Грибная пора

Грибная пора
Антон Рагозин
ГРИБНАЯ ПОРА

Прошлой осенью Лидия Мельникова получила пенсию по выслуге лет. Обычно люди используют такую пенсию просто как приработок к зарплате. Лида же, совершенно не старая женщина, вдруг оторвалась ото всех корней – она уволилась с работы, сдала свою квартиру в небольшом городке и уехала в деревню, в дом, доставшийся ей по наследству от умершего три года назад мужа. Деревня была крошечная, фактически умершая. Что там делать Лиде, интеллигентному человеку, насквозь городскому жителю, было непонятно. Сначала родственники и друзья думали, что это «очередной заскок» - Лида всегда была с чудачествами. Но вот прошло лето, наступила осень. Лида писала всем благостные письма. Она счастлива, ей ничего в жизни больше не нужно. Младшая сестра Лиды, Лариса, взволновалась не на шутку. Сестры не могли часто общаться, потому что Лариса жила с семьей в Москве. Но отношения у них всегда были замечательные, ведь Лида фактически заменила Ларисе мать (между сестрами была разница в четырнадцать лет).
-Я так не могу, - решительно сказала Лариса мужу, - что она делает одна, в этой Ельне? Я там как-то была пару раз. Макар телят не гонял, вот как это называется, глухая глушь. Живут три с половиной бабки.
- Но ведь Лида пишет, что ей там нравится, - возразил Саша.
Лариса не верила в деревенское счастье. Лида или тронулась умом от одиночества (муж умер, детей у Лиды никогда не было, родственники все далеко) или попала под чье-то дурное влияние. Тем более что зимой, как раз накануне ухода с работы, Лида опубликовала книгу. Очень странную для учителя географии  книгу - о грибах. Нет, плохого ничего не скажешь, книга интересная. О свойствах грибов, о том, как их собирать, готовить, запасать впрок, даже о лечении грибами.
- Что странного? – не понимал Саша. – Написал человек книгу. Хорошая книжка, я читал. Гонорар, опять же, хороший. Тебе что, завидно?
Лариса аж закипела от таких слов. Завидовать сестре! Которая воспитала ее и научила всему хорошему, что Лариса знала в этой жизни!
- Я не о том, что плохо писать книги! Я о том, что тематика – не ее. Понимаешь? Она – географ! С многочисленными грамотами, между прочим! Если бы она написала о реках, или минералах или, черт возьми, просто роман о жизни написала бы, а то – о грибах…
Саша попал в больное место. Лариса действительно чуточку завидовала этой книге. Она была успешным журналистом, работала в бойком еженедельнике и тоже писала. Некоторые рассказы даже печатали в хороших журналах. Но до книги, считала Лариса, еще очень далеко, сколько надо накопить материала, узнать людей, объездить мест…
А сестра – про какие-то грибы, и тотчас напечатали, и активно покупают!
Лариса загнала низменную зависть в темный угол и стала звонить знакомым. Надо спасать Лиду.
- Я и так собирался съездить в эту Ельню, - сказал Дима Рощин, - Лида звала нас с Аней грибы собирать. Сейчас там опят море!
Лариса содрогнулась – опять грибы! Но была очень рада, что Рощин согласился. Он был самым старым другом сестры. Точнее – несостоявшимся женихом. Такой несостоявшийся жених, первая непрогоревшая любовь имеется у каждой более-менее интересной женщины. Дима был в разводе лет десять. Жил один дочкой Аней, и если он поедет в Ельню, будет великолепно.
- Конечно, - сказал Саша, - может у них с Лидкой что срастется. И нам ехать не надо…
Лариса посмотрела на мужа как на слабоумного, и Саша понял, что накрылся спокойный отпуск со сладким городским бездельем: сном до одиннадцати утра, пивком и любимыми книгами. Саша любил почитать про грибы или животных, но деревенской жизни терпеть не мог, все эти комары, грязные дороги, сортир во дворе… А Лариса уже звонила Галке. Галка была одной из множества Лидиных подруг, в прошлом - Лидина ученица, и по возрасту скорее годилась ей в дочери. Работала Галка бог знает кем – каким-то флористом или ботаником, одевалась как форменная сумасшедшая. Но Лида всегда любила таких, «на всю голову простуженных», как говорила Лариса.
- … и я своему говорю, что Лиде там не место… в таких условиях и нормальный человек тронется… значит, ко дню рождения…
Саша слышал Ларисины причитания в телефон и понимал – жена готовит нашествие, invasion, автоматически перевел он (Саша работал переводчиком). Ко дню рождения, потому что как раз двенадцатого сентября у Лиды день рождения. Сорок три года.

Лида готовилась к приезду гостей загодя, без лишней суеты. Завела пожилую мужнину «девятку» и поехала в свой родной городок.
- Далече собралась, Лидуся? – спросили баба Таня и баба Лена, соседки.
- В город. Вам не надо что-нибудь купить?
Бабкам надо было много лекарств, а также лакомств: мармеладу, конфет-сосучек, печенья. В Ельню приезжала раз в три дня автолавка, но не всегда в ассортименте было то, что нравилось бабкам. К соседу Валентину Лида заезжать не стала. По городской привычке она стеснялась показываться на глаза мужчинам без прически и макияжа, а краситься было просто лень.
Капал незлобный тихий дождь, осевшая трава в полях была прикрыта белым туманом.
«Опят еще больше будет», - подумала Лида. И ей безумно захотелось в лес. Через пару часов сентябрьское солнце осмелеет, распарит почву, и желто-зеленые кусты и травы запахнут изумительно: сыростью, сладостью, землей. Запахи рябины и грибов, однако, победят все…
«Нельзя», - решительно приказала себе Лида. Она привыкла к самодисциплине, и считала самодисциплину основой всех человеческих успехов.
Городок под мокрыми крышами был совсем сонным, хотя рабочий день уже начался. Лида проехала мимо школы, где учительствовала с семнадцати лет, и не испытала ни тоски, ни ностальгии, ни отвращения – ничего вообще.
Как странно, человек провел столько лет под этой крышей, и у него не было там никаких конфликтов, вражды, напротив – радостные моменты, светлое ощущение своей полезности и нужности. И без всяких причин все испарилось, осталось только удовольствие от мысли – как хорошо, что мне больше не надо туда ходить. Ни туда,  ни на какую-либо другую работу.
«Наверное, я всегда подспудно мечтала о свободе», - подумала Лида.
Она вошла в супермаркет, где две из продавщиц были ее когдатошними ученицами. Лида поймала их удивленные взгляды, брошенные на ее затрепанные джинсы, резиновые короткие сапожки и клетчатый платок, обмотанный вокруг шеи.
Сначала ей стало неудобно, а потом она подумала – это тоже часть свободы. Городок привык видеть Лидию Александровну в элегантных и модных вещах, в туфлях на шпильке, с тщательно продуманными прической и гримом. А я добровольно ушла от этого, я не сменила имидж, как говорят на ТВ, я просто так хочу.
Лида выбрала продукты, кивнула вежливо продавщицам, но беседовать как раньше – как дела, как твой малыш, не стала.

Около деревни Овсово Аня почувствовала, что ее укачивает. Она сказала отцу – останови, и Дима немедленно затормозил. Аня вышла из машины и несколько минут стояла, держась рукой за дверцу.
- Тебе помочь? – спросил отец.
Аня, вся бледно-зеленая, махнула отрицательно рукой. Дима не вышел к ней. Он уже знал особенности дочери, ее всегда укачивало на плохих дорогах. А дорога была не просто плохая, а омерзительная – асфальт разбит, наверное, лет семь назад, развороченные колеи. Черный «Рено-Логан» странно смотрелся на этой дороге, среди неровных, будто плешивых, полей.
- Все, полегчало, - сказала Аня, и села рядом с отцом.
- Минералку будешь? – спросил Дима.
Аня кивнула и стала жадно пить, а потом плеснула на ладонь и умылась.
- Говорил тебе – не садись назад. Тебя сзади всегда укачивает.
- Дим, - сердито сказала Аня, - не выноси мозг! Ты знаешь, что я ночь не спала! Сзади хоть подремала немножко…
Дима мог бы возразить, какого ж ты черта не спала, а торчала  в своем идиотском клубе, но промолчал. Он был старше дочери всего на девятнадцать лет, и никогда не умел общаться с нею авторитарно. Аня, как только научилась разговаривать, звала его по имени, словно брата. Нельзя сказать, чтобы они дружили. Дима был страшный интроверт, и Аня пошла в него. Они могли молча часами играть друг с другом по сети в компьютерные игры, а потом так же молча расходились, он – в свой магазин, она – в свой фэнтези-клуб, где традиционно играла роль эльфа. Бывшая жена Димы была, наоборот, очень авторитарна и очень общительна, поэтому не понимала Аню и не очень расстроилась, когда на бракоразводном процессе Аня сказала, что хочет жить с отцом. Вообще, отношения у Димы и Ани были ровные и, можно сказать, гармоничные. Дима не пил, не водил домой женщин, не пытался организовывать Анину жизнь. Дочь тоже не причиняла отцу никаких неприятностей. Хорошо училась в школе. Закончив экономический институт, работала в принадлежавшем Диме магазине. Не употребляла наркотиков, не пропадала по ночам. Только однажды Аня поставила отца в тупик, лет пять назад. Сказала утром в кухне, где Дима жарил омлет:
- Ты дашь мне денег, мне надо сделать аборт?
Дима остолбенел на пару минут, потом сказал нерешительно:
- Ты бы с матерью посоветовалась, знаешь, первый аборт – это очень вредно.
- Что толку с ней советоваться, только орать начнет зря, а я твердо решила.
- А что так твердо? - спросил Дима.
Он не задавал обычных идиотских вопросов - а от кого, а какие у вас отношения... Аню это приободрило, и она объяснила:
- Мы были на вечеринке у Вики, все сильно выпили. Я на трезвую голову с этим парнем никогда бы...
- Он такой отрицательный?
- Да я его даже не очень хорошо знаю. В тот день была пьяная, и потом еще несколько раз выпивала. Зачем нужен незапланированный и пропитанный алкоголем ребенок?
Дима не стал Аню уговаривать и осуждать. Просто дал деньги, и никогда больше эту тему в разговорах не поднимал.
- Поехали, что ли? - сказала Аня. - Уже второй час! Надеюсь, у твоей возлюбленной достаточно спальных мест?

Галка приехала, когда Лида заканчивала мыть терраску. Приятно пахло мокрым старым деревом, астрами, которые ослепительно цвели по всему саду. Галка издали увидела фигуру подруги и ошеломленным голосом спросила:
- Это точно Ельня, дом пять?
- Точно, точно, - ответил таксист. - Здесь всего-то в восьми домах живут летом. А зимой даже не знаю.
Лида разогнула спину и помахала Галке тряпкой. Точно она, со страхом поняла Галка.
Ей очень не хотелось видеть Лиду чокнутой, как она опасалась после Ларисиного звонка. Имейлы Лиды были письмами нормального человека, но в них чувствовалась некоторая недосказанность. Вот, оказывается, о чем Лида не договаривала!
Распущенные волосы, ноль косметики на лице и галоши на ногах...
- Ну, здравствуй! - воскликнула Лида. Галка бросилась ее обнимать.
- На чем ты приехала? Я думала, ты позвонишь, как будешь в городе, а я тебя встречу на машине...
- Зачем тебя дергать. Я взяла такси. Послушай, какие дивные астры! Кто это насажал?
- Я. Еще в прошлом году, когда приезжала сюда как на дачу.
- А пчелы чьи? Неужели твои?
- Нет, до пчел я еще не доросла. Это сосед держит. Профессиональный пчеловод.
Галка вдруг ощутила такую сладкую расслабленность, такой аппетит. И все не могла понять, откуда они появились - после трехчасовой дороги-то!
- Пойдем в дом, - сказала Лида. - Вот здесь вода. Можно умыться с дороги. Давай сумку, я сама понесу. Я тебе писала, что приедет Дима с дочкой?
Галка шла за Лидой. Дом был ухоженный, чистый. В кухне явно наклеены свежие обои. В Лидиной комнате, где Галка будет ночевать вместе с хозяйкой, на столе были разбросаны бесчисленные бумаги и географические карты, как во времена  учительства хозяйки, там же лежал ноутбук, прикрытый салфеточкой. На тумбочке около кровати стояли в вазе не цветы, а какие-то ветки с яркими листьями и грозди черных ягод. Галка отметила про себя, как флорист - неплохо подобрана композиция.
Только сейчас она поняла, почему в Ельне так хотелось есть и спать. Воздух! Изумительно чистый воздух!
- А ты стала гораздо лучше выглядеть! - воскликнула Галка. - Ты всегда была супер, а сейчас вообще - как девчонка.
Галка не льстила. Она впервые видела Лиду без косметики и прически, и поняла, что все эти штуки подругу старили.

Обед поспел как раз к приезду Димы с Аней. Галка рвалась помогать Лиде на кухне, но Лида не позволяла. Сиди и болтай, и еще - пей вино, мое домашнее, смородиновое. Для аппетита.
Галка и болтала вовсю. Она с детства страдала от нехватки слушателей. Семья у Галки была, что называется, традиционная, отец - рабочий, мать - бухгалтер. Родители не понимали Галкиных рисунков (абстракция и символизм), Галкиной манеры одеваться - во все нарочно рваное, мятое или расшитое бусинами-пуговицами-железяками. Сверстники тоже не понимали Галку, хотя некоторые девочки пытались в старших классах ей подражать. Лидия Александровна понимала. Более того, она увидела, что Галина Мохова - не ребенок. Она родилась сразу взрослой. И при этом никогда не станет рациональной, практичной, рассудительной.
В общем, в Галке открыт был тот канал, который в Лиде наполовину зарос. Они не могли не сдружиться.
На эту дружбу смотрели косо в школе, но благо, Галка школу вскоре закончила. Связи с Лидой она не теряла и, закончив вуз, стала приезжать в родной городок уже не к родителям, а только к Лиде.
Лида была единственным человеком в городке, который знал обо всех Галкиных проблемах и любовных романах, включая самый экзотичный - с молодой авангардной художницей. Художница через полгода променяла Галку на богатого дядьку-мецената. Если Галка не отравилась, то только потому, что Лида приехала, гуляла с Галкой под руку, обнимала, жалела, как старшая сестра, родной человек.
- Ты знаешь, что я жарю? - спросила Лида. - Ни за что не догадаешься!
- Утку?
- Нет. Кролика! С белыми грибами и молодой картошкой.
- Лидка, ни за что не поверю, что ты держишь кроликов и их убиваешь!
- Нет, конечно. Сосед держит. Тот самый, что с пчелами. Кстати, он ко мне подбивает клинья, как говорят здешние бабульки.
- Клеится?
- Ага.
Подруги засмеялись, и Галка поняла, что с Лидой все в порядке, Лариска развела глупую панику на ровном месте. Как всегда.

Саша и Лариса немного опоздали. Лида, Галка и Дима с Аней сели за стол минут десять назад. Первые рюмки с Лидиным самодельным вином были выпиты. Гости накладывали себе кто мясной салат, кто маринованную овощную смесь, а в центре стола живописно располагалось блюдо с кроликом.
- Обалдеть! - завизжала Лариска. Она бросилась на шею к Лиде и сшибла со стола пустую Анину рюмку. Все засмеялись, а Аня бросила на Ларису недоуменно-презрительный взгляд. Как истинный эльф, Аня была уравновешенна и презирала показную экспрессию.
Саша невольно поймал Анин взгляд.
"Ну и что?" - мысленно ответила Аня. - "Почему я должна церемониться с вашей женой? Только потому что у вас, молодой человек, красивые глаза?"
"При чем тут мои глаза. Я сам думаю, что Лариска слишком многое делает напоказ. А вы не знаете, где лучше поставить машину? Кстати, вы очень похожи на эльфийскую девушку, если вы, конечно, знаете эту белиберду про Властелина Колец..."
- Машину можно поставить там, рядом с нашей, - сказала Аня вслух. Она не очень была удивлена ментальным контактом. Это нередко случается в жизни, надо просто смотреть не на ботинки или перчатки, какой там они фирмы, а в лицо человеку. А Саша от удивления вошел в ступор. Он пошел за Аней и подумал - девица, несомненно, обладает экстрасенсорными способностями. Ни фигуры особенно шикарной, внешность – абсолютно tomboy, а вот кажется красивее Лариски. Внушение.

Во время обеда все разомлели - до того пьяное самодельное вино, до того вкусные салаты, пирожки, кролик и овощи.
- Это еще что, - сказала Лида, - завтра узнаете, что такое настоящий деньрожденный обед!
А пока Аня отправилась спать в отведенную ей комнату, Галка и Лариса сели в гамак, подвешенный к старой липе и начали обсуждать какие-то свои московские проблемы, а Дима пошел помочь Лиде с посудой.
- Бог с тобой, - засмеялась Лида, - когда и где мужики посуду мыли!
- Здесь это не такое простое дело, - возразил Дима, - воду надо таскать, греть…
Димка не меняется, только все больше сутулится, и все толще линзы его очков, подумала Лида. Такой он был в десятом классе, когда возникла его бессмертная любовь. С тех пор даже прическу не поменял.
- Как у тебя дела, бизнес? – спросила Лида.
Дима стал рассказывать у нее за спиной. Голос у него всегда был глуховатый.
- Миллионов я не зарабатываю. Но компьютеры пользуются спросом. Подписал вот контракт с финнами. Более удобный и дешевый апгрейд и офисная техника…
Лида мыла тарелки, подавала их Диме, а он вытирал их и ставил аккуратно в сушилку.
- Аня замуж не собирается? – спросила Лида.
Все так же, из-за спины, Дима сказал, что у дочери своя жизнь, уже не очень понятная ему, занятому взрослому человеку. Парень у Ани, кажется, есть, но Аня говорит, что у них просто дружба по интересам. Они вместе участвуют в ролевых играх.
- Эльфы и гоблины? Или исторические игры? – спросила Лида.
- Фэнтези. Ты хорошо знаешь современную жизнь, Лида…
А ты – никогда ее не знал, подумала Лида. И вспомнила почему-то, что выпив покрепче, Дима любит петь «Ах, эта улица родная», и голос у него при этом совсем не глухой.

Саша тем временем гулял по Ельне и фотографировал. Места были изумительной красоты. Жилые дома были едва видны в огромных садах. Пруды, подернутые у берегов салатово-зеленой ряской, в середине были украшены золотыми слитками кубышек. Через крошечную речку был перекинут живописнейший мостик. Саша щелкал мостик с разных перспектив, пока не замекало на него из зарослей ивняка стадо коз, и согнутая буквой Г старушка не спросила:
- А вы к кому приехали? К Лиде или к Валентину?
- К Лиде, - ответил Саша, - я ее сестры муж.
- Ну да, ну да, гости по грибы приехали, - сказала бабка сама себе и погнала коз в поля, густо заросшие зверобоем, - пора-то грибная…
- Что за Валентин? – спросил Саша сам себя. И снова навел фотоаппарат на речку, по которой гордо плыли дикие утки-супруги с выводком подросших утят.

Валентин появился сам. Пришел вечером, когда Аня уже выспалась, Галка переоделась в дико-малиновый лапсердак с белыми брюками в зеленую полоску, а Дима и Саша играли в саду в шахматы.
- Добрый вечер, - сказал Валентин, и Саша сразу понял, что у него имеется какой-то неуловимый дефект речи. – А я вам меду принес!
В руках у Валентина была посудина – то ли очень большая миска, то ли маленький тазик, прикрытая марлей. По марле ползало несколько пчел.
- Спасибо, Валя! – крикнула с крыльца Лида. – Поставь на стол! И садись с нами, я как раз блины пеку!
Валентин сел и ловким движением согнал со своего тазика пчел. Лариса взвизгнула:
- Осторожно! У меня аллергия на пчел!
- Они у меня дрессированные, - засмеялся Валентин. Дима и Саша подошли пожать пчеловоду руку, и Дима имел неосторожность задать какой-то вопрос о пчелах. Валентин начал длинный рассказ, все больше возбуждаясь по ходу его, он раскраснелся, стал махать руками, приподнялся над столом.
- Личинку надо подхватить специальной палочкой и поместить в клеточку. Не забывать при этом, что личинки сохнут. Все приходится делать бегом!
Саша не вслушивался в слова Валентина. Он пытался выловить его дефект. Поэтому рассказ пчеловода не утомлял, а забавлял его. А Лариса и Дима смотрели на Валентина затуманившимися глазами, и на лицах у них был ужас. Более хитрая Галка ушла в кухню, «помочь Лиде».
- Слушайте, у нас уже в голове жужжит от ваших пчел, - сказала Аня. Валентин смолк, как выключенный диктофон, и именно в этот момент Саша понял, что он выговаривает звук «в», как английский w, и слегка грассирует «р», как северные французы.
- Молодежь сейчас ничем не интересуется, кроме своих компьютеров, - возмущенным, но слабым голосом произнес Валентин.
Лариса ловко перевела тему на цены, московские и местные. Валентин кивал, было видно, что его занимают в мире пчелы, пчелы и только пчелы.
Аня вдруг подмигнула Саше из-за Ларисиной спины. Это было так смело и неожиданно, что Саша вздрогнул.
- А вот и блины! – объявила Лида. – Мед пришелся очень кстати!
Валентин заулыбался, и Дима немедленно возненавидел его тихой ненавистью, как ненавидел много лет подряд Лидиного мужа, ее школу, ее географию, в общем, все, что претендовало на внимание Лиды.
Никто из гостей не привык просыпаться в пять утра. Еще небо было мутно-фиолетовым, когда Лида всех разбудила:
- Подъем! Грибы ждать не будут!
Именно за это Саша ненавидел деревню. Ранние пробуждения – то грибы, то рыбалка, холодная роса во дворе, и в туалет целая очередь. Нормальный организм в это время требует продления теплого и сладкого состояния полусна. Поваляться в постели, возможно, обнять ленивым объятием тоже разнеженную сном Ларису…
- Пойдем, пойдем! Лидка такие грибные места обещала! – командовала Лариса.
Саша вышел в кухню, где встретил умытую и одетую в белый свитер и светло-серую куртку Аню. И свитер, и куртка были Ане великоваты, и она казалась еще более трогательной в этих широких вещах. Чистотой сияющий эльф…
Саша вдруг почувствовал, что впервые его утренняя эрекция направлена не на Ларису (мысленно) , а на Аню. Странное дело, никогда ему не нравились худенькие и мальчико-подобные женщины…
Дима выглядел хмурым, и запасмурнел еще больше, когда во дворе появился пчеловод Валентин. Лида, пожалуй, одна из всех, не хранила никаких тайных мыслей. Она думала о грибах, рассказывала о них упоенно и радостно.
Лариса стала присматриваться к сестре, потому что именно в грибах Лариса видела скрытых врагов, погубителей Лиды.
- Чем опята отличаются от других популярных грибов? – говорила Лида. – Они растут не на земле, а на старых пнях или корягах. И растут целыми колониями. Некоторые азартные грибники не очень любят собирать опята, потому что, мол, найдешь одну корягу и вот тебе целое ведро грибов! Нет азарта. Хотя, если вдуматься, здесь особенный азарт…
-  Конечно, - живо согласился Валентин, - ты найди поди эту корягу!
Слово «поди» резануло Саше по слуху. Он невольно обернулся к Ане. Аня ушла довольно далеко в заросли орешника. Но тут остановилась и снова подмигнула Саше сквозь кусты.
Странно было не то, что Аня читает мысли. А то, как странно она подмигивает. Не зазывает, не соблазняет. Серьезное неземное личико.
Лес был весь в сдержанных тонах. Как будто Лида – сдержанная красивая женщина с хорошим вкусом сама нарисовала его. Желтых листьев было еще немного. Зелень сплавилась с золотом и благоухала тонко прекрасной зрелостью, сладким увяданием. Было много разнообразных цветов и насекомых. Саша сфотографировал серебряную паутину с самодовольным пауком-крестовиком и вдруг почувствовал влажный, вкусный, манящий запах опят.

Дима чувствовал себя в лесу лишним. Не то, чтобы он не любил природу. Он вырос в здешних местах, дед и бабушка по отцу были деревенскими людьми. Он не мог объяснить, но лес  подчеркивал в сотый раз, как не подходит Дима к Лиде.
Почему? Почему? Почему, готов был закричать от ярости Дима, серьезный вообще-то мужчина, меланхолик и философ в душе.
Как устроена эта Лида, что ей ни один нормальный мужик не подходит?
Валентин, присутствие которого Диму сначала страшно раздражало, слился с зелено-желтым цветом леса. Он – Дима ясно это видел – еще меньше подходил Лиде. И вырядился за грибами по-дурацки, бейсболка и пчеловодческий комбинезон. Этот комбинезон особенно нелепо смотрелся рядом с простой, но такой изящной голубой курточкой Лиды.
- Вы не видели, где Лида? – спросил Валентин у Димы.
Его круглые коричневые глаза и «в», произнесенное как «w” снова рассердили Диму. Но он тут же вспомнил, что давно не видел Лиду. И сказал:
- Может, ближе к женщинам? Где Лариса? Где Галка? Где Аня?

Аня шла на запах. Запах был почти живой – обволакивающий, страстный, совсем не грибной по характеру.
Здесь ветки, переплетясь, образовали уютный темный грот. Солнце просачивалось в грот тонкими струйками и выхватывало из зеленоватых сумерек огромное бревно. Бревно обросло опятами как массажная щетка зубчиками…
- Смотри, - сказала Аня, не оборачиваясь, - сколько грибов…
Она знала, что все время Саша шел за нею.
Они приблизились к бревну. Несколько минут молча обрезали грибы и складывали в ведра. Руки Саши много раз натолкнулись на ладони и запястья Ани – такие тонкие, такие белые. Анины руки ни разу не ошиблись. Она старательно избегала прикосновений и взглядов Саши. До тех пор, пока Саша не взял ее за талию и не положил на желтую траву возле грибного бревна. Губы их слились. Аня не закрывала глаз, она продолжала разговаривать с Сашей, когда их тела соединились, и даже когда движения обоих вошли в одинаковый мерный ритм.
« Я не люблю тебя. Ты мне интересен, как не был интересен никто из смертных»
«Ты мне тоже»
Лариса шагнула нечаянно на запах опят, увидела, вскрикнула без голоса и зажала лицо горячими руками.
Не видеть, не видеть… Значит – не знать. А чувства всегда подчинятся разуму, если уметь их подчинять.

- Где же Лида? – продолжал спрашивать Валентин.
А Дима не спрашивал. Он ходил и кричал:
- Лида! Аня! Лариса! Галя!
Пока не наткнулся сначала на пень, покрытый колонией отборных опят, а потом – когда уже срезал грибы и набил ими ведро – на Галку. Свернувшись в клубок под огромным дубом, Галка сладко спала. Рядом с нею лежала большая кучка желудей. Старательно отобранных, лаково-коричневых, с аккуратными шляпками. Так любовно выбирают жёлуди только дети, подумал растерянный Дима.
Когда ж я в последний раз собирал жёлуди, а?

Саша и Аня вышли из леса порознь. Саша тотчас встретил Валентина с двумя полными ведрами опят.
- Поглядите, какая красотища! Один к одному! На всю зиму хватит. Вы знаете, у Лиды есть потрясающие рецепты маринования…
Саша не слушал. Он до сих пор был ошарашенный, оглушенный, околдованный запахом опят. Недаром Лида подвинулась на грибах. От них можно голову потерять навечно…навечно – слово из лексикона эльфов, подумал Саша. Тут появилась Лариса- тоже с двумя ведрами грибов.
- Вот это да! – вскричала Лариса, посмотрев на Сашины ведра. – Ты больше моего набрал, да такие все красивые, прям на выставку!
По возбужденному тону Ларисы и ее счастливой улыбке Саша вмиг понял, что Лариса все знает. Эльфийская способность читать мысли не радовала его, а пугала. Лариса знает, но ни слова не скажет. Никогда. Почему, Саша не смог бы объяснить. Слишком все это откровенно, слишком все… как это по-русски? оbvious…


Шестеро вышли уже на опушку леса, нагруженные грибами. Деревня виднелась внизу, у подножия пологого холма. А Лиды так нигде и не было, и телефон ее не отвечал.
- Ну, что тут может случиться? – повторял в сотый раз Валентин. – Волков в наших краях сто лет нет. Маньяков тоже. Заблудиться она не может.
Дима снова и снова набирал Лидин номер. Лариса молчала. Смотрела старательно мимо Ани, потому что – ей казалось, что между Аней и Сашей летают в воздухе прозрачные молнии. Аня тоже на Сашу не смотрела. Она, подобно отцу, давила на кнопки телефона. В аську пришло множество сообщений от братьев-эльфов, сестер-эльфиек и даже злобных гоблинов.
Пожалуй, самое веселое настроение было у Галки. В кармане у нее гладко перекатывались желуди. Галка уже видела, какую офигительную композицию она соберет из этих желудей плюс сухие ветки и живые цветы: маки, маргаритки, все в красной гамме, можно еще колосьев добавить, а ягоды калины не нужны - привнесут нотку безвкусицы…

Лида ехала на своей девятке, углубляясь в проселочные дороги. Вокруг сплошной стеной стояли леса. Скоро проезжая дорога кончится, начнутся бугры и заросшие луговины.

ВНИМАНИЕ, ВОТ ФИНАЛЬНЫЕ СЦЕНЫ:
ПИШЕТ ПАРИЯ:
Она остановилась прямо в пожухлых зарослях . Наиболее высокие стебли сразу сделали салон затемнённым .
Перегнувшись через спинку сиденья, она потянулась за ноутбуком .
Потом она достала карты старых вырубок , на которых были тщательно отмечены заповедные места , бережно хранимые в тайне местными жителями.Лида сверилась с компьютером на всякий случай .
Перед тем , как выйти из машины, её вдруг обуяло странное желание . Подчинившись чувствам вопреки разуму, она открыла "бардачок", в котором ещё с времён её учительства лежала косметичка со старым , но вполне пригодным макияжем . Полутьма в салоне мешала точности её движений, но руки по инерции делали мелкие и знакомые штрихи.
Из машины вышла ослепительной красоты женщина. Глядя на карту, она зашагала вглубь зарослей .
Перед ней открылась вырубка со сказочным разнообразием грибов всех мастей . Лида принялась тщательно отбирать нечервивые рыжики, самые крепкие подосиновики, белые грузди, молодые боровики. На её лице играла таинственная улыбка.
Настоящий деньрожденьевский обед будет на славу.

На самом деле Лида ненавидела опята . Их множество и простота оскорбляли её чувство профессионального грибника. Теперь с опятами было покончено. А гости ... что же - за удовольствия надо платить. Каждый и заплатил .

We must pay bills all our life. It's so obvious.....


ПИШЕТ ТАША ПРОЗОРОВА:
Лида торопилась, не так, что бы очень сильно, она доверяла Валентину. Он должен был успокоить всех и вывести к условленому месту, где Лида заберёт тяжёлые вёдра опят. Как опытный грибник, она хорошо знала, сколько может весить целое ведро мелких упругих грибов. Азарт грибника всегда перевешивает разум, поэтому Лиде не хотелось испортить деньрожденевское настроение усталыми и измученными лицами своих гостей.

В том, что вёдра будут полные, Лида не сомневалась. Дима слишком педантичен и любое дело привык выполнять тщательно и аккуратно. Лариса ревностно будет доказывать, что она нисколько не хуже сестры. Лида была достаточно наблюдательна, чтобы не заметить мимолётных взглядов между Сашей и Аней. Но всё-таки уверена, что у обоих вёдра будут полны, хотя бы и из чувства вины.

И только за Галку она была спокойна, слишком хорошо знала она созерцательную натуру своей подруги.
******************
Антон! Конечно, в Ваш стиль совершенно не попала, но, может быть, финал мог быть и таким?
Как слабенький грибник, очень хорошо знаю, как быстро и много можно набрать грибов, особенно опят, и как тяжела эта ноша при возвращении....


ПИШЕТ ЕЗРА ГЕРМАН:
У Лиды и Валентина была встреча в лесу, поэтому у него так много грибов.
Слишком много грибов...


ПИШЕТ ЛЮБОВЬ КРАСИКОВА:
Ничего – подумала про себя Лида- дойду пешком, если не смогу проехать. Валентин рассказывал, что здесь совсем не далеко до деревни. А машину заберу завтра, кто ее тронет в этой глуши. Только бы успеть.. А то сюрприза не получится
К полудню Лида добралась до дома. Ей очень сильно захотелось сделать для всех сюрприз и приготовить шикарный обед в честь своего дня рождения! Лиде не составляло труда приготовить, что то необычное, чем можно было удивить гостей!. Вот только бы успеть- повторяла про себя Лида!

Все шестеро спустились вниз к подножью пологого холма. Вот и Ельня!. Груженные грибами они еле перебирали ноги.. Валентин шел впереди всех.
- Вот и пришли!- сказал он , как всегда произнося букву «в» как «w», что снова заставило оглянуться на него Диму. Как это его раздражало!.
Все шестеро навалились на калитку, споря, кто первый в нее войдет. Дима, Аня. Саша , Лариса. Валентин и Галка застыли в изумлении, когда на крыльце увидели в шикарном белом платье Лиду.
- Сюрприз- тихо с улыбкой сказала Лида.- У меня ведь сегодня день рождение вы, что забыли?- Давайте быстро за стол, а грибы подождут до завтра.
Все ринулись обнимать и поздравлять Лиду. От оглушительного Галкиного визга у всех заложило в ушах.
-Я же говорил, что с ней ничего не случиться!- снова произнося букву «р» на французский манер сказал Валентин. Он развернулся и пошел назад к калитке: Валя посмотрел в даль, на опушку. Над изумрудно-золотым лесом нависали тяжелые дождевые тучи, готовые вот-вот разрешиться дождем. Где-то вдали в дождливом, сером небе доносился последний журавлиный крик. Ельня встречала осень.
- Да, до чего же хороша, пора грибная! – улыбнулся себе Валентин и вышел за калитку


ПИШЕТ АНТОН РАГОЗИН:
Дорога уткнулась в поле - когда-то колхозное, но давно заброшенное и заросшее дикими травами. Лида остановила машину и пошла по крошечной тропинке в лес. Этот лес был совсем иного сорта, чем тот, где бродили ее гости. Навечно сплетшиеся ветви огромных дубов и высоких старых берез, густой и в то же время нарядный подлесок, заросли орешника и бересклета создавали совершенно сказочный интерьер.
Здесь были Лидины, ее личные заповедные места. Она легко обходила коряги, пробиралась между кустов. и ни одной соринки не оставалось на ее голубой куртке.
Лида брала грибы с величайшим уважением. Они заслуживали хлолших манер, эти царственные белые грибы, с шоколадными шляпками на сливочном подбое.
"Когда я была маленькой, я думала, что грибы - сладкие, как пирожные. и их можно есть сырыми", - с улыбкой подумала Лида. Она смахнула с лица тонкую летучую паутинку.
Паутинки полетели, "шерстяной дождь", как называют местные бабульки. К ясным дням, подумала Лида, и к грибам. Она укладывала роскошные беляки в корзинку и думала, что грибы - удивительные существа, умеющие слышать, чувствовать и думать - гораздо лучше, чем люди.  Лида любила своих друзей и сестру, но понимала, что никогда им не достичь тихого спокойствия грибов: Диме с его выдуманными заботами, Валентину с его суетой, Ларисе и Ане, живущим в мире выдуманных страстей...
Он села за руль и развернула машину в сторону Ельни. Настоящий деньрожденный обед немыслим без жаркого в горшочках с самыми лучшими белыми грибами. А то, что ребята поволновались из-за меня, не страшно, подумала Лида. Эмоциональные всплески полезны.
А я имею право побыть немного одна. Это мой день. Я получила тишину, влажный радостный запах грибов, нежную грусть.
Что может быть лучше?

КОНЕЦ

 


© Copyright: Антон Рагозин, 2010