Энгельс о том, что сейчас происходит с Россией

Евгений Нейштадт
Известно, что новое – это хорошо забытое старое. Наверное, первым это заметил
Соломон, написавший одну из книг Библии Екклезиаст. «Что было, то  и будет; и
что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Ек.,гл.1, 9).

Поэтому не удивительно, что искусственно созданный большевиками НОВЫЙ
общественный строй оказался по существу давно и глубоко забытым СТАРЫМ
первобытно-общинным. Сходство очевидно до удивления. Например, главой пле-
мени при первобытно-общинном строе был ВОЖДЬ. Он именно так и назывался.
Правда, имя его было, например, Чингачгук. «Конечно, имя Чингачгук, что значит
«Великий Змей», не означает, что он и в самом деле змей; нет, его имя говорит, что
ему известны все извороты, все уголки человеческой природы, что он молчалив и
умеет наносить своим недругам удары в такие мгновения, когда они совсем этого
не ожидают». Это, сказанное в Википедии о Чингачгуке, можно буквально слово
в слово повторить и о нашем «великом вожде всех времен и народов».

Другое наше несомненное сходство с первобытно-общинным строем и племенем
было отсутствие и запрет частной собственности. Все были одной общей семьей
во главе с отцом народов и с огромным общим котлом, куда каждый вносил свой
анонимный вклад, надеясь на справедливое вознаграждение в светлом будущем.
Денег не было. А то, что называлось деньгами, легко заменяли талонами, которые
надо было «отоваривать». Установленный вождем курс доллара равнялся 0,6 рубля.
А от враждебного окружения племя было надежно защищено железным занавесом
с глушилками.

И, наконец, дальше уже слово в слово по Энгельсу (из книги «Происхождение семьи,
частной собственности и государства») :

“Племя оставалось границей человека как по отношению к чужаку, так и по отношению
к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны,
были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась
безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках.
Как ни импозантно выступают перед нами люди этой эпохи, они, тем не менее,
совсем не отличаются друг от друга, они не оторвались еще, по выражению Маркса,
от пуповины первобытной общины.
Власть этой первобытной общины должна была быть сломлена, и она была сломлена.
Но она была сломлена под такими влияниями, которые представляются нам
прямо упадком,  грехопадением  с простой моральной высоты старого родового строя.
Самые низменные интересы - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям,
грязная алчность, эгоистический грабеж общего достояния - являются восприемниками
нового цивилизованного классового общества:
самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена - подтачивают
старый бесклассовый родовой строй и приводят его к падению» (!!).

Но разве не такой же «облом» произошел с нами после краха нашего развитОго?
Разве наше общество не упало с «простой моральной высоты», на которой люди
не только «импозантно выступали», но и действительно были бескорыстными и
самоотверженными, честными и добрыми, искренне любящими и ненавидящими?
Откуда эти вдруг захлестнувшие нас, как цунами, перечисленные Энгельсом «самые
низменнные интересы - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям,
грязная алчность, эгоистический грабеж общего достояния?»

Если крах первобытно-общинного был неизбежен, то почему он должен был принять
такие же чудовищные формы, как и две с половиной тысячи лет назад? Известно, что
история ничему не учит, а просто заставляет снова и снова повторять невыученные
уроки. В чем же, по Энгельсу, заключались эти исторические уроки:

“При этом новом общественном строе (сменившим первобытно-общинный) циви-
лизация совершила такие дела, до каких первобытно-общинное общество не доро-
сло даже в самой отдаленной степени.”
(И в нашем подобном первобытно-общинному не было, да и не могло быть никаких
компьюторов, ксероксов, факсов, мобильников и т.п. как напр. в Северной Корее).

“Но она совершила их, приведя в движение самые низменные побуждения и страсти
людей и развив их в ущерб всем остальным их задаткам. Низкая алчность была
движущей силой цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня; богатство, еще раз
богатство и трижды богатство, богатство не общества, а вот  этого отдельного дрян-
ного индивида, было ее единственной определяющей целью.

Если при этом в недрах этого общества все более развивалась наука и повторялись
периоды высшего расцвета искусства, то только потому, что без этого невозможны
были бы все достижения нашего общества в области накопления богатства...”
А само новое общество за все время своего существования в течение целых двух
с половиной тысяч лет всегда представляло только картину развития небольшого
меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства...”

Попробуем понять эти описанные Энгельсом исторические уроки с точки зрения
идеологии развития..
Урок первый:  “Власть первобытной общины должна была быть сломлена,
и она была сломлена.” Почему? - Энгельс не поясняет.  А для нас это уже очевидно:
потому  что община стала тормозом индивидуального развития разума-рефлексии,
то есть, тормозом духовной Эволюции человека.

В общине человек был несвободен, он был всегда на виду, на людях, у него не было
ни места, ни времени для размышления. Более того, носители индивидуального опыта,
отличного от опыта коллектива, просто уничтожались морально и физически.
(а разве нам, жившим в коммуналках, это не было знакомо и даже слишком?)
Только когда с этим было покончено, индивидуальное развитие умножило опыт
коллектива, и коллектив начал развиваться, познавая самого себя.

Урок второй. Энгельс пишет: “Низкая алчность была движущей силой цивилизации
с ее первого до сегодняшнего дня; богатство, еще раз богатство и трижды богатство,
богатство не общества, а вот  этого ОТДЕЛЬНОГО ДРЯННОГО ИНДИВИДА,
было ее единственной определяющей целью”.

С точки зрения Эволюции богатство - это свобода, сначала СВОБОДА-ОТ:
от голода, холода и нужды, а потом и СВОБОДА-ДЛЯ: для творчества и созидания
(и для приобретения, кстати, произведений искусства).
Поэтому движущая сила цивилизации - это свобода, еще раз свобода и трижды свобода
- и пусть сначала “для отдельного дрянного индивида”.
Получив благодаря свободе возможность развития, то есть, возможность стать
Личностью, этот индивид обязательно сделает свободнее других для своего же
дальнейшего развития и освобождения. Потому что противопоставив себя коллективу
на первой, низшей стадии развития, которую Энгельс так выразительно описывает,
Личность на следующей, высшей стадии развития (о которой Энгельс только
упоминает, касаясь развития науки и искусства “в недрах этого общества”) становится
коллективом, сознающим себя. 
А самопознание коллектива резко ускоряет его развитие, ускоряя Эволюцию.

И, наконец, третий и самый  удивительный урок: впечатляюще до ужаса, - не правда ли?
- описаны Энгельсом родовые муки Эволюции, только что произведшей на свет
человеческую Личность, еще дрянную, гадкую, гнусную, но... уже - как бы между прочим
- развитие науки (это Галилей, Паскаль, Спиноза... всех не перечислишь), периоды
высшего расцвета искусства (это Микельанджело, Рафаэль, Бах, Моцарт, Бетховен...
опять же не перечислишь), а о душе этой личности, то есть, об Иисусе Христе,
конечно же и вообще ни слова.

По Энгельсу человечеству потребовалось две с половиной тысячи лет после падения
первобытно-общинного строя, чтобы дорасти до осознания необходимости перехода от
отрицания небольшим меньшинством им «эксплуатируемого и угнетенного громадного
большинства...” до отрицания этого отрицания и, значит, до утверждения (правда,
уже через полтораста лет после Энгельса) неотъемлемых Прав Человека.

При этом человечество медленно дорастало от рабства до феодализма и капитализма.
Сколько же лет для этого потребуется России, пока проходящей стадию феодализма
и не осознавшей еще в полной мере абсолютную – нравственную и экономическую –
ценность человеческой жизни.
Целью идеология развития является ускорение процесса этого осознания.