И всё пошло точно по сценарию, описанному Сонечкой. Оказывается, уже вчера делегация из отдела была у директора, чтобы передать петицию с просьбой поменять начальника отдела. Вечером было назначено разбирательство, о чём меня официально известили. Все прятали глаза, а я делала вид, что ничего особенного не происходит. Соня дала чёткие инструкции, и я им честно следовала.
Сорвалась в обеденный перерыв. В отделе никого не было, всех смело, словно метлой, а я бездумно смотрела в окно, собираясь с силами, чтобы дотянуть до конца рабочего дня. Раздался стук, и на пороге появился муж Галины Сократовны. По её рассказам я его представляла достаточно хорошо, да и встречались мы пару раз на каких-то общих праздниках. Правда, он был нелюдим и, видимо, порядочный самодур. Однажды Галина рассказала, что в молодости он изрубил топором все её платья, когда она собралась по путёвке поехать в Ленинград. Не поехала.
Кстати, Галина была женщиной весьма яркой, и её даже можно назвать красавицей, если бы не чрезмерная худоба и бледность. Муж являл полную противоположность: невысокий сморчок, с жидкими свалявшимися волосами и намечающейся лысиной. Он резко подошёл к моему столу и стукнул по нему кулаком. Визгливым голосом прокричал:
- Да что ты себе позволяешь! В гроб хочешь мою жену вогнать? Интриги, понимаешь ли, развела!
Я опешила и не могла сообразить, что ему ответить. А он продолжал орать:
- Да всё, что тут сделано, это заслуга Гали. Ты пришла на всё готовенькое. Начальница, понимаешь ли…. Да у тебя голова, только чтобы шляпки носить!
И тут я не сдержалась. Подбежала к столу, шарахнула по нему линейкой:
- Вон отсюда, гриб поганый!
Он попятился, попытался что-то ещё сказать, но я так махнула стальной линейкой, что он вмиг исчез за дверью.
А я начала так хохотать, что легла на стол и, задыхаясь, повторяла:
-Шляпки! Боже мой, шляпки!
Наверное, это была форменная истерика. Но я всё-таки успела привести себя в порядок: умылась, причесалась и даже навела некоторую красоту. И продолжала размышлять по поводу шляпок. Да, была у меня такая слабость. Наверное, со стороны я выглядела весьма недалёкой дамочкой. Шляпки!
От злости у меня резко поменялось настроение. И мой любимый коллектив с недоумением смотрел, как я улыбаюсь и даже иногда напеваю. Наверное, думали, что слегка тронулась умом. В пять часов мы все были у директора, где присутствовали кроме председателя профкома, почему-то и главный бухгалтер, и ещё несколько человек из управления. Донос на меня был прочитан с выражением, а я внимательно вглядывалась в лица тех, кто ещё недавно был мне так дорог, и кого я считала почти своей семьёй.
Наступила тишина. Директор спросил, кому дать слово. И тут встала Раиса Романовна. Она говорила очень тихо:
- Вы знаете, я намного старше вас. И многое видела на своём веку. Мне приходилось работать в геологической экспедиции, с бывшими зэками и бичами. Но, никогда, слышите вы? Никогда я не встречалась с подобной подлостью.
Она повернулась и вышла. Я тоже встала и положила на стол директора заранее написанное заявление об увольнении.
(продолжение следует)