Сказки кончаются свадьбой. Не исключение фильм «Гусарская баллада». Правда, подвенечной фаты мы на экране не увидели, но всё и так понятно. Сказка о девушке-гусаре Шурочке Азаровой завершилась свадьбой, а в удивительной судьбе ее прототипа – кавалерист-девицы Надежды Дуровой свадьба была в прологе. Далеко не красавица и к тому же совершенная бесприданница, Надя давно ждала, кто бы посватался к ней, принеся тем самым избавление ей от тиранства неумной матери. Но женихи не спешили и первым, кто попросил руки девушки оказался двадцатипятилетний заседатель Сарапульского земского суда Василий Степанович Чернов. Восемнадцатилетняя Надежда дала согласие.
Однако долгожданный брак оказался неудачным. Муж пил без меры, изменял жене чуть не с первых дней после венчания. Через два года родился сын Ваня. Не стоит пытаться вообразить себе будущую кавалерист-девицу с младенцем на руках. Для этого в доме имелись нянька и кормилица. А Надежда, лишенная в детстве материнской любви, не нашла в себе таких чувств к ребенку. Да и откуда им было взяться, если сама она в возрасте четырех месяцев от роду была выброшена матерью из окна кареты – молодую жену ротмистра утомил армейский поход и бесконечный плач младенца. Малютка чудом осталась жива, но отец несколько лет после этого случая не доверял жене дочь.
Нянькой Нади стал фланговый гусар Астахов. Он по целым дням носил ребенка на руках, ходил c ней в эскадронную конюшню, сажал на лошадей, давал играть пистолетом и даже разрешал самой «пощелкать». По вечерам он приносил девочку к полковым музыкантам, игра которых заменяла ей колыбельные песни. В общем, не мать семейства, но воина воспитал гусар Астахов.
После разрыва Надежды с Черновым ее сын, годовалый Ваня, остался в доме своего отца в Ирбите, а мать его возвратилась под родительский кров в Сарапул, чтобы никогда больше не вспомнить ни о сыне, ни о муже. Вспоминай, не вспоминай, Ваню ей по тогдашнему закону и обычаю не отдали бы.
Но и в родительском доме не обрела Надежда покоя, не укрылась от тревог и волнений. Здесь разыгрывается семейная драма. Мать Надежды в отчаянии, она теряет последние силы, хотя ей нет еще и сорока лет: Андрей Васильевич завел содержанку и не может заставить себя расстаться с ней. А ведь женился он, мало сказать, по любви, «увозом» взял жену, уговорил сбежать ночью из богатого помещичьего дома и тайно обвенчаться с ним, бедным гусаром. Не прощенная отцом, не понимаемая мужем, до крайности разочарованная рождением дочери взамен ожидаемого сына, всю жизнь проклинала мать Надежды свою судьбу:
– Женщина должна жить и умереть в рабстве, – говорила она, – вечная неволя, тягостная зависимость и всякого рода угнетения – вот наша доля. Женщина исполнена слабостей и не способна ни к чему. Она – самое ничтожное и самое презренное творение!
Отставной ротмистр Дуров любил дочь, но часто восклицал:
– Ах, если бы вместо Нади у меня был сын!
Совершая вместе с дочерью конные прогулки, отец учил ее крепко держаться в седле и ловко управлять лошадью.
– Жаль, что ты не родилась мальчиком! – повторял он, видя успехи дочери.
Летом 1806 года в Сарапуле квартировал казачий полк. Офицеры часто посещали дом Дуровых. Андрей Васильевич заводил с ними разговоры о походах Суворова, о доблести русских солдат. Но больше всего волновали собеседников новые опасности со стороны Франции.
– Как жаль, что нет у меня взрослого сына, которого я мог бы благословить на защиту отечества! – сетовал отставной ротмистр.
– Я буду тебе сыном! – мысленно утешала его Надежда.
В сентябре полк покинул Сарапул, а через день Надежда остригла волосы и отправилась вслед. Казачий мундир, гусарское седло, сабля, прекрасный черкесский жеребец Алкид – всё это было еще раньше подарено ей отцом, который, конечно, и предположить не мог, какое употребление найдут его дары.
Тайно сбежавшая ночью из дома, как однако она была верна идеалам своих родителей, какой послушной дочерью оказалась – не в поступках своих, а по сути! Воинская профессия отца и отвращение к своему полу, доставшееся Надежде от матери, – вот что толкнуло ее на неведомый дотоле путь.
Десять лет прослужила в армии Надежда Андреевна Дурова, участвовала в сражениях и походах, атаках и перестрелках. Неужели все это время никто не догадался, не почувствовал, что она – женщина? Как удавалось ей столько лет выдавать себя за мужчину? Это трудно вообразить себе, пока не придет простой ответ: никак. Стройная женщина двадцати четырех лет может вполне выглядеть мальчиком, как актриса-травести. Мальчик этот, называвший себя Александром Соколовым, появившись в армии, говорил, что ему уже шестнадцать лет, но в это однополчане верили с трудом – Саша выглядел едва на четырнадцать.
Через год Дурова впервые написала отцу, умоляла простить за побег и дать благословление. Обратного адреса на письме не было. Андрей Васильевич принялся разыскивать дочь, обращаясь за содействием к высоким особам, дабы вернуть Надежду домой. История была занятной, ее охотно пересказывали, слух дошел до государя. Тот повелел доставить кавалерист-девицу в Петербург.
Похвальные отзывы начальников, сведения о храбрости и усердии молодого гусара вкупе с мольбами женщины не возвращать ее в отцовский дом подействовали на Александра I до такой степени, что он взял Дурову под свое высочайшее покровительство, и повелел впредь именоваться в его честь Александровым. Присвоив девице офицерское звание, император направил ее служить в Мариупольский гусарский полк. Кто посмел бы теперь заявить, что корнет Александр Андреевич Александров – женщина? Ведь это значило поступить против монаршей воли.
Кроме того, как писал Денис Давыдов в письме к А.С.Пушкину: «Во всей тяжкой того времени службе... не до того было, чтобы различать, мужского или женского она роду; эта грамматика была забыта тогда».
В 1812 году Надежда Дурова – уже подпоручик – прошла с Литовским уланским полком весь путь русской армии от границы до Тарутина, в Бородинском сражении была ранена в ногу. В 1816-м она вышла в отставку в чине штабс-ротмистра. В документах было сказано «за болезнию». В своих же «Записках» она говорит, что по настоянию отца, а в действительности из-за не назначения ее, как она надеялась, командиром эскадрона.
Расставшись с армией, Надежда Андреевна прожила еще полвека и все пятьдесят лет коротко стригла волосы, носила только мужскую одежду и требовала именовать себя только ротмистром Александровым. Мужчины целовали ей руку, как даме, но называли при этом Александром Андреевичем.
Мы не знали бы многое о Дуровой – первой русской женщине-офицере и первой женщине, награжденной Георгиевским крестом – если бы она не была еще и талантливым писателем. Потребность взяться за перо возникла у нее еще до службы в армии, когда она начала работу над повестью «Игра судьбы, или Противозаконная любовь». Именно эта повесть, а не «3аписки кавалерист-девицы» упоминается в многотомной «Истории русской литературы» в ряду произведений, темой которых является протест против косности семейных отношений.
Знаменитые «Записки» Дурова сочиняла во время походов, сделав привычкой каждодневный литературный труд. Через несколько лет она собрала разрозненные части в единое целое и еще долго сомневалась, достойно ли ее творение выйти на суд читателя. Участь «Записок» решило знакомство с Пушкиным. Поэт, избегавший встреч «с семинаристом в желтой шали иль с академиком в чепце», высоко оценил литературные способности Дуровой, назвав ее перо «быстрым, живописным и пламенным», и помог изданию «Записок кавалерист-девицы».
В Петербурге Дурову наперебой приглашали в самые модные салоны, знатные дамы предлагали свою дружбу. На званых вечерах она оказывалась в центре внимания, все приглашали ее бывать у них почаще. Но в каком бы доме она не появилась в третий раз, ее принимали уже холодно, с унизительным равнодушием. Сначала Дурову удивляло такое отношение, но вскоре она поняла, что вызывает в обществе не более, чем любопытство. В первый раз ее разглядывают сами хозяева, во второй зовут потешиться гостей, а в третий – она уже не нужна никому.
Об этих злоключениях Надежда Андреевна рассказала в повести «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения». Но и литературные ее дела сложились не многим лучше, чем прочие. «Записки кавалерист-девицы» имели большой успех, немало восторженных слов посвятил им В.Г.Белинский. Поверив в свой талант, Дурова опубликовала еще несколько своих повестей и два романа, но отзывы критики о них были столь прохладны, что она перестала печататься.
Не сделав той блестящей военной карьеры, на которую вправе была рассчитывать, не получив достойного признания литературным своим трудам, не имея собственной семьи, без настоящих друзей – Надежда Андреевна Дурова, скорее всего, не считала себя счастливой. Но даже и несчастлива она была на своем, свободно избранном пути, и игрушкой ни в чьих руках не была никогда.