Школа добродетели

Наталия Май
                Школа добродетели

Название романа Айрис Мердок наводит на размышления. Не может быть смысл абсолютно прямой, мысль об иронии автора возникает совершенно естественно.

Поколения отцов и детей. Кто из них более грешен? Конечно, их взрослые дети еще не успели испытать такую гамму разнообразных чувств, и эксперименты над собой они только начали. Их «богемные» отцы и матери такого рода забавами насладились, пресытились. Хотят ли дети идти по такому пути? Это вопрос в равной мере болезненный для персонажей всех возрастов.

Гарри Кьюно не рад, что его сын Стюарт решил отказаться от земных благ ради высокой цели: служения людям. Хотя, казалось бы, почему отец так яростно протестует против желания сына преодолеть земной эгоизм и стать существом высшим? Не пьет, не курит, не употребляет наркотики, не интересуется любовными приключениями, подобно своим ровесникам, он серьезен не по годам. Образцовый и высокоморальный сын-отличник. И главное разочарование отца. Почему?

Читатели могут быть склонны к осуждению Гарри и сочувствию Стюарту, но ровно до того момента, пока не поймут: автор романа жалеет Гарри. Потому что он слаб, а Стюарт силен. Для Гарри Стюарт – это противник, соперник, человек, бросающий ему вызов.  Тайной мукой для него стало то, что сын отрицает ценности Гарри. Ему кажется, что Стюарт выбрал такой путь, потому что с детства испытывал отвращение к любвеобильному отцу-гедонисту. Гарри в каждом слове и жесте Стюарта мерещится скрытая неприязнь. Он убеждает себя в том, что Стюарт хочет разозлить его, вывести из себя, заставить страдать. Он боится, что неприятен сыну.

У Стюарта нет определенной религии, даже образа Бога нет. Он руководствуется не теорией, а ощущениями, тем, что интуитивно считает истинным.  Логический спор с ним обречен. Потому что не может логика спорить с ощущениями. И все попытки логических споров со Стюартом бессмысленны (а в романе их много).

Но помочь человеку можно, только поняв, насколько сложный механизм – психология каждого. Стюарту не удается оказать помощь ни одному из персонажей. Он не может в какой-то момент не сказать себе: это тупик. Человек – существо противоречивое и иррациональное. К каждому нужен индивидуальный подход.

Стюарт задает себе прямой вопрос: а вдруг при всем своем огромном желании служить человечеству он не обладает для этого необходимыми качествами? Как человек, который мечтает стать музыкантом, не обладая хорошим слухом.

Невозможно каждое мгновение жизни превратить в торжество высокой морали, никогда не ошибаться и не оступаться. А именно к этому стремится Стюарт. Может ли помочь тот, кто сам не заблуждался и не оступался (не обязательно при этом «грешил», но совершал естественные ошибки)? Вполне возможно, что чистая праведность – это психологическая ограниченность, излишняя прямолинейность и примитивизация. Может ли тот, кто не чувствовал себя виноватым, постичь весь смысл раскаяния другого человека?

Его сводный брат Эдвард, который много страдал (по мысли Достоевского, человек, много страдающий, должен постигнуть смысл бытия), помогает женщине, запутавшейся и не знающей, как ей жить. Обыкновенный, ничем не примечательный юноша. Но страдания помогли ему стать глубже.

Эдвард – сын Джесса Бэлтрама, известного художника, который увлекался и женщинами, и мужчинами, жил в свое удовольствие, был легендарной фигурой. Сын внешне – копия Джесса. Он в меру легкомыслен, принимает легкие наркотики, заводит случайные связи. В результате его дурной шутки (подложил приятелю наркотик) умирает человек. И Эдвард, невольно ставший убийцей, превращается в героя, типичного для Достоевского. Его изводит, убивает чувство вины.

Джесса читатели знают только по рассказам других – он был талантливой мощной личностью. Сын зауряден, трусоват, мелковат. Эдвард отправляется на поиски отца в поместье, которое он преобразил и превратил в убежище гения. Он находит Джесса, превратившегося в развалину. И только что успевает проститься с ним перед смертью.

Жена Джесса и его дочери – типичные для людей того поколения персонажи, отрицающие цивилизацию и противопоставляющие ей свой мир, в котором они устанавливают свои правила. Труд на свежем воздухе, тишина, уединение, занятия творчеством. Сначала все это очаровывает Эдварда, но он – не из тех, кто чувствует фальшь. Появившийся Стюарт «раскусил» этих женщин быстрее, но выводы он оставил при себе.  Эдвард долго не понимает, что перед ним разыгрывается спектакль. Когда-то Джесс был молод, и ему нравится этот домашний театр (женщины, одетые в костюмы другой эпохи, уединенность их замка, свобода самовыражения). Теперь он болен, и все превращается в фарс. Но жена Джесса, чтобы сохранить видимость творческой семьи, продолжает играть в этой комедии.

Мир богемы, каждый одержим желанием испытать как можно больше разнообразных приятных ощущений, творцы-эгоцентрики. Хорошо ли для ребенка расти в этой среде? Конечно, отказ Стюарта от всего этого – в какой-то мере это отрицание подобного образа жизни, культа эгоизма и распущенности.

Не такое уж редкое явление – дети свободомыслящих родителей становятся истово верующими или наоборот. Люди ищут того, чего им не хватает. Кому-то – свободы и терпимости. А кому-то – стабильности, четких моральных ориентиров.

Айрис Мердок в образе Томаса Маккаскервиля выразила свой скептицизм по отношению к психоанализу как таковому. Жена Томаса изменяет ему с Гарри, а он и не подозревает об этом и вообще плохо знает свою жену. И это психоаналитик, «инженер человеческих душ»! Получается, что Томас – сапожник без сапог. Человек талантливый и умный, Томас обнаруживает свою слабость – желание властвовать над людьми. С помощью психоанализа влиять на них.  (А такое искушение может возникнуть у каждого, кто научился определенным приемам.) Он сам понимает, что это опасно, и может плохо закончиться. Но вовремя останавливается. И помогает ему прийти в себя и прекратить эксперименты известие об измене жены и скандал.

Но в борьбе за любовь Мидж Маккаскервиль Томас выигрывает. Ей нужен человек умнее ее самой, а не глупее. Она получила возможность сравнить мужа и любовника и сделала свои выводы.

Гарри бывает эгоистичен и агрессивен, добр и искренен, автор романа подтрунивает над этим героем и глубоко жалеет его. У него не получилось доказать самому себе, что его личность неординарна и ценна, он не достиг никаких высот, и любовь к женщине стала смыслом его жизни. Казалось бы, что может быть более лестным? Но многие женщины представление о «настоящем мужчине» связывают с теми, для кого на первом месте – призвание, талант. Потому они и преклонялись в свое время перед Джессом Бэлтрамом. И не испытывали подобной любви к красавцу Гарри, хотя на какое-то время могли и увлечься. (Психологический парадокс.)

Остается только догадываться, какова могла бы быть роль того, кто умер в начале романа по вине Эдварда, - Марка Уилсдена. Он охарактеризован как образцовый студент и примерный сын. Но это – общие слова. Мне показалось, что образ Марка можно было, пусть даже посмертно, но больше раскрыть. Это пролило бы свет и на внутренний мир Эдварда, читатели поняли бы, почему он совершил этот поступок, с которого все началось.

Как всегда бывает у Айрис Мердок – трагедия, фарс. И не последовательно одно за другим, а неразделимо.