В перламутровой мгле, по лесам Зазеркалья
Ходит девочка-ночь в балахоне до пят.
Дуновенье её, словно шарик хрустальный,
Диво-сном усыпляет уставших ребят.
Сергей Трембовецкий.
*****
Яна сидела в кроватке и твердила:
– Не хочу слушать эту сказку. Нам её в садике читают. Хочу другую.
– Скажи, какую другую? – мама захлопнула книгу и внимательно посмотрела на дочку.
– Ну ту, ту…помнишь? Такая книжка вся обкусанная была у тебя.
– Наверное не обкусанная, а истрёпанная, – мягко поправила мама, и Яна согласилась. – О чём же мы читали в той книге? Напомни, будь добра.
– Про страшного хана.
– Ой! И тебя на страшилки потянуло? Папа у нас ужастики любит…
– Да нет, нет. Там про другое. У хана на голове был маленький рог. Он скрывал от всех рог. Всегда ходил в круглой шапочке: тю-бе-тей-ке, а по ночам к нему приходил парикмахер: брил голову, лицо и отпиливал рог. Он один знал про рог хана и никому не говорил. Хан не разрешал. Однажды парикмахера не стало: он пропал. Хан стал злой-презлой. Ему даже некогда было спать, потому что некуда было злость деть… А дальше мы не дочитали. Мне было так страшно, и слушать не хотела. Сейчас хочу узнать, что дальше случилось с ханом.
– Помню эту книжку. Её мне читали, когда я была такая же маленькая. Зеленая обложка, цветные вклейки, удивительные сказки. Но, доченька, с переездом на новую квартиру многие вещи перемешались и надо время, чтобы снова всё разложить по своим местам. И я не сразу отыщу, а завтра вставать нам рано.
– Давай тогда совсем не будем ложиться, чтобы не вставать рано. Будем прибираться и найдём книгу.
– Без сна не получится день. Он будет похож на скомканный листок бумаги, на котором что-то пробовали рисовать, писать и потом просто выбросили в урну.
Мама ласково погладила дочку по светлым, распущенным на ночь, волосам и заговорщицким тоном сказала:
– А что, если я дорасскажу ту сказку. Ведь сказки не только в книгах. Они могут жить в твоей памяти, могут быть совсем рядом.
– В телевизоре? Давай включим!
– И не только там. Ты посмотри в окно, видишь какая чудесная ночь приходит к нам и укутывает звёздным одеялом.
– Наш дом укутывает? – усомнилась дочка. – А звездочки как шарики? Нет не шарики – дырки. Одеяло дырявое! И сквозь дырки видно солнце.
– Нет звездочки не дырки, – улыбнулась мама. – Это шарики, наполненные светом, смотри они движутся, а дырки не движутся… Слушай же сказку…
В далёкие годы, которым и счёта нет жил всемогущий хан аккурат посреди земли русской. Была у хана одна страшная тайна, про которую знал всего один человек – придворный брадобрей (так называли парикмахеров в те годы). Под страхом смерти он был назначен главным хранителем ханской тайны. Долгие годы несчастный брадобрей брил, стриг хана, спиливал рог - всё в великом секрете. И вот однажды хранитель тайны пропал. Рассвирепел хан. Неужели недруги узнают, что на голове владыки великого ханства растёт рог? Послал тогда хан свои несметные полки непобедимых воинов завоевать все страны и земли. Прошло ещё невесть сколько лет, и хан завладел всеми землями, что были вокруг его ханства, и были убиты все недруги, кто бы мог над ним надсмеяться. Хан выстроил дворец из чистого золота и украсил его драгоценными камнями. И засиял дворец точно солнце, разнося по белому свету славу великого хана. Но сам хан не находил желанного покоя в окружении как зримого, так и незримого великолепия, и готов был отдать дворец за пропавшего хранителя тайны, за хранимый им сладкий сон. После тех давних еженощных процедур умелого верного брадобрея всесильный владыка забывал о своём противном роге и крепко-крепко засыпал – теперь же ходил днями и ночами по бесчисленным комнатам дворца как страшное привидение и убеждался сильнее и сильнее: ничего не радует ханские глаза. Ни злато, ни серебро, ни власть над бесчисленными холопами и воинами – ничего не могло порадовать и согреть холодеющее сердце повелителя мира.
Как-то раз под утро, на исходе бессонной ночи, он вскочил на коня и поскакал по своей земле, не зная зачем и не зная куда.
Скачет хан по лесам и долам, стонет под ним земля, и каждый заприметивший его подает ниц. А хан только плеткой с размаха хлещет по спинам поданных и топчет копытами коня тех, кто не сумел убраться вовремя с дороги. У колодца верный конь встал, повинуясь малейшему движению воли могучего седока. Видит хан, у колодца сидит девочка в порванном платьице, с распущенными волосами. В руках её дутар – струнный инструмент грушевидной формы, рядом най – камышовая флейта и гусли. Девочка тихо играла на дутаре. Исказилось яростью лицо властелина всех земель: как посмела девчонка не упасть на колени. Знал он, что любое неповиновение и непочтение искоренять следует сразу, в зачатке, не давая разрастись. Поднял плеть и со всего размаху хлестанул по бедной маленькой девочке, но верный конь вдруг брыкнулся – плеть не сбила ни волосинки, а лишь просвистела над ухом. Поднял снова плеть. Вскинула девочка глаза, откуда шли звуки. И увидел хан, что девочка слепая. Опустил он могучие руки, и ушей его коснулась знакомая мелодия, которую в детстве играла мама – теплотой омылось жестокое сердце.
Слушал хан, слушал, потом схватил девочку, как щенка за шкирку, и вместе с инструментами усадил на коня. Поднялась столбом пыль – поскакал хан во дворец. Там он велел найдёныша умыть, накормить, напоить и переодеть в богатые одежды.
Когда наступила ночь, привели к хану девочку.
– Кто научил тебя музыке? - грозно вопросил хан.
– Бабушка. После, когда она ушла от меня далёко-далёко, туда, где мама и папа, я сама училась: шла, где слышались голоса, садилась и играла за кусочек хлеба.
– У меня будет по-другому. Будешь играть у моего ложа, пока тишина, а услышишь, как пришел ко мне сон, здесь внизу можешь прикорнуть. Но как заворочаюсь – играй тут же. Будет у тебя получаться – будешь жить в моем дворце в целости и сытости. Никто тебя не посмеет обидеть. Не сумеешь призвать ко мне сон – голова с плеч долой!
Взяла девочка в руки дутар, обратила невидящие глаза в окно, словно подставляя лицо невидимому веянию, тронула струны. И негромкие звуки волнами закружились вокруг ханского ложа. В этих звуках слышались мягкие перекаты бегущей воды, переливчатые трели жаворонков, тихий шелест листвы и далёкие бабушкины мелодии. Пальцы её легко бегали по струнам, а в голове плыли легкие и светлые мысли.
Долго ли, коротко ли играла юная кудесница – вздрогнула от раскатистого громового храпа. Хан уснул! Она спасена! Сон, дивный сон усмирил могучего владыку, – теплая ладошка мамы, слегка касаясь светло-русых волос дочки, стала гладить-поглаживать. – Сладкий-сладкий дивный-дивный сон, мой пушистый сон, ласкается как кошечка, и пушистая-пушистая кошечка также мурлычет-мурлычет от самого сладкого-сладкого удовольствия спать-спать в мягкой постельке…
Личико Яны просветлело, глаза закрылись, чуть нахмуренные брови дрогнули и расслабились – дочка уснула. И уснула, словно открыла глаза в другой комнате: увидела девочку, играющую на дутаре; увидела окно, в которое смотрела слепая девочка. Вдруг окно засияло нежным бирюзовым светом, и поплыли хрустальные шарики, похожие на небывалые разно великие жемчужины, поднявшиеся со дна моря-океана. Среди хрустально-жемчужных шаров плыла светло-русая девочка в белоснежном одеянии до пят и с мантией юного мага. Её тонких рук и легкого дуновения были послушны сверкающие перламутром шарики. Яне хотелось протянуть руки и взять себе один волшебный шар, но вот она увидела как направившейся к ней шар вдруг повернул и коснулся головы девочки, играющей у ложа хана. Девочка вздрогнула и замерла – сияющий звездами шар скатился на лицо, мгновение задержался на одном глазу, затем перекатился на другой. Девочка тихо вскрикнула. И обеими руками схватилась за глаза, словно их обожгли. Пальцами потерла глаза и отняла ладони от лица – и увидела…увидела окно, сияющее нежно-бирюзовым светом, увидела плывущие хрустальные шарики и светло-русую девочку в белоснежном одеянии до пят и с мантией юного мага, машущую ей рукой. Она прозрела! Она больше не слепая! Вот он каков этот необычный видимый мир, который раньше лишь слышала!…
Яна, на мгновение проснулась, сладко потянулась и, удивляясь увиденному, подумала, что утром обязательно расскажет маме про дивный сон, а сейчас скорее снова спать: ведь девочка с дутаром и гуслями стала видеть и скоро увидит хана с рогом на голове; хан выспался и не станет казнить девочку – будет другое. Но что же другое? – скорее закрывать глазки и спать, спать...
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/03/24/242