Сестра позвонила в половине первого. Как врач со стажем, сказала жёстко, без эмоций: «Приезжай срочно. До понедельника отец вряд ли дотянет. Он уже – по ту сторону….»
Ночь прошла в хлопотах: нужно было закончить и отправить по электронной почте статьи, заказать билеты и такси, поменять воду в аквариуме, установить автоматические «поилки» для цветов, собрать сумки. В панику мы не впали, Николай даже пытался шутить:
- Мы с тобой – страшная сила. Ты берёшь отца за руки, я – за ноги, пропускаем сквозь него наш магнетический заряд, и – смерть отменяется.
Но дела были, и правда – плохи. Отец Колю не узнал, не произнёс ни слова и отрешённо смотрел в потолок. Я чуть не захлебнулась на кухне горячим чаем, который всё подливала жена будущего свёкра, когда услышала громовой голос Николая:
- Папенька, ты, как почётный и заслуженный энергетик, не имеешь права умирать во время отопительного сезона! Слышишь меня? На дворе – тридцать пять! Ты помнишь ту аварию на ТЭЦ в восьмидесятом? Да без тебя город бы тогда замёрз! Вставай немедленно!
Я подошла к двери спальни и услышала слабый голос, почти шелест:
- Ника, ты? Приехал?
- Ещё как приехал! Какую ты мне решил подлянку устроить! У нас через неделю – регистрация брака, а ты помираешь. Не ожидал такой гадости от родного отца….Кто мне сказал: женись! Без штампа в паспорте не появляйся?
- Вместе здесь?
- Конечно, вместе. Вставай, благословляй!
- Завтра….
- Ну, вот и договорились. Завтра!
Жена отца тихо плакала, стоя у окна, Коля приобнял её:
- Вы слышали, Галина Петровна? Завтра! Сколько вы уже не спите?
- Да всю неделю почти….
- Прописываю вам рюмку водки, и – отбой. А завтра отец за этим столом с нами сидеть будет.
Перед сном Николай устроил «экзекуцию»: делал отцу массаж стоп, а тот подвывал и тонко стонал. Зато к концу процедуры «выдал» сложную синтаксическую конструкцию:
- Ника, я обратил внимание, ты не куришь?
С утра пораньше мы отправились по аптекам на поиски «ходунков» для взрослых. Коля говорил мне:
- Понимаешь, движение – это жизнь. И главное, чтобы не отказали мозги, тогда – швах, сливай воду. А пока человек мыслит, соображает, вспоминает, спорит, он выкарабкается, это точно.
- И ходить надо, да?
- Хоть через силу, хоть по пять, десять минут…. Даже – ползти, на худой конец, но не сдаваться. Вот увидишь, он весной ещё на дачу поедет.
К завтраку Николай вынес отца на руках:
- За столом будешь есть, не младенец, чтобы тебя в постели с ложки кормили….
У Галины Петровны глаза полезли на лоб, когда вчерашний «покойник» хряпнул полрюмки коньяку и попросил ложку. Чашку он тоже держал самостоятельно, правда, руки дрожали. Потом его решительно поставили в «ходунки» - лёгкую конструкцию из алюминия, на которую можно опираться, двигая перед собой. Это гораздо надёжнее, чем костыли или трость. Василий Алексеевич обливался потом, ноги держали с трудом, но несколько кругов по комнате всё же сделал. До вечера он шесть-семь раз, преодолевая слабость, ходил. И обедал, и ужинал в гостиной.
Утром следующего дня он, усмехаясь, спросил: «Как же я с этой парцикудией буду по саду передвигаться?» А ночью, когда самостоятельно пошёл в уборную (слово «туалет» не признавал, предпочитая использовать старорежимное название), то на причитания жены о том, что нужно взять «ходунки», проворчал:
- Я чувствую себя вполне уверенно.
Так что, к исходу третьих суток, Василий Алексеевич сидел в своём любимом кресле, читая газету, после очередной «пробежки с парцикудией». Причём, больше носил её в руках, нежели опирался. Такого странного слова – парцикудия – мы не обнаружили ни в интернете, ни в словарях….
Уезжали мы с лёгким сердцем. На вокзале Николай торжествующе сказал:
- Ну, как видишь, я оказался прав. Смерть – отменяется!