Александре не было и трех лет тогда, поэтому, конечно же, она не могла помнить всего того, что произошоло в один из весенних дней 1958 года, но девочка так много раз слышала об этом от своих родителей, что до сих пор чувствует и видит всё удивительно живо и ярко, как будто эти чувства вызваны не рассказами отца или мамы, а её личными воспоминаниями и переживаниями. С годами родители рассказывали об этом охотно, с юмором, хотя в то далёкое время натерпелись страху...
Отец руководил одной из маленьких передвижных электростанций, сыгравших важную роль в восстановлении народного хозяйства СССР в послевоенное время, поэтому семья Александры постоянно переезжала из одного города в другой, туда, где в электроэнергии была острая нужда, например, при строительстве важных заводов в Сибири, восстановлении знаменитого Днепрогэса в Запорожье, прокладке оросительных каналов в Средней Азии. От Прибалтики до Сахалина и обратно в центральную Россию по просторам огромной страны, по степям и лесам, через горы и реки тащил за собой черный паровозик небольшую электростанцию и несколько вагончиков с семьями служащих...
Печальное известие застало семью в Литве, в портовом городе Клайпеда. Умер дедушка Филимон, живший с бабушкой Евдокией в городе Свердловске (сейчас город вновь носит свое первоначальное, дореволюционное имя – Екатеринбург). Родители быстро собрались в дорогу и Сашу, самую младшую из детей, взяли с собой.
Ехали поездом. В Москве предстояла пересадка, а между поездами оставалось еще несколько часов свободного времени. Погода выдалась прекрасная: еще поблескивали от ночного дождя тротуары, но нежно голубое небо было чистым и приветливым, весеннее солнце – теплым и ласковым. И решили родители по Красной площади побродить, а если ещё и повезет, то в мавзолей попасть, «дедушку» Ленина, вождя революции и международного пролетариата, самим посмотреть и дочурке показать. Так и говорили: «Дедушку Ленина увидишь». И в мыслях даже не было сказать «мумию дедушки Ленина увидишь»: так почитали и любили его в народе. Не пришло еще время узнать правду о «добродетеле».
Очередь в мавзолей была длиннющая и двигалась медленно. Не один час пройдет, пока доберешься до желанной цели. Отлучиться ненадолго и вернуться назад невозможно: длинный узкий путь к последнему пристанищу вождя отделен от Красной площади переносным металлическим ограждением; хождение туда и обратно не положено; вышел из очереди по каким-либо делам – вставай снова в конец. Сумки сданы в камеру хранения - ни воды, ни еды с собой нет. Родители переживали, что Саша не выдержит, раскапризничается, будет просить есть или пить, и придется им удалиться, так и не побывав в дорогом сердцу чуть ли не каждого жителя нашей огромной страны месте. Но девчушка вела себя на удивление спокойно. Из толпы раздавались подбадривающие реплики:
- Надо же, такая маленькая и такая терпеливая. Чувствует, видно, что место святое.
- Чудеса да и только! Больше часа уже прошло, а она хоть бы хны. Наш бы давно разнылся.
И, наконец, они спускаются по ступенькам вниз, в «святая святых» Государства Советского. Александра – на руках у отца. Напротив усыпальницы вождя стоит неподвижно безмолвный часовой (или, может, их было больше). Тишина царит мертвая, леденящая – самое подходящее выражение для такого места. Тишина, при которой можно слышать, как пульсирует кровь в ушах или стучит возбужденно сердце в груди. И вдруг в этой безмолвной тишине раздается голос, звонкий детский голосок, сначала спокойный, но у Сашиных родителей от него мурашки побежали по спине, от охватившего их страха ноги стали как ватные, и каждый шаг стоил неимоверных усилий. Еще бы! Ведь обладателем этого голоса оказалась их малышка.
- Хочу булку, - потребовала малышка, но ответа не последовало. Кто бы отважился в то время разговаривать в таком необычном месте! Отец только прижал Сашу покрепче к груди и виновато улыбнулся часовому, сопровождавшему их холодным неприязненным взглядом.
- Хочу булку! Хочу булку! Хочу булку! - уже не спокойно просила, а кричала Александра что есть мочи.
Бедные родители не помнили, как вынесли их ноги из мавзолея. Хотелось как можно быстрее попасть на вокзал, сесть в поезд и – подальше, подальше, подальше от столицы. Некоторое время даже ожидали последствий, но Хрущевская оттепель уберегла их от неприятностей, а страх уступил место юмору. Кому и где только не рассказывал отец об этом инциденте, что довольно таки докучало Александре. Она очень переживала за свое неуважительное отношение к «вождю», пока не повзрослела и не поняла, как естественно было такое поведение для ребенка, которому еще не исполнилось и трех лет, и как много страшных нелепостей было в том времени...
2003