*****
17 сентября. Пятница. В Рим я поехала одна. Хотелось посетить места, где пока ни разу не бывала. В который раз, изучая карту Рима, увидела невдалеке от Площади Испании огромный по размерам парк. В парке одиноко стояло здание, обозначенное на карте, как «Вилла Боргезе».
Настроение у меня было грустно-романтическое, вызванное приближающимся отъездом из Италии, поэтому городскому шуму я предпочла тишину парка. Парк действительно был огромен и пуст. Ухоженные аллеи и дорожки, цветники, подстриженные кусты и аккуратные деревья создавали ощущение, что это не парк общего пользования, а чьё-то с любовью ухоженное поместье.
Неожиданно, в моё мечтательное созерцание диссонансом вторглось какое-то нагромождение картонных коробок на фоне этого прекрасного парка. «Надо же – подумала я, - нигде не обходится без «ложки дёгтя». Даже в этом «раю» люди умудрились напакостить!»
Остановилась, когда увидела, что коробки зашевелились, а из-под коробок выполз лохматый грязный человек и начал поправлять своё «жилище». Мне и раньше приходилось видеть нищих, но никогда не видела нищих, живущих на улице под тряпьём, разве что в американских кинофильмах. В удивлении я стояла, смотрела на него, пока он копошился около своего «дома», и решила его сфотографировать, чтобы показать это «чудо» своим мальчишкам. Человек заметил меня, повернулся в мою сторону и молча на меня смотрел. Вокруг в парке не было ни души. Лёгкое беспокойство заставило меня опустить фотоаппарат. Вспомнила, что фотографировать хиппи было опасно, может быть и нищих тоже? Быстро отвернувшись от субъекта своего любопытства, я пошла прочь.
Маленькое происшествие не смогло испортить моё романтическое настроение, и я продолжила путь к Вилле Боргезе, наслаждаясь красотой и спокойствием парка. В конце одной из аллей парка, виднелось красивое здание Виллы Боргезе. Виллу Боргезе называют ещё Галереей Боргезе, основанную в семнадцатом столетии кардиналом Шипионе Боргезе.
В холле, перед входом в галерею, расположился современный мини-бар. После недельного пребывания в Италии я могла сама общаться с людьми простыми фразами. Однако неуверенность иногда подводила меня. Так случилось и сейчас. Я с утра ничего не ела, сэндвичи лежали уже готовые на стойке бара, а вот кофе с молоком мне нужно было попросить. В волнении я перепутала два близких по звучанию слова, хотя прекрасно знала и их произношение и их значение, чем вызвала гомерический смех бармена. Вместо «кафе кон латте», я сказала «кафе кон летте», то есть вместо «кофе с молоком», я попросила «кофе с письмом».
Хохот бармена настолько обидел меня, что я перестала бояться своей неграмотности и почти верно отчитала невежливую обслугу. Я сказала ему, что некрасиво смеяться над женщиной вообще, а над иностранкой в частности. Вот какая я! По тому, как сник его смех, и появилось виноватое выражение лица, я поняла, что попала в «десятку». Поглощая наспех свой поздний завтрак, мне самой стало смешно за инцидент у стойки бара.
На первом этаже галереи разместилась коллекция скульптур известных мне ранее по художественным альбомам или неизвестных вообще. Есть произведения искусства, которые тебя буквально порабощают духовно, хотя ты не знаешь ни их автора, ни когда они были сотворены. Такое чувство у меня возникло, затопило меня, сделало маленькой, маленькой, когда я вошла в первый зал галереи и увидела посредине зала полу обнажённую, полу лежащую женскую фигуру. Прелесть форм вызывала восхищение. Это была скульптура в белом мраморе, скульптора Канова Антонио «Полина Боргезе-Бонапарте».
К прекрасным творениям рук выдающегося архитектора и скульптора итальянского барокко Лоренцо Бернини, известных мне ранее лишь по литографиям, сейчас, я могла дотронуться руками, но делать это, было запрещено. Однако не все придерживались этого правила, именно поэтому одна из ягодиц скульптуры «Спящий гермафродит», автор мне не известен, темнела сероватым налётом от прикосновения многих рук посетителей.
Художественные галереи для меня сродни храмам. Проходя по залам Галереи Боргезе, то же трепетное чувство таинства и волшебства не покидало меня. Хотелось, если говорить, то шепотом, если ходить, то на цыпочках. Чувство прекрасного восхищает, будит моё воображение, перенося меня в эпоху, в которой творились произведения зодчества, писались картины, ваялись скульптуры. В память о произведениях искусства на Вилле Боргезе, я купила открытки. Скульптуры, к моему сожалению, не продавались! (Шутка)
Попрощавшись с красотой увиденного, я вышла в парк, раскрашенный цветами осени. Возвращаться в городской шум не хотелось, поэтому я стала бродить среди аллей парка, как вдруг вышла к огромному овальному бассейну, большему, чем территория самого здания Галереи Боргезе. Представшее передо мной зеркальное полотно воды, стало для меня вполне закономерным завершением впечатлений, от посещения Галереи Боргезе.
Мне было приятно, что красота имеет своё продолжение! Вокруг бассейна были установлены каменные скамьи, на одну из которых я присела отдохнуть, и мысленно закрепить увиденное. Тёплый, почти жаркий осенний день, окружающая меня красота природы, тишина, всё это всколыхнуло во мне лирическое настроение. Я вспомнила, как коллеги говорили мне, что я как будто не из мира сего и у меня родились строки:
«Мне говорили и не зря,
что этот век не для меня.
Мне в прошлом веке надо б жить,
мечтать, любить, любимой быть!»
К сожалению, всё когда-нибудь кончается. Закончилось и моё путешествие по местам имения Боргезе. Мой внутренний мир, однако, пополнился не только мечтательным воображением своей причастности к увиденному, но и реальным багажом дополнительных знаний об искусстве.
Проза жизни возвращала меня в городской шум. Посещение Виллы Боргезе заняло очень много времени, а я обещала вернуться во Фраскати к пяти часам вечера. Именно поэтому на этот раз я отказалась от прощального путешествия по Риму. Попрощавшись с городом моей детской мечты мысленно, я села на автобус, который к моему счастью курсировал от виллы до вокзала.
Приехала на вокзал Гара Термини почти к отходу поезда. На площади перед вокзалом в палатке я увидела продавца, торгующего арбузами и кокосовыми орехами, он продавал их и штучно, и нарезанными на дольки. Кроме завтрака, в Галерее Боргезе, я ничего не ела. Не было даже времени зайти в «своё» кафе на Вия Национале. Мне очень хотелось попробовать на вкус кокос, но я купила большой кусок арбуза и тут же его съела. Кокос я предпочла купить целым орехом и отвезти его в подарок детям.
Примечание. Кокос я привезла детям, но, к сожалению, мы его так и не раскололи. Постепенно молоко в нём высохло и превратилось в какие-то шарики внутри ореха. Говорят, что если кокосовое молоко засохло в самом кокосе, то образовавшиеся шарики в нем могут превратиться в редчайшую жемчужину. Но и об этом мы никогда не узнаем, потому что с нашим переездом в Союз кокос потерялся.
*****
Как всегда, я зашла в магазин к Франко Масса. Франко немного оправился после кражи в магазине и вновь принимал поставщика драгоценностей. Когда поставщик увидел меня, он спросил, улыбаясь, если я не передумала относительно «ходячего манекена». Я ответила «нет», сообщив ему, что в субботу вечером уезжаю сначала в Милан, а потом из Италии вообще.
Дома, в семье Фруста, после лёгкого ужина Франко сказал, что договорился с друзьями о поездке всем вместе в один очень приятный ресторанчик. Был конец недели, поэтому изредка друзья проводили его вместе. Когда мы пришли в магазин Франко Масса, там уже собрались все их друзья и ждали только нас. Компания состояла из женатой пары, жене было 18 лет, а мужу 42 года, племянник Франко Масса со своим другом Джиджи, сам Франко Масса, подруга Франко Фруста, Ванана, которая была выше Франко на целую голову, сам Франко Фруста и я. Всего восемь человек.
Двумя машинами мы приехали в очень милый деревенского типа ресторанчик. Большой камин обеденного зала отапливался дровами, что придавало залу особый шарм и уют, слегка пахло дымком, а на стенах были развешаны связки чеснока, лука, пучки из початков кукурузы. Посредине зала стоял большой деревянный стол из гладко выструганных дубовых досок. Рядом, по обеим сторонам стола, стояли широкие деревянные скамьи по всей его длине. В зале было ещё четыре столика по углам помещения, но мы заняли большой стол. Вся еда готовилась тут же, сразу же после заказа. До обеда нам подали в бутыли оплетённой соломкой, примерно три литра недорогого, но вкусного красного вина «Кьянти». Такое же вино, тоже в бутыли, но на два литра, я купила и привезла в Бухарест.
Прежде всего, нам подали спагетти под пикантным соусом, это у них считается первым блюдом. На второе каждый выбрал из меню то, что ему больше всего нравилось: стейк, раки с лимоном, рыба с лимоном (я предпочла рыбу), фаршированные кабачки и разные салаты, по вкусу каждого.
Еда, приготовленная тут же из холодильника, имела не только отменный вкус, но и оформление блюд было на высоте кулинарного искусства. Приятно удивляла хрустальная чистота бокалов, да и идеальная чистота вообще всего заведения, хотя ресторанчик не находился в черте города. Белые длинные фартуки официантов, подчёркнуто вежливое обращение, вызывали ощущение спокойствия и защищённости.
Лёгкое звучание музыки, почему-то классической, дополняли моё воображение, сбежавшей из замка графини, поразвлечься на стороне. «Не хватает только кринолинов и париков!» - подумала я, довольная таким завершением дня после посещения Виллы Боргезе, как продолжение незнакомой, такой таинственно-заманчивой, но канувшей в лета эпохи.
На десерт нам подали фрукты в сиропе и свежие фрукты в большой низкой корзине. За столом было три женщины. Вместе с десертом дамам перед десертной тарелочкой положили по веточке какого-то цветка, похожего на орхидею, в знак особого уважения к дамам, посетившим это заведение. Ну, как тут не почувствовать себя королевой!
Закончив этот великолепный ужин, мы проводили женатую пару домой, а сами, кто остался, решили продолжить гуляние. Поехали по тем же серпантинам холма, через городок Тусколо, вверх по «дороге влюблённых». Как и вчера по обочинам дороги стояли машины с погасшими фарами. «Кажется, это место никогда не пустует!» – подумала я.
Добравшись до конца дороги, Джиджи выразил желание спеть для меня канцонеты. Идея мне понравилась, и он запел. У него был очень приятный мягкий баритональный тенор. Пел он самозабвенно, сам, наслаждаясь собственным пением. Тишина ночи, только подчёркивала силу его голоса, а также красоту и романтичность канцонет.
Ребята мне рассказали, что он недавно вернулся из Аргентины, куда ездил на заработки, а пением он там подрабатывал в ночных кабаре. Канцонеты звучали одна за другой в ночной тиши, отзываясь вдалеке эхом. Всем нравилось его пение, а кто-то даже несмело пытался подпевать ему. Всё было прекрасно, пока он не запел известную канцонету «Гранада».
Кто хотя бы раз слышал эту канцонету, тот знает, какая сила голоса необходима, чтобы исполнить её по всем правилам вокала. «Гранада» вырвалась из его груди с такой силой, что невдалеке стоявшая машина с погасшими фарами, развернулась и медленно поехала вниз. Мне пришлось прикрыть уши, потому что именно я сидела рядом с Джиджи. Но пел он прекрасно! Пел на испанском языке. «Гранадой» концерт был завершен, и мы вернулись во Фраскати. Оба Франко договорились этим же вечером с Джиджи, что на завтра, то есть в субботу он повезёт меня посетить Виллу д;Эсте.
(продолжение следует "Вилла д"Эсте" Ciao ROMA! Ciao FRASCATTI! http://www.proza.ru/2011/03/18/893