Георгий Каюров
Париж в Кишиневе
Часть вторая
Прошло три месяца с того дня, когда Наденька стала добычей Виктора. Наступил сен-тябрь, а вместе с ним и холодные осенние вечера. В парке Пушкина играла музыка. Для многих горожан это показалось странным, и люди потянулись посмотреть. За последние пару лет набиравшей темпы «перестройки» парк сильно изменился. Фонари разбиты, туалеты загажены, никто не спешит убирать, мусором засорены газоны и даже скульптуре мишке, сделанной из бетона, оторвали голову. И тут музыка, да еще на весь парк и центр Кишинева. Люди так и стекались в парк и буквально устремлялись к фонтану, чтобы удовлетворить ностальгирующие по прежним временам воспоминания. Светлая надежда на лицах всех роднила и объединяла. Некоторые находили обычным, как и прежде, здо-роваться со всеми подряд. Встречались и мрачные посетители, но они тоже, хоть и не спеша, подтягивались к фонтану.
На улице Киевской у входа в парк Пушкина остановился автомобиль, весь сверкающий никелированными детальками, и оттуда выпорхнула наша знакомая – хорошенькая блон-диночка Наденька. Вслед за ней, тяжело оттолкнувшись, вылез из машины Виктор.
Наденька блистала красотой, шикозным, богатым и модным нарядом, и в ее прекрасных ушках поблескивали сережки с маленькими бриллиантиками. Так заверил Виктор. Опытному глазу понятно, – обычные фианиты. Но! Даритель сказал бриллианты, значит бриллианты. Виктор слегка погрузнел, но самодовольно улыбался и, оглядываясь, корчил оплывшей физиономией по сторонам:
– Здрасьте… здрасьте… здрасьте… – выпускали его пухлые губы направо и налево.
Эта парочка, минуя фонтан и поглазев на многолюдье, направилась прямо к ресторану. У входа их поджидал швейцар, и, судя по его угодливой улыбке, места для денежных гостей были припасены. Наденька смело порхнула мимо швейцара, он ее не заботил, и привычно направилась к отведенному для них столику. Она уже не терялась и даже не краснела, как прежде, а наслаждалась жизнью и пользовалась всеми ее благами. Сунув швейцару пятерку, Виктор вперевалочку двинулся догонять свою спутницу.
– Тебе чего заказать, Викторчик? – сухо поинтересовалась Наденька, перелистывая ме-ню.
– Пить, пить и пить, – тяжело опускаясь в кресло, проговорил Виктор. С него пот лился градом.
– Я выпью ликер кофейный, – капризно надув губки, Наденька отбросила меню в сто-рону. – Все одно и то же.
Виктора не занимали ни настроение, ни капризы спутницы. Он дежурно улыбнулся ей и принялся обтирать платком запотевшее лицо. Презрительно взглянув на спутника, у На-деньки снова испортилось настроение. Она скучливо потянулась и осмотрелась по сторонам. Ее взгляд остановился на знакомой физиономии, которая лучилась золотыми коронками, и, как только их взгляды встретились, физиономия тут же помахала веером. Это была Клавдия Платоновна. Наденька просияла, кивнула ей своей хорошенькой головкой и пристально посмотрела на юную брюнеточку, скромно сидевшую справа от Клавдии Платоновны и восторженно глядящей на Наденьку. Клавдия Платоновна пальцем перегородила губы, заговорщицки повела глазами и, откладывая веер, встала из-за стола. Она на ходу что-то шепнула своей спутнице и направилась к выходу.
Не прошло и четверти часа, как наши старые знакомки встретились после трехмесяч-ного перерыва. Клавдия Платоновна, завидев «племянницу», резво пошла навстречу. Они обнялись и расцеловались.
– Довольна ль ты им? – радость встречи не помешала Клавдии Платоновне начать с бесцеремонного вопроса.
– Ужасно глуп и прижимист, – Наденька недовольно скривила губки. Она не смогла скрыть, внезапно нахлынувшую тревогу, и, ничего не придумав убедительнее, просто от-вернулась.
– Я, напротив, слышала, живешь как вишня в шоколаде, – голос Клавдии Платоновны прозвучал в той тональности, которая красноречиво отображала, что его хозяйка не по-терпит лжи. Наденька слегка зарделась, но через мгновение ее личико покрылось белыми нервными пятнами. Предчувствие не обмануло – предстояло выдержать натиск Клавдии Платоновны.
– Про подруг совсем забыла, – Клавдию Платоновну не волновала нервозность моло-духи. – Ты что же думала, я тебя задаром свела с Виктором?
– Что значит «задаром»? – обижаясь, переспросила Наденька.
– Не прикидывайся пень-колодой. За то, что пользуешься Виктором, помесячно платить следует.
Наденька хотела что-то возразить, но, взглянув на Клавдию Платоновну, поняла, – это бесполезно. Её «благодетельница» крепко держала ситуацию в своих «когтях». Ничего не ответив, Наденька порылась в сумочке и тайком сунула деньги в руку Клавдии Платоновны и попытавшись перевести разговор на другую тему, объявила:
– Я недавно встретилась с вашим старым знакомым Михаилом Яковлевичем Лившицем… – она еще что-то хотела сообщить, но не успела. Клавдия Платоновна быстро заглянула в руку, пересчитала бумажки и зло уставилась на свою неумело хитрящую подопечную.
– Зубы мне не заговаривай, – процедила она. – Хочешь пятисотенной за три месяца рассчитаться?
– Тёть Клава, – плаксиво начала Наденька.
– В племянницы не спеши записываться, – грубо оборвала её «тётка». – Гони еще тыщу.
– За что тыщу-та? – широко раскрыв глаза, искренне удивилась Наденька.
Клавдия Платоновна оглянулась по сторонам и, резко дернувшись вперед, вцепилась в щеку «племянницы» и давай рвать из стороны в сторону.
– Я тебе на всю жизнь память на лице оставлю, – шипела в ухо стонущей от боли де-вушки озверевшая в злобе Клавдия Платоновна.
Наденька все-таки не выдержала пронзившей боли и вскрикнула, но тут же закусила губы и тихо заплакала, покорно пригибаясь вслед, куда таскала её «наставница». На спа-сение Наденьки вдали на аллее показалась пара прогуливающихся. Клавдия Платоновна еще раз зло дернула за щеку, да так, что Наденька свалилась на колени и так и осталась сидеть, горько расплакавшись в ладони.
– Быстро вставай! – в истерике зашипела Клавдия Платоновна. – Люди идут. – И, пе-рескакивая через «племянницу», с силой пнула её. – Тыщу тотчас же принесешь.
Клавдия Платоновна виляя иссохшими бёдрами пошла прочь. Борясь с обидой, со сле-зами, льющимися ручьями, Наденька осталась на земле. Она подождала, пока пройдут прохожие, вытерла слезы и, насколько можно, привела себя в порядок.
Когда Наденька вернулась в кафе, заждавшийся Виктор прохаживался у входа на улице. Всплеском рук он встретил свою возлюбленную.
– Любовь моя, что с твоим лицом? – от его взгляда не скрылась расцарапанная щека Наденьки.
– Рухнула в кусты, – спокойно ответила она.
– Как так могло случиться? – останавливая за руку подругу, Виктор повернул за под-бородок лицо Наденьки к свету.
– Что ты себе позволяешь!? Что, я и упасть не могу, – раздражаясь, вырвала свою руку Наденька. – Говорила тебе, не бери эти туфли, я в них как хромая лошадь.
– Ты же сама убеждала меня, что они удобные, – растерялся Виктор.
Наденька, прикрывая платком щеку, быстро прошла за их столик. Заказ стоял на столе. Она залпом выпила ликер, хотя пришлось постараться, поскольку ликер был густой и тягучий. Подошедший следом Виктор что-то пытался объяснить, но Наденька не слушала. Ее головка была занята поиском ответа на вопрос: под каким предлогом попросить у Виктора тысячу рублей. По сегодняшним меркам были невесть какие деньги, но все-таки. Не-ожиданно Наденька встретилась взглядом с Клавдией Платоновной, которая энергично указывала глазами на Виктора и грозила «козой». Наденька состроила ей мину и резко повернувшись к своему спутнику обвила его руку и, прильнув к его плечу тихо попросила:
– Викторчик, ты не мог бы дать мне тысячу рублей?
Виктор не ответил, а продолжал сидеть не шелохнувшись.
– Ну, Викторчик! – капризно пропела Наденька и стала игриво дергать возлюбленного за руку, но не помогало. Тогда Наденька совсем по-детски залезла коленками на диван и, обвив Виктора за шею, принялась шептать ему на ухо и каждое сказанное слово подкреп-лять поцелуем в щеку. Виктор не выдержал, его лицо смягчилось в довольной улыбке.
– Ты скажешь, что с твоей щекой? – доставая портмоне, поинтересовался он.
– Викторчик, я же объяснила, – скуксившись и смешно вытягивая губки, пролепетала Наденька. Она продолжала висеть на плече возлюбленного. – Я шла по аллее. На встречу шли каких-то два урода. Они так шли, что я не смогла с ними разминуться, оступилась, каблук соскочил с асфальта на газон, и я рухнула в кусты.
– Ты пошла в туалет. Как ты оказалась в парке? – горячился Виктор.
– Я так плакала, – сделав вид, что не расслышала вопроса, Наденька достала носовой платок и уткнулась в него лицом. Плечи её дрогнули от нового приступа слез. И в этот раз Виктор не выдержал. Он обнял возлюбленную и принялся утешать. За всей этой комедией восторженно наблюдала Клавдия Платоновна. Гордость за свою подопечную распирала её. Клавдия Платоновна неожиданно засобиралась. Она подозвала официанта и попросила счет. Новую «племянницу» она предусмотрительно отправила на улицу. Глядя со стороны, можно было подумать, что женщины что-то вспомнили и заспешили, на самом же деле Клавдия Платоновна увидела, как тысячу рублей перекочевали из портмоне Виктора в Наденькину сумочку. Виктор рассчитался с официантом и пара собиралась покинуть заведение.
Клавдия Платоновна уже в третий раз пудрила носик у зеркала в женском туалете, когда наконец-то вошла Наденька.
– Какая ты молодец! – восторженно приветствовал «племянницу» Клавдия Платоновна, словно не она еще полчаса назад драла Наденькино лицо в парке. – Прямо как я в свои молодые годы!
– Вот тыща, – та сухо протянула деньги, не поддержав настроения своей наставницы, и собралась уйти. Но неожиданно замешкавшись, повернулась к Клавдии Платоновне и п-рипала к ее плечу.
– Теть Клава, помогите мне от него избавиться, – Наденькины плечи затряслись от всхлипываний.
– Ну, ну, – похлопала девушку по лопатке довольная Клавдия Платоновна. – Приходи завтра ко мне домой, пошепчемся. Теперь иди. Виктор не должен ничего заподозрить пока я все не улажу, – с этими слова Клавдия Платоновна развернула к двери Наденьку и хлопнула ее ниже пояса. – Марш.
На следующий день, принимая Наденьку у себя в квартире, Клавдия Платоновна за-сыпала ее вопросами прямо с порога:
– Что у вас там приключилось? Чем ты не довольна Виктором?
– Ужасно глуп и жмот.
– Ну, глупость – не порок, а вот жмотство, это да-а! – задумчиво протянула Клавдия Платоновна. – Для нашей профессии это губительно.
– В какой профессии? – не поняла Наденька.
– Мужская глупость напротив того… часто… даже самое лучшее качество в содержате-ле, – не обращая внимание на вопрос, добавила самым авторитетным тоном Клавдия Пла-тоновна.
Проходя мимо Наденьки, она мимолетом взглянула на её щеку и буркнула:
– До свадьбы заживет.
Наденьку растрогала памятливость наставницы и напомнила вчерашнюю обиду. Она собралась пожалиться на вчерашнюю излишнюю грубость, но Клавдия Платоновна огра-дилась движением ладони, показывая, что сантименты больше, чем она допускает, не уместны. От резкой перемены настроения Клавдии Платоновны у Наденьки глаза напол-нились слезами.
– Я уже говорила, – справляясь со слезами, напомнила Наденька. – Встречалась с Лившицем.
– И что же? – с особой живостью спросила Клавдия Платоновна.
– Мило поговорили, – начала было откровенничать Наденька, но осеклась.
– Не тяни, не тяни, до чего договорились? – нетерпеливо затараторив, Клавдия Пла-тоновна даже дернула за рукав свою подопечную.
– Все пристает ко мне…
– Что же, что же?
– Просит, чтобы я переехала к нему…
– Ах, Надюша, Надюша! Чего же медлишь? Если этот оказался скуп, меняй без сожа-ления. Лившиц не человек, а просто золото!
– Он такой противный… толстый… рыжий, щёчки подвисают… – Наденька брезгливо скорчилась и смешно надула губки.
Клавдия Платоновна так и подпрыгнула на своем месте.
– Вот еще пустяки какие, – проговорила она, чеканя каждое слово со свистом, который вылетал вместе с порцией слюны.
– Для вас, может, и пустяки, не для меня…
– Нашла еще, с чем сравнивать, – поведя плечами, как будто и не слышала бестолко-вую собеседницу, процедила Клавдия Платоновна. – Надюша, кто же тебе помешает, живя у Лившица на полном обеспечении, завести себе какого-нибудь лоботряса или студентика-голодранца. Бестолковая же ты! Деньги сами к ней идут, а она еще швыряется ими, – Клавдия Платоновна разнервничавшись метнулась к окну и, рассматривая пейзажи, тоск-ливо протянула: – Мне бы ее фигурку, я такие бы барыши снимала!
Наденька слушала Клавдию Платоновну молча. Сидя на диване она следила за мета-нием наставницы, раскрасневшаяся и с виноватой улыбкой на лице.
– И не думай перебирать, – оправившись от мимолетной тоски, продолжила наставления Клавдия Платоновна. Она входила в раж, видя, как меняется в лучшую сторону настроение её молодой подопечной. – Я думала, Виктор давно надоел тебе, а ты с ним три месяца высиживаешься. Да ты знаешь, что в мои-то годы я больше недели и не пила из одной пиалки. Ты же словно в девках с этим Виктором. Может, ты какая-то кривая там… – Клавдия Платоновна глазами указала куда-то вниз и умолкла, застыв с широко раскрытыми глазами. Она специально сделала попытку задеть за «больное место» своей жертвы. У Наденьки даже глаза округлились от непонятного намека.
– Тоже мне скажете, – развеселясь смешным видом Клавдии Платоновны, парировала Наденька. – Все у меня там нормально. И потом, вы же меня с этим Виктором познакомили и сдали ему против моей воли, – уточнила в завершении Наденька, лукаво сощурившись.
– Как против твоей воли? – дрогнула Клавдия Платоновна и тут же заластилась. – Тебе же славно жилось. Глянь, как выглядишь. И потом, Виктор приличный человек. Он жениться хотел на тебе. – Клавдия Платоновна заметно занервничала. Она не ожидала, что «племянница» догадается так повернуться к древней профессии. Продолжая оправдываться, Клавдия Платоновна внимательно следила за реакцией Наденьки, пытаясь угадать – девица ляпнула от бестолковости или зубки прорезываются у селяночки – Полноте, полноте! Милочка, я и не думала… Я тогда так ему помогала, много искала подходящую партию. Это мой долг перед его мамочкой. Но мне показалось, что тебе понравился Виктор. Я тогда вернулась, но вы уже уехали…
Наденька только вздыхала и о чем-то думала, но о чем, Клавдия Платоновна никак не могла угадать.
– Опять же, например, – начала вкрадчиво искать выход Клавдия Платоновна, – я знаю еще одного отличного человека, который души не чает в молоденьких особах… Если тебе не по душе Лившиц, то я бы могла… – Клавдия Платоновна умолкла и с неморгающими глазами уставилась на Наденьку.
Наденька продолжала молчать, уставившись в одну точку. Черты лица ее помягчели, и Клавдия Платоновна уловила внутренний интерес, который взыгрался у ее подопечной.
– Он кооперативщик, – медленно продолжила она. – Богач страшный…красавец со.. – при этих словах рассказчица как бы поперхнулась.
– Кто ж он? – неожиданно вырвалось у Наденьки. Она было спохватилась, но Клавдия Платоновна смотрела уже торжествующе. Хитрица была разоблачены и снова сидела в силках.
– Вот и славненько! – торжествующе воскликнула Клавдия Платоновна.
– Не тяните, теть Клава, – Наденька, залившись краской, уже не могла сдержать улыбки, понимая, что выдала себя с головой.
– Ли-ив-ши-иц, – с ехидцей протянула Клавдия Платоновна.
– Ой, ну опять вы с этим Лившицем, – капризно залепетала Наденька, но это уже не интересовало Клавдию Платоновну. Она понимала, что дело сделано. Оставалось только отполировать комбинацию.
– Он же старик, – попыталась сопротивляться Наденька.
– И что же? Ему всего-то шестьдесят. Да тех, пожалуй, еще не будет, – стала перечис-лять достоинства новой партии Клавдия Платоновна. – Он бывший работник Совнархоза. Начал кооперативное дело одним из первых в Кишиневе. Ведет его успешно, с размахом…
– Какие шестьдесят? – воскликнула Наденька. – Я видела его. Он одна сплошная раз-валина. И пахнет от него по-стариковски – плесневелостью.
На этот раз Клавдия Платоновна не сочла возможным отстаивать молодость своего протеже, она заехала с другой стороны.
– Как хочешь, милочка, – с расстановкой проговорила она. Со стороны могло пока-заться – мадам взгрустнула, но на самом деле она уже высчитывала барыши, которые сможет вывернуть из Лившища за молодуху. И в этот раз ни Наденька не соскочит, и Лившиц будет у нее в руках. Она даже взглянула на трещину под потолком, кое-как заде-ланную и покачала головой: в квартире требовался ремонт. – Я могу тебе точно сказать, – после некоторой заминки продолжила Клавдия Платоновна. – Он влюблен в тебя и раньше Виктора просил меня познакомить с тобой. Скажу по секрету, он готов озолотить тебя. И машину получишь, и квартиру отдельную, и … – Клавдия Платоновна снова в мыслях отвлеклась, чего бы она еще хотела получить с Лившица. Не найдя каким перечислением продолжить, отрезала: – Много еще чего. Только бы душа наша пожелала.
– Чья «наша»? – не поняла Наденька.
– Твоя, твоя душа, милочка, – оскаблившись любезностью, уточнила Клавдия Плато-новна.
Наденька ответила встречной гримаской.
– Если, делился со мной Лившиц, она согласится жить со мной, – продолжала полиро-вать ситуацию Клавдия Платоновна, – то я с удовольствием положу на ее имя целое со-стояние, куплю бриллиантов, чтобы из принцессы выросла королева, – Клавдия Платоновна для убедительности даже закатила глаза. Затем она медленно склонилась, и на Наденьку уставились хитрющие глазища, которые буравили, желая узреть какое впечатление произвели на девушку последние слова.
Надя оставалась задумчивая, опершись на спинку дивана, и постукивала пальцем по губам, тоже прикидывала все выгоды, все за и против.
– А, впрочем, – устало вздохнув и демонстрируя, что собирается распрощаться с гос-тьей, Клавдия Платоновна покрутила в руках Наденькину сумочку, – я попробую Лившицу сплавить Анастасию. Она тоже молоденькая и смазливенькая, – и себе под нос добавила, – Барыши будут поскромнее.
– Как все это грустно, – поспешила заговорить Наденька, чтобы удержать на диване свою наставницу и когда та успокоилась и снова расслабилась, то подсела к ней и закан-чивала медленно, протягивая каждое слово. – Глупо… пошло… я же не этого хотела… я меч-тала о счастье… – Наденька с полными слез глазами пристально посмотрела на свою благодетельницу. Слезы застлали образ наставницы, а пока Наденька утирала глаза, боясь размазать тушь, то уже не видела, что накрашенную даму нисколько не волновали эмоции юной девицы. Клавдия Платоновна лишь снисходительно, как бы с сожалением, улыбнулась.
– Ах ты, ребенок, ребенок! – заметила она, больше для себя, вспомнив свое девичест-во, и покачала головой.
– А кто богаче? – неожиданно даже для самой Клавдии Платоновны спросила Наденька. Клавдия Платоновна обернулась и пристально посмотрела на девушку.
– То есть… что кто? – растерянно переспросила Клавдия Платоновна. Вопрос застал ее врасплох.
– Виктор или ваша рекомендованная развалина Лившиц?
– Ах ты, боже мой! Ах ты, шутница! – снова придя в яростный восторг запричитала Клавдия Платоновна и невольно задумалась. И тот и другой в ее глазах имели много дос-тоинств, из-за которых стоило похлопотать и потрудиться. Категорический и решительный вопрос Наденьки положительно застал ее врасплох и заставил задуматься, но, впрочем, только на самое короткое время, так как эта дама знала до тонкостей свое ремесло и с кем она имеет дело. Сейчас Клавдия Платоновна вспоминала, ничего ли она не пропустила в судьбе Виктора за последнее время и не стал ли он богаче Лившица. Итак, надо подумать немного, раскинуть мозгами. Клавдия Платоновна пожала плечами и задумчиво прогово-рила:
– Как тебе сказать, ангелочек ты мой. И тот и другой очень богаты…. Ты же сама ска-зала, – Клавдия Платоновна снова замешкалась в своих размышлениях, но быстро собра-лась, – ты же сама сказала, Виктор прижимистым стал, – она опять замолчала, размышляя над последней фразой, и, когда наконец осмыслила ее, воскликнула. – Виктор же стал прижиместее! Значит, Лившиц богаче!
Наденька, не расслышала ответа благодетельницы, сама была погружена в размыш-ления и снова спросила:
– А кто же богаче? Как тут не прогадать? А то отдашь свою молодость, а …
– Ты права! Нужно навести справки, – согласилась Клавдия Платоновна. Ей тоже не хо-телось прогадать.
– И когда вы это сделаете, теть Клав? – деловито осведомилась Наденька.
– Тот час же займусь, – решительно вставая, заявила Клавдия Платоновна и указала пальцем в пол. Она собралась уйти, но неожиданно расплылась в улыбке и, потрепав за щеку Наденьку, прошептала: – Да разве вам, барышня, это так экстренно нужно?
– Да… – тихо сказала Наденька. Было видно, внутренне она согласна на Лившица. – Мне так надоел этот дурак.
– Что так?
– Жмот, раз. Вздумал ревновать меня, два, – Наденька призадумалась, силясь при-помнить чего-то еще, но не получилось: – А что, этого мало?
– Ба, ба, ба! – протянула Клавдия Платоновна, удивляясь тому, как преобразилась ее юная подопечная. Она быстро смекала, что и из этого могла бы приобрести для себя не-большой интерес
– Он начал устраивать сцены ревности на ровном месте, – продолжала распаляться На-денька.
– Ах, какой негодник! Ах, какой негодяй! – поддерживала разжигающийся огонь Клавдия Платоновна, качая головой, а сама думала: – Ну и штучка ты. Как же я прозевала в тебе такую прыть?
– Ужасный дурак, этот ваш Виктор.
– Скажите, пожалуйста. Кто же мог ожидать? Надо его менять, – в унисон Наденьке, поддерживала её Клавдия Платоновна.
– Что? – не сразу поняла смысла последней фразы Наденька.
– Переезжай ко мне обратно, – предложила как-то нерешительно Клавдия Платоновна. У нее созрел готовый план, как нажиться на раскрывшейся ситуации, и она принялась реализовывать его тут же. Наденька в ответ только улыбнулась.
– А что? Разве нам было плохо вместе? Переезжай, – глядя в сторону, сказала Клавдия Платоновна. По виду ее было видно, план созрел, и она знала, как его реализовать.
– Нет, нет, пока не могу. У меня много вещей у Виктора. Он может сразу и не отдать.
– А мы бы отлично жили бы вместе… – Клавдия Платоновна говорила, не слыша На-деньки. – И все такие красавчики… и ты золотая курочка…
Тут Клавдия Платоновна нагнулась к Наденьке и начала ей быстро шептать. Наденька слушала, но никак не реагировала.
– По сто, да по двести рублей, – добавила громче Клавдия Платоновна в довершение своих слов. Наденька, не проронив ни слова, отрицательно покачала хорошенькой головкой и задумалась.
– Подумай над моей идеей, – вкрадчиво проговорила Клавдия Платоновна, – квартира у меня престижная, вся в антиквариате. Любого гостя не зазорно принять. Я всегда могу по-гулять или у подруги заночевать… – продолжала Клавдия Платоновна, не сводя взгляда с лица Наденьки и пытаясь уловить любые изменения на нем.
– Нет, нет и нет! Я не могу. Мне еще моя жизнь не надоела.
– А кому же она надоела? Посмотри вокруг Наденька, – Клавдия Платоновна развела руками. – Разве Ниночка, Марья Николаевна, Елена Петровна, Женечка, Людочка Фокина, Кларочка… да посмотри на наших девочек. Все они разве не так живут? И все в шоколаде. Опять же, Настенька вот, появилась…
– Ну и пускай, – одернула плечом руку Клавдии Платоновны Наденька. – Я так не хочу. Разве об этом я мечтала, отправляясь в Кишинев. Мне учиться надо…
– Как знаешь, милая, – Клавдия Платоновна покачала головой. – Насильно мил не бу-дешь. Только какая учеба? О чем ты мечтаешь – голытьба?
– Заболталась я с вами, теть Клава. Пойду я, – резко встав, отрезала Наденька.
– И то правда. Так что, узнавать, кто побогаче будет – Виктор или Лившиц?
– Нет! Я на днях перееду к Лившицу, – Наденька долгим взглядом посмотрела на Клавдию Платоновну, разглядывая ее обалдевшую от услышанного физиономию и насла-дившись закончила: – Он телефон оставил и сказал: «Звони в любое время».
– Вот и отлично!
– Там видно будет.
– Ну, да!
– Он обещал к переезду подарить мне серьги с бриллиантами.
– Ах! Какая умница! – воскликнула Клавдия Платоновна.
– Обещал купить не дешевле пятнадцати тысяч рублей!
– Он сдержит слово, сдержит, – захлебнулась от известия Клавдия Платоновна. – Он богат. Ты же не забудь про подруг. Мы должны друг за другом…
– Еще он обещал на содержание мне давать деньги, квартиру.. ну и все такое, чтобы на булавки и шпильки, говорит, хватало… Влюблен в меня, – продолжала поражать своей откровенностью Наденька. – Жаль только, что он урод уродом…
– Это не беда, – вздохнула Клавдия Платоновна. – Сегодня деньги самое главное.
– Ах! – отмахнулась Наденька.
– Что это ты, Наденька? – засуетилась Клавдия Платоновна.
– Ах, если бы вы видели теть Клава, какой у нас сосед живет хорошенький мальчик – просто красавец!
– Вот шалунья, шалунья, что тут скажешь! – всплеснула руками Клавдия Платоновна. – Неужели влюбилась?
– Вот как? – Наденька провела ладонью поверх макушки.
Клавдия Платоновна сочла уместным ласково улыбнуться и притвориться сильно за-интересованной словами подопечной.
– Ну, и что же? – поинтересовалась она.
– Ничего из этого не выйдет, – Наденька опять глубоко вздохнула.
– Да ты что, познакомилась с ним? – раздражаясь рассеянностью Наденьки выпалила Клавдия Платоновна.
– То-то и дело, – поведя плечиком ответила Надя. – То-то и дело, что нет.
– Что же так?
– Да я и не знаю, как это сделать.
– Хочешь, я помогу в твоем затруднительном деле? – тут же подрядилась Клавдия Платоновна.
– Милая Клавдия Платоновна, – растроганная Наденька бросилась к своей благоде-тельнице, но что-то ее одернуло. – Ах, ну что вы. – При этом Наденька холодно прикосну-лась щекой к ее щеке и засобиралась, но было заметно, что уходить ей не хотелось.
– Ладно тебе, – отмахнулась Клавдия Платоновна. Для нее стало неожиданным откро-вением эмоциональный всплеск Наденьки. – Можно подумать все белые и пушистые, а я такая вся пятнашка, замарашка. – Клавдия Платоновна неожиданно переменила свое на-строение. – Милая моя, ты ведь, кажется уже знаешь, что я готова на все ради тебя… Стоит ли не доверять друг другу?
– Ладно. Пойду я, – вздохнув, спокойно сказала Наденька. – Я к вам завтра заеду.
– И отлично сделаешь, – Клавдия Платоновна тоже нуждалась в передышке, чтобы все осмыслить и выработать один единственный безупречный план. – Я буду целый день дома. Завтра – вечера мудренее.
– Утро, – поправила Наденька.
– Что утро? – не поняла Клавдия Платоновна.
– Утро вечера мудренее.
Клавдия Платоновна на мгновение задумалась и бросила:
– А, какая разница. Завтра и поговорим, и все расставим на свои полочки.
– Ладно, пока. Все отлично.
– Все, все, все, а то мы поссоримся.
Наденька больше не хотела продолжать бессмысленное вытягивания слов. Она еще раз приложилась к щеке своей благодетельницы и не торопясь отправилась к выходу.
– Завтра в восемнадцать ноль-ноль в кафе, – на прощание, закрывая дверь, крикнула в подъезд Клавдия Платоновна.
– Да, да… завтра в восемнадцать, – задумчиво повторила за ней Наденька и было спо-хватилась, но дверь уже захлопнулась.
Как бы быстрее ни хотела покинуть квартиру своей благодетельницы Наденька, все же по ступенькам она спускалась медленно, глубоко задумчивая. Она хотела перемен, но не была готова так быстро их принять. «Завтра, так завтра», – сказал ее резвый соскок с последней ступеньки. Так была поставлена точка в окончательном решении. Из подъезда выходила уже другая Наденька. На улице ее ждал Виктор. Он встретил свою возлюбленную широко распростерев объятия:
– Что же так долго, Наденька?
– Ох и надоел ты мне, – брезгливо отстраняясь от Виктора, отрезала Наденька.
На следующий день, как и условились с Клавдией Платоновной, Наденька спешила к восемнадцати быть в кафе. Она нервно подгоняла Виктора и всячески наставляла ему, как короче ехать. Когда они остановились, она даже не подождала своего возлюбленного, а быстро пошла в кафе. Виктор был озадачен поведением подруги, но чтобы не попасть под острый язычок, Наденька быстро научилась отбривать, сносил все молча. В фойе Наденька умерила свой пыл и, притопывая каблучком, с нетерпением ожидала возлюбленного. В зал они входили, как и положено, вместе.
Едва Наденька присела и перекинулась несколькими словами со своим обожателем, как мимо них прошел второй претендент на ее руку и сердце, о котором Наденька говорила с Клавдией Платоновной последние несколько дней. Лившиц был известным чиновником-партаппаратчиком в Молдове и, когда наступили новые времена, навеянные «пере-стройкой», стал не менее известным кооператором. И хотя возраст Лившица перевалил за шестьдесят, но с годами он сохранил стать и дюжую фигуру. Смолоду был плечистым и коренастым мужчиной, лицом приветлив, только портила лицо его рыжеватая щетина. Детское выражение придавало ему округлое лицо, но проницательный взгляд отталкивал и вызывал у собеседников опаску. Говоря по правде, хотя и не отличался Лившиц особой красотой, но и не был уж таким уродом, каким представлялся в глазах Наденьки.
Проходя мимо, Лившиц мельком взглянул на Наденьку, на это мгновение, успел согреть взгляд похотливой надеждой. Виктору он небрежно кивнул.
– Михаил Яковлевич! Давайте к нам! – вскакивая, громко позвал Виктор.
– Спасибо, – не взглянув, сухо поблагодарил Лившиц. – У меня встреча, – и указал на мужчину, которой сидел в глубине зала у колонны за небольшим столиком, ему он и по-клонился, показывая, что видит того, слегка улыбнувшись. И как бы Виктор не тянул руку, Лившиц прошел мимо не обратив внимания на протянутую руку.
Наденька следила за всем происходящим, хотя с виду можно было подумать, что де-вушка просматривает меню. Она даже приложила свою руку к конфузу Виктора. Чтобы быстро выйти из-за стола, Виктору мешали ноги Наденьки, но Наденька еще и наклонилась к столу, мешая ему пройти. Совсем сбитый с толку поведением Наденьки за последние несколько дней, Виктор не решился потревожить возлюбленную, а поздороваться через стол не получилось – Лившиц отверг подобное приветствие. Теперь же довольный Лившиц расселся в кресле рядом с ожидавшим его мужчиной, только краем глаза измерив нашу пару. Двое мужчин перекинулись короткими фразами, и Лившиц повернувшись, подозвал официанта и шепнул ему на ухо. Слушая, официант окинул взглядом зал, чтобы найти тех, о ком говорил достопочтенный гость, и проворно удалился. Все это было замечено Наденькой. Так, как закручивались события, ее устраивало, и теперь она ожидала кульминации.
– Посиди, – сухо сказал она своему спутнику и, прихватив сумочку, встала. – Я сейчас приду.
– Ты куда? Сейчас принесут заказ?
– Можешь проводить меня, – с брезгливой тенью бросила на ходу Наденька и напра-вилась в другой конец зала, где находился коридор к женскому туалету. Наденька едва сделал пару шагов по темному коридору, как к ней подошел официант, с которым разго-варивал Лившиц, и протянул шоколадку, из-под обертки которой виднелся краешек белого листика.
– Это что такое? – делая вид, что не понимает, прекрасно удивилась Наденька.
– Вам записочка, – заговорщицкой улыбкой светился официант. По его виду было заметно, что подобные поручения для него не новы.
– А…а…, – Наденька смутилась от улыбающейся физиономии официанта. Она быстро схватила шоколадку и скрылась за дверью туалета. Она развернула листик бумаги и прочла следующее: «Милая барышня, ваше желание или вернее сказать приказание – исполнено. Если вы еще не передумали ключи от вашей квартиры у официанта. Я буду ждать вас у соседнего здания через дорогу. Ваш Миша».
Наденька несколько раз перечитала записку. Она ожидала развязки, но не таким об-разом. Теперь же Надя не знала, что делать. Она сполоснула руки и, мелко изорвав за-писку, вышла в коридор.
– Что еще? – переводя дыхание от легкого испуга, раздраженно спросила Наденька. Официант не спешил отвечать, а только выше поднял руку, на пальце которой висели ключи. Наденька замешкалась, нервно прикусила губу, о чем-то размышляя и никак не решаясь вот так просто принять подарок из рук паршивого официанта. Ее убивало осоз-нание того, что официант знает текст записки. Официант стоял и, все так же улыбаясь, ожидал решения барышни. Наденька схватила ключи и собралась убежать поскорее от этого, ставшего ей ненавистным, официанта, но он остановил ее:
– Может, порезвимся сегодня? – притягивая Наденьку к себе, официант прихватил ее попку.
Наденьку взбесило от выходки официанта, она словно фурия вцепилась в его физио-номию и тихо проговорила:
– Я у Лившица разрешения спрошу, – отпуская опешившиго официантишку добавила: – и порезвимся. Так мне куда идти – к Лившицу или…
– Нам сюда, – официанта трясло. Указав куда идти он трусцой побежал впереди.
«Ах, да, – мелькнуло в голове у Наденьки. – В записке написано, что он будет ждать». Не понимая себя, Наденька круто повернулась и пошла за официантом. Они быстро прошли другим темным коридором, и вышли на задний двор.
– Пройдете вон туда, – указал рукой в сторону ворот официант. – Там открыто. Верне-тесь так же. Я подожду.
Наденька зло сверкнула глазами, но официант поспешил уточнить:
– Чтобы проводить в зал.
Наденька быстро прошла по двору и скрылась за воротами. Оказавшись на улице, она поправила на себе одежду, волосы, подумала немного и быстро пошла к зданию, о котором писал Лившиц. Не оглядываясь по сторонам, Наденька перебежала через дорогу от-деляющую кафе от здания, и юркнула в открытую дверцу автомобиля «волга». Дверь за-хлопнулась, и машина, обогнув здание, со двора заехала в его подземные гаражи. Покру-жив по подъемнику, «волга» остановилась у дубовой двери. Наденька вышла, а ее уже встречал Лившиц. При виде девушки он расплылся в улыбке. Водителю же сухо приказал:
– Ожидай здесь.
Наденьке же он, любезно склонившись, указал на дверь. Пройдя длинными коридорами, они зашли в просторный кабинет, у дальней стены которого стоял широкий стол с пристав-ленным к нему длинным столом для совещаний. На этом кабинете их путешествие не закончилось. Лившиц, подошел к стенному шкафу, толкнул одну из створок, она поддалась и для Наденьки открылась еще одна дверь. Лившиц снова любезно склонился, двумя ру-ками приглашая гостью пройти. Когда они вошли, Лившиц не стал закрывать за собой дверь, и Наденька успокоилась. Помещение походило на небольшую квартиру, состоящую из двух комнат. Первая, куда они вошли, – для отдыха обставленная диваном, двумя креслами и журнальный столик. В открытую дверь напротив Наденька рассмотрела и другую комнату. В ней тоже виднелись диван и кресла. Вся квартира была хорошо освещена.
– Поговорим здесь, – предложил Лившиц и уселся в кресло. – Садитесь, душа моя.
– Для чего вся это комедия? – справляясь с волнением, произнесла Наденька.
– Для того, во-первых, чтобы сделать вам, барышня, этот скромный презент, – с этими словами Лившиц привстал и положил перед Наденькой на журнальный столик открытый небольшой футляр, в котором поблескивали серьги. На лице Наденьки просияла улыбка.
– Боже! Как они хороши, – едва дыша, проговорила она, рассматривая крупные брил-лианты. – У меня нет слов, Михаил Яковлевич. Я даже не знаю… Мне так неудобно… Нет, нет. Я не могу принять такой дорогой подарок.
С этими словами Наденька вернула футляр на столик и слегка пододвинула его в сто-рону Лившица.
– Что вы! Что вы, Наденька. Примите от меня. Это такой пустяк, – пересаживаясь на край кресла, быстро заговорил Лившиц. – Считайте, что это моя небольшая благодарность за то, что вы согласились со мной поговорить, – Лившиц долгим взглядом оценил Наденьку и, оставшись довольным переменами в лице гостьи, продолжил. – Поверьте, что я не пожалею ничего, если вы только согласитесь исполнить… мою просьбу…
– Вы очень хотите, чтобы я жила с вами? – запросто, придав голосу шутливо-лукавый тон, спросила Наденька. Она искрящимися глазками смотрела на Лившица, который уже перестал казаться ей уродом. От столь провинциальной откровенности Лившиц даже рас-терялся. Он аж взмок от этой простенькой, но сногсшибательной фразы.
– Все отдам… – он только и смог по-стариковски промямлить.
– Хорошо… – Наденька замялась, напрочь избавляясь от прежней жизни, которая была за стенами этого здания, и, с облегчением выдохнув закончила: – Я согласна.
Лившица едва не хватил сердечный приступ. Он, немо раскрывая рот, не знал как унять свою радость. Несколько раз пробежался взад-вперед по комнате. Схватил графин и, наполнив стакан водой, залпом осушил его.
– Когда! – наконец вырвалось у него.
– Когда хотите, – торжественно произнесла Наденька.
– Сегодня… Сейчас!
– Но как же? Там Виктор…– растеряно сказала Наденька, но по лицу было видно, что она готова отправиться с футляром, который крепко держала, куда угодно.
Лившиц уловил настроение девушки и решил поднадавить. Он начал приводить раз-личные доводы за и против решения тут же переехать, и только положительные моменты своего покровительства. Он уверенным тоном заявил, что его покровительство избавит молодую особу от любых выяснений и, более того, оградит ее от всего прежнего окруже-ния. С каждой фразой Лившиц все ближе подходил к Наденьке, и Наденька, за словами своего нового покровителя, даже не заметила, как ее руки оказались в его, и уже с каж-дым словом Лившиц страстно целовал по очереди то одну руку, то другую. Последний на-тиск был самым убедительным. Лившиц притянул в свои объятия Наденьку и страстно зашептал ей на ухо, потом двумя пальцами за подбородок повернул Наденькино личико к себе и страстно впился в ее губы. Финальный аккорд поборол окончательно всю нереши-мость Наденьки.
– Хорошо, – сказала Наденька, налившимися от засоса губами. Она оглянулась, чтобы найти свою сумочку, собираясь идти с новым покровителем в ее новые пенаты, но про-стенькое слово «хорошо» возбудило Лившица, и он снова и снова расцеловывал свою юную содержанку. Этим словом Наденька поставила печать на владение Лившицем, и он больше не контролировал своих действий. Лившиц – хозяйничал.
Наденьке стоило большого труда, чтобы убедить страстного обожателя покинуть не совсем подходящее помещение, тем более, как сообщила Наденька:
– Эти стены пугают меня.
Из квартиры, из кабинета и даже из здания они выходили, прилепившись друг у другу. Почти каждый шаг Лившиц целовал Наденьку. Он все время норовил целовать только в губы. Наденька уворачивалась и находила всяческие предлоги рассматривать все вокруг и удивляться всему, только чтобы вертеть головой. Тогда Лившиц целовал в любое место, которым поворачивалась к нему Наденька. Тоже самое продолжалась и в машине.
Несмотря на свой возраст, а Лившицу было уже за шестьдесят, он умел любить и, как показали события последних часов, – влюбляться по уши, как какой-нибудь школьник восьмого класса. Коридор приготовленной для Наденьки квартиры стал свидетелем более откровенных событий, но оставим наших партнеров без свидетелей.
Что же Виктор? Он не скучал. Едва Наденька исчезла, появилась Клавдия Платоновна. Она сияла. Подойдя к Виктору, она бесцеремонно расселась за его столиком и даже от-хлебнула из Наденькиной чашки. Виктор с горечью улыбнулся и потянулся за сигаретой. Это был дурной знак. Исчезновение Наденьки, как бы внезапное появление Кладвии Пла-тоновны, а главное её бесцеремонность сразу ясно объяснили Виктору, что все кончилось, и птичка перешла к новому герою.
У Виктора тот час испортилось настроение. Такие моменты бывали в их отношениях с Клавдией Платоновной. Он нервно выслушивал успокоительную песню старой сводницы, но держал себя в руках. Только пальцы слегка подрагивали, когда он сбивал пепел с оче-редной сигареты. Аккуратно сложенные вокруг него обстоятельства старой сводницей нисколько не удивили и даже не опечалили его, они его убили. Он отдавал себе отчет в том, что любил Надю по-настоящему. Виктор в какой-то момент перестал слышать, о чем повествует Клавдия Платоновна. Он поднял на сводню мутные глаза и, притушив сигарету, встал.
– То, что случилось с тобой однажды, – с усмешкой проговорил Виктор. – То случится еще раз.
Достал из кармана скомканные деньги и бросил на стол. Клавдия Платоновна быстро сунула Виктору в руку записку. Так и распрощались – молча – каждый исполнил свою часть пьесы.
Уже в машине Виктор развернул записку и прочитал:
«Прошу передать мои вещи моей подруге Клавдии Платоновне. Надежда».
Виктор ехал ужинать в другой ресторан.