Анна Кащенко

Лилия Волохонская
В конце июля 2008 года племянница знаменитого психиатра Петра Кащенко отмечала  свой столетний юбилей!

Сотый день рождения, безусловно, большое событие в жизни человека. Тем более если живешь не высоко в горах, где сам воздух "строить и жить помогает", а в Москве, которая и сто лет назад была шумным, суетливым и не слишком чистым городом...

Когда ЦУМ был "Мюр и Мерилизом".

Анна Всеволодовна Кащенко - племянница знаменитого психиатра Петра Кащенко. Ей уже 102 года! Годы, разумеется, берут свое, но память хранит множество имен, лиц, деталей давнего бытия, и интерес к жизни есть...

Она хорошо помнит, как каталась с горки на длинных санках - от Новодевичьего       монастыря прямо на лед пруда! Не забыла и умевшего рычать плюшевого медведя, подаренного мамой на Рождество. Его купили в магазине "Мюр и Мерилиз", который потом стал ЦУМом... И своего знаменитого дядю, конечно же, помнит! Первое воспоминание о нем - его подарок трехлетней Аннушке; металлическая шкатулка с печеньем в виде разноцветных фигурок. Между прочим, эта шкатулка (только без печенья) хранится у нее до сих пор...

Отец ее, Всеволод Петрович, крупный невропатолог, профессор, поначалу работал земским врачом, а потом переехал в Москву, где и родилась его младшая дочь Аннушка.
Семья из пяти человек жила довольно скромно. Снимали квартиру на втором этаже деревянного дома по Большому Саввинскому переулку, принадлежащего Марье Федоровне Бландовой, хозяйке девяти домов и усадьбы с роскошным садом. Это семейство еще владело множеством колбасных и молочных магазинов по всей Москве, конкурируя со знаменитым Чичкиным...

В школу, к госпоже Сумароковой.

Москва начала прошлого века осталась в памяти. Так, помнится ей, между Новодевичьим монастырем и Москвой-рекой, где они гуляли с мамой и катались зимой на санках, в совсем деревенских избушках жили огородники Воронины, а на Болотной площади, где теперь стоит памятник Репину, был базар, и туда ездили за овощами, брусникой и клюквой...

Многое помнит Анна Всеволодовна... Девичье поле, или "Девички", как его тогда называли, бурлило весельем: народные гулянья по праздникам, музыка, торговля сладостями, сельтерской водой, чайная, качели... А в Леонтьевском переулке был Кустарный музей, а при нем магазин, где работала продавщицей тетушка Аннушки - Елена Владимировна, тетя Леля. К праздникам тетя Леля покупала "сама у себя" кукол в национальных нарядах, смешных котят, козлят, зайчишек и дарила их племяннице. До сих пор они живут в квартире у Анны Всеволодовны! Когда Аннушке исполнилось семь лет, она стала заниматься в подготовительной школе госпожи Сумароковой, а потом поступила в бывшую гимназию Хвостовых в Кривоарбатском переулке.

...Шло время. Пробегавшие по улице газетчики выкрикивали новости с фронтов Первой мировой, в дни революции на улицах звучали беспорядочные выстрелы, прямо под окнами гибли люди. От случайных пуль окна закрывали матрацами. Не хватало дров, было очень холодно.
Печки топили досками от заборов. Всей семьей с сумками и кошелками ходили в Лужники за подгнившей капустой, оставшейся на брошенных огородах. . .

Пасхальное яйцо в обмен на чулки.

Когда Аня окончила школу, то поступила в Пединститут имени Бубнова на дефектологический факультет. Несмотря на все трудности быта, молодость брала свое. Школьники старших классов и студенты собирались компаниями, отмечали дни рождения, танцевали входившие в моду фокстроты и чарльстоны... С одеждой, правда, было плоховато. Что-нибудь стоящее можно было купить только в торгсинах в обмен на драгоценные металлы. Анна Всеволодовна хорошо помнит, как однажды, взяв серебряное яйцо, подаренное ей когда-то бабушкой на Пасху, отправилась она в торгсин и "обменяла" яичко на полуботинки и фильдекосовые чулки. Вот радость то была!

 Более четырех десятилетий проработала Анна Всеволодовна в детских поликлиниках, помогла несметному количеству девочек и мальчиков. А сейчас она в курсе всех событий: читает, смотрит телевизор, слушает музыку по радио, а в хорошую погоду гуляет по "своему" Девичьему полю, правда с сопровождающим.
Вот только о болезнях говорить не любит. А голос её по телефону  вполне бодрый.
Вот такие старожилы есть в Москве. И слава богу, что они есть!