В эти же времена происходят события, которые впору отнести к золотому фонду биографии. Юность. Лучше и не скажешь.
Лекции в поточных аудиториях главного корпуса НГУ. Профессор Рубинштейн внушал нам парадоксы, твердившие, что марафонец никогда не догонит черепаху, и что каждое из четырёх государств может иметь границу с каждым из трёх остальных не в виде точки, а только в виде линии.
В этих же поточках мы слушали заезжих бардов. Перед ними на кафедре громоздили стул ножками вверх и к одной из них приматывали плоскую коробочку микрофона от «Кометы – 201».
Однажды Гена (двоюродный брат) пригласил меня на вечер в свой техникум. На вечер я не попал, поскольку посторонних пускать было не велено. В те времена Бердск по уровню подростковой преступности занимал далеко не последнее место.
После неудачных попыток проникнуть в спортзал, где гремела музыка (живая! В те времена дешевле было играть живьём, поскольку магнитофоны и усилители с акустикой были не по карману), дождались ребят и пошли на квартиру, где жили девчонки из их группы.
В те времена от БЭМЗа на старую площадку БРЗ ходил дежурный поезд, состоявший из древних деревянных вагонов с паровозиком во главе. Поезд назывался: «ча-ча».
Аналогичный состав курсировал между Бердском и Новосибирском в начале шестидесятых.
Мы шлёпали по шпалам, забыв о древних вагонах, сколоченных из досок тридцатилетней давности (считай от 1965г.)
Обычные посиделки в деревянном доме, недалеко от военкомата, попытки курить и традиционная игра в бутылочку.
Видимо по жизни – я однолюб. Потом судьба предоставила возможность посмотреть на всё со стороны. Но эта сторона была пробным камнем на вшивость.
Люда Кушникова самоотверженно приняла моё ухажерство и уверенно взяла шефство надо мной. Один неполный год разницы играл в том возрасте немалую роль. С тех пор я принимал спокойнее внимание женщин, старше меня. Хотя, бывало и наоборот. Проводы по холодным улицам, долгие ожидания в переулках, пешие походы на свидания из Нового посёлка в Бердск и обратно. Кстати, однажды меня застукали у калитки её дома ухажёры местных окраин. Последний автобус ушёл. Её мама заставила меня переночевать у них. Когда я утром приехал домой, мама не поняла.
Мама вообще не умела прощать, пока жив был отец.
Это розовое детство продолжалось до выпускного бала. А до той поры всякое бывало. Вечное ожидание свиданий и терпение. Капризы, опоздания, ожидание …
Да, мы встречали рассвет на геодезической вышке над Бердью и целовались, да, я сидел у неё в ногах на виду у всей группы и она приезжала к нам домой, когда никого дома не было.
Всё это закончилось очень тривиально. Солнечный день, Новый посёлок, улица «Молодой гвардии» №51 и она идёт навстречу в удивительно прекрасном воздушном платье. Я поднимаюсь навстречу от берега и…
Мы уже в актовом зале нашей школы. Все знают, что это девочка из другого общества, но чертовски красива. Это не очень похоже на меня. Она это понимает и уходит на последнюю электричку. Я провожаю через лес, разделяющий нашу школу и перрон, под названием «Обское море». Створки закрываются. Следующая встреча была уже при других обстоятельствах.
Потихоньку мы начали готовиться к вступительным экзаменам. Володя Иванцов, Валера Панфилов и Ваш покорный слуга, стали усиленно штудировать математику, физику. Валере тяжело. Он подаёт в медицинский.
Мы с Володей примыкаем к дому его бабушки и там продолжаем подготовку к поступлению в ВУЗ. Выясняется, что самая современная специальнолсть – промышленная электроника. После того, как я влюбился в Наталью, жену Вовки в будущем, мы смотались на танцы, которые регулярно проводились в Матвеевке, сцепились с местными заводилами и прекрасно помяли друг-другу бока штакетником.
Утром все почтенно извинялись.
Спустя неделю мы уже жили в квартире в Академгородке втроём. Экзамены были не сложными. Я взял свободную тему по литературе на тему: творчество современных писателей. Поразило одно обстоятельство: я цитировал Юрия Яновского, и ни один преподаватель не признался, что не читал его. Вот так в наше время и получали пятёрки.
Я очень много пропускаю, поскольку стараюсь успеть рассказать самое главное. Если судьба отпустит немного времени, постараюсь уложиться.
Всё оказалось гораздо проще, чем я думал. Физику и математику сдал без проблем. Крайне гордился ответом на дополнительный ответ по физике: - что произойдёт с магнитом, падающем сквозь медное кольцо?
Ответ был правильным. И вот, я - студент!
Теперь начинается другая биография. Неизмеримо далеко за спиной выпускной бал, плачущие педагоги, Мальвина (физичка), курящая с нами втихаря, Нигрилыч, встречающий рассвет в нашей компании на берегу Обского моря под коньячный ритуал. Кто-то из крутых детишек обеспечил при помощи родителей целый ящик этого четырёхзвёздочного Ереванского бальзама.
Все закончилось в молодом березняке недалеко от дома в Новом посёлке. Я потихоньку пробрался домой, взял отцовскую плащ-палатку и завалился спать в утренних лучах солнца в траве.
Вот, уж, действительно парадокс. По жизни ещё впереди целая бесконечность, а за спиной ощущаешь целую пропасть. Даже курить стал на виду, и родители ни слова не сказали.
Большое впечатление произвело появление нашего будущего декана. Владислав Николаевич Гаревский самолично пришёл на вступительный экзамен по химии и твердил достаточно тихо, чтобы мы слышали, преподавателям: - У кого балл по профилирующим дисциплинам не менее тринадцати – не заваливать!
Таким образом, я протолкал себя через бензольные кольца.
Абитура позади, и мы уже первокурсники. Первое знакомство с деканатом заключалось в том, что мы должны были перенести мебель из главного первого корпуса в только что отстроенный четвёртый. Наш деканат уступал площадь будущему парткому НЭТИ. Потом мы копали канавы у гаражей. Большую часть бывшей абитуры послали на картошку.
А мы с Колей Новохатным, поступившем в институт после трёхлетней морской службы, стали циклевать полы в том же будущем парткоме (вот ведь шутка судьбы, спустя восемнадцать лет я буду состоять в парткоме НЭТИ и готовить чемоданы к отъезду на Севера). Потом эта же операция в коридоре второго этажа второго корпуса. В итоге, нам даже заплатили!