Как известно всему прагрессивнаму чилавэчеству, два кубанский писатл палучил балшой литэратурный премий «Серебряный перо Руси 2010». Эта, нэ пабаюсь мэтафора, орёлы изящный словесность: Андрей Тесленко из Сочи и чилавэк мира – Хасан. Однако я нэ смог паехать масква и плучить свой приз: участковый дядя Автандил, сабака, садил нас с Гоги на пятнадцать суток темница за слишком бурный празднований мой успех.
Пришлось мне, после выхода из-под стражи, ехать на ж.д. вокзал Краснодара, читобы Андрей, путь которого лежаль через столица Кубани к славный город Сочи, передаваль мне приз.
И вот я в предрассветный час встречаю на перроне свой коллега по хладной стали пера. Точно по расписанию подходит состав «Масква-Адлер». До этого мы с Андреем не были знакомы, но я узнаваль его сразу. Со ступенек вагона №7 выхадиль балшой, как и положено истинному таланту, мужчина. Одет он был в красывий семейный трусы в цветочек, а на крутой исполинский плечи висель, как патрицианский тога, белий простынь. Встречающе-провожающих и даже патрульный милицианэр оччин заинтересоваль этот пассажыр. Следует отметить, что я в спешке тожы забыль абувать башмаки. Но что это за условности! Настаящий писатл, как я ужэ нэ адын раз гавариль, должын избегать банальных критериев. Таких как «трезвий ум», «элементарный логика», «общественный мораль». Андрей лажыль на асфальт мои призы – скульптуру и диплом победителя. Задевая плечами проходящих пассажыров, мы обнялись.
– Как дела, дарагой?
– Замечательно, Хасан! А у тебя?
– Тожы замечательно!
– Эх, жаль, что мы не сможем отметить наш успех, – Андрей огляделся по сторонам, видимо отыскивая ларёк.
– Абижаиш, дарагой, – я доставаль из карман бутылка чача и два мандарин. – За високий, как небо, русский литэратур!
Мы сделали по значительный глоток из горлышка. Тут жэ, как из-под земли, возник милицэйский патрул. На какой-то время они теряли дар речи, но затем один из них рявкнуль:
– Ваши документы!
Мы с Андреем внимательно сматрели на блюститель порядка.
– Зачэм кричаль, дарагой? Угощайся, – я протянуль им бутылка, но они словно нэ замечали мой благородный жэст.
– Ваши документы! – возопиль второй милиционэр.
– Документы? – удивился Андрей, поднимая с асфальт диплом и скульптура. Протянуль их блюститель порядка. – Сам Путин вручаль, – зачем-то добавил он.
Имя премьера подействовало магически: милиционэры, изучив грамоту и приложив ладони к козырькам, отчеканили:
– Счастливого пути, уважаемые писатели!
– Вот такие дела, Хасан, – захохотал Андрей, когда патруль удалился и отхлебнул чача из бутылка.
Поезд тронулся. Сочинский лауреат легко вспрыгнуль на ступеньку вагона и помахал мне рукой.
– Счастливого пути! – вторил я милиционэрам. – Слава балшой русский литэратур!
– Вечный слава! – крикнул Андрей, придерживая развевающуюся простынь.
Состав удалялся. Далеко вверху мерцал сирэневий свэт гаснущих звезд, затуманенный млечной дымкой рассвета.