http://antropogenez.ru/article/157/ Мезмайская Сходня (округа Москвы)
Череп Сунгирь 1. (округа Владимира) Череп Сунгирь 2.
Погребение Костёнки XIV. Реконструкция http://www.donsmaps.com/lioncamp.html
Мальта (Прибайкалье) . Погребение подростка. Пропорции не соблюдены
Антропы верха палеолита России
Реконструкция скелета младенца неандертальца из пещеры Мезмайская.
Источник: Marcia S. Ponce de Leуn, Lubov Golovanova, Vladimir Doronichev et al., Neanderthal brain size at birth provides insights into the evolution of human life history // PNAS, September 8, 2008, doi:10.1073/pnas.0803917105.
Костёнки XIV (Реконструкция по черепу). Автор: М.М. Герасимов
Фото любезно предоставлено Т.С.Балуевой специально для портала.
Копия останков подростка, найденные на месте палеолитической стоянки в районе Мальты(хранятся в Иркутском краеведческом музее)
http://www.proza.ru/2010/11/06/266
Останков палеолитических людей в России выявлено немало. Но пока не все они исследованы на гаплогруппы (с конкретными гаплотипами). В данном случае публикую небольшое досье по этой проблеме, которое будет изменяться и дополняться.
В Мальте обнаружено единственное погребение ребёнка примерно 4 лет, вместе с которым найден богатый инвентарь: ожерелье из бусинок и подвесок из бивня мамонта, фрагменты изображения летящей птицы, кремнёвые изделия и браслет (аналог детским погребениям Сунгиря; Владимир
и др.)
В Мальте обнаружено единственное погребение ребёнка примерно 4 лет, вместе с которым найден богатый инвентарь: ожерелье из бусинок и подвесок из бивня мамонта, фрагменты изображения летящей птицы, кремнёвые изделия и браслет (аналог детским погребениям Сунгиря; Владимир
и др.)
Раскоп вскрыл древнее мальтийское жилище, сложенное шалашом из крупных бивней мамонта и звериных костей. Среди остатков древесного угля сплошным слоем залегали кости древних животных - мамонта и носорога. Раскопки продолжались до 1959 г. Найдены каменные орудия, изделия из кости, различные украшения, а также множество предметов искусства. Обнаружено также погребение ребенка с костяными украшениями – это первое обнаруженное погребение палеолитического человека в Сибири. На лбу ребенка была диадема из мамонтовой кости. Радиоуглеродный анализ показал давность мальтийского жилища 14-15 тысяч лет.
Самой выдающейся находкой в Мальте является детское погребение, датированное как и стоянка ранней стадии ориньяка. Погребение ребенка имеет своеобразное надмогильное сооружение из торцовых плит и одной лежачей. Констатирована окраска костяка кровавиком. Найден при погребении сравнительно обильный погребальный инвентарь: остатки «диадемы» в виде обруча из мамонтовой кости, ожерелье из 120 бусинок и 7 подвесок, пуговица с зигзагообразным орнаментом, скульптурные изображения летящих птиц, браслет костяной, колющее орудие из мамонтовой кости и ориньякский кремневый нож с выемкой и другие изделия. http://www.debri-dv.com/article/861
На основании анализа остеологического материала стоянка отнесена к «ранней поре конца ледникового периода», климат той поры определяется влажно-холодным, а фауна по составу таежно-северной. В конце работы помещена схема периодизации палеолитических культур, на основе схемы, приведенной в работе Н. К., Ауэрбаха, а также известной работы В. И. Громова и Мирченка. (Н.К. Ауэрбах, Палеолитическая стоянка Афонтова II. Трубы общества изучения Сибири и ее производительных сил. Вып. № 7 Н.-Сиб., 1930 г. См. также В.И. Громов, К вопросу о возрасте сибирского палеолита и др. работы).
Опираясь на старую французскую классификацию, автор работы отмечает, что понимает «западноевропейские подразделения как условие обозначения последовательных стадий человеческой культуры», учитывая своеобразие сибирских комплексов и отличие их от классических культур Западной Европы.
М.М.Герасимов с коллегами - археологами на раскопках верхнепалеолитической стоянки Мальта. 1958 г Рассмотрим теперь несколько иной случай. Неподалеку от Бурети расположена еще одна позднепалеолитическая стоянка — Мальта. Открывший и исследовавший ее М. М. Герасимов кроме предварительных сообщений о раскопках ничего о ней не написал5. Между тем это поселение — с остатками жилищ, погребением ребенка, многочисленными произведениями искусства эпохи палеолита — очень важно и заслуживает исчерпывающей характеристики. После смерти М. М. Герасимова встал вопрос о создании такой монографии, и меня пригласили принять участие в ее подготовке. Что же выяснилось? М. М. Герасимов начал раскопки будучи сотрудником Иркутского краеведческого музея. Переехав в 1932 году в Ленинград, он забрал с собой — по сути дела похитил из музея — все наиболее выразительные вещи из раскопок 1928—1930 годов. Статуэтки женщин и птиц из бивня мамонта, пластинку бивня с гравированным изображением этого животного, громоздкую вырезку грунта с погребением ребенка он подарил Эрмитажу. Эти действия можно, вроде бы, оправдать тем, что большая часть оставленных в Иркутске предметов утрачена, а увезенные — налицо. Но само отношение специалиста к музейным фондам выглядит по меньшей мере странно. Живя в Ленинграде, археолог продолжал раскопки Мальты. Материалы сезонов 1933—1934 годов поступили в Музей антропологии и этнографии Академии наук СССР, а 1937 года — в Эрмитаж. После войны М. М. Герасимов обосновался в Москве. Возобновив в 1956 году изучение стоянки, он сдал часть новых находок в Исторический музей, а особенно интересные — статуэтки, резную кость — более пятнадцати лет держал у себя дома. В государственное хранилище они попали только после смерти М. М. Герасимова. В результате палеолитические орудия из Мальты разбросаны по четырем музеям. Работать с ними крайне трудно. Весьма вероятно, что обломки какого-нибудь костяного дротика экспонируются в трех городах — в Иркутске, Ленинграде и Москве. Сопоставить в целом близкие, но различающиеся в деталях предметы, провести подсчет отдельных категорий инвентаря стало практически невозможно. С письменной и графической документацией получилось еще хуже, чем с коллекциями. В конце 1920-х — начале 1930-х годов подробных отчетов о раскопках не требовали, и в архиве Института археологии есть лишь краткие отписки на двух-трех страничках, почти бесполезные для воссоздания выявленной в поле картины. После войны требования повысились. Но в архиве имеется отчет всего за один сезон — 1956 года, — притом чрезвычайно небрежный. Подписей под фотографиями в альбоме нет. В тексте пропущены и так и не вписаны сведения о том, каким видам животных принадлежат найденные кости. Полевой комитет института, несмотря на это, отчет принял. Этот текст М. М. Герасимов опубликовал в журнале «Советская этнография», а оттиск статьи сдал в качестве отчета за 1957 год, хотя в ней говорилось только об исследованиях предшествующего года. И эта «филькина грамота» была утверждена.
За третий полевой сезон — 1958 года — отчет вообще подан не был, и за двенадцать лет никто о нем М. М. Герасимову не напоминал6. В итоге по поступившим в архивы материалам сколько-нибудь полного представления о широко раскопанном и первостепенном по значению археологическом памятнике мы получить не можем. Оставалась надежда на полевые дневники и чертежи, хранившиеся у исследователя дома. Надо было добиться у семьи передачи их в архив нашего института. Директор Б. А. Рыбаков заниматься этим не захотел, и вдова М. М. Герасимова, Т. С. Вандербеллен >, отослала эту часть архива покойного мужа сотрудникам его послевоенных экспедиций, работавшим в Иркутском университете. Хотя именно они пригласили меня в соавторы монографии о Мальте, мне поступившую к ним документацию посмотреть не удалось. У кого она теперь, не ведомо. В 1972—1973 годах я обращал внимание на сложившуюся ситуацию дирекции и полевого комитета Института археологии. Реакция была своеобразной — меня осудили за то, что я черню светлую память М. М. Герасимова и развожу склоку. Книгу о Мальте при данных условиях ни ленинградцы, ни москвичи, ни иркутяне, конечно, никогда не издадут. Кто виноват в этой печальной истории? В первую очередь — сам исследователь. Но очень велика вина и его коллег. На протяжении четырех десятилетий они в общих чертах знали, что происходит, но молчали. Нельзя же обижать нашего обаятельнейшего «Мих-Миха» или его несчастную вдову < Тамару Сергеевну!
Вместо них обидели науку. Формозов А. А. Человек и наука: Из записей археолога ГРОБОКОПАТЕЛИ В КРЕМЛЕ Сергей ФОМИН Гробокопатели в Кремле. Часть 4 На первый взгляд они зиждутся на солидном фундаменте. "Угрозыск не собьешь с толку скептической теоретической болтовней, поэтому все первоначальные разговоры о том, что работы < Герасимова > - шарлатанство, опровергались практикой Угрозыска. И это убеждало - если на базе герасимовских реконструкций раскрываются преступления, значит, все правда"(18). Однако эти слова акад. Б.В. Раушенбаха свидетельствуют только о том, что < Герасимов > мог. Не более того. Было же и еще нечто, кроме профессиональной квалификации... Это нам позволяют почувствовать свидетельства тех людей, которых трудно заподозрить в каком-либо недоброжелательстве к профессору. Так, по свидетельству дочери ученого, даже "среди криминалистов очень долго жило негативное отношение к его работам, невзирая на...огромное количество контрольных опытов..."(19)
Единственная находка палеолитического человека в Сибири сделана в 1929 г. М.М.Герасимовым на стоянке Мальта, близ г. Иркутска. Возраст ребенка из Мальты определен исследователем в 3-4 года. Сохранившиеся кости черепа позволили М.М.Герасимову отметить такие особенности строения, как долихоцефалия и слабое развитие надбровных дуг. Сделано им предположение о возможной аномалии в онтогенетическом развитии мальтийца. В последнее время на мальтийскую находку вновь обращено внимание исследователей (Алексеев, Гохман,1987). Авторы последнего исследования с рядом пунктов приведенного заключения не согласились. Они предполагают, что набор найденных зубов принадлежит двум субъектам разного и раннего онтогенетического возраста, захороненным вместе. Патология мальтийца отрицается. Возраст детей оценена в 3-4 и 1 год.
Интересна задача, поставленная специалистами, поиска расовых особенностей на костях скелета мальтийских детей. В работе приведено мнение американского антрополога К.Тернера об европеоидном типе строения зубов старшего мальчика. Авторы статьи указали на признаки монголоидности на зубах ( пример - слабая лопатообразность), что ассоциируется с уплощенным переносьем детского черепа из памятника Афонтова Гора (Г.Ф.Дебец). Интересно мнение археолога З.А.Абрамовой (1989), которая предположила, что патология, присущая мальтийскому младенцу, обусловила особое внимание сородичей к похоронам.
http://antropogenez.ru/article/157/3/
Виталий Михайлович Харитонов (о нём и его статья)
В.М.Харитонов окончил Биолого-почвенный факультет МГУ им. М.В.Ломоносова в 1969 году по кафедре антропологии. Тема дипломной работы: «Опыт исследования различий в постнатальном онтогенезе черепа современных и ископаемых приматов» (науч.рук. - профессор Я.Я.Рогинский).
В 1974 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата биологических наук в специализированном ученом совете Д-053.05.36 при МГУ имени М.В.Ломоносова по специальности 03.00.14 - Антропология. Тема работы: «Сравнение масштабов отличия между черепами ископаемых гоминид и современных млекопитающих» (науч.рук.- профессор Я.Я.Рогинский).
Профессиональная карьера: с 1979 г. по настоящее время - сотрудник НИИ и Музея антропологии МГУ
Профессиональный опыт и научные интересы: эволюционная морфология гоминид, таксономия гоминид, эволюция онтогенеза гоминид, находки ископаемого человека на территории России и сопредельных регионов
Организационно-научная работа:
Член Постоянного комитета Международной ассоциации по изучению палеонтологии человека ЮНЕСКО
член Европейской антропологической ассоциации
председатель секции антропологии МОИП
зам.главного редактора журнала "Вестник МГУ. Серия XXIII. Антропология"
Учебно-педагогическая работа:
Лекционный курс «Спецглавы теории антропогенеза» на кафедре антропологии Биофака МГУ, с 1986 г.
Некоторые публикации:
Kolossov Yr.G., Kharitonov V.M., Yakimov V.P. (1975). Paleoanthropic spesiments from the site Zaskalnaya VI in the Crimea. In: Paleoanthropology. Morphology and Palaeoecology. pp. 419-429. New York: Mouton.
Faerman M., Zilberman V., Smith P., Kharitonov V., Batsevitz V. (1994). A neanderthal infant from the Barakai Cave, Vestern Caucasus. J. Hum. Evol. 27, 405-415.
Ovchinnikov V., Gotherstrom A., Romanova G., Kharitonov V., Liden K., Goodwin W. Molecular analysis of Neanderthal DNA from the northern Caucasus. Nature, vol.404, March 30, 2000, pp.490-493.
L.V.Golovanova, John F. Hoffecker, V.M. Kharitonov, and G.P.Romanova. Mezmaiskaya Cave: A Neanderthal Occupation in the Northern Caucasus. Current Anthropology, vol. 40, Number 1, 1999, pp.77-86.
В.М.Харитонов. Введение в теорию антропогенеза и археологию палеолита. М., изд. МГУ, 1998.
В.М.Харитонов. Роль онтогенетических перестроек в антропогенезе// Биологическая эволюция и человек. М., изд. МГУ,1989, с.125-155.
В.М.Харитонов. Сравнительно-морфологические принципы таксономии гоминид и некоторых млекопитающих//Материалы Х международного антропологического конгресса в г. Дели (Индия). М., Наука, 1978, с.188-198.
В.М.Харитонов. Эволюционная антропология//Антропология.Учебник. М.,Владос,2003, с.4-49 (совм. А.П.Ожиговой, Е.З.Годиной, Е.Н.Хрисанфовой).
В.М.Харитонов. Посткраниальный скелет детей из верхнепалеолитического памятника Сунгирь//HOMO SUNGIRENSIS. Верхнепалеолитический человек: экологические и эволюционные аспекты исследования. М., Научный мир,2000, с. 271-286 (совм.Б.А.Никитюк).
В.М.Харитонов. Проблема исследования эволюции онтогенеза в антропогенезе на палеонтологическом материале//Материалы международной конференции «Антропология на пороге III тысячелетия (итоги и перспективы). М.,2004, с.1-27.
Контакт: 1605vit@rambler.ru
Публикации на портале:
Без анализа костей сказать что-либо о гоминиде из Денисовой пещеры нельзя
Грань между человеком и животным: история вопроса
Находки ископаемых гоминид на территории Восточной Европы и сопредельных регионов Азии (Часть 2)
Находки ископаемых гоминид на территории Восточной Европы и сопредельных регионов Азии (Часть 1) http://antropogenez.ru/article/121/
Находки ископаемых гоминид на территории Восточной Европы и сопредельных регионов Азии (Часть 2)
Виталий Михайлович Харитонов
к.б.н., заведующий лабораторией антропогенеза, ведущий научный сотрудник. Научно-исследовательский институт и Музей антропологии им.Д.Н.Анучина
Новейшей находкой мустьерского человека на Северном Кавказе стало открытие археологом Л.В.Головановой в Мезмайской пещере в 1993 году скелета ребенка рубежа рождения. Череп и скелет реконструированы Г.П.Романовой, предположившей принадлежность мезмайца к кругу неандертальских форм. Наш собственный анализ выявил в длинных костях скелета особенности, сходные с переднеазиатскими мустьерскими сапиенсами.
Реконструкция скелета младенца неандертальца из пещеры Мезмайская.
Источник: Marcia S. Ponce de Leуn, Lubov Golovanova, Vladimir Doronichev et al., Neanderthal brain size at birth provides insights into the evolution of human life history // PNAS, September 8, 2008, doi:10.1073/pnas.0803917105.
(Первую часть данного обзора см. здесь.)
И.В.Овчиников провел анализ мтДНК из ребра мезмайца и установил, что, во-первых, речь идет о неандертальце, во-вторых, последовательность мтДНК из мезмайского неандертальца после проведения филогенетического анализа образует одну группу с мтДНК германского неандертальца (Неандер), равноудаленную на филогенетическом дереве от мтДНК всех современных людей. Анализ показал, что дивергенция мтДНК западного (германского) и восточного (кавказского) неандертальцев произошла 151000 — 352000 лет назад. Проведенный анализ не обнаружил каких-либо следов передачи мтДНК неандертальцев современным людям. Мы можем предполагать, что неандертальцы вымерли, не передав свой тип мтДНК (Овчинников и др.,2009).
В верхнем мустьерском слое Монашеской пещеры (Гупское ущелье, район г.Майкопа) открыты отдельные зубы, отличающиеся рядом архаичных признаков (Беляева и др., 1992).
Исследован ископаемый зуб из среднепалеолитического памятника пещеры Матузка (Северо-Западный Кавказ). Уникальный археологический памятник эпохи среднего палеолита позволяет получить разнообразную информацию о жизни неандертальцев от 130 до 35 тысяч лет назад. Одной из самых древних находок является фрагмент верхнего правого латерального резца из ранневюрмского слоя 56 пещеры Матузка. Отмечены признаки строения типичные для неандертальца. (Голованова и др., 2006).
Романково. В 1957 году С.К.Накельским на палеолитической стоянке, открытой при строительстве Днепродзержинской ГЭС, найдена бедренная кость человека. Она синхронна ископаемой фауне и орудиям позднего мустье. По мнению Е.Н.Хрисанфовой (1965), эта кость принадлежала палеоантропу. Романковский гоминид отличается от европейских неандертальцев комплексом признаков. Предполагают, что романковец относится к “древней группе” палеоантропов, эволюционирующей в сапиентном направлении (аналогично Крапине, Эрингсдорфу, Схул), которые в настоящее время обозначены как архаичные сапиенсы.
Рожок. Коренной зуб палеоантропа найден на стоянке Рожок в Приазовье, на северном побережье Таганрогского залива, в районе г.Таганрога. Стоянка обследовалась Н.Д.Прасловым. Зуб был извлечен из мустьерского слоя, который, видимо, датировался одним из ранних интерстадиалов внутри вюрма. В морфологии зуба, наряду с архаичными особенностями, выделены сапиентные.
Джручула. Первый верхний постоянный моляр обнаружен в очаге, в мустьерском слое пещеры Джручула (Западная Грузия). Авторы описания (Габуния, и др.) пришли к заключению, что по значительной величине коронки, по особенностям рельефа жевательной поверхности, признаку тавродонтности - зуб является неандертальским.
В пещере Бронзовая (Грузия) в слое 11 был найден верхний левый первый моляр ребенка 12-13 лет. Ряд признаков указывает на близость данного гоминида к неандертальцам. Культурное сопровождение его отнесено к раннему и позднему мустье (Габуния, и др., 1961).
Также зуб палеоантропа найден в слое 3а пещеры в нижнемеловых известняках на левом берегу р. Цхалцителы (Западная Грузия)(Ниорадзе,1982).
Ахштырская пещера. Памятник расположен в каньоне р. Мзымты, в пределах Сочинского р-она Краснодарского края. Здесь обнаружены второй верхний левый моляр и три кости стопы. Морфология зуба характеризуется сочетанием архаичных и сапиентных черт, что позволило А.А.Зубову отнести находку к числу ископаемых неоантропов, появившихся в мустье. В.П.Любин отметил, что приуроченность находки к мустье не беспорна (Любин, 1989).
Нижняя челюсть Баракай. Фото любезно предоставлено В.М.Харитоновым специально для портала "Антропогенез.RU"
Баракай. В пещере Баракай на Северном Кавказе археологами В.П.Любиным и П.У.Аутлевым обнаружена нижняя челюсть и зубы ископаемого человека (Неандертальцы Гупского ущелья, 1994). Индивидуальный возраст гоминида по состоянию зубной системы можно оценить в 2-3 года. У челюсти отсутствует подбородочный выступ, при этом подбородочный треугольник более заметен чем у неандертальцев Тешик-Таш и Заскальной VI. Массивность тела велика. Размеры ее превосходят те, которые встречаются у современных детей сходного возраста. У баракаевца в сравнении с современными детьми внешний рельеф развит слабее, а внутренний - сильнее. Комплексы описательных признаков различны у неандертальских детей Тешик-Таш, Заскальная VI и Баракай. Статистические расчеты показали, что баракавский гоминид по совокупности краниометрических и краниоскопических признаков более тяготеет к палеоантропам Западной Европы, чем к ближневосточным или переднеазиатским вариантам мустьерцев. Этот результат также подтверждает мысль о возможности выделения составных элементов среди неандертальского населения, обитавшего на территории бывшего СССР.
Совокупность известных археологических и палеоантропологических материалов подтверждают гипотезу, что Западный Кавказ является одной из главных дорог расселения древнейшего человечества (Любин, 1989).В пользу возможной метисации палеоантропов и неоантропов в эволюции рода Номо свидетельствуют факты обнаружения неандерталоидных особенностей в морфологическом статусе ископаемых неоантропов. Особое место в данном аспекте, по мнению М.Ф.Нестурха, занимают черепные крышки с чертами переходного типа, открытые на территории бывшего СССР.
Больший интерес представляют собою плейстоценовые находки Алтая. На Северо-Западном Алтае в 1984 г. найдены зубы и части посткраниального скелета гоминид конца среднего плейстоцена-верхнего плейстоцена. Находки залегали в слоях 22(1) Денисовой пещеры и 2,3,7- пещеры Окладникова. Для 22(1) слоя определены даты: 171+43 тыс. лет, и 224+45 тыс. лет, для 2, 3 и 7-го слоев пещеры Окладникова найден следующий диапазон дат: 37750+750 — 44800+400 лет до современности. Т.о. обитатели Денисовой пещеры были (приблизительно) современниками людей из Штейнгейма в Европе, Летоли 18 в Африке, Чаосян в Китае. Обитатели пещеры Окладникова жили в то время, когда в Европе происходил процесс замены неандертальских сапиентными популяциями. Заметим, что каменные орудия 22-го слоя Денисовой пещеры относятся к позднему ашелю, а слои 20-12 в пещере Окладникова — к мустье. По метрическим показателям и некоторым морфологическим особенностям определяется близость алтайских находок с мустьерскими одонтологическими образцами из Средней Азии (Шпакова, Деревянно). Исследование показывает, что связи рассматриваемого региона преимущественно были ориентированы на запад, хотя, казалось бы, не исключен контакт с соседним китайским регионом, где как раз одновременно с населением Денисовой пещеры существовала популяция Чаосян. Физический тип обитателей обеих пещер по имеющимся материалам определить довольно трудно. По А.А.Зубову (2004), пещера Окладникова была заселена «сапиентными мустьерцами», вероятно имеющими сходные черты с аналогичными группами Восточной Европы и, может быть, Передней и Средней Азии. Люди из Денисовой пещеры, вернее всего имели тип, переходный между гейдельбергским и современным видами. Неандертальцы вряд ли заходили столь далеко на восток (Зубов, 2004).
Антропологические материалы Денисовой пещеры представлены двумя одонтологическими образцами из коллекции 1984 г. По определению Е.Г. Шлаковой, в отложениях горизонта 22.1 обнаружен левый нижний второй молочный моляр ребенка 7-8 лет, а в отложениях слоя 12 - левый верхний медиальный резец взрослого субъекта. Этот материал имеет чрезвычайно важное значение в изучении вопросов последовательности заселения территории Горного Алтая представителями рода Homo. Поэтому образцы зубов из Денисовой пещеры исследовались несколькими специалистами. По совокупности метрических показателей и описательных признаков зубов Е.Г.Шпакова установила, что, несмотря на отдельные архаичные черты, одонтологический материал Денисовой пещеры принадлежит, скорее всего, представителям ископаемого человека современного физического типа - ранним Homo sapiens sapiens.
В 2008 году в Денисовой пещере была найдена окаменелая фаланга пальца, предположительно ребенка. Из найденной фаланги удалось извлечь митохондриальную ДНК, различие которой с ДНК современного человека составило 385 нуклеотидов (у неандертальцев отличие — 202 нуклеотида). Таким образом, можно говорить о том, что останки принадлежат гоминиду Homo altaiensis, представляющему особую ветвь в развитии человека, жившему около 40 тыс.лет назад ( Krause, 2010).
Подкумская черепная крышка была открыта в 1918 году недалеко от р.Подкумок в г. Пятигорске и описана профессором М.А.Гремяцким (1922). Исследователь выделил комплекс неандертальских особенностей, отнеся в целом данный объект к морфологическому типу современного человека (Гремяцкий, 1948).
Сходненская черепная крышка.
Фото любезно предоставлено В.М.Харитоновым специально для портала "Антропогенез.RU"
Сходненская черепная крышка открыта в 1936 году под Москвой, на берегу реки Сходни. Принадлежала она человеку современного типа с рядом неандерталоидных особенностей (Бадер, 1936). Видимо, можно считать, что сходненская черепная крышка, как и подкумская, демонстрируют морфологический переход к неоантропу (Гремяцкий, 1949). И в более поздней работе (Гремяцкий, 1952) указанный автор включил сходненскую черепную крышку в группу “Подкумок-Брюкс-Сходня”, занимающую, в целом, промежуточное положение между современными и неандертальскими типами, а географически - широко распространенную на территории Средней и Восточной Европы. В определенном смысле указанные формы позволяют представить поздние стадии морфологической эволюции гоминид.
Хвалынская черепная крышка найдена в 1927 году близ г.Хвалынска на острове Хорошенском, но детально не исследовалась (Бадер, 1940). Более поздняя работа (Бадер, 1952) включила анализ обстоятельств находки (черепной крышки и бедренной кости), а также содержит предположение о том, что ее можно связать с наиболее поздним комплексом мамонтовой фауны, а в категориях археологической периодизации- с отрезком времени между поздним мустье и временем позднего палеолита. М.А.Гремяцкий (1952) заключил, что фрагмент черепной крышки принадлежал к типу современного человека с некоторыми неандертальскими особенностями. В эволюционном плане объект близок к подкумской крышке и сходненскому фрагменту.
Совершенно необычный аспект изучения сходненской черепной крышки открывается нам в работе О.Н.Бадера (1952). Он заключается в том, что мы имеем дело, видимо, с единственным случаем отображения остатков некого “внешнего покрова” (головного убора) на наружной поверхности ископаемого черепа предполагаемого позднепалеолитического возраста. Возможно, это объясняется приготовлением и использованием в палеолите нитей из растительных волокон и шерсти.
Фрагменты лобных костей открыты в 1947 году близ г. Днепропетровска и были исследованы Т.С.Кондукторовой (1952). Фрагменты черепных крышек сопровождались кремневыми отщепами и орудиями позднемустьерского типа. Вероятный возраст находки - одинцовское межледниковье (интерстадиал рисс 1-11). Т.С.Кондукторова заключила, что черепа носят переходный характер между типами палеоантропов и неоантропов как по измерительным, так и по описательным признакам (Никельский, Карлов, 1965).
Т.С.Кондукторова провела морфологический анализ ископаемой находки 1947 года с берега реки Северки (приток р.Москвы). Древность черепа совпадает с возрастом поймы реки и может быть оценена в 3-5 тыс. лет. Видимо, можно предположить и верхнепалеолитический возраст черепа. Некоторые признаки черепа исследователь классифицировал как неандерталоидные, что является основанием для предположения о переходном характере морфологии гоминида в целом.
В Литве в 1950 году близ деревни Кебеляй (Клайпедская область) из разработки гравия была извлечена лобная кость черепа с прилегающими участками теменных костей. Авторы описания указали на архаичные черты черепа, принадлежавшего, в конечном счете, человеку современного вида (Гуделис, Павилонис, 1952). Археологическая древность черепа невелика: конец мезолита или начало неолита.
О.Н.Бадером и М.А. Гремяцким (1952) описаны останки ископаемого человека, найденного на полуострове Тунгус на Волге, а, именно, пяточной кости из находок 1935 года. По выраженной фоссилизации и темно-коричневой окраске данная кость может быть причислена к комплексу древней фауны полуострова. Кость датирована эпохой верхнего палеолита и принадлежит современному человеку с некоторыми архаичными особенностями (Гремяцкий, 1952; Бадер, 1952).
К числу объектов описываемой категории можно отнести ископаемую затылочную кость, обнаруженную на о. Меровский (Саратовская область) (Харитонов, Селифанова, 1987). Найдена кость в 1948 году в том же Хвалынском районе, где была открыта хвалынская черепная крышка. Анализ показал, что меровский фрагмент сходен с архаичным сапиенсом Схул У очертаниями чешуи затылочной кости и др. признаками. Сочетание структурных элементов меровского фрагмента редко встречается у известных ископаемых неоантропов. Неандерталоидность хвалынской крышки более очевидна.
Вслед за Я.Я.Рогинским (1977, 1978) и М.Ф. Нестурхом (1970) можно считать, что находки подобного рода являются одним из свидетельств морфологического перехода части неандертальцев в современный анатомический тип людей или метисации между ними.
Наконец, в бассейне р. Днепр, на реке Самаре обнаружен дистальный фрагмент левой плечевой кости. Антропологическая реконструкция позволяет предположить, что кость принадлежит достаточно высокорослому индивиду мужского пола с длиной тела 173 см. Исследователи установили сочетание архаичных и сапиентных признаков внешней и внутренней морфологии. Е.Н.Хрисанфова и И.А.Момот (1987) отнесли находку к кругу переходных форм, предположительно, “сапиентным мустьерцам”, ассоциируемым с мустьерской культурой того же памятника.
Основное значение неандертальских находок, открытых на территории России и некоторых стран СНГ, заключается в том, что они уточняют наши представления о взаимоотношениях современных представителей Homo sapiens с неандертальским подвидом в широком понимании данного термина. Изучение находок палеоантропов, характеризующихся сапиентными чертами (типа Тешик-Таш, Заскальная, Сакажиа) использовались для того, чтобы снять ряд возражений против гипотезы «неандертальской фазы» в генезисе современного человека (Якимов, Харитонов, 1981; Рогинский, 1980).
Мустъерские орудия Староселья (коллекция НИИ и Музея антропологии)
Источник: http://dino.disneyjazz.net/dr5-4-1.html
Староселье. Наиболее древний ископаемый неоантроп был открыт на территории СССР в 1953 году А.А.Формозовым в пещере на восточной окраине Бахчисарая, в поселке Староселье. Находка представляет собою посткраниальный скелет младенца (менее 2-х лет-индивидуальный возраст) и череп, лежавшие под 40- сантиметровым слоем вместе с кремневыми орудиями позднемустьерского времени. Недавно получена первая абсолютная датировка Старосельского гоминида- 35-36 тыс. лет (Gvozdover, Kharitonov, 1996). Она маркирует генетический контакт архаичного сапиенса и неандертальцев данного региона.
Морфологические особенности скелета позволяют без сомнения отнести его к неоантропам с некоторыми архаическими особенностями (Я.Я.Рогинский). Поэтому до недавнего времени староселец выпадал из схемы, предусматривающей неразрывную связь мустьерской культуры в Европе с палеоантропами. Я.Я.Рогинский (1981) видел в необычном сочетании неоантропа с мустьерской индустрией явление аналогичное тому, которое наблюдал исследователь Вандермерш - соседство сапиентных людей из Кафзех с мустьерской культурой также. Сходное явление-находка в верхнем мустьерском слое Ахштырской пещеры на Кавказе моляра, видимо, принадлежавшего неоантропу (Рогинский, 1981).
В.П.Алексеев (1978) подверг статистической реконструкции размерные признаки старосельского черепа, которые и во “взрослом” состоянии определенно характеризуют найденного гоминида как раннюю форму стадиальной группы неоантропов. В.П.Алексеев использовал параметры ростовых процессов черепа современного человека. Наш анализ позволяет предположить, что возрастные особенности черепа Староселья в сравнении с неандертальскими и современными детьми одного возраста свидетельствуют об отличных от современного типа параметрах роста ряда диаметров лицевого отдела черепа, что доказывает, в свою очередь, сложный характер перестроек ростовых процессов в антропогенезе, конкретно при переходе от стадиальной группы палеоантропов к стадии неоантропов (Харитонов, 1987).
Вернувшись позже к методу возрастной трансформации признаков черепа старосельца, В.П.Алексеев (1985) обсуждает вопрос таксономического значения структурных признаков. Отмечаемые архаичные особенности старосельского черепа (развитый надбровный рельеф, крупные размеры зубов) встречаемы и у верхнепалеолитических неоантропов, к которым староселец наиболее близок. Неандерталоидность его не превышает той степени, которую мы встречаем у других кроманьонцев. Автор предполагает определенное сходство Староселья и кроманьонца Маркина Гора (Костенки Х1У), что позволяет предположить, что в палеолитическую эпоху существовал контакт населения Восточной Европы с мигрантами из южных территорий, начиная с поздних этапов мустьерского времени.
Череп Сунгирь 1.
Фото Дробышевского С.В. специально для портала Антропогенез.RU
Сунгирь. Палеолитический памятник Сунгирь (район г.Владимира) датируется по радиокарбону абсолютной датой 24-25 тыс.лет. Техника обработки кремня позволяет отнести Сунгирь к кругу позднепалеолитических памятников Центральной и Восточной Европы. Череп взрослого сунгирца обстоятельно изучен В.В.Бунаком и М.М.Герасимовой (1984). В.В.Бунаком, как известно, развивалась оригинальная концепция верхнепалеолитического краниологического полиморфизма. Выделены семь вариантов в краниологии верхнепалеолитических черепов. Выяснилось, что Сунгирь I занимает отдельное место в ряду других кроманьонских черепов, не примыкая к уже выделенным вариантам, но тяготея к черепу Чжоукоудянь 101 . Отсюда делается генеральный вывод: известный краниологический материал верхнего палеолита выявляет разнородность расовых признаков на отдельных черепах, наряду с беспорядочным размещением краниологических вариантов по ойкумене. Авторы считают, таким образом, что расы в позднем палеолите еще не сложились, а находка получила сложное родовое, видовое, подвидовое наименование и стратиграфическое, а также географическое определение.
Посткраниальный скелет взрослого сунгирца принадлежит ископаемому человеку современного вида с некоторыми чертами неандертальского комплекса (Хрисанфова, 1980). Исследователь уловил тяготение морфологического типа сунгирца к вариантам европейских и переднеазиатских палеоантропов, а также верхнепалеолитических и мустьерских “сапиентных” гоминид. Это, видимо, может служить основанием для предположения, что Восточная Европа входила в зону сапиентизации. Автор считает, что в морфологии ископаемых форм не существовало отчетливого разрыва “сапиентных” и неандертальских форм.
Череп Сунгирь 2.
Фото Дробышевского С.В. специально для портала Антропогенез.RU
Известно, что в сунгирском памятнике открыто парное детское погребение. Черепа сунгирских детей - Сунгирь 2 и Сунгирь 3 были изучены Т.А.Трофимовой (1984). Они отличаются друг от друга своеобразным сочетанием морфологических признаков, несмотря на принадлежность одному погребению, что может подтвердить гипотезу краниологического полиморфизма в верхнем палеолите на материале неполовозрелых особей (Трофимова, 1984). Автор выделила признаки черепа, которые демонстрируют архаичность и недифференцированность антропологического типа.
Посткраниальные скелеты парного детского погребения отличаются определенным своеобразием, выраженным в разной степени у более старшего мальчика и младшей девочки. При этом разница в возрасте у сунгирских детей, видимо, 2-3 года (Никитюк, Харитонов, 1984). Профессор В.П.Якимов (1983) считал такую особенность в морфологии сунгирцев, как неандерталоидность, доказательством возможного контакта в достаточно позднее время неандертальцев и кроманьонцев Воточной Европы, а также гибридизацией популяций.
Зубная система детей из Сунгирского памятника исследовалась профессором А.А.Зубовым (1984). Одонтологические признаки сунгирских верхнепалеолитических людей характеризуются рядом черт архаизма, что позволяет сближать их с неандертальцами. Одонтометрические признаки сунгирцев занимают промежуточное положение между неандертальцами и современными людьми, что свидетельствует о преемственности данных эволюционных вариантов человека. В аспекте расовой систематики сунгирский материал свидетельствует о древности одонтологической дифференциации человечества: крупнейшие морфологические комплексы в одонтологии (“восточный” и “западный” стволы) в основных чертах налицо, что отличает их от краниологических комплексов, сложившихся на ранних стадиях верхнего палеолита.
Фрагмент правой лопатки ископаемого человека найден в местонахождении Шкурлат-111 в Воронежской области в 1980-1981 гг. (Шевырев, Хрисанфова, 1984). Авторы диагноза установили, что лопатка принадлежит ископаемому человеку современного типа, по некоторым признакам сближающегося с верхнепалеолитическими неоантропами (Сунгирь 1, Кроманьон) и неандертальским типом. Интересно, что “неандерталоидный” компонент выражен у Шкурлат сильнее чем у Сунгирь 1. Вероятный возраст находки - микулинское время.
Изученные кости посткраниального скелета детских форм ископаемых неоантропов из Сунгирского верхнепалеолитического памятника, а также палеоантропов Киик-Коба и Тешик-Таш были введены в сравнительный анализ в аспекте выяснения возможных отличий в динамике ростовых процессов постнатального онтогенеза в сравнении с современным человеком (Романова, Харитонов, 1982). Получилась сложная картина, из которой можно заключить, что различие в степени достижения дефинитивных значений у современного человека и ископаемых гоминид зависит от фазы постнатального онтогенеза. Создалось впечатление, что скорость изменения признаков скелета после рождения у современнного человека меньше чем у ископаемых людей.
Погребение Костёнки XIV.
Источник: http://www.donsmaps.com/lioncamp.html
В.П.Якимовым (1957) был исследован череп кроманьонского ребенка Костенки ХV, одного из четырех кроманьонцев, открытых в период с 1952 по 1954 гг. в районе с.Костенки (Воронежская обл.). С большим правом, как нам кажется, чем в ряде других случаев был применен прием пересчета краниологических размеров, взятых на ископаемом детском черепе, до размеров “взрослого” человека. В.П.Якимов предположил, что условно “взрослый” костенковец из погребения на Городцовской стоянке может быть сближен с антропологическими типами “восточного кроманьонца”, представленного, в частности, находками в Пржедмости и Моравии. Археологический фон палеоантропологических находок во всех перечисленных случаях сходен.
Три других костенковских скелета, как известно, были изучены Г.Ф.Дебецом (1955). Скелеты характеризуются дифференцированным сходством с западноевропейскими людьми: мужской скелет Костенки XI сходен с людьми мадленского времени Западной Европы, второй детский (Костенки ХVIII) демонстрирует собою морфологический тип “классического” кроманьонца, но отличного более уплощенным переносьем и тенденцией к общему прогнатизму лицевого отдела. Совсем загадочным выглядит скелет молодого мужчины со стоянки Маркина Гора (Костенки ХIV). Г.Ф.Дебец отнес его к гримальдийскому антропологическому типу, известному по скелетным находкам из Грота Детей (Италия), причисляемого к протонегроидной расе. Указанное сближение оговаривается как достаточно условное.
Костёнки XIV (Реконструкция по черепу).
Автор: М.М. Герасимов
Фото любезно предоставлено Т.С.Балуевой специально для портала.
Целый ряд исследователей костенковских людей обращали внимание и пытались объяснить несходство разных индивидов и их дифференциальное тяготение. Если статус взрослого кроманьонца Костенки XI не отличен от типа позднепалеолитических людей Западной и Центральной Европы, то череп Костенки ХIV контрастирует с ними малой общей величиной. В.И.Кочеткова (1965) оценивает величину мозговой полости равной 1160-1170 см.куб., что резко отлично от средней для мужских особей верхнего палеолита Европы - 1586 см.куб. (Алексеев, 1978). По приведенному признаку Костенки ХIV отличен на четыре “сигмы”, что может служить основанием (с точки зрения статистики) для предположения о его инородном по отношении к европейской территории происхождении. Обращает на себя внимание разная оценка возраста находки: исследователь стоянки А.Н.Рогачев (1955) предположил дату в 30 тыс.лет, а радиокарбоновый метод дает меньшую величину - 14 300 лет (Балуева, Веселовская, Лебединская, 1988).
М.М.Герасимова (1982) утверждает, что только скелет из Костенок ХIV позволяет достоверно предполагать существование в позднем палеолите Русской равнины, наряду с другими, широконосого прогнатного варианта с неясным происхождением и положением среди синхронных ему форм.
Закономерен вопрос, как можно обьяснить несходство антропологических типов позднепалеолитических людей из Костенок? Один из возможных ответов гласит: формирование позднепалеолитического населения Восточно-Европейской равнины происходило на основе групп, представляющих древние формы современных больших рас (протонегроиды Гримальди, протоевропеоиды кроманьонского и пржедмосткого типов). Другая версия принадлежит Профессору В.П.Якимову (1957), который видел за разнообразием морфологических типов костенковских людей проявление общего полиморфизма, свойственного людям верхнего палеолита. Остается добавить, что существует мнение о прямой связи “негроидности” костенковцев с неудачной реконструкцией (Влчек, 1965). Выяснение происхождения верхнепалеолитического населения Восточной Европы делает важным наблюдение сходства ископаемых неоантропов Костенки XI и Костенки ХVIII (ребенка) с центрально- и восточноевропейскими вариантами (Дебец, 1955, 1961). Костенковские находки отражают всю сложность проблемы дифференциации и генетических взаимоотношений различных территориальных и хронологических вариантов позднепалеолитического человечества. По мнению М.М. Герасимовой (1982), костенковский материал подтверждает гипотезу В.В.Бунака о существовании краниологического полиморфизма позднепалеолитического человечества.
М.М.Герасимовой продолжено исследование полиморфизма костенковских людей в плане общего габитуса (вес, рост, линейные и широтные пропорции, удельная поверхность тела), что представляет исключительный интерес для реконструкции палеоэкологии ископаемых гоминид и палеогеографических ситуаций времени их обитания. Е.Н.Хрисанфова получила характеристики адаптивных типов классических неандертальцев и неоантропа из Сунгирской стоянки. Оба варианта характеризуются большими величинами условного показателя объема скелета и высоким отношением массы тела к поверхности, что можно считать адаптацией к низким температурам. М.М.Герасимова (1981) пришла к заключению, что конституциональный габитус человека из Костенок Х1У характеризуется малым весом, низкорослосью, грацильностью, меньшей плотностью, т.е. прямо противоположен сунгирскому. Автор посчитал это доводом в пользу морфологического разнообразия ранних неоантропов, а также - возможной связи различных морфологических вариантов с одним типом материальной культуры.
На верхнепалеолитической стоянке Прикубанья в гроте Сатанай (Губский навес № 7) сотрудниками Кавказской экспедиции Ленинградского отдела И-та археологии АН (В.П.Любин и П.У.Аутлев) был обнаружен череп кроманьонца (Романова, Харитонов, 1984). Анализ особенностей черепа, наряду с данными по Костенкам ХIV и Сунгирю, подтверждает версию о полиморфности верхнепалеолитического населения. Несомненно существование на черепе сатанайского неоантропа архаичных признаков (значительное развитие надглазничного рельефа, характерное очертание лобной кости), что соотносится с его древностью. Сатанайский гоминид по биометрическим расчетам тяготеет к центральноевропейским вариантам неоантропов. Наиболее близки к Сатанаю в Восточной Европе - Костенки ХIV и Костенки XI.
Диафиз правой плечевой кости ископаемого человека, обнаруженный в указанном местонахождении П.У.Аутлевым и А.А.Формозовым в 1962 году, изучен академиком В.П.Алексеевым (1983). Особое внимание исследователь уделил массивности кости, указав на значительную вариацию данного признака в верхнем палеолите. Плечевая кость принадлежала массивному мужчине с крепким телосложением.
Афонтова Гора. Лобный фрагмент обнаружен в 1937 году на окраине г. Красноярска Ж. Фроманже. Он отличается выраженной монголоидностью. Данная находка, как считается, важна для доказательства большой древности монголоидной расы.
Единственная находка палеолитического человека в Сибири сделана в 1929 г. М.М.Герасимовым на стоянке Мальта, близ г. Иркутска. Возраст ребенка из Мальты определен исследователем в 3-4 года. Сохранившиеся кости черепа позволили М.М.Герасимову отметить такие особенности строения, как долихоцефалия и слабое развитие надбровных дуг. Сделано им предположение о возможной аномалии в онтогенетическом развитии мальтийца. В последнее время на мальтийскую находку вновь обращено внимание исследователей (Алексеев, Гохман,1987). Авторы последнего исследования с рядом пунктов приведенного заключения не согласились. Они предполагают, что набор найденных зубов принадлежит двум субъектам разного и раннего онтогенетического возраста, захороненным вместе. Патология мальтийца отрицается. Возраст детей оценена в 3-4 и 1 год.
Интересна задача, поставленная специалистами, поиска расовых особенностей на костях скелета мальтийских детей. В работе приведено мнение американского антрополога К.Тернера об европеоидном типе строения зубов старшего мальчика. Авторы статьи указали на признаки монголоидности на зубах ( пример - слабая лопатообразность), что ассоциируется с уплощенным переносьем детского черепа из памятника Афонтова Гора (Г.Ф.Дебец). Интересно мнение археолога З.А.Абрамовой (1989), которая предположила, что патология, присущая мальтийскому младенцу, обусловила особое внимание сородичей к похоронам.
В.В.Бунак (1980) использовал такие признаки, как низкое переносье и сравнительно малый изгиб чешуи лобной кости без надбровного валика у Афонтовского фрагмента, для сближения данной находки с одним из вариантов среднеплейстоценовых гоминид без более точного определения.
Я.Я.Рогинский (1981) обсуждает концептуальное значение находок ископаемых неоантропов на территории СССР. Можно в связи с ними считать доказанным появление неоантропа в Европе и в Передней Азии в позднемустьерское время. В начале позднего мустье, можно определенно считать, нет ясно выраженного “кроманьонского” типа. Бросается в глаза сходство неоантропов Восточной Европы и Азии (Сунгирь, Чжоукоудянь), еще более выражено сходство в пределах Центральной и Восточной Европы.
Палеоантропологические находки последних лет позволяют детализироватть картину неравномерности морфологической эволюции гоминид. Новейшие находки ранних гоминид и протогоминид подтверждают мнение об определенной последованности сложения морфо-функциональных комплексов, связанных с оформлением бипедии, комплекса трудовой руки, развитием головного мозга и органов речи и т.д. (Е.Н.Хрисанфова, Я.Я.Рогинский, В.В.Бунак, М.Ф.Нестурх, В.П.Алексеев, Е.И.Данилова).
Палеоантропологи и археологи выясняют картину соотношения темпов морфо-функциональной и культурной эволюции, доказав на ряде примеров принципиальную возможность ассоциации определенного типа материальной культуры с несколькими морфотипами гоминид (Е.Н.Хрисанфова, Я.Я.Рогинский, В.И.Кочеткова, Г.П.Григорьев и др.)
Исследования эндокранов ископаемых гоминид позволяют судить о принципиальных чертах морфологической эволюции мозга в антропогенезе. Интерпретация данных о структуре эндокранов ископаемых гоминид в комплексе с информацией по археологии палеолита, неврологии, психологии - перспективное направление в палеоантропологии и теории антропогенеза. Построена принципиальная схема развития специфически человеческих областей коры головного мозга, тесно связанных с осуществлением трудовых операций, понятийным мышлением и речью (В.И.Кочеткова, В.В.Бунак, А.П.Ожигова).
В тесно соприкасающихся с антропологией областях исторической науки нам хотелось бы обратить внимание на новаторские работы по мустьерским погребениям, выполненные Ю.А.Смирновым. Мустьерские погребения (их известно в Евразии около 60) являются первыми в истории человечества достоверными следами захоронения умерших. По мнению автора, на территории бывшего СССР погребениями являются Киик-Коба 1 и 2, Тешик-Таш, Староселье и погребения Заскальные.
Одни неандертальцы чаще погребали взрослых, другие - одинаково часто взрослых и детей. Выделены исследователем особенности погребений связанные с положением по отношению к убежищу, с ориентировкой скелетов, парностью, набором поз, с формой и устройством ям, с сопровождением или отсутствием инвентаря. Ю.А.Смирнов пришел к выводу, что у палеоантропов существовало дуалисткое восприятие, а также, что мустьерские люди переходили от палеокультурных форм поведения к неокультурным. Интересно заключение, что данный переход носил стадиальный характер (Смирнов, 1985).
Статуэтки женщин из Авдеево.
Источник: http://www.donsmaps.com/avdeevo.html
Интереснейшие археологические открытия сделаны совместной экспедицией ЛОИА СССР и НИИ и Музея антропологии МГУ под руководством М.Д.Гвоздовер и Г.П.Григорьева. В период 1972- 1980 гг. в палеолитическом памятнике Авдеево под г. Курском открыты костяные поделки и памятники первобытного искусства, в частности, мужские и женские статуэтки. Что особенно интересно для антропологов ? В яме № 77 открыты три уникальные, отличные друг от друга статуэтки женщин, явно сделанные не одной рукой (Гвоздовер, 1983). Общее в статуэтках: плечи переданы художником обьемно, руки прижаты к корпусу и отделены от него с обеих сторон глубокими желобками. Предплечья помещены под грудью, а кисти лежат на животе. М.Д. Гвоздовер выявила детальные отличия статуэток. У первой руки переданы ассиметрично. У второй - кисти, выходящие из-под груди, лежат в верхней части слабовыпуклого живота. На кистях переданы пальцы и браслеты. Кисти рук третьей статуэтки с пальцами и браслетами выходят из-под груди и лежат в нижней части клиновидно выступающего живота. Существует различие статуэток в передаче прически и деталей одежды. Уникальность одной скульптуры заключается в скульптурном изображении лица и точной передаче весьма сложной прически или головного убора. Автор открытия предположила существование особенностей в характере поделок костенковской культуры, отличающие ее от других культур. М.Д. Гвоздовер разработала типологию 120 статуэток из Авдеевского памячтника, найденных в указанные годы. Уникальны также две скульптуры животных (лошади и мамонта), раскопанные в описываемом памятнике.
Большим событием стала находка рубила ашельского облика на юго-западе Средне-Русской возвышенности в пределах Курской области в 1985 г. сотрудниками Авдеевской палеолитической экспедиции НИИ и Музея антропологии МГУ и ЛОИА АН СССР (Алексеев, Григорьев, 1987). Находка сделана на поверхности. Тип орудия классифицирован как копьевидный вариант. Находка, по мнению авторов, выглядит более архаичной чем рубила, найденные до сих пор на территории Европейской части СССР. И, если находки возле Амвросиевки в Приазовье и в Виницкой области относят к концу ашеля или к мустье, то данное орудие может соотноситься со средним ашелем. Значение открытия в возможности оценить время появления ашельского человека в Европейской части ССР. До этого находки рубил относились либо к более южным, либо к более западным областям, теперь же можно говорить о расширении ареала ашеля далее к востоку и к северу.
В данном обзоре мы попытались не просто перечислить находки ископаемых гоминид на территории Восточной Европы и прилегающих районов Азии, но напомнить о спектре теоретических разработок, с ними связанных. Нам представляется, что большинство находок послужило источником лишь первоначальных интерпретаций, хотя, видимо, можно возвращаться к ним в работе многократно, исходя из новых витков развития теории антропогенеза, а также применив новые методы исследования и анализа.
« 1 2 3
Назад: Находки ископаемых гоминид на территории Восточной Европы и сопредельных регионов Азии (Часть 1)
Литература:
Абрамова З.А. Палеолит Северной Азии//Палеолит мира. Исследования по археологии древнего каменного века. Л., “Наука”,1989,145-244.
Алексеев В.П. Некоторые вопросы развития кисти в процессе антропогенеза (о месте киик-кобинца среди неандертальских форм)// Антропологический сборник. т.11. М.,изд.АН СССР, 1960, 179-210.
Алексеев В.П. О значении некоторых морфологических корреляций в процессе антропогенеза (к эволюционной морфологии человека) //Архив анатомии, гистологии и эмбриологии, 1964, N3, т.XLYI.
Алексеев В.П. Положение тешик-ташской находки в системе гоминид //Антропологическая реконструкция и проблемы палеоэтнографии. М., Изд. АН СССР, 1973.
Алексеев В.П. Палеоантропология земного шара и формирование человеческих рас. Палеолит. М.,”Мысль”, 1978, 282 стр.
Алексеев В.П. Фрагмент плечевой кости человека из Губского навеса.//Вопросы антропологии,1983, вып.71, 111-113.
Алексеев В.П. Человек, эволюция и таксономия. М.,”Наука”, 1985, 285 стр.
Алексеев В.П.,Гохман И.И. Костные остатки детских скелетов из погребения на палеолитической стоянке Мальта//Изв.Сиб.отд. АН СССР. Сер. история, филология и философия. вып. 3. 16/1987, 54-60.
Алексеев С.Н., Григорьев Г.П. Нижнепалеолитическое местонахождение у с. Погребки Курской области// Вопросы антропологии, 1987, вып. 79, 153-157.
Асланян А.Т., Саядян Ю.В., Харитонов В.М., Якимов В.П. Открытие черепа древнего человека в Ереване// Вопросы антропологии, 1979, вып.60, 38-52.
Бадер О.Н. Новая палеоантропологическая находка под Москвой. //Антропологический журнал, 1936, 471-475.
Бадер О.Н. Находка неандертальской черепной крышки человека близ Хвалынска и вопрос о ее возрасте// Бюллетень Московского об-ва испытателей природы (отдел геологии), 1946, т.XYIII, N2, 73-81.
Бадер О.Н. О древности Сходненской черепной крышки и о характере ее наружной поверхности//Ископаемый человек и его культура на территории СССР. Ученый записки. вып.158. М.: изд.МГУ, 1952, 155-166.
Бадер О.Н. О древних остатках человека с острова Хорошенского под Хвалынском// Ископаемый человек и его культура на территории СССР. Ученые записки. вып. 158. М.:изд.МГУ, 1952, 193-198.
БалуеваТ.С., Веселовская Е.В., Лебединская Г.В., Пестряков А.П. Антропологические типы древнего населения на территории СССР (по материалам антропологической реконструкции). М., Наука, 1988, 208 стр.
Беляева Е.В., Левковская Г.М., Харитонов В.М. Новые данные о мустьерских обитателях Губского ущелья (Прикубанье)// Советская археология, 1992, N3.
Бонч-Осмоловский Г.А.Кисть ископаемого человека из грота Киик-Коба// Палеолит Крыма. вып.11. М.-Л., изд.АН СССР, 1941.
Бунак В.В. Муляж мозговой полости палеолитического детского черепа из грота Тешик-Таш, Узбекистан// Сб.МАЭ, 1951, т.XIII.
Бунак В.В. Современное состояние проблемы эволюции стопы у предков человека// Бонч-Осмоловский Г.А. Скелет стопы и голени ископаемого человека из грота Киик-Коба. Палеолит Крыма, вып.3. М.-Л., изд. АН СССР, 1954, 357-387.
Бунак В.В. Род Номо, его возникновение и последующая эволюция. М., Наука, 1980, 329 стр.
Бунак В.В., Герасимова М.М. Верхнепалеолитический череп Сунгирь 1 и его место в ряду других верхнепалеолитических черепов// Сунгирь. Антропологическое исследование. М., Наука, 1984, 14-100.
Бурчак-Абрамович Н.О., Габашвили Е.Г. Высшая человекообразная обезьяна из верхнетретичных отложений Восточной Грузии// Сообщения АН Грузинской ССР, 1945, т.У1, N6, 451-464.
Влчек Э. Пропорции конечностей неандертальского ребенка из Киик-Кобы//Советская этнография, 1974, N6, 24-34.
Влчек Э. Морфология первой пястной кости у неандертальцев Крыма// Вопросы антропологии, 1976, вып.53, 25-37.
Габуния Л.К., Тушабрамишвили Д.М., Векуа А.К. Первая находка остатков мустьерского человека на Кавказе// Вопросы антропологии, 1961, вып.8, 110-118.
Габуния Л.К., Векуа А.К. Дманисский ископаемый человек и сопутствующая ему фауна позвоночных. Тбилиси, “Мецниереба”, 1993, 72 стр.
Габуния Д., Ниорадзе М., Векуа А. О мустьерском человеке из Сакажиа (Западная Грузия)// Вопросы антропологии, 1978, вып.59, 154-16О
Гаджиев Д.В., Гусейнов М.М. Первая для СССР находка ашельского человека (Азербайджан, Азыхская пещера)// Юбилейный сборник. Ученые записки Азгосмединститут, т.31. Баку, 1970.
Герасимова М.М. Палеоантропология верхнего палеолита Русской равнины// Археология и палеогеография позднего палеолита Русской равнины. М., Наука, 1981, 135-143.
Герасимова М.М. Палеоантропологические находки// Палеолит Костенковско-Борщевского района на Дону (1879-1979)(некоторые итоги полевых исследований). Л.,Наука, 1982, 245-257.
Гремяцкий М.А. Подкумская черепаная крышка и ее морфологические особенности// Русский антропологический журнал, 1922, N12, кн.1-2, 92-100.
Гремяцкий М.А. Проблема промежуточных и переходных форм от неандертальского типа человека к современному// Ученые записки МГУ, вып.115 (Труды Музея антропологии), 1948, 33-77.
Гремяцкий М.А. Череп ребенка-неандертальца из грота Тешик-Таш, Южный Узбекистан//Тешик-Таш. Палеолитический человек. М.,изд.МГУ, 1949, 137-182.
Гремяцкий М.А. Морфологические особенности фрагмента черепной крышки со Сходни//Ископаемый человек и его культура на территории СССР. Ученые записки. вып.158. М., изд.МГУ, 167-173.
Гремяцкий М.А. Пяточная кость из четвертичных отложений полуострова Тунгуз (Средняя Волга)//там же. 187-193.
Гремяцкий М.А. Фрагмент Хвалынской черепной крышки// там же. 199-206. Гремяцкий М.А. Ископаемые обезьяны на территории Советского Союза// Советская антропология, 1957, N1
Голованова Л.В. и др. Пещера Матузка. СПб Островитянин 2006г. 194 с.
Гуделис В., Павилонис С. Череп ископаемого человека// Природа, 1952, N6, с.118.
Данилова Е.И. Затылочная кость неандертальца из траншеи Заскальная У возле Ак-Кая// Исследование палеолита в Крыму (1879-1979). Киев, Наукова Думка, 1979, 76-84.
Данилова Е.И. О новых находках неандертальцев в Крыму (предварительное сообщение)// Вопросы антропологии, 1980, вып.66.
Данилова Е.И. Антропологическая характеристика костных остатков неандертальских детей из 111 культурного слоя мустьерской стоянки Заскальная У1 (Крым)// Вопросы антропологии, 1983, вып.71, 72-87.
Данилова Е.И. Продолжительность детства у неандертальцев// Проблемы эволюционной морфологии человека и его рас. М., Наука, 1986, 52-57.
Дебец Г.Ф. Палеоантропологические находки в Костенках// Советская этнография, 1955, N1.
Зубов А.А. О зубе архантропа из пещеры Кударо 1. Кударские пещеры. 1980.
Зубов А.А. Морфологическое исследование зубов детей из Сунгирского погребения// Сунгирь. Антропологическое исследование. М., Наука, 1984, 162-182.
Зубов А.А. Палеоантропологическая родословная человека. М.,2004, с.552
Исламов У.И., Зубов А.А., Харитонов В.М. Палеолитическая стоянка Сельунгур в Ферганской долине// Вопросы антропологии, 1985, вып.80, 38-49.
Касимова Р.М. Первая находка самого древнего пещерного человека на территории СССР (Азербайджанская ССР. Азых). Баку, Элм, 1986, 250 стр.
Колосов Ю.Г., Харитонов В.М., Якимов В.П. Открытие скелетных остатков палеоантропа на стоянке Заскальная У1 в Крыму// Вопросы антропологии, 1974, вып.46, 79-87.
Кондукторова Т.С. Фрагменты черепа из района Днепропетровска //Ученые записки МГУ, вып.158 (Ископаемый человек и его культура на территории СССР. М., изд.МГУ, 1952, 217-237.
Кондукторова Т.С. Морфологические особенности свода черепа с реки Северки//там же. 239-248.
Любин В.П. Палеолит Кавказа//Палеолит мира. Исследования по археологии древнего каменного века. М., Наука, 1989, 9-145.
Мащенко Е.Н. Обзор ископаемых приматов СССР и сопутствующих комплексов млекопитающих//Вопросы антропологии, 1989, вып.82, 106-122.
Неандертальцы Гупсского ущелья. Майкоп, “Меоты”, 1994, 238 стр.
Нестурх М.Ф. Происхождение человека. М., Наука, 1970, С.439.
Никитюк Б.А., Харитонов В.М. Посткраниальный скелет детей с
верхнепалеолитической стоянки Сунгирь //Сунгирь. Антропологическое исследование. М., Наука, 1984, 182-203.
Овчинников И.В., Романова Г.П., Харитонов В.М.,Гудвин В. Значение молекулярно-генетического исследования мезмайского неандертальца для палеоантропологии и генетики//Вестник МГУ. Серия 23. Антропология. 2009, 66-73.
Пинчукова И.М. Систематическое положение ребенка из пещеры Тешик-Таш//Проблемы эволюционной морфологии человека и его рас. М., Наука, 63-70.
Рогинский Я.Я. О разногласиях в теории антропогенеза//Вопросы антропологии, 1980, вып.66, 10-21.
Рогинский Я.Я. Человек современного вида (неоантроп)//Природа и древний человек. Основные этапы развития природы, палеолитического человека и его культуры на территории СССР в плейстоцене. М., Мысль, 1981, 147-158.
Романова Г.П., Харитонов В.М. Морфологические особенности черепа человека из палеолитической стоянки в навесе Сатанай//Вопросы антропологии, 1984, вып.73, 49-56.
Семенов С.А. О противопоставлении большого пальца руки неандертальского человека//Краткие сообщения И-та этнографии АН СССР, 1950, вып.Х1
Смирнов Ю.А. Мустьерские погребения (Авт.дис.на соискание ученой степени канд.ист.наук). М.,1985.
Трофимова Т.А. Черепа детей эпохи верхнего палеолита из Сунгиря// Сунгирь.Антропологическое исследование. М., Наука,1984, 144-155.
Успенский С.И. Положение ископаемых гоминид из пещер Староселье и Тешик-Таш в эволюционной системе гоминид по данным стереоморфологии нейрокранов//Вопросы антропологии, 1969, вып.31
Харитонов В.М. К вопросу о древнейшем человеке в Европе// Доклады МОИП. Общая биология 1978. М., Наука, 1980, 5-6.
Харитонов В.М. Морфологические особенности нижней челюсти ребенка-неандертальца из Баракаевской пещеры (Северный Кавказ)//Доклады МОИП. Общая биологи 1983. М., Наука, 1985.
Харитонов В.М. Исследование эволюции индивидуального развития в процессе антропогенеза на палеонтологическом материале// Вопросы антропологии, 1985, вып.75, 84-97.
Харитонов В.М. Лекции по антропогенезу и археологии палеолита. М., изд. МГУ, 1987, 138 стр.
Харитонов В.М., Селифанова Е.Л. Антропологический анализ затылочной кости ископаемого человека о.Меровский (Саратовская область)// Вопросы антропологии, 1987, вып.79.
Харитонов В.М. Положение Тешик-Таш в пределах неандертальской стадии//Доклады МОИП. Общая биология 1985. М., Наука, 1987, 7-10.
Харитонов В.М. Ашельские гоминиды на территории СССР// Доклады МОИП. Общая биология 1988. М.,Наука, 1989, 21-24.
Хрисанфова Е.Н. Бедренная кость палеоантропа из Романково// Вопросы антропологии, 1965, вып.20
Хрисанфова Е.Н. Скелет верхнепалеолитического человека из Сунгиря //Вопросы антропологии, 1980, вып.64
Хрисанфова Е.Н. Посткраниальный скелет взрослого мужчины Сунгирь 1. Бедренная кость Сунгирь 4// Сунгирь. Антропологическое исследование. М.,Наука, 1984, 100-140.
Хрисанфова Е.Н. Проблема неравномерности в эволюции HOMINOIDEA// Вопросы антропологии, 1985, вып.75, 67-84.
Хрисанфова Е.Н., Момот И.А. Новая находка остатков ископаемого человека из бассейна Днепра (р.Самара)//Вопросы антропологии, 1987, вып.78, 14-20.
Шевырев Л.Т., Хрисанфова Е.Н. Находка остатков ископаемого человека в верхнем плейстоцене центра Русской равнины (местонахождение Шкурлат- 111)// Вопросы антропологии, 1984, вып.73, 69-71.
Якимов В.П. Позднепалеолитический ребенок из погребения на Городцовской стоянке//Сб.Музея антропол.и этнограф. АН СССР, т.ХУ11. Л., изд. АН СССР, 1957, 500-529.
Якимов В.П., Харитонов В.М. К проблеме крымских неандертальцев// Исследование палеолита в Крыму (1879-1979). Киев, Наукова Думка, 1979, 56-67.
Якимов В.П., Харитонов В.М. Древние люди (палеоантропы)// Природа и древний человек. М., Мысль, 1981, 223 стр.
Якимов В.П. Новые данные о скелетных остатках древних людей на территории Советского Союза// Вопросы антропологии, 1983, вып.71.
Alexeyev V.P. Position of Staroselye Find in the Hominid System// Jurnal of Human Evolution,1976, 5, 413-421.
Faerman M., Zilberman U., Smith P., Kharitonov V., Batsevitz V. A Neanderthal infant from the Barakai Cave, Western Cacasus// Journal of Human Evolution, 1994, 27, 405-415.
Gvozdover M.D., Kharitonov V.M., Allsworth-jones P., Housley R.A.AMS Dates from Formozov,s Excavations at Starosel,e in the Crimea//Cambridge Archaeological Journal, 1996, 6, No. 1, 139-150.
Johannes Krause, Qiaomei Fu, Jeffrey M. Good, Bence Viola, Michael V. Shunkov, Anatoli P. Derevianko, Svante P;;bo. The complete mitochondrial DNA genome of an unknown hominin from southern Siberia // Nature. 2010. Advance online publication 24 March 2010
Vlcek E. Morphology of a Neanderthal Child from Kiik-Koba in the Crimea//Paleoanthropology (1975), 409-418.
http://antropogenez.ru/article/157/