В пост — тело держи в голоде, а душу-то — нет, душа-то пусть не голодает: ей в пост нужно усиленное духовное питание. Питание обычное, повседневное, здоровое, подающее силы, — церковные службы, домашние молитвы и чтение Писания… А иногда и лакомства душе нужны — особые, духовные лакомства: беседа с мудрым человеком, добрые дела и, конечно, советы наших великих старцев. Вот несколько духовных советов святителя Феофана Затворника; они для души всё равно что для тела витамины, без них душа чахнет и слабеет. Не о них ли сказал Соломон: «Приятная речь — сотовый мед, сладка для души и целебна для костей» (Прит.16,24)?
Нашему мудрованию всё представляется так гладко и широко. Живи себе как хочешь: природа! Умрёшь — Бог милостив! Если и достанется немного — так это ничего, пройдёт. Его бы устами мёд пить. А там, как умрёшь, схватят сударики, бросят в тёплое местечко и запрут крепкими запорами; кричи не кричи — никому дела до нас не будет: эти уж определены к месту. Так там и останешься на веки вечные. Вот и намудрил.
Время коротко. Час-другой — и смерть. Подавай отчёт! И нельзя сказать, что записи забыл держать, ибо все дела уже там. Нас ждут для прочтения и рукоприкладства… что всё — так, и возражений и оправданий нет. Тотчас сверят с законом — и приговор… Когда бы на столько лет?! Но там лета безлетные. Горе нам! А сокрушаться нет охоты! И грех-то бросить не желаем… Как же это быть?! Буди воля Твоя, Господи, имиже веси судьбами спаси мя.
Нет ли покаяния за гробом? О, когда бы возможно было это! Какое бы облегчение нам, грешным!.. Но то наше горе, что надежды такой не на чем основать… В притче о богатом и Лазаре Авраам отвечает богачу: «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие прейти отсюда к вам не могут, так же и оттуда к нам не переходят…» (Лк.16,26). Но в притче сей проглядывает и та мысль, что на том свете, если б и возможно было бросить своё грешное упорство, то это не принесёт уже пользы. Так по закону правды: приял благая в жизни (Лк.16,25), а там терпи…
Что мучишь ты себя, как враг какой? Ни днём, ни ночью не видишь покоя. Всюду смятение и тревога. Только один сделай поворот внутри, и всё это исчезнет, увидишь отраду в жизни. Посмотри, все уже пошли ко Господу… и тот обратился, и другой, и третий. Ты что стоишь? Иди! Разве ты хуже других?
Отважная самонадеянность богопротивна и всегда наказывается. Стой в готовности на всё, хоть бы даже на смерть, — однако ж ожидай сего в твёрдом уповании на Бога и предании себя Ему. Куда и как поведёт, пусть ведёт, как угодно. Не поперечь, не желай того и того, ни льгот, ни скорбей.
Воображение есть путь соблазна, по которому, как тени, проходят прелести мира, увлекают за собой душу — и, безсильная, она прилагается к ним, течёт вслед их и сквернится грехом…
Как орган заведут — и он играет уже заведённую песню сам, так враг заведёт мечтание в душе — и отходит, наблюдая. Мечтание уж само тянется и тянется. Когда кончится мечтание, враг подбегает и ухитряется завести другое мечтание, и опять отбегает и смотрит… Если отобью его, решительно отсекая всякое мечтание, он не спесив — отстраняется немного и всё смотрит, как бы опять с другой какой стороны завести своё мечтание. И не отходит, пока не успеет в сём. В этом всё его занятие. Когда в мечтании появится движение страсти, он подбегает и действует, чтобы увлечь и выманить сочувствие или даже согласие, полное или неполное. Если успеет в этом, учит далее, как привести задуманное в дело. И момента нет, чтобы он спустил с глаз душу и пресёк против неё злоумышления.
Молиться ли за самоубийц?! Церковь не велит, как же сыны и дщери будут молиться? Мне иногда думается, что можно молиться дома в своей частной молитве. Но тут проглядывает покушение показать, что ты милосерднее Церкви и даже Самого Бога… Довольно ограничиться жалением о нём, предавая участь его безмерному милосердию Божию.
Молитва никогда не пропадёт даром, исполняет ли Господь прошение или нет. По неведению мы часто просим неполезного и вредного. Не исполняя этого, Бог за труд молитвенный подаст другое что, незаметно для нас самих. Потому и речь: «Вот и Богу молитесь, а что получили?» — безтолкова. Молящийся просит блага себе, указывая на него. Видя, что просимое не приведёт к благу, Бог не исполняет прошения и этим творит благо: если бы исполнил, худо было бы просителю.
Молись так:
Господи Боже, Отче Вседержителю, Отеческим Твоим благоутробием обыми и меня.
Господи Боже, Сыне Искупителю, Божественною Твоею Кровию окропи и меня.
Господи Боже, Душе Святый Оживотворителю, Божественною твоею благодатию оживотвори и мою умерщвлённую грехами душу.
Троице Святая, Единосущная и Нераздельная, Боже Единый, везде сущий, всё содержащий и всё видящий, милостивым оком призри на меня, многогрешного, и имиже веси судьбами устрой мне спасение Имени ради Твоего.