Qui locutus est per prophetas
2006 год провозглашен Католической Церковью годом Библии. Этим объясняется то, что я решил обратиться в этой передаче к одной из книг Библии. Почему я выбрал Откровение Иоанна Богослова? Можно было бы выбрать в качестве темы передачи книгу Бытия – первую книгу Библии. Но можно с таким же успехом взять и последнюю книгу Библии, потому что в ней раскрывается смысл всех предшествующих книг Библии. Кроме того, мы уже говорили в наших передачах об Откровении Иоанна Богослова, и много вопросов, связанных с этой книгой, остались без ответа. И, наконец, Откровение Иоанна Богослова интересно тем, что это единственная пророческая книга Нового Завета.
Касается эта книга, в каком-то смысле, и наших дней. Отцы Церкви считают, что в книге Откровения Иоанна Богослова описана судьба Церкви от момента ее основания Иисусом Христом до Страшного суда. Эта судьба, конечно, не может не волновать учеников Христовых. Вопрос ставится так: «Что нас ждет?». Вы, наверное, знаете, что книга Откровения Иоанна Богослова начинается со слов: «Откровение Иисуса Христа». Так что точнее было бы назвать эту книгу «Откровение Иисуса Христа, данное Иоанну Богослову». Т.е. речь идет, конечно, не о том, что Иоанн Богослов открывает нам нечто, так как откровение исходит не от Иоанна Богослова, а от Иисуса Христа. И вся книга есть пересказ этого откровения. В данном случае Иоанн Богослов выступает как посредник, т.е. тот, через кого Иисус Христос передает нам откровение о будущем. И вот, в начале этой книги говорится: «Откровение Иисуса Христа рабам Своим (т.е. нам!) о том, что будет вскоре».
Т.е. эти первые слова сразу задают тему книги – это книга о том, что будет, о том, что еще не наступило, о том, что будет вскоре. Надо сказать, что если вы обратитесь к человеку, скажем, неверующему, материалисту и скажете ему, что, вот, есть книга, в которой сказано о том, что будет вскоре, о том, что будет в будущем, то, конечно, вы рискуете услышать в свой адрес какие-нибудь скептические и раздраженные реплики. Но если мы будем рассуждать в логике Библии, т.е. если мы принимаем в качестве некой аксиомы, в качестве постулата, что Библия есть книга богодухновенная, книга, главным автором которой является Сам Бог, то тогда, конечно, нет ничего удивительного в том, что в Библии могут содержаться пророчества. И Откровение Иоанна Богослова – это отнюдь не единственная книга Библии, в которой есть пророчества, т.е. предсказания о грядущих событиях. Пророчества, между прочим, содержатся уже в книге Бытия. Начинаются пророчества уже в 3 главе книги Бытия, когда Бог говорит женщине: «За то, что ты согрешила, ела плод с древа познания добра и зла, ты в муках будешь рождать детей». Вот такое пророчество содержится в 3 главе книги Бытия. Также в книге Бытия содержатся и другие пророчества. Например, Аврааму было предсказано, что от него произойдет великий народ. И Аврааму было дано даже более точное указание о судьбах этого народа: «Потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать четыреста лет» (Быт 15, 13). Это примеры пророчеств, содержащихся в книге Бытия. В других книгах Пятикнижия Моисеева тоже имеются пророчества. Например, в книге Второзакония Моисей говорит: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, – Его слушайте» (Втор 18, 15). Традиционное христианское толкование этого фрагмента состоит в том, что Пророк, о котором говорил Моисей, это Иисус Христос. Кроме того, в Ветхом Завете, как вы знаете, есть целый ряд пророческих книг. Т.е. можно сказать, что Библия, и Ветхий Завет, и Новый, – изобилует пророчествами.
Еще чуть-чуть о пророчествах Нового Завета. В синоптических Евангелиях есть пророчество о втором пришествии и конце света. Это пророчество представляет собой некую речь, с которой Иисус обращается к Своим ученикам. Поводом к этой речи является восхищение учеников прочностью и благолепием Иерусалимского храма. Ученики говорят Иисусу: «Смотри, какой Храм, какие камни! Как величественно это здание!». И в ответ на это Иисус говорит им: «Истинно говорю вам, не останется здесь камня на камне, все будет разрушено». Создается некое напряжение. Ученики видят величественное здание и вдруг слышат от Иисуса Христа странные слова: «Храм будет разрушен, от него не останется камня на камне». Чувствуете напряжение? И после этого начинается пророческая речь Иисуса Христа, являющаяся ответом на вопрос учеников: «Скажи нам, каковы будут знаки грядущего разрушения Храма и кончины века?».
Любопытно, что в Евангелии от Иоанна нет всего этого эпизода и речи Иисуса о кончине века. И это можно объяснить тем, что, поскольку евангелист Иоанн уже написал Апокалипсис, то он посчитал как бы лишним пересказывать содержание этой речи Иисуса в своем Евангелии.
Теперь перейдем к некоторым отдельным моментам книги Откровения Иоанна Богослова. Я думаю, что не надо заходить далеко, чтобы нам не запутаться. Будем анализировать сначала самые первые слова из первой главы книги Откровения. Ибо если мы будем стремиться узнать и понять все сразу, то мы рискуем запутаться и попасть в какую-нибудь ловушку. Вы знаете, что многие люди толковали Апокалипсис, многие секты имеют свое толкование этой книги; при этом каждый толкует по-своему, и толкования эти бывают крайне причудливые, и здесь мы рискуем скорее запутаться, чем прийти к чему-либо душеполезному. Поэтому будем следовать рекомендации Аристотеля и продвигаться от простого для нас к простому по природе. Т.е. поскольку мы познаём, то необходимо, чтобы то, что мы будем познавать, было бы понятно и логично для других и ясно нам самим. Если мы допустим какую-то неясность в самом начале, то тогда мы неизбежно запутаемся и потеряем точку отсчета. В толковании Апокалипсиса более чем где бы то ни было должен действовать принцип: «Прежде всего ясность».
Если исходить из этого принципа (ясности), мы должны начать с простых и очевидных вещей. Вот, например, в самом начале Откровения Иоанна Богослова мы читаем: «Блажен читающий слова пророчества сего, ибо время близко». Обратите внимание на эту фразу. Во-первых, она начинается со слова «блажен». Мы уже говорили в других радиопередачах о «заповедях блаженства». Что значит «блажен»? Например, в первом псалме говорится: «Блажен муж, который не идет на совет нечестивых». А Нагорная проповедь начинается со слов: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Заповеди блаженства называются «макаризмами», потому что «блаженный» по-гречески makarios. Так вот, в Откровении Иоанна Богослова мы тоже встречаем «макаризмы», и первый из них таков: «Блажен читающий слова пророчества сего, ибо время близко». Т.е. блаженными объявляются те, кто читает Апокалипсис. Почему они блаженны? Потому что «время близко», и люди, которые знают о пророчествах Апокалипсиса, как бы готовы. Они предупреждены. Они будут во всеоружии. Это знание и готовность встретить будущее, какое бы оно ни было, делает их блаженными.
Вот с такой преамбулы мы и начнем толковать эту книгу.
Еще хочу сказать о слове «блаженный». Здесь сказано, что блаженны не только читающие слова пророчества, но и хранящие, т.е. держащие эти слова. Что значит «держать» или «хранить» слова пророчества? Вопрос не только в том, чтобы мы читали текст пророчества, но мы должны «соблюдать». В Синодальном переводе: «блаженны соблюдающие написанное в нем». По-гречески это «terountes» – «держащие». Т.е. дело не только в том, чтобы мы слушали, но мы должны разуметь и «держать» эти слова. Хранить их в своем сердце. И исполнять, как хранят и исполняют заповеди. Сравни Откр 12, 17: «И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, держащими заповеди Божии» (в Синодальном переводе: «сохраняющими заповеди Божии»).
Что значит «держать [слова пророчества]»? Ну, во-первых, помнить и не забывать. А во-вторых, «держать» – значит постоянно перечитывать, перебирать, как некие бусинки, т.е. медитировать над этими словами. Т.е. можно сказать, что блажен толкующий Откровение Иоанна Богослова, хотя здесь есть проблема, заключающаяся в том, что толкователей Апокалипсиса много, и часто люди в этом толковании переступают некие границы, налагаемые здравым смыслом и здравой экзегетикой, т.е. не могут удержаться на какой-то трезвой позиции и соскальзывают на путь «сенсационного» отождествления определенных исторических событий с картинами Апокалипсиса. Вот то, что является здесь главной опасностью, которую мы обязательно должны избежать.
Откровение Иоанна Богослова композиционно разбивается на несколько частей. Оно начинается с описания явления Иисуса Христа тайновидцу, т.е. Иоанну Богослову, который находился на этот момент на острове Патмос, будучи сослан туда, как он сам пишет, «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа». И когда является Иисус Христос, Он сообщает Иоанну некое послание, которое адресовано семи церквам. Эти церкви территориально расположены в Малой Азии, но речь, судя по всему, идет не только о проблемах малоазийских церквей I века н.э.; поскольку задачи и хронотоп книги Откровения гораздо шире, разумно будет предположить, что в судьбах этих семи церквей каким-то образом зашифрованы и судьбы всей христианской Церкви от ее возникновения и до конца ее существования, т.е. до Второго пришествия Христа.
Потом сцена переносится на небо, и мы видим небесный престол, на нем Сидящий, т.е. Бог Отец, а вокруг престола 24 старца, которые, по-видимому, символизируют 12 патриархов Ветхого Завета (т.е. сыновей Иакова), или 12 колен Израилевых, и 12 апостолов: вместе получается 24. И мы также видим четырех животных, которые, как считается, символизируют четырех евангелистов. И, наконец, когда тайновидец оказывается у престола Божия, то видит в деснице Бога Отца некую книгу, запечатанную семью печатями. И, вот, никто не может снять печати с этой книги, и тайновидец, т.е. евангелист Иоанн, переживает: как же так, почему никто не может снять эти печати? И тогда один из старцев его утешает, говоря: не плачь, лев из колена Иудина победил и достоин снять эти печати с книги, которая еще называется «книгой жизни». И, собственно говоря, снятие этих семи печатей – это и есть семь этапов мировой истории; и снятием седьмой печати (и тем, что последует за этим) заканчивается мировая история, после чего вновь возвращается Иисус Христос. Завершается книга Откровения явлением Нового Иерусалима (т.е. Царства Небесного), города, где будут обитать святые и с ними будет обитать Бог. И так на оптимистической ноте: «новое небо и новая земля» – заканчивается Откровение Иоанна Богослова, а постольку это есть последняя книга Библии, то фактически Библия сама заканчивается так же, как и началась. Т.е. в Библии есть некое единство композиции. Библия начинается с описания сотворения неба и земли, а заканчивается описанием нового неба и новой земли.
Таким образом, Апокалипсис не только имеет внутри себя единую композицию, но и завершает Библию как собрание богодухновенных книг. Это указывает на важность роли, которую играет Апокалипсис в каноне Священного Писания. Поэтому Церковь в своих изданиях Библии всегда помещает Откровение Иоанна Богослова в конце. Это справедливо не только для Вульгаты, но и для Острожской Библии, изданной русским первопечатником Иваном Федоровым.
Рассказав о композиции книги Откровения Иоанна Богослова, я хотел бы перейти к некоторым частным замечаниям. Я не собираюсь давать исчерпывающего толкования этой книги: оно и невозможно в рамках радиопередачи (и вообще для земного ума), но попробую на конкретных примерах показать, какими принципами предпочтительнее руководствоваться, чтобы приступить к толкованию. Начнем с того, что у Престола Божия пребывают семь духов, и это суть ангелы семи церквей. Это очень важный момент. Я позволю себе процитировать небольшой отрывок из 1 главы Откровения: «Иоанн семи церквам, находящимся в Асии. Благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (Откр 1, 4-5). Это преамбула к первой главе Откровения, и в ней уже вводится понятие «семи духов» и «семи церквей». Это кажется непонятным, поскольку слово «церковь» в Новом Завете впервые упоминается в Евангелии от Матфея как раз в единственном числе. В Евангелии от Матфея сказано, что Христос создаст одну церковь и врата ада не одолеют ее (Мф 16, 18). Итак, в Евангелии от Матфея говорится об одной церкви. А в Апокалипсисе речь идет о семи церквах. Эти семь церквей также уподобляются семи светильникам. Для еврея это очень близкий и понятный образ, потому что, когда начинается суббота, т.е. в пятницу вечером после захода солнца, в семьях благочестивых евреев зажигают эти семь светильников, стоящих на одном подсвечнике. Эта конструкция называется семисвечник, или менора. Таким образом, мы видим, что число семь не противоречит единству, ибо у семисвечника одно основание. Нельзя сказать, что семь свечей в нем независимы друг от друга: ведь их зажигают одновременно и они горят вместе, согревая своим огнем друг друга. Это один и семь, как в Пресвятой Троице – один и три. Догмат о Пресвятой Троице многих вводит в недоумение: как это может быть, что Бог един в трех Лицах? И здесь похожая проблема: семь церквей и одна церковь.
А дальше говорится, что семь церквей – это «тайна» (mysterion): «Тайна семи звезд, которые ты увидел в деснице Моей, и семи золотых светильников – семь звезд суть ангелы семи церквей, а семь светильников суть семь церквей» (Откр 1, 20).
Вопрос радиослушателя: «Следует ли понимать, что это откровение через Иисуса Христа все же исходит от Бога Отца при содействии Святого Духа?»
Ответ: Конечно, откровение исходит от всей Троицы. Есть такое богословское понятие, как missio ad extra (т.е. действие Бога, направленное вовне). Всегда, когда Бог действует во внешнем мире, например, когда творит мир или искупает его, действует вся Троица. Но атрибутируются эти действия отдельным Божественным Лицам, например, творение атрибутируется Богу Отцу, искупление – Богу Сыну, а освящение – Богу Святому Духу. Но на самом деле, конечно, действует всегда вся Троица, т.е. и Отец и Сын и Дух Святой.
Вопрос радиослушателя: «Конечно, по каждому предложению книги Откровения у меня куча вопросов, но я постараюсь ограничиться двумя. Первый вопрос: хилиазм, тысячелетнее царство Иисуса Христа. В православии это трактуется так, что это царство идет сейчас. В настоящее время идет тысячелетнее царство. Но мне хочется знать Ваше мнение: ведь дьявол не связан, даже святых в наше время и в прошлом дьявол искушал, а в Откровении говорится, что во время тысячелетнего царства сатана будет связан. Как это понять, может быть, правы те, кто считает, что тысячелетнее царство еще не наступило? И второй вопрос: о двух свидетелях, которые будут пророчествовать 1260 дней. Эти два свидетеля – две маслины, два светильника. Может быть, под двумя свидетелями надо понимать католическую и православную церкви? Т.е. экуменизм обречен: мы, православные и католики, не соединимся? Т.е. на небе соединимся, а здесь не получается. Какое Ваше мнение?
Ответ. Очень хорошо, что прозвучал вопрос о тысячелетнем царстве Христа. Здесь есть два мнения. Одно заключается в том (это мнение блаженного Августина), что тысячелетнее царство Христа уже наступило и оно есть торжество земной Церкви. Второе (это точка зрения Иоахима Флорского; из православных богословов ее разделяет только о. Сергий Булгаков) – тысячелетнее царство Христа наступит непосредственно перед концом мира, т.е. мы еще не достигли его, но живем в эпоху снятия семи печатей. Если Апокалипсис понимать буквально, то тысячелетнее царство Христа наступит после поражения Антихриста (т.е. зверя), т.е. уже после снятия седьмой печати. Но в настоящий момент, по-видимому, не все печати еще сняты, потому что предсказанные апокалиптические казни еще не осуществились, и не был еще явлен Антихрист (в книге Откровения он называется не Антихристом, а «зверем»). Так как тысячелетнее царство должно наступить после поражения Антихриста, то приходится признать, что оно еще не наступило. И Вы совершенно правы, когда приводите аргумент тех, кто ссылается на то, что сатана еще не связан и мы продолжаем молиться: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».
Что же касается Вашего второго вопроса, то здесь Вы неявно основываетесь на Вашем оригинальном толковании, что два свидетеля, о которых говорится в 11 главе Откровения, это православная и католическая церкви. Но это Ваше толкование само нуждается в обосновании. Большинство Отцов Церкви считают, что эти два свидетеля – это Енох и Илия. Но как бы то ни было, я призываю Вас (и самого себя) к некоему трезвению, т.е. не предполагать, что мы имеем какое-то окончательное толкование того или иного апокалиптического образа или пророчества. Это очень опасный путь, потому что, стоит только ошибиться в одном, эта ошибка породит другую ошибку, и мы рискуем в итоге получить некий сумбур. И тогда чтение книги Откровения вместо того, чтобы дать нам обещанное блаженство, скорее запутает нас окончательно. А те разочарования, которые неизбежно наступают при обнаружении несоответствия между нашими толкованиями и реальными событиями, могут посеять сомнения и даже породить некий скепсис. После радостного состояния «открытия», некой эйфории, мы рискуем впасть в уныние, нам может показаться, что вообще ничего не понятно и, как говорят математики, «задача не имеет решения». Ясно, что этого не может быть, и еще раз обращаю ваше внимание на то, что в начале книги Откровения говорится: «Блаженны читающие слова пророчества книги сей», – и понятно, что задача толкования книги Откровения имеет решение, но приступать к этой задаче надо не спеша, «раздумчиво» (если воспользоваться термином Солженицына).
Пока еще нет звонков, я хотел бы сказать еще несколько слов о «тайне семи звезд». «Семь звезд суть ангелы семи церквей, и семь светильников суть семь церквей» (Откр 1, 20). Обратите внимание на слово «тайна»: ведь и апостол Павел писал: «Тайна сия велика есть: говорю о Христе и Церкви» (Еф 5, 32). Т.е. с Церковью связана некая тайна. Это не просто организация: вступил, платишь членские взносы и т.п.
Вопрос радиослушателя: "Если следовать Апокалипсису, то в конце должна появиться новая земля и новое небо. И люди здесь играют, так сказать, роль катализаторов, потому что они наделены святостью и своей святостью помогают достижению состояния новой земли и нового неба. Скажите, прав ли я или я в чем-то ошибаюсь".
Ответ: Во-первых, мы с вами вместе ищем истину, так что я не думаю, что я здесь в положении человека, который способен выносить окончательные суждения. Единственное, что я могу сказать, что, действительно, если рассматривать всю книгу Откровения Иоанна Богослова, то история предстает в ней как богочеловеческий процесс. Люди определенным образом участвуют в истории. Например, некоторые казни посылаются именно из-за того, что люди не каются и не хотят прославить Бога. Создается ощущение, что Бог ждет покаяния от людей, а люди своей нераскаянностью как бы вынуждают Бога наказывать их. В данном случае речь идет о грешниках, об их «участии» в истории. Что же касается праведников, то они образуют некое войско, которое, будучи возглавляемо Иисусом Христом, побеждает зверя, лжепророка и самого сатану. Эти праведники, а особенно 144 тысячи запечатленных, активно помогают Иисусу Христу осуществлять Его план спасения. Но есть еще и множество страдальцев, облаченных в белые одежды, которые «пришли от великой скорби» и держат пальмовые ветви в руках. Они страдают со Христом, «восполняя», если говорить словами апостола Павла, «недостаток скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь». Таким образом, эти страдальцы тоже участвуют в истории и помогают делу искупления.
Я думаю, что я ответил на Ваш вопрос. А в завершение передачи я хотел бы еще раз обратить внимание на тайну Церкви. Вот мы говорим «Церковь», и люди думают, что в ней таинственного? Люди видят много церквей: православную, католическую и т.п. – и смущаются. Разные обряды, разные юрисдикции... Людей это часто приводит в недоумение. Они хотят некоей изоморфности. Хотят порядка, как в армии. Но даже армия состоит из разных боевых единиц, применяет разные виды вооружения и т.п. Тем более Церковь не может быть совершенно однородна. И здесь число семь подчеркивает множественность, многообразие, которое не должно быть искоренено. И я хочу напомнить, что попытки унифицировать Церковь, устранить в ней всякое разнообразие, всякое различие обрядов и традиций предпринимались неоднократно, но всегда приводили к трагическим последствиям. Применительно к России вспомним судьбу старообрядческого раскола, который возник из-за ревнивого желания патриарха Никона достичь полного единообразия в обрядах между русской и греческой церквами. Казалось бы, идея правильная: должно быть единоообразие в обрядах с греческой церковью, ибо русские приняли веру от греков. И тем не менее произошла трагедия, произошел, как говорил Владимир Соловьев, «раскол в русском народе и обществе». И этот раскол уже длится 350 лет, и конца ему не видно. Так что попытка закрыть глаза на эту тайну и действовать здесь силами полиции, достигать некоего искусственного единообразия путем насилия – это не выход. И это еще один урок, который мы должны извлечь из внимательного чтения книги Откровения Иоанна Богослова.