<><> Из воспоминаний Е.Г.Ч. А может и не Его?.. Забыл... <><>
Встретились мы с Антоном Павловичем случайно. Даже не так было: я шел и увидел его сидящим на лавочке. Он был в просторном пальто, с тросточкой, в пенсне и смотрел на реку. Это меня крайне удивило. Мне всегда казалось, что вдаль он видел хорошо.
– Осень! – я приподнял шляпу и подождал, что он ответит.
– Осень, – подтвердил он грустно, чуть подвинувшись, что давало мне основание сесть рядом.
– Как в Ялте?.. – мне показалось, что мой вопрос наивен и неуместен. Однако он почему-то воспринял его достаточно просто. Вопрос его не обидел.
– Не только… Как везде, – немного подумал и добавил, – Как у всех…
– Но осень неизбежна… – я хотел, чтоб он поговорил со мной.
– Неизбежна. Как и всё в этом мире. Всё, что может придумать человек – неизбежно.
Он снял пенсне, но продолжал смотреть на реку. Я молчал, ожидая, что он скажет ещё.
– Помните, я Вам рассказывал о помещике. Моем пациенте… – он повернулся в мою сторону.
– Нет, Антон Павлович! Запамятовал, наверное… – я действительно не помнил.
– Ну, как!.. Отменный персонаж. Часто его вспоминаю. Мне казалось, что я говорил Вам о нём… Даже несколько недавно…
– Право – нет. Расскажите. Сделайте милость.
Я действительно не помнил этого нашего разговора.
– Занятный персонаж.
…Пришлось мне однажды заночевать у одного помещика. Крайняя была надобность, и меня вызвали к нему в ночь. Он уснул, а домашние оставили меня ночевать, боясь за его состояние.
Я остался, но ночь провел беспокойно и рано утром вышел на крыльцо, вдохнуть свежего воздуха, взбодриться, ожидая утреннего чая. Больному стало лучше, во мне не было нужды, и мне надо было возвращаться к делам.
Вдруг вижу, в утреннем тумане скачет кто-то верхами. И так резво, прямо к крыльцу.
Смотрю – помещик. Лет пятьдесят – шестьдесят.
– Ну как? – здороваясь и резво спрыгивая с лошади спрашивает меня о больном.
Говорю, что «всё обойдется». Дня через два могут встретиться и всё обсудить, а сейчас, извольте, его не беспокоить.
Представился он. Сказался соседом хозяина и большим товарищем больного. Улыбнулся, и меня спрашивает: – Доктор! А у меня к Вам тоже нужда. Интересно не только мне, но и домашним моим, споры с коими я веду беспрестанно. Скажите – насколько правильный мой образ жизни, являющийся предметом не только споров, но и осуждений?
Говорю ему: – А каков он – Ваш образ жизни, что в нем может вызывать тревогу или опасения Ваши или Ваших домочадцев?
– Понимаете, доктор! Я встаю с восходом. Выпиваю рюмку водки, чай, бужу домашних, проверяю дворовых, на коня и в поле. Без этого нельзя, бездельники кругом…
Потом домой. Обед. За обедом рюмку – две. А потом сон… Потом чай, рюмка водки и в поле опять. К вечеру?.. К вечеру… там в гости, или книга, или помузицирую, или с домашними о чём поспорим… по-разному бывает.
Наливка… Вечером только наливка! В общем-то, так – каждый день… Зимой?.. Зимой, - Москва, встречи… Но всегда встаю рано… Привык, знаете ли…
– И давно Вы такой жизнью живёте? – спрашиваю его.
– Да лет… – говорит, – сорок! Может больше…
– Так сколько Вам лет? – спрашиваю я в изумлении.
– Семьдесят шесть! – говорит.
…Что тут скажешь?.. Говорю ему, что, «видимо, правильный у него образ жизни. Что мне трудно судить».
… А что тут можно сказать? Да и кто может сказать – правильно иной живет или нет.
Он замолчал.
...Мы сидели и смотрели на осеннюю реку. Вода была серая, тяжелая, в ней отражались бегущие куда-то облака.