Пуля-дура

Владимир Орлов 4
                ПУЛЯ – ДУРА
    
Утро, за окнами поздняя осень, Володя поднялся рано, позавтракал и стал собираться на охоту. 
– Сынок! Принеси воды и дров, а то отцу сегодня и так тяжело. Он с самого утра на ногах, – попросила мать, поглядывая на полупустые вёдра.
Мама, – Надежда Степановна, хотя чаще – просто Степановна, умная, энергичная женщина, умела разрешать любые семейно-бытовые проблемы, Всю свою любовь она отдавала  детям, а их у неё было четверо. И не всегда у неё хватало терпения просить трижды о чём-то своих детей. Иногда, чтобы быстрей доходила материнская любовь до детской головы, вход шла метла.
– Мамуля! Один миг и всё будет сделано! – весело крикнул Володя, хватая вёдра. Колодец находился в двадцати метрах от дома, а поленница и того ближе. Поэтому быстро справившись с делами и попрощавшись с матерью, он отправился на берег.
В жизни Володи дни пролетали, как лебеди над рекой: красиво, бесповоротно, оставляя свой след где-то глубоко в памяти. И оглядываться назад у него, молодого, не было времени. Зимой он с друзьями  строил дельтаплан, а солнечной весной, с марта по конец апреля, они летали на нём. В конце мая успевали на весеннюю охоту,  летом и осенью их поглощала рыбалка. Ещё Володя любил читать по ночам фантастику, граничащую с реальностью, а поздними осенними вечерами подолгу  наслаждаться звёздным небом…
Ясный осенний день сулил надежды на интересную охоту. Слабый южный ветерок слегка покачивал лодки, в которые загружались необходимые для охоты и рыбалки вещи. Всё было приготовлено заранее, и поэтому не было никаких проблем. Отец – Владимир Александрович, как обычно, провожал сыновей в дорогу и больше всех волновался. В это лето он ездил только по грибы и ягоды, а на охоту куда-нибудь подальше уже не решался. Но замеченный Володей блеск, в его добрых глазах, говорил о сильном желании побывать с сыновьями на охоте.  Годы! Годы берут своё, и не каждому хочется мириться с этим.
– Отец, ты за нас не волнуйся, всё будет нормально. Видишь, какая стоит хорошая погода, да и места нам знакомые, не первый раз туда едем, – сказал, отталкивая лодку, Сергей. – В понедельник утром вернёмся.
Осенний вечер был на редкость красивым, и всем было ясно, что сегодня не будет сильного ветра. Деревья сбрасывали свою золотистую листву, и лёгкий ветерок, играючи, раздувал осенний листопад.
Около шести часов вечера взревел  лодочный мотор,  и после  быстрого прогрева (как мотора, так и собственных  желудков)  ребята покинули город. На берегу у лодочной будки, ещё долго маячила фигура человека, который  любил своих сынов, как малых, но уже взрослых детей.
Лодка легко летела по тёмным волнам реки, и холодный ветерок бодрил наших охотников не хуже зелёного чая. Не прошло и часа, как охотники свернули влево, и перед глазами ребят появилась деревня Андег, место, где Малая Печора уносила свои воды по шарам и протокам. Охотничий азарт нарастал с каждой секундой.
– Утки! – крикнул Борис, и все охотники заёрзали на своих местах. Каждому хотелось проверить силу своего патрона, точность своего глаза и твёрдость руки. Поэтому три пары стволов, включив свои гироскопы, взяли на мушки всю стаю уток.   
– Стрелять по моей команде, – скомандовал Сергей и, направив лодку на стаю плавающей дичи, крикнул: «Приготовились! Пли!»
Мощный залп из шести стволов раскачал гироскоп лодки, и она сбавила ход, а свинцовое одеяло со свистом накрыло стаю уток. Сергей выключил двигатель, и лодку понесло по течению.
– Вижу, одна всплыла, – крикнул Борис и достал весло. Утка, перебирая лапками, медленно двигалась, уткнувшись головой в воду, и никак не хотела соглашаться с постигшей её участью.
– А где остальные крякалки? – спросил Анатолий, всматриваясь как чайка, в мутное зеркало воды. 
– Да вон они! Слева, в ста метрах уже, – ответил Сергей, и две пары стволов плавно развернулись влево, а через некоторое время, щёлкнули предохранители и ружья исчезли в лодке. Снова заработал мотор и, через некоторое время впереди по правому берегу показалась протока – Большой Осколков шар.
Солнце готовилось к закату, на горизонте появились редкие серые облака, по которым можно было определить, что погода будет меняться.
– Интересно, занята изба или нет? – прервал молчание Борис, – если занята, то придётся ехать во вторую, там тоже неплохо.
Охотникам повезло, дощатое строение, похожее на избу, находилось на своём месте, и это вселяло в них надежу на удачную охоту. В сумерках они быстро разгрузились и, оставив в избе Толика, тронулись дальше.
 – Пора, пора, порадуемся на своём веку.
 – Пелядочке, сорожке и тощему сижку… –
 доносилась песня из лодки.
   Их глаза уже привыкли к темноте, и на большой скорости, рисуя кормой, крутые виражи в тёмном туннеле протоки, они въехали в озеро и установили две сетки. А через некоторое время были уже в другом большом озере, где поставили остальные. Володя говорил, что устанавливать в темноте сетки – это нервное дело. То кольца перепутаются, то на сеточном фале петля образуется, а если ты их при сборке свяжешь слабо, то лучше не ставить. К избе они возвращались в полнейшей темноте. На небе местами сияли звёзды, безжизненные облака закрывали луну, и поэтому было совсем темно.
Лодка на большой скорости еле вписывалась в извилистое русло шара, а в глаза ребят до боли въедалось темное пространство утиного рая. Холодный вечерний воздух проникал под тёплые куртки, и от этого было не совсем уютно. Володя надел на голову кожаную шапку, руки сунул в рукавицы и, закрыв глаза, стал вспоминать весеннюю охоту.
Весной, другое дело, гораздо больше азарта, и гусь сам летит на профиля, только успевай отстреливаться. Но воспоминания пришлось прервать, так как лодка плавно уткнулась носом в берег. Боря бросил якорь, и ребята направились к избе. Печь  почти прогорела, но было очень тепло и уютно. На столе лежала чистая клеёнка, а на ней – всё то, что нужно для первого ужина.   Приятный  насыщенный  запах горячей «бурцовки» – рожки с мясом, – витал в избе и, цепляясь за множество гвоздей, впитывался в стены и оседал  жирным туманом  на деревянных нарах. На окне жужжала ожившая муха. Толик, подкинул дров в печку и, попробовав бурцовку, передвинул кастрюлю на край плиты.
–  Соли в самый раз. Вовчик, готовь миски, – сказал он. После того, когда все удобно расселись и получили по порции, Борис предложил наполнить кружки. Сергей безоговорочно выполнил поступившую команду, налив каждому ровно по сорок пять «боевых граммов», а через пять минут он повторил то же самое.
Тост был один и тот же: «За удачу!», – и ребята, чокаясь железными кружками, громко разговаривая, приступили к «разбору полётов» их первого вечера.
– Ну, натопили  черти, аж разморило. Всё, ложусь спать, – с этими словами Сергей рухнул на нары.
– Сейчас храпеть начнет, – с улыбкой сказал Толик.
– Это точно, – поддержал разговор Володя и подумал, что заснуть будет нелегко.
Через пятнадцать минут от сильного храпа в избе дрожали стёкла, слабо закреплённые в раме окна. Рукав фуфайки, что закрывал вторую половину окна, надувался с улицы ветром и,  как живой, подёргивался на краю стола.
– В пуховом спальнике спать одно удовольствие, если набросать на нары сухого сена, – застёгивая молнию, сказал Борис. Он дотянулся рукой до свечки и, потушив её, принял удобную позу для сна. Володя прислушался к  тишине  и,  кроме  храпа,  услышал  шуршащий  звук, исходящий откуда-то из-за печки.
– Наверное, леминги,  – закрыв глаза, подумал он.
Через плохое окно свежий холодный воздух медленно заполнял все уголки избы. Не прошло и двух часов, как жужжание жирной полусонной мухи прекратилось, и она, забравшись на верхний плинтус окна, успокоилась. Чёрный от копоти потолок нависал над ребятами мрачной тенью, и в сплошной темноте казалось, что он вот-вот упадёт. Луна  заглядывала сквозь окно, освещая угол стола. И свет, меняя свою яркость,  доказывал присутствие ночного мира теней. К утру уже было довольно прохладно, но никому вставать не хотелось. 
– Подъём, мужики! – крикнул Борис, но в ответ только одни мыши зашевелились за печкой. После повторной команды изба стала оживать,  и  ребята,  вылезая из  своих  спальников,  недовольно кряхтели, как старики. Борис запустил примус, поставил чайник и, накинув на плечо ружьё, вышел на улицу. Володя посмотрел на часы и сделал вывод, что он всё-таки проспал. Два громких выстрела окончательно разбудили  сонных охотников, и друзья по очереди высыпали на улицу. Яркий свет ударил им по глазам. Свежий ветерок, создавая маленькие волны, гнал их от берега  и уносил подбитую Борисом утку. Уровень воды в реке был выше, чем в день приезда, и было слышно, как о борт лодки бьются волны. Над водой медленно рассеивался туман.
– Мужики, скатайтесь кто-нибудь на лодке за ней, я же в тапочках, – выходя из кустов, обратился к друзьям Борис.
– Понял, сейчас скатаюсь! – отрапортовал Анатолий и исчез за дверью. В тёмной избе он нащупал свои сапоги, накинул куртку, взял ружьё и выбежал на улицу. Через некоторое время утка была в мешке, а он,  вымыв руки, пил чай.
– Ночью меньше нуля было, вся трава в инее, и на крыше тоже иней, – высказал свои наблюдения Анатолий.
– А ты заметил, как ветер изменился? Возможно, к ночи задождит. Лишь бы ветра сильного не было.
– Возможно, Боря ты прав, лучше ночью пусть льёт, а ветер сейчас никому не нужен.
– На следующей неделе утка останется только на Печоре да на больших озёрах, – сказал Сергей и, сделав паузу, добавил, – пора ей в стаи собираться да на юг лететь.
– Им думать не надо. Увидели, что гуси летят и – следом за ними. Набрали высоту и вперёд.
– Нет, Боря, они чуть раньше уходят, – пояснил Сергей.
– А как же тогда они сюда прилетают? Тоже за гусями или у них «третий глаз» есть? – со своим  вопросом встрял в разговор Володя. 
– Может и есть, откуда нам знать. Только почему они на сносях   в  дальний  и  опасный  путь  летят, вот в чём вопрос? – натягивая на себя тёплые штаны, озадачил ребят Анатолий.
– Это у них, наверное, свадебное путешествие или зов предков. А может, когда-то здесь был юг? – высказал своё предположение Володя.
– Юг, не юг, но даже пингвины мигрируют с одного конца Антарктики на другой. Один вид пингвинов идёт с запада на восток, а другой вид, вроде – королевские, –  с севера на юг, и когда они пересекаются, то такое рукопожатие стоит! Правда, потом они продолжают своё движение строго колоннами, но долго ещё не могут успокоиться, их гогот слышен на десятки километров, – сказал Сергей.
– Ты, что в Антарктиде был? – спросил Борис.
– Нет, я не был, а вот наши лётчики и техники там работали. И они это подтвердят, – убедительно закончил свой рассказ Сергей.
– Только мужики-пингвины могут кричать: “Мать, держи яйцо!” – засмеялся Толик.
Смех заполнил всю избу и через двери выкатился наружу. Посматривая на часы и, поторапливая друг друга, друзья в полной охотничьей экипировке выехали на осмотр сеток. Редкие хмурые облака, гонимые северным ветром, не меняя своей формы, плыли в утреннем небе. Когда лодка вписывалась во второй поворот шара, внезапно появился топляк, и охотники провожали его тремя стволами ружей, как плавающую утку.
– Мужики, приготовились, утки! – услышали ребята голос Сергея.
На волнах цвета серого неба, словно манихи, покачивалось несколько уток, одна из которых встряхнула крыльями и приготовилась к взлёту.   Когда оставалось  метров семьдесят, утка взлетела, а остальные, спасаясь, нырнули в воду.
– Стоп машины! – услышал Володя и нажал на кнопку «Стоп». Наступила гробовая тишина. Мир застыл в ожидании охотничьей канонады. Каждый охотник занял свою боевую позицию и с нетерпением ждал всплытия пернатых. Тишина затягивалась, а серое зеркало воды надёжно скрывало уток.  Один за другим прозвучало несколько выстрелов, но безрезультатно. Дробь рикошетом прошла по воде и, сделав дополнительную ноздрю у некоторых уток в клюве, веером рассыпалась по волнам. В это время, услышав за кормой всплеск, Володя  мгновенно, не поворачиваясь, сунул в воду руку. В ней что-то задергалось, и он вытащил из воды страшно перепуганную взрослую утку. Она билась и махала крыльями, пытаясь взлететь, но лапки её крепко держали Володины пальцы. Глаза ребят максимально округлились, челюсти онемели.
– Ни хрена себе! Ему и ружья не надо. Голыми руками стал уток уже ловить, – удивился Сергей и добавил, – вот пусть сам её и добивает.
– Нет, мужики, добивать дичь – не мой профиль, – возразил Володя и посмотрел на Анатолия. Тот, недолго думая, выдернув длинное перо из крыла утки, произвёл им действие, навсегда прервав  её мучения.
– Всё, можно ехать, – сказал он, вытирая руки. Через некоторое время, собрав хороший улов, ребята, заехали в ручей и направились к Турпаньему озеру. Озеро это было большое и красивое, а назвали они его так потому, что на нём кормились краснолапые турпаны – очень крупная утка. Добраться до озера было нелегко. Надо было пройти сквозь кусты метров триста. 
– Тихо, мужики! Кажется, пришли, – громким шёпотом сказал Сергей. – Толик, стой здесь, а мы пройдём дальше. Потом по сигналу вместе выйдем к краю озера.
В небольшом закутке кормилось, действительно, много уток. Сергей махнул рукой, и все охотники по команде тронулись к закутку,  но добраться по колено в воде по затопленным кочкам незамеченными было сложно.  Ребята забеспокоились, сердечное волнение охотников катастрофически нарастало, сильный пульс вздувал вены, пот капал с лица, а учащённое дыхание мешало точно прицелиться. В сапогах хлюпала вода, и утки, почуяв что-то неладное, отплыли от берега. Но было поздно, началась оглушительная канонада. После того, как охотники собрали трофей, они отправились  в обратный  путь. 
– Ну что?! Сушим сапоги, чистим рыбу и отдыхаем, – сказал Сергей, залезая в лодку.
– А, я, вроде, патронташ потерял, – ощупывая себя, произнёс Володя, – надо было пряжку сменить. Дотянул, блин!
– Ладно, завтра найдёшь, ещё будет время, – успокоил Володю Сергей. – Удачный день. Поехали.
Вернувшись в избу, Сергей с Борисом занялись рыбой, а Володя и Анатолий принялись готовить обед. Незаметно день подошёл к концу, и надо было ехать проверять сети. Наступила минутная тишина, такая тишина, в которой чётко был слышен ход часов и редкое жужжание единственной мухи.
– Интересные эти создания – мухи. Зимой спят, как медведи, а весной резвятся и размножаются, весь тёплый сезон, причём, классическим способом. Во, – жизнь! Ни забот, ни хлопот. Одно удовольствие. Интересно, сколько же они живут? – прервав тишину, поделился своими наблюдениями Володя.
– А ты посади парочку в стеклянную банку, закрой марлей и подкармливай. Может, они и тебя переживут, – застёгивая комбинезон, ответил Борис и добавил, –  только в банке места от потомства может не хватить. Они же – мухи.  На лицах ребят расплылись широкие улыбки.
– Мухи-то, мухи, но у них тоже мозг есть. Так летать, как они летают, никто не может. Если её в воздухе газетой сбить, она несколько минут валяется, а потом – очнулась и полетела. Что это, по-вашему, а? – продолжил дискуссию Володя, – мне кажется, что это и есть потеря сознания, а сознание терять может только мозг.
– Ну, ты и выдал! По-твоему, выходит, каждая тварь с интеллектом? – не открывая глаз, лёжа на нарах, произнёс Сергей, – лучше с ружьём в вдоль берега прогуляйся, может, принесёшь утку, а заодно и мозги свои проветришь, если они у тебя есть.
– Володя быстро оделся и, взяв ружьё, вышел на улицу.
Поздняя осень ударила в лицо холодным северным ветром. Вдохнув полной грудью чистого воздуха, он огляделся и не спеша направился к манихам.
Спустя полчаса,  обсудив свои действия, ребята, прервав тишину гулом лодочного мотора, отправились осматривать сети…
Собравшись за ужином, когда почищенная и засолённая рыба была уложена в бак и, когда все дела были сделаны, Борис завёл разговор: «Сиги крупные попались, в каждом по два килограмма веса будет. Завтра утреннюю рыбу можно будет не чистить. Холодно, не испортится. Её под стлани и уложим».
– Ну, что? За хороший улов можно и позволить по чуть-чуть, – потирая руки, предложил Анатолий. Он достал термос и, разлив по кружкам содержимое, продолжил, – Сергей, твой мотор «Москва» хоть и тянет на все тридцать лошадок, но больно уж на запуск капризен.
– Запускать надо уметь, а без капота  он тянет ещё сильней, –  парировал тут же Сергей.
Кто, как не он, знал лучше всех свой мотор с его капризными лепестковыми клапанами впуска.
– Ну, не скажи, при нулевой температуре лучше капот не снимать. Карбюратор льдом покрывается, придётся тогда его соскабливать, – добавил Володя.
– Я думаю, всё же «Вихрь-30» лучше, возни с ним меньше, – высказал своё мнение Борис. Конечно, он был прав. Все это понимали, но какой хозяин будет хулить свой мотор. По охотничьему поверью, ругать мотор нельзя, а то он и вправду может забарахлить. Наступила пауза. Каждый задумался о чём-то своём… 
– Нет, что не говори, а отец у нас – настоящий мужик. Такого ещё поискать надо, – сменив тему разговора, прервал тишину Сергей. – Всю войну прошёл, ранения имеет. Ты видел, сколько у него медалей, а? Чего только один орден стоит. 
– Бог его уберёг, а то бы нас с тобой сейчас не было, – ответил Володя, и в избе снова воцарилась тишина…
– Может Бог всё же есть: на Земле, на небесах или ещё где-то? – рассуждал Володя, – а иначе как? Кто ты  без веры? Атеист, простое земное животное? Ведь почему-то говорят: “Помолился, и сердцу легче и на душе спокойней”. Может потому, что душа все-таки есть, и она контролирует нервную систему человека? А если она, родная, у нас есть, то должна же как-нибудь подсказывать нам или предупреждать, хотя бы об опасности. Говорят же: «Интуиция подсказала, Бог спас. Не получается, – подумай, приложи усилия, – получится». Может, мы просто не прислушиваемся к своим ощущениям, к самому себе, не соблюдаем божьи заповеди, которые всё же не зря даны человечеству? Если бы их соблюдали все люди, мир бы был совсем другой, и Земля была бы спокойней, и человек был бы не грешен, как сейчас.
Север, наш Север! – Колыбель чистой души, наивного мышления, веры в прекрасное будущее. Здесь не работают законы, притесняющие душу. Здесь время течёт медленнее и горизонты ближе. И пусть дышать труднее и жизнь короче, но зато не прорастают здесь пороки души человеческой, а значит, уходя в мир иной, ты оставляешь на Земле светлый след и доброе имя своё, – продолжал размышлять Володя.
Он встал, накинул на плечи куртку и вышел на свежий воздух.
– Странное сочетание – звёзды и дождь, – разглядывая ночное небо, подумал Володя.  Он увидел в небе яркую звёздочку, которая двигалась по созвездию Большой Медведицы, потом нашёл ещё одну.
– Сколько же спутников над нами летает? – произнёс он и, прихватив с собой пару более сухих поленьев, зашёл в избу. Подбросив в печку дров, он разложил спальник, подложил под голову куртку и лёг. 
Ночь прошла тихо, незаметно. Луна заглядывала  в окно, постукивали редкие капли дождя. Печь быстро остыла, и к рассвету в избе стало холодно. Борис проснулся раньше всех и, посмотрев на часы, вылез из спальника. Он разбудил ребят, разжёг паяльную лампу и поставил греться чайник. Потом он вышел из избы, подтянул лодку к берегу и вернулся обратно.
– Мужики! Вода большая. Рыбы может и не быть и, не дожидаясь вопросов, оптимистически добавил, – зато на выходе из шара проблем не будет.
Ребята быстро позавтракали, оделись и, пополнив боезапас, направились к лодке.
– Сначала сетки соберём, а потом на Турпанье озеро заедем, – предложил Сергей, запуская мотор, – а после – лёгкий обед, наведём порядок в избе и домой…
Вернувшись с Турпаньего озера и пообедав, они упаковали свои вещи, прибрали избу и отправились в обратный путь.
В Среднем шару северный порывистый ветер поднимал небольшие волны, которые медленно двигались против течения. Мотор пел свою любимую песню.  Ребята подъехали к крутому правому берегу и сошли на него.
– Анатолий! Прихвати пару маних, ближе к вечеру утки все равно должны прилететь, может, подсядут, а ветер нам на руку; если что подстрелим, хоть к берегу прибьёт, – расправляя охотничьи сапоги, попросил Сергей. Охотники медленно и осторожно вышли к озеру и пошли в обход. Но только они дошли до середины его береговой черты, как из дальнего конца поднялась пара уток.
– Здесь поставим манихи, а сами в кустах спрячемся, – предложил Борис, осматривая подходящее место, – но придётся ждать стоя. Замаскировавшись ветками,  охотники притихли…
– Ого! Дождались, – медленно разворачиваясь, прошептал Сергей. Борис с Анатолием сделали по два выстрела, дробь рассыпалась по волнистой поверхности воды, следом прозвучал ещё залп. Охотники вышли из кустов и, подобрав пару уток и манихи, отправились к лодке.
– А ветерок-то крепчает, – заметил Борис, – и луна в небе. По лунной дорожке поедем.
– Мужики! Сколько патронов осталось? –  залезая в лодку, спросил Сергей.
– Один у Анатолия и пуля у меня, – ответил Володя, – одиннадцать штук, не хватает одной утки, чтоб поровну было.   
– Так мужики! Кто убьёт утку, тому сто грамм из неприкосновенного запаса выдам, – заключил Сергей и, запустив мотор, дал полный газ. Лодка легко летела по волнам. Слева по борту в сумерках светила луна и на воде появилась светлая дорожка. Три утки, согнанные нарастающим шумом мотора, поднялись в небо. Анатолий привстал и выстрелил.
– Смотри, как надо! Я пулей стреляю, – крикнул Володя и, долго целясь куда-то вверх и вперёд, выстрелил. Одна из уток камнем упала в воду.
– Попал! – крикнул Анатолий и захлопал по плечу Сергея. – Давай, по лунной дорожке, влево. 
– Вы что? Там же больше ста  метров было. Ваша дробь и до середины не долетела, – стал отмахиваться Сергей.
– Володя пулей стрелял; мы видели, куда утка упала, – продолжал настаивать Анатолий. Потеряв дар речи, Володя разрядил  ружье и, поцеловав патрон, сунул его в тёплый  карман куртки. Вытащив утку и осмотрев её, Сергей, качая головой, произнёс: «Только чудак может попасть пулей в левый глаз с расстояния в сто пятьдесят метров, в сумерках, когда лодка на полном ходу летит по волнам. Башку снесло в аккурат. Вот это выстрел! Железно, сто грамм заработал. Действительно пуля – дура, один шанс из миллиона! Вот что может человек, когда очень, очень захочет».
– Пуля – дура не дура, а сто грамм не помешает, – ответил Володя, опрокидывая кружку.
Ровно работал мотор. На горизонте появилась длинная цепочка огней родного города. Освещая редкие хмурые облака в тёмно-синем небе, светила жёлтая луна. Широкая лунная дорожка скользила вместе с лодкой по чёрным волнам ночной реки. Счастливые охотники возвращались домой…
– Ну, всё, приехали, – выполняя последний поворот, сказал Сергей. На берегу из темноты вышел человек: на голове была  шляпа, а в руке фонарик. По неторопливой походке Володя узнал своего отца.
– Сергей! Смотри, отец нас встречает. Ты же сказал ему, что утром приедем. Чего это он?
– Чего, чего? Отец он, вот чего. Нутром чувствует, –  ответил Сергей и выключил мотор. Лодка плавно причалила к листому берегу курьи, по которому давно бродил человек в плаще и фетровой шляпе.