У кого суп жидкий, у кого бриллианты мелкие, а у Кости Шаманова образовался карточный долг. Не сказать, чтобы сумма была космическая; около пяти тысяч рублей – всего одна пенсия тёщи. Как она сама говорила, на носовой платок Абрамовичу. А началось всё с исполнения заветного желания. Костя страстно мечтал побыть один. И когда Надя в результате скрупулёзных расчётов пришла к выводу, что они могут впервые вывезти детей на море, в Турцию (к сожалению, без него), Костя не поверил своим ушам. Но по мере приобретения путёвок и чемоданов мечта его росла и наливалась как яблоко. Настал час, оно созрело и упало Косте в руки. Он обрёл желаемое сроком на две недели.
Костя не пустился во все тяжкие. Не примкнул к сомнительной компании. Не превратил дом в холостяцкую берлогу - он в одиночку смаковал новые ощущения. Наслаждался уютом и покоем. Наслаждался свободой. Свобода была прекрасна! Она стоила того, чтобы её отметить, и на этом настаивали его друзья. Поэтому в субботу он отправился на рынок и достойно подготовился к назначенному мальчишнику. Дух костиной свободы передался всем его участникам. Оттого и чьё-то предложение сыграть в «шестьдесят шесть по-взрослому», на деньги, у всех вызвало единодушное одобрение. И Костя продулся. И поначалу даже не расстроился. Осознание содеянного пришло через пару дней. Где-то он вычитал, что карточный долг – долг чести. Долг следовало отдать. Причём так, чтобы Надя ни о чём не догадалась. Значит, тёща отпадала. Как и возможность взять аванс на работе, где главбух был знакомым тёщи. Поэтому Костя сделал шаг, который ему казался разумным и естественным - отправился в банк. Вышел он оттуда вспотевшим, с красными пятнами на лице. Ему чрезвычайно вежливо объяснили, что солидное учреждение не занимается копеечной мелочёвкой. Банк тоже отпадал. Отпадали все знакомые - в стране бушевал кризис, и народ дружно пел матушку-репку. Отпадала халтура в ночное время: Надя, чья бдительность вошла в поговорку, ежевечерне и еженочно делилась с мужем приятными подробностями отдыха. И только по домашнему телефону. Ещё несколько смелых идей быстро увяли на корню. Дальше был тупик, тупик, тупик… и возвращение семьи.
Вечером в четверг, когда измотанный Костя в сотый раз пытался выстроить схему простой и срочной добычи денег, к нему подошёл Джек и положил морду на колени. Два года назад дети очень настойчиво запросили котёнка или щенка. Расторопная Надя через подруг подруги вышла на заводчиков новомодной собачьей породы и заполучила некондиционного щеночка бернского зенненхунда. Бракованный бездокументный щенок вырос неописуемым красавцем и умницей. Пёс покорял сердца всех, кто видел его хотя бы один раз. Сейчас его добрые карие глаза, казалось, смотрели прямо в душу:
- Тяжело тебе, Костя?.
- Эх, Джек-Джек…
Горло у Кости перехватило, и он поскорее схватил и открыл газету. Первое объявление, которое он увидел, гласило: «Куплю бернского зенненхунда. Не щенок. Не дорого». Костю обволокло горячим туманом. А через полтора часа он сидел на том же диване, и на столике перед ним лежали три бумажки по пять тысяч рублей. Притронуться к ним он не смог и лёг спать.
Назавтра, когда потерянный и вялый он вернулся с работы, на диване уже сидела тёща. Опомниться Косте она не дала:
- Костантин. Зачем ты продал собаку.
- Откуда вы знаете?
- Женская логика, Костя. Если ты на работе, а пса дома нет, а на столе эта газета и деньги… рассказывай давай.
Измученный Костя дрогнул. Тёща слушала, не перебивая, и потом помолчали оба. Погружённый в горестные фантазии, Костя не сразу понял, о чём его спрашивают:
- А зачем ему зенненхунд?
- Да вроде жена его хотела… скучно ей…
- Адрес знаешь?
- Только телефоны, а за Дже… он сам приехал.
- Домашний есть? Это хорошо. Вот что, Костя. Завари-ка ты нам свежего чаю. А я тут пару звоночков сделаю.
Пока закипал чайник, Костя отнёс поднос с кружками и сахаром на столик в «зал». Тёща висела на трубке и оживлённо, даже кокетливо, как ему показалось, просила кого-то помочь её женскому горю. Заварив чай, Костя двинулся на балкон с сигаретой. Судя по обрывкам разговора, Нина Матвеевна уже с удовольствием чесала язык с какой-то подружкой:
- … да, поумнее нас, не работают, а из турций не вылезают… не говори… а он?…. да ты что?… а она что?…
Про него тёща явно забыла.
- Клюшки-суперстар, - разозлился Костя,- Лишь бы сплетничать!
И пошёл за чаем, но тут зазвонил телефон.
- Да! Записываю! Вот спасибо тебе, милый, выручил. Как всегда, расчёт по таксе!
Тут, к изумлению Кости, тёща игриво хохотнула. Но положив трубку, безо всякого перехода сделалась серьёзной.
- Собирайся, Костя. Отвезёшь меня в одно место.
В одном месте тёща провела несколько минут и вернулась с пассажиром: у неё на руках крутилась-вертелась собачонка, размером и формой напоминающая мохнатую варежку с глазками.
- А теперь по этому адресу, да не к подъездам, а к детской площадке со стороны дороги, распорядилась тёща.
Последний инструктаж она провела на месте.
- Значит, так, Константин. Где-то в течение получаса позвонит этот твой покупатель и скажет, что передумал брать собаку. Вот его деньги – она выложила на панель три бумажки. - Вот ещё пять тысяч, отдашь долг. Да подъезжай не сразу, а минут через пять – вроде как мимо проезжал.
- Нина Матвеевна, а если не позвонит?
- Тогда будешь разбираться с Надей сам… ну, пошли, Мурзик!
Мурзик сразу устремился туда, где крупная трёхцветная собака прогуливала на поводке длинноволосую блондинку. Нина Матвеевна не спеша подошла к эффектной парочке.
- Ой, Мурзик, смотри, кто тут гуляет! Это же Джек! – заворковала она над обрадованным псом.
- Вы знаете Джека?
Хозяйке такая фамильярность в обращении с её собственностью, кажется, не слишком понравилась.
- Кто же не знает Джека? Джека все знают… ну что, хорошо себя ведёшь? Смотри, не обижай новую хозяйку, а то опять вернут…
- Кого вернут?
- Так его до вас уже два раза отдавали, вы третья.
- Мы его вообще-то купили… а что с ним?
Нина Матвеевна помолчала, как бы в сомнении:
- Привычки дурные, вот что. Всю мебель и линолеум погрыз. И ведь дыры выгрызает прямо в середине, а не по углам! Воришка, продукты хоть на потолок убирай. Зато на улице норовит всякую дрянь схватить, каждую неделю в ветеринарку возят дурака такого. Тем более, жить-то ему с такой шубой нужно на улице. В квартире у него шерсть выпадает, начинаются проблемы с кожей, зараза всякая, вот и приходится по собачьим докторам бегать. Но главное что: обувь метит, как кот. Да если бы только по-маленькому… ну, не всем, конечно, только если кого невзлюбит. А представьте, гости пришли?! Крик, скандал – что вы!
В этот момент Мурзик понёсся по кругу. Радостный Джек кинулся за приятелем и в два счёта обмотал хозяйку поводком, едва не уронив её в азарте погони. Взволнованная, с красными пятнами на скулах, женщина выкрикнула главную собачью команду «Фу»! и хорошо припечатала его ладонью по спине. Никогда не битый Джек от неожиданности несолидно пискнул и припал на все четыре лапы к земле.
- А это вы зря, - нахмурила брови Нина Матвеевна. - У этих собак память хорошая. Бить их нельзя, они обид не забывают. Были случаи…
Потрясённая Джековладелица молча размотала поводок и протянула Нине Матвеевне:
- Вы не подержите собаку? Я отойду на минутку.
Затем достала мобильник и удалилась в дальний угол площадки. Через минуту над всем двором разнеслось:
- Я ни за что не останусь с этим монстром! Ты понял меня?! Немедленно!!!
Когда появился рослый молодой мужчина, Нина Матвеевна передала ему поводок, взяла Мурзика на руки и удалилась в сторону старого тополя, что заранее присмотрела в качестве пункта наблюдения. И вот подъехал Костя. Вот он идёт по площадке, а навстречу ему взволнованный Джек тащит на поводке несостоявшегося хозяина. Вот мужчина передает Косте поводок. Вот Костя что-то передаёт мужчине. Короткий разговор, несостоявшийся хозяин разводит руками. Костя с Джеком идут к машине. Хлопнула одна дверца, вторая. Машина отъехала.
- Фу-ууу», - перевела дух Нина Матвеевна и строго посмотрела на Мурзика. - Ну? И кто после этого друг человека?