Такая вот жизнь…
рассказ
Ольга Николаевна стояла у окна и смотрела с высоты десятого этажа, как её муж пошагал через двор к остановке автобуса. Что-то в его облике сегодня было необычным – топал он как-то неуверенно, как будто подумывал, а не вернуться ли назад?…
- Шут гороховый с портфелем! – с досадой сказала она вслух.
Вызвано ее раздражение было тем, что в очередной раз Марков, несмотря на ее язвительные реплики, cобрался ехать в “министерство”.
- Хватит смешить людей! – возмущалась она, - Хватит таскать свой портфель с предложениями, которые никому не нужны. В твоем министерстве давно тебя забыли, там другие люди уже работают… Можешь ты это понять?!
Но он молча, упрямо и целенаправленно пихал в свой коричневый кожаный портфель какие-то бумаги, папочки, диски …
- Неужели нельзя найти себе на пенсии более достойное занятие – ты же мешаешь людям работать! Вот у внука сейчас каникулы, а ты с ним хоть раз в музей ездил или в театр? Да хоть бы пошел с ним на санках покататься или на каток… Нет, тебя все твое министерское прошлое тянет…Да кончилось оно, уже десять лет как кончилось, балда ты старая ! – разозлилась она вконец.
- Cама ты карга старая! – в тон отвечал он ей, напяливая пальто и подхватывая свой портфель.
- Ага, только карга помоложе тебя на двадцать лет… - напомнила она ему, когда он уже был в дверях.
Ну, если точнее, то на семнадцать …хотя все равно разница большая. Это когда они поженились и ей было тридцать, возраст не имел значения – всё ещё было впереди, а жизнь разворачивалась перед ними подобно прекрасной свежей розе, каждым пунцовым лепестком заявляя о празднике. Зато теперь, когда позади надежды, разочарования и накопившееся за годы раздражение, старый бесполезный муж вызывал только негативные эмоции.
Раз в неделю этот чудак просыпался с убеждением, что его знания и опыт просто необходимы родному министерству. Хотя ему уже почти не звонили и не приглашали на совещания и конференции, как несколько лет назад, но, казалось, он этого не замечал. Звонил сам, cолидно перечисляя все свои титулы и знаки былого величия. Чтобы Ольга Николаевна не психовала, он стал плотно закрывать дверь в свою комнату и прежде чем поднять трубку телефона, “выяснял обстановку” в квартире. Потом начиналось то, что ей было уже знакомо до последнего слова.
- Мы тут с рабочей группой подготовили ряд документов по инновационному предпринимательству…Да, по поручению Комитета…хотелось бы вам показать… Нет, это впрямую вас касается, вы же, конечно, знаете, что готовится крупное совещание по инновационным проектам… Вот-вот…там будет также рассматриваться вопрос создания центра подготовки инновационных кадров, а у нас есть cоответствующий документ… он должен вас заинтересовать… Да, смогу, конечно. Значит, до понедельника. Всего доброго.
Если бы он только в свое министерство звонил. Но он названивал и в другие города, важно разбирался, кто же там, на местах, конкретно занимается инновационными проблемами, записывал имена и телефоны и диктовал свой электронный адрес. В результате его бурной деятельности в начале каждого месяца приходили телефонные счета, которые действовали на Ольгу Николаевну, как красная тряпка на разъяренного быка.
- Господи, да что же это такое! До каких пор? Мало я с тобой мучилась по жизни, мало ты шлялся и деньги на ветер швырял, так ты и на старости лет дурью маешься, - трясла она бумажками перед его носом.
- Я сам заплачу по счетам, что ты вякаешь…
- Ах я вякаю? – теряла она последнее терпение, – А кормить семью ты на какие шиши собираешься? Внуку за секцию платить? А то, что у него в школе английский не идёт и репетитор нужен, ты в курсе? Одно занятие, между прочим, тысячу рублей стоит… И вообще, тебе не стыдно, что дочь с утра до ночи работает, иначе нам квартиру нечем будет оплачивать? Твоей пенсии хватает на две недели…
Муж уходил в свою комнату и закрывал дверь. А Ольга Николаевна на кухне капала себе валерьянку в стакан, потому что ощущала мучительное неблагополучие в собственном доме и никак не могла успокоиться.
В этот день Марков вернулся весьма быстро. Он отказался от чая с пирогом и сразу ушел в свою комнату, что было странно. Видать, визит в министерство на сей раз был не слишком удачный. Ольга Николаевна слышала, как работал в его комнате телевизор, но муж не выходил, как обычно после таких поездок довольный собой, не приставал к внуку с дежурными вопросами про оценки в школе, не потирал руки на кухне, приговаривая “чем бы мне тут вкусненьким поживиться?”… И она вошла в его комнату.
Он сидел, тупо уставившись в телевизор и даже не посмотрел в ее сторону
- Что, послали тебя далеко и надолго? – сказала она с иронией.
Он и глазом не повел, глядя вроде бы на экран и в то же время не видя происходящего.
- Вот и хорошо, может поумнеешь, наконец, займёшься семьей, домом… Дача у нас разваливается, дома ремонт нужен, денег ни на что не хватает, а он, посмотрите, все пишет и пишет предложения …Писатель…
И тут произошло что-то непонятное. На лице мужа проступило страдание, губы затряслись, он закрылся руками и какие-то звуки, похожие на всхлипывания, стали вырываться из-под его ладоней. Ольга Николаевна вдруг, как под увеличительным стеклом, увидела, какие у мужа морщинистые и пожелтевшие, подобно пергаменту, руки. C каким-то недоумением она отметила про себя, что перед ней сидит жалкий старик с расплывшейся фигурой и брюшком, c большой лысиной и совершенно седыми, всклокоченными вокруг этой лысины остатками волос. Как же она раньше не видела, что он так состарился?
Ольга Николаевна приблизилась к нему, еще не зная, что сделает, но жалость уже пронзила ее насквозь. Хотелось погладить его по голове, как обычно гладят несправедливо обиженного ребенка и муж, cловно почувствовав ее порыв, уткнулся головой ей в живот, руками крепко вцепившись в ее домашний халат.
- Господи, да что же это такое…- вырвалось у неё, - что же за жизнь такая… Никак не наладится. Не война так перестройка… Бабушка мужа на войне потеряла, мыкалась одна с ребёнком… потом мама мечтала – вот разбогатеем, купим “Волгу” и всей семьей к морю поедем…как же поехали…только на три колеса и накопили... теперь вот мы собачимся…обнищали совсем… Ну ничего, ничего – поглаживала она рукой по его голове, - всё ещё образуется… еще заживем. Вот возьмем и поедем летом куда-нибудь вместе, правда? А то все на дачу, да на дачу…
Он согласно кивал головой.