Чёрный менестрель - пролог и 1 глава романа

Михаэль Драу 2
Чёрный менестрель

1 часть
Чёрный менестрель

Пролог

Зеленовато-серая вода лениво покачивала замызганные рыбачьи лодки в такой же замызганной гавани с деревянным причалом. Над морем вставало солнце, белая дневная звезда по имени Марэл.
Белые лучи стремительно разгоняли предутренний промозглый туман и разогревали сиреневатые небеса. Ночь заканчивалась. Тёмная, прохладная, искрящаяся звёздными узорами индиговая ночь.
В последнее время ночи стали спокойнее, чем пару десятков лет тому назад, и биарнийцы встречают Марэл уже не как долгожданное избавление от гнетущего мрака, живущего своей собственной жизнью и несущего смерть. Тогда зима на рубеже веков, точнее, новогодняя ночь, едва не стала точкой обратного отсчёта времени для всей планеты. Однако, как утверждают Магистры, Равновесие ещё «дёшево отделалось». Всего-то небольшой разрыв Эфира, лёгкий крен и ворвавшиеся в Сферу Живой Энергии полчища мелкой нечисти (поговаривают, иногда не такой уж мелкой), которая немедленно расползлась по самым далёким и тёмным уголкам, по самым глубоким расселинам и пещерам. И которая до сих пор стоит костью в горле многим мелким царькам, не имеющим достаточно средств для найма высококлассных паладинов для борьбы с нею.
Ночи стали спокойнее. Уже не в каждое окно, которое позабыли закрыть на щеколду на ночь, вползал какой-нибудь оголодавший кровосос. Уже не каждый пьянчужка в канаве с наступлением темноты обращался в алчущего крови демона. Уже не каждая девушка у ручья оказывалась коварной вампиршей. И не каждая собака в подворотне превращалась в жуткую тварь. Многие дома уже не были увешаны изнутри и снаружи различными оберегами от многочисленных видов нечисти. Некоторые обыватели постепенно стали забывать основные принципы разоблачения и различения этих видов и способы борьбы с тварями Ночи.
И за это многие из них поплатились гораздо большим, чем жизнь…

***
Он торопливо уходил боковыми улицами, шурша чёрным кожаным плащом, столь необычным предметом одежды для здешних мест, и старался избегать теней. Ибо тени могли выдать его истинную сущность.



1 глава
След Демона

- О, Силы Юникорнии и благочестивой Всадницы! Ой, что деется, люди добрые!
На истошное завывание горничной немедленно сбежалась едва ли не половина постояльцев таверны «Вуалехвост». Терраса второго этажа мигом заполнилась народом: деловито бубнящими гномами -единственными, кстати, кто дал дельный совет позвать представителей закона; шумно обсуждающими произошедшее дварвами, которые ещё не до конца протрезвели после вчерашнего общегородского гуляния; молчаливо взирающими на всё это и возвышающимися над толпой на голову (а то и на две) элтами, и, конечно же, людьми. Затесавшийся в толпе эльдорг – настоящая глыба из мышц, который всё время вертел головой по сторонам и гудел рокочущим басом: «А чего случилось-то?»
В одной из комнат навзрыд плакала юная барышня совершенно определённой профессии и, поглощая стакан за стаканом успокоительный отвар, заботливо наливаемый кухаркой, причитала:
- О бедная, бедная Ласточка! О бедная моя подружечка! О какая чудовищная несправедливость! Какой кошмар!
Поднявшая тревогу во всём заведении горничная с трудом пробилась вон из комнаты сквозь наседающую толпу любопытных. В комнате на смятой постели среди разбросанных в беспорядке подушек лежала молодая девушка человеческой расы. Рыжевато-каштановые волосы рассыпались по плечам цвета слоновой кости. Глаза, бывшие когда-то озорно-зелёными, теперь остекленели, уставившись в низкий деревянный потолок. Губки – розовый бутончик были искажены гримасой невыносимой муки. Из одежды на девушке имелась только бархотка с обсидиановой бусинкой, да кружевная ленточка на бедре, ясно свидетельствующая о профессии несчастной. На плече девушки красовалась татуировка. Ласточка.
- Ничего не трогайте до прихода гвардии! Всё должно остаться как есть, а то уничтожите какую-нибудь архиважную улику! – надрывался какой-то мужичонка, удерживая некоторых постояльцев, которые порывались укрыть наготу девушки и спасти её от нескромных взглядов.
Девушка была давно мертва. И даже более мертва, чем можно себе представить.
И внутри её вен кто-то жил. Изредка в сгибах локтей поднимались бугорки, тут же исчезавшие и появляющиеся уже в районе запястий.
Никто не решался приближаться к странному трупу. То и дело слышались шепотки: «Ещё одна жертва… Тех».
Никаких ран на теле жертвы не наблюдалось. Только из уголка рта стекала тонкая струйка крови.
- Дайте пройти! Да разойдитесь же! – раздалось недовольное бурчание, сопровождаемое бряцаньем кольчуг и тяжёлых подкованных сапог.
Сквозь вяло расступающуюся толпу в комнату протиснулось несколько гвардейцев во главе с капитаном. На груди каждого красовался герб полиса, а на лице – следы жестокого похмелья. Большинство заступили на посты с утра – аккурат после всенародного Праздника Урожая. Капитан же вообще дежурил как раз в этот день, а посему был трезв и весьма зол по этой причине.
Следом за гвардейцами в комнату вошёл штатный маг (некромант, о чём свидетельствовала нашивка на рукаве – красный череп над двумя скрещенными белыми кинжалами), в чьи обязанности входило распознание причин смерти и фиксирование возможных следов магии на теле. Все были уверены, что подобные следы просто обязаны быть. Маг, в отличие от коллег, совсем не тяготился собственной трезвостью. Молодой парнишка, лет семнадцати, являлся стажёром и ещё не успел устать от рутины своей будущей профессии.
- Неплохой материал, – юный некромант, кажется, решил показаться окружающим прожженным циником, уподобляясь взрослым и опытным коллегам. Но это у него получилось плохо.
Обойдя кровать, маг приложил к вискам мёртвой девушки указательные и средние пальцы, глубоко вздохнул и закатил глаза. Они задрожали под опущенными веками, словно у человека, который видит сон. Некромант осторожно и филигранно привязывал своё сознание к тем остаткам разума, который ещё хранил не до конца погибший мозг. Слава Юникорнии, не пришлось прибегать к более радикальным методам извлечения информации из трупа.
Вдруг мальчишка дёрнулся и захрипел. Несколько зевак даже вскрикнули от неожиданности. Некромант рухнул на пол, выгнулся дугой и, не вполне ещё придя в себя, живо отполз к стене. Только через пару мгновений он смог отдышаться. Первое, что он выкрикнул, было крепкое словцо. А затем он заорал:
- Ничего себе! Тут такое!
Совладав с трясущимися ногами, некромант воскликнул, повернувшись к гвардейцам:
- Быстро, пошлите за моим Мастером! Я не справлюсь!
Двое солдат немедленно загрохотали сапогами по лестнице, ведущей вниз, в общий зал.
Некромант потёр лоб и привалился к стене, бледный и покрытый холодным потом.
- Господин, - прошелестел голос трактирщика, - а может, чтоб время не терять, попросим помощи у одного доброго путешественника, который остановился у меня? Это паладин. Белый паладин, он не сможет отказать…
- Паладин? – юный некромант вскинул голову, - да, да, это даже лучше! Скорее, к нему!
- Господин Найдерр, - исключительно вежливо обращался трактирщик несколькими секундами позже к запертой двери одной из комнат, настойчиво барабаня по деревянной обшивке костяшками пальцев, - господин Найдерр, откройте, пожалуйста.
Дверь резко распахнулась, и трактирщик едва не стукнул по возникшей перед ним голой груди.
- Чито наадо? – рявкнул хриплый с похмелья голос откуда-то сверху. Трактирщик поднял голову, расплываясь в наивежливейшей улыбке:
- Господин Найдерр, сейчас как никогда нужна ваша помощь!
Господином Найдерром оказался полуголый субъект, всклокоченный и зверски потрёпанный вчерашним праздничком, в наскоро натянутых штанах из тонкой серой шерсти. Чудовищный акцент, как и ярко-голубые глаза, светлая кожа, чёрные волосы а также поджарое, почти тощее, тело ростом около двух метров, явственно свидетельствовали о северном происхождении субъекта в серых штанах. Угловатые чёрные брови, одна из которых сейчас была угрюмо насуплена, придавали его лицу суровости. Но господин Найдерр был Белым паладином – рыцарем Света, основной задачей которого являлась защита всех тварей земных от тварей потусторонних. И он не мог просто захлопнуть дверь перед носом трактирщика и остальных постояльцев, которые так выжидающе на него глядели, и продолжить свой сон. Господин Найдерр с тяжким вздохом нахмурил и вторую бровь, прикрыл глаза и тронул пальцами колоколом гудящую голову.
- Нун, чито айль долшен делаат? – проговорил он.
Трактирщик едва не подпрыгнул от радости и мгновенно пустился в объяснения.
Выслушав его, паладин сказал что-то краткое на своём родном языке (отчего какая-то оказавшаяся в толпе северянка густо покраснела), господин Найдерр скрылся в своей комнате и вернулся через несколько секунд уже чуть более одетым и с длинным мечом, на котором поблескивали магические руны.
Дверь в страшную комнату приоткрылась с жутковатым скрипом. Едва не задев косяк лбом, господин Найдерр ругнулся снова, пригнулся и вошёл. Трактирщик, молодой некромант и отряд гвардейцев последовали за ним. Толпа любопытных толкалась и наседала сзади, не желая пропустить ничего из предстоящего зрелища. Не часто приходится видеть паладина за работой. Да, сейчас он не в сверкающих латах и не на белоснежном жеребце. Он мог бы показаться смешным, если бы не нахмуренные брови над колкими светлыми глазами, да внушающий уважение меч в напряжённой жилистой руке.
Паладин осторожно сделал несколько шагов по комнате, поворачивая голову на длинной худой шее по сторонам воистину со змеиной плавностью. Вдруг он замер. Потом оглянулся на трактирщика и гаркнул:
- Все уходиит отсюда, ис доома! Бистро! Оставаатза нун один некромаант!
Хозяин задёргался, засуетился и бросился выполнять распоряжение паладина с грацией наседки, носящейся по двору за своими цыплятами. Лишь когда дверь внизу захлопнулась за последним постояльцем, господин Найдерр подошёл к окну, высунулся наружу и грозно рявкнул:
- И никтоль не смотриит в окна! Нэс ист опасно!
Многие любопытные, успевшие уже занять самые удобные места для подглядывания, поспешно отскочили от окон первого этажа. Паладин повернулся к мальчишке-некроманту, достал из кармана своего кожаного жилета медальон, похожий на круг из чистого лунного света, и заявил:
- Ти минэ будешь помогаат. Повторяат всио как айль говориит. Понаат?
- Да, понятно, господин, – с жаром закивал некромант.
- Актаррон! – внезапно гаркнул паладин.
- Актаррон! – с перепугу выкрикнул некромант, повторив даже интонацию.
- Тиамиррана! – сразу же, без паузы, гаркнул паладин снова. Некромант повторил и на этот раз.
- Алэморэно!... Киантиарра!... Санэнтэдианнон!... – следовали друг за другом всё труднее и труднее произносимые слова. Но некромант повторил их все.
Сердце его, казалось, готово было выскочить из груди. Но вдруг паладин замолчал, махнул рукой и самым будничным тоном сказал:
- Лаатно, сойдёт…
- Уж-же всё? – пискнул юный некромант.
- Конечно нээт, глуппа малшик, - господин Найдерр сморщил выдающийся нос, выражая раздражение. Затем он вручил мальчишке медальон, сам достал из того же кармана другой, с виду платиновый, и сказал:
- Айль нун тебиа проверяат. Ти встаат лицо на юх. Айль – на сефер. И повторяат всио са мной!
С этими словами он занял нужную позицию и поднял над головой свой магический медальон. Некромант встал лицом в противоположную сторону и тоже воздел руки с медальоном к потолку.
- Мэйн! Вербум кларра. Умбра Алла! – грозно рявкнул паладин удивительно зычным голосом.
Молодой некромант с содроганием ощутил мощнейшую энергию, упругими волнами расходящуюся от медальонов. Артефакты Эфирной магии – высшей из доступных смертным – обладают гораздо большей силой, чем артефакты даже такой магии, как Некромантия. Ощущать это было очень волнующе…
Но отвлекаться было нельзя.
Мальчишка без запинки повторял слова древнего магического языка, экзамены по которому, помнится, несколько раз пересдавал в Академии.
Паладин повысил голос. Новые слова, казалось, заставили содрогнуться не только воздух в комнате, но и материи гораздо более тонкие, чем воздух.
Всё пространство подёрнулось невидимой рябью, ощутимой лишь краем подсознания. Некромант почувствовал, будто ноги его наливаются свинцом и в то же самое время становятся ватными. Но, сглотнув, он продолжил повторять за паладином слова древнего языка.
И вдруг тело девушки вскинулось и неестественно скрючилось, словно чему-то чуждому, живущему в этом теле, стало тесно. Некромант похолодел и вперил глаза в бревенчатый потолок.
- Некрронис!
- Некрронис!
- Вис Алл!
- Вис Алл!
Шея девушки загнулась назад совершенно невообразимым образом, хрустнули позвонки. Потом так же изнутри сломалась сама собой изящная ручка. Из посиневших губ вырвался хрип, похожий на свистящее шипение. Некроманта била крупная дрожь, ноги подкашивались.+
- Анима Алла!
- Анима Алла!
- Онторр…
И тут пересохшее горло молодого некроманта подвело своего хозяина – оно просто не выпустило больше ни одного гласного звука. Покойницу стало трясти, она билась на постели, словно выброшенная на берег рыба, в животе её что-то клубилось. Некромант уже не мог видеть этого – он потерял сознание.
Толпа постояльцев, обслуги и просто зевак, мявшиеся снаружи, решились приблизиться к окнам первого этажа, не в силах сопротивляться любопытству.
И почти в тот же самый миг из всех окон и дверей здания метнулись наружу полупрозрачные сиреневатые щупальца. Толпа с воплями разбежалась. От какого-то странного визга, который не могли услышать даже элты, казалось, может лопнуть голова. Люди и представители иных рас зажимали уши и падали на землю.
А потом щупальца втянулись обратно, так же внезапно, как прянули наружу.
Через минуту дверь отворилась, вызвав вздох ужаса в толпе. Но на пороге, слегка согнувшись, дабы не упираться макушкой в косяк, стоял господин Найдерр, вытирающий меч позаимствованной с одного из столов салфеткой.
- Всио ист ф пориадке, - угрюмо буркнул паладин, обведя толпу взглядом своих глаз, похожих на льдинки, - мошээт всие заходиит. Опасност нет.
С этими словами он исчез в таверне. Люди нестройной колыхающейся массой несмело двинулись за ним следом. Паладин, как ни в чём ни бывало, брызгал из рукомойника водой себе на лицо и грудь с заметно выступающими рёбрами.
- Какой напииток ист самий крепкий? – обратился господин Найдерр к трактирщику, - пинту!
- Незамедлительно! – заверещал хозяин многострадального заведения, суетливо забегал по залу, проник, наконец, за барную стойку и через минуту подскочил к господину Найдерру с объёмистой кружкой самого крепкого питья, которое только удалось найти.
Паладин буркнул, сморщив прямую переносицу:
- Да не мине, тааму некромаанту. Наферноо, он уше очнутза.
- Господин Найдерр, - залебезил хозяин таверны снова, пока кухарка хлопотала над некромантом, - скажите, что же это всё-таки такое было?... Оно ушло?
Вместо ответа паладин быстро достал из кармана какие-то лоскутки и протянул, точнее, вручил их стоявшему поблизости элту. На мгновение тот опешил, но господин Найдерр быстро объяснил своё действие:
- Вы, как элт, обладааэт  высоока чувствитэлность пальцэф. Как вы думаат, что это ист са ткан?
Тонкие пальцы элта потеребили чёрные рюши.
- М-м-м… - он недоумённо насупил светлые шелковистые брови, - странно… Если б я не видел, то решил бы, что это не шёлковое кружево, а какая-то холстина. Или даже нет… Хм… Знаете, это похоже на такой грубый воздух.
- Плакотарю, – паладин удовлетворённо кивнул, – это то, что насываатца Аэранус.
- Аэранус? – переспросил трактирщик, пощупав ткань, - а выглядят как самые обычные кружева.
- Аэранус – это не ист насваниэ ткаан. Нэс ист материя, лишённа энергий.
- Материя, лишённая энергии? То есть, вы хотите сказать, что энергия, которую впитала ткань, как впитывает энергию любая другая часть материального мира, куда-то исчезла? – спросил элт.
- Да. Ис тефушка высосаат не толко кроф, но и энергиа, – заявил паладин, - фсю, какая была. И ис иё отешта тооже! Это снащит, что убийца…
- Вампир? – тихо проговорил трактирщик, тараща глаза и замирая.
- Демон, – отрезал паладин.
В помещении воцарилась тишина. Гнетущая и тоскливая.
Кто-то шумно сглотнул.
- Но почему же именно Демон? – проговорил трактирщик, - разве вампир не мог высосать всю кровь и энергию из девушки?
- Ниотин ис исвестных виитов вампироф не спосоопен на такое, – угрюмо произнёс паладин, кивнув на кружева, - и этот Аэранус – свитетельсво того, что Демон эст ошен силна. И кроме того. Вампир не мошээт оставит Тиэрнис.
- Что, простите? – пискнул трактирщик.
- След. Тиэрнис. То, что айль убиил ист Тиэрнис. Не Демон. Демон мошээт быт сейшас ошээн далеко. А Тиэрнис – это ист то, что саполняат собой Аэранус. Энергия не мошээт детца куда-то бесслетно, пустота самещаетца самыми груба слойами Тонкоого мира, мыслящими сущноостиами. И эта сущност быыл ошэн сиилна. Снашит, Демон тоше ошэн сиилна.
- Как же узнать его, господин? – в испуге залепетала подружка покойной Ласточки, - ведь он может быть где угодно, и кем угодно!
- Фы совершенно прафы, – кивнул Белый паладин, – обычно Демона не в истинном теэло нелся отличиит от простой смертна. А в истинна теэло он не мошет быть в Сфере Живой Энеэргий – пока не получит своя Сила. Но у него толшна быть какая-то необышнаа черта…
- Да тут вчера столько необычных было! – с жаром начала говорить подружка Ласточки, - и все словно сговорились – один за другим уединялись с бедной моей подружкой. Какой-то южанин был, сплошь в татуировках, в золотых шариках, понавешанных по всему лицу и телу. Такой весь из себя экзотичный – а говорил без малейшего акцента! Или вот ещё тип был. Драугх, чистокровка, уж я-то завсегда учую, если кровь у них разбавлена. Это само по себе странно, не находите – Драугх при свете дня, да в такой толпе! Так… Ещё люди были! Один такой низенький, смуглый, с длинной косой и с глазами, жёлтыми, как у тигра… А другой длинный, мускулистый, но почему-то в традиционной гномьей одежде, хотя и сшитую по размеру…
- М-да, поработала бедняжка на славу перед смертью-то… - пробормотал какой-то остряк.
- Демон моог войти ф коомната дефушки так, что его никто не увидеэл бы. Кроме того, это мошээт быть и не мужчина. Потому он мошээт охотиитца не толко на женщин, – прервал словоохотливую девицу господин Найдерр.
Толпа притихла и заметно напряглась. Все стали поглядывать друг на друга с нескрываемым подозрением. Стоявший у окна довольно симпатичный элт со шрамом от виска до подбородка и с необычной для представителей его расы короткой стрижкой огрызнулся кому-то:
- Ну, чего вылупился? Мне вот что-то твоя челюсть не нравится, сейчас в другую сторону поверну!
- Но что же теперь делать? – молитвенно сложил руки на груди трактирщик, - мы словно ловим Драугх в тёмной пещере – ни одной зацепки! По городу гуляет Демон не самого низкого ранга, а мы даже не сможем его узнать и вовремя сбежать от него.
Господин Найдерр поджал тонкие губы, досадливо нахмурившись. Слова трактирщика напомнили ему о непростительной, просто детской оплошности. Притащить девицу в комнату, где на столе россыпью валяются дорогущие магические артефакты, не полностью укрытые Заклинанием Недвижности, а потом ещё и удивляться утром, что смазливенькая прелестница исчезла вместе с тем, что плохо лежало, - это просто верх безрассудства и некомпетентности! Особенно для паладина с пятнадцатилетним стажем!
Но господин Найдерр, виртуозно сохраняя невозмутимое и суровое выражение на каменном лице, сказал:
- Айль Белый паладин. И айль найду Демон.
Больше простому люду знать вовсе не обязательно.

***
Отоспавшийся, окончательно протрезвевший и чисто выбритый господин Найдерр выглядел довольно импозантно в традиционной одежде Нордиса, далёкой северной страны: стёганом кафтане с меховой оторочкой, узких шерстяных брюках и высоких сапогах со множеством застёжек. Фибула Белого паладина поблескивала на серебристо-белом плаще, добавляя образу некую сказочность. Впрочем, все Белые паладины выглядели несколько сказочно.
Расплатившись за постой, господин Найдерр ехал теперь, не спеша, по широкой людной улице на своём мощном жеребце голубых кровей и белоснежной масти. Грациозно и горделиво покачивая головой, конь ступал по пыльной дороге огромными копытами и поглядывал на прохожих, спешивших освободить ему путь. Привешенные к седлу доспехи в объёмистой и крепкой кожаной сумке даже не позвякивали, так умело они были уложены. Длинное коническое копьё, выглядевшее скорее церемониальным, чем боевым, покачивалось плавно и неспешно. А меч пока отдыхал и набирался сил в ножнах, скромно, но со вкусом, украшенных витыми узорами.
В этом маленьком городке, пропитанном морской солью и запахом рыбы, на улочках, похожих на протоптанные тропинки, сияющий паладин на белом коне смотрелся не только чужеродным телом, но и некой насмешкой над всем окружением. Но господин Найдерр словно не обращал внимания на любопытные, восторженные или испуганные взгляды людей, бесцеремонно глазевших на него.
Паладин угрюмо обдумывал сложившуюся ситуацию. Итак, в Сфере Живой Энергии объявился Демон. И далеко не какая-нибудь мелюзга. Спрашивается, как же можно одолеть такое чудовище теперь, когда пропало столько необходимых артефактов?!
При воспоминании о них господин Найдерр вспомнил и юную воровку и ощутил лёгкую, приятную истому во всём теле. Элточка лет двадцати, с глазами ярко-голубыми, как майское небо, с шелковистыми сизовато-лиловыми волосами, с губками что розовый бутончик, и кожей нежной и бархатистой, как кожура персика… О, что вытворяла эта маленькая разбойница своим шаловливым язычком и проворными пальчиками!... И чего она только не делала, лишь бы только измождённый паладин продрых до утра и не помешал ей спокойно его обчистить, как младенца! Господин Найдерр стиснул челюсти, обругав себя последними словами за глупость и беспечность, и в который уж раз за прошедшее время поклялся устроить воровке весёлую жизнь.
Надо обязательно заявить в гвардейском посту о пропаже артефактов. Конечно, гвардейцы над ним посмеются. И, разумеется, за глаза. Да пусть хоть до смерти ухохочутся, лишь бы вернули пропажу! И что такого смешного, если подумать? Ведь даже кошки иногда падают с деревьев, а Драугх в темноте спотыкаются. Мог же, в конце-то концов, молодой здоровый мужчина потерять голову от действительно красивой и умелой юной барышни? Конечно же, мог! И нечего тут стыдиться… Но всё равно ужасно стыдно…
Из размышлений господина Найдерра вырвал негромкий оклик:
- Господин Белый паладин!
Господин Найдерр придержал коня и взглянул туда, откуда донёсся голос. У ног белоснежного жеребца стоял немолодой человек, весь в чёрной коже, проклёпанной серебром. Он старался укутаться плотнее в поношенный чёрный плащ, чтоб скрыть изогнутый палаш в потёртых кожаных ножнах и приметную одежду, которая явственно указывала на род занятий этого человека, цвайверра – охотника за нечистью низких рангов. Господин Найдерр нахмурил угловатые брови, но вежливо, как того требовал кодекс Белых паладинов, осведомился:
- Что фам надо?
Взглянув вверх и сощурив глаза в тени капюшона, незнакомец тихо произнёс:
- Я хотел бы кое-что показать вам. Это может быть связано с сегодняшним утренним происшествием в «Вуалехвосте».
Господин Найдерр поджал губы.
Цвайверры были сродни паладинам, но походили на них, как шелудивый котёнок на тигра. И подчас путались у паладинов под ногами. Какое, если задуматься, дело этому охотнику до непосредственной работы паладина? Извечное стремление цвайверров доказать, что они ничем не хуже? Господин Найдерр состроил снисходительное, но при этом вежливое выражение лица и проговорил:
- Хороошо, показывайте, что у фас, господин… эээ?
- Димар, – быстро ответил цвайверр и не без некоторой поспешности вынул из-за пазухи какой-то свёрток из промасленной бумаги.
Развернул его. В свёртке оказалась отрубленная чуть выше запястья кисть. Смуглая кожа, изящные тонкие пальцы, трогательно, по-детски обкусанные ногти.
- Ну, что вы скажете? – радостно осклабился старый цвайверр, глядя на паладина слегка слезящимися глазами, - теперь этого монстра можно будет узнать в толпе! Тот, у кого не будет руки…
- А фы увереэн, что он не регенерироватт себе другую? – перебил его господин Найдерр, - кроме того, айль не думаат, что фы смогли бы…
Он замолчал, но его подчёркнуто-вежливое молчание ударило по самолюбию охотника сильнее, чем если бы фраза была закончена.
- Но ведь это же вампир! Это не просто вампир, это выкормыш самой Царицы Ночи! – горячо принялся защищать своё умение цвайверр, - я выслеживал его очень долго, но убить не смог. Зато теперь, без руки, его легко будет узнать.
- В нашээм мире слишком много одноруких. Это врят ли помошээт. Кроме того, - господин Найдерр тронул пятками бока своего боевого коня, заставив Димара посторониться с пути, - ту тевушку убиит не вампир, а Демон. Всеэго хорошего.
С этими словами господин Найдерр пустил коня рысцой и больше не оглядывался.
Димар, моргая почти бесцветными глазами, смотрел ему в спину и сжимал челюсти в бессильной ярости.