Варька прислушивалась к мерному сопению братика и боялась пошевелиться. Диван, который служил ей спальным местом, был очень старый, и стоило Варьке шевельнуть ногой или рукой, диван отзывался скрипом спинки или скрежетом обнаглевших пружин. Спать на таком диване девочка уже давно привыкла, приловчилась ложиться так, чтобы пружины не впивались в бока, и засыпала моментально. Сегодня сон не шёл. Варька уже несколько раз поднималась, чтобы поправить одеяло или подушку у братика. Он спал на узкой раскладушке, спал очень беспокойно. Варька часто дразнила братика «пропеллером», он и днём был неугомонный, и ночью то и дело сбрасывал с себя одеяло. В очередной раз, поправив одеяло, девочка не стала ложиться, а устроилась на табурет у распахнутого окна, затянутого марлей от комаров.
Буквально в десятке метров от дома за дорогой начинался лес. Там любили селиться соловьи, ах как они поют! Вот и сейчас! Значит скоро утро. Днём, если не надо помогать маме, Варька убегала в лес и подолгу бродила там. Любовалась молодыми листочками, первыми цветами, слушала птиц, наблюдала за всякой насекомой живностью. Она бы и сейчас пошла, луна сегодня такая яркая, почти как солнце. Девочку удерживала боязнь, что проснётся мама и будет волноваться. Такая светлая ночь! Это только издалека лес кажется безжизненным, а стоит только дойти до опушки и тихонько постоять вон возле той берёзы или ещё где-нибудь…. Нет, лучше у берёзы, она выше других деревьев и её витки такие длинные, до самой земли спадают. А рядом большой муравейник, и муравьи вереницами…
Додумать Варька не успела, её внимание привлекло что-то необычное, происходящее над лесом на Небе. Сначала вдалеке вырисовался блистающий женский силуэт. С каждым мгновением он приближался, уже видны черты прекрасного лица, тонкий золотой рисунок на голубом платье. И вдруг над деревьями возникло множество разноцветных светящихся шаров. Варька изумилась тому, что шары, которые она в начале приняла за хрустальные (как на люстре в клубе), имели каждый своё лицо и по паре ослепительно белых крыльев. Когда всё действо остановилось над берёзой, вся округа наполнилась пением. Такого восхитительного пения девочка никогда не слышала. Силилась понять, о чём поют эти чудесные существа, но не могла понять ни одного слова, не могла понять – слова-ли это были. Ослеплённая блистанием Варька закрыла лицо ладошками, а когда убрала их, уже никого не было над лесом, только заря щекотала своим краешком макушки деревьев. И пение прекратилось, даже соловьи притихли.
Варьку разбудил мамин голос: «Доча, я пошла на работу. Не забудь нашего детку накормить». Мамины губы на мгновение прижались к Варькиной макушке. Еле слышно скрипнула входная дверь. Во дворе радостно взлаял Барсик, приветствуя свою хозяйку. И опять водворилась летняя деревенская тишина с пением петухов, с мычанием коров. Варька осторожно, чтобы не мешать братику, поднялась и на цыпочках прошла к окну. Над лесом она увидела чистое голубое небо и огромный шар солнца. О ночном происшествии ничего не напоминало, осталась необъяснимая радость, предвкушение чуда и уверенность, что всё свершится при помощи шаров. Но где их взять, девочка не знала.
Ближе к полудню Варька вывела братика в сад погулять и от неожиданности ахнула, вся трава в саду была усыпана белыми головками одуванчиков. Девочка аккуратно, чтобы не повредить, стала собирать их в букет. Потом осторожно она понесла свой букет. Ей нужно было забраться по приставной лестнице на чердак. Другого способа попасть ближе к Небу девочка не знала. Потом, стоя у распахнутого чердачного окна, она загадывала желание, отделяла от букета один одуванчик и дула на него.
Самое важное желание было про дедушку Ефима. Варька знала, что он воевал, был танкистом. И теперь каждый раз плачет, когда смотрит фильмы о войне. Варя загадала, чтобы дедушка больше никогда не плакал или хотя бы чаще радовался чему-нибудь. Пушинки полетели в сторону дома деда Ефима.
Потом было желание про соседей дядь Гошу, тёть Веру и их пятерых детей. Чтобы им легче жилось, чтобы тёть Вера не вздыхала так часто. Пушинки полетели в сторону их дома.
Вспомнила Варя про тёть Машу, у неё было пять сыновей, а доченьки не было. И опять пушинки полетели.
А там, на берегу живёт тёть Дуся. Её дом каждое лето утопает в цветах, вот только Серёга никак не может поступить в институт. Тёть Дуся очень расстраивается, ведь Серёга – это её радость, значит должен только радовать. Варька в очередной раз дунула, и пушинки полетели.
Варька нашла глазами своего братика, он увлечённо ловил кузнечиков под яблонями. Можно было ещё про кого-нибудь загадать. Она вспомнила про Олежку. Он с папой, мамой и двумя братиками жил в «завалюхе», в холодной и очень тесной. Девочка дунула, и пушинки устремились в сторону Олежкиного дома.
В руке остался последний одуванчик. Варька задумалась: «Может быть себе что-нибудь пожелать. Вот загадаю, чтобы вырасти красивой, вот с такущей косой! Или чтобы диван не кололся пружинами? Или, или…». Варька вспомнила, что ночью мама опять плакала. Когда у мамы спрашиваешь, почему она плачет, мама всегда говорит, что приснилось что-то страшное или грустное. Варька дунула на одуванчик и подумала: «Пусть мама не плачет».
Внизу радостно кричал братик: «Поймал! Варя, я поймал кузнечика!».
Мама пришла с работы радостная! И сообщила: «Дети, что я вам скажу! Вашей маме премию дадут большую! В воскресенье пойдём с вами в клуб, там будет торжественное собрание. Премии будут вручать, грамоты. А потом концерт будет. Пойдём? А на той неделе поедем в город кроватки вам покупать. Поедем? Мороженного вам куплю. Поедем?».
Эпилог.
Варя впервые зашла в церковь. Долго ходила вдоль стен, рассматривая иконы, а потом в изумлении застыла перед одной. Те же тонкие черты прекрасного лица, тот же золотой рисунок на голубом платье. Те же распростёртые руки – кинься навстречу, и они обнимут, заслонят от невзгод, защитят...