1 глава
Денёк выдался просто замечательный. Тучи словно специально уползли с угрюмого северного неба, дабы порадовать последним осенним теплом десятки девушек и юношей острова Тору, для которых этот день должен стать незабываемым. А для кого-то из них может быть и последним…
Райне был очень возбуждён – носился по всей пещере, нервируя братьев и отца, хватаясь за несколько дел сразу, бросал, снова носился, потом снова хватался за незавершённое.
- Да угомонись ты! – буркнул один из старших братьев, выглянув из-за обтянутой мехом ширмы, за которой спал вместе со своим нтрари и мимо которой носился, словно беркут на охоте, Райне.
- Клянусь, ты не доживёшь до Посвящения, если ещё хоть раз тут протопаешь! – пообещал молодой мужчина, растирая рукой заспанное лицо.
- Да ладно тебе, Линн! – послышалось из другого угла пещеры, где перед отполированным куском обсидиана сидел юноша немногим старше Райнэ и умело оттенял свои большие зелёные глаза смесью сажи и жира.
Тайке уделял внимание своей внешности больше, чем даже самый нежный нтрари, хотя был ещё Нерешившим, как и Райне. Тайке от природы отличался необыкновенной красотой, отлично осознавал это и умело этим пользовался. Каждый год, когда наставала пора идти в Теснину на Посвящение, Тайке говорил, что он подумает ещё с годок, и отправлялся в поход как Нерешивший – снова и снова.
Ни для кого в семье не было секретом, что мальчишку и так всё устраивает. Да, у него нет большинства прав, которые есть у нтрари и тем более трэнари. Но это его вовсе не тяготит. Тайке всё прощается за его красоту. Однажды из-за него подрались двое трэнари – небывалое дело! Из-за Нерешившего, который отличается от детей, совершенно бесправных созданий, только телесной зрелостью! Да ещё какой-то совсем юный нтрари бросился со скалы от неразделённой любви к нему. Тоже неслыханно. Из-за этого происшествия у отца Тайке были серьёзные неприятности с главой клана погибшего юноши. Чудом удалось избежать кровной мести. Тайке воспользовался неизменно действующим приёмом: опустил длинные чёрные ресницы и прошептал:
- Мне так жаль! На самом деле! Но я не давал ему никаких надежд. Я ведь всего лишь Нерешивший и прекрасно знаю Закон.
На самом деле Тайке давно для себя всё решил. Ему нравились сильные мужчины, что ласкали его, и ему нравились изящные юноши, которых ласкал он сам. Подобное предосудительное поведение тщательно скрывалось. Любовниками Тайке – в том числе. Многие Нерешившие не делали выбора всю свою жизнь и, как люди поговаривают, живут где-то далеко отсюда своей свободной общиной, Закон которой отличается от Закона кланов. Частенько в скалах и долинах видели взрослых, а то и зрелых мужчин с обритой налысо головой, как требовал обычай по отношению к тем, кто не стал ни нтрари, ни трэнари.
Тайке хорошо выглядел даже лысым – он обладал красивой линией черепа и красивыми ушками. Лысая голова Райне, с шишковатым затылком и торчащими в стороны ушами, смотрелась очень смешно. Посмеивались над ним не только те, кто уже сделали выбор, но даже Нерешившие, а порой и наиболее дерзкие дети, которых не пугали тумаки.
Райне с нетерпением дождался ближайшего Посвящения после своего совершеннолетия – юноше едва исполнилось пятнадцать вёсен – и оповестил всю семью, что собрался заявиться как трэнари, или Старший. Это значило, что юноша возьмёт на себя роль добытчика и защитника в будущей паре. Райне готовился к подобной роли с десяти лет. И ни для кого в клане не было секретом, кто станет его нтрари, Младшим.
Лойти, тихий и милый юноша из Верхних Пещер, некрасивый и маленький, но с нежным взглядом и мягкой улыбкой. На него смотрело мало мужчин. Но Райне готов был сражаться за него хоть с десятью соперниками одновременно.
В клане Пещерного Волка, или Нхойн-ряйхе, никто не собирался претендовать на Лойти на этом Посвящении, но ведь в других кланах могут найтись и такие, кто польстится даже на столь невзрачное создание. И тогда Райне придётся вызвать соперника на поединок. Юноша был готов к подобному повороту событий. Но совсем не думал, что может погибнуть, сражаясь за своего маленького Лойти, а был уверен в том, что выйдет из драки победителем – и только победителем!
Полгода назад он собственноручно отвоевал небольшую уютную пещерку у целой стаи обитавших там трайков – мелких падальщиков, похожих на ящериц, но по свирепости не уступавших даже самым страшным хищникам Тору. Затем в новом доме Райне устроил меховые лежанки, выложил камнями большой очаг, соорудил на входе крепкую решётку от зверей и обтянул её шкурами, чтобы зимой не было холодно, и даже держал там запасы кореньев, сушёных ягод и трав. Дом ждал своих хозяев. Райне ещё не показывал Лойти этой пещерки, хотел сделать ему сюрприз, уверенный в том, что на утро после Посвящения введёт своего нтрари сюда, чтобы жить долго и счастливо.
- Помни, - напутствовал отец, когда весь клан уже размещался в Теснине, где традиционно проводилось Посвящение, - если Лойти выберет Нталле, глава Пещерных Медведей, откажись от своего мальчика немедленно! Не вступай в бой! Не бросай вызов! Ты ведь так молод, силён, ты ещё выберешь себе целую сотню других нтрари, гораздо лучше, чем Лойти и даже красивее, чем Тайке!
Услышав эти слова, Тайке презрительно фыркнул и дёрнул мускулистым плечиком, после чего вынул из кожаного мешочка на поясе слюдяное зеркальце и кисточку и невозмутимо принялся поправлять макияж.
- Откажись, ты понял? – настаивал отец. – Нталле не сражается, Нталле убивает. Он не пощадит твою юность, горячность и глупость.
- От Лойти я не откажусь, даже если его выберет сам Владыка Скал! – твёрдо заявил Райне, привязывая повод своего грайба к специальному частоколу, у которого уже переминались с лапы на лапу другие такие же чешуйчатые зверюги с густой сизой гривой.
- Твоя гибель – плохая плата за такого, как Лойти, - упрямо продолжал отец.
- Послушай, Зачавший! – слегка раздражённо перебил его Райне, - ты говоришь так, будто Нталле уже выбрал Лойти и вызвал меня на поединок! Кроме того, разве ты забыл Закон? Последнее словно всегда за нтрари! Или этот твой Нталле осмелится нарушить Закон перед всеми кланами? Лойти не выберет никого, кроме меня! Боя не будет. Нечего тебе беспокоиться.
- Посмотри, - отец обнял Райне за плечи и, развернув, обратил его внимание на внушительную процессию всадников со знаком клана Пещерного Медведя на правом плече. – Посмотри, разве можно его не выбрать?
Процессию возглавлял огромный мужчина. Просто огромный. Почти вдвое шире в плечах, чем любой из мужчин, когда-либо виденных Райне. Но при этом он не напоминал на бесформенную груду мяса. Его мускулы были литыми, чётко очерченными, этот мужчина являл собою олицетворение физической мощи. Лицом он также был хорош – крупные выразительные черты, серо-зелёные глаза, холодные, глубокие и опасные, как море. Поговаривают, его родила медведица от Владыки Скал.
- Это и есть Нталле? – с нарочитой беспечностью спросил Райне, будто бы этот человек не произвёл на него должного впечатления.
- Это и есть Нталле, - серьёзным тоном подтвердил отец. – Запомни его. И вовремя уходи с его дороги. Видишь его свиту? У всех этих нтрари когда-то были трэнари, но все погибли, пытаясь защитить своё право на тех, кто теперь составляет его гарем.
Тем временем вереница всадников неспешно прошествовала мимо семьи Райне. Грайбы были под стать своим владельцам, особенно тот, на котором восседал Нталле. Грайб вождя человеческого племени был вожаком в своём; на это указывала не только косматая белая грива, но и почтительность прочих зверей, с которой они склоняли морды к самой земле, пыхая густым паром из продолговатых ноздрей.
Тайке не сводил восхищённого взгляда с Нталле, замерев и выронив зеркальце. Нталле слегка оглянулся через плечо. Тайке вспыхнул от смущения, отвернулся, его длинные пушистые ресницы затрепетали. Нталле продолжил путь. По Тайке чиркнули бритвочками ревнивые взгляды некоторых из его нтрари.
В Теснине действительно становилось всё теснее – народу прибывало. Рысьи Всадники из диких южных лесов шумно переговаривались между собой или, как всегда, ссорились с Крылатыми Всадниками. Белоглазые молчаливой массой стояли чуть поодаль и холодно наблюдали за всеми. Каменнорукие горланили свои песни. Дети Ирбиса, ни на кого не обращая внимания, предавались ласкам друг с другом. Тени Скал разминались в тренировочных поединках. То тут, то там мелькали веснушчатые физиономии наглых и вездесущих Янтарей. Клан Пещерного Медведя занял, как всегда, самые лучшие места, а клан Пещерного Волка держался особняком, внимательно следя за остальными.
У женщин острова тоже есть своё Посвящение, но о месте и времени его проведения не знает никто из мужчин. Да и не горит желанием знать. Согласно Закону, мужчины и женщины имеют право на соединение ради потомства только раз в году. В остальное время они обитают словно в двух разных мирах, хотя и ходят по одной и той же земле.
Было шумно и весело, хотя и чувствовалось всеобщее напряжение.
Райне отделился от семьи. Он искал единственного по-настоящему дорогого ему человека в этой гомонящей пёстрой толпе. Мелькали татуировки разных кланов, раскрашенные сажей и охрой лица, кожаная одежда и меховые накидки, посверкивали грубые украшения из блестящих камней или металлического мусора, найденного на скалистых берегах после очередного шторма. От такого большого скопления народа можно было растеряться и заблудиться.
- Райне! – послышался знакомый, милый голос.
Райне резко повернулся на него, и почти в то же мгновение в его объятия бросился невысокий голубоглазый юноша. Райне крепко обнял его, покружил, весело смеясь, потом поцеловал.
- Я скучал, - прошептал Райне в маленькое ушко, поглаживая Лойти по спине шершавыми ладонями.
- Я тоже, - ответил Лойти. – Я и не думал, что день может длиться так долго.
- Скоро все дни станут для нас бесконечными.
- Да, я жду этого. Я только твой…
- Как тебе здешняя публика? – спросил после паузы Райне. И приготовился слушать подробнейший отчёт – Лойти всегда знал всё про всех.
- Пещерные Медведи, кажется, сбираются идти войной на Белоглазых. Проповедники из Крылатых Всадников опять всем уши прожужжали каким-то там «природным равновесием». Ну, знаешь, опять завели старую песню о том, что все кланы – и женские тоже – живут неправильно, что Легенда истолкована неверно, что мужчины и женщины – это не две разных расы, как, например, мы и эти мерзкие синекожие демоны альфары, а представители одной расы, только разных… как это… ммм… полов! Вот именно полов – не стен, не потолков, а полов. Совершенно не понимаю, о чём они толкуют. Вероятно, не по одному разу падали на землю со спин своих летучих чудовищ. Что ещё? Ах, да! У Ирбисов очередной скандал. Там двое трэнари стали жить вместе, ты представляешь?! Когда-нибудь Владыка Скал покарает их за неуважение к Закону! А ещё, говорят, какой-то старик из Янтарей научился гнать такую брагу, что и Нталле с ног свалит!
- Кстати, ты Нталле видел? – спросил вдруг Райне.
- Главу Пещерных Медведей? Видел. Ездил тут, видать, очередного мальчика себе в гарем присматривает. Я не думал, что он такой здоровенный! Слышать слышал, но даже представить не мог…
- Он тебе нравится? – голос Райне стал жёстче.
- Что? – Лойти недоумённо взглянул на него.
- Он тебе нравится? – повторил Райне и добавил, - ты хотел бы его?
Лойти обнял любимого и прижался лицом к его шее.
- Кроме тебя для меня никого не существует!
- Эй, детки! Дать тряпочку, лысинку отполировать? – раздался насмешливый голос, и мимо прошествовал какой-то трэнари из Янтарей, обнимавший за талии двух своих нтрари. Он вовсе не желал драки, Янтари всегда над всеми подшучивают. В другое время вспыльчивый Райне обязательно кинулся бы в бой, затолкав обидные слова наглецу в глотку, но сейчас ему тоже не хотелось драться. Кроме того, силы могут ещё понадобиться – вдруг кто-нибудь осмелится претендовать на Лойти и бросит вызов его трэнари?
Райне крепче прижал к себе тонкого юношу, словно боялся, что тот исчезнет, как мираж в Долине Тумана.
- Тайке влюбился! Тайке влюбился! Тайке влюбился! – противными голосками дразнились четверо маленьких братишек.
- А ну кыш, мелочь! – незлобно гаркнул вдруг какой-то молодой мужчина, приблизившийся к юному Пещерному Волку. Стайка мальчишек с визгом прыснула в стороны, словно чайки от кошки.
Тайке смерил незнакомца своим коронным оценивающим взглядом полуприкрытых глаз, от которого мурашки бежали по спине любого мужчины. Судя по короткой стрижке, перед ним – трэнари, судя по светло-серым глазам и белым волосам с покрашенными в чёрный цвет отдельными прядями – он из клана Детей Ирбиса, или Нантр-кяйреке. Как большинство Ирбисов, он был весьма красив. Парень прислонился спиной к замшелой скале, скрестил руки на груди и вздохнул:
- Дети! Такие надоедливые!
- Придурковатые младшие братцы, - пожал плечом Тайке и отвернулся, демонстрируя незнакомцу безупречный профиль.
- Кстати, здоровья тебе в зиму. Я Нэйхе из Нантр-кяйреке.
Сердце Тайке забилось чуть быстрее. Кажется, этот красавец пытается завязать знакомство. Юноша протянул руку в традиционном приветствии Нерешившего к трэнари – ладонью к себе:
- И тебе дожить до весны. Я Тайке из Нхойн-ряйхе.
Нэйхе пожал его запястье в знак, что его слова услышаны и приняты. Тайке догадался, что эти крепкие пальцы ощутят учащённый пульс. Это его немного смутило. Он отвернулся, мягко улыбаясь.
- О! Да я почти угадал. Среди Волков очень много зеленоглазых, - кивнул Нэйхе, тоже улыбаясь. Потом слегка подался вперёд, - можно узнать…
Трэнари говорят «можно узнать», а не «можно спросить».
- Эти дети дразнили тебя, имея повод? Ты сегодня выберешь кого-то в трэнари?
- Ах, нет! Я сегодня не заявляюсь. Мы просто брата сопровождаем. Он заявится как трэнари. А детям лишь бы шум поднять, им повод не нужен.
- Дети видят больше взрослых, - настойчиво продолжал Нэйхе, пристально глядя на профиль Тайке. – Ты не заявляешься сегодня, но кого-то любишь?
- Да нет же! Просто немного дольше, чем следовало, задержал взгляд на одном трэнари…
- Нталле, - резко сказал Нэйхе. Голос его стал холодным и колючим.
Тайке недоумённо взглянул на него. Этот разговор всё больше напоминает оправдания нтрари перед своим трэнари!
- А что если и Нталле? – с вызовом заявил Тайке, взглянув Ирбису прямо в глаза. Тот скривился в усмешке:
- Этот жирный старый медведь!
- Вовсе он не жирный и не старый!
Тайке и не думал защищать Нталле, меньше всего он хотел бы, чтобы этот мужчина вдруг обратил к нему свою благосклонность. Юношу просто забавляла ситуация, он любил вызывать ревность.
- Пройдёт ещё пара вёсен, - продолжал Нэйхе, - и этого Нталле забьют палками его собственные нтрари. И даже дети и рабы будут швырять в него грайбье дерьмо!
- Через пару вёсен и в твоей жизни могут произойти перемены, - фыркнул Тайке, отворачиваясь.
Нэйхе вдруг схватил его, резко развернул к себе и поцеловал.
Сердце юноши подскочило к горлу, жаркое желание вспыхнуло, как сухая трава от молнии.
- Сегодня ты заявишься как нтрари, - хрипло прошептал Нэйхе, всё ещё сжимая запястье Тайке, - и выберешь меня!
- А если я выберу Нталле? – проговорил Тайке, глубоко дыша, - то что? Ты вызовешь его на поединок?
- Нет, я убью тебя, - голос Нэйхе был очень холодным и очень серьёзным.
Тайке не понравилось зародившаяся где-то в глубине души уверенность в том, что именно так этот светлоглазый зверь и поступит.
Нэйхе выдержал паузу, погладил Тайке по щеке собственническим жестом и ушёл. Из-за ближайшего валуна послышалось хихиканье младших братьев.
- Сейчас как встану, как догоню! – пообещал Тайке.
Дети с весёлым визгом разбежались.
Огромный бицепс левой руки Нталле опоясывала филигранная вязь татуировок – ровно двадцать Знаков двадцати разных нтрари, нанесённые ими своему хозяину в подтверждение покорности и принадлежности ему, как того требует обычай. У всех у них на загривках стоял его Знак – словно тавро владельца. И у всех них – юношей, едва достигших совершеннолетия, или взрослых мужчин (один был даже ровесником Нталле) – были грустные глаза.
В клане Пещерного Медведя, или Нхойн-нрайн, даже существовала поговорка – «Когда Нталле влюбится», которая обозначала нечто несбыточное, то, что никогда не произойдёт.
Нталле был жесток, груб, беспощаден к врагам, осторожен и недоверчив даже с друзьями, а к своим нтрари относился как к грайбам или другому скоту, который надо кормить, защищать и обихаживать ровно в той мере, в какой этот скот будет приносить хозяину наибольшую пользу.
Никто из его нтрари не мог угадать, на которого юношу или мужчину падёт выбор их господина на каждом очередном Посвящении. Вот уж двадцать лет он неизбежно возвращается домой с очередным «приобретением». В его гареме нет только Белоглазых, да и то только потому, что он испытывает к этому клану странную неприязнь, о причинах которой никому не спешит рассказывать. На всех остальных нтрари вождя Пещерных Медведей смотрели с ревностью и опаской.
Лайсс, черноглазый вздорный мальчишка, недавно увидевший шестнадцатую весну, по-настоящему любил своего жестокого господина, ревновал его к каждому камню и всячески старался добиться его расположения. Это ему отчасти удалось – Нталле был жесток с Лайссом чуть менее чем с остальными, и даже позволял тому подавать голос, когда его не спрашивают.
Сейчас Нталле вольготно восседал на плоском валуне, покрытом медвежьей шкурой, в окружении нтрари, и задумчиво глядел в землю. Лайсс массировал его мощные плечи и толстую мускулистую шею.
- Позволено ли будет мне спросить, - проговорил юноша.
- Позволено, - безразлично ответил Нталле.
- Какие мысли тревожат моего господина?
- Клан Пещерного Волка сейчас встал на восточном склоне Прохладных Гор. Мы, стало быть, соседи. Хм… В этом году они привели на Посвящение красивых мальчиков.
Нтрари украдкой переглянулись, подумав о том смазливом Нерешившем из Нхойн-ряйхе, с которым обменялся красноречивыми взглядами их господин.
- Пожалуй, выберу того маленького, голубоглазого, с ожерельем из ракушек на шее.
Лайсс довольно сильно удивился, как и прочие нтрари. Все были уверены, что господин заинтересовался юным зеленоглазым стервецом, а не каким-то серым мышонком.
- Вот и хорошо, что мы соседи, - Нталле потянулся, отодвинув от себя Лайсса, - значит, он сможет навещать свой клан, когда захочет.
Лайсс стиснул зубы.
С такой нежностью господин никогда ни о ком не отзывался и уж точно никогда не отпускал от себя своих нтрари. Чем же этот щенок лучше остальных? Лучше него, Лайсса?! В гареме Нталле лучшие воины и охотники, и положение их мало чем отличается от положения рабов. А тут какой-то сопляк!
Лайсс незаметно ускользнул от семьи, зная, что за это придётся расплатиться, но всё же готов был любыми способами помешать мальчишке занять место фаворита.
Стоянку Пещерных Волков он нашёл довольно быстро. Цепким взглядом отыскал среди их Нерешивших маленького щуплого юношу с ожерельем из ракушек на шее и жестом подозвал его к себе.
Райне приблизился вместе с Лойти. Незнакомый нтрари из Нхойн-нрайн отмахнулся:
- Я хочу говорить с ним наедине.
Райне никогда не оставил бы Лойти. Но проклятый Закон требовал от Нерешивших подчинения даже Младшим. Всё же юноша не стал отходить далеко.
- Слушай меня, мальчишка, - прошипел Лайсс, - мой господин выбрал тебя. Ты не примешь его благосклонности, а не то... Понял?
- Да, - Лойти испуганно захлопал глазами и замотал головой, - Да я вовсе…
- Вот и умница, - презрительно усмехнулся Лайсс и, похлопав мальчишку по щеке, вернулся к своим.
Не верилось, что «мышонок» предпочёл этого смешного лопоухого сопляка главе клана Пещерных Медведей. Ну что ж, раз дал слово, должен сдержать и отказаться от покровительства Нталле. Ибо если не откажется… Лайсс прищурился, придумывая, как в таком случае извести «мышонка».
Тайке случайно оказался рядом и невольно подслушал разговор. И похолодел.
Лойти не спасёт отказ. Нталле всегда добивается, чего хочет. Он попросту похитит мальчишку, а Райне, разумеется, вызовет его на бой. И неминуемо погибнет. Тайке только делал вид, что ему докучают младшие братья. На самом деле он любил их всех. А Райне – больше остальных. Если бы Владычица Моря потребовала принести в жертву Райне, то Тайке обменял бы его жизнь на свою.
И тут в его голове зародился план спасения младшего брата от гнева вождя Пещерных Медведей.
Когда огромный диск белой дневной звезды чиркнул горизонт, кланы расположились на уступах Теснины и затихли. Все Нерешившие разделились на три группы: одни собирались заявляться как трэнари (их было большинство), другие как нтрари, и осталось некоторое количество тех, кто предпочёл придержать решение до следующего года. Потом первые две группы скрылись в сопровождении жрецов в двух разных пещерах – обряд Посвящения должен остаться таинством.
Все, кто остался снаружи, обязаны петь заклинания. Без этого, по поверьям, Знаки, которыми будут одарены юные нтрари и трэнари, не обретут нужной силы.
Тайке волновался сильнее других Нерешивших. Он наблюдал за Нталле.
Огромный, страшный, истинный предводитель своего клана. Такой наступит на Райне и не заметит. И у Райне наверняка не хватит ума отказаться от своего маленького Лойти ради спасения собственной жизни. Скорее всего, он поступит с точностью до «наоборот».
Решено!
Тайке вдруг бросился в пещеру, в которую удалились будущие нтрари. Едва успел – вход уже заваливали огромным камнем. Юношу проводил одобрительный взгляд Нэйхе и изучающий – Нталле. Семья очень удивилась. Тайке наконец-то выбрал путь!
Оставшись в пещере без возможности отступления, Тайке ощутил панический страх. Что он наделал?! Назад дороги нет. Юноша понуро побрёл следом за остальными, и жрецы уводили процессию избравших путь нтрари всё дальше и дальше вглубь гор.
Они оказались в обширном зале, созданном самой природой и украшенном человеческими руками: на колоннах, образованных сросшимися сталагмитами и сталактитами, выбиты древние магические руны; на стенах пещеры – рисунки, изображающие нечто совершенно неизвестное, несуществующее в природе. В полу зияют ровные квадратные выбоины, которые, по утверждениям жрецов, были здесь всегда. В этих ямах неизвестного происхождения скапливалась вода и слабо фосфоресцировала. Пещеру озаряло призрачное синеватое сияние. В воздухе пахло горными вершинами, на которых никогда не тает снег.
Жрецы говорили, что в этом месте собралась вся Сила острова. Именно поэтому здесь проводится священный обряд Посвящения. Ходят слухи, что таких мест на Тору всего три – второе забрали себе женские кланы для своих Посвящений, а третье облюбовали демоны холодных ветров, альфары.
Юношей между тем усадили в кружок, и жрецы стали петь руны. Они медленно ходили за спинами посвящаемых в сторону, противоположную движению по небосводу дневного белого светила. Несколько жрецов, стоявших у стен, бросили пригоршни порошков и пучки сухих трав в специальные жестяные жаровни, сработанные из обломков, что многие годы приносит море. Пещера заполнилась сладковатым дымом, от которого щекотало под черепной коробкой и становилось так легко и сладко… Жрецы мерно стучали в барабаны, повторяя ритм сердца и управляя им. Кланы слаженно, безупречно ровно пели заклинания, замыкая магию Теснины в кольцо.
В незапамятные времена спустился на каменный остров Тору великолепный замок с тысячью огней. Белыми лучами расколол он Тёмные Горы пополам, проложив между двумя половинками Путь Древних. Позже, когда разгневанные боги стали воевать с Древними, Путь оказался разрушен, но на его месте осталась Теснина. Кровь Древних и богов смешивалась на этих камнях, потому здесь до сих пор обитает Сила. Жрецам удалось укротить её и запечатать в руны.
Одурманенным юношам на левую ладонь наносился Знак, зеркальное отображение которого они собственноручно нанесут затем своим избранникам в первую ночь вместе. Трэнари оставят свои метки на загривках нтрари, а те – на левом плече своих Старших. И когда Знаки будут соприкасаться, магия Теснины будет связывать души и помыслы влюблённых.
Каждый Знак – неповторим, он приходит к Жрецам в видениях и клубах волшебного дыма. Самые сильные воины носят пояса или повязки на лбу, сшитые из лоскутов кожи поверженных врагов, и на этих лоскутах остаётся Знак убитого. Знаки приносят в жертву Властителю Огня Оракулы, давая, таким образом, обет вечного воздержания. Знаки выжигают углями у рабов, преступников или просто желая смертельно унизить жертву. У вождей чаще всего вся левая рука покрыта Знаками их нтрари, и самые красивые Младшие зачастую носят много Знаков на своей спине, где каждая метка – свидетельство смерти предыдущего Старшего. Знаки могут рассказать больше любых слов.
Тайке растерянно поглядывал на чуть припухшую ладонь, на которой слабо мерцала и постепенно угасала замысловатая татуировка. Когда Жрецы откатили камень и выпустили юных нтрари из пещеры, холодный ночной воздух отрезвил Тайке и уничтожил остатки дурмана.
Кланы перестали петь.
Жрецы повязали на головы посвящённым чёрные кожаные ленты в знак того, что теперь эти юноши имеют право на волосы: нтрари – только на длинные, трэнари – только на короткие. Через пару месяцев ленты можно будет снять, так как причёска уже может поведать о статусе человека.
Обряд завершён. Теперь – время веселья! Вся ночь впереди!
Время дурманного напитка из белёсых пещерных грибов, дымных палочек и жевательной смолы с капелькой того же дурманного зелья. Время музыки и танцев, время потешных или вполне серьёзных поединков за свою любовь, время всяческих соревнований и любви, когда выбравшие себе пару стремятся уединиться в какой-нибудь неприметной расщелине.
Зажигаются факелы и костры в длинных проржавевших бочках. Наконец-то можно погреться. Сегодня последний день осени, и завтра новоиспечённые пары будут вместе бороться с жестокой зимой. А пока что жарится мясо, разливаются в раковины и рога напитки, слышится смех, громкий говор, песни или задиристые кличи.
Над головой мерцают звёзды, которые, казалось, тоже водят хоровод вокруг крупной сиреневатой луны.
Маленький Лойти вытягивал тонкую шейку, силясь разглядеть в пёстрой шумной толпе единственного, кого хотел выбрать в свои Старшие с того момента, как впервые увидел его пять лет назад. Но Райне куда-то запропастился…
Вдруг чужая грубая ладонь схватила Лойти выше локтя и потащила куда-то. Юноша разглядел чужака. И сердечко замерло на мгновение. Нталле.
- Танцуй со мной! – приказал глава Пещерных Медведей.
Лойти увидел за его спиной того черноглазого нтрари, что угрожал ему. Он смотрел на своего юного соперника взглядом, который не предвещал ничего хорошего…
Лойти захлопал увлажнившимися глазами, завертел головой по сторонам, робко позвав:
- Райне…
И запоздало понял, что если любимый сейчас окажется рядом, завяжется драка, из которой победителем выйдет, конечно же, этот страшный великан.
Нталле развернул Лойти к себе и стал грубо целовать в губы. Лойти зажмурился и попытался вырваться, извиваясь всем телом. Но мучителю, похоже, нравится сопротивление. Что же делать?!
- Где Лойти, не видели? – приставал ко всем Райне.
Тайке подскочил к брату, схватил его за плечи и развернул в совершенно противоположную сторону:
- Там он! Только что видел!
Райне поспешил на поиски любимого, а Тайке бросился к Пещерным Медведям.
Он налетел на Лойти, отшвырнув его прочь, и «мышонок» немедленно затерялся в толпе. Сердце Тайке, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, но он взглянул в холодные глаза Нталле без страха, завладев его вниманием и отвлекая от сбежавшего мальчишки.
- Зачем тебе этот сосунок? Я ведь лучше! – прорычал Тайке, обвивая шею Нталле руками.
Затем отступил и начал танцевать. Он танцевал очень хорошо. Его мускулистое тело, перевитое кожаными лентами, двигалось в такт ритму барабанов, доносившемуся сюда с обширной площадки, на которой танцевали остальные. Меховые хвосты, пришитые к поясу, мягко хлопали по ладным бёдрам. Тайке самому стало стыдно за то, как непристойно он сейчас ведёт себя. Но этот танец не мог не распалить любого мужчину. Зрачки Нталле расширились.
Вождь самого воинственного и опасного клана протянул широкую пятерню и привлёк к себе дерзкого нтрари. От Нталле веяло жаром, силой и терпким, чуть пугающим запахом настоящего самца. Тайке заставил себя уставиться ему в глаза с вызовом. А потом лизнул его в щёку. Нталле в ответ укусил его за ухо. Больно.
Только бы Лойти и Райне догадались держаться поближе к семье и не шастать по всей Теснине!...
Лишь эта мысль пульсировала в голове Тайке, когда Нталле кусал его щёки, плечи, шею, губы. Неужели он не умеет иначе?!
И совсем уж странным Тайке показалось то, что ему это, кажется, нравится…
Лайсс не выдержал и, взвыв, словно раненый пещерный лев, и бросился на соперника. Двое нтрари покатились по земле, сражаясь по-звериному яростно и наплевав на правила честного боя. Остальные прижались к скалам. Нталле подошёл к дерущимся и пинками тяжёлых ботинок вмиг их разнял. Затем схватил Лайсса за длинные рыжие волосы и заставил слизать кровь с разбитого лица Тайке. Лайсс подчинился беспрекословно. Властная рука пригнула его голову ниже, заставляя целовать грудь Тайке, и ниже, к животу, а потом ещё ниже, ниже, ниже…
После этого Нталле отшвырнул Лайсса так, что тот ударился о валун и сполз на землю без чувств. Сам рывком поставил Тайке на ноги и, схватив за кожаную ленту, обвивающую шею юноши, потащил в ближайшую расщелину.
Его нтрари покорно склонили головы и остались ждать своего господина.
Тайке было очень больно. Юноша кричал. Нталле бил его за это и продолжал снова, наваливался всем весом, двигался резко и глубоко. Тайке не мог больше сопротивляться и просто валялся на камнях и тихо стонал. Насытившись его телом, Нталле привёл всех своих нтрари, кроме раненого Лайсса, всё ещё валявшегося снаружи, и заставил их нарушить Закон, согласно которому нтрари запрещается «входить», а дозволено только «допускать».
Тайке потерял сознание уже на восьмом из девятнадцати. Зачем, зачем эта бессмысленная жестокость? Ведь если бы только Нталле был другим…
Тайке успел подумать, проваливаясь в темноту, что Нталле можно было даже полюбить. Если бы только всё пошло иначе. А ещё он успел подумать, что не зря терпит весь этот кошмар и бесконечность боли – он спас брата и его счастье с Лойти.
Семья Райне отправилась домой с рассветом. Для них это Посвящение оказалось вполне удачным. Линн обзавёлся вторым нтрари, отвоевав его в поединке у давнего недруга из Каменноруких, счастливые Райне и Лойти ни на шаг не отходили друг от друга, крепко держась за руки, а Тайке многие видели танцующим для Нталле. Пещерные Медведи давно отбыли домой, вероятно, увезли с собой и Тайке. Что ж, расчетливый красавец отхватил, пожалуй, лучшую партию, главу целого клана! Да какого клана – грозу всего острова!
Семья не нашла его избитого, истерзанного тела, валяющегося среди валунов у неприметной расщелины.