Алфавит Влес книги не брахми

 
Фотография дощечки 16 Велесовой книги. http://gorod.tomsk.ru/index-1273803170.php
http://www.kriptoistoria.com/gallery/tabl3.jpg

Алфавит «Влес книги» не брахми

Ещё Л.П. Жуковская отметила сборный характер графики «Велесовой книги»
«Поддельная докириллическая рукопись
(К вопросу о методе определения подделок)
(читать прямо по источнику, где прорисовываются все буквы)


Графика. Текст, изображенный на фотографии, написан алфавитом, близким к кириллице: помимо букв кириллицы, совпадающих с буквами греческого устава IX в., в графике «дощечки» имеются свойственные кириллице буквы б, ж, з, ш, щ, ;, я. В отличие от кириллицы в графике «дощечки» отсутствуют буквы, обозначавшие носовые гласные, — ;, ;, ;, ;, буквы ;е, ф, ;, ѕ, ;, ;, ;, ;, а также имеются следующие особенности: буква ч отсутствует, ее заменяет буква щ, вследствие этого буква щ в «дощечке» соответствует двум кириллическим буквам — щ и ч; отсутствует буква ю, ее, видимо, заменяет сочетание ј десятеричного с буквой у; отсутствует кириллическое н, звук н передается буквой и, т. е. начертанием с горизонтальной, а не косой перекладиной; при этом звук и передается буквой ј; отсутствуют буквы ъ, ь, ъј; из них букве ъ, являющейся составной частью кириллической буквы ъј, в рас­сматриваемом тексте соответствует буква о с небольшой развилкой вверху, вследствие чего она несколько напоминает кириллическую лигатуру ў; звук у при этом передается чаще буквой у, реже — двубуквенным написанием оу; возможно, что некоторые буквы в виде ў (т. е. о с развилкой) обозначают также у; в тексте представлено два графических варианта для передачи звука с и два — для звука е (оба последние после согласных, а не j).

В графике «дощечки» имеются знаки, которые отсутствуют в кириллице; из них лишь некоторые могут быть возведены к греческим начертаниям. Так, одно из указанных начертаний буквы с не встречается в кириллических почерках и напоминает ; или ; некоторых типов древней греческой письменности. В тексте имеется греческая «дигамма», восходящая к минойской «геме» и встречающаяся также в курсивном маюскуле и римском унциале. Эта буква обозначает, по-видимому, какой-то или какие-то губные звуки, но не п и не м, так как для обозначения последних употреблены соответственно буквы п и м. На фотографии указанная буква находится в строке I — № 19, 31, в строке IV — № 5, V — № 5, 29, 40, 51, VI — № 32. Начертания указанных знаков не вполне идентичны, поэтому нет полной уверенности, что во всех этих случаях написана одна и та же буква. Видимо, для буквы в имеется графический вариант, представляющий как бы соединение буквы г нормального размера с наложенной на нее в нижней части не­большой буквой в; при этом совмещены мачты обеих букв. Этот знак имеется в строке I — № 40, II — № 13, 23, VI — № 18, VII — № 17. Буква а пишется, как в латинском курсивном маюскуле, и напоминает начертание современной греческой ;; буква я сохраняет эту особенность начертания. Своеобразна буква т: ее перекладина чаще перечеркивает мачту, а не размещается поверх нее. Имеются знаки, не поддающиеся интерпретации: таковы, например, № 10 в строке V и № 8 в строке IX, которые представляют вертикальную черточку, не доходящую до нижнего уровня букв текста, а также совершенно своеобразный знак № 42 в строке II.

Таким образом, графика «дощечки», имея некоторые особенности кириллицы, не столь совершенна при передаче звуков славянской речи и в ряде черт приближается к другим древним алфавитам.

Палеография. Как известно, метод палеографического анализа состоит в сопоставлении неизвестного материала с известным, территориально приуроченным и датированным. Поэтому при палеографическом анализе рассматриваемого памятника, который объявляется древнейшим, исследователь не может опираться на твердые данные палеографии, и приметы ранней кириллицы могут представлять лишь косвенное доказательство. Специфичными в этом плане являются буквы р, х, ;, расположенные в строке и не выходящие в межстрочные поля. Однако буквы ; и р при этом иногда значительно наклонены вправо, выполнены небрежно, как это свойственно новейшим почеркам, имитирующим печатные буквы. Буква щ в некоторых случаях также размещена в строке, что прису­ще наиболее древним почеркам кириллицы. Древними являются симметричное ж и буква м с овалом, провисающим до середины высоты буквы, что сближает ее с соответствующей буквой в Надписи царя Самуила 993 г. За древность говорит так называемое «подвешенное» письмо, при котором буквы как бы подвешиваются к линии строки, а не размещаются на ней. Для кириллицы эта черта неспецифична, она ведет, скорее, к восточным (индийским) образцам. В тексте сравнительно хорошо выдержана сигнальная линия, проходящая у всех знаков по середине их высоты, что является свидетельством в пользу наибольшей возможной древности кириллического памятника.

Следует особо отметить, что начертания буквы д, представленные на фотографии, соответствуют греческим уставным, а не кириллическим образцам, хотя и те и другие близки между собой. Буква щ также больше напоминает некоторые древние начертания ;, чем щ кириллицы. Своеобразно начертание ш с сильно заниженными и разведенными от центра крайними мачтами, что также позволяет сближать его с греческим ;, а не только с кириллическим ш.

Таким образом, данные палеографии хотя и вызывают сомнение в подлинности рассматриваемого памятника, в то же время и не свидетельствуют прямо о подделке. Но при этом необходимо учитывать, что без сопоставимого материла палеография бессильна. Да и сама фотография сомнительна, так как является снимком не с оригинала (хотя бы и поддельного), а с прописи или с копии, в результате чего начертания огрублялись и изменялись в лучшем случае дважды (при изготовлении прориси или бумажной копии и при фотографировании, в процессе которого была допущена ретушовка). Поэтому окончательные данные могут быть получены только в результате лингвистического анализа, для которого исследователь имеет твердые факты.

Орфография и язык. Анализ графики и палеографии показал, что если «дощечка» подлинна, то ее следует датировать периодом до того времени, когда основным алфавитом у славян стала кириллица, т. е. периодом до X в. В этот период предкам всех славянских языков (вопроса о конечной стадии общеславянского языка мы намеренно здесь не касаемся) были свойственны открытые слоги, носовые гласные, особые фонемы ;,ъ,ь и другие черты фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся в отдельных славянских языках. Орфография «дощечки» не позволяет выявить судьбу этимологических редуцированных, так как для нее характерен пропуск букв, обозначавших гласные звуки вообще, а не только редуцированные в том или ином положении (это позволяет сблизить письмо «дощечки» с семитскими системами письма). Лишь написания вўждўј - IX строка и дў - IX строка с бук-вой ў (т. е. ъ) на месте этимологического о, если они интерпретированы нами правильно, указывают на близость звуков ъ и о, что для IX-X вв. нереально.

Примерами, характеризующими носовые, по-видимому, могут быть следующие: менж - II, IV строки, грендеме или гренде - VI при гредехўм - VIII в том же корне, слвен -IХ, пршен, дщен - Х (если здесь действительное причастие глаголов IV класса), жену - III, млбоу или млвоу - V (по-нимание слова зависит от того, как читать дигамму), се -VII, VIII, моля - IV, наша - VIII строка (если это вин. падеж мн. числа). Вряд ли этот материал показывает, что писавший текст не умел обозначать носовые. Скорее, можно полагать, что он вообще не имел их в своей речи. Ни один из славянских языков в указанное время не мог иметь подобный комплекс черт, характеризующих этимологические носовые. Картина здесь представлена следующая: 1) уже начался процесс деназализации, в ходе которого o; совпадало с у, а ; - с е (т. е. как позднее в сербском); 2) в положениях, где носовые сохранялись, они акустически и артикуляционно близки; ср. менж и гренде (т. е. как позднее в польском); 3) процесс деназализации начался с отдельных слов, корней и форм, причем в других корнях и глагольных формах носовые гласные задерживались.

Буква ; в соответствии с этимологией написана в словах: прс;ще - V, јм;мў - VIII, нўјн; - IX и, возможно, оуп;-ха - IV строка; буква ; вместо е написана: вўнўјврм;нўј -II, бя блгадрл;: - II, рщ;мў - VIII, о куд;енўшўј -X строка; буква е вместо ; написана в следующих случаях: јмемў - VII, векўј а дў векўј - IX, млве (или млсе) - V, прсне - IX, врцет се - X строка; буква я вместо ; пишется в слове бя - 4 раза и, возможно, в других случаях, более сомнительных. Написание я вместо ; еще можно было бы объяснить для более позднего периода, если видеть в авторе восточного болгарина; но написание е на месте этимологического ; для этого периода объяснено быть не может. Совмещение в одном памятнике, причем памятнике оригинальном, указаний на закрытое и одновременно на открытое произношение звука, восходящего к ;, а также этимологически правильных написаний свидетельствует против его достоверности.

Известному факту мягкости шипящих и ц в указанный период противоречат написание куд;снўщўј - X с окончанием ўј вместо и в им. падеже мн. числа, вўждўј — IX с окончанием ўј вместо буквы, обозначавшей ; в вин. падеже мн. числа (если здесь не форма им. падежа ед. числа, так как можно читать славён вўщдўј «славящий вождей» и слвен вўждў «славен вождь»). Как бы ни интерпретировать приведенные примеры, очевидно, что употребление после мягкого звука жд' или ж'д'ж', образовавшегося из сочетания *dj, и после мягкого ц' букв, обозначавших ы и ъ, в то время как здесь были совсем иные фонемы и и ь, является доказательством подложности текста.

Обращают на себя внимание совершенно невозможные формы: два дщере — III строка вместо дв; в им.-вин. падеже дв. числа; употребление 2-го лица ед. числа сигматического аориста имаста она — III, где в повествовании о третьих лицах должна быть употреблена форма 3-го лица; неправильные формы вин. падежа, следующие за указанной формой глагола: сктј а краве ј мнга овној — III вместо ожидаемых: сктўј а кравўј ј мнгўј овнўј, а также моля бзј вместо моля бгўј — ІV/V строки; не может быть отнесена к IX—X вв. форма действительного причастия јмщ — III в им. падеже ед. числа муж. рода вместо јмў или јмўј. Мы не рассматриваем другие сомнительные факты морфологии, поскольку нет полной уверенности в правильном прочтении текста, многие места которого совершенно непонятны и не могут быть интерпретированы даже с натяжками, как это, возможно, было допущено выше.

Таким образом, данные языка не позволяют признать текст «дощечки», изображенной на фотографии, древним, а самый памятник — предшественником всех известных славянских древних рукописей. Не является «дощечка» также и более поздним памятником, написанным после распространения кириллицы у славян. Рассмотренный материал не является подлинным.

Содержание «дощечек», язык и письмо их, а также имя Влес (Велес) позволяют предположить, что указанные «дощечки» являются одной из подделок А. И. Сулакадзева,1 возможно, именно теми буковыми дощечками, которые уже более ста лет назад исчезли из поля зрения исследователей. В рукописи А. И. Сулакадзева «Книгорек» (т. е. каталог) имеется следующее указание на дощечки, находившиеся в его собрании: «Патриарси на 45 буковых досках Ягипа Гана смерда в Ладоге IX в.».2 И. И. Срезневский писал: «Салакадзев, упоминаемый в письме Востокова к графу Румянцову, издавна собирал рукописи, которые еще и недавно были в распродаже у ветошников, и, как оказалось, многое подделывал и в них, и отдельно. В подделках он употреблял неправильный язык по незнанию правильного, иногда очень дикий».3

Реальная наука от этой версии далеко не ушла.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Дощьки и т.д.


Вот одна из версий
«Велесова книга» пользуется несомненно славянской лексикой и территориально приурочена в основном к восточнославянской территории; однако её фонетика, морфология и синтаксис (хаотичные и лишённые правил) решительно не соотносятся с тем, что известно сравнительно-историческому языкознанию о древнейшем состоянии славянских (и восточнославянских в частности) языков и наречий в такую эпоху, как IX век, незадолго до первых письменных славянских памятников. Более того, степень грамматической бессистемности и произвольности в тексте такова, что аналогов этому нет ни в одном когда-либо известном языке мира. Из этого делается вывод о том, что язык «Велесовой книги» не может быть каким-либо естественным языком какой бы то ни было эпохи вообще; это результат искусственной деятельности фальсификатора, не имевшего представления об истории славянских языков.

«Велесова книга» выдаётся за текст, написанный в IX веке, незадолго до того, как у славян появились глаголица и кириллица. В то время в позднепраславянском имелись носовые гласные, в глаголице и кириллице обозначенные впоследствии как юс большой и юс малый, особые гласные звуки, обозначавшиеся затем буквами Ъ, Ь (редуцированные) и ять; после мягких согласных могли следовать только определённые гласные звуки, а после твердых, наоборот, другие. Были и иные особенности фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся по разным языкам. Однако в «Велесовой книге» сотни примеров очень поздних форм. Во многих словах отражено падение редуцированных, в IX веке ещё не произошедшее, или фонетические изменения, ставшие возможными только после этого процесса. Отвердение шипящих и Ц, отразившееся в «Велесовой книге» — процесс ещё более поздний в славянских языках. Формы вроде пшебенде «пребудет» ориентированы на современный польский язык, но произношение prz- с шипящим начинается не ранее XIV века и ранее не отмечено и в других славянских языках. В тексте представлены имена индоиранских божеств в их современной форме (в славянских языках Индра, например, выглядел бы как Ядръ, Сурья — как Сыль и т. п.). Используются современные (но отсутствовавшие в древности) синтаксические явления (например, родительный падеж принадлежности), лексика, нарушаются древние грамматические правила (см. также ниже).

Теоретически можно было бы предположить, что в неизвестном языке (диалекте) «Велесовой книги» какие-то фонетические и грамматические изменения произошли гораздо быстрее, чем в известных нам древних славянских языках. Однако тогда пришлось бы допустить, что эти изменения вдобавок произошли в одном языке несколькими разными, взаимоисключающими способами. Орфография «дощечек» показывает, что их автор не умел обозначать носовые гласные: он в ряде слов воспроизводил их в соответствии с тем, как это гораздо позже делалось в польском языке. В то же время на «дощечках» есть места, показывающие изменения, которые позднее произойдут в сербском, хотя эти процессы взаимоисключают друг друга. Так, слово «князь» написано не менее чем 10 различными способами, отражающими развитие по польскому, по сербскому и т. п. типу. Сочетание -*re- записано то по русскому образцу (ре), то по польскому (же), то по чешскому (рже). Принципиально важно то, что ряд форм, ориентированных на воспроизведение характерных особенностей того или иного современного славянского языка, построен ошибочно, в результате чего появляются формы, никогда не существовавшие ни в этом, ни в каком другом языке. Так, в ряде случаев, наоборот, носовые выступают там, где этимологически их не было вообще (например, ренбы 'рыбы', до стенпы 'до степи', о венце 'о веке', згенбель 'гибель'[11]); это так называемые «ложные полонизмы». Формы «Велесовой книги» вроде щас 'час', щистый 'чистый' образованы по аналогии с парами свеча~свеща, горячий~горящий, ночь~нощь, отражающими различие между древнерусским и старославянским рефлексами; но в действительности в начале слова такого соответствия не было, и во всех славянских языках здесь было представлено (как и сейчас) такое же ч-, как и в русском — перед нами «ложные церковнославянизмы».

В «Велесовой книге» отражено смешение ряда букв (Ь, Е, ять), внешне напоминающее орфографию берестяных и пергаменных грамот, однако, в отличие от них, диапазон смешений гораздо шире и не имеет аналогов ни в каких рукописях (например, Е заменяет практически любую гласную). Часто отдельные буквы произвольно выбрасываются из реальных слов или вставляются в них.

В древних индоевропейских и славянских языках глагольная морфология чрезвычайно развита и располагает большим количеством различимых категорий со строгим и однозначным порядком морфем в словоформе, в синтаксисе представлены чёткие правила согласования. В то же время глагольные словоформы Велесовой книги представляют собой, как правило, сочетание корня (обычно искажённого) и произвольно подобранных морфем разных категорий в фантастическом порядке (в частности, широко представлена этимологически невероятная форма на -щехом, сочетающая суффикс причастия и окончание аориста). С контекстом и друг с другом грамматические значения этих показателей не согласуются (возможно сочетание окончаний 2 и 3 лица, показателей прошедшего времени в контексте настоящего). Приведена глагольная форма бя вместо существовавшей б;, есе вместо еси (или иных форм глагола быти, ожидавшихся по контексту). Кроме того, имеется ряд аналогичных нелепостей (также не образующих какой-либо системы) в склонении существительных (после одного и того же предлога в одинаковом контексте могут встретиться формы с любыми окончаниями; окончание -е выступает в позиции практически всех падежей и чисел), в согласовании именных частей речи (например, при слове женского рода употреблено числительное в мужском роде), в образовании причастий и т. п. В реальных языках мира наличие большого количества разнообразных окончаний при полной невозможности приписать им какие-либо систематические значения и правила сочетаемости непредставимо. Представлены также слова вовсе без окончаний (например, о руськ меча), широко используется несклоняемое слово сва 'свой', по-видимому, взятое из словарной формы санскрита sva- (где это слово в реальности склоняется). Подобная ситуация с грамматикой является причиной того, что адекватный перевод текста «Велесовой книги», как отмечали Творогов, Алексеев и Зализняк, практически невозможен. Переводчики, опираясь на корни слов, домысливают общее построение фраз по контексту.

Словообразование текста также противоречит известным историко-этимологическим данным: например, такие сложные слова, как само слово Влескниго и наименование Греции Грецколань не могли быть образованы в древних славянских языках (Грецколань создано автором по образцу слова Русколань, в свою очередь образованного от имени античных роксоланов, название которых имеет прозрачную иранскую этимологию — «светлые арии», «светлые аланы»).

Следует также исключить возможность появления данного текста в результате деятельности переписчика последующих веков. В реальных поздних списках с древних оригиналов грамматических неправильностей и фантастических форм нет, а просто сосуществуют формы двух эпох. Наличие в тексте одновременно поздних полонизмов, украинизмов, сербизмов, богемизмов мыслимо только в случае нескольких переписчиков с разными родными языками, а грубые ошибки при образовании форм по образцу каждого из этих языков исключают даже и эту предельно маловероятную ситуацию.

Ситуация с языком «Велесовой книги» приводит лингвистов к выводу о том, что она не может быть текстом на естественном языке, даже искажённом переписчиками. Создатель «Велесовой книги», не обладая какой-либо квалификацией в филологии, целенаправленно ставил задачу искусственного видоизменения современных русских или украинских слов с целью создания эффекта труднопонятной древности. Он стремился к тому, чтобы каждое слово писалось несколькими разными способами и не совпадало с современной русской формой, произвольно добавляя и удаляя окончания, выбрасывая и заменяя гласные, а также производя фонетические замены по образцу польских, чешских, сербских и т. п., в значительной части случаев с ошибками.

История русичей начинается с IX в. до н. э. от праотца Богумира, который проживал в Семиречье и имел 2-х сыновей и 3-х дочерей. От его детей пошли славянские племена древлян, кривичей, полян, северян и русов (9а-б). Из Семиречья славяне двинулись от Иранских (или Ирийских) гор в Двуречье, затем в Сирию, где попали в плен к вавилонскому царю Набсурсару и были вынуждены служить в его войске. После великого землетрясения русы вырвались от Набсурсара на север в Скифию, прежде чем осели в VII в. до н. э. в Карпатах (15а, 6в-г, 5а-б).

В Карпатах русы жили 5 веков, после чего пришли на Днепр, где спокойно обитали следующие 5 веков (5а-б). Примерно в III веке русы подверглись нападению костобоков (одно из кочевых племён северного Причерноморья). Затем пришли хазары. Русичи разделились, часть осталась под владычеством хазар, а часть подалась к иранцу Скотеню, который успешно воевал с хазарами. На тех русичей напали готы, но русичи отбились с помощью иранской конницы. Русичи отбросили хазар к Волге и Дону, готы ушли на север, а русичи назвали Русколанью завоеванные земли вокруг Киева, на Волге и Донце (3б-4а). Городами русичей были Голунь и древний Воронежец, который захватили варяги. Тогда русичи пошли на юг и основали Сурож в Крыму, позднее занятый греками (4б).

В IV веке на русов с разных сторон напали гунны и готы с вождем Германарихом. Под их совместным натиском Русколань пала. Велесова книга отождествляет русичей с антами и русколанами (24а-б). Спасаясь от гуннов, русичи под предводительством Орея покинули свои земли (4г). У Орея были 3 сына, Кий, Щек и Хорив, которые стали родоначальниками славянских племён. Кий основал Киев, русскую столицу.

Позднее Киев был захвачен неким греком Диросом. Его, в свою очередь, сверг варяг Аскольд, пришедший в славянские земли с Рюриком (29). После Аскольда правил Дир (6е).

«Религия ВК» является ни политеистической, ни монотеистичной, а воспринимает «славянских богов» как «единую группу богов, которые неразрывно объединены в Свароге-небе», то есть запрещается и «улещивать»= «повышать в статусе» отдельных богов , и отделять их от Сварога-неба :
аще боть іе блоудень інь іакове олещашеть бозе тоіа одіеліащеве освргы ізверзждень буде ізрды іако не ніеміахомъ бозіа развіе вышень і сврг і іноі соуте множествоі іако бг іе іединь и мнъжествень да сен не разділіащеть нікіе тоа множьства і не рещашеть якожде іміахомь богы многоа се бо свентыре аде до ноі і да боудіемь достіщеноі овіа (30)


что в переводе Н. В. Слатина значит
А будь блудень какой, который будет перечислять богов тех, отделяя от Сварога, извержен будет из рода, потому как нет у нас богов кроме Вышня. И Сварог и иные суть множество, потому как бог един и множествен. Да не разделяет никто того множества и не речет, что имеем богов много.


Важным божеством был Триглав, который един в трех лицах — бога Сварога, бога Перуна и бога Свентовита (11а). Помимо Триглава в «Велесовой книге» упоминаются многочисленные славянские божества («божки», как именует их С. Лесной), а также вводится учение о Яви, Прави и Нави, получившее значительное развитие в современном родноверии. Неоднократно выступают индоиранские (ведические, «арийские») божества, неизвестные из славянской традиции (причём их имена даны в новом фонетическом облике, исключающем родство или древнее заимствование, см. выше). Некоторые сюжеты перекликаются с известными по записям XVI—XVIII вв., например «Сказание о Славене и Русе» и др., а также по «Слову о полку Игореве». «Слово о полку Игореве» относилось к сфере интересов Миролюбова, и очень многие редкие или уникальные слова из этого памятника встречаются и в Велесовой книге (русичи, комони, харалужный, река Каяла, божества Карна и Жля и др.).

Мифология «Велесовой книги» имеет несколько черт, которые не встречаются в мифологии Киевской Руси и славян вообще, это:
птица-молния «Матерь Слава» (также именуемая «Матерь Сва») — которая упоминается в «Велесовой книге» 63 раза (чаще, чем любое иное божество);
вышеназванная тема «Явь, Правь, Навь»;
Влес в «Велесовой книге» — имеет значительно более широкие функции (учитель земледелия, ремёсел, заповедей морали), чем «бог скота Велес» в Киевской Руси. (конец цитирования)

http://ru.wikipedia.org/wiki/Дощьки

В целом можно продолжать изучение этого памятника, пусть и фальсификата 17 – 18 веков. Но делать его ОСНОВОЙ построений по истории славян безнадёжно, так как по современному комплексу источников о славянах той поры известно в тысячи раз больше.

И здесь - в частности, - никакое (никакая, никакой) Брахми делу, вероятнее всего, не поможет.