиас пожал плечами. ; Асти тянется к теплу и искренности. Это все, что вам надо знать. Будьте с ним честны, и получите сторицей. ; лейтенант распахнул перед парнем двери гардеробной. К ним поспешил служитель, по совместительству ; портной.
; Чем могу служить, ире-о?
; Оденьте вот этого юношу. К завтрашней охоте. ; Маттиас отошел и сел в кресло у камина. Савл низко поклонился книссу. Его взяли под локоть, увлекли куда-то вглубь шкафов и полок. Пожилой книсс сноровисто обмерил его, пробормотал что-то себе под нос и принялся доставать одежду, складывая на руки своей «жертве».
; А... как это носить? ; Савл был растерян.
; Идите сюда. Я помогу. - кажется, Маттиас был сам удивлен своим человеколюбием. С чего он взялся опекать Савла?
; Да-да, ире, меряйте, будем подбирать. ; кивнул книсс.
; Раздевайтесь, я не буду смотреть. ; Матти налил себе сока в стакан и отвернулся к холодному сейчас камину. Савл выдохнул. И быстро разделся, притянув к себе ближайшие шароварчики.
; Нижнее белье под это не носят. ; проинформировал, не поворачиваясь, Маттиас.
; А, вот вы где. ; жизнерадостно возвестил Кайри, врываясь в комнату, как комета. ; А вас дядя Этти искал! Я скажу ему, где вы! ; и унесся.
Юноша, свекольный от смущения, снял исподнее и завертел штаны, пытаясь понять, где у них перед.
; Помочь? ; Маттиас внимательно смотрел на его шрамы.
; С-спасибо... ; Савл посмотрел на него кроткими оленьими глазами. Этриас вошел в тот самый момент, когда Маттиас помогал Савлу шнуровать пояс штанишек.
; Гхм, помешал?
; Нет. Помоги лучше, умник. ; Маттиас положил ему на руки кипу одежды.
; Не шипи, Рыжик. ; Этриас сноровисто перебрал все и нашел нужное. Накинул на плечи пелерину, застегнул. Маттиас с непонятной самому ревностью, смотрел, как по шелку скользят пальцы любимого, аккуратно застегивая крючки, поправляют неправильно затянутый узел на поясе.
; Одеться еще сложнее, чем выучить язык. ; Савл натягивал пелерину на шрамы, но они все равно были видны.
; Ничего сложного, как и с языком. Немного практики - и все получится.
; Ах, это не то, ире-о! ; всплеснул руками портной, появляясь с еще большей кипой одежды. ; Раздевайтесь, я принес то, что надо.
; А... А может, я это как-нибудь... Нет? ; Савл снова взялся за крючки и запутался в них. Его раздевали в четыре руки. И одевали  ; так же. Этриас смеялся, Матти, сталкиваясь с ним пальцами и локтями, смущался. Савл же был еле жив от стыда.
; Отец бы меня убил за такое бесстыдство.
; А что тут такого? ; удивленно заметил книсс, подающий очередной наряд людям. ; Нагота не есть что-то постыдное, мы приходим нагими в этот мир, и нагими же мы уходим в очищающее пламя, когда приходит срок.
; Ну вы то так практично устроены, что и... не видно ничего... ; Савла крутанули перед зеркалом.
; Вы не видели обнаженного книсса никогда? ; удивился портной. ; Шерсть не скрывает анатомических подробностей, ире. ; он рассмеялся.
; Как-то…не приходилось... ; У Савла  даже голова разболелась от таких подробностей.
; Ну вот, теперь вы готовы к завтрашней охоте. А вот это, ; книсс перевязал вакуумную упаковку с тремя комплектами одежды, ; на повседневную носку. Был рад помочь.
; Благодарю....Как… непривычно… ; Савл сел ; отдышаться. В гардеробную постучал и вошел, пригибаясь, гвардеец вайши. Отсалютовал членистой конечностью.
- Ире Савл? - его книсса’ари был странным, щелкающим. ; Это велено передать вам. ; он осторожно взял руку юноши и защелкнул на запястье браслет-идентификатор. ; Вам позволено перемещаться по дворцу без сопровождения.
; Спасибо. ; Савл смотрел на вайши круглыми глазами. ; Сколько событий в один день! Бог благословенен.
; Благословенен, скорее, Император. Вы его заинтересовали. ; Маттиас пытался отодвинуться от Этти. Адмирал только крепче сжимал пальцы у него на талии. Дышал в затылок горячо. Алая краска против воли заливала лицо рыжего лейтенанта.
; Разрешите идти? ; Савл резко почувствовал себя лишним.
; Идите. Теперь вам можно и самому. - Этриас ему улыбнулся, извиняясь, наклоняясь к уху Матти и начиная что-то тихо говорить. Савл развернулся и почти выбежал, прижимая к груди сверток, чтобы пелерина не разлеталась, и шрамы не так бросались в глаза.
; Я тебе говорил, не уходить? У меня пропало два часа свободного времени, Рыжик. ; шепот был горячим, но от него ползли по коже мурашки. Потому что в нем были и нотки гнева.
; Не сердись. Мальчику нужно было показать транспорт. Совсем пропали? Как досадно. ; Маттиас огорчился.
; Тебя не было рядом, и они пропали. ; Пальцы сжались сильнее. ; Идемте, лейтенант, вы мне нужны.
; Да, сэр. ; Маттиас последовал за ним. ; Этти, что случилось-то? Тебе нужен отчет? Что-то  с девочками?
Дверь закрылась со щелчком, как капкан. Этриас резко повернулся, прижимая лейтенанта собой к стене.
; Матти, ты специально делаешь вид, что не понимаешь? Ты мне нужен.
; Да я же с тобой всегда. От рассвета до заката. ; Маттиас обнял его, наслаждаясь близостью.
; Ты не со мной. Ты и в отпуске ; на службе. Отставить службу, расслабься! ; вопреки своим же словам, жесткий поцелуй расслаблению не способствовал.
; Слушаюсь. ; Маттиас кивнул на графин. ; Может, по рюмочке? За расслабление.
; Мне и без алкоголя сносит крышу, Рыжик, а ты пей. ; усмехнулся, нехотя отпуская его, адмирал. Маттиас лег на низкий диванчик и налил себе рюмку горькой настойки:
; За тебя, моя радость. ; выпил и закусил чем-то из вазочки, не глядя. ; Кстати, я тут подумал, может, стоит мне койку на двуспальную сменить?
; А я подумал, что я прикажу тебе переехать ко мне. ; Этриас наклонился над ним и облизнул с губ вкус горечи. ; Я не знаю, что со мной творится, но чувствую себя так, словно я голоден, и насытиться не в силах.
; Это все ветра Книссаурра. И лето. ; Руки лейтенанта скользнули под одежду, лаская. ; Ты мне милее ежемесячного отчета. ; а глаза смеялись.
; Да ну? И твоих аналитических выкладок? ; Второй поцелуй был еще жестче, с привкусом крови в конце. Этриас не мог заставить себя быть нежным. Нежность отдавала пошлостью и ложью, Матти заслуживал честности и всего огня, который он мог ему подарить.
; Даже больше расчетных формул, а ты знаешь, как я к ним трепетно отношусь. ; Маттиас потянулся навстречу.
; Кому, как не мне знать. Заткнись, Матти, я тебя прошу. ; Дальше слов не было. Только хриплое, быстрое дыхание, горячая теснота, в которую входишь одним рывком, и голову кружит от боли и наслаждения. Маттиас извивался под ним, в безумии, дрожа и изгибаясь. Шепча, умоляя, но всегда покорный, нежный и податливый.
; Смотри, смотри мне в глаза. ; там была черная вечность, где та же боль мешалась с огнем страсти, а за ними была любовь, которая единственная позволяла согреть эту бездну. Этриас пил стоны лейтенанта, пополам со вкусом прокушенных губ, и не мог остановиться. ; Я тебя никогда не отпущу.
Маттиас только покаянно кивал, почти теряя сознание от удовольствия, прижимаясь к его плечу в пол оборота, с тихим стоном ощущая кровоподтеки поцелуев. Этриас доводил до точки кипения, и не позволял выплеснуться, продлевая и продлевая муку близости.
; Еще, Матти. Смотри на меня, смотри.
Маттиас чувствовал себя загипнотизированным, плененным и связанным, умоляя мысленно и вслух, спрашивая разрешения дойти до конца.
; Нет, Матти. Не сейчас. ; жесткие пальцы ; по гладкой белой коже, по россыпи веснушек, словно пересчитывая их, в рыжих локонах, мокрых от пота, властно, оттягивая голову, обнажая горло для жестоких поцелуев.
; Пожалуйста....Прошу... ; Матти смаргивал слезы.
; Ты мой, Маттиас Юксинда. Мой. Слышишь? - Этриас сходил с ума. Едва-едва держась на грани, удерживая на ней, острой, как бритва, себя и Рыжего, требовал ответа. ; Ты ; мой!
И Маттиас ослушивался приказа, выплескиваясь, почти ослепший от страсти.
; Мой, Рыжик. ; Этти сорвался сразу вслед за ним. Прижимая так, что мог сломать ребра.
; Оооооох...Любимый...Легче... ; Маттиас ткнулся лицом в пол, глухо пожаловавшись: ; А можно я прямо сегодня перееду? А то задолбало на полу.
; Переезжай. Точнее, оставайся. Слуги перенесут вещи. ; Этриас отпустил, осторожно пробежался пальцами и губами по оставленным меткам. ; Прости...Больно?
; Хорошо. Очень хорошо, просто сказочно. Бизон нетерпеливый. Хоть лубрикант с собой носи, в папке с докладами. ; Матти поцеловал его глаза.
; Идея не лишена рационального зерна. Но я же запретил думать о работе на отдыхе! Неделя, Матти, всего неделя, давай забудем обо всем хоть на немного?
; Хорошо. Охота, бал, и можно скататься в гости к твоим дочкам. Обними меня...
Адмирал обнял, тепло дыша в шею. Когда-то такое было. Давно, очень. На разбитом крейсере, когда из строя вышла система регенерации воздуха, а из экипажа осталось только трое: он, механик и Маттиас. Механик скончался от ран, а они выжили, грея друг друга. Им тогда было по двадцать. Первый рейд, проигранный. И Этриас еще не был даже капитаном ; таким же лейтенантом. Он вспоминал, как Матти обнимал тогда.
; Ты...Ты самый лучший для меня… Ты делаешь меня счастливым. Как я рад этому. ; Матти обнял его в ответ, перебирая губами по плечу и шее. Он как раз был мягким, но ему нравились грубые ласки друга, это же был его Этти. Иначе и представить было сложно.
; Рыжик, мой рыжий лейтенант, почему ты так и не принял звание капитана? ; адмирал расчесал пальцами локоны надо лбом, влажные, пахнущие почему-то хвоей и розмарином.
; Мне бы тогда пришлось от тебя уйти. И кто-то другой будил бы тебя по утрам. Делал отчеты. Перевязывал твои раны. Разве я мог это допустить, Этти? Ты же как дитя иногда бываешь. И как я мог тебя бросить, когда ты попал в такую заварушку с Павлом? Как бы я потом смог жить, без тебя?
; Нет, это я понял. Но сейчас, Матти, ты можешь принять звание и остаться служить на «Доблести» со мной. ; адмирал осторожно целовал следы укусов и поцелуев.
; Зачем? Ты еще не понял? Служба для меня ничего не значит. Ни деньги, ни звания. Я знаю себе цену, как профессионалу, и меня все устраивает. ; Маттиас подпер голову рукой и жмурился на солнце.
; Я понял. Но...ладно, неважно. Все равно я тебя от себя не пущу и перевод не подпишу. ; Грей улыбнулся, прижимаясь теснее.
; Кааакой еще перевод? Кто там куда меня переводить собрался? ; Маттиас поморщился.
; Штабные крысы решили, что на флагмане Соединенной в аналитическом отделе должны служить офицеры не ниже капитана. - фыркнул адмирал.
; Я поговорю с Гаем. Посмотрим, что он решит. У меня есть крыша в самом Штабе, против воли Императора пусть попробуют. ; Маттиас передвинул руку, подперев щеку, дернулся и убрал ладонь.
; Сам поговорю, но если это новая резолюция по войскам, то придется тебе... Что с тобой? ; Этриас заметил маневр и гримасу.
; Ничего. Что мне придется? Я никуда от тебя не уйду. Даже не надейся. ; Маттиас улыбнулся, но улыбка получилась вымученной.
; Придется принять звание. Я сделал слишком больно? М? - мужчина осторожно дотронулся до его щеки.
; АЙ! Нет, ты тут совершенно ни причем. Зачем мне звание, Этти, я же не смогу капитаном быть и твоим адъютантом.
; Почему не сможешь? Ты останешься главой аналитического отдела на «Доблести». Просто звезд на погонах станет больше.
; Да не хочу я капитанствовать. Какой из меня начальник? Я ни рявкать, как ты, не могу, ни свирепствовать. Ну, только с тобой, и только в исключительных случаях. ; по лицу Матти разливался нездоровый румянец.
; Так, вставай, мой дорогой. Что случилось? Где больно? ; Этриас так резко перешел на отцовский тон, что удивился и сам. Так он с дочерями говорил, в их детстве.
; Ничего страшного, я сейчас еще настойки выпью и пройдет. ; Матти встал… и сел, голова закружилась.
; Никуда не годится. ; Этриас быстро набрал номер медцентра. ; Мих? Можно вас потревожить? Пришлите мне парочку санитаров, а то моему лейтенанту резко сплохело!
; Мне не поплохело... ; Маттиас еле натянул на себя одежду и лег на диване, жалобно поскуливая и свернувшись больным котенком.
; Идти сам может? ; осведомился доктор.
; Матти, ну, что же ты? Прости, это я виноват? Вставай, прошу, идем в санчасть! ; Этриас занервничал всерьез.
; Ни пойду я в санчасть. Мне... Ой-ей.... Нормально.  ; Матти неудачно приложился щекой о диван.
; Понятно. Зубы? - Мишелин все это внимательно пронаблюдал с экрана. ; Адмирал, тащите его за шкирку, будем лечить.
; Нет! Только не в санчасть, я тебя умоляю! ; Маттиас замахал руками: ; Само пройдет!
; Лейтенант Юксинда, что за комедия? Встали и пошли! Тебе ли не знать, что сам проходит только насморк через неделю. ; Этриас оделся и поднял Матти с дивана. Маттиас активно засопротивлялся. «Ни за что!!! Только через мой труп!!!» ; Орало все внутри лейтенанта.
; Тащите-тащите, адмирал. Мужчина всегда боялся, боится и будет бояться стоматолога. ; хохотнул врач и отключился.
; Матти, не заставляй меня волочь тебя на плече, как в первобытность. ; Этриас перехватил его руки, прижал к себе и повел к двери.
; Да ну его в задницу, Этти... Ну пус… ; В коридоре пришлось смириться, ибо многочисленная прислуга разносила новости по дворцу быстрее комма. Маттиас был впихнут в санчасть, но сел в кресло, только крепко вцепившись в руку адмирала.
; Матти, ты боишься? Ты, не испугавшийся прикрыть меня собой от гайтанского медведя, и не раз смотревший смерти в глазницы, боишься всего лишь лечебной процедуры, причем, абсолютно безболезненной? ; Уговаривал его адмирал, мягко поглаживая по руке.
; Вот ты хоть раз в жизни лечил зубы? ; Маттиас сглотнул при приближении Мишелина  и крепко-накрепко стиснул челюсти.
; Естественно, Рыжик. И не раз. Ну, не будь ребенком, Мааааатти! ; адмирала разбирал смех.
; А я сейчас сделаю укол, и рот у него откроется сам. ; пожал плечами Мих и взял со столика шприц-пистолет.
; М-м-м! ; помотал головой Маттиас. Санитары начали смеяться уже в голос.
; Мааатти, ну, я прошу тебя! - Этриас наклонился и прошептал ему в ухо: ; Или я тебя прямо тут поцелую. Выбирай.
Маттиас стиснул его ладонь и замер, крепко зажмурившись. Мишелин внимательно посмотрел на застывшего истуканчиком лейтенанта и резко надавил на углы челюсти. Рот у болящего открылся, и доктор быстро зафиксировал его расширителем, осматривая поле деятельности.
; Ну, что ж, надо вскрывать.
; АУЫЫЫ!!!! ; Завопил храбрейший Маттиас, и выдрал подлокотник кресла. Книссы грохнули хохотом так, что задрожали стекла шкафов. Удержать Рыжего сумел только Этриас, вцепившись в плечи мертвой хваткой.
; Сидеть, лейтенант! Это приказ!
Маттиас обмяк, исходя холодным потом. Лейтенант боялся врачей и всего, что с ними связано. Он спокойно мог стоять под обстрелом, руководить эвакуацией подбитого корабля, но совершенно терялся и паниковал при виде обычных медицинских инструментов.
; Не паникуйте, лейтенант, герою космических войн не пристало бояться уколов. ; Мишелин быстро обколол воспаленную десну. ; Ребята, зафиксируйте пациента. ; санитары мгновенно притянули ремнями к креслу ноги и руки. Этриас успокаивающе шептал на ухо:
; Я тут, не бойся ничего, Матти.
Мих повернулся со скальпелем в руке. Маттиас упал в обморок.
; Отлично, так даже лучше. ; вся операция заняла от силы две минуты. Мишелин промыл ионным излучателем ранку, наложил стоматологический регенератор.
; Пусть полежит, сам в себя придет. Отнесите его на койку.
Матти очнулся через полтора часа и сел, держась за голову.
; Лучше, родной? ; Этриас улыбнулся, выглянув из-за экрана планшета.
; Лухе хем хто? Ой-ей-ей... ; заморозка еще не отпустила, и Матти болезненно скривился: ; Пол хелести мне рахваратили.
; Ничего тебе не разворотили. Там надрез ; в полсантиметра, да и тот уже затянулся. ; Этти расхохотался.
; Нихево смехново. ; Маттиас нахмурился. ; Дай хлафин. Продисенхифирую.
; Не надо, там еще лекарство на ранке. Потерпи еще немного.
; Хвинхтво. ; Маттиас лег обратно. Спальня Этриаса была, одновременно, и его кабинетом. У кровати, большой и комфортабельной, стояли на столике фотографии дочерей, жены и... Маттиаса. Заснятого явно в момент, когда он этого не видел, с чарующей открытой улыбкой и бутылкой вина в руке. ; Это хто? ; удивился мужчина.
; Ты. - Этриас слегка покраснел. ; Дороже вас у меня никого не было. Не было и не будет.
Маттиас, слез с кровати и обнял его, прижавшись лицом.

Ваэрд задремал, он вставал в течении ночи раза три, чтобы сделать Элверу уколы. Но руки в регенераторе уже почти приняли нормальный вид, температура у брата нормализовалась, ногу он ему вправил и зафиксировал, к утру надел на него защитные варежки и с чистой совестью уснул, прижимая  к себе. Элвер проснулся к полудню. Их и впрямь никто не потревожил, так что он успел выспаться. И у него почти ничего не болело, только немного щипало ладони. Он полежал еще с минуту, прислушиваясь, не открывая глаз. За окнами шелестели бедными кронами чахлые деревца. А еще ; хрустел, едва слышно, правда, щебень в саду камней матушки-Королевы, под осторожными шагами.
; Как они мне надоели. Все утро под окнами ходят. ; Глаза Ваэрда были закрыты, под ними залегла легкая синева.
; Как ты? ; младший потянулся поцеловать, обнять. ; Ты не спал всю ночь?
; Почему, спал.  ; Ваэрд убрал волосы с лица Элвера. ; Как руки?
;  Не больно, звезда моя. У меня бровей не осталось, да?
; И ресниц. Ничего, согласись, это не большая беда. В туалет хочешь? ; Ваэрд был практичной сиделкой.
; Хочу. Но пойду туда сам. ; Элвер залился румянцем. ; Нога тоже не болит. Только встать помоги, пожалуйста. ; он недоуменно посмотрел на «варежки» и улыбнулся: ; Какие...странные...
; Книссауррские. Новая кожица очень уязвима, походи с ними пару дней. ; Ваэрд помог ему встать и повел в сторону их санузла.
Элвер переоделся с помощью брата и облизнулся:
; А поесть есть чего? А то, судя по всему, кормить нас не собираются.
; У меня всегда есть, что поесть. Тебе бульончику или посерьезнее? Есть холодное мясо. После моего пинка продукты все свежие. Могу приготовить тебе что-нибудь, по заказу. ; Ваэрд подколол волосы и быстро стал убирать медицинский беспорядок. Походя раскрыл окна и включил тихую музыку, поставил чайник на кухне.
; Приготовь, что-нибудь, что тебе нравилось больше всего на Книссаурре? ; Элвер стянул со стола книгу и уселся на кресле, с трудом перелистывая страницы. ; А с матушкой я поговорю. Надоел этот ее сад камней под окнами.
; Мне нравились фашшхи, но их тут нет. Хотя, я вроде видел банки с какой то птицей.. Бутерброд тебе сделать, пока я горячее соображу? ; Ваэрд стал Валентиной.
; Я подожду. А можно мне с тобой посидеть? ; Он поднялся и подошел, ткнувшись носом в изгиб шеи любимого, вдыхая нежный, теплый аромат кожи.
; Конечно можно. ; Валентина, закатав рукава, ловко разделывала птицу. ; Садись сюда. ;  притащила с неженской силой на кухню кресло и поставила его близко к плите. Усадила в него Элвера, поставив под ногу мягкий пуфик, и продолжила хлопотать над пирогом, помуркивая под мелодию. Руки ее летали над столом, ножи вонзались в дерево шинковочных досок. На коленях Элвера оказался поднос с чашей, полной ароматного бульона, и стопка гренок. Валентина поставила пирог с птицей в печь и заварила чай в серебряном чайнике. Присела на подлокотник и стянула гренок. Быстрым движением схватила свою чашку с горячим бульоном и выплеснула ее за окно. Раздался короткий вскрик и торопливые шаги:
; Поговори с матушкой, раздражает.

Вахта была самой обычной. Ничегошеньки не было сложного  том, чтоб вычислить очередной микро-прыжок на пару десятков световых лет и курс до очередной точки прыжка. Мирре даже скучал, тихонечко комментируя происходящее на мостике. На наручном комме мигал огонек - Кайри на связи, слушает. Впрочем, он мигал, кажется, даже когда Мирре спал.
- А пилот у нас опытный, еще с Императором на Кадавре служил, кажется. Хотя я не уверен. Но он столько баек знает, что, думаю, за весь рейс не переслушаем. Сейчас мы прыгнем, любимый. Появлюсь на связи через полчаса. Я люблю тебя, Пушок.
Связь прервалась. Кайри стиснул в кулаке острые грани подвески-коммуникатора, с которой никогда не расставался, и принялся гипнотизировать взглядом стрелку часов. Он старался занимать себя каждую минуту, каждую секунду. Но стоило ему остаться без дела, как руки сами нажимали кнопку вызова. Пушок очень скучал. Он уже перекочевал во все постели, поскольку спать с Селрайн так и не привык. Устал от этого, затаскал своего мишку и сейчас сидел в ванной, одним глазом просматривая запись танца, ожидая когда пройдет это такое противное, тягучее время.
Титан казался Мирре большим, добродушным, но смертельно-опасным зверем. У него были когти и клыки, как у настоящего книсса - огневые гнезда и верры, у него была прочная шкура - силовое поле защиты и керамо-броня. И он беспрекословно слушался тех, кто его создал-приручил. А потому он с умиротворением слушал, как урчит прыжковый двигатель и мерно отсчитывает секунды метроном искина. Полчаса прошли, корабль дрогнул, включая маршевые двигатели в момент перехода, а Мирре только начал снова тихо говорить для Кайри, как по монитору его Навигационной консоли панически заметались колонки цифр, выдаваемых корабельными сканерами реального пространства.
- Стоп машина! Режим зависания включить! Капитан! Капитан, режим за....хррррр...хрррр... - связь запершила помехами и прервалась.
Мирре выдавал команды, уже не надеясь на капитана, в режиме нон-стоп. Пилот беспрекословно выполнял, понимая, что Навигатор сейчас спасает их жизни: на экранах визуализации перед титаном сама собой возникла, словно тоже вышла из прыжка, громада какой-то планеты. Шум в эфире стал непереносимым, планета затянулась так называемым прыжковым шлейфом, что при ее размерах было зрелищем невероятным, корабль Мирре дернуло и у всех потемнело в глазах, вырубилось освещение, взревели сирены. Мигало  резервное электричество. Капитан заметался у пульта, не понимая, что происходит. С  обзорных экранов на них смотрели звезды. Чужие и складывающиеся в абсолютно незнакомые созвездия. Лампочка передатчика Кайри не горела. Сквозь шипение и перебои связи донеслось отчетливое:
- Пошшшто лодья бессс досссволения пришшшедшии?
- Включить общую частоту канала связи. - Мирре, как и всегда в экстремальных ситуациях, стал отрешенно-спокойным, на ходу просчитывая варианты. - Капитан, вы в состоянии командовать? - молодой книсс, едва ли не выпускник, только окончивший академию Космофлота, не отреагировал, и Мирреир вызвал на мостик корабельного врача. - Связь на Навигационную консоль. - в наушнике прозвучал вздрагивающий голос радиста: «Связь на консоль». Мирре коротко откашлялся, и придвинул микрофон ближе к губам: - С вами говорит Первый Навигатор Титана «Леон» Мирреир Нахор-Шай. Наш корабль был втянут инверсионным следом в точку гипер-прыжка. Прошу сообщить нам выходные координаты.
- Сссвяты Творсссы... Глаголешши имя свое али род? - невнятно и смущенно ответили ему. Язык был не вполне понятный, но до невероятия знакомый. Мирре пытался понять, чего от него хочет этот странный собеседник, пока в мозгу не щелкнуло: язык напоминал древне-книссауррский диалект, на котором звучат почти все обрядовые песни. Навигатор машинально ответил нараспев:
- Назвище мое Мирреир сын логова Нахор в долине Шай, рода Карраев.
- Сотворенный ли, али пришедши из чрева матери?
- Аз есмь рожденный от матери моей, по воле Матери-Кошки. - Мирре слегка недоумевал.
- Дитятко, врата звездные на три локтя от Ока Старого Змия. Огней на Родительнице держись. ; На огромной планете, как по команде, загорелись огни, до боли похожие на шоссейные ограничители. Мирре замешкался, пытаясь перевести странные величины, выданные координатором, в привычные ему, но потом просто взял вычисленные искином данные и скомандовал стыковку. Их буквально всосало в корабль-планету. Шумы разом прекратились, но связи с Книссаурром так и не было. Бортовые данные показали нормальное сочетание кислорода и водорода, пригодное для дыхания. В створы шлюза вежливо постучали.
- Открыть внешний шлюз. - Мирре не рискнул все же так вот сразу впускать непонятных похитителей внутрь. Сначала нужно было внимательно изучить их. А сделать это можно и через камеры в шлюзе. Тут очнулся капитан, возмущенно вякнувший:
- По какому праву вы, Навигатор Нахор-Шай, взяли на себя командование?!
- Простите, сэр, никак нет, сэр. Жду ваших приказаний, сэр. - Мирре, как ни в чем не бывало, вытянулся в струнку и посмотрел на капитана сверху вниз, благо рост позволял. Капитан глянул на панель камер, и без звука стек в глубокий обморок. Мирре, покосившись туда же, с трудом подавил дрожь: на экране было видно, как по шлюзовой кружит громадный змей, тело которого плавно перетекало в подобие человеческого тела, но с шестью руками на разном уровне, длинной гибкой шеей и аккуратной изящной головкой. На которой короной красовались не то рога, не то костяные выросты, сверкающие чистым орихалковым светом, за которым начиналась длинная грива цвета антрацита, под цвет чешуи на хвосте, а густо-шоколадное тело поблескивало, как натертое маслом. С широкого скуластого лица, почти лишенного носа и губ, на него смотрели крупные, чуть навыкате, змеиные глаза - желто-серые, с узкой щелью зрачка. Змей остановился, кольца закружились складываясь в узор. Змей поднял руку, на пальцах блеснули внушительные когти, снова постучал в шлюз и прислушался.
- Мать моя Кошка... - благоговейно прошептал Мирре, забыв, что внешняя связь все еще выведена на его микрофон.
- Дитятко? С тобой не случилось боли? Отворяше врата лодьи, ибо я тревожусь. - Это действительно говорил змей.
- Открыть внутренний створ. - Мирре успокоился, точнее, взял себя в руки, вид Змея будил в душе какие-то атавистические страхи и желания. Причем, страх был воистину - благоговейный, не как перед опасным хищником, а как перед чем-то высшим. - Первый пилот, примите командование. Я спущусь в трюм.
Мирре никогда не снимал отцовский подарок - паутинный доспех, а с пояса - клинки Императора, так что в шлюзовую он вошел во всеоружии. Змей был не такой уж крупный, каким казался на экране, только разве что за счет хвоста превосходил Мирре в росте, вытянувшись над ним. Впрочем, он немедленно «снизился», чтоб их глаза оказались на одном уровне.
«Дитятко, Сссвято Сотворение, как ты могуч...» - Зрачки змея расширились, и Мирре словно вывернули наружу, как белье после стирки. Всего, мысли, чувства, память, осторожным и беспрекословным движением мысли Нага. И Валлео, и мучения Астурис, да что там Валлео, Мирре вспомнил даже тот момент, как первый раз вдохнул, и снова почувствовал на губах вкус материнского молока. И так вплоть до последних секунд. Наг обхватил свою голову всеми руками:
- Ах, я никчемный Пастырь! Гореть мне в пламени звездном! Какое черное безумие случилося! Ай-яй-яй!
К чести Навигатора, он только пошатнулся и оперся о стену, часто дыша. Когда перестали мелькать перед глазами тысячи Нагов, он от стены отлепился, осторожно сделал шаг к змею и поинтересовался:
- Что приключилось с вами? Я могу помочь?
- Что с нами? Это с вами без нас случился Хаос! Дитятко, как же мне теперича  перед тобой и твоим народом? Не одну тысячу звезд создать придется. Я Олли, Пастырь Звезд. Не бойся, вреда тебе и другим чадушкам не будет. - Змей улыбнулся. Между тонких светлых губ скользнул черный раздвоенный язык. Мирре четко поклонился, взмахнув хвостом:
- Прошу вас подняться на борт Титана «Леон», порт приписки - Книссаурр. Я буду вашим провожатым.
Наг пах странно-знакомо, только позже Мирре понял, что этот мускусно-сладкий аромат напоминает ему запах драконидов и Вайши одновременно, а еще - благовония мораллесов. И от него кружилась голова, и слегка путались мысли, но Мирре крепко держал себя в руках, не теряя самообладания. Змей даже не полз ; тек, с тихим шорохом чешуи по ребристому пластикату пола, оглядываясь:
- Ах, лепота! Благо оку моему! Как чадушки много изумили за годины. - Он ласковым, отеческим жестом погладил Мирре по голове и почесал за ушком. Мирре подавил мгновенную дрожь и желание отпрянуть, только пряднул ухом, распушив усы.
- Благодарение Богине, учившей и наставлявшей.
- Богиня ваша ; та еще озорница, надобно с нею пошептатися. Почто Чадам о Творцах не глаголила?  Ну! Сказывай, как лодью на погибель повел? Как Родительницу не узрели? - Змей оглядел кают-компанию и свернулся в понравившемся ему уголочке. Поманил стюарда: - Кись-кись...
Книсс прижал уши, обвинение было несправедливо:
- Ваш корабль вынырнул из гипера прямо в точке нашего выхода, и это еще чудо, что Титан успел войти в режим зависания! Я, конечно, не самый опытный Навигатор, но такой ошибки не мог допустить!
Стюард замер в ступоре, так что Мирре пришлось самому налить Змею воды с соком нер-зимы. Змей попробовал угощение, потрепетав над ним языком, и моргнул третьим веком:
- Деточка, Родительница глаголет о явлении, явно по всем волнам. Того не можно не заметить. Лодья наша велика вельми, все задавить боимся.
- Вы забываете, что этот корабль - первый подобный, увиденный нами. Возможно, ваши сигналы не в том диапазоне, что доступен нам. - Мирре жалел уже, что позволил себе вспылить, и говорил спокойно и холодно.  А в сердце поднималась ледяная волна паники: Кайри! Ведь он был на связи, когда произошел непредвиденный прыжок! Что он подумает? И сигнала нет...
- Как первый? Родительницы разве нет над вами?
- Я повторяю. - едва не по слогам выговорил Мирре, - Впервые видим корабль-планету.
В кают-компанию влетел капитан, уже приведенный в себя корабельным врачом и предсказуемо возмутившийся творимым Навигатором произволом.
- Это как понимать, Навига...- он увидел Нага в непосредственной близости и замер на полушаге и полуслове.
- Деточка, почто шумишь? - Наг, казалось, даже не шевельнулся, но капитан оказался в мощных кольцах его блестящего тела. А Змей продолжил говорить Мирре: ; Не лепо сие! Чадушко, покидаше сотворенные миры, Наги завсегда оставляше на стороже ; Родительницу, лодью Творца. ; Змей ласково гладил капитана, держа его, как принцесса Лей - Рриша. ; Зрел я, что Творившая вас ; не Наг, чудно сие!
- Нашу Богиню зовут Миэре, это имя книссы пронесли с зари веков, с того мига, когда из животных стали - разумными. - недопонял Мирре. Он вообще понимал говор Нага - шипяще-щелкающий, с пятого на десятое.
- Да! Истинно глаголешь. Сотворенная Миэре. ; Наг, отпустил затисканного капитана. - Вспала нужда ;  воротиться в миры Сотворенные. Укажешь мне пути меж звезд ; Родительницу провести?
Мирре уже вообще ничего не понимал, но, на всякий случай, покивал, глядя, как выпотрошенной шкуркой растекается по дивану капитан. А потом резко очнулся: кто такой этот Пастырь Звезд? Почему он так быстро и безоговорочно втерся в доверие к нему?
- Нешто забыли Пастырей? А же и миллиона годин не истекло, память сотворенных коротка! ; покачал коронованной головой Наг.
- Вы читали меня, должны были зреть - я не лгу. Образование я получил самое что ни есть лучшее, как член императорской семьи. Книссам неведомо ничто о Пастырях.
; Деточка, мы Творцы миров. - Змей стремительно перехватывал манеру речи книсса. - Сия наука сложна и возможна только при нашем долголетии. Я - Олли, закладывал Мор-Лог и трудился со своей супругой Сваной.
Мирре чуть не присвистнул:
- А сколько же вы живете? Наверное, подольше Вайши?
- Вайши, по сравнению с Нагами, дети. Хочешь на Родительницу поглядеть? Не бойся меня, дитятко. Мы, Пастыри, сторожим, но не кусаем. - Наг оказался справа от Мирре одним неуловимым глазу движением.
- Хочу, очень. Но я все же на службе, мне нельзя покидать свой пост и корабль. - Мирре с сожалением покачал головой. - А мы думали - бродячая планета, хотя они и не проходят сквозь гипер. Кстати, о гипере. Мне нужно вычислить координаты векторов этого пространства, чтобы понять, как соотнести их с координатами нашей вселенной. Иначе я не сумею рассчитать прыжок.
- Так кого спросить, дитятко? Я вопрошу. - Наг плавно обтек книсса, скользнув ему по ногам хвостом.
- У капитана, он на Титане главный. - Мирре с любопытством смотрел на извивающийся хвост Нага, испытывая желание потрогать его.
- А где я могу его увидеть? Деточка, - Наг остановил пытавшуюся пробраться мимо него котиссу: - Где я могу с капитаном глаголить?
Девушка замерла, не зная, что ответить, и Мирре выручил ее:
- А мы его оставили в кают-компании, вы его еще тискали... - он прикрыл рот ладонью, скрывая усмешку.
- Ой! Как не лепо получилось! Что же во главу такого маленького поставили? Его же хвостом перешибить можно. - Про хвост услышала, кажется, вся команда.
- Главное ведь не рост. - книсс пожал плечами. - Книссы в большинстве своем невысокого роста, это я - переросток, полукровка. А капитан, как и вся команда этого Титана - молод. Но старше меня.
- Рост и стать значат здоровье. А значит, твои дети переживут его детей. Генетика. - Змей вернулся в кают-компанию, где капитан так же лежал на тахте. Олли нагнулся над ним: - Как ощущаешь себя, дитятко, не помял тебя я часом? По скудоумию.
Капитан открыл подернутые поволокой глаза и муркнул жалобно:
- Нет, сэр, но я в шоке... - потом заметил Мирре и взвился с диванчика, собираясь то ли гневно высказаться, то ли назначить Навигатору взыскание, но ограничился приказом: - Навигатор Нахор-Шай, вернитесь на вахту!
- Не кричи, дитятко. Олли виноват, не мальчик. Прости старика. Кого хочешь, выбери,  пусть спускаются в Родительницу. На Нагов подивятся, мы вам пути звезд покажем. И Мирре возьми, настаиваю. - Олли погладил капитана по ушкам.
- Гмм, хорошо, я отберу тех из команды, кто посетит ваш корабль. - капитан не смог удержаться и принялся мурлыкать, почти незаметно потираясь ушками о руки нага. Мирре поклонился и ушел на пост, пытаться самостоятельно разобраться с векторными составляющими расчетов.
- Спасибо, деточка. - Олли покинул корабль, царственно развернувшись.

Кайри сидел и боялся пошевельнуться. Он смотрел, не отрываясь, на погасший огонек вызова. Потом все же встал и пошел, но не к матери  и не к отцу, не к Селрайн, а к Асти. Император сидел за кипами документов, песоча своих министров по комму. Он кивнул юноше и рявкнул в экран планшета:
- Так займитесь своим делом, наконец! Все лучше, чем собирать сплетни! - и выключил связь. - Слушаю тебя, Пушок. Что-то случилось?
- Корабль пропал... Дядя… Мирре пропал. - Кайри не плакал, не падал, по своему обыкновению, в обморок, не заходился в приступе, а застыл соляным столбом.
- Этого не может быть, маленький. Просто они ушли в гипер, а там твой передатчик не берет - он не оснащен гиперсвязью. - Император погладил племянника по шелковой гривке.
- Дядя, три часа! Это не гипер, Дядя!!! - Кайри закрыл руками лицо.
- Солнышко, котенок, три часа - еще не самое длительное время в прыжке, успокойся, пожалуйста. С чего ты взял, что произошло что-то из ряда вон? Давай я свяжусь с Титаном по гиперсвязи, и ты убедишься, что напрасно испугался?
- Пожалуйста, дядя. Я понимаю, что отрываю от важных дел, но я очень-очень беспокоюсь. - Кайри подошел и сел у ног Императора.
- Все в порядке, я понимаю. - Астиарр набрал личный код и вызов Титана. И удивленно приподнял брови: вызова не было. Сигнал словно проваливался в пустоту, рассеиваясь в космическом пространстве. Император запросил центр слежения. И по паническим ноткам в голосе ответившего оператора понял, что случилось все же что-то небывалое.
- Жду отчета.
Кайри свернулся клубочком, его сердце билось так сильно, что он вздрагивал от этих ударов.
- Титан «Леон» выходил на связь в расчетное время, потом система слежения выдала набор противоречивых сигналов, и он исчез с радаров обычного пространства и гиперсканеров! - отрапортовал оператор.
- Что значит «исчез»? Уничтожен? Разбился? Поврежден? Черная дыра? Где запись телеметрии корабля?
- Сир, он просто...пропал. Запись телеметрии прервалась. Титан не отображается ни в одном центре слежения, его нет в открытой Вселенной! Я впервые видел такое, ваше величество.
Сердце Кайри будто остановилось. Зрачки сузились, он сразу стал маленьким-маленьким. Казалось, постарался слиться с ковром. Но, по-прежнему, не произнес ни звука, хоть рот и раскрылся в беззвучном крике, застрявшем где-то в глотке.
- Ничто не исчезает бесследно. Ищите корабль. Кайри, очнись! Малыш, мы найдем твоего Мирре, я не почуял его смерти, значит, он жив и здоров. Мне-то ты веришь? - Асти поднял белого книсса на руки и отнес на диван, поглаживая и пытаясь успокоить, как когда-то делал с Эрми.
- Его - нет... Его просто нет. Бедная мамочка. - Кайри выглядел почти безумным.
- Глупый ты котенок. Я же говорю, ничто не исчезает просто так. Маме мы ничего не скажем. Совсем ничего, понимаешь? Пока не найдем Мирре. А ты сейчас пойдешь к бабушке и выпьешь ее успокаивающего чая. Все будет хорошо, слово Императора.
- А где Сели? - словно проснувшись, спросил Кайри.
- Селрайн тебя уже, наверное, с ног сбилась искать. Иди, найди ее сам и потом - к Аури. Пить чай и ждать моего сообщения. Все понятно? - Асти уже лихорадочно просчитывал все возможные варианты. В Мирре он был уверен, как в самом себе, юный Навигатор не мог что-то перепутать. Слишком он был хладнокровен и хорош для того, чтоб вот так ошибиться. Значит, причины внешние. А что может быть страшно Титану, ореху из сверхпрочного сплава, защищенному энергоброней и орудиями всевозможного калибра?
- Селиииии... - Кайри вышел в коридор и мяукал, как потерявшийся котенок. - Сееелииии... Мяяя...
Девушка вынырнула будто ниоткуда, прямо перед ним:
- Ну где тебя носит, Пушок! Я битый час тебя ищу! Прими лекарства, и идем в сад, погуляем. За своим передатчиком света не видишь уже!
- Мне сказали идти к бабушке... - Кайри взял ее за руку совершенно холодными пальцами.
- Кто сказал? Ну, неважно, впрочем, идем. Попьешь горячего чаю, а то что-то у тебя явно упало давление. - она обеспокоено вынула из нагрудного кармашка портативный тонометр и приложила его к запястью котисса.
- Я сам еле стою. Сели, не надо. Пойдем к бабушке, а потом, можно, я тебя понаряжаю?
- Как скажешь, котенок. - девушка улыбнулась и подхватила юношу под руку, ведя в покои королевской бабушки.

Он лежал в шуршащей ветром тишине ночи и думал. За дверью шевельнулись дракониды. Сон не шел, хотя он устал, и все тело болело после верховой езды. Юноша сел на разворошенной постели, и рука сама нащупала рубцы на груди. Что он чувствовал? Боль. Не физическую, боль от того, что крики отца и братьев все еще оглушали его по ночам. Ярость. Ярость от того, что все могло быть иначе, возьми он ситуацию под свой контроль. Безнадежность. Безнадежность от того, что эта боль и ярость со временем не уходила, а разрасталась в геометрической прогрессии, не давая ему спать ночами.
Их всегда было пятеро, сколько он себя помнил: отец и его четверо сыновей. Все четверо - погодки, и в питомнике им было легче: старшие защищали младших. А он был самым младшим. Нет, отец не выделял его особо, для него все они были равны. Не было какой-то особо горячей любви, но было нечто иное: принадлежность к одному клану, чувство крови, как называл это отец. Всегда он знал: он должен добиться всего сам, но если будет совсем невмоготу, ему есть на кого положиться, от кого ждать помощи. Ни мать, ни сестра - только братья и отец. Когда старший Тетрарий - Юниас, ввязался в авантюру Марка-Аврелия с бунтом и похищением, Савл, как и его братья, прекрасно понимал, что ни к чему хорошему в случае провала, это не приведет. Но поддержал отца. А теперь горько, очень горько жалел. И плен ему был горше смерти. И руки на себя наложить нельзя было, потому что последний из рода Тетрариев. Да и грех это…
Савл расцарапал рубец до крови. Еще и это! Атланты придерживались культуры красоты тела, как некогда в глубочайшей древности - греки. Даже в питомниках, когда секли детей за провинности, всегда обрабатывали раны, чтоб не оставалось рубцов. Это потом, во взрослой жизни, могли появиться шрамы или иные отметины. Это не считалось красивым, это даже признаком доблести не считалось: какой ты воин, если позволил врагу достать себя? А у него...Руки снова, сами по себе, прошлись по следам страшных пыток, царапая, словно хотели содрать кожу, отмеченную рубцами. Он помнил, отлично помнил каждое мгновение, проведенное в пыточной камере. А следы - не позволяли забыть.
Рука соскользнула с груди на живот, задев еще один источник беспокойства. Савл едва не выругался вслух: возбуждение появлялось легко, а проходило трудно. Он стыдился этого, и клял себя за несдержанность. Смотреть в сторону котисс не мог. Инопланетные пушистые красавицы были ему противны. А пуще того клял себя за то, что прекрасно понимал, кто виной его желаниям. И все причины этих желаний. Запретный плод, вдвойне, втройне запретный: чужак, инопланетник, чужой супруг, да еще и мужчина! Но всякий раз, стоило ему оказаться в зоне видимости, Савл ловил себя на том, что дыхание учащается, а глаза не отрываются от серебряной фигуры в строгих просторных одеяниях. А уж голос и вовсе приводил в исступление: глубокий, бархатный, такой истинно-кошачий, мурлычущий, когда он в добром расположении духа, и грозный рык крупного хищника, когда в дурном. От которого шла дрожь по позвоночнику и подкашивались ноги. И сейчас он метался по постели, раздираемый этими чувствами. Встал бы, оседлал уникорна, да не увидят ли в этом попытки сбежать его тюремщики? Нет. Лучше зажечь свет и почитать. Отвлечься. Книга и бокал вина. Что еще остается пленнику?
Савл так и сделал. И только пытаясь прочесть в десятый раз одну и ту же строку непривычных, словно когтями вырезанных, символов книсса’ари, понял, что просто не в силах избавиться от сегодняшнего воспоминания: его демон-искуситель прошел так близко, что кончики серебристых волос, не заплетенных в церемониальные косы, а распущенных, мазнули по лицу Савла, и он уловил их аромат. Этот аромат теперь чудился ему вокруг, преследовал, как наваждение! Рука сама скользнула в разрез халата. Грешником был Савл, грешником, и горел в аду заживо, сладком аду, проклятом. Сминая второй рукой страницы книги и опрокидываясь в мягкую глубину кресла, снова отдавался грешной страсти. Приходилось прикусывать губы, чтоб не выстанывать запретное имя. Савл закрыл глаза и откинул голову, представляя, как по его шее пройдется шершавый кошачий язык, кожу прикусят крепкие, белоснежные клыки... Стон сам сорвался с губ, пересохших в жажде поцелуя. Интересно, каков он? Как он целует? Щекотятся ли усы? А какие на вкус его губы?  Савл мотнул головой, выгибаясь, но не мог прекратить думать, представлять запретное и губительное, от чего всегда предостерегали священники, и за что сек без жалости отец. А кресло обнимало, как руки в шелковистом мехе, и юноша, вздрагивая, сдался, в который раз. Поднял руку, перепачканную  семенем, сжал кулак, проклиная и плача.

- Матушка! - Леди-Змея вплыла лебедушкой и присела в реверансе. - Можно с вами побеседовать? - Валентина не слишком вдавалась в такие мелочи, как то, что по неписанным правилам к Королеве-матери никто, даже Король, не приходил без доклада. Этикет позволял видеть свекровушку сколько душе угодно, чем она и пользовалась, обычно в очень неудобное для родственницы время.
Королева старательно улыбнулась, быстро пряча в складки платья руку, унизанную перстнями и браслетами, которыми она только что любовалась в одиночестве, играясь безделушками, как ребенок - куклами.
- Я слушаю тебя, Вале.
- Матушка, мне нужен доктор. Очень хороший доктор. Самый лучший. - Валентина лучезарно улыбнулась.
- Что-то случилось? - Шаесса сделала обеспокоенное лицо, а сердце предательски замерло: неужели? Неужто настырной чужачке удалось так быстро...да нет, не может быть! Даже ей в свое время пришлось... - мысль была оборвана в зародыше.
- Ну, матушка... Их Высочество и я приложили все усилия для высокой цели продолжения династии Мор-Лога. Просто мне нехорошо по утрам, хотелось бы осмотреться у врача и поговорить со жрецами. - Валентина изящным жестом очертила границы корсета: - Я не думаю, что это слишком полезно.
- Да-да... - королева выронила горсть колец и тупо посмотрела на них, даже не сделав попытки поднять или прикрыть подолом. Новость ударила ее, как обухом. Королева-мать стремительно теряла свое положение, да и свою непоколебимую уверенность в собственном превосходстве.
- Ой! - девушка подняла драгоценности и протянула их с приветливой улыбкой, которая совершенно не отражалась в холодных глазах: - Матушка, так мне нужен врач.  И лучший! Образец своей крови я уже послала на Книссаурр, так что мне будет с чем сравнить. А сейчас разрешите откланяться, у меня сегодня к обеду приглашена добрая дюжина министров. Надо присмотреть за жарким. - Валентина еще раз присела и, не дожидаясь разрешения, вышла, шурша длинным подолом.

- Ну, откуда мы с тобой возьмем ребенка, чудо мое? - Элвер обнимал брата и слегка жалел, что у них, действительно, не может быть детей. То есть, совместных.
- Положись на меня. Поверь мне, нищета на Мор-Логе такая, что любая мать с радостью продаст нам дитя. Я завербовал десять беременных, кто-нибудь да родит мальчика. Не трогай крем! - Ваэрд шлепнул легонько Элвера по пальцам, которые тот намеревался сунуть в лакомство. Потом привстал, прижимаясь лицом к его щеке: - Я так люблю тебя... Сейчас придут все сливки Двора. Я их и огорошу, после чего Матушка уже будет бессильна. И ты сможешь сам приходить в Совет. И пусть кто-нибудь... - Валентина дернулась к окну и резко раскрыла створки: - Милый! А на счет садика поговори с матушкой. Не сад, а плац какой-то! Вечно кто-то марширует.
- Прости, забыл. - покаянно склонил голову принц. - Сейчас и поговорю.

Явление принца королеве было столь же редкостным происшествием, как и затмение луны на Мор-Логе. Хотя бы потому, что лун у этой планеты не было. А принц Элвер еще ни разу по своей воле не приходил к матери в покои. При том - так бесцеремонно. А сейчас он прошел сквозь строй ее фрейлин, окаменевших от неожиданности, и распахнул дверь:
- Матушка, мне с вами срочно надо поговорить!
- Я уже знаю, сын мой. - Королеве растирали виски ароматическим уксусом.
- Да? - слегка сбавил напор Элвер. - И мне можно делать все, что я пожелаю, с этой проблемой?
- Если твой ребенок для тебя - это проблема, то я уж и не знаю, что сказать. Если это, конечно, твой ребенок. - королева скривилась и потянулась к флакону.
- Да как вы можете, матушка?! - возмутился принц. - Моя Леди-Змея чиста и непорочна...то есть, верна мне единственному! И я не о ребенке говорю, а о том, что нам надоело, что под нашими окнами такой унылый вид. Валечка хочет разбить там садик, она уже и семян попросила ей выслать, с Книссаурра, саженцев там всяких...
Король, незаметно возникший в дверях, внимательно прослушал весь диалог, и вклинился:
- Конечно, сын, пусть невестушка потешится, и ей радость, и ребеночку хорошо, когда матери хорошо. Так, дорогая? - с нажимом спросил королеву.
- Но это каменный сад, разбитый еще Вашей матерью! Ваше Величество! Там редкие камни и высокохудожественная разметка. Я не могу позволить разрушить этот цельный ансамбль. - Королева подставила лицо под компресс.
- Никогда не любил эту мешанину булыжников и гравия. Давно пора было ее снести и разбить там цветник. - пробурчал король. - А коль вам, моя дорогая, так нравятся эти каменюки, я прикажу убрать вашу любимую беседку и перенести этот «сад» на ее место в точности.
- Только попробуйте. - Шаесса резко вздохнула, и с треском лопнул шнур на ее корсете. - Думайте с министром культуры, куда перенести древности. Но зелень все равно скоро погибнет, в нашем-то климате.
- Это не суть важно. - отрезал монарх. Важно было доставить удовольствие невестке, и точка. А сад камней...да кому он нужен, если этих камней - вокруг навалом, хоть сад, хоть огород? Ненавистный пстепной пейзаж, изредка разбавленный чахлой, желто-серой, пыльно-зеленой или серо-голубоватой травой и кустарником.
- Как пожелает Ваше величество! - прошипела Шаесса. - Я думаю, вы уже в курсе, что Леди-Змея непраздна? - и посмотрела, как ее слова подействовали на мужа.
- Ох, чудесно! - он расплылся в улыбке, - Как же я рад! - Король Лаэрет детей втайне от склочной супруги, просто обожал, и горько оплакивал умершего сразу после рождения первенца. Ему, единственному ребенку в царственной семье, всегда хотелось иметь брата или сестру. И потом - самому родить много детей. Бог-Змей не дал, увы, первый сын родился, как потом сказали ему священники, совсем слабеньким, да и второй, Элвер, до пяти лет рос болезненным, пришлось приставить к нему персонального доктора, который, оказывается, был нечист в помыслах. Каждая такая мелочь, когда он не мог оградить сына, доставляла немало горечи и порождала вину.
- Погодите еще радоваться. Посмотрим, что скажут жрецы Бога-Змея. Быстро  что-то. Прошло всего-то ничего времени. Был ли зачат ребенок в безгрешном соитии? - Королева сняла компресс и выразительно посмотрела на супруга.
- А что, соитие в законном браке в Кодексе уже кто-то назвал грешным? – не менее выразительно поморщился король. Очень уж остро и ясно вспоминалось, как королева мученически терпела, когда он пытался зачать ей дитя.
- Вы же знаете все наши тонкости. Впрочем, хлопот теперь будет невпроворот. Валентина вскоре не рада будет своему высокому положению.
- Думаю, мне придется поговорить о многих пунктах Кодекса со жрецами, и упразднить их. Королевской волей. Не гоже заставлять будущую мать мучиться так, как в свое время мучились вы, моя королева.
- Как мило, что осознание моих мучений дошло до вас только на этот момент времени. Конечно, радует, что король, спустя столько лет,  подумал о своей супруге. Пусть и с помощью чужой жены, которую и мораллеской-то можно назвать с большой натяжкой! - Королева ушла за ширмы, и оттуда вылетел снятый корсет. Госпожа переодевалась.
- Если бы ваше величество согласилось подарить мне еще детей, все осозналось бы гораздо ранее. - пожал плечами король Лаэрет. - Но ведь для вас счастье материнства было вовсе не счастьем, я понимаю. А Валечка вся аж сияет, я надеюсь, у моего сына будет много детей.
- Будет. - Неожиданно для самого себя брякнул Элвер, который во время родительской перепалки вспоминал некоторые приятные моменты утра. Король просиял и даже обнял сына. Это было весьма и весьма непривычно для всегда такого сдержанного монарха.
- Я так рад, сынок! Не подведи меня, я хочу, чтоб в этом старом дворце звучали детские голоса! Хоть внуков! - он едва не прослезился.
- Конечно, Отец. - Элвера как ошпарили. - Он поцеловал родительскую длань: - Матушка, я передам Валентине вашу волю, она будет рада. - Шаесса только зубами из-за ширмы скрипнула. Садик был очень удачным местом для шпионажа за невесткой. И потеря этой позиции для подслушивания была весомым ударом.

Стоило Нагу покинуть корабль, как книссы принялись обсуждать произошедшее, наплевав на субординацию и правила. Хотя с постов никто не уходил, но мостик напоминал растревоженный улей. А когда на него вернулся капитан - вообще загудел с удвоенной силой. Капитану пришлось запросить громкую связь, утихомиривать подчиненных одним взглядом, как император или Адмирал Несс, он не умел.
- Произошло невероятное событие, ире-о. Мы встретили представителей сверхцивилизации, которая, как Сеятели жизни, сотворила практически все расы нашей Вселенной! И нам, как первым, кто вступил с ними в контакт, надлежит показать, что Книсская империя - самая развитая, что мы достойны того, чтоб быть проводниками и приближенными.
Мирре поморщился. Отец сказал бы проще: давайте быть достойными и не ронять чести. Все, остальное было излишне и отдавало дешевым пафосом. Он почти не слушал, занятый вычислениями, а потому пропустил момент, когда все замолчали и уставились на него.
- Что? - Навигатор инстинктивно почуял угрозу и ощутил, как попыталась подняться дыбом утянутая в косу грива.
- Вот! И это - достойный преемник Адмирала! - скривился капитан. - Вы, первый Навигатор, даже не слушаете, когда вам зачитывают взыскание!
- Простите? Взыскание? За что? - изумился Мирре так, что даже забыл, как отвечать по уставу.
- За нарушение субординации, захват власти на военном корабле и преступную халатность. Откуда вы могли знать, что Наги не опасны? - капитан скрестил руки на груди. Мирре растерялся. Интуицию к делу не пришьешь, ведь так? Он не мог объяснить, что почувствовал доверие к Нагу, стоило его увидеть.
- Никак нет, сэр, не мог. Но я не захватывал власть, я только пытался вывести корабль из зоны столкновения с кораблем Нагов, а вы не реагировали...
- Вот, о чем я и говорю. Нарушение субординации на корабле карается прилюдной поркой. И карцером на трое суток. Извольте исполнять! - Капитан был доволен донельзя, что поставил этого князька на место.
- Есть, сэр. - Мирре загнал злость в глубину души, внешне оставшись невозмутимым. Его, за всю его жизнь, никто не тронул и пальцем. Даже отец, адмирал, за их с Кайри шалости, очень и очень редко голос повышал, а уж о телесных наказаниях и речи не шло. Но он спокойно посмотрел на приблизившихся к нему старших офицеров и снял форменную куртку, сорочку и верхнюю часть доспеха из паутинки, оставшись обнаженным по пояс, чувствуя на себе взгляды всех, кто был на мостике. Его вывели на среднюю палубу.
- Руки! - скомандовал штурман.
- Не надо, сэр, я...
- Руки!! - на запястьях защелкнулись браслеты наручников, его приковали к стойке для наказаний. Помощники мялись, не решаясь нанести первый удар. Мирре оскалился в злой усмешке:
- Мне и выпороть себя самому?
- Молчать! – прошипел капитан, - Ваше наказание, Навигатор, удваивается!
Мирре прослушал, сколько там ударов ему назначили, и только стиснул клыки, когда первый из них обжег его спину. Но он не опустил головы, ведь не чувствовал себя виновным, только зло прижал уши и сощурился.
«Хорошо, что нет связи. Кайри бы это не понравилось…»
Мирре не считал удары. Он просто к концу наказания пытался устоять на подкашивающихся лапах. Гравикнут – это вам не простая плеть, он почти не рассекает кожу, но затрагивает мышцы, скручивая болью. Книсс часто и неглубоко дышал, вцепившись скованными руками за перекладину стойки, и был даже благодарен штурману за то, что тот выполнил все формальности перед наказанием. Штурман и первый пилот были на этом Титане самыми старшими, не раз уже бороздившими космос.
- Потерпи, сынок, еще немного… - услышал сквозь шум в ушах Мирре голос офицера, и коротко кивнул. И снова прикусил губу, почти насквозь, сдерживая стон боли. Что все закончилось, он понял, только когда его отстегнули от стойки. Выпрямился, рвано выдыхая – спину словно кипятком облили. Его поддержали под руку, повели куда-то, он почти не видел, куда. Громыхнула дверь карцера, отсекая все звуки, и Мирре без сил повалился на узкую, жесткую койку, проваливаясь в забытье.

Его словно вынесло мощным потоком из тела. Боль пропала, будто отсеченная. Мирре изумленно распахнул глаза и присвистнул: он смотрел на Титан снаружи. Корабль был громаден, взгляда не хватало, охватить его полностью, но ангар, в котором он находился, мог вместить в себя не менее десятка таких же Титанов!
- Дитятко, что приключилося? Я учуял твою боль, пришел, как только смог! – Наг стоял рядом, его антрацитовый хвост обеспокоено свивался кольцами, охватывая ментальную проекцию книсса, словно ограждал его. Мирре успокаивающе улыбнулся:
- Все хорошо, ире. Просто, я понес наказание за превышение должностных полномочий. Это нормально.
- Детонька, как ты думаешь, я разумею за свои годины, что есть ладно, а что - нет? Ну, сейчас я прибуду, разъясню понятненько. - У нага по бокам разошлись полоски кожи, раздувшись в знатный капюшон.
- Не надо. Я понимаю, что для вас мы - не дети даже, а младенцы. Но я вас прошу, ире Олли, не надо вмешиваться. Через трое суток внутрикорабельного времени я выйду из карцера, и появлюсь на вашей Родительнице уже во плоти. - Книсс поклонился, радуясь передышке от боли.
- Трое? Ну, тогда спи, деточка. Я с тобой побуду. - Олли таял, унося книсса в мир грез. Где Мирре снова стал маленьким и беззаботно играл с Кайри и близнецами.

Маттиас сидел в кресле. На его голову был одет проекционный шлем, а на руки - перчатки. Матти работал. Он находился в своем виртуальном королевстве с колонками цифр выкладок, отчетов. На его лице царила улыбка, это значило, что Матти охотится на события будущего, и охота проходит весьма успешно.
Адмирал прошел в комнату так тихо, что не шевельнулись даже легчайшие занавеси на окнах, трепетавшие от каждого движения воздуха. Встал за спиной и очень мягко положил ладони на плечи адъютанта, начиная их поглаживать и разминать. За прошедшие дни он успел смотаться в поместье к старшей дочери, понянчиться с ее детьми, помог подготовить свадебные торжества младшей, и как раз вернулся от нее, усталый, но довольный. Жених ему нравился, парень был серьезный и ответственный.
- Ты уже вернулся, Свет мой. - кончики пальцев Матти подрагивали, в своем мире он с громадной скоростью печатал. - Мальчика не разбуди.
- Савл спит без задних лап, хоть я тут спляши. Чем это ты его так уходил, а? - Этриас ревниво наклонился и куснул любовника за плечо, оттянув ворот домашней рубашки.
- Не поверишь. В аркаду почти двое суток резались. - Маттиас снял шлем, под ним он слегка вспотел, волосы на затылке трогательно вились.
- С ума сойти. А я, понимаешь, как укушенный уникорном за задницу, мечусь по Книссаурру, а они тут в аркаду режутся. А вот я же сейчас отомщу тебе! - Невысокий рыжий адъютант был подхвачен на руки и унесен в кабинет, на широкий стол. Этти был похож на хищника, голодным взглядом оценивающего свою добычу. - Я просто удержаться не могу! - он наклонился, требовательно целуя, прикусил губы любовника.
- Мммм… изнасилование подчиненных на рабочем месте. - Маттиас достал из-под поясницы тушечницу, отставив ее в сторону, и лег на бумаги.
- Изнасилование подразумевает несогласие сторон. Ты не согласен? - Адмирал почти касался его губ своими, дыхание смешивалось, грело. Но он не двигался, прижимая Маттиаса к столу бедрами, а руками удерживая его за плечи.
- Я думаю. - Голос Маттиаса сел. Он обхватил адмирала за талию ногами.
- Думай скорее, аналитик. Пока я не подумал за обоих. - Этти двинул бедрами, потершись о его пах, провел языком по шее, по вздрагивающей жилке под тонкой белой, в золотистых веснушках, коже. Прикусил ее, внутренне посмеиваясь: набрался же у книссов кошачьих привычек.
- Ну как тебе сказать, скорее да, чем нет. - Маттиас поцеловал адмирала: - Я соскучился.
- И насколько сильно ты соскучился? - Этриас отстранился только затем, чтоб быстро расстегнуть пуговички на рубашке Матти, а потом снова наклонился, начиная тщательно и с вполне видимым наслаждением выцеловывать на его груди одному ему ведомый узор.
- Ну...процентов восемьдесят от обшей массы времени я скучал - Мужчина погладил Этриаса по спине. - Так скучал, что даже Савла в гости позвал. Его опять на допрос водили. Поговори с Гаем, пожалуйста, с мальчиком явно перегибали палку.
- Знаешь, я не думаю, что Гай мне скажет спасибо за вмешательство. Савл - предал свою родину. Да-да, я помню, что сделал то же самое в свое время. Но цели предательства были разные, согласись? - Этти чувствительно куснул любовника за плечо. - Я лучше с Астиарром поговорю, он, кажется, мальчиком заинтересовался, может быть, разберется, достоин ли Савл доверия или нет?
- Ну, поговори с Астиарром... - Маттиас потянулся, скидывая через голову рубашку. И расстегивая магнитные защелки мундира адмирала. - Знаешь, что я спрогнозировал?
- Не знаю, любимый. Я ведь не аналитик. - Этриас выпутался из рукавов и откинул мундир на кресло. - Говори, только быстро. - Он отошел на шаг и расстегнул ремень на брюках Маттиаса, медленно стягивая их с него.
- Быстро только мы с тобой в подсобке. - Маттиас остался в белье и носках. - Я спрогнозировал контакт с новой расой. Пора бы уже. Кривая общения бли… ай!.. зится. - Маттиас укололся о самописец. Этриас широким жестом смахнул со стола все, что мешало, задумчиво навис над Матти и облизнулся:
- В подсобке - не в подсобке, а я сегодня никуда не тороплюсь. Новая раса, говоришь? Надеюсь только, не кто-то похожий на Этуанцев, не хочу новых стычек за территории. Все, забудь о делах, - и накрыл губами открывшийся для ответа рот адъютанта.
- Ммм!.. Мой адмирал, никак, поправился? Этти, я не узнаю твои кости. - Маттиас смеялся, отдаваясь ласке своего любимого.
- Поправишься тут! - проворчал Этриас. - Дочки как с ума посходили - кормили на убой! - Он с плотоядным урчанием принялся вылизывать грудь и плечи Маттиаса. - А тут меня ждал просто королевский десерт! - Десерт только негромко охнул. Он попытался снять носок, но замер, не дотянувшись. - А в беленьких носочках ты просто прееееелесть! - протянул адмирал, смеясь глазами, и подтянул адъютанта к краю стола за бедра так, чтоб удобно подхватить его руками под колени.
- Дай, второй сниму... - Маттиас уже задыхался, плоть даже подрагивала от желания, кровь стучала в висках.
- Оставь, мне нравится. - в доказательство, Этти провел языком по ноге мужчины от косточки щиколотки до бедра, чуть прихватывая кожу зубами. Прямо перед лицом оказалось самое его желанное лакомство, просто истекающее соком.
- Видишь... Довел... - Маттиаса очень возбуждала полуодетость, обычно, Этриас специально для него, оставался в одной перчатке или в расстегнутой рубашке. А тут – носок… «Ах! Как это неприлично, Этти - Этти. Совсем Маттиас с ума тебя свел» - так и читалось на его лице.
- Мммм, довел? Ты еще не знаешь, как это - довел. - Этриас не спешил, ему нравилось наблюдать, как извивается в его хватке Матти, безуспешно пытаясь не то вырваться, не то прижаться теснее. А руки у Адмирала были - что стальные клещи, оставляя на чувствительной коже рыжего адъютанта синяки.
- Этти - Этти, милый юноша с седьмого потока... - Маттиас испытывал такое острое наслаждение, что почти погрузился в беспамятство. Этриас был жесток в любви, но Маттиасу это нравилось.
- Молчи, Матти. Или нет, не молчи, я тебя хочу слышать. - в нежное, жаркое безжалостно вторглись наскоро облизанные пальцы, зубы прикусили сосок, слегка оттягивая, Этриас продолжал удерживать, прижимать Матти к полированному дереву, терзая его тело жестокими ласками, насытиться которыми никак не мог. Маттиас старался не слишком громко выражать свой восторг, ведь в соседней комнате спал Савл. Он сжимал изнутри пальцы Маттиаса, умоляя скорее приступать к основному, он-то выдержит, он все выдержит, только сейчас, скорее...
- Матти, мой нетерпеливый Рыжик, ты просто бесподобен! - Пальцы внутри раздвинулись, скользя, поглаживая, добираясь до самых чувствительных точек тела. - Чего ты хочешь? Расскажи мне? - Железной выдержке Этриаса можно было только позавидовать.
- Тебя… И мира...во всем...мире... - Матиас обхватил его за плечи, нетерпеливо ерзая и самолично ласкаясь о пальцы.
- Ага, значит, мир теперь стоит на втором месте? Это радует! - Этриас убрал пальцы, продолжая ласкать грудь и живот быстрыми поцелуями-укусами.
- Ну, куда! Вернись! - Маттиас уткнулся промежностью в его живот.
- Вот так? - Этриас вошел в него одним длинным толчком, распластывая Рыжего по столу, впиваясь губами в его горло. Потом адъютанту придется снова носить рубашки с высоким воротом, скрывая следы страсти своего любовника.
- Да... – прошептал Матти одними губами. Каждый раз не веря, что это не сон. И даже  самые смелые фантазии его стали былью. И боль, которая приходила вместе со страстью, была приятной, и хотелось испытывать ее еще и еще, и так до бесконечности, насаживаясь, двигаясь навстречу. Этриас позволил себе сорваться, с тихим рыком вбивая любовника в жалобно поскрипывающий стол, не контролируя, с какой силой сжимает пальцы на его запястьях, поднятых за голову, как жестоко и резко ласкает истерзанную царапинами и укусами грудь. Наверное, только Маттиас мог выдержать его дикий напор. Только Маттиас, сияющий белизной влажной кожи, улыбающийся  искусанными, ярко алыми губами, с глазами наркомана под дозой, который кончал раз за разом, заходясь стонами в его объятьях, и любящий с такой силой, что, казалось, в Этриасе была заключена его жизнь.
- Ты мой, мой, мой! - Этти твердил это яростно, словно ставил клеймо, навсегда. Как он боялся, что кончится короткий отпуск и все вернется на круги своя! Как он старался растянуть неподатливое время! А оно капало и капало в клепсидру осени, утекая. - Не отдааааам... - кого и кому, адмирал не уточнил, прикусывая губу и выгибаясь над Матти. Тот подождал, пока адмирал успокоится, и осторожно подтянул к себе, поглаживая по спине, мокрой от пота, постанывая от боли и счастья. Из укусов на груди и плечах шла кровь. Маттиасу это нравилось. Этриас принялся зализывать укусы, становясь из грубого и жестокого любовника - нежным и заботливым, когда спадала пелена безумной страсти.
- Ты однажды просто убьешь меня. И я буду счастлив. - Маттиас стер с его лица капельку своей крови. - Даже руки с улицы не помыл, эх, ты! Моя светлость!
- Если я убью тебя, я умру сам, наверное. Но я тебя могу убить, только приревновав, - усмехнулся Этриас, слизывая с его щек слезы, пот и кровь. - А я ревнив, ты знаешь.
В дверь тихо поскреблись, и виноватый голос Савла произнес:
- Сэр Маттиас? Можно войти?
- Ну вот, разбудил мальчика. Подожди минуту! - Матти спешно одел брюки и запинал под стол нижнее белье. Он был прекрасен: в одном носке и побитый как после драки. Этриас сдернул с кресла накидку и запахнул ее на талии, развалившись возле стола, любуясь своим Рыжим.
Савл немного отпрянул и залился почти кирпичным румянцем, разглядев то, как выглядит Маттиас, и то, в каком бардаке стол и бумаги на полу.
- П-п-простите...я не хотел мешать... - юноша отошел на шаг и покачнулся, хватаясь за стену. Новый допрос выпил из него все силы, ему было плохо, и короткий беспокойный сон его не освежил.
- Тихо-тихо. - Маттиас, который уже попривык к нему, подхватил под руки. - Чтоб я тебя еще раз ночью играми мучил! Как себя чувствуешь? Садись. Не обращай на меня внимания. Это…домашние эксцессы. – Маттиас смущенно кашлянул. Этриас ревниво следил, сдвинув брови, не понимая, на что злится. Но после того, как с лица Савла схлынул румянец, оставив восковую бледность, он и сам подскочил, доставая аптечку.
- Ире Савл, что болит? Надо пригласить врача, и я поговорю, в конце концов, с Астиарром.
- У него все болит. - Маттиас вызвал врача. И склонился над Савлом, вкалывая тому укрепляющие и хлопая по щекам.
Казаться слабее, чем ты есть...Что может быть проще? Савл вздохнул. Особенно, если играть почти не приходится. Болело действительно - все. Даже то, что болеть не могло по определению. Мученически скривившись, он открыл глаза, почти сразу сощурившись от яркого света:
- Все хорошо, ире-о, я в порядке, честно.
- Ну аналитику-то не лги. Я сам прекрасно вижу, что хорошо, а что нет. - На лицо Савла упала теплая капля.
- А вот мне кажется, что тут двоим помощь нужна. - пробурчал Этриас, заставляя Матти сесть. - Прости, я перестарался. Больше не повторится. - он стер кровь с губ, намочил в графине платок и приложил его к лицу адъютанта. А тут и док с санитарами припожаловали. Пришлось вспомнить, что он адмирал, и пригрозить императорским гневом, прежде, чем врач согласился осмотреть Савла.
- Мих, ну что вы, право слово. Всему должен быть предел, каре, в том числе. - Маттиас безропотно терпел, пока его вертели, осматривая и обрабатывая раны, санитары. Они уже привыкли к подобным ранениям аналитика. Савла тоже осмотрели, велев приложить лед к страшным синякам на животе и ребрах:
- Может быть, перелом ребер или трещина, точнее я скажу только после полного обследования. 
Этриас вздохнул: мальчишку надо было спасать, пока Гай в ненависти своей его просто не убил. Когда их оставили одних, он спросил: - За что на сей раз?
Савл едва слышно ответил:
- За...то, что слишком близко прошелся от покоев принцессы Ауриэти.
Но на самом деле, все было гораздо проще: Гай увидел, как смотрел Савл на распущенные волосы императора, и заметил, как тот украдкой погладил серебряную гриву ладонью, когда уникорн, расшалившись, толкнул Астиарра к нему. А у киррео, оказывается, было слишком уж хорошее зрение, даром что сидел на другом конце арены.
- Юношу в медцентр. - Мишелин дождался, пока выйдет тройка – Савл и санитары: - Этриас! Я, конечно, все понимаю, но сколько вы еще собираетесь калечить своего аналитика? Он немного не в том возрасте, знаете ли. Не Савл, и заживает все на нем дольше.
Этриас виновато потупился, чувствуя себя провинившимся подростком перед пожилым врачом.
- Я и не хочу, оно само как-то накатывает...Может, мне каких микстурок попить? Успокоительных? Только, я же чувствую, Матти это нравится, и потому не могу остановиться.
- Доктор, я ему попью микстурок! - Маттиас скривился, растопырив руки, что бы регенератор подсох. - Мих, мы же отрываемся. Сколько лет терпели!
- Вы-то точно - отрываетесь! В прямом смысле этого слова. - Мишелин ворчал. Этриасу было и смешно и страшно. А что, если в следующий раз он с собой не совладает? Страсть была какой-то животной, дикой и совершенно необузданной, а вкус и запах крови Маттиаса - пьянил и кружил голову... Адмирал подошел к Рыжему и осторожно погладил, распутывая пальцами сбившиеся в воронье гнездо кудри:
- Я буду осторожнее, обещаю.
- Все хорошо. - Маттиас поймал руку в тяжелых перстнях и поцеловал. - Зато все открыто и честно.
- А самым честным рекомендую зайти в центр для обследования.
- Я его отведу, вот честное слово! - пообещал Этриас, прижимая к себе свое рыжее чудо.

Савл лежал в кибермеде, отрывисто дыша сквозь трубки. Ему обломком ребра травмировало легкое. Два дня протянулись резиной, и наступил третий.  В первое время он боялся, что придут люди Гая и выставят его вон, но, в конце концов, ему стало безразлично. Голос, который он менее всего ожидал тут услышать, сочувственно произнес:
- Что же вы, ире Савл? Мне сказали, уникорн вас сбросил? Я ведь предупреждал, что вам рано ездить без седла! - и даже фильтр в маске не справился, или Савлу просто показалось, что он снова учуял запах...И накатил горький смех: ему сказали! Как банально... - Сир, это не уникорн. Уникорны допрашивать не умеют. - Савл усмехнулся. Господи, хоть бы не врал, легче бы было.
Но Асти не врал. И это на его лице отразилось вполне читаемо. Как и гнев после осознания сказанного Савлом.
- Ах, вот как? Я выясню, зачем и почему вас допрашивали. - Император круто развернулся и вышел, только пушистый хвост мелькнул.
Киррео стрелял в саду по мишеням. С тех пор как они с Асти и Веоррой наладили государственную машину, у него было гораздо больше свободного времени, он успевал не только заниматься археологией, но и стрельбой. Рядом с ним стояла Веорра, наряженная в мужской костюм, и тоже пыталась попасть в цель. Не то, что бы ей это нравилось, просто можно было побыть с Гаем вместе. Асти подошел и мягко поправил прицел жене, положив ладони на ее руки.
- Нажимай курок плавно, не спеши. Вот так.
- Оставить вас? - тихо спросила котисса. Настроение мужа она уловила мгновенно, и предпочитала к нему на глаза не попадаться в такие моменты.
- Ненадолго, милая. Спасибо.
Вео ретировалась.
- Что случилось? - Гай уложил три выстрела один поверх другого и повернулся.
- Особенного - ничего, но вот досадное недоразумение... - Асти выбрал себе оружие со стойки и подошел к черте, стреляя навскидку по мишени Гая. Все выстрелы вошли в одну дырку, точно в центр мишени. - Скажи, любовь моя, зачем ты покалечил этого мальчика, Савла? В который уже раз.
- А чтобы мальчик этот не покалечил тебя и наших близких. Какого черта он забыл в коридоре Аю? Может, просто задумался, а может, с умыслом там бродил? После такой выучки точно задумываться будет в местах, отведенных для этого. - Гай отложил винтовку и, протерев руки, взял у лакея с подноса напиток.
- Хорошо, допустим, задумался. Но я начинаю понимать нашего сына. У тебя чересчур жесткие методы, любимый. Есть же ментосканирование. Тоже весьма болезненная процедура, но без членовредительства. Я ведь хотел взять его на выездку, раз ни ты, ни Этриас не любите верховую езду. Маттиас вот тоже не всегда может мне компанию составлять.
- Ментосканирование дорого. Я не хочу на пленных изводить больше бюджета, чем мне отмерено. Ты же первый по головке и не погладишь. Ну, прости меня. - Гай обнял Асти. – Ну, хочешь, я  с тобой покатаюсь, у меня как раз окно между визитами.
- Хочу. Ну, конечно же, я хочу! И не на уникорне, а на Бабочке! На ней вдвоем удобнее! - Асти  потерся о шею Гая лицом, щекоча его усами, и протянул просительно: - Только не калечь больше человека, а то мне не на ком будет изучать реакции врагов. Представь, что он - моя игрушка, подопытный кролик. Мне интересно, как долго он сможет ненавидеть свой плен?
- Тоже мне, плен. Дом отдыха почти. Или институт. Кстаати! - Гай запустил ладонь в серебряную гриву супруга, - А приставь его к какому-нибудь курсу. Пусть пользу приносит. Чего зря наш хлеб проедать?
- Я, ми ашшии асте, на нем сам эксперименты ставить буду. По социализации. У меня секретариат давно просит мальчика на побегушках, а я им все бюджет урезаю. А тут - бесплатная рабочая сила, - он подмигнул Гаю, скорчив гримасу, характерную, по его мнению, тирану и самодуру: - Конечно, никто его до серьезной работы не допустит, пусть мусор выносит и цветы поливает в кабинетах, все дело, как считаешь?
- Я считаю, что женат на самом умном Императоре во вселенной. - Гай потрепал его за пушистые уши.

Проснуться в одно далеко не самое прекрасное утро под грохот строительной техники и резкие команды смотрителя парка - сомнительное удовольствие, особенно, если окно с вечера осталось открыто. Элвер подавил малодушное желание зарыться в подушки и поспать еще немного, откинул одеяло и встал, успев полюбоваться спящим братом, которого шум не разбудил. Ваэрд без своих всегдашних доспехов - корсета и платья, казался совсем иным, юным и нежным. Принц, конечно, прекрасно знал, что это впечатление обманчиво, но желание оберегать и защищать никуда не девалось. Было смешно, ведь на самом-то деле это Ваэрд его защищал все это время.
- Грузите, осторожненько! Министр сказал - культурное наследие, чтоб и песчинка с булыжника не упала!
Элвер поморщился и отправился умываться и готовить земной кофе, к которому пристрастился с подачи Вале.
- Гооосподи Змее... - Ваэрд приоткрыл глаз в сторону плотно зашторенных окон. - Я же сказал, не раньше моего пробуждения. Убью всех. Все. Принцесса нонче больна. - он перевернулся на другой бок в поисках Элвера, и запутался в ночной рубашке: - Пыточное приспособление. Эмбрион паруса.
- Могу спасти мою принцессу из... ээээ...подолов рубашки, коварно напавшей на нее. - Заметил умытый и проснувшийся, просто возмутительно свежий Элвер. Сел на край постели и протянул руку, притягивая к себе супруга за край ночнушки и вручая ему чашку кофе.
- Да ты меня из всех подолов спасать горазд. Это кто же технику с утра спустил? Никак маман спать не может. - Ваэрд с удовольствием напился кофе с булочками. - Сегодня у нас гости будут вечером, я музыкантов из города выписал. Министры и генералы, видишь ли, попривыкли к моей еде.
- Вообще-то, техника - моих рук дело. Просто на орбите уже ждет книссауррский торговый корабль, он доставил землю и саженцы, а их лучше не передерживать в космосе, сам знаешь. - Элвер наклонился и с удовольствием слизал с губ супруга сахарную пудру. - А можно хоть пару дней обойтись без гостей? Я забыл, когда мы с тобой наедине вечер проводили, родной мой.
- Прости, сегодня никак не получится. Я же звезда двора. Вот и приходится звездить. Ты завтракал?
- Кофе попил. Не хочу ничего, потом поем. - Элвер распахнул створки гардеробной и принялся придирчиво выбирать наряд на сегодняшнее утреннее заседание Совета. Ваэрд был прав, ни мать, ни отец больше не заикались, что он еще молод, участвовать в делах государства, его мнение даже выслушивали. А чтоб было что слушать, Элвер яростно учился, доставая не приукрашенные вымыслом и идеологией документы через связи Ваэрда. А Ваэрд плел свою паутину, работая и на Книссаурр, и на благо своего брата. Шпионом он был превосходным. И устраивал всякие вечера, литературные чтения, причем так искусно подтягивал нужных людей, через тетушек, жен и девиц, что те и пикнуть не успевали. И слал зашифрованные сведенья, потихоньку подкапываясь к самому главному. Мораллесы открыли безопасное аннигилирование. Что было бы весьма и весьма кстати Книссаурру, решив проблему не только вызова мусора, но использование антивещества  в военных целях.
Прошло всего три месяца со дня свадьбы, а Элвер уже снискал себе славу язвы двора и будущей язвы всея Мор-Лога. Он был дотошен, вспыльчив и резок, оставаясь детски-мягким и ласковым только с Ваэрдом в любой его ипостаси. Принц успел переругаться со всеми жрецами Бога-Змея, доступными в наличии, и с поддержкой отца, добиться отмены некоторых особо устаревших и инквизиторских правил. Он обсуждал с королем Кодекс и спорил до хрипоты, что из его пунктов - пережиток прошлого, а что - еще может быть полезно. Ваэрд в тайне очень им гордился. Гай все меньше тревожил его, являясь во снах. И он уже обжился во дворце и городе, устроив везде сотни тайников. А ночами он гулял по притонам столицы, заводя нужные знакомства уже совсем в другом обществе. Ваэрд уселся на подушки:
- Дай планшет, пожалуйста.
Элвер подал электронную игрушку, ухватив со стола кипу старых, можно сказать, древних, еще на выделанном пергаменте написанных, документов, уселся в кресло, забросив ногу на подлокотник, и принялся их просматривать, делая себе выписки в карманном планшете - готовился к заседанию Совета. Потом не выдержал и перебрался на постель, в Ваэрду. Тот крутил локон, проверяя почту. Вдруг глаза его вспыхнули, и он залистал страницы. Остановился, вдумчиво прочитал.
- Так, я готов, вроде бы. - заявил принц через полтора часа. Переоделся, подошел поцеловать любимого. - Пожелай мне удачи, я сегодня со старичьем буду воевать за одну очень важную поправку к Кодексу.
- Письмо от Ерри пришло. Аю беременна. Ну, может хоть это выведет Лейку из ступора. Удачи тебе, милый! Пришли доктора, я сегодня часов до шести буду всех изводить и укрощать.
- Хорошо. - Элвер улыбнулся своей детской улыбкой и мгновенно преобразился: лицо застыло, глаза из тепло-янтарных превратились в холодные драгоценности. От такого принца шарахались слуги, помня, как он вел себя до свадьбы.  Через несколько минут после его ухода в покои постучали, и слегка задыхающийся голос доктора попросил позволения войти.
- Да! Войдите. - Ваэрд-Валентина уже оказался под одеялом, по пути выжимая из себя слезы. Двух минут хватило, что бы они текли рекой. А пощипанные щеки горели нездоровым румянцем.
Доктор, не в пример предыдущему претенденту, был внимателен и скромен. Впрочем, кажется, слишком уж внимателен. Впрочем, и у него не было защиты от ментального вторжения аррасского воспитанника. Доктор был шпионом королевы-матери, это, как раз, было естественно. А еще он был шпионом Жрецов Бога-Змея. И это тоже было обыденно. А вот то, что он был еще и с начальником дальнего гарнизона в сговоре, казалось чем-то странным.
Валентине было и жарко, и холодно, ее тошнило, раздражали круглые предметы, не нравился красный цвет и сумка врача.  Потом у нее пошла голова кругом от духов фрейлин, она запустила вазой в пажа. Захотела прогуляться, хоть погода была совсем не для прогулок, и над ней нужно было нести полог, что, естественно, пришлось делать придворным, и весь Малый двор промок до нитки. А Валентина все равно была недовольна, поскольку у нее промокли ноги. Придворные шептались и понимающе кивали друг другу: что поделать? Причуды легко объяснимы, придется потерпеть.
Элвер вернулся в свои покои раздраженный и злой, как сто королевских кобр, едва не истекая ядом. И, чтоб не сорваться на Вале, от души нарычал на ее фрейлин, которым, и без того несчастным, даже не позволили переодеться, оставив в приемной сушиться у обогревательных панелей. И только потом, сцедив на девушек весь накопленный яд, принц мило им улыбнулся и вошел в комнату к Вале.
- Что случилось, Свет мой? - Ваэрд переоделся в платье земного покроя, снова став премиленьким тринадцатилетним подростком с косой через плечо.
- Особенного - ничего, просто основательно так поцапался с нашими черепашками. Но я сделал это! - принц победно потряс планшетом, - Они приняли мою поправку! Больше никаких камер в комнатах наследников трона, никаких унизительнейших осмотров и проверок! Прецедент зафиксирован! - Элвер был счастлив. Это была его самая крупная, на данный момент, победа.
- Какой ты молодец. Я так рад. Устал? Хочешь я одна прием проведу? - Валентина вздохнула полной грудью: - Следующей поправкой отмени корсеты. Хотя я сегодняшним вечером хочу заложить моду на платья а-ля Книссаурр, ибо могу делать что вздумается и совершенно законно.
- Ага, я ж знал, что что-то забыл! - Элвер хлопнул себя по лбу ладонью. - В следующий раз - обязательно подерусь за отмену этой идиотской моды уродовать тело женщин корсетами. Иди ко мне? - младший принц плюхнулся на постель и распахнул объятия, - Я хочу насладиться тобой, пока не явились гости.
- Такое впечатление, что они явятся в спальню. – Фыркнул старший принц. Но послушно сел, расстегивая все многочисленные филигранные крючки на одежде брата.
- Вообще-то, я просто хотел побыть с тобой, - невинно заметил мораллес, улыбаясь, Но и против этого ничего не имею. - он стянул с косы Ваэрда ленту и принялся расплетать пушистые пряди, поглаживая их и массируя голову брату.
- Ммммм... Против чего? - тот закинул ногу на бедро Элверу, демонстрируя ее обнаженность. Валентина еще не успела одеть чулки и все сопутствующее.
- Против этого вот. - Теплые сухие ладони принца, слегка шершавые от так и не сошедших до конца ожогов, легли на обнаженные лодыжки и медленно заскользили по ногам Ваэрда, под текучий шелк платья, как змеи, то по внешней, то по внутренней поверхности.
- Против… чего? - Ваэрд наслаждался изумлением на лице Элвера. - Я сегодня оооочень плохой мальчик...
- Мммм...о чем я? А, не важно... - расстегивать крохотные пуговички - жемчужинки на платье Ваэрда зубами оказалось не так уж и сложно. Главное было - не откусить их, увлекшись. Потому что рук от горячей кожи отнимать Элвер категорически не желал.
- Ненасытное создание. Надо запереть дверь... - Ваэрд легонько оттолкнул его и слез с коленей.
- О, вполне насытное, но я соскучился за двенадцать часов без тебя. Ты только вслушайся, как жутко звучит: двенадцать часов! - Элвер содрогнулся и покачал головой.
- Иногда ждать приходится годами. - Ваэрд запер двери и вернулся, снимая платье и оставаясь в почти прозрачной нательной рубашке.
- А если бы ты знал, что мы встретимся, ты бы ждал? - терпение принца было не безграничным, он на полпути подхватил Ваэрда на руки и отнес на кровать, жадно вдыхая его запах.
- Я тебе даже больше скажу. Я бы ждал, даже зная, что мы с тобой никогда больше не встретимся. - Ваэрд сказал и содрогнулся, потому что это было правдой. Он влюбился в Элвера так, как даже сам себе признаться боялся.
- Мы встретились, и больше не расстанемся. Никогда. Правда? - в голосе младшего было столько веры, что не поворачивался язык возразить. Элвер скинул с себя одежду, давно уже мешающую, и прижался к Ваэрду, зацеловывая его через тончайшую паутинку.
- Правда. Люблю тебя. - Ваэрд перевернулся, подминая его под себя и разводя коленом его ноги. Элвер подчинялся, с радостью, отдаваясь Ваэрду всем своим существом, деля мысли и чувства на двоих. А тот любил его, отгоняя черные мысли, ласково и нежно, как в первый раз в жизни.

Лейка вышла из катера и даже зажмурилась сперва от непривычно-яркого снега. Небо на Тарлени было темным, снег - белоснежным, деревья в пушистых шубах - синими, черными и темно-зелеными. Словно негатив Книссаурра.
- Я рад приветствовать желанную гостью, свет небес Книссаурра. - прозвучал до невероятия знакомый голос, и котиссочка едва не закричала от резанувшей сердце боли: до того похож был он на голос Эли... Распахнув глаза, впилась взглядом в старшего принца Тарлени, выискивая отличия от младшего, и даже вздохнула облегченно, найдя, явное и неоспоримое. Красивое, смуглое лицо тарленийца пересекал тонкий шрам, вздергивая в чуть насмешливом выражении одну половину. Сил хватило только присесть в реверансе, а идти вперед пришлось, опираясь на локоть Эрмины. Лейорра почему-то застеснялась своих ушек и хвоста рядом с этими красивыми созданиями.
- Прошу вас, леди, следуйте за мной. - руку он не предложил, хотя и был в перчатках. В отличие от брата, не кутался, как призрак, в многослойные хламиды. На нем был строгий мундир королевского гвардейца и короткий плащ с капюшоном, отороченный мехом. В некотором отдалении покачивался на антигравах катер. Принц Терренас открыл перед дамами дверь и откинул трап, приглашая их сесть.
«Спасибо». - Лейка оробела окончательно. Не помогало ни осознание того, что это ее первый частный визит, ни того, что она будущая Императрица. Страшно было так, что подгибались колени. Эрмине пришлось поддерживать, помогать сесть в кабину. Принц закрыл дверцу и сел за консоль, снимая перчатки. Вложил руки в захваты управления и послал перепуганной принцессе ободряющую улыбку через визуализационный экран.
- Свет Небес, не стоит так волноваться, вас давно ждут в Торьялле, так именуется наша столица. Отец и мать будут счастливы увидеть невесту моего брата.
«Спасибо. Я тоже рада, что наше путешествие уже завершилось» - Лейка перестала дрожать и обратила свое внимание за пейзаж за окном. Тарлениец оказался не особо разговорчивым, за всю получасовую дорогу, заговорив только однажды, когда за окном проплыло поле, накрытое силовым куполом. На нем, серебристо-черными птицами застыли верры:
- Брат был бы рад показать вам Аллэу, свой верр. Я сделаю это за него, если Свет Небес пожелает.
«Я пока не готова. Можно сделать это попозже? Не сочтите неуважением…» - полет хоть и был комфортным, все же Лей хотелось почувствовать под ногами почву. И если совсем быть честной, она очень хотела чаю.
- Не сочту. Сейчас будем на месте. Ваши комнаты уже готовы, и вашей сестре тоже, обед наверняка стынет, а матушка извелась. - он снова улыбнулся и прибавил скорости.
«Из-за меня столько хлопот» - хотела сказать Лейка, но промолчала. Конечно, она не просто так в гости зашла, а везет с собой важные проекты и документы, хлопот не избежать. Поэтому она вовремя прикусила мысль, промолчав и стиснув руку Мины. Та-то ее понимала и без слов.

Часть восьмая.

Лейорра удивлялась сама себе. Прошло всего три месяца, а боль от потери Эли почти не ощущается. И дело не в том, что она его забывает, а в том, что, благодаря королеве Тарлени и старшему принцу Тарлени она сумела переосмыслить все произошедшее и простить себя.
- Прекраснейшая звезда Книссаурра, - Терренас обращался к ней всегда так забавно, что Лей улыбалась против воли. - Я, помнится, обещал вам познакомить вас с Аллэу, верром брата. Вы не передумали? - он долго собирался с духом, не зная, как отреагирует девушка на это предложение. Ведь ее похититель был именно на тарленийском верре.
«С удовольствием, ваше Высочество» - Лейка играла мягкими шариками из пушистой шерсти, которыми тарленийцы забавляли своих детей. Они реагировали на пси-энергию, а для Лейорры телекинез был настолько в новинку, что оторваться было никаких сил.
- Тогда, вам нужно переодеться. Костюм вам уже приготовили. И Аллэу ждет вас. Он, кажется, даже воспрял духом, узнав, что вы были невестой Эли. - Тарлениец поправил прядь волос, выбившуюся из свободной косы.
«Они, действительно, так привязываются к хозяевам?» - принцесса ушла за ширму, где уже ее ждали фрейлины.
- Они не просто привязываются. Они умирают, когда гибнет их хозяин. И тогда приходится демонтировать всю личность верра, меняя его искусственный мозг. Я был поражен, что Аллэу выжил. Он впал в кому, не отвечая на команды, но не погиб. А теперь вот пришел в себя и заинтересовался вами.
«Это замечательно. Эли его очень любил.» - котиссочка вышла, одетая в костюм пилота. - «Как приятно, что позаботились даже о моем хвосте, спасибо» - Лейке нравилась мода тарлени, но отсутствие прорезей для хвоста были существенным неудобством.
- Не стоит благодарности, великолепнейшая. Идемте. - На Тарлени была весна, хотя внешне это почти не было заметно. Все так же лежал глубокий снег, но из-под него, пробивая покрывало белого холода, серебристо-синими стрелками лезли цветы. Терренас сорвал для принцессы один - похожий на маленький тюльпан, но с десятью махровыми лепестками и голубовато-синей сердцевинкой.
«Мир Тарлени прекрасен. Он как негатив Книссаурра. Все, что было там цветного, здесь белое или синие. Мне очень нравиться, успокаивает и настраивает на размышления. Я никогда за всю свою жизнь столько не думала, как в доме вашего Отца». - Цветок в ее руках  вздрогнул, вспорхнул  и  сам собой вплелся в гривку девушки.
- Вы продвинулись в обучении, леди, это просто невероятно, всего за три месяца - и так хорошо овладели телекинезом. Эли гордится вами. Я знаю это. - Тари тронул черно-серебряный бок верра ладонью и тот распахнул кабину. Это так живо напомнило Лейке день ее похищения...
«Как жаль, что нельзя взять вас за руку!» - она зябко повела плечиками. Стало почему-то очень страшно.
- Отчего же? Возьмите. - улыбнулся принц. И протянул ей затянутую тонкой кожаной перчаткой ладонь. Лейорра взяла его за руку. Он напоминал ей Аю, которая приходила всегда, когда Лейка попадала по глупости в беду или чего-то боялась.
«Спасибо. Я страшная трусиха. Это недостойно Императрицы, я знаю.»
Верр, будто уловив ее страх, подсветил кабину мягким желтоватым светом.
- Это нормально. Вы - леди, и мой долг вас защищать. От реальных ли, мнимых ли страхов - неважно. - Тарлениец подсадил ее на ступеньку трапа. Верр издал несколько мелодичных звуков. Принц удивленно приподнял брови: - Странно, Аллэу  требует свидания с вами наедине.
«Наверное, он тоже боится. Но ведь верр Эли не причинит мне вреда, правда?» - Она скользнула внутрь и села в кресло пилота. - «Здравствуй, Аллэу.»
«Приветствую, прекраснейшая леди» - голос у верра был слегка похож на голос Аэллиса. Возможно, даже не тембром, а интонациями. И чуть подрагивал, будто тот и впрямь был живым человеком, сдерживающим чувства.
«Как вы похожи...» - Лейорра смотрела на панель, где не было ни кнопок, ни датчиков, лишь два изящных захвата для ладоней. Верр управлялся только в случае полного слияния с личностью пилота. - «Это настоящее чудо! Неужели тарлени могут создавать такие прекрасные машины? «
«Я не машина. Я - Аллэу. Это значит - Крылатый. Я был крыльями Аэллиса. Он - моим сердцем». - верр быстро и бесшумно закрыл люк. Кабина чуть заметно завибрировала - истребитель прогревал двигатели.
«Простите, я не хотела вас обидеть. Эли много о вас рассказывал. Сколько приключений вы вместе пережили.» - Лейорра погладила сиденье. Оно было подстроено под тело Аэллиса и, казалось, еще хранило его тепло.
«Приключений? О, да... - голос верра, казалось, сочился ядом. - Мы только то и делали, что приключались. Наверное, вам это кажется забавным и интересным, война и приграничные стычки с пиратами. Да, Эли было запрещено участвовать в них. Но разве принцу пристало трусить? И мы упрашивали Тари взять нас на боевые вылеты. И это было страшно. Я так боялся потерять его!» - верр вздрогнул, отрываясь от земли на антигравах. Кресло резко ушло куда-то назад под принцессой - истребитель взлетел вертикальной свечой в небо.
«Все мы боимся потерять своих близких. Отец моей молочной сестры погиб, так и не узнав о ее рождении. Моего троюродного брата выкрали на Валлео. А тетю Астурис ослепили. Так что не упрекайте меня, будто я не ведала боли!» - Полет был завораживающе красив.
«Но теряем! Теряем их тогда, когда менее всего этого ждем!!! - голос взвился надтреснутым колоколом. Верр заложил мертвую петлю, прошелся штопором и снова взмыл вверх, на границе атмосферы включая маршевые космические двигатели и вырываясь в космос. - «Я проводил его на мирную планету, с мирной миссией - свататься! А в итоге... Я вас ненавижу, прекраснейшая звезда его души!» - на панели визуализации тревожно замигало табло «Подготовка РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ». Лейка покрылась холодным потом.
«Если вы убьете меня, Эли это не вернет. И погрузит мир Тарлени в кровопролитную войну с книссами. Отец Аэллиса был мудрее вас. Хоть он и не машина.»
«Пусть...но не станет и вас, и меня...» - верр замер в космической пустоте, медленно дрейфуя под действием гравитационного поля звезды Тарлени ; Лаллей.
«Вот поэтому мы и не даем своим веррам искусственной души. Вы совершенно не задумываетесь о последствиях своих поступков.» ; голос Котиссочки был спокоен, а за плотным щитом, закрывающим часть ее разума, кричал, надрываясь: «Эли, спаси!!! Он сошел с ума!!!!»
«Нет, я не сошел с ума.» - верр погасил предупреждающее табло. - «И я продумал все, до мелочей. А потому... я не стану убивать ту, ради которой мое сердце пожертвовал собой. Значит, вы того стоите. Я просканировал всю вашу память.» - из динамика послышался звук, более всего напоминающий тоскливый вздох.
«Не плачьте, я столько времени провела в слезах, он бы не одобрил этого. Вы же помните, больше всего на свете он любил смеяться», - Лейку трясло от пережитого ужаса.
«Он и сейчас смеется. В ваших мыслях, памяти... Со мной он шутил редко, наверное, я сам виноват...» - верр замолчал на долгие-долгие минуты.
«Просто вы не красивая девушка, он знал, что вы и без этого его любите». ; Лейка прижала руки к глазам: ; «Мамочка… Как я домой хочу...»
«Закрой глаза. Откинься на спинку кресла.» - форма кресла пилота неуловимо изменилась, подстраиваясь под фигурку котиссочки. Из-под передней панели выползли два считывающих захвата. Остановились, верр молчаливо предлагал ей стать его новой хозяйкой.
«Тебе не будет больно? Ой, как удобно! Спасибо.» - Лейка утерла лившиеся из глаз слезы: «А что дальше делать?»
«Если я не смогу стать твоим - я верну тебя на Тарлени. И исчезну навсегда.» - считывающие захваты придвинулись ближе. Осталось лишь вложить в них руки и потерпеть, когда иглы мнемо-ридера войдут в соприкосновение с нервами. «Ты ; часть Эли. Как я могу тебя отвергнуть?» ; принцесса доверчиво вложила свои руки, маленькие, гораздо меньше захвата, в пазы, и зажмурилась. Ох, как будут ругаться папы, когда узнают, на что она пошла. По рукам, от кончиков пальцев до самого сердца, прошла огненная волна боли, оставляющая за собой тепло - под кожу вошли иглы. И в память начали загружаться картинки из памяти верра. Полеты, короткие стычки с пиратами, учения. Но самым чудесным было именно ощущение Аэллиса во время пилотирования. Он был верром. Когда-то он так и рассказывал ей. Руки - крылья. Ноги - хвостовые дюзы. И ты пронизываешь пространство, как сверхсветовой луч.
«Я люблю тебя!» - Лейорра осторожно ступала по звездам, будто снова делала первые нетвердые шаги. Даже дышать забыла от волнения.
«И я тебя, свет мой. Иди ко мне, здесь можно танцевать!» - Аэллис протянул ей руки. Он был без перчаток, а рукава летного комбинезона были закатаны по локоть. Коса растрепалась, он весь словно дышал солнечным ветром. Лей кинулась к нему, обняла.
«Я так испугалась!» ; Ее закружили, обняли, полетели навстречу ближайшие звезды системы Тарлени, как пушистые мячики-планеты. Если бы кто-то увидел эту странную картину - вальсирующий в космосе верр, то просто не поверил бы глазам.
Сколько это длилось? Кто его знает. Горючее у Аллэу было заправлено под завязку, так что он мог провести в космосе несколько суток. Но верр прислушивался не только к мыслям пилота, но и к его телу. Иллюзорный Аэллис погладил свою котиссочку по щеке пальцами: «Не плачь больше. Я всегда с тобой, у тебя вот здесь.» - прикоснулся ладонью к груди принцессы напротив сердца. - «Я люблю тебя!» - и растаял облачком серебряных искорок. Верр бережно приземлился.
«Пресветлая Мать! Как это было прекрасно! Спасибо, спасибо тебе», ; Лейорра нагнулась и поцеловала панель: ; «Ты же теперь не бросишь меня? Я не умру, книссы очень живучи, и мы живем до 300 лет. Тебе больше не будет больно и одиноко.»
«Я останусь с тобой, пока ты этого желаешь.» - кабина распахнулась, впуская прохладный, свежий ветер вечера. Принц Терренас, кажется, как обратился в статую, когда верр покинул посадочную площадку, так и простоял на одном месте все время. Лейка не сразу вышла, посидев некоторое время в кресле: ; «Обещаешь?»
«Обещаю» - в голосе Аллэу проскользнул намек на улыбку.
- С вами все в порядке? - принц Тарлени встревоженно заглянул в кабину. - Вы не ранены?
«Нет. Я просто первый раз сама летала в космосе. Вот и напугалась. Простите дурочку.» ; Лейорра вышла из истребителя и обняла его теплый от полета бок. ; «Я люблю тебя».
«Спасибо...» - Эхом ответил замирающий голос верра. Он погасил огни, запер кабину и застыл, чуть покачиваясь под ветром на антигравах.
«Пожалуйста, он так одинок, ему так больно, можно я его заберу?» - Лейорра взволнованно сцепила пальцы. Ладони кровоточили в местах контакта с управлением. Удивлению Тари не было границ:
- Он признал вас? Он слился с вами и позволил вести? - у него от удивления едва не вставали дыбом волосы в косе.
«Ну, я же сказала, что первый раз одна летала в космосе. Это было… Я не знаю, слов нет, это можно только пережить.» - Лейка покружилась в танце, почти как тогда, когда она была с Эли. Да и сейчас у нее было такое чувство, что он  с ней.
; Тогда, Свет звезд, Аллэу ; ваш. ; Терренас низко поклонился ей. Лейка погладила ракушку на шее, подаренную Аэллисом, она ее не снимала никогда, даже ночью. Улыбнулась свободно и радостно и почти поцеловала Тари, щекотнув его удивленное лицо усами.

Валентина вернулась с приема у Министра военной промышленности, лениво обмахиваясь веером. Ее положение при дворе становилось все монолитнее, прямо завися от округляющей накладки на животе. Леди-Змея ввела в моду земные платья и прически, и многие придворные вздохнули с облегчением. Хотя и в платьях простого покроя, в положении Леди была великолепна.
Элвер возвращался с какого-то очередного заседания совета, уже не рад был, что влез в рутину управления государством, но все свои дела упорный и умный принц был склонен доводить до логического завершения. Навстречу попалась та самая фрейлина Вале, которую она никак не могла прочесть. В изящной оправе на ее шейке красовался кулон из орихалка. Решение у принца созрело мгновенно. Проходя мимо, он слегка шаркнул по ковру. Ткань сложилась в складку, леди, не глядящая себе под ноги, а, вопреки этикету, пялящаяся на принца, споткнулась. Удержать ее так, чтоб зацепить застежку, оказалось нетрудно, не зря Ваэрд показывал ему некоторые уловки. Кулон отлетел к портьере и исчез под ее кистями. Девушка в совершенном смущении этого не заметила, метнувшись вперед. Элвер дождался, пока она скроется с глаз, и подобрал безделушку, ухмыльнувшись стражнику так пакостно, что тот покраснел и отвел глаза.
- Душа моя, как прошел день? - Вале сидела в уютном кресле за чаем с Первосвященником. У нее на руках свиристела подаренная на свадьбу Элвером  змейка.
- Просто чудесно, драгоценная моя леди. - Элвер наклонился поцеловать ей руку и в свободный рукав Леди-Змеи скользнул кулон. «Задание выполнено, теперь можно и прочесть нашу шпионку!» - принц просто лучился от скрытого торжества. Ваэрд улыбнулся краешком рта. С каждым днем он влюблялся в своего брата все больше и больше. Они были счастливы вместе. Любовь к Гаю перешла в стадию глубокого уважения, он часто звонил на Книссаурр и на Тарлени, скучая по Веорре и детям, общаясь и с обоими Императорами. Один раз к ним прилетал Ерри, которому на Мор-Логе страшно не понравилось. Все было неправильным, не таким. Ерри пообещал ждать, когда им надоест «дышать студнем, а не ветром» и приготовить дом любимой Валечке и ее мужу, когда они надумают перебраться на Книссаурр.
Священник благословил Леди и откланялся.
- Какой ты молодец! Я тобой горжусь. - Ваэрд с наслаждением прогнулся назад.
 - Да уж, я был бесподобен! - Элвер наклонился и жадно накрыл его губы своими, он, даже через пять минут, успевал соскучиться по брату, а уж что говорить о нудятине, вроде ежедневных советов, которые тянутся по четыре-пять часов? Дверь тихо скрипнула, раздался потрясенный слитный вздох фрейлин Леди-Змеи, и снова все стихло. Девушки - стояли в предпокое и украдкой наблюдали неслыханное и невиданное - ЧУВСТВА.
- Боже-Змее, как мне их жалко. - Вале подвинулась в кресле и прислонилась к плечу мужа: - Я к Лейке хочу. Она верром управлять научилась, представляешь? Вот так, мелкая, вредная девчонка - и пилот верра.
«Он такой красивый... Ну, почему не меня? Я же красивее ее, так не честно!»
Валентина прислушалась, помогая Элверу снять придворные одежды. Да. Точно, это та фрейлина, без орихалкового ожерелья. Всего-то? Влюбленная?
- Милый, а как на Мор-Логе относятся к супружеской неверности? - нарочито громко вопросила Леди-Змея.
- Ну, если дело касается правящей четы - то за неверность жены мужу - смертная казнь, а мужа жене - очищение огнем. Проще говоря - ожоги первой степени. Казнь милосерднее. А что? - Элвер мыслей фрейлины не слышал, потому ответил, вспоминая выштудированный семейный кодекс, совершенно серьезно
- На месте любящей женщины, я бы держала свои чувства глубоко при себе. Ничего, просто матушка сегодня жаловалась, что некоторые девушки при дворе позволяют себе лишнее. Вот и вспомнилось.
- Да, я уверен, матушка, как всегда, преувеличивает. Но ты права, на Мор-Логе не принято открыто демонстрировать чувства.
- Матушка в последнее время объективна, как никогда. - Ваэрд услышал, как фрейлина убегала в слезах. - Я тебя люблю. Открыто.

Время шло. Леди змея - округлялась. Ваэрд даже позволил себе чуть-чуть расслабиться. У него были подкуплены роженицы по всей столице, двор притих под его властной рукой, и оставалось только дождаться заветного срока. Беда пришла, откуда не ждали. Королева предложила невестке съездить на Священные источники.  Со спокойной душой Ваэрд попрощался с Элвером и сел в одноместный экипаж. Но, стоило им покинуть пределы столицы, как его машина отделилась от остального кортежа, двери щелкнули, блокируясь, и Ваэрд понял, что надо что-то срочно придумывать. В принципе, открутить панель и вырубить электронику машины, переводя ее на ручное управление, он мог хоть сейчас. Но это поставит под удар и жизнь Элвера, и, что тоже не маловажно,  Книссаурр. Подумав, что удрать он всегда успеет, шпион остался в бездействии.
Зеркальные снаружи, изнутри окна были прозрачны, и Ваэрд мог видеть, куда следует его экипаж. Предместья столицы быстро остались позади, потянулась унылая холмистая степь, перешедшая в поднимающийся куда-то вверх серпантин. Ваэрд узнал путь к главному храму и фыркнул: оказывается, к нему, кроме монументальной лестницы, вела нормальная подъездная дорога! Машина вкатилась в распахнутые ворота, вырезанные в толще скалы. Сразу стало темно, но только на пару минут. Экипаж остановился, зажегся ослепительный свет, и блокиратор одной из дверей щелкнул.
- Выходите с поднятыми руками, - прозвучала команда. Вале царственно выступила из салона,  чуть приподняв ладони, и поинтересовалась:
- Надеюсь, это чья-то глупая шутка?
- Лицом к машине, руки на крышу, - с ней не церемонились, почти впечатав лицом в металл.
- Вы мне за это ответите! - прошипела Леди-Змея очень натурально. В голове билась только одна мысль: «только бы не тронули Элвера!». Все, что начиналось, как веселая игра в переодевание, обернулось смертельно-опасной забавой.
- Боюсь, что нет, моя дорогая, - с непередаваемым сарказмом проговорил где-то за границей светового круга голос королевы. - Или может быть, лучше сказать - мой дорогой?
- Матушка, не понимаю, что тут происходит, но это не смешно. - Ваэрд не стал ссылаться на Книссаурр, это было опасно. Он не представлял, где и как прокололся, но сейчас нельзя было говорить ничего лишнего.
- В подземелье его, братья заждались, - скомандовала королева. На запястьях Ваэрда защелкнулись до внутренней дрожи знакомые шоковые браслеты.
- Осторожнее, вы помнете мне платье. А никогда не известно, кто в итоге окажется прав. Я думаю, это недоразумение скоро разрешится, и всем придется долго мне объяснять произошедшее. Что бы я поверила.
Солдат пожал плечами:
- Мое дело - исполнять приказ. Шагай, - и подтолкнул Ваэрда вперед.
Коридор казался внутренностями какой-то улитки или змеи. Или раковиной аммонита - он извивался, даже хваленая выучка выпускника Арраса вскоре спасовала: сколько витков они прошли? Сколько одинаковых дверей промелькнуло по сторонам коридора? Ваэрд усиленно думал. Так, его взяли. Надо составить план. Прикинуть допрос. Голова усиленно заработала, и, несмотря на бедственность положения, Ваэрд обрадовался. Он заскучал в тиши королевских покоев. Но все же, только бы не тронули Элвера!
Когда «леди» втолкнули в одно из помещений - ярко освещенное, вполне даже комфортное, слегка похожее на больничную палату, там, на удобном мягком кресле уже восседала королева Шаесса.
- Ну, что ж, теперь можно и познакомиться, - с Ваэрда, не церемонясь, начали сдирать одежду, предварительно распяв его на толстых цепях между двух столбов посреди камеры.
- Матушка, как это грубо. Потом, разве можно так беззастенчиво пялиться на наготу царственной особы? - Ваэрд не смог сдержать улыбки, глядя, как вытягиваются лица стражников.
- Царственной? С чего вдруг какой-то выродок смеет звать себя особой королевской крови? - вскинула бровь Шаесса.
- Ну, простите, мама. От кого зачали, от того и родился. Хотя Король мне нравится. Рохля немного, зато с честью.
Шаесса побелела, но быстро справилась с собой:
- Все пошли вон! - стражу как ветром вымело. Королева встала и подошла ближе, впрочем, не так близко, чтоб ее можно было достать ногой. - Очень жаль, что тебя не затрахали на Валлео до смерти. Хотя наша порода всегда славилась живучестью, это да.
- Я весь в вас, мама. Удовольствием меня не убить. - Ваэрд наслаждался своим триумфом.
- Интересно мне, ты и брата обучил? Впрочем, можешь не отвечать - Элвера допросят жрецы, со всем тщанием, - пожала плечами королева.
- Пусть допрашивают. Он все равно нечего не вспомнит. Гипноз, мама, очень полезная штука в супружеской жизни.
- Да, очень. Только вот мораллесы не способны к гипнозу. Но это лирика. Очищение ему все равно придется пройти. Будет жаль потерять послушную куклу, которую я так долго ломала. Впрочем, я и так его едва не потеряла. С твоим появлением.
- Да ну! Приведите мне какого угодно мораллеса, хоть папеньку, и я покажу вам, как это делается. А с очищением, вы бы повременили. Пропажу Леди-Змеи еще можно объяснить, а вот наследного принца... Кто там в оппозиции под вас давно копает? - Ваэрд кокетливым движением головы отбросил со лба растрепавшийся локон.
- Пропажу? О, нет, мой дорогой сынок, никаких пропаж. Леди-Змея, в ритуальном экстазе, нечаянно упала в чашу Огненного Змея - в кратер. Увы, ее не удалось спасти. А перед новым сватовством принца очищение - необходимо. Невест уже подобрали.  - Королева очень внимательно смотрела, ловя все нюансы выражения лица нежеланного сына.
- Засунете его в угли? Прогоните по раскаленному железу? Посмотрим, что на это скажет папенька. - Ваэрд безмятежно улыбался. Он прочитал все ее мысли. Королева была сильна, но уже не настолько, чтобы серьезно навредить Элверу. Того ждало долгое заточение в монастыре, вплоть до его следующей женитьбы.
- Довольно. Король никогда не был отцом наследного принца. Да и твоим тоже. Оказалось, что мой бедный супруг бесплоден. Пришлось выкручиваться самой. Но заниматься вопящим и требующим внимания существом? Увольте, это было не по мне. Я дождалась только, когда к нам пожаловали торговцы с Валлео, и избавилась от обузы. Ну а то, что ты выжил, увы, вина не моя. Но в моей власти исправить упущение. Кстати, должно быть, тебе интересно, где ты прокололся? К сожалению, нигде. Моя лучшая шпионка только неделю назад выяснила, что никакой леди Андрос, герцогини и прочая, прочая, на Авалоне и на Атлантисе никогда не существовало, как и ее родителей. Кажется, ты, и твои покровители в эйфории от удачно провернутой авантюры позабыли обеспечить правдоподобную легенду прикрытия. Так-то, мой мальчик. - Королева нажала кнопку вызова охраны. Кивнула появившимся жрецам: - Он ваш. Все вопросы, которые меня интересовали.
Пришел секретарь. Жрецы стали доставать и раскладывать инструменты.
- Когда и при каких обстоятельствах император Книссаурра направил вас в систему планет Мор-Лога, чтобы вести шпионскую и диверсионную деятельность?
- Никогда. Прибыл на Мор-Лог по собственной инициативе, для осуществления кровной мести. - Ваэрд чихнул от резкого запаха кислоты.
- Запишите: допрашиваемый свою вину отрицает, статутом 3-ЕА-09 разрешено силовое воздействие первой степени.
Очень ярко вспомнилось вдруг Ваэрду, как Император Гай говорил: пытки - самый экономически оправданный способ получения информации. Ему коротко обрезали волосы. Рассыпались по полу драгоценные шпильки, подаренные Элвером. Присоединили  электроды к груди и шее. Пустили дугу. Ваэрд еле успел заблокировать нервные центры. Выгнулся, поорал для приличия. Секретарь монотонно повторил вопрос, тщательно стенографируя в планшете все происходящее. Стражники у дверей наблюдали каменными статуями. Жрецы неудовлетворенно переглянулись, не довольные слишком слабой реакцией допрашиваемого.
Ваэрд попытался внушить тому, который был ближе, простую мысль:
«Я в шоке, у меня болевой шок!» - Но реакции не последовало. А потом мораллес заметил в волосяных клобуках и в облачении янтарные проблески орихалка. «Откуда им известны свойства камня? Эта информация не афишировалась!» - Отдышался:
- Я являюсь старшим сыном королевы Шаессы, прибыл на Мор-Лог обманом, дискредитировав Империю Книссаурра. Для своих личных целей. Планировал убить наследного принца Элвера, коего ввел в состояние транса.
 - Запишите этот вариант ответа. Усилим воздействие по пункту 6-Е-13. Недостоверность информации, - секретарь законспектировал, просмотрел список вопросов:
- Цель шпионажа в системе Мор-Лога?
- Опозорить королевскую семью, подорвать ее авторитет в глазах мировых государств и собственного народа.
- Мальчик упорствует?
- Несомненно. Кажется, воздействие системы Е слишком слабое, перейдем к системе В?
- ****ый в рот, господин секретарь, а вы бы не хотели отомстить собственной матери, которая продала вас на Валлеооооо! - Кислота пролилась на позвоночник, Ваэрд задохнулся. Секретарь машинально записал и эти слова, слишком шокированный подобными откровениями. Повторил голосом робота вопрос вместе с предыдущим.
- После захвата Валлео я искусно замаскировался под земное дитя и, обладая техникой гипноза, обманул Императора и вошел в доверие к королеве Веорре. Был обласкан при дворе и при первой же возможности очаровал принца Элвера.  Зная тайну своего рождения, я много лет вынашивал этот план. - Ваэрд прикусил губу. Спину жгло даже через блок. Ему пропустили заряд через живот.  Палачи увидели весь его обед и завтрак на полу.
- Допрашиваемый лжет даже под воздействием степени В.
- Ну а что вы хотели, брат, это же кровь королевы, она славится своей несгибаемостью. Третью степень?
- Да, пожалуй, попробовать можно. Хотя я думал, перейти сразу к индексу Z.
- Ничего нового я все равно не скажу, говорить нечего. - Ваэрд сморгнул слезы. Ему  выдрали постепенно все ногти на руках и ногах, били свинцовыми дубинками, не сильно,  правда. Куда им было до мастеров старой школы Арраса?  Сколько времени это длилось, знал только Бог-Змей. Сменились два секретаря. У Ваэрда стал слабеть блок, но он твердил, как заведенный: «Собственная инициатива, принц Элвер находится в состоянии гипноза».
- Я вынужден признать, что так быстро, как мы надеялись, расколоть его не удастся, - пожаловался изрядно подуставший в тяжелом облачении жрец своему коллеге. - Клиент должен дозреть.
- Согласен, брат.
Дозревать Ваэрда оставили на дыбе. Такой классической, добротной, единой для всех человекоподобных рас.
«Слава яйцам!» - Ваэрд с благодарностью проводил взглядом ушедших и выключивших свет мораллесов. Вспомнился Аррас, и его тренировки на дыбе. Как их там только не вешали, чем только не прижигали. - «Приеду, обязательно поблагодарю учителей» - он расслабил и напряг мышцы, переводя их в режим отдыха. Оценил повреждения. - «Ничего, жить можно. Внутренние органы не задеты. Пальцы - целы. Ноги - тоже. Можно поспать. Причем можно спать до упора, поскольку, по идее, я должен буду находиться в глубоком обмороке к утру».
Утро началось - ледяным душем. Качественным таким, как окунули в воду.
- А не перестарались ли мы, брат?
- Не думаю, брат, королева уверена, что этот молодой человек - шпион, а их учат сурово. Продолжим. Сегодня государыня приедет сама, а у нас не готово ничего. Она будет не довольна.
- Да уж… - прохрипел Ваэрд, - Она и в лучшие-то времена была вечно недовольна, а что уж теперь... - Он обрадовался душу, вода впиталась в поры кожи быстро, как у змеи, водно-солевой баланс  в организме был восстановлен. Его сняли с дыбы и положили на лавку. Зажали ноги в тиски.
- О! - неподдельно обрадовались его «воскрешению» жрецы, - Это хорошо. Пригласите секретаря.
После вчерашнего марафона у Ваэрда осталось впечатление, что этим двоим просто нравится смотреть, как его корчит. Пусть это и была игра - но все равно, неприятно. Тем более, что придется извести целую кучу регенератора на то, чтоб свести все следы их развлечения. Да и внешности было банально жалко. Одни ногти потом полгода растить придется. Прооравшить от очередного прижигания, он открыл глаза и увидел всю королевскую семью в полном сборе. Короля, принца и королеву. Скривил разбитые губы в подобие улыбки - для любимого. Элвера держали за плечи два дюжих охранника. На его запястьях были такие же шоковые браслеты, кроме того, еще и ошейник, неудачно замаскированный легким шарфиком.
- Ва...- он осекся, только мысленно закричал: «Любимый, что мне делать?»
«Милый мой! Родной мальчик, жив, цел… Мать-Кошка, хорошо-то как!» - Ваэрд устало прикрыл глаза, чтобы его ликование прошло незамеченным. Элвер его не слышал, но Ваэрд сильно надеялся на его благоразумие. Просипел сорванным голосом:
- Доброго утра, матушка. Надеюсь, ваша ночь была ужасной, и вы не сомкнули глаз, как и я.
Похоже, ночь королевы была вполне нормальной, а вот принца - именно ужасной.
«Они меня не били, нет, честно, Ваэрд, Роэнлин...» - Элвер лгал, отчаянно надеясь, что Ваэрд этого не заметит. Били, стараясь не оставить следов. На ногах принца держала только гордость и дикий страх за любимого.
- Моя ночь была прекрасной. - улыбнулась холодно Шаесса. Король Лаэрет молчал. По всему было видно - его чем-то опоили, не иначе.
- Да ну? Что там у вас, вы отвлекаете меня от смерти. Папенька, надеюсь, вы уже ознакомились с показаниями? Там интерес... - Ваэрд вполне искренне задохнулся от удара  жреца под дых.
- Приступайте, проясним вопрос с гипнозом. - Королева села в свое кресло. Короля увели под руки двое солдат - ему стало плохо. Элвера усадили на металлический стул и зафиксировали прочными ремнями. Золотые глаза принца сверкали искренней ненавистью, стоило ему взглянуть на мать. Это чувство всколыхнулось с того самого момента, когда он узнал от Ваэрда о его фамилии. Вся муть, вся грязь поднялась в душе. От этого было больно не меньше, чем от побоев, и от вида истерзанного любимого.
- Что же вам прояснить? Дайте кролика, дайте свидетелей и будет вам жаркое. - Ваэрд облизнул губы, покрывшиеся коркой.
- Ваше величество, нужен независимый подопытный... -  начал один из жрецов, но Шаесса перебила его:
- Не нужен. Пусть попробует свое шарлатанство на мне. Мораллесы не подвласт... - а дальше Ваэрд поймал ее взгляд. И заставил покрутиться, как куклу, прикидывая, что бы сделать:
- Надеюсь, секретарь фиксирует все мои действия? Уважаемый старший Жрец, включите камеру. - Ваэрд повернулся к брату и подвигал губами, надеясь, что Элвер заметит: «Люблю, все будет хорошо, потерпи, маленький».
- Камеры фиксируют допрос с самого начала, - заверил жрец. Королева застыла посреди камеры в нелепой позе - с растопыренными руками и на цыпочках
- Здравствуйте, дорогие зрители, - Ваэрд заставил ее поклониться в ломаном реверансе. - Сейчас вы увидите неповторимое зрелище, опасное для нервов зрителей. Чувствительных и беременных - просим покинуть помещение. - Королева деловито закопалась в юбках, задирая их и присаживаясь в характерной позе. Запашок потянулся по камере. Ваэрд еле сдерживался, чтобы не рассмеяться: - Кто бы мог подумать, что в королевской особе столько дерьма...
Вместо него расхохотался Элвер. У него просто сдали нервы, и это была короткая истерика, но младший принц быстро взял себя в руки. Невозмутимый жрец кивнул секретарю:
- Достаточно. Зафиксируйте это... О! Смените секретаря. - Кажется, за двое суток этот был уже четвертый.
- Ну вот, собственно. - Ваэрд отпустил контроль, и королева замерла в этой позе, со спущенным бельем. Долго ее реакции ждать не пришлось. Наверное, свое упорство и способность быстро мыслить и осмысливать Ваэрд унаследовал от нее в полной мере. Шаесса все поняла в первые же несколько секунд. Мгновенно привела в порядок одежду, оказавшись метра за три от кучи «благоухающего» натурпродукта на полу, она схватила со столика перед жрецами тонкую спицу и прянула к тому, кто выставил ее на посмешище.
- Что? Поверили теперь, что я мог не только его трахнуть, но и вас. Только вы этого не помните. - Ваэрд улыбался.
- Больше ты никого не трахнешь, мерзкое отродье рыбы! - прошипела Шаесса ему в лицо. Последнее, что он увидел, прежде чем королева с садистским удовольствием вогнала ему в глазницу спицу - была ее улыбка, точь-в-точь, как у него самого. От боли он потерял сознание.
Вода лилась сверху - ледяная... или горячая? Он почему-то никак не мог определить. И на фоне ее шума слышался какой-то гул... потом слух резко вернул четкость - это был совершенно животный крик боли. И кричал Элвер. А потом Ваэрд попытался разлепить склеенные кровью ресницы. И понял, что был не прав - боль пробила огненными клинками до затылка.
«Малыш! Ты цел? Почему ты так кричишь?» - Ваэрд сосредоточился. Глубоко в его груди заработал встроенный Мишелином аппарат. Теперь он видел все, как летучая мышь, как змея - не глазами, которых больше не было, а вшитыми возле ушных раковин датчиками тепла,  четко разделяя теплые и холодные предметы.
- Сука! Я сам, сам тебя убью! Королевская шлюха, тварь, ненавижу! – принца Элвера прервали, заткнув ему рот.
- Этот гипноз как-то можно снять? - голос Шаессы.
- Мы постараемся, Ваше Величество. Должно пройти, без постоянной поддержки того, кто гипноз наложил.
«Все в порядке». - Ваэрд хотел успокоить брата, но просто не мог пока говорить. Потом он  услышал, как принца выволокли из камеры. В мыслях королевы он четко увидел место, куда отправят Элвера на ближайшие года три. - «Хрена вам теперь, а не показания, матушка».
То, что было далее, можно было назвать одним словом - избиение. Пытки и побои теперь не прерывали даже для зачитывания очередного вопроса. От сильного удара по горлу внутри что-то хрустнуло, и Ваэрду показалось, что он оглох. Шпион не сразу сообразил, что потерял способность слышать мысленный шум, который сопровождал его уже много лет.
«Дьявол! Но хоть инфразрение осталось...»
Он быстро слабел. Надо было выбираться. Изобразить потерю сознания в конце дня было просто - он и без того почти выключился, поддерживая болевой блок. Когда дверь камеры захлопнулась, и стихли шаги, Ваэрд заставил себя активировать все резервы тела. Вывернув пальцы, он освободился от оков и резким движением поставил суставы на место. Поползал немного по полу, разминая ноги, затек он, конечно, страшно. Но на последний рывок сил было еще достаточно:
«Благословенен будь, Аррас, благословенен будь, Рыжий Император».
Ваэрд, превозмогая боль, прорывавшуюся даже через блок, неуклюже проковылял к пыточному столу и, разорвав пластиковую занавеску, перевязал свои раны. Нужно было одеться. Он терял тепло, а значит - энергию. Шпион повертелся, вспоминая обстановку камеры, потом просто наудачу толкнул дверь. Она была открыта.
«Вот козлыыы!» - Ваэрд не поверил в свое счастье. Ну да, он же такой слабый, сломленный, ослепленный. Проверив, что за ним не остается кровавых следов, Ваэрд выскользнул в коридор. В подземельях охраны не было. Совершенно. Зато, пока он добрался до верха «аммонитовой ракушки», он успел устать. А потом ему снова неслыханно повезло - в храме только что началась служба - молебен о выздоровлении Короля и Принца. Король Лаэрет слег после увиденного и услышанного. Злые языки шептались, что ему помогли, но никто не посмел даже подумать на королеву. Все население Храма ушло внутрь, двери заперли.  Ваэрд скатился по лестнице, едва не переломав себе ноги и руки, отлежался несколько минут в сухой высокой траве на обочине дороги, и, что было сил, припустил к городу. Этот путь он зрительно помнил еще с ритуала Несения Священного Огня. Одного он не учел: если днем в пустынной степи властвовали люди, то ночью - хищники, приспособившиеся к жизни вблизи человеческого жилья. Варана он заметил, только когда тот кинулся на него. Однако, Ваэрд был полон желания выжить. И оно было куда как сильнее желания варана сожрать его. Мораллес сломал зверю хребет и умудрился подобранным в пыточной Храма ножом снять с него шкуру. Теперь ему было теплее.
Столица Мор-Лога была такой большой, что затеряться там не стоило труда. Но отыскать слепому, изувеченному парню, практически голому, завернутому в окровавленную шкуру степного варана, в трущобах нужный дом было не просто нелегко, а почти нереально. Но ведь он не зря был лучшим шпионом Книссаурра. Даже в таком состоянии он смог выспросить, где находится, у какой-то шлюхи в подворотне.  Определил направление, а дальше было легче. Из грязного, как клоака, подвала неприметная, заваленная легким мусором, дверь привела в крохотное помещение, в котором стоял портативный кибермед из спасательной шлюпки, и ионный душ. Первым делом Ваэрд залез в душ. И в полной мере осознал, каково это, когда с тебя содрали кожу. Засохшая кровь и грязь все-таки прикрывала раны и ожоги. А теперь прохладный воздух резанул по ним очень отчетливо. Он чуть не упал на пол, его удержало только то, что приложиться вот всем этим о бетон будет очень больно и, скорее всего, он опять вырубится. А этого допустить было нельзя. Приведя себя в порядок, он осторожно лег в кибермед, поставил себе питательные капельницы и выставил реаниматор на трое суток сна. За это время суета его поисков должна поутихнуть, ему станет лучше и он придумает, что делать дальше. В полусне уже снова будто наяву услышал крик Элвера.
«Ничего, мой хороший. Я тебя еще поцелую, и не раз».
Проснуться пришлось до конца отмеренного времени, от того, что он начал задыхаться. Это обломки кристалла - мнеморекордера, впившись в гортань, вызвали воспаление. Ваэрд в который раз с благодарностью вспомнил учителей Арраса. Оперировать самому себя его тоже научили. И вслепую, и одной рукой. Через час мучений он извлек все мелкие осколки и даже зашил рану на горле, думая:
«Не иначе, как твоими молитвами, любимый, я себе вену или артерию не резанул». - Снова залег, и проспал уже до конца цикла. За это время кибермед, непрерывно накладывая на его раны регенератор, привел внешние повреждения в приемлемое к транспортировке на орбиту состояние. О внутренних Ваэрд старался не думать, прекрасно осознавая, что как минимум почки, печень, селезенка, легкие, половые органы - повреждены. Но и улететь с Мор-Лога прямо сейчас он не мог. Нужно было добраться до тайника. Подключить прибор искусственного зрения. Вооружиться. Узнать новости и просканировать обстановку на орбите. И главное - навестить Элвера.
Ваэрд просидел на регенераторе и капельницах еще два дня. Просто потому, что не смог сделать и шагу - все тело от паха до кончиков пальцев пронизало острейшей болью. В запале он как-то и забыл, что прежде всего его били по детородным органам, коими он посмел осквернить наследника династии.
- Ну что, дружок? Слово «***во» сейчас очень про тебя. - Ваэрд очень осторожно одевался в костюм - хамелеон. Сейчас ему нужно было стать невидимым в прямом смысле этого слова. Обкололся наркотическими стимуляторами. Взял парочку с собой. Они полностью заглушили боль и наполнили мышцы силой. Но откат от такого «лечения» будет просто кошмарным, и он это знал. Покинув свое укрытие, он двинулся к горам на портативном антиграв-поясе. Следовало поберечь ноги.
Если бы ему нужно было выкрасть Элвера, он сделал бы это в два счета. Принца почти не охраняли - а зачем охранять того, на ком настроенные на детектор расстояния шоковые браслеты и ошейник? Если бы принц сделал шаг из своей кельи, он попросту отключился бы от боли. Элвер сам не знал, чего ждет. Он был в информационном вакууме: ничего о супруге узнать было невозможно. Временами слишком развитое воображение рисовало ему картинки одна страшнее другой. Но ужаснее всего были сны. Он слишком отчетливо видел в них, как Шаесса - даже мысленно он не мог больше звать ее матерью - выкалывала глаза Ваэрду, сладострастно проворачивая спицу в студенистом кровавом месиве. Но он точно не ожидал, что однажды ночью в его окно постучатся. Тихо, но настойчиво. Элвер открыл стальные жалюзи и молча отпрянул, в первое мгновение не узнав любимого. По правде говоря, мудрено было узнать - разве что по костюму. На неровно обритом, пятнистом от кровоподтеков, черепе крючками прямо в кожу крепилось нечто вроде водолазной маски, от которой пучки проводов входили в виски и в затылок.
- Ваэрд? - принц протянул руки, но коснуться побоялся: он помнил, что на любимом не было живого места.
- Радость моя... – голос старшего принца было не узнать. Мораллес удержался на уступе карниза, протянул Элверу руку: - Не пугайся. Это заживет и отрастет все
 Элвер осторожно помог брату спуститься в комнату.
- Ты...я...что мне делать? Мы убежим отсюда? Что? - в голосе младшего была безумная надежда.
- Нет, мой драгоценный. Иди сюда. - Ваэрд неловко его обнял, прижав к груди. Из-под маски потекли слезы пополам с кровью: - Слушай меня внимательно, меньший.  Тебе нужно быть терпеливым и очень сильным. Скажут жениться – женись. Только держись за трон. Слышишь меня?
 - Что? Нет! Я не хочу! - Элвер не поверил своим ушам. - Ваэрд, почему? Ты меня бросаешь здесь? Зачем? Я сделал что-то не так? - он растерялся, как ребенок, на мгновение остро захотелось просто сесть и заплакать. Потом Элвер взял себя в руки. - Прости, я понял. Да, Роэнлин, я все сделаю, как скажешь.
- Я люблю только тебя. Обними, я хочу запомнить тебя. Я не бросаю, мой ангел, душа моя. – Ваэрд  успокаивающе погладил его изувеченными пальцами по спине. Элвер обнял, очень осторожно и нежно.
- Ты скоро вернешься? Я буду тебя ждать. Я верю только тебе.
- Я вернусь. Обещаю. Все свои силы брошу, всю свою жизнь буду стремиться к тебе. - Ваэрд гладил его по мягким волосам. - Но ты можешь сам это сделать раньше. Стань королем. Заключи соглашение с Книссаурром. Я буду там. И прилечу по первому зову. Господи-Змее, как же я без тебя буду...
 - Отец умирает, да? - Элвер не согнулся, не сломался в несчастье. Ваэрд сам, своими руками, своей любовью, выковал из надломленного воспитанием ребенка - стальное орудие себе. И Книссаурру. - Не беспокойся, я хороший актер. Мать ничего не заподозрит. Я сыграю «снятие гипноза» так, что ты будешь мною гордиться. - Теплые, нежные губы прошлись по сухим коркам струпьев на губах Ваэрда, по свежему шву на горле, синякам и ссадинам, пальцы погладили бритую голову. - Ты только волосы отрасти, хорошо? Жаль, такие красивые были.
- Ничего, еще лучше будут. Поболею, конечно, знатно. Я же на наркотиках сейчас. Как  я тебя люблю, мальчик мой. Короля отравили. Шаесса попытается добраться и до тебя. Помнишь Верховного Жреца, который так любил мои кексы? - Сейчас жизнь во дворце казалась призрачным сном.
- Старый пень? Помню. Ты не бойся, Шаессе меня не взять. Власть на Мор-Логе не переходит женщине после смерти всех членов семьи мужского пола. Если меня убрать - корону примет мой троюродный дядя. А ей это не нужно. Она постарается сделать из меня снова послушную куклу. Но я больше не дамся. Ты меня многому научил, любимый. - Элвер гладил и гладил его по плечам, по спине, не касаясь самых страшных отметин. Он их чувствовал.
- Я знаю, послушай, старый пень может оказаться тебе очень полезным. Напиши ему письмо, попроси защиты Ордена. Те яд за километр чуют. Проси о духовной защите и наставничестве. Пообещай наделы Храму, он не устоит. Один в поле не воин, любовь моя. Тебя били? Очень больно? -  даже в этом чужом, хрипящем голосе, было слышно, как брат за него переживает.
- Хорошо, родной, я все запомню. Успокойся, меня не били. - Элвер обнял его, желая взять на руки, но не решаясь. Ну что значили несколько ударов, ну, хорошо, несколько десятков ударов и два часа шоковой терапии, после того, что пережил Ваэрд?  В коридоре загремели двери соседней кельи. Ваэрд поцеловал его, оцарапав маской-визором:
- Главное, помни, я люблю тебя. И никого другого. Скоро увидимся. - и выскочил в окно, ровно за мгновение до того, как  к Элверу вошли.
Элвер улыбался ему вслед. Но повернулся к своим тюремщикам уже совершенно иной принц - тот, который приехал сватать книсскую принцессу полгода назад на Книссаурр.
- Кто-нибудь может мне объяснить, что я здесь делаю, и что это такое? - процедил наследный принц Элвер, с омерзением ткнув пальцем в ошейник.
- С..Сир, о простите нас, сир, - монахи упали на колени: - Вы тяжело болели...
- Теперь я здоров, очевидно, - от Элвера просто веяло космическим холодом. - И желаю снять эту мерзоссссть немедленно!! И где я нахожусь? Встать! - хлестнул голосом, как бичом, - Я не с вашими задницами разговариваю!
Ваэрд повисел немного на тросе, послушал, и стал неторопливо спускаться по отвесной скале. Ему еще нужно было пробраться в долину, где был спрятан его челнок. И сделать это надо было быстро. Пока действовали наркотики.
Он даже успел зафиксироваться в кресле, прежде, чем прошел откат. Умный кораблик сам послал сигнал «SOS» на закодированной частоте. Автоматы швырнули крохотную скорлупку сквозь атмосферу в космос, автопилот, выжав из маневровых двигателей максимум, отправил спасательную шлюпку подальше от планеты. Ваэрд кричал от дикой боли в голос и на ментальном уровне, когда горлом пошла кровь. В то, что его бросят, он не верил. Но что стоило Астиарру просто забыть о маленькой Мышке, которая уже столько месяцев не была дома? Иногда и полгода, наполненных проблемами, бывает достаточно. Однако, потом Ваэрду было даже стыдно - в чем он и признался Императору однажды. Вызов с комма шлюпки прошел на комм в кабинете Императора моментально, как тот и обещал, канал связи Ваэрда был приоритетным после детей. А кроме того, кое-чьи маленькие пальчики кое-что поменяли в приоритетах, и вызов распараллелился на другой комм - у принцессы Лейорры на консоли ее нового друга – верра Аллэу загорелся тревожный огонек.
«Крылышко, с Вале беда!» - Лейорра уже надевала летный комбинезон. Приняла от Мины шлем.
- Лейка, только я тебя умоляю, будь осторожна.
«Какая осторожность? Ты видела сигнал? Ты представляешь, ЧТО должно было случиться с Вале, чтобы она попросила о помощи?» - принцесса порывисто поцеловала подругу и села в верр.
Аллэу не даром был лучшим кораблем Тарлени. Правда, и принцесса оказалась превосходным пилотом. Хватило и горючего, и удачи допрыгать до Мор-Лога, не попавшись на глаза патрулям мораллесов. Капсула мерцала в холоде космоса одиноким маяком. Верр состыковался с ней, и Лейка спустилась в крохотное пространство. То, что лежало в кресле, не могло быть Вале. Той Вале, у которой были такие мягкие руки, которая приносила ее тете Иллире и учила ходить тише полночи. Этот страшный, окровавленный кусок мяса, стонал и едва дышал.
«Лейка… Что ты тут делаешь, глупая? Не смотри… Не смотри на меня!»
«Вале! Родненькая!!!» - Лейка зарыдала, - «Что с тобой?» - но поняла, как глуп ее вопрос. Она очень осторожно взяла Ваэрда на руки и отнесла в верр. Послала сообщение на Тарлени. Связалась с Гаем и Миной. И скорей покинула опасный квадрат, опасаясь погони и держа курс на Книссаурр. Лететь быстро было нельзя, Вале бы не выдержала, но медленно тоже. Ваэрд вяло цеплялся за сознание. Его уже спасли. И кто бы мог подумать? Его вредина Лейка, которая плакала, но твердо вела корабль к его исцелению.
На посадочном поле перед дворцом их уже ждали. Мишелин с целым отрядом медиков, принял его искореженное тело, и Ваэрд, наконец-то, погрузился в целительный сон.

- Ну, что я могу вам сказать, юноша. - Старый Мишелин был незыблем и неизменен, как Книссауррское море. Что бы ни случилось, он был спокоен и собран. - Пока прогнозы неутешительные: никаких имплантов, пока не восстановим все повреждения. Регенерировать зрение в стопроцентном варианте я не смогу - на левом глазу повреждения необратимы: воспаление убило зрительные нервы и участок мозга. Правым вы сможете видеть не ранее, чем через два-три месяца, и не дольше, чем полчаса в сутки на первых порах. Голос... боюсь, здесь тоже я ничем помочь вам не в силах. Связки изуродованы и в спайках. Я иссеку все, что сумею, но вам больше не щеголять девичьим голоском. И, боюсь, самое неприятное: нарушена половая функция. Вариантов два: имплант, либо...пересадка. И то, и другое - не стопроцентная гарантия успеха. Вы слишком подорвали свой организм стимуляторами.
- Док... Что значит... Совсем? - такого Ваэрд не ожидал. Даже потеря зрения его не огорчила, а сейчас он готов был зареветь от бешенства и бессилия.
- Юноша, вы стали плохо слышать? Я сказал - нет стопроцентной гарантии. Вы хоть примерно предполагаете, что с вами сделали в застенках Мор-Лога? Мне нечего восстанавливать. Все будто перемолото на мясорубке в паштет. Нервные окончания убиты воспалением и наркотическими блокираторами боли. Тестикулы...сами понимаете. Вы ждете от меня чуда? Но я не бог. - Мишелин вздохнул и сел рядом с кибермедом Ваэрда.
- А жаль, Док. Пересадку обязательно сейчас делать, или можно будет потом?
- Я неясно выразился? Никаких пока пересадок, только через год интенсивного восстановления.
- Док, я туплю, и в моем случае это простительно. - Ваэрд с стоном согнул руку. - Отрезайте все на хрен. Оно мне все равно не нужно. Не для кого.
- Гм? А как же ваш супруг? - иногда Мишелина хотелось просто убить за вопросы.
- Доктор, вы его видите где-нибудь поблизости? - огрызнулся мораллес.
- Ясно. Хорошо, готовьтесь к операциям. Отсюда вы не выйдете еще как минимум полгода. Я сказал - как минимум. Император дал мне полномочия приковать вас к кибермеду, если рыпнитесь раньше положенного.
- Да я вас умоляю. Я так упахался, что отпуск мне не повредит. Только пропустите ко мне Ерри. А то лежать в темноте достаточно скучно. - Ваэрд провел пальцами по лицу. Было больно.

Элвер ставил на уши весь дворец и все далеко за его пределами. Принц чудил, показывая далеко не ангельский характер. После крупного разговора с матерью, когда Шаесса уверилась, что ее сын пришел в себя, после неожиданной смерти короля, принца словно подменили. Точнее, теперь он был королем.
- Да-да-да, - раздраженно рычал мораллес, швыряя на постель траурное одеяние, - матушка, я поддержу легенду о погибшей супруге.
- Это не легенда, милая Валечка действительно погибла, так нелепо...мне так жаль... - королева приторно скорбела.
- Я ее не помню!!! Я ее не знал! Не видел! Она для меня - пустой звук! Но я сделаю так, как вы скажете. Я прав, Предстоящий? - Верховный Жрец, которого Элвер таскал за собой всюду, покивал.
- Ваша матушка говорит дело, сир. Траур будет естественен.
- Хорошо. - Элвер сел в кресло, позволяя себя разуть. - Кто из правящих  Императоров скорбит вместе с нами? - мимоходом он кивнул Предстоятелю, разрешая ему сесть.
- Император всея Книссаурра, Император Принципиады...
- Сир, вы рассмотрите кандидатуры невест? - Вмешалась Шаесса. Конечно, неженатый, точнее, вдовый король на троне - противоречил кодексу. А траур можно было носить до самой свадьбы.
- Конечно, матушка. Где этот ваш каталог?- Элвер был готов хоть сейчас. Он выбрал ту, что менее всего походила на Ваэрда. У девушки были темные, почти каштановые волосы и очень светлые, желтовато-зеленые глаза. Под голограммой значилось: герцогиня Нияра, шестнадцать лет.
- Вот эта. Привезите  ее во дворец. Обучите манерам. Все, я устал. Покиньте меня.
Стоило двери за матерью и Верховным закрыться, как маска холеной сволочи слетела с Элвера, как сухая шелуха. Он бросился к резным панелям, лихорадочно ощупывая все завитки на уровне пояса.
- Он тут был, я точно знаю! - Наконец, его упорство было вознаграждено. Крохотная дверца щелкнула, открываясь. Элвер едва сдержал крик радости. Запустил руку в тайник и извлек маленькую коробочку гиперпередатчика. Пальцы тряслись, и ему пришлось минуту просто посидеть спокойно, прежде чем он сумел иголочкой-стилом набрать на микроклавиатуре код доступа и вызова Ваэрда. Любимый когда-то, больше в шутку, чем всерьез, назвал его принцу, а на память Элвер никогда не жаловался. Он вставил в ухо микро-наушник и поднес передатчик к губам. Прозвучал тихий сигнал - связь установилась.
- Роэнлин, нарраш! (любимый, отзовись!) Та ашшер шани. (я скучаю по тебе)
Мишелин, складывая в пакет все отмытые и более-менее целые шпионские девайсы, которые пришлось извлечь из тела Ваэрда, заметил мигающий на грани одного крохотного кубика огонек.
- Гм… Это может быть важно.
Его пациент не спал, а просто валялся в кибермеде, вяло перешептываясь с Ерри.
- Ваэрд, кажется, здесь вас вызывают. Это серый куб с четырьмя символами стихий.
- Дайте! - Ваэрд кое-как вставил наушник: - Элвер! - он не подумал, что его тайник могли найти. Не испугался. Он знал, что это его мальчик. И он должен был уже оказаться дома.
- Наконец-то! Я так скучаю! Ваэрд, любимый! - Элвер шмыгнул носом, неожиданно разревевшись, - Ты не думай, я справлюсь, но без тебя так тяжело...
- Маленький мой...- у Ваэрда перехватило горло. - Не плачь, не плачь, мое сокровище. Мы еще всем покажем.
- Обязательно. Меня заставят жениться, месяца через три, а я не хочу. Но иначе мне на троне не удержаться. Только я все равно никого не буду любить, кроме тебя!
 - Это хорошо, это правильно, мой родной. Женись. И арестуй Шаессу. - Ваэрд чувствовал как бьется кровь в его жилах. Так хотелось обратно к любимому братику, к его младшему.
- Ты...как? У тебя голос больной совсем, ты выздоравливаешь? - тревожно было, так, что аж сердце сжималось. Элвер задавил панику. - Ты должен выздороветь, понял?!
- Кхм… Тебе честно или вежливо? - Ваэрд улыбался: как же хорошо, что Элвер нашел способ связаться.
- Честно!!!!! - Элверу было не до шуток. Напряжение последних трех месяцев ощутимо давило на него, просто, как могильная плита Валентины, которую символически пришлось установить в память о ней.
- Плохо. Я слеп. Я готовлюсь к оскоплению. И я в статичном кибермеде. Короче говоря, дел по горло. Родной, папа умер?
Каждое слово - ложилось еще одним камушком, но Элвер напомнил себе, что он король.
- Умер, - он набрал в легкие побольше воздуха и заговорил жестко и членораздельно: - Ваэрд, запомни, на всю жизнь: я. Тебя. Не брошу. Никогда. Я вернусь за тобой, чтоб с тобой ни случилось. Обещай, что выздоровеешь, что дождешься меня.
- Обещаю. Держись, не делай глупостей. Все равно, сейчас мне помочь могут только медики. Я положу передатчик рядом. Но не связывайся часто. Канал защищен, конечно, но на всякий случай. Твое положение очень шатко, я беспокоюсь за твою жизнь. – «Люблю! Люблю!» - кричало каждое его слово.
- Я осторожен, жизнь моя. Я люблю тебя. - Пискнул сигнал прерывания передачи. Элвер сполз по стене на пол и замер, пытаясь дышать ровно. Пытаясь вообще дышать. Почему он не рядом? Почему он не держит любимого за руку, не разговаривает, не помогает? Почему?! На кой дьявол сдалась ему эта держава, этот трон?
Ваэрд снял передатчик и крепко стиснул пушистую лапку Ерри:
- Ну, что, братик. Изуродовали твою сестренку?
Книсс только фыркнул:
- Лиха беда-начало. Все поправимо, док, хоть и не бог, но очень к нему близок. А я помолюсь Матери. Не переживай, все равно ты для меня самый красивый. - теплые пальчики прошлись по отрастающему ежику алых волос.
- Император заходил? - Ваэрд пытался отвлечься от боли.
- Он в поисковой миссии, ищут пропавшего князя Мирреира. Точнее, ищут пропавший Титан. Господин Маттиас Юксинда вычислил, где примерно должно его искать. Весь Книссаурр на ушах, если не больше.
- Как? Мирре пропал? Господи! А как же Кайри? И почему Близнецов я еще не видел? – «Да, не видел и не увижу», - подумалось Ваэрду.
- Кайри ждет, с ним сейчас девушка хорошая, Селрайн, вроде как невеста его, кроме того, что он на Мирре женат теперь. Неразлучная парочка, загляденье. Близнецы... О, я тебе не рассказывал еще? Принцесса Аю беременна, и буквально пару недель как выскочила замуж и умотала в первый свой полет по Империи. Вообще-то, она тоже в поисковой партии. Принц Гррай...ну, тут все сложно. У него с отцами, да и вообще, контры. Переходный период, понимаешь. - Ерри кашлянул, так много говорить он не привык.
- Сколько всего произошло. – Ваэрд погладил его руку и поцеловал пальцы, будто Ерри был все еще маленьким: - Я скучал. А Лейка? Я ее чего-то не слышу.
- Эх, Вале, ты ж и не услышишь. Приемник же разбился, а новый только после реабилитации тебе поставят. - грустно произнес книсс. А с другой стороны кибермеда пальцев Ваэрда коснулись пальчики Лейорры.
«Ерри, он меня совсем-совсем не слышит, да? Ты передай, что я его очень люблю!»
- Она говорит, что очень сильно тебя любит. Она тебя через полвселенной привезла. И хорошо, что она одна, в том квадрате много катеров Мор-Лога было. Большой корабль бы засекли.
 Ваэрд не смог удержать слезы, ухватил девушку за руку:
- Ничего, ничего, малышка. Я поправлюсь. Ты же меня знаешь.
«Знаю! Ты любишь влипать в приключения!» - сердито шмыгала носом принцесса. Ерри перевел, похлопал глазами, потом добавил: - А я ждал тебя, комнату убрал, приготовил.
- Родной мой, я ж как только, так сразу. Небось, и колбасок навертел? - Ваэрд был дома. Он устал, ему было очень плохо, но тут его ждали и любили. Это согревало его разбитое разлукой сердце.

Суета во дворце раздражала, все бегали, волновались, что-то делали. Потом более-менее все устаканилось, и Савл смог передохнуть, сесть и разобрать папки с корреспонденцией. Кое-что надо было прочитать и запомнить, кое-что - отложить. Работа для аристократа не самая почетная, но пока он был рад  и такой. К тому же, так он мог совершенствовать язык.
Император вошел тихо, как умели ходить только книссы. Он выглядел уставшим и видимо только что вернулся с Кольца.
- Документы готовы? - протянувшаяся из-за плеча рука коснулась руки Савла, его пробило дрожью.
- Д-да, сир... Принести? Я сейчас, - юноша дернулся встать, но Астиарр прижал его к стулу, просто положив ладонь на плечо. Книсский шелк преградой не служил - Савл все равно почувствовал жар его тела.
- Сиди. Работаешь - вот и работай. Пусть другие бегают. - Он прошел к подоконнику и сел на него. - Титан не нашли. Все прочесали, вдоль и поперек. Ничего. Ни следов взрыва, ни черных дыр, ни мусора, ни трупов. Мистика какая-то.
- Может быть, черная дыра? Ну, блуждающая флуктуация пространства? - рискнул предположить юноша. Загляделся на то, как шелковая пелерина просвечивает, позволяя видеть очертания красивого, сильного тела. Встать? Да ни за какие коврижки сейчас: еще не хватало, чтоб он увидел, как на Савла действует простое прикосновение!
- Нет. Мы бы засекли. Они оставляют характерное излучение. Вот был титан и - хоп! Нет Титана. И моего племянника. Как тогда, на «Чаровнице». - Асти растрепал гриву и потянул себя за ухо: - Когда же это закончится? Найду - запру дома!
«Нет, пожалуйста, только не...» - Савл не додумал. Ему так хотелось самому, запустить пальцы в живое серебро, потрепать эти нежные, вечно настороженные ушки. Это уже превратилось в фетиш. Впрочем, как и все, что касалось одного кошачьего императора
- И ты подумай, я же послал их в безопасную часть галактики. Там ни метеоритных полей, ни черных дыр, ни туманностей! - Асти прошелся по комнате, остановился и облокотился на плечи Савла. Тот стиснул зубы, переждал и откашлялся:
- Сир, они обязательно появятся. Лорд Юксинда никогда не ошибается в своих прогнозах.
- О, ты так уверен в своем покровителе? - острые когти неосознанно чуть втягивались и выходили, покалывая плечи юноши. Он млел, мечтая провалиться сквозь пол. В свою комнатушку.
- Да. У него потрясающей логики ум. - «И потрясающе исцарапанная спина», - не вовремя вспомнилось Савлу. - «Да что со мной сегодня такое? Никакой выдержки! Я уже просто как наркоман стал - мгновенно реагирую на его присутствие, и мне нужно все больше! Сумасшествие!»
- Да… Матти я верю. По крайней мере, очень хочу верить…
В кабинет вступил их величество император Гай:
-Ты уже вернулся? Ох, радость моя, Лейка дома, представляешь?
-  Я могу представить все, что угодно, если сумел представить себе пропавший на ровном месте Титан! - чуть раздраженно заметил Асти. Гай посмотрел на Савла, которого книсс все еще держал за плечи, так, что тому теперь уже просто необходимо стало провалиться. Пока его не убили взглядом
- Пойдем. - Гай развел руки в стороны. - Я тебя разомну,  и еще раз подумаем, что делать.
Савл проводил парочку взглядом, сжимая кулаки под столом.
«Побежал просто! Как шелковый! Ну что за жизнь несправедливая! Господи, как я его ненавижу!»
- Ну, что ты. Найдем, найдем мы Мирре. - Гай крепко обнял Асти, проводил в их спальню, раздел и отнес в ванну, сам раздеваясь. День у него был не легкий, но у Астиарра еще тяжелее. А  ведь Асти еще не знал про Ваэрда.
- Чего я еще не знаю? - нахмурился Асти, притягивая к себе супруга. Отголосок мысли он уловил, но не всю.
- Ваэрда привезли. Кто-то его сдал. Значит, в нашей разведке есть шпион. - Гай залез к нему в ванну, и обнял, целуя и массируя.
- Твою Пресветлую Мать! - с чувством выругался император, откидываясь на бортик ванной, - Он жив? Относительно хоть? Найду, кто - разорву на мелкие клочки сам.
- Очень относительно. Его ослепили и… короче, Мышка сильно изувечен. Как жив остался, одной Матери известно. Но уже язвит и хохмит.
- И? Что с ним сделали еще? - «Надо пойти навестить... Еще камень мне на душу...Если б я не позволил, это была идиотская затея - такой грандиозный обман... Идиот ты, твое величество!»
- Ему повредили... вот, короче. - Гай положил руку Асти на то, что повредили у Ваэрда. - Совсем. Док говорит, что даже он бессилен. Внутренние органы  регенерируются месяцев через семь, а вот самого сокровенного Мышка лишится.
- ...! - Асти стукнулся головой о бортик и зашипел. - Убью! - у него горели глаза дикими огнями. - Убью сволочей! Урррррррр!!! Мать Великая, да что ж за год такой?!
- Год Синего Горрзаура, как сказала Вео. Тихо-тихо... Он жив, и это главное. - Гай успокаивающе замурчал, устраивая Асти у себя на груди.
- Год на всю голову стукнутого книсса. - Асти притерся к любимому, сворачиваясь в клубок в теплой воде. - Хочу отпуск. Или собрать всю семью вместе. Тогда я даже согласен пахать без выходных, лишь бы мои родные не разлетались по всей Вселенной…
- Можно и отпуск. Найдем Мирре, позовем Аю и Рау, и дунем на море. А? Дед, как ты думаешь?
- Я уже дед! О, Мать!

Время тянулось так долго. Кайри ждал. Он ходил тенью по дворцу, прижимая руки к худенькой груди, или сидел в кабинете отца или дяди, безмолвной статуей. Он  мало ел, почти не танцевал, а в последнее время еще и перестал спать. Еще немного, и от Кайри, который никогда не отличался крепким сложением, осталась бы только тень. В конце концов, Селрайн попросту пригрозила уложить его в кибермед, рядом с Ваэрдом, чтоб слепому шпиону не было скучно, когда Ерри отсутствовал, если книсс не начнет нормально питаться и спать.
- Сели, я не могу. Я, кажется, уже умер. Ничего не чувствую… Ничего не хочу.
Мишелин осмотрел его, сделал пару уколов. Кайри вскоре зазевал и уснул, уткнувшись личиком в грудь Селрайн. Мишелин пытливо посмотрел на девушку:
- Когда  у него был последний раз гон?
- Мирре улетел четыре месяца назад. С тех пор не было. Доктор Мишелин, это я где-то напортачила? - Сели очень переживала, она искренне привязалась к своему беспокойному пациенту, даже, влюбилась, как в детстве: когда он не танцевал, каждое движение все равно было наполнено воздушной грацией.
- Ох, нет моя милая. Кайри очень сложный ребенок. Ну… Он для меня всегда будет ребенком. Просто я подумал, что при его любвеобильности, это могло быть неплохим стимулом отвлечься от тоски. Прямо не знаю, что делать. Болезни, как таковой, нет. Есть нежелание жить.
- Ну, какое может быть нежелание! Мирре нельзя хоронить раньше времени! Что же мне делать? Соблазнять его? Но он и не смотрит на меня! - Кошечка пригорюнилась, повесив ушки.
- А ты гривку распусти. Платье более открытое надень. Это же Кайри, он воплощенное изящество. Любит все красивое. Не грусти. Еще вот смотри, диета. Тут природные афродизиаки, должно помочь.
Словом, на следующее утро Селрайн принялась воплощать простой план соблазнения белого книсса в жизнь. Платье было - астурианского шелка, вместо строгой косы - по спинке и плечам рассыпались густые блестящие пряди черной гривки, тонкий, манящий аромат духов с афродизиаком кружил головы всем, кто был вокруг.
- Ой! Сели! Какая ты красивая, сестренка! - потухший взгляд Кайри оживился. - Не одевай больше свои скучные платья. Покружись. Ты сережки одела, которые я тебе подарил! - Кайри чуть улыбнулся, впервые за два месяца. Селрайн покружилась. Тончайшая паутинка не скрывала ни единой линии ее стройного, сильного и женственного тела, а уж как она облегала и подчеркивала грудь - просто сказка!
- Иди сюда. Я тебя погладить хочу. - Кайри подвинулся на их с Мирре большой постели.
- Мррр, - девушка двинулась к нему, покачивая крутыми бедрами и оглаживая их пушистым хвостиком. Изящно присела, чуть наклоняясь к Кайри. Ее крупная грудь оказалась прямо перед его глазами и в пределах досягаемости рук.
- Сели, а почему ты поступила в дядин Университет? Почему замуж не вышла? - Кайри действительно просто нежно ее гладил. Ему очень нравилась ее мягкая шерстка, нежная кожа.
- У меня выбора особого не было. Ты не знаешь, а моя мама умерла, когда мне было семь. Я в приют к князю Ноару попала, а оттуда уже - по распределению, в Университет. Хотела на пилота верра, но меня забраковали: скорость реакции недотянула до нормы.
- Ты тоже сиротка… Я-то думал, что просто отдали. После войны страна трудно поднималась. И я - сиротка. - Кайри часто говорил вещи, которые уже все знали.
- Разве? У тебя есть мама и папа, которые тебя обожают и готовы носить на руках. И Мирре, он в тебе души не чает. А то, что они не родные тебе - не важно. У меня вот есть тетя Тэя - моя воспитательница. Она мне не тетя совсем, но почти как мама. - Селрайн распустила тонкую шнуровку на вороте платья, украшенную серебристым кантом и мелкими капельками авантюринов. Кайри скользнул ладонью под ее одежду:
- И мама, и папа. Это все хорошо, но глубоко в груди все равно грустно. И тогда хочется обниматься с мишкой и плакать.
Котисса замурлыкала.
- Чего тебе не хватает? Мирре? Он скоро вернется.
Кайри уткнулся в нее и заплакал. Как раньше.
- Ну, чего ты? В чем дело? Что ты его оплакиваешь живого, глупый? - Сели его слезы уже немного злили, хоть она понимала, что это непрофессионально и для будущего врача недопустимо. - Он жив, и ты сам это прекрасно знаешь, вот тут, - она положила ладонь ему на грудь.
-Знаю. Сели, но мне так грустно.   Потом я уже стараюсь не плаааукать! - он взмяукнул совсем как маленький котенок.
- Но плачешь. Перестань, вытри слезы. Ты взрослый и сильный. - Девушка наклонилась над ним и нежно поцеловала, убирая с усов слезинки.
- Я не взрослый. Я люблю играть. - Кайри лег ей под бочок, закинув одну ногу поверх ее бедра.
- Это не показатель. Играть люблю и я. А ты - женатый мужчина, значит, уже взрослый. - Ее пальчики прошлись по его лапке, умело нажимая и массируя, причем так, что массаж этот приносил не расслабление, а возбуждение.
- Взрослый, это когда умеешь отвечать за кого-то. А я и за себя-то не очень. Вот, сорвал гастрольный график опять. Не могу танцевать, хоть убивай меня. - Кайри замурчал.
- Думаю, пара недель внеурочного отпуска тебе не повредила. Иногда надо сбегать от всех и всяческих ответственностей. - Сели усмехнулась и передвинула руку на спинку Кайри, туда, где было его самое чувствительное местечко у основания хвоста. Он размурчался сильнее, штанишки встопорщились. Кайри муркнул:
- Сели, ты слишком красивая, чтобы я остался лежать спокойно.
- Дааааа? - она хихикнула и провела пальчиками, свернув колечко вокруг его хвоста, и погладила второй рукой его коленки, как научил Мирре перед отлетом.
- Мяяяяяу... Это запретный прием! - Кайри заерзал.
- И что ж в нем такого запретного? - Девушка села, подтягивая его лапки себе на бедра, и принялась целовать коленки, задрав широкие штанины. Книсс откинулся, упершись руками о кровать, розовенький язычок облизнул губы. В вырезе платья видно было, как напряглись маленькие соски на ее груди, а ловкие пальцы уже распустили шнуры пояса штанишек танцора и потихоньку стягивали их с него.
- Сели...Ты же... Я же… - Кайри не знал, что делать, ведь Селрайн не была танцовщицей его труппы. Те никогда не выходили замуж и жили своей общиной, а Селрайн… О, Мать!
- Ну, я же. - Она прищурила сияющие глаза и наклонилась над ним, медленно, чтоб он увидел каждое ее движение. Красивые губки тронули колено, язычок несколько раз пригладил шелковистую шерстку, поднимаясь выше, к бедру.
- Сели… Я же не Мирре… - Кайри потянул прочь с ее плеч платье, целуя бережно шею и лаская пальцами трепетную грудь девушки, которая была прекрасна, как холмы Книссаурра.
- Ну и что? Мирре и ты - разве не одно целое? А его я очень люблю. И тебя тоже...ах мрррр! - Селрайн потерлась грудками о его животик и чуть ниже, чтоб он сам скользнул меж них.
- Мне же захочется большего, - он продолжил свои ласки, они становились все откровеннее и откровеннее.
- А кто запретит? - Сели давно уже все для себя решила. Если уж становиться женщиной - то с кем-то из князей Нахор-Шай. В идеале, она обоих хотела, но раз Мирре пока нет, а есть такой нежный и такой желанный Кайри - почему б и нет?
- Ну я жениться на тебе тогда должен. Я не могу так, ты не танцовщица, ты серьезная, умная, красивая, нежная, заботливая, любимая девушка. - Выпалил Кайри, заливаясь отчаянным румянцем.
- Глупенький, я же тоже тебя люблю. - Надо было брать все в свои руки. Слишком уж нерешительным был маленький князь. И Сели, быстро освободившись от своего платья, прянула вперед, оседлав его бедра. А дальше уже было все просто. Кайри сладко застонал, входя в нежное, еще нетронутое тело. Голова у него пошла кругом, воздержание было долгим, долгим и мучительным. Он ловким движением опрокинул девушку на подушки, оказываясь сверху, лаская и прогоняя боль от первого проникновения. Котиссочка выгнулась - больно? Да полноте, разве может быть что-то прекраснее? Раскрываясь перед своим избранником, пусть и не в танце, но это же тоже - Первый Выбор, выбор того, кто тебя проведет вратами чувственной, телесной любви. И выбор после - будет ли он с тобой рядом потом всегда, или эта ночь или день будут единственными. Селрайн хотела, чтоб Кайри был с ней и после. Кайри переливчато мурлыкал, шерстка его распушилась, он с удовольствием, очень осторожно, стал двигаться, целуя ее.
- Ты такой нежный, Каааайри, Пушооок, - девушка даже не стонала - пела, обхватывая его талию лапками.
- Родная...любимая... - Кайри прошелся губами по груди, то наращивая, то сбавляя темп.
- Да, да, мяяяу! - оказывается, ей так немного надо, чтоб утонуть в наслаждении, и так хочется еще и еще, что это похоже на сильнодействующий наркотик. Мурчание Кайри перешло в вибрирующий рокот. Он почувствовал, как сжалось, крепко обхватывая его, ее лоно, и продолжал еще и еще. В жарком мареве любви ни она, ни он не заметили, как на упавшем с кровати кулоне-передатчике Мирре засветился зеленый огонек.
Кайри пытался сдерживаться, старался продержаться дольше обычного. Но оргазм затопил его тело, и он остановился, прижимаясь к Селрайн, обвитый ее руками ногами, изливаясь в нее.
Тихий перезвон вырвал обоих из марева неги.
- Кайри, это же передатчик! Мирре звонит! - Сели посмотрела на него смеющимися глазами: «А я тебе говорила!»
- Мирре! - Кайри смешно затрепыхался, свешиваясь с постели, нашарил кулон и нажал сенсор ответа: - Мирре! Где ты? Что с тобой? - он сел  и сжал руку Селрайн. Сквозь непонятные помехи и шумы донесся такой родной и любимый голос:
- Кайри, ми ашшии асте, все хорошо, как ты? Мы идем максимальным ускорением, скоро появимся в системе. Расскажу все по приезду. Прости, я страшно занят, я веду Родительницу.
- Мирре! Я тебя убьюююю! - Кайри разрыдался от радости: - Ждем! - и обнял девушку: - Прости...
- Все хорошо! Я знала, что он вернется, мы же оба знали, так? - Сели ласково гладила его вздрагивающие плечи и спутавшуюся гривку. - Тебе надо одеться красиво, и свои драгоценности снова надеть, и покушать, чтоб силы были, - она заговорщически подмигнула и произнесла ему на ушко: - Ты календарь видел? У него со дня на день Гон будет. Ох, надо бы вам регенератор приготовить.
- Сели… Но... Но это не значит, что ты мне больше не нужна! Ты  же не уйдешь? Нет?
- Если Мирре будет не против, - задумчиво намотала на коготок длинную вороную прядь, - Я останусь с вами.
- Не будет. Он всегда мне уступает. Мирре нашелся... Нашелся… - Кайри потянулся за ингалятором.
- Тихо-тихо...Вот горе! То слезы, то приступ, нельзя так! - Сели засуетилась, помогая ему сесть и придерживая маску ингалятора. Потом быстро набрала код императорской приемной:
- Ирре Ларр! Мирре вышел на связь!
- Где?! Когда?! - изображения не было, но что-то с грохотом упало, и, судя по стону, это был Киррео.
- Только что связался. Сказал, что идут на максимуме, скоро будут в системе. С вами все в порядке, сир? - только обморочных императоров ей не хватало для полного счастья!
- Да! Пресвятая Мать, слава тебе! Ну вернется, хрен он у меня звезды увидит! Мать чуть не преставилась. - Император еще побурчал, но уже вполне мирно.

Мирре помнил, как оживились Наги, когда он, ухватившись за знакомые ориентиры, сумел построить сетку координат для точки входа-выхода из этой вселенной в привычную ему, и привязать ее к координатам местным. Весь огромный корабль-планета зашевелился, как один живой улей. Или, скорее, как змеиное гнездо. Олли одобрительно поглаживал уставшего после трех суток непрерывных вычислений и моделирования книсса:
- Зело разумный, дитятко, очень разумный. - поправился, переключаясь на более современный вариант книсса’ари. Мирре смог только кивнуть. И уснул тут же, на планшете лицом. Проснулся он только на следующий вечер, проспав почти сутки. И был сходу ошарашен: ему, а не кому иному, предстояло вести Родительницу через гиперпереход. Потому как выпускать «Леон» из своего ангара Олли отказался, мотивировав отказ тем, что его корабль быстрее. И это было действительно так. Вести такой корабль было непередаваемым ощущением. Наги наблюдали за ним с нескрываемым любопытством, Нагини перешептывались, свиваясь колечками. А на обзорном экране, наконец, появилась долгожданная планета. Олли предупредил его:
- Подходи ровно на шесть локтей. Третьей луной будем. На климат зело боюсь повлиять.
Мирре отдавал команды тем, кто управлял маневровыми двигателями Родительницы. У него аж руки тряслись, так хотелось скорее. Но, он слишком хорошо знал меру ответственности в случае ошибки. Здесь речь будет идти не о Титане и Родительнице, а о планете. И когда третий спутник влился в мерное движение планет, почти не поколебав устоявшееся равновесие, он рвано выдохнул и без сил сполз на черные чешуйчатые кольца тела Олли.
- Ну вот. Теперь можно и спать. - Змей взял его, как ребенка, и потек к комнатам отдыха: - Умничка, сыночко, я тобой вельми горд.
Поспать не удалось - с Титана пришло сообщение, что Император требует Навигатора на связь. А у Мирре, измученного и полусонного, просто не хватало сил и желания куда-то тащиться. Так что Наг, неся его на руках, величественно проскользил по пандусу на «Леон» и поднялся на капитанский мостик. На визуализационной панели Император, со стоящей дыбом гривой, разносил в пух и прах капитана. Тот, стоило установиться связи, сообщил о своих ляпах и вопиющем несоответствии занимаемой должности, как и положено было офицеру императорской гвардии и книссу чести.
- Дитятко, не шуми. Стечение обстоятельств всему виной. Ну-ка, покажись-ка! - Олли с нескрываемым удовольствием разглядывал императора: - А стать, а краса - все в Миэре!
- Это еще кто? - Астиарр замер, внимательно разглядывая странного «гостя». - Я помню, видел в документах мораллесов изображения. Неужели лорд Юксинда оказался прав во всем, и я вижу представителя новой расы? Точнее, старой. - Серебряный книсс со сдержанным достоинством поклонился: - Добро пожаловать, Пастырь.
- Ай, порадовал! Значит, наука-то жива еще. Ты прости своего племянника, устал очень. Пришли кораблик, я его домой отправлю.
- Пришлю флотилию катеров, пусть все члены экипажа спускаются на планету. И приглашаю вас, обязательно - окажите честь посетить наш дом.
А потом экран вдруг зарябил, и изображение на нем разделилось на две части. И во второй части появилась маленькая, самая обычная котисса, но с шерсткой, переливающейся всеми цветами радуги:
- Нираш! Ты вернулся! - Великая Мать не выдержала первой, вызвала корабль Пастырей, но осеклась, увидев на экране Олли: - Ой, простите, Наставник…
- Девочка моя!! Как ты? Слава вселенной! - Олли выдохнул, баюкая на руках Мирре. - Мы наладили стабильный канал, как только смогли.
- А Нираш? Олли, Наставник, я ведь его проект провалила! - кошечка облизывала с усов слезинки и лихорадочно нажимала сенсоры на пульте перед собой. - Я сейчас настрою телепорт, Наставник, куда его? В главный зал или на вас настроить?
- Детка, ты жива, и это самое главное. А со всем прочим разберемся. Давай телепорт на меня, и отсюда канал в императорскую резиденцию. И сама приходи. Я тебя обнять хочу.

Асти потер ладонями лицо и пригладил встопорщенные усы, кивая управляющему Киррра’аллором. Тот отдавал последние распоряжения насчет встречи небывалых гостей. Не всякий день боги нисходят к своим творениям. А еще он пытался загнать поглубже мысли о том, что в первую очередь попросит, если они с Пастырями придут к соглашению - здоровья Мышке. Он перед ним в неоплатном долгу, и не может оставить все, как есть. У создателей вселенной должны, просто обязаны быть технологии, что позволят стать Ваэрду таким, как прежде.
Олли появился посреди Зала Приемов без лишнего шума. Его даже не сразу заметили, только после того как сторожевые дракониды заметались в тревоге. Впрочем, через секунду они уже сориентировались и, согласно дрессуре, напали. Олли поднялся на хвосте и выдал переливчатое шипение одновременно с криком Императора: «Стоять!» Дракониды замерли, как истуканы, только чувствительные носы усиленно работали, вбирая удивительный запах. Странное существо пахло сородичем и, одновременно, хозяином. Дракониды растерянно моргали.
- Свой, мальчики, это гость. - Асти одобрительно похлопал Колоска, вожака смены, по боку и поклонился Пастырю: - Добро пожаловать, Пастырь Звезд, Наставник Юных.
- Дитятко, здравствуй. Вельми рад, вельми. А где Белый ребенок? Твой племянник очень о нем волновался. Пусть его заберут к нему. - Наг протянул Мирре.
- Благодарю, иш мирр, я прикажу. - Через минуту появился Мишелин с носилками, погрузил черного полукнисса на них и отправился в медцентр, куда Сели пообещала привести Кайри. Астиарр кивнул на возвышение возле трона, устеленное мягкими коврами и подушками:
- Располагайтесь, иш мирр. \обращение, переводится как «Созидающий» или «Рождающий»
- Олли с нескрываемым любопытством оглядел Тронный Зал. Поцокал на ажурную резьбу украшений  и заполз на подушки сложившись красивыми кольцами.
- Что ты хотел у меня просить, деточка?
Император сел и принялся излагать суть просьбы, осторожно подбирая слова:
- Я предполагаю, что у Пастырей должно быть медицинское оборудование, которое не идет ни в какое сравнение с нашим. Дело в том, что один из моих друзей получил весьма серьезные повреждения, и вернуть ему полноценное здоровье наша медицина не в силах. А я перед ним в долгу, жизнь за жизнь. - Книсс встретился взглядом со змеиными глазами Нага и открыл свою память ровно настолько, чтобы Олли увидел Ваэрда на операционном столе. Асти было невероятно трудно удержать блок и не пустить Нага далее в свое сознание. - Мораллесы. Ох, головная боль! Деточка, мораллесы, это та раса, что подняла руку на нас, на  Создателей. Они уничтожили канал перехода и виновны в том, что много миллионов лет мы не могли созидать и помогать вам. Бросив как неразумных детей.
- Они забыли все, что знали, за это время, превратились в отсталый и закостеневший в дикой смеси суеверия и религии народ. Но не все. Ваэрд - мой друг и супруг короля мораллесов. Его воспитывали книссы, и...и он мне дорог.
- Деточка, я поговорю со старейшинами. Технологии у нас есть, и я привез тебе и твоему народу много знаний в подарок. А что это твой Киррео никак войти не решается? Это же он придумал развивать драконидов, не усомнившись в их способностях?
- Гай, иди сюда. - Асти устало улыбнулся любимому мужу и снова нахмурился. Помощь Ваэрду требовалась немедленно, из-за того, что в раны попала инфекция, началось заражение крови и отказывали внутренние органы. Шпион уже третьи сутки не приходил в сознание, удерживаемый на грани жизни и смерти только полным подключением к реанимационному блоку. Элвер об этом еще не знал - как приказал брат, он связывался пореже, наводя шухер на планете и во всем ареале мораллесов. И если Наги заартачатся, то они потеряют Ваэрда. А психоматрицу снять у бессознательного шпиона было невозможно. Да и гарантии удачного клонирования никто бы не дал.
Гай подошел и низко поклонился. Олли беззастенчиво повертел и покрутил его, рассмотрел руки:
- Как дивно может расцвести семя, упавшее на обочину. А хвост таки отвалился?
Киррео краснел и мысленно смеялся и матерился вперемешку.
- Хвост отвалился, а инстинкты остались.
- Ну, это не плохо. - Наг погладил его по голове и отчески чмокнул в макушку. -  Владыка, готовь покои. Мы к тебе надолго. Пора порядок во Вселенной наводить. Пока корабль на орбите, правда, климат теплее станет. Но ты не пугайся, плохо не будет. А сейчас проводи-ка меня к храму.
«Как? Как тебя подогнать, неспешный ты боже? Впрочем, Великая Мать мне благоволила, попросить ее?» - Асти проводил гостя к храму Матери, где, настроенный на алтарный камень, мягко мерцал зеленоватым свечением телепорт.
- Миэре, деточка, где ты? - Олли заструился по камням. - Все, можешь не прятаться. Тебя никто ругать не будет.
Котисса - прародительница, одна из двух Кураторов проекта «Книссаурр», вышла из светового круга и остановила движением руки вознамерившегося упасть на колени Астиарра:
- Не гоже Леону в пыли валяться. Наставник, здрав буди, я так рада видеть тебя! Я так соскучилась, одна, без помощи! - на ее глазах блестели слезы. Асти же мысленно молился о помощи, стараясь не вклиниваться в их с Нагом беседу. Мать-Кошка погладила его по ушкам: - Сыне мой, дитя сердца, желаемое тебе не в моих силах, но на совет ты пойти можешь, защитником своему другу.
- Вот! Я  с ней разговаривал. - шепотом поделился Гай, усиленно хлопая глазами. Как-то это много для него было. И мир создан змеями, а не Богом. И Праматерь вот, в шаге от него. К Нагу ластится. Так и с ума сойти не долго. А может он уже - того?
- Родной, мы все тут, кажется, чуточку безумны. - Асти подумал и сел на постамент одной из статуй Храма. - Наги - великие затейники, придумали проект «Земля», начали, да и забросили. Так что вы, пожалуй, единственная раса, которую они не продумали до конца и не контролировали. И своих богов вы сотворили сами.
- Деточка, мы не хотели вас бросать. Но мораллесы, проводя эксперименты с аннигилированием, совершили ошибку, и их первая установка поглотила и технику, и базу-стабилизатор Точки Перехода. - Олли, кажется, расстроился.
- Конечно, теперь можно спереть на детей, которых научили высекать огонь, да не сказали, что он опасен. - Асти стало как-то все равно, разозлится ли Наг - он не видел в нем желания помогать Ваэрду.
- Дети должны сами понимать, что дурно, а что - нет. Изгнав нас, они обрекли себя на несчастья.
Богиня дала императору легкий подзатыльник, вызолотив на минуту седую гриву. Не хами, мол. Все делаем, что можем:
- Наставник, а давайте сходим к Старейшинам прямо сейчас?
- Откуда детям знать, если родители не научат?! - фыркнул раздосадованный Император. Странное говорил Олли, да и Мать - разве же сама она не поддерживала и не учила своих детей?
- Ну, дитятко, Миэре, коль хочешь - сходим, да зело памятливы Старейшины на проступки Избранных.
- Так, если вдруг, иш мирр, вопрос решится еще в этом тысячелетии, то я буду в медцентре Киррра’аллора. Надеюсь, Мышка мой еще не отдал душу...богам. - Император дерзко встопорщил гриву и коротко поклонился, затем быстро вышел из Храма. Олли покачал головой:
- Сколько, говоришь, ему лет?
Мать покаянно прижала ушки:
- Молочный еще совсем, и сорока не сравнялось.
А Гай стоял и таращился на всю эту фантасмагорию, не в силах пока ее осмыслить.
Олли взял его под руку:
- Пойдем, дитятко. Коли отступникам помочь хочешь, то за них надо поручиться. Сложное это дело.
- Кое-кому я надрал бы за...простите...эээ...в общем, поручиться, так поручиться, без проблем, иш мирр. - Гай припомнил титулование и мысленно погладил себя по головке. Впрочем его и так погладили, и после этого троица вступила в зеленоватый портал.

Асти вошел в реанимационное отделение тихо, только шуршал стерильный костюм. Сел возле закрытого купола реаниматора, глядя на заострившееся, прозрачно-синеватое личико Ваэрда. Шпион все время забывал, что слеп, пытаясь открыть глаза. Очень хотелось пить. Он с трудом разлепил спекшиеся губы. Находиться в полной темноте было мучительно, но гораздо мучительнее была адская боль, которая пожирала его изнутри, болезнь была хуже пыток. Где-то на посту дежурного медика тревожно взвыл сигнал, Асти подскочил к системе, тронул белый пластик:
- Мышка, ты меня слышишь?
- Ирре Ларр... - Ваэрд даже попытался улыбнуться. Он так соскучился по книсса’ари.
- Ваэрд, маленький мой, все будет хорошо, честное слово Императора. Я уломаю этих змеев, все равно уломаю. Ну только не умирай, а? Я чего Элверу твоему предъявлю, когда он по твою душу явится?
- Сир...Скажите, сир... - связки отказали. Реаниматор протянул гибкое щупальце с трубкой, дал напиться.
- Ты молчи, тебе говорить нельзя. - вокруг уже суетилась бригада, но императора с дороги не отодвигали, пока Мишелин не дал команды. - Лучше думай, я тебя слышу и без мнеморекордера.
«Сир, конфликта между Книссаурром и Мор-Логом... не было?» - Ваэрда эта мысль мучила больше всего.
- Нет, Мышка, все тихо. Элвер старается, но у него пока еще не выведен деструктивный элемент. - Книсс улучил момент, когда купол реаниматора раскрылся и опал в стенки и легонько тронул горячую, как лава, руку мораллеса. - Не переживай, все будет хорошо.
«Хорошо... Простите, сир...не справился…Я старался, сир... Я живучий…я…» - он снова потерял сознание. Асти выгнали, наконец, из операционной, Ваэрда подключили к аппарату гемодиализа. Мишелин колдовал над ним часа четыре, потом вышел и сообщил:
- Ирре Ларр, мне очень жаль, он впал в кому. Будем бороться дальше, но надежды почти нет.
Асти никогда не думал, что будет так переживать о ком-то, кто поначалу казался даже врагом. Однако - переживал, и, пока шел снова в Храм, пытался сложить в мыслях слова в стройные доводы в пользу мораллеса, сглатывая и сглатывая ком в горле.
«Мышка, не смей, не смей умирать! Ну разве ж ты для того столько лет страдал, чтоб в итоге быть любимым всего полгодика и вот так нелепо погибнуть?»
В Храме было гулко и пусто. Не было даже окна телепорта. Асти встревожился еще и о Гае, но тот, услышав его зов, что-то успокоительно и неразборчиво бормотнул. Асти постоял у орихалкового алтаря, погладил царапины, оставленные, кажется, сто лет назад. И вернулся в медцентр.

Королева, шурша траурным платьем, вошла в зал. К ее удивлению, там был собран весь Малый Двор, и ее сын сидел на троне, сцепив руки под подбородка. Рядом с ним стоял королевский прокурор. Увидев мать, Элвер поднялся с неудобного жесткого трона, с горечью подумав: «Отец, как же мне жаль, что ты столько лет с ней мучился, не имея силы воли удавить, как ядовитую гадину».
- Хорошо ли почивалось, леди? - он не обратился к ней ни «матушка», ни «Леди-Змея», - В добром ли вы нынче здравии?
- Твоими молитвами... - Королева растерялась, чуть ли не в первые в жизни. Даже после гипноза она не смутилась, лишь разозлилась, сейчас же сердце зашлось, а на скулах проступили алые пятна.
- Присядьте. - Он указал ей на простой стул с жесткой спинкой у подножия тронного возвышения. Не на ее место! И своего кресла рядом с троном она не увидела.
- Спасибо, я постою. - Королева гордо вздернула подбородок.
- Сссядьте, леди. - он не повышал голоса, но от негромкого шипения мурашки продрали всех присутствующих. С тяжелым характером молодого короля при дворе столкнулись уже все, от последнего пажа до министра финансов. Королева обошла стул и встала перед ним.
- Надеюсь, у Вашего Величества ко мне серьезное дело и недолгое.
- Несомненно, серьезное. Насчет недолгого - обещать не могу. - Элвер кивнул прокурору и снова опустил подбородок на сцепленные руки, буравя мать тяжелым взглядом золотых глаз. Прокурор откашлялся и развернул планшет:
- Волею Великого Змея и Его земного воплощения, короля Элвера, во имя высшей справедливости, вдовствующая королева Шаесса обвиняется в неоднократном покушении на жизнь своего сына, короля Элвера, убийстве своего первенца, наследника престола Ваэрда и убийстве своего мужа короля Лаэрета. Волею короля, она лишается прав и свобод, и предварительно заключается в Залы Мертвых для справедливого суда.
Элвер не пошевелился, только глаза стали совершенно ледяными. Перед этим заседанием он пытался связаться с Ваэрдом. Ответил ему Император Астиарр. И с первого же слова Элвер понял, что все плохо. «Надежда есть, не горячитесь, юноша.» Надежда и еще вера в живучесть любимого позволяли королю дышать. Пока. Пока еще никто ничего не знал.
Королева схватилась за расшитый драгоценностями ворот, судорожно сглатывая. Все придворные сделали шаг назад, она осталась в круге отчуждения. Из боковых дверей вышла стража. Капитан гвардии протянул ей наручники. Те самые, еще даже в крови Ваэрда.
- Ты не посмеешь!
- Посмею. Ради памяти отца, которого вы отравили. Он, хоть и знал вас прекрасно, но доверял вам. И «успокоительный чай» из ваших рук принял без тени сомнения. Ради собственного одиночества, хотя у меня мог быть старший брат. Он был бы мне другом, я думаю. Если бы вам не было так противно возиться с младенцем. И ради собственной безопасности. Не хочется мне в один прекрасный день выпить чашку кофе - и не встать из-за стола. - Элвер скривил губы в подобии улыбки, жрец, стоящий у трона, инстинктивно отодвинулся от него. Такого короля - боялись. Это было бы горько, но Элверу было все равно.
- Чего вы ждете? - капитан вздрогнул и машинально защелкнул наручники на запястьях королевы слишком туго. Ее вывели из зала и сразу же, черным ходом, провели в транспорт и доставили в тюрьму в считанные часы. Королевский прокурор кашлянул:
- Сир...
- Все свободны. - Элвер откинулся на спинку трона, граненый алмаз больно впился между лопаток, но он не шелохнулся. «Ему сейчас больнее...Держись, Роэнлин. Без тебя - зачем мне трон? Да и жизнь?» - Я слушаю вас, господин прокурор.
- Ваше Величество, кортеж Невесты прибыл во дворец еще утром, но церемониймейстер не осмелился вам доложить, - прокурор поклонился с почтением.
- Пусть войдут. Надеюсь, ждать не придется. - ему некуда было торопиться. Королеве полезно будет провести несколько дней в самых дальних закоулках Храмового подземелья. В той самой камере. Там еще следы крови не отчистили.
Девушку полу ввели, полу внесли. Закованная в традиционные одежды, она почти не могла шевелиться. Платье на ней было гораздо проще, чем тогда на Ваэрде, и она была закутана в вуаль, как подарок в упаковку.
«А ведь ей сейчас кланяться...и говорить долгую речь.» - с каплей жалости Элвер посмотрел на полуобморочную невесту. Сам он был в свободных, по книсскому образцу, одеждах. Когда он так появился на первом после коронации совете, блюстители традиций возопили. Пришлось жестко осадить старых сморчков. С трудом девушка поклонилась. Отдышалась:
- Сир… Я безумно благодарна вам за ваш выбор. Я постараюсь быть хорошей женой. - Она замолчала. Придворные из свиты заволновались. Одна дама даже упала в обморок, но Нияра упорно молчала.
- Постараетесь. - Элвер сделал вид, что так и должно. Только чуть насмешливо вздернул бровь. - Валентина ввела новую моду при Малом дворе. Вам она не нравится? - он выразительно обвел взглядом хрупкую девичью фигурку, утянутую в невероятно тугой панцирь корсета.
- Положа руку на сердце - очень нравится. А вот то, что вы меня выдернули из под венца - нет. - С грохотом упал без чувств королевский прокурор. Девушка была бледна как мел, но, кажется, ей было глубоко все равно.
- Вот как... - Элверу стало  и грустно, и смешно. И что же теперь ему делать? Был бы рядом Ваэрд, он подсказал бы верное решение. Но его нет, и выкручиваться придется самому. А двору нельзя показать своей слабости - сожрут. - «Значит, буду беспринципным сволочем, девочка. Прости, жаль тебя, но машина уже запущена.» - Мне жаль. Но свои решения я не меняю. Ваш бывший жених получит компенсацию.
- Поздно, сир. Он повесился вчера. А для начала наших добрых отношений, не могли бы вы разрезать вот это, чтобы я тоже смогла дышать. - Девушка показала на тугие драгоценные шнуры корсета, утягивающего ее почти пополам.
«С каждой минутой все лучше. Добрые отношения нас ждут, милая. Я уже предвкушаю.» - Как же это было горько... А еще горше то, что, при всей внешней непохожести Элвера угораздило выбрать ту, что своими словами и поступками будет каждую минуту напоминать ему о любимом. Король невозмутимо поднялся с трона, незаметно вздохнув и поведя затекшими плечами, спустился и разрезал шнур молниеносно извлеченным из рукава стилетом. - «Как Вале когда-то...»
- Спасибо. А теперь, если позволите, я хотела бы отдохнуть и выплакаться. Держать лицо шестнадцать часов пути, все таки, тяжко. - Она присела в реверансе. Свита, казалось, попадает кеглями от первого вздоха короля. Так с ним не смел разговаривать никто.
- Способность выплакать горе - дар лишь женщинам. Мужчин Огненный Змей обделил этим благом. - Элвер только невероятным усилием воли сам удержал лицо. - Позволяю. Но... - люди замерли, боясь дышать. Король подошел еще на шаг ближе к строптивой невесте, наклонился к ее ушку и очень нежно и тихо прошептал: - Вы умны, красивы, сильны. Но мой двор - не место для самоутверждения, а я - не самый лучший шест для оттачивания коготков и зубов. Вы ставите меня в положение, когда я либо должен вас наказать, либо проявить слабость. Как вы считаете, что больше подорвет мой авторитет и что я предпочту?
- Сир, накажите меня лишением свиты. Вот уж по кому не буду тосковать, - шепотом ответила девушка.
- Я восхищен, моя догорая. - И громко, четко добавил, отходя к возвышению: - Но вы, леди, слишком уж самостоятельны. Значит, сумеете со всем справиться сами. Вашу свиту я отсылаю домой. А Малый двор вам пока не положен. - Он холодно усмехнулся. Девушка всхлипнула, прижала платочек к глазам и удалилась по мановению руки короля.

Посреди медотсека раскрылся зеленоватый портал, из которого неспеша выполз Олли, который нес в руках небольшую коробочку, и Гай, который от увиденного и услышанного на Родительнице не мог четко говорить. Богиня оставила их и ушла к себе отдыхать. Олли поприветствовал медиков и спросил, где можно продезинфицироваться.
Асти забрал Гая и вывел его в коридор, усадил на маленький диванчик в зеленом уголке.
- Как ты, любимый? Думаю, ты был великолепен, раз наги решились на помощь Ваэрду?
- Слушай, я понимаю, пить мне нельзя. Но можно ради исключения стопку коньяку? - Гай жалобно на него посмотрел. - Это было страшно. Если Ваэрд не повлияет на своего брата и на ситуацию Мор-Лога в целом, человечеству придет конец.
- При чем тут человечество, родной? Какое отношение твоя Принципиада имеет к Мораллесам? - не въехал в тему Асти. Встал и принес из автомата безалкогольный тонизирующий напиток. - Коньяку выпьем за здоровье Мышки, когда очнется.
- А такое, что я поручился всем Человечеством за шурку Мышки. - Гай выпил залпом. Руки у него тряслись.
- Твою Пресветлую Мать... - Асти дернул себя за гриву и сел, чуть-чуть не мимо кресла. - Ты ж мое сердце, как я люблю твои спонтанные решения...
Олли прошел дезинфекционный контур и раскрыл свою чудо-коробочку, оказавшуюся портативным гиперпространственным карманом. И оттуда, как по волшебству, появлялись неведомого назначения приборы и аппараты. Наги не очень-то любили громоздкие вещи. И медицинская техника у них тоже была миниатюрной. Олли выгнал из операционной всех, кроме Мишелина, запер дверь. И принялся колдовать над умирающим мораллесом.
- Деточка, меня зовут Олли, слышишь? Сейчас тебе будет не то, чтобы больно, скорее  непривычно, а потом боль пройдет вся, и станет очень холодно, но надо потерпеть. И главное - дышать. Слышишь меня? - Наг наклонил голову. Ваэрду было уже глубоко плевать - холодно ли, непривычно ли... да и боли он уже не чувствовал, как и своего тела. Очень хотелось обнять Элвера, или чтоб он его обнял...как тогда в клубе. А может - в пещерке под пургой...или в приморской резиденции? Нет, самый сладкий раз был...когда? От ужаса осознания, что он не может вспомнить, мораллес застонал.
- Деточка, соберись. - И мягким тоном: - Это было тогда, в палатке на берегу озера. Ты помнишь, просто очень измотан страданиями. - Олли подключил приборы. - Готов, деточка?
«Готов...готов к чему? Это что, снова подвал Храма? Мышка, соберись. Тебя ждет твой брат...» - Ваэрд сосредоточился на звуках, которые слышал. Олли, готовя его к операции, насвистывал, а потом запустил очистку. По жилам и венам Ваэрда разлилась, замещая кровь, особая проводящая жидкость. Словно много-много пушинок и перышек заполонили его тело. - Сейчас мы тебя полечим.
Олли много кого лечил. Еще даже когда не было этих удобных вещиц. Он посмотрел на экран, поцокал:
- Ай-яй! Глаз даже я не смогу тебе вернуть. Но со всем остальным будет все хорошо. А сейчас будет холодно, потерпи, главное, чтобы ты сам дышал. Брось на это все свои силы. - И наг начал восстановление. По проводящей жидкости ринулись миллиарды и миллиарды клеток-заместителей, которые регенерировали пораженные ткани, либо же и вовсе, выстраивали заново.
«Дышать? Дышаааа... Верри, где ты? Верри, мой любимый... моя жизнь, мое счастье...Дышааать...» - Он дышал - выгибался, бился, как под током в застенках Мор-Лога, хрипел, но дышал.
- Еще немного, потерпи, деточка. 
Ваэрд стал различать свет и нечеткие контуры, но тут ему на лицо легла мягкая повязка. Больно не было. Просто адски холодно.
- Ну, вот и все. - Олли выключил приборы. - Ногти и волосы тоже вырастили, чтобы ты не волновался. Красивы, как и прежде. Только не кури больше, пожалуйста. - и Наг накрыл его теплым одеялом.
«Ногти и волосы???»
- Ааа...остальное? - пока еще хрипло, но все-таки своим, привычным голосом вопросил шпион. И провалился в сон, так и не узнав ответа. Наг выполз в коридор.
- Глаз я ему вернуть не смог, единственное, что не можем мы регенерировать до сих пор - это мозг, а у него поврежден именно этот крохотный участок. Но в целом, часов через тридцать, он уже будет здоров, только слаб, как младенец. Повязку с глаза можно будет снять тогда же. Ну? Теперь ты на меня не серчаешь?
Асти качнул головой:
- Иш мирр, за мое детское поведение я смиренно прошу прощения. - склонился, метя пол гривой и замер на несколько секунд. А потом метнулся в палату - чтобы не поверить своим глазам, но прямо оттуда, через шпионский Ваэрдов передатчик позвонить королю Мор-Лога.
Звонок застал Элвера спящим в кресле в самой что ни на есть неудобной позе. Он с трудом разогнул спину и мгновенно проснулся, стоило понять, что пиликает вызов из спрятанного в тайнике передатчика. Срывая ногти, мораллес открыл дверцу и схватил кубик.
- Да! Я слушаю!
- Элвер, ему лучше. Сами Боги помогли. - Асти перевел дыхание.
- Спасибо...Сир, спасибо вам! Я уже думал...Он в сознании? - Элвер размазал по щекам слезы и утер рукавом сопли.
- Он спит. Крепко и без боли. Врач сказал, что через два дня совсем поправится, а этому врачу можно верить. Так что не волнуйся. Разгребайся и жди посольство.
- Да, жду! - и шепотом, но от всей души, завопил: «Ииииихааа! Да! Да, ты их всех сделал!»

Однако, Императору легко было сказать «разгребайся». А вот разгрести все, да в короткие сроки - надо было постараться. Ну совсем некстати было ему теперь это сватовство, но... Элвер проверил: парнишка, мелкий дворянчик, с какой-то отдаленной планеты ареала, бывший женихом его теперешней невесты, действительно, повесился. Точнее, его повесили, инсценировав самоубийство.
Нияра была единственной дочерью дальнего родича королевской ветви. Весьма умной и очень свободолюбивой. Но Короля ей стало жалко с первого взгляда. Молодого человека постоянно грызла какая-то тревога. Она и рада была бы ему помочь, но не знала как. А пока просто старалась не  попадаться ему на глаза.
Элверу было тоскливо, так хотелось вернуться однажды в свои покои и попасть в нежные, мягкие ручки любимого. Но он слишком отчетливо помнил их изувеченными, с вырванными ногтями и обожженными пальцами. А потому, в королевские покои король приходил только тогда, когда уже не мог без сна. Все остальное время он доводил двор и совет до ручки. Старики судачили, что по уровню диктата Элвер переплюнул своего прапрадеда, о котором до сих пор ходили кровавые легенды. Элвер  пока не казнил, но власть в руках держал жестко.
Он вернулся в свои покои и упал на постель. Она еще пахла любимыми духами Ваэрда - терпкой смолистой нотой хвои и горечью морского ветра Книссаурра. Комм замигал и кубик гиперпередатчика, который Элвер теперь держал всегда при себе, чуть завибрировал.
- Да, Ирре Ларр, я слушаю... - уже засыпая, проговорил король.
- Меньший мой... - голос был слабым, но чистым.
- Ваэрд...Ты как? - Горло перехватило, и Элвер захрипел, так и не сумев откашляться.
- Очень соскучился. У меня чешется спина, а тебя рядом нет, чтобы почесать. - Ваэрд улыбался. Как же он был счастлив его слышать.
- Я прилечу через пару недель - только закончу кое-какие дела. Император мне сказал, что тебя боги вылечили...
- Да. Я тебя с ними познакомлю. Один из них очень хочет посмотреть, как ты танцуешь. Как невеста? Ты уже женился? - «Люблю, люблю, как же я тебя люблю и ревную!»
- Невеста... ох, любовь моя… Мне с ней одна головная боль. А может, ну ее нафиг? - Элвер прижимал к себе кубик передатчика так, будто это был его Роэнлин.
- Нет, любимый мой. Надо. Приедешь, я тебе расскажу, почему. Слишком дорогая цена была отдана за мою жизнь. Я не могу подвести Ирре Ларр. Но это все ерунда. Я люблю тебя.
- Я не могу без тебя! Любимый, жизнь моя. Я скоро смогу тебя обнять, и только ради этого сделаю все, что ты скажешь. - Элвер смотрел в бледно-лиловый потолок и улыбался.
- Тогда, будь любезен, поешь и выспись, послав всех на ... Да. Именно вот куда я сказал. А  я постараюсь окрепнуть к твоему приезду. Невесту с собой возьми. Познакомиться хочу.
- Так точно, мой капитан! - Элвер впервые за месяц с момента плена Ваэрда рассмеялся без истерики, свободно и радостно. - Разрешите приступить?
- Да, но в постели, а не за столом.
- А я лежу. Честно-честно. - Элвер подгреб себе подушку брата и уткнулся в нее лицом. - Я уже сплю...Люблю тебя!

9. Часть девятая.

Элвер сбежал ото всех обязанностей. Он настолько хорошо и крепко спал, что разбудить его не смогли и лакеи на заседание очередного Совета. А потом, одевшись и приведя себя в порядок, король повесил на лицо привычную маску ледяного сволочизма и  отправился...гулять. В садик под окном, посаженный Ваэрдом собственноручно. Климатическая установка, кольцом опоясывающая участок земли в сто квадратных метров, создавала в сухом и тяжелом воздухе Мор-Лога кусочек Книссаурра. Под искусственным ветром шелестели клинки золотых и алых листьев молодых деревьев.
Нияра забрела туда случайно. Она никогда не видела таких ярких и сочных растений, да и ветерок приятно обдувал ее лицо. Девушке очень понравилось среди невысоких деревьев и густых трав, достигавших ей по пояс. А громадные кусты роз вообще привели ее в полный восторг. Будущая королева переходила от куста к кусту и осмысливала свое положение. Она была очень практичной девушкой. Боль от гибели любимого человека она спрятала глубоко в сердце. Быть Королевой тоже весьма неплохо. Конечно, она бы отдала все на свете, чтобы быть просто любимой женщиной. Но есть такое понятие: покориться судьбе. Нияра знала, что змеи не таранят головой камни а обтекают их. Значит, она уподобится змее.
- Доброе утро, леди. - глухой голос короля выдернул девушку из размышлений. Хорошее настроение у мораллеса испарилось под воздействием мрачных мыслей, оставив по себе снова тоску и боль. Элвер увидел нежеланную свою невесту и тяжело вздохнул: что-то подсказывало ему, что, если он не найдет контакта с ней, его ждет нелегкая семейная жизнь. Кто его знает, как воспитана эта змейка? Если это вторая Шаесса? После уроков открытой и нежной любви, после океана чувственного наслаждения, который любимый дарил ему, как вести себя, если она станет шарахаться от любого прикосновения?
- Доброе утро, сир. Вы выглядите отдохнувшим. Это радует, - девушка поклонилась ему и вернулась к разглядыванию пышных цветов. Она, как ученица на классной экскурсии, заложила руки за спину и покачивалась с носка на пятку.
- Вы тоже выглядите получше. Только я ведь не зря вас вчера спрашивал о том, нравится ли вам новая мода при дворе. - Элвер покосился на ее тугой корсет. Правда, утянуться самостоятельно так же жестоко, как на приеме, она не смогла, но было видно - старалась.
- Сир, со мной платья только старого покроя. У меня не хватило наглости осквернить своими прикосновениями наряды Леди Валентины.
- Леди...Леди Валентина, говорят, никогда не была жадной. - Элвер скривил губы в подобии улыбки. - Она бы не стала жалеть. Я думаю.
Временами, он сидел на кровати и бездумно перебирал украшения Вале. Шпильки, которые были на ней в день ареста, кольца, ожерелье, которое он сам ей дарил. Кое-где на них запеклись брызги крови - он не отчищал. Пусть, это только напоминало ему о том, что он должен сделать.
- Она была потрясающей женщиной! Смелой, красивой, очень доброй. Она за эти месяцы сделала столько, сколько ни одна королева до нее. - Нияра приезжала с семьей на свадьбу Элвера и была потрясена нежностью юных супругов.
- Да, жаль только, что ничего этого я не помню. - Элвер клял себя за то, что придумал эту легенду, но сейчас он подумал: а может быть, это шанс? Шанс сойтись поближе с этой чужой пока девочкой, хотя бы так, делясь воспоминаниями?
- Расскажите мне о ней. Все, что осталось о Вале - это голограммы и записи с официальных церемоний. - Он машинально покрутил на пальце обручальное кольцо. Расставаться с ним он не собирался никогда. Это был знак его принадлежности Ваэрду. И его кольцо он вернет брату при первой же встрече. Элвер не сомневался - Ваэрд не станет отказываться от него.
- Она была… - Нияра села на траву, аккуратно уложив юбки, - …необыкновенной. Нежной, как эти цветы. Очень вежливой, но при этом не высокомерной. Говорят, те дети, которые носят на груди ее изображение, никогда не болеют. Она поменяла многие порядки при дворе. И… и она любила вас. Всем сердцем. Это было видно. И многих это раздражало.
- Иногда мне кажется, что из-за этого она и...погибла. Не могла она, ожидая рождения нашего ребенка, шагнуть в кратер сама! - он стукнул кулаком по лавке. Девушка вздрогнула, и Элвер опомнился. - Простите, я не хотел вас напугать.
- Нет, что вы. Просто… - Нияра неожиданно легко погладила его по руке: - Я похоронила близкого человека, и вы тоже. Это роднит. Хоть и печально. - У нее были очень кроткие глаза. Элверу стало ее искренне жаль. Он-то не хоронил, а вот она...
- Леди... Нияра, вы любили своего жениха? Расскажите о нем? Иногда нужно выговориться, чтобы стало легче. - король протянул ей руку и усадил рядом с собой на лавочку.
- Мы росли вместе. Знаете, как это бывает: пока наши матери пили чай и ругались на прислугу, мы сидели около решетки. Я - на женской половине, он на мужской. Делали дракончиков из бумаги. - Девушка утерла набежавшие на глаза слезы. - Он не был особо красив или умен, но он смотрел на меня такими глазами… как никто другой.
- Да, я понимаю. Я не обещаю вам любви, я не могу вас любить. Да и вы, я думаю, не сможете полюбить такого меня. Я же знаю, что говорят обо мне при дворе - холодная сволочь, человек без сердца, беспринципный и жестокий.
- Предпочитаю выносить свои суждения о людях сама. Злой рок мог бы навеки сделать меня вашим врагом. Но, по-моему, их у вас и так достаточно. - Она протянула ему свой платок.
- Благодарю. - мысленно Элвер усмехнулся: ну вот, этими внезапными слезами, которых он и не заметил, он на корню испортил свой имидж твари и деспота. Что просто великолепно. А потом повернул девушку к себе и осторожно стер слезки с ее щек, чтобы не испортить макияжа - Ваэрд шипел, когда он размазывал ему помаду или тушь.
- Я, правда, постараюсь не доставлять вам неудобств. Пройдет время, вы узнаете меня получше и сами решите, насколько мне можно доверять.
- Пройдет время, и вы поймете, что доверие при дворе - путь к гибели. Но я постараюсь уберечь вас, если не смог этого сделать для Вале. - девушка была бледновата, дышала она тяжело: сидеть в корсете было тяжелее, чем стоять. - Вы - мазохистка, моя дорогая? - он дернул узел корсета и тот распустился. Элвер сноровисто расслабил шнуры, - Думаю, я прикажу сейчас же озаботиться вашим гардеробом придворных портных. Вале была чуть выше вас, и пошире в груди. Ее платья не будут сидеть на вас так, как сидели на ней. Не думайте, мне не жаль. Я лишь хочу, чтобы вам было комфортно.
- Спасибо, сир. Тогда, вы не могли бы позаботиться о моих покоях? Жить вместе с прислугой все-таки немного унизительно. - В этой суматохе произошло немыслимое: невесту короля просто забыли разместить, посчитав, что она отбыла вместе со свитой.
- Озабочусь. - На чело короля набежала тень. - Наверное, я недостаточно третирую своих советников, раз они допустили столь досадную ошибку. - Элвер встал и поцеловал невесте руку. - Прошу меня простить, я должен идти. Если вам нравится здесь, вы можете гулять в саду в любое время. Хотя, кроме меня, сюда никто не имеет права приходить, - он улыбнулся и ушел во дворец.

Ваэрд очень много спал. Он спал так много, что уже устал спать и видеть сны. Наконец, ему удалось проснуться и открыть глаз. Он увидел свет, значит был день. По коридору бегали девочки Ноара. Хотя, кто пустил бы их  в медцентр? Неужели, Лей? Ваэрд вспомнил, что мысленного слуха он лишен, но хоть услышать его Лейорра могла? Он попробовал:
«Лейка, родная, ты меня слышишь?»
«Валечка!!!» - звонкий голосок принцессы чуть не оглушил, но она тут же спохватилась, говоря тише: «Ой, милая моя Валечка, я сейчас прибегу!!!»
В световом пятне приоткрылся темный контур, видимо, Ваэрд смотрел прямо на дверь. Лейку он увидел, как очень расплывчатое пятно:
«Приехали. На Аррасе меня по головке не погладят… Как ты? Отгоревала? Каким ветром тебя занесло почти на край галактики?»
«Я сейчас тебе все-все расскажу! Валечка, моя любимая Вале, как я без тебя скучала!» - Лейка подошла и обняла его, обвила теплыми, пушистыми лапками. - «Я была на Тарлени, три месяца, там меня так хорошо приняли. И познакомилась с верром Эли. Его зовут Аллэу. Мы на нем летели сюда. Мы странно познакомились, но потом очень подружились. Он теперь мой верр, а я его пилот. А твой вызов я приняла на комм, и просто я была ближе. Ну, разве ж могла я не прийти на помощь?» - котиссочка целовала его мягкими губками в щеки, и ему было не больно.
«Богиня-Мать, ребенок! Кто тебя за консоль пустил! Я ж ему лапы поотрываю! Как смогу...» - Ваэрд пригляделся и погладил ее по щечке. -  «Моя маленькая Императрица. Я готов тебя слушать.»
«Я сама! Вале, ну я же уже взрослая! Я все умею, я даже теперь не боюсь летать. Знаешь, мне так страшно было, когда верр взлетел...Он очень, очень страдал, когда потерял пилота. А потом решил, что я стану его пилотом. И я согласилась. Не переживай, мой хороший. Теперь я знаю, что такое - свобода. Это полет на тарленийском верре!»
«Моя девочка... Вышла замуж за машину. Большая она! Пока в десятку ножи кидать не научилась - навеки малютка.» - Ваэрд поцеловал ее руку.
После звонка Элверу и беседы с Лейкой, Ваэрд снова уснул. А проснулся от какого-то очень хорошо знакомого чувства, идентифицировать которое был почему-то не в состоянии!! Шпиона это разозлило.
«Думай, голова, думай! Шапку куплю!» - он лихорадочно вспоминал, когда же он еще испытывал такие странные ощущения? На ум приходило одно слово - регулярно... Ваэрд аж извелся весь, он начал нервно покусывать губу, чего с ним не случалось уже боги знают сколько времени... Да, правду говоря - никогда! У него от напряженной мыслительной деятельности даже чуточку прояснилось зрение. По крайней мере, поворачивая голову, он различал уже не только контуры, но и более мелкие детали.
Мораллес вздохнул, смиряясь с тем, что у него, очевидно, наступил маразм на почве того, что его слишком часто били по голове. Он потянулся, и все тело пронизало огненной волной тягучего, смешанного с болью, удовольствия.
«Бляяяяяя...Это точно маразм...Я не узнал ощущения от утреннего стояка...» - он потянулся к себе рукой, и только, решая проблему старейшим. как мир, методом, понял: с ним все в порядке! От облегчения оргазм случился как-то сам собой...

Кайри приплясывал у дверей приемного зала. Он очень хотел увидеть Мирре. Очень-очень! Даже слезы на глаза наворачивались. Наконец, двери распахнулись. Черный вихрь, вылетевший из них, едва не сбил беленького пушистого книсса с ног. Точнее, он его сбил, подхватил, закружил! Мирре судорожно зацеловывал любимого брата и шептал:
- Мой родной, мой хороший, мое чудо, как ты? Ты не болел? Ты волновался? Прости-прости-прости!
- Миииирееее... - Кайри обнял его за шею, привычно орошая ее слезами. Он целовал его и плакал, и смеялся, потом, естественно, стал задыхаться и кашлять.
- Ох, ну что, что, мой маленький? - ноги путь до больничного крыла вспомнили сами. - Что ж ты такой легонький, совсем Пушок стал, того и гляди, ветер унесет! - Селрайн бежала рядышком и придерживала ингалятор.
- Он у тебя вредный! Будешь отпираться, князь, или согласишься? - ее руки очень ласково погладили Кайри по гривке. Мирре шевельнул бровью, но ничего не спросил, даже мысленно. Только улыбнулся. Кайри, откашливаясь, возмущенно замотал головой. В медцентре его посадили рядом с придремавшим Ваэрдом. И дали дышать кислородом.
- Ой, а чего Валечка у нас тут делает? - удивился Мирре. Вышеупомянутая Валечка приоткрыла один глаз и фыркнула:
- Отдыхает!
- А...а ты же на Мор-Логе быть должна? - чего-то Мирре явно упустил за два месяца полета и две недели вне вселенной.
- Планы несколько изменились. Меня там убили, посему я тут, как в персональном раю. - Валечка почесала спинку и снова закрыла глаз.
- Как это - убили? - мораллес не ответил, да и Кайри требовал внимания, и Мирре переключился на любимого, оставив шпиона в покое. Мишелин пришел, покачал головой:
- А не попросить ли тебе своего друга Олли над князем потрудиться?
- Можно. - Кайри дергал его за шерсть. - Что такое, мое счастье? - «Каааайри, ми ашшии асте, погоди чуточку! Я же сейчас не сдержусь! Я же тебя два с половиной месяца не виииидел!» - мысленно простонал Уголек, сжимая зубы и самообладание в кулак. Запах любимого просто с ума сводил! Кайри очень энергично закивал:
«Сели, ничего, если я попрошу нас на пару часиков одних оставить?»
«Конечно, мой хороший» - девушка поцеловала его в лоб и вышла, чувствуя себя немного потерянной. Третьей лишней, если быть точнее. Но быстро встряхнулась: что за чушь лезет в голову? Еще чего не хватало, рефлексировать по поводу несбыточного!
- Мяяу! - Кайри просился на ручки, целуя эрогенные точки за ушками Мирре. Брат только  умоляюще заурчал. Форменные узкие шортики становились пугающе малы, грозясь разойтись по швам. А потому, пока не случилось конфуза, полукнисс подхватил братца и метнулся запасной лестницей в свои покои. Правда, добежать без остановок было нереально - ступени он считал примерно так: раз-два-три...поцелуй...раз два...Кайри прикусил его шею, переждать головокружение от того, что вся кровь утекла куда-то совсем не в голову...раз два-три...»Каааайри, я же тебя сейчас прямо тууууут!!!»
- Да... Да… Я так тебя хочу... - Кайри терся о его пах, вдыхая запах любимого тела и постанывая.
- Но не на лестнице же! - взмолился Мирре. Мимо невозмутимо простучала каблучками медсестричка - человек, и бесшумно проскользнула котисса. Этажом ниже обе прыснули. Мирре едва не задымился от смущения. Рванул с высокого старта, влетел в собственные покои и пинком захлопнул дверь. Кайри стек на пол, встал и, медленно отступая от двери, потянул шнуровку пояса. Шароварчики заскользили вниз, обнажая тело. Мирре зарычал. Глаза засветились двумя сапфирами, шерсть встала дыбом, по ней пробежали искорки. Он следил глазами первобытного хищника за почти стриптизом брата и боевыми когтями разрезал на себе одежду.
- Мой милый, - шептали губы Кайри, глаза с нежной поволокой  смотрели на него, прикрытые длинными ресницами. Он снял шароварчики и присел на кровать, стягивая с одного плеча пелеринку. Все! Мозг Мирре отключился под напором проснувшихся гормонов. Ну, еще бы - два раза Гон сознательно игнорировать! Папа за такое по головке не погладил бы. Черная молния метнулась на белого книсса, Мирре распял его по постели, зубами разрывая шнуровку пелерины. Где-то на задворках сознания внутренний голос вопил: «Осторожнее! Он же нежный, хрупкий!» Мирре понял это так, что сначала партнера надо вылизать. И он это сделал, нежно и тщательно. Лаская языком самые потаенные точки тела белого книсса. Кайри же почти не шевелился, только взмуркивал и музыкально постанывал, почти отключаясь, в эйфории от прикосновений любимого.
Уголек переливчато муркнул и перевернул его на животик, продолжая вылизывать, отвел пушистый хвост, прильнул, наслаждаясь невероятно притягательным ароматом. Приласкал, но более сдерживаться он просто не мог. Кайри был - невероятно горячий и узенький. Это было одновременно и больно, и до потери сознания хорошо. И еще это значило, что его Кайри - был только его, все это время. Танцор всплакнул от проникновения, но потом подался навстречу, потираясь о шелк покрывал и прогибаясь соблазнительнейшим жестом. Мирре подхватил его под животик, держа почти на весу, удерживая равновесие каким-то чудом, властно положил руку на его чресла, поглаживая сразу ставшими влажными от его сока пальцами. И неспешно начал движения. Все, добыча-партнер уже в руках, спешить некуда и можно насладиться. Кайри тыкался в его ладонь, хныкая от нетерпения. Его хвост нещадно стегал Мирре по лицу.
«Нет-нет, не торопись. Не тороооо...» - как можно игнорировать умоляющий голосок любимого? И такие соблазнительные движения его тела? Мирре отпустил все тормоза, срываясь на бешеный темп и яростно лаская брата. Единственное, что он еще помнил - втягивать когти, втягивать... Кайри почти лег в его руках, голося переливчато, пачкая руки Мирре и шерсть себе на животе, чувствуя, что еще немного - и его просто разорвет!
Ну кто мог бы остановиться на одном разе? После такого долгого ожидания? Мирре и не останавливался. И то, что они оба уже просто мокрые - только добавляло страсти. И второй раз можно было уложить любимого на спинку, широко разводя его лапки, целовать его грудь, чувствуя, как под тоненькими ребрами и шелковистой шерсткой неистово колотится сердечко. И смотреть, смотреть бесконечно в такое родное лицо, облизывать со щек слезы, пот, прикусывать шейку и плечи, откинуться назад, следя, как скользит твоя плоть внутри, погружаясь и выходя, лаково блестя от сока. Чувствовать, как Кайри опускает руку к промежности, чтобы потрогать то место, где Мирре переходил в него, и приласкать поджавшиеся яички, а потом требует поцелуев и укусов, то жестких, то мягких. Неимоверно прекрасный в своих трогательных капризах.
- Я тебя люблю...ми мррраеш...ми асте...маааауррр! - Мирре выстанывал свои признания, пел их, все более хрипло, пока его не тряхнуло снова, заставляя войти до предела и замереть. Кайри почти перестал дышать, уставший и никак не приходящий в себя от пережитого. Мирре поднял брата на руки и унес в ванну. Кайри висел в его объятиях, как спущенный воздушный шарик, только слабо улыбался. Уголек намылил его, мягко растирая мышцы. У него будто прибавилось сил, но он не обольщался - скоро эйфория схлынет, и все, чего ему будет хотеться - это беспробудно спать суток трое.
- А ты больше никуда -никуда не денешься? - Кайри сонно хлопал глазками.
- Никудааааа... - Мирре душераздирающе зевнул и нырнул, смывая с себя пену. - Никуда.
- Я люблю тебя... - Кайри зевнул, уснул и захлебнулся, сползши в воду. Мирре выволок его из ванны, перекинул через коленку и постучал легонечко по спинке. Потом закутал кашляющего и отплевывающегося брата в большое полотенце, как младенца, отнес на постель, и уснул уже без опасности утопиться самому и утопить его. Мгновенно.
- А можно... я утром... об твои лапки?..
- Мммм... - видимо, это было согласие.

Машина шла быстро, не задевая верхушек степных трав. От редких островков высоких, раскидистых штерр, которые Ваэрд когда-то называл соснами, терпко и горько веяло смолой и хвоей, а такой нечастый гость в этих широтах - ветер - приносил запахи дурманящего нектара. Степь цвела. Весна, сменившая засушливую зиму, подарила пыльно-сизым травам богатейший наряд из самых чудесных цветов. А Ваэрд его так и не увидел. Ну, ничего, когда-нибудь он побывает на Мор-Логе и полюбуется на это чудо вместе с мужем...Сердце больно кольнуло: мужем...Через месяц его свадьба с Ниярой. Пока что длятся положенные дни краткого траура по «погибшей» принцессе Валентине, и он должен все успеть.
Дорога пошла вгору, Элвер отвлекся от пейзажа за окном, упершись тяжелым взглядом в массивную громаду храма на вершине вулкана. Предстояло самое тяжелое - допрос королевы. Он должен был выяснить, кто, как и каким образом «расколол» легенду Ваэрда.
Короля со всем почтением проводили вниз. Он горько усмехался: в прошлый раз волокли за скованные руки, едва не пиная. Вошел в камеру, натыкаясь взглядом не на мать - на кресло, в котором она тогда сидела. Одним движением брезгливо и гневно дернувшегося рта приказал выкинуть роскошное седалище вон. Взамен ему принесли простой металлический табурет. Мать стояла, гордо расправив плечи. Шаесса держалась с достоинством вызывающим уважение. Она была все в том же платье, месяц не принимала душ, но это ее не сломило. Полуседые немытые волосы собраны в тугой узел на затылке, испачканное пылью и грязью платье - тщательно застегнуто и зашнуровано, наверное, так, как не шнуровалось при дворе.
«Как она дышит?»
- Доброго утра, ваше величество. Или вечера? Я уже долго не видела неба, поэтому, не обессудьте.
- Дня. Как вы себя чувствуете, леди? - он изо всех сил старался быть холодно-отстраненным, он выпестовал в себе эту холодность, вырастил ее, но, стоило увидеть ее лицо и услышать голос - горячая, багрово-жаркая ненависть затопила душу так, что полыхнули расплавленным золотом глаза.
- Замечательно, спасибо. - Шаесса расправила юбку. - Кормят скудно, но зато здоровой пищей.
- Это хорошо. Итак, вы знаете, зачем я здесь. И, надеюсь, мне не придется отдать приказ братьям-дознавателям войти. - секретаря тоже не было. Этот допрос он должен был провести сам.
- Если честно, то даже не догадываюсь. Разве что - за Валечку отомстить решил.
- Знаете, леди, мой брат говорил, что месть - это блюдо, которое подают холодным. А я, к моему большому сожалению, все никак не выберусь на полюс, остудиться. Так что мести не будет. Мне интересны сугубо деловые вопросы. Кто, как и каким образом раскрыл наш маленький секрет.
- Мальчик мой, быть Королевой при твоем, так называемом, отце - было трудно. Нужен был целый штат верных глаз и ушей. Но Валечку раскусили случайно. И уже после вашей свадьбы. Где мои глаза были, сама удивляюсь.
- Вот как? Тогда мне будет нелишним стать вашим преемником этого штата. Глаза и уши мне тоже нужны. Особенно, в свете надвигающихся перемен. Но вы так и не ответили на вопрос. Кто и как.
- А что мне будет полезного за эту информацию? - Шаесса в этот момент была очень похожа на Ваэрда. Элвер даже улыбнулся сравнению. Братец взял от матери все, все лучшее, что в ней было. Взамен, кажется, оставив только худшее...
- А чего бы вам хотелось, леди? - устало прикрыл глаза длинными черными ресницами. Очень напоминая Шаессе ее любовника.
- Жизнь. Судьба - вещь изменчивая. - Шаесса поправила волосы. Она начинала нервничать.
- Жииизнь? Жизнь дорого стоит, очень дорого. Хватит ли вам информации, расплатиться за нее? - оставить в живых ее? Нет, он не собирался этого делать. Но и говорить ей этого тоже.
- Во время войны Соединенной Империи с Книссаурром, на последний был заслан мальчик-раб. Он вырос и попал в круг обслуги Королевы. Все просто.
- Дальше. Это пока только общие фразы. Мне нужны имена, даты. Полная картина. - голос Элвера стал жестким, а взгляд - предельно сосредоточенным.
- Мальчика звали Август. Сейчас он распорядитель Малого Двора. Продолжает лазить по ящикам королевы в ее отсутствие. Он нашпигован орихалком, поэтому не поддается телепатическому чтению. Он-то и стащил ключи от покоев Ваэрда. Согласись, мишени и плазменные винтовки - это немного не то, что нужно девушке из приличной семьи.
- Откуда известно об орихалке? - исключительная память Элвера фиксировала все надежнее электроники планшета или камер. Перед тем, как войти, король включил глушилку сигналов, поэтому не волновался насчет алого глазка работающей камеры.
- Секрет орихалка нам подсказал дворцовый доктор. Он же так радовался, когда нашел вытяжку для спасения самозванца-Принципа.
- Ясно. Еще имена? Мне нужна вся сеть информаторов. Полная сеть, леди, - с нажимом произнес король.
- Может, я просто напишу вам отчет?
- Нет. Бумага и электронные носители - не всегда исчезают бесследно. А моя память - останется только моей.
- Практически вся прислуга низшего звена завербована различными спецслужбами. Правда, год назад появилась некая загадочная Оппозиция, которая переманила почти всех курьеров. Но мне и Августа довольно. Работать моим людям сложно, Киррео не церемонится с теми, кто вызывает хоть малейшие подозрения. Но я достойно плачу. - И Шаесса поименно начала перечислять камеристок, пажей, адъютантов, лакеев, уборщиков и даже одного стражника. Элвер потерял ощущение времени. Сколько продолжалось это издевательство, ведал лишь Бог Змей. Тот самый, шестирукий и золотоглазый, изображение коего красовалось в каждом помещении храма. Даже здесь, в пыточно-допросной камере. Элвер смотрел на переливы тщательно прорисованной чешуи, ассоциируя каждое имя с одной из чешуинок. Их было всегда одно и то же каноническое число. Ровно три тысячи. «Заполнить» пришлось около трети. Имена-имена, потом пошли даты. Каждое действие, каждое слово - в память. Наконец, Шаесса выдохлась и замолчала.
- Надеюсь, этого тебе достаточно? - она отпила воды. - Он жив?
- Это уже не важно. - Элвер поднялся, отмечая, что ноги затекли от неподвижности, значит, прошел не один час. - А насчет достаточно...Мне нужно подумать. Я прикажу приготовить вам платье и ванну. - Как бы он не ненавидел мать, а она не должна заподозрить, что вопрос о ее смерти давно решен.
- Благодарю. - Шаесса натянуто улыбнулась. Эта встреча решилась явно в ее пользу.

Ваэрд скучал. Зрение потихоньку к нему возвращалось, но все еще было таким расплывчатым и неясным. Олли сказал: то, что мораллес остался жив до его приезда - настоящее чудо. Ведь раны были настолько серьезными, что даже искусство Нагов не смогло полностью исправить причиненный ущерб. Тихий перезвон передатчика заставил мораллеса встрепенуться. Он ответил, предвкушая: это не мог быть никто иной, кроме Элвера. Он не ошибся. Безмерно усталый голос короля произнес:
- Здравствуй, любовь моя.
- Меньший. Ты мне снился. - Ваэрд улыбнулся, голосом получалось опять модулировать те самые нотки, которые Элвер называл атласными.
- Ты мне тоже, родной мой. Каждую ночь. Ваэрд, Роэнлин, у меня есть много важной информации. Очень важной. Это о шпионской сети королевы на Книссаурре.
- ААААА! Это мне очень интересно! Нуу, и где я прокололся? - Ваэрд даже сел. Голова сразу же закружилась.
- Милый, информации много. Тебе нужно записывающее устройство. Я буду говорить быстро. И на мор-логе. - Элвер потянулся за ампулой-дозатором и вколол себе стимулятор. Ему было плохо - он не ел уже третьи сутки и не спал столько же, зачищая шпионскую сеть и перевербовывая людей на себя.
- Хорошо, сейчас. - Ваэрд неловко свернул столик, но все-таки дотянулся до стационарного терминала комма в стене, подсоединил, нажал на запись. - Маленький, мне не нравиться твой голос.
- Все хорошо. Слушай...
К концу записи Элвер охрип и временами прерывался глотнуть воды. Наконец, он замолчал и уронил голову на руки. - Я надеюсь...кхха...надеюсь, я не опоздал...У одного из шпионов было задание...убрать кого-то из ближнего окружения. Эксперимент, проверка реакции...
- Малыш, дай мне координаты Нияры. Не дашь - сам вычислю, имей в виду.
- За..кхха..кххх...зачем? - удивленно закашлялся младший.
- Да так. Надо. - Ваэрд догадывался, что девочка должна быть толковой. А Элверу там очень плохо. Он слышал эхо его усталости.
- Только ты ее не запугивай. Слушай, какой я идиот...Как я прокололся, любовь моя! Я ведь сломал девочке жизнь...Просто ткнул в голограмму и сказал «ее», а она была уже просватана. Родичи, узнав, что я ее выбрал, подсуетились и жениха повесили, вроде, самоубился. Теперь я перед ней виноват...
- Тихо, родной. Ошибки даже у Ирре Ларр бывают. То, что сделано, уже не вернуть. Девочка хорошая?
Элвер только вздохнул:
- Она похожа на тебя. Нет, не внешне, а сутью. Как думаешь, это хорошо?
- Это замечательно. Значит, мы поймем друг-друга. Ну? Какой код у новой Королевы? - Ваэрд устало прислонился к стене. Он самостоятельно встал с постели впервые за долгое время.
- Тот же, что и у меня, только последняя - 7-шах. - Элвер погладил кубик передатчика. - Я люблю тебя. Прости, у меня больше нет сил, я должен поспать. - Он свернулся в кресле клубком.
- Да, моя радость. Потерпи, немного осталось. - Ваэрд лег, отдышался чуть-чуть и вызвал Нияру.
Девушка только что закончила приготовления ко сну, переоделась в довольно неприличную, по меркам мораллесов, рубашку - короткую и полупрозрачную, распустила густейшие длинные волосы, и теперь растерянно заметалась по комнате, отыскивая, что накинуть. Сдернула покрывало, завернулась в него и нажала сенсор приема, откидывая с лица непослушный локон:
- Нияра Райве, кто это?
- Это твой друг. По крайней мере, я сильно надеюсь им стать. Ты красивая. - Ваэрд нифига не видел, но счел уместным это высказывание.
- Я не знаю, кто вы. Но его величество узнает о вашем звонке немедленно! - она дернулась встать, покрывало сползло. Белую кожу залил яркий румянец.
- Его Величество сейчас спит в крайне неудобной позе, голодный и несчастный. Леди, пожалуйста, позаботьтесь о нем, иначе он просто загонит себя в могилу до вашей свадьбы. У невесты есть право доступа к обслуге короля. Возьмите фрейлин, это кодекс позволяет, а парочка всегда шляется около Элвера.
- Да кто вы, в конце концов, такой? - Нияра всхлипнула, однако, взяла себя в руки. Слова о короле заставили ее отчего-то вспомнить, как он тогда плакал в саду - не замечая слез, безнадежно. Она кивнула: - Я позабочусь, если вы назоветесь.
- Мое имя вам мало что скажет. Ваэрд, приятно познакомиться, прекрасная Нияра. - мораллес нащупал на передатчике сенсор передачи изображения, и нажал. Он понимал, что выглядит не лучшим образом. Прикрыл выжженный глаз рукой, что бы не пугать девушку особенно сильно. Нияра всмотрелась и тщательно подавила желание завизжать. Напрасно Ваэрд считал, что его увечье что-то сильно меняет в его внешности. Похудевший до прозрачности, он сейчас как две капли воды походил на королеву Шаессу и Элвера.
- В-вы… Я слышала... – Слухи об аресте королевы ходили всякие. Имя Ваэрда, старшего принца Мор-Лога, тоже упоминалось пару раз. Хотя все слухи утверждали, что он был убит во младенчестве. Умная девушка соображала быстро. Значит, не во младенчестве, и не убили. Нияра тряхнула головой и встала. - Не беспокойтесь, я немедленно иду к его величеству и позабочусь о нем.
- Спасибо. Он мне очень дорог. Связывайтесь, моя дорогая, если возникнут вопросы, или если вам просто станет грустно. - Ваэрд попытался усмехнуться.
- Благодарю. - Нияра выключила комм и коротко рассмеялась. Это не было истерикой, так ее научил когда-то ее жених сбрасывать напряжение подобной разрядкой. Потом она встала, переоделась в просторную, по книсской моде, тунику и брючки, аккуратно перехватила волосы лентой и открыла дверь. Выскользнула в коридор, подошла к королевским покоям. Ей преградили путь два охранника.
- Вон! - и будущая королева  метнула молнии презрения из глаз. Из смежных покоев на шум выползли, позевывая, двое пажей, из соседних - оставшиеся не у дел фрейлины Валентины.
- Леди, я требую вашего сопровождения. А почему вы в таком виде? - совершенно искренне удивилась Нияра, которую мать третировала уроками манер с младенчества. - Неужели вы появитесь перед Их Величеством такими растрепанными?
 Фрейлины, в свою очередь выдрессированные Вале, мгновенно понятливо испарились, и через минуту уже предстали в более подобающем виде.
- Мы готовы сопровождать вас, аш-леди. - склонилась в глубоком реверансе одна. Вторая промолчала: это была та самая влюбленная.
- Благодарю.
Нияра постучалась и вошла. Король ей не ответил - его доконал откат от стимуляторов. Сейчас его могли хоть на куски резать - он бы не проснулся. Его-то не гоняли в Аррасе марш-бросками по горам после тройной дозы снотворного.
- Хм... Аш-леди! Нам нужна уборка и горячая еда ко времени пробуждения Их величества.
Нияра вспыхнула. Но нашлась, приказав пажам:
- Разденьте Короля и оботрите душистым уксусом. По всем вопросам обращаться ко мне. Их Величество не будить. Сообщить мне, когда король проснется. - Сердечко екало с каждым словом: а вдруг не послушаются? Но их слишком хорошо дрессировали. Работа закипела бесшумно и быстро. Постель сменили, Элвера перенесли на нее, и он снова вцепился в подушку, прижимаясь к ней лицом. Нияра подумала и открыла окно, комнату немедленно наполнил запах книссауррских растений и пряный ветер. Девушка решилась и присела рядом со своим будущим мужем, потрогала мягкие волосы. Элвер был очень красивым. Не такой тонкий, как Ваэрд, чуть более мужественный, с более резкими чертами лица. Но тело его было развито согласно мораллесским канонам красоты.
- Вале...Валечка, Роэнлин... - Элвер настолько привык к постоянному контролю каждого своего слова, что и во сне не назвал истинного имени возлюбленного.
- Спите. Все хорошо. - Нияра укрыла его мягким покрывалом. И вышла, пока Элвер не сказал еще что-нибудь при слугах.

Астиарр, получив вызов из медцентра, бросил все. И примчался немедленно. Перевел дыхание в коридоре, пригладил гриву: ну, не гоже являться всклокоченным, пусть Ваэрд этого и не увидит. Мораллес лежал, щурясь на яркое весеннее солнце:
- Ирре Ларр, простите, что так дернул, информация не терпит отлагательств, а Киррео в отъезде. - он попытался отвести с лица отрастающую челку, но отдернул руку, передумав.
- Проблемы на Мор-логе? - насторожился император. Сел на край кровати шпиона и взял его кончиками пальцев за подбородок, поворачивая голову в стороны. Внимательно рассмотрел бледное лицо, отвел челку сам, оценивая повреждения.
- Если бы. Я бы не так волновался. Сир, у нас полный дворец шпионов. Вот как тут можно замуж выходить? - Он с трудом удержался, чтобы не вырваться из мягких пальцев с тщательно втянутыми когтями.
- Информация из надежных источников? Где все? - шпион протянул тонкий лист мерсонитового сплава с записью, Асти спрятал его в потайной карман пелерины и заметил: - Не рефлексируй. Ты как был красив, так и остался. Вместо глаза мастер Таарр предлагает вставить тебе камеру-диктофон, обещает сделать неотличимыми от настоящего глаза и реагирующими на свет.
- Я бы предпочел прикуриватель. - Улыбнулся Ваэрд. - Сир, а можно мне хоть фильмы слушать, скучно - сил нет!
- Олли просил тебя не курить. К тому же, ты разве еще хочешь этого? - Асти осторожно пригладил челку, проведя пальцами по щеке мораллеса. - Можно слушать, можно смотреть - тренировать зрение тебе надо. Но не долго.
- Я шучу, сир. - Ваэрд ухватился за его ладонь и почтительно поцеловал.
- Что теперь с тобой делать, мой лучший шпион? - Асти улыбнулся и вдруг обнял его, прижимая хрупкого после болезни, но все равно жилистого и сильного, мораллеса к своей груди. - Больше я тебя на такие рискованные задания не посылаю, хватит. Ты мне пригодишься и здесь.
- Сир... Я не могу без него. А он там совершенно один. Пошлите кого-нибудь. До  свадьбы он совершенно беззащитен.
- Знаешь, что в Аррасе после тебя тренировали еще двух чужаков? Один из людей умер, второй - выжил. Я отзову его с Глаэта-2 и отправлю на Мор-Лог. Согласен?
- Конечно. Ведь его могут попытаться убить. Его или Нияру. А девочка вроде нормальная. Сир, я так соскучился по дому. - Ваэрд признался неожиданно для себя. Он действительно стосковался по ветрам Книссаурра. По еде и воде его источников.
- Но ты еще понимаешь и то, что после свадьбы тебе рядом с братом будет нечего делать, пока королева Наяна не родит наследника. Понимаешь? - Асти не жалел его, нет. Он никогда не жалел этого мораллеса. Но сейчас то, что шевелилось в его груди, можно было назвать и сожалением. Не жалостью - именно со-жалением. Сопереживать книсс умел, делясь своими силами.
- Понимаю. Но я люблю его, сир. И готов ждать, как лорд Юксинда. Если надо - вечность.
- Ты переборол в себе любовь к Гаю? - синие глаза усмешливо прищурились. Ваэрд не вырывался из его рук, даже прислонился головой к плечу, и его красные волосы щекотали Асти нос. И он был теплым, прямо - мурлыкать хотелось.
- Скажем так, она переросла в безграничную преданность и уважение. Гая я не предавал ни одним своим словом или делом. Как и вас, Ирре Ларр. Я хорошо помню уроки боли.
- Я знаю, Мышка. Поверь мне, я знаю. - Асти осторожно поцеловал его в щеку.
- Сир, а он же может приезжать с неофициальными визитами? Ну, как тарленийцы? Мих рассказывал, что их на курортах стало чуть ли не больше, чем книссов.
- Я обсужу с ним этот вопрос, когда на Мор-Логе установится хоть относительный порядок. Не переживай, маленький мой, все когда-нибудь разрешится. И ты...И я отпущу тебя к нему совсем. Я же понимаю - ты будешь рваться напополам, оставаясь здесь. - Император грустно улыбнулся.  Ваэрд доверчиво прижался к нему, утыкаясь макушкой:
- Счастье жить в мире, где можно обнять своего Императора.
- Главное, чтобы его не застукал Киррео. - полу шутя, полу серьезно заметил Асти, поглаживая его по голове. - Прости меня, наверное, я оплошал, не подготовив твою легенду как следует.
- Вы тут ни причем. Копали изнутри. Выкрали ключ от моих покоев во Дворце. Ну, а там, сами понимаете. Аппаратура, снимки, книги.
- И все равно, я проворонил такое шпионское гнездо у себя под носом. - Асти вздохнул и разжал руки. - Мне надо идти, Мышка. А к тебе приехал кое-кто...думаю, ты будешь рад его видеть.
- Ерри? - Ваэрд с сожалением лег обратно на подушки.
- Нет. - Асти наклонился и лукаво ухмыльнувшись, поцеловал Ваэрда в губы. Долгим и нежным поцелуем. Отстранился: - Наставник Гресс. Он тебя будет поднимать на ноги.
Ваэрд замер, зажмурившись: сколько нежности и любви! Это было очень приятно, но потом до него дошел смысл сказанного:
- Учитель! Богиня, а я в таком виде! Кошмар! - Мораллес горячо любил всех своих педагогов, причем, чем сильнее ненавидел их вначале, тем сильнее любил в конце. Наставник Гресс был самым любимым.
- Он тебя простит. А потом догонит и еще раз простит. - Император рассмеялся и встал. - Выздоравливай скорее. Будем вместе зачищать гнездо порока и разврата.
- Да, Ирре Ларр... Ой-ей-ей... - Ваэрд натянул покрывало до подбородка. Ох, и влетит же ему сейчас! В палату, поклонившись государю, вошел серый книсс в черных одеждах. Окинул «болящего» суровым взглядом и со стуком поставил на пол чемоданчик. Наставник Гресс преподавал сложную науку контроля тела. Ну, и по совместительству, был эскулапом Арраса. Или Костоломом, как его иногда звали воспитанники.
- Учитель... - Шпион Ваэрд почувствовал этот взгляд и пискнул, как котенок. Суровый Гресс обладал дивным умением: обыкновенными словами говорить такие вещи, после которых хотелось лечь и ползти на кладбище. А тут - лучший ученик, и провалил миссию...Позор.
- Что есть слова, мой мальчик? - книсс неслышной тенью оказался в миллиметре и сдернул с него покрывало: - Встать! Три сотни отжиманий на кулаках! Выполнять! - на сей раз он не собирался разглагольствовать. А триста отжиманий, да еще на обеих руках, были семечками, которые Ваэрд щелкал на первом же курсе. Но тут упал без сил на шестидесятом.
- Даааа...Я провожал на Мор-Лог выпестованное дитя, а встретил тряпку. - в голосе книсса прозвучало неподдельное разочарование, хлестнувшее так больно - куда там кнутам!
- Я исправлюсь, учитель... - Ваэрд засыпал там, где упал.
- Увы, позор на мои седины! - горестно воззвал мастер, у которого на шкурке не блестело ни единого седого волоска. - Мне останется лишь признать, что я не гожусь более в наставники!
- Нет-нет, Наставник, это я такой... непутевый. - Ваэрд попытался встать, но руки и ноги не слушались совершенно. Болезнь и отсутствие тренировок отбросили его далеко назад. Книсс сел, скрестив лапы, вынул из чемоданчика крохотный чайничек и пакетик сушеных трав. По палате поплыл одуряющий и знакомый до дрожи аромат. Таким чаем их поили, когда нужно было подключать резервы тела. Он и на Мор-Лог с собой его брал, и, в отличие от наркотиков, травы не давали отката. Зато разжигали потом зверский, просто драконидский аппетит.
- Будем обедать добровольно-принудительно, я правильно понял? - Ваэрд сел, качаясь.
- Понятливостью ты отличался всегда. - уклонился от ответа наставник. Как по волшебству, возникла и жаровня, и бутылка с чистейшей талой водой с ледников. Через пару минут мораллесу протянули крохотную чашечку, наполненную опалесцирующей, чуть голубоватой жидкостью едва на половину. - Больше пока нельзя.
- Спасибо. - Ваэрд страшно соскучился по всему этому. Неспешной, логичной обрядовости. Где каждый жест был наполнен смыслом. Отхлебнул глоток, омыл им полость рта и, подержав немного, проглотил. В голове вспыхнула сверхновая, а кровь бешено застучала в висках, дыхание не участилось, но стало глубже, насыщая кровь кислородом. Мастер открыл окно, впуская свежий ветер.
- Вот теперь - продолжим упражнение. Снова - триста отжиманий. Начал!
- А обедать? - Ваэрда аккуратно и безапелляционно поставили на кулаки.
- А обедать - после...после подтягиваний, жима и еще трехсот отжиманий. - прищурился книсс.
- Слушаюсь, Мастер. - Ваэрд только постанывал.
После - его кормили. О, нет, не теми порциями, к которым он уже привык в больничном центре. Перед ним стояло блюдо с горкой запеченных в молочной корочке фашшхи, свежий хлеб, острые соусы, самолично приготовленные мастером Грессом, овощи и зелень, кувшин молока и еще блюдо грибов. Все - кошмарно питательное. Обычному книссу хватило бы объесться восьмой части. Ваэрд же чувствовал внутри себя черную дыру, куда пища проваливалась бесследно. Наставник только одобрительно кивал, чуть ли не помуркивая в вибриссы:
- А тоже мне, умирать он вздумал. Не спросясь у наставников!

Селрайн сидела в спальне князей и помогала Кайри управиться с новым костюмом. Пушок вертелся перед зеркалом, углядев у себя на личике мифическую морщину, теперь усиленно ее разглядывал, сокрушаясь. Мирре лежал на постели, вяло шевеля ушками на особо трагичные мяуканья Кайри. Сели открыто любовалась на сильный торс Навигатора, его руки и мускулистые ноги. Потом встала, отряхнула платье:
- Ну, я пойду. Вы укладывайтесь, а то Мирре уже спит совсем.
Кайри удивленно вскинул бровки:
- Ну и что? Кровать - большая.
Селрайн заалела:
- Я не хочу вам мешать.
- Ты и не мешаешь. Правда, Мирре?
Мирре проснулся и мотнул головой, тоже краснея. Сели подошла к Кайри и обняла его:
- Маленький, я хочу, как лучше, а вам хорошо и без меня.
- Да. Но это не значит, что нам будет хуже с тобой. Я уже поговорил с Мирре.
- И Мирре, между прочим, совершенно согласен. - Князь сел на постели и потер глаза: - Сели, угомони его. Уже давно за полночь.
Девушка погладила Кайри по мягким ушкам и стала снимать с белого книсса тяжелые украшения:
- Сейчас мы помоемся и ляжем спать.
- А Мирре почитает нам сказку?
- Почитаю. - князь улыбнулся, нежно целуя кончик хвостика проходящего мимо Кайри.
Кайри сидел в ванной зачерпывая браслетом мыльную пену и выдувал через него мыльные пузыри. Его гривка была аккуратно подколота Селрайн наверх, в ванне плавали резные пенковые игрушки. Князь дурачился, как ребенок.
Мирре дремал, понимая, что, когда Кайри выйдет из ванной, ему станет не до сна. Селрайн сидела в кресле, внешне спокойно, но на самом деле - как на иголках. Потом не выдержала и прошмыгнула в ванную, села на бортик бассейна:
- Кайри, а может мне все-таки уйти?
- Иди сюда. Куда уйти? Смотри, какая у меня лодочка есть. - Он посмотрел на нее своими безмятежными золотыми глазками: - Ты не помывшись спать собралась? Вот еще! Залезай сию секунду!
- Ну вы же соскууучились! - Сели ныла и прекрасно осознавала, как глупо выглядит со стороны. Скинула пелеринку и широкую юбочку, оставшись в чем мать родила. Шагнула в бассейн, умудрившись поскользнуться на оброненном Кайри мыле и плюхнуться в воду с головой. А когда вынырнула, тряся ушками, шерстка облепила ее красивое тело, выставляя на показ каждую ложбинку и впадинку. Кайри, помуркивая, подплыл к ней:
- Мы уже, того! Если ты к этому. - Он осторожно укусил ее за плечико и обнял со спины, захлестнув ноги на ее талии: - Сели, ты такая красивая, так вкусно пахнешь.
- Мяк...Кайри… я... - Девушка таяла от его прикосновений. Прежде, до того, как она отдала ему свою девственность, Гон обходил ее стороной. Это было природой заложено, чтоб не отыскавшие партнера по душе, книссы не сходили с ума от неудовлетворенного желания. Зато теперь тело просто дрожало от сладких спазмов, стоило Кайри или Мирре прикоснуться к ней.
- Мяконькая, - шаловливые ручки Кайри пробежались по ее животу, потерли пышную грудь, намыливая ее и лаская.
- Ааах! - котиссочка всхлипнула и прижалась к нему сильнее, всем телом желая ощутить касания его рук. Кайри потерся о ее спинку животом и зарулил между грудей маленькой мыльной лодочкой.
Сонный Мирре выполз из спальни, поплескал в лицо водичкой:
- Дракониды! Спать не даете! - И тоже плюхнулся в бассейн, просыпаясь. Сели тихонечко застонала от сногсшибательного зрелища мокрого обнаженного полукнисса.
- Мирре, смотри, какую я кошечку поймал. Такую мяконькую, такую красивую. - Кайри моментально возбудился. Присутствие Мирре заводило его с пол-оборота. Уголек потянул носом и хищно оскалился, демонстрируя на глазах проснувшееся желание от запаха брата и Селрайн. Кошечка тихо пискнула, когда он опустился перед ними на колени и накрыл одну ее грудку жадными губами.
- Поймали... - полным желанием голосом промурлыкал ей на ушко Кайри, отводя в сторону ее хвост и пристраиваясь. У девушки не осталось внятных слов - только стоны. Мирре оперся рукой о бортик, нависая над ними, придвинулся между разведенных ножек девушки и осторожно толкнулся внутрь одновременно с братом. Селрайн выгнулась в их руках, как тонкая веточка, переливчато вскрикнула.
- Не больно? - Кайри осторожно двинулся вперед. Нет, ей не было больно. Селрайн зависла расслабленно в воде, зажатая между черным и белым книссом. Пушок перегнулся через ее плечо, сливаясь в нежном поцелуе с Мирре. Ах! Как им было хорошо! Вода вспенилась, ванная огласилась эхом вскриков и стонов.
Сели никогда не думала, что так бывает. Нет, как медик, она теорию знала прекрасно. Кайри показал ей часть на практике, разбудив чувственность. А Кайри и Мирре были для нее убойной дозой кайфа. И, что самое главное - искренней нежной любви. Она не была лишней, она была - на месте. Не важно, на каком - Мирре выволок из ванны их обоих, завернул в полотенца и отнес на руках в спальню. И там, Кайри уложил ее на спинку, во второй раз входя в ее истекающее желанием лоно, а Мирре - безумно нежно вылизывал его сзади, готовя. А Кайри просто лучился от счастья. Ему, наверное, было лучше всех, потому что он мог радовать и ее, и его. Мурчать, выгибаясь навстречу, утыкаясь губами в твердый сосочек, облизывая его, и при этом подтягивать Селрайн к себе на бедра. А потом влиться, продолжить тягучее, мерное и неторопливое движение Мирре, в нее. А Сели - могла ответить, толкнувшись навстречу, порождая встречную волну. Это был ритм вселенной, круги на воде и движение звезд. Сели умирала и возрождалась несчетное количество раз на каждый толчок в ней. Пока не рассыпалась звездным бисером от неизбывного счастья и наслаждения.
- Бутербродик... - только и сумел просипеть Кайри, тесно зажатый между телами любимых.
- С самой нежной начинкой в мире. - простонал, тихо вздрагивая, Мирре, прикусывая клыками его за загривок. Сели ничего не ответила - она пребывала за гранью добра и зла.
- Я тебя люблю. - Кайри муркнул, как тогда, в далеком детстве. Когда маленький князь взял его на руки и сказал, что никому не отдаст. - Мирре, нам жениться надо. Так нельзя. Ее обижать будут.
- Не дадим. - князь отдышался, отлепился от любимых и сгреб их в объятия: - Я не для того две Вселенные прошел, чтоб позволить обижать моих Избранных. - Он взял ладошку Кайри, сжал ее своей и так, сдвоенными когтями, несильно ударил девушку под ключицу. Селрайн очнулась, посмотрела на отметину и расплакалась.
- Это от счаааастьяаааа! - шмыгнула носом.
- От счастья не плааачут... - передразнил ее Кайри и расхохотался. Потом зализал мелкие ранки. - Мы тебе больно не сделали?
- Нет, все хорошо...мне тааак хорошо! Я вас люблю, мальчики.
- А меня больше, да? - Кайри подполз под Мирре, он начинал замерзать, и устроился головой на груди Селрайн. Пробурчал, уже засыпая: - Вот мама обрадуется...

Гай вошел в покои королевы и по хозяйски устроился на кровати:
- Вео, можно я с тобой посплю? Асти на охоту умотал.
- Ну, конечно, любовь моя. - Императоры так редко радовали королеву своим присутствием в ее постели, что каждый такой визит был праздником для Веорры.
Зачистка дворца прошла тихо. Очень тихо. Гвардейцы Гррая просто подходили к тем, кто значился в списках и уводили их в подземелья Киррра’аллора. оттуда подкупленные слуги уже не возвращались. Ниточки протянулись и выше, к знатным особам. Астиарр молча бесился, распутывая чудовищный клубок. Потом все резко кончилось, но дикое напряжение императора не отпускало. Ему нужно было отдохнуть, но Этти и Матти уже давно отбыли на службу, Гай наотрез отказался ехать на охоту, занятый по уши бумагами. Взгляд Асти пал на обреченно съежившегося младшего секретаря. Судьба Савла была решена. Утром они оседлали уникорнов, прихватили обученных охотничьих кергов - разновидность драконидов, и отбыли в горы.
- Сир, а куда мы едем? - Савл сидел в седле, как влитой. Его радовало разнообразие верховых на этой планете, и радовала возможность вырваться из дворца, вдохнуть полной грудью ветер.
- Охотиться. Или просто гулять. Не знаю. - Император был замкнут и отстранен, не зная, о чем говорить с человеком. Ему просто нужна была компания, чтоб не чувствовать себя одиноко.
- Хорошо, сир. - Савл помолчал пару минут. Это оказалось неуютно, и он спросил: - Сир, а сколько времен года на Книссаурре? Мне кажется тут даже лето трех видов. - Он сел боком, подоткнув пелеринку.
- Здесь ветра, и как они пожелают, так и будет.
- Они дуют постоянно. На Терре присказка есть такая: «Ветер перемен». Пожив здесь, начинаешь верить, что перемены все-таки к лучшему. - Савл сорвал на скаку пучок ароматных цветов
- Перемены всего лишь перемены. Интерпретацию им даем мы сами. - Асти посмотрел на него и вдруг рассмеялся: - Вот ты сорвал цветы. Для них это перемена к худшему, для тебя - к лучшему. Но пройдет пару минут, и ты изменишь свое мнение.
- Люди по натуре своей непостоянны. - Савл нюхал цветы и мял их в руках. Кожа человека незаметно пропитывалась пряным соком, который на воздухе вдруг окрасился в темно-оранжевый, как остывающая кровь книсса, цвет. Савл тихо выругался. - Наперегонки? - Савл видел, что Властитель скучает, и старался его развлечь.
- Хорошо. - Эта игра Асти нравилась, когда вторым был Гай. Понравится ли с Савлом? Он не стал гадать - впился в бока уникорна когтями и издал переливчатый боевой вопль. Алый императорский зверь широко скакнул, начиная разбег. Савл швырнул цветы вверх и поскакал вслед, пришпорив зверя. Волосы вырвались у него из узла на затылке и хлестали по лицу.
Асти горячил уникорна, играл со своим преследователем, то отставая, то вырываясь вперед, зажигаясь азартом. В какой-то миг его зверь шел бок о бок со зверем Савла, и Император, склонившись с седла, заглянул в глаза человека, едва не коснувшись его носа своим, прошипел:
- Я буду первым! - отшатнулся и подогнал уже роняющего пену скакуна. Савл скрипнул зубами, его зверь хрипел. Ветер свистел в ушах, картинка слилась в одно смазанное пятно. Он начал отставать. Книсс играл с ним, как кошка с мышью. Пока не достиг двух валунов, запирающих выход из долины. Остановил уникорна, соскочил на землю и принялся водить его кругами, чтоб зверь отдышался. Посмотрел на Савла безмятежным синим взглядом:
- Понравилась скачка?
Савл без слов шлепнулся в густую траву. Под ним что-то заверещало и убежало. Юноша в ужасе вскинулся. Император сел на траву и захохотал. Долго и весело, но с едва заметным уходящим напряжением в этом смехе. Успокоился и стер слезы с глаз:
- Не бойся, это была всего лишь полевая урра. Что-то типа ящерки. Не ядовитое, но кусается больно. Самое важное не откусила?
- Нет , кажется. - Савл улыбнулся. - Разнообразие гадов просто умиляет.
- Эта планета была создана для них. Книссы - всего лишь результат проваленного эксперимента. Но, как видишь, он в чем-то увенчался успехом.
- Я слышал, что вместе с Создателями явилась и Богиня. Такое возможно? - Шерсть Асти серебрилась в закатных лучах, и Савл не мог оторвать от нее взгляда.
- Великая Мать - тоже одна из Сотворенных. Самая старшая из рас той вселенной, откуда пришли Наги-Создатели. Там она достигла таких высот в познании мира и его устройства, что Миэре доверили вести проект «Книссаурр». Вместе со вторым Творцом - нагом. Когда пространственно-временной канал был нарушен, наги решили вернуться домой и оттуда пробить новый канал к нам. У них там было больше возможностей. Они ушли, а Мать-Кошка осталась, не желая бросать только что созданных рришей - прародителей книссов. - Асти сорвал травинку и задумчиво слизнул розовым язычком с ее кончика каплю сладкого сока. Савл все смотрел на него, непроизвольно быстро облизывая губы. Невзначай провел рукой по напряженной груди… И перевернулся на живот.
Асти прищурился, в глубине синих глаз переливались золотистые искорки. Он прекрасно чуял возбуждение человека. Ему было любопытно - насколько хватит самообладания у юноши? Пока что тот с завидным упорством держал себя в руках и пытался отрицать собственную чувственность. Император провел хвостом по его спине, словно бы невзначай. Савла будто током ударило. Пальцы вцепились в мягкую землю, выдирая  траву вместе с корнями. Прикосновение было, но таким мимолетным! И так хотелось его повторения… А книсс продолжал говорить что-то о богах, о Создателях... Улегся рядом на траву, в какой-то паре сантиметров от Савла, ветер, взметнув его гриву, бросил ее человеку на спину, и Асти, коротко извинившись, собрал ее в кулак, проведя по спине юноши пальцами. Слегка выпущенные когти не разрезали шелка, но оставили следы под ним. Савл закусил руку. Перед глазами пролетело видение грозного отца с плеткой в руках, и заныли ягодицы , как от жестоких ударов. Однако, напряжение из чресел уходить и не думало. Император восхитился: Савл молчал, как камень, и был столь же напряжен.
- Тебе нехорошо? - он поднял голову юноши за подбородок и повернул к себе.
- Нет , Сир. Просто дом вспомнился. - Савл прерывисто дышал. Теплая ладонь книсса легла на его влажный от пота лоб.
- По моему, у тебя жар. Наверное, простыл на сквозняке.
- Нет, что вы. Я же не князь Кайриэри - простывать от всякого пустяка. - Какая эта ладонь была нежная, и сколько в ней скрывалось потаенной силы! Так хотелось, чтобы она гладила еще и гладила. Но… Но только не по его изуродованному телу!
- У князя Кайри просто нарушена генетика. А у тебя - ослаблен организм после допросов. Потому я и...гм...волнуюсь. - Асти легко, одним толчком, перевернул юношу на спину и приложил пальцы к тому месту на шее, где бешено билась голубоватая жилка: - И пульс частит. Нехорошо. Едем назад. А чтоб ты не свалился с седла, поедешь со мной. - Кажется, это было последнее, что он мог придумать.
- Сир, вы приехали отдыхать. Вон там я вижу рощу, где можно разбить лагерь. Усилиями Вашего Величества мы не останемся без ужина. - Савл нечеловеческим усилием воли подавил в себе волну желания. Жить стало легче. Астиарр уважительно посмотрел на юношу. Этот враг был достоин уважения, он не позволял собой манипулировать и стойко держался. Но...
«Ты сам выбрал продолжение мучений. Хорошо. Отдыхать - так с размахом. Что ты скажешь ночью, атлант?»
Лагерь был разбит, и император стоял у костерка, разожженного человеком.
- Итак, дело за малым - дичью. Хорошо, покажу тебе, как охотятся книссы. - он поднял руку и расстегнул застежки пелерины. Шелк синей волной стек по серебряной шерсти. Савл вовремя успел отвернуться, занятый устройством подстилки из мягкой травы:
- Да, сир, я весь во внимании.
Асти остановился на половине жеста - его дозвался Гай:
«Любовь моя блудная, ты где?»
«Отдыхаю, километрах в ста от города, а что?» - Асти улыбнулся: в мысленном голосе киррео явно проскальзывали ревнивые нотки.
«Береги себя, ладно. А у меня аллергия на крем с нер-зимой началась, представляешь? Все чешется. А почесать некому.» - Гай, как и раньше, был неисправимым сластеной, и иногда количество поглощаемых лакомств зашкаливало, выдавая пищевую аллергию.
 «Скажи Вео, чтоб не отлынивала от обязанностей жены и почесала. Ну, куда я денусь? Вот сейчас поохочусь на диких фашшхи, зажарю и съем. И буду дальше проводить эксперимент»
«А мне свежатинки привезешь?» - Судя по изменившемуся эмоциональному окрасу, Королева пришла исполнять почесательные обязанности.
«Обязательно. Тебе ножку, хвостик или крылышко?» - Асти мысленно потянулся поцеловать, касаясь не тела - души.
«Спинку и ножку». - Мысли киррео стали тягуче-сладкими, так что даже слышащий их Савл не сдержал тихого стона.
«Мррррр, не буду вам мешать» - Асти с завистью вздохнул и передумал снимать штанишки - по крайней мере, пока.
- Ирре Ларр, - Савл кашлянул. - Это не опасно, когда мысли двух властителей так доступны? И на таком расстоянии, и  с такой четкостью.
- Государственными тайнами мы не делимся во всеуслышание. - фыркнул император. - А при желании, именно эту волну легко экранировать от чужих ушей.
- Но все же, сила телепатии - просто изумляет. Сир, а это правда, что принцесса Лейорра будет императрицей Терры?
- Единственная и несомненная. У Императора Гая только одна прямая наследница. - голос Асти резко потерял все тепло, зазвучал металлом. - И мы сделаем все, чтоб так и случилось, не взирая на недовольных.
- Недовольные вряд ли посмеют поднять головы. - Савл подкинул веток в огонь: - Как приятно пахнет... Принцесса очень умна и прекрасно образованна. Мне в удовольствие будет служить такой повелительнице.
- Зачем ты встрял в авантюру твоего отца? Коль его взглядов ты не разделяешь? Или юное поколение атлантов не умеет думать самостоятельно? - ядовито спросил император безо всякого перехода.
- Сир, в атлантах очень сильно развита такая черта, как сыновняя покорность. Эта же черта повела в свое время Ирет Киррео на эшафот, вслед за всей его семьей. До совершеннолетия мы не в праве выбирать. Совсем. Душа может плакать кровавыми слезами, но ты бессилен.
- Я удивлен, что атланты все еще не вымерли. С таким императором, как Павел. - Асти резко рванул шнуровку пояса и сбросил последнюю деталь одежды на подстилку. Шагнул из-под тени деревьев в зелено-синие сумерки: - Скоро приду.
- Книссы же тоже остались живы. Не смотря на двести лет рабства. - прошептал Савл ему вслед и вздохнул. Подойдя к ключевому роднику, снял шароварчики и щедро пополоскался в ледяной воде. Отпустило.
Вернулся Астиарр, как и обещал, скоро - с целой связкой фашшхи через плечо, в серебряной гриве запутались листья и колоски трав. Савл только молча развел руками и неумело стал чистить. Книсс сел рядом и быстро закончил чистку и потрошение тушек своими когтями. На последней тушке его пальцы легли поверх ладони Савла. Асти помедлил секунду и убрал руку.
- Когти - очень удобная вещь. Иногда я жалею, что лишен их. - Савл протянул Асти заготовленные прутики.
- Когти - это последнее оружие книсса. Когда казнят государственных преступников, им сначала вырывают когти. - Император нанизал тушки на прутья и пристроил на два больших камня над костром. - Иногда, если книсс попал в плен и уверен, что выхода нет, когти используются как средство самоубийства. В полевых условиях ими делают сложные операции. И убивают.
- У Князя Мирреира очень красивые. С синим отливом. Их красят, или это природное? - Савл сел и закутался в пелерину. Ветер, хоть и был южным, но он был. А человек был лишен теплой шерстки книсса.
- Когти не красят, даже женщины. Их покрывают монометаллом для усиления. Замерз? - книсс взял свою пелерину и накинул ее сверху, освободив из-под ворота длинные волосы Савла, отстраненно-ласково. - Сколько тебе лет?
- Восемнадцать, Сир. Исполнилось два месяца назад. А разве князь Кайриэри не красит когти? Он большой щеголь.
- Даже Кайри их не красит. Это не принято. Чего ты хочешь добиться в жизни?
Савл тяжело вздохнул:
- Для начала, неплохо бы оказаться свободным. Узнать, где похоронены родители. Справить по ним панихиду. Потом, по обстоятельствам.
- А что такое свобода? Что именно ты подразумеваешь под этим словом? Военных преступников не хоронят в земле Книссаурра. Их кремировали и прах развеян над океаном.
- Свобода - это когда не надо контролировать мысли и действия. - Савл попробовал мясо и повесил его снова над углями. - Когда спишь столько, сколько хочешь, и идешь туда, куда ты хочешь. А пока у меня лишь обязательства. Но я не ропщу. Все сильные мира сего не свободны.
- Такой свободы, как ты желаешь, не существует. Пересмотри свои критерии, и я подумаю. Иногда сильные заперты в клетку обязанностей куда более жестоко, чем малые. - Асти надолго замолчал, глядя в огонь. Потом поднял глаза на Савла и заметил, что тот дрожит даже под двумя пелеринами. К ночи ветер усилился и сменил направление. Теперь с севера дул почти зимний ветер. - Иди сюда. Греться надо не поодиночке. И прекрати от меня шарахаться, я не кусаюсь.
- Сир, я не вас опасаюсь. Ирет Киррео… Он очень ревнив. - Савл подвинулся. Господи, каким  был этот книсс...Необыкновенным. Мягким. Нежным.
- Киррео ревнив, но еще и умен. Если с твоей стороны не будет повода ревновать, то не будет и его реакции. - Асти обнял юношу, закрывая собой от ветра. Положил подбородок ему на плечо, продолжая наблюдать пляску искр на поленьях. - Гай ревниво любит всех, кто в его стае. В его семье. За любого готов порвать глотку и переломать медленно и с наслаждением все кости. А за Лейку - и этого мало. Единственное дитя, плоть от плоти, кровь от крови. Тебе этого еще не понять, ты слишком молод.
- Наверное. А почему единственная? Киррео еще далеко не стар. - Он наконец-то согрелся и приглядывал за готовящимся мясом, истекающим соком и ароматом.
- Потому что наша супруга больше не может иметь детей. А изменять ей направо и налево - не в привычках Гая. И не в моих. Я вижу все твои метания, Савл. Ты можешь и дальше травить свою душу глупыми мечтами, а можешь взглянуть в лицо реальности и выкинуть их из головы. Найти себе иной объект приложения чувств. И быть счастливым. - в голосе Императора не было и грамма насмешки. Он слишком хорошо помнил Эрми, слишком был рад за Ваэрда.
- Сир, это моя душа и мои чувства. Оставьте их. Но, спасибо за заботу. А вот и наш ужин, кажется, поспел.
- Знаешь такую поговорку, кажется, она с Земли: «сам себе злобный дятел»? Она о тебе. - Император отодвинулся и взял себе прутик с истекающей ароматным жирком тушкой.
- Дятлы - это реликтовые птицы. Говорят, были очень настойчивы. - Савл тоже не стал тянуть с едой. Тем более, что пернатые ящеры чудесно согревали изнутри, так сказать.
- О чем я и говорю. Долбили и долбили. Голова у них болела, наверное, знатно. - свел тему к шутке книсс. Ночь они провели по разные стороны костра - искушать судьбу и мучить мальчишку Асти резко расхотелось. Зато Савл ему неожиданно понравился. Асти не мог сказать, чем конкретно, может быть, своей прямотой. Но, когда у государя императора выдавалась свободная минута, растянутая на день-два, а Гай был занят или улетал в Принципиаду, это время Асти предпочитал проводить в обществе Савла.

Кайри проснулся, как всегда, от сладкой судороги, и оседлав бедро Мирре. Со спины его ласково обнимала Селрайн. Было еще очень рано, как раз его любимое время. А сегодня он просто не мог не танцевать. Душа смеялась и пела. Осторожно выпутавшись из объятий любимых он ополоснулся и прошел в смежный  со спальней зал. Включил музыку. И закружился белым смерчем, закручивая вокруг себя пространство и время, отбивая такт коготками и заливисто мурлыча.
- Нееет, сегодня я не встану... - Мирре пошарил по освободившемуся пространству, нащупал что-то непривычно-странное: два мягоньких и упругих холмика в нежнейшей шерстке, которые мгновенно затвердели вершинками под рукой, и притянул к себе - изучить наощупь, что это за феномен. Наощупь, потому что открывать глаза после зверского недосыпа князь просто не желал. В полусне ткнулся лицом в странные округлости и снова уснул.
Селрайн просто поверить не могла своему счастью. Она даже мечтать об этом не смела. И вот. Невеста сразу двух князей. Но не это главное. Она поерзала, и Мирре устроился по удобнее, обняла его. Потом резко проснулась: Кайри рядом не было.
Белый книсс танцевал, пока не закружилась голова. Он слишком долго пренебрегал занятиями и своим здоровьем, Сели правильно его ругала. Медсестра оказалась рядом как раз в нужный момент - не позволив упасть.
- Ну что ты, Кайри? Сначала надо покушать, а потом танцевать, когда силы будут. - нравоучения Селрайн иногда до того напоминали Кайри бабушку Аури, что хотелось оглядеться - где она прячется?
- Сели, я не женюсь на тебе, если ты будешь пародировать бабушку. - Он ухватился за нее. Проморгался. - Я хочу фруктов. И рыбки. - Потянулся, поцеловал, вкусно прижимаясь к ее ладному телу.
- Конечно, мой драгоценный. - Селрайн проводила его к спящему Мирре. - Ложись, я сейчас обо всем распоряжусь.
Как это было сладко, хлопотать о завтраке для НИХ. Выбирать все самое свежее и вкусное. Потом, отправив заказ на кухню, посмотреть на себя в зеркало и увидеть в совершенно новом свете. Сходить в ванную и долго там «вылизываться», приглаживая шерстинку к шерстинке. Она взяла свое платье, но передумала, отложила в сторону и наконец развернула одно из многих, подаренных Кайри. Распустила волосы. Они у нее действительно были очень красивыми. Заплела в них цветы и одела те сережки, которые привез Мирре, с нездешними переливчатыми камешками. Пусть им будет приятно. Она для них будет красивой. Самой красивой.
Мирре проснулся сам. От того, что выспался. В спальне шепотом разговаривали. Он открыл глаза и потянулся. Около окна, за овальным прозрачным столом, сидел белоснежный Кайри, сверкающий от переливов трайлов и мерсонита, и Селрайн, тоже вся в белом, с белыми бутонами в волосах, и ярче всех драгоценностей горели ее глаза.
- Милые мои, как я вас люблю! - у Мирре даже слезы на глаза навернулись.
- Ой! Мы тебя разбудили? Прости-прости. – Кайри, довольный, сытый (Селрайн не только могла разговаривать как Ауриэти, но еще и кормить, как царственная бабка), помахал ему рукой: - Иди сюда, тут вкусненько.
- Ах... ты мелкий обжорка. - Кайри хихикнул. Мирре потянулся, выпустив и втянув когти. Селрайн вздохнула и потупилась. Князь же совершенно перестал смущаться. Это была их будущая жена. Ее нечего было стыдиться. Потом, Сели излучала такое счастье и безмятежность, что Мирре понимал, отчего Кайри цветет и пахнет.
- Надо поговорить с дядей, нам нужны еще покои. Девочкам нужен свой уголок.
- И своя постелька, чтобы отдыхать в ней от моих горячих мальчиков. - Селрайн поставила перед ним тарелку, подала халат и, завязав на нем пояс, поцеловала высокого полукнисса в ключицу, встав на цыпочки.
- Она такая заботливая. - Кайри положил личико на скрещенные руки. - Перышко моей души.
- А я? - Мирре не ревновал, просто было любопытно.
- А ты - моя Душа.
- Это правда. Ему было очень плохо, когда ты пропал. Почти не ел, не спал. Тосковал сильно.
- Бедный мой. - Мирре усадил Кайри себе на колени, тот прижался  и стянул с его тарелки полоску поджаристого мяска. Сели засмеялась:
- Мать Великая, если бы он так каждый день ел, то болел бы гораздо меньше.
- Я над этим работаю. - Мирре отпил сока, потом спохватился. - А мама как? И папа?
- Мама заболела от расстройства, но сейчас ей гораздо лучше. Папа ее на курорт отвез, завтра должны вернуться. Позвони ей, когда поешь. - Кайри поцеловал его в щеку и сел на свое место. Взял из вазы сочный плод и принялся лакомиться.

Астурис, получив возможность обнять сына, была просто счастлива. И еще более счастлива, узнав о том, что оба ее «малыша» выбрали себе пару. Тем более, что Селрайн ей очень нравилась.
- Поздравляю, моя девочка, я так за вас рада! - княгиня прослезилась.
- Только без помпы, пожалуйста! Я...Мне...стесняюсь я, ирс Астурис, ну, кто я - и кто они...
- Девочка моя! Я вышла замуж за безродного пирата в первый раз и за шахтера во второй. – Несс, который сидел рядом, кивнул, на его груди, переливаясь, звякнули заслуженные ордена. - И ты не представляешь, насколько счастлива. Неужели, ты хочешь лишить мальчиков этого? - слепая княгиня даже жмурилась от удовольствия. Она и мечтать уже перестала о том, что бы женить сыновей.
- Нет-нет, просто...Я и вести-то себя не умею... - Сели лукавила: этикет им преподавали в приюте, а она была лучшей ученицей. Просто она все еще не могла поверить, хотя братья ее почти не отпускали от себя, будто стремились наверстать упущенное. Проводить каждый час, каждую минуту в их объятиях было просто наивысшим блаженством. Не обязательно было и ласкаться - они просто обнимали ее вместе и в оба ушка шептали нежности, от которых у девушки подкашивались лапки.
- Не умеешь - научим. - Несс прищурился. - Не поверишь, я сейчас танцую на всех столичных балах. А когда сидел в гладиаторских бараках, вместе с почтенной Ауриэти, то и знать не знал о таком поведении.
- Д-да, сэр...
В общем, все разрешилось счастливо. Селрайн успокоили, напоили изумительным чаем, а потом в покои княжеской четы ворвались Мирре и Кайри, потерявшие свою невесту. И Астурис смотрела на них, сплевшихся в уютный клубок в уголке большого дивана, глазами мужа, и Несс обнимал ее так нежно.
- Несси, мой родной, смотри, они ведь счастливы...Как мы. Мне так хорошо, что мои дети - отыскали друг друга...Это же теперь все трое мои...нет, наши, наши, любимый... - теплые губки княгини ласково целовали адмиралу руки, а он отнимал, и сам прижимал ее маленькие ладошки к своим губам:
- Наши, любовь моя, наши!
Кайри, сидя на коленках Мирре, увлеченно шерстил каталог:
- Нет. Не то. Ну, это все не то. Сели надо шить на заказ, она - особенная. Я не хочу, чтобы на ней было одето то, что доступно всем. Да, мама? Ой! Какие бусики! А... Бижутерия... - разочарованно протянул маленький модник.
- А помнишь, как мы делали подарок Вале? Давай сделаем что-то подобное и для Сели? - Мирре поглаживал девушку по спинке. Селрайн млела и таяла. А еще - жарко-жарко краснела оттого, что от этих поглаживаний хвостик сам отводился в сторону, и становилось горячо, и вообще, свой аромат она чуяла слишком уж хорошо. О, ужас, что подумает о ней будущая свекровь? А Свекор? А...аааа! Она тихонечко, почти на грани мысли и шепота, простонала и зажала рот ладонью, прижимая ушки.
«Мирре! Ах ты ж негодник!»
«Мааам?»
- Я думаю, надо обратиться к Мэтру. Он точно сделает свадьбу хоть и скромной, но незабываемой. Хотя я все таки попрошу Гая устроить бал, в честь юной княгини. - Астурис только понимающе улыбнулась:
«Мальчики, ведите себя прилично и не смущайте мне ребенка.»
«А что я? Я ничего» - Мирре послал матери полный раскаяния взгляд, но руки не убрал.
- Сели, а какого цвета ты хочешь себе свадебное платье? - Кайри просмотрел уже весь толстенный каталог и разочарованно захлопнул сей талмуд. - Да, мам, мы точно попросим Мэтра помочь.
- А какое ты хочешь? - Селрайн хотела угодить мужьям и, надо было бы, пошла бы голой.
Мирре растерялся. Он, само собой, снова наденет форму, Кайри, скорее всего, выберет что-то из того, что ни разу не одевал еще, но Мирре мог с уверенностью сказать, что это будет или золото, или серебристо-синий, или переливчато-пупрурный, цвета радости, хотя мог он выбрать и белый. Белых цветов у книссов было много. Белый, отливающий пеплом и льдом - цвет скорби, его одевают только на похороны и носят в трауре. Белый с едва заметным глазу золотистым или розовым оттенком - цвет рубашечек малышей в первый год их жизни. Белый, словно отразивший небо - выбирают невесты.
- Я хочу Сели в золотом. Чтобы сияла. - Кайри уткнулся, мурча, девушке за шею. Прямо как маленький. - Мам, а почему на нее так вызверились придворные дамы? Я сегодня имел очень неприятный разговор с парой этих мегер.
- Наверное, потому, что очень и очень многие хотели бы заполучить от тебя коготками под ключицу. А ты имел неосторожность выбрать простую кошечку, у которой всего богатства - светлая головка на плечах и груз знаний в ней. - Котисса покачала головой. Да, счастливы они. Но это счастье так хрупко... Нужно будет проследить, чтобы оно не разбилось - людская зависть и трайлы крошит, как говорится.
- Слышишь, Сели, это они нам завидуют, что нам с тобой так повезло. - Кайри уже извертелся весь на коленках Мирре. Тот осторожно придерживал его и улыбался. Пушку явно стало лучше.
- Слышал, что радость в доме вашем. - Наг деловито вполз в гостиную и раскланялся.
- Ой, наставник Юных, как я рад вас видеть! - Мирре ссадил Кайри на диван и подошел к Нагу. - Познакомьтесь, это мои мама и папа, княгиня Астурис и адмирал Несс. А это мой Кайри и моя невеста, Селрайн. - он сбросил на пол несколько вышитых княгиней подушек.
- Мам, пап, Сели, Кайри, это Творец Олли, глава Родительницы.
- Какой красивый твой Пушок. Теперь понимаю твою тягу. Он хрупок, как зимняя лилия. А девушка, наоборот, сильная, как горное дерево. Она родит вам здоровых деток. - Наг сложился на подушках, обратившись к Нессу: - Воин славный, много о твоих подвигах я слышал. Теперь еще и убедился воочию. Храброе сердце и благородные мысли.  Я по здоровье вашего сына приполз. Императоры вельми о нем беспокоятся.
Когда дело касалось семьи, тем паче здоровья родных, Астурис становилась главной. Она и сейчас подняла на Нага незрячие глаза, в которых зажглась искра жизни, когда на него стал смотреть и Несс.
- Мой сын, действительно, хрупок. И мы, как могли, оберегали его. Я слышала, что Творец вернул жизнь Вале, вернул его буквально из объятий Богини. Но можете ли вы помочь Кайри? Его проблема не в болезнях, а в нарушенной генетике.
- Это не проблема вовсе, моя дорогая Княгиня. Мы, Наги, чаще всего женимся на собственных сестрах, и давно научились исправлять погрешности природы. Несмотря на кровосмешение, змеёныши наши крепки и здоровы. Так что проблема вашего пушистого облачка решается двумя часами процедуры Замещения. - Кайри жалобно мяукнул и спрятался за Селрайн. - О, это совсем не больно, мой хороший. Ты будешь в сознании и сможешь жаловаться своим близким, сколько пожелаешь.
Несс рассмеялся - да! Уж что-что, а жаловаться Кайри очень любил.
- Не бойся, родной мой, мы все будем рядом. - Мирре обнял его, ласково целуя в ушки. - Зато ты больше не будешь кашлять и простывать, и сможешь сделать все на свете. И мне так будет спокойнее. Олли не предложит плохого. Он лечил и меня, когда я был наказан. И не осталось даже следов, видишь? - он провел рукой брата по своей спине, где и впрямь, не было рубцов.
- Брат и муж твой правду глаголет. – Змей, улыбаясь, показал раздвоенный язык. Ответил на невысказанную мысль Кайри: - Нет, наш укус не ядовит, а если хочешь потрогать мои зубы, то тебе придется подойти ближе. - Кайри осторожно приблизился. Он был сильно напуган, шерстка его стояла дыбом, но любопытство было сильнее. Наг смеялся в душе: какие же они забавные все-таки, эти творения его ученицы, Миэре. И какая она умница, что сумела так долго продержаться. Творец не двигался, чтоб не испугать белого малыша еще больше. Только широко улыбался, время от времени «нюхая» воздух языком. Его змеиные глаза затянулись пленочкой, словно он уснул стоя. Кайри внимательно осмотрел его изогнутые зубы  и чешуйчатую кожу, лишенную волос. Его руки, чеканные серебристые пластины нагрудника. Олли слегка пошевелился:
- А на хвосте у нас трещотка есть. Хочешь послушать?
- Мя...Хочу! - Кайри любопытно заглянул за спину Нагу. Тот подвинул хвост, поднимая его на уровень груди, и мелко-мелко затряс им. Специальные чешуйки завибрировали, издавая стрекот, похожий на говор Вайши.
- Ой! Какая штука! - Кайри потрогал хвост и сам его потряс, чешуйки затрещали. Олли засмеялся:
- Щекотно, малыш.
- Ладно! Но чтоб Мирре и Сели были рядом! И не в кибермеде! - Кайри встопорщил гривку и воинственно раздул усы.
- Конечно, Белоснежный мой. На уютной кроватке.  После процедуры ты сможешь двигаться как обычно. - Олли достал из своих колец  небольшую плоскую шкатулочку. - Трайлы с моей планеты, подарок невесте. Я вас поздравляю, моя дорогая. Мальчики, действительно, прелестны.
Мирре был счастлив. Теперь еще и вдвойне - ведь его любимый будет здоров, а что может быть главнее?
Олли привез действительно много техники, он переоснастил ею больницу Ноара и учил персонал обращению. Книссы, пережившие кошмар войн и рабства, оставались достаточно больной расой. Неврозы, фобии и сбои иммунной системы являлись бичом этого народа. Наги, когда экипаж Родительницы спустился на планету, вызвали неоднозначную реакцию. Кто-то воспринял их пришествие, как Божественное, кто-то стал возмущаться о засилии Драконидов у престола. Но Олли не слушал неразумных деток, спокойно делая свою работу. А именно - улучшая мир.
Кайри положили первым на процедуру Замещения. Он очень волновался, вцепившись одной рукой в Селрайн, а другой в Мирре и жалобно мяукая.
- Не бойся. Я присоединяю два электрода и все. – Олли раздвинул мягкую шерстку и пришлепнул присоски. - Все остальное сделают магнитно-замещающие волны. Не шевелись особо, включаю.
Кайри зажмурился, но ничего не произошло. Открыл глаза и встретился с насмешливым взглядом Олли:
- Ну, я же говорил.
- Ой, мышцы силой наливаются.
- Рановато им еще, это самовнушение. Ну, вот теперь сто двадцать минут, и ты можешь ехать домой. - Рядом с Нагом на квадрате пола зажегся зеленый овал телепорта, и из него шагнула радужная Богиня.
- Наставник, старейшины...ой, малыш, ты станешь самым красивым книссом на планете после моего потомка.
- Вашего кого?
- Кого? - в один голос переспросили Кайри и Олли.
- Я должна была сказать вам это, Наставник. В самом начале. Я нарушила главную заповедь Творцов, Наставник. Я... - у Матери заблестели непролитыми слезами глаза. - Я не смогла научить своих детей, оставаясь для них всего лишь богиней. И я спустилась, приняв обличье одной из них. Королева Лейорра - это была я. Сначала это было так здорово: снова ощутить себя смертной. Иметь возможность говорить не через передатчик, а вживую. Обнимать того, кто искренне любит. Но потом...я поняла, что такое смерть, кровь и боль. Когда потеряла Леона. Я познала, что такое безумие. Я ведь хотела уничтожить проект. Я перенастроила гео-машину на режим полярной ночи, и Книссаурр погрузился во тьму. И в холод...
- Бедная моя девочка. Я же предупреждал. -.Олли обнял ее, погладив по переливающейся шерстке.
- Вот. Вот бы Сели такое платье, как шерстка у Богини. – Кайри, как всегда, вклинился не в тему, с очаровательной непосредственностью. - А вам не грустно одной в храме сидеть? Жрецы, они ж такие скучные.
- Мне было страшно скучно, малыш. - Миэре подошла и погладила его по гривке. - Но я не просто сижу там, я передавала все, что знала, жрецам. Всю мудрость, которой оказалось так мало. - Она отвернулась и уткнулась в грудь Нагу. - Наставник Олли, это так больно - смотреть, как стареют и умирают твои дети... А потом - внуки, и их дети и внуки...Я легла в анабиоз и проспала последнюю тысячу лет. Я даже не знаю, что меня пробудило - режим стоял бессрочный. А когда проснулась - увидела... Я думала - мой Леон вернулся. Но это был Астиарр. И я поняла, что совершила еще более страшную ошибку, бросив моих детей... Мне нет прощения. Я не могу больше оставаться главой проекта.
- Девочка моя. Так спустись к ним и просто поживи. Я приехал сюда как раз, чтобы привести в порядок Книссаурр и Мор-Лог. Ты заслужила отдых.
- Так я не понял. Богиня и не богиня вовсе, а наша бабушка? - Кайри осторожно почесал ушко.
- Наставник, я не хочу… Я так соскучилась по Ниррашу. Можно мне вернуться на Оланеллу? Там все-таки мой дом...
- Похоже, что Богиня не только Мать, но и наша прапра..много пра, в общем, бабушка. - Мирре поцеловал брата-возлюбленного. - А время летит. Еще полчасика, любимый.
- Хорошо, дорогая. Как пожелаешь. Хоть я и буду по тебе сильно скучать. Ну, хоть увидел напоследок. - Олли вздохнул.
- Ну почему же напоследок? Я не навсегда, Наставник! - взмяукнула котисса. - Я вернусь, все-таки, они - мои дети!
- Бабушка, ты тогда и дедушку привози. - Кайри смотрел на нее, улыбаясь. Здорово когда Богиню можно так запросто назвать бабушкой. И тебя за это не укусят.
- Увы, малыш, дедушкой вашего рода был Император Леон. А вот того, кто создал драконидов, я привезу.
Олли только грустно посмотрел на нее. В мире Нагов, Творцов и Создателей, тоже были свои проблемы. И свои неизлечимые болезни. Нирраш не смог полететь, когда Наги собрались назад. Но очень переживал за свою напарницу, которую втайне любил.
- А дракониды тоже хорошие. Когда на Мирре покушалась Сумасшедшая Княгиня, нас именно драконид спас. Помнишь? - Кайри посмотрел на Князя.
- Конечно, помню.
Помнила и Мать. Закусила губку:
- А я отвлеклааась! Ну, наставник, ну, какая же я глупая богиня!
- Деточка, все мы делаем ошибки. Я вот, например, слишком доверился мораллесам в свое время. И ничем хорошим это не закончилось.
- А что мораллесы? - Ваэрд появился в палате Кайри очень экстравагантно - на руках, неся в босых ногах громадный поднос с фруктами и графином с водой. - Мирре, будь другом, возьми у меня... черт! - Ваэрд покачнулся, и графин с плотно притертой пробкой полетел с подноса. Невероятно извернувшись и замерев на одной руке, шпион поймал графин второй. - Миииирре!
Князь помог ему:
- Валечка, это очередной твой оздоровительный курс?
- А король мораллесов, дитятко, твой прапрапрапрадед, уничтожил очень важную технологию и законсервировал планету, лишив знания остальных. В итоге, мир стал развиваться неправильно.
- Да чтоб я сомневался! - фыркнул мораллес, становясь на ноги. - Вся моя семеечка - те еще фрукты. Вот как вернусь, как наведу шороху! - но он тут же сник. Не вернется - пока не позволит Астиарр. А тот не позволит, пока власть Элвера не будет упрочена рождением наследника.
- А разве Валечка королевского рода? - удивился Кайри. - Не, то, что он королевская нянька, это я с детства знал.
- Эммм, а может не надо раскрывать ну вот совершенно все мои секреты, иш мирр? - Ваэрд отвесил Нагу вежливый поклон. - Я не поблагодарил вас, Наставник юных, за свое исцеление. И за то, что вы мне подарили. Благодарю сейчас. - Он снова поклонился, теперь уже по канонам Мор-Лога, змеино изгибаясь и почти расстилаясь по полу.
- Мы создавали вас, как разумнейших детей. Я хочу посетить Мор-Лог без официального предупреждения. Там остались наши хранилища. И не все они с лекарствами.
- Ну, как же, Малый Храм Огненного Змея в Наррате и подземные галереи в Сарийской пустыне - громадный склад реактивов и боеприпасов. Я был поражен, найдя отчеты жрецов. Особенно, когда понял, что то, что они считали Яйцами Змея - боеголовки, одной из которых достаточно для того, чтобы взорвать или зажечь солнце.
- Ой. - Олли схватился за живот, там у нагов было сердце: - Не зря я так туда рвался. Надо на Мор-Лог, и чем скорее, тем лучше. Однако процедура закончена. - Змей протестировал Кайри. – Ну, как? Дышать легче?
Кайри пошевелился и вспорхнул с койки. Закружил пируэт на кончиках коготков и рассмеялся:
- Намного! Так... так непривычно... Но чудесно!! Спасибо, спасибо огромное! - экспрессивный котисс повис на шее у нага.
- О! Мое сокровище. - Змей потрепал его по гривке. - Ты еще оценишь свое здоровье в полной мере.

Маттиас сидел в кабинете секретарей. Савл пробегал мимо, остановился:
- Вы уже уходите?
- Нет, Император Принцип хотел попить со мной кофе, сижу, жду. - Матти посмотрел на поплавок клепсидры. Три, два, один... С грохотом открылась дверь, на верхней галерее появился Гай. Во всем своем блеске и даже больше: помимо обязательных регалий, он нес пестрый леденец на палочке. С высоты ступеней он указал им на Матти:
- Юксинда, ты гений! И это не обсуждается.
Маттиас улыбнулся. Гай как тащил на себе львиную долю проблемных вопросов обоих Империй, так и продолжал тащить. Основной его головной болью на данный момент был собственный сын. Вернее, то общество, куда он попал. Понятно, что Гррай действовал из лучших побуждений, но идеалист - это немного не та позиция, которая способствует успешной политике. Его Оппозиция выносила Гаю мозг, он уже не знал, как извернуться законодательно, чтобы уберечь отпрысков аристократических фамилий от плахи. А главное, не разругаться с сыном окончательно. Аю тоже давала «дрозда», отзванивалась она, правда, аккуратно, каждый день. С утра и вечером. И, как и обещала, не покидала пределов империи. Но с нее вполне могло статься позвонить, виновато прижимая ушки: «Пап, я тут на Ниарреше была, такие сережечки купила, такая прелесть! Ты только не ругайся, но восстание мы там подавили. Просто, все как-то быстро получилось, я даже испугаться не успела». Или же: «Пап! Куда смотрит армия! Тут БЫЛИ пираты.» Ключевым словом являлось именно «были».
Но больше всего Гая занимало будущее Лейорры. А главное, как Инопланетница будет руководить Империей Людей. Эту-то проблему и помог решить ему Маттиас. Проект его был прост, как и все гениальное. Перенос всех центров религиозного культа Атлантов на Книссаурр. Все иконы теперь дозволялось писать только с ликов книссов. Это, конечно, вызовет бурю протеста, но пройдет каких-то двадцать лет, и люди привыкнут. Путешествия из Империи в Империю разовьют и социальные, и торговые связи. А главное, Лейорра станет человеком ровно на столько, насколько ее отец стал книссом.
- Матти, ты гений. Я повторяюсь? Ничего.  Это, конечно, будет грандиозное предприятие. Надо построить дополнительный космопорт. Найти место для культурно-религиозного центра. Но, я думаю, справимся.
- Конечно, я гений. - Матти прихлебнул ароматный напиток. Книссы его облагородили местными специями и превратили в деликатес.
- А главное, ты как ждал, что я прочту твою работу именно сегодня.
- Что значит - ждал? Я спрогнозировал. Подрастешь, и ты научишься.
  Гай улыбнулся, прожевывая пирожное:
- Тебе повезло, что я такой либеральный Император, и не порываюсь откусить тебе за это нос.
- У! Бешеный. - Они дурачились, расслабляясь после трудного рабочего утра. Астиарр присоединился к ним чуть позже, тоже усталый. Он инспектировал банки столицы. Нашел множество нарушений, и виселицы перед дворцом снова стонали под тяжестью тел.

- Это не-спра-ве-дли-во!!! Я ее уже четырнадцать часов не видел! Мирре, ну почему меня не пускают к Сели? - Князь Кайриэри бузил в малой приемной.
- Солнышко, милый, любовь моя... - Мирре уже устал. В первый раз он почти ничего не запомнил от эйфории. Сейчас же время тянулось и тянулось, а ему хотелось поскорее все закончить и получить полное право поднять своих мужа и жену на плечи и бегом отнести в постель. И...тут ему рисовались такие картины, что ловивший даже отголоски его мыслей Кайри прыскал в ладошку, а сам Мирре краснел и переминался, думая, что надо было нацепить те орихалковые серьги, да.
- А я бы еще и станцевал тебе, раздеваясь. А я и Сели кое-чему научил. Ну, где же она! Уже все собрались. И жрец ждет. - Кайри подошел к зеркалу и поправил выбившуюся из прически прядочку: - Я красивый?
- Очень. О! - дверь открылась. - А вот и наша...Сели... - у Мирре закончились слова. Селрайн плыла, не касаясь пола. На черной гривке мягко сияли оправленные в серебро трайлы, подаренные нагом, тихонечко позванивая. А одета она была словно в тончайшую паутинку из лучиков этих трайлов - платье ее переливалось лунной радугой.
- Ахххх! Радужное! Как шерстка Богини!! - Кайри радостно захлопал в ладоши: - Жена наша, ты - прекрасна! - он прошелся в танце, покачивая бедрами, будто победил кого-то на охоте.
- Это и есть ее шерстка, Кайри. - Сели благоговейно коснулась невесомой ткани. - Она пришла утром...такая смешная...Ой, что я говорю...Но и правда, было смешно смотреть - она себя остригла. А потом села, и через пол часа снова была пушистая.
- Божественное платье… какая честь. - Кайри встал на колено и благоговейно поцеловал подол. - Это будет наша семейная реликвия. Ну, пойдем, пойдем скорее, я хочу посмотреть, как будет крючить этих родовитых баронесс и виконтесс.
- Хм, - только и сказал Мирре.
Они вышли, дети Ноара тут же засыпали их лепестками цветов. Их путь устилали ветви ароматных деревьев и ленты, а князь ничего не видел, кроме своих прекрасных Избранных. Они шли бок о бок. Кайри в пунцовом наряде с распущенной гривкой, в княжеской короне, и Селрайн, величественная, как королева. Мирре же в своей парадной форме вызывал такую бурю эмоций у слабого пола, что некоторые даже лишались чувств, не в силах пережить восхищения. В храме их  ждали придворные, и Богиня с Наставником Юных. Кайри взял Селрайн за руку. С другой стороны ее взял Мирре, и так они повели ее к алтарю. Что бы никто, даже самый злословный, не мог сказать, что Селрайн к алтарю бежала.
- Благословляю вас, дети мои. - Неслыханное творилось: самую красивую ПАРУ, пусть их и было трое теперь, венчала сама Мать-Кошка. Народ затаил дыхание. Миэре протянула книссам четыре тонких полосочки коры. Мужчины повязали свои на запястья Селрайн, а она - им. - Живите вечно среди звезд! - храм наполнился ликующей песнью - ее затянул Асти, подхватили Вео и Гррай, а за ними уже все остальные. Миэре рыдала на груди Нага.
- Наставник...как хорошо…и как мне грустно!
- Не плачь. Смотри, как они счастливы.
После венчания Императоры давали Бал. Пожалуй, это было только второе такое красивое пиршество после тяжелых времен застоя. Правда, было и на этом балу ограничение: драгоценности имели право одевать только члены Императорской фамилии. Всем не хватало Аю, но она просто боялась совершать гипер-прыжки на последнем сроке беременности, и шла потихонечку до Книссаурра своим ходом.

Киррео сидел на своем троне и увлеченно ковырялся в тарелке со свадебным тортом:
- Ох, как  я люблю свадьбы!
- А потом опять у кого-то вылезет аллергия! - Асти отобрал торт и сунул ему в руки блюдо со свежими фруктами.
- Диктатор! - возмутился Киррео: - Ну хоть леденчиков дай? Или леденчик? - он улыбнулся и залихватски сдвинул эррау на одно ухо.
- Да, я такой! - Асти стянул с отобранного торта кусочек нер-зимы, облитой глазурью и прильнул к любимому супругу в нежном поцелуе. Сладость таяла на языке, и он делился ею с Гаем, забывая обо всем на свете.
«Хочу...еще больше. Еще слаще. Улизнем?»
«Да, моя радость, кажется молодежи весело и без нас. Оооо..» - Гай провел рукой по его спине, будоража чувствительные зоны: «Мой нежный мальчик..»
Асти краем глаза уловил полный бешеной тоски взгляд Савла и передернул лопатками, увлекая Гая в неприметную дверцу за троном.
- А ты заметил, что в тайных переходах чисто? Я убрался! - гордо провозгласил и прижал любимого к стенке. Стенка - разъехалась, оба свалились в комнату, полную каких-то тюков. - Ой, нам не сюда! - расхохотался слегка нетрезвый Император.
- А это мы где? - Гай не пил, но был пьян только от запаха своего супруга. Он обнимал его, осторожно распуская завязки пояса: - Мой рыжик...
- Не знаю, ну а разве важно? - Асти выпутался из официального наряда и толкнул Гая на ворох тканей. - Кажется, это логово Маэстро... Мягко? - муркнул и скользнул по его груди ладонями, расстегивая драгоценные пуговички пелерины. - Мать Великая, какой ты желанный... - вслед за руками пришли его губы, язычок, он просто лучился нежностью. - Мой Гааай, моя жизнь, люблю тебя!
Гай мог только простонать, обвивая его ногами. Любовь их всегда была нежной, продолжительной и сладкой. И никогда не надоедала. С верху на них упал рулон легчайшего газа, разворачиваясь и укутывая мягкими складками:
- Мое сокровище...Еще..
Асти пьянел еще больше, вытворяя с податливым, выгибающимся за прикосновениями мужем все, на что была способна его фантазия. В ход пошел хвост, подобранные где-то в ворохе тканей перья, нити крупного жемчуга...Асти требовал и брал, и чувствовал себя скрягой - хотелось еще и еще.
- Мой...мой...дааа, счастье мое...
Гай, связанный мягким шелком, мог только стонать, все еще смущаясь, но не в силах сдерживаться. Гон у них еще и не думал начинаться, но что значит гон, когда двое так любят друг друга. Асти развел в стороны его ноги, скользя нежным мехом по груди и животу, вылизывая гладкую, без единой морщинки пока, кожу. И, лукаво прижмурив горящие золотом глаза, начал самую интимную их ласку,  от которой Гай всегда полыхал, как маков цвет. Мужчина заметался, а потом запустил руки в его гриву. Прикусил губу, тонко запахло кровью. Стоны и громкое мурлыканье гасились тканями и кружевами, и от этого было интимно и уютно, и Асти подсунул под бедра Гаю свернутый рулоном шелк, раскрывая его для себя. Ему не нужно было света, чтобы видеть все малейшие детали. Слизывать солоноватый нектар, спускаться к самому сокровенному и запускать язычок глубже, целуя и чуть щекоча усами. Тот уже нетерпеливо ерзал, стремясь к вожделенному.
«Какой ты красивый, мой сладкий, нежный, мой!» - по телу Гая бродили пальцы, чуть покалывая и царапая полувыпущенными когтями. Там и тогда, когда Гаю хотелось. Но не давая пока самого главного. «Хочу тебя, хочу! Еще немножечко!» - губы раскрывались, вбирая плоть до основания, дразня и мучая. Киррео выпускал и втягивал свои вживленные когти, разрезая ткань:»Не могу больше...»
Асти распрямился, глядя на любимого с непередаваемой смесью восхищения, вожделения и страсти, и накрыл его собой, входя медленно и плавно, до конца, до самого донышка заполняя. Из его горла вырвался переливчатый вой. Гай вскинулся, обнимая и прикусывая, зарываясь вспотевшим лицом в серебристую шерсть. Постанывая и опадая в сладкой истоме. Асти ласкал его, желая продлить наслаждение дольше, но терпение его было на исходе, и темп все увеличивался, ласки становились все жарче и грубее. Пока, наконец, Гай не излился, с криком прижимаясь к нему тесно-тесно.
- Как я люблю тебя слыыыыышать! - Асти выстонал это на последних движениях и замер, наслаждаясь звуком тяжелого дыхания Гая и бешеным стуком его сердца, которые звучали в унисон с его дыханием и пульсом.
- Богиня… Асти… Когда мы, наконец, слиняем от всего, чтобы можно было вот так, но суток пять. - Гай вздрагивал, как пойманная мышь в кошачьих лапах.
- Скоро-скоро! Как только Гррай чуточку остепенится и женится, наконец, на своей Эрмине. - Асти вылизывал его лицо, ласково и нежно. - А сейчас линяем отсюда, пока не пришел Маэстро и не застукал. Я ему, конечно, весь ущерб возмещу, но негоже...- он поднял Гая на руки, заодно собрав всю их одежду, - Негоже подданным лицезреть такое, муррр!
Савл отлип от двери, белый, как мел. Его шатало, как будто он напился. На самом деле он был абсолютно трезв. И что его потянуло именно сюда? Зачем он стоял под дверью и слушал? Много услышал? Ох, слишком уж много...
- Кстати, о Гррае... - голос киррео пропал, видимо они ушли в потайной ход.
- Родной, мне надо уехать на пару дней в Окраинные земли, его аристократы опять готовят там восстание. Просто посылать армейских - они же перевешают мальчишек, как политических преступников, и дело с концом. А там все его друзья.
- Пора их приструнить, любимый. Привези заложников, да и вообще всех, кого поймаешь. Будем переучивать. Буду лютовать - пусть не считают меня мягкотелым. - Асти запер потайной ход и повалился на постель. Поманил к себе Гая, - Десерт?
- Я готов тебе выдать через пару секунд, только выпью чего-нибудь. - Понял по-своему Гай, потянувшись к графинам с прохладительным.
- Ага, а то твой десерт уже заждался. - Книсс перевернулся на живот и дурашливо повилял хвостом.
- Ах, ты, мой неугомонный десертик. - Гай лег на него сверху, нежно зацеловывая. Разразившийся тревожным сигналом комм заставил императора зарычать:
- Нет! Только не сейчас!!!!
- Сир, простите, ради Богини, но в городе Сарркема прогремел взрыв. Уничтожен аэровокзал и Мэрия.
- Ну я же говорил! - Гай тоскливо вздохнул. - Жертвы?
- Пока сложно подсчитать, но порядка шестидесяти убитых из мирного населения точно есть. Это оппозиция, сир.
- Гай, живыми. - От неги и ласки в голосе императора не осталось и следа - только ледяная сталь. - Мне же нужно учиться на ком-то...чтобы остальным было неповадно.
- Охх... - Киррео сел и обхватил голову руками. - С Грраем говорить - дохлый номер, он меня не слушает. Я же человек.
- Гай, говорить буду я. - Асти обнял его и успокаивающе принялся поглаживать перепутанные волосы. - Он угомонится, вот увидишь. Я обещаю, мой ангел.
- Хорошо. Ладно, любимый, пойду я собираться. Прости за десертик. Я буквально туда - и обратно, тебе под бочок. - Гай наклонился, что бы поцеловать его. - А ты не скучай без меня.
- Не придется. Когда ты уезжаешь, работы наваливается такая масса, что я только успеваю подумать: «А не поскучать ли мне по ми ашшии асте?», как приносят очередную депешу или документы, или сообщение с окраин. - Асти тяжко вздохнул и прижал Гая к себе. - Не уезжааай... - жалобно мяукнул и сконфуженно усмехнулся: - Прости, я стал параноиком. Плохое предчувствие.
- Мне тоже не по себе. Что-то мы с тобой расклеились. Я люблю тебя, котеночек. Знаешь, как мне сейчас тяжко будет спокойно сидеть в кресле? - пошутил Император всея Терры.
- А мне - спать на животеее... - прохныкал Император всея Книссаурра. Оба рассмеялись. Через час Киррео отбыл на кольцо.

Капитан Леон-Принцип сидела в своем кресле на мостике и внимательно следила за погрузкой. Капитанское место было весьма экзотично. Тут был столик с шитьем и вязанием, столик с едой, ванночка для ног, пачка глянцевых журналов на орудийном пульте и экран, который показывал внутренние покои. На нем как раз было видно, как Рау сидит за удобным планшетом и под тихую музыку спокойно работает. Аю счастливо улыбнулась и рявкнула в микрофон:
- Седьмая платформа! Я все вижу,  перестраивайте контейнеры. Вес сместился. Опять с кривым балансом полетим?
- Есть, капитан! - донеслось из динамика. Аю удовлетворенно муркнула и вдруг выронила из рук вязание. Сначала она даже не поняла - что это??? Такое странное чувство, будто все ее тело стянули на мгновение, как вязаное полотно неудачно вытянутой петлей. Отпустило. И снова спазм! А ребенок, который почти все время что-то тихо пел-мурчал на своей волне, вдруг замолчал!
«Рау! Рааааууууу!» - никогда еще в голосе отважного капитана не звучало столько паники. Аю, бочком - бочком, слезла с кресла и вызвала на мостик помощника: - Проследи за погрузкой, я сейчас  вернусь.
Капитана проводили недоуменными и чуть встревоженными взглядами: она никогда еще не покидала свой пост так вот внезапно. Рау встретил ее на пол пути к каюте.
- Что случилось, милая? - поднял на руки, всматриваясь и вслушиваясь. - Что-то с малышом?
- Я не знаю! Мяу! - Аю ухватилась за поясницу. Было больно. Аю и больно - это было что-то из разных вселенных. Такая всегда спокойная и уравновешенная, котиссочка вдруг поняла, что паникует и соображать нормально совершенно не способна.
- Сейчас проверим и поможем. Тихо. - Рау так быстро еще никогда не бегал. Ну, вот вообще никогда. А тут - сам не видел, как изменился за считанные доли секунд. Больше не было тихого и неприметного архитектора. Был воин, жизни подруги и ребенка которого что-то угрожает. И это что-то надо немедленно искоренить. Дверь в медблок открылась на автомате, а кибер-диагност всегда был включен - мало ли что. Рау бережно уложил ее на мягкую гелевую подушку прибора и подключил датчики. Посмотрел на табло и расплылся в улыбке:
- Так, моя хорошая, готовимся стать мамочкой. - Резанул когтями ее форменные штанишки, освобождая.
- Нет-нет! Рано же еще! Ой-ей-еееей! - Аю чуть не расплакалась. Она помнила, как тетя Иллира ходила по коридору во время схваток, у нее было вполне счастливое лицо: - Что-то не так, да?
- Нет, родная, все в порядке. И срок нормальный, ну, подумаешь, чуточку поторопился наш малыш - так весь в мамочку же, очевидно. - Рау отыскал кнопку вызова дежурного медика. Однако, весь персонал, не занятый загрузкой Титана, сейчас был на планете, а корабль вращался на орбитальной  погрузочной платформе. И в наличии имелся только молоденький фельдшер, который едва в обморок не упал, когда понял, что ему светит принимать роды у капитана. - Понятно. Ну, что ж. Не даром же я перечитал такую гору литературы по родовспоможению. Пригодилось. - Рау раздел Аю до конца и включил дезинфектор, сам скинул свою пелерину, прошел через арку стационарного дезинфектора и накинул на плечи прозрачный пластиковый халат. - Ничего не бойся, дыши спокойно, малышу сейчас нужен кислород.
- Легко тебе говорить - не бойся! Я когда Титан в атаку вела, вот тогда - не боялась! Ой-ей-мяяу! - Аю заскребла когтями. Было не просто больно. Было адски больно и неприятно.
- Ну, тогда - бойся! - рассмеялся ее супруг, смаргивая слезы - острейшие коготки жены располосовали его руку. - А ты думала - рожать просто? Но мама говорила, что всю боль забываешь сразу же, когда берешь в руки ребенка. Так что - терпение, мой капитан, - он поглаживал напряженно сокращающийся живот Аю, чуть нажимая, словно помогал ребенку продвигаться по родовым путям.
- Боюсь! - Аю задохнулась в потуге, сразу вспомнились все ужасы, которые рассказывала ей мать об их с Грраем появлении. Что, если бы не папа, то они бы точно не выжили, и прочие жутики, которые она слышала и читала. В Рау вцепились с утроенной энергией: - Мамочка!!!
- А это мысль - сейчас я наберу номер Императора, пусть полюбуется, как ты верещишь, небось, ни разу тебя испуганной не видел. - усмехнулся Рау, дотягиваясь до терминала. Гелевая подложка взбулькнула, впитывая отошедшие воды. - Ну вот, теперь немножко осталось. Теперь не сметь бояться, капитан. Дыши и следуй моим приказам.
- Раскомандо-ооой-ой-ой! - Аю облизнула губки и отдышалась. Только бы с маленьким все хорошо было. Сейчас ее заботил только сын.
- Потом можешь меня на гауптвахту посадить, душа моя. - Рау дождался начала потуги и скомандовал: - Тужься! Еще, еще! А теперь дыши глубоко.
На экране встревоженный, поднятый по традиции всех ЧП ночью, Асти растерянно моргал и щурился. Рядом, на другом экране, столь же недоуменно торчал Гай. Ну, он первый и догадался. От его вопля на ноги поднялось все крыло дворца:
- Вееееееееооооооооо! Аю рожает!!!!!!!!!
Зажегся еще один экран, там уже была перепуганная Вео и бабушка Аури, и Иллира, с Лейкой и Эрминой. Гррай, которого тоже крючило не по-детски, Кайри, Мирре, Несс, и все говорили, причем - хором.
- Ну вот, налетели, загалдели...ЦЫЦ ВСЕ! Ребенка мне испугаете! - рявкнул на все переполошенное семейство Рау. И все заткнулись, благоговейно взирая. - Тужься-тужься-тужься...даааа, а теперь дыши. Смотри-ка, уже и головенка показалась. Ну, милая, еще чуть-чуть, и дальше будет гораздо легче.
С грохотом упал в обморок Гррай. Аю громко и нецензурно высказала все, что она думает по поводу слабонервных братьев, и  снова напряглась. Все это публичное безобразие надо было прекращать.
- Иииии...давай! - Аю напряглась, ее резануло такой болью, по сравнению с которой все предыдущее меркло, а потом стало легко-легко... И зазвучало тихое мяуканье. Рау вдруг охрип:
- Мать Великая, до чего он красивый, любимая...
- Первый - пошел. – Аю расплакалась. Чуть ли не первый раз после рубашечного возраста: - Дай, дай мне его! Мамин стрелок, мамино солнышко!
- А глазки дедовы! - торжественно заключил Асти. Вео разрыдалась:
- Доченька, милая моя...спасибо... - и отключилась.
Рау уложил мокренького, крупного котенка, тихо пищащего и чмокающего, на грудь жене.
- Ой! Какой он пухленький! Весь в перевязочках. Ты его взвесил? - Аю пристроила малыша к груди. Молоко чуть ли не само брызнуло маленькому в нос. Он не закрыл глазки, а наоборот, с интересом все разглядывал, не забывая сосредоточенно чмокать.
- Ну, нет, не успел. Но весит - дай Мать каждому. Руки оттянет. - Рау надавил ей на живот, выгоняя послед, очистил все от крови и слизи и принялся смазывать разрывы регенератором.
- Такой большой мальчик. Такой красивый, весь в папу. - Аю инстинктивно стала вылизывать малышу лобик и личико. Мальчик был кремово-беленький, весь в бледных золотинках веснушек, и с тугими кудрями коротенькой гривки.
- Донь, как с картинки внучек. - Гай улыбался от уха до уха. Он находился не дома,  а мотался по всему сектору вселенной, решая проблемы с оппозиционерами и вылезшими откуда-то из подполья конфедератами,  вместо пары недель застряв в космосе на пару месяцев. Но императорская связь позволяла всей семье даже сейчас быть вместе.
- Лейка! Его Эли зовут. Принц Аэллис. - Аю развернула ребенка в камеру: - Смотри, какой красивый.
«Мяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяууууууу!!!!!!» - донеслось мысленное рыдание, но в нем не было горя, ни капельки - только громаднейшее облегчение. И сумасшедшая радость: «Спасибо, тенни-эр! Как же я вас люблю!»
- Ну вот, а теперь я буду пить вино! Гай, за тебя тоже! - Асти как-то странно среагировал, он изо всех сил улыбался и радовался, а внутренне не мог понять сам себя - толи ему страшно, толи больно, толи это такое счастье идиотское? На самом деле все было просто: слишком молодой для того, чтобы стать дедом, он попросту растерялся.
- Папочка, я тебя тоже люблю. - Аю показала ему язык. - Откачайте Гррая на досуге, он, кажется, счастья становления дядей не пережил.
- Аю!! Приезжай домой, Аю! - Кайри чуть не залез в объектив камеры. - Мы тут жениться уже успели! Привози Рау и маленького! Мы на нем тренироваться будем. - он рассмеялся и тут же восторженно ахнул: - Ой, какой он хорошенький! Ну, просто загляденье. - Загляденье срыгнуло немножко молочка и счастливо уснуло, умаявшись.
- Я тебя прошуууу... - провыл откуда-то загробным голосом Гррай. - Не рожааай большеее! Или хоть подааальше! Как у меня ж...живот болиииит...
- Фигу! Команда корабля - это минимум четырнадцать человек. Капитан - я. Это - стрелок. На подходе - навигатор, координатор, аналитик и так далее. Так что, готовься. - Аю, которую заботливый Рау уже привел в порядок, поцеловала мужа: - Знаешь, страшно, конечно, но я согласна на повтор.
Гррай упал в обморок.

10. Часть десятая.


Тарлени восприняли появление Нагов спокойно. Быстро живущая раса, тем не менее, не забыла своих создателей, хоть их тоже бросили на произвол судьбы, как землян. Во дворце Торьялла был устроен прием, не столь грандиозный, как у книссов, но тарлени вообще не отличались любовью к чрезмерной роскоши. Король и королева выразили свое почтение и предоставили старшему, а теперь единственному, сыну разбираться с дипломатическими тонкостями. Ему было пора готовиться к приему власти, а значит, и к ответственности перед объявившимися богами.
Олли  торжественно вполз в зал. Он слегка замерз и был медлителен. Дворцы тарлени вызвали его горячее одобрение, они были построены по образу и подобию жилищ нагов. Лейка, которая увязалась с Наставником, шествовала с ним под руку и чувствовала безмерную гордость. Она была почти Императрицей. Ей это нравилось
- Я горд принимать вас, Наставник Юных, на земле Тарлени. - Терренас поклонился, обметая роскошнейшей гривой цвета свежего снега мрамор у хвоста Нага. И украдкой поглядывая на котиссу. За те три месяца, что она проводила у него в гостях, тарлениец успел привязаться к кошечке и понять, чем так зацепила она его младшего, любимого братишку.
«Приветствую вас, Свет Небес» - он слегка смутился и покраснел, сам не понимая, что на него нашло.
«Ваше Высочество, я скучала.» - Лейка осторожно обняла принца поверх одежд, не касаясь кожи. - «Я так привыкла засыпать под ваши сказки, что первое время не могла уснуть дома.» - Она улыбнулась. Сверкнул трайл на ее шее.
«А я привык вам их рассказывать, и теперь машинально прихожу вечерами в вашу гостиную...» - румянец все ярче заливал его смуглые щеки. Шрам на лице выделялся светлой полоской. Терренас начал отчаянно стесняться его. Наг следил за безмолвным диалогом, невозмутимо свив кольца антрацитового змеиного хвоста на мягчайших коврах и подушках в тепло натопленном зале приемов.
- Дети, может, вы побудете пока одни, а я сползаю вооон в ту картинную галерею. Там зело топят. - Наг скрыл улыбку.
- Воля гостя - закон для меня. - Террен снова поклонился, слегка недоумевая: температура в галерее была градусов на пять ниже. Лейка надела перчатки, что бы взять принца за руку:
«Я вам писала. Вы получали письма?»
«Я храню их все, перечитывая долгими ночами, когда не могу уснуть...» - он запнулся и неуклюже сменил тему: - Аллэу с вами осторожен?
«Он меня любит. Я очень беспокоюсь за него, поскольку, сберегая мои нервные цепи, он нещадно жжет свои.» - Лейка гладила с нежностью его руку. Она перенесла любовь с одного брата на другого, понимала это и боялась признать.
- Это не проблема, цепи верра всегда можно заменить, а ваши... Я рад, что он бережет вас. Я не смог бы пережить, если бы с вами что-то случилось. - принц опустил глаза, смущенно прикусывая губы. Он не мог понять: что случилось с его выдержкой? Он взрослый мужчина, много раз побывавший в боях, смотревший в лицо гибели, и смущается, как мальчишка!
«Ооо!  Кто-то - и вторгнется внутрь моего Крылышка? Я же изведусь вся. Но вы меня успокоили». - Лейка смотрела на него. Нет-нет! Сказать первая она не могла. Глупая девчонка, а вдруг он не так поймет?
- Я ...я рад...- Терренас сжал в пальцах кончики своих волос, и замолчал, нервно теребя их. - Я хотел... сказать...- он вздохнул и снова сменил тему: - Матушка тоже по вам скучала, постоянно спрашивала, приедете ли в гости...
«Конечно,  а знаете, что замечательно? С Терры до вашей планеты всего шесть часов гипера. Буду императорствовать, а потом к вам на ужин.» - И глубоко-глубоко, за всеми щитами: «Ну скажи же! Скажи, что у тебя нет невесты, и что я могу хотя бы надеяться!»
- Это и в самом деле чудесно, замечательно, я был бы рад...- «Да что ж я торможу, как верр на искине!! Но после Эли, как признаться ей? И сроки жизни несопоставимы, я не имею права...» - Я хотел вам сказать, что никогда еще не чувствовал себя так...Будто мне снова пятнадцать.
« Ну это вы специально, что бы я не чувствовала себя такой глупенькой. Я... Я вам нравлюсь?» - И покраснела, так, что даже шерстка не в силах была скрыть это. Террен встряхнул волосами и улыбнулся, опускаясь на колени перед ее креслом:
- Я очарован и покорен вами, я изнываю от зависти к Аллэу, который может быть с вами рядом, я схожу с ума, когда думаю о том, что когда-то вашей руки коснется тот, кого вы выберете...Простите мне мою смелость, я знаю, что она граничит с безрассудством.
«Я люблю вас...»- едва слышно, и глаза, наполненные слезами и страха, и отчаянья, и сумасшедшей радости.
- Я не смею... что? - тарлениец поднял голову и от удивления даже приоткрыл красиво очерченные губы, сразу став похожим на брата наивно-недоверчивым выражением лица. И тут же вспыхнул диковатой, безумной радостью, она прорвалась сквозь его блоки, окутала Лейорру горячим коконом, нежным, как самый мягкий пух. - Принцесса, Свет Души моей...
«Вы не думайте, что я слишком юна. Конечно, опыта мне не хватает во многом. Но, я точно знаю как это - любить. И вы меня любите, я это чувствую». - Она прижала руки к груди, опасаясь своей радостью причинить ему боль.
- Я люблю, простите, мне мою нерешительность, но я не хотел сковывать вас своими чувствами! - он готов был плакать. Счастье и боль переполняли его душу, оба сердца колотились, как сумасшедшие, он не мог поверить, но и не верить тоже не мог - долгие дни и еще более долгие ночи он, привыкший анализировать свои поступки и мысли, и отдавать отчет за каждый жест, оценивал и думал. И лишь теперь вынужден был признаться, что влюбился. Впервые в жизни - и без оглядки, как и младший брат. В этой кошечке, похожей на легкую пушинку, на туман, было что-то безумно-магнетическое.
«Нет-нет. Это я не хочу, чтобы вам было от этого больно. Олли! Мудрейший, Наставник!»
Олли приполз и устроился в подушках:
- Вы, наконец, разобрались в своих чувствах, детки?
- Вы мудры, вы все знали с самого начала, так? - принц нахмурился. - Разобраться и даже признаться в чувствах легко, гораздо сложнее сделать так, чтобы эти чувства не остались на сердце прекраснейшей ирсе еще одной раной. Я воин и пилот, срок моей жизни будет недолог.
- Деточка, книссы изобрели дивный эликсир орихалка. Я думаю, он поможет вашей беде, сравняв жизненные циклы. Если ты, конечно, готов жить так долго с одной женщиной.
- Тарлени выбирают супруга единожды и на всю жизнь. Но ведь не в этом даже суть проблемы. Пусть я буду жить дольше, но как любить мою звезду, не касаясь ее?- тарлениец заломил пальцы, словно они уже потянулись причинить боль Лейорре. Олли свернулся тугой спиралью - задумался. Потом протянул руку и коснулся обнаженной кожи на  шее тарленийца. Тот не почувствовал привычного удара по нервным окончаниям, хоть и напрягся.
- Мы просто поменяем ментальное поле Лейорры на поле нага. Она высшая форма. Ее немота - не увечье. Речь, в принципе,  и не нужна высшим созданиям. Поэтому и смену  поля она сможет вынести, в отличие от остальных книссов.
Терренас только кивнул - он страстно хотел взять котиссочку на руки и унести на край вселенной. Или хотя бы просто тронуть ее руку, не рискуя причинить ей боль.
- Мы займемся этим, как только я вернусь с Мор-Лога. Потерпите пару месяцев? - Олли улыбнулся, погладив прильнувшую к нему Лейку.
- Я буду ждать. - сомнения разрешились, трепыхания и смятение души исчезли, и принц снова стал собой - взрослым, сдержанным, серьезным. И лишь в глазах цвета сумерек полыхало счастье: - Я умею ждать, моя Звезда.
«А я - нет.» - Лейка была счастлива - «Но зато теперь я смогу вам писать письма чаще раза в неделю. Не нарушая этикет. На правах невесты» - Счастье преобразило ее, она вдруг всплеснула руками:  «Совсем забыла! Моего племянника назвали Аэллисом. Эли теперь живет в тельце маленького белого котенка.»
Терренас не нашел слов - только прижал руки к груди и вытянул их ладонями вверх, кланяясь до земли. Это был жест высшей благодарности, с языка жестов тарлени переводившийся как «мои сердца - твои».
«Я тоже так была рада. Принцесса Аю уже на пути домой, и скоро я смогу обнять этого маленького мальчика. И вы тоже, друг мой.»
Известие о неофициальной пока еще помолвке наследника престола Тарлени и Инфанты Принципиады король и королева восприняли, как нечто само собой разумеющееся - для них чувства сына секретом не стали. А когда Наг заикнулся о том, что официально помолвка сможет состояться после его визита на Мор-Лог, ему немедленно предложили с десяток самых быстроходных крейсеров, вооруженных («на всякий случай» - как сказал король) с носа до кормы и опасных, как солнечный протуберанец. Они так и звались: «Ланнас» - «Луч».
Олли нагрянул на Мор-Лог неожиданно. Конечно, мораллесы слышали что-то о Пастырях, но никто не думал, что одним светлым утром в старом космопорту сядут десять кораблей, начиненных шипящими, вооруженными до кончика хвоста нагами. Встреча была... в напряженной атмосфере, так сказать. Сторожевые вышки космопорта ощетинились аннигиляционными пушками, корабли тарлени - выставили щиты. До короля Элвера новость донесли мгновенно. Ему же предстояло разгрести эту проблему. Молодой властитель собрался буквально за минуты. Посмотрел на официальный костюм, весивший мало не половину его веса из-за обилия драгоценностей, прошипел ругательство под нос и натянул привезенный с Книссаурра наряд - не менее драгоценный, сшитый из паутинки-доспеха и украшенный тончайшей вышивкой трайлами. вместо оплечья «украсил» шею своей любимицей-змейкой и помчался в порт. Встретившейся в коридорах дворца невесте приказал запереться в ее покоях и не покидать их, что бы ни случилось.
Королевский кортеж прибыл через час после посадки «Ланнасов». Элвер покинул свой экипаж и двинулся к хищно серебрящимся под солнцем тушам кораблей. Пешком и без охраны. Наги вышли навстречу, закованные в доспехи, при движении пластины брони и чешуи издавали шорох, от которого волосы вставали дыбом.
- Проклятые, Нарушившие завет отцов и дедов! Готовы ли вы ответить за причиненное вселенной зло? - Голос шел, казалось, отовсюду. Наги распространяли ужасающей силы пси-волны. Небо окрасилось алым. Солнце, страшной черной точкой, зависло в зените.
- О, Боги, разве мой народ отвечает за грехи предков? - Элвер не склонил головы, хотя ему хотелось упасть и накрыть голову руками - так страшно не было еще никогда. - Если желанием вашим будет казнить кого-то за совершенное по скудоумию зло, о Боги моего народа, пусть это буду я! - он развел руки и отбросил ритуальный клинок на выветрившиеся плиты посадочной полосы. - Мой народ нищ духом, потерян во мраке и закостенел в невежестве, но я обещал возродить былое величие Мор-Лога. Дайте шанс! Дайте время, о, Боги!
- Дети, рожденные во тьме греха! Забывшие, кто они и откуда, сумевшие попрать Великого Змея-Создателя, и потом лицемерно возводить ему храмы! - Элвер не знал, но сейчас, по всему Мор-Логу загорелись Храмы. Они вспыхивали, как трут. Плавились холодным огнем аннигилирующие вышки. Король стиснул зубы и сделал шаг вперед. Ему казалось - он сейчас сам оплавится, так жарко было в защитном поле. Но упрямства ему было не занимать. А еще во дворце его ждала испуганная девочка, так похожая на Ваэрда, которую он не имел права бросить. И ждал Ваэрд, которого он тоже не имел права подвести.
- Я возьму...на себя все грехи моего народа! - горло пересохло и слова процарапали его, как наждак. - Я отвечу, я, король Элвер Этве! - он сумел подойти на пять шагов и все же упал на колени, склоняясь. Утихло пламя. Стало проясняться небо. И - о чудо! Подул прохладный ветер. Это наги с оставшихся  на орбите  кораблей запустили установку климат-контроля, вместо того гео-преобразователя, что был когда-то уничтожен.
- Встань. И проводи нас во дворец предков.
Элвер поднялся, чуть пошатнулся, но устоял.
- Следуйте за мной, Боги. - прошелестел, давя желание потереть висок - в нем молотком забилась боль. И мысли, как вспугнутые ящерки: «Что им надо? Как уберечь от уничтожения эту чертову планету и весь ареал? Ваэрд, Роэнлин, как же мне тебя сейчас не хватает!»
Они сели в транспорт. Один из нагов, в самой богатой броне, с шипением снял с головы шлем:
- Не страшися, дитятко. Если бы мыслили уничтожить твою планету, вы бы даже сообразить не успели, что к чему. - Змей улыбнулся, моргнув третьим веком.
- Я даже не сомневаюсь, Наставник Юных. - Элвер разглядел знаки на нагруднике и улыбнулся половиной рта. - Вы все-таки вернулись в наш мир. Я не боюсь вас, но мой народ - боится. Его много тысяч лет учили бояться. Переломить это не так уж просто. Как и сломать панцирь суеверий и устаревших традиций. Мне понадобится вся жизнь и больше, чтобы сделать это. - он все-таки потер висок и прикусил изнутри щеку, глуша боль. Олли погладил его по голове. От ладони одной из шести рук шло тепло:
- Мальчик мой, мы здесь именно для того, чтобы твоя борьба не шла в одиночестве. То, что случилось много сотен лет назад, поправимо. Вот увидишь, завтра будет уже лучше.
- Я был бы просто счастлив, Наставник. Но ваше появление было фееричным. - Элвер инстинктивно прижался к этой ладони. В нем не было страха, а его змейка уже давно перекочевала в руки одного из нагов. И пела там. - Я только прошу, не пугайте мою невесту.
- Что ты, дитятко, больше никого пугать не будем. А напугать надо было, чтобы твой народ понял серьезность наших намерений. - Наг взял его на руки, как дитя. - Твой брат передавал тебе сотни поцелуев и заверения в своей любви и верности.
- Ваэрд?! - Элвер обрадованно вскинулся, расцветая улыбкой. - С ним все хорошо? Он выздоровел? Боже-Змее, как я соскучился! Как я хочу его увидеть! - он погрустнел.
- Он приедет, как только его визит не будет угрожать твоей жизни и твоей невесты. Слишком многие в  твоем окружении хотят тобой руководить.
- Я знаю. Мне нужно жениться, чтобы бедная девочка не осталась у обочины - раз уж я разрушил ее жизнь и счастье. И беречь ее, как зеницу ока. Мне до сих пор стыдно, что я не смог уберечь Ваэрда, как обещал. - Элвер прикусил костяшку пальца, кивая сам себе.

Нияра сидела за столом, пытаясь вышивать. Но игла то и дело падала из дрожащих пальцев, драгоценный бисер раскатывался по полу. Из ее окна было хорошо видно подъездную дорогу к дворцовому комплексу. И когда там показался королевский кортеж, Нияра прилипла к стеклу, следя за ним глазами.
Машины подъехали к крыльцу, и наги вышли, ведя короля за руку, как малое дитя. Их разместили на королевской половине. Нагов оказалось на удивление много. Телепаты устроили настоящую чистку среди придворных и знати. Змеи были беспощадны. А Элвера Олли осмотрел и сказал:
- Если ты сейчас же не уйдешь в отпуск, то о зачатии сына можете мечтать годами. Ты болен, истощен и в шаге от приступа.
Нияра прижалась к Элверу, лежащему в постели, заливаясь тихими слезами.
- Я в порядке! - протестовал мораллес, но не порывался вскакивать и кидаться за дела. Он ласково погладил невесту по волосам: - Не плачь, не плачь, маленькая. Я в порядке, честное слово. Я отосплюсь сегодня-завтра и потребую ускорить наше бракосочетание. Ты согласна?
- Конечно, я согласна! Стала бы я рыдать для проформы! - Нияра проморгалась и свернулась рядом калачиком. Олли укрыл и ее:
- Как минимум, три недели покоя и отдыха. А мы пока наведем порядок в Мире.
- Но я должен сам! Мой народ должен видеть своего короля! - один из нагов ловко пришлепнул к его плечу крохотный приборчик, генерирующий специальные волны, и Элвер уснул на полуслове. Нияра приподнялась на локтях и заглянула в бледное, с синевой под глазами, лицо будущего супруга.
- Он будет здоров? Он так устает, я знаю.
- Конечно, девочка моя. Конечно, будь с ним его Роэнлин, все было бы проще. Но он и к тебе привязан, цени это. Сон, еда, отдых. - Олли привстал на хвосте, пластины панциря щелкнули. - А пока я наведу порядок.
- Его Роэнлин? Его брат? А... - в головке маленькой мораллески кусочки паззла никак не хотели складываться в стройную картинку. - А как же леди Валентина?
- Пусть он сам тебе расскажет о Ваэрде и Валентине. Ты поняла меня, деточка? Король должен быть здоровым. Остальное, моя забота.
- Я поняла, Наставник. За королем я присмотрю. - она повернулась к Элверу и погладила его волосы.
Нияра собрала волю в кулак и стала заботиться. Делала это легко, ненавязчиво. Как  все получилось, она не знала, но в одно утро она проснулась, обнимая Элвера и согревая его своим молодым телом. Король открыл глаза, полные тоски и вины. Долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Потом ласково погладил по щеке тонкими пальцами:
- Я не сделал вам больно, моя драгоценная Аш-леди?
- Сир, вы сделали меня счастливейшей женщиной на Мор-Логе. - она зарылась краснеющим личиком в его кудри, поцеловала порывисто в шею и плечо .
«Глупышка... я сделал тебя несчастнейшей женщиной Мор-Лога. Я предал своего любимого. Ради интересов мира - предал свою и твою любовь. Боже-Змее, почему владыкам недоступно простое человеческое счастье?»- он прижимал ее к себе, ласкал и нежил, так, как учил его брал-возлюбленный, пряча глаза и стирая волосами слезы. Но Нияра была счастлива. Тайна Элвера пусть остается его тайной. Она же просто будет рядом. Будет его Королевой. И молодая Леди-Змея рьяно принялась за дело, начав все с глобальной инвентаризации.

Астиарр, как и обещал, отправил с нагами своего человека. Над ним потрудились хирурги Арраса, меняя внешность под мораллеса, как когда-то Ваэрда сделали человеком. Самый придирчивый взгляд не заподозрил бы в этом невысоком пареньке шпиона и убийцу экстра-класса, приставленного охранять драгоценную особу короля. Олли только передал Элверу слова Императора книссов: «Распоряжайтесь его жизнью так, как вам будет угодно». Элвер приказал Сариссе неотлучно следовать за королевой. В течении первых трех дней после свадебных торжеств, за неимением Храма проведенных в тронном зале Дворца и без особой помпы и невыносимых обрядов, Сарисса успел убить и обезвредить почти десяток наемников, подосланных по душу Нияры. Об этом знал только Элвер. И не мог спать спокойно,
- Сир, я о чем подумала. - Нияра сидела у его ног перебирая волосы. - Если сейчас неспокойно на Мор-Логе, может, попросить у Императора Астиарра помощи? Ввести войска. Книсс в экзоскелете приструнит недовольных похлеще нагов.
- И тогда меня обвинят в том, что я отдал Мор-Лог на разграбление книссам. Нет, моя драгоценная, свое государство я должен привести в порядок сам, и допустима помощь только Нагов. И то лишь по той причине, что они - воплощение Огненного Змея. Или это Огненный Змей был образом Творцов.
- Олли добрый. А Змея я всегда боялась. - Девушка прижалась к колену супруга и замолчала. Она могла быть незаметной, когда требовалось. Так и сидела, молча, пока Элвер работал с бумагами, думая о своем. Потом встала: - Я пойду, прогуляюсь по дворцу. Наведу шороху. Сарисса, пойдем. – Юноша, до этого незаметно стоявший за драпировкой, поклонился ей.
Время то шло медленно-медленно, то неслось вскачь. Наги меняли все на корню - начиная от климата и кончая обрядами. Являясь на каждую планету ареала в образе посланников Огненного Змея, передавали приказы короля: отменить жертвоприношения. Принять единые для всех планет законы, установить единую судебную систему. Отменить идиотские обряды и неравноправие женщин. Элвер не вылезал из бумаг. Спорил до хрипоты с Олли и Астиарром по гиперсвязи, разбирал древние талмуды. Единственный, кого он ни разу не вызвал за прошедший со дня появления Нагов три месяца - был Ваэрд. Элвер терзался виной - он не мог не спать со своей супругой, он даже дарил ей ласку и нежность, обучая премудростям чувственной любви, получая от нее громадное удовольствие. И это мучило его.

Нияра не вышла к завтраку. И к обеду тоже. Ее страшно рвало, было не встать. Стоило ей хотя бы сесть, как она стрелой неслась к туалету. «Отравили!» - пронеслось в голове. Но как ее могли отравить, если готовил Сарисса? В его верности не приходилось сомневаться. Потом она вспомнила свои женские дни и похолодела. И сразу в памяти всплыли кошмарные слухи о том, что Валентину намеренно уничтожили, когда она забеременела - чтобы прервать династию Этве.
«Я ничего не скажу!» - пришла первая после паники мысль. - «Буду скрывать всеми силами, благо, новые платья позволяют скрыть хоть последние сроки, не то что начало. Никто не узнает. только надо встать, и выйти к королю. Пока он не прислал за мной Сариссу. Или фрейлин. О, Боже-Змее, только этих сплетниц не хватало!»
Нечеловеческим усилием, когда кроме рвотных позывов, больше ничего не осталось, Нияра заставила себя умыться, нанести макияж, хотя ее мутило от запаха пудры и духов, и одеться. Вышла на балкон - подышать свежим воздухом. Теперь он действительно стал свежим - на полную мощность заработала гео-машина на орбитальной станции Мор-Лога. Город очистился от смога, и стали видны его кривые и узенькие улочки. Нияра переборола головокружение и позвала юношу.
Сариссе, на самом деле, было около тридцати, но благодаря маленькому росту и изящному телосложению, его принимали за подростка. И он был почти точной копией Ваэрда что по силе, что по умениям. Правда, его готовили для промышленного шпионажа, но, как и все выпускники Арраса, он был универсалом. Сарисса вошел и поклонился. Он был дивно молчалив.
- Сарисса, чем пахнет? Боже-Змее, какая невыносимая вонь! - Нияра прижала платок к лицу: - Поводи меня к Королю. пожалуйста. Мне что-то нездоровится, но я не хочу его беспокоить.
Шпион внимательно осмотрелся и принюхался, недоуменно вскинув брови: в комнате не пахло ничем. А бледное до зелени личико королевы его просто напугало - Император снял бы голову с плеч Сариссы, если бы тот не справился с заданием. Молодой человек быстро проверил ее пульс и реакцию зрачков на свет, измерил давление и взял экспресс-анализ крови. Его брови взлетели до самых корней волос:
- Моя Леди, вы бе... - Нияра зажала ему рот ладошкой.
-Тише… Умоляю тебя. Валентину убили, как только она понесла дитя. - Королеву трясло. - Я не имею права… Это его ребенок, я обязана сохранить ему жизнь. Никто не должен знать.
- Но я должен... - шпион обреченно прикрыл глаза: либо король его убьет, либо император - разница невелика, но есть. - Да, моя Леди. Я понял. Обещаю, никому ничего не скажу. - Он порылся в своем универсальном поясе и достал несколько капсул, «приданное» из Арраса: - Выпейте это. Поможет от токсикоза.
- Спасибо… я никогда не думала, что это так тяжело. Поможешь? - Нияра чуть не плакала.
- Конечно, ваше величество. - он достал платок и стер с ее личика грим, потекший от пота. - Вам лучше сейчас не пользоваться местной косметикой. - усадил королеву на пуф у зеркала и осторожно нанес свои краски, не раздражающие кожу и без запахов. - Вот так лучше. Идемте, его величество уже спрашивал о вас. - поднял ее за руку и повел к дверям.
- Он не сильно волновался? Господи, какая я дура! - Нияре стало легче. Она даже выпрямилась.
- Ему было некогда - он сражался. - коротко проинформировал Сарисса.
- Что? Где? - Нияра сорвалась на бег.
«Идиот.» - обругал сам себя шпион и кинулся следом. - Моя леди, это образно! В совете! - на самом деле, Элвер действительно сражался в совете, но отнюдь не образно - на него было совершено покушение. Король отбился без единой царапины. Примчался Олли, как раз сейчас дворец снова проверяли наги - телепаты, устраняя недовольных.
-Верри! Веррииии! – голосок Нияры срывался на звон.
Элвер поймал ее в объятия, вынырнув из-за угла. Прижал:
- Что стряслось? - обращаясь больше к шпиону, чем к жене. Сарисса пожал плечами:
- Леди-Змея перепугалась.
- Ты цел? - Нияра осматривала и ощупывала его, вглядываясь в глаза: - Боже! Как я испугалась.
- Почему я должен быть не цел? - Элвер поднял ее на руки и понес в свой кабинет. У него было масса работы, но девушку оставлять в таком состоянии было нельзя. Внес, усадил в мягкое кресло, поставленное еще Вале, поцеловал в лоб: - Моя леди, прости меня, надо поработать.
- Конечно, это ты меня прости. Я что-то не в себе сегодня, устала, наверное. Пусть принесут мое шитье. Я буду тихой, как змейка. - Нияра почти легла, разметав юбки, как лепестки цветка.

Ваэрд мучил гитару. Он ее именно мучил, извлекая кошмарные по частоте звуки, а потом и вовсе разбил о стену.
«Молчит. Почему он молчит?»
То что Элвер женился, Ваэрд узнал из мировых новостей и от Олли. Сам Меньший даже не написал.
«Разлюбил, разлюбил!!!» - Рвалось на части сердце Ваэрда. Как это пережить, что думать, он не знал. Но хладнокровие его покидало с каждым днем.
Император прекрасно все видел. Он уже не раз намекал Элверу, что неплохо бы поговорить с братом - личный канал Астиарра был защищен от прослушивания всеми доступными мерами. Но Элвер прятал глаза и молчал. Он не мог - он не знал, что скажет, да и как вообще сможет посмотреть в глаза любимого после своей свадьбы? Он был воспитан, как и атланты - в верности одному супругу. И сейчас просто рвался надвое.
- Ваэрд, ты мне нужен. - отозвался комм голосом Императора.
- Бегу, сир! - Ваэрд вытер руки и лицо - Аррасцы  не плачут. И был перед светлыми очами Астиарра раньше, чем тот успел подумать следующую мысль.
- Кофе хочешь? - ошарашил его Асти, сидя в одних штанах на распахнутом окне. Гай снова улетел на Терру и Атлантис - претворять в жизнь план Маттиаса - переносить культовые сооружения с Атлантиса на Книссаурр. Асти отчаянно скучал. Он раздумывал - спарринг и музыка с Ваэрдом, или охота с Савлом?
- Да… - Ваэрд даже сдулся. Он понял, как выглядит, и расхохотался.
- Тогда сиди и жди. - император слез с подоконника и открыл сейф. Вынул оттуда джезву и жаровню, честно спертую у мастера Гресса, и принялся колдовать над кофе. Ему было не влом самому приготовить себе и шпиону по чашечке.
- Богиня, Сир. Вроде, знаю вас столько времени, а вы не перестаете удивлять. - Ваэрд залез с ногами в кресло. Оно было велико для него.
- Должность обязывает. - Асти вручил ему чашечку тончайшего фарфора и присел на подлокотник его кресла. Задумчиво отхлебнул напиток и протянул руку, отводя челку с лица Ваэрда. - Ты так и не носишь эту свою камеру. - глаз шпиона был скрыт мягкой кожаной повязкой. - Почему?
- Не знаю, сир. Я долго к ней привыкаю. Доктор говорит, это стресс и пройдет. А еще от нее глаз чешется. - он отхлебнул и замычал от восторга.
В кабинет постучали, и Савл приоткрыл дверь. Асти показалось, что в воздухе запахло озоном, как от скрестившихся лучей лазера - это шпион и секретарь прожгли друг друга глазами. Савл поклонился: - Сир, вас вызывает Мор-Лог.
Ваэрд спокойно поставил чашку и встал, собираясь уйти.
- Сядь. Я тебя не отпускал. Спасибо, Савл, ты свободен. - секретарь испарился. Асти включил терминал и ввел пароли. На голографической панели показался Элвер. Увидел брата и побледнел. Ваэрд помахал ему рукой. Привет, мол. Элвер сглотнул и сделал шаг ближе, не отрывая глаз от любимого. Он позабыл об этикете, обо всем абсолютно, а Астиарр благоразумно вышел из поля камер.
- Роэнлин...Я...
- Я скучал и волновался. Очень волновался, как ты? Милый. - Ваэрд смотрел на него и чуть не плакал.
- Прости меня, любовь моя. Я дурак, мне так стыдно... - Элвер протянул руку, касаясь глазка камеры. - Я женился, понимаешь? - он виновато опустил глаза. - Я не верен тебе...Не верен!!
- Верри, мальчик мой, да я же сам тебе это наказал, глупенький. Как Нияра? Я не осмелился ей звонить, боялся вам помешать. - Ваэрд не понимал горечи брата. Но  был так рад. «Любит, Боже, спасибо!» - Меньший, как ты можешь быть мне не верен, если я тебя так люблю?
- Я тебя люблю - эхом отозвался Элвер. - Нияра хорошо, я приставил к ней того мальчика, Сариссу, которого прислал Император. Но что-то она в последнее время меня избегает. Боюсь, что у нас так и не наладятся отношения. А я звоню чего - Олли предложил Книссаурру вложить свои инвестиции в развитие энергопромышленности Мор-Лога. В обмен на материалы для химической промышленности и радиоактивные элементы. Оказывается, внутренний ареал полон рудных планет.
- Сир, это уже к вам. я тут посижу, кофеек попью. - Ваэрд ослепительно улыбнулся и послал брату воздушный поцелуй.
Свой вопрос Асти обсудил довольно быстро. Запросил сметы и договора и в конце уже спросил:
- Королева Шаесса?
Элвер резко помрачнел и помотал головой:
- Пока в подземелье. Я...не успеваю никак.
- Пусть она умрет быстро. - Ваэрд поставил чашку. - Она все-таки наша мать. Хоть и не достойна этого.
- Хорошо. - Элвер снова впился глазами в лицо любимого и просто уже молча смотрел, не замечая слез, ползущих по щекам. Он бы сейчас все отдал, чтобы быть с ним рядом.
- Маленький мой, пошли Сариссу. Он все сделает, без суеты. Я люблю тебя. Скоро, уже  скоро. Смотри, я вижу и хожу, и даже пью кофе.
- Я думаю о тебе все время, я вижу тебя во сне, я мечтаю о тебе, когда обнимаю ее. - голос Элвера был хриплым и сдавленным. Асти тактично выскользнул из кабинета, чтобы не мешать влюбленным поговорить. Савл поднял голову от бумаг:
- Сир, вам что-то надо?
- Тихо! - шикнул на него книсс и прикрыл дверь.
- Я знаю. - Ваэрд погладил камеру. - Я все знаю. Просто, не молчи больше так долго, для меня это хуже пыток Шаессы. Нияра хорошая девочка. Хрупкая и нежная.
- Я боялся, что моя неверность обидит тебя, а, выходит, обидел сильнее молчанием? Прости меня. - за кадром раздался стук, Элвер выругался и поспешно вытер лицо: - Меня зовут - пора на Совет. Задрало уже одно и то же. Но Наги хоть проредили старичье, дышать спокойнее. - он торопливо прижал руку к губам, посылая воздушный поцелуй: - Я тебя люблю. Скоро свяжусь - код я еще помню.
- Я жду. Люблю тебя. С кем бы ты не спал. Я-то все равно лучше. - Ваэрд поймал поцелуй.
- Несомненно. - на последней секунде Элвер уже улыбался. Ему стало легче. Экран погас. Астиарр вернулся в кабинет, невозмутимо поинтересовавшись:
- Еще кофе, или по бокалу синего?
- Пожалуй, по бокалу. Без бокала нет вокала. А мы давно не пели, сир.
- Ну, предлагаю навестить твой клуб. Как его там - Молочный путь? - Император поставил на столик перед шпионом хрупкий бокал изо льда и налил в него темно-синее вино. Таким когда-то до чертиков упился Гай.
- Да легко! Я там новую систему установил. Все никак опробовать руки не доходили. А какие там барабаны, сир. Полтора метра в диаметре. Салимская кожа. Серебряный тон..
- На что спорим, что я тебя на басах сделаю? - прищурил сапфировые глаза Асти. - Эх, давно я не играл, давно! Но все равно сделаю!
- Ага, из принципа. -  Ваэрд подал властителю пелерину.
- Именно. - Асти обнял его, поднимая пальцами голову за подбородок: - Ты успокоился, Мышка?
- Теперь, да. Я по малодушию уж думал, что не нужен ему. А он еле тянется. Весь в струночку. - Ваэрд вздохнул. - Но он сильный. Я знаю, просто так надо. Он должен научиться сам.
- Ну, прости, надо было раньше тебя позвать. Только и ему раньше не было когда, поверь мне. Там восстания и погромы, Сарисса уже воет - он три покушения предотвратил только за один день, и так - ежедневно. А он там один и рвется напополам. Олли тоже не везде успевает. Я сейчас тебе это все рассказываю не для того, чтоб ты нервничал. А для того, чтоб гордился братом. Он - не просто держится. Он разгребает эту кучу д...короче, ты понял. - Асти вел его, придерживая под руку, как-то очень некстати вспоминая события пятнадцатилетней давности и то, что Гон - есть, а Гая нет. - Слушай, я тебя потом на татами затащу!
- Да как хотите, сир. Но я вас так на сцене измотаю, что на татами сил не хватит. – Ваэрд, уходя, показал Савлу язык. Савл - стиснул кулаки и едва сдержался, чтоб не изобразить неприличный жест.
- Посмотрим, кто кого. - Смех императора стих в коридорах дворца.
- Не-на-ви-жу! Шлюха краснопатлая! - прошипел Савл, роняя голову на стол.

Нияра проснулась с кошмарной головной болью. Она проплакала полночи и теперь чувствовала себя совершенно разбитой. Прижимая к груди нож, она прислушалась. Капает вода в фонтане, переминается с ноги на ногу стража. Но тревога грызла ее сердце. Тихонечко позвала:
- Сарисса!
Ее бессменный паж и охранник возник, будто из теней соткался.
- Моя леди?
- Я не могу. Просто трясет. Дай какого-нибудь успокоительного, но чтобы не повредить.. - она молча обняла живот. - Это гормоны, да?
- Все хорошо. - Он принес стакан и очередную таблетку из своих запасов. Подумал и присел рядом на постели: - Чего вы боитесь, моя Леди? Я ведь рядом, его величество спит через стенку, только позовите.
- Я боюсь, что малышу причинят вред. - она проговорила это одними губами. - Я боюсь, что Элвера это убьет. Что я пропущу тот момент когда надо будет защитить его и себя. - она оттянула ворот рубашки, и стали видны ячейки доспеха.
- Увезти вас на Книссаурр? Там спокойнее, гораздо. И там - Ваэрд. Он присмотрит за вами, а я - за королем. - предложил долго думавший на эту тему Сарисса.
- Королева бежит с Мор-Лога? Нет. Элвера я не оставлю. Знаешь, пожалуй, сегодня я посплю с ним. Вроде, еще не заметно? - она натянула рубашку на живот.
- Четвертый месяц. Еще три, моя королева. - он погладил ее по голове, как младшую сестру. - Уже заметно, но только мне. Его величество вряд ли заметит.
- Тогда, проводи меня, пожалуйста. Наверно, он не рассердится. - Нияра одела халат и туфельки.
- Он спит - я посвоевольничал и напоил его снотворным. А то - третья ночь без сна! - они тихо вошли через незаметную дверцу в смежную комнату. Элвер спал, разметавшись на полкровати поверх одеяла. Сарисса отвернулся, а Нияра покраснела: король был абсолютно обнаженным.
- Простынет ведь. Помоги мне? - она залезла  в постель и приподняла короля за плечи. Шпион вытянул из-под Элвера одеяло и укрыл их обоих.
- Я за дверью, не бойтесь.
Нияра обняла мужа и, наконец, спокойно заснула.

Савл метался по душевой. Его глаза налились кровью, он бился головой о плитки мрамора  и глухо стонал. Игнорировать у него не получалось, особенно, когда проклятый кошак приволок к себе не менее проклятого мораллеса. Савл снова остался не у дел - охоте император предпочитал теперь посиделки у Ваэрда. Ваэрд бесил его просто непереносимо. А когда он сегодня прилюдно, буквально, запинал его на татами, это было даже не унижение. Савл был раздавлен. Тем более, что там присутствовал и Асти, и сам сцепился с мораллесом. Они были на равных, а ему оставалось только скрипеть зубами от злости. В особенности, чуя пряный, дикий в своей желанности, запах книсса. Тот проходил мимо - и Савл не мог подняться из-за стола по часу. Заставлял себя делать дыхательные упражнения и медитировать, но помогал только старый проверенный способ. Сбегая в уборную, Савл себя ненавидел.
И вот сейчас, снова запятнав и испачкав себя, он готов был мыться наждаком, но не помогало. Идея становилась маниакальной, навязчивой, постоянно мелькая на грани сознания. А проклятый книсс словно смеялся - ходил едва не в обнимку, то с киррео, то с мораллесом.
На самом деле, Астиарр и думать забыл о том, чтоб дразнить Савла. Так просто получалось - и никто не был в этом виноват.
- Ненавижу! Ненавижу! – Рычал Савл, дергая себя, словно с желанием отодрать совсем! И  на выдохе: - Люблю....
Сполз по стене на пол, давясь слезами и соплями. Запрокинул голову, глотая теплую воду. Он когда-то верил, что вода смывает любую грязь...Сейчас он был уверен - всем и каждому видны следы на его руках. На бедрах и животе. И все хихикают и смеются. Показывают пальцем, обсуждают за его спиной. Все эти мерзкие коты. Ошибка генетики. Природы. Просто - ошибка. Савл ударил кулаком по полу и раскровенил ладонь о завиток решетки водостока. Посмотрел на алые разводы и снова ударил, уже нарочно. Вид крови его пьянил - а выверты сознания придали ей яркий оранжевый цвет. Только когда до мозга,  завернутого в вату бешенства, дошла боль, он остановился.
Вечером, Император, заметив перевязанную ладонь, покачал головой:
- Нет, на охоту за штерхами нельзя с открытыми ранами. Иначе приманкой станешь ты. Выздоравливай. - И уехал в компании мораллеса. Савл чуть не умер на месте.

Сарисса шел по сухим переходам подземелья единственного уцелевшего Храма Змея, прокручивая в голове предстоящее дело. В руках его чуть позвякивал поднос с нехитрым обедом для единственной узницы и графин с легким вином. Он остановился у двери, и автоматика открыла ее, считав его ДНК, внесенную в базу данных.
- Добрый день, леди Шаесса.
-Так теперь день? - она поднялась с узкой лежанки. Поправила волосы. Улыбнулась.
- Гроза собирается,  скоро посвежеет. - он расставил приборы и тарелки и отошел к двери. - Вам что-то еще нужно?
- Разве что, поболтать. Я скучаю без общества. - Королева помыла руки и села к столу. - Гроза… Гроза на Мор-Логе?!! - она искренне удивилась.
- Еще какая. И уже не первая. После появления Нагов - грозы стали частым явлением. - Сарисса доброжелательно улыбнулся. Налил ей в стакан вина. - Грозы - это красиво.
- Наги...Кто это? - Шаесса выпила пару глотков и принялась за еду.
- Боги-Змеи, леди. Прародители Мораллесов. - он улыбнулся еще нежнее. Краем глаза проследил, как она ест. Отсчитывая секунды мысленно, продолжал рассказывать ей о пертурбациях на планете и в ареале. Шаесса стала двигаться медленнее. В глазах начало двоиться. «От вина, что ли?» - подумалось ей. Кусок застрял в горле:
- Что-то мне нехорошо. Наверное, от свежего воздуха. Тут обычно душно.
 - Ничего, это пройдет. - Сарисса помог ей подняться и уложил на постель. Взял ослабевшую руку и сосчитал пульс. - О, вот сейчас и пройдет. Будет весело, леди Шаесса. Правда? - второй компонент яда вступил в реакцию, создавая слабую кислоту, разъедающую внутренности. Королева заорала от нестерпимой боли:
- Ты...Ты... - она хрипела и корчилась.
- Я, конечно. - он с нескрываемым удовлетворением смотрел на нее. Сарисса видел записи пыток Ваэрда. - А теперь - самое интересное. - третий компонент нейтрализовал кислоту. Но стал разлагаться, выделяя из тканей газ. Королеву медленно раздувало. Она даже кричать уже не могла. Померк свет ламп, перед глазами пронеслась вся жизнь. Как она закатывала истерики мужу: «Не подходи, ты, грязное животное!». Как едва не убила его, узнав о бесплодии. Как нашла более-менее приглянувшегося капитана дворцовой стражи и, пересиливая себя, переспала с ним. Потом его отправили командовать дальним гарнизоном. Как больно и страшно было рожать, как совала сверток с новорожденным ребенком в руки жрице в сером: «Убери! С глаз долой! Видеть не хочу!» Как, не пересчитывая, ссыпала пластинки драгоценного металла, полученные от торговца с Валлео, и отвернулась от перепуганного и плачущего малыша. Как через несколько лет снова отыскала своего любовника, брезгливо отдав ему «за услуги» те деньги, что получила за его сына, и снова заставила себя лечь под него. Как подмешивала яды, травя неугодных, запугивая нужных людей. Как ломала и гнула под свои нужды характер второго сына, била по лицу и кричала на маленького испуганного мальчика. Но она не раскаивалась, ни капельки, только сожалела, что не предусмотрела такой малости, как возможность выжить на Валлео. Шаесса умирала, не имея даже возможности прошипеть проклятие.
 - Знаете, если бы не приказ - я делал бы это медленнее. Снимал бы кожу с вас лоскутками и прижигал кислотой, вытянул кишки по сантиметру. А ваши сыновья просили убить милосердно. Только вот милосердие для таких, как вы - недопустимая роскошь. Но я должен идти. Счастливо оставаться. - он покинул камеру. Автоматика закрыла ее.
- Счастливого дня, леди. - «Шесть...пять...четыре...»
Громкий хлопок - и дикая вонь потянулась из шахт вентиляции. Сарисса безмятежно улыбнулся и ускорил шаг. Он и без того уже слишком надолго оставил без присмотра своих подопечных.

Ваэрд лежал у себя, мучаясь головной болью. Вчера они с Астиарром знатно покутили. Вино лилось рекой, девочки вились у шестов, а музыка гремела так., что казалось, клуб подпрыгивал. Комм запиликал мелодию гипервызова. Мораллес, матерясь вполголоса, приподнялся и дотянулся до пульта. Тронул сенсор. Экран выехал из стены, осветился.
- Простите, я не вовремя? - голосок Нияры слегка дрожал.
- Нет-нет, что ты! - Ваэрд двумя движениями набросил на себя покрывало и сел: - Оххх!  Никогда не пей с императорами. Здравствуй, Королева. - Он внимательно рассмотрел ее. – Ты, никак, плакала?
- Со мной все в порядке... - она прижала пальцы ко рту, сдерживая тошноту. Шестой месяц давался ей с громадным трудом, скрывать правду от мужа становилось все труднее, и было возможно только благодаря его вечной занятости и помощи Сариссы. Тот для королевы делал все - готов был хоть ковриком расстелиться.
- Ты беременна! - Ваэрд всплеснул руками. - Девочка, ты очень плохо выглядишь, тебе надо к врачу.
- Нет! - она вскрикнула раненой птицей и метнулась в уборную. Вернулась - бледно-зеленая, вытирая рот платком. - Я просто что-то не то съела. - А струящаяся ткань обрисовала выпирающий высокий животик.
- Нияра, ну мне-то голову можешь не дурить. У меня медицинское образование тоже есть, и всех малышей императорского двора я нянчил. Как ты? - Ваэрд закурил, но тут же погасил сигарету.
 - Только не говори никому! Я боюсь, очень боюсь! Я не хочу, чтобы с моим мальчиком что-то случилось! - она прикрыла животик руками, закусила и без того искусанную губку.
- Солнышко, да что с ним слу… Ой, Боги-Боги! - Ваэрд приложил к голове лед из ведерка. - …случится? Наследника же ждут, как манны небесной. Больше, чем я - племянника. Ну, что ты? Был бы рядом, чайку бы тебе заварил.
- Валентину убили.. Ждут, говоришь? Элвера уже сто раз убить хотели, меня... - она расплакалась. - Я устала! Я хочу, чтоб никто не крался под дверью, не травил еду! Родить и жить счастливо!
- Приезжай сюда. Наплюй на все, и рвани на Книссаурр. Ради сына. Ты Королева, имеешь полное право. Да и я с тобой познакомиться хочу.
- Верри оставить одного? Я не могууууууу! - у нее слезы потекли градом. Нияра сама понимала, что это банальная истерика, но уже ничего не могла поделать.
- Солнышко, он уже взрослый. Сильный мужик. Не мальчик. Ну, приезжайте вы вдвоем, дурочка, ты же беременна. Это же ваш пропуск на Книссаурр! Наги устроят все, я в них верю. Ну, Королевишна моя, не плакай. Ну, что мне сделать, чтобы тебя развеселить? Невестушка?
- Я ему не говорилаааа! - Нияра разрыдалась еще сильнее. - Он не знааает!
- Чего я не знаю? - Элвер бесшумно возник в поле камеры. - Вы что, ругаетесь?
- Здравствуй, милый. Слушай, это ультимативно: бери ее в охапку, и приезжайте инкогнито на Книссаурр. - Ваэрд улыбнулся: Нияра и Элвер были просто созданы друг для друга.
- Вот даже как? Ладно, любовь моя. Как скажешь. - Элвер сел на подлокотник кресла и улыбнулся Ваэрду. - Надо только предупредить Олли. И я чуточку...совсем капельку...по...- он уснул, как в беспамятство упал - мгновенно, каким-то чудом не теряя равновесия. Ваэрду он напомнил очень живо Императора Астиарра в период становления империи. Ваэрд стукнулся головой о ручку кровати:
- Сарисса, брат, ты там?
- Тут. Сейчас уложу. Прости, брат - он меня не слушается, а снотворное плохо на него действует. - шпион возник из теней за креслом, поднял короля на руки. - Привезти их? Я предлагал давно уже!
- Привези. Олли я сейчас позвоню. Жду вас. Не плачь, девочка. Я в обиду вас не дам.
Наг только помахал руками - всеми шестью:
- Да пусть едут, сами управимся, деточка.
Путь до Книссаурра король проспал. И дорогу с Кольца до Киррра’аллора тоже. Очнулся он только в  доме Ерри. Открыл глаза, разглядывая смутно знакомый кисейный полог и чувствуя смолистый аромат.
- А потом, я покажу тебе, как его пеленать. Знаешь, их хлебом не корми - дай чего-то описать. - Послышался смех Нияры. Прошел Ерри, увидел, что Элвер не спит, и муркнул:
- Сестренка!
Элвер потянулся и прикрыл глаза:
- Не буду просыпаться. Когда еще такое приснится?
Его поцеловали, сладко, нежно, сжав в сильных объятиях. Прижали к груди, нежа, баюкая:
- Сердце мое...как я долго ждал...
- Любимый, ну что за несправедливость, почему только во сне? - король поднял руки и обхватил ими своего брата-возлюбленного за плечи, прижимая сильнее и сильнее с каждой минутой.
- Глупенький. - его чувствительно укусили в шею и тут же поцеловали. - Нияра тут. Это я тебя - похитил, за плохое поведение. - Ваэрд улыбался. Солнце играло за его спиной в золотой листве. - Все та же веранда, помнишь?
- Как не помнить? Вон след от твоего ножа. - Элвер открыл глаза и посмотрел вверх. А потом - утонул в темно-алых глазах своего супруга. - Неужели?.. Боже-Змее...
- От Мор-Лога, до Книссаурра всего два дня в прыжке. Ты плохой мальчик, замотал женушку, испугал ее и маленького. Верри, я тебя плохо воспитал, нельзя одного оставить даже на полгода, - ласково журил он его, усаживая себе на колени и запуская руки под одежду. Младший мораллес замер:
- Погоди, солнце мое, кого - маленького?
- Дурак, твоя жена уже на седьмом месяце, а ты ни уха, ни рыла. - Ваэрд хохотнул. Элвер стукнулся головой о плашки пола:
- Я, действительно, дурак...Прости, замотался... - и притянул брата к себе, расстегивая пряжку на пелерине: - Только не лишай меня сладкого, я не переживу!
- Ну, не веранде же, пойдем. Нияра с Лейкой. Им не скучно. - Ваэрд понес его на руках в их спаленку. С большой и мягкой кроватью. Уложил и буквально упал сверху, прижимая и срывая одежду. Элвер застонал, едва ощутив его губы, коснувшиеся груди. И дальше уже безумие страсти поглотило его с головой. Торопливо, не позволяя подготовить себя:
- Возьми! Ваэрд!
- Тише, тише мой нетерпеливый. Или захотел пещеры вспомнить? - Он целовал его нежное тело, придерживая руки-крылья. Дразня языком сосок и лаская пах.
- Да-да-да! Все подряд! И озеро, и пещеры! Ну пожалуйста, не мучай! - наслаждение на грани боли проходило ржавой пилой по нервам, Элвер метался под старшим, обхватывая его бедра ногами и прижимая к себе, терся всем телом и умолял. И наконец, Ваэрд погрузился в такое желанное тело, едва не крича от удовольствия. Воздержание было слишком долгим. А его Элвер - был только его. И сейчас эта теснота просто сводила с ума. Он стиснул его, обнял так, что и пошевелиться было невозможно. И брал просто, без затей, потому что так хотели оба. А напряжение, скрутившее их и не отпускавшее все эти месяцы, было просто бешенным.
Элвер охрип, потом потерял голос окончательно, и только сипло выдыхал, продолжая требовать еще и еще. Захватил инициативу, оседлав бедра Ваэрда, все больше наращивая темп. Истекая желанием, рвущим его тело, выгибаясь и лаская его грудь руками и губами. Ваэрд, умирая от страсти, еле сдерживался. Накрыл ладонью его плоть и нежно погладил в такт. Элвер забился, крупно вздрагивая, сжал собой плоть брата так крепко, сладко! И Ваэрд зажмурился, шепча его имя и выгибаясь, как ветка, захлестнув его руками и ногами в спазме удовольствия, сильнее которого, казалось не было в его жизни. Элвер без сил лег ему на грудь, опираясь на локти:
- Я тебя люблю. - и принялся медленно, едва касаясь, изучать его лицо губами, вспоминая черты. - Какой ты желанный, красивый, нежный мой!
- Я так скучал. Я чуть не умер, когда тебя в пыточную привели. Обо одном молился, чтобы тебя не тронули. А они тебя били! - Ваэрд прижал его к себе. - Никогда больше не отпущу и не брошу. Пусть хоть режут.
Элвер убрал с его лица челку, погладил край повязки:
- Нет, мой родной, это я тебя больше не отпущу и не отдам. Ты мой.
- Голодный? Ты Нияру там на голодном пайке держал? Девочка, как только приехала, так и ест, остановиться не может. Я уж волноваться стал, но доктор говорит ничего, можно.
- Я и сам не ел, и за ней не смотрел. Некогда мне было. - Элвер вздохнул. - Идем? Или полежим? - он был голоден, жутко просто - три дня проспал. Но оторвались они друг от друга еще не скоро, только когда Ерри позвал ужинать.

Нияра лежала на открытой веранде, на мягкой кушеточке, в полудреме. По прибытию на Книссаурр, она скоро оправилась от первого шока, от вида непривычного неба, солнца, мохнатых книссов и сторожевых драконидов, от странной архитектуры, размеров - для нее все здесь было просто огромным, особенно ступенчатые пирамиды домов и громада дворцового комплекса, и только в доме Ваэрда было все привычно  небольшим. И почти все время  только ела и спала. На большее у нее просто сил не хватало. Токсикоз прошел, будто выметенный из тела волшебными ветрами Книссаурра, о которых ей рассказывал Элвер. Временами она просыпалась от поцелуя супруга, или когда Ваэрд подходил  погладить ее по голове и поправить подушку. Или когда приходил доктор, запретивший ей ходить. Или Лейорра, молчаливо сидевшая у ее постели, поглаживая теплыми пальчиками хрупкую ручку Нияры. Но чаще она просто лежала в полудреме, свернувшись уютным и совершенно счастливым комочком, слушая песню ветра и стеклянных колокольчиков.
Она видела взгляды, короткие жесты, прикосновения будто невзначай, видела и чувствовала, хоть и не имела дара эмпатии, как два брата любят друг друга. И понимала, что ее место - рядом, но не между. Рядом - подругой, которую будут любить, нежно и трепетно, как младшую сестру, но женой она будет только номинально. Это ее не задевало: Элвер ведь тогда честно предупредил, что любить ее не сможет. Она думала, что сердце его было разбито смертью супруги, но теперь понимала - оно просто было отдано единственному человеку. С ней сидел Ерри, взявший отпуск. Книсс, такой непривычный, росточком под стать ей, но невероятно сильный, и с такими грустными глазами.
- Ты чего грустишь? - она протянула руку и наощупь отыскала его пушистое плечо. Книсс галантно поцеловал кончики ее пальцев, перехватив ладонь:
- Я не грущу, я думаю. - на мор-логе он говорил хорошо, но с акцентом. - А ты?
- Что ты, я не грущу. - девочка-королева тихо рассмеялась и вдруг ахнула: ее животик, только пару дней как опустившийся в преддверии родов, свело судорогой. - Ой, Ерри...
- Все хорошо, малышу просто пора. Сейчас я позвоню доктору. - Ерри нажал сигнал на комме и взял ее на руки. К родам Королевы все давно было готово. Прибежала молчаливая Лейка. Просто удивительно, как эти две женщины без слов понимали друг друга, ведь Нияра не обладала мысленной речью. Ерри уложил ее в маленький кибермед:
- Не стесняйся меня. Я закончил медицинские курсы, как медбрат. Сестренка... Сестренка очень любит калечиться. - он помог ей раздеться: - Больно?
- Совсем чуть-чуть, даже не больно, а неприятно, скорее. - Нияра, стесняясь, прикрылась длинными волосами. Лейка с понимающей улыбкой накинула на нее простынку. Погладила по руке. Нияра задышала чаше, но поглаживания котиссочки ее успокаивали, и дыхание снова выровнялось.
- А это долго? - ей вдруг захотелось встать и пойти к Элверу, но судороги схваток участились.
- Нет, я думаю все закончится раньше, чем доктор до нас доедет.  Черт, как они не вовремя уехали. Сюрприз тебе сделать хотели. А в итоге ты им сделаешь сюрприз. - Ерри на всякий случай сделал обезболивание. Он успел нежно полюбить эту девочку, которая так была похожа на его Вале. - Матка хорошо раскрывается, Лей?
«Ерри, откуда мне знать? Я в медицине смыслю ровно столько, чтоб забинтовать порезанный палец!» - фыркнула котисса.
- Ага… сюрприииз...Ой, мокро... - Нияра сконфузилась. Лейка тихонечко рассмеялась и успокаивающе погладила ее вздрагивающий живот. - Ерри, скажи, почему...охх...почему ты зовешь Ваэрда сестренкой? - она уже давно все поняла и простила Элверу обман. Просто хотела услышать подтверждение.
- Вале... Ваэрд очень много сделал для Книссаурра. Да и для людей. Он настолько принадлежит Императорам, что даже готов менять пол по приказу. Не думай о нем плохо, он искренне к тебе привязан. - Нияра застонала и напряглась, на руки книссу выскользнул ребенок, - Вот! Уже, какой маленький! - Ерри помог ей приподняться. - Видишь, как быстро.
- Я знаю... - у мараллески закружилась голова, но она протянула руки к громко кричащему малышу: - Дай, скорее, пусть почувствует меня! - у нее были маленькие, красивые грудки, последний месяц ставшие почти в два раза больше и постоянно истекавшие молозивом. А сейчас из обеих сразу потекло молоко.
- Мальчик. Хорошенький, малюсенький мальчишка. - Ерри и Лейка улыбались. Маленькая Императрица помогла привести молодую мамочку в порядок и, как по мановению волшебной палочки, Нияра оказалась уже у себя в комнате, а мальчик, завернутый в паутинчатые пеленки, уже спал.
- А чего нас никто не встречает? - Элвер распахнул двери перед Ваэрдом, внося в дом яркое солнце и запах машинного масла. Они умудрились влететь на полной скорости в дерево, покалечив свой гравицикл, пришлось его срочно подлатывать. Руки что у одного, что у второго были в масле и пыли. Но лица сияли.
- Да уж простите, Ваше Величество. Занята я была немного. - Королева кивнула на сверточек у нее под боком. - Но сначала мыть руки!
Элвер с разгону остановился, как будто налетел на стену. И расплылся в неудержимой, сумасшедшей радостной улыбке, прижимая грязные руки к груди:
- Сыыыын?
- Да. Я очень старалась. Доктор сказал, малыш слабенький, но на молоке быстро вес наберет. И на Ваэрда очень похож. Его глазки, один в один. - она приподняла пеленочку, показывая личико розовенького малыша. Ваэрд стоял и улыбался. Ему было и радостно, и горько. Он сходил умыться и переодеться и, потоптавшись рядом с Ниярой, поймал ее укоризненный взгляд: - Ушли вдвоем, а я одна осталась.
- Прости, мы за колыбелькой ездили. Красивой и маленькой. Чтобы тебе сюрприз сделать.
- Я вас переплюнула. - Нияра нахваталась от Ваэрда его словечек и дома позволяла себе ими посорить.
- Он такой маленький... - Ваэрд погладил щечку младенца, которая была нежнее лепестка.
- Ничего, он вырастет. И уж я-то не позволю, чтобы он страдал, как его отец и дядя. - Королева прижала к себе сына.
- МЫ не позволим. - Элвер сиял, как начищенный аурр. Стоял на коленях у ее постели и не мог оторвать глаз от ребенка. - Ваэрд, Роэнлин, назови его ты. - Поймал руку любимого и прижал его у себе.
- Это право его матери. Она столько вынесла ради него. Я не смею. - Ваэрд поцеловал брата в макушку.
- Я, пожалуй, знаю, как его назвать. - Нияра лукаво улыбнулась. - Мне очень нравится имя - Ваэрд. Никто не возражает?
- Девочка, так внаглую подлизываться? Из тебя получиться хорошая королева. - Ваэрд отвернулся на секунду. Но повернулся, уже улыбаясь. - Надо сообщить на Мор-Лог. Теперь Элвера никто не посмеет ни осудить, ни тронуть. А через несколько месяцев можно собираться и в обратный путь. - он сел на постель, обнимая невестку и племянника.
- Подлизываюсь? Я?! - негодующе фыркнула королева, пихая его в плечо, - Это я подлизываюсь?! Да что б вы понимали, королева Валентина!
Элвер вздрогнул.
- Леди! Я-то как раз много чего понимаю. И избавила тебя от мерзейшей свекрови. Кстати. - невинно продолжил голосом Валентины Ваэрд. - Многоженец, отомри. У тебя на диво умная жена.
- Предположим, от свекрови избавлялись вы с Верри на пару. Причем, как-то странно. Я бы поступила так, как она со своим мужем - тихо отравила. - юная змейка показала зубки. - Но я благодарна тебе, за все. И не претендую на большее, чем есть. Элвер же!  Ты думал, что я не догадаюсь? Ты действительно так думал? Глупенький. - Нияра рассмеялась. Бедный, зашуганный и запутавшийся Элвер помотал головой:
- Что-то мне уже начинает казаться...Впрочем, хорошо иметь двух жен. И ни одной тещи.
- Халявщик. - протянули королевы хором, и от хохота взлетели фашшхи. Малыш завозюкался и чихнул, просыпаясь. Глаза у него и впрямь были, как у Ваэрда. Темно-алые со звездочками зрачков.

Мораллесы улетели домой через пять месяцев, как только ребенка стало возможно без риска для жизни отправлять в космос. Астиарр тогда вызвал к себе Ваэрда и долго молчал. Шпион тоже не говорил ни слова. Он просто подошел к своему Императору и встал перед ним на колени, поднимая умоляющие глаза. Асти кивнул.
«Спасибо, сир! Спасибо вам! Спасибо!»
«Я рад, что ты счастлив… Только, если вдруг ты понадобишься…»
«Я немедленно прилечу! Вы знаете код моего вызова, а передатчик всегда со мной!» - мораллес горячо обнял книсса, в эту секунду он его любил всем сердцем. Асти отстранил его:
- Иди. Тебя ждут. Счастливо, Мышка.
- Берегите себя, Ирре Ларр! Сарисса…
- Сарисса едет с вами. Тебе он нужнее.
- Спасибо, сир.
Корабль мораллесов отстыковался и ушел в гипер, а Асти вдруг остро пожалел, что отпустил шпиона. Ему было тревожно, интуиция, или, как говорил иногда Гай, «чувство хвоста», о чем-то предупреждала. Но о чем? Впрочем, проблемы были, и их было много. Как и всегда. Как и радости: Олли выполнил обещание, Лейку забрали на Родительницу и долго над ней колдовали, меняя что-то в ее организме. Вернувшаяся оттуда, котиссочка неуловимо изменилась, стала открытее и светлее. Через пару дней на Книссаурр пожаловало новое посольство Тарлени во главе с самим королем Илленасом. Сватать будущую Императрицу. Гай пожал плечами:
- Ладно, что-то придумаю, тарлени и книсс во главе империи Людей…подумаешь, какая мелочь.
«А ничего, если я выйду замуж раньше, чем женится Гррай?» - Лейка в цветах радости была прекрасна настолько, что ослепляла. Жемчужина Книссаурра - иначе ее не звали в народе. И жемчужина эта сияла, ярче иного трайла.
- А ты у Гррая спроси.
Гррай был не против, он отстраненно кивал и поздравлял, Лей даже обиделась. Брату пришлось просить прощения и оправдываться страшной занятостью учебой. О чем на самом деле думал Наследник престола, никто не знал, после родов Аю он стал выставлять мощные щиты на свое сознание, отгораживаясь от чувств сестры и ее эмоций. Все-таки, маленький ребенок, взрослые хлопоты и чужие радости-тревоги-проблемы - это было для него слишком.

- Ну родненький, перестань. Лапушка, не грызи папин хвостик, он уже лысенький стал от твоих игр. - Рау с ангельским терпением в очередной, миллионный раз, отнял у ребенка свой измочаленный хвост. Эли басовито заорал, но поскольку папа не обратил на его протест никакого внимания, то занялся своим собственным хвостом. Ух! И противный был этот хвост! Он постоянно лез туда, куда его не просили. Пушистенькому карапузу, впрочем, это быстро надоело, и, перекатившись на бочок, он пополз по манежику, пока не уперся в его стенку лбом. Попыхтев и поелозив достаточно долго, он снова вякнул. Задремавший было Рау взял его на руки:
- Ну, что такое? Кушать хочешь?
Пускающий от восторга пузыри, Эли ухватил папу за вибриссы и потянул в разные стороны, гуля и мяукая. Потом обмусолил шею. Видимо, действительно проголодался. Рау завернул его в мягкое одеялко, впрочем, юный принц тут же освободил себе лапку и хвостик. Ухватил коготками кончик подвернувшегося хвоста и дернул, тут уж к ору присоединились и слезы.
- Ну, что ты? Ах, ты горюшко мое. Сколько ж можно самого себя за хвост дергать? - Рау убрал все, как было, баюкая ревущего малыша: - А пойдем, маму поищем? Где там наша мама? - Он пошел бродить по кораблю. Сказать, что в Эли влюбился весь экипаж, не значило сказать ничего. Котеночек был на диво хорошенький и озорной. Когда Аю приносила его в кают-компанию, то к нему сразу тянулись добрые глаза и руки, а Эли очень любил внимание.
- Избалуем мы его! - сердилась Аю и заводила разговор о братике или сестренке. Но Рау ласково останавливал ее, заставляя поцелуем замолчать.
- Успеется, милая. Какие наши годы.
Эли жил в удивительном мире звезд и команды. Он сладко спал под сирену учебной и боевой тревоги. Ползал в манеже на капитанском мостике, чем умилял совершенно всех маминых заказчиков и существенно набивал цену, потому как Аю разводила руками:
- Мне очень жаль, но никаких скидок. - и показывая на потешно сосущего лапку Эли: - Семья, сами понимаете.
Ему было все интересно, ему все показывали и рассказывали. Мамины механики сделали ему совершенно сказочную погремушищу, которая была целым интерактивным центром. Много что можно было нажать и дернуть, и после этого вылезали разноцветные плюшевые планеты, и играла тихая музыка.
 Мама была у орудий. Они с девушками-стрелками калибровали новую пушку. Рев Эли перекрыл шум инструментов.
- А голосок-то! Ну, весь в деда. - Аю сняла перчатки и маску наводчика. - Что с моим маленьким?
- Маленький хочет кушать и опять дернул себя за хвостик. - Рау погладил сына по попке. Эли, учуявший маму, сморгнул слезинку размером с фасолину и отчаянно мяукнул.
- Кушать хочет моя лапа. Сейчас мы покормимся. Девочки, я часика на три.
- Хорошо. - девушки заохали на заплаканное личико Эли, и тот от всеобщего сочувствия распалился еще больше.
- Он, когда так себя ведет, безумно напоминает мне Кайри. - Аю сидела в кресле-качалке, в покоях капитана снова было тихо. Рау, наконец, смог прилечь, наплевав на незавершенный проект, который он уже на три дня задерживал.
- Ну, от духовного родства никуда не деться. Если он будет так же талантлив, как Пушок, то я ничего не имею против. А уж взрывной характер у него весь в мамочку.
- Как моя мама в свое время с нами с ума не сошла? А Ноар? С его выводком… Неудивительно, что бабушка к нему переехала. Это ж попробуй уследи. Ужас… - Аю посмотрела на мужа. - Это ж он еще только ползает. Что будет, когда на ноги встанет?
- Тогда мне точно будет не до сна.
- Прости-прости. Спи, дорогой. Я унесу его в рубку. Поспит на мамочкиной груди. - Аю осторожно положила ребенка в перевязку и одела себе через плечо. - Вот так, как первые книссы-переселенцы.

Гай потянулся и поискал глазами камер Астиарра. Черт, он опять был в саду с этим мальчишкой! Савл Гаю не нравился просто безумно. Лейорру он ему так и не простил. И не простит никогда. Страдания дочери слишком живо легли на его огрубевшую душу. Савл на экране подошел к Императору и, положа ему руку на плечи, слушал.
«Душа моя, а если у него в руке нож?»
«О, Богиня, Гай! Ну а я - в доспехе. Пятнадцать лет уже без него не выхожу, ты забыл?» - мысленный голос Асти лучился смехом. Он продолжал с серьезной миной рассказывать Савлу анекдот. Человек не всегда понимал смысл, и тогда Асти пояснял, рассказывая предпосылки возникновения той или иной юморески. Он отдыхал, выкроив минуту. Вообще-то, он хотел отдохнуть в одиночестве, на любимых качелях. Но вездесущий секретарь отыскал его и там, приволок какое-то письмо на подпись - оно забытой бумажкой валялось сейчас в кустах.
«Но твоя шея и затылок оголены» - Гай включил громкую связь:
- А ну, отошел от императора, пока я тебе не накостылял! - Гай пригладил вставшие дыбом волосы и втянул когти. Савл вздрогнул и поспешно сделал шаг назад.
«Гааай! Не выставляй меня на посмешище! Что мне сделает этот мальчишка? Даже будь у него не нож, а лучевое ружье, я скручу его за три секунды!» - Асти насупился и безошибочно вычислил в листве камеру, глянул в ее объектив, хмурясь: «Лучше бы составил компанию. Я уже забыл, когда мы с тобой вот так сидели, обнявшись!»
«Уже иду!» - Киррео перепрыгивал ступени. Придворные прижимались к стенам. Не прошло и трех минут, как он уже стоял рядом. Пренебрежительно указал Савлу  идти прочь. Ни один, ни второй, не видели той горячей ненависти, что полыхала во взгляде секретаря, поспешно уходящего через парк. И ни один, ни второй не видели, как он вернулся - прячась за густой листвой.
- Гай, я тебя прошу, не надо так делать. Так он никогда не привыкнет к тому, что Книссаурр отныне его дом. - Асти укоризненно посмотрел в глаза любимому.
- Это не его дом. Он - заложник и государственный преступник. - Гай посадил Асти на колени, прижимая его к себе и вдыхая любимый запах. - Я так плохо спал сегодня. Пожалей меня?
- Ты слишком много работаешь. У меня с завтрашнего дня начинается инспекция исполнительных органов ареала, хочешь со мной? Специально полечу сначала на курортные планеты. - Асти обнял и принялся поглаживать волосы, вороновым крылом расстилающиеся по спине любимого. Серебро седины Гая не портило, придавая шарма. - Ты такой красивый, я сам себе завидую.
- Конечно хочу! Шашлыка поесть на халяву. Рекламу сделать. Ты, кстати, видел, какие прибыли нам приносит туристическая индустрия? Хорошо, что мы  ее монополизировали. -  Гай распустил волосы, подставляясь под массаж, замурчал.
- А просто побыть со мной? Без шашлыка? - Асти тоскливо вздохнул. Иногда ему начинало казаться, что Гай женат на своей империи, да и он тоже, на Книсской. А проводя краткое время вдвоем, они им изменяют. - Ты мне нужен, а у нас нет времени побыть наедине, даже ночью мы вынуждены бросать все и нестись разгребать чертовы проблемы!
- Мальчик мой… С тобой мне никакой шашлык не нужен. Скорей бы Гррай за ум взялся. Я  так устал от всего этого. Мне снится «Кадавр» и наша с тобой каюта. Твои вещи ай-ши. Как ты тогда смотрелся в этой форме - я глаз не мог оторвать!  - Гай закрыл глаза.
- Едем. Плевать на инспекцию, едем отдыхать! - Асти прижался к нему, спрятал голову в пахнущие полынью волосы. - Я тебя люблю, Гай.

Отдыхать получилось ровно три дня. Три безумно-счастливых, полных нежности и любви, дня. Когда они не покидали сначала каюты имперского флагмана, потом - номера отела, прерываясь только на краткий сон и чтоб быстро поесть каких-то экзотических фруктов - мяса, и снова ныряли в постель. Но три дня - не вечность, а проблемы достали Астиарра даже на далеком островке, даже инкогнито. Котисс в форме Арраса принес пакет и смылся раньше, чем Асти успел запустить в него тяжеленным табуретом:
- Сука! ****ь, Мать их триста сорок раз через колено с подвывертом! - грязно матерился Император, прочитав депешу.
- Только не говори, что кто-то из наших детей опять чего-то отчебучил? - Гай курил, лежа в постели.
- Не скажу. ****ь, чем породил - тем и убью. Я быстро, смотаюсь туда и обратно. Дождись меня. Мы еще на морских ангелов не поохотились! - Император быстро одевался.
- Что случилось? Гррай?
- У меня сейчас только одна головная боль - наш сын. - Асти наклонился, отобрал сигарету, затушил ее и поцеловал мужа. - Не волнуйся, я только ему хвост оборву, и сразу назад.

Молодежь из оппозиции, чувствуя себя безнаказанной, решилась на теракт на Книссаурре. Гррай сам уже хватался за голову, но остановить запущенный маховик не мог - главой оппозиции он числился только номинально, его давно не слушали, а это мучило посильнее пренебрежения отца-человека и резкости отца-книсса. Гррай был растерян и раздосадован. И, что греха таить, испуган. Ему доложили, что Император Астиарр прервал свой отпуск и возвращается. Он и вернулся, грохоча когтями по камню полов. Вайши при его появлении вытянулись в струнку, но своего принца - Матку не покинули.
- Ну? И как это понимать?! - Отец отшвырнул тяжеленное кресло и встал перед сыном, скрестив руки на груди. Гррай повторил его жест зеркальным отражением. Пусть он уже ничего не контролирует, но ответственность лежит на нем.
- Как протест против засилья людей у престола! - голос едва не сорвался на котеночий писк. Отец выглядел страшно - сверкающие золотыми огнями глаза, поднятая дыбом грива, выпущенные когти. Гррай вспомнил - сто семьдесят погибших. И больше половины - люди, рабочие взорванного фармацевтического комплекса. Почти триллионные затраты на восстановление, компенсации семьям погибших и пенсии покалеченным, лечение за счет казны. Отец его убьет.
- Мать твою, Веорру! Засилье людей! Ты человеку жизнью обязан! В твоей сестре и твоем двоюродном брате течет человеческая кровь! Хорошо, что Вельмир тебя не слышит. Он жизнь отдал, спасая свою жену, котиссу. И не делил друзей по расам. А если так же начнут взрывать твоих любимых Вайши? Ты об этом подумал? Как насчет засилья вайши у трона? - Астиарр держал себя в руках из последних сил. Дрожащий адъютант подал ему папку с прокурорской эмблемой и испарился. Гррая повело, он перестал соображать, что несет:
- Ты только и знаешь, что меня ограничивать! Моих друзей - вешать! Такое впечатление, что в тебя проник вирус ЕГО жестокости! А ты только рад! Может, Бешеная Кошка правду говорила? Возлегший с человеком - нечист! А ты, кроме его задницы, больше ничего не... - Асти сдержался в самый последний миг, и вместо смертоносных когтей ударил сына раскрытой ладонью. Однако Гррай отлетел к стене кабинета и сполз по ней. - Вот...о чем я говорю...Ты даже на меня руку поднял - из-за него...
- Я вешаю твоих друзей?! Гай ночами не спит, выискивая бреши в законах, чтобы твоих сосунков засунули хотя бы на пожизненное, чтобы лет через пять списать их на амнистию! - Астиарр заломал Гррая, как липку, перекинул через колено и коротко скомандовал: - Кнут мне! Я сейчас покажу тебе Бешенную Кошку! Ты у меня месяц сидеть не сможешь! Мальчишка! Сосунок! А  отец тебе трон хотел оставить! Защищал! Мне не говорил! Сыночка его любимый! А сыночка только и знает, как за его задницей следить, других интересов нет.
Гррай молча уже вырывался, больше от того, что считал себя униженным - висеть вот так по-котеночьи. Располосовал отцу штаны и бедро когтями. Асти скинул его на пол, содрал с пояса замершего истуканом гвардейца гравикнут. Гррай попятился к стене, не сводя с брызжущего разрядами оружия глаз - бешеных, злых. Прижал ушки.
- Ну давай, избей меня, как последнего каторжника!
- Я тебя не изобью, я тебя - высеку. Хотя надо бы первое. Чтобы ты хоть отчасти понял боль книссов и котисс, и их детей полукровок, которые в один миг потеряли мужей, жен и родителей! - принца опять швырнули на пол, Асти перехватил собственным поясом ему руки, и началась родительская порка. Правда, тут уж Асти не жалел. Принц стискивал клыки, но он не был воином совершенно, и к тому же, отец был прав, прав во всем. И потому он взвыл уже на пятом ударе, прикрывая голову руками, поджимая хвост. Унижение было - полным. Он и хотел бы гордо молчать, а не получалось.
- Власти ему захотелось! Гай, значит, пятнадцать лет кормил - поил, все твои сопли и слюни вытирал, так тогда угоден был! А сейчас, как же! Человек! Ты его - не стоишь! Даже кончика его когтя. Мне за тебя стыдно. - Асти отсчитал тридцать ударов и отпустил. Отдышался. Позвонил врачам. И с рыком ткнул когтем в грудь сына: - Еще раз  ты предашь свою родину,  не предупредишь Своего Императора о террористическом акте - пойдешь под суд, без поблажек. Не посмотрю, что родная кровь. - И, развернувшись, вышел, чтобы через полчаса глухо, без слез, рыдать в руках у Аури.
Утром Савл молча поставил перед Императором корзину с бутылками.
- Я восхищен скоростью распространения слухов и твоей проницательностью. - сухо заметил Асти. - Однако у меня еще остались кое-какие дела. Раз Гая нет, допрос надо провести мне. Впрочем, в подземельях есть не только допросные, но и винный погреб. Можно выпить и там. Втихую, чтоб никто потом не судачил о пьяном Императоре.
- Что вы, сир. О вас не судачат даже спьяну. Агентура Киррео слишком слаженно работает. - Савл взял корзину.
- Это безмерно радует.
Допросы были нудными. Увидев широкую и очень недобрую улыбку Императора, арестованные сознавались немедленно, и сдавали своих сообщников так быстро, что камеры только успевали записывать, а Асти - скучнел. Теперь напиться хотелось с еще большей силой.
«Мать Великая, я никудышный воспитатель… Ну почему так? Почему он ничего не желает слышать и видеть? Неужели и впрямь, проклятие матери и кровь Бешеной Кошки? Что мне сделать, чтобы он услышал?»
В прохладном погребе витал дух вина. Сразу же чуть закружилась голова.
- Ах! Как это похоже на хранилище моего родового замка... - выдохнул Савл. Выбил пробку из бутылки и сам сделал первый глоток. Еще не хватало, чтобы его обвинили в попытке отравления.
- Они все одинаковые. - Асти отобрал у него бутыль и прильнул к горлышку. Вино было будто подкисшим. Асти посмотрел на этикетку: - Хороший год, но вино странное. Давай другую. Или лучше из бочек нацедить? - задумчиво обвел взглядом ряды емкостей.
- Вроде отсюда же брал. - Савл открыл следующую бутылку. Отпил, потом нацедил кружку из бочки. - Как хотите, сир. Из бочки цедить - замаешься.
- Лентяй. - Голову повело, но этого было мало. Хотелось забыться, хоть на пару часов, все равно хмель выветрится из него очень быстро. - Давай свою бутылку.
А это вино - горчило. Асти пожал плечами и продолжил пить. Пришлось сесть на скамью, некстати вспомнилось, как они с Гаем занимались любовью именно тут, в ночь рождения Близнецов. Желание мгновенно поднялось пряной волной, запах вина на миг перебил запах самого Астиарра. Но он помотал головой и выпил еще пару глотков.
- Нормальное вино. - Савл больше подносил бутылку ко рту, чем пил. И внимательно наблюдал, как Астиарр тянется к третьей.
- Норррмаль..ик!..ное. Еще бы потом голова не болела, и было бы...ик! чудесно. - Асти положил руку на стол, вцепляясь в дерево когтями - голова начала кружиться, хотя он мог выпить куда больше и не пьянея. - Нет, в-вино - дрянь! С чего меня так... - Асти поднял глаза, фокусируя их на собеседнике, и даже чуть протрезвел, встречая ненавидящий взгляд.
- Это пройдет. - Голос Савла, казалось, раскатывался эхом. - Скоро все пройдет, Ирре Ларр...

Асти открыл глаза, с трудом сфокусировав взгляд. В голове еще все плыло, и никак не удавалось собрать в одну кучку разбегающиеся мысли. Что произошло? Где он? Что с ним? Он не понимал. На краю зрения мелькнула тень, и книсс повернул голову, едва сумев подавить приступ тошноты от этого движения.
- Савл? Что слу... - мысли человека читались отчетливо:
«Наконец-то, я выполню то, что хотел, но так и не сумел сделать мой отец! Подумать только - сам Император Астиарр в моих руках!»
- Савл, ты с ума сошел? Что ты задумал? - Асти попытался подняться. И понял, что руки и лапы и даже хвост - притянуты крепчайшими мерсонитовыми скобами к столу. И место он узнал - допросная камера для особо опасных преступников. В подземельях Киррра’аллора. Под носом у охранки Гая! И вспомнил, что камера оборудована так, что никакой ментальный сигнал не проникает за ее пределы. Значит, звать супруга на помощь бесполезно... Но он все равно собрался и позвал на пределе тех сил, что были:
«Гааааааааай!»
- Не старайтесь, Ирре Ларр, вас никто не услышит. Вы же все понимаете, не так ли? - Савл тонко улыбнулся, своей привычной придворной улыбочкой.
- Зачем? Что ты хочешь? - «Гаааааааааааай!!!»
- Чего я хочу? - Савл обходил распятого на столе Астиарра и рассматривал его с плотоядным блеском в глазах. - Я хочу отомстить вам за смерть отца и братьев. И еще — услышать ваш крик. Как они тогда кричали... Я думал — сойду с ума, а приходилось держать лицо и прятать мысли.
- Они предатели Империи, и казнены за покушение на мою дочь! - Асти рванулся, но добился только того, что Савл притянул его шею к столу прочным ремнем так, что едва не удавил. Он звал, надрывая сердце, в беззвучном крике, но вслух не проронил больше ни звука. Предатель медленно, наслаждаясь каждым жестом, подкатил к столу тележку с пыточным инвентарем.
- Приступим, сир? - издевательски поклонился, доставая первое приспособление из выбранного инструментария. Асти прикрыл глаза и заставил напряженное тело расслабиться — ему нужны были все силы, чтобы выдержать пытки.
Первым пострадал хвост. Раньше Асти как-то не задумывался, сколько позвонков и нервных окончаний у него в хвосте. Он был очень чувствительной частью тела, одной из максимально-эрогенных зон. Сейчас он стал очагом адской боли. Так больно не было, даже когда яд разъедал его внутренности, когда на горле сжимался шоковый ошейник или когда лазер прожег дыру в его легком. Савл отрезал от хвоста кусочек за кусочком, медленно, стараясь причинить как можно больше мук. Император только вздрагивал и сжимал челюсти до хруста клыков.
«Ты не услышишь моего крика. Гаааааааааааааааай!!! Отзовись же, Гай! Прошу тебя, Мать-Кошка...Гаааааааааай!» - Его зов мог пронизать космос...но перед орихалковыми стенами был бессилен.
После того, как от хвоста остался коротенький обрубок, пришла очередь рук. Палец за пальцем... Савл пытливо вглядывался в белое, как мел, лицо Императора, трогал слипшиеся от пота и крови пряди гривы.
- А вы красивы, Ваше Величество. Очень красивы. Даже сейчас вы вызываете противоестественное желание. Это нехорошо, совсем нехорошо, за это надо вас наказать! - он продолжил медленную пытку, каждый раз прижигая раны лазерным резаком. Асти уже не мог определить — какую часть от него отрезали. Боль в руках стала одной огненной волной. Но когда плечам вдруг стало легче — понял: рук у него больше нет.
- Вот и нечем более подписывать приказы, да, Ирре Ларр? - Савл был в крови с ног до головы, и улыбался все более безумно. Астиарр молчал. Он продолжал звать, но кровопотеря ослабляла его все больше, и временами он впадал в забытье, отрешаясь от боли. Чем дольше длилась пытка, тем чаще он терял сознание. Савл отливал его водой, смывая кровь с серебряного меха. Когда от лап остались только обрубки по колено, он разделся и влез на стол, наклоняясь над обеспамятевшим в очередной раз Астиарром: - Я просто не могу вот так оставить это, правда же?  - плеснул в лицо книссу ледяной воды. Император с трудом приоткрыл глаза, почти не видя, поморгал, убирая с ресниц влагу.
- Что... Гааай...
- Гай не придет и не услышит, о, прекраснейший из книссов.
Асти повел мутным от боли и шока взглядом, облизнул с усов воду.
- Что ты делаешь...
- Только то, что считаю нужным. А вы, сир, растянуты, как шлюха. - он одним резким движением вошел в податливое тело, заставив Асти задохнуться от новой боли, гнева и унижения. Но книсс стиснул клыки снова и промолчал, только мысленно взвыв на пределе сил. Милосердное беспамятство снова накрыло его, позволив ничего не чувствовать — ни боли пыток, ни насилия, ни того, как тело, принадлежавшее всегда только Гаю, оскверняет своим семенем палач.
Савл смотрел на распростертый на столе обрубок и не чувствовал ничего: ни удовлетворения от мести, ни удовольствия от насилия. Ничего. Он так и не добился от книсса криков, хотя очень старался. Астиарр умирал, это было очевидно. Но перед тем, как его душа покинет изуродованное тело, человеку надо было еще одно, пожалуй, самое страшное, что придумали люди. Он взял нож для вскрытия грудины и вспорол грудь книсса. Асти захлебнулся кровью, пытаясь удержаться на самом краю. Ему все еще не верилось в смерть. Савл вырвал его сердце, поднимая его так, чтобы книсс видел его — еще трепыхающийся комок плоти, истекающий яркой кровью.
- Прощайте, сир... - и его пальцы сжались, сминая сердце. Душа Императора рванулась прочь из тела, в яркий свет яростного Книссауррского солнца. Савл бросил сердце в лоток, куда складывал все части, отрезанные от тела Астиарра. Взял лазерный резак и отделил его голову, расчленил остальное на мелкие куски и принялся методично запаковывать их в вакуумные пакеты. Голову и сердце он поместил в герметичный контейнер с сухим льдом и запечатал императорской печатью. Погрузив все упакованное на гравитационную тележку, накрыл черной тканью и вывез за дверь. А в камере активировал систему очистки, уничтожившей все следы.

Прошло четыре дня, Гай терпеливо ждал. В одиночестве ему не отдыхалось, да и непонятная тревога грызла сердце. Он связался с Книссаурром, ему ответила Аури.
- Астиарр? Примчался вчера, злой, как черт, арестовал двадцать человек, «побеседовал» с Грраем - тот сейчас в медцентре, Мих ему располосованную спину сращивает. А мне пришлось нашего Императора приводить в чувство, он почти в истерике был. А утром в допросных зверствовал. Пока я его больше не видела, тиххе.
- Странно…но, думается, он по моей кривой дорожке пошел - напивается где-то. Ладно, сейчас я с ним так свяжусь.
Но и на мысленный зов Асти не отвечал. Причем так, будто отгородился не громадными расстояниями космоса, а орихалком. Гай пожал плечами: Асти всегда слишком остро воспринимал противостояние сына и отца, считая себя виноватым в неправильном воспитании.
- Ладно, я возвращаюсь. - киррео собрался за пару минут. Через два дня долгого гипер-прыжка он уже был на Кольце и летел домой.
Гая встретила Веорра, встревожившаяся не меньше, а то и больше. Впрочем, она была почти в шоке от поступка сына. Гррай - убийца невинных! Пусть он и не участвовал лично, но он был вдохновителем этого жестокого теракта! Гаю пришлось успокаивать ее. Веорра тоже недоуменно пожала плечами:
- Асти?  Я его не видела с той ночи, когда он примчался. Мы с ирс-э Ауриэти его чаем отпаивали, потом снотворным - и в постель уложили. Он, кажется, собирался с горя напиться…
- Это на него не похоже. Не может же он находиться в такой глубокой отключке. - Гай был удивлен. Впрочем, так уже было однажды, когда Асти полез в подземелья дворца и никому ничего не сказал: - Вео, он  что, и к обеду не выходил?
- Нет, пришел какой-то мальчик - секретарь, сказал, что Император занят и просил доставить обед в его кабинет. А я сегодня целый день с инспекцией по приютам и детским больницам, Ноар попросил патронировать... - растерялась котисса.
- Савл, что ли? Ну-ну, дорогая моя. Я сейчас во всем разберусь и найду нашего блудного Императора. - Гай обнял жену. - Что ты? Видишь же, я спокоен, как драконид. Значит, и с ним все в порядке.

В кабинете Гая ждала нарядная коробка, перевязанная синей и золотой лентами. «Любимому» - значилось на открытке, приложенной к подарку. Почерк был знакомый. Точнее, почерк был - Асти. Гай улыбнулся. Подарки они дарили друг другу постоянно. Скорее всего, в коробке окажется карта, и начнется любимая игра Гая в «найди-где-я-спрятал». Он взрезал ленту когтями и открыл. В коробке оказался металлический герметичный контейнер, завернутый в пушистую ткань. Поверх же нее лежала записка: «Я люблю тебя. Мое сердце принадлежит тебе». -  Гай даже привздохнул от счастья… Выпустил когти и вскрыл упаковку.
Он не сразу понял, что перед ним. Посмотрел, повертел в руках куб льда, поставил на стол, крепко зажмурился, надеясь, что это наваждение, и что вот сейчас, точно-точно, он откроет глаза и посмеется, что ему такое привиделось. Но это не помогло, и Гай покрылся холодным потом. Изо льда, на него смотрели горячо любимые глаза сапфирового цвета, с непередаваемой мукой в застывшем взгляде. Голова и сердце Асти. Правда оказалась настолько страшной, что Гай не мог в нее поверить. Как? Как он не почувствовал смерти супруга? Если даже смерть Эрми пронзила его через многие миллиарды парсеков… Сердце его окаменело, он с трудом пересилил себя,  убрав «подарочек» обратно в герметичный контейнер, выставил на нем температуру и убрал в сейф. Гай - Юлий Принцип будет горевать потом. Сейчас надо было начинать расследование по горячим следам.
- Собрать все прислугу и придворных в тронном зале. Перекрыть все входы и выходы. Страже отчитаться поминутно о своем пребывании, драконидов в оцепление. - приказы отдавались быстро, и от голоса Гая, сухого и безжизненного, книссы дрожали и бежали сломя голову их исполнять. Киррео лютовал.
Через полчаса во дворце было введено военное положение, вся прислуга была выстроена в тронном зале и в примыкающих к нему коридорах — за прошедшие двенадцать лет в Киррра’аллоре снова было не протолкнуться от обслуживающего персонала и придворных, как-то незаметно расплодившихся, на место старых слуг приходили их дети и помощники. Среди книссов, людей, вайши и тарлени пробегали испуганные шепотки: никто не понимал, что случилось, в чем проблема? Дворец был оцеплен тройным кольцом охраны, вайши и драконидов. По тревоге были подняты все военные части в районе столицы, перекрыты космодромы и частные космопорты. Книссаурр, словно раковина, захлопнул створки.
 Веорра примчалась в кабинет, взвинченная чужими эмоциями и собственными переживаниями:
- Гай, милый, что стряслось? Ты нашел Асти?
Тот поднял голову с рук и посмотрел на нее потухшими глазами, не отвечая на вопросы, скомандовал:
- Вернись к себе, забери детей, всех. Выстави десантниц. Вход и выход только по подписанным мной пропускам. Понятно?
- Да объясни ты толком, Гай! Что вообще происходит?! - В голосе жены звенело уже зашкаливающее напряжение: - Никуда я не пойду, пока ты мне не объяснишь!!!
- Женщина, встала. Пошла. Выполнила. И лучше в покои Лейорры, там охрана надежнее.
- Ах, вот как вы заговорили, капитан Принцип! Что стряслось!? - она подошла на несколько шагов и встревоженно положила ручку на лоб мужа. И только потом сообразила, что же в облике Гая ей показалось неправильным: черные, с редкой проседью, с золотыми бликами орихалка, волосы стали белее снегов Тарлени. - Что произошло? Прошу, скажи, я ведь все равно узнаю.
- Узнаешь. Потом. Сейчас сделай, как я прошу. Сбереги детей. Поняла?
- Хорошо. - Веорре стало страшно. - Я поняла. - Она вышла и позвала Яурре. Та, по давней привычке, занималась бумагами в секретариате, и сейчас сидела, не понимая, что происходит, так же как остальные служащие, в тронном зале. Через несколько минут ее и малышей, а также Иллиру с Миной, Лейорру, гвардейцы отконвоировали к покоям принцессы, выставив перед дверью пару драконидов, а коридор перекрыли вайши принца Гррая. Сам принц, вернувшись из медцентра, как и королева, метнулся к отцу, безуспешно набирая на ходу код коммуникатора Астиарра.
- Пап, а где папа? Мне с ним надо...ой...- принцу было достаточно одного взгляда на Гая, чтоб понять, что стряслось что-то из ряда вон.
- Мне тоже. Но пока нельзя, ни мне, ни тебе. Пойдем в тронный зал, ты мне нужен там. -киррео одел венец - эррау и заправил седые пряди за уши, волосы его были распущены, как в глубоком трауре.
  Войдя в тронный зал, киррео громко обратился к собравшимся:
- В законе Книссаурра есть статья, запрещающая проникновение в чужие разумы, и подобное вмешательство карается смертью. Но там есть так же пометка, что в военное время и в чрезвычайных обстоятельствах телепат может проникнуть в сознание человека, минуя его согласие. Боги меня простят. Женщины - направо, мужчины - налево. - Гай снял перчатки и шагнул к выстроившимся мужчинам, от его прикосновений к голове, они падали. Либо замертво, либо начинали биться в судорогах. Сильнее Гая была только Лейорра, но своей дочери Гай не пожелал бы подобного испытания. Картины проносились в его сознании, а мозг обрабатывал их, собирая по крохам нужные детали. В зале началась страшная паника и крики. Народ кинулся к запертым дверям, давка калечила и книссов, и вайши, и тарлени. А посреди всего этого кошмара возвышался киррео, который отшвыривал от себя очередное «прочитанное» тело и шагал к следующему.
- Пап, ты что делаешь?! - Гррай  в ужасе следил, замерев в каком-то ступоре, за Гаем, и только после того, как страже пришлось выстрелами в воздух утихомиривать толпу, сорвался с места и схватил его за руки: - Пап, опомнись, ты же убьешь сейчас кучу народа! Да что же такое, то пытки, то это! - юноша негодовал, не зная мотивов, не мог понять, зачем? Для него, неприемлющего насилия, то, что происходило, было дико. Гай, наполовину обезумевший от напряжения, пристально посмотрел в глаза сыну, посылая в его сознание картину сейфа, контейнера и его страшного содержимого. Гррай глухо ахнул и сполз по стенке на пол. Казалось, толпа замерла, отшатнувшись на мгновение. Потом, в мгновенно установившейся тишине, прозвучал чей-то панический вопль:
- Принц Гррай убит!
Теперь уже в зале началось настоящее светопреставление, половина стражи метнулась к киррео, закрывая его своими телами, половина стражи вместе с озверевшей толпой пыталась прорваться к Гаю, который, прижимая к себе тело сына, продолжал протягивать руку, уже не касаясь. Послышался страшный вопль и треск. Голова одного из придворных взорвалась как спелый арбуз от удара, кровь и мозги брызнули в разные стороны, пачкая людей и стены. Гай просто уже не мог действовать бережно, поэтому полетели головы. В прямом смысле этого слова. После этого наступила гробовая тишина, нарушаемая громкими взрывами костей.
Гррай пришел в сознание уже в кабинете отца, полулежа в кресле, в первый момент никак не мог вспомнить, что же произошло. Потом до его слуха донеслись приглушенные рыдания матери и сестер. И вспышкой боли — память о переданном видении. Голос мгновенно сел, так что спросить он смог только шепотом:
- Пап, это правда? Почему я ничего не почувствовал? И никто не почувствовал?
Гай помешивал ложечкой чай:
- Его убили в орихалковой камере, мы ее когда-то сделали для Казуса. Не выводя из дворца, прямо у нас под носом. Вернее, под ногами. У убийцы было трое суток, чтоб смотаться и замести следы. Сейчас его ищут по всем галактикам. Эта сволочь имела наглость прислать мне «подарок», подписанный почерком Асти. Я уже вычислил убийцу. Если ты считаешь, что метода была слишком жестока - твое святое право. Но согласись, что она эффективна ровно настолько же, насколько бесчеловечна.
- Я считаю... - что там считает горячая голова юного принца, выяснить не удалось — Гай снова вынул из сейфа записку и сделал ему знак замолчать. Гррай всхлипнул и вылетел из кабинета прочь.
- Тела мы так и не нашли. Гррай…Этим займется он с Вайши.
Веорра согнулась пополам - ее замутило от слишком острых эмоций. И от воспоминаний Гая при взгляде на контейнер. Гай впился когтями в столешницу.
- Как я его уговаривал на психоматрицу, как чувствовал.. - Он подошел к жене и обнял ее и дочь. На его мундире запеклась чужая кровь, но он, казалось, этого совсем не замечал.  Вео не шелохнулась – все ее силы уходили на то, чтобы держать блок, как ее научил Асти, иначе она давно бы слегла от силы чужих эмоций.
- Гай…найди его тело. Я попрощаюсь. - мертвый голос жены шелестел сухим песком.
- Я найду, если тебе это так важно. Вернем его, вот увидишь, и года не пройдет. Меня тоже убивали и что? Видишь, вот он я живой и здоровый. Будет еще лучше, опять начнет сумасбродить и выкидывать штуки по своему обыкновению. Так что считай, что он просто болен. Тяжело, но не смертельно. Хорошо? - он поднял ее за подбородок и поцеловал дрожащие губы.
- Хорошо. – она кивнула и поморгала, сдерживая слезы. – Можно мне в Храм?
- Конечно, возьми с собой драконидов и ступай. Только осторожно. - Гай отпустил ее и замер, обнимая Лейорру: - Вот так вот, дочка, бывает. Вроде все предусмотрел-просчитал, а в собственном доме… - он замолчал, поскольку голос звенел и грозился сорваться.
«Папочка, а мы папу, правда, вернем? Правда-правда?» – иногда Лей, резко повзрослевшая, словно на мгновение возвращалась в детство. Сейчас она рвалась надвое: хотелось утешить отца, как взрослой, и прижаться к нему в поисках утешения и защиты, как маленькой.
- Конечно, вернем. Сделаем клона, наложим на него психоматрицу. И будет он как новенький. Такой же рыжий и вредный. Еще надоесть успеет. - Гай попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла перекошенная гримаса: - Поможешь мне? Гррай, видишь, совсем расстроился. Надо позвонить Аю и оповестить народ. Государь находится в тяжкой болезни. Незачем нам смуты. Отравили в очередной раз, и все.
«Да, папа. Я буду с тобой, буду помогать. Буду учиться управлять империей. Мне пора уметь, да?»

Гррай не помнил, как добежал до качелей, но, видно, напрямик через кусты – на лапах было не по одной саднящей царапине, и штанишки были разорваны просто в бахрому понизу. Его душили и стыд, и вина, и горе, хотелось сделать хоть что-то, чтобы выплеснуть из себя этот жгучий ком. Он посмотрел на руки и понял, что уже пытался - под когтями были кусочки коры и древесины. Видимо, какому-то дереву в саду пришлось нелегко.
- Ну, почему?! Как же так, ведь уже все было хорошо, почти, так почему снова и снова наша семья кого-то теряет? Великая Мать, по-че-му???
- Потому что жизнь - дерьмо. И с этим надо просто смириться. - Гай тихо вышел из разгромленных кустов: - Иди ко мне, тиххе.
- Пааааап… - Гррай прижался к нему и расплакался, как маленький, - Прости меня, папочка, прости, я идиот, я ничегошеньки не понимал, думая, что понимаю…
Гай поднял его на руки и сел на качели, Гррай, правда, уже перерос своего человеческого папочку, но это ему не мешало:
- Маленький мой мальчик, ты меня прости. Я так зол был на тебя, аж в глазах помутилось. Родной мой котеночек, мальчик ненаглядный. - Гай поцеловал его между ушек, как в младенчестве.
- Это ты меня прости, пап, я просто не понимал, что с врагами надо быть безжалостным, потому что только страх заставляет их подчиняться и уважать. Ты меня научишь всему, хорошо? А то, кажется, Лейка больше понимает в управлении Империей, чем я. – Гррай потерся ушками об отцовскую ладонь.
- Лейка уже пережила одну из самых страшных потерь, которая только может произойти, это сделало ее старше. Как ни странно, боль и лишения воспитывают душу гораздо эффективнее самых лучших учителей. А политика, сыночка, вещь очень жестокая и грязная. Я вот, видишь, постоянно наступаю на одни и те же грабли, хоть и далеко уже не мальчик. А последствия этих «граблей» страшны до такой степени, что с трудом поддаются осознанию. Не пожалей мы тогда Савла, всего бы этого не произошло. Огромной глупостью было приближать его к семье. А еще… - Гай снова потемнел лицом: - Привыкни к тому, что сильный и главный никогда не может быть – хорошим. Ему нужно быть - правильным. Так, чтобы по совести. И по закону. Потому как один человек может быть нужнее и важнее многих сотен. Например, Таарр или Зануднейший. Они - бесценны для Империи. И если бы с ними что-нибудь случилось, я бы проделал то же самое, поскольку это самый быстрый способ получения информации. А время в шпионаже и интригах решает все. Кто успел, тот и съел.
- Пап, я это запомню, все-все. Навсегда. Я не хочу потерять свою…никого я не хочу терять больше. Никогда. – Гррай решительно встал и серьезно посмотрел в глаза отца. – Если тебе нужна помощь, рассчитывай на меня.
- Вообще-то, нужна. Практически, тело Асти нам не нужно. Клон вырастет и без него, но твоя мама хочет, что бы мы его нашли. Займись этим. Надо начинать с чего-нибудь. - киррео куснул его за ушко: - А Эрмина тебя любит?
Гррай покраснел:
- Пааап! Ты же сам знаешь, зачем спрашиваешь? – он чуть посопел носом, подумал и осторожно сказал: - А мама права – если тело отца найдет кто-то, из моей оппозиции, а после клонирования заявит, что мы убили Императора и посадили на его место непонятно кого, у нас будут проблемы. – он скосил глаза на Гая и пожал плечами: - Ну, да, я виноват, оппозицию создал я, но, поверь, не на пустом месте.
- Кто бы сомневался. Знай, всегда найдется толпа молодых идиотов, недовольных режимом. Так всегда было и так всегда будет. Вот увидишь, когда сам на трон заползешь. - Гай потряс его на коленях: - По кочкам, по кочкам, по маленьким листочкам…
- Ну, паааааап! Ну, честно, я уже не маленький!
- Конечно не маленький, уже своя оппозиция. Я тебя за нее потом нашлепаю. Так, сейчас за дело. Ты - на поиски Асти. Лея отвечает за связь и информацию, а я пошел разбираться с жертвами Тронного допроса. Надо нести ответственность за свои поступки.
- Ага. – принц мотал на ус все, что говорил Гай. Он понял в этот день, что быть принцем – это не только звание и почести, но и громадная ответственность, большая, чем он думал прежде. – Я пошел.
Поиски тела начались с того самого подземелья, где Асти был убит. Ищейки отдела внутренней безопасности прочесали его, но ничего не нашли – система очистки допросных комнат, сконструированная Таарром, была безупречна, как и все, созданное им. Следов не оставалось никаких, ни единой частицы. Гррай полагался только на свое чутье и зов крови.
Гай осмотрел собравшихся:
- Ну, что я могу сказать хорошего... Вам и вашим близким повезло. Почему? Я вижу, многие из присутствующих удивлены и не разделяют моей радости. Повезло потому, что сегодня днем из Тронного зала могли выйти только Вайши. Поэтому, предупреждаю сразу, меры были беспрецедентными, но необходимыми. Поэтому, за убитого выдаю государственную компенсацию в размерах установленных законом. Покалеченным -  бесплатное лечение и пожизненную пенсию в рамках закона. Вопросы? – в зале раздалось сразу несколько голосов, вопрошающих:
- А что случилось? Почему всех согнали?
- Императора отравили, нужно было очень быстро найти отравителя. От этого зависела жизнь Астиарра, и сейчас он на волоске от гибели. Мне жаль, что я снова стал причиной вашего горя. Но я пекусь об Империи. И о целостности Ирре Ларр, прошу меня понять и простить.
Книссам и людям оставалось только принимать киррео таким, какой он есть.
- С Императором будет все хорошо? – советников интересовал этот вопрос непраздно, ведь, если Император умрет, придется короновать принца Гррая, а не только одному Гаю было понятно, что юноша не готов, что он – не его отец, в семнадцать лет сумевший взять Империю в руки.
- Он тяжело болен, но мы будем прикладывать все усилия. Психоматрица уже снята, и мы готовы к худшему стечению обстоятельств. Поэтому, молитесь, но не рассчитывайте на чудо. Всю подробную информацию вы можете получить в медцентре.
Доктор Мишелин, который вынужден был поддерживать легенду Гая, был весьма недоволен – ему пришлось закрыть одну из палат и выставить перед ней охрану, и начать работу над клонированием Императора, чего он никогда не приветствовал. Но, как гениальный врач и ученый, он не мог сделать свою работу плохо. В инкубационной камере, созданный из ДНК Астиарра, уже рос зародыш нового тела для него.
- Док, ну Док! - киррео выставили из лазарета. – Ну, возьми у меня кровь, кожу, ну хоть волосы! Он же помог мне сердце выправить! - Гай жалобно поскребся обратно.
- Ирет киррео, идите к жене, не мешайте работать!  - Мишелин рявкнул через дверь, готовя питательную среду для зародыша. – Мне достаточно того материала, что есть, а ваша ДНК – изменена орихалком, если я добавлю ее, неизвестно, что изменится в организме Астиарра.
- Дурнее он точно не станет, - проворчал Гай недовольно, идя по коридору. Тело искали, народ был спокоен, Аю должна была прилететь с мужем на днях, а у киррео на носу был гон и страшное раздражение на почве его неудовлетворенности.
 «Папа, подойди на третий уровень допросных.» - голос Гррая был настолько бесстрастным, что сразу становилось ясно: юноша просто в шоке.
«Иду, родной». - Гай пришел настолько быстро, насколько мог. В коридоре, у стеночки, сидел принц Гррай, а вокруг него суетились вайши с водой и полотенцами. Принц только отмахивался, неотрывно глядя на медицинскую каталку, накрытую черной тканью, у противоположной стены.
- Она просто стояла тут. И никто даже не поинтересовался – что на ней. Никто не заглянул. – Гррай сглотнул, явно пережидая приступ тошноты. – Я не могу на ЭТО смотреть, честно.
- Вот и не смотри. Кто ж тебя просит, отвернись к стеночке. И выпей воды, Вайши плохого не предложат. - Сержант Вайши одобрительно застрекотал, разворачивая обожаемого Принца-родителя лицом к стенке и настойчиво тыкая ему в лицо бутылку с водой. Гай подошел к каталке, откинул ткань и повертел в руках ошметки тела, упакованные в пакеты, нашел детородный орган, погладил:
- Это Асти. Точно. Хотя экспертиза не повредит. Асти расстроится, он любил это тело. Ну, ничего, мы ему не хуже сделаем. Останки нужно тайно захоронить в Храме под алтарем. Но, для начала приведите их в приличное состояние. Королева хочет проститься.
- Будет исполнено, ирет Гай. – коронер увез каталку в морг, где фрагментами тела занялись патологоанатомы и лаборанты. Экспертиза ДНК подтвердила – тело принадлежало Астиарру.
Собирали этот страшный «паззл» несколько десятков часов, сшивая воедино. Вернули на место сердце и голову. В итоге, обряженный в традиционное одеяние, Асти выглядел почти как живой. Веорра молча стояла над ним. С того самого момента, как она получила разрешение на посещение Храма Матери, от Королевы не услышали ни звука – распустив косы, надев строгое платье, она приняла обет молчания, пока не вернется супруг. Или – до конца своих дней, если клонирование будет неудачным.

Гай держался, пока погребение не завершилось. А после ушел в спальню и разрыдался, упав лицом на постель, еще хранившую запах его возлюбленного. Паренек, которого Асти когда-то приставил к Гаю, помогать киррео приводить в порядок его роскошные волосы, многажды проверив на надежность, подошел, осторожно присев рядом на край постели.
- Ирет Гай, вы стали седым совсем… - в его голосе даже изумления не было – по дворцу ползли уже слухи, один страшнее другого. – Я могу чем-то помочь? – он по привычке принялся поглаживать тяжелые пряди, распутывая их. Гай уткнулся ему в колени. Он даже не мог пойти выплакать свое горе к Аури, та была занята девочками, да и не гоже Наместнику трона рыдать, как дитя. Слезы его душили, кажется, уже промокло все одеяние юноши, когда Гай наконец-то затих, вздрагивая.
- Все так плохо, ирет киррео? Надеюсь, все наладится, не переживайте так. – парень, имени которого Гай за несколько лет так и не удосужился запомнить, отзывался на любое, кроме «Асти», теперь гладил уже не только волосы, но и плечи, стараясь хоть чуточку успокоить своего господина. Гай ему нравился, не смотря на жуткие страшилки, ходившие среди слуг.
- Конечно, наладится, куда оно денется-то. С подводной лодки… Просто устал очень. Я же не железный, только орихалковый. - Гай вымученно улыбнулся. - Организуешь мне массаж и ванну?
- Непременно, ирет киррео, как только вы соизволите меня отпустить. – Паренька звали Наррис, но напоминать свое имя он не стал. – И массаж с маслом, и ванну с пеной. Все, как вы любите.
Гай нехотя отпустил слугу, гон вступал в свои права, Вео в этот раз выручать его точно не будет, поэтому киррео приготовился морально к очень тяжелой недельке. А тягучий, сладкий аромат уже раскатывался от его тела, волнами по комнате. Наррис встал, отвесив короткий поклон, направился в ванную, включать воду и брать массажное масло. Гай вошел в ванную раздетым и нырнул в ароматную воду, моля тело хоть немного расслабиться, он прекрасно знал еще по прошлым долгим отлучкам супруга, что вскоре это напряжение перерастет в мучительную боль, которую не в силах будут прогнать медицинские средства. Наррис пристроился у бортика бассейна и принялся разминать чересчур напряженные плечи киррео. Он видел возбуждение Гая, и, если верить слухам, снять его было некому – Император лежал при смерти в лазарете, королева в трауре. Руки парня заскользили по плечам киррео уже не массажными, скорее, ласкающими движениями.
- Постой, дитя. Знаю, что ты хочешь помочь мне. Но лучше уйди, пока не поздно. Я лаской не отличаюсь. - Гай придержал его руку. Он слишком хорошо помнил Эрми.
- Мой долг - помогать вам, сир. Так приказал Ирре Ларр. - тихо ответил юноша, не пытаясь продолжить, но и не отстраняясь. Прикусил губу. - Не важно, в чем эта помощь заключается: заплести косу или...так...
-Так и сказал? - Ну да, Асти полгода дрючил обслугу, пока не нашел Гаю совершенно на сто процентов проверенного человека. С него могло статься.
- Не совсем так, но разве я не понимаю? - Наррис мягко потянул руку к себе, намереваясь продолжить. Он - сильный, если будет больно, он потерпит. Тем более, что запах желания становился сильнее с каждой минутой, и даже он его уже чувствовал. И реагировал. Гай притянул его к себе. Глаза у него загорались алым, но он старался сдерживать себя. Мальчишка был хрупким.
- Сир, позвольте, я сам, – паж не сопротивлялся, только придерживался за плечи своего господина, да старался скинуть намокающее одеяние.
- Конечно. - Гай нехотя отпустил его и пересел на мелководье. На теплую лежанку, которая предназначалась для массажа. Наррис разделся, бросив беглый взгляд на себя в зеркало. Тело было ухоженным и вполне себе развитым. Только и того, что удался он тонкокостным и похожим на девчонку. Он пожал плечами и, чуть ежась, шагнул в бассейн. Встал  на колени возле Гая, зачерпывая масло ладонями.
- Ты красивый. - Гай притянул его себе на грудь. Твердое и горячее коснулось  живота парнишки.
- Спасибо, ирет киррео... - мальчишка задышал быстрее, оперся на плечи Гая, устраиваясь так, чтобы ему было удобно. Прикусил губу, чувствуя, как горячая, крупная головка ткнулась ему меж ягодиц. «Ой, мама...» - и подался назад.
- Не бойся.. Я не такой тиран и деспот, как описывают. - Киррео отодвинулся. Поцеловал.
- Я не боюсь. Вы меня не помните, а я уже три года здесь служу. - Наррис улыбнулся. - Я знаю, какой вы, сир.
- Прости, это я сильно не прав. И какой я? - пальцы пробежались по узкой спине и худым ягодицам, поглаживая.
- Властный, жестокий, но справедливый. И вы умеете любить, это уже легенда - ваша с Ирре Ларр любовь. - Наррис опустил глаза и заалел. Весь его опыт был - баловство в приюте.
- Я его не просто люблю...Он - моя жизнь. И если бы не проклятое тело, я бы не коснулся тебя. Не осквернил чистоту.
Юноша решился, обнял тонкими ладонями его лицо, глядя в больные глаза своими - теплыми, голубовато-серыми, погладил.
- Сир, не говорите так. Никто не винит книссов в том, что природа или Богиня их такими создала. По дворцу ходят страшилки, но я-то знаю, как все на самом деле. Кровь императора в вас - не проклятье. Меня вы не оскорбите и не запачкаете. Пожалуйста, сир! - наклонился, трогая губами сжатые в нитку губы киррео. Тот очень медленно расслабился. Пальцы умело размассировали узкий, девственный вход, губы заласкали, чтобы паж получил максимум удовольствия. Наррис тихонечко постанывал, прижавшись лбом к плечу Гая, подаваясь назад, уже опьяненный желанием, как наркотиком, и запахом киррео, и его ласками. Гай перевернулся, удерживая его, очень осторожно, по миллиметру, вошел, нависая мальчишкой и спрятав в плаще своих волос. Наррису было больно, не смотря на всю осторожность киррео, но он ничем не выдал своих чувств, заставил себя расслабиться, разжать пальцы, выпутываясь из седых прядей, погладил Гая по спине.
- Все хорошо, сир. - голос чуть вздрагивал, но он улыбнулся и шевельнул бедрами.
- Прости, я... - Гай глухо зарычал-замурчал. Но это было выше его сил. Слишком тесно, слишком сладко. Каменная крошка брызнула из под когтей. Юноша не замечал слез, их смывала вода, поднятые мощными движениями Гая волны. Он не слышал собственных стонов, заглушаемых рыком киррео. Он только и мог, что беспомощно цепляться за его плечи и еще шире разводить ноги, топясь в дикой смеси боли и необычно-острого наслаждения. А киррео показывал мальчишке все новые и новые грани, чувственно, щедро оделяя его опытом. Пока не понял, что еще немного, и убьет. Омыл и прижал к груди, успокаивая и прося прощения.
- Сир, вы так и не... - Наррис сглотнул и выскользнул из рук, опускаясь снова на колени, наклоняясь и закрывая глаза, обхватил губами.
- О...ты... - Гай заметался. Он боялся к нему прикоснуться, чтобы не поранить. А это было, пожалуй, единственное, что Наррис умел, из всего разнообразия ласк. И он постарался. Так, что даже подавился и долго судорожно кашлял. А Гай лежал и вздрагивал, глаза тускнели, нечеловеческое напряжение спадало.
Наррис выбрался из бассейна, с трудом сдерживая стон, взял полотенце, готовый обернуть и растереть своего императора. По бедру скользнула капля окрашенной розовым воды. Он смотрел на Гая, старательно давя в себе жалость - ее киррео мог стерпеть только от своих: мужа, матери, жены. Наррис жалеть его мог - но только про себя.
- Прости, мальчик. - Гай сам утерся и завернул Нарриса, отнес его в постель. - Раздвинь ноги, я регенератором замажу. - нежно поцеловал в бедро.
- Сир, не надо, сир... - но юноша послушно выполнил требуемое и замер, только чуть вздрагивал от прохладной, слегка щипящей мази.
- Пока Император здесь  я, то сам решаю, что надо. А что не надо. - Гай лег рядом, погасил свет. - Если голоден, или еще что-нибудь нужно, только скажи, - и тут же уснул, крепко сжимая его в объятиях.
- Мать Кошка...слухи пойдут. - Наррис так и не смог сомкнуть глаз. Поясницу тянуло, было не слишком удобно в ультимативных объятиях киррео, и перед рассветом он осторожно выполз из-под его руки, наклонился и едва касаясь, поцеловал императора в висок.
- Одежда...завтрак, украшения... - он привычно-бесшумно перемещался по комнатам, готовя все для пробуждения Гая. Потом скорчился в кресле и уснул чутким сном.

Гай пришел к Веорре. Котисса не произнесла не слова, прячась в орихалковых стенах.
- Мне сказали, ты собралась в монастырь. Что ж, держать не буду. Дети уже взрослые. Я с ними справлюсь, - он сел и уронил голову на руки. Веорра вышла к нему, погладила по щеке, оставляя полоску черной краски. Ее когти были в ней, и платье, и вообще, в глазах несчастной котиссы горел огонек какого-то исступленного отчаяния. Она снова ушла в свою комнату, так и не сказав ни слова.
- Что ж...До свидания, родная. - Гай встал.
Королева уехала этим же вечером. Она с ее страшным даром просто не могла чувствовать боль Гая и детей. За ужином Гай взял за руки Лею и Гррая:
- Папина матрица уже сформирована. Благодаря технологии нагов, даже ее возраст не проблема. Так что, несколько месяцев - и он снова будет с нами. Правда, семнадцатилетним, - и улыбнулся.
- То есть, чуть старше меня? Вот блин! - Гррай нервно передернул ушками. Он не забыл еще порку, устроенную отцом, и страшно, до скрежета зубовного, стыдился того, что наговорил ему. А как просить прощения у него, если он будет не тем прежним Императором, а почти ровесником? - Это будет...странно.
«Зато так он снова будет Золотым Котиком. Я читала, что так его звали враги.» - вставила Лейка, намазывая тост маслом. Она держалась лучше, чем мать, Тарлени ее обучили очень хорошо.
- Да, детка. Он был очень красивой масти в молодости. Как червонное золото. Я вот  что думаю, дождемся Аю, и, Гррай, когда ты уже свататься будешь? Надо уже как-то выводить девушку из ее вечного состояния невесты. - Он налил себе сока.
- Эрмина согласится подождать до воскрешения папы. - Гррай отодвинул от себя нетронутую тарелку. - Надеюсь. Но если нет, тогда как можно скорее. Хотя я не хочу торопиться с внуками, как Аю. Я сам еще идиот, чему я научу детей?
«Какая самокритичность!» - насмешливо фыркнула сестра, смерив его уничижительным взглядом. - «Где она была, когда ты затевал свои игры в Оппозицию?»
- Лея, вопрос про Оппозицию закрыт. Все мы делаем ошибки. Если помните я убил когда-то вашего дядю. Вот этими самыми руками. До сих пор об этом жалею. А ваш отец не укорил меня ни словом, ни делом. Берите с него пример. - Киррео погладил сына по руке.
«Папа, пока Оппозиция не искоренена, вопрос о ней не закрыт.» - принцесса встала, бросая салфетку на стол. - «Благодарю, бабушка, все великолепно, как всегда. Пойду, поболтаю с Терреном. И с Аю» - она вышла, и только раздраженно дергающийся кончик хвоста выдавал ее настроение.
- Она права, пап. Мне необходимо заняться свертыванием всех операций и деятельности оппозиционеров. Проблема в том, что я почти ее не контролирую.
-Так всегда, детище рано или поздно перерастает своего родителя. Поэтому  так важно грамотно воспитать детей. Разберемся. Хочешь я тебе почитаю? Как в детстве? А завтра соберем совет, ты расскажешь все, что знаешь и попробуем как можно более бескровно прикрыть все это.
- Давай мы просто поговорим, пап? Я должен тебе многое рассказать. И попросить прощения. Папа меня простит за мои слова, как думаешь? Я наговорил такого, что сам себя готов выпороть.
Они встали и пошли в спальню Императоров. Паж быстренько вышел, не глядя в глаза Гаю.
- Конечно, простит. Он, знаешь, как тогда расстроился? У бабушки спроси, если мне не веришь. - Гай сел на кровать и похлопал рядом: - А я опять курить начал. Не говори маме, ладно?
- Не скажу, но и курить тебе не дам! - Гррай залез с ногами, как маленький, крепко обнял отца: - Пап, скажи, я и вправду стал похож на бабку? Не на Аури, я знаю же, что она не родная тебе, а на ту...королеву Эррину? Бррр! Пап, я не хочу! Но иногда мне кажется, что я повторяю не свои, а чьи-то чужие мысли, как эта ересь о людях! Я ведь на самом деле не считаю так!
- Молодость, это то время, когда мы идем с толпой и повторяем то, что говорит толпа. Как, думаешь, я попал в Офицерский корпус? «Да здравствует император Павел! Многие лета помазаннику Бога»... - тихо закончил Гай. Поцеловал  сына в макушку. - Ты не похож на Эррину. Ни одним волоском характера.
- А как искупить вину за многие и многие жизни тех, кто погиб из-за моего максимализма и разгильдяйства? - Не менее тихо прошептал Гррай. Подросток был просто в полнейшем раздрае. - И как мне потом просить прощения у папы? Я оскорбил самое дорогое, что у него было - вашу любовь, пап. Как просить прощения за такое?
- И я тебя простил. И папа тебя простит. Я его больше двадцати лет знаю, поверь. Ему очень тяжело злиться. Тем более, на тебя. На нашу кровиночку. Сам себя прости. То, что сделал - не вернешь. Давай плясать от того, что есть, - Гай посмотрел ему в глаза. - Если ты стоишь на самой вершине власти, учись не жалеть о ошибках, но не повторять их.
- Я постараюсь. Я буду учиться, очень прилежно.
Гррай уснул на руках у Гая, беспокойно и нервно вздрагивая. Ему снилось подземелье, расчлененное тело отца, и все казалось, что руки - по локоть в крови. Он вскрикивал и плакал.
«Пап, прости, папочка, вернись!»
- Не плачь. Я с тобой, родненький. - И руки без шерсти поили его теплым молоком с медом и баюкали, прижимая к груди, как если бы ему было четыре года, и он снова болел корью.

Эрмина сидела за громадным роялем, наигрывая что-то печальное. Она разделяла скорбь по императору, видела, каким больным от осознания своей вины, был Гррай, как мучился Император Гай, и она согласилась подождать со свадьбой, пока в империи снова не будет порядка - просто так оппозиция не сдавалась.
Иллира, принимая ухаживания Санно, тоже заупрямилась было и возжелала отложить свадьбу, но Эрмина твердо заявила:
- Мам, жизнь продолжается, и время не останавливается. А я хочу сестру или брата. или и того, и другого. - и мысленно, только для мамы, добавила: «Санно не молодеет, мам!» Иллира сдалась. Свадьба была более чем скромной, хотя невеста была в том самом свадебном наряде, что они выбирали с дочерью, и даже в полупрозрачной нежной фате с вышивкой, и веночке из жемчужных розочек. Санно запросил отпуск на месяц, и киррео его подписал.
Гррай вошел и обнял Мину за плечи:
- Слушай. Ты мне можешь уделить один вечер?
- Конечно, милый. Все, что захочешь. - Эрмина  потерлась щекой о его руку.
- Пойдем, - он повел ее к лифту и они спустились в королевские архивы, где их ждал нотариус их Величества:
- Я уже вас заждался. Вот. Все документы. Киррео уже все подписал.
Гррай повернулся к ней:
- Я понимаю, что время я выбрал слегка не то. Просто, если я не сделаю этого сейчас, то потом будут еще и еще трагедии и обстоятельства. Выходи за меня замуж? Мне очень тяжело без твоей постоянной поддержки. И просто без тебя - тяжело. - Принц встал на оба колена и обнял ее.
- Ты невероятно романтичен, милый. - Эрмина тронула его ушки и улыбнулась. - Хорошо, прямо сейчас? Где мне нужно расписаться? - она поискала глазами символ бракосочетания - полосочку коры. Не нашла. - Гррай, а ты ничего не забыл?
- ОЙ! - Гррай покраснел, похлопал себя по карманам и достал коробочку с корой и кольцом: - Прости...Я так волновался..
- Ну, это ничего. - Нотариус вместо жреца ее тоже не смущал. Брак был заключен за пять минут. Они расписались в книге Родов и в документе о регистрации. - Ну, можешь целовать меня. - Мина хихикнула и кокетливо поправила локон. Гррая обнял свою пухленькую невесту и нежно поцеловал в губы. Потом  одел ей на палец кольцо - печатку королевы.
- Отныне и навеки. Не отпущу тебя не на секунду. Ну? Куда хочешь праздновать? Все лучшие места города для тебя открыты. - Он опять поцеловал ее и подхватил на руки, снова направляясь к лифту.
- Давай в клуб Валечки? Там здорово, и можно быть неузнанным совсем.

Инкогнито Гррая, конечно, не получилось - слишком уж заметная и отличная от всех внешность была у наследника империи. Его тут же окружила компания молодых книссов, по виду - аристократов:
- Принц Гррай, ваше высочество, когда же мы увидим вас в нашем клубе и услышим ваши речи? Так красноречиво никто не может зажечь новичков!
- Боюсь, больше никогда. И вам не советую. - Гррай отвернулся и повел Эрмину в VIP зал.
- Но как же, ваше высочество! А собрание клуба! Как же завтра?! - юноши не отставали, следуя за ним.
- Гррай, это и есть твоя...партия единомышленников? - Эрмина обвела их взглядом, далеким от теплоты, словно облила презрением и ненавистью.
- Что-то вроде этого. Я хочу сделать заявление. - Гррай пробился к микрофону: - Во время последней акции Оппозиции было убито около ста семидесяти человек. - Юнцы взвыли. Гррай продолжал: - После них осталось двести безутешных книссов, которые оплакивают своих мужей и жен. Был разрушен дорогостоящий комплекс. Оставлены сиротами полукниссы - дети. Вы уже забыли, как ваши отцы и матери носили шоковые ошейники? А я - помню. Я так же помню, что Императрица Лейорра и князь Мирреирр - носители человеческой крови. Если насилие - это основная политика оппозиции, то я снимаю с себя все полномочия. И отказываюсь впредь участвовать в деле, убивающем и калечащем мой народ. - Он закончил и оглянулся на Мину. Юная жена смотрела на него с обожанием. Но еще она была очень неглупой девушкой. А потому протянула ему руку:
- Ты умница, любимый. А теперь нам надо найти Ваэрда или просто смотаться отсюда, пока твои бывшие друзья не разорвали нас в клочья. Ты сейчас их выставил в очень нехорошем свете.
- Пусть попробуют. - За ними закрылись двери VIP зала. - Это надо было сделать. Я ошибся и очень сильно. Но хватит о делах, танцевать, моя Королева.- он шаркнул ножкой и поклонился. Селрайн, играющая, оказывается, на гитаре, увидев их, заиграла что-то лиричное. Мирре, который танцевал с Кайри, закружился в шутливом вальсе. Внесли праздничный торт из двенадцати ярусов. Зажглись шутихи.
- Только не говори, что я такая предсказуемая? Ты знал, что этот клуб - мой любимый? -Мина обняла его, слегка стесняясь. К ней подходили все, кто был в зале, поздравляя и желая всяческих благ.
- Нет. Просто, я, на всякий случай, попросил все заведения в городе подготовить поздравления. - Гррай улыбался. - Страшно подумать, что нам подарят на свадьбу вайши. Я люблю тебя. - он обнял ее и повел в тихом танце, прижимая к себе и шепча на ушко ласковые слова.
- Гррай, ты - сумасшедший. И я тоже тебя люблю.

Гай вошел в кабинет и молча посмотрел на серо-черных Мастеров - псиоников Арраса:
- Ире-о, простите великодушно, что не я к вам, а вы ко мне на поклон. Хотя должно быть как раз все наоборот. Дело, которое заставило меня так поступить, не терпит чужих ушей. Даже более, чем обычно. - он огляделся, будто ища поддержки. Гррай стоял за его спиной, и сейчас положил ему руку на плечо.
«Пап, я с тобой. Что бы там ни случилось.»
Аррасцы слаженно поклонились.
- Император зверски убит. - Слова упали и пробили брешь даже в хваленом спокойствии Арраса. Гай потер лоб ладонью: - Слава Богине, мы можем возродить его тело, а технология Пастырей довершит остальное. Но надо найти убийцу и покарать его. Сделать это тихо.
- Аррас слышит и выполняет, Ирре Ларр. - мастер-Наставник поклонился, сдергивая со строгой уставной косы черную ленту. Книссы распускали гривы в знак траура. но ненадолго. Тайна будет соблюдена. - Нам нужна вся информация.
- Имя убийцы - Савл. Бывший секретарь их Величества. Где он сейчас, неизвестно. У него императорский перстень-печать. Вы представляете себе масштаб беды?
- Перстень отмыкает сокровищницу и разблокирует систему самоуничтожения Оборонного Кольца планеты. Насколько мне известно - всех Колец. - Аррасцы совещались ментально, и весьма бурно - отголоски их споров ощущались Гаем, хотя внешне книссы оставались невозмутимыми.
- Императора убили три-четыре дня назад. Это моя ошибка, надо было вызвать вас немедля. Но я просто не сразу переборол почтение к вашему Дому. Простите. - Аррас был государством в государстве, и Гай не унижался. Грамотным властителям всегда нужна была дружба с Аррасом. А вот Аррасу эти властители были - до хвоста.
- Это усложняет дело. Но мы найдем его, непременно. Проверьте сокровищницу. Если за три дня преступник не активировал Кольцо, то он уже не на Книссаурре. Вот связь. - Мастер положил перед Гаем на стол крохотную коробочку, вроде той, которая была в свое время у Ваэрда. - Докладывать будем немедленно, но также ждем от вас информации без проволочек.
-Благодарю вас. Империя будет перед вами в неоплатном долгу. - Гай, повелитель двух Империй, поклонился.
 - Я идиот! - они с Грраем спешно направлялись в подвалы сокровищницы. - Вот почему эмоции и личное отношение должны быть на втором плане. Они мешают здраво мыслить! Ах, сына, я такой злой на себя!
- Пап, успокойся, от ошибок не застрахован никто. Будем надеяться, что удирал Савл без оглядки и ничего не успел взять.
Надеждам оправдаться было не суждено. На первый взгляд, конечно, в сокровищнице царил идеальный порядок - имперские регалии и драгоценности в шкатулках, за бронестеклами, все на месте. Документы в опечатанных сейфах, и пломбы были целы. Но вот самый дальний стеллаж в самом дальнем зале сокровищницы зиял пустотой, от которой у Гая похолодело сердце. Макет аннигилятора стоял, точнее, валялся на полу.
- Богиня… Нет... - Император отодвинул его в сторону и осмотрел стену. Свежая кладка. Провел сканером. Пусто. - Он украл Аннигилятор с Терры...
- Чем это грозит? Кому он может его продать или как сам будет использовать? - Гррай быстро набирал информацию для аррасцев. Он не знал, в принципе, какой мощности был это аннигилятор, в такие вещи императоры сына еще не посвящали, но эмоции отца уловил отчетливо.
- Это грозит Гибелью нашей планеты и планет в принципе. Так. Без паники. Сейчас будем думать. - Гай по привычке поискал по карманам сигареты. Посмотрел на Гррая: - Надеюсь, ты на этой должности не будешь курить, как твой папа. - Улыбнулся. Гррай фыркнул:
- Травиться этой гадостью? Еще чего. Пап, идем отсюда, тут холодно. - юный книсс обнял отца за плечи, увлекая к выходу. - Сейчас ты удобно сядешь в свое кресло, я принесу тебе чаю с твоими любимыми пирожными, и мы вместе подумаем. Я, конечно, совсем еще молочный и дурак, но вдруг я тоже на что-то сгожусь?
- Молочный - да. Дурак - нет. Ты всегда был самым умненьким мальчиком. - Гай оперся о сына: - Старею я, малыш.
- Пап, да ты чего? Какой - старею? Ты у меня еще молодой совсем, и красивый. А что седой - так папа тоже поседел совсем рано. - Гррай даже приостановился, потом стиснул Гая в объятиях так, что у «орихалкового» императора затрещали косточки. - Папа, отставить расклеиваться!
- Отставил...  - выдохнул киррео. - Ты прям как Аю.. Ох.. скорее бы она прилетала. Мне ее марша под балконом не хватает.
- Ну мы же с Аю - одно целое. Скоро прилетит, она сегодня утром со мной связалась. И пока не будет уверена, что с тобой все в порядке, не смотается. Ну вот, пришли. А теперь - за работу. Ты мне только говори, что сделать, я сделаю.
- Так. - полумрак кабинета успокаивал. - Для начала нужно отправить гарнизон в монастырь, к маме. Кто знает, что ему в голову взбредет. Во вторых, вводим Чрезвычайное Положение. Скажем, по инфекционной тревоге. Далее, из Академии надо отобрать псиоников. Пусть этим займется Лейка. Более сильного телепата еще поискать надо. Она все еще на тебя дуется?
- Лейка? Ну ты ж ее знаешь, погуляла на свадьбе - и простила. Тогда я пошел выполнять. Маме отправлю своих вайши, ты не против? Как-то я перестал в гвардию верить...После побоища в тронном зале. - Гррай ткнулся отцу в небритую щеку носом и вышел.
- Себе только эскорт оставь! - крикнул киррео ему в след. - Надо всех собрать. Еще не хватало, что бы кто-нибудь из семьи еще пострадал.

Может и были во вселенной следопыты и шпионы лучше, но это спорное утверждение. По крайней мере, незаметные серые книссы, совершенно растворяясь в толпах и тенях, могли найти и вычислить все, что только возможно. И всех. Отследить перемещения Савла, имея на руках его описание, голопроекцию, множество отпечатков пальцев и даже запах - было не сложно. Проблема была в том, что в космосе след потерять было легче легкого. А Савл покинул борт личного Императорского катера, оставив его болтаться на орбите, и явно пересел на чью-то посудину. Теперь нужно было выяснить, на чью и с какой целью.
- Ищите его по всем гнилым уголкам вселенной. Остатки пиратов, которые удрали от Аю. Оппозиция на Каракасе. Будь я Савлом, я бы туда и сунулся. Остатки Альянса в системе Альтаира. - Гай отмечал места на картах. - Трясти Вселенную надо так, что бы звезды сыпались!
- Пап, мои агенты сообщили, что с Книссаурра отбыли три частных корабля класса Кронос. Диспетчера Кольца утверждают, что это корабли родов Лии-Марр, Торра-Агрри и Варр-Агрри. Улавливаешь? - Гррай на экране комма едва не приплясывал от возмущения и азарта. -Не совсем. Объясни старику. - Гай отставил кружку с кофе.
- Это три столпа Оппозиции. Отцы верны Императору, а вот дети - бунтовщики. Но старики не могли допустить, чтоб после того, как я отказался и далее возглавлять и прикрывать их детей, те остались в Империи и пострадали. Их отправили подальше. А у Оппозиции наклевывались контакты, догадайся, с кем? С  Альянсом! Ну ты же не мог не знать, что такая зараза неискоренима! Такой шанс для человека - подбить всю кодлу на большую гадость! Пап, я вылетаю!
-Так. Стоп. Возьми с собой Юксинду. Одного я тебя не пущу на такую авантюру и не проси.
- Я лечу с адмиралом Греем, ну и с Юксиндой, само собой. Пап, не волнуйся, все будет хорошо. У нас три Титана и куча верров, можно разгромить целую армию.
- Ну, хорошо. Этриасу от меня поцелуй с кисточкой. Пусть дочек привозит. - Гай устало осел в кресло. Он очень устал.
Наррис просочился в кабинет, с трудом удерживая в руках поднос с кучей тарелочек и блюдечек.
- Сир, обед. Меня княгиня Ауриэти прислала.
- Мама? Они что, приехали из провинции? - Гай пошарился по тарелочкам. - А почему мне никто не доложил?
- Все приехали, но вы и его высочество принц Гррай были заняты, потому никто и не доложил. - Юноша приготовил кофе, такой, как Гаю нравился: в меру горячий, в меру сладкий. Поставил перед ним чашечку. - Вам еще что-то нужно?
- Посиди со мной. Поговорить надо. - Гай показал ему на краешек стола. Пажик аккуратно сдвинул со стола бумаги и сел, не зная, куда деть руки. Сложил на коленках, как примерный ученик.
- Я сомневаюсь, что работать прислугой - это все, что ты хочешь. Ты молод, умен. Очень усидчив. Может, учиться куда пойдешь?
- Я учусь. - Тихо заметил Наррис. Ну, конечно, какое дело Императору и киррео до того, чем, кроме их персон, занят слуга? Он даже не думал обижаться. - На юридическом, заочно.
- Тебе нравится? Прости, я так мало уделял тебе внимания. - Гай погладил его по коленке и принялся за еду.
- Нравится, сир. Я с самого детства мечтал стать похожим на ире Санно Энкенти. А внимание...слуги сродни мебели, когда все в порядке, их никто не замечает. Это нормально. - Наррис встал на пол: неловко же сидеть на столе, когда твой господин ест за этим самым столом.
- Перестань, Дружочек. Я не господин тебе, а друг. А ты за день и так убегаешься, сядь. А родные у тебя есть? Родители? Братья-сестры?
- Нет. Я с пяти лет воспитывался в приюте, меня выкупили на рынке рабов Хариаса. Я даже имени своего не помню - меня назвали воспитатели приюта. Но я не жалуюсь, что вы, сир. Моя жизнь много счастливее, чем могла бы быть.
- Хариас, это не Валлео, но то же не сладко.  Хочешь, я похлопочу о Дипкорпусе? Не думай, тебя там просто посмотрят и скажут, на что поднажать надо в учебе. Хочешь?
- Нет, сир. - Наррис представил себе, как Гай придет и скажет: «А гляньте-ка вот этого юношу!» - а отказать ему не посмеют. И пойдет по дворцу еще один слух - Наррис своим задом себе дорогу пробивает. Ему даже плохо стало от увиденного в воображении. - Спасибо, ирет киррео, но - нет.
- Не бойся, что тебя подстилкой посчитают. Есть люди адекватные, и их – больше, чем дворцовых сплетников. Эрми на таких даже внимания не обращал.
- Да, сир. - юноша наклонил голову, спрятав за челкой глаза. Слухи по Киррра’аллору расходились мгновенно, а то, что Наррис не возвращался ночевать в свою комнату, заметили многие. Как и следы ласк на его теле, когда он торопливо переодевался. Его не посчитают - уже сочли. Только вот еще не до конца верят.
- Иди сюда. - Гай усадил его на колени.- Я читаю твои мысли, я все знаю. Злые языки были, и всегда будут. Ты-то что сам про себя думаешь?
- Я служу императору и вам, сир. - Наррису очень хотелось обнять Гая. Но он стеснялся. - Я не осмелился бы на то, что сделал, не будь у меня позволения самого Астиарра. Хотя очень желал бы вам помочь.
Гай осторожно наклонился и сам влез в кольцо его рук:
- Ты не подстилка. Я бы до такого не опустился. Ты мой Друг и помощник. Поэтому, голову повыше, и можешь спокойно показывать всем язык. Только, я бы хотел, чтобы с тобой драконид ходил. Ради безопасности, хорошо?
- Сир, вы не понимаете! - Наррис отчаянно пытался подобрать слова. Как объяснить Гаю, что любое, абсолютно любое выделение его из толпы слуг будет автоматически поводом для все более злых сплетен? - Я вам очень благодарен за заботу, но не стоит. Меня никто не замечает, а с драконидом - можно будет табличку вешать - любовник Киррео...
- Ну, почему сразу любовник? Секретарь. А сплетен не избежать, как ни крути. Просто, если Савл или ему подобные будут добираться до меня, то и ты пойдешь под нож. Я бы этого не хотел. Асти уже не сберег… - Гай замолчал, рука обнимающая юношу за талию, задрожала. - Прежде чем добраться до вас, им придется переступить через меня. И это может быть шансом спасти вас. И значит, будет не напрасно. А Император выздоровеет, я в этом уверен. Помните, как говорят книссы: у них девять жизней и девяносто девять в запасе. - Наррис все-таки решился и обнял, поглаживая распущенные седые волосы. - Сир, все будет хорошо.
- Да куда мы денемся… в вакууме-то. С другой стороны, нет худа без добра, разгреблись с Оппозицией. С сыном помирился. - пискнул браслет. - Нари, принеси мне еще капсул, в сейфе лежат. Ты знаешь. Будь добр. – Гай поцеловал его в плечико. Доверие киррео обязывало. Наррис был горд этим доверием, и кошмарно боялся его не оправдать. Он делал все, и больше, чем все, он старался успевать везде и расстраивался, если не мог. Он не жаловался на чрезмерные нагрузки, а Гай, сам привычный к бешеному темпу и умеющий распределять время и делать сразу десять дел одновременно, не соизмерял его сил.
- Я тебя загоню. Мне не робот в секретари нужен, которому поменял батарейку и он уже готов. - Гай поймал покачнувшегося Нарриса. - Сядь. А лучше, ложись уже. Я пока поработаю.
- Я в порядке, сир...- Наррис притянул к губам его ладонь и поцеловал кончики пальцев. - Спасибо.

- Если мои расчеты верны, а они у меня всегда верны, - Маттиас полулежал на кресле аналитика на мостике Титана «Решительный» и поигрывал кончиком хвоста Гррая. Они были дружны, поэтому Матти мог позволить себе подобную фамильярность. - То часа через два мы войдем в так называемое проблемное поле. Знаешь, что это такое?
- Не знаю, но уже боюсь! - Ох, кто бы знал, какую бурю пришлось выдержать Грраю от Этриаса! И только Матти любимого успокоил, привел в чувство и разложил все по полочкам. После взаимных извинений, и клятвы на этом самом хвосте, что больше никогда-никогда! - Титан стартовал с Кольца в вычисленном Маттиасом направлении.
- Время, как и все в этом мире, делится на периоды возмущения и спокойствия. Они стандартны и с погрешностью один к двумстам всегда можно вычислить когда грянет та или иная волна возмущений. Проблемное поле, это поле особенно ярко выраженных электромагнитных всплесков толкающих разумное существо на агрессивное поведение. Преступников в эти периоды осеняет на побег, а злодеев, на убийство.
- Весело. А меня на что осенит? - Гррай подобрался. Ему было неспокойно, он не знал, чего ждать от самого себя.
- Давай, тебя осенит на сохранение этого пушистого хвостика? А вернее, того, к чему он привязан?
- Капитан! По курсу два неопознанных судна, расчетное время час -сорок!
Маттиас проверил лазер в кобуре: - Пойду-ка я доспех одену. Не нравится мне все это.
Этриас буркнул:
- Если Матти это не нравится, то у меня начинается нервный тик. Это уже проверено на практике. - пояснил на недоумевающий взгляд принца. - Я запрещаю вам покидать корабль.
- Рррр! Нет, вы не можете мне запретить!
- На борту этого Титана я - император и бог! И я запрещаю! - перепалку прервал Маттиас, вернувшийся на мостик.
- Тише, ире-о. Боя в космосе пока не будет. Они ушли в гипер, но наши ребята их отслеживают. Мы идем на окраину Принципиады. Готовьтесь к долгому прыжку. - Он одним движением приложил указательные пальцы к губам любимого и принца: - Не ругаемся, мальчики. Успеется.
Этриас поймал палец губами. Гррай поспешил смыться в свою каюту и вызвал отца по комму. Тот как раз пытался уложить строптивого пажа в постель. Наррис вздрогнул и, воспользовавшись заминкой киррео, ускользнул из его рук, поправил одежду и вышел.
- Пап, мы идем в какую-то дыру на краю твоей империи. Прыжок будет долгим, дней десять, через пол вселенной. Не теряй меня.
- Хорошо, сыночка, я тебя только умоляю: никаких геройств. Ладно? – Гай осунулся и старел просто на глазах.
- Пап, я осторожен, как змея. Пап, пожалуйста, не волнуйся. Ляг отдохни, слышишь? Папочка, я тебя тоже умоляю! - Гррай сунулся в самый объектив голокамеры. - Тебе надо!
- Мне надо, что бы вы все были наконец под охраной периметра... - Гай благословил его. - Удачи, да прибудет с тобой наша Радужная Богиня.

- Этти, если тебя убьют, я жить не буду. - Маттиас лежал рядом со своим адмиралом, казался подростком по сравнению с ним - тонкий, белокожий, в золотистых веснушках. И как прежде - ярко-рыжий, без единого седого волоска. Накручивал на палец пепельный локон Этриаса и бесстрастным голосом говорил свои признания в любви. Грей прекрасно знал - под этой внешней спокойной холодностью кипят такие страсти! Он осторожно освободился, поцеловал Матти и встал, одеваясь в доспех и штурмовой комбез.
- Я постараюсь, правда. - Этриас поправил шлем. Наклонился к пульту: - Готовность к штурму – три  минуты. «Открывашки», пошли!
- Ты не постараешься. Ты выживешь любой ценой. - Матти, уже одетый и собранный, стоял в уставном шаге от адмирала и шептал одними губами, нарушая всю и всяческую субординацию: - Я люблю тебя.
Гррай запрыгнул в кабину верра, одним движением врубая искин и двигатели.
- Привет, старик. Соскучился по горячим делам?
Карр-Арх, просыпаясь от анабиоза, в который ушел, едва узнав о смерти Асти, недоуменно моргнул всеми табло и датчиками:
«Асти?»
«Гррай, его сын. Не разочаровывай меня, старик, покажи, на что ты еще способен»
« Этого еще не хватало. сначала меня один котенок угонял. Теперь  второй» - миролюбиво проворчал искин.
  Штурм был тяжелый. Сорок минут под шквальным обстрелом «Открывашки» вгрызались в броню корабля. Маттиас только посмеивался:
- Знать есть, что защищать. Ваше Высочество, да вырубите вы эту пушку в зените. Бьет, как зараза!
- Есть! - весело отозвался Гррай. В нем не даром текла кровь Астиарра. Пушку он срезал кинжальным огнем, сунувшись в самое пекло. И прикрыл собой сразу троих штурмовиков. По броне верра заплясали разряды.
«Стар я стал...» - глухо, голосом Гая, пожаловался Карр-Арх.
«Ничего… Старички, а воюете, как молодые» - Верр вильнул от выстрела, спасая жизнь пилота. На штурм пошел десант. Этриас нес потери, но отпускать корабли в гипер он не имел права. Первую колонну уложили взрывом. Юксинда, сидя на крыле штурмовика, быстро делал выкладки, рассылая их подразделениям:
- Надо выпустить топливо, и по шлюзам проникнуть в машинное отделение!
- Матти, у них нездоровое шевеление на втором кораблике! Я иду туда! - Гррай заложил крутой вираж, уводя верр из-под огня. Метнулся к ушедшему в «мерцание» кораблю. И тут наступил всеобщий ****ец. Потому что большая часть пушек сосредоточила огонь на нем.
- Прикрывайте принца, мать вашу! - прорычал Этриас.
- Я те покажу нездоровое шевеление!!! - Матиаса сдуло со штурмовика. Тяжелые машины грузились в шлюзы и, развивая скорость, оттесняли верры от огня. Раздался взрыв. Его не услышали, он расцветил космос розовыми лепестками. - Они уничтожили корабль с дырой в броне. «Открывашки» быстро ко второму! Аннигилятор или Савл точно там, не подорвут. - Маттиас поискал глазами верр Этриаса, нашел, успокоился.
Бой за второй корабль был страшнее. Когда к броне Титана пристыковались «Открывашки» - беспилотные корабли, уйти в «мерцание» он уже не смог, в гипер - тоже, Гррай посшибал все антенны, какие видел. И первым, как когда-то его отец в базу «Роялити» ворвался во вскрытый шлюз.
- Стоять!!! - Орал Юксинда по корабельной связи. Куда там, разве в угаре боя услышишь. Матиас успел прыгнуть в десантный транспорт, спасать мальчишку.
Бой в замкнутых помещениях космического корабля - это кровавая мясорубка. Это когда тебе, в разгерметизированном помещении, полоснут энерголезвием по скафандру - ты труп. Это когда из всех щелей стреляют охранные дроиды, и мертвой зоны - ровно столько, чтоб проползти, распластавшись по губчатому покрытию пола, иначе ты опять-таки труп. Это когда перед тобой и за тобой замыкаются диафрагмы переходных шлюзов и из отсека выкачивается воздух. И результат - труп. Гррай видел впереди цель. и шел к ней по трупам. Сразу вспомнились тренировки с Аю и Мирре. Проснулась и сила, и воля, и упрямство.
- А вот кто-то от меня по заднице-то получит! - Маттиас распластал его по стенной нише, и вовремя: затрясся пол, выкатились в переход, похожие на жутких осьминогов, роботы  с тектоническими установками. Жар был такой, что Юксинда только застонал: - Какого хрена, я тебя спрашиваю!
- Матти, Матти, какого хрена ты за мной полез?! - Гррай только ухмыльнулся, - Я его чую, понимаешь? Я чую Савла, того, кто убил моего отца! Он недалеко, последний рубеж остался, понимаешь? Сиди и не дергайся. Что бы я не сделал - не дергайся. Я быстрее тебя. - Гррай выдрался из его рук и прыгнул диким, совершенно звериным прыжком вверх, пропуская тепловой заряд под собой. Приземлился на все четыре лапы на загривок роботу. И заплясал, перескакивая с одного на другого, заставляя их уничтожать друг друга. Пока держалась защита скафандра, он мог это сделать.
- Вот скотина хвостатая! - Маттиас открыл огонь, прикрывая принца: - Ну, погоди! Я тебя за уши-то пооттаскаю, после боя!
Тяжело это было. Снова выкатились осьминоги. Открылись боковые шлюзы и оттуда, вперемешку с десантом, ворвались люди противника. Маттиас перебежками следовал за Грраем. Солнечным, терранским зайчиком мелькала впереди растрепанная гривка. Гррай пер, как заговоренный, не зная жалости, не понимая, точнее, что у него руки уже по плечи в крови, в масле от уничтоженных дроидов, и что за ним остается просека в рядах противника.
- Прикрывайте, держите принца, мать вашу Кошку! - Этриас тоже был где-то в гуще этой свалки. Маттиаса он не видел, не знал, что тот рванул без спросу в самый ад. - Прикрывайте, он же берсерк! Он сейчас по головам пройдет, а потом свалится!
Гррай ворвался в закрывающийся уже шлюз. Единственный, кто за ним успел проскользнуть, едва не оторвав себе ногу на комингсе - Маттиас. Развернулся в темноте экзоскелет. А в нем улыбающийся Савл. Гррай зашипел, как дикий кот. Из оружия при нем оставался только десантный нож, бесполезный и разряженный лучевой пистолет он бросил еще там, за дверью. А в грудь ему смотрело черное дуло пушки экзоскелета.
- Здравствуй, котеночек. - нежно, с придыханием, проворковал Савл.
Маттиас, незамеченный в своем черном полускафандре в темноте, продвигался по стеночке, сжимая в руке термозаряд. Он прихватил его на транспорте. Главное, зайти со спины Савлу. У него есть сорок секунд. Плюс минус три. Сорок, тридцать девять, тридцать восемь...
- Убью. - спокойный и бесстрастный голос принца не вязался с его видом ни на чуточку. Но Гррай и в самом деле резко успокоился и быстро оценил положение.
«Матти, не лезь, умоляю.» - мысль была только для аналитика, экранирована со всей тщательностью. Принц поудобнее перехватил нож и выпустил когти на левой руке, медленно делая шаг вперед.
- Давай, попробуй выстрелить.
Маттиас подкрался к спине робота и осторожно прикрепил заряд. Ему надо было не убить Савла, в этом была вся сложность. Отойдя к стене, он вытащил антенну, и в этот момент прибор тихо пискнул. «Погрешность» - пронеслось в голове Маттиаса. Савл начал разворот, и Гррай прыгнул. Доля секунды - и он уже вцепился в стальные решетки экзоскелета, пытаясь одновременно уворачиваться от металлических конечностей боевой машины и добраться до пилота. Савл, размахивая руками, как взбесившаяся мельница, сделал шаг назад и наступил на неудачно споткнувшегося Матти. За лязгом сочленений экзоскелета и боевым воем книсса тихий сочный хруст был неслышен. Маттиас, теряя сознание, нажал кнопку.
Очнулся он уже в медотсеке Титана. Рядом, вымытый, перевязанный и очень виноватый, сидел, понурившись, Гррай.
- Дядя Матти, как вы?
- Наклонись... - одними губами прошипел аналитик. Гррай наклонился, наполовину обрезанной гривой, обожженной в бою, скользнул по щеке Маттиаса нежным шелком. И был тут же ухвачен цепкими пальцами и пару раз душевно приложен о металлическую стойку кровати: - Я тебя научу приказы слушать! - Маттиас чуть не потерял сознание от усилия. Гррай осторожно перехватил его руки, сморгнул кровь, тонкой струйкой потекшую на глаз из рассеченной брови.
- Обязательно, дядя Матти. Как только встанете на ноги. Я даже убегать не буду. - и, отвечая на невысказанный вопрос: - Савла взяли живым. Он в глубокой заморозке, будет ждать суда папы Асти, когда он вернется.
 - Это хорошо... - Маттиас слабел просто на глазах. - Как?..
- Держится на успокоительных. И только потому, что вы живы. - Гррай вызвал доктора, тот быстро воткнул в вену аналитику капельницу и вколол несколько уколов.
- Я, наверно, выживу... процентов шестьдесят вероятности… Пусть придет. - говорить было тяжело, после каждого слова накатывала чудовищная слабость.
- Вот тут вы просчитались. Стопроцентная гарантия. Мы идем на тройном ускорении, завтра будем уже дома. Олли вас ждет с распростертыми объятиями. - Гррай погладил его руку и вышел. Через пять минут вернулся, ведя страшно осунувшегося и постаревшего адмирала. Тот шел, как заторможенный, еле передвигая ноги. Маттиас улыбнулся:
- Отставить...хандрить...Мне тут.. ***во.. – Это Маттиас, аристократичный, утонченный Маттиас Юксинда!
- Я вижу. - Этриас тяжело сел у него в ногах, вцепился в свободную от капельницы руку. - Не матерись при ребенке. Ты какого *** полез в самую жопу?
- Я больше не буду... - Маттиас показал глазами вверх: - Скажи, что с волосами все в порядке?
- Эээ, почти. В порядке. Доберемся домой - совсем в порядке будет, точно тебе говорю. Ты мне на вопрос не ответил, долбо...дятел ты мой ненаглядный! Я поседел, твою кошачью Мать, когда узнал!
- Мальчик был в опасности. Ну как я мог… - Маттиас сморгнул слезы слабости. Прикрыл глаза, прошептав: - Я не умер… Отдыхаю..
- Мальчик уже огреб от меня поперек хребта.. - Этриас сглотнул, вспомнив, как Гррай, плача от запоздалого ужаса, принес в медотсек изувеченное тело Матти, как Рыжего собирали почти по кускам, по крайней мере, позвоночник ему точно собрали из мелкого крошева. - Отдыхай. Я тоже тут прилягу, на кушеточке. Замотался что-то... - Этти было плохо с сердцем, но не жаловаться же!
- Рядышком...-эхом отозвался Маттиас, засыпая черным больным сном.

Гай вошел в покои королевы Веорры. Что уж он тут забыл - он и сам не знал, просто его что-то привело. Чутье, наверное. В Вео было одно увлечение, которое она старалась не афишировать. Даже перед мужьями, стесняясь его. Из ее спальни неприметная дверца вела в просторную светлую комнату. Но сейчас там царил беспорядок. Сперва Гай даже не очень понял, что он видит. Потом - дошло: белые стены, без украшений и драпировок, заливали потеки краски, в основном, черной. и ярко-оранжевой. Картины на мольбертах и в рамах, которые не были заботливо накрыты пленкой, были безнадежно испорчены - порезаны когтями, залиты краской, разорваны. Особенно одна. Большое полотно, стоящее на мольберте посреди комнаты-студии. Портрет Императора Астиарра. Но не официальный, когда-то он был изображен на нем в простой домашней одежде, с томиком стихов и детски-мечтательным выражением на лице, синие глаза чуть прикрыты черными ресницами, пальцы запущены в расплетенную гриву... Сейчас картину скрывали сплошные потеки смоляного цвета и цвета запекшейся книсской крови. А ее рама была измочалена когтями до состояния ощетинившегося ежа. Гай схватился за сердце.
«Милая, родная. Но ведь все же поправимо… Не сегодня-завтра клон будет готов, и еще весна не наступит, как Асти вернется». - Олли головой отвечал за это. Гай сел, посмотрел еще раз, потом взял портрет Асти и понес в Академию. На факультет живописи.
- Вот, - поставил перед профессором. - Мне нужно, чтобы его отреставрировали.
- Краска еще свежая... Мы постараемся. - профессор вопросов не задавал, понимая - не до того. А Гай вернулся в студию, рассматривая другие картины. Чаще всего там были изображены дети. Их дети, с младенчества и до нынешнего возраста. Такие, какими были: вот Аю с разорванным ухом и грязной пелеринке, у нее горят глаза и в запале выпущены когти. Лейка, мечтательно глядящая с балкона дворца, куда только что забралась по плющам. Вот Гррай на возвышении аудитории. Гневный взгляд, встопорщенная грива, вдохновение на лице. Агитационная компания Оппозиции. Этот портрет был крест-накрест исполосован когтями Веорры.
- Девочка… Это ты зря. Сын у нас хороший. - Гай снял портрет, вырезал из рамы и свернул, поставив в уголок. Позвонил слугам: - Прибрать тут все. Позвать мастеров. К возвращению королевы, все должно быть в порядке. - А сам позвонил в монастырь:
- Вео, я знаю, ты не хочешь никого видеть и разговаривать. Я просто хотел сказать, что люблю тебя. Процесс клонирования почти завершен. И у нас радость, мамочка, Гррай таки женился на Мине. Не сердись на него, он хороший мальчик и очень скучает. Со дня на день ждем Аю с внуком. Приезжай домой. Мне тебя не хватает. - Он тяжко вздохнул в темный экран. С той стороны донеслись сдавленные рыдания.
Вео отключилась. Они все вели себя так, будто ничего не случилось! А тот, кто вернется - он ведь не будет прежним Асти! Даже если будет все помнить и знать - это будет не он! Но они не хотели понять - душа, она дается один раз. Как уж там у людей - Боги весть, а книсс, умирая, уходит в объятия Матери, и лишь она одна может дать ему второе рождение. Вео верила с это, не смотря на то, что Мать сама говорила с ней. А сейчас не было Богини, спешно улетевшей во Вселенную Нагов, на свою родную Оланеллу. Кто вернет ей Асти?!

Киррео прошел по широкому коридору академии, свернул на дворцовую половину, вошел в зал, раскланялся с собравшимися:
- Буду краток. - и бросил из-под седой челки острый взгляд.
Никто из тех, кто сидел и стоял в зале, не знал, зачем их собрали сейчас в малой приемной киррео. Здесь были и пажи, и лакеи, и ректор юридического факультета Академии, и еще человек десять, друг с другом не то, чтобы незнакомых, но пересекавшихся довольно редко. А после побоища в тронном зале, такие вот сборы пользовались дурной славой.
- Значит так. Мысли я ваши слышу. Это к слову. К делу: мои друзья, мои любовники и мои знакомые, обсуждению не подлежат. - Киррео сделал нажим на слово «любовники». - Во время болезни Астиарра , Наррис является моим фаворитом. Фавориты были всегда и будут, не я это придумал. Поскольку двор у нас далек от пуританства Атлантов, то и впредь я бы попросил уделять БОЛЬШЕ времени и сил службе, чем досужим сплетням. Несогласных я жду в подвалах канцелярии.
Несогласных не было. А вот смертельно-бледный Наррис, стоя за колонной, готовый рухнуть в любой момент, был. На его аккуратных ушках красовались крохотные сережки с каплями орихалка - не нужно киррео знать метания сосунка, не способного защитить свою честь самостоятельно. Ему хотелось плакать и смеяться одновременно - «А что ты хотел, идиот? Ну, ты и в самом деле думал, что можешь быть чем-то большим, чем фаворит? Какое слово...Тот, кто в фаворе. Чудесно. Однако, время обеда, а стол я не накрыл. И если еще постою тут, то не накрою вовремя». - Юноша незаметно выскользнул из приемной, и прислонился к стене за дверью, переводя дух.
Гай ушел. Надо, же подумал он. День почти прошел, а никого не подорвали, не повесили. Зашел в медцентр, посмотрел, тяжело вздохнул и ушел. Время шло, состояние Асти не менялось. Гон был раз в месяц, а пажа он не отпускал. Он не любил его, нет. Что это было, он и сам не знал. Боязнь одиночества? Власть? Но всегда было проще засыпать, когда рядом лежало это маленькое тело. Этот чистый разум. Он мучил его и мучался сам. Безумно хотел как-то отблагодарить его. Но как? Гай погладил по голове драконида и спустился в сад. Была бы рядом Веорра, он бы пришел за советом к ней. К Аури с таким идти было стыдно.
- Ну, привет. - дорогу Наррису заступили. Он знал этих троих - первые парни среди обслуги. Книссы, сильные, красивые. И беззаветно преданные императору. Он сам их выбирал, они все были из числа обслуги императорского крыла дворца.
- Здравствуйте.
- Хорошо спится в постели киррео? - они не скрывали, зачем пришли. А зачем скрывать то, что он и так знает?
- Великолепно. - он заткнул вопящую гордость и улыбнулся.
Те видимо такого не ожидали. Один даже отступил.
- И много тебе платит наш Гай Кровавый? - заводила вернул улыбку. Он знал, куда бить.
-  Пока не очень, на то и Кровавый. Хочешь, пойдем поговорим об этом с Киррео? - паж шагнул вперед.
- А не взрослый ли ты - прикрываться Киррео? Не нянька, чай. - книсс тоже шагнул навстречу. Между ними осталось два шага, и в воздухе запахло дракой.
- Так тебе ж все равно потом отвечать придется. Не книссом рожден я, значит, обречен на поражение. По-любому, я слабее. Найди равного. - Наррис обогнул наступавшего и пошел на ватных ногах дальше.
- Тьфу, погань. - сплюнул ему вслед паж. - Почему Гай не выбрал себе шеррах из гвардии хотя бы? Все больше чести было бы! - троица растворилась в коридорах дворца, а Наррис обессилено прислонился к стене. Плакать? Нет уж. Ему указали на его место.
Гай сам уже разобрался с обедом. Прочитал одним взглядом сценку в коридоре:
- Не обращай внимание. Детей из гвардии мне только не хватало. Мне друг нужен, а не ребенок. Куда, старику еще дети. - горько это звучало.
- Вы не старик. - Наррис вспыхнул от стыда: мог бы и не торчать там, с этими задирами, чтоб киррео не делал его работу! - Вы очень красивы, и, насколько мне известно, вам всего сорок лет. Ну, сорок два. Расцвет жизни.
- Второй жизни. Садись, поешь со мной. - Гай придвинул ему прибор. - Скорей бы мама приехала. Было бы легче. Всем.
- Вторая или первая...разве это важно? Важно то, как вы себя чувствуете сами. Хотите, я вам массаж сделаю? - Наррис сам офигел от своей наглости, но старательно улыбнулся: - Просто так, вам расслабиться надо. Я же вижу, у вас уже пальцы дрожат.
- Спасибо, я бы не отказался.. Черт! - Гай запустил вилку через зал. - Кусок в горло не лезет, - он показал ладонью, - Как ком в горле.
Наррис не знал, откуда в нем взялась смелость, но встал, подошел и взял его ладони в свои.
- Сир, все хорошо. Вы же сильный, вы дождетесь. Скоро Император очнется, и снова будет все хорошо, даже отлично. Идемте, ну же, вам поспать надо, отдохнуть. Я сейчас расстелю, идемте же. - он потянул его в спальню. - Пусть империи пока подождут, ведь за несколько часов они не рухнут, а вы - не каменная статуя, постоянно держать их не плечах.
- Я! Да, я! - Гай неловко улыбнулся. - Нервы, действительно, что-то шалят. - Пошел за пажиком, разделся, лег. Юноша сел рядом, начиная расслабляющий массаж. От его ладоней по коже расходилось тепло, запах массажного масла ласкал обоняние.
- Я вам чай заварю, успокоительный. - Наррис осторожно убрал его волосы, наклонился и легонечко поцеловал в затылок, поражаясь сам себе.
- Я с тобой чувствую себя тираном и садистом похлеще Павла. Начинаю читать твою память, вскрываю мысли, когда спишь… Ты ангел. Убьют тебя здесь. Не хочу этого. – Гай, действительно, передергался. Даже на орихалке он не мог протянуть долго.
- Я на самом деле никому не нужен здесь, сир. - Паж печально улыбнулся. - Вам не нужно за меня бояться, совсем не нужно. Меня никто не тронет. А слова - это всего лишь слова. Они больно бьют по душе, но их можно забыть. И можно на несколько минут представить, что никого нет вокруг, только вы, ирет киррео. Тогда становится легче. - Наррис обнял его, закрывая собой от всего мира. Шелковым платком расстелился. Хоть и понимал, что шелк - плохая защита.
- Дружочек мой...Что я могу для тебя сделать? Ну как отблагодарить за тепло твое? - Гая дернуло нервной судорогой.
- Отдохните, вот и будет мне лучшая награда. - юноша погладил его по щеке, прижал дергающееся в нервном тике веко. - Хотите, я спою колыбельную? Нам ее нянечка в приюте пела, и мы засыпали тихо и быстро.
- Можно. Знаешь, может, не такой я и плохой человек, если такого, как ты, от рабства спас? - Гай медленно расслаблялся: - Гррай не звонит, как там мой мальчик?
- Вот я вам обещаю, вы поспите, проснетесь - а он позвонит. Или вернется уже. - Наррис накрыл его теплым покрывалом и снова сел рядом, поглаживая серебрящиеся в свете, проникающем через штору, волосы. - Слушайте:
Дождь тихонько по крыше стучит.
Он так долго просился в тепло.
Вот сегодня ему повезло -
Давай его впустим пожить?
У дождя на ресницах - вода,
и холодные пальцы, скорей
Усади у камина,  согрей,
И все хорошо, как всегда.
Дождик этот немного простыл
Теплым чаем его напои
Здесь собрались сегодня свои,
Те, кто верил, мечтал и любил... - голос у пажа был тихий, похожий на легкий шелест дождя в кронах деревьев. Гай уснул, вздрагивая. Он был издерган и измучен. Его совесть, самый злой враг, не давала ему покоя ни днем ни ночью. Она грозила его телу и рассудку. А во сне он звал только одного. Только один был ему нужен. Наррис посидел еще рядом, закусив губу, только успокаивающе поглаживал киррео по спине, когда тот начинал метаться и звать своего любимого Асти. Потом тихо выскользнул из покоев:
- Его величество не будить, хоть тут земля рушься! - предупредил стражу. И вышел через запасной ход в сад. Там было множество укромных уголков, один из которых он облюбовал для себя. Скинул пелерину и встал на колени. Последний хрупкий лед подтаивал под ними, но он не замечал, привычно погружаясь в молитву-медитацию. Воспитанный книссами, он верил в Мать-Кошку, потому и молился ей:
«Великая Мать, прошу тебя, верни Ирре Ларр здоровье! Пусть сердце моего любимого исцелится, пусть он будет счастлив. Мне ничего не нужно.»

Гай проснулся и погладил кудрявую головку пажа:
- Уже утро. Просыпайся. Я же не могу оставить тебя в постели до полудня.
Юноша открыл глаза и секунду недоуменно смотрел, потом со скоростью звука вскочил, собираясь. Щеки его ярко полыхали - обычно, он вставал гораздо раньше Гая, успевая привести себя в порядок и приготовить все для него. Но вчера Император оказался особенно неутомим и ненасытен. Наррис дважды терял сознание, а сегодня вот проспал.
- Все хорошо, не торопись так. Я никуда не спешу сегодня. Сижу с внучком. Гррай попробует первый день сам. - Гай положил на стол трайловую карту Книссауррского Госбанка: - Это тебе.
Краска сбежала со щек юноши, как смытая.
- Сир...в-вы...вы...мне? - он заикался и не мог выговорить ни слова, только судорожно комкал полу пелеринки, наконец, справился с дрожащими губами и голосом: - Я получаю вполне приличное жалование, сир. Казенное содержание - форму, питание. Мне больше ничего не надо. Если вы думаете, что я...- он все-таки запнулся, с трудом заставив себя продолжить: - ...что я с вами сплю из-за денег - то это не правда!!! - он до крови прикусил губу и опустил руки. Деревянно поклонился: - Я могу идти, сир?
Гай опустил руки, подошел. Прижал:
- Я не хотел тебя обидеть. Прости. Нет, не можешь. Сначала поешь со мной, а потом уже свободен. Простишь?
- Я знаю, обо мне уже ходят слухи по Киррра’аллору... - Наррис глотал ком и не мог проглотить. - Что я хорошо устроился, пока Император Астиарр болен, вашей подстилкой... А я никогда... И просто вы...Просто вы мне очень нравитесь. - упавшим голосом закончил. И разревелся, как маленький, размазывая слезы по щекам, уткнувшись в грудь Гаю лицом.
- Господи, не слушай их. Ты не подстилка. Ты - мой маленький друг. Ты меня слушаешь, и, поверь, я знаю, что ни одно мое слово не вышло за пределы этих стен, хоть тебе и предлагали большие деньги. Верность - это то, что не купишь. Не плачь, Наррис, не плачь. Я же не плачу? Хотя мне тоже грустно, что я тебя обидел. - он утер его лицо платком и поцеловал припухшие губы.
- Я присягал вам, сир. И никогда не позволю себе предать вас. Я лучше умру. - Наррис ответил на поцелуй. Он мог сколько угодно твердить себе, что Гай ему просто дорог, как много мучившийся и страдавший человек. Но в глубине души он понимал: его чувства уже давно стали более глубокими, и за это он презирал себя. Как ни крути, а все равно - подстилка. Выздоровеет Астиарр, и пажу не останется иного выхода, только уволиться. Не мозолить глаза Гаю и не раздражать книсса. И не травить душу себе.
- Сир, стол накрыт. - он отстранился, как всегда, осторожно, будто боялся обидеть.
- Давай поедим, и ты пойдешь досыпать с чистой совестью. - Гай улыбнулся.
- Как прикажете, сир, – паж, не поднимал глаз, быстро и аккуратно съел тост и выпил чаю, не забывая ухаживать за Императором.

11. Часть одиннадцатая.

Гай вошел в медцентр. Асти лежал, такой маленький, такой хрупкий, опутанный трубками, в стерильной атмосфере. Гай помнил, как это. Сейчас он откроет глаза и закричит. Потому что последнее, что он помнит, это боль. А потом будет шок. Неприятие своего тела. Депрессия, злость.
- Асти, мне так без тебя плохо. И даже не потому, что гон. С ним я справляюсь. Мне не с кем поговорить. И пошутить. Ну, знаешь, как мы с тобой заливались вечерами. Я вот уже три месяца, зову тебя, зову. А ты все лежишь. Неужели ты так устал, что не хочешь даже посмотреть на малютку Эли? И на дочек… Аю так плакала… Представляешь, наша Аю - и плачет. - Он сел рядом и сиротливо поскребся в стекло. Клон и в самом деле открыл глаза. Отреагировал на звук. Совершенно пустые глаза. Как две синие стекляшки. Скосился на Гая, потом обвел взглядом свое временное узилище и снова закрыл глаза.
- И вот так каждый день, уже три месяца. Полгода после его смерти... - Гай посмотрел на вползшего Олли: - Что не так, Наставник? Почему его нет?
- Наложение матрицы прошло успешно, но я не знаю, как так вышло, что его мозг ее не воспринял. Он чист, табула раса. Это не твой Асти, дитятко. Это только тело. Я вызвал Миэре, она скоро вернется. Только ей под силу разобраться в той машине, что она создала. На ее Родительнице есть Уловитель Ноос. Он записывает все энерго-матрицы живых существ, которые попадают в ноосферу планеты. Из них и должно выделить душу Астиарра. Но я не знаю кодов расшифровки. - Наг обнял Гая, успокаивая его. - Ты слишком много работаешь. Тебе надо отдыхать. Прости, дитя, мне пора - работа с Мор-Логом еще не завершена.
- Все хорошо. Я ждал полгода, подожду и еще. - Гай уткнулся в черную чешую. - Я не верю, что он уйдет. Я слишком его люблю. Даже такого.
  Дни тянулись. по дворцу потихоньку начинал бегать маленький Эли. Гррай вместе с отцом встал у руля империи. Лейка отбыла на Терру, и на Книссаурр вернулись Этриас и Маттиас. Оппозиция была арестована на корню и выслана на поселение на отдаленную планету. Самые умные? Стройте свой мир сами. С нуля.

«Год...проклятый год - на грани безумия, спасаясь одной только надеждой, что ты вернешься. Я писал тебе письма в дневниках, помнишь, как когда ты месяц лежал в кибермеде? Но то был месяц. А сейчас прошел год. Наги вырастили твое тело за три месяца. Наложили психоматрицу... И - ничего. Ты не вернулся. От немедленного самоубийства меня спас Олли, вспомнив, что Богиня-Мать может вернуть твою душу. Но она была далеко, и возвращаться не собиралась даже ради всех императоров Книссаурра и Принципиады разом взятых. Я запасся терпением. А ты знаешь, что я им не отличаюсь. Асти, любовь моя...Жизнь моя, я не могу больше. Сколько раз еще я буду тебя терять? Сколько жизней осталось у тебя?
Знаешь, сейчас меня зовут Кровавым уже даже дети...Я понял: я очень изменился. Помнишь, на «Кадавре», за все три года моей службы, телесные наказания применялись редко, а казнить я начал лишь тогда, когда в тебя стреляли. До того момента я ненавидел казни. Памятуя казнь моей собственной семьи. Сейчас мне легче подписать приказ о смерти, чем сочинить пару рифмованных строк. Я стал чудовищем. Причем, во всех смыслах. Смотрю в зеркало, и вижу...не понять, кого. Когти эти, зрачки кошачьи...Чужой среди чужих. Веорра отказывается со мной говорить. Она вообще приняла обет молчания в этом своем монастыре. Правда, меня спасают дети. Гррай, на самом деле, умничка, хоть порывистостью пошел в тебя. Горячая голова у ребенка. Ничего, остынет потихонечку. Мы наконец-то нашли общий язык. А знаешь, откуда хвост рос у нашей вражды? С того раза, когда ты приказал отправить их с Аю в приют за какую-то шалость. Помнишь? Аю, светлая душа, давно забыла, а Гррай, оказывается, помнил. Что это я их в приют отвез, помнил. А что приказ был твой - запамятовал. Впрочем, бывает. Мы помирились, совсем-совсем.
Лейка, свет мой, приняла на себя почти половину дел Принципиады. Ей, конечно, рановато, все-таки ребенку всего пятнадцать, но она старается. И, поверь, из нее выйдет самая лучшая императрица за последнюю тысячу лет. Кроме того, ее тарлениец ей здорово помогает. Терренас попал в подопытные кролики к доктору Мишелину, обзавелся таким же браслетом-инъектором, как у меня, и теперь накачивается орихалком. Говорит - странно себя чувствует, будто голова стала больше. Олли заверил, что жить он будет теперь много дольше. Типа, для него орихалк - как зелье долголетия. Дай-то Мать.
Аю теперь прилетает погостить чаще, после каждого рейса. Смотрю, как растет Эли, нарадоваться не могу. И готов грызть свои когти мерсонитовые с отчаянья - ты этого не видишь. Милый мой, родной, любовь моя, вернись? Пожалуйста, вернись! Я не могу без тебя!»
Лист, закапанный слезами, с помарками и зачеркиваниями, был скомкан и полетел в огонь. Киррео сгорбился в кресле у камина, глядя на синеватое пламя, пляшущее над горкой газовых камней, сердито шмыгнул носом и вытер глаза. Его бессменный паж принес чашку горячего шоколада и тарелку пирожных, осторожно подсунул под руку Гаю, стараясь не мозолить глаза.  Наррис старался быть рядом, покидая покои киррео только тогда, когда было необходимо. Не только из-за заботы о Гае. Когда пошли слухи, что он стал любовником киррео, от него отвернулись все его друзья. Если Гаю никто не смел высказать открыто, что лучше бы выбрал себе шеррах, чем спать с пажом, то Нарриса гнобили морально, пытались даже избить втихую. А он не оправдывался: еще чего, пускать кого-то в душу! Все, что он делает - его личное дело. Только совсем перестал улыбаться, и старался носить рубашки, а не пелерины, скрывая следы когтей и синяки. Киррео ласковостью не отличался.

Миэре вернулась на Книссаурр в удрученном и убитом состоянии - ее напарник не сможет быть с ней. Нирраш вообще больше не может покидать Оланеллу. А Старейшие потребовали, чтобы она и далее курировала проект. Раздраженную Мать из тяжелых мыслей вырвал сигнал: кто-то пришел в Храм, и не просто так, а с молитвой. Она включила экран.
- Мать! Я знаю, ты тут. Молитва, короче... - Киррео снял венец и преклонил колени. - Я не могу так больше. Мне он нужен. Наглый, вспыльчивый, самоуверенный. Нужен, и все. Я знаю, ты можешь это сделать. Ты же не сердилась за алтарь, помоги, пожалуйста. Я уже не могу больше делать вид, что все хорошо, и не пугать детей. - Гай уткнулся головой в пол. Он плакал.
- Ах, молитва?! - Миэре вскочила, шагая в телепорт. Вышла за спиной Гая. - И на кой черт тебе сдался он? Вон твой Наррис, или как его там. Покладистый, тихий, нежный. Скажи, что год ты держишь его при себе только потому, что он снимает тебе напряжение во время Гона! Асти...Асти, мое взбалмошное рыжее чудовище, непоседливый котенок! Асти - мой сын! Его душа прошла столько рождений, сколько не снилось тебе и в кошмаре, и всегда! Всегда он погибал так рано!! Я больше не могу терять его раз за разом! - Радужная котисса и сама плакала.
- Не реви! - Гай протянул и ей платок. - Я ни слова ему не сказал, когда он нашел себе шеррах. Мать, ты прости, конечно, но если я сойду с ума, Асти это не вернет. А я сойду. Но у меня есть дети, внук и Аури! А у тебя, помимо Нагов, есть мы все, прости, что смертные! - тут Гай вспомнил свое капитанство и добавил непечатных выражений.
- Люди сильные. Ты не сойдешь с ума. - богиня высморкалась и села на алтарь. - Зачем ему эта новая жизнь? Снова страдания? Снова боль?
- Мать, я в старой жизни видел только войну и боль. В новой я встретил Асти.  И никогда не жалел об этом. Меня не любишь, пожалей хоть Веорру. Хочешь – уйду? Но верни моего мальчика. Он же даже не видел Эли. А ты знаешь, какой это славный малыш.
- Я не буду тебе ставить условий. - устало сгорбилась Миэре. Ты сам решишь, что тебе делать. Иди к нему. - она открыла телепорт и исчезла. Гай ошеломленно посмотрел на облачко озона.
В поддерживающей терапии давно не было смысла. А вот в сдерживающих ремнях - был. Потому что золотистый книсс с сапфировыми глазами Императора - был всего лишь диким зверем, существом, которым управляли инстинкты, а не разум. А потому он лежал на койке, прикрученный к ней прочными ремнями, и почти все время спал, накачанный снотворным. Но иногда он просыпался, и тихо рычал, пытаясь освободиться. Но на нее он не зарычал - почуял в ее запахе что-то, от чего лишь прижал ушки, когда она подошла и погладила их.
- Сынок, мой малыш, мое счастье... - в ладони у богини ярко мерцала синяя звездочка. Она прижала ее к его лбу.
- Мама... Так больно… Мам… - Он напрягся. Расслабился. Замурчал.
- Больше не будет. Все хорошо. Спи. - она поцеловала закрывшиеся глаза, разгладила страдальческую складочку на переносице. - Сейчас он придет к тебе, а пока поспи. - ее силуэт растаял в зеленом окне телепорта. Дверь открылась. Гай все еще недоумевал - зачем Мать приказала ему идти к Асти?
«А ты хто? Я тебя не фнаю? Хто ты?» - голосок был тоненьким и безбожно картавил. Гай обернулся, но сзади никого не было. Он посмотрел за шторой, под койкой, и недоуменно уселся на жесткий больничный стул.
- Вылезай-ка, чудо. Где ты?
«Я тут. Я убефал от мамы. А ты хто?» - Из-под отключенного кибермеда выполз и поднялся на ножки беленький в золотистые пятнышки котенок. На его талии, на манер юбочки, была надета императорская корона.
- Господи, Мать Великая, Эли, ты что тут делаешь? - шепотом, чтоб не потревожить хищника на кушетке, вскрикнул Гай.
- Эли -  теп. Деда! - котеночек протянул Гаю лапки, - На лучки!
- Иди, маленький. Ну как же тебя одного оставили? Или ты сбежал, глупенький? А тебе не тяжело? - Гай потянул корону вниз, намереваясь снять ее.
- Мое! Плинц! Только попа чешется. - доверился принц своему деду.
- Твоя, малыш, тебя дожидается, а это - дедушкина. Вот проснется дедушка - что мы ему скажем? - Гай прижал к себе малыша, стараясь не смотреть на койку.
- Ты дедуфка. А это хто? - Эли с интересом посмотрел на тело: - Какой… блестявый!
- Это тоже твой дедушка. Его зва...зовут Астиарр. - Гай с трудом проглотил ком, вставший в горле.
- Деда… Два деды? Бохатый! - Эли сел на коленки Гая, поерзал, устраивая и хвост, и корону. Хвост, впрочем, тут же оказался прижат короной. Но Эли был уже большим мальчиком, поэтому не плакал, а коротенько отругал его: - Веди себя холосо! А чего он спит?
- Он...он болеет. Но скоро он проснется. И ты с ним познакомишься. Хочешь? Он очень хороший. Добрый. Ласковый. Лю..- глаза защипало, а голос сорвался. - Любящий.
- Хотю! - Эли вывернулся и подергал Асти за лапу с полувыпущенными когтями: - ДЕДА! ВСТАВАЙ!
Золотой книсс застонал тихонечко. Потом все громче, потом резко открыл глаза с расширившимися до невозможности зрачками, открыл рот в беззвучном крике и забился в своих путах
«Гаааааааааааааай!!!!» - Мысленный вопль потряс мир до основания.
- Асти!!!!! Асти!!! - Гай не помнил, как посадил перепуганного Эли в кресло. - Все! Все! Все, мой мальчик, все хорошо! - Он бросился к любимому, обнимая и прижимая к себе.
- Больно...больно..больнооооо!!!! - Асти тяжело дышал, продолжая вырываться, но уже тише. У него после многих месяцев анабиоза совсем не было сил. Гай срезал путы. Развязал, обнял, взял на руки:
- Асти...Любимый мой...Асти...
Рыдал Эли. Медблок очень быстро заполнился людьми и книссами, медперсоналом и стражей. Прибежала перепуганная Аю, которую плач сына и вопль отца едва не свели с ума. Быстрее ветра примчалась Лейка, гулявшая в саду со своим Терренасом. Прихромал Матти под руку с Этриасом, за ними - Гррай, на бегу пряча в ножны свои керамические лезвия. Асти свернулся маленьким калачиком в руках любимого супруга, потихоньку успокаиваясь и отходя от шока.
- Спасибо! Богиня, спасибо! - плакал Гай в голос, не стесняясь никого. - Как я тебя ждал, как ждал! Мальчик мой... – прислушивался, как билось новенькое сердце, смотрел, как щурились сапфировые глазки.
- Что случилось? - Асти прижал ушки и шевельнул хвостом. Тихо вскрикнул. - Почему мне так больно? Я что, с драконидом подрался?
- Вроде того. Сейчас, сейчас будет легче. - Гай категорически отказался отпускать Асти с рук. Сел на стул, и медики стали вкалывать обезболивающее и совершать свои процедуры: - О, мой малыш... Как я без тебя скучал.
- Я долго провалялся в отключке? - Асти расслабился и снова открыл глаза. Обвел взглядом все сияющие лица, нахмурился: - Судя по реакции - долго. Похоже, еще и башкой прило...- он увидел свой хвост, перевел взгляд на руки, вцепился Гаю в плечо, стараясь подняться и сесть. - Гааай! Что со мной?
- Тихо! Шшш! - Укачивал его Гай, прижимая к груди. Он ни как не мог успокоиться, слезы все лились и капали: - Все хорошо. Теперь уже все хорошо.
- Я помню, мы отдыхали. Потом - депеша, я вылетел на Книссаурр. Гррай...Потом...что-то случилось, я не могу вспомнить. Что-то важное...
- Ему надо отдыхать. Первые три дня он будет бодрствовать часа два-три, короткими промежутками. - Олли приложил свой усыпляющий приборчик к виску Асти, и тот замолчал и обмяк, засыпая глубоким спокойным сном. - Память может и не восстановиться, если это Миэре постаралась.
- Слава Ей. Лучше бы он забыл. - сердце Гая глухо билось. - Аю, это ведь Эли его дозвался.
Аю, занятая вытаскиванием сына из короны, коротко кивнула.
- Этот кого хочешь достанет. Даже деда у Богини выцарапает. Уфф! - она повесила корону на стойку капельницы и прижала сына к груди. - Еще раз сбежишь, шустрое чудовище, шлейку одену. Как на драконида. Понял? - Эли обиженно разревелся. Он уже забыл, что его так испугало, и потянулся снова к дедам:
- Дедуська, на луцки!
- Да, на ручки. Сейчас, мое солнышко. – Гай, наконец, дал уложить Асти на свежую постель. Взял внука: - Молодец, умничка.
Эли хитро засунул в рот палец: - А конфетку умниське?
В палате остались только Лейка, Гррай, Аю, Эли и Рау, Аури поспешила в кабинет, вызывать Веорру из ее добровольной схимы. А над Киррра’аллором словно бы рассеялись тучи, собиравшиеся целый год. И только одному его обитателю было нерадостно. Впрочем, Наррис не позволял своим чувствам отражаться на лице. Он собирал свои небогатые пожитки. Слухи - распространяются куда быстрее скорости света. Он уже знал, что Император пришел в себя. Значит, делать ему тут больше нечего.
Гай держал у сердца егозящего внука и смотрел на Асти. Теперь это точно был Асти, красивый, молодой и бесконечно юный ай-ши. Тот, от которого он не мог отвести глаз. И черной змеей грызла сердце его… измена. Да, ведь это была именно измена. Он отдал Эли матери:
- Аю, пригляди за папой. У меня еще дела. Хорошо? - Увидел себя в зеркале: лицо в морщинах, тусклые глаза.
- Пап, только без глупостей! - Аю уловила его настроение и придержала за руку. - Обещаешь, папочка?
- Дочь, в моем возрасте - и глупости? - он нежно поцеловал ее. - Скажи маме, что я ее люблю. - И быстро вышел из комнаты.
- Не нравится мне это...Гррай! - «Проследи за ним, я тебя прошу».
«Уже иду, сестренка». - бесшумная золотистая тень выскользнула следом.

Наррис положил на стол кадрового офицера свое заявление.
- По собственному желанию. Можно мне его подписать сегодня?
- Заявления на увольнение обслуживающего персонала ближнего круга подписывает сам киррео. - книсс спрятал злорадную улыбку в усах.
- Улыбочки отставить! - киррео вошел через дверь подземного хода. Книсс вскочил и вытянулся по струнке. Наррис опустил голову.
- Сир...Позвольте поздравить вас.
- Спасибо, Дружочек. Пойдем. - он взял его вещи и вышел. Юноша забрал со стола офицера свое заявление и рванул следом, уже в коридоре пытаясь забрать свой чемоданчик у Гая: - Сир, я сам понесу!
- Не делай, чего не просят. - Гай пошел не в покои, а к гаражу. Там стоял личный транспорт. Сел, похлопал по сиденью рядом. Недоумевая, Наррис сел в катер. Посмотрел на лист, который все еще держал в руках и аккуратно свернул его трубочкой.
- И куда ты собрался? - Гай вложил руки в захваты управления, и катер выехал в ворота внутреннего кольца.
- Не знаю пока. Но работы я не боюсь, нашел бы что-то. Скоро я заканчиваю университет. А работать по распределению тоже неплохо. Даже если в другом конце ареала. - «Особенно, если там»
- Как насчет Мор-Лога? - Гай вырулил на взлет.
- Я отправлюсь туда, куда вы прикажете, сир. - Наррис откинулся на спинку сидения и улыбнулся, прикрыв глаза. - Хоть на Терру.  - Он не мог знать, что слово в слово повторяет слова, прозвучавшие почти тринадцать лет назад из уст Эрми.
- Поезжай на Мор-Лог. Это... далеко от меня. И там живет мой хороший друг. Он знает, как побороть губительную любовь ко мне. - космос объял катер. Гай включил обогрев.
- Я не хочу ее бороть...Это было самое прекрасное чувство в моей жизни. Позвольте мне сейчас одну вольность. - Наррис сидел неподвижно, как кукла с перерезанными веревочками. Только часто сглатывал и до крови впивался ногтями в ладони. - Одну, малюсенькую, я большего не прошу.
- Конечно. - Гай положил руку на его плечи. Юноша поднял на него сухие, лихорадочно блестящие глаза. Потянулся и тронул кончиками пальцев его щеку.
- Гай, будь счастлив. Не считай себя виноватым ни в чем. Когда тебя любят - это не плохо. Это дарит силы. Я буду любить, и у тебя будет такая малюсенькая батарейка. - он ласково улыбнулся вздрагивающими губами. - Просто будь счастлив. - И поцеловал, коротко, нежно. Откинулся снова на сидении, отстраняясь, закрыл глаза. - Простите, сир.
- Милый мой Дружочек... – Гай его притянул к себе за плечи. - Прости дурака. Прости за все. - Он подрулил в шлюзу на Кольце. Они вышли в VIP-зону космопорта. Гай позвонил Ваэрду.
- Новости, сир? - мораллес одновременно встревожился и обрадовался. До Мор-Лога новости доходили с опозданием, хотя ему Олли рассказывал все без утайки. Шпион очень переживал за Гая и винил себя в том, что уехал.
- Асти снова с нами. – Гай пытался удержать тик. Но лицо дергалось без остановки. Ваэрд протянул руку к камере:
- Это же великолепно, что ж вы распереживались! Так, дышите, глубоко и медленно. И прижмите висок ладонью.
Гай прижал. Сказал: - Вале, я сейчас на имперском лайнере пришлю тебе мальчика. Его зовут Наррис. Прими его, как гостя, ему нужно доучиться. И он сирота. То есть, нужен дом. Тут ему оставаться просто опасно. Приютишь?
- Да, вы выбрали просто самое безопасное место во вселенной, ирет киррео! - фыркнул мораллес, но потом посерьезнел: - Что он натворил? От чего его беречь-то?
- От недругов. И поверь, на Мор-Логе ему будет лучше. - Гай закрыл глаза. Накатила головная боль.
- Еще один...понятно. - Проницательности Ваэрду было не занимать. Он качнул головой: - Положитесь на меня, сир, примем, и дом найдем, и согреть постараемся. А вы - марш к Асти, а то совсем без него расклеились, я погляжу.
- Да я, Мышка, таких дел наворотил, что не знаю, как теперь ему на глаза показаться. Ладно, до связи. - он отключился и подошел к пажу: - Ну вот. Теперь я не буду за тебя дергаться. - он протянул ему карту: - Это не откуп. Это чтобы у тебя всегда были средства вернуться.
- Я понимаю, сир. - Наррис взял металлический прямоугольничек, не коснувшись пальцев киррео. - Если я понадоблюсь - дайте знать, я вернусь немедленно. - Он низко склонился перед своим государем. - Спасибо вам за все, сир.
- Спасибо тебе, милый мой Дружочек. Я буду скучать. - он помахал ему вслед и сел на скамью. Наррис хоть может уехать. А куда ехать ему? Вернуться к Асти? Как? Как смотреть в его глаза? Как объяснить? Куда деться разбитому душой человеку? Ни дома, ни родины.
В каюте имперского лайнера Наррис беспомощно грыз подушку, рыдая в нее.  На Мор-Логе Ваэрд налил себе рюмку горькой настойки и залпом выпил ее, потом встряхнулся и обнял Элвера, качающего на руках сына:
- Что-то я не того...расклеился.
Мать уронила голову на руки. «Надо было мне придумывать этот чертов Гон...Дура, дура набитая!»
Спящий в медцентре, Асти тревожно вскинулся, позвал сквозь сон:
«Гай, где ты?»
«Асти...я так виноват… Спи, спи, мой любимый»
«Плевать на все, ты где? Сейчас я как проснусь! Ну пожалуйста, мне холодно без тебя!» - Асти свернулся в клубок.
«Я на Кольце. Думаю, как себя казнить за содеянное» - Гай посмотрел в сторону катера. Снова упал головой на руки.
«О, Мать...» - Император выцарапался из медикаментозного сна, открыл и потер заспанные глаза. Раздраженно фыркнул на непослушное тело и сполз с койки. Именно сполз - ноги не держали совершенно. - «Так, раз два, три, четыре, пять - я иду искать.»
«Нет-нет! Тебе нельзя, тело может вести себя неадекватно! Я то помню…Как это!»
«А уже рано. Ой, бляяяя...а чего меня так тошнит? Я не беременный, случайно?» - судя по эмоциональному фону, Асти не удивился бы и такому варианту. Миэре полностью стерла у него память о смерти.
«Нет. Хотя это было бы забавно. Лап, я исповедуюсь. Хорошо?»
«А ты можешь это сделать, взяв меня на ручки?» - ну, котеночий совсем голос был. Асти добрался до туалета и обессилено повис на раковине. На большее у него не хватало сил. Совершенно.
«Сейчас, полчаса, хорошо?» - Гай пристегивался к креслу и выводил катер из шлюза.
«Ждууу...» - император сполз на пол и скорчился на коврике. Ему было плохо. Но и хорошо одновременно - раз Гай сказал, что придет, значит, сейчас придет. Он и приехал. Вбежал, взмыленный. Императора уже уложили на место.
- Как ты? Почему проснулся?
- Потому что я не могу столько спать. А у меня ощущение, что я проспал вечность и еще пару сотен лет. - Асти потянулся к любимому. - Господи, какая красота! Теперь серебряный котик у нас ты.
- Ну, не вечность. Год, полтора месяца и семь часов. - Гай сел на постель, целуя его руки.
- Какой кошмар! - ужаснулся Асти. Ткнулся головой под руки. - Почеши ушки, а?
Гай улыбнулся, наглаживая и почесывая его любимые местечки.
- Кошмар. И если бы не Эли, одна Богиня знает, когда бы ты в себя пришел. Как ты меня напугал.
- Прости, прости меня, мое сердечко, я не помню, что случилось, но все равно - прости. Но теперь-то все хорошо, правда? А Эли - это тот котеночек? Какой он уже большой...
- И шустрый. Аю с ним ни минуты спокойной не провела. А Веорра? Веорра приходила?
- Вроде бы, еще нет - я так понял, она в паломничестве была, в горном Храме? А там метель, Аю сказала, что как только погода установится, Вео сразу примчится. - он подтянулся и сел на руки Гаю. Заглянул в его глаза, не стараясь считать память - просто ожидая правдивого ответа: - Теперь расскажи мне все. Все, что произошло. Почему я прервал отпуск с тобой?
Гай глубоко вздохнул: - Тебя убили.
- Солнышко мое, любовь моя, ты думаешь, я этого еще не понял? Меня клонировали. Это понятно, почему я выгляжу сопляком, младше Гррая.
- Прости, я очень волновался, как ты это воспримешь. - Гай смутился.
- Плохо! Плохо я это воспринимаю, черт меня дери! Я снова - тебе по грудь, я снова - соплей перешибить можно. Но! - он прильнул к Гаю и поцеловал, долго и сладко. - У меня новое тело, и это чудесно. А вырасти и набрать мышечную массу я успею. Что-то еще?
- Да, малыш, меня это гнетет, просто наизнанку выворачивает! - Гай сморгнул слезы, лицо опять задергалось. Асти глубоко вздохнул. Обнял его лицо ладонями, легонечко целуя то верхнюю губу, то кончик носа, то лоб. И между поцелуями говорил:
- Если ты пытаешься винить себя в том, что делил с кем-то супружескую постель - то можешь прекращать. Что такое Гон, не мне говорить. Это не обвинение. Что еще?
- Я пытался! Я просто не смог! И мальчишка такой хороший, чистый был. Я - животное! - Гая накрывала истерика. Асти тяжело вздохнул:
- Посмотри на меня, Гай. Посмотри на меня. У кого здесь хвост, усы и шерсть? По всем признакам животное тут - я. А ты человек. И у тебя тоже могут быть маленькие слабости. Все в порядке, пойми же, я не виню тебя. - он обнимал Гая, тепло дыша ему в шею.
- Асти… Не делай так больше, пожалуйста.. Меня все бросили.. Даже Веорра. Только дети были рядом. Они - молодцы, Асти, у нас такие чудесные дети. - Гай лег рядом, вздрагивая и пряча его в объятиях.
- Ты же знаешь, больше и не получится. Буду беречь свою задницу, как зеницу ока. - усмехнулся Асти, закидывая ногу на бедро Гая. - А что детки чудесные - кто бы сомневался. - Он сладко зевнул. - Вот черт, все равно спать хочется.
- Спи, спи, мой ангел. Я с тобой, хорошо? - Гай сел, разуваясь и снимая мундир. Убрал волосы и лег к Асти под одеяло: - Иди ко мне в гнездышко, я тебя поглажу, любовь моя.
- Мррррмрррмррр, погладь. - Асти сладко замурлыкал, притягивая Гая к себе поближе. Ревниво принялся вылизывать его лицо - чужой запах он чуял очень хорошо. Поцеловал, чуть прикусывая губы клыками. Не сообразил, что они теперь очень острые и прокусил. - Ой, прости! - и принялся зализывать.
- Кусай, маленький мой, чудесный, живой... - Гая все еще трясло. Он извинился: - Прости, так передергался. Даже орихалк не спасает.
- Просто ты без меня замерз. Теперь я от тебя никуда не денусь - буду греть тебя всегда. - Асти обнял его еще и хвостом, притерся вплотную, обхватывая лапами и руками, легонечко куснул в шею, вылизал, от ключиц до уха.
- Так пусто было, так плохо, так страшно... Асти, мне никогда в жизни не было так страшно. Не уходи больше так надолго. Обещай.
- Обещаю, больше никогда не уйду. - Асти уложил мордочку на его грудь, слушая сердце. Постепенно, он задремал. Гай же заснул таким глубоким целительным сном, что даже не слышал как к ним просочился маленький Эли и залез в кресло с коробкой конфет. Он съест их все, но две оставит дедушкам. И даже не оближет.
А утром рядом с ними уже сидела Веорра, нянчила непоседливого внука и еще хрипло от долгого молчания рассказывала ему сказки. И они вчетвером сбежали из медцентра - Гай нес Асти на руках, Эли удивлялся и семенил сам, держась за юбку бабушки, хвастаясь, что он сильнее даже дедушки.
Гай уложил Асти в их кровати и посадил изрядно потрепанного ведвемота:
- Хорошо дома, да? - и обратился укоризненно к Вео: - А ты мне не верила...
- Ну, прости меня, я больше не буду! - Вео приластилась к нему, она держала одной рукой Гая, а второй - Асти за руки, и все еще не могла поверить, что ей это не снится.
- Какой ты маленький, просто, как игрушечка. - тихо и успокоено улыбалась Астиарру.
- Ну да, давайте теперь. Кто угодно меня старше! - Асти улыбнулся ей. Эли залез на постель и бузюкался с подушкой:
- Я сталфе деда! Мне - во! - он показал всем один пальчик.
- И ты, Аэллис! - все трое расхохотались.

Асти проснулся перед самым рассветом - как раз пронаблюдал, как тускнеет яркий бисер звезд, заволакиваясь рассветным полотнищем тьмы. В его памяти мелькали отрывочные куски: как он идет через дворцовые переходы и залы, от него шарахаются - Император взбешен. Потом невразумительное что-то, но он явно причинил кому-то боль. Потом - провал, до пробуждения на больничной койки от чувства, что его покромсали на сотню маленьких кусочков и вдобавок перемололи на мясорубке. И отчего-то любой взгляд на ремни бросал в дрожь.
Гай стоял у их рабочего стола, и перед ним, на кресле, стоял потертый баул с эмблемой «Кадавра». Когда-то давно, именно с этим баулом, он вошел в эти покои и швырнул его на императорскую кровать, на которой еще лежал мундир Принца.
- Гаааай, - сонно протянул Асти, - Только не говори мне, что тебя снова куда-то по тревоге вызывают...- кошачий потянулся, до сих пор недоумевая по поводу собственного тела, такого непривычно-маленького и слабого. Сел, придерживаясь за спинку кровати. Голова противно закружилась.
- Нет. Прости, малыш... Не могу. - Гай аккуратно складывал форму, бритву, несессер с документами и картами оплаты. Он был отстраненно холоден. Как чужой, как мертвый. Асти стало страшно, до котеночьего писка. Он рывком заставил себя встать:
- Что значит - не могу? Что случилось? Гай?! - потом он задохнулся: - Это потому что я...я такой тебе противен? Потому что я - клон?
- Я тоже клон, малыш. Настоящий Гай-Юлий сложил голову на плахе в четырнадцать. Кто я? Где мой дом? Где мое сердце, и есть ли оно? - он застегнул магнитный замок, потряс сумку, в ней что-то звякнуло. Снова открыл и стал перекладывать.
- Гай, не смей...не надо, я прошу...- Император, перебирая по стеночке руками, добрался до стола и отодвинул в сторону сумку. - Нет, Гай...здесь твой дом, ты же сам говорил!
- Дом - это то место, где ты счастлив. Где тебя ждет покой. - Гай проверил карманы. Собрал волосы в хвост. Одел куртку. Асти снова потянулся к нему, вцепляясь когтями в плечо:
- Гай, не бросай меня! Какой смысл мне жить, если ты - не рядом?
- А как я жил?!!! Как я заставлял себя жить! Попробуй теперь и ты, как это, жить без души, без слов и слез! – Гай оттолкнул его прочь, подхватил сумку, и только магнитные сапоги прозвучали в гулкой пустоте коридора. На полу лежала забытая расческа.
- Гаааааай! - Асти кинулся следом, но проклятое тело не послушалось. Он запнулся о ковер и рухнул на пол, разбивая локти и колени. Скорчился на полу, сворачиваясь в клубок: «Гаааай...ми ашшии асте...любимый...»

- Что ты? Ну что такое? - Гай тряс его, сцеловывая слезы с глаз: - Кошмар приснился? Ну, ничего, дай я тебе в ушко подую, он и пройдет. - Ирет киррео по старому книсскому поверью стал выдувать кошмар. Асти трясло, он сначала шарахнулся от Гая, потом вцепился в него всеми лапами, даже хвостом, и только судорожно всхлипывал:
- Прости меня, прости, делай что хочешь, только не уходиииии!!!
- Да что с тобой! Куда я пойду, без штанов-то! - Гай натянул на него одеяло, спрятав, как мать дитя: - Что за жутик тебе приснился, душа моя? Комочек мой теплый. Мальчик любимый... - Он целовал его ушки и гривку. Мурчал.
- Гай, что я такое страшное натворил? Расскажи сейчас, пока мне не доложили досужие наши длинноязыкие придворные! Чтоб я продумал, как исправить, потому что я такого кошмара наяву не переживу. Я не такой сильный, как ты. - Асти обнял его всеми силами, пряча лицо в его грудь.
- Савл. Я же предупреждал тебя. Я говорил не единожды, сердечко мое. Он убил тебя. И ладно бы убил, он тебя пытал в камере. Долго, мучительно, прямо у нас под носом. Он украл твое кольцо и аннигилятор. Я был занят с Грраем, потом додумался подключить Аррас. Украденное мы не нашли до сих пор.
- Понятно, почему меня так коробит, от одного вида ремней... - Асти вздрогнул. - Савл...Я просмотрел что-то важное? Почему? А кольцо и аннигилятор - это очень серьезно, Аррас работает? Значит, они найдут. А...- он помолчал, потом все же спросил: - Савл? Ты казнил его?
- Нет. Гррай и Матти и Этти поймали его. Маттиас чуть не погиб. До сих пор еще едва ходит. Я решил, что суд подождет твоего возвращения.
- О, Мать...Помнишь тот показательный суд над Бешеной Кошкой и ее прихвостнем? Это должно быть что-то такое же. Но я пока не знаю, что и как. Гай, поцелуй меня? Ты будто боишься, что я рассыплюсь. - Асти сам потянулся к нему. - Я не был с тобой больше года...
- Я, действительно, боюсь. Все, что произошло, сломало даже меня. Хорошо, что ты попросил вернуться. Пережить твою смерть... Это слишком больно. - Гай лег, подтянул его к себе и поцеловал, нежно, бережно, чуть касаясь губами.
- Гай, я люблю тебя. Никогда не начинай больше разговоров о том, что уйдешь. Мне снился кошмар, как ты уходишь. Прости меня за мою глупость. Я постараюсь впредь тебя слушаться. - Асти поднял руку в золотистом меху: - До сих пор не привыкну, что я - такой...А еще...Я теперь снова...Тело-то - новое. - он тихо засмеялся.
- Ну это маленький, приятный бонус. - Гай усадил его на себя. - Я с Грраем помирился. Лап, давай от престола отречемся?
- А Гррай уже готов? А Лейка? Давай.. - Асти лег ему на грудь, высунул язык и потрогал самым кончиком сосок. - Я черте-сколько не чувствовал твоего вкуса...
- К этому никто не бывает готов. Но он справится. Конечно, я не предлагаю прямо сейчас подмахнуть документы и слинять. - Гай приятно поежился. - Но годика через два… Когда старичок «Кадавр» будет полностью обновлен. Книссаурр насчитывает три тысячи планет. А я был только на шестнадцати. Почему бы не попутешествовать. - его руки пробежались по худеньким плечикам.
- Только мы вдвоем...нет, втроем - Веорра и так обделена нашей любовью, как считаешь? - Асти плавно повел бедрами и хвостом. Точнее, хотел бы плавно, но движения еще были резкие, как у неразработанной шарнирной куклы. Муркнул, потираясь пахом.
- Конечно. Она заслуживает счастья. Она рисует, ты видел ее картины? - Гай положил его под бочок, пальца гладили пушистый животик, спускаясь все ниже.
- Нет. Она стесняется их показывать. Но я знаю, что она рисует. Ах...мрррррк? - Асти наконец почувствовал, как по телу прошла горячая волна.
- А вот мы сейчас как научимся владеть новым тееельцем... - Гай веселился. На него напало игривое настроение: - А помнишь, как мы разнесли столик с пирожными?
- Помню, едва мне руки не поломали! - Асти дышал приоткрытым ртом, слегка высунув кончик языка, и млел от прикосновений. - А ты помнишь, каким неуклюжим драконидом был в первый раз? - Он развел лапы в стороны и чуть прогнулся в пояснице. - Сейчас ты такой нежный...
- У меня много опыта. Но  могу попыхтеть, как тогда. - Гай оказался сверху и, пыхтя, стал тыкаться Асти под хвост, постоянно промахиваясь. Императора пробило на дикий ржач, он хохотал до того, что обессилел и распластался по  постели в позе морской звезды: - Все, бери тепленьким!
- Мягонький... Тепленький... - Гай нежно скользнул пальцем внутрь, потянулся к тумбочке, залил постель маслом. Асти был  узок до невозможности, как в тот первый раз. Непривычно - маленький и хрупкий, семнадцатилетний котенок. Но стонал вполне знакомо, подаваясь вперед, жадно глядя Гаю в глаза.
- Я боюсь тебя порвать. Я-то – во! - он продемонстрировал грозное орудие.
- Во дворце вдруг кончились запасы регенератора? - хмыкнул Асти. И облизнулся: - Дай! Мрррмняу! Дай его мне!
- Ну… Я  прям застеснялся. - Гай заалел. Его лицо перестало быть таким бледным. Глаза заблестели.
- Мяяяяя! Ну дааай! Я соскучился по своему десертику! - Асти извернулся совершенно кошачьим движением и ухватился за основание, осторожно сжимая пальцы. И потянул к себе. - Гааай, мой сладкий, пожалуйста!
- Когти! - пискнул Гай и тихо рассмеялся, впрочем, смех тут же сменился тихими стонами. Асти боялся больше поранить не когтями - их он старательно втягивал, а клыками, которые, как он уже убедился, были просто бритвенной остроты. Он широко раскрывал ротик, лаская не столько губами, сколько язычком и горлом, вибрирующим от мурлыканья. Гай млел. Все любовники, которые так или иначе были в его жизни, не шли ни в какое сравнение с этой близостью. Этой открытостью души, этой проникновенностью эмоций, когда он даже не успевал подумать, а Асти уже делал так, как ему хотелось.
Асти не мог почувствовать всю гамму эмоций и ощущений - некоторые нервные окончания еще не включились в работу. Но он ловил эмоции Гая, и это компенсировало все с лихвой. Он прижимал его бедра, все сильнее и требовательнее, утыкаясь теплым носом в пах, поглаживая и перебирая пальчиками по промежности, все шире раздвигая лапы и выгибаясь навстречу пальцам и губам Гая.
- Иди ко мне. Я буду осторожненько. Даже лучше, чем в первый раз... - Гай потянул к себе его пушистенькие бедра. Пришлось выпустить изо рта свое вожделенное сокровище, с сожалением. Асти перекинул ногу через бедра Гая , отвел хвост и медленно подался назад, принимая в себя его плоть. Потихонечку, по миллиметру, расширившимися глазами глядя на него, и вдруг насадился до конца одним рывком, сладко вскрикивая:
- Дааа!
Гай прижал его к себе, сел,  уперевшись ногами в пол, и стал покачивать бедрами, придерживая его руками, целуя и нежа спинку.
- Как ты...ахххх...как ты...Гаааай! - Асти хныкал от этой неторопливости, от этой нежности, ему хотелось быстрее, сильнее, душа помнила их любовь, похожую на неистовые схватки, но телу было слишком много даже этого.
- Тише...тише... – Гай, вымуркивая слова книсса’ари, придерживал порывистого котенка, переливчато стонал, потому что сдерживаться самому было невыносимо тяжело.
- Милый, любимый...жизнь моя...ааааааа! - Асти выгнулся и задрожал в сладких судорогах, - Ещеееоооо!
И он снова распластан на кровати, с подложенной подушечкой, и мех скользит по гладкой взмокшей коже, а синее и золотое мерцание глаз теряется в черно-алой глубине. И руки-руки, которые вдруг оказываются сразу и везде, прижимая, поглаживая и терзая. И тихий, хриплый шепот в тишине, нарушаемой только стонами и сбитым дыханием:
- Я твой, я только твой! Я люблю тебя! - и книсса’ари звучит шорохом прибоя и звоном звезд. - Асте а те! Ми мррраешь муэрро! - и податливое, мягкое, нежное тело принимает в себя без остатка, ненасытно. И золотистый мех - мокр от золотистого же семени, скользит и нежит. И Гай, плача, замирает, вздрагивая и обнимая. Задыхаясь от вскрика.
- Как сладко... - Асти в его руках не двигается, никнет встрепанной головкой на плечо и проваливается в сон без сновидений. Ему было слишком много - рано еще, такие нагрузки на неокрепшее тело. Но ему хорошо. И тепло во сне. Шорох воды, задумчивое Гаево «Брум-брум». Звяканье его эмалевого флакона с одеколоном. Поиск. Вошел в спальню, посмотрел на столе, в тумбочке, на столике у кровати. Асти слышит сквозь сон это тихое шарудение, понимая: Гай снова потерял расческу. Ну и где она может быть? Ему вспоминается не отпустивший еще кошмар, и он снова вскидывается на постели, глядя туда, где валялась забытая Гаем из сна расческа. Он покрывается холодным потом: она там и лежит.
- Это какое то проклятие! - взлохмаченный Гай в халате и тапочках бродит по комнате.
- Возле стола... - шепчет Асти, смаргивая слезы. - На полу возле стола...
- Точно! Вот спасибо. - Гай поднимает ее, садится на кровать. Видит слезы: - Что такое? Больно, да? Ну я же говорил! Сейчас я регенератор принесу.
- Не уходи, нет-нет-нет, не уходи! - Асти вцепляется в него снова, путается когтями и пальцами в седых волосах и трясется в нервном ознобе: - Не уходи!
- Все-все… я тут. - Гай забирается с ногами в постель, распахивает халат и прижимает его к себе: - Ну, что опять? Что тебя мучает?
- Я своооо...- всхлип - ...оолочь! Я тебя бросил! А ты меня не бросишь? Пожалуйста! - и Гаю начинает казаться, что Асти не только тело дали семнадцатилетнее, но и уверенность тоже оттуда. С «Кадавра», с их первых ночей, с его детских тайн и страхов. Вернее, полное отсутствие уверенности.
- Сволочь, с этим я совершенно согласен. И я - сволочь. Мы с тобой похожи. Ну же, что ж мне теперь, не причесываться по утрам? Я тоже дергаюсь. Сейчас поедим и пойдем к доктору за микстурами. А вообще, любимый, махнем на воды. Давно я минералочки не пил. - Гай ему улыбнулся и плотоядненько зажевал краешек уха.
- Ай! Давай, на курорт. - Асти мазнул ухом по его лицу, потом дотянулся до губ, целуя, снова нечаянно поранил клыками и зализывал. А потом...потом были дети. Веорра. Аури. Тарлениец с непередаваемо обаятельной пиратской физиономией. Ваэрд и его семейство по комму. К обеду Асти устал и снова придремал на руках у Гая. Рядом сидел Гррай, и их все путали.
«Все, я больше не Ирре Ларр. Видишь, меня попросту не узнают.»
«Я тебя узнаю. Я тебя всегда узнаю.»
- Деда! А моно мне конфету? - Эли подергал Гая за штанину.
- А молочной кашки? А кусочек фрукта? - Аю богиней возмездия замерла над сыном, которому Асти украдкой сунул в ладошку конфетку.
- Ааа... А одно длугому не помеха! - нашелся сынишка и поцеловал дедову руку.
- Ну-ну, не съешь всю тарелку - не возьму тебя на мостик больше.
- Кстати, а мне кашки мона? - Асти умильно мявкнул. Желудок наконец очнулся от спячки и забурчал.
- Папочка, ну, конечно, мона. Даже нуно! - Аю рассмеялась и придвинула им столик. У императорского семейства обед как-то плавно перетек в ужин и праздник.
- Гррай, мы с папой подумали и решили, что сбагрим Империю на ваши с Миной плечи. Хватит с нас. - Гай получил тарелку со своими фашшхи и облизнулся. Гррай замер, но ему на сжавшуюся в кулак руку под столом легла ладошка юной жены, и он только кивнул:
- Да, пап, я постараюсь оправдать ваше доверие. Только не пропадайте, а то вдруг мне совет понадобится?
- Нет, что ты. Мы не собираемся поддерживать традицию Леонов и кидать детей, как котят, в полет. Поколесим сначала по Книссаурру, потом проведаем все курорты. Отдохнем, короче. Вам-то легче! Вас-то двое! - Гай улыбнулся, вспоминая, как противилась Аю предстоящей коронации, но Гррай был тверд. Либо с сестрой, либо  - гори все синем пламенем.
- Нас трое. А вот Лейка - одна! - Аю хмуро подергала ушком.
- Простите, ваше высочество, как это - одна? - встрял Терренас, обнимая свою сияющую супругу. Ох, как же он был счастлив! Он ее на руках постоянно носил, не спуская, как богиню.
- Ну тогда и нас не трое, а пятеро! - Рау подхватил на руки Эли.
«Нас трое...» - тихо муркнула Лейка. Все резко заткнулись, глядя на нее. - «Ну, что я, виновата, что ли? «
- Лей! Да когда вы успели?!!! - Гай хватал ртом воздух и перепутал, с какой стороны у него сердце! - Тебя коронуют через год, а ты уже с наследником. А почему мы его не слышим?
«Рано еще, ему и двух недель нет» - Лейка смутилась и заалела. Терренас обнял ее, будто защищал ото всех.
- Ну…Зятек! - Гай улыбнулся от уха до уха и потрепал Эли, усердно дувшего на кашку, по кудрявенькой гривке: - Давай, нам еще один кудрявый не повредит. Но, Богиня, я не думал, что тарлени и книссы могут производить потомство, это же чудо просто!
- Мы генетически совместимы с людьми, с книссами и с мораллесами в шестидесяти случаях из ста. Так Олли сказал.
- Мать. - Асти повернулся к балконной двери. Потом слез с колен Гая и медленно пошел к Богине, замершей у входа в зал. Ее радужную шерстку трепал весенний холодный ветер, у Астиарра заслезились глаза, но он упрямо смотрел ей в лицо. - Мать...мама. Здравствуй, мама.
- Сыночек. Милый мой. - Богиня сама шагнула к нему, там, где она ступала, сквозь пол и ковер прорастали прекрасные цветы и травы.
- Мамочка, как я долго ждал, как я мечтал о тебе. - Асти подошел и обнял. Он все равно был выше нее, даже в этом теле. И она тепло дышала ему в ключицы.

ЭПИЛОГ

Как только Император восстановил силы достаточно для того, чтобы выдержать многочасовое судебное заседание, Верховный суд Книссаурра заслушал дело о покушении на него. Председательствовал, вопреки ожиданиям, не Гай, а заместитель Верховного судьи, которым по закону является сам Император. Трансляция шла по всем каналам. Савл, выведенный из состояния криосна, закованный в неприметные, но весьма действенные шоковые браслеты и ошейник, безучастно сидел на скамье подсудимых.
- Сссученыш! - Киррео поправил эррау. – Ну, погоди, сейчас тебя покорежит. - И он, незаметно для камер, показал Савлу средний палец. Савл только улыбнулся. Он признал свою вину полностью и безоговорочно, отвечая на вопрос судьи. Его проверили на вменяемость, подозрение о его душевной болезни не подтвердились: либо криосон привел его мозги в норму, либо...он искусно симулировал свое безумие. Только вот там, в орихалковой камере за ним некому было наблюдать, а Астиарр был обречен погибнуть, а не стать свидетелем.
- Я требую пожизненной заморозки и запрета на погребение. – Гай, когда ему дали слово, был неумолим. - Смерть для него, это благо. Я не настолько милосерден!
- Нет. - Асти встал, и все взгляды обратились на него. - Нет, оставлять врага живым? С мизерным, но шансом на то, что он когда-то сможет вырваться и навредить? Нет, Я слишком хорошо выучил урок. Скафандр без кислородного баллона. И в открытый космос.
- А если его кто-нибудь подберет? - буркнул Гай.
- Не успеет. Карр-Арх проследит. На искине. - Асти внимательно смотрел в глаза Савлу. Тот улыбался ему той самой улыбочкой.
«Вы становитесь настоящим императором. Я рад, что урок пошел на пользу. Но за игрушечкой побегайте сами. Хорошая такая игрушка, настроенная на автоматическую работу с периодичностью в сто лет. Кто его знает, у какой планетки она окажется?» - Савл прикрыл глаза ресницами и откинулся на стену.
«Я его сейчас убью! Своими собственными руками!!!» - Эррау таки сполз Гаю на глаза, седые волосы от бешенства встали дыбом.
«Нет. Мы найдем аннигилятор. Не марайся о падаль, любимый.» - Асти был спокоен. Насколько мог быть после известия, что его детям и его народу угрожает такая опасность.
- Но без права погребения! - рыкнул киррео. Судья ударил в гонг.

Аннигилятор нашли через три года. Аррасцы просеяли весь космос по песчинке, но отыскали след маленькой солнечной яхты, на которой Савл установил украденный прибор. Там же они нашли и императорскую печать. Она замыкала контакт временной установки. Савл любил пошутить.
К этому времени Гррай и Аю вполне справлялись с Империей Книссаурра, а Лейка с поддержкой тарлени и родителей - с проблемной Принципиадой. Ее сына назвали Роэрр. Астиарр долго смеялся:
- Отец был бы в шоке: книссо-тарлени-человек, удружили правнуки.
Аю родила еще девочку, и решила, что на этом стоит угомониться: с наемной командой Титана проще справиться, чем с двумя сорванцами, взявшими полностью мамин характер, да еще и папину настойчивость. Гррай и Мина, как и обещал юный Император, не торопились с потомством. Пока хватало забот и хлопот и с теми, кто был. Но Мина все чаще начинала с глубинной женской тоской поглядывать на племянников.

- Деда! - Гая тянули за руку, а Асти - за хвост. Они приехали домой с моря, и еще не совсем акклиматизировались. Гай приоткрыл глаз и обнаружил перед лицом личико пухляшки -внучки.
- О, Мать моя, Аури...Что случилось? - Гай прикрыл рот ладонью и зевнул. Асти сначала отобрал хвост, потом натянул на чресла простынку, потом только сел и повернулся к внучке. - Что, Ларро?
- Деда, спрячь меня, пожалуйста. - девчоночка прижала ушки и посмотрела на него умилительно карими глазами: - Я мамин трофей - кубок за первое место в гонках на веррах разбила. Случайно.
- Серьезный проступок. - малышка была укрыта покрывалом, между двумя мужчинами, которые обнялись, глядя друг другу в глаза.
«Я люблю тебя.» - Асти улыбнулся Гаю.
«Я люблю тебя.» - Гай счастливо вздохнул.