Ранее, я уже неоднократно знакомил читателей с некоторыми особенностями астрального мира, а также акцентировал внимание на осторожном отношении к усопшим, то есть, ушедшим жить на другой план бытия. Стенания об ушедших любимых, родных и кумирах нередко создают им невыносимые условия там, что вызывает у них резкую негативную эмоциональную реакцию, не позволяющую сбросить астральное тело и перейти на более высокие уровни существования (и развития).
Повторюсь, многие люди, живущие в физических телах, не дают спокойно жить обитателям астрального мира. Так называемые "рериховцы", например, совсем уже "достали" Николая Константиновича Рериха, о чем он сам поведал мне в одной из встреч там. Фаина Раневская откровенно признается, что А.С. Пушкин уже не сдерживает матерную брань, устав от "любви" воздыхателей от поэзии и поклонников. Таких примеров огромное множество, два приведенных описаны в моих повествованиях о внетелесном опыте.
Для закрепления в сознании этого явления, приведу еще один пример.
Относительно недавно из земной жизни в астральный ушел замечательный человек, присвоим временно ему псевдоним Михаил, так надо. Все его любили при этой жизни, особенно родственники, долго оплакивавшие его уход.
Недавно встречаю его в астральном мире (методы выхода в тонкий мир описывал ранее многократно, больше не буду) в странной ситуации, такого я еще не видел. В астральной деревне, а большую часть своей жизни он прожил в сельской местности, идет по улице странная процессия - впереди идет Михаил, весь согнутый в три погибели, едва тяжело передвигает ноги, весь серого цвета, удрученный. Говоря современным языком - "никакой". И обусловлено это тем, что с двух сторон, на его руках тяжелейшим грузом повисли две его наиболее любящие родственницы, всей своей тяжестью пригибающие мужика к земле. За этой троицей идет толпа одетых во все черное других друзей и родственников.
- О, Господи! - подумал я, - похоронили физическое тело давно, а здесь до сих пор в могилу ведут…
Мое сознание так и восприняло ситуацию: вся толпа любящих родственников в астральном мире ведет его, там живого (!) - на кладбище, в могилу! Представьте-ка его состояние, он же не виноват, за что!?
Толпа, не обращая внимания на его настроение, упорно хочет добиться своего - закопали здесь, закопаем и там… Астральный мир является прямым продолжением физического, там те же мысли, эмоции, настроение. Какое же оно будет, когда тебя заживо, невинного, в могилу…, от большой любви…!?
Увидев этот "и смех и грех", мне стало весело. Переместился на середину улицы, прямо перед похоронной процессией, и окликнул:
- Михаил!
Тот остановился, поднял голову, увидев меня, очень обрадовался, при трехмерной жизни мы с огромным уважением относились друг к другу, оно такое осталось и сейчас. Все тело его тут же просветлело, в прямом смысле слова.
- Дима! - воскликнул он.
- Михаил, - весело я обратился к другу, - да сбрось ты их всех! Летим в путешествие!
- Летим! - поддержал идею Михаил.
Резким взмахом рук он стряхнул родственников с обеих рук, как обычно люди это делают, стряхивая воду при отсутствии полотенца, и мы, взявшись за руки, полетели в пространство. Так как у меня значительный опыт путешествий по Сибири, я стал показывать ему сверху реки, горы, озера, города Сибири, Дальнего Востока, пароходы и теплоходы, работу рыболовецких и старательских артелей, гидроэлектростанции, танцы вертолетов (до сих пор жалею, что не снял вальс на кинокамеру, в исполнении МИ-4 и пилота П., на Колыме, в 70-е годы прошлого столетия, это было нечто что-то…) и многое другое, что когда-то видел при жизни, вспоминая все это и формируя астральную действительность во время полета.
Наверное, можно представить себе ту радость, которую я ощущал, исходящую от Михаила - не только избежал изуверской казни, живьем в могилу, но и получил прекрасное путешествие взамен!
Приземлившись на берегу Охотского моря в устье северной реки, красоту места которого не может затмить ни одно южное, заполненное туристами побережье (бедные они, бедные), я сказал:
- Миш, смотри, как прекрасен мир. Гони от себя всех, кто не дает тебе жить! Ставь защиту.
И тут же исчез, оставив его одного в раздумье.