Я обозревала «поле жизни» и чувствовала себя Кутузовым под горящей Москвой. В сорок лет пришлось расстаться с иллюзиями о добропорядочности и устойчивости мира, созданного и взлелеянного своими руками. Но Соня всё-таки убедила меня, что это не поражение, а победа, которая ждёт впереди. А я привыкла ей верить больше, чем себе.
Она ворвалась в этот раз в мою спокойную и упорядоченную жизнь, как тайфун, дикий торнадо с милым именем – Софья. Вырвала меня, как репку из грядки, из моего болотца, где так «тепло и сыро», бросила туда гранату своего «аналитического исследования», и оказалась я в миазмах дурного болотного газа, в тине и мути, поднявшейся со дна вполне благополучного до того «места работы».
Родители дали мне довольно редкое в те времена имя Ангелина, что определило в дальнейшем всю мою жизнь. Ведь имя несёт важный код, это известно теперь каждому. Мой отец погиб, когда мне исполнилось два года. Спасал редкое оборудование из лаборатории. Бабушки и дедушки сгинули во время сталинских репрессий на необъятных территориях советских лагерей. Так что, остались мы с мамой одни на белом свете. Учитывая мои глубоко интеллигентские корни предков-правдолюбцев и особое имечко, судьба-злодейка постоянно подстраивала мне нелепые ситуации.
Повезло в том, что много лет назад в нашем доме поселились Сибирцевы – юная мать с дочкой. Александра родила Соню в тот же год, месяц и день, когда на свет появилась я. Молодые мамочки были потрясены таким совпадением. И росли мы с Софьей как родные сёстры. Впрочем, никто и не сомневался в этом. В детском саду наши мамы одевали нас в одинаковые платьица, туфли и даже – гольфы. Во время тотального дефицита слово «купить» даже никто и не употреблял, говорили «достать». Поэтому все наши вещи, игрушки и книжки шли в двойном комплекте. Каждая из мам «доставала» - на двоих.
У Сонечки отца не было. То есть, в природе он, конечно, существовал, но в их судьбе никак не обозначился. А появление девочки было вовсе не запланированным, а напротив – случайным. Александра в возрасте семнадцати лет впервые попала на курорт, потому что её двоюродную тётку премировали «горящей» путёвкой. Поехать она никак не могла, а сдавать обратно в профком случайно свалившееся трёхнедельное счастье, вовсе не собиралась, и даже в сердцах сказала, махнув рукой: «Та нехай лучше сгорит синим пламенем!» Из ближних родственников под счастливой планидой оказалась Саша, её и снарядили к дальнему морю.
Только родня как-то не подумала, что, отправляя без сопровождения младое дитятко на курорт, рискуют получить пополнение семейства. Нравы тогда были совсем иные, воспитание строгое и, как всем известно, «секса в стране не было». Так чего же бояться?
(продолжение следует)