В преддверии очередной годовщины событий, описанных мною здесь на Прозе в воспоминаниях «Март 1953 г. Как это было» (смерть Сталина), недавно окинул взглядом полученные на это произведение рецензии-отклики от людей разного возраста. Нарисовалась интересная картина и столкновение мнений. Познакомьтесь с некоторыми откликами и Вы, читатель. Думаю, что на фоне современных суждений, ваши представления о том времени станут полнее. И еще, вопрос к молодым - то, что происходило недавно в Северной Корее в связи со смертью их вождя и то, о чем пишут читатели, это явления одного порядка, или есть в чем-то принципиальные различия? Как Вы думаете?
*****
В пятьдесят третьем году мне было десять лет, мы тогда жили в Латвии, про похороны Сталина ничего не помню, телевизора у нас тогда не было, только радио. Слышал разговоры взрослых дома, в школе, но сам вряд ли осознавал случившееся.
Владимир
Так интересно читать о том, что происходило. И верится, конечно, и немного непосебе, что было такое время, события - а для тебя это уже история!
В 1953 г. мой папа ходил в первый класс. Он утром собирался в школу, когда женщины в нашей коммунальной квартире начали плакать. Его младший братишка спросил у папы "А почему они плачут"? -"А им каши не дали"! Так мне рассказывал папа.
Анжелика
Посмотрел рецензии: одни благодарят за свидетельства очевидца, другие хвастаются своей тогдашней осведомленностью ("сатана" и т.п.). Для них добавлю капельку к свидетельствам очевидца.
Мне в тот момент 18 лет, студент. Я был воспитан ТОЙ эпохой и на траурном митинге в актовом зале института искренне ревел, как корова. В Москву не поехал, осознавал необходимость дисциплины, порядка и пр. Позже узнал то, о чем Вы не написали: в толчее приехавших было много несчастных случаев: люди погибали, затоптанные напирающей неуправляемой толпой.
Через несколько дней я написал поэму на смерть вождя и пошел советоваться с парторгом института, в какую газету ее отправить. Парторг оказался мудрейшим человеком: он понимал, что нельзя было мне тогда сказать, что через несколько лет я горько пожалею о написанном. И он сумел убедить меня, что поэму надо подработать и дать ей "вылежаться", а опубликовать лет через пять. Как я был благодарен ему много лет спустя, когда, узнав и поняв многое, я осознал, как было бы мне стыдно и обидно, если бы он не придержал меня и поэма была бы опубликована!
Мальц Эдуард Лазаревич
Как это было, мне рассказала моя мама. Она родилась пятого марта 1946 года. В тот год она уже осознанно приняла слова своей бабки Дашковой Ольги Ивановны: «Сатана умер». Я же совсем недавно узнала из мемуаров Галины Вишневской, что в тот же день умер Прокофьев, на могилу которого не нашлось ни одного букета.
Дашкова
В пятьдесят третьем мне было семь лет. Помню все. Но главное что понял сейчас, вывода из прошлого не сделано. Ибо вместо дельного анализа - тройка скоморохов на ТВ. И самое главное, как бы ни было печально прошедшее, это наше прошлое. Ведь не один человек, как бы он не был велик или мал, не откажется от своей матери, какой бы она у него не была.
Георгий Митин
Странно распоряжается история. Я появился на свет в Карлаге, где и познакомились родители. Не будь Сталина и репрессий, не появился бы на свет…
Леонид Силаев
А у меня мать со старшим братом, ему было 11 лет, топили печку, и поэтому на похороны как-то не успели, хотя собирались. А до моего появления на свет оставалось ещё полгода. Что Бог ни делает, всё к лучшему.
Алекс.
И Вы даже не обрадовались когда усатый тараканище сдох? У меня вся семья ликовала. Шампанское пили.
Неуловимый Ковбой
Это история, которая пишется очевидцами.
Мне тоже было как-то не по себе. Что будет дальше и как?
Я стоял в курсантском строю и видел, как плакали некоторые офицеры - нервы поистрепаны войной... Но, если честно, меня занимало другое: шестого марта у меня день рождения. А ну как нельзя будет праздновать! Траурный день, как и с Лениным было... Бог миловал.
Виталий Полищук
Очень удивительно. Всенародный психоз какой-то. Сдох тиран, грузин, нерусский человек, а все сопли распускают и мчатся к его гробу. Думается мне, что в то время были-таки люди, которые не поддались этому наваждению, никуда не поехали, сидели спокойно себе дома, ждали, пока эта суета пройдёт, прекрасно понимая, что всё это - БРЕД.
Дорыш
Мне было тогда четыре годика, и помню только, что плакала моя бабушка...
Казбек Байтуов
Я, тоже, с высоты "детсадовского горшка" видел это страшное событие, нас в тот злополучный день даже не кормили, видимо, чтобы мы лучше запомнили это событие!
Я, с большой осторожностью, рассуждаю о тех событиях, я всегда держу в голове анекдот "моими глазами".
Сигов Игорь Иванович.
А промасленная газетка та с вождем могла обойтись владельцу статьёй 58...
Сергей
А мне в этот момент был год и полтора месяца. Я, естественно, ничего не помню. Но помню, что мы, детвора, когда были чуть постарше, спрашивали часто друг у друга: "А ты кого больше любишь: Ленина или Сталина?" Я почему-то всегда отвечал: - Ленина.
Владимир Шувалов
А я в это время стояла на парадном крыльце школы, выстроенной из плотно-го красного кирпича неизвестных времен, и, слушая громкоговоритель, плакала, наблюдая, как мальчишки прыгают вверх-вниз с того же самого крыльца. Придя домой, рассказала бабушке о событии и была удивлена ее реакции: "Умер, значит?". Отвернувшись, она вытерла косынкой слезы и вышла. Спустя годы, я поняла ее: не плакать было нельзя. Плакать, видимо, не хотелось: в 38-м был расстрелян впоследствии реабилитированный дед... Это было на юге Украины.
Люся Елисеева
Мои воспоминания.
Мама в палисаднике просеивала шлак от предыдущей топки, вдруг входит, вся в слезах по саже - по радио передали, что скончался товарищ Сталин. Если бы сообщили, что завтра будет конец света, вряд ли были многие более поражены. Сталин - вся наша жизнь, все достижения и победы. Он был и кумиром и Богом для нас, пионеров и комсомольцев, живших на совершенно иной планете - тех, разумеется, кого по счастливой случайности не коснулось его "всевидящее око" и длань ГБ. Не было даже разговоров о тех репрессиях, что творились в стране ("вражьи голоса" надёжно глушились, и был по-настоящему "железный занавес"). Все были растеряны и подавлены - не представлялось, как это завтра взойдёт солнце и, как это мы будем жить без него. Это, возможно и внешне у некоторых, было единое чувство утраты - если бы предложили отдать жизнь, чтобы ОН жил - с радостью выстроились бы миллионы. Я пишу о тех днях с позиции своего 16-летнего возраста. Вера в него, хотя уже и с сомнениями, была до 1964г, до падения Хрущёва, использовавшего этот мощный рычаг для борьбы со своими бывшими соратниками по крови. Но, когда и с его падением не последовали опровержения (как с "делом врачей") понял, что всё не только правда, но лишь вершина приоткрывшегося айсберга... А потом, крановщик СУ, где вскоре работал, рассказывал, как ночью на "удавку" он валил бронзового Сталина перед Симферопольским вокзалом, где в море цветов и венков под рёв сирен и паровозов 9 марта 1953 рыдали в безутешном горе простые советские люди...
Эдуард Кукуй
Мама рассказывала (мы тоже из Питера). Она ещё застала раздельное обучение и училась в женской школе на 9 линии В.О. Тогда она была в 9 классе.
Узнав о смерти Сталина, все плакали. И была у них учительница физики, ещё с царских времён работавшая в этой школе. Подпольная кличка у неё была Физюля. Боялись её все до икоты. В общем - целый класс рыдающих барышень и входит Физюля. Обводит всех колючим взглядом и так ехидно-ехидно, с нотками злорадства, спрашивает:
- Ну, что ревёте, дуры?
Анастасия Игнашева
Не моя история, но все же...
Свекровь рассказала:
Директор техникума, где она тогда работала, собрал всех в актовом зале и сказал:
- Товарищи! Человечество стало на голову ниже. Умер товарищ Сталин, - и заплакал.
И весь зал, и она тоже - дочь "троцкиста", и племянница "врагини народа", заплакала тоже!
Люси Матье
В те годы все мы были ослеплены "Величием" вождя всех народов. Я учился тогда в седьмом классе и написал стихотворение "На смерть Сталина" и отправил в газету "Смена". Помню лишь отрывок из него:
Радио долго молчало,
Но всё же сказало оно:
"Товарищи, умер Сталин,
И сердце не бьётся его"
Люди замерли молча,
У радио стоят не дыша.
Не будут они слышать больше
Голос дорогого Вождя.
Стихотворение было опубликовано, а я получил ответ из редакции газеты, что его текст направлен в Москву в музей подарков Сталину, который должен открыться в ближайшее время. Двое парней из нашего класса пытались поехать в Москву, но их вернули - сняли с поезда. И что интересно, все мы находились как под гипнозом, искренне веря в то, что со смертью Сталина развитие страны остановится.
Владимир Заславский
Мне лет было около пяти. Дед мой у тарелки-радио плакал, когда Сталин умер, а бабушка говорила: "Один жулик сдох - другой будет..." Дед крутой был, вспыльчивый, чуть не убил мать своих детей. И это не как-то иносказательно, но именно прямо. Успел зять топор у деда отнять. Убил бы точно. И в тюрьме он сидел по причине своей вспыльчивости. Покалечил одного.
Меня дед любил. Между ними вот так я и рос. Именно потому и понял, что некая высшая справедливость - это интересы самого высокого начальника.
Дед руководствовался высшими интересами, а бабушка - интересами семьи. Сын ее на войне погиб, тот сын, что от первого мужа, который тоже с войны не вернулся, c гражданской из армии красной после царской в войне германской. Эти две правды для меня были обе правдами.
Уважать надо все прошлое. Все без исключения по той простой причине, что его уже никому исключить нельзя. Все. Если кто-то, что-то из прошлого пытается исключить, он явный мошенник.
Николай Маг
Мой ныне покойный отец, дошедший до Берлина, на мои слова о неправильной политике Сталина ответил: знаешь, люди шли в атаки с призывами: За Родину, За Сталина! Никто не мог их заставить в эти минуты кривить душой. Мы вместе со Сталиным выиграли войну, а теперь он плохой.
Эти слова отца мне запомнились на всю жизнь и изменили моё мировоззрение.
Александр Царёв Дубль
Я, тогда студент МГУ, был в этот день у выхода из метро, станция Библиотека им. Ленина, рядом с приемной Калинина на Воздвиженке (тогда проспект Калинина). Проход на Моховую был перегорожен грузовиками, и меня там основательно помяло, толпа почему-то попыталась пройти через грузовики на Моховую, к ним сильно прижало, но обошлось, а многие пострадали, кричали от боли - мурашки по коже.
Владимир Разумов
Я знал многих очевидцев тех событий, москвичей в том числе. Даже сейчас в своих воспоминаниях они говорят о том чувстве всенародной скорби, которое царило тогда в Москве. Ведь туда съезжались только те, кто искренне и беззаветно любил Сталина.
Но "на местах" было и другое. Бывший "гебешник" тех времён рассказывал, что на митингах они следили за реакцией митингующих, было много тех, кто с трудом сдерживал радость, притворяясь скорбящим.
Поражаюсь смелостью ректора Вашего института: наказать студентов за то, что они ездили на похороны "товарища Сталина"! И ему за это ничего не было?
Виктор Бейко
Уверен, что все так и было. Но ведь не любопытство влекло Вас тогда в Москву? А что? У меня есть старый добрый знакомый, он тогда, как и Вы был ленинградским студентом. Так они с ребятами поехали в Москву не пассажирским поездом, а товарняком, как ни странно, в пустом открытом вагоне. Чуть не померзли по дороге... А мне было 10 лет, когда умер Сталин. И я отчетливо помню, как всю нашу начальную мужскую школу выстроили в школьном коридоре в момент похорон, и как навзрыд плакал мой первый учитель, всегда спокойный и невозмутимый Андрей Константинович, как плакали мои товарищи-пацаны, лишенные войной хорошего детства, а многие и родителей. Гудели гудки. И было мрачно и тяжело на душе. А накануне мы с мамой шли в Таганроге к памятнику Сталину на улице Ленина в длинном черном нескончаемом потоке людей. Я никогда прежде не видел в начале марта живые цветы, а тут весь памятник ими был буквально завален. И у меня маленького мальчика билась в голове одна мысль - Как мы будем жить дальше без него? Это что массовый психоз или все же что-то другое. Когда умер Ельцин - у меня груз с плеч свалился, когда умерли Брежнев. Андропов, Черненко - никаких шевелений, умерли и умерли. Такие вот размышления.
Сергей Николаевич Емельянов
1985 год. Командировка в Москву. Прибываем в день похорон Черненко. Естественно пытались попасть в Колонный зал. Не попали. Поздно, уже не пускали. Пытаемся попасть на Красную площадь. Кругом оцепление, не пускают. Пристраиваемся в хвост колонны какого-то предприятия. Маленький, невзрачный суетливый человек замечает нас – посторонних. Непонятно почему, ревностно пытается изгнать. Говорим ему что-то типа: Вы против того, чтобы мы скорбели вместе с вами по поводу кончины Генсека КПСС? Он тут же стушевался и пропал с наших глаз. Стояли почти напротив мавзолея. Трудящиеся без тени скорби на лицах отбывают очередную траурную повинность. Обсуждают бытовые проблемы, кучкуются человек по пять – пьют водку. Другие рьяно обсуждают, спорят – на этом месте стояли в прошлый раз или правее. Милиционеры призывают к тишине. Морозно. Скорее бы уж. Вот такая разница!
Федор Сван