Саша проснулась оттого, что на кухне кто-то гремел кастрюлями. Она тихонько встала с кровати и на цыпочках зашла в кухню.
-Ага!- Саша подскочила к Полине Сергеевне и, крепко обняв ее, поцеловала.
-Ты напугала меня, дочка - женщина тяжело опустилась на стул, - А Таня сказала, что ты болеешь, вот я и решила заглянуть к вам, ну,- Полина Сергеевна поцеловала Саньку в лоб, - как ты, по лицу все нормально вроде. А температура есть?
-Что ты, мамочка, - Саша еще раз обняла ее, прижимаясь щекой к мягкому плечу матери, - у меня сегодня с утра было тридцать семь с копейками. Таня убежала то ли на репетицию, то ли на концерт... не помню. Сказала, чтобы я лежала, а мне так нужно было уйти.
-Я смотрю, ты не простудой заболела, а этим своим Египтом, - укоризненно заметила мама, - Я не хочу даже думать о том, что когда-нибудь ты туда отправишься.
-Мама, на какие шиши. Мне просто стало интересно разобраться в одном деле.
Полина Сергеевна, сжав губы, покачала головой и, подойдя к газовой плите, выключила кипящий чайник. Саша видела, что с мамой творится что-то неладное. ”Не просто из-за моей болезни она приехала”. Девушка не решалась спросить маму, в чем дело. ”Вот, еще своими египетскими бреднями ее расстроила”, - сокрушалась Санька. Мама выглядела немного усталой, и по всему было видно, что с ней что-то не то.
-Мама, скажи что происходит? - в лоб спросила Саша, - ты только что плакала.
-Я не знаю -вздохнула мама, -понимаешь, вчера ездили к бабушке...она совсем плохая стала. Говорит, что Анна, папина мама, часто снится ей и предупреждает, чтобы мы берегли девочек. Мне это все не дает покоя. Да еще ты со своим следствием. Я не могу сказать что, но на сердце словно камень, Саша.
-Перестань, мамулечка, - Саша ласково поцеловала маму и сев с ней рядом за стол, улыбнулась. - А Танька грозилась принести “Киевский” торт. Посидим. Не думай ...бабушка ведь уже... - Саша подбирала слова, чтобы не обидеть маму, -...она уже старенькая, ведь семьдесят пять... И вообще я не верю ни в какие сны.
Полина Сергеевна, горько улыбнувшись, рассказала, что бабушка Наташа рассказала ей, как в далекой молодости, когда они с Аней учились вместе в институте, то проходили практику в одной деревне. Бабушка уже не помнила, как назывался поселок, она помнила старый покосившийся дом на окраине и старушку гадалку.
Чем больше Саша слушала, тем тревожнее становилось у нее на душе. Бабушка рассказала, как Ане стало плохо и, что ей пригрезились видения из ее будущего. Ей представилась пустыня и человек, вытирающий пот со лба, как позже выяснилось, очень похожий на Петра Туманова.
-Тогда они все посмеялись над этим сходством, ведь они еще просто дружили. Когда дедушка Сережа и его друг Петр со своей, уже теперешней женой Анной, не вернулись из экспедиции, бабушка забрала Гришу, вашего папу к себе домой. Потом он и остался жить с нами, тогда как от них не было больше никаких известий. Мы с Гришей стали товарищами по несчастью. Египет, пустыня, Африка... они тогда в детстве были нашими врагами. Мы что только не думали о том, что их захватили в плен, как говорил Гриша, арабские бедуины. И то, что их настигло проклятие мумии. Боже мой, эта боль настолько сблизила нас, что мы стали одним целым. На протяжении всего времени, после этого я долго не могла прийти в себя. Ведь я не знала своего отца, совсем не знала. Я была совсем маленькой...
Мама, замолчав, вынула из сумки пачку сигарет и закурила.
-Мама, ну вот опять. - Саша не могла видеть маму такой, - Папа не любит, когда ты куришь.
-Знаю. - Полина Сергеевна потрепала Саньку по взъерошенным волосам, - Я чуть-чуть.
Ближе к вечеру вернулась Таня, усталая, но счастливая, ее пригласили участвовать в гастрольном туре по Европе, и она была очень рада. Вскоре позвонили в дверь, и Полина Сергеевна услышала радостный вопль Татьяны:
-Папка! Ты как раз кстати. - Григорий Петрович с улыбкой вошел на кухню, ничуть не удивившись, что вся семья в сборе. У сестер была своя квартира, где все вместе собирались довольно часто. Вы спросите, как у них так легко решился вопрос с жильем в наше-то не легкое время, когда жилье такая больная мозоль для нашей страны. Дело в том, что еще на заре девяностых, Тумановы продали шикарную ленинградскую квартиру, принадлежащую ранее Петру и Анне Тумановым и доставшаяся позже Григорию Петровичу. На часть этих денег они приобрели дочкам двух - комнатную в Москве, где жила мать Полины Сергеевны. ”Вот теперь у наших девочек будет свое жилье” - говорил папа. Это все, что осталось у них с советских времен. Милостей от новой власти они не ждали, работали, воспитывали дочек и надеялись, что уж им-то в этой жизни повезет больше.
Они долго сидели за столом, пили чай с “Киевским “ тортом и слушали о предстоящих планах Тани. Тут Саша спросила Татьяну о Пановой, Таня задумалась и, покачав головой, поджала губы:
-Прости, Санечка, я закрутилась.
-А кто это?- удивленно приподнял брови папа.
-Да эта девчонка из университета, где Саша работает - защебетала Таня, - Она переписывается по Интернету с девушкой, у которой в Египте пропал дедушка...
-Перестань, Таня. - Саша гневно посмотрела на сестру, - Я ни о чем не просила тебя рассказывать.
-А что это за тайны, в нашей семье? - Григорий Петрович недоумевая, покосился в сторону младшей дочери.
-Я не буду об этом говорить... это вообще по работе.
-Саша!- Григорий Петрович серьезно посмотрел ей в глаза, - что происходит, дочка, раньше у нас не было секретов. А ты, Татьяна, что скажешь? - старшая сестра, закусив нижнюю губу, смотрела на пустую тарелку. Одним глазом она взглянула на Сашу, скрываясь под кудрями своих рыжих волос. Саша вся покраснела, и ее глаза стали какими-то желтыми, вместо обычных зеленых.
-Пусть Таня и рассказывает, она ведь первая начала. - Саша была готова разреветься, она знала, чем это все кончится. Тем более, после маминых слез.
-Первая- вторая - протянул Туманов, - что за ребячество, Сашенька.
Девушка, нахмурившись, тяжело вздохнула и сказала, что хочет найти пропавшую экспедицию, ту самую, в которой участвовали их предки.
-Но это же не реально, девочка моя, - папа с какой-то болью посмотрел на Сашу, такую тоненькую с короткими каштановыми волосами, в которых застряло перышко из подушки. В ее огромных желто-зеленых глазах было что-то такое, похожее на отчаяние узника перед казнью.
На лице Полины Сергеевны было все написано. Она ничего не сказала, а, только тяжело вздохнув, вышла из-за стола.
-Я сейчас.
-Ты бы хоть мать пожалела,- начал, было, папа, как вдруг все увидели, как побледнела Саша, и на столе стало происходить невообразимое и не объяснимое. Чашки словно взбесились, сначала они начали тихо дрожать, потом вращаться на блюдцах все быстрее и бойче. Танька с криком выскочила из-за стола, а чашки словно взорвались, осыпая осколками стол, недоеденный торт, стулья и ошарашенных Григория Петровича и Таню.
-Что тут происходит?!- Полина Сергеевна, увидев разгром на кухне, всплеснула руками, - Я не поняла, у вас так много посуды?
Таня, дрожа от страха села на стул, сбросив с него осколки на пол:
-Дура какая-то. Совсем с ума сошла...
Саша, сжав кулаки, посмотрела на Таню:
-А я то думала, что мы подруги.
Она выбежала с кухни в прихожую, и наскоро накинув полушубок, и, натянув сапоги, выбежала на лестничную клетку.
-Саша!- Полина Сергеевна выбежала вслед за дочерью. - Санька, быстро вернись!
-Оставь ее, - Григорий Петрович вынес жене пальто, - Пойдем домой. А завтра, когда она остынет, поговорим.
* * * *
Флеминг немного поспал и, услышав, как Генри разговаривает по телефону, резко открыл глаза.
-Не беспокойтесь, я просто позвонил одному своему товарищу. - Картер потер усталые глаза, - в Таско, мы вместе учились, и я хотел к нему заехать, он археолог. Вы, наверное, проголодались, я закажу ужин, а пока мне хотелось бы поговорить с вами о карте.
-Не понимаю - пожал плечами Ллойд, - Вам-то, что далась эта проклятая карта? Почему я ее не сжег еще там, в Мемфисе? - он горестно покачал головой и удрученно добавил: - Жаль, что тогда у нас не получилось. Мы стали бы самыми богатыми людьми, из всех кого я знал.
-Но почему вы так долго и упорно скрывались от меня, Ллойд, ведь если бы вы не захотели продать карту, я бы не стал ее забирать у вас. Меня заинтриговало ваше бегство. По этому я решил найти вас, любопытство не давало мне покоя.
Флеминг, улыбаясь, слушал о том, как Картер еще с детства мечтал о чем-то подобном. О поиске каких-нибудь проклятых, таинственных сокровищ, которые охраняют злые духи. Он не верил этим россказням, по этому его не страшили предостережения Флеминга. Ллойд рассказывал ему обо всем, что с ними происходило, когда он дошел до того, как они встретили Оливера Штольца, в дверь постучали.
-Это наверно обслуга. - Картер двинулся к двери в предвкушении вкусного ужина.
-Что же ты заказал? - Флеминг заметно повеселел.
-Это будет сюрприз... - Картер открыл дверь, впуская здоровенного детину, который ловко двигал перед собой сервировочный столик на колесиках. - Проходите.
Картера немного удивил такой неординарный размер служащего. Его холодные бледно-голубые глаза смотрели сквозь Генри, но потом он добродушно улыбаясь, закрыл за собою дверь и начал выставлять ужин на столе в гостиной. Генри вернулся к Флемингу, наблюдая за официантом, он показался ему славным малым, при такой комплекции обладать такой ловкостью.
Когда на сервировочном столике осталось одно только блюдо, тот поднял с него крышку и, выхватив пистолет, нацелил его на Картера.
-Мне нужна карта - спокойно, но решительно произнес он,- если вы отдадите мне карту, я спокойно уйду и ...не стану вас убивать - на последнем слове он как-то ухмыльнулся и, посмотрев в сторону Флеминга, приказал ему встать рядом с Картером.
Честно говоря, Картер не ожидал такого поворота, поэтому действия ”официанта” порядочно ошарашили его. Когда тот обыскивал Ллойда, Генри улучил момент и выбил из его рук пистолет, но тут же получил сокрушительный удар. В голове что-то звякнуло, но он не дал незнакомцу вновь воспользоваться пистолетом. Они боролись, но перевес был явно на стороне бандита. Он ударил Картера по голове чем-то тяжелым и принялся за Флеминга.
Старик не мог оказать сопротивления громиле Нордлейку, тот выпалил в него два раза из пистолета с глушителем и, положив обмякшее тело Флеминга на кресло, начал рыться в его карманах. Какой-то шорох заставил его обернуться. Нордлейк свел брови и, чертыхнувшись, направился в холл, где раньше лежал Картер. Ковер в гостиной был пуст.
“Куда он подевался, черт возьми”, - Хюберт сплюнул сквозь зубы, как вдруг почувствовал у своей шеи холодное дуло пистолета.
-Брось оружие! - скомандовал Картер.
-Да пошел ты... - Нордлейк развернувшись, попытался нанести Генри удар рукой, но тот во время увернулся.
Картер понимал, что бандит не в его весовой категории, но бежать он не мог, не взяв у Флеминга карту.
-Ты всегда наживаешься за счет немощных стариков?- Генри нанес Хюберту удар ногой прямо в грудь. Потом левой рукой в челюсть. Но по сравнению с его выпадами, удары Нордлейка были страшны, и больше его раздражал насмешливый тон Картера.
Генри чувствовал, что начинает сдавать, а удар соперника в скулу, чуть было не пришелся по виску. Он продолжал задирать Хюберта, отходя все ближе к большому окну, откуда открывался великолепный вид.
-Как-то ты медленно двигаешься. И кто тебя послал... - удар прямо в нос, - на такое опасное дело...
Кровь залила лицо Картера, и это привело Нордлейка в дикий восторг. Он хотел завершить начатое дело и с ревом бросился на Картера.
Генри пошатнувшись, отскочил от окна, внезапный порыв ветра распахнул его и шторы, словно взбесившись, поднялись к потолку. Нордлейк схватил Генри за плечи и, прижав к стене, несколько раз ударил.
-Где эта чертова карта?!- он тряхнул Картера, ударяя его головой об стену.
Морщась от боли, Генри чувствовал, что ему сейчас придет конец, он понимал, что не может вырваться из железной хватки своего нового “знакомого”. Его сопротивление напоминало бой смелого зайца с тигром. Исход битвы был предрешен. В какой-то момент Картер собрался с духом и из последних сил, пнул коленом Нордлейку в пах. От боли, тот что-то пискнул и, закатив глаза, выпустил Генри из своих лапищ. Превозмогая дикую боль, Хюберт попытался вновь схватить Картера, при этом вспоминая всю его родню и отправляя самого Генри в известные всем места. Немного придя в себя, Генри попытался вырубить бандита, но тот, перехватив его руку, сжал ее с такой силой, что наш профессор уже начал верить в реальность загробной жизни. Вывернувшись, словно змея, он нанес Нордлейку удар в живот, потом, когда тот согнулся, добавил коленом в его дубовый лоб, от чего, как показалось Картеру, больше пострадал он сам. Генри отскочил назад и когда Нордлейк с ревом бросился к нему... не успел увернуться и вновь оказался в “объятьях” противника. Тот уже не собирался выпытывать, где находится карта, и, вцепившись железной хваткой в горло Картера, прижал его к подоконнику раскрытого окна. Генри посмотрел вверх и увидел мирно проплывающие белые облачка в голубой синеве и понял, что ему конец. Он чувствовал, что неизбежно полетит вниз, если ничего не предпримет. Картер еще ощущал, что ноги касаются пола, и покрепче схватившись за подоконник, изо всех сил долбанул головой по лбу Нордлейка. Тот схватился за штору, обрывая ее вместе с карнизом и, пошатываясь, отступил назад. Не теряя времени, Картер съездил ему еще раз, и еще, для верности.
Посматривая на бесчувственного бандита, Картер подскочил к старику, и с ужасом обнаружил, что тот мертв.
-Боже мой! Ллойд, да очнитесь... же... - прошептал Картер, он чувствовал, что очень виноват. Но времени для сожалений не было,
бандит мог очнуться в любую минуту и по этому к своему стыду Генри хотел удрать отсюда как можно скорее.
Картер бросил взгляд на Нордлейка и, сунув руку в карман пиджака Флеминга, нащупал там какой-то сверток. Генри понимал, что поступает отвратительно, но иначе карта ни когда бы ему не досталась.
Стянув пиджак с Ллойда, он быстро направился к выходу, не забыв захватить свою сумку с вещами, которая к счастью была еще не распакована.
-Простите меня, Флеминг... - Нордлейк застонал и, услышав это, Генри бросился к выходу.
Не помня себя от волнения, Картер вскоре уже сидел в автомобиле и двигался из города, по направлению к городу Таско.
К сожалению, он не видел, как спустя несколько минут после его отъезда, Нордлейк вылетел в то самое окно, откуда чуть не вылетел сам Генри.
Хюберт не мог понять, что случилось. Приходя в сознание, он почувствовал, как его волокут к окну. Вскоре его тело лежало в луже крови у входа в гостиницу. Толпа зевак не давала пройти полиции, которая разгоняла любопытных. Комиссар, склонившись над Нордлейком, увидел, что в его руке зажат обрывок какой-то ткани. Что-то, крикнув своим подчиненным, он подошел к эксперту, показывая на несчастного Нордлейка, для которого было уже все кончено.
Картер ехал быстро, только на полпути в Таско, он задумался о том, что у него могут возникнуть проблемы с полицией. Флеминг мертв, и его могут подозревать в его убийстве. Но не мог же он так просто прийти к копам и заявить, как все было.
Стало совсем темно, взглянув на часы, Генри понял, что в Таско он приедет только ночью. Ему не хотелось беспокоить Тобиаса, своего университетского друга в такой час и по этому, Картер остановился в одном из поселков близ города.
Приветливая хозяйка накормила его и, приняв душ, который находился на улице, Генри почувствовал себя лучше.
Уже в постели, ворочаясь с бока на бок, он не мог заснуть и вскоре, не выдержав, поднялся с кровати.
Достав из кармана пиджака Ллойда сверток, завернутый в полиэтиленовый пакет, Картер осторожно развернул его. Там была старая записная книжка, потертая и вся исписанная мелким почерком Флеминга. И та самая злосчастная карта.
Генри развернул ее и увидел, что она действительно очень древняя. На ней был изображен сфинкс и жук скарабей, кативший перед собой солнце. Еще Картер увидел древнее изображение Осириса, охранявшего гробницу Аменмеса.
Свернув карту, Генри открыл книжечку Флеминга на середине и начал читать:
“Сегодня уже двадцать восьмое июля,1957 года. Мы идем по направлению в Фаюмский оазис. Ну и компания мне попалась. Честно говоря, из-за одной дамочки, мне пришлось пристрелить хорошую лошадь. Так все идет по плану, но эти люди не привыкли к таким суровым условиям. Мне все время приходится следить за тем, чтобы они меньше пили и не наедались. Некоторые, даже очень любят поесть...”
А вот еще... Картер начал зачитываться путевыми записями Ллойда.
“...Сегодня произошел несчастный случай, Анну Туманову укусил паук “черная вдова”, хорошо, что Сергей быстро принял меры, я уже и не надеялся, что она выживет. Откуда здесь взялся этот паук, ума не приложу...”
Когда Генри дочитывал повествование Ллойда, начинало светать. Ему стало не по себе, когда он понял, что никого не осталось в живых. Ни кого, кроме проводника, который последний держал эту карту в руках. Он стал понимать, почему Ллойд так не хотел посвящать его в тайну этой проклятой карты. Вдруг, Генри ощутил, как тошнота подступила к горлу. Поморщившись, он лег на подушку и почувствовал, что начинает кружиться голова. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, и, открыв их, обнаружил, что находится в совсем неизвестном ему месте. Молодая девушка, с огромными зелеными глазами, накрывала на стол, расставляя чашки. Потом принесла горячий вишневый пирог, от которого пахло ванилью и сдобой.
-Садитесь, - она пригласила Картера к столу, и вскоре он увидел, как за столом оказались мужчина лет сорока пяти, женщина такого же возраста и...
-Сеньор, вы просили разбудить вас в семь часов - хозяйка дома слегка потрясла Картера за плечо. Он вздрогнул и, открыв глаза, непонимающе огляделся вокруг.
-Все в порядке?
-Да-да, спасибо, что разбудили, мне пора... вот деньги, - он протянул женщине десятку, - А мне действительно пора.
Через несколько часов, он уже подъезжал к дому, где жил Тобиас Альмадеро. Картер поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь. Ему открыл темнокожий и худощавый мужчина, который не сразу узнал своего друга.
Потом они горячо обнялись, и Тобиас пригласил его войти:
-Сколько лет прошло дружище, сколько лет, - Альмадеро похлопал Картера по плечу, - а ты здорово изменился со студенческих времен. Такой прямо-таки - спортсмен.
-Да брось ты, Тоб, - немного смутившись, Генри улыбнулся и, пройдя в гостиную сел в кресло.
-Ну, рассказывай, я вижу по глазам, - Тобиас потряс указательным пальцем, - что-то произошло.
-И такое, - протянул Картер, - Ты бы на это очень хотел взглянуть.
Он достал из кармана сверток, и вскоре они вместе разглядывали таинственную карту.
http://www.proza.ru/2010/12/09/660