Дежурка: милицейская история.
(частично опубликована в региональном выпуске "Комсомольской правды" в 2001-ом г.)
Как театр начинается с вешалки, так отдел милиции начинается с дежурной части. Когда я впервые, ещё на следственной практике, вошёл в ОВД, то дежурный, капитан с пухлым лицом и в очках, поинтересовался, куда я направляюсь. Я ответил, что в следственное отделение, и мне указали, как туда пройти. Капитан оказался помощником дежурного. Звали его Владимир Шкодин, а свои величали проще – Шкодилой.
Петрович.
Самым заметным, а вернее, слышимым из всех оперативных дежурных, являлся Евгений Петрович Бобров. Уж больно громко он кричал во время дежурства. Более того, речь его изобиловала матом. И если днём Бобров как-то пытался фильтровать свой разговор, то после окончания рабочего дня, когда он оставался самым старшим в отделе – речь свою не контролировал совсем. Орал на жуликов, потерпевших, свидетелей.
Бобров – невысокий, худой мужичонка с очень звонким, даже писклявым голосом. На дежурстве почти всегда находился в той или иной степени опьянения. Имея за плечами десять классов школьного образования, умудрился дослужиться до майора. Работу дежурной группы организовать он умел. Этого у него не отнять. Но часто, будучи «под мухой», любил принять участие в допросе подозреваемых, что в его обязанности не входило.
Сколько раз бывало: допрашиваю человека, в кабинет заходит Бобров, если ничем не занят. Посидит, послушает, закурит. Вряд ли понимая, о чём разговор, вдруг взвизгнет на гражданина:
- Ты кому пи… ь, падла?!
Поначалу я терпел эти выходки, а потом стал говорить Петровичу, что сам как-нибудь разберусь с жуликом.
Один раз наблюдал такую картину. В отдел доставили молодого воришку, завели к оперативнику первого года службы Игорю Алексееву.
Алексеев – высокий парень с фигурой тяжеловеса, невозмутимый, приступил к опросу задержанного. Петрович, уже хлебнувший вечернюю дозу, зашёл в кабинет, встал перед подозреваемым и, не вникая в суть дела, заорал:
- Ты что, сучара поганая, за дураков нас держишь?! - и совсем по-бабьи размахнувшись, ударил парня ладошкой по макушке.
Тот посмотрел на него, как на идиота. Алексеев тоже бросил взгляд на Петровича («Началось», - читалось в глазах Игоря) и начал задёргивать шторы на окне. Кабинет находился на первом этаже, и с ночной улицы всё происходящее внутри смотрелось как на экране телевизора. Бобров проорался и с чувством исполненного долга вернулся в «дежурку».
Петрович находился в разводе с женой, один воспитывал сына.
Имелась у Евгения подружка, очень для него необходимая. Она работала буфетчицей в ресторане и всегда снабжала своего ухажёра дармовой выпивкой.
Бобровская буфетчица была полной женщиной, и он – до безобразия тощий, в паре с ней смотрелся довольно комично.
В одно из дежурств сидел я в кабинете без дела. Такое тоже случалось. Звонит ко мне Бобров по внутреннему телефону.
- Жди гостей, - говорит и вешает трубку.
Я подумал, что кто-то с заявлением пожаловал. Тут отворяется дверь, и на пороге возникает ресторанная подруга Петровича с ещё одной дамой довольно пошлого вида, тоже кабацкой труженицей. Бобров усаживает их на стулья, и женщины начинают вытаскивать из сумок различную снедь: салаты в банках, красную икру, водку.
Вся троица уже навеселе. Коллега подружки Петровича, заметив в углу кабинета раскладную кровать, определила:
- Станок, - и неприлично рассмеялась.
«Только не тебе на нём работать, бабуля", - подумал я.
Однако «бабушка» села на стул против меня и дерзко закинула ногу на ногу, показав провисающие мышцы с желтоватым оттенком.
Похоже, она здорово перебрала и немедленно захотела физической любви.
Мы выпили, закусили дефицитными продуктами. Пошлая бабёнка несла всяческую чушь и громко хохотала. Бобровская подруга со скромным видом (почти невеста всё-таки) пила стаканами водку, с нежностью поглядывала на дружка и курила сигарету за сигаретой. При этом её необъятная грудь взволнованно приподнималась, кажется, постепенно отодвигая письменный стол к стене.
Минут через тридцать Петрович провожал своих знакомых до подкатившего к ОВД такси. Ночные гости вышли в коридор, откуда послышалось пение частушек. «Меня милый целовал прямо у завалинки, а я стояла и сс…ла ему на белы валенки», - надрывалась озабоченная ночная посетительница, пританцовывая на ходу. Я слышал, как Петрович говорил ей вполголоса: «Наверху ведь общежитие, люди живут», - на что она не обращала ни малейшего внимания.
Один случай из совместного дежурства запомнился мне особенно.
В отдел вечером из ресторана доставили нетрезвую девицу довольно приличных габаритов. Она сломала челюсть парню. Девушка когда-то занималась баскетболом. Так что удар у неё был хорошо поставлен.
Работы у оперов хватало, и с девицей никто не работал. Дело-то, считай, раскрыто. Часу во втором ночи о задержанной вспомнили и вывели её в кабинет для получения объяснения.
- Да, врезала я этому козлу. Он мне что-то обидное сказал, гадёныш, - бойко начала драчунья.
- Гражданин ведь не приставал к тебе. Получается, ты ударила человека из хулиганских побуждений, - сказал баскетболистке оперуполномоченный Володя Антонюк.
- Из хули… каких, говорите, побуждений?
- Лучше не прикалывайся. Закрою вот тебя сейчас в камере, а завтра на СИЗО уедешь.
Вошедший в кабинет Юрка Вахомов вызвал Антонюка в коридор.
- Понимаешь, какое дело получается? Терпила наш с проломленной челюстью из травмпункта ушёл после оказания помощи, а данные, как оказалось, оставил фальшивые. Стыдно ему, видать, что от бабы пострадал. Что делать будем?
Владимир на минуту задумался и произнёс:
- Отпускать девку придётся. Без потерпевшего никакого дела не получится. Сейчас терпилу надобно разыскать, а потом уж и за неё браться.
Девушке сказали, что на сегодня она свободна. Та вышла из ОВД, затем вернулась и стала приставать к помощнику дежурного.
- Послушайте, а кто меня домой доставит?
- Добирайтесь сами.
- На чём, интересно, в такое-то время?
- Это нас не касается. Вы не потерпевшая. Могу вызвать для вас такси.
- Ага, тачку я и сама поймать могу, да денег нету. Ну, дайте какую-нибудь машину. Пусть меня отвезут…
В это время в «дежурку» вошёл Петрович.
- Какие проблемы? - спросил он помдежа.
- Да вот девушка требует её на автомобиле домой увезти.
Бобров на удивление спокойно спросил:
- Почему вы не уходите?
Девица, воодушевлённая вежливым отношением старшего, невинно ответила:
- А куда я ночью-то пойду?
И тут Петрович дико взвизгнул:
- В … !!! - Это было громко, матерно и по женской части.
Девушка, буркнув:
- Я буду жаловаться, - моментально испарилась.
Проезжавшие в столь поздний час мимо отдела сотрудники вневедомственной охраны из автомобиля при работающем двигателе отлично расслышали крик Боброва. Всё-таки выходная мощность у Петровича, будь здоров.
Однажды в дежурную часть позвонила администратор гостиницы, находящейся недалеко от ОВД.
- У нас балаган здесь устроил один постоялец.
- Сами-то разобраться не в состоянии? Обязательно в милицию звонить? - строго спросил майор Бобров.
- Понимаете, из окна номера на улицу пустая бутылка вылетела. Граждане жалуются.
- А вот это уже по нашей части. Сейчас пришлю наряд ППС (патрульно-постовая служба).
- Тут ещё одна тонкость. В номере проживает известный певец, прибывший к нам на гастроли.
- А, этот кучерявый прибалт… Хорошо, я лично прибуду.
Петрович сел в автомобиль дежурной части и выехал в гостиницу.
Вот что он рассказывал позже.
- Постучал я в дверь нужного номера. Слышу: «Войдите». Захожу. Вижу, сидит этот кумир в дугу пьяный на диване, а около него две шлюхи вьются. Одна, видно, меня знает, сразу в коридор выскользнула, а вторая осталась. Шепнул ей: «А ну-ка продёрни отсюда, шалава». Та тоже смылась.
Я представился, как положено, и говорю: «Что же это вы, товарищ артист, такое себе позволяете? Посторонние в номере. Посуда от вас вылетает в окно».
Тот смутился. Лопочет, что выпил маленько, а про остальное ничего сказать не может. Потом хотел меня коньяком угостить. А я говорю ему: «На службе не употребляю. Как вы только могли мне такое предложить?» - а сам стараюсь в сторону дышать. Как-никак до этого больше флакона водяры накатил.
Оставили мы этого соловья эстрады в покое. Пузырём ни в кого не попали, да и неизвестно точно, откуда его швырнули.
Петрович, отслужив положенные 25 лет, вышел в отставку. Живёт со своей ресторанной подругой. Кажется, они зарегистрировали брак.