Это еще одна из аналитических статей, написанных мною в 1999 – 2001 гг. для американского издания Prism, которое было посвящено проблемам стран СНГ, принадлежало республиканскому фонду The Jamestown Foundation и распространялось среди американских конгрессменов, политиков, политологов, славистов, бизнесменов, журналистов и всех тех, чьи интересы были связаны с Россией. Через Интернет–издание Jonson's List эти статьи также попадали на стол всем иностранцам, так или иначе связанным с Россией.
Когда у власти был Клинтон, республиканцы были заинтересованы в критике его правительства и поощряли публикацию подобных статей. Но, придя к власти, они сменили редакторов и авторов журнала, а потом совсем его закрыли (это к вопросу о свободе слова на Западе).
С 1996 года, когда я стала писать для иностранцев, я пыталась объяснить им, что на самом деле происходит в России и чего мы от них ждем. Текст приходилось адаптировать к аудитории и делать удобным для перевода. Из-за этого языковыми красотами он не блещет и российского читателя местами может даже отталкивать. Посему прошу комментариев не оставлять.
"How Russia Was Lost," The Jamestown Foundation, Prism, Vol. 6, No. 2, February 18, 2000.
ПОЧЕМУ ПОТЕРЯЛИ РОССИЮ?
Татьяна Мацук,
старший научный сотрудник
Института проблем занятости
Российской Академии наук
Эйфория первых лет перестройки и начала реформ сменилась в России глубочайшим разочарованием, связанным с крушением иллюзий и надежд. Россия и Запад стремительно разбегаются. Запад, действительно, теряет Россию. И важнее, как мне кажется, прежде всего попытаться ответить на вопрос, почему это происходит, а не кто персонально в этом виноват.
На Западе и в России мнения на этот счет весьма разнятся, хотя уже всем ясно, что в основе стремительного роста антизападных настроений в России лежит провал российских реформ.
Если собрать воедино то, что доносят до россиян средства массовой информации, то обобщенная западная точка зрения выглядит отсюда следующим образом:
“Запад столкнулся в России со многими ситуациями, для которых на его кухне не было рецептов. Ставка делалась на президента Ельцина и его окружение. Запад думал, что в России идут демократические реформы и помогал ее руководству, а это, оказывается, не так. Голосуя против коммунистов, граждане России надеялись на то, что удастся улучшить качество жизни, но оказалось, что демократы не знают, как это сделать. Россияне привыкли к однопартийной системе и не хотят вступать в партии, поэтому партии создаются “сверху”. За долгие годы крепостного права люди привыкли унижаться и готовы платить за то, что им полагается по закону. Надо было помогать не отдельным политикам, а содействовать становлению социальных институтов: улучшению Конституции, укреплению парламента, повышению роли судов. Из-за поддержки Ельцина потеряно уважение к Америке русского народа. Другой ошибкой было оттеснение России от решения мировых проблем и дипломатическая маргинализация ядерной державы. Теперь надо ввести жесточайший контроль за использованием Россией кредитов Запада, в связи с событиями в Чечне пригрозить российскому руководству окончательной потерей репутации на Западе, отказом в кредитах, показать Москве свое охлаждение, ибо она отреагирует только на давление.”
Ответ “обобщенного россиянина” может быть примерно таким:
“Если Запад плохо представлял себе ситуацию в России и не знал толком, как с ее проблемами справиться, то зачем он давал ее руководству советы, ставил жесткие условия получения кредитов? Может быть, потому, что на этом хорошо “погрели руки” всякие эксперты и советчики, которые получали здесь за свои труды оклады по 5 тыс. долл. США в месяц плюс 2 тыс. долл. на квартиру и компенсацию неудобств, не считая оплаты командировок? Или потому, что многим было выгодно развалить потенциального конкурента?
В том, что Ельцин — не демократ, в России убедились еще в 1993 г., когда он стрелял по парламенту, а прошлая чеченская война поставила все точки над “i”. (Настоящих демократов у власти в стране вообще еще не было.) Но Запад заметил это почему-то только сейчас, как и чудовищную коррумпированность российских чиновников. Значит, тогда было выгодно не замечать, а теперь стало выгодно заметить. О каких, в таком случае, идеалах можно говорить? Кому Россия должна подражать и зачем? Западу? Вот российские генералы это и делают в Чечне: ведь не было бы военной операции в Косово - не было бы ее и в Чечне в том виде, как она проходит там сейчас. И Борис Березовский утверждает, что пресловутая кремлевская “Семья”, фактически правящая сейчас Россией — это вполне нормальное явление: “Влияние капитала на власть в других странах еще больше. Что, Клинтон не советуется с ведущими компаниями по вопросу Ирака и т.д.? Это полная чушь.”
В справочнике 1993 года можно найти уже 34 партии, более половины из которых возглавляли никому не известные люди. Позже едва ли не каждый активный и мыслящий россиянин, видя, как разваливается мощная держава, готов был создать собственную партию. Но реально прорваться в большую политику могли только партии, созданные “сверху”, потому что у остальных не было для этого ни денег, ни прочих возможностей.
А, может быть, Запад поддерживал Ельцина, потому что Россия нужна ему лишь как источник сырья и рынок сбыта своих товаров? Обычные люди дают взятки чиновникам именно затем, чтобы те их не унижали, поскольку судебная система в стране нормальным образом не работает и законы не исполняются, да и создаются они не для народа. Но Запад давал этим чиновникам огромные кредиты, которые не известно куда делись. И теперь на каждого россиянина приходится 1000 долл. внешнего долга. Что России теперь до ее репутации на Западе, если сами россияне этот Запад уважать перестали? А изоляция, может быть, была бы для страны более выгодна, чем нынешнее положение: мы перестали бы брать кредиты, стали бы развивать свою промышленность, деньги перестали бы “убегать” из страны.
Чем больше Запад будет сейчас давить на Россию, тем меньшего в конечном счете добьется. Тем более, что все здесь прекрасно понимают: на наши ресурсы, вооружения, технологии всегда найдутся покупатели, да и не уходят добровольно с такого огромного рынка. А угрожать крупнейшей ядерной державе применением силы не рискнет никто.”
В этом заочном споре зерна истины есть с обеих сторон. Но я думаю, что сейчас нужны не взаимные упреки, нападки и угрозы, а более глубокие исследования причин провала российских реформ.
На мой взгляд, они были обречены с самого начала, поскольку проводились с целью сохранить в стране тот тип государства, который устраивал правящую номенклатуру.
Сейчас многие говорят о том, что в России существует номенклатурное государство, но при этом вкладывают в это понятие разный смысл. Я считаю, что российская номенклатура не есть нечто специфическое, возникшее исключительно в недрах советского строя или связанное именно с плановой экономикой. Воссоздавая империю, Сталин создал эту страту как своеобразный аналог дворянства. В разные периоды российской истории ее роль исполняли разные сословия, но суть всегда была одна: у власти всех уровней в России всегда стояли преимущественно те, кто другим способом был не в состоянии достичь того, что им давала власть.
Такие люди есть во всех странах. Они всегда стремятся к власти ради особых возможностей, которые она дает, и образуют бюрократическую, часто коррумпированную часть чиновничества, олигархии и т.п. Но там, где природных богатств недостаточно, а социальная среда не слишком неоднородна и неблагополучна, или, например, в США, куда съезжаются профессионалы со всего мира в поисках наилучшей самореализации, общество оказывает людям такого склада ощутимое противодействие. Оно не дает им бесконтрольно “плодиться и размножаться” и использовать власть и государство исключительно в собственных интересах.
Иное дело — Россия или некоторые латиноамериканские страны (в данном случае сравнения вполне уместны). Россия очень богата по природным ресурсам, но жить в ней трудно, хотя бы даже только из-за климатических условий (зона неуверенного земледелия) и больших необустроенных пространств. У профессионалов, которые хотят реализовать себя в деле, есть для этого творческие возможности, но им редко хватает времени и сил на что-либо, кроме работы и быта. Значительная часть населения всегда жила бедно и маргинализировалась, поскольку не видела большой разницы в уровне жизни тех, кто работает и тех, кто не работает. А богатства страны всегда позволяли кое-как содержать значительную “армию” нахлебников. Но, чем больше в стране людей, зависящих не от результатов собственного труда, и различий в уровне и условиях жизни отдельных групп населения и регионов, тем сильнее позиции регулировщиков, стоящих у рычагов управления и на раздаче благ. И поэтому люди, поставившие себе главную цель — получить от власти как можно больше выгоды, обычно этой цели добивались. И именно они, понимая, что не смогут удержать завоеванные позиции без себе подобных, лучше всех умели в нужный момент объединиться. А когда их самих и маргиналов, на которых они опираются, становилось слишком много и экономика страны начинала трещать по всем швам, устраивались войны или реформы. Во власти происходили перестановки, иногда — значительные, но клан в целом сохранял свои позиции. Даже революции и многочисленные жертвы не смогли сдвинуть Россию с этой точки равновесия, хотя колебания никогда не прекращались и бывали в ее истории весьма ощутимыми. И после каждого потрясения всегда вновь образовывалось государство, в котором правил привилегированный клан “животных”, которые “равнее других”.
Каким бы словом ни называли существовавшее в России в разные периоды последних 300 лет истории государство: феодальное, социалистическое или капиталистическое, — оно всегда по сути своей было номенклатурным. И власть в таком государстве ориентируется на ветер, который дует сверху, и ценит заслуги не перед народом, а перед теми, у кого еще больше власти, возможностей, денег.
Горбачевская перестройка была не чем иным, как очередной попыткой номенклатуры провести реформы для сохранения своего покачнувшегося положения. Но после провала путча 1991 г. у страны появился шанс вырваться из движения по замкнутому кругу. Однако его можно было реализовать в единственном случае — если бы удалось отстранить испуганную и растерянную номенклатуру от власти. Может быть, даже отдав ей при этом собственность, которой она фактически владела. (Кстати, именно о таких намерениях — обменять у номенклатуры собственность на власть — говорят сейчас “молодые реформаторы” Егор Гайдар и Анатолий Чубайс). Без власти, в условиях настоящего рынка люди весьма средних способностей, привыкшие не столько к полезной деятельности, сколько к ее имитации, собственность бы в руках не удержали. И она со временем перешла бы к рванувшимся тогда в малый и средний бизнес профессионалам, которые смогли бы стать эффективными менеджерами и должным образом реформировать экономику.
Но у людей достойных не было в нужной мере ни денег, ни опыта, ни контактов, ни информации, а номенклатура прекрасно понимала грозящую ей опасность. Поэтому она допустила к власти собственных детей, имевших имидж демократов и западников, но никогда не бывших в равных условиях с остальными. И именно их руками при помощи высоких налогов, всевозможных финансовых пирамид, включая ГКО, западных кредитов, ваучерной приватизации, нечестных аукционов и прочих “прелестей” российских “реформ” она практически уничтожила своих главных конкурентов и потенциальных могильщиков — настоящих российских профессионалов. А Запад ей в этом помог — отчасти из-за непонимания, отчасти из-за боязни риска, отчасти из-за желания не упустить собственную выгоду, отчасти из-за того, что там своих паразитов хватает и бюрократы всех стран всегда находят общие интересы и язык.
Теперь у российских чиновников, которых стало в два раза больше, чем было в СССР, и людей, которые сами провозгласили себя политической, деловой и прочей элитой, есть вроде бы законно приобретенные и собственность, и власть, которые они никому отдавать не собираются. Чудовищно разрослась и маргинальная часть общества, преступность стремительно сращивается с властью. А те, кто реально мог бы поднять страну на ноги, влачат жалкое существование и бдительные западные чиновники не дают им визы на въезд в свои страны. Народ нищает, идет очередная война и призрак новой революции или диктатуры бродит по ядерной державе.
Запад при этом угрожает России изоляцией и демонстрирует усталость от ее проблем. Но это всё равно, что, живя в сейсмической зоне, устать от землетрясений и попытаться изолироваться от их источника. Это можно сделать единственным способом: поменять место жительства, но я не думаю, что жители стран “золотого миллиарда” готовы перебраться на Луну.
Что же реально можно сделать в такой ситуации? Только одно: поддержать, наконец, не тех, у кого в России есть или будет в результате предстоящих выборов в руках власть (люди, не связанные с номенклатурой и криминальными кругами, к реальной власти, за редким исключением, не прорываются), а тех, кто со временем сможет создать в стране альтернативную, действительно рыночную экономику, основанную на развитии малого и среднего предпринимательства, и иное государственное управление. Это — небогатые, широко не известные российские профессионалы, которые уже не надеются на кредиты, инвестиции, открытие рынков, поддержку их идей и начинаний со стороны богатых соседей по планете. Если же они снова ничего не дождутся, то, боюсь, Запад потеряет Россию окончательно, приобретя на долгие годы массу серьезных поводов для беспокойства.
14 декабря 1999 г.