Всегда удивляло, почему суточный наряд по роте состоял из дежурного и только дневальных? Следуя логике, прописан «дневальный», должны быть «вечерние, ночные и утренние»! Про наряд в прокуратуре военный закон не писан, если писан, то не читан. Роты как таковой нет, звена не наберёшь, потому и сутки дежурства нельзя назвать «наряд по роте». Рассуждая пытливым умишком, дежурному подошло бы другое определение – «суточный».
С кого бы за бесполезную идею гонорар стребовать?
Утренняя пересменка в военной прокуратуре проходила триумфально, как смена почётного караула у зиккурата одного неординарного усопшего, кой живее живых... Барабанная дробь, чеканный шаг с вытягиванием носка в уровень уха баскетболиста Сизоненко – Язов пустит слезу от удовольствия, присутствуй на подобном действе.
Фантазия? Да, передача дежурств означалась кратко.
– Норма? Завтракать первым? – вопрошал сдающий.
– Со всеми пойду, тебя потом подменю!
Всё, смена поста прошла успешно, усыпальница беззакония передана под защиту очередного суточного! Тем паче, дежурный офицер чутко спит дома, овитый в ожидании доклада о происшествиях проводом телефона.
Кривда таилась в другом: в случае нападения, дозор переднего плана не мог помочь ничем, кроме как взъерошиться как мартовский котяра. Актуальность его присутствия сводилась к открытию дверей, принятию телефонограмм и попаданию под руку начальства, когда зрела необходимость снять на ком-нибудь стресс. Прокуратура нуждалась большей степени в холуях, обязанных мытьём полов. Хорошо хоть, что не требовалось кофею подносить и мундир с туфлёй чистить, что было унизительно.
В дневное время суточный неустанно терзает сидак. Откинется на спинку, на стол, облокотится справа, слева... Оказывается, елозить целый день на стуле тяготит более, нежели дневалить по роте, сторожа тумбу. За службу я ни разу не привлекался в наряды по казарме, но любая занятость приводила в ликование, как молодого пса движуха. Альтруист – весь в отца! Только не надо делать выводы, в случае выбора я не пожелал бы нещадный наряд по роте!..
Вечером дежурный хватал ведро, швабру и тряпку и взлизывал линолеум как чмошный дух на карантине. Материальное вознаграждение за бесплатный труд давалось неизвестно кому. Вероятно, кто фактически на должность был устроен, но ни физически уборки не касался, ни высокомерным взглядом не ехидничал. Прикомандированным не позволялось домысливать, если в ведомости прописана ставка уборщиц, положенная за «половое развлечение» зарплата остаётся неосвоенной. Крамольно это...
Солдаты страны советов люди подневольные, тянут горбом даже забытые военными положениями невзгоды. Требуется следователю подспорье – человек с начальным юридическим образованием найдётся; надобится полотёр – годится любая заштатная бестолочь; нужен боец с технической специализацией – тоже безотказно. Основания к командировке были притом неясными: военный билет не сохранил ни закорючкой, что определённый период двухгодичной повинности я отбывал в Военной Прокуратуре. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек...
Бесцельно ёрзая по стулу, держался я пару дежурств. Гонял идеи, чем загореться, чтоб не сгинуть в трясине лени, не покидая поста. Коммутатор глаза саднит – надоел!.. Глядя на аппарат, осенило: неправильно картина вырисовывается – по проводам безупречно течёт электрический ток, а ремонтник не знает, как этим воспользоваться? Раз агрегат не ломается, я решился что-нибудь вкрутить так, чтобы отразилась неисправность, на устранение которой прикажут ринуться в бой, ты вспомнишь прямое назначение и с головой погрузишься в думы вселенские!
Вкрутил! Точнее, отсоединил проводок телефонной пары неиспользуемой ячейки коммутатора. Убытка ноль, а маячок неисправности пикантно подмигнул, что нужен срочный ремонт. Появился прекрасный повод нелишнего посещения родного батальона. Степанычу обрисовал обстановку, мол, сам в состоянии произвести ремонт, но для большей пользы дела надо оперативно мотануться в ремонтную мастерскую за инструментами, тестером, запчастями и какой-то там нужной дрянью ещё...
– До тебя исправно было, при тебе ломаться стало?
Старшина выкладывал пазлы, ибо отпускать меня за пределы прокуратуры в его планы не вписывалось.
– Тыщ прапщик, тут кто-то схитрил (вмиг далеко на Украине безвольно икнул гарный парубок Микуланинец Вася). Лампочка перегорела, неисправность есть какая-то...
И почему, лукавые мысли сами лезут ниоткуда?
– И ты сможешь починить?
– По правилам, чтобы правильно сменить лампочку, нужны трое гуцулов – надо в мастерскую ехать?!
Прапор любил вспоминать этот этнос, когда хохмил, поэтому снисходительно усмехнулся:
– Езжай после обеда. Перед отъездом дежурному сообщи, чтобы тебя днём с ремнём не искали...
Бойцы прокуратуры питались в солдатской столовке Первого городка. Попав в общепит незнакомого военного образования, повеяло неприятными воспоминаниями как у большинства своё отслуживших. Сморщился нос, глотка ощутила изжогу, и колени чуть не подогнулись.
Память воспроизводила отвращение в мучительных нарядах по столовой самаркандской учебки. Залы давят объёмами, по старинке накрытые столы пугают предчувствием вкушения клейстера, но главное – аура! Ох, какой тлетворный душок опреснённой хлорки и посудомойной химии витает в атмосфере подобных богаделен! Ароматы готовой пищи не в силах перебить эту скверну. Год питания в уютной харчевенке кешинского городка уже отучил меня от мандражей на входе, полифонии больших площадей и слезоточивых миазмов, а тут ком к горлу подкатил...
В столовку Первого я ходил не всегда. Часто кашевары предлагали патогенные помои жуткого вида – в такие дни солдаты прокуратуры разговляли стряпню студенческого общепита. В кафе можно было откушать полноценный обед из трёх блюд за жалкие сорок копеек. А отменно приготовленный завтрак ценился и того дешевле – кошелёк терял лишь полтора-два гривенника...
Сменившийся с суток солдат отсыпался до роздыха, остальное время тянул неприкаянно. Старшина подыскивал плёвые припашки, но чаще беззаботно били баклуши. Видя перспективу, я привёз инструмент, и если брезжила нежеланная работёнка – отговаривался неотложным ремонтом. За время командировки много полезного сделал, профилируя телефонную разводку и приводя аппараты в презентабельный внешний вид. Точно альтруист... хитро сложенный! Без заботы жить – впустую небо коптить!
Ночью, пока тянешь в поисках занятия причиндалы, успеешь дремнуть, почитать литературку, разные газетки и уголовные дела, оставленные на столах молодыми следователями. Отработанные дела служили образцами для оформления новых, ночью их можно было полистать.
Помню, материалы прокурорской проверки ночных стрельб весной 1985 г. на ДУЦ: кешинский полк тренировал стрельбы из пулемёта КПВТ на БТР, в километре шли стрельбы БМП. БТР двигался заданным маршрутом в виде восьмёрки, из траншей поднимались мишени, подсвеченные красными лампочками. Бойцы следили через инфракрасный прицел и в свой черёд открывали огонь. Наводчик увидел сигнатуру огней, влупил очередь, но мишенями оказались задние габаритные огни БМП, выехавшей на свою директрису стрельбы. Экипаж не задело, но прошило задние люки и разворотило отделение десанта, по счастью без солдат. «Звёзд» навешали ответственным.
Любознательность может и наказуема, но уголовные дела не оказывали на меня воздействия, разглядыванием их я замечен не был. А посему искал иные занятия. Телефонные провода сорвались и обвисли, соединение барахлит, посторонние шумы в трубках, где шнуры перекручены или другая неисправность – всё это я замечал во время дежурств, поутру «с наглой рожей» докладывал и самоотверженно исправлял в свободную смену.
Не просто докладывал! Неизвестно сколько внушаем был Степаныч – внедрять ему правильные мысли получалось деликатно. Прапор заключал, что необходим ремонт, бросал силы на производство. Процедура легко проворачивается, стоит вливать в доклад каплю тайного замысла. Тихая вода берега подмывает! Мозговой штурм в голове испытуемого приводит к правильному пониманию обстановки, и тот подаёт чужую мысль как свою. По окончании начальство ставит задачу, сформулированную тобой, а ты доблестно и с превеликим утешением исполняешь...
Лучше заниматься, что нравится самому, а не всяким там Скороходам «непредвиденно» приспичило...
Ну, а после того, как я «облобызал» прапора при военном прокуроре, старшина перешёл на язык равных. Раз, шествуя мимо моего поста, полковник Горяинов покосился на копошившегося над коммутатором ремонтника:
– Ты чего это тут по всему столу раскидал?
– Проверкой занимаюсь, тарищ полковник!
– Что за проверка, что-то не фунциклирует?
– Фунциклирует, но бывает и барахлит! Прапорщик Скороход распорядился провести профилактику на будущее! – примерно так меня часто выручали правильно несдержанный язык и босяцкая смекалка.
– Малацы! – резюмировал прокурор, кивая на старшину, уже переминавшегося в ожидании выволочки.
Прокурорская похвала меня не грела, Скороход сиял. Сидел в нём червячок тщеславия, прапор любил ездить на прокурорской машине, а проезжая КПП, всегда поднимал плечо, чтобы принимали за прокурора и отдавали честь.
Скороход попал в прокуратуру с предысторией. Был в его прошлом служебный залёт, могли погнать из армии. Дело благополучно замяли в кулуарах прокуратуры, прапора пристроили на хозяйственные нужды. Прокурорские с ним особо не церемонились, потому поощрения и просто хвалебные слова Скороход складывал карме в плюс...
Плюсы могли скапливаться только за счёт суточных. Помощникам следователей прапор не начальник, шофера вечно пропадали в разъездах. Не в счёт и ординарец Сергей Жилин, занимавшийся бумажно-канцелярской волокитой. Компетенции курьера-писаря соответствовал символичный образ нетронутого тяжёлым трудом паренька с неоднозначно принимаемой философии жизни. Призвали его с Ворошиловграда по исполнении восемнадцати годков, а армия подобрала теплейшее местечко, тишее и спокойнее которого не подыскать... Так что в зоне воздаяний оставались лишь дежурные, многого с коих не взыщешь! Сам факт проступка прапорщика забытым во ВПАГ не остался, выслуживался Скороход, на чём только мог...
Повседневка запоминается плохо, и труднее описать, но несколько случаев в память затесались. В забор территории прокуратуры стояла хрущёвка улучшенной планировки. На крыше распределительный шкаф городских телефонных сетей с рядами колодок абонентских номеров. От шкафа беспорядочно свисали полёвки, прочные однопарные кабеля полевой связи, токонесущие медные жилы которых усилены стальными струнами. Глядя на беспорядочно свисавшие провода, я подал старшине идею, что сей бардак надо облагородить, иначе останемся без связи!
Напомню, для каждого подобного благочиния я выбивал отлучку в батальон, пропадая не на час. Ощущение воли бодрит, скажу, а отлучки сопровождались свободой действия. Комиссар Кузнецов не упускал случая облизать непотребные места гарнизонного мольбища, мои запросы адресовались прямо ему, отчего спешил я как преступник на плаху и возвращался всегда не с пустыми руками.
Знал бы Кузнецов со Скороходом, что обманываю их, чтоб не скучать на хозработах, попали под военный трибунал за меня избиение. Солдатскую сметливость приходилось основательно скрывать, оберегая начальственный гнев от неотвратимого, но самого гуманного в мире суда.
Некий киношный кунак этот суд даже охлопывал...
Вообще, солдатская смекалка – энергия победительная. Один отцов приятель служил на китайской границе, и вот что сказывал про времена дружественные: китайцы соорудили на границе нужник без задней стенки и ярким признаком неуважения валили вчерашний харч в сторону нашей Великой. Обида! Замполит ломал голову, а солдаты выставили против срамоты портрет Мао Цзэдуна. Вороги не смогли срать в лицо кормчего, сортир двинули. Плакат перенести не туалет перетащить – наши не в накладе!.. В конце концов, всем это надоело, дружбу поумерили...
Неотступно выдумывая неотложные электротехнические дела, я досконально изучил всю коммутаторную и телефонную разводку. В экий раз обесточил коммутатор, отсоединил полёвку ГТС. Разумеется, предупредил Жилина, урывками подменявшего дежурных, чтобы аппаратуру без моего ведома не включали. И вот, оставаясь в уверенности исполния меры техники безопасности, на этапе завершения новой задумки сижу высоко на коньке здания, распутываю мотню, ковыряюсь в кабеле и не спеша вяжу жгуты. И как часто бывает, в пылу усердия нечаянно срываю скрутку встречных пар. Понимаю – не беда, под рукой инструмент. Оно бы так, потянулся, а незафиксированная сумка скатилась по шиферу вниз и плюхнулась оземь.
Повезло, моток изоляционной ленты остался в кармане. Концы полёвки на тот момент были уже зачищены, коммутаторную пару следовало ободрать вновь. И знаете, чем обдирается изоляция, когда нет под рукой ни ножичка перочинного, ни кусачек маникюрных, ни пассатижинки комбинированной? А ты героически восседаешь шесть метров над землёй и жутко не желаешь спускать своё ленивое туловище вниз на землю за инструментом?
Сунул провода в рот, надкусил винил, нащупал пару медных жил и молниеносно насладился плеядами звёзд, сверкнувшими в безоблачном ашхабадском небе! Синева небесная, которая у «Голубых беретов» расплескалась, по тельняшкам разлилась, по беретам, петлицам и погонам, для меня на секунду разверзлась и обнажила загадочные знаки космоса. Среди которых была заметна флюорография грозного Перуна, метавшего электромагнитные протуберанцы, шаровые молнии или яркие зарницы. А может там сам Котов бушевал, упражняясь известными манипуляциями с кругоземным кинескопом – невдомёк сразу?..
Напруга слаботочной пары немного выше вольтажа всеми детскими языками опробованной батарейки «Крона», но силы тока с лихвой хватает для показа зодиаков...
Словом и тут меня током звездануло! Видимо из тех я умников, кто не просто обучается на ошибках, а постоянно повторяет пройденный материал! Ведь понимал же, что техника безопасности это религия, в которую верь не верь, а обряды соблюдай обязательно. Находить пути выхода из полных задниц я гораздый, знаемо, но частенько удивляет иное: коим ветром меня в них затягивает?
Когда световые всполохи угасли до мерцания, зенки ниспали в глазницы, я осознал: низкий вольтаж коммутатора оказался приветливее высоких вольт Фаланги, и покоптить наш зелёный геоид мне ещё какое-то время придётся. Не знаю, сыпались ли искры из глазниц, а возгораний и дымов на крыше не наблюдалось... слава Амперу...
Подспудно понимая, что нет соединения постояннее, чем временная скрутка, закроссировал пары, оставшиеся после фейерверка зачищенными! Заизолировал и спешно десантировался вниз, абы предать его косноязычию плетением словес, и кучерявым слогом «лаи матерной» разъяснить поверенному лицу всея тонкости последствий невыполнения взятых на себя обязательств! Ух, мол, я тебе...
Сергей самоотверженно караулил вверенный вестибюль. Вольготно разлёгся на посту, в ладонь локтем упёртой в стол руки вложил затылок и как размечтавшийся о скорых каникулах двоечник засматривал рваные изъяны потолка парадной. На гневный вопрос: «Какой придурок воткнул коммутатор без разрешения?» – сонный хлопчик не повёл и ухом, только женственно отмахнул прозрачной дланью и невинно отчурался: «Я в одну лишь секундочку включал пульт, со следователем связаться!»
Вышло, что баловали молниями не Перун с Котовым, а эгрегор благословлённого мною товарища Жилина...
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/01/14/1047 > Дембельский альбом >