Обычный подъём. Голос дежурного доходит до сознания: - Ем.…Ем.…Ем…. Потом сборы под запах истомившихся портянок второй смены, облачение в скафандры пропитанной цементом робы и, после завтрака, опять в бой за бетонные кубометры.
Кончилось всё довольно тривиально: нам приказано срочно покинуть прииск на ближайшем вертолёте и ждать в Анадыре.
МИ-8 удивительно комфортабелен. Я сижу на груде рюкзаков в хвосте, подо мной створки грузового люка, сквозь которые мелькают пейзажи Чукотки. В салоне огромный, литров на 300, бак с горючим. Цвет, как и положено – оранжевый.
Опять Анадырь, опять пограничники, и долгое ожидание прибытия остальных. Спим где попало и как попало. Слоняемся по приаэродромному посёлку, провожаем взглядами взлетающие ЯК-25 на велосипедных шасси, ТУ-16, потом наблюдаем их возвращения. С завистью провожаем пассажирский Ту-114, уходящий на Хатангу, Тикси, Диксон, Москву. Прилетели остальные наши.
Спустя почти неделю мы вылетаем на Хабаровск. В Хабаровске начинается вольница. Мы получили на руки зарплату. Троллейбус до города и первые покупки после вылета отряда из Новосибирска. В ближайших магазинах закупаем какую-то очень соленую рыбу и, конечно, водку. Возвратясь, расположились на газоне перед зданием аэропорта и, в жару, выпиваем и, якобы, закусываем. Я, из пижонских соображений, не снимаю с себя меховую куртку и болотные сапоги, купленные в Анадыре в счёт зарплаты. Этакий полярный волк.
Всё закончилось довольно тривиально. Скоропостижно подали дополнительным рейсом ИЛ 62, меня погрузили в салон. В Чите, где была промежуточная посадка, меня оставили в салоне в качестве багажа. Проснулся, когда стали снижаться. Под крылом утренний Новосибирск, коммунальный мост, затонские баржи. На выходе с поля встречает Лёка. На ней серебристо-белый свитер с узорами. Похоже, связала за время моего отсутствия. Катим в такси домой.
Дома я торжественно вручаю ей итоги своего первого заработного выезда и спичечный коробок с крупицами самородного золота. Я их намыл, когда нас с напарником послали на заготовку гравия. В ожидании очередного самосвала, который вручную мы должны были загрузить вдвоём, набрели на законсервированный прибор, в котором барабан с обогащённой породой был не опечатан. При помощи обычных совковых лопат, вместо лотка, в ближайшей луже за каких-то полчаса мы получили неплохой урожай. Потом Лёка соорудила себе именной перстень с вензелями.
И снова всё пошло своим чередом. Лия вышла на дипломную практику. По вечерам я встречал её у проходной п/я №62, что находился в то время за площадью Калинина. Лёка упорно штамповала диоды Д2 (в стеклянных корпусах). Учёба ей давалась легко, диплом тем более. Очень аккуратная, исполнительная и принимающая всё происходящее за совершенно обязательное, она прекрасно сдала Госы, оформила дипломную работу, и твёрдо её защитила. Почти без перерыва на отдых, она была распределена на довольно секретный п/я №39. Это комплекс зданий в самом центре города.
Перед тем, как ей защититься, нас призвали на военные сборы после четвёртого курса. По весне 1971г. Нас повезли в Барнаул. Серёга Харитонов был назначен зам.ком.взвода. Начальником сборов – майор Фридман. Этот факт запечатлён на фоне Барнаульского вокзала.
В Барнауле нас поздно вечером привезли на крытых брезентом грузовиках в расположение полка. На меня нахлынули детские воспоминания.
В свете ночных фонарей плац, окантованный плакатами с изображением выполнения строевых приёмов, стенд, на котором изображён боевой путь полка. В клубе, где нас расположили на ночлег, разрисованное панно, где представлена панорама танкового сражения под Ржевом. После этого полк получил звание гвардейского.
Короче, мы были на время стажировки приписаны в радиотехническую батарею второго дивизиона Орденов Ленина, Кутузова, Богдана Хмельницкого II степени, Невельско-Берлинского зенитно-ракетного полка.
Впервые я надел военную форму на законном основании. После переодевания сразу стало ясно, что подавляющее большинство (за исключением служивших до института) – абсолютно штатская публика.
Первый очередной наряд на кухню. Надо начистить целую ванну картошки (нас четверо) тупыми ножами, которые подают в самых захудалых ресторанах. К утру задание выполнено. Туманным утром мы с Юркой Семёновым и Володей Иванцовым подходим к палаткам, поставленным по линейке почти на позиции батареи. Под грибком важно вышагивает дневальный, лаская ладонью штык от СКС в ножнах.
Нам повезло. Один из дивизионов полка уехал на полигон. Боевые стрельбы в те времена на комплексе С – 75 выполнялись с выездом на своей технике. Наш второй дивизион встал на боевое дежурство.
Наверное, такое случалось нечасто. Нам доверяли настройку аппаратуры. Юрка Семёнов насобачился настраивать СДЦ (селекция движущихся целей) с такой точностью, что все потенциалоскопы в кабинах «А» Барнаульского полка были доверены его умелым ручонкам.
Я был приписан следить за шкафами СОК (системой определения координат) и СВК (системой выработки команд). По совместительству, мы все должны были работать операторами РС (ручного сопровождения) по сигналам боевой готовности. Надо сказать, что работа оператором намного интересней, чем ковыряние отвёрткой в шкафах с аппаратурой.
Когда видишь реальную цель на экране и держишь её на своей координате, даже когда она прячется за серией помех, - это похоже на погоню, если стреляющий офицер подтверждает встречу ракеты с целью, которую ты только что наблюдал, ….
Оно того стоит!
Но самое интересное было впереди. Апофигеем нашей боевой выучки был боевой марш-бросок с полной выкладкой и свершением подвига в финале.
Ночь накануне этой операции была предельно устрашающа. Над нашими палатками грохотали громы небывалых децибел и неимоверно-ярких сполохов молний. Такое не часто увидишь. Казалось – брезент палаток лопнет от страха.
Утро наступило, как и положено, солнечное и приветливое. Мы получили вещевые мешки с сухим пайком, карабины с подсумками холостых патронов (всего 30 шт.)
Старший лейтенант Лебединский построил нас. Коротко поставил задачу: - скорым маршем выйти на подступы к городскому аэропорту (примерно в восьми километрах), аккуратно блокировать его на полчаса, бесшумно отступить и вернуться в расположение части.
Мы дружно ринулись выполнять приказ. Скромной рысью в две колонны по одному топтали просёлок, гремя карабинами, подсумками, противогазами и флягами. Сапёрные лопатки доставали больше всего. Юрка Семёнов проклинал свой живот, не менее развитое радиолюбительство, сделавшее его радистом взвода. Рация за плечами тоже не подарок. Но, опять же, кому-то достался его вещмешок.
Спустя час с небольшим, мы оказались у цели.