Сколько народностей Сибири и Дальнего Востока, кроме русского, проживает в начале XXI на планете? Посмотрим на географическую карту, и заглянем в энциклопедию. По данным начала 2000 годов общая численность: бурят, вместе с проживающими в Китае и Монголии, – от 500 до 690 тысяч, якутов – 480 тысяч, тувинцев – около 300 тысяч, эвенков более 77 тысяч, эвенов – 22 тысячи, хакасов – более 75 тысяч, ненцев – 45 тысяч, манси – более 12 тысяч, ханты – более 31 тысячи, нивхов – около 5 тысяч человек. Есть народности, численность которых колеблется более или менее 1000 человек.
В разное время многие из этих народов имели и разные самоназвания, которые были утеряны, а иные племена и вовсе исчезли, растворившись в других народах. Но прапамять монгольских народов свято помнит о людях одного из своих сильнейших и мужественных племен – хамниганах, гвардейцах и знаменосцах войска. Русские люди называли их конными тунгусами. Многие из них сохранились и до наших дней (в Монголии и России – около 20 тысяч человек). Считается, что как племя они исчезли, обогатив дух и кровь русских и бурят мужеством и выносливостью, честью и совестью.
В Америке почитают вождя племени индейцев Сиэтла, его именем в 1853 году назван крупнейший город. На карте России нет города, носящего имя хоть одного представителя народов Сибири и Дальнего Востока. Между тем, вождь хамниган в XVII веке оказал такие услуги русским землепроходцам, что они дали возможность расширить границы Руси до сегодняшней России. Расскажем о князе Гантимурове…
Первые вести о серебре были поданы с берегов Шилки и аукнулись на Иргени, где стоял со своей ватагой Петр Бекетов. Есть звон, значит, есть и серебро! Но как добраться до Шилки? Местные люди говорят, что от Иргени по Ингоде до Шилки можно дойти дней за десять. Там еще есть река Нерча, по берегам которой кочует со своими людьми князь Ган Тумэр. Об этом же говорит Петру Бекетову, побывавший в тех местах Максим Уразов: «...тот князец радеет государю и прямит со всеми своими улусными людьми». Зимой 1653 года Бекетов снова отправляет по замерзшей Ингоде Максима Уразова с наказом: «Пришед на великую реку Шилку, на усть Нерчи реки приискать крепкое и угожее место, где бы государеву острогу быть, чтоб к тому острогу по блиску были пашенные места и рыбная ловля... А будет неможно у тергечинов хлеба купить на государевы товары, на сукна и на котлы, и на олово, то тот товар продать на соболи иным тунгусам и на те соболи купить хлеба яровова на семена». Что и было сделано впоследствии.
И вот весной 1654 года Петр Бекетов отправился на Нерчу, где строился острог. Скорее всего, это было небольшое зимовье. Там и пересеклись пути русских землепроходцев и вождя хамниган, людей крутых, своевольных, ценящих силу слова и дела. Первым надо найти серебро, освоить эти земли. Местные племена в раздумье: великой монгольской империи давно нет, племена обнищали и обезлюдели, с востока идут китайцы и маньчжуры, с запада – неведомые русские. Для них те и эти – зло, но какое – меньшее? Ган Тумэр решил – лучи, русские. Он отдал сполна ясак и принял власть белого царя.
Вполне вероятно, что он сказал своим людям: «Китайцы хуже – их много, мы исчезнем среди них, а если не исчезнем, они могут отсечь нам головы, с русскими можно договориться». Примерно так еще совсем недавно говорили старики в хамниганских сёлах.
Русские не отсекали головы, они брали заложников – аманатов. Аманаты, прикованные цепями, томились в острогах, за их жизнь племя выплачивало соболями или другим товаром ясак. Кроме всего, русские обещали покровительство. История любой колонизации – это либо полное истребление, либо, говоря современным преступным языком, «крыша» сильного.
Сегодня «мудрые» чиновники, по указке разных правителей, утверждают, что колонизации не было, а китайской экспансии и вовсе нет, что вызывает серьезные сомнения в их умственном развитии. Ведь этому может поверить только абсолютный невежда. В биологическом мире всегда существовали и будут существовать и колонизация, и экспансия. Даже в мире минералов и растений, не говоря уже о мире животных и людей…
И вот Ган Тумэр выбрал, как ему казалось, меньшее зло, но Максим Уразов принял это за трусость, а потому и вовсе обнаглел. Он предложил стать заложником самому Ган Тумэру! Князь плюнул и порвал всяческие отношения с русскими. Нет, собака, никогда не бывать этому! Я буду говорить с тобой только как с равным себе. Много позже историк Фишер заметит: «добрые услуги мог он оказывать как приятель, а не как невольник».
Ругал, конечно, Бекетов Уразова, но было поздно. Князь со всеми людьми укочевал в маньчжурские земли. Надо найти, извиниться, поладить с крутым князем. У Ган Тумэра всего триста воинов. Но каких! Подчинить князя не может даже китайский богдыхан Кан Си. А у того много тысяч воинов. Как бы пригодились Ган Тумэр и его воины русским. С ними никакой враг не страшен.
Бекетов послал на поиски для переговоров Ивана Колесникова с ватагой. Но те не вернулись, исчезли бесследно. И вот однажды утром русские люди с ужасом увидели грозных всадников хамниган. Они с гиком и волчьим воем осаждали недостроенный острог. Поднимая на дыбы коней, смеялись и грозили русским, крича непонятные слова на гортанном языке. А потом, развернув конницу, вытоптали посевы зерна, а что не вытоптали – сожгли. Черный дым повалил над острогом и прибрежными лесами. Не хотели говорить на равных – так получайте! Всадники ускакали, поселив в душах русских страх. Как жить и зимовать без пищи? А если хамниганы вернутся?
Они, конечно, возвращались. Русские стали бунтовать и требовать покинуть Шилку и Нерчу. Целая ватага отделилась от острожных людей и поплыла на плотах вниз по Шилке на Амур. Там стоял отряд Онуфрия Степанова. Что делать? Девять человек снова отправляются на поиски пропавших людей Ивана Колесникова. Но и эти не вернулись. Что ж, надо бросать острог и плыть к Онуфрию Степанову на плотах. Иначе смерть.
«И в распросе сказал, что де они плыли сверху для хлебной скудости и нужи. И те его служилые люди подали мне, Онофрейко, челобитную. И я, Онофрейко, по их челобитью тех служилых людей принял по государеву указу. А он, Петр Бекетов, во все войсково приплыв, бил челом, чтоб ему жить на великой реке Амуре по государеву указу», - так позже написал в своей отписке Онуфрий Степанов. Тоже хлебнули люди горя…
Ган Тумэр вернулся на родные земли через тринадцать лет! Он все еще помнил нанесенную ему обиду, но всякий кочевник, почуяв старость, всегда возвращается на место, где он родился. Прах его должен покоиться на родине. Богдыхан Кан Си не смог его покорить и осыпал милостями. Теперь на родине уже другие русские. Можно попробовать договориться с ними. И вот после разговора с Нерчинским воеводой Данилой Даниловичем Аршинским Ган Тумэр вторично стал русским подданным, а с ним все его племя и родственники.
Но как быть с маньчжурским богдыханом, который требует от русских людей выдать Ган Тумэра? Ведь он никогда не станет подвластным богдыхана, он сказал, что лучше убьет себя. Посол московский Спафарий дал богдыхану такой ответ: «Во всем свете права всех народов так гласят, что который государь владеет той землей и отечеством, в котором человек и родитель его родятся, тот государь владеет и человеком тем и племенем его, а Гантимур и родители его родились на Нерче реке...»
О самом Ган Тумэре посол написал царю следующее: «А тот Гантимур лучше всех твоих, Великого Государя, ясачных тунгусов, муж великий, храбрый, будто исполин. Девять жен у него, а детей больше тридцати, все вооружены, кроме дщерей, а племя его соберется больше трехсот человек, все вооружены в куяках с копьями... А живет он в ближнем порубежном Нерчинском остроге...»
Царь пожелал увидеть такого великого и храброго человека. В 1683 году Ган Тумэр отправился в Москву в сопровождении сына Катаная, внука Чукулая и, вероятно, нескольких воинов. Он был уже стар, а дорога утомительная и трудная. О чем он думал в глухой сибирской тайге или в русских острогах, куда они заезжали? Какие битвы и скитания вставали перед его взором? Онон, Шилка, Нерча, предки – великие воины огромной империи или русские люди, пришедшие на его земли, и с которыми он согласился жить и делить невзгоды? Что в итоге получится из всего этого? Нам никогда не узнать в каких раздумьях и видениях умер славный Ган Тумэр по дороге в Москву. Но мы знаем, что в итоге получилась Россия…
До Москвы доехали сын и внук. Почести им оказали высокие. Они были пожалованы в русские князья по московскому списку пожизненно. Катанай стал Павлом, Чукулай – Василием. Наследственная фамилия – Гантимуровы. Родовые земли по рекам Ингода, Урульга и Шилка. В устье Урульги они и основали свой стан.
О том, что сделали для России Гантимуровы лучше всего говорит историческая справка, написанная в 1900 году надворным советником и кавалером ордена св. Владимира князем Диодором Васильевичем Гантимуровым:
«Китайский вассальный князь Ган-Тимур, подчинившийся Китаю незадолго до 1667 года, а ранее бывший, как видно из русских, китайских и маньчжурских летописей, независимым владетелем особого племени маньджуров (солонь), названных почему-то тунгусами, живших на землях, составивших впоследствии русскую Нерчинскую область, перешел добровольно в упомянутом 1667 году со всем семейством и подвластными инородцами из китайского в Российское подданство.
Князь этот и сын его Катанай оказали Российскому правительству важные услуги, которые обратили на них особое монаршее внимание и которые, за смертью самого Ган-Тимура, в лице сына его Катаная по св. крещении Павла Петрова Гантимурова, награждены возведением последнего в княжеское Российской империи достоинство, по Высочайшей грамоте данной в 16-й день марта 7193 года (1685 г.).
Заслуги упомянутых лиц заключались в том, что они усердно помогали Русским всеми средствами и содействовали удержанию за Россией Нерчинской области, охраняя и защищая лично и чрез своих родных и подвластных людей, построенные русскими в разных местах Нерчинской области острожки (небольшие укрепления) от набегов и нападения монголов, подстрекаемых китайцами и эти, весьма нужные в то время и полезные для России действия, непрерывно продолжали до заключения в 1689 году мирного трактата между Китаем и Россией; и после сего трактата и проведения границы графом Саввой Владиславовичем Рагузинским, сначала князь Павел Гантимуров, а после приемники его, долго еще за недостатком русских людей, охраняли китайско-русскую границу, посредством учрежденной из тунгусов особой военной в 500 человек команды названной Тунгусским казачьим полком, наследственными командирами которого были в 4-х поколениях князья Гантимуровы, до ходатайства князя родоначальника Степана Павлова Гантимурова о избавлении его от этой обязанности. Упомянутый полк существует доныне в составе Забайкальского казачьего войска.
Объясненные выше обстоятельства и полезная для России деятельность князя Ган-Тимура, сына его Катаная, по святом крещении Павла, и наследовавших им князей Гантимуровых, продолжалась более 100 лет, небезызвестна Высшему правительству и подтверждается письменными и печатными документами, а именно: записью Ерофея Хабарова, составленною 13 марта 7159 (1651) года и хранящегося в Государственном архиве, о народах, обитавших по Амуру, высочайшими грамотами 16 марта 7193 года о пожаловании князю Павлу Гантимурову дворянского и княжеского достоинства и 30 декабря 1710 года о пожаловании князю Лариону Гантимурову вотчинных земель, высочайшим Указом I февраля 1701 года, напечатанным в «Общем Собрании Узаконений» под № 1835 и сведениями, помещенными в «Древней Российской Библиотеке» 1772-1774 годов, в справочном «Энциклопедическом словаре» Старческого изд. 1848-1855 годы, том IV и X, стр. 328 и 497, в «Дипломатическом собрании дел между Китаем и Россией», составленном в 1803 году Бантыш-Каменским и изданным в 1882 году по случаю 300-летия Сибири и «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Эфрона изд. 1892 г., том VIII».
В 1689 году в Нерчинском гарнизоне служили 300 конных казаков. Командовал ими князь Павел Гантимуров… В 1761 году был создан Тунгусский казачий полк. Рассеивая мглу истории, мы должны сказать раз и навсегда, что конные тунгусы – это хамниганы, потомки которых и ныне живут по берегам Шилки, Нерчи, Борзи и Онона.
Поэт Фёдор Иванович Бальдауф дал в двух строках точную характеристику тем, кто охранял рубежи Восточной окраины России. Он дружил с ними и хорошо их знал:
Не злы так волки и собаки,
Как злы тунгусские казаки!
Вряд ли без них удалось бы сохранить Забайкалье, а впоследствии присоединить Амур и весь Дальний Восток.
Более 300 лет хамниганы служат России и охраняют границы. Каков же был их быт? Вот как описывал в начале XIX века священный праздник хамниган академик Г. О. Ковалевский: «...Между тем тунгусы (читай - хамниганы) обоего пола на лошадях, быках - отовсюду стекались, чтобы участвовать в священнодействии. Богатством и чистотой нарядов в особенности отличались женщины. Платье из бархата или шелковых материй, длинные черные локоны украшены маржаном, ножны в серебряной оправе, седла с серебряной насечкой. Вдали, устроившись в два ряда, женщины, сперва по правилам своей веры, поклонялись с благословением духовенству, потом принимали в порядке от первенствующего гелюна благословение, который с важностью прикасался молитвенником до головы покорных прихожан.
С противоположной стороны мужчины сидели на войлоках, держа перед собой в посуде вареную говядину, сыр, масло и жертвенную стрелу, хадаками обернутую. Чиновники и богатые тунгусы (читай - хамниганы) занимали места возле духовенства.
Долины, окружающие священный холм, были покрыты стадами овец, рогатым скотом и табунами лошадей».
В XIX веке потомки Ган Тумэра отвезли на хранение свои буддийские божества, священные книги, монгольскую одежду и другие вещи в Гунэйский дацан на хранение. Значит, они хранили их все время! Сердце князя и его потомков всегда помнило кто они по крови и по сути.
Он разгневался на наглость пришельцев и покинул их, через 13 лет вернулся в родные места. И помог русским закрепиться в Забайкалье. Правоту его доказало время. Отчасти, благодаря ему русская колонизация Сибири разительно не похожа на европейскую колонизацию в Америке, Австралии и Африке, где были уничтожены целые народы. От противостояния с русскими народы Забайкалья пришли к пониманию, а где понимание, там и родство. Прошли годы, мы стали одним народом. Случилось то, что случилось. Сослагательного наклонения история не приемлет. Наверное, не принимал его и князь Ган Тумэр.
В одном из материалов, написанных более ста лет назад о забайкальцах, есть обнадеживающие строки: «Можно надеяться, что с такими запасами естественных богатств потомство нынешних ссыльных и разнородные кочевые племена, слившись в одно поколение с русскими, образуют впоследствии великую массу населения богатого, сильного и цветущего».
Случилось первое – мы, жители восточной окраины России, слились в одну общность. В этом заслуга князя Гантимурова. Дальнейшего нет до сего дня – мы не богатые, не сильные и не цветущие. В этом нет вины князя. Будем ли когда-нибудь такими? Не об этом ли думал старый Ган Тумэр, принимая русское подданство, а потом, умирая по дороге в Москву, где сегодня вряд ли всерьез, по-государственному, думают о нас?
На снимке: ононский казак в бурятской шубе.
Маньчжурия. 2007 год.
__________________________________________________________