Принц Тьмы глава 3

               
                ***

 Верю ли я в судьбу? Я часто задаю себе такой вопрос. Скорее всего, да. Я уверен, что уйти от себя невозможно. Ты нагоняешь себя вновь и вновь, вспоминаешь, какой ты есть на самом деле. Идти против себя безумно сложно и чревато серьёзными последствиями: депрессиями, скандалами, угрызениями совести, недовольством собой, всего и не перечислить. От рождения нам даны определённые склонности, желания. Они единственное, что действительно движет вами. Из-за них вы идёте в той или иной кружок, знакомитесь с теми или иными людьми, покупаете определённые товары, поступаете в тот или иной вуз, говорите теми или иными фразами. Стоит вам нарушить этот порядок, как всё летит, извиняюсь, к чертям собачим. Если ты сворачиваешь со своего пути, то не жди удачи на чужом. И тебя судьба всё равно вернёт обратно: хочешь ты этого или нет. Ты можешь потом снова заупрямиться и уйти с собственной дороги, но долго ты на иной не протянешь. Твой путь – это твой путь. Чужой путь – это чужой путь. С этой истиной лучше никогда не спорить. Себе дороже. Не знаешь, какой путь твой? Тот, которым ты идёшь, приятель, с детства, тот, который тебе подсказывают инстинкты.
 Я вот думаю, вдруг мне не суждено быть счастливым. Вдруг у меня на роду счастья не написано. Я не знаю, что с этим сделать. Счастье само тебя находит, так то оно так, но и сидеть мне, сложа руки, не хочется. Вдруг моя жизнь – простая ошибка, брак. Вдруг я некая случайность. Вдруг я вообще не существую, а мне просто так кажется. У меня на лбу словно какая-то отметина, которая не даёт мне чувствовать себя таким, как все. Я будто не в своей тарелке. Я словно ошибся планетой. Я инопланетный землянин. Я непонятно что. Вдруг я жалкое недоразумение. Вдруг от моего исчезновения никому не станет ни капельки хуже, ни капельки лучше. Вдруг я должен быть в бачке для человеческих отходов. Но я не хочу верить в это. Мне не хотелось бы, чтобы оказалось именно так. Но мало ли. Судьба, она ни ко всем благосклонна. Она порой предвзята и суеверна.

                ***

 Я снимал рекламный ролик для одного местного стриптиз-клуба. Если честно, я не особо горел желанием заниматься этой халтурой, но Инга вместе со Светой порекомендовали меня директору, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. И, в конце концов, я всю жизнь халтурой и занимаюсь. И чем эта халтура хуже предыдущих, спросил я себя, и пришёл к выводу, что ничем.
 Передо мной мелькали три шикарные полураздетые девушки (среди которых была и Света): они поправляли друг другу причёски, надували губки и вертели бедрами. Я только что зашёл на «съёмочную площадку», и сразу понял, как всё вульгарно и пошло задумано. Меня пригласили лишь заснять красивых танцующих девушек в ажурных чулках и не в очень качественном нижнем белье, а потом крутить этот ролик по ночам по региональному телевидению.  Я был удручён этой безвкусицей. Откровенно говоря, я захотел незаметно уйти отсюда, но меня заметили Света и директор этого ночного клуба Гарик.
- Привет, привет, дорогой! Готов к труду и обороне.
- Конечно, Гарик! А вы готовы мне потом выдать назначенную сумму?
- Вот как закончишь, так и получишь свои деньги. Приступай!
- Хорошо. Светик, только что это за перья у тебя на голове? Ты сегодня кур щипала?
- Василёк, полегче! Я могу и каблуком по челюсти вдарить.
- Не знаю, какую порнографию вы затеяли здесь снимать, но я советовал бы вам троим переодеться во что-нибудь другое.
- И во что же? – заинтересовалась Света.
  Две девушки прекратили растягиваться и обратили не меня внимание.
- Вы выглядите как… Лучше промолчу. Это совсем не современно. Нужно подумать. Я бы надел на вас розовые лифчики,  чёрные шорты и… колготки в шахматную доску: в смысле, на которых ромбики.
 Они втроём дружно засмеялись.
- Ты шутишь?
- Конечно. Ваши перья и корсет гораздо лучше.
 Девушки переглянулись.
- Так ты серьёзно?
- Да. У вас есть тут что-нибудь из мной перечисленного?
- Думаю, мы сможем найти. Гарик, что ты обо всём этом думаешь?
- Ну попробуйте так, как он говорит. Я видел много его «шедевров» на you tube. Может, он и путёвый ролик сделает. Мне нужно идти. Через пару часов зайду посмотрю, что ты наворотил.
- Будем-с ждать.
 Пока дамы переодевались, я достал камеру, попил зелёный чай с лимоном и даже какую-то шоколадку слопал. Потом я услышал ритмичное постукивание каблучков, и передо мной предстали восхитительные нимфы: три умопомрачительные красотки в ярких бюстгальтерах, в чёрных узорных колготках, с длинными ухоженными волосами… Я сглотнул слюну и отложил конфету в сторону.
- Вот так оно лучше. Под что будете танцевать?
 Невесть откуда раздалась музыка. Словно по мановению ковра-самолёта. Ой, волшебной палочки.
- Под эту песня твоя бабушка, наверное, зажигала.
- Света, я его сейчас убью!
- Женечка, успокойся! Василёк не понимает, что классика вечна.
 Я подошёл к музыкальной аппаратуре и отдал парню, который находился за пультом, свой диск.
- Включи седьмой, нет, пятый трек.
 Начался симпатичный фортепианный проигрыш, а потом хрустальный вокал девушки-негритянки. Звучит странно, я до каких-то пор не знал, что некоторые могут петь так чувственно, так проникновенно. От одного этого голоса я уже возбуждался. А передо мной ещё стояли три, я бы сказал, идеальные красавицы, во внешности которых сложно было найти какой-либо изъян. Песня называлась «Unfaithful» (Неверная). Я невольно начал подпевать: тихо, едва слышно:
                Story of my life
                Searching for the right
                But it keeps avoiding me
                Sorrow in my soul
                Cause it seems that wrong
                Really loves my company
- Рианна! – воскликнула самая высокая и тощая из танцовщиц.
- Молодец, угадала! Пять баллов.
- Я знаю, что он знает, что я неверная… – начала переводить припев песни на русский Света.
- Мне нравится эта песня, - произнесла Женя.
 Они начали экспериментировать под музыку: скатываться по шесту, извиваться словно змеи. Я словно попал в плен к обворожительным русалкам: меня искушали и тащили на дно. Ощущение захватывающее, ничего не скажешь. Мне уже начинало нравиться в этом клубе. Я сделал ещё и пару крупных планов, когда Света эффектно развивала волосы по воздуху. Плавные движения руками, животом, замечательный финал – они втроём в повороте опустились на пол и посмотрели в камеру. Я уже мысленно нарисовал на этом моменте название клуба: «Сирена». После я напустил немного дыму и синего освещения.
 Девчонки подбежали ко мне и принялись галдеть:
- Покажи, покажи!
 Пару минут они не отрывались от камеры. Они смотрели на свой танец словно заколдованные: без единого слова и не моргая.
- Я никогда так не танцевала, - сказала Женя.
- Ты просто вдохновитель наш! Мы выглядим теперь иначе. Гораздо привлекательнее.
- Василек, ты волшебник! Это круто! – похвалила меня Света, открывая бутылку с минеральной водой.
- У нас после такой рекламы отбоя от посетителей не будет. Представляю, включаю вечером телевизор, а там… мы.
- Блин, а вдруг меня папа увидит! Ему явно не понравится. Он всегда хотел, чтобы я была юристом.
- Женёк, успокойся! Я уверена, твоему папе понравится. И не только папе, я чувствую.
 Они по очереди чмокнули меня в щёку. Мне показалось, что я сейчас растаю как масло на горячей сковороде. Потом пришёл Гарик и после просмотра ролика тоже принялся меня целовать. Я понял, что моей работой остались довольны. Меня ещё раз напоили чаем (от коньяка я наотрез отказывался), разрешили до конца жизни приходить в «Сирену» бесплатно и, разумеется, протянули конверт, где находились, как это не удивительно, деньги. Девушки не отходили от меня ни на шаг: забрасывали комплиментами, номерами своих телефонов, ICQ. Я никак не мог вырваться на свободу: наманикюренные ноготки вцепились в меня со всех сторон.
 Когда я, наконец, вышел на улицу и направился к такси, меня окликнула Света:
- Садись, подвезу!
- Да я на такси.
- Не привередничай, Вася!
 Она открыла дверцу автомобиля со стороны пассажирского сидения. Я не захотел быть невежливым.
- Тебе по пути хоть?
- Мне туда, где ты, Вася.
- Хм, тогда в Кировский район, Химзавод.
- Господи, в какой дыре ты живёшь!
- Женщины, женщины, как переменчивы ваши настроения.
- Мужчины, мужчины, как переменчивы ваши женщины.
- У меня только одна.
- И кто она?
- Тебе адрес её дать, телефон, паспортные данные?
- Просто интересно.
- Она парикмахер. А кто твой парень?
- Он менеджер по развитию бизнеса.
- Красиво звучит.
- И сам он ничего.
- Рад за тебя. И за него, конечно.
 Света подкурила сигарету по внешнему виду очень напоминавшую зубочистку: тонкая и длинная.
- За него то зачем радоваться? Я далеко не подарок. У него со мной много хлопот.
- Ну так. Хочешь заполучить красоту, сгорбься от неимоверных усилий.
- Но тебе то всё достаётся легко, как я посмотрю.
- И достаётся немало: по самые гланды. Осторожнее!
 Света резко притормозила. Она чуть не наехала на дворового пса. Бедняга поджал хвост и бросился бежать от нерадивого водителя.
- Я так перепугалась! Что ж ты так кричишь?!
- Я не хотел, чтобы ты убила несчастного пса.
- Защитник слабых и угнетённых.
- Да, сам себя я защищаю тоже.
 Я понял, что водитель из Светы никудышный. Но хоть какой-то: у меня то прав вообще нет. Я всё никак не могу выделить время и деньги на это мероприятие. И лень-матушка не позволяет, говорит: «И на автобусе пока поездишь».
- Кстати, видела  запись свадьбы Инги. Это нечто! Просто великолепно, изумительно, восхитительно, офигительно. Я аж прослезилась: так романтично ты всё сделал. А Инга просто богиней выглядела на записи.
- А в жизни она страшная?
- Не страшная, конечно, но на этой записи она… бесподобна. Любишь её ещё?
- Не уверен.
- А вы были красивой парой.
- По крайней мере, одна её часть.
- Ты про себя сейчас?
- Нет, про Ингу.
- На свадьбе мне показалось, что она очень тебе дорога.
- Мы всё-таки три года были вместе. Она мне стала словно… сестра.
- Она очень тебя ценит. Она всегда говорила о тебе только хорошее.
- Прекрати! Не береди душу!
- Знаешь, будь я на её месте, я выбрала бы тебя: жизнь с тобой была бы, по крайней мере, ни на что не похожа.
- Ошибаешься. Я прост и примитивен как лампочка.
- Вот скажи, о чём ты мечтаешь? Наверняка, о чём-нибудь интересном.
- Нет, о том же, что и все остальные. Я мечтаю о том, чтобы мои мечты сбылись.
- Хорошо, какие мечты, о которых ты мечтаешь?
- У меня есть две ноги, две руки, голова. А большего и не нужно. Меня и так всё устраивает. Хорошо, а о чём мечтаешь ты?
- Не знаю. Может быть, о миллионе долларов и тёплых странах. А ты когда-нибудь хотел чего-нибудь так сильно, что казалось, будто весь мир рухнет, если ты этого не получишь? Ты когда-нибудь желал чего-нибудь так страстно, что казалось, будто ничего другого тебе и не нужно в этой жизни?
- Да, миллион долларов. Но знаешь, когда я смотрел на Ингу на свадьбе, я желал её, желал неимоверно. И я думал, это желание убьёт меня. Мне казалось, что, если я получу её, я получу всё. Мне казалось, что она все радости мира. Она была словно миллион долларов. Она была им равноценна. Она была так близка – идея фикс, мечта. Я мог к ней прикоснуться. Мой миллион долларов был у меня перед глазами.
- И что дальше?
- Она вышла замуж. Моя мечта досталась другому. И, значит, это уже не моя мечта.
  Она заплакала. Как она не пыталась скрыть слёзы, я их заметил. Я не хотел задавать ей идиотский вопрос: «Ты что, плачешь?» Я чувствовал себя неловко. Чего уж там, я не знал, куда себя деть. Я был готов испариться или превратиться в пепел, который она сбрасывала с сигареты с окно.
- Красиво сказал!
- Спасибо.
- Сказал то, что я сама сейчас чувствую.
- О.
- И не смотри на меня так! Я сама удивляюсь, как можно наблюдать за своей идеей фикс, сидящей в машине и рассказывающей то, что ты чувствуешь. Что же ты умолк, миллион долларов?
- Свет, я и подумать не мог.
- Конечно, ты не мог подумать: ты же совсем не знаешь, как оно бывает.
- Ты и не знаешь меня совсем.
- Почему же. Я сперва много о тебе слышала, а потом увидела на свадьбе. Ты словно открытая книга, ты ничего не умеешь скрывать. И это тебя совсем не напрягает.
- И мне меньше нужно болтать.
- И ты прекрасно осознаёшь все свои недостатки, признаёшься в них, но вовсе не собираешься их исправлять. Ещё ты иногда говоришь, говоришь и кажется, что твой язык вечный двигатель.
- Света, прекрати! Ладно, всю оставшуюся дорогу я нем как карась.
 Она улыбнулась.
- Переспи что ли со мной, Василёк, может, тогда мне легче станет.
 Я с трудом поднял свою опустившуюся челюсть.
- Думаю, тебе лучше заняться йогой.
- Ты совсем не удивился. Словно я тебе предложила закурить. Сволочь!
- Но ты же несерьёзно.
- Я серьёзна как никогда.
- Я ещё и глух как глухарь. Я ничего не слышу. Что ты сказала, сегодня хорошая погода?

                ***

  Я открыл свою электронную почту. В разделе «черновики» мной было сохранено только одно сообщение. Адресовано оно было Инге. Я помнил, что написал его через час после того, как она собрала свои вещи и ушла от меня навсегда. Я был вне себя от ярости, разочарования, грусти, любви, но Инга этого даже не заметила: я ведь всё гениально скрывал. Она видела лишь моё каменное лицо и ничего больше. Моё лицо действительно было похоже на кирпич в тот момент. Мне казалось, что оно тогда застыло, омертвело, перестало мне подчиняться. Я был молод и впечатлителен, я мог устроить себе трагедию даже из-за смерти мухи, а тут ушла моя девушка, девушка, с которой я три года не расставался больше, чем на несколько часов.
  Я принялся перечитывать это послание.

                Солнышко!               
 Если убрать тебя, от меня ничего не останется – лишь жалкое подобие человека. Я не знаю, какой цвет мне больше всего нравится. Я не знаю, чего я хочу от своей жизни, ведь я всегда хотел того же, что и ты. Я умираю каждый раз, когда смотрю на тебя. Я умираю, умираю, умираю, но всё никак не сдохну, потому что пока есть ты, есть я.               
 Это не просто любовь – это часть тебя. Я откололся от твоего сердца и зажил собственной жизнью. Часть твоего сердца превратилась в человека. Я всё то, чем ты никогда не станешь. Каждая моя частичка – это ты, твои мечты, твоя сущность. Каждая моя частичка – это любовь к тебе. Любви не существует? Я – это любовь.
 У меня нет собственного мнения. У меня есть только твоё мнение. А какой я? Я не помню. И был ли я когда-нибудь не твоим продолжением? Иногда мне кажется, что отдельно меня и не существовало. Ты и я, я и ты. Нет, есть только ты, а я всего лишь тебя сопровождаю. Мне не нужно большего! Я – любовь к тебе, и я не желаю быть никем другим. Позволь мне быть с тобой, позволь мне быть тобой. Не отнимай у меня себя. Не убивай меня, прошу!
 Мне страшно, что я написал всё это. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь прочёл моё письмо. Никто не должен знать, насколько всё серьёзно, да им и не понять меня. Мне стыдно, что я лишился индивидуальности. Но если это не любовь, то что тогда? Наваждение, помутнение рассудка? Для всего выше перечисленного я слишком умён. А для жизни собственной слишком глуп. Ты мне нужна. Это единственное, что я могу сказать с полной уверенностью.
 Вернись, и ты будешь счастлива, сколько бы не пробыла со мной.
 P.S.  Я не буду подписывать своим идиотским именем Вася.

 Я знал, что если бы отправил тогда это сообщение, Инга бы вернулась. Но я не сделал этого. То ли гордость не позволила, то ли я до такой степени отупел, что не смог кликнуть «отправить». Но и нажать «удалить» не было в моих силах. Я просто сохранил, чтобы когда-нибудь перечитать его и уже со спокойной душой щёлкнуть клавишу Delete.
 Я был влюблён навсегда, но мне это всего лишь показалось. Теперь я осознал. Любовь умерла, и была ли она? Любовь это нечто неосязаемое: до неё нельзя дотронуться, её нельзя завернуть в красивую упаковку. Любовь это как Библия, люди в неё стараются верить. Они ищут её, ищут и порой находят вовсе не то, на что рассчитывали. Может, любовь выдумали ещё египтяне за миллионы лет до нашей эры, чтобы оправдывать множество своих необъяснимых поступков? Ведь всё встаёт на свои места, как только звучит слово «любовь». Звучит кощунственно, но любовь придумали ещё задолго до Библии. Кто бы не был тот человек, он создал нечто невообразимое, всесильное и вечное. По крайней мере, вера в любовь будет вечной. Каждый человек до конца своих дней ищет её, надеется. Но я чувствую, что становлюсь атеистом: моя вера колеблется всё чаще. Моя вера в любовь покидает меня. Я опустошаюсь, лишь моя оболочка не хочет исчезнуть. Я есть, но я будто и не присутствую рядом с людьми. Мне хочется кричать, плакать, но я молчу. Молчу от безысходности. Ведь крики, слезы ничего не исправят. Я не знаю, что должно произойти, чтобы всё встало на свои места в моей жизни. Я искал любовь, а нашёл только её тень. Она убегает от меня. Я догоняю, догоняю её, но она куда быстрее обычного смертного. Думаю, я бегу не в ту сторону, и мы разминулись с ней в моей жизни.

                ***

 Первый снег выпал в первый день декабря. Как иногда всё правильно в этом неправильном мире! Осень была невероятно тёплой, будто три месяца длился август, а вот снегопад случился вовремя. Я уже начинал беспокоится, не доставит ли глобальное потепление проблем и на мой век, но решил, что, скорее всего, с этим придётся разбираться потомкам. Вот такая я порядочная сволочь: не переживаю за следующих жителей Земли, лишь бы мне существовать без катаклизмов.
 Невеста была в умопомрачительных серебристых сапожках. Её дорогое изящное платье не произвело на меня впечатления, но сапожки покорили моё сердце. Я бы мог полюбить девушку в таких серебристых сапожках. Ненадолго, но зато искренне. Я любовался обувью невесты и слегка забыл о съёмке с других ракурсов. Но потом я опомнился, и перевёл камеру на своего брата, который поправлял ленточки на роскошной машине. Он делал это с таким серьёзным видом, с таким сосредоточением, будто выстраивал новую рекламную компанию для банка.
- Вот в эту машину сейчас сядут будущие молодожёны, - пояснил он мне.
- Лебеди на бампере безупречно сплели шеи в вечной любви.
- Ёпт, ты так когда-нибудь загнёшь со словами, что потом не разогнёшься.
- Похоже, мне было у кого поучиться.       
- Скажи, ты снимал более шикарную свадьбу?
- У Инги несколько более дорогая свадьба была.
- Только Вадиму не говори об этом!
- Да скорее все ледники на свете растают, чем я скажу Вадиму, что его свадьба не самая дорогая, которую я снимал!
- Так оно лучше!
 Через минуту картеж из иномарок украшал город Волгоград. Я сделал несколько удачных кадров из окна BMW: снег очень эффектно покрывал памятник Ленина. Я словно заснял вид из сувенира, который встряхнули, и в нём начался снегопад. Да, как бы я хотел оказаться игрушкой, симпатичной безделушкой, чем угодно, но только не человеком. Быть человеком так скучно, так тяжело, в большинстве случаев. А быть таким человеком, как я, сущее наказание. Если бы вы хоть на минуту стали мной, вы бы сошли с ума. А я, представляете, с такими мыслями ещё схожу за вполне здравого и милого парня. Не знаю, как у меня это получается, ведь я человек далеко не скрытный, но ко мне в большинстве случаев относятся очень даже снисходительно.               
 Ну кто устраивает свадьбу зимой?! Это же кошмарно: выходит за всякие рамки, это против обычаев, лучше летом постоять в очереди в свадебном платье! Не принято в декабре летнее настроение! Зимой все наедают килограммы, чтобы к лету было что сбросить, а не бегают в свадебных хлопотах.
 Вот это мне и понравилось. У меня было особенное состояние, ведь я впервые снимал свадьбу на фоне снега. Всё было не по канонам. Зимнее бракосочетание пришлось мне по вкусу. И не было этих еле стоящих на ногах, но танцующих, друзей жениха. Не было затяжных издревле знакомых пожеланий. Самое главное, я практически не видел водки на столах.  То малое количество, что было, сразу выпили, а потом довольствовались дорогим шампанским. И я как-то не думал о том, что сейчас молодожёны так счастливы, кажется, они проживут вместе всю жизнь, а, скорее всего, года через три разведутся, будут делить ребёнка, имущество, будут ненавидеть друг друга. Эта пара мне нравилась тем, что она ничего не ждала от своего брака: ни вечной любви, ни вечного счастья, ни абсолютной верности. Они с самого начала будто заключили некий договор, обговорили все детали и пришли к определённому соглашению. У них были готовы решения на все возможные варианты развития событий. Это ужасно, но мне кажется, что самые прочные браки, это те браки, которые заключены словно договор, и будущие муж и жена заранее обсудили, чем они готовы поступиться ради семьи, что они готовы простить, а что никогда; сколько им нужно детей, или один из супругов не хочет иметь детей вовсе; что они будут требовать друг от друга. Ведь было бы намного проще, если бы люди прежде, чем вступят в брак, знали о намерениях друг друга. А то поженятся и несколько лет не могут понять, что они ожидали от своего брака совершенно разного. Говорите, друзья, говорите чаще, иногда это полезно. И должен вам заметить, хоть быть откровенным и сложно, но зато ой как приятно. Ты всегда можешь сказать: «А я же говорил, я ничего и не скрывал». Откровенность упрощает задачу жизни. Откровенность – это более резонное и простое её решение.
- Привет, Василёк! – услышал я знакомый голос.
- Привет, Катюш! Как жизнь? Олег не слишком часто заставляет тебя ходить в солярий?
- Нет, не слишком часто. Как тебе свадьба?
- Милая, очень милая. Кстати, очень красивые серьги, подчёркивают цвет твоих глаз.
- Глаз цвета facebook.
- Надо же, ты помнишь.
- Конечно. Я ведь с тобой три дня встречалась, прежде чем познакомилась с Олегом.
- Да, мы с тобой ходили в тир и стреляли по уточкам.
- Ты прямо мой талисман. Ты всегда приносил мне удачу. Можно у тебя спросить кое-что, талисман мой ненаглядный?
- Валяй!
- Мне кажется, или у Олега кто-то есть?
- Что ты имеешь ввиду?
- Ты знаешь, что я имею ввиду.
- Катя, я не в курсе дел своего старшего брата. Он мне не докладывает, что у него и как. И он всегда считал меня немного… идиотом. Не думаю, что я могу ответить на твой вопрос.
- Вот именно потому, что он считает тебя идиотом, он никогда от тебя ничего и не скрывает.
- Ты ошибаешься.
- У него точно кто-то есть.
- Конечно, ты.
- Он стал чаще задерживаться на работе, и, когда он приходит, от него пахнет моими духами.
- Так это, может, ему душ чаще принимать, а то так и ходит благоухающий тобой.
- Не смешно! Ты же знаешь, что у него фантазии не фонтан, он всегда дарил мне одни и те духи, которые мне шесть лет назад ты посоветовал. И я думаю, он их всем своим подружкам дарит, чтобы не попасть впросак.
- Какие выводы из того факта, что от мужа пахнет твоими духами! Катюш, да наплюй! Стой, а, может, он стал трансвеститом и тайком от тебя ходит по соответствующим клубам и душится твоими духами?
- Васька, ты издеваешься надо мной?
- Так, мне нужно работать. Информацией по интересующему вас вопросу я не владею.
- Вася!
- Катя!
- Ты клянёшься, что ничего не скрываешь от меня?
- Я?! Да никогда! Я сама честность. И я под каблуком у своей совести.
- Молодец! Вась, таким и оставайся! Не слушай ни своего брата, пытающегося вправить тебе мозги, ни свою девушку, которая наверняка будет пытаться сделать из тебя приличного человека, ни кого бы то не было!
- Слушаюсь и повинуюсь! Обещаю, что буду слушать только себя.
 Я чувствовал, что не соврал. Себя я слушать люблю. Я себя вообще обожаю. И без повода и по поводу. Я красивый, что греха таить: не всегда опрятный, но зато красивый. У меня очень большие и искренние синие глаза, которые внушают доверие. Вы думаете, я не знаю, какое я могу производить впечатление, ошибаетесь, я отчётливо знаю себе цену. Но чаще я отдаю себя бесплатно или весьма дешёво, потому что у окружающих меня людей всё равно нет столько денег, сколько я действительно стою. И большинство же желает стать общественным достоянием, легендой, общечеловеческой ценностью. Вот и я достаюсь всем задаром.
 И в какой-то мере я рад, что у меня ничего нет: ни машины, ни водительских прав, ни квартиры, ни детей, ни престижной работы, ни жены, ни мозгов, что скрывать. Я бы не сказал, что я тупой, но я не могу жить по общепринятым законам. И поэтому, чаще всего, я выгляжу глупо или, по крайней мере, другим так кажется. У меня есть только один день, и ничего кроме. И этот день, знаю, я проведу так, как сочту нужным. В этот день, знаю, я буду счастлив. В этот день, знаю, я буду доволен собой. В этот день, знаю, я не буду ни в чём себя винить и не буду ни о чём сожалеть. Этот день, знаю, я не отдам никому на растерзание. И какой этот день? Каждый.
 Когда я мыл руки в туалете, меня настиг Олег.
- Что Катюха у тебя спрашивала? О чём вы говорили?
 Я от неожиданности выдавил на ладони ещё одну порцию жидкого мыла.
- Она жаловалась, что ты задерживаешься на работе и что, когда ты возвращаешься, от тебя пахнет её духами.
- Вот это предъява!
- Она просто беспокоится. Её можно понять.
- Брат, надеюсь, ты отмазал меня.
- Что, что? Я не слышу, говори громче: телевизор орёт.
- Говорю, ты отмазал меня, надеюсь.
 Я больше не обращал на Олега внимания. По телевизору начался рекламный ролик, мной снятый рекламный ролик. Я старался не пропустить ни одной детали, ловил каждый миг своего «творения», чтобы потом мучиться из-за недовольства и желания всё исправить.
- О, классный ролик! Я смотрю, тебе тоже понравился, Вась. Нужно будет как-нибудь нам сходить в этот клуб... За мой счёт.
- Меня пускают туда бесплатно, так уж не беспокойся.
- Ёпт, чем же ты заслужил такую честь?
- Подумай хорошенько. Отгадай с трёх раз!
 Брат несколько секунд молчал, а потом радостно воскликнул:
 - Так это ты, скотина, снял ролик?
- Ага.
- Растёшь, малыш, растёшь на глазах. Я понемногу начинаю понимать твою тягу к прекрасному.
- Это не может не радовать, братан.
 Олег достал из кармана телефон, который стоил больше, чем мой компьютер, камера, плеер, стиральная машина и холодильник вместе взятые.
- Да, дорогая. Нет, дорогая, я никуда не исчез. Я в туалете. С кем, тебя интересует. С Васьком. Что мы там делаем? В данный момент смотрим на телевизор. Сейчас показывали  рекламный ролик, который он снял. Классная видюха, должен заметить. Хорошо, хорошо, я скоро приду.
 Он состроил недовольную гримасу и небрежно вернул iPhone в карман своего дизайнерского пиджака. Иногда я ненавидел брата за это стремление утирать всем нос своими успехами. Он часто хотел показать окружающим, что они и мизинца его не стоят. Он был зазнайкой, я ясно отдавал себе в этом отчёт. Но мы часто снисходительны к своим родственникам, не признаём их оплошностей. Олег был моим братом, и я с ним общался. Не будь у нас одной матери, я с ним никогда не разговаривал бы. Мне не нравился его характер, и я презирал бы его, а он презирал бы меня, не будь мы родными братьями. Он всегда был груб с официантами, любым обслуживающим персонажем, но зато становился самим очарованием в присутствии боссов. Но я всё равно любил его, ведь в нём моя кровь. Меня больше всего на свете раздражали такие напыщенные фаты, как мой брат, но к Олегу я питал симпатию. Не знаю, как так получилось, что тот, кем я никогда не хотел стать, кто воплощал в себе всё мне ненавистное, был моим старшим братом, рубахой парнем. Насмешка судьбы, никак иначе. У нас с ним были очень похожи уши, губы, волосы. Мы были примерно одно роста – я метр восемьдесят пять, а он метр восемьдесят три. Мы были похожего телосложения: только Олег несколько пополнел в последнее время. Но глаза у меня были синие, а у него «кошачьи»: зелёные с легким жёлтым оттенком. И у меня глаза были существенно больше, они занимали у меня чуть ли не половину лица. Одним словом, мы крайне недолюбливали прототипов друг друга, но сами неплохо ладили.
- Знаешь, ты правильно делаешь, что только  снимаешь свадьбы, а не участвуешь в них. Жёны весь мозг выносят.
- Так говоришь, будто у тебя целый гарем.
- Поверь, и одной достаточно. И от одной никуда не денешься. Нет, вот ты только послушай: милый, куда ты запропастился, с кем ты, чем ты там занимаешься. Ни минуты покоя! Я в нескольких метрах от неё, а она звонит. Бррр…
- А ты, можно подумать, святой, не даёшь никогда повода! Катюха у тебя ещё терпеливая.
- Может, ты и прав. Повезло мне, что я вовремя у тебя её перехватил. Тебе одной меньше одной больше, не имеет значения: ты баб снимаешь на раз, два, три. А я всегда более стеснительный был. Мне второй Катьки не попалось бы. Вернее, я бы просто прошёл мимо. А тебе даже делать ничего не приходится: они сами к тебе липнут.
- Квазимодо то не корчь из себя.
- А кто это!
- Ты безнадёжен, брат!
- А у меня зато денег больше, беееееееееее.
- Весомый аргумент. Сдаюсь! Ты победил в этой битве титанов.
- И я старший. Ты донашивал мои джинсы.
- Так они, как раз, доходили до нужной степени потёртости, когда ты мне их отдавал. Ничего ты не понимаешь!
- Куда уж нам убогим финансистам до таких ценителей прекрасного, как ты!
- Иди в жене уже, а то начнёшь скоро длину моего члена спрашивать и сравнивать со своим!
- А у тебя, кстати, сколько?
- Иди в задницу!
- Ну правда, скажи! Я не отвяжусь, пока не узнаю.
- Пошёл к жене!
- Скажи!
- Двадцать три.
 Олег присвистнул.
- Не врёшь? Я сейчас смоюсь в унитаз от комплекса неполноценности. Братишка, это ты выиграл битву титанов! Ёпт, нужно кокса нюхнуть. Ты меня расстроил.
 Я не заметил, как у него в руках оказался пакетик с белым порошком.
- Сейчас ещё кто-нибудь заметит, что ты под кайфом.
- Я тебя умоляю! Тут все порошок используют.
- Между прочим, кокаин – это знак от Бога, что ты слишком много зарабатываешь.
- Ты прав, ты прав. Уже и тратить то не на что.
 Он разложил на рукомойнике дорожку.
- Псих! Сейчас ещё зайдёт кто-нибудь!
- Эти пафосные сортиры с позолоченными унитазами и плазменными телеками для того и предназначены. Будешь?
- Ты же знаешь, что нет.
- Для приличия спросил.
- Я не могу на это смотреть.
- Так отвернись!
 У Олега снова зазвонил телефон.
- Она. Да, дорогая. Скоро буду. Нет, я не под кайфом. Я просто перебрал сегодня немного. Меня тошнило. Всё нормально.

                ***

- Фильм дурацкий! – произнесла Юля и взяла горсть попкорна из огромного картонного стакана.
- Тебя же никто не заставляет его смотреть! Сама напросилась! Ну можно я посмотрю «Покорителя зари» из твоей кабинки, ну можно…
- На халяву и хрен сладок.
- Заговорила фразеологизмами?
- Я сама просто ходячий фразеологизм. И этот фразеологизм: «Лучше синица в руках, чем дятел в доме».
 Я засмеялся. Редко кому удавалось меня развеселить, но у неё это получилось. Я не мог думать, когда она находилась рядом, хотя в присутствии других людей у меня это получалось. Меня поражала одна вещь в Юле: у неё в четырнадцать лет был прекрасный вкус. Она вещи с распродажи могла подобрать так, что смотрелась бы в них лучше, чем некоторые в дизайнерских шмотках. Она не любила глупых фильмов со спецэффектами,  не слушала музыку, которую навязывали девочкам её возраста, ей не нравилось идти на поводу у массовой культуры. Юля это была Юля, а не образец типичного подростка двадцать первого века. Она не была ни кого похожа. Она была собой, она не стремилась никому подражать. Она ко всему имела собственное отношение. В ней чувствовалась индивидуальность, она била в ней через край. В ней было столько всего сразу, что ты не успевал сосредоточиться на одном её качестве, как замечал другое.
- Знаешь, ты слишком быстро взрослеешь.
- А ты наоборот слишком медленно.
- Только не начинай эту песню! Поверь, и без тебя куча народа жаждет забрать меня из детского сада.
- Тебе только так кажется. В глубине души они хотят, чтобы ты там и оставался. Ведь если ты оттуда выйдешь, ты покажешь им всем, как они никчёмны. И если ты повзрослеешь, им будет грустно.
- Может быть, может быть.
- Кстати, классный ролик с русалками! Мне особенно понравились колготки в шахматную доску. В смысле, с ромбиками.
 Я невольно отвёл глаза в сторону.
- На мне сейчас такие же.
- Я вижу.
- Ты украл мой имидж, друг! И не знаю как, ты и с цветом моего белья угадал! Засранец!
- Ты же всегда носишь чёрное, но у тебя есть склонность к эмо. Значит, розовое у тебя под одеждой.
- Догадливый какой! Ты мне немного от гонорара за ролик отстегни то!
- Ты бесплатно смотришь фильм, и за попкорн ты не платила. Вот и награда за использование твоего имиджа.
- Маловато будет.
- Вполне достаточно. Кстати, тебе пора уже домой! Время недетское.
- Ладно, ладно. Не буду тебя задерживать. А то Марина заждалась поди любимого. Как ты думаешь, она тебя любит?
- По крайней мере, делает вид. И это приятно.
- Она и понятия не имеет, что такое любовь. У неё лишь смутные представления. Скорее всего, она любит не тебя, а себя рядом с красавчиком со сногсшибательным чувством юмора.
- Спасибо за комплимент, конечно, но все мы любим, прежде всего, себя, а потом уже остальное. И рядом с собой мы хотим видеть то, что заставляет нас любить себя ещё больше.
- Какая интересная мысль! Пожалуй, я запишу её помадой на зеркале. Уже побежала! Пока, пока!
- Пока! Не забудь замедлить этап взросления.
- Я не богиня, чтобы останавливать неизбежное. Я только учусь.
- Ой, ой, ой, какие мы скромные!
- Кто бы говорил! И спасибо за эту экскурсию в твоё подземелье.
- Всегда пожалуйста! Ты же, в своём роде тоже из королевства Тьмы.
- Приятно обнаружить человека, которому не нужно всё растолковывать.
- Взаимно.
 Она ушла. От Юли остался лишь шлейф её пряной туалетной воды. Я чувствовал этот аромат в своей кабинке ещё час. Не знаю, или он действительно витал в воздухе или я очень хорошо его запомнил. И этот аромат подходил ей. И я был уверен, она сама его выбирала. Она была красива, но за этой красотой стояло нечто особенное – умение этой красотой пользоваться, умение видеть и воплощать красоту. Мне было грустно, что кто-нибудь это прекрасное погубит, приручит, растопчет. Несмотря на всю свою видимую смелость, она была ранима, я видел. Она была похожа на хрустальную вазу, переливающуюся различными цветами на солнце, которую так легко превратить в груду осколков. Она всё воспринимала всерьёз, хоть и пыталась казаться безразличной. Любая мелочь могла выбить её из колеи, расстроить. Чуть что и у неё глаза на мокром месте. Меланхолик. Как я не люблю этот тип темперамента, вы бы знали! Они страдают от жалости к себе и требуют постоянного внимания к своей персоне, а в противном случае устраивают истерики. Если они видят соловья, они замечают только растоптанного жука и льют над ним горючие слёзы. Им лишь бы пострадать и не оставить это незамеченным. И от них всего можно ожидать.
 Я развалился на крутящемся кресле и закрыл глаза. Я чувствовал, что устал: я нерегулярно сплю, ем, хожу в туалет, в конце концов. Мне хотелось вращаться в этом кресле вечно. Но сеанс закончился. Я вышел из кабинки, быстро надел кожаную куртку и направился на остановку. Кругом блестели витрины, яркие цвета раздражали меня после нескольких часов темноты. Знаете, темнота облагораживает. Пока темно, всё кажется идеальным. Как только появляется свет, ты понимаешь, что вокруг тебя масса безобразного. Поэтому тьма мне кажется чем-то волшебным. Она ведь способна в одно мгновение скрыть убожество. А вы говорите, чудес не бывает. Бывают. Вот вы увидели случайно крысу: испытываете отвращение, готовы кричать. А вот выключите свет, и будто нет рядом с вами опасного грызуна. Становится намного приятнее, согласитесь. Да, да, оказывается столько всего интересного можно наколдовать с помощью темноты. Кто бы мог подумать! И если есть в темноте, то насыщаешься быстрее: ты же не видишь аппетитных пирожных, бифштексов, когда готов поглотить их пять штук кряду. И самое главное, в темноте засыпается легче. Представляете? Вот это новость, да? Темнота – друг человека, если подумать. Спаситель, помощник, оберег.

                ***

 Я сидел за столиком в бистро и ждал Марину. Мне не терпелось сообщить ей важную новость. Я был готов танцевать от радости у всех на виду. Впервые у меня что-то получилось. Впервые что-то я сделал правильно. Меня посетило незнакомое раннее чувство: я был горд собой. У меня появился шанс, в кои то веки. Я ждал, ждал и, наконец, дождался.
- Привет, милый!
 Она небрежно поцеловала меня и сняла пальто.
- Как ты?
- Немного лучше, чем обычно.
- Рассказывай, что случилось, Василёк!
- Я сегодня шёл мимо видеомагазина и увидел «Инцидент Шиндзюку» с Джеки Чаном! Я давно хотел этот фильм на лицензионном диске.
- Мм… Вася.
- Ладно, мне позвонили из рекламного агентства «Глобус». Они предложили мне работать на них. После Нового года нужно приступать.
 Марина радостно воскликнула:
- Классно! Теперь ты будешь снимать реклам… Но это же в Москве.
- Столица раскрывает свои объятья! Мне уже сняли квартиру. Ааааа Это лучшее рекламное агентство в стране! И я смогу оплатить себе ГИТИС.
 Я заметил, что Марина погрустнела.
- Я вот думаю, предложить тебе поехать со мной или увести тебя насильно?
- Вааааааася!
 Она буквально прыгнула мне на шею.
- Неплохо всё складывается, Мариш.
- И к чёрту мою работу! Там другую найду.
- Можешь, в принципе, сидеть целыми днями дома или ходить по магазинам. Я посмотрел размер зарплаты. Это нечто!
- Я хочу ребёночка и сидеть с ним.
- Тоже вариант. А можно я поучаствую как-нибудь в появлении ребёночка?
- Нет, блин, святого духа лучше попрошу. Нужно приступать!
- Здесь?
- Я готова хоть здесь.
- Так-с, мой сын должен быть более-менее приличным человеком. Поэтому лучше поехали домой.