Весна 1994. Харьков.
Экономический факультет ХГУ. То ли занятия у нас закончились, а может просто прогуливали пару – этого уже не вспомнить. Двигаясь вниз по улице Сумской плотной группкой, мы радовались солнечному дню, смеялись и беззлобно дурачились. Сфотографировались напротив оперного театра и пошагали дальше, бесцельно рассматривая витрины магазинов и выставленные на тротуар щиты с зазывными меню «харчевен», «вареничных» и «блинных».
Не важно кто первый сказал «Ну что?», но мысль возникла как искра, из которой тотчас разгорелось пламя. Было решено купить пару бутылок вина и завалиться в гости к нашей сокурснице, благо она стояла рядом и сама же это предложила.
Магазинчик «Вино-Водка» располагался напротив монументального, серого, как весь центр Харькова, здания управления Национального банка Украины. Глубокий подвал, в который вела бетонная лестница, закрывала, обитая жестью дверь. Путь в прохладу помещения с вожделенным товаром был, как шлагбаумом, перегорожен обеденным перерывом.
В скверике между зданием банка и магазином бродили, стояли, сидели на скамейках люди самого разного возраста, пола и достатка. Но одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – все они ждут двух часов!
Заняв очередь с подробными объяснениями: «Вы за мной, я за во-о-он тем мужчиной, а перед ним женщина в зеленой кофте», мы оккупировали скамейку и, чередуя анекдоты с сигаретами, принялись убивать оставшееся до открытия время.
Без пяти два все пришло в движение. Без суеты и паники, весь сквер в едином порыве встал и направился к магазину, вращая головами в поисках своей очереди. Когда мы подошли, лестница от двери до самого верха была плотно уставлена телами, которые нехотя, матерясь, размыкались, когда появлялся заблудший очередник. Сверху были видны только разноцветные, разновеликие головы с растительностью и без, мужские и женские, напоминающие патроны в обойме. То и дело кто-то вскидывал руку и смотрел на часы.
Напряженные спины, остановившиеся взгляды, даже какое-то слитное дыхание выдавало в людях профессионалов, рядом с жаждой которых, Сахара была просто оазисом.
Мы стояли у бетонного парапета, ограждающего спуск в магазин, и вполголоса решали: «чего и сколько».
Сколько ни жди, как к этому не готовься, а звяк отодвинутой щеколды застал всех врасплох. Очередь монолитно, как таран, как стенобитное орудие, качнулась взад-вперед и ухнула в пасть магазина.
Рядом с нами, опершись грудью на бетон ограждения, стояла колоритная дама, отдающая последние указания смурному мужичку внизу. Облик дамы выдавал в ней алкоголика со стажем, чью непреклонную решимость отстоять свое место под солнцем, то есть в очереди, не могло поколебать ничто! Ее глаза напоминали хорошо укрепленные пулеметные гнезда, заваленные мешками и сверху и снизу. Мужичок, увлекаемый потоком очереди вглубь магазина, задрав голову, внимал напутствиям напарницы, и его открытый рот напоминал горлышко пустой бутылки, которая безвольно качается в пене прибоя.
Внезапно стройное движение алкогольно-настроенных масс прервало появление люмпена в белом халате с пачкой бумаг, полуофициального вида, зажатых в руке. Активно работая локтями и выкрикивая «Экспедитор! Пропустите экспедитора! У меня накладные! Ты, чё, халат не видишь!?», мужчина, будучи ростом, явно ниже среднего, сумел преодолеть две трети спуска по лестнице, когда раздался разоблачающий возглас стоящей рядом с нами дамы:
- Товарищи!!! У него халат на левую сторону!
«Халат женский!», – ахнула очередь.
Можно было возражать что угодно. Размахивать любыми документами с разноцветными печатями. Дядьку просто передали на руках наверх, даже не затрудняя его топаньем ногами по ступенькам. На все его причитания ответ был один:
- Становись в очередь, экспедитор. Пойдешь как все.
Осмотрев очередь, которая сплотилась еще больше, и явно на всех обидевшись, он снял халат и побрел прочь, унося с собой накладные. А ведь готовился человек, аж жалко стало… А может, это и вправду был экспедитор? А может, это и вправду были накладные…