75. Кентавры Альбиона

Книга Кентавриды
Британия, как известно, отделена от континента природным препятствием, которое французы называют Ла Маншем, а их островные соседи – Английским проливом.
Гиппокентавры -- не мореплаватели, поскольку не умеют строить ни лодок, ни кораблей, а перебраться через Ла Манш вплавь им, я думаю, вообще не по силам. Да и что им там было делать, пока в Европе не начались повсеместные гонения на инакосущностных?
До Альбиона в своё время дошёл в завоевательных походах Гай Юлий Цезарь, но я бы никогда не отважилась утверждать, будто именно он привёз с собою кентавров обоего пола, дабы они там беспрепятственно жили и размножались. Это было совсем не в духе римских правителей, которые всё ценное и редкое везли в Вечный Город. К тому же в «Записках» Цезаря и его последователей о кентаврах нет ни слова, и я верю, что нашим пращурам хватило ума не попадаться на глаза воинственным римским легионам.

Ещё менее вероятным выглядело бы предположение, что кентавры явились в Британию в свите Иосифа Аримафейского, который, как гласит одна из местных легенд, бежал после казни Христа из Палестины на край земли и захватил с собою священный Грааль, который спрятал так надёжно, что до сих пор его безуспешно ищут на огромном протяжении между Провансом, Пиренеями и Альбионом. Даже если бы обстоятельства действительно вынудили Иосифа податься в невероятную даль, и если бы лично он ничего не имел против двусущностных, то найти близ Иерусалима кентавров было, наверное, не под силу даже святому.

Тем не менее, изображения кентавров в Англии встречаются, причём достаточно древние, восходящие к раннему Средневековью и к романской эпохе.
Два кентавра присутствуют на очень старых монетах – кельтской (век мне неизвестен) и англо-саксонской (730-740 годы). Причём на второй из них, как считается, изображена кентаврида, держащая пальмовую ветвь (традиционный кентаврический мотив).

   http://kentauris.livejournal.com/197291.html
http://kentauris.livejournal.com/268234.html
(Кельтская монета)
 (Англо-саксонская монета из Эссекса, 730-740 г.)


Что касается связи кентавров с кельтами, то мне она кажется более чем вероятной. Кельты в древности населяли всю Европу, дойдя до Малой Азии (область Галатия, граничившая с Вифинским царством), а затем и до Тавриды. Не пересекаться с кентаврами они просто не могли. Сами по себе кельты, будучи народом варварским и воинственным, вряд ли питали братские чувства к двусущностным и убивали их с не меньшим рвением, чем любые другие двуногие, а порою и куда ожесточённее. Но кельтские жрецы, друиды, влекомые к древней мудрости и хранившие знания, запретные для непосвящённых, должны были проявлять к кентаврам интерес, а быть может, даже сочувствие (насколько оно доступно сердцам священнослужителей). Кентавры же, совсем не горя желанием делиться своими познаниями и умениями с людьми, иногда бывали вынуждены это делать – не из страха перед насилием, а из благородного чувства долга или даже по дружбе (опять же, если таковая вообще возможна со служителем культа). 

Двусущностным многое должно было нравиться в образе мыслей друидов: и то, что их мудрость передавалась только изустно, и то, что эти люди знали, любили и понимали природу, особенно лес, хорошо разбираясь в свойствах разных растений, -- и многое прочее.
Друиды, переправляясь с материка на Британские острова, могли взять с собою нескольких кентавров, искавших либо новых знаний, либо новых земель, где можно было бы поселиться в спокойном уединении. Среди нашего народа всегда находились любители рискованных приключений и странствий в неведомые края, так что вопрос заключался лишь в способе преодолеть морскую преграду.
Думаю, что, пока христиане не захватили духовную власть над Британией, этот остров действительно являлся прибежищем для некоторой части великого и вольного народа – части очень немногочисленной, ибо без человеческой помощи мы попасть бы туда не могли, -- и, вероятно, самой отборной, поскольку у друидов не было интереса помогать тем, кого они считали для себя бесполезными. Предпочтение, скорее всего, отдавалось звездочётам, знахарям, целителям, сказителям и музыкантам; как мужчинам, так и женщинам (присутствие кентавриды на старой кельтской монете об этом свидетельствует). В воинах кельты не нуждались, поскольку сами воевали так свирепо и яростно, что их боялись даже римляне.

Другой древний и загадочный народ, с которым была связана история британских кентавров – пикты, населявшие шотландские земли. Нынешние исследователи полагают, что пикты также были потомками кельтов, но не тех, что приплыли из Бретани, а других, переселившихся на Альбион из Иберии и потому называемых кельтиберами (об этом косвенно свидетельсвуют результаты сравнительного анализа генетического материала). Пиктов ныне старательно изучают, однако о них по-прежнему мало известно, поскольку их, как и нас, истребили, или вынудили ассимилироваться и забыть свои корни.
От пиктов осталось немало резных каменных изображений, среди которых встречаются и фигуры кентавров. Смысл этих изображений чаще всего неясен или противоречив, что даёт основание рассуждать об «эклектизме» пиктского искусства, в котором якобы произвольно сочетаются символы разных культур и мотивы разных мифов. Но мне-то кажется, что древние ничего не делали просто так, особенно, если учесть, что все эти рисунки запечатлены на камнях. Одно дело – бездумно исчеркать пёстрыми картинками листок бумаги, черепок или даже стенку. Другое дело – старательно выбить рисунок на неподатливом камне. Лишних движений при этом делать явно не захочется, и придётся ограничиться самым существенным. Только ключ к этому самому существенному давно утерян.
Один из этих камней, относящийся к раннему средневековью, когда пикты были обращены в христианство, предположительно истолковывается как история библейского пророка Даниила во рву со львами, и для такого толкования есть свои причины (иконографические параллели с другими воплощениями этого сюжета). В верхней части композиции нам предстаёт сам пророк, окружённый четырьмя львами (в углах находятся два львёнка, а в нижней – кентавр.

 http://kentauris.livejournal.com/25872.html

Но с кентавром тут не всё просто. По мнению исследовательницы Тины Мэнторп, изучавшей разные версии данного сюжета и их переплетения с другими мифологическими мотивами, здесь мог подразумеваться не обычный кентавр, а Энкиду – странный человекозверь, друг и сподвижник вавилонского героя Гильгамеша. Ведь испытание, котоому подвергся прорк Даниил, происходило именно в Вавилоне, и хотя Гильгамеш там был совсем ни при чём, местный колорит мог отразиться в трактовке библейского предания.
Догадка о том, что Энкиду мог быть не просто косматым дикарём, а настоящим кентавром, греет мою душу, но это выглядит слишком красиво и даже слишком просто. Не думаю, что такая трактовка объясняет все загадки пиктской кентавристики. Я не знаю, например, что за артефакты держит кентавр в руках: оружие это или священные символы, или ещё что-то. Мне кажется, что в одной руке у него топорик или небольшая секира, а в другой — факел. Оба предмета могут иметь как прямой, так и сакральный смысл. Традиционное пышное дерево на спине у кентавра чаще всего ассоциируется с «мировым древом», но, например, исследовательница Изабель Хендерсон, работа которой о пиктском эклектизме даже переведена на русский и присутствует в сети, полагает, что имелось в виду совершенно конкретное зонтичное растение «золототысячник», или «кентауреум», которым, согласно Плинию Старшему, лечил свою рану Хирон. Не знаю, можно ли им лечить раны, но в современной медицине его используют для лечения гастритов и других желудочных хворей.

Следующая волна кентаврических изображени прихлынула в Британию вместе с норманами, принесшими с собою типичные для всего европейского Средневековья мотивы и украсившие ими свои церкви двенадцатого и последующих столетий. Чаще всего это разнообразные кентавры-стрельцы с натянутыми луками, а иногда и с соответствующими надписями на латыни. В одном из соборов Оксфордшира такой кентавр поражает стрелой гигантского дракона (Геракл, умри от зависти!). Картина, конечно, вряд ли реалистичная, но лестная для нашего племени.

 
(Оксфордшир, кентавр-стрелец)

В Вестминстерском соборе в Лондоне (1250 год)  имеется известный рельеф, на котором с драконом доблестно сражается леонтокентавр. Этот образ я сочла бы всецело символическим, но само его присутствие в таком месте безусловно приятно.

 http://kentauris.livejournal.com/59485.html
(Вестминстер, 1250)

В уже упомянутом Оксфордшире находится собор Девы Марии, построенный в селении Иффли около 1170 года на средства богатой норманской семьи. Два кентаврических рельефа со стен этого собора не совсем тривиальны. Кентавр, торжествующий победу над львом (которого опять-таки застрелил из лука!) – образ довольно обычный. А вот кентавриду, кормящую грудью своего ребёнка, встретишь в средневековом искусстве нечасто (я знаю примеры лишь в испанской романике). Дитя, на мой взгляд, несколько взрословато – это далеко не младенец. Однако трогательность данной сценки выдаёт особое отношение мастера-резчика к своим моделям, которых он даже мог видеть где-то в лесах или скалах хоть Британии, хоть родной Нормандии. И вообще, поставленные рядом, эти изображения прочитываются как единое повествование о жизни семьи кентавров – жизни пусть трудной, но безусловно счастливой и вольной.


   http://kentauris.livejournal.com/100823.html
(Собор в Иффли, 12 век)

Довольно много кентавров присутствует в средневековых рукописях, хранящихся в Британской библиотеке и различных университетских закромах. Не все эти рукописи местного происхождения, но, если они попали в Англию, то значит, стали частью здешнего культурного достояния и вошли в фонд английской кентавристике. Обычно кентавры присутствуют в книгах, рассказывающих об астрономии (знаки Зодиака) и медицине (целитель Хирон).

 http://kentauris.livejournal.com/67425.html
(Стрелец и Козерог. Рукопись из Британской библиотеки)

 http://kentauris.livejournal.com/66626.html
(Стрелец. Рукопись из Кембриджа)

Некоторых кентавров из английских соборов 14-го и последующих столетий я уже показывала; они чудесны и очень симпатичны, и в их образах, как правило, нет ровно ничего, обнаруживающего предвзятое или враждебное отношение к ним со стороны ваятелей или заказчиков.


 http://kentauris.livejournal.com/189966.html
(Вустер, собор. Мизерикорд)

http://kentauris.livejournal.com/100585.html
 http://kentauris.livejournal.com/142163.html


Но, чем ближе к нашему времени, тем меньше свидетельств о возможных встречах британцев с живыми кентаврами. Одной из загадок «туманного Альбиона» является то, что, при отсутствии явных конфликтов людей с двусущностными, последние всё-таки вымерли или, как и везде, ассимилировались. Думаю, одной из причин такого положения дел стала оторванность Британии от континента, обрекшая местных кентавров, и без того крайне малочисленных, на угасание всего рода или на вынужденный переход к антропоморфности, позволявшей сохранить хотя бы кентаврический дух, передаваемый из поколения в поколение, а также память о нашем присутствии на британской земле.
Изображения кентавров в английском искусстве 18-го – 20-го веков не очень-то обильны и не слишком интересны. В них нет ни ярой ненависти, ни ностальгической нежности, — противоречивым чувствам, обуревающим пылких галлов, как нет и философски глубокого признания в тайном сродстве душ, наблюдаемого у германцев (о них речь впереди). Либо классический академизм по итальянским лекалам  (художник конца 18 века Джон Флаксман), либо аккуратный квазиреализм (скульпторы конца 19 – 20 веков). Многие весьма элегантны, однако ясно, что художники в глаза не видели живых кентавров и сами к ним никакого отношения не имели.
Излюбленная тема англичан – воспитание Ахилла мудрым Хироном; этот сюжет встречается чаще прочих, в том числе практически в наши дни.


 http://kentauris.livejournal.com/206479.html
(Фетида поручает Ахилла Хирону. Роспись в Музее Виктории и Альберта в Лондоне)

 http://kentauris.livejournal.com/202718.html
(Уильям О’Коннор. Хирон и Ахилл)

Художник Тревор Стабли в своих картинах рубежа 1990-х – 2000 годов неоднократно изображал развесёлых кентавров, то ли выступающих в цирке или балагане, то ли дружащих с бесшабашной актёрской братией и вовсю крутящих амуры с танцовщицами варьете и гимнастками.
Такой неожиданный для сдержанных британцев карнавальный, почти бразильский по кричащей яркости мир, открывается в его полотнах – запоминающихся, хотя и не слишком значительных.

  http://kentauris.livejournal.com/138345.html
(Тревор Стабли. Картины 1998-2000 годов)

Не менее красочен мир, предстающий в работах другого англичанина с весьма интересной биографией. Это Джон Фоулер, родившийся в 1937 году, получивший классическое английское филологическое образование со специализацией в античной и германской словесности, а затем учившийся живописи в Новой Зеландии, работавший в самых разных странах, и осевший, наконец, в Германии — в качестве университетского профессора и оригинального живописца и графика.
Именно работы Фоулера заставляют меня подозревать, что он может быть нашим тайным собратом. Отсюда — и его влечение к античности и столь живое, некнижное, её понимание, и его тяга к соранившимся на периферии Земли первозданным мирам (тем же новозеландским маори), и его пристрастие к Германии, где кентавры всегда чувствовали себя вольготнее, чем в соседних краях.

 http://kentauris.livejournal.com/606724.html
(Джон Фоулер, «Знак огня»)

Представлены кентавры и в английской словесности, ибо присутствуют в двух знаменитых эпопеях 20 века, оказавших огромное воздействие на умы всего человечества: в «Хрониках Нарнии» Клайва Льюиса (1898—1963) и в романах о Гарри Поттере нашей современницы Джоан Роулинг. Ни один из этих авторов кентавром не был, и наши собратья занимают в их книгах хоть и важное, но второстепенное место, и тем не менее о них стоит поговорить, поскольку благодаря экранизациям эти книги уже сделались частью современной массовой культуры.
И Льюис, и Роулинг отдавали себе отчёт в том, что без кентавров и прочих двусущностных земной мир изначально не мыслился, и не мог считаться ни полным, ни совершенным. Даже если люди не понимают кентавров, а те не желают с ними сближаться, факт остаётся фактом: в Лесу Бытия великому и вольному народу отведено своё место, которое неоспоримо и неотторжимо. За одно только это я глубоко уважаю обоих писателей, что бы там ни говорили о «расизме» Льюиса или о «масскультовом» духе поттерианы Роулинг. Совершенно верно отмечено и то, что кентавры склонны являть себя лишь людям особого духовного склада (назовём его магическим, хотя не все из них действительно принадлежат к волшебникам; герои Нарнии – просто дети, мышление которых априорно открыто любым допущениям). Но и тут имеются свои барьеры, как и свои особые случаи (кентавр Флоренц, пошедший на сотрудничество с людьми из Хогвартса и исторгнутый за это предательство из кентаврического братства). Доверчивость и излишняя разговорчивость может слишком дорого стоить последним остаткам великого и вольного народа, поэтому самодостаточное существование кентавров в замкнутом анклаве Запретного леса, описанное у Роулинг – жестокая необходимость.
Я бы даже предположила, что такие леса в Британии всё ещё есть – разумеется, не в окрестностях Лондона, Оксфорда или Кембриджа, а где-то в глубинке – скажем, в Шотландии. И талантливый скульптор Эмма Стотхард, творящая свои изваяния лошадей, зверей и кентавров из ивовых веток, могла видеть то, что запечатлела, своими глазами.

  http://kentauris.livejournal.com/192255.html

Ведь, как ни старались христиане извести в Англии магов и ведьм, а они всё равно сохранились, ибо тайное знание неистребимо. К тому же далеко не все жители Альбиона – анлосаксы и потомки норманов; немало ведь тех, кто ведёт своё родословие от тех же пиктов, кельтов, скоттов и прочих древних жителей этой земли, -- а стало быть, не отрекается от завещанных пращурами преданий, традиций и способов мировидения.

У меня есть сильное подозрение, что с кентаврами (или по крайней мере с одним из них) должен был водить знакомство и величайший британский маг Мерлин, превратившийся ныне в фигуру столь же легендарную и обросшую всякими мифами, как и наш праотец Хирон. Уж очень много тут обнаруживается общего. Больше того, если взглянуть на сказания о Мерлине с нашей точки зрения, может даже возникнуть предположение, что и сам волшебник мог быть потомком кентавров. Ведь о нём шла молва как о том, у кого «нет отца». Тут вовсе не подразумевалс факт его незаконнорождённости, ибо в таком случае какой-то отец у мальчика всё-таки был, пусть скрывший своё имя или исчезнувший без следа. И уж вряд ли современники Мерлина всерьёз считали его сыном Бога или Дьявола (хотя, наверное, были и верившие подобным домыслам). Другое дело, если ребёнок был рождён на свет от существа, которое не являлось ни сверхъестественным, ни всецело антропоморфным. Тогда, по человеческим меркам, отца у него действительно не было, ибо ни в какой родословной нельзя было записать (да и сейчас нельзя): отец – кентавр.
Мерлин родился двуногим; такое, как мы знаем, нередко бывает при сочетании кентавра и женщины либо нимфы. Я полагаю, что матерью мага стала не простая смертная, а посвящённая ведьма или жрица древнего культа, прекрасно знавшая, кто такие кентавры, и не питавшая к ним обычного человеческого предубеждения. И я бы не стала исключать, что со стороны отца Мерлин мог быть дальним потомком Хирона (родословие по этой линии практически не прослеживается, но это совсем не значит, что кровь величайшего из кентавров канула в вечность; по крайней мере у двух его дочерей были дети и внуки, а о судьбе сына вообще ничего не известно, и тут можно строить любые гипотезы).
Слишком уж много очевидных совпадений. Место обитания британского мага – пещера, как и у Хирона. Мерлин невоинствен, как и Хирон, хотя способен воспитать могучего и непобедимого воина (параллель Ахилл – Артур). Излюбленные сферы интересов Мерлина – те же, что у Хирона: астрономия и астрология, врачевание, музыка. Мерлин, как и Хирон, способен давать мудрые советы правителям, но сам к власти не рвётся, ибо мир людей – не его мир. Разве что Хирон был женат и довольно общителен, так что в его просторной пещере порой бывало и шумновато, — а Мерлин оставался безбрачным, кроме позднего приключения с Вивианой, и больше склонен к уединению.
Догадка о кентаврической природе Мерлина пришла в голову не только мне. О чём-то подобном говорил религиовед и искусствовед Роман Багдасаров в своей работе «От альфы до омеги русского центавра» (1997), хотя с его трудом я познакомилась, лишь уже додумавшись до многого самостоятельно. Ну, значит, эта идея не столь безумна, как может показаться человеку, далёкому от кентаврических изысканий.