- Эй, ты! Да, ты, - к Нине вразвалочку подходил Тигр. Даже на расстоянии ощущался запах перегара. – Как дела?
Нина досадливо дернула плечом.
Опять он!
Ещё вчера она ясно дала понять, что все кончено. Почему он никак не угомонится?
- Слушай, я все уже сказала по телефону…- Нина осеклась. Тигр не спеша доставал из кармана какую-то стеклянную бутылку.
- Думаешь, мальчика нашла? – медленно, даже немного торжественно продолжал он. Поиграла и бросила? Я в кошки-мышки не играю, только если за кошку! – быстрым движением он отвинтил крышку и плеснул какой-то жидкостью ей под ноги. Асфальт зашипел и почернел.
Нина замерла. Она понимала, нужно бежать, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой (точно так, как описывали в книжках – а она-то раньше думала, это просто образное выражение). А Тигр не спешил (а куда было спешить: большой старый двор почти не освещен, прохожих поздним вечером здесь почти не встретишь). Он наслаждался произведенным эффектом, а может, действительно решил сыграть с ней в кошки-мышки.
- Теперь вот я с тобой поиграю, - подтвердил он её догадку. – А то хорошо устроилась. Как пойти в ресторан, Тигран хорош. Как купить навороченный телефон – Тигран нужен. А как целоваться – то с другим!
- Я не просила ничего дарить…
- Но, тем не менее, взяла! - в его черных глазах сверкнуло бешенство. Он шагнул ближе, выставив вперед бутылку.
Нина попятилась.
- Беги не беги – все одно догоню, никуда не денешься! И посмотрим тогда, кому ты будешь нужна, драная кошка! – он чуть качнулся, из бутылки чуть выплеснулась жидкость и прожгла рукав её куртки. Нина попыталась закричать – но получился только слабый писк. Это, видимо, окончательно распалило Тигра – издав какой-то гортанный рык, он замахнулся бутылкой, а Нина рывком присела и прикрыла лицо.
В следующую секунду раздался его утробный вой.
Нина открыла глаза. Тигран сидел, покачиваясь, на корточках, зажимая лицо ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону, а рядом с ним стоял неизвестный прохожий и растерянно сжимал в руках уже пустую бутылку.
Когда Тиграна увозили на «скорой», он по-прежнему зажимал лицо руками, и между ладонями струились слезы. Он ведь был очень красивым…
«Скорая» уже уехала, а милиционеры только завернули во двор. К Нине подошел тот самый парень, который подоспел в последний момент и перехватил руку Тиграна. Нина даже не спросила, как его зовут. Но говорить ни о чем не хотелось: девушка все представляла, как увозят её – почти ослепшую, навсегда изуродованную…
- Вы меня не знаете, - заговорил после паузы прохожий, - я давно хотел подойти, ещё от «Баррикадной», но вы так бежали…Меня, наверно, сейчас задержат и будут допрашивать…
- Меня тоже, - мрачно кивнула Нина.
- Да, но я хотел спросить…Не могли бы мы встретиться как-нибудь…когда все закончится?
- Зачем вы его облили? – пробормотала Нина вместо ответа. – Могли бы просто выбросить бутылку.
- Не знаю, - покачал головой парень. – Как-то так вышло…Но ведь он же сам хотел облить вас?
Нина молчала.
- Это ваш парень? – осторожно спросил он.
Нина неопределенно помотала головой.
- Понимаю, - вздохнул прохожий. – Извините, если не так… - он, ссутулившись, отошел в сторону.
На суде Нина свидетельствовала, что прямой угрозы действия Тиграна для неё не представляли, а бутылка с серной кислотой была лишь средством её испугать. Таким образом, из нападавшего Тигран превратился в потерпевшего. Один глаз после нескольких операций ему все же удалось спасти, хотя от былой красоты, конечно, не осталось и следа. Прохожего Костю, который вступился за Нину, суд (приняв во внимание блестящие характеристики с места его работы) приговорил к двум годам условно и штрафу в 100 тысяч рублей в пользу потерпевшего.
«Понимаешь, - объясняла ему потом Нина, нервно сжимая ладони, - он и так уже слишком наказан. Зачем ему ещё судимость и срок?». Костя понимающе кивал. Он не держал на неё зла.