Думал удалить рассказ или переделать, но потом оставил. Он наивен, наивен по-юношески, в нем много пафоса и какого-то мизантропизма. Не хочется, чтобы меня и сейчас так воспринимали. Я изменилсЯ, верю в силу мысли и в прогресс, в гуманизм. Но, с другой стороны, ну, изменю я его, это же буду не я тогда. Пусть читатель решает, что и когда у меня лучше получалось. а не я.
«…Скорее, скорее, пока не обнаружили, пока не схватили!» – мелькало в голове беглеца. Изобретатель дернул рычаг, и панель заиграла разноцветными огоньками. «Бежать, бежать с этой кровавой планеты!» – вновь и вновь проносилась дикая мысль в его уме. Он был уверен, что отыщет где-то среди безжизненного, на первый взгляд, пространства нечто разумное или просто живое, которое сможет прервать чувство одиночества на переполненной Земле. «Лишь бы преодолеть кольцо спутников и станций, уйти от электронного ока, а там…», рассуждал летчик.
Корабль затрясся, раздался оглушительный рев, а затем дикая вибрация буквально шокировала путешественника. Корабль стоял на автопилоте до тех пор, пока не пройдет земную атмосферу, а затем кольцо спутников. Изобретатель потерял сознание. Очнулся он, уже когда все смолкло и только звуки приборов доносились до слуха путешественника, который радостно предвкушал ожидаемую встречу с «братьями по разуму».
За бортом осталась Земля, такая противоречивая, такая непостоянная, но Земля, от которой улетал ее кусок, еще не знавший ничего ни о себе, ни о самой Земле, но уже устремивший свой взор куда-то. Так проходили дни, недели, месяцы и даже года.
«Проклятье, ни одной живой планеты на пути, нигде нет ничего, сколько я в пути, а еще ничего не нашел!» – в полубреду говорил себе незатейливый путешественник.
Его взгляд стал бессмысленным, лишь изредка он смотрел на приборы в ожидании чего-то, чего он и сам не знал, остальное же время сидел в кресле и, что-то бубнил себе под нос.
«Зачем, зачем правительства Земли запрещают полеты к другим звездам? - говорил себе изобретатель, - может быть, они боятся признаться, что никого нет, или…или…нет? Они боятся, что люди, узнав другие миры, не захотят подчиняться, больше не будут создавать кумиров и идолов». Внезапно полусумасшедший старик запнулся и сам испугался своих слов. «Нет. Право, что это я… я ведь был всегда такой законник!»
Вдруг путешественник услышал свой голос. Голос кричал, смеялся и эхом отдавался в голове сумасшедшего старика. Он громко произнес: «Законник, к черту законы, их создают те, кто наплевал на все законы!».
- Кто ты? Ты человек? Закричал беглец и в тот же момент понял, что слышит собственный голос, это он говорит сам себе. Голос продолжал:
- Что ты ищешь?
- Я ищу справедливости, разума! - ответил старик. Смех отразился в его мозгу, и голос продолжал:
- Нет, ты ищешь то, что дает надежду, то, что все люди не одиноки, ты ищешь себя же! Вспомни слова Фейербаха о религии, он говорил, что бог - это лишь проекция лучших черт людей; устранив все, что люди посчитали плохим и оставив все лучшее, мы создали идола, объявив его сверхъестественным, и провозгласили ему жизнь за гранью нашего понимания, а затем то же проделали и с иным разумом! Ожидая встречи с пришельцами, мы лишь ждем встречи с самими собой, но без недостатков. Мы ждем мессию, инопланетян, воли богов, чтобы они изменили нашу жизнь, но мы не хотим сами ее изменить.
Голос хохотал, он, словно смеялся над проблемой такого маленького и дрожащего существа как человек.
- Так не сиди в чулане, отопри его и выйди на свежий воздух!
- Но человек и так велик, он творец своей жизни, так ты говоришь? Мир для него! Начал диалог с самим собой путешественник.
Голос, словно порицая идиота, разразился хохотом, смехом безумца, беспощадно он разбивал в пух и прах доводы старика.
- Человек! Человек! Что есть человек? Это следы на песке. Мир для него! Звезды для него, может быть, и вся вселенная для него. Какая самоуверенность! Как может быть все для него, если сам человек младенец, он младенец даже на фоне всей жизни на Земле, которая еще столь молода! Или ты думаешь, что ваш бог сделал все это в ожидании появления людей, как заботливый родитель, что покупает игрушки для будущего дитя? Какая нелепость думать так! Мы и так много льстили себе, это привело к тому, что своими же собственными руками мы себя же и задушили.
- Но у человека есть то, чего нет у других существ земных, – путешественник, буквально кричал, - у него есть разум!
- Разум?! Почему же вещи, присущие нам и некоторым другим животным, мы называем разумом, если это делаем мы и инстинктами, если это делают дикие животные? Вся беда человека в том, что он все измеряет, исходя из привычного для него мирка, он все делит, раскладывает, отгораживается от окружающего мира, он ведь своего рода странность на лице земной природы. Вы говорите, он вершина эволюции, но может ли эволюция быть завершенной? Поведение человека странно, более того, оно безумно! Слышишь меня? Великое существо, дрожащее просто от того, что услышал то, что боялся услышать, ты дрожишь от одних этих слов, но при этом ты еще считаешь себя богом?! А что, если ошибка? Да. Ошибка. Случайность, клякса на ровном месте. Ведь в мире есть случайность, всякое провидение - бред испуганного и не знающего человека. Если человек случаен, он страдает от этого. Разве не от того возникают все дихотомии, что люди не могут понять своего поведения, они как больное животное до конца своих дней лихорадящее и в бреду вытворяющее всякие пакости. Ты слышишь меня?! Слышишь?!
Последние слова были где-то далеко. Полуживой старик сжимал виски и рыдал. Ему хотелось кричать и разбивать все вокруг, он услышал то, чего боялся заподозрить, но теперь, внутри немого мира, окружающего его, изобретатель сознался самому себе в своей же слабости. Эта слабость всего человечества.
Корабль еле-еле продолжал работу. Уже работа стала затихать, на борту и не слышался шум приборов, но еще скрипела панель управления. В кресле сидел тощий старик с длиной седой бородой и такими же волосами. Внезапно, он вздрогнул. Синий свет окружил его. В темноте, словно пар, виднелись странные фигуры.
«Опять бред», – мелькнуло в голове у обезумившего старика. Пар отдавал прохладой, стало приятно и легко.
«Видимо это смерть, но какая она красивая», – вновь подумал летчик, но в тот же момент замолчал, понимая, что еще жив. «Легко? – прозвучали слова в его голове, - это потому что тебе уже безразлично все то, чем ты жил до этого, в твоей голове нет тех формальностей, которыми ты обременял себя. Ты искал других людей, но в том-то и беда, что не найдя ничего, ты в своей голове уже представил все, на что хватало твоей фантазии, тебе надоело то, чего ты не встретил. Ты пришел искать, неся с собой груз того барахла, что взял с собой с Земли. Но он не нужен вам, тем более - к чему он другим? Лети на Землю, пусть больше не стараются войти в Пустоты с переполненной жизнью».
Корабль приближался к Земле. «Странно, где же спутники и станции?» – подумал путешественник. Под кораблем раскинулась степь, благоухая цветами и весенней травой.
«Где же космодром?». – не понимал ничего изобретатель. Он побрел по высокой траве, в душе радуясь, что он в дивной степи, а не в шумном здании управления полетами. «Нет, никогда такое не заменить техникой и прочими искусственными удовольствиями», – думал беглец.
Возле сопки сидел незнакомец в легком балахоне. Он глядел вдаль бесстрастным взглядом. Справа и слева находились столбы, а за спиной странного человека красовались ворота, сиротливо обдуваемые ветром, посреди степи.
«Зачем они здесь?» – спросил путешественник.
«А ты загляни во внутрь», – безразлично сказал незнакомец. Старик толкнул ворота, и они распахнулись. Пустоту увидел путешественник, а затем звезды, но теперь он смотрел на них открыто, теперь он был им по-настоящему рад.
29.08.2007