В одной из Сибирских экспедиций, в районе озера Байкал, нашему геологическому отряду предстояло выполнить бурение разведочных скважин на участке трассы, расположенной слишком далеко от таёжного посёлка. Один из местных рабочих, нашего геологического отряда, предложил, на следующий день выйти на работу с ночёвкой, в известном ему зимовье, вблизи от трассы, чтобы не тратить время и силы на большой переход и поскорее закончить этот участок.
Это предложение было принято. Взяв с собой хлеб, тушёнку, консервы и немного, заготовленных нами ранее, замороженных сибирских пельменей, мы отправились на работу. Это позволило нам, в этот день, хорошо и, вплотную до самого вечера, поработать, выполнив всё что, было намечено.
Зима в тот год была морозная. Солнце уже село. Стремительно стало темнеть. Чуть передохнув, направляемся на тропку, ведущую к зимовью. Наудачу идём по тропинке, пересекаем небольшой ручей и выходим к избушке. Радости не было предела. Ведь в такой мороз спасения у костра нет. В темноте собираем дрова для печки – в избушке дров почти нет. У нас с собой один маленький топорик, им мы рубим небольшие сушинки. Расположились в избушке, затопили печку, натаяли воды из снега, поставили варить пельмени.
Начали и сами понемногу оттаивать у печки. Ну и мороз сегодня. Вода под пельменями пока ещё не закипела, но была уже близка к этому.
Бросили пельмени в, почти кипящую воду, и сидим, ждём ужина. Кушать хочется. Пельмени так и сварились в кипящей воде.
Только приступили к еде, как слышим, снаружи заскрипели шаги, приблизились к двери и затихли.
- Ну вот, кто – то пришёл, не успели поесть - сказал один из рабочих– Может, показалось? - последовало предположение. Скрип снега повторился – кто - то явно топтался у дверей и не заходил.
– Эй, заходи! - крикнул я в закрытую дверь. Выходить в кромешную тьму без фонарика, что - то не хотелось. В такой мороз любой нормальный человек поспешит в тепло, а этот не заходит. Тут что-то не так! Ставлю возле себя топорик, Дверь не заперта, держится только на пруточке, воткнутом, в щель.
Уже без аппетита заканчиваем ужин и обсуждаем загадочные шаги. Решаем, сейчас, из избушки не выходить – мало ли кто там, или что там. Подождём. Шаги повторяются опять! Теперь подходят к оконцу. Стекло замёрзло, вряд ли через него можно, что - то разглядеть. Потом надолго шаги стихли.
Всю ночь, по очереди дежурили - всё равно надо следить за печкой, Мне досталось утреннее дежурство. Валерий, которого я сменил, сказал, что он не сомкнул глаз ночью, и шаги опять повторялись.
Уже утром, сжигая последние дрова в печке, он отчётливо услышал скрип снега! Такие звуки издаёт человек, шагая по снегу, но понимаю что это всё-таки, видно, не человек. Тогда что это?! Как только за окном чуть посветлело, вышел наружу. Осматриваю снег вокруг зимовья. Никаких чужих следов – только, наши - вчерашние…
Где - то, примерно через месяц, уже на другом участке наших изыскательских работ, примерно километров пятнадцать от той злополучной заимки, нам опять пришлось ночевать в таёжной избушке.
Только теперь я был уже с другими рабочими – парнями из соседнего леспромхоза. После окончания рабочего дня, усталые, мы также пришли уже поздно вечером, в зимовье, где нам предстояло заночевать. Как только поели, один из них сразу же вырубился. Остальные спать не хотели, и я рассказал им историю про «загадочные» шаги, которые приключились, совсем недавно, на предыдущей заимке. И как только я закончил свой рассказ, то сразу же вдоль стены нашей избушки проскрипели шаги. Эффект был поразительный - у парней буквально челюсти отвисли!
Вооруженные топорами и фонариками мы вышли из зимовья. Никого! Снег вокруг зимовья девственно чист, не видно никаких следов. Обычная возня мышей, удары птиц клювом о стену избушки, не идут ни в какое сравнение с теми странными звуками, услышанными в ту памятную зиму в байкальской тайге. Сколько я не спрашивал лесной народ, никто не слыхал, ничего подобного.
Только один верующий человек из ближайшего таёжного посёлка, с уверенностью и достоинством произнёс – « Это, ребята, нечистая сила пугала вас, за то, что вы нарушили вековой покой нашей байкальской тайги». Вот оказывается в чём дело! Ясно и чётко. Ни больше, ни меньше, а мы тут думали, гадали!