НАЧАЛО http://www.proza.ru/2011/03/13/1695
-Э-э-э, собака! Да они там трахаются!
Грубый хохот и нецензурная брань.
- Врешь! -это уже женский голос.
Александра, лихорадочно натягивая одежду, тихо ахнула: Валентина!
Андрей сжал ее плечи:
- Посмотри на меня! Ничего не бойся, слышишь! Им нужен я. Тебя они не тронут! Пошли!
Он крепко стиснул ее ладошку, поднимаясь по лестнице, помог выйти.
В кухне у двери двое бородатых Сыновей Свободы с плетками. Третий - Кривой - сидит за столом. Ухмыляется. Валентина стоит за его спиной, прислонившись к стене.
- Бабушка! Где бабушка? Что вы с ней сделали? - Александра взволнованно оглядывается.
- Чего раскудахталась? В спальне она. Чего ей сделается! - Валентина криво усмехнулась.
Александра обжигает Валентину гневным взглядом, но сдерживается.
- Ты гляделками своими не жги! Моя взяла. Не твоя! - Валентина торжествующе улыбается.
- Валька, молчи! - Кривой хлопнул ладонью по столу. Он тяжело поднимается из-за стола, подходит к Андрею. Улыбка кривит его губы.
- Ну, что, собака, добегался? Думал, ты хитрый? Только я хитрей! Молись своему Богу, собака! Сейчас я тебя резать буду.
- Не посмеешь! Это мой раб. Я купила его у Хозяина. Хозяин не любит самоуправства, - голос Александры холоден и спокоен. Андрей тихонько сжимает ее ладошку, восхищаясь поразительным самообладанием перед лицом смертельной опасности.
- Я люблю тебя. Я горжусь тобой! - проговорил он тихо.
- Я люблю тебя, - голос Александры дрогнул.
- Надо же, какие нежности! - Валентина вымученно рассмеялась.
Кривой махнул рукой, двое подручных, оттолкнув Александру, схватили Андрея и потащили во двор.
- Эй, постойте, а кольцо!
Кривой повернулся к Александре:
- Эй, женщина, отдай кольцо ей! Я так велел! - он тычет пальцем в Валентину.
- У меня его нет, - Александра нетерпеливо пожимает плечами.
- Она врет! Врет! Обыщи ее! - голос Валентины срывается на визг.
- Кольцо у Хозяина. Я выкупила пленника. Забыл?
- Э-э-э, Валька, она говорит правду, - с этими словами Кривой выходит из дома. Александра бросается следом. Валентина хватает ее за руку:
- Нет! Ты отдашь кольцо! Я не верю тебе!
Александра вырывается и выбегает из дома. Валентина бежит за ней.
Связанный Андрей валяется посреди двора, а подручные под присмотром Кривого сосредоточенно, с размаху избивают его ногами. Александра с криком бросается на того, кто ближе и, вцепившись в волосы, виснет всей тяжестью. Подручный орет и матерится.
- Убери эту сучку! Я ее щас грохну!
Кривой пытается оттащить Александру. Она извивается, визжит и впивается в его руку зубами. Теперь уже Кривой орет и матерится. Он с силой бьет Александру кулаком в висок, та падает, как подкошенная в грязь и не движется.
- Саша! Саша! Сашенька! - Андрей, извиваясь, перекатывается, пытаясь подползти к Александре. Он выплевывает выбитые зубы и страшно кричит окровавленным разбитым ртом.
Валентина испуганно пятится к калитке. Она не может отвести взгляда от сестры, неподвижно лежащей в грязи. Широко распахнутые глаза Александры устремлены в серое ненастное небо.
Тоненько звякает разбитое стекло, два выстрела звучат один за другим. И тут же третий. Сыны Свободы падают, как подкошенные. На бородатых лицах застывает изумление. Валентина, охнув, выскакивает за калитку и бежит, не разбирая дороги, в горы.
В разбитом окне старая женщина с точеным лицом и царственной осанкой вцепившись в ружье, в оцепенении смотрит на неподвижную фигурку девушки в грязи.
До полудня Андрей, корчась от боли в сломанном ребре, копал Александре могилу. В дальнем углу сада. Рядом с яблоней, распластавшей свои корявые сучья почти до земли . Иногда он садился покурить. Смотрел холодным пустым взглядом на затянутое тучами небо, на заснеженные горы, на воронье, облепившее черными яблоками голые ветви тополей за дорогой. Он старательно отгонял от себя мысли о том, что Александра останется здесь, в этой черной сырой яме. Что эти мерзлые комья земли скроют ее тело, такое горячее и страстное. И все это горькое время, упрекая себя за это чистейшей воды безумие, он, вопреки здравому смыслу, молился, как молятся язычники, впервые обратившиеся к Богу. Душа корчилась от невыносимой боли, и он, раздираемый отчаянием и сумасшедшей надеждой, мысленно молил: "Оживи ее, Господи! Ты же все можешь! Только один раз сотвори это чудо, Господи! Вот сейчас я войду в комнату, а она встретит меня. Живая! Господи, яви свою милость! Верни мне ее, Господи!
Вернувшись в дом, Андрей, не разуваясь, оставляя на ковре грязные следы, проходит в спальню. Чуда не случилось. Александра, накрытая простыней, лежит на кровати. Бабушка сидит рядом. Сухие глаза, прямая спина. И только мелко дрожащий подбородок выдает ее горе. Огромная тупая усталость, охватывает Андрея. И отчаяние. Он смахивает набежавшие слезы.
-Я побуду с ней. Один. Пожалуйста.
- Я приготовила платье, - бабушка кивнула на стул, на спинке которого висит платье из белого гипюра с огромным шелковым бантом, - в этом платье я венчалась.
Андрей молча кивнул, и женщина с царственной осанкой выходит из комнаты.
- Ее надо обмыть, а некому. Никого рядом нет, - говорит она с порога.
- Я все сделаю сам. Зачем вы подарили ей это проклятое кольцо? - Андрей задает этот вопрос неожиданно для себя.
- Мальчишка! Разве кольцо убило ее? - женщина печально смотрит на Андрея. - Судьба такая. Бог над нами. И никого, кроме Бога.
- Да! Она верила! Молилась! Почему же он позволил ей умереть? Ваш милосердный Бог! Такая молодая! Такая красивая! - рыдания душат Андрея. Он отворачивается и, не скрывая слез, плачет.
- Поплачь. Поплачь. Горе надо выплакать. А Бог всегда милосерден. Хотя сейчас тебе трудно в это поверить. Как знать, от какой горькой муки, от какого горя он уберег мою девочку, коль забрал ее так внезапно.
Женщина пристально разглядывает Андрея.
- Это ведь тебя она отправилась спасать четыре дня назад?
Андрей кивнул.
- Ох, и любила же она тебя. Все статейки твои собирала, в папочку складывала. Берегла. Чем-то ты ее приворожил. Уж не знаю, чем. Кольцо вот фамильное отдала. Да что кольцо? Жизнь не пожалела. А ведь она тебя второй раз от смерти спасла, парень. Она, кровиночка моя, как раз ту секундочку мне сберегла, внимание отвлекла на себя,пока я руки развязывала, да ружье заряжала. Так что не ропщи на Бога, парень.
Женщина уходит. Андрей приносит тазик с теплой водой, осторожно разрезает и снимает с Александры грязную одежду. Он двигается, как заведенный. Внутри словно выгорело все, что умело страдать и радоваться, плакать и смеяться. Черная пустота осталась внутри. И ничего больше.
- Давай, Сашенька, я тебя умою!
Он смачивает полотенце и осторожно протирает лицо, шею, а затем обмывает все тело.
Он до пояса разрезает гипюровое платье на спине, с трудом натягивает его на застывшее тело девушки. Находит в буфете иголку с нитками. Осторожно поворачивает покойницу на бок и крупными стежками зашивает разрез.
- Ты уж прости, Сашенька, что не так аккуратно, как должно быть.
Опять укладывает ее на спину, расправляет складки платья и бант.
- Какая же ты красивая! Не думал, что такой будет наша свадьба. И кольца у меня нет. Но я верну твое кольцо. Я тебе обещаю. И обязательно вернусь. С кольцом. Никто никогда больше не наденет его. А пока обменяемся крестиками.
Андрей бережно снимает серебряный крестик с Александры, надевает на себя, снимает свой крест и надевает на покойницу.
- Вот так. Вот и обвенчались. Надо бы молитву прочитать. А я ни одной не знаю. Непорядок это. Но я выучу. Ту, что ты читала там, у дороги. Я обязательно выучу.
Он судорожно всхлипывает, но усилием воли овладевает собой.
- Я все должен обдумать. Может, твоя бабушка и права. Может, и права. Неужели ты любила сильнее, чем я, раз именно твою жертву принял Господь? Мне никогда этого не узнать. Господи! Она верила в тебя. Прости ее! И меня прости, Господи, за то, что не сумел ее защитить.
Андрей наклоняется к Александре и всматривается в ее мертвое заострившееся личико.
- Как много я не успел тебе сказать, ласточка моя. Девочка моя зеленоглазая. Ты попадешь в рай. Ты обязательно попадешь в рай. И значит, мы уже никогда с тобой не встретимся. Никогда. Ни в этой жизни. Ни в той. Мне-то уж точно в рай не попасть, потому что теперь до конца своих дней я буду рвать их зубами, я буду грызть. Я .... буду...
Андрей плачет навзрыд. Утирает слезы мокрым полотенцем, а они все бегут, бегут. В комнату заходит женщина с царственной осанкой. Она крестится и кланяется покойнице.
- Пора.
Андрей кивает.
- Прости меня, Сашенька.
Он целует Александру в губы, берет на руки и выносит из комнаты. Женщина с царственной осанкой достает из буфета белоснежную накрахмаленную скатерть и следует за ним. Они выходят из дома и медленно бредут в дальний конец сада, к могиле. Андрей опускает Сашу на землю, спрыгивает в яму, стелит на дно накрахмаленную скатерть, бережно укладывает Сашу и накрывает ее лицо. Он выбирается из ямы и, стиснув зубы, остервенело бросает тяжелые мерзлые комья на белую скатерть.
Вернувшись из сада, Андрей заходит в кладовую, где в повалку лежат мертвые Сыны Свободы. Он достает канистру с керосином, обливает трупы, заливает пол в комнатах. Женщина с царственной осанкой ждет его во дворе.
Дождавшись, пока дом заполыхает мощным факелом, они уходят по дороге к перевалу, ни разу не обернувшись. Молодой мужчина с совершенно седой головой и заплаканная женщина с царственной осанкой.
НАЧАЛО http://www.proza.ru/2011/03/13/1695